Русские сестры милосердия

Русские сестры милосердия Примерно такая же картина сложилась по другую линию фронта. Русские раненые — так же, как английские «собратья» по несчастью, — содержались в ужасных условиях и умирали не столько от ран, сколько от плохого ухода и свирепствовавших из-за этого заразных болезней. По воспоминаниям хирурга Николая Ивановича Пирогова, «в Симферополе лежат еще больные в конюшне, соломы для тюфяков нет, и старая, полусгнившая солома с мочой и гноем высушивается и снова употребляется для тюфяков»; бинты после перевязки почти не мылись и мокрыми вновь накладывались на раны. Помощь раненым начали оказывать местные жительницы, по доброй воле превращавшиеся в сестер милосердия или бравшие раненых в свои дома и выхаживавшие их в домашних условиях. Среди них особую известность получила 17-летняя сирота Даша Севастопольская (Дарья Лаврентьевна Михайлова), принявшаяся выносить раненых с поля боя. В ноябре 1854 года заботами великой княгини Елены Павловны была создана Крестовоздвиженская община сестер милосердия, под руководством Пирогова отправившаяся в Крым. 11 декабря в Симферополь прибыли 28 женщин, сразу же приступившие к выполнению своей миссии. Зимой и весной 1855 года до Севастополя добрались еще 40 человек. Всего же в Крымской войне приняли участие более 200 сестер милосердия Крестовоздвиженской общины. Они занимались примерно тем же, что и их английские коллеги, но действовали в несравненно более тяжелых условиях — под пулями и бомбежками, в ситуации острой не хватки всего необход

имого — от перевязоч ных материалов до питания. Многие русские сестры милосердия переболели теми же болезнями, что и раненые, некоторые из них получили контузии. 17 женщин умерли, в основном от сыпного тифа. При этом они работали с огромным энтузиазмом и крайним напряжением, так что вскоре многие из них становились настолько истощенными физически, что сами нуждались в лечении. Культурный и образовательный уровень русских сестер милосердия был несравненно выше, чем у подопечных Найтингейл, по происхождению пролетарок. В подавляющем большинстве русские санитарки были вдовами и дочерьми офицеров, чиновников и купцов, и потому вопроса о нравственности сестер милосердия, острого в условиях Скутари, в русских лазаретах попросту не поднималось. Если Найтингейл пришлось встретиться с противодействием своих подчиненных, не желавших слишком перерабатывать и следовать строгим правилам гигиены, то Пирогову приходилось одергивать соотечественниц: «Вот мой совет сестрам, всем без исключения — старшим и младшим: трудиться беспрерывно для пользы ближнего, но не до изнурения сил». Наконец, им поручался надзор за деятельностью фельдшеров и начальников госпиталей, что оказалось эффективным средством борьбы с казнокрадством. Пирогов вспоминал: «Мы рады были, когда наши сестры вмешивались, если не прямо, то косвенно, в госпитально-экономическую администрацию. И не только врачи, многие военачальники желали этого». Тем не менее, подвиг русских сестер милосердия остался на Западе практически не известным.