А.Ф.Чистяков
В конце Великой Отечественной войны я, фронтовой разведчик старшина Чистяков, находясь под Кенигсбергом, в груде бумаг, поспешно брошенных фашистами, увидел книгу. Поднял, раскрыл - и остолбенел: "Русские пословицы, собранные Ипполитом Богдановичем", напечатано в Санкт-Петербурге в 1785 году! Этот небольшой томик в кожаном переплете послужил основой собрания, которое теперь содержит более 600 различных изданий. Особый раздел в моей коллекции составляют пословицы и поговорки о Москве. Казалось бы, много ли их наберется об одном-то городе, пусть даже о столице? Ну десяток, ну два... Ан нет: в картотеке автора - более полутора тысяч посвященных Москве и связанных с Москвой народных крылатых фраз и выражений! Они распределены по разделам. Представляю здесь два таких раздела - "Москва веками строилась" и "Москва потеху любит".
Москва веками строилась
Есть такая хитрая загадка-подковырка: "Когда Москву строили, во что гвозди колотили?" На нее обычно отвечали: "В дерево". - "А вот и нет - в шляпку!" А вообще-то, если без хитрости, правы отгадчики: большую часть своей истории Москва была деревянной, и когда в ней что-то строили, гвозди заколачивали, конечно, чаще всего в дерево. Год за годом возрастал и хорошел "град древян", оставаясь таким даже когда назвался уже Белокаменным. Так, в 1902 году в Москве насчитывалась 21 тысяча жилых строений, из них деревянными были 12 тысяч, то есть более половины.
Не в день Москва построена.
Москва веками строилась.
В этом ее отличие от Петербурга, стремительно поднявшегося из северных болот на глазах у изумленной России и Европы:
Москва строилась веками,
Питер - миллионами.
Но не обижалась старая столица, продолжала полегоньку-потихоньку расти и шириться. Издревле со всех концов Руси сюда съезжались плотники и каменщики, столяры и гранильщики
Ярославцы-красавцы,
Кострома - веселая сторона,
Олонцы добры молодцы...
Одним словом
Москва молодцев видала.
Каждый был на свой образец мастер. Но все одинаково гордились работой в первопрестольной, приговаривая:
О добре трудиться - есть чем похвалиться.
В поисках заработка стекались в Москву не только умельцы, но и люди "отчаянные", во всем надеявшиеся на авось. Нанимались в артели - и вскоре слышали о себе:
Селедкой Москву белит!
И было это ох как не сладко, ведь
При хорошем плотнике у плохих руки трясутся.
Шли в Москву и крестьяне, которых нужда срывала с земли. На сей счет говорилось:
За ремеслом ходить - землю сиротить.
Так-то оно так, да куда денешься? В деревне лихо, а вот, слыхать,
Москва ржи не молотит, а лучше деревенского едят.
Ох уж это магическое "слыхать"... Обнадеженно глядел вдаль какой-нибудь Пахом или Авдей, покидая с котомкой за плечами родные места:
Поехали в Москву за песнями!
А вот песни чаще всего складывались невеселые. Надежда на то, что в Москве "хорошо разживешься", обманывала многих. Порой теряли даже то последнее, что имели:
Город что боров: хрюкнет и сожрет.
Работникам из деревни платили гроши, да вдобавок их нещадно обсчитывало мелкое начальство:
Три деньги в день, куда хочешь, туда и день.
Работнику алтын, а подрядчику полтина.
Вывод мог быть только один:
От трудов праведных не наживешь палат каменных.
Жилось в огромном городе трудно. Ночуешь в ночлежках, экономишь каждый грош, а все равно досыта не ешь. Да:
Москва кому мать, а кому мачеха.
Москва что доска: с
В Москве толсто звонят, да тонко едят.
Царство Москва, а мужикам тоска.
Хороша Москва, да не дома.
В итоге:
Каков приехал, таков уехал.
За спасибо кум в Москву сходил.
За спасибо мужичок в Москву сходил, да еще полспасиба домой принес.
С грустью кланялся бедолага напоследок:
Прощай, Москва, золотые маковки.
И уже по дороге к родной стороне думалось:
Москва - царство, а своя деревня - рай.
Родимая деревня краше Москвы.
Мил тот уголок, где резан пупок.
На стороне добывай, а дома не покидай.
И вот возвращается мужик в свое Горелово или Неелово, а его встречают насмешливым вопросом:
Что, показали тебе Москву в решете?
Отвечал на то "краткосрочный" москвич:
Говорят, в Москве кур доят,
а коровы яйца несут.
А пришли - ни молока, ни яиц не нашли.
Только ни для кого это не урок. И по весне пойдут другие на Москве счастья пытать...
Москва потеху любит
Плачет человек? Что ж, говорили москвичи, поплачет да и перестанет. Ведь
Москва слезам не верит.
Москва слезам не потакает.
Москва потеху любит.
А потому москвич И плачет, а пляшет.
Для того-то в первопрестольной столько ряженых, гусельников, рожочников, песельников, скоморохов. Московские скоморохи - особ статья. Затейники, каких свет не видывал: и спляшут, и споют, и прибаутками потешат так, что слушатели животики надорвут, и фокус покажут. При этом
У всякого скомороха свои погудки.
Иной обыватель скажет:
Не учи меня плясать, я сам скоморох.
Но на самом деле этому хвастуну до настоящего скомороха "семь верст грязью плыть":
Всяк спляшет, да не как скоморох.
А и у скомороха жизнь не сахар. Хотя и говорили:
Скоморохова жена всегда весела, -
Говорили, скорее, для красного словца. А в жизни и по-другому бывало:
В ину пору и скоморох плачет.
Скоморох голос на гудке настроит,
а житья своего не устроит.
А тут тебя еще частенько так аттестуют, что и вовсе не обрадуешься:
Бог дал попа, а черт скомороха.
Но это, как говорится, профессионалы. А были и просто балагуры-любители. О тех, кто избрал шутовство своим промыслом и слонялся из дома в дом, потешая людей за деньги на свадьбах, именинах и прочих торжествах, с пренебрежением говорили:
Он шутит по Москве.
Тех же, кто дарил свое веселье бескорыстно - жаловали:
Людям на потешенье,
всему свету на удивленье.
И было за что. На все случаи жизни находились московские острословы. Например, о дураковатом верзиле говорили:
Ростом с Ивана (то есть с колокольню Ивана Великого),
а умом с болвана.
О любителях всем и всякому резать правду-матку в глаза:
Прям, как московская оглобля.
О бесцеремонной гостье:
Расселась, как купчиха московская!
О безудержных мечтателях:
Кабы я был царем,
украл бы пять рублей в казне,
пошел бы в кабак да напился!
О слишком жидких щах:
В них вся Москва видна.
О человеке, побывавшем в велик-городе, но ничего примечательного для себя не увидевшем:
Ездил мешок в Москву!
Об алчущих славы:
Про тебя в Москве в лапоть звонят!
Москва шутит - а провинция отшучивается:
У нас дураков до Москвы не перевешаешь.
Если бы... За "если бы" в Москве сто рублей дают.
Так это и идет вот уже сколько веков..