КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА
по курсу: «Международное право»
по теме: «Некоторые вопросы международного частного права»
1.
Понятие и специфика источников МЧП
Источники международного частного права имеют определенную специфику. В области международного частного права очень большое значение придается тем правовым нормам и правилам, которые предусмотрены в различных международных договорах и соглашениях.
Удельный вес видов источников международного частного права в разных государствах неодинаков. Кроме того, в одной и той же стране в зависимости от того, о каких правоотношениях идет речь, применяются нормы, содержащиеся в различных источниках.
Основная особенность источников международного частного права состоит в их двойственном характере. С одной стороны, источниками являются международные договоры и международные обычаи, а с другой − нормы законодательства и судебная практика отдельных государств и применяемые в них обычаи в области торговли и мореплавания. В первом случае имеется в виду международное регулирование (в том смысле, что одни и те же нормы действуют в двух или нескольких государствах), а во втором − регулирование внутригосударственное. Двойственность источников не означает возможности разделения международного частного права на две части; предметом регулирования в обоих случаях являются одни и те же отношения, а именно гражданско-правовые отношения международного характера [1]
.
Согласно Конституции России 1993 года, общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора.Такое же правило содержится и в ряде других законодательных актов, имеющих отношение к области международного частного права.
Основных видов источников в международном частном праве четыре:
1) международные договоры;
В отношениях России с другими странами значение международного договора как источника международного частного права возрастает. Нормы, сформулированные первоначально в международном договоре, применяются в этих отношениях чаще, чем нормы внутреннего законодательства. Для России как правопреемника Союза ССР сохранили свое действие международные договоры, заключенные ранее СССР, если не было объявлено о прекращении действия таких договоров.
Важным источником международного частного права являются торговые договоры (о торговле, торговле и мореплавании). Эти договоры устанавливают общий режим, применяемый в торговле РФ с соответствующим иностранным государством. В указанных договорах определяется правовое положение юридических лиц и граждан, содержатся правила по вопросам торгового арбитража.
2) внутреннее законодательство;
Внутреннее законодательство − это один из основных источников международного частного права в России. Особое значение для международного частного права имеют положения Конституции РФ о том, что общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры России являются составной частью ее правовой системы, о примате правил международного договора в случае их расхождения с правилами внутреннего законодательства (п. 4 ст. 15), о поддержке конкуренции и свободе экономической деятельности (п. 1 ст. 8), о праве на осуществление предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (п. 1 ст. 34), об охране законом частной собственности (ст. 35), о защите и покровительстве за границей российских граждан (ст. 61), о правах иностранных граждан и о возможности двойного гражданства (ст. 62) и др.
В России и в других странах СНГ, в отличие, например, от Австрии, Венгрии, Китая, Польши, Румынии, Турции, Чехословакии, Швейцарии, Югославии не принимался специальный закон по вопросам международного частного права, а имеется ряд законодательных актов, содержащих нормы в этой области. Число таких норм в последние годы растет. Так существенное значение для регулирования внешнеторговых связей имеют положения общей части обязательственного права, содержащиеся в части первой ГК(ст. 307-453), и положения об отдельных видах обязательства − части второй (ст. 454-1109). На формирование положений части второй ГК определенное влияние оказали международные конвенции, подготовленные ЮНСИТРАЛ, УНИДРУА и другими международными организациями и направленные на международную унификацию в соответствующей области (Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров и др.), а также правила о документальных аккредитивах.
В Австрии в Законе о международном частном праве, принятом 15 июня 1978 г. (вступил в силу 1 января 1979 г.), содержатся детальные правила по различным вопросам (личный закон, семейное право, право наследования, вещное право, право на нематериальные блага, обязательственное право, в том числе трудовой договор, неосновательное обогащение, обязательства из причинения ущерба), а также положения общего характера в отношении применения права, установившие коллизионную привязку к праву, с которым «фактические ситуации с иностранным элементом» наиболее тесно связаны.
В Китайской Народной Республике 21 марта 1985 г. был принят Закон о международных хозяйственных договорах. Он подлежит применению ко всем внешнеторговым и иным внешнеэкономическим договорам, заключаемым китайскими организациями с иностранными контрагентами, то есть его можно отнести к актам «прямого действия», призванным непосредственно регулировать гражданско-правовые отношения с иностранным элементом. Ряд норм закона имеет диспозитивный характер.
В Законе 1985 года содержатся общие правила о заключении договора, об условиях договора, его форме (предусматривается письменная форма), об исполнении договора и ответственности за его неисполнение (дается, в частности, определение форс-мажора), о порядке рассмотрения споров, сроках исковой давности и другие положения. В законодательстве КНР есть ряд актов, определяющих правовой режим инвестиций и совместных предприятий с участием иностранного капитала, а также предприятий, полностью принадлежащих иностранному капиталу, правовой режим особых экономических зон, передачи технологии.
12 апреля 1986 г. были приняты Общие положения гражданского права КНР. Они вступили в силу 1 января 1987 г. В них содержится ряд коллизионных норм: о применении права по вопросам гражданской дееспособности (ст. 143), права собственности на недвижимое имущество (ст. 144), деликтных обязательств (ст. 146), семейных отношений (ст. 147), наследования (ст. 149).
В Турции Закон о международном частном праве и процессе был принят в 1982 году (вступил в силу 22 декабря 1982 г.). Он состоит из 48 статей.
В Чехословакии Закон о международном частном и процессуальном праве был принят в 1963 году. Этот закон подробно регламентирует обязательственные, трудовые, наследственные и семейные отношения с иностранным элементом, а также вопросы процессуального характера. Он сохранил свое действие в Чехии.
Наряду с этим международные вопросы, касающиеся собственности, регулируются параграфами 729-755 Торгового кодекса Чехии 1991 года. С 1 января 1995 г. в Чехии действует новый Закон от 1 ноября 1994 г. об арбитраже в международных торговых отношениях и об исполнении арбитражных решений.
Ранее действовавшие в ЧССР кодекс международной торговли 1993 г. и закон об арбитраже 1993 г. были отменены. На Украине действует Закон о внешней торговле 1991 года и § 423-428 ГК 1996 года.
Наиболее подробным является Закон о международном частном праве Швейцарии (200 статей) от 18 декабря 1987 г. Особенность структуры этого закона состоит в том, что каждый из его подразделов содержит параграфы, регулирующие три основополагающих вопроса: юрисдикция, применимое право и исполнение иностранных решений, что делает его четким и стройным. В ст. 15 этого закона, как и в австрийском законе, предусмотрена коллизионная привязка к праву, с которым обстоятельства дела связаны наиболее тесным образом. Закон Швейцарии наряду с общими положениями в области международного частного права содержит положения о месте жительства и месте пребывания физических и юридических лиц, гражданстве, признании и исполнении решений судов и других органов иностранных государств. Специальные его главы посвящены статусу физических лиц, семейному праву, правам детей, опеке, наследованию, вещному праву, правам на нематериальные блага (интеллектуальная собственность), обязательственному праву, праву товариществ, конкурсному производству, международной арбитражной подсудности. Таким образом, в этом законе содержатся нормы, обычно не включаемые в законодательные акты подобного рода.
3) судебная и арбитражная практика;
В ряде стран Запада незначительное количество законодательных норм в области международного частного права связано с тем значением, какое имеет там третий вид источников международного частного права −судебная и арбитражная практика. Под судебной практикой понимаются проводимые в решениях взгляды судей на какой-либо правовой вопрос, имеющие руководящее значение при решении судами аналогичных вопросов в дальнейшем. Этот источник права характерен для ряда государств, причем в некоторых из них он является основным. Такое положение существует в Великобритании и частично в США. В Великобритании действует система судебных прецедентов.
Сущность судебного прецедента состоит в придании нормативного характера решению суда по конкретному делу. Для признания судебной практики источником права, то есть, иными словами, для того, чтобы судебное решение приравнять с законом, необходимо наличие независимогосуда и высокого профессионального уровня судей.
Система прецедентов в этих странах имеет, таким образом, решающее значение.
Под арбитражной практикой в области международного частного права понимаются не практика государственных арбитражных судебных органов, а практика третейских судов, практика так называемого международного коммерческого арбитража.
В России судебная практика обычно не рассматривается как источник права, хотя постановления Пленумов Верховного Суда РФ и ВАС РФ обязательны для соответствующих судов.
Судебная практика не является и источником международного частного права, но в то же время для толкования норм в процессе их применения значение судебной, а в области международного частного права, особенно арбитражной практики, несомненно.
4) обычаи.
Международные обычаи, основанные на последовательном и длительном применении одних и тех же правил, наша доктрина и практика рассматривают в качестве источников международного публичного, а также международного частного права.
Обычаи − это правила, которые сложились давно, систематически применяются, хотя и нигде не зафиксированы. Этим обычай отличается от нормы закона.
Обычаи, в основе которых лежат принципы суверенитета и равенства государств, обязательны для всех стран; что же касается других обычаев, то они обязательны для того или иного государства в случае, если они им в какой-либо форме признаны.
Кроме международно-правовых обычаев имеются торговые обычаи, которые широко применяются странами в международной торговле и в области торгового мореплавания. То, что в нашей стране обычаи признаются в качестве источника международного частного права, проявилось, в частности, в следующем: постоянный арбитражный орган − МКАС при разрешении споров учитывает торговые обычаи. В Законе о международном коммерческом арбитраже 1993 года предусмотрено, что третейский суд принимает решение с учетом того, что этот суд разрешает споры на основе торговых обычаев (п. 3 ст. 28).
Принятые в международной торговой практике обычаи применяются арбитражным судом в тех случаях, когда это обусловлено в договоре, из которого возник спор, и тогда, когда к обычаям отсылает норма права, подлежащего применению к спорному правоотношению, а также если применение обычая основывается на положениях международного договора, действующего в отношениях между государствами, к которым принадлежат стороны в споре. Кроме того, в арбитражной практике допускается применение торговых обычаев и в случаях, когда в нормах права, подлежащего применению к спорному вопросу, не содержится необходимых указаний, а обращение к торговому обычаю вытекает из характера условия, относящегося к спору, например условия, обозначенного одним из распространенных в международной торговле терминов «франке», «FOB», «CIF» и т.п. Вследствие расхождения в содержании торговых обычаев, применяемых в отдельных странах, в практике МКАС принимается во внимание (при установлении содержания обычая) опыт внешнеторговых отношений между соответствующими странами и практика применения сторонами обычно принятых в торговых отношениях условий, связанных с обычаем, необходимость в обращении к которому возникла при разбирательстве спора.
От обычаев следует отличать обыкновения, складывающиеся в практике торговых сделок и определяющие детали этих сделок. С торговыми обыкновениями приходится сталкиваться в области морских перевозок. Они складываются, например, в портах. Обыкновения могут регулировать взаимоотношения сторон только в тех случаях, когда стороны в той или иной форме признали необходимым применение обыкновений какого-либо морского порта.
Более широкий подход по вопросу о применении обычаев был проявлен в России при принятии нового ГК. Согласно его ст. 5 обычаи (в ГК применен термин «обычаи делового оборота») фактически признаны вспомогательным источником права.
Под обычаем делового оборота ГК понимает сложившееся (достаточно определенное в своем содержании) и широко применяемое в какой-либо области предпринимательской деятельности правило поведения, не предусмотренное законодательством, независимо от того, зафиксировано ли оно в каком-либо документе.
Если условие договора не определено сторонами или диспозитивной нормой, соответствующие условия определяются обычаями делового оборота, применимыми к отношениям сторон (ч. 5 ст. 421 ГК РФ). В информационном письме Президиума ВАС РФ от 25 декабря 1996 г. было обращено внимание арбитражных судебных органов на применение обычаев в сфере международной торговли, в частности, на использование формулировки ИНКОТЕРМС, если стороны договорились об этом. В конкретном случае, рассмотренном арбитражным судом, стороны (российское акционерное общество и английская фирма) договорились о том, что постав- ка продукции будет осуществляться на условиях «CIF» (морская перевозка) в редакции «ИНКОТЕРМС − 90»
Таким образом, в России в качестве источников международного частного права признаются, во-первых, международные договоры и международные обычаи, и, во-вторых, внутреннее законодательство и применяемые в РФ торговые обычаи. Ни судебная и арбитражная практика, не рассматриваются у нас в качестве источника международного частного права.
2.
Правовое положение государства как субъекта МЧП
Развитие международного сотрудничества в области экономики, производства, торговли, науки и культуры приводит к тому, что государство вступает в самые различные имущественные правоотношения с другими государствами, а также с международными организациями, юридическими лицами и отдельными гражданами других государств. При этом обычно различают два вида правоотношений, в которых участвуют государства. Вo-первых, правоотношения, возникающие между государствами, а также между государством и международными организациями (по экономическому и научно-техническому сотрудничеству, кредитные и т.д.). Во-вторых, правоотношения, в которых государство выступает в качестве только одной стороны; другой стороной в этих правоотношениях могут быть иностранные юридические лица, международные хозяйственные (не межгосударственные) организации и отдельные граждане.
Отношения первого вида регулируются исключительно нормами международного публичного права и, хотя они тесно связаны с отношениями второго вида, в настоящей работе не рассматриваются. Что касается отношений второго вида, то это могут быть отношения по поставке товаров, выполнению различных услуг и иные.
Государство может выступать стороной в соответствующих правоотношениях при выпуске им займов, облигации которых продаются иностранным гражданам. Оно может быть стороной в концессионных договорах и вообще в отношениях, возникающих при предоставлении государством концессий иностранным частным компаниям. Определение правовой природы этих отношений особенно актуально для стран, заинтересованных в привлечении иностранных инвестиций. Применительно к советскому государству выступление его в качестве стороны в торговых сделках могло иметь место тогда, когда сделки заключались торгпредством. Однако в современных условиях организации внешней торговли такие случаи крайне редки, поскольку внешнеторговые сделки заключаются хозяйственными организациями − самостоятельными юридическими лицами. Однако если российское государство предоставляет само гарантию по внешнеторговой сделке, то в этом случае оно становится субъектом соответствующих отношений.
Российское государство само выступает субъектом имущественных отношений при строительстве здания для посольства за границей, аренде земельного участка или найме жилого дома. Во всех случаях эти сделки заключаются торгпредством или посольством РФ от имени государства. Следует строго различать случаи, когда субъектом имущественных отношений выступает государство и когда субъектом отношений являются государственные юридические лица или любые другие юридические лица.
Возможны и иные правоотношения подобного рода. Например, российское государство может выступать в гражданском обороте за границей в качестве наследника выморочного имущества, оставшегося после смерти российских граждан, или в качестве наследника по завещанию.
В области имущественных отношений государство выступает как особый субъект права, поскольку оно не является юридическим лицом.
Категория юридического лица − это категория внутреннего национального права каждого государства. Само государство наделяет какое-либо образование правами юридического лица, то есть само государство устанавливает, что то или иное образование является юридическим лицом. Кто же может наделить государство правами юридического лица? Только какой-либо правопорядок, существующий над государством, или какое-либо всемирное правительство, о создании которого много писали в юридической и общеполитической литературе, но такого надгосударственного органа нет.
Современная концепция участия государства в гражданско-правовых отношениях, которая стала складываться в 90-е годы в СССР, а затем в России, получила отражение в Основах гражданского законодательства 1991 года и ГК РФ. Согласно ст. 124 ГК, государство участвует в отношениях, регулируемых гражданским законодательством, на равных началах с другими участниками этих отношений. По своим гражданско-правовым обязательствам государство отвечает принадлежащим ему на праве собственности имуществом, не закрепленным за юридическими лицами на праве хозяйственного ведения или оперативного управления.
Правовое положение государства как участника МЧП характеризуется иммунитетом. Иммунитет государства основывается на том, что оно обладает суверенитетом, что все государства равны.
В теории и практике государств обычно различают несколько видов иммунитета: судебный, от предварительного обеспечения иска и от принудительного исполнения решения[2]
.
Судебный иммунитет заключается в неподсудности одного государства судам другого государства.
Без согласия государства оно не может быть привлечено к суду другого государства. Причем не имеет значения, в связи с чем или по какому вопросу государство намереваются привлечь к суду.
Иммунитет от предварительного обеспечения иска состоит в следующем: нельзя в порядке предварительного обеспечения иска принимать без согласия государства какие-либо принудительные меры в отношении его имущества.
Под иммунитетом от исполнения решения понимается следующее: без согласия государства нельзя осуществить принудительное исполнение решения, вынесенного против государства.
Наряду с этими тремя видами иммунитета говорят еще об иммунитете собственности государства. Это более общее понятие, поскольку не всегда вопрос об иммунитете имущества государства возникает в связи с рассмотрением какого-либо иска в суде.
Все эти иммунитеты связаны между собой, потому что их основа одна − суверенитет государства, который не позволяет применять в отношении государства какие-либо принудительные меры.
Государство может дать согласие на рассмотрение предъявленного к нему иска в суде другого государства или же на меры по обеспечению иска либо исполнению решения, но такое согласие должно быть явно выражено дипломатическим путем или иным образом. Согласие государства на неприменение к нему правил об иммунитете, об установлении определенных изъятий из этих правил может быть сформулировано в международных договорах, и прежде всего в торговых.
Вступая в гражданско-правовые отношения с иностранной компанией, государство может дать в заключаемом им соглашении согласие на предъявление к нему исков в суде, а также на применение к нему мер по предварительному обеспечению иска или же в отношении принудительного исполнения.
Комиссия международного права в 1991 году приняла проект статей о юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности и рекомендовала Генеральной Ассамблее ООН созвать международную конференцию для рассмотрения этого проекта.
До принятия универсальной международной конвенции по этому вопросу существенную роль продолжает играть судебная практика каждого государства, хотя решения суда одной страны могут использоваться и во всяком случае учитываться при рассмотрении аналогичного дела в другой стране.
3.
Специфика брачно-семейных отношений с иностранным элементом
Материально-правовые нормы семейного права различных государств очень разнообразны, что порождает на практике возникновение коллизий при решении различных вопросов, связанных с правоотношениями с иностранным элементом. Существенное влияние на регулирование семейных отношений оказывают национальные, бытовые, религиозные особенности и традиции.
Для семейного права ряда государств характерно главенство мужа; во многих странах до сих пор сохраняется неравноправное положение мужа и жены в семье. Гражданские кодексы этих государств установили так называемый брачный договор, который заключается до брака и закрепляет, прежде всего, права мужа на имущество жены.
Законодательство большинства государств исходит из единобрачия (моногамия). Однако до сих пор в отдельных странах Азии и Африки признается многоженство (полигамия), сохраняются архаические обычаи уплаты выкупа за невесту, установлен крайне низкий возраст для вступления женщины в брак. Все это свидетельствует о дискриминации женщины в семейном праве. Законодательству и практике ряда стран известны расовые ограничения; не допускаются браки между людьми разной расы или разного вероисповедания.
Из этих отдельных примеров видно, что при различиях в семейном законодательстве в тех случаях, когда в брак вступают граждане разных государств, решение коллизионного вопроса приобретает большое значение. В государствах Запада коллизионные нормы семейного права отличаются большим разнообразием. Брачная правоспособность, т.е. само право вступать в брак, отсутствие препятствий для вступления в брак − все это определяется в ряде государств личным законом каждого из супругов. В случае расторжения брака между супругами различного гражданства в ряде стран применяется законодательство страны гражданства мужа.
Брак, заключенный в одном государстве в соответствии с законом места его заключения, может быть не признан в другом государстве, что порождает так называемые хромающие браки.
Имущественные отношения супругов определяются в ряде государств личным законом мужа. Что же касается регулирования коллизионных вопросов, то в одних странах такие нормы включены в новые законы о международном частном праве (Австрия, Венгрия, Швейцария, Турция и др.), в других − в семейные или гражданские кодексы.
Внутреннему законодательству стран англосаксонской правовой системы, а также большинства мусульманских стран известен только режим раздельной собственности супругов. В странах гражданского права (романо-германской правовой системы) законодатель отдает преимущество режиму общей собственности супругов, допуская при этом возможность определения иного режима имущественных отношений между супругами по их соглашению. По такому пути пошло, в частности, развитие семейного права в странах Восточной и Центральной Европы, в том числе и в России.
Не менее разнообразны коллизионные нормы, используемые в различных государствах при определении права, применимого к имущественным отношениям супругов, например:
· право государства общего гражданства супругов или гражданства мужа;
· право страны совместного места жительства;
· право страны местонахождения имущества;
· право страны, выбранное по соглашению супругов (автономный статут).
Подобные расхождения делают очевидными возможные сложности, которые может вызвать определение и область действия права, применимого к имущественным отношениям супругов.
Следует также подчеркнуть важность временного фактора при определении режима имущественных отношений супругов в международном частном праве. Вопрос о действующем между супругами режиме имущественных отношений возникает неоднократно в течение брака, а именно каждый раз при совершении супругами сделок или иных юридических действий, влекущих имущественные последствия. Однако с момента заключения брака, когда впервые определяется право, применимое к имущественным отношениям супругов, и независимо от используемых в том или ином государстве коллизионных привязок − гражданство супругов, мужа, совместное место жительства, местонахождение имущества − эти элементы в правоотношении могут изменяться в ходе брака (изменение гражданства или местожительства). Отсюда необходимость разрешения проблемы мобильного конфликта при изменении во времени коллизионной привязки по сравнению с днем заключения брака.
Наконец, в случае смерти одного из супругов одновременно с наследственными правами решается вопрос об имущественных правах пережившего супруга, основанных на действовавшем между супругами режиме имущественных отношений. Однако нередко право, применимое к имущественным отношениям супругов, не совпадает с правом, регулирующим наследование, хотя эти институты тесно взаимосвязаны, а в некоторых государствах механизмы наследования дополняют действие норм, определяющих имущественные права пережившего супруга. Это ставит довольно деликатную проблему разграничения между правом, применимым к режиму имущественных отношений супругов, и правом, применимым к наследованию.
В зависимости от источника используемых коллизионных норм − во внутреннем или международном праве − можно выделить два порядка определения применимого к режиму имущества супругов права[3]
:
А) общий;
Б) договорной.
В рамках унификации коллизионного регулирования 14 марта 1978 г. на XIII сессии Гаагской конференции по международному частному праву была принята Конвенция о праве, применимом к режиму имущества супругов. Однако, подготовка многосторонней конвенции о праве, применимом к имущественным отношениям супругов, − предприятие весьма сложное и рискованное. Это связано с большим разнообразием как внутреннего права (идущего от полного отсутствия в некоторых странах самого понятия «режим имущества супругов» до режима раздельной или режима универсальной собственности имущества супругов), так и различием подходов в международном частном праве разных стран (например, классическое противостояние между статутом гражданства и статутом места жительства, а также между автономией супругов при выборе применимого права и позитивным определением в законе коллизионной привязки, не говоря уже о системах с единым режимом имущества супругов или допускающих применение к нему материального права различных государств, в зависимости от квалификации имущества на движимое и недвижимое). Поэтому компромиссные решения, используемые Гаагской конвенцией 1978 г., довольно сложны в практическом применении.
Неучастие в данном многостороннем соглашении Российской Федерации снижает интерес к анализу положений Конвенции. Тем не менее, она может иметь ограниченное значение на практике, поскольку допускает применение права государств, не ратифицировавших Конвенцию (ст. 2). Отметим также, что ключевую роль при определении права, применимого к режиму имущества супругов, Конвенция отдает воле супругов, их выбору.
Общее правило определения права, применимого к законному режиму имущества супругов, содержится в п. 1 ст. 161 СК РФ. Согласно данной норме имущественные права и обязанности супругов определяются в порядке предпочтения:
· законодательством государства, на территории которого они имеют совместное место жительства, а при его отсутствии
· законодательством государства, на территории которого они имели последнее совместное место жительства, и, наконец,
· российским законодательством, если супруги не имеют и не имели совместного места жительства.
Данные правила используются также при определении права, применимого к личным неимущественным правам и обязанностям супругов.
Многие двусторонние договоры Российской Федерации с иностранными государствами о правовой помощи содержат коллизионные нормы в области имущественных отношений супругов. Как правило, для определения применимого к имущественным правам и обязанностям супругов права они используют аналогичные внутренним источникам коллизионные привязки. В то же время нередко обращение в качестве замещающего основания к общему гражданству супругов. В де
(в порядке предпочтения): совместное место жительство супругов, а при его отсутствии −общее гражданство супругов, а при его отсутствии −последнее совместное место жительства супругов, а при его отсутствии −lex fori − право государства, учреждение которого решает дело.
Такие же коллизионные нормы при определении права, применимого к имущественным отношениям супругов, используются Минской и Кишиневской конвенциями (ст. 27 и ст. 30 соответственно). В то же время правоотношения супругов, касающихся их недвижимого имущества, определяются по законодательству Договаривающейся Стороны, на территории которой находится это имущество (п. 5 ст. 27 Минской конвенции; п. 5 ст. 30 Кишиневской конвенции).
Договоры о правовой помощи с Алжиром, Грецией, Ираком, Ираном, Испанией, Йеменом, Кипром, Китаем, КНДР, Румынией, Тунисом, Финляндией не содержат коллизионных норм в области имущественных отношений супругов. Поэтому здесь используются общие коллизионные правила, содержащиеся во внутренних источниках.
4.
Транснациональные банкротства
Существование института несостоятельности (банкротства) обусловлено несколькими причинами. Необходимо оградить экономический оборот и его участников от последствий неэффективной работы тех из них, кто проявил неспособность надлежащим образом исполнять принятые на себя обязательства, если эта неспособность приобретает стойкий характер. С одной стороны, возникает необходимость устранения из оборота такого его участника. С другой стороны, желательно попытаться сохранить его как производителя товаров, работ или услуг и работодателя. При этом в обоих случаях, поскольку, например, юридические лица отвечают всем своим имуществом, следует предотвратить обращение всего или большей части этого имущества на удовлетворение требований одного либо нескольких наиболее расторопных кредиторов и лишение остальных возможности получить хотя бы частичное удовлетворение. Наряду с этим нужно защитить интересы самого несостоятельного должника, и решение вопроса о его сохранении или ликвидации подчинить установленным законом процедурам.
Объявление предприятия банкротом – институт, завершающий систему мер, организующих и обеспечивающих конкурентную борьбу субъектов рынка, ведущих хозяйственную деятельность на свой риск и под свою ответственность, т.е. на началах предпринимательства. Вынужденное прекращение ведущего такую деятельность субъекта и есть реализация, с одной стороны, максимально возможного риска, а с другой – наивысшей степени его ответственности, поскольку он рискует и отвечает своим существованием. Учитывая специфику процедуры банкротства, правовые и социальные последствия объявления должника банкротом, национальные законодательства устанавливают особый, достаточно отличающийся от общего, процессуальный порядок рассмотрения дел о банкротстве. Особый порядок в этой области существует и в международном частном праве.
Рассмотрим порядок транснационального банкротства на примере права Европейского Союза[4]
.
Необходимость принятия единого европейского правового акта, регулирующего вопросы несостоятельности, стала ощущаться уже в первые годы существования Европейского Экономического Сообщества, основной целью которого являлось создание единого внутреннего рынка. Доктрина и нормы международного частного права уже не удовлетворяли требованиям развития Сообщества, потому что различия в правовом регулировании несостоятельности серьезным образом ограничивали возможности их применения.
Нормативно-правовой акт Сообщества должен был решить как правовые проблемы, так и практические вопросы ликвидаторов и управляющих, связанные с розыском, сбором и реализацией активов несостоятельного должника.
В результате корпоративной работы международных экспертов 23 ноября 1995 г. Конвенция Европейского Сообщества о производстве по делам о несостоятельности была открыта для подписания и впоследствии подписана всеми членами Сообщества, кроме Великобритании, которая не сделала этого из-за разногласий по проекту Директивы о процедурах реорганизации и ликвидации кредитных учреждений.
После этого началась работа над созданием механизма правового регулирования трансграничной несостоятельности в рамках Сообщества. 7 мая 1999 г. Парламент Европейского Союза принял Резолюцию по Конвенции о производстве по делам о несостоятельности, в которой Комиссии было рекомендовано выдвинуть предложение в Совет в соответствии со ст. 65 Договора о создании Европейского Союза о принятии Директивы или Регламента, регулирующих процедуры несостоятельности, затрагивающие компании, ведущие свою деятельность в нескольких государствах-членах. В Резолюции подчеркивалось отсутствие правовой определенности в данной области, поскольку, во-первых, процедуры банкротства, мировые соглашения и аналогичные процедуры не входили в сферу действия Брюссельской конвенции, а во-вторых, Стамбульская конвенция, разработанная в рамках Совета Европы и открытая для подписания, еще не вступила в силу, т.к. ее ратифицировал только один Кипр вместо предусмотренных трех государств. Вслед за этим 26 мая 1999 г. Федеративная Республика Германия и Республика Финляндия направили в Совет инициативу относительно принятия Регламента о производстве по делам о несостоятельности. 2 марта 2000 г. Европейский Парламент единодушно принял Регламент №1346/2000 о производстве по делам о несостоятельности, который воспроизводит текст Конвенции Европейского Сообщества 1995 г., за исключением положений пятой главы, относительно толкования положений Конвенции Судом ЕС. В соответствии со ст. 47 Регламента он вступил в силу 31 мая 2002 г., обязателен к применению без изъятий и непосредственно действует в государствах-членах Сообщества в соответствии с Договором об учреждении Европейского Сообщества. Единственным государством, отказавшимся принять участие в одобрении Регламента, оказалась Дания, которая тем самым не связана обязательствами в отношении его применения.
Механизм правового регулирования, закрепленный в Регламенте, представляет собой модель основного/вторичного производств.
Территориально сфера действия Регламента ограничена рамками границ стран-участниц Европейского Союза. Единственным условием его применения является нахождение центра основных интересов должника, т.е. либо домицилия, либо его зарегистрированного офиса, на территории любого из договаривающихся государств. Национальная принадлежность должника в данном случае не имеет значения.
По субъектному составу Регламент применяется как к физическим, так и к юридическим лицам, но не затрагивает юридические лица публичного права. Дуализм частного права не влияет на его применение, и он одинаково регулирует несостоятельность как коммерсантов, так и не коммерсантов. Регламент не применяется к регулированию процедур несостоятельности страховых организаций, кредитных учреждений, инвестиционных компаний, предоставляющих услуги номинальных держателей ценных бумаг третьих лиц, а также к коллективным инвестиционным предприятиям.
Регламент применяется только к тем процедурам несостоятельности, которые носят коллективный характер, влекут за собой полное или частичное лишение должника прав на имущественный комплекс и назначение ликвидатора в широком смысле этого слова, т.е. лица, уполномоченного управлять активами должника либо ликвидировать их. Таким образом, он применяется как к ликвидационным процедурам, так и к процедурам, направленным на восстановление платежеспособности должника.
Регламент закрепил двухступенчатую систему юрисдикции судов договаривающихся государств. Приоритет отдан суду государства, где должник имеет центр основных интересов в том смысле, что только в этом государстве может быть открыто основное производство.
Второй критерий, связанный с наличием предприятия должника на территории договаривающегося государства, определяет компетентный суд в отношении открытия вторичного производства, последствия которого ограничиваются активами должника, расположенными на территории данного государства. Под предприятием должника понимается любое место ведения бизнеса должником, где он осуществляет деятельность, не носящую временного характера, с использованием людских ресурсов и товаров.
Принцип универсальности производства по делу о трансграничной несостоятельности реализуется в Регламенте в усеченной форме в виде модели основного / вторичного производств. Основное производство в силу его трансграничной юрисдикции имеет универсальный характер и должно быть признано в любом из договаривающихся государств. Вторичное производство может быть открыто после открытия основного производства, носит подчиненный, вспомогательный характер и ограничивается ликвидацией активов должника, расположенных на территории данного государства. Территориальная процедура банкротства может иметь место до открытия основного производства только в двух случаях:
1) невозможность открытия основного производства в отношении должника в соответствии с национальным законодательством согласно первому юрисдикционному критерию;
2) по заявлению кредитора, юридический адрес, обычное местонахождение или зарегистрированный офис которого находятся на территории государства, где расположено предприятие должника, или кредитора, чье требование вытекает из деятельности этого предприятия должника. С момента открытия основного производства положения Регламента, регулирующие порядок проведения вторичного производства, применяются к территориальному производству, если это возможно с учетом стадии, в которой оно находится.
Регламент устанавливает единое правило, что правом, применимым к открытому производству и его правовым последствиям, является право суда, открывшего производство (lex fori regit concursus). Это право регулирует как процессуальные, так и материально-правовые вопросы.
Решение суда или иного компетентного органа об открытии процедуры несостоятельности, вынесенное в соответствии с юрисдикционным критерием Регламента, подлежит немедленному признанию во всех договаривающихся государствах с момента его вынесения без каких-либо формальностей. Признание иностранного решения об открытии основного производства означает признание компетенции иностранного органа на вынесение данного решения, а также признание его правовых последствий на территории других государств. Признание иностранного решения об открытии вторичного производства означает признание его правовых последствий на территории государства, где открыто вторичное производство. Открытие вторичного производства прекращает действие правовых последствий основного производства на территории этого государства. Регламент придерживается модели автоматического признания иностранных решений об открытии процедуры несостоятельности, т.е. признания решения ipso jure. Однако он не рассматривает процедуру несостоятельности в целостности, а скорее как серию следующих друг за другом решений, каждое из которых влечет за собой различные последствия. Если признание решения об открытии процедуры происходит автоматически, то последующие решения могут не отвечать требованиям Регламента и, следовательно, могут быть не признаны в других государствах. Непризнание иностранного решения возможно в следующих случаях:
1) признание иностранного решения или его правовых последствий явно противоречит публичному порядку государства, в частности его основополагающим принципам или конституционным правам и свободам граждан;
2) признание или исполнение иностранного решения может вызвать ограничение личной свободы человека или тайны переписки.
Исполнение иностранного решения предполагает использование мер принуждения в отношении должника. В данном случае Регламент не предполагает отказа договаривающихся государств от принципа государственного суверенитета, поэтому исполнение решений в отношении несостоятельных должников и их активов в рамках скоординированной процедуры осуществляется компетентным органом государства, где должны быть совершены соответствующие действия. Принудительное исполнение иностранных решений осуществляется на основании специального разрешения, выдаваемого судами, т.е. с применением специальной процедуры экзекватуры. Процедура экзекватуры закреплена в Брюссельской конвенции 1968 г.
5.
Арбитражное соглашение
В основе функционирования международного коммерческого арбитража лежит арбитражное соглашение спорящих сторон. Арбитражное соглашение − это соглашение сторон о передаче в арбитраж всех или определенных споров, которые возникли или могут возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным правоотношением, независимо от того, носило оно договорный характер или нет (п. 1 ст. 7 Закона 1993 г.). Сущность арбитражного соглашения в МЧП выражается в том, что оно закрепляет взаимосогласованное волеизъявление сторон международного коммерческого контракта передать возникший или могущий возникнуть между ними спор на разрешение в международный коммерческий арбитраж. По своей юридической природе арбитражное соглашение является гражданско-правовым договором, носящим самостоятельный характер по отношению к основному контракту независимо от его вида.
Существуют два вида арбитражных соглашений: арбитражная оговорка и арбитражный компромисс[5]
. Арбитражная оговорка является одним из условий и, следовательно, составной частью международного коммерческого контракта. Арбитражная оговорка включается в текст контракта на стадии его разработки и подписания, когда о конкретном споре между сторонами по контракту не может быть и речи. Это означает, что арбитражная оговорка направлена в будущее и носит в этом смысле перспективный характер. Она предусматривает передачу в арбитраж тех споров, которые только лишь могут возникнуть в будущем. Но, даже и являясь составной частью контракта, арбитражная оговорка имеет по отношению к нему самостоятельный характер. На это прямо указывает российский закон, утверждая, что арбитражная оговорка, являющаяся частью договора, должна трактоваться как соглашение, не зависящее от других условий договора (п. 1 ст. 16). Арбитражный компромисс, или третейская запись, выступает как отдельное арбитражное соглашение, отличное от основного контракта и заключенное сторонами уже после возникновения конкретного спора. В этом смысле арбитражный компромисс направлен в прошлое и носит ретроспективный характер. Совершенно очевидна самостоятельность арбитражного компромисса по отношению к коммерческому контракту.
Поскольку арбитражное соглашение выступает как гражданско-правовой договор, то общеправовые основания действительности договоров применимы и к нему. Однако в силу важности этого вопроса применительно к международному коммерческому арбитражу остановимся на нем более подробно. Наличие «иностранного элемента» в арбитражном соглашении придает особую значимость следующим основаниям для признания его юридически действительным:
1) надлежащая правосубъектность сторон такого соглашения и добровольность их волеизъявления.
В силу того что чаще всего «иностранный элемент» в арбитражном соглашении представлен сторонами, имеющими различную государственную принадлежность, вопрос надлежащей правосубъектности сторон будет регулироваться в соответствии с применимым национальным правом. На основании широко распространенных коллизионных норм правосубъектность физических лиц определяется их личным законом (законом гражданства или законом местожительства), а правосубъектность юридических лиц − законом юридического лица (законом места его инкорпорации, законом «оседлости» или законом места ведения основной хозяйственной деятельности). Для того чтобы арбитражное соглашение было признано действительным, стороны, его заключившие, должны иметь надлежащую правосубъектность в соответствии с правом, регулирующим их личный статут. Добровольность волеизъявления сторон предполагает выражение подлинного намерения сторон обратиться в арбитраж, свободное от обмана, угроз, ошибки или заблуждения. Лишь в этом случае можно признать волеизъявление сторон формирующим их истинное намерение выбрать арбитражное разбирательство как средство разрешения спора между ними. Таким образом, в основе арбитражного соглашения лежат взаимосогласованные воли сторон без каких-либо дефектов и изъянов.
2) допустимость спора в качестве предмета арбитражного разбирательства.
В законодательстве различных государств по-разному определено, какие именно споры могут быть предметом арбитражного разбирательства, а какие подлежат рассмотрению только в судебном порядке. В соответствии с этим устанавливается и сфера действия арбитражного соглашения. Так, российское законодательство предусматривает, что в международный коммерческий арбитраж могут передаваться:
· споры из договорных и других гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также
· споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории РФ, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права РФ (п. 2 Приложения I к Закону 1993 г.).
В некоторых странах законодательно предусмотрены ограничения предметной компетенции арбитража, что выражается в запрещении арбитражу рассматривать споры некоммерческого характера (например, связанные с защитой прав потребителей); споры, затрагивающие публичный порядок; споры, связанные с процедурой банкротства и ликвидации предприятий; споры, затрагивающие интересы государства, и т.д. Помимо национального законодательства и некоторые международные конвенции изымают определенные категории споров из предметной компетенции арбитража. Например, Варшавская конвенция 1929 г. об унификации некоторых правил, касающихся международных воздушных перевозок, предусматривает разрешение споров, вытекающих из договоров международной воздушной перевозки грузов, пассажиров и багажа, в государственном суде по месту жительства перевозчика либо по месту нахождения главного управленческого органа предприятия-перевозчика, либо по месту назначения перевозки (ст. 28).
Особое значение вопроса о правильном определении предметной компетенции арбитража обусловлено его влиянием в дальнейшем на процесс признания и приведения в исполнение вынесенного арбитражного решения. Так, Европейская конвенция 1961 г. предусматривает, что суд, в котором возбуждено дело о наличии или действительности арбитражного соглашения, может не признать его действительным, если по закону его страны спор не может быть предметом арбитражного разбирательства (п. 2 ст. VI). В соответствии с Нью-Йоркской конвенцией 1958 г. в признании и приведении в исполнение арбитражного решения на территории любого государства − участника Конвенции может быть отказано, если по законам этого государства объект спора не может быть предметом арбитражного разбирательства (п. 2 ст. V).
3) надлежащая форма арбитражного соглашения.
При решении вопроса о форме арбитражного соглашения необходимо учитывать императивные нормы национального законодательства по этому вопросу. Большинство государств требует соблюдения письменной формы арбитражного соглашения, в то время когда некоторые государства предоставляют возможность его заключения и в устной форме (например, Дания, Швеция). Российское право рассматривает арбитражное соглашение как внешнеэкономическую сделку и тем самым требует его совершения в письменной форме под угрозой признания его недействительным. Так, Гражданский кодекс РФ говорит о том, что несоблюдение простой письменной формы внешнеэкономической сделки влечет недействительность сделки (п. 3 ст. 162). Закон о МКАС 1993 г. (с изменениями и дополнениями) более полно раскрывает понятие письменной формы арбитражного соглашения. Согласно п. 2 ст. 7 арбитражное соглашение заключается в письменной форме. Соглашение считается заключенным в письменной форме, если оно содержится в документе, подписанном сторонами, или заключено путем обмена письмами, сообщениями по телетайпу, телеграфу или с использованием иных средств электросвязи, обеспечивающих фиксацию такого соглашения, либо путем обмена исковым заявлением и отзывом на иск, в которых одна из сторон утверждает о наличии соглашения, а другая против этого не возражает. Ссылка в договоре на документ, содержащий арбитражную оговорку, является арбитражным соглашением при условии, что договор заключен в письменной форме и данная ссылка такова, что делает упомянутую оговорку частью договора.
Согласно п. 1 ст. II Нью-Йоркской конвенции 1958 г. каждое договаривающееся государство признает письменное соглашение, по которому стороны обязуются передавать в арбитраж споры, возникшие или могущие возникнуть между ними в связи с каким-либо конкретным договорным или иным правоотношением, объект которого может быть предметом арбитражного разбирательства. В Европейской конвенции 1961 г. под арбитражным соглашением понимается арбитражная оговорка в письменной сделке или отдельное соглашение, подписанное сторонами, а в отношениях между государствами, ни один из законов которых не требует письменной формы для арбитражного соглашения, заключенное в форме, разрешенной данными законами (п. 2 ст. 1). Из этого следует, что арбитражные соглашения могут быть заключены в любой форме, если закон ни одного из государств-участников Конвенции не требует обязательной письменной формы. В связи с тем, что требования Нью-Йоркской и Европейской конвенций к форме арбитражного соглашения отличаются друг от друга, возникают определенные трудности для субъектов тех государств, которые участвуют в обеих конвенциях. Для их преодоления рекомендуется в любом случае использовать письменную форму.
Арбитражное соглашение должно быть изложено ясным и четким языком, касаться конкретного правоотношения, из которого может возникнуть спор, и не содержать двусмысленных выражений. Арбитражное соглашение, выраженное в неясной форме, с большой долей вероятности может быть признано недействительным. Во избежание подобного рода неприятностей арбитражные институты и ассоциация рекомендуют типовые формы арбитражных соглашений. В частности, МТП рекомендует использовать следующую типовую арбитражную оговорку: «Любые споры, возникающие в связи с настоящим контрактом, подлежат окончательному урегулированию в соответствии с Арбитражным регламентом Международной Торговой Палаты одним или несколькими арбитрами, назначенными в соответствии с этим регламентом».
6. Способы заверения иностранных официальных документов
Задание:
Подготовьте в письменной форме краткие заключения по следующим казусам:
1. На рассмотрении российского арбитражного суда находилась доверенность, выданная в Финляндии финским юридическим лицом российскому представителю на ведение дел в суде. На доверенности отсутствовал апостиль, удостоверяющий подпись генерального директора финской фирмы, выдавшего доверенность. Суд пришел к выводу, что полномочия лица, подписавшего исковое заявление, не подтверждены ввиду ненадлежащего оформления доверенности и что иск подлежит оставлению без рассмотрения согласно п. 7 ст. 148 АПК РФ.
Прав ли суд? На каких документах должен проставляться апостиль? Возможны ли иные способы заверения иностранных официальных документов?
Ответ:
В зависимости от требований, предъявляемых к оформлению российских документов, предназначенных для действия за границей, выделяют несколько правовых режимов признания их доказательственной силы, а именно:
1) консульская легализация;
2) апостилирование;
3) отсутствие формальностей.
Апостиль − это специальный штамп, проставляемый на официальных документах, предназначенных для действия за границей, в соответствии с образцом, прилагаемым к Конвенции. Апостиль удостоверяет подлинность подписи, качество, в котором выступало лицо, подписавшее документ, и в надлежащем случае подлинность печати или штампа, которыми скреплен этот документ. Апостиль имеет форму квадрата со стороной не менее 9 см.
Апостиль как форма заверения документов введен в действие Гаагской Конвенцией 1961 г. Участниками Гаагской конвенции 1961 г. являются 87 государств мира. В том числе Конвенция вступила в силу между следующими государствами-участниками Гаагской конференции: Австралия, Австрия, Албания, Аргентина, Беларусь, Бельгия, Босния и Герцеговина, Болгария, Великобритания, Венгрия, Венесуэла, Германия, Греция, Израиль, Ирландия (Респ.), Исландия, Испания, Италия, Китай (только для специальных административных районов: Гонконг и Макао), Кипр, Латвия, Литва, Люксембург, Македония, Мальта, Мексика, Монако, Нидерланды, Новая Зеландия, Норвегия, Панама, Польша, Португалия, Россия, Румыния, Сербия и Черногория, Словакия, Словения, Суринам, США, Турция, Украина, Финляндия, Франция, Хорватия, Чехия, Швеция, Швейцария, Эстония, ЮАР, Япония.
В соответствии с Гаагской конвенцией замена консульской легализации на проставление апостиля касается только официальных документов, происходящих из стран − участниц данного соглашения. Статья 1 Конвенции содержит исчерпывающий перечень документов, которые считаются официальными применительно к сфере ее действия, а именно:
a) документы, исходящие от органа или должностного лица, подчиняющихся юрисдикции государства, включая документы, исходящие от прокуратуры, секретаря суда или судебного исполнителя;
b) административные документы;
c) нотариальные акты;
d) официальные пометки, такие как отметки о регистрации; визы, подтверждающие определенную дату; удостоверение подписи на документе, не засвидетельствованном у нотариуса.
В то же время положения Гаагской конвенции 1961 г. не распространяются на:
a) документы, совершенные дипломатическими или консульскими агентами;
b) административные документы, имеющие прямое отношение к коммерческой или таможенной операции.
Таким образом, доверенность на право ведения дел подлежит в этом случае легализации, путем проставления апостиля и арбитражный суд прав.
7. Ситуация на правомерность принятия иска к рассмотрению
Задание:
Французская фирма заключила договор купли-продажи с российской организацией. В договор была включена арбитражная оговорка, закрепляющая компетенцию МКАС при ТПП РФ. Российская фирма не исполнила свои обязательства по оплате поставленного французской фирмой товара. Французская фирма, не желая обременять себя судебным разбирательством на территории иностранного государства, переуступила свое право требования российскому АО «Гранд», которое обратилось в МКАС при ТПП РФ с иском.
Вправе ли МКАС при ТПП РФ принять иск к рассмотрению? Каким образом и кем в данном случае должен быть решен вопрос о подсудности?
Ответ:
П. 2 параграфа 1 Регламента МКАС при ТПП РФ содержит следующее:
«В МКАС могут по соглашению сторон передаваться: споры из договорных и иных гражданско-правовых отношений, возникающие при осуществлении внешнеторговых и иных видов международных экономических связей, если коммерческое предприятие хотя бы одной из сторон находится за границей, а также споры предприятий с иностранными инвестициями и международных объединений и организаций, созданных на территории Российской Федерации, между собой, споры между их участниками, а равно их споры с другими субъектами права Российской Федерации».
В данном случае, поскольку оба предприятия – российские и не соответствуют описанным выше требованиям, то МКАС при ТПП РФ принять иск к рассмотрению – не вправе. Согласно ст. 27 АПК РФ дело подведомственно арбитражному суду РФ. Согласно ч. 1 ст. 34 АПК РФ, ст. 35 АПК РФ дело рассматривается арбитражным судом первой инстанции по месту нахождения ответчика. Согласно п. 21 Постановления Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» при разрешении споров следует исходить из того, что местом нахождения юридического лица является место нахождения его органов.
Список источников
1. Конвенция, отменяющая требования о легализации иностранных документов. Гаага, 1961.
2. Регламент МКАС при ТПП РФ от 08.12.1994 (в ред. Приказа ТПП РФ от 01.06.2001 №25).
3. Арбитражный процессуальный кодекс РФ.
4. Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 1 июля 1996 г. № 6/8 «О некоторых вопросах, связанных с введением в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации»
5. Ерпылева Н.Ю. Международный коммерческий арбитраж в международном частном праве: проблемы и перспективы современного развития. / Право и политика. 2004. №4.
6. Комментарий к АПК РФ. / Под ред. В.В. Яркова. М., Волтерс Клувер, 2006.
7. Кулешов В. Банкротство по нормам Европейского Союза. / Бизнес адвокат. 2001. №11.
8. Международное частное право и нотариальная деятельность. / Под ред. И.Г. Медведева. М., Волтерс Клувер, 2005.
9. Международное частное право. Пособие. / Под ред. Н.Ю. Ерпылевой. М., 2006.
[1]
Международное частное право. Пособие. / Под ред. Н.Ю. Ерпылевой. М., 2006. Стр. 53.
[2]
Международное частное право. Пособие. / Под ред. Н.Ю. Ерпылевой. М., 2006. Стр. 76.
[3]
Международное частное право и нотариальная деятельность. / Под ред. И.Г. Медведева. М., Волтерс Клувер, 2005. Стр. 89.
[4]
Кулешов В. Банкротство по нормам Европейского Союза. / Бизнес адвокат. 2001. №11.
[5]
Ерпылева Н.Ю. Международный коммерческий арбитраж в международном частном праве: проблемы и перспективы современного развития. / Право и политика. 2004. №4.