ВВЕДЕНИЕ
Глава 1. Внешняя политика Японии
1.1 Концепции национальной безопасности
1.2 Внешняя политика Японии. Роль США
Глава 2. Проблемы американо-японских отношений в области безопасности и перспективы их разрешения
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
ВВЕДЕНИЕ
Япония является государством-нацией с глубоко врожденным сознанием своего уникального характера и особого статуса. Ее островная история, даже ее имперская мифология предрасполагают очень трудолюбивых и дисциплинированных японцев к тому, что они считают, будто им ниспослан свыше особенный и исключительный образ жизни, который Япония защищала сперва блестящей изоляцией, а затем, когда мир вступил в XIX век, последовав примеру европейских империй в стремлении создать свою собственную на Азиатском материке. После этого катастрофа во второй мировой войне сосредоточила внимание японцев на одномерной задаче экономического возрождения, но также оставила их в неуверенности относительно более широкой миссии их страны.
Всего лишь десятилетие назад предсказания неизбежного и надвигающегося появления Японии как мировой сверхдержавы – готовой не только свергнуть с трона Америку, но и навязать своего рода "японский мир" (Pax Nipponica) – были настоящей разменной монетой среди американских комментаторов и политиков[1]
. Да и не только среди американских. Сами японцы стали вскоре страстными подражателями, причем в Японии появилась серия бестселлеров, выдвигавших на обсуждение тезис о том, что предназначение Японии в том, чтобы одержать победу в соперничестве с Соединенными Штатами в области высоких технологий, и что Япония скоро станет центром мировой "информационной империи", в то время как Америка якобы будет скатываться вниз из-за исторической усталости и социального сибаритства[2]
.
Этот поверхностный анализ помешал увидеть, до какой степени Япония была и остается уязвимой страной. Она уязвима перед малейшими нарушениями в четком мировом потоке ресурсов и торговли, не говоря уж о мировой стабильности в более общем смысле, и ее постоянно донимают внутренние слабости – демографические, социальные и политические. Япония одновременно богатая, динамичная и экономически мощная, но также и регионально изолированная и политически ограниченная из-за своей зависимости в области безопасности от могущественного союзника, который, как оказалось, является главным хранителем мировой стабильности (от которой так зависит Япония), а также главным экономическим соперником Японии.
Взаимоотношения Соединенных Штатов и Японии (на протяжении 150 лет) всегда отличались противоречивостью. Однако практически на всем протяжении второй половины ХХ века и в начале XXI-го эти страны демонстрировали и демонстрируют устойчивый курс к сближению. В различные исторические периоды в его основе лежали три основных приоритета: геополитический, военный и экономический.
Всю вторую половину прошлого столетия и до нынешних дней центральное место во внешней политике Японии занимали отношения с США. Период американской оккупации (сентябрь 1945 – начало 1952 гг.), сопровождавшийся принятием новой конституции, глубокими демократическими реформами, которые изменили весь облик Японии и поставили преграду возрождению милитаризма, завершился формированием японо-американского военно-политического союза[3]
.
Специфический характер этого союза, оформленного подписанием двусторонних договоров, сначала «о гарантии безопасности» (1951 г.), а затем ныне действующего «о взаимном сотрудничестве и безопасности» (1960 г.), состоит в том, что партнером США является страна, которая по настоянию Вашингтона провозгласила в своей послевоенной конституции принципы, ориентирующие ее на исключительно мирное развитие. В девятой статье основного закона Японии зафиксирован отказ «от войны как суверенного права нации, а также от угрозы или применения вооруженной силы как средства разрешения международных споров». Более того, там же содержится обещание никогда не создавать «сухопутные, морские и военно-воздушные силы, равно как и другие средства ведения войны»[4]
.
Стремление Японии опереться на конституцию, чтобы не допустить прямого втягивания в военные действия, проявилось и позже, когда в 1978 г. были подписаны Руководящие принципы японо-американского сотрудничества в области обороны. В этом документе также было зафиксировано, что создание Японией благоприятных условий для сотрудничества в области обороны и оказания помощи США осуществляется «в соответствии с японскими законами»[5]
.
Во время «холодной войны» среди японцев довольно широко распространилось опасение того, что союзнические отношения с США таят в себе угрозу втягивания Японии в военные действия в защиту чуждых им интересов. Но одновременно большие надежды возлагались и на американские гарантии обеспечения безопасности Японии от потенциальных внешних угроз. При этом к их числу неизменно приписывались СССР и Китай.
После окончания «холодной войны» в японском общественном мнении стали появляться взгляды о возможности пересмотра правительственной политики безопасности, ослабления военного аспекта японо-американских отношений. Но по-прежнему господствующей оставалась идея о том, что центральное место в политике обеспечения национальной безопасности Японии должен сохранять японо-американский договор. Всем этим и определяется актуальность данной работы.
Цель работы: проанализировать современные американо-японские отношения в области безопасности.
Задачи работы:
1. Охарактеризовать внешнюю политику США по отношению к Японии.
2. Проанализировать роль и место отношений с США в доктринах национальной безопасности Японии и ее внешней политике.
3. Выявить основные проблемы американо-японских отношений на современном этапе, а также обозначить возможные пути их разрешения.
Характер взаимоотношений Японии с Соединенными Штатами нашел отражение как в отечественной, так и зарубежной литературе. Следует отметить работы В.И.Акимова, О.А. Арина, В.Н. Бунина, М.И. Крупянко, Д.В. Петрова, А.И. Уткина, Г. Аллисона, Х. Кимуры, К. Саркисова и др.
Представленное исследование базируется в основном на анализе договоров, соглашений и документов и других источников из архивов министерств и ведомств Японии и США. Основные тенденции в отношениях двух стран становятся особенно очевидны при изучении выступлений их лидеров и других официальных лиц. Именно по ним легко проследить изменения в позициях двух стран по отношению друг к другу в исторической ретроспективе. Оригиналы многих документов доступны на официальных сайтах министерств и ведомств этих стран.
Основы внешней политики Японии, претерпевшие изменения после окончания «холодной войны», а также цели, которым она уделяет приоритетное внимание во внешнеполитическом курсе страны в условиях формирования нового мирового порядка рассматриваются в трудах Я. Накасонэ[6]
, который говорит о том, что в условиях кардинальных изменений, произошедших в конце XX века, перед Японией, как никогда раньше, стоят задачи приведения политического статуса государства в соответствие с занимаемым экономическим положением в мире.
Глава 1. Внешняя политика Японии
1.1 Концепции национальной безопасности
Серьезные споры по этому поводу впервые возникли в начале 1980-х годов, когда перед теоретиками и политиками возникла задача определить категорию "национальной безопасности". В тот момент, видимо, у них появилось желание отмежеваться от американских трактовок этой категории и сформулировать собственное представление на предмет. Сразу же обнаружились большие трудности, помимо всего прочего, и потому, что мышлению и языку японцев не присущи однозначные понятийные и категориальные формулировки. О расплывчатости и многозначности понятийного содержания термина "безопасность" свидетельствуют различные взгляды на этот счет крупнейших японских политологов, изложенные в двух фундаментальных монографиях, специально посвященных этой теме[7]
.
Ё. Нагаи принадлежит определение термина "национальной безопасности", характерное для традиционного мышления японцев. Он считает, что "национальная безопасность в узком смысле означает умение избегать критических ситуаций, требующих жертв "основных ценностей", связанных с существованием государства". Но поскольку в реальной политике все "основные ценности" сохранить невозможно, постольку "проблема обеспечения безопасности в конечном счете сводится к выбору средств, позволяющих достигать высшие ценности, жертвуя низшими"[8]
. Другие международники, не удовлетворенные столь размытым определением безопасности, пытались придать ему более конкретное содержание. Так, С. Кумон указывает на то, что целью обеспечения безопасности является нейтрализация разрушительного воздействия на государство со стороны внешней среды, которая непременно представляет "угрозу безопасности"[9]
. При этом Кумон, также как и ряд других ученых, подчеркивал необходимость использования комплекса средств для ее отражения, т.е. применения военных, политических и экономических инструментов внешнеполитического воздействия.
В "западном" стиле определение "безопасности" наиболее четко сформулировал Такаси Иногути. Он следующим образом расшифровал это понятие: "Под безопасностью государства понимают наличие возможностей для свободы действий в достижении целей, которые, на мой взгляд, государству категорически необходимо защищать в случае существования скрытой или реальной, главным образом, внешней и во вторую очередь внутренней угрозы"[10]
.
Формально определение Иногути как бы совпадает с определением понятия "обеспечение национальной безопасности", данное еще в 1978 г. группой ученых из Японского центра по развитию комплексных исследований (НИРА). Они исходили из того, что в широком смысле термин "обеспечение национальной безопасности" означает "усилия государства, охватывающие широкую область международных отношений: экономических, военных и других сфер деятельности, направленные на обеспечение безопасности от всевозможных внешних угроз"[11]
. Но если эксперты Центра ограничиваются простой констатацией возможности "угроз", то Иногути подчеркивал объективность существования "угрозы", изначально присущей характеру "государственных интересов". Они-то как раз и представляют суть "политической безопасности", которая, по его мнению, "как и прежде, сводится к достижению доминирующей роли государства в международных отношениях" в форме "господства или гегемонии"[12]
. Но поскольку чуть ли не все государства преследуют аналогичные цели, они "подвергаются скрытой или реальной угрозе, так как на земном шаре нет такой суверенной силы (например, в виде мировой империи или своего рода мировой федерации), способной упорядочить мир". "Правда, – делает существенную оговорку Иногути, – надо сказать, что опасности и оправдание политики на этой основе – весьма субъективная вещь"[13]
.
Споры по теме безопасности разгорелись к середине 1980-х годов, когда вновь встал вопрос о роли и месте Японии в мире, потянувший за собой целый "хвост" вопросов: является ли Япония региональной азиатской державой или ее интересы носят глобальный характер; нужна ли ей политическая роль в мире или достаточно ограничиться экономическим статусом; какой оптимальный характер отношений с США отвечает интересам Японии; способна ли она добиться самостоятельной и независимой роли в мире; за какие ценности и за какой мир она должна бороться. "Если мы не поймем себя, – говорил Накасонэ, – то возникает опасность сбиться с пути, по которому мы идем"[14]
.
Вновь, как и вначале 1980-х годов, ученые-международники вернулись к категориям национальных интересов и безопасности, от определения которых зависел ответ на вопрос: куда надо идти Японии?
Развернутый анализ этих проблем был дан в теоретической монографии Кэнъити Ито "Государство и стратегия"[15]
. Он начинает с определения термина "безопасность".
Пытаясь отойти от идеологических штампов американских трактовок безопасности, Ито, используя иные словесные знаки, приходит к той же самой идеологии. Четко оговаривая недостаточность формулировки безопасности как защиты территориальной целостности, он делает упор на защиту государства, причем не просто государства, а, во-первых, "интересов государства как системы", во-вторых, "государства как целостной системы ценностей", и, в-третьих, "государства как системы организаций". Другими словами, необходимо защищать не только территорию, но и идеологию и культуру, и само государство. При этом не имеет значение, является ли оно социалистическим, или капиталистическим. Тем более, что некоторые японские ученые, не рассматривают японское общество как капиталистическое. При этом, в отличие от многих теоретиков, Ито обращал внимание на то, что угроза государству может проистекать не только со стороны других государств, но и таких явлений, как экологические катастрофы[16]
.
Каковы же способы и средства защиты безопасности? Они делятся на военные и невоенные. Сам Ито склоняется к невоенным средствам, т.е. к переговорам, в том числе и в политике по «возвращению северных территорий,... незаконно оккупированных Советским Союзом». Условием для применения невоенных средств является "вечный и подлинный мир на Дальнем Востоке". Он же возможен в рамках "стратегии баланса сил на основе взаимного контроля"[17]
.
Такая система, считал Ито, существует в Европе, но отсутствует на Дальнем Востоке. Идея Ито, таким образом, заключалась в том, что баланс на основе взаимного контроля идентичен структуре коллективной безопасности, построенной на противостоянии двух блоков.
Ито не устраивает местоположение Японии в западном альянсе, да и сам альянс. В отличие от него другие политологи, международники и политики, которые не хуже Ито видели изъяны союзнических отношений, обычно предлагали рецепты исправления, улучшения этих отношений. Он избирает другой путь для Японии: вовлечение в мировое сообщество, и вратами вхождения в это сообщество является его теория "Большой стратегии". Для обоснования собственной теории он основательно раскритиковал теории "философии войны" К. Клаузевица, "стратегию гегемона" А. Мэхона, "стратегию слабого (государства)" Мао Цзэдуна и "невоенную стратегию" Л. Харта. В принципе его критику можно признать справедливой, поскольку действительно концепции Мэхона и Мао Цзэдуна опираются на теорию "индивидуальных национальных интересов" особой нации или особой державы, а варианты Клаузевица и Харта не учитывали (что естественно для первого) эпоху ядерного оружия и "космических спутников". Кроме того, все названные концепции исходили из "классических национальных интересов", реализация которых приносила выгоды одним при адекватном ущербе другим государствам, то, что в теории международных отношений получило название "игры с нулевой суммой".
Ито полагал, что его концепция "Большой стратегии" сможет преодолеть все нависшие над миром кризисы. Суть ее заключается в том, чтобы объединить "индивидуальные национальные интересы" (национальные интересы одной страны) с "коллективными интересами" (с интересами всех государств). Их совокупность он называет "просвещенными национальными интересами" или "международными общественными интересами". Встав именно на этот путь, Япония, по утверждению Ито, обеспечит себе условия "развития и процветания". Как эта стратегия скажется на других народах, Ито волнует меньше всего. В конце монографии написано: "Именно японцы являются народом, который должен стать самым цивилизованным и первым в мире"[18]
.
Значительно более реальная картина тогдашней стратегии Японии вырисовывалась из рассуждений уже упоминавшегося Т. Иногути.
В монографии с примечательным названием "Политэкономия международных отношений. Выбор и роль Японии"[19]
разбираются ряд категорий международных отношений и внешней политики. Некоторые из них имеют отношение к нашей теме.
В основе его рассуждений о месте и роли Японии лежит теоретическая концепция американца Д. Лейка, считавшего, что роль государства определяется экономическими параметрами и обозначается терминами "лидер", "младший партнер", "захватчик" и "бесплатный наездник".
Сам Иногути, проанализировав экономический потенциал Японии по рекомендациям Лейка, определяет ее роль как "младшего партнера". Отталкиваясь от такой оценки, он показывает, почему Япония не может принять на вооружение концепцию "пацифизма в одной стране", пропагандировавшейся в стране учеными и политиками левого течения.
Реализация этой концепции на практике означала бы три варианта политики. Первый – изоляционизм, предусматривающий разоружение Японии и ее неучастие в военных союзах. Второй – самостоятельность или независимость (односторонность – unilateralism) и проведение политики мира. Третий – политика бесплатного наездника (free-riderism), т.е. политика, которая позволяла бы ничего не делать в плане обороны, полагаясь на "зонтик" безопасности США[20]
. Первые два варианта предполагают аннулирование американо-японского договора безопасности.
Учитывая состояние международной безопасности, сложившееся вокруг Японии, советско-американскую конфронтацию, теснейшие торгово-экономические связи с США, а также геостратегическую уязвимость собственно Японии, ни один из вариантов, по мнению Иногути, не мог соответствовать национальным интересам страны. Именно поэтому японское правительство, хотя и с осторожностью, вынуждено реагировать на давление США в плане оборонного сотрудничества, либерализацию торговли, рынка финансов и капитала.
По его мнению, правительство хорошо осознает как выгоды, так и издержки альянса с США. Причем, если издержки в экономике вполне приемлемы, то издержки, связанные с получением одобрения этого альянса со стороны народа, еще достаточно высоки. Именно поэтому, несмотря на стремление правительства укрепить союзнические отношения с Америкой, в политике безопасности приходится следовать "два шага вперед, шаг назад". Вынуждают сделать этот "шаг назад" именно те силы, которые отстаивают концепцию "пацифизма в одной стране". В целом же существующие до сих пор два фактора – усиление напряженности между США и СССР и возрастающее давление США на своих союзников – определяют политику безопасности Японии, усиливая ее роль в качестве "младшего партнера".
Каковы же возможные варианты будущей внешней политики Японии?
Таблица 1 Варианты японской стратегии национальной безопасности[21]
| Трехсторонность
|
Регионализм
|
|
| АЯСБ | Доктрина Ёсида | Пан-тихоокеанский регионализм |
| Без АЯСБ | Левый/правый японский голлизм | Эмоциональный азианизм |
Схема, приведенная Иногути, предусматривает четыре варианта.
Под "право/левым японским голлизмом" имеется в виду независимая от США политика военной безопасности с выходом на глобальный уровень.
"Эмоциональный азианизм" означает ту же независимость от США в сфере военной политики, правда, ограниченной азиатским пространством. И тот и другой варианты предполагают, что национализм будет определять внешнюю политику Японии.
"Доктрина Ёсида" – это политика тесного союза с США с ориентацией на участие в глобальном соперничестве на стороне США.
"Пан-тихоокеанский регионализм" – та же самая политика, но сфокусированная на регион.
Иногути почти не уделяет внимания "эмоциональному азианизму", видимо, полагая, что национализм в Японии вряд ли может приобрести силу, способную формировать внешнеполитический курс страны.
Что же касается возможного направления политики Японии в системе координат трехсторонности-регионализма, то по этому вопросу можно встретить различные оценки: одни полагают, что ее экономические интересы главным образом устремлены в регион, другие – за его пределы. В зависимости от ответа определяется место Японии как региональной или глобальной державы.
Региональная перспектива движения Японии по пути "пан-тихоокеанского регионализма вызывается усилением протекционизма в США и в Европе. В принципе этот вариант мог быть приемлем, если бы страны региона, а речь фактически может идти о государствах Дальнего Востока и ЮВА, были в состоянии удовлетворить экономические потребности Японии. По мнению Иногути, такие условия отсутствуют в регионе и поэтому "будет продолжена ориентация на базовую трехсторонность... при наличии регионального компонента". Причем объем экономической массы этого компонента никогда не превысит объема торгово-экономических связей, падающих на трехсторонность.
И еще один примечательный вывод Иногути. Он считает, что только США обладают возможностями влиять на баланс военных, политических и экономических сил в регионе. Что же касается экономических позиций, то, поскольку здесь активно действуют США, страны ЕЭС, а также Южная Корея, Тайвань, Австралия, то у Японии существуют мало возможностей "занять доминирующие позиции в экономике региона".
Таким образом, японский ученый, с одной стороны, исключает лидирующую роль Японии в регионе, с другой – исходит из того, что ее экономика в большей степени ориентирована на взаимодействие в рамках трех центров капиталистической экономики, чем на региональное сотрудничество.
В политике безопасности, по мнению Иногути, целесообразно придерживаться нынешнего статуса "младшего партнера" в рамках договора безопасности с США. Он считает, что новую окраску ей может придать политика "мирного сотрудничества", прежде всего через органы ООН. Такое сотрудничество могло бы свести на нет концепцию "пацифизма для одной страны", позволяя Японии играть роль "младшего партнера" без обязательного следования за политикой США.
1.2 Внешняя политика Японии. Роль США
Статья 9 Конституции Японии гласит, что Япония никогда не будет создавать сухопутные, воздушные или морские вооруженные силы, а также любой другой военный потенциал. Однако уже в 1950 году, во время корейской войны, в Японии была создана национальная милиция, которая послужила основой для формирования Сил самообороны. В 1954 году было создано Министерство обороны и сформированы сухопутные, воздушные и морские подразделения Сил самообороны. Они призваны защищать территорию Японии, ее прибрежные воды, воздушное пространство страны и морские пути сообщения протяженностью в 1000 морских миль (1852 км). Конституция Японии запрещает производство или хранение ядерного оружия и торговлю оружием. Тем не менее, в 1983 году было подписано двустороннее соглашение, которое дает ей право продавать свои военные технологии в США[22]
.
19 января 1960 года Япония и США подписали Договор о сотрудничестве и безопасности, который стал в дальнейшем основой для оборонительной политики альянса на Тихом океане. Сейчас в Японии находятся около 47 тыс. американских солдат, из них 28 тыс. на острове Окинава. В Японии базируются 5-я Армия ВВС США (включающая в себя 35-е истребительное и 374-е транспортное крылья), 7-й Флот США (включая единственную в американских ВВС постоянную группу авианосцев передового базирования), 3-й Морской экспедиционный корпус, 9-я Группа командования ТВД (ТААСОМ) и 1-й батальон сил специального назначения. Объединенное командование осуществляет Консультативный комитет по вопросам безопасности (Security Consultative Committee = SCC)[23]
.
Внешняя политика государства и политика в сфере безопасности определяются Министерством иностранных дел Японии. В последнее время МИД стремится передать как можно больше функций в области безопасности Министерству обороны. При МО с этой целью в июле 1998 года было создано Бюро по оборонительной политике[24]
.
До недавних пор стратегия и тактика американо-японского альянса определялись "Основными направлениями оборонительного сотрудничества между Японией и США" (Guidelines for U.S.-Japan Defense Cooperation) 1978 года. После визита президента США Б. Клинтона в Японию в 1996 году "Направления" были пересмотрены. Новую, исправленную и дополненную версию японский парламент утвердил 23 сентября 1997 года.
Старые "Основные направления оборонительного сотрудничества между Японией и США" к 1996 году уже совершенно не отвечали своему назначению. Ситуация в мире после окончания холодной войны изменилась. Иными стали отношения между государствами, типы военных угроз, способы ведения войны, соотношение сил в мире:
- во-первых, исчез СССР, и биполярный мир превратился в однополярный. Группа японских экспертов, подготовившая доклад "Безопасность и оборонные возможности Японии: взгляд в XXI век" (1994), полагала, что государство, которое могло бы сравниться с Советским Союзом, вряд ли появится в обозримом будущем. Тем не менее, Япония должна быть готова к такому повороту событий. Сейчас можно сказать, что это совершенно справедливо и что к 2010 году таким вторым центром силы станет Китай;
- во-вторых, появился новый тип военных конфликтов. Это локальные кровопролитные стычки без применения оружия массового поражения. В таких конфликтах личный состав воюющих сторон несет относительно небольшие потери, зато гибнет множество мирного населения и появляются огромные толпы беженцев. Поводы к началу такого конфликта бывают самые разные, сейчас это чаще всего этнические или религиозные различия. После небольшой войны обычно наступает чрезвычайное положение, распад или неуправляемое состояние государства. Восточный Тимор – последний пример подобного рода, да еще как никогда близко к Японии;
- в-третьих, в последнее десятилетие к обычным видам терроризма (взрывы, убийства государственных деятелей, похищения) добавились новые типы террористических действий. К ним стали относить партизанскую войну или повстанческое движение с массовым уничтожением невоюющего населения. Такой вид военных действий является чаще всего формой вмешательства других стран во внутренние дела государства, а "борьба с терроризмом" позволяет прикрывать участие в конфликте внешних сил;
- в-четвертых, ядерных стран стало намного больше. Наряду с "опытными", старыми ядерными державами появились молодые, которые в международных делах ведут себя совсем не так, как во "время оно" тяжеловесы – СССР и США. Воздействовать на такие государства обычными дипломатическими методами трудно, а внутренняя ситуация в них, как правило, неустойчивая;
- в-пятых, одновременно с тем, что ведется новый передел мира, этот самый мир "глобализуется". Теперь волны от всплеска в любой его части гораздо быстрее и сильнее отражаются на всех прочих обитаемых континентах. Перемещение по Земле людей, материальных объектов, денежных средств и информации происходит все быстрее и во все больших масштабах. Мировая экономика сейчас более взаимозависима, чем когда-либо, и значительно более однородна. Большая часть мировых ресурсов используется на обслуживание американского хозяйства. Практически ни одна из влиятельных стран первого и второго мира не готова к исчезновению доллара как мировой валюты, к исчезновению США как единственного предсказуемого арбитра в финансовых и политических спорах;
- в-шестых, изменяется структура мировой экономики, поэтому в ближайшем будущем появятся международные противоречия нового типа, например, соперничество за преимущественный доступ к топливным ресурсам в разных частях света. Уже сейчас существуют новые методы ведения войны и новые области государственной безопасности, например, информационная безопасность[25]
.
Еще до теоретического обоснования новой концепции безопасности многое во внешней политике Японии изменилось. В 1995 года были приняты новые "Направления национальной оборонной программы". Теперь Министерство обороны и Силы самообороны объявлялись ответственными не только за защиту Японии и борьбу с последствиями стихийных бедствий, но и за "создание более стабильной обстановки" в мире. Основные усилия предполагалось направить на последнюю задачу.
Как известно, 1990-е годы ознаменовались небывалым ростом локальных войн в разных местах земного шара. Их прекращению Япония способствовала в основном деньгами. После иракского вторжения в Кувейт в 1990 году (поворотный пункт для японской внешней политики) она поддержала суровые санкции ООН и выделила на "войну в Заливе" 14 млрд. долларов. С 1993 года около 300 млн. долларов получили палестинцы на организацию своего самоуправления. Дальше больше: Косово обошлось Японии в 200 млн. долларов, Восточный Тимор – более чем в 100 млн.[26]
Тем временем в мире стали выказывать недовольство тем, что Япония всегда норовит "откупиться " и спрятаться от активного участия в мировых проблемах за Конституцию. Поэтому японцам (в основном это были гражданские специалисты) пришлось поучаствовать в нескольких миротворческих операциях ООН: в 1992 году в Камбодже, затем в Мозамбике, в Палестине (где на Голанских высотах до сих пор находится небольшой японский миротворческий контингент), в Руанде.
Настоящие баталии разгорелись в японском обществе по поводу Косово. Согласно Закону об участии в миротворческих операциях, для того чтобы Япония присоединилась к миротворцам, должны соблюдаться три условия:
1) характер участия не должен противоречить Конституции Японии;
2) действия правительства в этой связи должны поддержать граждане Японии и иностранные государства;
3) правительство должно быть уверено в том, что присутствие японских подразделений принесет действительную пользу, а также в том, что Япония сможет снабжать свои части всем необходимым и поддерживать с ними надежную связь.
Мы позволим себе предположить, что в ближайшем будущем давление на Японию – начиная с участия ее представителей в миротворческих операциях и заканчивая изменением Конституции – будет все сильнее и, может быть, закончится успехом. Пока что в японском обществе и ученых кругах идут только споры насчет места Японии в будущем мире. До падения СССР она довольствовалась скромной ролью союзника США в Восточной Азии. В 1990-е годы появилось сразу несколько научных школ, отстаивавших разные модели поведения Японии в глобальных масштабах. Чего там только не было. И управление миром вместе с США (то, что называется "благожелательной гегемонией") при завершенной экономической интеграции двух стран, и однозначное японское превосходс
.
Еще недавно казалось, что экономическое могущество – идеальный инструмент прояпонской политики во всем мире. В 1997 году размеры японской "правительственной помощи развитию" (Official Development Assistance – ODA) составили в целом больше 2 млрд. долларов. С 1998 года в качестве критериев предоставления ODA стали называть, прежде всего, национальные интересы Японии в том или ином регионе. Однако в последние два года этот принцип – влиять на политику других государств экономическими методами – показал себя не особенно хорошо. Например, Индия и Пакистан, получавшие помощь в крупных размерах (по общему объему разных видов ODA, полученных в 1997 году, Индия занимает третье место, а Пакистан – двенадцатое), продолжали тем не менее развивать свои ядерные программы несмотря на недовольство Японии. Правда, после недавнего запуска "Гхаури" Пакистан лишился и безвозмездной помощи по линии ODA, и очередного ненового кредита, но запуск-то уже произошел. После такой выходки со стороны Пакистана и еще более неприличного поведения Северной Кореи стало окончательно ясно: японское влияние, основанное только на экономических рычагах, может в одночасье превратиться в ноль[28]
.
Своеобразными предвестниками такого поворота событий стали конфликты лета и осени 1999 года. Интересно, что они произошли в странах, одна из которых находится вверху, а вторая ≈ внизу списка "фаворитов" Японии. Если Индонезия занимает второе место после Китая по общему объему ODA, то Киргизия даже не попала в первую тридцатку. Но то, что произошло в этих странах, для Японии ≈ часть единого процесса (не считая заложников-геологов). Процесс этот наводит на самые грустные выводы, а именно: при дестабилизации обстановки в любой из стран-получателей "правительственной помощи развитию" (независимо от причины) Япония лишается рычагов влияния на ситуацию, потому что экономические меры здесь бессильны[29]
.
А влияние финансовых потрясений на внешнюю политику Японии проявилось в следующем:
- отношения Японии с главным партнером – США – стали гораздо сложнее, а реакция японской экономики на все, происходящее в Соединенных Штатах, – острее и масштабнее. Можно сказать, что экономически Япония и США сейчас связаны тесно, как никогда, несмотря на обостряющиеся противоречия;
- Япония очень уязвима к любым изменениям ситуации в Восточной Азии. Не только новые экономические потрясения, но и любой региональный конфликт могут вызвать резкое падение иены, которую сейчас Bank of Japan стремится удерживать в пределах 104-107 иен за доллар. До сих пор основная опасность исходила,наоборот, от завышенного курса национальной валюты, но локальный конфликт в непосредственной близости от Японии способен привести национальную экономику к кризису похуже первого.
Основной проблемой Японии в сфере безопасности является тот факт, что ей приходится вести в Восточной Азии сложную игру на нескольких досках, в которой постоянно участвуют как минимум три сильных игрока. Мы намеренно оставляем отношения России и Японии за рамками данного исследования, поскольку это тема для отдельного разговора, а к тому же в последнее время ее неоправданно упрощали, сводя к проблеме "северных территорий".
Глава 2. Проблемы американо-японских отношений в области безопасности и перспективы их разрешения
В нынешних условиях, когда японская йена достигла рекордных высот относительно доллара, японские политики и бизнесмены все чаще задаются вопросом о целесообразности расширения сотрудничества с Западом. Японские радикалы призывают к тому, чтобы связать будущее своей страны с Азией и прекратить политику «преклонения» перед США. Самые крайние из них призывают правительства азиатских стран к союзу против США, которые, по их мнению, оказывают грубое давление на азиатов – от торговой политики до прав человека. В этом отношении весьма показателен опубликованный недавно антиамериканский трактат под названием «Япония, которая может сказать «нет»», написанный членом японской Либерально-демократической партии Исихарой и премьер-министром Малайзии Мохамадом. Кстати, последний известен как ярый критик американской политики в регионе. Смысл этой гневной «филиппики» заключается в том, что в ней Японию призывают повернуться спиной к США и возвратиться к своим азиатским корням. Что примечательно, данный призыв к Японии обрести свое «новое», т.е. полностью азиатское лицо, был услышан и подхвачен некоторыми японскими государственными деятелями. Так, японский посол во Вьетнаме убеждал соседей Японии способствовать укреплению таких «чисто азиатских» ценностей, как дисциплина, прилежание и первенство групповых интересов над личными. Некоторые националисты делают упор на возрождение «Великой восточноазиатской сферы совместного процветания», под которой японские лидеры военного времени подразумевали свою империю, простиравшуюся от Маньчжурии до Индонезии[30]
.
Лозунг «Оставим Запад, войдем в Азию», или политика «реазиации» Японии, по-разному воспринимается в США и странах Азии. Одна из американских «фабрик мыслей» корпорация РЭНД в исследовательском докладе отметила опасность точки зрения радикалов вроде Исихары, пропагандирующих большую свободу Японии от США. Но не только экономические аспекты поворота Японии к Азии беспокоят Вашингтон. Когда прошлой осенью помощник госсекретаря США по международной безопасности посетил Японию, его встревожили признаки того, что Токио отходит от тесного сотрудничества с Вашингтоном и переносит фокус своей политики безопасности в Восточную Азию. Достигнутая недавно договоренность между Японией и Южной Кореей относительно военно-морского сотрудничества только усилила американские опасения по поводу того, что Токио начинает развязывать себе руки в деле обеспечения национальной безопасности.
Те азиатские страны, что особенно пострадали от японской оккупации, без энтузиазма встречают стремление Японии обрести новое лицо. Там опасаются, что все более независимая Япония может отказаться от своей внешнеполитической доктрины «величие без милитаризации» и поддаться соблазну вновь стать военной державой. Тем не менее, большинство правительств стран региона полагают, что они достаточно сильны, чтобы иметь дело с Японией, которая возвращается в Азию. Они не скрывают, что стремятся получить от нее больше инвестиций и технологий в надежде увеличить собственную экономическую мощь. Характерной в этом отношении является позиция Таиланда, который приветливо встречает японские компании. В ближайшие три года Бангкок рассчитывает привлечь японских инвестиций на 8 млрд. долларов для создания 160 тыс. новых рабочих мест. Таиланд даже закрывает свое бюро по привлечению капиталовложений в Гонконге и переводит его в Осаку[31]
.
Представители азиатских деловых кругов рассчитывают, что растущее японское присутствие в их странах поможет добиться уступок от американских транснациональных компаний. Такие расчеты небезосновательны, так как новое азиатское лицо Японии способствует обострению американо-японского соперничества в регионе. И это становится проблемой для всего азиатского региона. Как предсказывает известный японский политолог, профессор Токийского университета Иногути, «конкуренция между США и Японией станет еще более ожесточенней в определении правил и повесток для многосторонних экономических организаций»[32]
. Это замечание в первую очередь относится к Организации азиатско-тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС).
Впрочем, утверждения о том, что японцы вот-вот собираются применить против американцев свою излюбленную тактику хайгосюги, или атаку сзади, во многом надуманы. Такого мнения, в частности, придерживается «Бизнес уик», призывающий американцев не беспокоиться по поводу японской склонности к Азии. То же самое отмечают серьезные аналитики в Японии, например, такие, как профессор Иногути, который заявляет, что «Японии нужны и Северная Америка, и Западная Европа, и Латинская Америка», и что возвращение Японии в Азию – «лишь вынужденное приспособление»[33]
. Во всяком случае, возможность того, что Страна восходящего солнца покинет Запад, обручится с Азией, представляется как весьма неопределенная.
Япония ощущает глубокое беспокойство по поводу «конструктивного стратегического партнерства», установившегося между Соединенными Штатами и Китаем. Вопреки американским опровержениям считается, что Китай пытается перехитрить Японию в момент, когда американо-японские отношения особенно неустойчивы. Визит Цзян Цзэминя в Перл-Харбор в 1997 г. состоялся по его просьбе, и в том же самом году Китай провел зондаж относительно посещения Клинтоном Нанкина — места печально известной резни, осуществленной японской императорской армией. Кое-кто подозревает, что Соединенные Штаты пошли в 1996 г. на укрепление связей с Японией по линии обеспечения безопасности с единственной целью усилить свои позиции на переговорах с Китаем[34]
.
Но в то же самое время Япония опасается вражды между США и Китаем. Если громкая антикитайская риторика, исходящая из конгресса, воздействует на политику, предупреждения о китайском антагонизме станут реальностью. Это способно нанести серьезнейший ущерб американо-японскому союзу. Коль скоро ее интересы не будут сильно скомпрометированы, Япония сможет верить в возможность жить рядом с могучим Китаем, даже с Китаем, бросающим вызов либеральному интернационалистическому порядку, руководимому Соединенными Штатами. Такая вера признает значение географии и истории. Некоторые американцы полагают, что в условиях все большего усиления Китая у Японии нет иного выбора, кроме следования в кильватере американского руководства. В действительности действия Японии будут зависеть от той формы, в которую выльется угроза со стороны Китая.
Сложные отношения между США и Китаем представляют собой ловушку для Японии. С одной стороны, она не стремится к доминированию в мире, а перспектива совместной с США гегемонии довольно утопична. До сих пор, хоть Япония и глобальная экономическая держава, угрозы ее безопасности возникали только на региональном уровне. Китай для Японии ≈ крупный торговый партнер и сильный сосед, который может быть то опасным, то дружественным, смотря по обстановке. У нее есть с Китаем собственные территориальные споры, а перспектива возникновения конфликта вокруг Тайваня или в Южно-Китайском море грозит не только безопасности, но и экономике Японии. Исходя из всех этих причин, Япония заинтересована в дружественных отношениях с Китаем.
Тем не менее, как стратегический союзник США в Восточной Азии она вынуждена следовать американской политике в отношении Китая. Сия же политика характеризуется намеренной двусмысленностью, переходами от "сдерживания" к "вовлечению", провокационными действиями, тактикой кнута и пряника. Поскольку ожесточенные конфликты между собственно Японией и Китаем в ближайшие 10 лет маловероятны, единственной причиной их вооруженного столкновения могут быть Тайвань или ситуация на Корейском полуострове. Развитие и того, и другого конфликта, буде таковой возникнет, зависит исключительно от США.
США, в отличие от политики "вовлечения" в экономических и дипломатических делах, в военном отношении применяет к Китаю тактику сдерживания. Ключевым звеном ее является расширение американо-японского военного сотрудничества и создание в Японии системы ПРО. В результате на данный момент политика Японии в отношении Китая поневоле не может быть полностью самостоятельной. В будущем ситуация грозит измениться к худшему, если (когда) Китай станет настолько сильным государством, чтобы оспаривать у США доминирование в Восточной Азии. Тогда можно не сомневаться, что, какую бы стратегию ни приняли американцы, интересы Японии в той или иной степени пострадают[35]
.
Самое проблематичное обстоятельство для японских политических лидеров заключается в том, что в своих переговорах с Цзян Цзэминем Клинтон не подтвердил важность союза между США и Японией как стабилизирующего фактора в Азии. Похоже, что союз выглядел чем-то постыдным, чем-то, нуждавшимся в сокрытии от Китая с целью избежать трений. США и Япония упустили из виду сверхзадачу своих взаимоотношений. Союз с большой помпой был подтвержден в 1996 г., но напряженности, связанные с японской макроэкономической политикой и американскими базами на Окинаве, усилили широко распространенные сомнения относительно его условий[36]
.
Во время «холодной войны» американские войска и механизмы их поддержки Японией создавали весьма элегантную конструкцию обеспечения безопасности. Мало кто был склонен покушаться на нее. Окончание «холодной войны» вызвало к жизни новые проблемы, давление которых приходится терпеть. В отсутствие неопровержимой военной угрозы логического обоснования для впечатляющего американского присутствия в Японии не существует.
Экономическое напряжение в отношениях между обеими странами нарастает. Американские утверждения о том, что три опоры взаимоотношений (обеспечение безопасности, экономика и общие моральные ценности) могут существовать в изоляции друг от друга, неискренни. Жестокая ирония содержится в неумеренных восхвалениях, адресуемых министром финансов США Робертом Рубином добродетелям китайской государственной экономики с ее не полностью конвертируемой валютой, и его же поношениях Японии как экономического злодея. Это принижение роли уз, связывающих США и Японию, особенно болезненно потому, что наносит удар по наиболее ценной добродетели японского общества — лояльности. Раз союз заключен, он не может являться объектом переговоров, оправданий или конкуренции со стороны «третьего лишнего». Мнимое предательство укрепляет позиции японских сторонников «необременительного союза».
Если две Кореи объединятся, внутреннее давление, вероятно, ускорит вывод большей части американских войск с полуострова. Это непременно побудит некоторых японцев призвать к резкому сокращению американского военного присутствия в Японии, поскольку они не пожелают, чтобы их страна оставалась единственной в Азии, дающей пристанище вооруженным силам США. «Конструктивное стратегическое партнерство» между Соединенными Штатами и Китаем в довольно-таки странной форме приветствовалось кое-какими кругами как фактор стабилизации положения в Азии. В самом деле, по мнению сторонников урезанного американского присутствия в Японии, стратегическое партнерство США и Китая означает меньшую необходимость готовности Японии и Соединенных Штатов к мерам по обеспечению безопасности. При дальнейшем сокращении численности вооруженных сил США, дислоцированных в Японии, обе страны смогут пойти по пути к новому союзу, основанному на политических отношениях, а не на военной мощи[37]
.
Япония должна более четко определить свои приоритеты, свою политику и свои национальные интересы. Связи с США по линии обеспечения безопасности следует укрепить. Надо интенсифицировать диалог Китая, Японии и Соединенных Штатов. Хотя Япония не может и не собирается конкурировать с Китаем или США в военном отношении, она не должна оставаться за рамками дискуссий этих стран по региональным и глобальным проблемам. Роль Токио может заключаться в смягчении гегемонистских устремлений этих великих держав. Всем трем странам надлежит помнить, что стабилизатором недавнего экономического кризиса в Азии были не китайские юани, а американское присутствие и американо-японский союз.
Вместо того чтобы печалиться, считая себя жертвой все большего потепления американо-китайских отношений, Японии следует энергично настаивать на более динамичных трехсторонних диалогах по широкому кругу проблем, включая проблемы макроэкономической политики, торговли, окружающей среды, меры по сокращению ядерных вооружений и региональной политики. Диалоги должны также стимулироваться внутри таких многосторонних институтов, как ОПЕК и Всемирная торговая организация, с целью содействовать их прогрессу. Токио и Вашингтону следовало бы изучить возможность включения Пекина в их союз, однако не раньше, чем Китай станет демократической страной и урегулирует мирным путем свои отношения с Тайбэем.
Координация макроэкономической политики необходима Японии и Соединенным Штатам для того, чтобы предотвратить срыв мировой экономики в штопор. К консультациям по этой проблеме должен быть привлечен Китай.
Вместе с Южной Кореей Соединенным Штатам и Японии необходимо приложить усилия к тому, чтобы вовлечь Китай в процесс ядерного разоружения в Северо-Восточной Азии, используя в этих целях проект КЭДО (Организация по развитию энергетики на Корейском полуострове). Япония приостановила финансовые взносы в эту организацию в знак протеста против северокорейского ракетного испытания, но спонсорство это надо возобновить. Дело в том, что КЭДО не просто поощряет нераспространение ядерного оружия, но и готовит «мягкую посадку» для примирения и воссоединения двух Корей[38]
.
Привлечение Китая к ее деятельности способствовало бы развитию склонностей к сотрудничеству в его поведении. Следует повысить качественный уровень координации шагов США, Южной Кореи и Японии в сфере политических мер по обеспечению безопасности. Целесообразно начать диалог в «группе шести» (две Кореи, США, Китай, Япония и Россия) о проблемах обеспечения безопасности на Корейском полуострове.
Япония переходит из эры коммерческого либерализма в эру вынужденного реализма. Более слабая экономика означает, что национальные интересы придется определять более реалистично. Это неизбежно приведет к свертыванию масштабов деятельности там, где Япония переоценила свои возможности. Однако она должна оставаться верной своим стремлениям быть образцом мировой невоенной державы. Это позволит продолжить укрепление союза между США и Японией, в рамках которого японский оборонительный потенциал будет дополнять американскую наступательную мощь, а качество совместного планирования на случай возникновения чрезвычайных ситуаций — непрерывно улучшаться.
Раньше или позже Япония сумеет преодолеть пессимизм. История учит нас, что Япония будет действовать быстро и решительно, стоит только ее народу достичь консенсуса. Новое поколение лидеров должно учесть уроки японской истории, осуществить необходимые коррективы и двинуться вперед. Финансовая система страны будет перестроена, деловые круги осуществят реструктуризацию и снова развернут полномасштабную деятельность на глобальной арене. Мощная поддержка ОПР, миротворческих операций ООН, помощи беженцам, возрастанию роли (хотя по-прежнему невоенной) Японии в делах мирового сообщества отражает острое осознание гражданами страны статуса своего рода доверенных лиц в мировой и упорядоченной международной системе. В следующем десятилетии появление новых политических «игроков» (особенно молодых и более интернационалистски настроенных политиков, а также женщин и неправительственных организаций) создаст в стране невиданную динамичность общественной жизни. Для восстановления механизмов японской экономической и внешней политики жизненно необходимы новые идеи и человеческие ресурсы – их произведет не бюрократия, а складывающееся гражданское общество.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Японо-американский военный союз продолжает не только существовать, но и развиваться. Серьезные изменения в нем произошли во второй половине 1990-х гг. прошлого века. Были обнародованы новые направления военно-политического сотрудничества, которые означали серьезные перемены не только для Японии, но и для всех стран Тихоокеанского бассейна. Их существо состояло в следующем: во-первых, в рамках сотрудничества в сфере безопасности девиз "Защита Японии" превратился в "Справляться с критическими ситуациями на Дальнем Востоке" и "Быть готовыми к изменяющейся обстановке". Во-вторых, если раньше Японию защищала Америка, и поэтому первая была пассивным союзником второй, то сейчас Япония также становится активным союзником. То есть сотрудничество в области безопасности становится двусторонним. В-третьих, основная задача старой системы в области безопасности была - справиться с напряженным положением на Дальнем Востоке, а теперь к ней добавилась защита мира и стабильности в АТР. В-четвертых, сама стратегия японо-американского сотрудничества в сфере безопасности переходит от защиты к защите и наступлению.
Серьезные изменения в японо-американских отношениях в сотрудничества в сфере безопасности будут иметь серьезные последствия. Во-первых, серьезные изменения в японо-американских отношениях в области безопасного сотрудничества повлекут наращивание вооружений. Это не может не повлиять на ситуацию в Азиатско-Тихоокеанском регионе, особенно в Восточной Азии. В этом регионе возрастет роль Японии как силы, влияющей на разрешение территориальных конфликтов, межнациональных противоречий, других трений между странами региона. Это в свою очередь увеличит ее политическое влияние на международной арене и вызовет соответствующую ответную реакцию стран Восточной Азии.
Вряд ли нынешнее положение Японии – с одной стороны, как всемирно уважаемого центра власти, а с другой – как геополитической пролонгации американской мощи - останется приемлемым для новых поколений японцев, которых больше не травмирует опыт второй мировой войны и которые больше не стыдятся ее. Как по причинам историческим, так и по причинам самоуважения Япония – страна, которая не полностью удовлетворена глобальным статус-кво. Она чувствует, с некоторым оправданием, что имеет право на официальное признание как мировая держава, но также осознает, что регионально полезная (и для ее азиатских соседей обнадеживающая) зависимость от Америки в области безопасности сдерживает это признание.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1. Источники
1. Бжезинский З. Великая шахматная доска. Господство Америки и его геостратегические императивы. – М.: Международные отношения, 1999. – 254 с.
2. Накасонэ Я. Государственная стратегия Японии в XXI веке / Пер. с японск. Чигирев В.Н., Бунин С.В. – М.: NOTA BENE, 2001. – 310 с.
3. Накасонэ Я. Политика и жизнь: Мои мемуары: Пер. с японск. – М.: Прогресс-Универс, 1994. – 335 с.
4. После «Холодной войны»: (Совместное исследование): Пер. с японск. / Я. Накасонэ, Я. Мураками, С. Сато, С. Нисибэ. – М.: Прогресс-Универс, 1993. – 319 с.
5. Campbell K. New Politics in Washington & The US-Japan Relationship? Hotel Okura Executive Luncheon Meeting: Series № 36. – Режим доступа: http://www.glocom.org/special_topics/ocura/200109_new_ politics/index.html.
6. Heffer J. The United States and the Pacific, History of a Frontier. – N-Y., 2002. – 275 р.
2.
Литература
7. Аллисон Г. От холодной войны к трехстороннему сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сценарии развития новых отношений между Японией, Россией и Соединенными Штатами / Г. Аллисон, Х. Кимура, К. Саркисов. – М.: Наука, 1993. – 382 с.
8. Беспалова М.А., Собянин А.Д. Что грозит Японии? Изменения последних лет в Японской концепции безопасности. – М.: Международные отношения, 2002. – 384 с.
9. Бунин В.Н. Япония в военно-политической стратегии США в АТР (80-е – 90-е гг.): В 2 ч. – М., 1991. – Ч. 1 – 2.
10. Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. – М.: Международные отношения, 2000. – 385 с.
11. Гапоненко В. Девятая статья раздора: Крупная международная акция ставит своей целью не допустить милитаризации Японии // Труд. – 2005. – № 150. – Режим доступа: http://www.trud.ru/issue/article.php?id=200508171500404.
12. Еремин В.Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 23 – 39.
13. Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 67 – 80.
14. Крупянко М.И. Япония в системе Восток – Запад: Политика, экономика. – М.: Наука, 1991. – 246 с.
15. Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2000. – 322 с.
16. Лучинова С.М. Международная политика. – М.: Международные отношения, 1992. – 418 с.
17. Пауэлл заявляет, что американо-японские отношения прочны и становятся еще прочнее. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki.
18. Смелость и сотрудничество характеризуют американо-японские отношения. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki.
19. Уткин А.И. США – Япония: вчера, сегодня, завтра. – М.: Наука, 1990. – 228 с.
20. Шерегин С. США – Япония // Зеркало недели. – 1995. – № 36. – С. 4.
21. Япония и мировое сообщество: Социально-психологические аспекты интернационализации / Е.Ю. Архипова, Е.В. Верисоцкая, В.Н. Горегляд и др. – М., 1994. – 239 с.
22. Asher D. Could Japan Become the «England of the Far East» // AEI. – 2001. – June. – Р. 64 – 76.
23. Bill H. Self-Defense Forces: Modern Japan. – N.-Y. – L., 1998. – 385 р.
24. Blackwill R., Dibb P. America's Asian Alliances. – London, 2000. – 312 р.
25. Buckley R. The United States in the Asia Pacific since 1945. – Cambridge, 2002. – 423 р.
[1]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 67.
[2]
Еремин В.Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 23.
[3]
Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. – М.: Международные отношения, 2000. – С. 39.
[4]
Накасонэ Я. Государственная стратегия Японии в XXI веке / Пер. с японск. Чигирев В.Н., Бунин С.В. – М.: NOTA BENE, 2001. – С. 116.
[5]
Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. – М.: Международные отношения, 2000. – С. 138.
[6]
Накасонэ Я. Государственная стратегия Японии в XXI веке / Пер. с японск. Чигирев В.Н., Бунин С.В. – М.: NOTA BENE, 2001. – 310 с.
[7]
Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. – М.: Международные отношения, 2000. – С. 92.
[8]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 67.
[9]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 67.
[10]
Там же. С. 68.
[11]
Там же.
[12]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 68.
[13]
Там же.
[14]
Накасонэ Я. Политика и жизнь: Мои мемуары: Пер. с японск. – М.: Прогресс-Универс, 1994. – С. 133.
[15]
Крупянко М.И. Япония в системе Восток – Запад: Политика, экономика. – М.: Наука, 1991. – С. 82.
[16]
Крупянко М.И. Япония в системе Восток – Запад: Политика, экономика. – М.: Наука, 1991. – С. 83.
[17]
Там же. С. 84.
[18]
Крупянко М.И. Япония в системе Восток – Запад: Политика, экономика. – М.: Наука, 1991. – С. 86.
[19]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 74.
[20]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 76.
[21]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 77.
[22]
Смелость и сотрудничество характеризуют американо-японские отношения. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki.
[23]
Бунин В.Н. Японо-американский союз безопасности. – М.: Международные отношения, 2000. – С. 154.
[24]
Беспалова М.А., Собянин А.Д. Что грозит Японии? Изменения последних лет в Японской концепции безопасности. – М.: Международные отношения, 2002. – С. 46.
[25]
После «Холодной войны»: (Совместное исследование): Пер. с японск. / Я. Накасонэ, Я. Мураками, С. Сато, С. Нисибэ. – М.: Прогресс-Универс, 1993. – С. 79.
[26]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок / Отв. ред. А.Е. Жуков, И.П. Лебедева. – М.: Вост. лит., 2002. – С. 69.
[27]
Гапоненко В. Девятая статья раздора: Крупная международная акция ставит своей целью не допустить милитаризации Японии // Труд. – 2005. – № 150. – Режим доступа: http://www.trud.ru/issue/article.php?id=200508171500404.
[28]
Крупянко М.И. Эволюция концепции национальной безопасности Японии в изменяющемся мире // Япония и современный мировой порядок – М., 2002. – С. 70.
[29]
Еремин В.Н. Япония в поиске ответов на изменения миропорядка // Япония и современный мировой порядок – М., 2002. – С. 23.
[30]
Беспалова М.А., Собянин А.Д. Что грозит Японии? Изменения последних лет в Японской концепции безопасности. – М.: Международные отношения, 2002. – С. 178.
[31]
Шерегин С. США – Япония // Зеркало недели. – 1995. – № 36. – С. 4.
[32]
Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2000. – С. 64.
[33]
Беспалова М.А., Собянин А.Д. Что грозит Японии? Изменения последних лет в Японской концепции безопасности. – М.: Международные отношения, 2002. – С. 62.
[34]
Аллисон Г. От холодной войны к трехстороннему сотрудничеству в Азиатско-Тихоокеанском регионе: Сценарии развития новых отношений между Японией, Россией и Соединенными Штатами / Г. Аллисон, Х. Кимура, К. Саркисов. – М.: Наука, 1993. – С. 186.
[35]
Беспалова М.А., Собянин А.Д. Что грозит Японии? Изменения последних лет в Японской концепции безопасности. – М., 2002. – С. 164.
[36]
Пауэлл заявляет, что американо-японские отношения прочны и становятся еще прочнее. – Режим доступа: http://usinfo.state.gov/russki.
[37]
Кунадзе Г.Ф., Носов М.Г. Политика США в Восточной Азии. – М.: Международные отношения, 2000. – С. 85.
[38]
Япония и мировое сообщество: Социально-психологические аспекты интернационализации / Е.Ю. Архипова, Е.В. Верисоцкая, В.Н. Горегляд и др. – М., 1994. – С. 80.