Автор: Тургенев И.С.
“Отцы и дети” — одно из вечных произведений русской литературы. И не только потому, что новые поколения читателей по-разному воспринимают сложную позицию автора, но и потому, что в романе запечатлен вечный и неизбежный для истории момент смены поколений, столкновения идей, ростков нового и не всегда понятного. И. С. Тургенев создавал свой роман “Отцы и дети” в тревожную и переломную эпоху подготовки и проведения крестьянской реформы 1861 года. Мир раскалывался. В воздухе пахло революцией. Каждый должен был решить, что он выбирает, с кем он: с уходящим классом дворян или с нарождающимся, но стремительным и мощным движением революционеров-разночинцев, их новой реалистической правдой жизни. И Тургенев выбрал — как истинный художник, он остался верен правде жизни.
На протяжении всего романа внимание читателей сосредоточено на отношениях дворян-помещиков Николая и Павла Кирсановых и приехавшего к ним на каникулы сына бедного лекаря, будущего врача Евгения Базарова. Сразу очевидно их резкое отличие во внешнем облике и манере поведения. Ухоженный и благоухающий Павел Петрович, добрый и романтический Николай Петрович — они несовместимы с равнодушным к своей внешности, грубоватым и бесцеремонным демократом Базаровым. Появившаяся антипатия еще больше усиливается под влиянием горячих непримиримых споров, затрагивающих основные проблемы бытия. В споре вскрывается их отношение к общественному строю, религии, народу, говорится о путях переустройства мира, о роли искусства. Павел Петрович вынужден признать, что в обществе не все в порядке. Но Базаров считает, что мелкое обличительство ничего не дает, если прогнили основы. “Исправьте общество” — только в этом он видит пользу. Узнав от племянника, что они с Базаровым нигилисты, не уважающие ничьи интересы, авторитеты и все отрицающие, Павел Петрович с негодованием воскликнул: “Нам дорога цивилизация, нам дороги ее плоды”. В этих словах и заключен главный предмет спора между “отцами” и “детьми”. Однако, в отличие от ораторствующих, но бездействующих аристократов, нигилисты не склонны заниматься пустыми разговорами. Потому так и дрогнул Павел Петрович, что поверил в их намерение “действовать, ломать”.
Но Тургенев объективно показывает и слабую сторону нигилизма: человек, не им
В споре о русском народе правда, безусловно, на стороне Евгения Базарова. Павел Петрович умиляется патриархальностью народа. Базаров же понимает, что это отсталость, “грубейшее суеверие”, и не желает мириться с этими недостатками. Его любовь к народу — любовь истинного шестидесятника, без сентиментальности и идеализации мужика. Базаров умеет общаться с мужиками и, если считает нужным, умеет их просвещать. Герои спорят о том, в ком из них мужик “скорее признает соотечественника”. Да, дед Базарова землю пахал, но самого-то героя мужик не понимает, считая чем-то вроде “шута горохового”, — слишком нов Базаров для “патриархального” народа.
В спорах сталкиваются и эстетические позиции Базарова и Кирсановых. Взгляды Кирсановых неодинаковы: Павел Петрович равнодушен к искусству, Николай Петрович любит и знает литературу и музыку. Базаров полагает, что читать Пушкина глупо, что это никчемная ерунда, что играть на виолончели взрослому мужчине “смешно”, что “порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта”. Здесь Тургенев, безусловно, не согласен со своим главным героем, но художественная правда заставляет писателя не умалчивать о недостатках “нового” человека.
Однако в душе Базарова все-таки присутствует многое из того, что он отрицает, например его способность любить, умение чувствовать красоту. Любовь к Анне Сергеевне Одинцовой раскрыла ему бездонность собственной души: страдания отвергнутого сердца не объяснить. Душа его бурлит от неиспользованных возможностей и неизведанных чувств, и это в полной мере раскрывается на пороге смерти. В истории же Павла Петровича любовь, ради которой он бросил все, зачеркнул свою карьеру, все-таки вытеснила из действительности всю жизненную силу героя и привела к духовной гибели этого по-своему хорошего человека.
Таким образом, в романе “Отцы и дети” Тургенев показал идейную борьбу двух поколений — борьбу отживающего свой век старого и только рождающегося мира новых идей и убеждений. Но ни в коем случае нельзя отбрасывать наследие предшественников. Крепкая нить должна связывать одно поколение с другим, только тогда возможна преемственность лучших традиций, возможно движение вперед.