Михаил Булгаков своим романом «Мастер и Маргарита» дал читателю новое Евангелие, будто открыв свою собственную философию жизни. Но какую же роль сыграет в этой системе мира сатана? В Библии четко сказано, что он - враг человека. Это как же тогда объяснить возвращение возлюбленного Маргарите или главы конферансье театра «Варьете»? В чем же тогда тайна булгаковского дьявола, да и дьявол ли он как таковой? Первым человеком, который появился во время «небывало знойного мероприятия» на Патриарших прудах во время разговора Михаила Александровича Берлиоза с поэтом Иваном Бездомным, был англичанин или немец, одно слово - иностранец, сам сатана. «Вам отрежут голову!» - радостно объявил он главе управы Массолиту… Так и случилось: через несколько часов Берлиоз оказался под трамваем. Критики считают, что потерпевший поплатился за свое неверие, и что его осудил никто иной, как таинственный консультант. Возникает много вопросов. Как, например, сатана мог осудить за неверье в Бога, да и как он, падший ангел, вообще мог судить? Тайна скрыта и в самом Берлиозе, точнее, в его фамилии. «Не композитор», - отмечает Иванушка в своей объяснительной записке. И, похоже, автор имел в виду именно композитора, автора драматической легенды «Осуждение Фауста» и трилогии «Детство Христоса». Вспомним эпиграф, взятый Булгаковым: «…И кто же ты, наконец, такой? Я - часть той силы, которая вечно хочет зла и вечно совершает благо» (Гете «Фауст»). Бесконечная цепь ассоциаций, которые не всегда могут быть объяснены и прослежены, но реально существуют. Каждый представитель свиты Воланда, как выяснилось, имел свою собственную историю не только на страницах романа, а и за его пределами. Среди многих арабских племен был широко распространен праздник козлоприношення, праздник Азазелло. Его сущность заключалась в том, чтобы откупиться от Азазелло — безжалостного ангела смерти, который, по верованиями арабов, весь в черном и на черных крыльях прилетал к человеку, чтобы забрать с собой его душу. Лицо его было бледным и холодным, а глаза — пустыми и черными… Невольно возникает ассоциация с демоном-убийцей с 32-го раздела романа. Обратимся к одному из очаровательнейших персонажей произведения, не совсем кота Бегемота, наилучшего шута в мире.