Мироздание Александра Солженицына Архипелаг ГУЛАГ

Наш современник, возмутитель спокойствия в застойное лихолетье, изгнанник с неслыханной мировой славой, один из «зубров», литературы русского зарубежья, Александр Исаевич Солженицын соединяет в своем личностном облике и творчестве многие тревожащие наше сознание начала. «Архипелаг ГУЛАГ» многими определяется как роман, тогда как сам автор определил его как «опыт художественного исследования». «Вселенная» в «Архипелаге ГУЛАГ» подчеркнуто полицентрична, в ней нет Гулливеров и лилипутов, героев и негероев, все ее центры равнозначны друг другу и объединены признаком принадлежности к живому. И автор открывает перед нами другую вселенную, где обитает государство-чудовище, пожирающее ОБОИХ граждан — Архипелаг. Реалии, породившие такое специфическое художественное преломление действительности, это мрачные воспоминания тысяч людей об этапах злонамеренной юридической процедуры: аресте, следствии, приговоре, заключении в сталинских лагерях либо казни. «Каждый из нас — центр вселенной, и мироздание раскалывается, когда вам шипят: «Вы арестованы!» Архипелаг — результат огромного, катастрофического вселенского раскола, он —дитя деформации. Это похоже на страну чудес, где «каких только уродств… не бывает», над которой особое небо с особыми звездами, уникальные — «нижний» и «подоблачны» — уровни бытия, где «и письменности нет, и устность прерывается со смертью людей»; в этой стране свой Театр со своей режиссурой и сценическими службами, СБОИ игры — «Большой

Пасьянс» — и, самое главное, — свой зверинец, поскольку с расколом мироздания, произошел, по утверждению автора, «. . взрыв атавизма, теперь увертливо названный «культом личности». Звероподобную державу-чудовище с отношениями животного мира населяют и самые разные «люди-звери». Солженицын — не первооткрыватель страны-чудовища, власти хищника. Предтечей подобного изображения безжалостного животного миропорядка можно считать Радищева с его эпиграфом к «Путешествию»: «Чудовище обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй». Но. возведением этого образа в статус вселенского русская литература обязана «Архипелагу ГУЛАГ». В неприемлемой автором ГУЛАГовской вселенной над полюсами различной, высоты — небо, далекое, от образа небесной чистоты, традиционного для прошлого века. Порхающие в нем люди-птицы скорее легкомысленны, чем свободны» и участью своей недалеки от заземленных людей-кроликов, удел которых — погибнуть от чудовищ Архипелага, возглавляемого Драконом. «Драконоцентрическая вселенная» населена массой живых существ, строго распределенных по двум полюсам, составляющим огромный невиданный зверинец, одну фантастическую драму, где роли «намечены» чудовищной режиссурой. Граждане, этого «уродливого мира» оказываются трагически ввергнутыми в зверинец Дракона, в его поглощающий актеров театр. Те же, кто пытается отторгнуться от чудовища хотя бы духовно, силами внутренней своей жизни, черпают их в «интимном» общении с другой вселенной, идеальна авторской.