Автор: Вознесенский А.А.
Красною кистью
Рябина зажглась.
Падали листья.
Я родилась.
М. Цветаева
Марина Ивановна Цветаева — самобытная и яркая звезда русской поэзии. Она, как смерч, врывается в поэзию начала XX века. Молодая и необузданная сила кипит, выливается в яркие неповторимые ритмы, звуки, порывы. Для ранней Цветаевой характерен интерес к своему “я”, корням и истокам.
День был невинен, и ветер был свеж,
Темные звезды погасли. —
Бабушка! — этот жестокий мятеж
В сердце моем — не от вас ли?
Кажется, Цветаева с младых ногтей знала, что в ней горит неугасимое пламя, которому необходимо вырваться наружу, удивить и поразить всех. Энергию непременно надо выплеснуть, иначе она испепелит душу.
Моим стихам, написанным так рано.
Что и не знала я, что я — поэт.
Сорвавшимся, как брызги из фонтана.
Как искры из ракет.
В самых первых стихах поражает философское восприятие мира. Интерес к вечным проблемам бытия и неожиданно “легкое” их решение. Юную душу не отягощают мысли о смерти; они как бы легко налетают и так же легко растворяются.
Не думай, что здесь — могила.
Что я появлюсь, грозя...
Я слишком сама любила
Смеяться, когда нельзя.
Как луч тебя освещает.
Ты весь в золотой пыли...
— И пусть тебя не смущает
Мой голос из-под земли.
В ее поэзии раннего периода много света и пространства, шорохов и звуков, она наполнена солнцем, ветром, юношеской порывистостью. Цветаева хочет любить и быть любимой, узнать мир и непременно “состояться” в нем.
К вам всем — что мне, ни в чем не знавшей меры.
Чужие и свои?? —
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.
И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет.
За то, что мне так часто — слишком грустно
И только двадцать лет.
Весь необъятный мир с его страстями и переживаниями вместила юная Цветаева, а затем выплеснула его на читателей великолепными, звучными, энергичными стихами, один звук и ритм которых уже приводит в восторг. Хочется читать и читать их до бесконечности, даже не вдумываясь особо в смысл, осознание приходит позже, и еще больше поражает гениальность поэта.
Никто ничего не отнял —
Мне сладостно, что мы врозь!
Целую вас через сотни
Разъединяющих верст...
Нежней и бесповоротней
Никто не глядел вам вслед...
Целую вас через сотни
Разъединяющих лет.
Как в таком юном возрасте удалось Цветаевой соединить высокие идеи, мысли, порывы в совершенную форму? Это — от Бога. И поэтесса это прекрасно понимала. Не она виновата, что ее не всегда понимали, читатели “дорастут” до ее поэзии, которая, как хорошее вино, становится со временем лучше и лучше.
...Разбросанным в пыли по магазинам
(Где их никто не брал и не берет!)
Моим стихам, как драгоценным винам,
Настанет свой черед.
Большинство ее стихотворений не имеют заглавий, это своеобразные зарисовки увиденного или пережитого, чему трудно дать однозначное определение, как и невозможно забыть. Это надо отдать людям, пережить еще раз вместе с ними, только тогда душа освободится для новых чувств и переживаний:
Крик разлук и встреч —
Ты, окно в ночи!
Может — сотни свеч,
Может — три свечи...
Нет и нет уму Моему — покоя.
И в моем дому
Завелось такое.
Постепенно от осознания своего “я” Цветаева перейдет к созерцанию огромного бескрайнего мира, пристально начнет вглядываться в окружающих. Она захочет понять их мысли и чувства, свое место в этом бесконечном мире.
Белое солнце и низкие, низкие тучи.
Вдоль огородов — за белой стеною — погост.
И на песке вереницы соломенных чучел
Под перекладинами в человеческий рост.
И, перевесившись через заборные колья,
Вижу: дороги, деревья, солдаты вразброд.
Старая баба — посыпанный крупною солью
Черный ломоть у калитки жует и жует...
Порой Цветаева сама удивляется своей гениальности, спрашивая у мира, Бога, у самой себя: за что ей такая судьба дарована? Она прекрасно понимает свою избранность, неповторимость, но и высокую ответственность за талант, который нельзя растратить попусту. Его надо отдать людям. Пусть не так возвышенно, но Марина Цветаева говорит об этом уже в ранних своих стихах:
Стихи растут, как звезды и как розы.
Как красота — ненужная в семье,
А на венцы и на апофеозы —
Один ответ: — откуда мне сие?
Без ее стихов, их пронзительного и тревожного звучания трудно представить классическую литературу.
Если душа родилась крылатой —
Что ей хоромы — и что ей хаты!
Что Чингис-хан ей и что — Орда!
Два на миру у меня врага.
Два близнеца, неразрывно-слитых:
Голод голодных — и сытость сытых!