Духовное Воскресение Родиона Раскольникова по роману Федора Достоевского Преступление и наказание

В творческой мастерской писателя складывается сложный сюжетный замысел, который включает в себя наболевшие вопросы современной морали, философии. О замысле романа «Преступление и наказание» в сентябре 1865 года Достоевский извещает редактора журнала «Русский вестник» М. Н. Каткова, сообщая ему в письме полный план задуманного произведения: «Действие современное, в нынешнем году. Молодой человек, исключенный из студентов университета, мещанин по происхождению, и живущий в крайней бедности, по легкомыслию, по шаткости в понятиях, поддавшись некоторым странным «недоконченным» идеям, которые носятся в воздухе, решился разом выйти из скверного своего положения. Он решился убить одну старуху, титулярную советницу, дающую деньги на проценты». Почти месяц он проводит после убийства до окончательной катастрофы. Никаких подозрений нет и не может быть. Тут-то и начинается весь психологический процесс преступления. Неразрешимые вопросы встают перед убийцей, неожиданные чувства мучают его сердце. Божия правда, земной закон берет свое, и он кончает тем, что принужден сам на себя донести. Принужден, чтобы, хотя погибнуть на каторге, но вернуться опять к людям; чувство разъединенности с человечеством, которое он ощутил по совершении преступления, замучило его. Закон правды и человеческая природа взяли свое… Преступник сам решает принять муки, чтобы искупить свою вину. Смысл страданий Родиона в том, что совесть и разум вступили в борьбу между собой. Разум судорожно отстаивает возможность для Раскольникова быть человеком «высшей породы». Герой всецело полагается на свой рассудок, на свои «теоретические опоры». Но его подавленный энтузиазм трагически угасает, и герой романа, решительно не совладавший с собой в момент совершения преступления, сознает, что он не старушонку убил, а «самого себя». Совесть оказалась гораздо сильнее разума и, нужно сказать, что еще до убийства процентщицы она оказывала на его поведение большое влияние. Вспомним хотя бы размышления Раскольникова после «подготовительного» визита к Алене Ивановне: он вышел от нее в смущении, несколько раз останавливался на лестнице и уже на улице воскликнул: «О боже! как это все отвратительно! И неужели, неужели я… нет, это вздор, это нелепость! - прибавил он решительно. - И неужели такой ужас мог прийти мне в голову? На какую грязь способно, однако, мое сердце! Главное: грязно, пакостно, гадко, гадко!..» Так где же настоящий Раскольников - до или после убийства? Сомнений никаких быть не может: и теория, и попытка ее осуществления - это временное заблуждение Раскольникова. Интересно, что повышенная тяга к «делу» у него появилась после письма матери, где она рассказывает о намерении его сестры выйти замуж за Лужина. В конце письма она спрашивает: «Молишься ли ты богу, Родя, по-прежнему и веришь ли в благость творца и искупителя нашего?» В письме матери Раскольникова в общих чертах определяется идея вины и возмездия, которая в конечном итоге представляет собой вопрос - с Богом ты или нет? И отсюда уже определяется путь героя - вина, возмездие, раскаяние, спасение. Достоевский ищет резервы исцеления своего героя не только во внешнем воздействии на него (Соня, Разумихин, сестра, Порфирий Петрович), но и в нем самом, в его жизненном опыте, в том числе и религиозном, сформировавшем его совесть и нравственность. После страшного сна о зверском убийстве лошади пьяными мужиками он обращается к Богу с настоящей молитвой: «Боже! - воскликнул он, - да неужели ж, неужели ж я в самом деле возьму топор, стану бить по голове, размозжу ей череп… буду скользить в липкой, теплой крови, взламывать замок, красть и дрожать; прятаться, весь залитый кровью… с топором… Господи, неужели?» И в этом же внутреннем монологе несколько далее он вновь взывает к Богу: «Господи! - молил он, - покажи мне путь мой, а я отрекаюсь от этой проклятой… мечты моей». Став убийцей, Раскольников почувствовал себя разъединенным с людьми, оказавшимся вне человечества. Он настороженно и даже виновато смотрит в глаза людям, а иногда начинает их ненавидеть. Убийство, которому он хотел придать идейный вид, сразу же после его совершения предстало перед ним как достаточно обыкновенное, и он, заболев всеми обычными тревогами и предрассудками преступников (вплоть до их притяжения к тому месту, где совершено преступление), начинает лихорадочно пересматривать свои философские выкладки и проверять крепость своих моральных опор. Его напряженные внутренние монологи с бесконечными «за» и «против» не освежают и не успокаивают его, психологический процесс приобретает в нем огромный накал. Достоевский через страдания очеловечивает героя, будит его сознание. Раскольников знакомится с Лужиным и Свидригайловым, видит на их примере возможный путь своего нравственного развития, окажись он сильной личностью, и наконец писатель направляет Раскольникова на путь более близкий его душе - знакомит с Соней Мармладовой, носительницей мирового страдания и идеи Бога. В. С. Соловьев дает в одной из статей о Достоевском четкую психологическую схему духовной эволюции Раскольникова, учитывая влияние на героя многих внешних и внутренних факторов: «Но вот вдруг то дело, которое он считал только нарушением внешнего бессмысленного закона и смелым вызовом общественному предрассудку, - вдруг оно оказывается для его собственной совести чем-то гораздо большим, оказывается грехом, нарушением внутренней нравственной правды». Страдания преступной совести у Родиона Раскольникова - это огромная движущая сила, она ведет его к Богу. Причем в это же время энергия самозащиты у него иссякает. С удивительным мастерством Достоевский раскрывает эту двойственность души героя, добавляя все новые и новые признаки победы совести над разумом. Любое общение с людьми ранит его все больше и больше, но все сильнее его тянет к Богу. После посещения Разумихиным Раскольников восклицает: «Господи! скажи ты мне только одно: знают они обо всем или еще не знают? А ну как уж знают и только прикидываются, дразнят, покуда лежу, а там вдруг войдут и скажут, что все давно уж известно и что они только так… Что же теперь делать? Вот и забыл, как нарочно; вдруг забыл, сейчас помнил!..» После знакомства с Соней Мармеладовой начался новый

этап в духовном развитии Раскольникова. Не отказавшись от своей «идеи», он стал все больше и больше погружаться в атмосферу божественного сострадания, самоотречения, чистоты, олицетворением и носительницей чего была Соня. Вспомним несколько эпизодов из романа, происшедших с Раскольниковым после поминок Мармеладова, где происходило его первое общение с Соней. «Он сходил тихо, не торопясь, весь в лихорадке и, не сознавая того, полный одного, нового, необъятного ощущения вдруг прихлынувшей полной и могучей жизни. Это ощущение могло походить на ощущение приговоренного к смертной казни, которому вдруг и неожиданно объявляют прощение». Это настоящее начало воскресения Раскольникова. Соня вернула ему веру в жизнь, веру в будущее. Раскольников впервые получил урок бескорыстной христианской любви, любви к грешникам. Впервые какое-то время он жил божественной стороной своей натуры. Окончательная духовная перестройка Раскольникова еще впереди, еще много раз ему нужно соприкоснуться с такой любовью, освещенной божественным светом. Правда, душевное просветление героя длилось недолго - разбуженная жизненная энергия ушла во тьму его заблуждений. Вот реакция Раскольникова на все происшедшее: «Довольно! - произнес он решительно и торжественно, - прочь миражи, прочь напускные страхи, прочь привидения!.. Есть жизнь! Разве я сейчас не жил? Не умерла еще моя жизнь вместе со старою старухой! Царство ей небесное и - довольно, матушка, пора на покой!» После знакомства Раскольникова с Соней Мармеладовой ее образ стремительно вырастает в своей моральной яркости. Драма ложной мысли постепенно завершается надеждой на искупление и успокоение совести ценой страдания. Настоящей героиней романа становится Соня - носительница истинно христианских идей милосердия, любви, смирения и святости страдания. Великая религиозная мысль скрывается в этой «отверженной» девушке с бледным и худеньким личиком. И что чрезвычайно важно, что определяет дальнейшую судьбу Родиона Раскольникова и что единственно могло лишить его теоретических идей и подавляющей зачастую власти разума над ним - общение с Соней. Оно в дальнейшем заставляет Раскольникова смотреть на свое преступление не как на предмет юридического разбирательства, не как на реализацию социально-философских выдумок, а как на нарушение нравственных норм, нарушение божественных установок. Постепенно происходит своеобразное «обезоруживание» бесовского рационального начала у героя. Нужно сказать, что Раскольников двойственно относился к жертвенности Сони. Логика его рассуждений была проста - Соня понапрасну умертвила себя, ее жертва и вера в помощь Бога совершенно бессмысленны. Но в процессе диалога на эту тему у Раскольникова возникает ощущение, что Соня знает что-то такое, чего ему не понять, его своеобразное злорадство по поводу ее жизни и религиозных представлений было нужно ему самому - это его сопротивление духовному воздействию Сони, его стремление отстоять свои прежние позиции, но вдруг, возможно, неожиданно для него самого происходит какая-то необъяснимая «сдача позиций»: «Он все ходил взад и вперед, молча и не взглядывая на нее. Наконец подошел к ней; глаза его сверкали. Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу… - Что вы, что вы это? Передо мной! - пробормотала она, побледнев, и больно-больно сжало вдруг ей сердце. Он тотчас же встал. - Я не тебе поклонился, я всему страданию человеческому поклонился…» Поклонение страданию человеческому - это уже христианское движение души, поклонение «твари дрожащей» - это уже не прежний Раскольников. Наиболее значимым эпизодом «Преступления и наказания» является тот, в котором Соня Мармеладова читает Раскольникову описание одного из главных чудес, совершенных Христом, описываемых в Евангелии, - о воскрешении Лазаря. «Иисус сказал ей: Я есть воскресение и жизнь; верующий в Меня, если и умрет, оживет, и всякий живущий и верующий в Меня не умрет вовек. Веришь ли сему?» Соня, читая эти строки, думала о Раскольникове: «И он, он - тоже ослепленный и неверующий, - он тоже сейчас услышит, он тоже уверует, да, да! Сейчас же, теперь же». Раскольников, совершивший злодеяние, должен уверовать и покаяться. Это и будет его духовным очищением, «воскресением из мертвых». Дрожа и холодея, повторяла Соня строки из Евангелия; «Сказав сие, воззвал громким голосом: Лазарь, иди вон. И вышел умерший». Именно после этого эпизода Раскольников предлагает Соне «идти вместе», совершает покаяние на площади, является с повинной. Только на каторге Родион Раскольников нашел «свою веру» в спасительной для человечества любви и уже отсюда - в необходимости и спасительности духовного совершенствования каждого отдельного человека. Любовь привела его к Богу. Вот этот эпизод, который заключает путь Раскольникова из преступного настоящего в новое будущее: «Как это случилось, он и сам не знал, но вдруг что-то как бы подхватило его и как бы бросило к ее ногам. Он плакал и обнимал ее колени. В первое мгновение она ужасно испугалась, и все лицо ее помертвело. Она вскочила с места и, задрожав, смотрела на него. Но тотчас же, в тот же миг она все поняла. В глазах ее засветилось бесконечное счастье; она поняла, и для нее уже не было сомнения, что он любит, бесконечно любит ее и что настала же наконец эта минута…» Достоевский «преодолевает» время в момент раскаяния и начала перерождения Раскольникова, когда семь лет каторги, большой срок, делаются кратким мгновением в ожидании свободы и новой жизни. Таким образом, поэтика романа подчиняется одной главной и единственной задаче - воскресению Раскольникова, избавлению «сверхчеловека» от преступной теории и приобщению его к миру остальных людей. Как опытный проводник, знающий единственную и верную дорогу, ведет Достоевский читателей через лабиринт совести Раскольникова. И надо быть предельно внимательным и духовно зрячим при чтении «Преступления и наказания», обращая внимание буквально на все, чтобы увидеть в конце ту свечу, которую держит Достоевский. Достоевского давно нет в живых. Но все им написанное остается достоянием человечества. Мировая литература немыслима без Достоевского, многое в его творчестве обращено в будущее, к духовному возрождению всего человечества.