Краткое содержание Моление Даниила Заточника

«Моление», как и многие другие произведения древнерусской литературы, лишено повествования о событиях. Весь текст — это обращение Даниила Заточника к князю, прошение его о милости. Главное, на что предполагает опираться в жизни Даниил, — это собственный ум. «Одежда у меня скудная, а разума много». Даниил просит князя избавить его от нищеты и горя, защитить «страхом грозы твоей». Автор противопоставляет ум и богатство, указывая в основном на богатых вельмож и бояр. С одной стороны, многое в тексте восходит к народным шуткам, прибауткам, пословицам. С другой стороны, Даниил часто ссылается на Священное писание, цитирует его. Рассуждая о своей жизни, Даниил как бы проигрывает отдельные ситуации: что можно сделать, чтобы избавиться от нужды, а не украсть ли мне, а не пойти ли в монастырь, а не жениться ли по расчету на богатой невесте… Ни один из путей не годится для Даниила, над всем он смеется. Наиболее выразительно рассуждение о том, почему не надо жениться. Здесь автор следует средневековой традиции описания «злых жен» (поскольку женщина изначально являла собой «сосуд греха», то образ «злой жены» был очень популярен в древнерусской книжности). «Жена злообразная подобна ссадине: здесь свербит, здесь болит». Заканчивает Даниил свое «Моление» самоуничижительной формулой, которая в контексте всего произведения приобретает и реальный смысл: «Может, скажешь, князь: солгал, как пес, так ведь доброго рса князья и бояре любят». Даниил Заточник — автор и герой произведения, одна из наиболее загадочных личностей в домонгольской Руси. Существует множество гипотез о его жизни, положении в обществе, времени создания «Моления». Д. 3. считали боярским холопом, сыном княжеской рабыни, ремесленником, членом младшей княжеской дружины, думцем князя и т. д., но, безусловно, Д. 3. вышел из низших слоев общества и принадлежал к княжеским «милостникам». Неясен также вопрос об адресате «Моления» — им считали и Юрия Долгорукого, и Андрея Владимировича Доброго, и Андрея Юрьевича Боголюбского, но, по мнению большинства исследователей, это сын Всеволода Большое Гнездо, Ярослав Всеволодович, княживший в Переяславле Суздальском с 1212 по 1236г. Д. 3. начинает «Моление» со вступления; он предчувствует славу, которой будет окружено его имя: «Восстань, слава моя, восстань в Псалтири и в гуслях. Да разверзну в притчах загадки мои и возвещу в народах славу мою». Далее Д. 3. непосредственно обращается к князю. Он пытается внушить ему сострадание, сравнивает себя со смоковницей проклятой, не имеющей плода покаяния, ум свой — с ночным вороном, бодрствующим на вершине, а сердце — с лицом без глаз. Все окружающие князя согреты его милостью, только один Д. 3. подобен траве, растущей под стеною, на которую и солнце не сияет и дождь не поливает. Все его обижают, потому что не защищен он оплотом твердым — княжеской милостью. Д. 3. просит князя смотреть на него не как волк на ягненка, а как мать на младенца. Друзья героя, по его словам, отказались от него. Многие в счастливые дни дружили с ним, за столом, по образному выражению Д. 3., тянули руку в одну солонку, а в несчастье готовы поставить подножку, глазами плачут вместе с ним, а сердцем над ним смеются. «Лучше смерть, чем долгая жизнь в нищете», — приходит к выводу автор. Вслед за этим Д. 3. размышляет о нищете: богатого человека везде знают, даже в чужом городе, а убогий и в своем городе ходит всеми ненавидим; богатый заговорит — все замолчат и вознесут его речь до облаков, а бедный заговорит — на него все закричат, потому что, чьи одежды богаты, того и речь чтима. Д. 3. просит избавить его

от нищеты, как серну из сетей, как птицу из западни, как утенка из когтей ястреба, как овцу из пасти льва. Если слово часто плавят, замечает Д. 3., оно пропадает, как и человек, если много бедствует, ибо никто не может ни пригоршнями соль есть, ни в горе быть разумным. Моль ест одежду, а печаль человека, и если кто поможет человеку в печали, тот как студеной водой напоит в знойный день страждущего. Д. 3., обращаясь к князю, пытается расположить его к себе, расточает ему похвалы, но в то же время за яствами на княжеском пиру и в мягкой постели под собольими одеялами он просит вспомнить его, хлеб сухой жующего, от стужи оцепеневшего, и быть щедрым и милостивым. Ибо щедрый князь — отец многим слугам, он, как река с пологими берегами, поит не только людей, но и зверей, а скупой князь подобен реке в каменных берегах — нельзя ни самому напиться, ни коня напоить. И хотя сам Д. 3. беден, он предлагает князю обратить внимание не на внешний облик, а на внутренние качества человека: сам он хоть и скуден одеянием, но обилен разумом, хоть и юн возрастом, но стар смыслом и мыслию парит, как орел. Далее Д. 3. рассуждает о мудрости и глупости. Он замечает, что мудрому мужу, посланному с поручением, не нужно длинных объяснений, но ежели послать глупого, то необходимо и самому вслед отправляться; что мудрый желает блага, а глупый — пира в доме; что лучше слушать спор умных, нежели советы глупцов. Глупых не сеют, не жнут, ни в житницу не собирают, но сами себя родят. Бесполезно учить глупца, это все равно что лить воду в дырявые меха или мертвого смешить. Глупый может научиться уму, ежели камень поплывет по воде, синица пожрет орла, а свинья залает на белку. Князь же с добрым, умным советчиком не впадет в ошибку. Далее Д. 3. говорит о том, что князь, быть может, посоветует ему жениться, взяв богатую жену, но тут же решительно возражает против этого, рассуждая о злых женах: уж лучше бурого вола в дом ввести, чем злую жену взять — вол ведь не говорит, зла не замышляет, а злая жена, когда ее бьешь — бесится, а когда кроток с ней — заносится, в богатстве гордой становится, а в бедности других злословит. Вслед за гневным обличением злых жен Д. 3. возвращается к размышлениям о собственной судьбе: он не ездил за моря, не учился у философов, но, подобно пчеле, собирающей мед, по разнообразным книгам собирал мудрость и сладость слов. Приведя все доводы в свою пользу, автор останавливает свою речь, чтобы не расточать напрасно богатства своего ума — «да не буду, как мех дырявый, ронять богатства в руки неимущих, да не окажусь ненавистным миру многословной своею беседою». В «Молении» Д. 3. рисуется перед нами как незаурядная личность: он предстает в образе библейского бедняка, от которого отвернулись друзья и который терпит напасти; это крайне впечатлительный, тонкий и склонный к юмору человек, образованный писатель, интеллигент XIII в., который прокладывает себе дорогу при помощи литературного таланта и умственных способностей. Интересна характеристика Д. 3., которую дал ему В. Г. Белинский: «Кто бы ни был Даниил Заточник, можно заключить не без основания, что это была одна из тех личностей, которые, на беду себе, слишком умны, слишком даровиты, слишком много знают и, не умея прятать от людей своего превосходства, оскорбляют самолюбивую посредственность; которых сердце болит и снедается ревностию по делам, чуждым им, которые говорят там, где лучше было бы помолчать, и молчат там, где выгодно говорить, словом, одна из тех личностей, которых люди сперва хвалят, потом сживают со свету и, наконец, уморивши, снова начинают хвалить».