1.
Футуризм (от лат. futurum — будущее) — общее название художественных авангардистских движений 1910-х — начала 1920-х гг. XX в., прежде всего в Италии и России.
В отличие от акмеизма, футуризм как течение в отечественной поэзии возник отнюдь не в России. Это явление целиком привнесенное с Запада, где оно зародилось и было теоретически обосновано. Родиной нового модернистского движения была Италия, а главным идеологом итальянского и мирового футуризма стал известный литератор Филиппо Томмазо Маринетти (1876-1944), выступивший 20 февраля 1909 года на страницах субботнего номера парижской газеты «Фигаро» с первым «Манифестом футуризма», в котором была заявлена «антикультурная, антиэстетическая и антифилософская» его направленность.
В принципе, любое модернистское течение в искусстве утверждало себя путем отказа от старых норм, канонов, традиций. Однако футуризм отличался в этом плане крайне экстремистской направленностью. Это течение претендовало на построение нового искусства — «искусства будущего», выступая под лозунгом нигилистического отрицания всего предшествующего художественного опыта. Маринетти провозгласил «всемирно историческую задачу футуризма», которая заключалась в том, чтобы «ежедневно плевать на алтарь искусства».
Для них характерно преклонение перед действием, движением, скоростью, силой и агрессией; возвеличивание себя и презрение к слабому; утверждался приоритет силы, упоение войной и разрушением. В этом плане футуризм по своей идеологии был очень близок как правым, так и левым радикалам: анархистам, фашистам, коммунистам, ориентированным на революционное ниспровержение прошлого.
«Человек, совершенно испорченный библиотекой и музеем <...> не представляет больше абсолютно никакого интереса… Нас интересует твердость стальной пластинки сама по себе, то есть непонятный и нечеловеческий союз ее молекул и электронов… Теплота куска железа или дерева отныне более волнует нас, чем улыбка или слеза женщины»- главный принцип футуристов.
Футуристы писали манифесты, проводили вечера, где манифесты эти зачитывались со сцены и лишь затем — публиковались. Вечера эти обычно заканчивались горячими спорами с публикой, переходившими в драки. Так течение получало свою скандальную, однако очень широкую известность.
2.
Учитывая общественно-политическую ситуацию в России, зерна футуризма упали на благодатную почву. Именно эта составляющая нового течения была, прежде всего, с энтузиазмом воспринята русскими кубофугуристами в предреволюционные годы. Для большинства из них «программные опусы» были важнее самого творчества.
Хотя прием эпатажа широко использовался всеми модернистскими школами, для футуристов он был самым главным, поскольку, как любое авангардное явление, футуризм нуждался в повышенном к себе внимании. Равнодушие было для него абсолютно неприемлемым, необходимым условием существования являлась атмосфера литературного скандала. Преднамеренные крайности в поведении футуристов провоцировали агрессивное неприятие и ярко выраженный протест публики. Что, собственно, и требовалось.
Русские авангардисты начала века вошли в историю культуры как новаторы, совершившие переворот в мировом искусстве — как в поэзии, так и в других областях творчества. Кроме того, многие прославились как великие скандалисты. Футуристы, кубофутуристы и эгофутуристы, сциентисты и супрематисты, лучисты и будетляне, всеки и ничевоки поразили воображение публики. «Но в рассуждениях об этих художественных революционерах,- как справедливо отмечено А. Обуховой и Н. Алексеевым,- часто упускают очень важную вещь: многие из них были гениальными деятелями того, что сейчас называют «промоушн» и «паблик рилэйшнз». Они оказались провозвестниками современных «художественных стратегий» — то есть умения не только создавать талантливые произведения, но и находить самые удачные пути для привлечения внимания публики, меценатов и покупателей.
Футуристы, конечно, были радикалами. Но деньги зарабатывать умели. Про привлечение к себе внимания с помощью всевозможных скандалов уже говорилось. Однако эта стратегия прекрасно срабатывала и во вполне материальных целях. Период расцвета авангарда, 1912-1916 годы — это сотни выставок, поэтических чтений, спектаклей, докладов, диспутов. А тогда все эти мероприятия были платными, нужно было купить входной билет. Цены варьировались от 25 копеек до 5 рублей — деньги по тем временам очень немалые. [Учитывая, что разнорабочий зарабатывал тогда 20 рублей в месяц, а на выставки порой приходило несколько тысяч человек.] Кроме того, продавались и картины; в среднем с выставки уходило вещей на 5-6 тысяч царских рублей«.
В прессе футуристов часто обвиняли в корыстолюбии. Например: «Нужно отдать справедливость господам футуристам, кубистам и прочим истам, они умеют устраиваться. Недавно один футурист женился на богатой московской купчихе, взяв в приданое два дома, экипажное заведение и… три трактира. Вообще декаденты всегда как-то „фатально“ попадают в компанию толстосумов и устраивают возле них свое счастье…».
Однако в своей основе русский футуризм был все же течением преимущественно поэтическим: в манифестах футуристов речь шла о реформе слова, поэзии, культуры. А в самом бунтарстве, эпатировании публики, в скандальных выкриках футуристов было больше эстетических эмоций, чем революционных. Почти все они были склонны как к теоретизированию, так и к рекламным и театрально-пропагандистским жестам. Это никак не противоречило их пониманию футуризма как направления в искусстве, формирующего будущего человека,- независимо от того, в каких стилях, жанрах работает его создатель. Проблемы единого стиля не существовало.
«Несмотря на кажущуюся близость русских и европейских футуристов, традиции и менталитет придавали каждому из национальных движений свои особенности. Одной из примет русского футуризма стало восприятие всевозможных стилей и направлений в искусстве. «Всечество» стало одним из важнейших футуристических художественных принципов.
Русский футуризм не вылился в целостную художественную систему; этим термином обозначались самые разные тенденции русского авангарда. Системой был сам авангард. А футуризмом его окрестили в России по аналогии с итальянским«. И течение это оказалось значительно более разнородным, чем предшествующие ему символизм и акмеизм.
Это понимали и сами футуристы. Один из участников группы «Мезонин поэзии», Сергей Третьяков писал: «В чрезвычайно трудное положение попадают все, желающие определить футуризм (в частности литературный) как школу, как литературное направление, связанное общностью приемов обработки материала, общностью стиля. Им обычно приходится плутать беспомощно между непохожими группировками <...> и останавливаться в недоумении между «песенником-архаиком» Хлебниковым, «трибуном-урбанистом» Маяковским, «эстет-агитатором» Бурлюком, «заумь-рычалой» Крученых. А если сюда прибавить «спеца по комнатному воздухоплаванию на фоккере синтаксиса» Пастернака, то пейзаж будет полон. Еще больше недоумения внесут «отваливающиеся» от футуризма — Северянин, Шершеневич и иные… Все эти разнородные линии уживаются под общей кровлей футуризма, цепко держась друг за друга! <...>
Дело в том, что футуризм никогда не был школой и взаимная сцепка разнороднейших людей в группу держалась, конечно, не фракционной вывеской. Футуризм не был бы самим собою, если бы он наконец успокоился на нескольких найденных шаблонах художественного производства и перестал быть революционным ферментом-бродилом, неустанно побуждающим к изобретательству, к поиску новых и новых форм. <...> Крепкозадый буржуазно-мещанский быт, в который искусство прошлое и современное (символизм) входили, как прочные части, образующие устойчивый вкус безмятежного и беспечального, обеспеченного жития,- был основной твердыней, от которой оттолкнулся футуризм и на которую он обрушился. Удар по эстетическому вкусу был лишь деталью общего намечавшегося удара по быту. Ни одна архи-эпатажная строфа или манифест футуристов не вызвали такого гвалта и визга, как раскрашенные лица, желтая кофта и ассиметрические костюмы. Мозг буржуа мог вынести любую насмешку над Пушкиным, но вынести издевательство над покроем брюк, галстука или цветком в петличке — было свыше его сил…«.
Поэзия русского футуризма была теснейшим образом связана с авангардизмом в живописи. Не случайно многие поэты-футуристы были неплохими художниками — В. Хлебников, В. Каменский, Елена Гуро, В. Маяковский, А. Крученых, братья Бурлюки. В то же время многие художники-авангардисты писали стихи и прозу, участвовали в футуристических изданиях не только в качестве оформителей, но и как литераторы. Живопись во многом обогатила футуризм. К. Малевич, П. Филонов, Н. Гончарова, М. Ларионов почти создали то, к чему стремились футуристы.
Впрочем, и футуризм кое в чем обогатил авангардную живопись. По крайней мере, в плане скандальности художники мало в чем уступали своим поэтическим собратьям. В начале нового, XX века все хотели быть новаторами. Особенно художники, рвавшиеся к единственной цели — сказать последнее слово, а еще лучше — стать последним криком современности. И наши отечественные новаторы, как отмечается в уже цитированной статье из газеты «иностранец», стали использовать скандал как полностью осознанный художественный метод. Скандалы они устраивали разные, варьировавшиеся от озорно-театральных выходок до банального хулиганства. Живописец Михаил Ларионов, к примеру, неоднократно подвергался аресту и штрафу за безобразия, творимые во время так называемых «публичных диспутов», где он щедро раздавал оплеухи несогласным с ним оппонентам, кидался в них пюпитром или настольной лампой…
В общем, очень скоро слова «футурист» и «хулиган» для современной умеренной публики стали синонимами. Пресса с восторгом следила за «подвигами» творцов нового искусства. Это способствовало их известности в широких кругах населения, вызывало повышенный интерес, привлекало все большее внимание.
История русского футуризма являла собой сложные взаимоотношения четырех основных группировок, каждая из которых считала себя выразительницей «истинного» футуризма и вела ожесточенную полемику с другими объединениями, оспаривая главенствующую роль в этом литературном течении. Борьба между ними выливалась в потоки взаимной критики, что отнюдь не объединяло отдельных участников движения, а, наоборот, усиливало их вражду и обособленность. Однако время от времени члены разных групп сближались или переходили из одной в другую.
3.
Основные признаки футуризма:
— бунтарство, анархичность мировоззрения, выражение массовых настроений толпы;
— отрицание культурных традиций, попытка создать искусство, устремленное в будущее;
— бунт против привычных норм стихотворной речи, экспериментаторство в области ритмики, рифмы, ориентация на произносимый стих, лозунг, плакат;
— поиски раскрепощенного «самовитого» слова, эксперименты по созданию «заумного» языка;
— культ техники, индустриальных городов;
— пафос эпатажа.
4.
Поэты-футуристы:
Бобров Сергей
Каменский Василий
Маяковский Владимир.
Северянин Игорь.
Третьяков Сергей
Хлебников Велимир
5.
В.В.Хлебников
28 октября 1885 года в селе Малые Дербеты Астраханской губернии родился Виктор Владимирович Хлебников. Отец поэта-Владимир Алексеевич -ученый- естественник. Мать- Екатерина Николаевна- историк по образованию. Семья Хлебниковых переезжала с места на место. В 1903г. поступил на математическое отделение физико-математического факультета Казанского университета. Увлекается математикой, орнитологией, историей и художественной литературой. Начинает писать стихи. В 1908г. переезжает в Петербург. Переходит на восточный факультет, а затем на славяно-русский отдел историко-филологического факультета. В 1911г. исключен за неуплату. Первая публикация Хлебникова в столице в газете “Вечер”, в связи с аннексией Австро-Венгрией Боснии и Герцеговины (осень 1908). В 1908г. журнале “Весна” напечатано стихотворение в прозе “Искушение грешника”.1910- участник первых футуристических сборников. В 1912г. в Херсоне издана первая брошюра Хлебникова с математико-лингвистическими опытами “Учитель и ученик”. В первые дни Октябрьской революции Хлебников в Петрограде. Революцию встретил с энтузиазмом. Гордился, что в своих числовых “пророчествах” предсказал год её свершения. В 1922 учащаются приступы малярии. Летом едет в Астрахань на лечение.28 июня 1922г. умер в Волдайской деревушке Санталово, в священных местах срединной России.В1960г. его прах был перевезен в Москву и захоронен на Новодевичьем кладбище. Модернисты разных оттенков особенно поднимали на щит формально- экспериментаторские вещи Хлебникова — «словотворчество», «заумь»..: Вот одно из программных для раннего Хлебникова стихотворений: О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи! Что смеются смехами, что смеянствуют смеяльно, О, засмейтесь усмеяльно! О, рассмешищ надсмеяльных — смех усмейных смехачей! О, иссмейся рассмеяльно смех надсмейных смеячей! Смейево, смейево, Усмей, осмей, смешики, смсшики, Смсюнчики, смеюнчики. О, рассмейтесь, смехачи! О, засмейтесь, смехачи! («Заклятие смехом») При жизни Хлебников был известен очень узкому кругу. После смерти поэта круг этот несколько расширился. Тогда же началась канонизация Хлебникова как художника и мыслителя для избранных. В его стихах легкий отблеск смысла присутствует в звуках человеческой речи, звук в определенной степени “содержателен”. Соответствия “зрительного” и “звукового” Хлебников уловил. Он был большим мастером стихов-“перевёртышей”, которые читаются слева направо и справа налево: Кони, топот, инок, Но не речь, а черен он. Эти и подобные им вещи превозносились близким окружением поэта как откровения искусства будущего. Но был и другой Хлебников- поэт жесткого и мудрого зрения, благородной естественности, наивная и высокая душа. Мне много ль надо? Коврига хлеба И капля молока, Да это небо, Да эти облака! (“Каменная баба”) В одной строчке Хлебников способен явить огромный истори-чески- социальный смысл, явить его резко, без морализаций и повествовательных подробностей, жестоко и жестко, раняще сердце и воображение: «Вот Лена с глазами расстрела» (здесь и сами зловещие события расстрела рабочих на Ленских золотых приисках в 1912 году, потрясшие Россию; и образ беды, кошмара, муки — «глаза расстрела» ). Жизненную миссию Хлебников осознал рано и отчетливо- “Стать звонким вестником добра”. Свободно передвигаясь в “правременах”, он остро чувствовал и время, а котором жил, “потоп торга и рынка”, ужас войн, неправедность социального устроения, величие революции. Удивительные крайности умещались в Хлебникове.С годами заметно побеждало в нем все же веление доискаться до правды,а не до “праязыка”. Когда в сентябре 1908г. Хлебников, вчерашний студент Казанского университета, увлекавшийся математикой и естественными науками, но уже немного писавший стихи и прозу, приехал в Петербург. Он приехал с благой целью и решимостью завершить высшее образование в центре научной и культурной жизни тогдашней России и быть ближе к источникам нового искусства и духовности,— он оказался в среде и атмосфере плодотворной и губительной одновременно. Университет он почти не посещал, хотя несколько раз переводился на разные отделения. Но судьба определилась — литература и философско-математические изыскания. Кстати, сам Хлебников всю жизнь считал свои занятия по исчислению «законов времени» главным делом, а поэзию и прозу — способом живого изложения их. Нелюдимый и странный в столичной среде провинциал, Хлебников своей подлинностью, оригинальным складом личности привлекал к себе внимание и вызывал интерес, но больше — любопытство. Он поражал мировоззрением, рожденным не столько книжными штудиями, сколько экзотическими для людей городской культуры «сцеплениями» с миром природы и редкой для его возраста самостоятельностью взглядов. Он хорошо знал современную литературу и изобразительное искусство (Хлебников сам был даровитым художником). Ценил символистов, особенно Федора Сологуба и Вячеслава Иванова. С последним он был уже знаком и переписывался. Литературный дебют Хлебникова отмечен 1908 годом — рассказ «Искушение грешника». Он познакомился со многими виднейшими символистами и близкими им литераторами. Алексей Ремизов и Михаил Кузмин благосклонно отнеслись к словесным опытам Хлебникова. Поначалу как свой он был принят и среди литературно-художественной молодежи, объединившейся вокруг редакции журнала «Аполлон». То были будущие акмеисты — Н. Гумилев, А. Ахматова, О. Мандельштам и другие. Чуть позднее произошли встречи, жизненно важные для Хлебникова: братья Д. и Н. Бурлюки, Е. Гуро, В. Маяковский, В. Каменский,.К. Малевич, П. Филонов, М. Ларионов, А. Крученых... Уже перечисление этих имен, при всей не равноценности судеб и талантов, говорит об одном — Хлебников в гуще русского «левого искусства», кубофутуризма в поэзии, кубизма и близких ему. Приход Хлебникова в русскую литературу был связан с футуризмом. По сравнению с соперниками- символистами и акмеистами, которые мыслили свое дело в пределах культуры, - футуризм осознает себя как антикультура и на этих основаниях пытается построить здание “искусства будущего”. Футуризм осознавал себя искусством урбанистическим и современным — поэтизирование внешних примет машинной цивилизации и большого буржуазного города. Явная и прельстительная для многих антибуржуазность футуризма была революционной лишь в анархистском понимании этого слова. Потому творчество футуристов было прежде всего «творчеством разрушения» (заумь Крученых, беспредметное искусство в живописи). Возможно, было в футуризме и кое-что здравое — требование демократи-зации искусства, известное расширение изобразительных средств, ориентация на современность,— но сам пафос его был губителен и мертвящ. В этическом смысле футуризм оказался крайним проявлением нигилизма. Изгнав сердце и душу из своего творчества, футуристы мало чего добились. Достижения талантливых и честных людей (Маяковский, Хлебников, некоторые художники) произрастали там, где кончался футуризм и начиналось подлинное искусство. Хлебникова это касается прежде всего.) Миросозерцание и художественные принципы Хлебникова сложились в основных чертах к началу десятых годов и при неизбежной изменчивости были на протяжении жизни довольно устойчивы. Детские годы поэта прошли в краях «первобытных». Природа и ее голоса были для Хлебникова «своими». Природоведческие интересы его лишены дилетантства. С помощью отца — ученого- естественника и одного из основателей Астраханского заповедника — будущий ..поэт с профес-сиональной дотошностью изучал окружающий его растительный и животный мир, особенно царство пернатых. Мотивы языческой идиллии, столь отчетливые и красочные в его творчестве, были не надуманной мечтой о «земном рае», а свежей и цепкой, даруемой детством, памятью чувств. Анна Ахматова как-то заметила о стихах Хлебникова: «Это все увидено как бы в первый раз». И вот тому доказательство: В сосне рокочет бойко С пером небесным сойка. И страстью нежною глубок Летит проворный голубок. В холодном озере в тени Бродили сонные лини. Из глубины зеркальных окон Сверкает полосатый окунь. А сине-черный скворушка На солнце чистит перышко. С глухого муравейника Взлетит, стуча крылом, глухарка, И перья рдяного репейника Осветит солнце жарко. Взовьется птица. Сядет около. Чу, слышен ровный свист дрозда. Вот умная головка сокола Глядит с глубокого гнезда. («В лесу, где лебедь с песней стонет...») В детских впечатлениях также исток хлебниковского «евразийства», глубокого и здравого внимания к «азиатско-восточному»: истории, природным условиям, верованиям, языкам, нравам. Позднее, уже в пореволюционные годы, мечта Хлебникова о вселенском братстве народов сопряжена с Азией как прообразом полуденной гармонии, а Октябрь- начало пути к ней: Так смуглые войны горных кочевий По-братски несутся, держась за нагайкой, Под низкими сводами темных деревьях, Под рокот ружейный и гром балалайки. (“Навруз труда”) Поэзия Хлебникова держится не на переживании “чего-то” или на размышлениях о “чем-то”. Поэт писал, скажем, само лесное утро, а не об утре, сам вечер в горах, а не о вечере. Каждый образ оказывается точным, созданным вновь. Эпичность Хлебникова интимна, миф его- домашний, добродушный, сказочно-яркий: Зеленый плеск и переплеск И в синий блеск весь мир исчез (“Синие оковы”) Изначальные мировоззренческие установки, жизненный опыт (Хлебников жил, после приезда из Казани в Петербург, всегда трудно, бездомно, голодно, в непредсказуемых скитаниях), социальные условия тогдашней России, мировая война предопределили отношение поэта к Октябрьской революции. Конечно же, революцию Хлебников мыслил в присущем ему духе, как «союз Разина и Лобачевского», бунтарское возмездие и космическое переустройство вселенной на путях слияния науки, труда и чистого
6.
Маяковский Владимир Владимирович
родился в дворянской семье. Отец Маяковского служил лесничим на Кавказе; после его смерти (1906) семья жила в Москве. Маяковский учился в классической гимназии в Кутаиси (1901-06), затем в 5-й московской гимназии (1906-08), откуда был отчислен за неуплату. Дальнейшее образование -- художественное: обучался в подготовительном классе Строгановского училища (1908), в студиях художников С.Ю. Жуковского и П.И. Келина, в фигурном классе Училища живописи, ваяния и зодчества (1911-14, исключен за участие в скандальных выступлениях футуристов).
Еще в 1905 в Кутаиси Маяковский принимал участие в гимназических и студенческих манифестациях, в 1908, вступив в РСДРП, вел пропаганду среди московских рабочих. Несколько раз подвергался арестам, в 1909 провел 11 месяцев в Бутырской тюрьме. Время заключения называл началом своей стихотворной деятельности; написанные стихи у него перед освобождением были отобраны.
В 1911 завязывается дружба Маяковского с художником и поэтом Д. Д. Бурлюком, в 1912 организовавшим литературно-художественную группу футуристов «Гилея». С 1912 Маяковский постоянно принимает участие в диспутах о новом искусстве, выставках и вечерах, проводившихся радикальными объединениями художников-авангардистов «Бубновый валет» и «Союз молодежи». Поэзия Маяковского всегда сохраняла связь с изобразительным искусством, прежде всего в самой форме записи стихов (столбиком, позднее «лесенкой»), которая предполагала дополнительное, чисто зрительное, впечатление, производимое стихотворной страницей.
Стихи Маяковского были впервые опубликованы в 1912 в альманахе группы «Гилея» «Пощечина общественному вкусу», где был помещен и манифест, подписанный Маяковским, В. В. Хлебниковым, А. Е. Крученых и Бурлюком, в нарочито эпатирующей форме заявлявший о разрыве с традициями русской классики, необходимости создания нового языка литературы, соответствующего эпохе. Воплощением идей Маяковского и его единомышленников-футуристов о назначении и формах нового искусства стала постановка в петербургском театре «Луна-парк» в 1913 г. его стихотворной трагедии «Владимир Маяковский» (опубликована в 1914). Декорации для нее писали художники из «Союза молодежи» П.Н. Филонов и И.С. Школьник, а сам автор выступил режиссером и исполнителем главной роли -- поэта, страдающего в отвратительном современном городе, изуродовавшем, растлившем своих жителей, которые хоть и избирают поэта своим князем, но не умеют признать и оценить приносимую им жертву.
В 1913 г. выходит книга Маяковского из четырех стихотворений под названием «Я», его стихи появляются на страницах футуристских альманахов (1913-15) «Молоко кобылиц», «Дохлая луна», «Рыкающий Парнас» и др. начинают печататься в периодике, издаются поэмы «Облако в штанах» (1915), «Флейта-позвоночник» (1916), «Война и мир» (1917), сборник «Простое, как мычание» (1916). Поэзия Маяковского наполнена бунтом против всего мироустройства -- социальных контрастов современной урбанистической цивилизации, традиционных взглядов на прекрасное и поэзию, представлений о вселенной, рае и Боге. Маяковский использует воинственно изломанный, грубый, стилистически сниженный язык, контрастно оттеняющий традиционные поэтические образы, -- «любовь на скрипки ложите», «ноктюрн... на флейте водосточных труб» и др. Лирический герой, эпатирующий обывателя резкостью, ломкой языка и богохульством («Арканом в небе поймали бога»), остается романтиком, одиноким, нежным, страдающим, чувствующим ценность «мельчайшей пылинки живого».
Стихи Маяковского 1910-х гг. были ориентированы на воспроизведение в устной форме -- с эстрады, на вечерах, диспутах. Для восприятия на слух как нельзя лучше подходили их короткие рубленые строки, «рваный» синтаксис, «разговорность» и нарочито фамильярная («панибратская») интонация: «... Вам ли, любящим баб да блюда, жизнь отдавать в угоду?». В сочетании с высоким ростом («здоровенный, с шагом саженьим») и зычным голосом Маяковского все это создавало неповторимый индивидуальный образ поэта-борца, площадного митингового оратора, защитника «безъязыкой улицы» в «адище города», слова которого не могут быть красивы, они -- «судороги, слипшиеся комом».
Уже в ранних бунтарских стихах и поэмах Маяковского значительное место занимает любовная лирическая тема: «Любовь мою, как апостол во время оно, по тысяче тысяч разнесу дорог». Любовь «вымучивает душу» страдающего, одинокого поэта. В 1915 Маяковский познакомился с Л. Ю. Брик, которая заняла центральное место в его жизни. Из своих отношений поэт-футурист и его возлюбленная стремились построить модель новой семьи, свободной от ревности, предрассудков, традиционных принципов отношений женщины и мужчины в «буржуазном» обществе. С именем Брик связаны многие произведения поэта, интимная интонация окрашивает обращенные к ней письма Маяковского. Заявляя в 1920-е гг., что «теперь не время любовных ляс», поэт тем не менее сохраняет верность теме (лирические стихотворения, поэма «Про это», 1923), которая достигает трагически надрывного звучания в последних строках Маяковского -- в неоконченном вступлении к поэме «Во весь голос» (1930).
Революция была принята Маяковским как осуществление возмездия за всех оскорбленных в прежнем мире, как путь к земному раю. Позицию футуристов в искусстве Маяковский утверждает как прямую аналогию теории и практики большевиков и пролетариата в истории и политике. Маяковский организует в 1918 группу «Комфут» (коммунистический футуризм), деятельно участвует в газете «Искусство коммуны», в 1923 создает «Левый фронт искусств» (ЛЕФ), куда вошли его единомышленники -- писатели и художники, издает журналы «ЛЕФ» (1923-25) и «Новый ЛЕФ» (1927-28). Стремясь использовать все художественные средства для поддержки нового государства, пропаганды новых ценностей, Маяковский пишет злободневную сатиру, стихи и частушки для агитационных плакатов («Окна РОСТА», 1918-21). Грубость, четкость, прямолинейность его поэтического стиля, умение превращать элементы оформления книжной и журнальной страницы в эффективные выразительные средства поэзии -- все это обеспечивало успех «звонкой силе поэта», целиком отданной на службу интересам «атакующего класса». Воплощением позиции Маяковского этих лет стали его поэмы «150 000 000» (1921), «Владимир Ильич Ленин» (1924), «Хорошо!» (1927).
К концу 1920-х гг. у Маяковского нарастает ощущение несоответствия политической и социальной реальности вдохновлявшим его с отроческих лет высоким идеалам революции, в соответствии с которыми он строил всю свою жизнь -- от одежды и походки до любви и творчества. Комедии «Клоп» (1928) и «Баня» (1929) представляют собой сатиру (с элементами антиутопии) на обуржуазившееся общество, забывшее о тех революционных ценностях, ради которых создавалось. Внутренний конфликт с окружающей действительностью наступавшего «бронзового» советского века несомненно оказался среди важнейших стимулов, подтолкнувших поэта к последнему бунту против законов мироустройства -- самоубийству.
7.
Давид Бурлюк
Давид Бурлюк родился в 1882 на хуторе Семиротовщина Харьковской губернии, в семье управляющего помещичьим имением. Его братья - Владимир и Николай и сестра Людмила позднее также приняли участие в футуристическом движении. В 1894-98 Давид учится в Сумской, Тамбовской и Тверской гимназиях. Во время учебы в Тамбовской гимназии знакомится с художником Константиновым и вскоре решает стать профессиональным художником. Учится в Казанском (1898-1999) и Одесском (1999-1900, 1910-1911) художественных училищах. В 1902 году после неудачной попытки поступить в Академию художеств уезжает в Мюнхен. Занимается в Королевской Академии Мюнхена (1902-1903), в студии Кормона в Париже (1904), в МУЖВЗ (1911-1914). С 1908 года активно включается в современную художественную жизнь и вскоре становится одним из лидеров литературно-художественного авангарда. Участвует в большинстве первых выставок "нового искусства" ("Звено", "Венок-Стефанос" и "Бубновый валет"). В 1908 публикует свою первую декларацию "Голос Импрессиониста в защиту живописи". Имение графа Мордвинова Чернянка, где в 1900-1910-х годах работает его отец, стало своеобразной "штаб-квартирой" молодых новаторов. В разное время там побывали Ларионов, Хлебников, Лифшиц, Лентулов и другие представители авангардного искусства. Именно там впервые возникла идея создания самостоятельной литературно-художественной группы, ориентированной на создание нового национального искусства. К 1910 г. складывается круг единомышленников с оригинальной философско-эстетической программой - Д.Бурлюк, В. Каменский, М. Матюшин, Е.Гуро - которым Хлебников дал имя "будетлян". Познакомившись в 1911 г. с В.Маяковским и Б.Лифшицем, Давид Бурлюк создает новое литературное объединение - "Гилея". В 1912 году совместно с Маяковским, Крученых и Хлебниковым выпускает программный манифест футуризма "Пощечина общественному вкусу". Обладая редкими организаторскими способностями Давид Бурлюк быстро аккумулирует основные силы футуризма. При его непосредственном участии выходят поэтические сборники, издаются брошюры, организуются выставки и устраиваются диспуты. Для современников имя Давида Бурлюка начинает ассоциироваться с наиболее радикальными выступлениями футуристов. В 1913-1914 годах он организует знаменитое турне футуристов по городам России, выступает с лекциями, чтениями стихов и прокламациями. Как автор и иллюстратор принимает участие в издании футуристических книг ("Рыкающий Парнас", "Требник троих", "Дохлая Луна", "Сборник единственных футуристов в мире"), в 1914 году - редактор "Первого футуристического журнала". В 1918 становится одним из издателей "Газеты футуристов". Член многих литературно-художественных объединений ("Синий всадник", "Союз молодежи", "Гилея", "Бубновый валет", "Общество Изобразительных Искусств"). В период гражданской войны оказывается в Башкирии, а затем в Сибири и на дальнем Востоке, где продолжает пропаганду футуризма. В 1920 году эмигрирует Японию. Спустя два года перебирается США, где вместе с женой организовывает издательство, под маркой которого выпускал прозу, стихи, публицистику и мемуары. В 1920-х работает в газете "Русский голос", входит в литературную группу "Серп и молот". В 1930 году издает теоретический труд "Энтелехизм", в том же году начинает выпускать журнал "Color and Rhyme". Ежегодно участвует в выставках, занимается фотоискусством. В 1950-х в Хэмптон-Бейс (Лонг-Айленд) открыл собственную галерею. Умер в 1967 году в Лонг-Айленде (США).
8.
В. В. Каменский
Родился в апреле 1884 г. Местом рождения будущего поэта считается поселок Боровское на границе нынешних Пермской и Свердловской областей. Но на самом деле Каменский появился н свет в каюте одного из ходивших по Каме пароходов, капитаном которого был его дед, Гавриил Серебренников. Василий почти не помнил своих родителей, умерших когда ему еще не было и пяти лет. Воспитывался мальчик у сестры матери. Он посещал приходскую школу, а затем городское двухклассное училище. В одиннадцать лет Каменский начал писать стихи. По семейным обстоятельствам Василию пришлось оставить учебу. Он устроился на работу в бухгалтерию Пермской железной дороги. В 1902 г. на гастроли в Пермь приехала театральная группа В. Никулина. Каменский, очарованный театром, решил попробовать себя в качестве актера. Несмотря на все уговоры родных и друзей, он бросил службу и поступил в труппу, взяв псевдоним «Васильковский». Актерский путь привел Каменского в Николаев, в труппу В. Мейерхольда. Однажды Василий, сочтя, что поэтический монолог в одной из его ролей никуда не годится, написал стихи, которые прочитал на репетиции. После этого Мейерхольд посоветовал ему бросить театр и посвятить себя литературе. Последовав его совету, Каменский уехал на родину. Он снова устроился работать на железную дорогу. Каменский сблизился с марксистами и в 1905 г., когда началась забастовка железнодорожников, был избран в стачечный комитет, а затем в декабре этого же года отправлен в тюрьму неподалеку от Нижней Туры. Выйдя на свободу в мае 1906 г., Василий снова пустился в странствие: из Перми — в Севастополь, оттуда — в Персию, а затем в Петербург. Оказавшись в столице, он экстерном сдал экзамены на аттестат зрелости и поступил на высшие сельскохозяйственные курсы. На курсах Василий начал заниматься живописью и уже через несколько лет принимал участие в выставках. В 1909 г., например, на выставке «Импрессионисты» была представлена его картина «Березы», написанная в технике пуантилизма. Тем не менее профессиональным художником Каменский не стал. В литературные круги Каменский вошел благодаря известному журналисту Н. Шибуеву, который в 1908 г. задумал создать литературный альманах «Весна», где публиковались бы произведения начинающих авторов. Осенью 1908 г. Каменский стал соредактором журнала «Весна», в котором печатались Л. Рейснер, Н. Асеев, Игорь Северянин, А. Аверченко и многие другие. Работая в журнале, молодой поэт познакомился со многими маститыми литераторами — А. Блоком, А. Ремизовым, Ф. Сологубом, А. Куприным. Велимир Хлебников своей первой публикацией был обязан Каменскому. В марте 1910 г. был издан поэтический сборник «Садок судей», где наряду с произведениями Давида и Николая Бурлюков, Елены Гуро и Велимира Хлебникова были опубликованы стихи Каменского, написанные летом 1909 г. В 1911 г. Каменский решил, что должен стать летчиком. Подружившись с известным авиатором Владимиром Лебедевым, Василий с его помощью приобрел аэроплан «блерио». А пока самолет доставляли в Россию, поэт побывал в Берлине, Вене, Париже и Риме. Сдав в Варшаве экзамен на звание пилота, он совершал в различных городах показательные полеты. 29 мая 1912 г. в польском городе Ченстохове на глазах у многочисленных зрителей самолет упал в болото. Газеты сообщили о гибели талантливого поэта и бесстрашного летчика. Но Каменский выжил, хотя и получил многочисленные тяжелые травмы. Но аэроплан восстановлению не подлежал. Василий снова, в который уже раз, сменил род деятельности: приобрел под Пермью участок земли и основал хутор Каменку, попробовав себя в качестве архитектора и строителя. Кроме того, он сконструировал аэроход — род глиссера, способный передвигаться по воде и по снегу. Летом 1913 г. строительство в Каменке было завершено, а осенью поэт отправился в Москву, где состоялось его знакомство с Маяковским, следствием которого явилось турне футуристов по России. В нем приняли участие Каменский, Маяковский, Хлебников и братья Бурлюки. В 1914 г. он стал редактором «Первого журнала русских футуристов», который издавал Давид Бурлюк; тогда же вышел поэтический сборник Каменского «Танго с коровами», в следующем году — поэма «Стенька Разин» (которую в 1919 г. поэт переработал в пьесу, а в 1928-м — в роман «Степан Разин»), в 1916-м — сборник «Девушки босиком». Революцию Каменский принял восторженно, надеясь, что новый общественный строй откроет перед футуристами неограниченный простор для творческого самовыражения. В 1917 г. он написал свой знаменитый «Декрет о заборной литературе...», который в первые дни советской власти был расклеен на заборах по всей Москве. После революции у Каменского пропало желание эпатировать читателя, его стихи стали простыми и искренними. Каменский искренне верил, что живет в самой счастливой и передовой стране. Ему не пришлось наступать на горло собственной песне. Он завоевал себе видное место на советском Парнасе (в 1933, когда отмечался двадцатипятилетний юбилей творческой деятельности поэта, один из камских пароходов был назван его именем). Поэмы «Емельян Пугачев» (1931), «Иван Болотников» (1934), «Встречи с миром» (1934), роман «Пушкин и Дантес» (1922), роман в стихах «Могущество», посвященный советским летчикам (1938), и другие произведения Каменский писал совершенно искренне. Он преклонялся перед Пушкиным, восхищался отважными летчиками, был предан революции и советской стране, и дух русского бунта был близок его свободолюбивой натуре. В 1918 г. вышел поэтический сборник Каменского «Звучаль веснянки». Тогда же Василий попробовал себя в качестве киноактера, снявшись в фильме «Не для денег родившийся». Его кипучая натура находила выход в активной общественной деятельности: в 1918 г. он был избран в Московский совет рабочих и солдатских депутатов; выступил организатором Союза поэтов, просуществовавшего до 1929 г., и стал его первым председателем. В 1919 г. он стал работать в Высшей военной инспекции и в качестве культурного работника отправился на Южный фронт. Там он попал в плен к белогвардейцам и до взятия Крыма Красной Армией сидел в ялтинской тюрьме. Затем уехал на Кавказ, в Тифлис, где, вспомнив былое, поступил на работу бухгалтером, но вскоре вернулся в Россию. С 1924 г. пермской газете «Звезда» было напечатано множество его очерков и рассказов, посвященных уральской деревне. В 1931 г. были изданы мемуары Каменского «Путь энтузиаста». В 1934 г. поэт возглавлял Центральный театр воднотранспортников и вынашивал идею создания «плавучего» театра. Тогда же он передал Каменку со всем имуществом в собственность колхоза, а сам перебрался в пустовавший дом в селе Троице. В 1940 г. вышла его книга «Жизнь с Маяковским». В начале 40-х поэт начал работу над поэмой «Ермак Тимофеевич», которую закончил в 1947-м. Он не старел душой, но годы брали свое. В 1944 г. в тбилисской больнице ему ампутировали ногу, через год — вторую. Речь, произнесенная 14 апреля 1948 г. в Москве на вечере, посвященном памяти Маяковского, была последним публичным выступлением поэта: спустя пять дней Василия Васильевича сразил инсульт, лишивший его речи и способности двигаться. В начале 1950-х гг. он с женой и старшим сыном переехал на Юг, а в 1956 г. Каменские вернулись в Москву: поэт не хотел сдаваться; мысль о превращении в инвалида, доживающего свой век, была для него невыносима. Каменский несколько оправился от удара: у него действовали руки, он мог сидеть — значит, жизнь продолжалась. Супруга поэта, Валентина Николаевна, и трое его сыновей, Василий, Алексей и Глеб, делали все, чтобы он не чувствовал себя оторванным от жизни. 11 ноября 1961 г. Василий Каменский скончался. Урна с его прахом покоится на Новодевичьем кладбище. Дом Каменского в Троице передан Троицкой сельской библиотеке, в нем создан музей поэта.
План:
1.
Футуризм-что это?
2.
Футуризм в России
3.
Основные признаки футуризма
4.
Поэты-футуристы
5.
В.В.Хлебников
6.
Маяковский Владимир Владимирович
7.
Давид Бурлюк
8.
В. В. Каменский
МОУ «Средняя общеобразовательная школа №20 им. А.А.Хмелевского»
г.Курска
РЕФЕРАТ НА ТЕМУ:
Выполнила:
Спицына Анастасия
Ученица 11 класса
Проверила:
Емельянова Татьяна
Валентиновна
Курск 2009 год
Список использованной литературы:
1. «Большая Энциклопедия Кирилла и Мифодия»
2. «Библиотека в кармане»
3. Учебник литературы,11 класс, В.В.Агеносова
4. Учебник по истории России,11 класс, А.А.Левандовский
5. Интернет