Визит Швондера к профессору Преображенскому

Повесть М.А. Булгакова «Собачье сердце» отражает послереволюционную эпоху 20-х годов – время НЭПа. Реалистическое описание советской действительности этого времени сочетается в повести с повествованием о грандиозном фантастическом эксперименте профессора Ф.Ф. Преображенского. В результате операции на собаке с пересадкой ей гипофиза человеческого мозга профессору удаётся получить новое существо. Произошло «очеловечивание» собаки – пёс превращается в человека и достигает определённого уровня развития, хотя и весьма примитивного. Он научился (с трудом!) правилам поведения в быту, научился читать, усвоил определённые общественные понятия. Во многом на него повлиял председатель домкома Швондер, человек, облечённый властью, пусть и небольшой. Надо сказать, что Швондер враждебно относится к профессору Преображенскому, считая его контрреволюционером. Он не понимает, что Филипп Филиппович – труженик, старый русский интеллигент, ему важнее, что профессор «один живёт в семи комнатах», а это, по его мнению, недопустимо. Нового жильца, появившегося в квартире профессора, он принимается опекать и воспитывать, помогает выбрать ему имя – Полиграф Полиграфович Шариков. Главное, что его беспокоит, – отсутствие у Шарикова документов и прописки. По этой причине он и приходит к профессору. Картина складывается весьма комическая. Швондер диктует профессору, как писать справку о том, что Шариков «зародился» в его квартире. Профессор чувствует себя растерянно, а Шариков вмешивается с глупыми комментариями. Швондер полностью на его стороне и чувствует некое злорадство, видя замешательство профессора. Как истинный бюрократ, Швондер убеждён, что «документ – самая важная вещь на свете», поэтому искренне обижается, когда профессор в раздражении называет документы «идиотскими». Его главный довод: «Я не могу допустить пребывания в доме бездокументного жильца, да ещё не взятого на воинский учёт милицией. А вдруг война с империалистическими хищниками?» И вдруг Шариков преподносит своему воспитателю «сюрприз»: он «хмуро тявкнул», что воевать никуда не пойдёт. Швондер «оторопел», он не ожидал такой «несознательности» от Шарикова, не ожидал, что тот так быстро выйдет из-под его влияния, поэтому смутился. Швондер мыслит в основном вульгарно-социологическими штампами: пытаясь уяснить для себя, в чём причина, он спрашивает, не является ли Шариков «анархистом-индивидуалистом». Но тот находит более приемлемое для себя формальное оправдание – состояние своего здоровья: «Мне белый билет полагается». Еще не признавая своего поражения, удивлённый Швондер отмахивается от вопроса, так как это пока не важно, сначала надо получить в милиции документы. Он ещё не понимает, что именно готовит ему Шариков, когда полностью выйдет из-под его влияния. Зато это понимают Преображенский и присутствующий здесь же доктор Борменталь, его ассистент. Они многозначительно переглядываются, профессор смотрит на доктора «злобно и тоскливо»: «Не угодно ли – мораль». «Терзаемый какой-то думой», он спрашивает у Швондера, нет ли в доме свободной комнаты, которую он согласен купить. Он изнервничался, он вздрагивает даже от телефонных звонков, и доктор это понимает. Но Швондер злорадно отвеч

ает, что комнаты нет и не предвидится, и уходит, «сверкая глазами». Швондер близоруко считает себя победителем, в то время как профессор предчувствует, что самое тяжёлое у него ещё впереди, и он не ошибается в своих предчувствиях. В этом эпизоде М.А. Булгаков показывает, как противопоставлены друг другу человек прошлого времени, старый русский интеллигент, профессор Преображенский, и дорвавшийся до власти самодовольный бюрократ Швондер, поддерживающий примитивного Шарикова. На примере этого эпизода ярко и последовательно проявляется авторская позиция, из которой ясно, что симпатии Булгакова на стороне заслуженного русского учёного. Профессора Ф.Ф. Преображенского. В результате операции на собаке с пересадкой ей гипофиза человеческого мозга профессору удаётся получить новое существо. Произошло «очеловечивание» собаки – пёс превращается в человека. Об этом свидетельствуют записи, названные автором «Из дневника доктора Борменталя». Вначале это просто «история болезни», где описаны исходные данные «пациента» – пса Шарика, ход операции, медицинские назначения. Затем состояние больного меняется: у него выпадает шерсть, появляется голос, увеличивается рост… Постепенно он превращается в человека, хотя и плохо развитого, но умеющего разговаривать, а затем и понимать окружающих. Как нового жильца, его берёт под свою опеку председатель домкома Швондер – он закладывает основы миропонимания Шарикова (по его совету новый человек выбирает и имя – Полиграф Полиграфович Шариков). Для Швондера очень важно оказывать на Шарикова определённое влияние – ведь к профессору Преображенскому Швондер относится враждебно, считая его буржуем. Его вульгарно-социологические взгляды Шариков усваивает быстро: всё определяется классовым происхождением человека. Горничная Зинка – «обыкновенная прислуга, а форсу, как у комиссарши». Филипп Филиппович, конечно же, «не товарищ» – «мы в университетах не обучались, в квартирах по 15 комнат с ванными не жили». Шариков быстро усвоил, что «в настоящее время каждый имеет своё право», но он не хочет понимать, что у него должны быть и обязанности. Поэтому он предъявляет профессору множество претензий, но не способен на элементарное чувство благодарности. Под влиянием Швондера он читает книги, содержания которых не понимает, а всё, чего он не понимает, будь то книги или театр, – это «контрреволюция». Читая переписку Энгельса с Каутским, он «не согласен» с обоими, его мнение простое: «Взять всё, да и поделить». Швондер писал обличительные статьи против профессора – Шариков пошёл дальше: он научился писать доносы. Швондер с удивлением увидел, что Шариков выходит из-под его влияния, когда зашла речь о необходимости документов, прописки, взятия на воинский учёт – Шариков согласен «взяться на учёт», но воевать отказывается категорически. Когда же Шариков пропил деньги, взятые на покупку учебников, Швондер окончательно убедился в том, что Шариков – «прохвост». И всё же социально близкий Шариков Швондеру ближе и понятнее, чем классово чуждый профессор Преображенский. В отличие от Швондера, профессор понял, что Шариков в своей подлости и наглости пойдёт гораздо дальше своего «воспитателя», показав себя достойным «учеником».