Лирика 4

Лирика

Автор: Мережковский Д.С.


Если розы тихо осыпаются,


Если звезды меркнут в небесах,


Об утесы волны разбиваются,


Гаснет луч зари на облаках, -


Это смерть - но без борьбы мучительной;


Эта смерть, пленяя красотой,


Обещает отдых упоительный -


Лучший дар природы всеблагой.


У нее, наставницы божественной,


Научитесь, люди, умирать,


Чтоб с улыбкой кроткой и торжественной


Свой конец безропотно встречать.


1883


Вечер


Горят и блещут, с вышины


Зарей рассыпанные, розы


На бледной зелени березы,


На темном бархате сосны.


По красной глине с тощим мохом


Бреду я скользкою тропой;


Струится вечер надо мной


Благоуханным, теплым вздохом.


Поникнув дремлют тростники;


Сверкает пенистой пучиной,


Разбито вдребезги плотиной,


Стекло прозрачное реки.


Колосья зреющего хлеба


Глядят с обрыва на меня;


Там колья ветхого плетня


Чернеют на лазури неба...


Уж пламень меркнущего дня


Бледней, торжественней и тише;


Он подымается все выше,


Он охватил своим огнем


В деревне бедной над холмом


Две, три соломенные крыши,


И стадо желтое утят,


И лужу в колеях дороги,


И темно-бронзовые ноги


Толпы играющих ребят...


И перед смертью кроткий взгляд,


О день, кидаешь ты с любовью


На беспредельные поля,


И, мнится, чьей-то знойной кровью


Облиты небо и земля...


Погибший день, ты был ничтожен


И пуст, и мелочно-тревожен:


За что ж на тихий твой конец


Самой природою возложен


Такой блистательный венец?


1884


* * *


Печальный, мертвый сумрак


Наполнил комнату: теперь она похожа


На мрачную, холодную могилу...


Я заглянул в окно: по-прежнему в тумане


Возносятся дома, как призраки немые;


Внизу по улице прохожие бегут,


И клячи мокрые плетутся в желтом снеге.


Вот лампа под зеленым абажуром


На пятом этаже у моего соседа,


Как и всегда, в обычный час зажглась:


Я ждал ее, как, может быть, и он


Порою ждет моей лампады одинокой.


Протяжный благовест откуда-то уныло


Издалека доносится ко мне...


Перо лениво падает из рук...


В душе — молчанье, сумрак...


1886


* * *


И хочу, но не в силах любить я людей:


Я чужой среди них: сердцу ближе друзей


Звезды, небо, холодная, синяя даль,


И лесов, и пустыни немая печаль...


Не наскучит мне шуму деревьев внимать,


В сумрак ночи могу я смотреть до утра


И о чем-то так сладко, безумно рыдать,


Словно ветер мне брат, и волна мне сестра,


И сырая земля мне родимая мать...


А меж тем не с волной и не с ветром мне жить,


И мне страшно всю жизнь не любить никого.


Неужели навек мое сердце мертво?..


Дай мне силы.


Господь, моих братьев любить!


1887


* * *


«Христос воскрес» поют во храме;


Но грустно мне... душа молчит:


Мир полон кровью и слезами,


И этот гимн пред алтарями


Так оскорбительно звучит.


Когда б Он был меж нас и видел,


Чего достиг наш славный век,


Как брата брат возненавидел,


Как опозорен человек,


И если б здесь, в блестящем храме «Христос воскрес»


Он услыхал,


Какими б горькими слезами


Перед толпой


Он зарыдал!


1887


* * *


Как летней засухой сожженная земля


Тоскует и горит, и жаждою томится,


Как ждут ночной росы усталые поля,


— Мой дух к неведомой поэзии стремится.


Плывет, колышется туманов белый свиток,


И чем-то мертвенным он застилает даль...


Головки васильков и бледных маргариток


Склонила до земли безмолвная печаль.


Приди ко мне, о ночь, и мысли потуши!


Мне надо сумрака, мне надо тихой ласки:


Противен яркий свет очам больной дути.


Люблю я темные, таинственные сказки...


Приди, приди, о ночь, и солнце потуши!


1887


* * *


Черные сосны на белый песок


Кинули странные тени;


Знойные крылья сложил ветерок,


Полон задумчивой лени.


Море чуть дышит... а объятьях волны


Небо таинственно дремлет;


И дуновенью святой тишины


Сердце усталое внемлет.


1887


Одиночество


Поверь мне: - люди не поймут


Твоей души до дна!..


Как полон влагою сосуд,


Она тоской полна.


Когда ты с другом плачешь, - знай -


Сумеешь, может быть,


Лишь две-три капли через край


Той чаши перелить.


Но вечно дремлет в тишине


Вдали от всех друзей, —


Что там, на дне, на самом дне


Больной души твоей.


Чужое сердце — мир чужой, —


И нет к нему пути!


В него и любящей душой


Не можем мы войти.


И что-то есть, что глубоко


Горит в твоих глазах,


И от меня — так далеко, —


Как звезды—в небесах...


В своей тюрьме, — в себе самом


Ты, бедный человек,


В любви, и в дружбе, и во всем


Один, один навек!..


Зимний вечер


О бледная луна,


Над бледными полями!


Какая тишина —


Над зимними полями!


О тусклая луна,


С недобрыми очами...


Кругом — покой велик.


К земле тростник поник,


Нагой, сухой и тощий...


Луны проклятый лик


Исполнен злобной мощи.


К земле поник тростник,


Больной, сухой и тощий...


Вороны хриплый крик


Из голой слышен рощи.


А в небе — тишина —


Как в оскверненном храме...


Какая тишина —


Над зимними полями!


Преступная Луна,


Ты ужасом полна —


Над яркими снегами!..


1895


Дети ночи


Устремляя наши очи


На бледнеющий восток,


Дети скорби, дети ночи,


Ждем, придет ли наш пророк.


Мы неведомое чуем


И. с надеждою в сердцах,


Умирая, мы тоскуем


О несозданных мирах.


Дерзновенны наши речи,


Но на смерть осуждены


Слишком ранние предтечи


Слишком медленной весны.


Погребенных воскресенье


И, среди глубокой тьмы,


Петуха ночное пенье,


Холод утра — это мы.


Наши гимны—наши стоны:


Мы для новой красоты


Нарушаем все законы,


Преступаем все черты.


Мы — соблазн неутоленных,


Мы — посмешище людей,


Искра в пепле оскорбленных


И потухших алтарей.


Мы — над бездною ступени,


Дети мрака, солнца ждем,


Свет увидим и, как тени,


Мы в лучах его умрем.


Темный ангел


О темный ангел одиночества,


Ты веешь вновь


И шепчешь вновь свои пророчества:


«Не

верь в любовь.


Узнал ли голос мой таинственный?


О милый мой,


Я — ангел детства, друг единственный.


Всегда — с тобой.


Мой взор глубок, хотя не радостен,


Но не горюй:


Он будет холоден и сладостен,


Мой поцелуй.


Он веет вечною разлукою


И в тишине Тебя, как мать, я убаюкаю:


Ко мне, ко мне!


И совершаются пророчества:


Темно вокруг.


О, страшный ангел одиночества,


Последний друг,


Полны могильной безмятежностью


Твои шаги.


Кого люблю с бессмертной нежностью,


И те - враги!


Любовь - вражда


Мы любим и любви не ценим,


И жаждем оба новизны,


Но мы друг другу не изменим.


Мгновенной прихотью полны.


Порой, стремясь к свободе прежней,


Мы думаем, что цепь порвем,


Но каждый раз все безнадежней


Мы наше рабство сознаем.


И не хотим конца предвидеть,


И не умеем вместе жить, —


Ни всей душой возненавидеть,


Ни беспредельно полюбить.


О, эти вечные упреки!


О, эта хитрая вражда!


Тоскуя — оба одиноки,


Враждуя — близки навсегда.


В борьбе с тобой изнемогая


И все ж мучительно любя,


Я только чувствую, родная,


Что жизни нет, где нет тебя.


С каким коварством и обманом


Всю жизнь друг с другом спор ведем,


И каждый хочет быть тираном,


Никто не хочет быть рабом.


Меж тем, забыться не давая,


Она растет всегда, везде,


Как смерть, могучая, слепая


Любовь, подобная вражде.


Когда другой сойдет в могилу,


Тогда поймет один из нас


Любви божественную силу —


В тот страшный час, последний час!


Молчание


Как часто выразить любовь мою хочу,


Но ничего сказать я не умею,


Я только радуюсь, страдаю и молчу:


Как будто стыдно мне — я говорить не смею.


И в близости ко мне живой души твоей


Так все таинственно, так все необычайно,


— Что слишком страшною божественною тайной


Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.


В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,


И все священное объемлет тишина:


Пока шумят вверху сверкающие волны,


Безмолвствует морская глубина.


De Profundis (Из дневника) ...


В те дни будет такая скорбь, какой не было от начала творения, которое сотворил Бог, даже доныне, и не будет.


И если бы Господь нсо- кратил тех дней, то не спаслась бы никакая плоть (Ев. Марка, гл. XIII, 19—20).


I Усталость


Мне самого себя не жаль.


Я принимаю все дары Твои, о, Боже,


Но кажется порой, что радость, и печаль,


И жизнь, и смерть — одно и то же.


Спокойно жить, спокойно умереть —


Моя последняя отрада.


Не стоит ни о чем жалеть,


И ни на что надеяться не надо.


Ни мук, ни наслаждений нет.


Обман — свобода, и любовь, и жалость.


В душе — бесцельной жизни след —


Одна тяжелая усталость.


II


De Profundis


Из преисподней вопию


Я, жалом смерти уязвленный:


Росу небесную Твою


Пошли в мой дух ожесточенный.


Люблю я смрад земных утех,


Когда в устах к Тебе моленья —


Люблю я зло, люблю я грех,


Люблю я дерзость преступленья.


Мой Враг глумится надо мной:


«Нет Бога: жар молитв бесплоден».


Паду ли ниц перед Тобой,


Он молвит: «Встань и будь свободен».


Бегу ли вновь к Твоей любви, —


Он искушает, горд и злобен:


«Дерзай, познанья плод сорви,


Ты будешь силой мне подобен».


Спаси, спаси меня! Я жду,


Я верю, видишь, верю чуду,


Не замолчу, не отойду,


И в дверь Твою стучаться буду.


Во мне горит желаньем кровь,


Во мне таится семя тленья.


О, дай мне чистую любовь,


О, дай мне слезы умиленья,


И окаянного прости,


Очисти душу мне страданьем —


И разум темный просвети


Ты немерцающим сияньем!


Двойная бездна


Не плачь о неземной отчизне


И помни, — более того,


Что есть в твоей мгновенной жизни,


Не будет в смерти ничего.


И жизнь, как смерть, необычайна...


Есть в мире здешнем — мир иной.


Есть ужас тот же, та же тайна —


И в свете дня, как в тьме ночной.


И смерть и жизнь— родные бездны:


Они подобны и равны,


Друг другу чужды и любезны,


Одна в другой отражены.


Одна другую углубляет,


Как зеркало, а человек


Их съединяет, разделяет


Своею волею навек.


И зло, и благо, — тайна гроба.


И тайна жизни — два пути —


Влекут к единой цели оба.


И все равно, куда идти.


Будь мудр, — иного нет исхода.


Кто цепь последнюю расторг,


Тот знает, что в цепях свобода


И что в мучении — восторг.


Ты сам — свой Бог, ты сам свой ближний,


О, будь же собственным Творцом,


Будь бездной верхней, бездной нижней,


Своим началом и концом.


1901


* * *


На те холмы, в леса сосновые,


Где пахнет горькая полынь,


Уйти бы в верески лиловые


Благоухающих пустынь.


Там безмятежней грусть закатная


И умиленней тишина,


Свежее в травах свежесть мятная


И непорочнее весна.


А чуть блеснет сквозь хвои сонные,


Как сквозь ресницы, луч светил, —


Курятся смолы благовонные,


Как дым бесчисленных кадил.


* * *


Кроткий вечер тихо угасает


И пред смертью ласкою немой


На одно мгновенье примиряет


Небеса с измученной землей.


В просветленной, трогательной дали,


Что неясна, как мечты мои, -


Не печаль, а только след печали,


Не любовь, а только тень любви.


И порой в безжизненном молчаньи,


Как из гроба, веет с высоты


Мне в лицо холодное дыханье


Безграничной, мертвой пустоты...


1887


* * *


Покоя, забвенья!.. Уснуть, позабыть


Тоску и желанья,


Уснуть - и не видеть, не думать, не жить,


Уйти от сознанья!


Но тихо ползут бесконечной чредой


Пустые мгновенья,


И маятник мерно стучит надо мной...


Ни сна, ни забвенья!..


1887


Усни


Уснуть бы мне навек в траве, как в колыбели,


Как я ребенком спал в те солнечные дни,


Когда в лучах полуденных звенели


Веселых жаворонков трели


И пели мне они:


"Усни, усни!"


И крылья пестрых мух с причудливой окраской


На венчиках цветов дрожали, как огни.


И шум дерев казался чудной сказкой;


Мой сон лелея, с тихой лаской


Баюкали они:


"Усни, усни!"


И, убегая вдаль, как волны золотые,


Давали мне приют в задумчивой тени


Под кущей верб поля мои родные.


Склонив колосья наливные,


Шептали мне они:


"Усни, усни!"

Сохранить в соц. сетях:
Обсуждение:
comments powered by Disqus

Название реферата: Лирика 4

Слов:2256
Символов:16604
Размер:32.43 Кб.