Гражданственность и народность лирики Некрасова

Можно написать целые тома о политической обстановке в России второй половины XIX века — историю неслыханных мук и жертв, невиданной энергии борцов за лучшее будущее и великих потерь. Можно привести множество имен и фактов, рассказывая о положении народа в условиях самодержавия и крепостничества, физического и духовного рабства. Но, наверное, ярче всего эту «чашу вселенского горя» народа показали русские поэты. Многие из них вписали свои имена не только в историю русской литературы, но и в историю общества, историю освободительного движения. А. И. Герцен писал: «Литература у народа, лишенного общественной свободы, — единственная трибуна, с высоты которой он заставлял услышать крик своего возмущения и свой совести». Журналы «Современник», «Отечественные записки», «Искра» стали настоящими штабами общественно-политической борьбы, трибунами, с которых звучало гражданское кредо писателей. Более тридцати лет стоял у кормила лучших журналов России, формируя мировоззрение целого поколения, пробуждая воображение главными строками своих стихов, воспитывая у читателей гражданственность, Николай Алексеевич Некрасов, посвятивший свою лиру русскому народу. Он рассказывал историю «несжатых полос» и показывал «долюшку женскую», которой «вряд ли труднее сыскать», заставлял вспомнить о «забытых деревнях» и услышать «тихий плач и жалобы детей», чье детство проходит в работе на фабриках. Поэт рассказал в своем стихотворении о том, какой ценой строилась железная дорога, о тяжкой жизни ее строителей: Мы надрывались под зноем, под холодом, С вечно согнутой спиной, Жили в землянках, боролися с голодом, Мерзли и мокли, болели цингой. Грабили нас грамотеи-десятники, Секло начальство, давила нужда… («Железная дорога») Железная дорога строилась, в буквальном смысле, на костях людей: А по бокам-то все косточки русские… Сколько их! Ванечка, знаешь ли ты? В другом своем стихотворении Н. Некрасов изображает страшный пейзаж российской земли: Прибитая к земле слезами Рекрутских жен и матерей, Пыль не стоит уже столбами Над бездной родины моей. («Тишина») С картиной Репина «Бурлаки на Волге» и строками Некрасова входит в наше сознание другой образ: Почти пригнувшись головой К ногам, обвитым бечевой, Обутым в лапти, вдоль реки Ползли гурьбою бурлаки. И был невыносимо дик И страшно ясен в тишине Их мерный похоронный крик. («На Волге») Берет за душу рассказ Орины, матери солдатской, о горькой судьбе сына, отдавшего все силы и здоровье рекрутчине: И погас он, словно свеченька Восковая, предыконная… Мало слез, а горя реченька, Горя реченька бездонная. («Орина, мать солдатская») Обвинением в адрес царской России звучат строки из «Размышления у парадного подъезда»: Родная земля! Назови мне такую обитель, Я такого угла не видал, Где бы сеятель твой и хранитель, Где бы русский мужик не стонал? Стонет он по полям, по дорогам, Стонет он по тюрьмам, по острогам, В рудниках, на железной цепи. Стонет он под овином, под стогом, Под телегой, ночуя в степи; Стонет в собственном бедном домишке, Свету божьего солнца не рад; Стонет в каждом глухом городишке, У подъезда судов и палат. Выдь на Волгу: чей стон раздается Над великою русской рекой? Этот стон у нас песней зовется… Именно эти заунывные песни о беспро

светной нужде, эти бесхитростные, неприкрашенные рассказы «в дороге», эти стоны и плач и мерное «Эх, дубинушка, ухнем» затронули струну в сердце поэта, породили глубокий гражданский пафос поэзии Некрасова, в которой отразилась его боль за судьбу русского народа. Надрывается сердце от муки… И, наконец, вывод: То сердце не научится любить, Которое устало ненавидеть. Поэт не просто рисует нам безрадостные картины, констатирует факты — он обличает. Сколько ядовитой и горькой иронии в «Современной оде»: Не обидишь ты даром и гадины, Ты помочь и злодею готов, И червонцы твои не украдены У сирот беззащитных и вдов. Или в словах современного чиновника — «нравственного человека », утверждающего: Живя согласно с строгою моралью, Я никому не сделал в жизни зла. («Нравственный человек») «Будешь ты чиновник с виду И подлец душой» — звучит в «Колыбельной песне» напутствие младенцу, который «покуда честный», но скоро выйдет на широкую дорогу и «охулки не положит на руку свою». И даже, на первый взгляд, фантастическая история, описанная в стихотворении «Генерал Топтыгин», — реалия своего времени, подтвержденная самой жизнью станционного смотрителя: Много видел на тракту Генералов строгих, Нет ребра, зубов во рту Не хватает многих, А такого не видал, Господи Исусе! Небывалый генерал, Видно, в новом вкусе!.. Все же представление о гражданственности и народности поэзии Некрасова было бы неполным, если бы поэт не показал и светлые стороны жизни, подлинную красоту и силу народа, которую не убить ничем. Это и русская женщина, которая Коня на скаку остановит, В горящую избу войдет. («Мороз, Красный нос») Это школьник, который идет пешком через все страну учиться, повторяя путь Ломоносова, подтверждая: Не бездарна та природа, Не погиб еще тот край, Что выводит из народа Столько славных то и знай, — Столько, добрых, благородных, Сильных любящей душой, Посреди тупых, холодных И напыщенных собой! («Школьник») Это придает уверенности, что угнетаемый народ поднимется: Вынесет все — и широкую, ясную Грудью дорогу проложит себе. («Железная дорога») И для того чтобы дать этим искрам разгореться в яркое пламя, согреть души других, поэт призывает: Иди в огонь за честь отчизны, За убежденье, за любовь… Иди и гибни безупречно. Умрешь не даром: дело прочно, Когда под ним струится кровь… («Поэт и гражданин») Это было его кредо — поэта и гражданина, патриота горячо любимой им многострадальной России. Он многое положил на алтарь служения Отечеству — здоровье, почести, покой, возможность целиком отдаться творчеству… Потому что раз и навсегда сказал себе: Поэтом можешь ты не быть, Но гражданином быть обязан. А в своей «Элегии» Н. А. Некрасов говорит о предназначении поэта: Пускай нам говорит изменчивая мода, Что тема старая — «страдания народа» И что поэзия забыть ее должна, — Не верьте, юноши! не стареет она. О, если бы ее смогли состарить годы! Процвел бы божий мир!.. Увы! пока народы Влачатся в нищете, покорствуя бичам, Как тощие стада по скошенным лугам, Оплакивать их рок, служить им будет Муза, И в мире нет прочней, прекраснее союза!.. Толпе напоминать, что бедствует народ В то время, как она ликует и поет, К народу возбуждать вниманье сильных мира — Чему достойнее служить могла бы лира?..