Отношение между понятиями

Введение

Окружающий нас мир по своей природе – очень сложная система. Проявляется эта природа в том, что все предметы, которые мы только можем себе представить, всегда находятся во взаимосвязи с какими-либо другими предметами. Существование одного обусловлено существованием другого.

Так как все предметы находятся во взаимодействии и взаимообусловленности, то и понятия, отражающие данные предметы, также находятся в определенных отношениях. Все многообразие этих отношений можно классифицировать на основе важнейших логических характеристик понятия: его содержания и объема.

Отношения между понятиями принято иллюстрировать при помощи кругов Эйлера (круговых схем), названных так в честь Леонардо Эйлера (1707-1783) - одного из крупнейших математиков XVIII века, родившегося в Швейцарии, но весь свой талант отдавшего России. Круговые схемы позволяют наглядно представить отношения между различными понятиями, лучше осмыслить и усвоить эти отношения.

1. Отношения между понятиями по их содержанию

Сравнимые понятия.
По содержанию могут быть два основных вида отношений между понятиями — сравнимость и несравнимость. При этом сами понятия соответственно называются сравнимыми и несравнимыми.

Сравнимые
— это понятия, так или иначе имеющие в своем содержании общие существенные признаки (по которым они и срав­ниваются — отсюда название их отношений). Например, понятия «право» и «мораль» содержат общий признак — «общественное яв­ление».

Зачастую к сравнимым относят понятия, имеющие ближайшее общее понятие, независимо от того, совпадают ли они по содер­жанию во всем остальном или не совпадают, исключают друг дру­га или не исключают (например, «адвокат» и «защитник», «адво­кат» и «юрист», «адвокат» и «депутат», «адвокат» и «следователь», «адвокат со стажем» и «адвокат без стажа», «адвокат» и «не адво­кат», «адвокат» и «обвинитель», «адвокат» и «подзащитный» и т. д. и т. п.). Но сравнимыми бывают и другие понятия, если для них находится пусть не ближайшее, но тоже общее понятие, содержа­щее более или менее существенные для них общие признаки. На­пример, можно ли сравнивать понятия «мельчайшая травинка» и «огромный кит», «ничтожная букашка» и «гигантский баобаб», «простейшая бактерия» и «сложнейший человек»? Да, все они под­ходят под общее понятие «живые организмы». Как видим, степень сравнимости может быть различной, а сами сравнения могут быть весьма многообразными, отражающими все многообразие отно­шений предметов и явлений в окружающем мире.

Несравнимые понятия. Несравнимые
— понятия, не имеющие сколько-нибудь существенных в том или ином отношении общих признаков: например, «право» и «всемирное тяготение», «право» и «диагональ», «право» и «любовь».

Правда, и такое деление носит в известной мере условный, относительный характер, ибо степень несравнимости тоже может быть различной. Например, что общего между столь, казалось бы, различными понятиями, как «космический корабль» и «авторуч­ка», кроме некоторого, чисто внешнего сходства в форме строе­ния? А между тем и то и другое — творения человеческого гения. Что общего между понятиями «шпион» и «буква Ъ»? Как будто ничего. Но вот какую неожиданную ассоциацию они вызвали у А. Пушкина: «Шпионы подобны букве Ъ. Они нужны в некоторых только случаях, но и тут можно без них обойтиться, а они привык­ли всюду соваться». Значит, общим признаком является «необхо­димые иногда». Или что общего в таких понятиях, как «поощре­ние» и «канифоль»? Кажется, тоже ничего. А вот как замечательно связал их воедино знаменитый Козьма Прутков: «Поощрение столь же необходимо гениальному писателю, сколь необходима кани­фоль смычку виртуоза»[1]
. Оказывается, и то и другое — социально необходимые вещи! Кстати, у Козьмы Пруткова немало и других подобных афоризмов, основанных на неожиданном сближении далеких по содержанию понятий: «болтун» и «маятник» («Болтун подобен маятнику: тот и другой надо остановить»); «специалист» и «флюс» («Специалист подобен флюсу: полнота его одностороння»); «сигара» и «земной шар» («Добрая сигара подобна земному шару: она вертится для удовольствия человека»); «кисть» и «меч» («На беспристрастном безмене истории кисть Рафаэля имеет одинако­вый вес с мечом Александра Македонского»); «мудрость» и «чере­паховый суп» («Мудрость, подобно черепаховому супу, не всяко­му доступна») и т. д.[2]
Подобные неожиданные сближения и сопо­ставления весьма далеких друг от друга понятий можно найти в его баснях: «Незабудки и запятки», «Кондуктор и тарантул», «Цапля и беговые дрожки», «Червяк и попадья», «Стан и голос», «Звезда и брюхо». Все это и служит логическим основанием остроты и ко­мизма.

Несравнимые понятия есть в любой науке. Есть они и в юриди­ческой науке и практике: «алиби» и «пенсионный фонд», «вина» и «версия», «юрисконсульт» и «независимость судьи» и т. д. и т. п. Несравнимость характеризует даже, казалось бы, близкие по со­держанию понятия: «предприятие» и «администрация предприятия», «трудовой спор» — «рассмотрение трудового спора» и «орган рассмотрения трудового спора», «коллективный договор» и «кол­лективные переговоры по поводу коллективного договора». Это об­стоятельство важно учитывать в процессе оперирования подобны­ми понятиями, чтобы вопреки желанию не впасть в комическое положение.

Дальнейший логический анализ несравнимых понятий невоз­можен. Поэтому ниже вновь пойдет речь лишь о сравнимых поня­тиях.

2. Отношения между понятиями по их объему

Совместимые понятия.
Сравнимые понятия могут по объему также иметь два основных вида отношений — совместимость и не­совместимость. А сами соотносящиеся понятия называются совме­стимыми и несовместимыми.

Совместимые
— это такие понятия, объемы которых полностью или хотя бы частично совпадают (совмещаются — отсюда и само название их отношений). У несовместимых
объемы не совпадают полностью.

Между совместимыми, в свою очередь, складываются следую­щие отношения.

1. Равнозначность
(равнообъемность). В подобном отношении находятся понятия, объемы которых совпадают полностью, хотя их содержание может в той или иной степени различаться. Такие понятия называются равнозначными (или равнообъемными). Гра­фически их отношение выражается в логике с помощью следую­щей круговой схемы:

, где А и В — равнозначные понятия,

а круг — их общий объем.

Примеры: «Персия» и «Иран» (до 1935 г. Иран назывался Пер­сией); «Ленинград» и «Санкт-Петербург»; «Автор романа в стихах «Евгений Онегин» и «А. Пушкин».

Равнозначные понятия нередко используются в юридической практике. Таковы, например, понятия «гражданство» и «поддан­ство». В государствах с республиканской формой правления, где есть конституция, употребляется понятие «гражданство», а при монархической форме правления ему соответствует «подданство».

В Конституции Российской Федерации понятия «Российская Федерация» и «Россия» употребляются как равнозначные. И это специально оговорено в ст. 1: «Наименования Российская Федерация и Россия равнозначны». В качестве равнозначных употребляют­ся также понятия «Федеральное Собрание» и «Парламент Россий­ской Федерации». До принятия новой Конституции равнозначны­ми были понятия «Совет Министров Российской Федерации» и «Правительство Российской Федерации».

В Кодексе законов о труде Российской Федерации, начиная с наименования главы III «Трудовой договор (контракт)», эти поня­тия всюду в тексте употребляются как равнозначные. В Основах законодательства Российской Федерации о культуре вводится по­нятие «государственная культурная политика», а в скобках во из­бежание недоразумений дано равнозначное ему: «политика госу­дарства в области культурного развития».

2. Подчинение
(субординация). В таком отношении находятся понятия, из которых одно входит в объем другого, но не исчерпы­вает его, а составляет лишь часть. Более общее называется подчиня­ющим,
а менее общее — подчиненным.
Вот графическое изображе­ние этого отношения:

, где А — подчиненное понятие,

В — подчиняющее.

Таковы, например, понятия «золото» и «металл» (всякое золо­то есть металл, но не всякий металл есть золото), «береза» и «дере­во», «физический труд» и «труд».

Из двух общих понятий более общее иначе называется родом,
а менее общее — видом.
Поэтому отношение между ними именуется также отношением рода и вида
или родо-видовым отношением.
Род включает в себя не менее двух видов. Юристы, как теоретики, так и практики, часто пользуются родовыми и видовыми понятиями. Например, «конституционность» и «законность», «государствен­ное социальное страхование» и «социальное страхование» (кото­рое осуществляют теперь и частные компании и общества), «пра­вовая защита трудящихся» и «правовая защита населения», «пен­сионное обеспечение» и «социальное обеспечение».

Деление понятий на родовые и видовые в логике относительно. Это деление касается лишь двух отдельно взятых понятий, находя­щихся в отношении подчинения. В более сложных случаях, когда таким образом соотносятся три понятия и более, род и вид меня­ются местами. Одно и то же понятие может быть родовым в одном отношении и видовым в другом и наоборот. Так, понятие «респуб­лика» выступает как родовое по отношению к понятию «федеративная республика» и как видовое — по отношению к понятию «государство» вообще. Графическое изображение этой логической ситуации:

, где В — родовое понятие по отношению

к А и видовое по отношению к С.

Вспомним также аналогичный пример с соотношением поня­тий «русский» — «славянин» — «человек», где понятие «славянин» и родовое и видовое одновременно, но в разных отношениях.

Исключение из правила о том, что любое понятие может быть и родовым и видовым одновременно, составляют лишь две группы понятий. С одной стороны, это предельно общие понятия — кате­гории: они являются родовыми для других, менее общих, но сами не могут быть видовыми, так как для них нет еще более общего, родового понятия. А с другой стороны, понятия об отдельном пред­мете — единичные: они, наоборот, имеют более общее понятие, но сами не могут быть родовыми для других.

3. Перекрещивание
(пересечение). Это отношение существует между понятиями, объемы которых совмещаются лишь частично. Графи­чески это выглядит так:

, где А и В — перекрещивающиеся понятия,

а заштрихованная часть — область

частичного совпадения их объемов.

Примеры.
Понятия «россияне» и «русские» — перекрещиваю­щиеся. Это значит, что некоторые россияне — русские, а некото­рые русские — россияне, но некоторые россияне — не русские (в России живут еще другие народы: мордва, калмыки, башкиры и т. д.), и в то же время не все русские — россияне: некоторые русские живут за пределами России — на Украине, в Беларуси, Балтии и т. д.). Или: «ораторы» и «дипломаты», «поэты» и «драма­турги».

Можно привести немало примеров перекрещивающихся понятий из юридической области: «юристы» — «депутаты», «су­дьи» — «председатели», «юрисконсульты» — «работники мини­стерств», «работающие» — «пенсионеры», «протоколы» — «юриди­ческие документы» и т. д.

Несовместимые понятия.
Они могут находиться в следующих отношениях.

1. Соподчинение
(координация). Данное отношение характери­зует понятия, которые имеют общий род и взятые в отдельности, подчинены ему как виды, а вместе — соподчинены и, следователь­но, обладают одной и той же степенью общности. Графически:

, где А и В — соподчиненные видовые

понятия, а общий круг — их родовое

понятие.

Например, понятия «растительный мир» и «животный мир» — виды родового понятия «органический мир», находящиеся на одной ступени обобщения; следовательно, это соподчиненные понятия. Понятия «хвойные деревья» и «лиственные деревья» — тоже соподчиненные: их общий род — «деревья». Выше отмеча­лось, что род включает в себя не менее двух видов. Но он может включать в себя и большее их число. Например, родовое понятие «общественные явления» охватывает и политику, и право, и мо­раль и т. д. Все это соподчиненные понятия. В Древней Греции особо ценились четыре добродетели: мудрость, мужество, справедливость, умеренность. Это тоже виды родового понятия, соподчиненные ему.

Юристы оперируют множеством соподчиненных понятий: это «монархия» и «республика» («формы правления»); «унитарное го­сударство» и «федеративное государство» («формы государствен­ного устройства»); «непосредственная демократия» и «представи­тельная демократия» («формы осуществления демократии»); «пра­вовая защита трудящихся» и «социальная защита трудящихся» («формы защиты трудящихся» вообще); «трудовое право», «граж­данское право», «уголовное право» и др. («отрасли права»).

2. Противоречие
(контрадикторность). Это отношение существует между понятиями, из которых одно отражает наличие у предметов каких-либо признаков, а другое — их отсутствие (т. е. отношение между положительными и отрицательными понятиями). Важней­шая особенность взаимоотношений противоречащих понятий: ис­ключая друг друга по содержанию в рамках общего для них рода, они по объему полностью исчерпывают объем родового понятия. Это видно на схеме:

, где А и не-А — противоречащие понятия,

а круг — их общий род.

Такими, например, выступают отношения между понятиями «щедрость» и «нещедрость» с точки зрения отношения людей к материальным благам. Нетрудно заметить, что область не-А рас­плывчата, неопределенна. Она охватывает самые разные категории «нещедрых» людей, объединяемых только по одному признаку — отсутствию щедрости. Такое же отношение между понятиями «ме­талл» и «неметалл» в химии, «живое» и «неживое» в биологии, «производственная сфера» и «непроизводственная сфера» в эконо­мических науках. В юридической области так соотнося

тся понятия «трудовые доходы» и «нетрудовые доходы», «правовые отношения» и «неправовые отношения», «справедливость* и «несправедли­вость», «виновный» и «невиновный» и др. Интересно отметить, что родовое понятие, объем которого исчерпывается противореча­щими понятиями (А и не-А), — это и есть универсальное понятие (о котором говорилось выше).

3. Противоположность
(контрарность). В отношении противо­положности находятся понятия, каждое из которых выражает на­личие у предметов каких-либо признаков, но сами эти признаки носят противоположный характер. Важнейшее отличие отношений между противоположными понятиями сводится к тому, что, буду­чи взаимоисключающими по содержанию, они могут не исчерпы­вать объема родового понятия. Вот схема:

, где А и D — противоположные понятия,

занимающие лишь крайние позиции

в рамках общего для них рода и не

исключающие чего-то среднего (В и С).

Например, между понятиями «щедрость» и «скупость» — отно­шение противоположности. Наряду с ними в объем родового поня­тия входят еще «экономность», «бережливость», «расчетливость» и т. д. Подобные же отношения между понятиями «богатство» и «бедность», «мудрость» и «глупость», «добро» и «зло». Многие про­тивоположные понятия — в арсенале юристов: «судья» — «подсу­димый», «истец» — «ответчик», «обвинительный приговор» — «оп­равдательный приговор» и др.

Следует учитывать, что противоположность понятий может быть относительной. Так, «щедрость» противоположна «скупости», но сама выступает как нечто среднее между «расточительностью» и «скупостью».

Иногда противоположность понятий далеко не очевидна. На­пример, в каком отношении между собой находятся понятия «лесть» и «клевета»? Сразу сказать трудно. И лишь в рамках родового для них понятия «дезинформация» отчетливо проступает их противо­положность: одно («лесть») — дезинформация с положительным знаком, другое («клевета») — с отрицательным.

В естественном языке (в данном случае — русском) противоречащие и противоположные понятия выражаются словами-антонимами.
Теперь после характеристики каждого из видов отношений между понятиями дадим их сводную классификацию.

Подобная классификация отношений между понятиями кажется довольно стройной. Однако в ней есть свои недостатки. Она, есте­ственно, не отражает всей сложности взаимоотношений понятий и выделяет лишь наиболее распространенные и типичные. В свою очередь, в приведенных видах отношений есть известные неточно­сти. Так, соподчиненные понятия — не один из видов несовмести­мых по объему понятий, существующий наряду
с противоречащи­ми и противоположными понятиями, а по существу, все не­совместимые понятия вообще, включая
и противоречащие и про­тивоположные. Следовательно, для собственно соподчиненных тре­буется иное наименование (например, отношение «исключающего различия»).

И все же в целом предложенная классификация отношений между понятиями имеет существенное теоретическое и практичес­кое значение.

3. Значение изучения отношений между понятиями

Какое значе­ние имеет знание отношений между понятиями? Без преувеличе­ния, огромное и разнообразное — для правильного употребления понятий в устной и письменной речи. И наоборот, незнание этих отношений способно повлечь за собой искаженное отражение дей­ствительности — отношений между самими вещами.

Возьмем в качестве примера равнозначные
понятия. Имея оди­наковый, равный объем, они тем не менее могут иметь иногда весьма различное содержание. А это очень важно учитывать в прак­тике мышления.

Особое значение имеет употребление различных понятий об одном и том же событии или лице в политике. Политическая ситу­ация зачастую меняется очень быстро, и вслед за этим меняются оценки одного и того же. Вспомним из истории эпизод с Наполе­оном, когда он самовольно отбыл с Эльбы на материк и за корот­кий срок вновь покорил Францию. Вот как быстро менялись поня­тия о нем по мере его приближения к Парижу. Первые сообщения гласили: «Корсиканское чудовище высадилось в бухте Хуан»; «Лю­доед идет к Грасу»; «Узурпатор вошел в Гренобль». Далее: «Бона­парт занял Лион», «Наполеон приближается к Фонтенбло». И по­следнее: «Его императорское величество ожидается завтра в своем верном Париже». Это все примеры равнозначных понятий, но ка­кую интенсивную эволюцию претерпело их содержание: от непри­миримо враждебного к нейтральному и затем к верноподданни­ческому.

Недавняя и современная политическая практика еще более бо­гата подобной сменой оценок событий и лиц. Вспомним хотя бы массовое переименование городов и других населенных пунктов, улиц, театров, библиотек и пр. после победы большевиков в октяб­ре 1917 г. Вспомним также многочисленные переименования всего и вся после 1991 г. (с приходом к власти демократов), на которые приходилось тратить огромные средства. Но за этим стоит ради­кальная смена политики.

Определенное значение имеет оперирование равнозначными понятиями в юридической практике. Прежде всего речь идет о свое­образном стилистическом значении. Например, на суде вместо того, чтобы нудно и однообразно повторять то и дело «Петров», «он», можно и нужно использовать богатый арсенал равнозначных по­нятий: «пострадавший», «потерпевший», «жертва нападения», «жер­тва насилия» или «жертва произвола», «подзащитный» и др., хотя речь все время идет об одном и том же человеке.

В юридической практике по отношению к равнозначным по­нятиям нередко допускаются две крайности. Одна из них — это употребление неравнозначных (различных) понятий в качестве рав­нозначных: например, «плебисцит» и «референдум» (лишь в не­которых странах, например во Франции, они используются как синонимы, а вообще плебисцит — это опрос населения с целью решить судьбу той или иной территории, хотя в юридическом пла­не его процедура и не отличается от референдума). Или «закон» и «право», хотя это не одно и то же.

Другая крайность — использование равнозначных понятий в качестве различных. Например, говорят: «суверенность» и «незави­симость», хотя суверенитет — это и есть полная независимость го­сударства во внутренних и внешних делах. Или «легитимность» и «законность» (например, заголовок одной из газетных статей был сформулирован так: «Легитимен или законен?»), хотя легитимность и есть законность. Нельзя разводить сами понятия, в действитель­ности равнозначные. Можно говорить: легитимен (законен) в од­ном отношении, нелигитимен (незаконен) в другом.

Много значит знание отношений между родовыми
и видовыми
понятиями. Вот что писал по этому поводу П. С. Пороховщиков (П. Сергеич) в известной книге «Искусство речи на суде»: «Когда мы смешиваем несколько родовых или несколько видовых назва­ний, наши слова выражают не ту мысль, которую надо сказать, а другую; мы говорим больше или меньше, чем хотели сказать, и этим даем противнику лишний козырь в руки. В виде общего прави­ла можно сказать, что видовой термин лучше родового. Г. Кемпбель в книге «Philosophy of Rhetoric» («Философия риторики». — Е. И.)
приводит следующий пример из третьей книги Моисея: «"Они (египтяне) как свинец,
погрузились в великие воды" (Исход, XV, 10), скажите: "они, как металл,
опустились в великие воды", — и вы удивитесь разнице в выразительности этих слов»[3]
.

И далее автор приводит ряд собственных интересных примеров неправильного употребления родовых или видовых понятий. «При­слушиваясь к судебным речам, — говорит он, — можно прийти к заключению, что ораторы хорошо знакомы с этим элементарным правилом, но пользуются им как раз в обратном смысле. Они все­гда предпочитают сказать «душевное волнение...» вместо «радость», «злоба», «гнев» или «нарушение телесной неприкосновенности» вместо «рана»; там, где всякий другой сказал бы «громилы», ора­тор говорит: «лица, нарушающие преграды и запоры, коими граж­дане стремятся охранить свое имущество» и т. д.»[4]
.

Среди других — и такой пример. Судится женщина. Вместо того чтобы назвать ее по имени или сказать: «крестьянка», «баба», «ста­руха», «девушка», защитник называет ее «человек» и сообразно с этим произносит всю речь не о женщине, а о мужчине.

«Обратная ошибка, то есть употребление названия вида вместо названия рода или собственного имени вместо видового, может иметь двоякое последствие: она привлекает внимание слушателей к признаку, который невыгоден для оратора, или, напротив, ос­тавляет незамеченным то, что ему нужно подчеркнуть. Защитнику всегда выгоднее сказать: «подсудимый», «Иванов», «пострадавшая», чем «грабитель», «поджигатель», «убитая»; обвинитель уменьшает выразительность своей речи, когда, говоря о разоренном челове­ке, называет его Петровым или потерпевшим. В обвинительной речи о враче, совершившем преступную операцию, товарищ прокурора называл умершую девушку и ее отца, возбудившего дело, по фа­милии. Это была излишняя нерасчетливая точность; если бы он говорил: «девушка», «отец», эти слова каждый раз напоминали бы присяжным о погибшей молодой жизни и о горе старика, похоро­нившего любимую дочь»[5]
.

Нередки, пишет автор, и случаи смешения родового понятия с видовым. Обвинители негодуют на возмутительное и нехорошее поведение подсудимых. Не всякий дурной поступок бывает возму­тительным, но возмутительное поведение хорошим быть не может.

Еще пример. «Если вы пожелаете сойти со своего пьедестала судей и быть людьми, — говорил товарищ прокурора в недавнем громком процессе, — вам придется оправдать Кириллову по сооб­ражениям другого порядка. Разве судья не человек?»[6]

Новый пример. «Клевета», т. е. сообщение ложной информации в целях негативной оценки кого-либо, — это по существу видовое понятие по отношению к «дезинформации» как родовому. Поэтому правильно говорить: «дезинформация вообще и клевета в частно­сти» или «клевета и вообще всякая дезинформация», но нельзя сказать: «клевета и дезинформация» или «дезинформация и клеве­та», иначе это будет смешением родового и видового понятий.

Аналогично следует употреблять такие пары понятий, как «лесть» — «дезинформация», «блеф» — «дезинформация».

Знание родо-видовых отношений между понятиями имеет зна­чение для правильного написания соответствующих слов. Если в одно сложное слово объединяются слова, выражающие род и вид, то оно пишется слитно: «сельскохозяйственное производство» («хо­зяйство» — «сельское хозяйство»), «западноевропейские государ­ства», «незаконнорожденный» и т. д.

Но если взять в качестве сравнения соподчиненные
понятия, то тут ситуация иная. Равноправность соподчиненных понятий в смысле степени обобщения требует написания их через дефис: «юго-запад Москвы», «газетно-журнальное дело», даже «красно-коричневые» (при всем желании сблизить или отождествить то и другое сами слова приходится в силу законов логики разделять дефисом).

Эту логическую разницу между подчиненными и соподчинен­ными понятиями в свое время тонко уловили словаки и потребо­вали писать название всей страны не слитно «Чехословакия» (как родо-видовое, подчиненное одно другому), а «Чехо-Словакия» (т. е. как соподчиненные, равноправные понятия). Впрочем, это не спасло федерацию от распада.

Знание особенностей соподчиненных понятий дает возможность правильно связывать их в речи. Например, если сказать: «Будущие юристы изучают римское гражданское право и логику» — это пра­вильно. А если мы скажем: «Будущие юристы изучают римское граж­данское право и учебник логики В. Кириллова и А. Старченко» — это будет неправильно. По крайней мере, следовало бы сказать: «...а по логике — учебник такой-то».

Нередко можно встретить такое сочетание понятий: «Институт объявляет набор на факультеты: технологический, механический (и т. д.) и вечернее отделение». Это неправильно. Вначале следовало сказать: «...на дневное и вечернее отделение», а затем уже называть факультеты.

Наконец, несколько слов о противоречащих
и противополож­ных
понятиях. Различение их отношений, как будет показано ниже, имеет принципиальную важность для понимания сфер действия формально-логических законов — противоречия и исключенного третьего.

Знание их различий важно и для доказательства. Как, напри­мер, правильнее, осторожнее опровергнуть высказывание «Петров щедрый» — с помощью противоположного понятия «скупой» или противоречащего «нещедрый»? Очевидно, что предпочтительнее противоречащее понятие. Если ложно утверждение «Петров щед­рый», то ведь точно так же может быть ложным утверждение «Пет­ров скупой», так как он может оказаться экономным, рачитель­ным, бережливым. Для того чтобы опровергнуть, что Петров щед­рый, правильнее (да и легче) доказать, что он нещедрый, чем то, что он скупой.

Заключение

Для правильного решения вопросов об отношении понятий иногда полезно уточнить их содержание по словарю (или энциклопедии) той области знаний, из которых взяты данные понятия.

Устанавливая отношения между понятиями, важно не отождествлять понятия с общими именами или просто словами, не выражающими понятий. Чтобы избежать такого отождествления, нужно всякий раз выяснять, какие понятия выражают те или иные слова или словосочетания.

Сказанного в данной работе достаточно, чтобы уяснить себе, какое многооб­разное познавательное и практическое значение имеют изучение и знание отношений между понятиями, овладение приемами их ана­лиза в тех или иных интеллектуально-речевых фрагментах.

Список литературы

1. Иванов Е.А. Логика: Учебник. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Издательство БЕК, 2001.

2. Ивин А.А. Логика. Учебное пособие// Издание 2-е — М.: Знание, 1998.

3. Искусство речи на суде / Сергеич П. — М.: Госюриздат, 1960.

4. Попов Ю.П. Логика. Владивосток, 1998.

5. Прутков Козьма. Соч. М., 1976.

[1]
Прутков Козьма. Соч. М., 1976. С.117

[2]
Прутков Козьма. Соч. М., 1976. С.117, 120, 125, 128,132

[3]
Искусство речи на суде / Сергеич П. - М.: Госюриздат, 1960. С. 40.

[4]
Искусство речи на суде / Сергеич П. - М.: Госюриздат, 1960. С. 40.

[5]
Искусство речи на суде / Сергеич П. - М.: Госюриздат, 1960. С. 40.

[6]
Искусство речи на суде / Сергеич П. - М.: Госюриздат, 1960. С. 40.