КАМЧАТСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
Исторический факультет
КАФЕДРА СОЦИАЛЬНО-ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
ДИСЦИПЛИНА «МЕЖДУНАРОДНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ»
Реферат
Международные экономические отношения России с развивающимися странами
Выполнила: Проверила:
студентка группы Э-994
доцент кафедры СГН
Олейник О.В. Кривоусова Е.А.
Петропавловск-Камчатский,
2002
ПЛАН
Стр.
1. Предисловие. 3
2. Россия и взятые в целом развивающиеся страны. 4
3. Сотрудничество России с Китаем и Индией. 11
Список литературы 20
Международные экономические отношения России с развивающимися странами
ПРЕДИСЛОВИЕ
На рубеже ХХ и ХХI веков мировая экономика стала глобальной. Плотные торговые, инвестиционные и информационные потоки создают универсальное экономическое поле, а действующие в нем производственные корпорации и финансовые институты стирают национальные границы и устанавливают единые правила игры. Страны, отгородившиеся от глобальной экономики, отброшены на обочину мирового развития.
Ряд государств (речь в первую очередь идет о Китае и Индии) частично изолировали свои экономики от глобального экономического поля. Через ограниченную конвертируемость национальных валют и определенную закрытость текущего счета платежного баланса, а также систему ограничений для нерезидентов на фондовом рынке и в сфере прямых инвестиций эти страны-гиганты обеспечили себе относительную свободу маневра на внутреннем рынке. Вместе с тем свои внешние связи и Китай, и Индия выстраивают в полном соответствии с превалирующими глобальными закономерностями.
Из-за двойного банкротства российской (советской) экономики, с точки зрения как исчерпания внутренних потенций развития, так и буквального банкротства при взаимодействии с внешним миром (неподъемная задолженность), отношения России с развивающимися (впрочем, и с развитыми) странами подчинены универсальным правилам игры, может быть, даже в большей степени, чем взаимодействие по линиям «развивающиеся страны – развивающиеся страны» и/или «развивающиеся страны – развитые страны». Будучи банкротом и докатившись до критической зависимости от импорта потребительских товаров, промежуточной продукции, машин и оборудования, Россия в первой половине 90-х годов была вынуждена практически полностью либерализовать текущие и капитальные статьи платежного баланса и ввести полную конвертируемость национальной валюты.
РОССИЯ И ВЗЯТЫЕ В ЦЕЛОМ РАЗВИВАЮЩИЕСЯ СТРАНЫ
Россия и взятые в целом развивающиеся страны – разновесные подсистемы глобальной экономики. Совокупный ВВП развивающихся стран больше российского в 5 раз, экспорт – в 20 раз, экспорт промышленного оборудования и транспортных средств – более чем в 50 раз. Приток прямых иностранных инвестиций в развивающиеся страны превосходит аналогичный показатель для России более чем в 50 раз, а прямые инвестиции за рубеж – более чем в 100 раз.
Не в пользу России и двусторонние экономические сравнения. По объему ВВП и экспорта, притоку инвестиций многие развивающиеся страны обходят Россию. По общему размеру ВВП Россия в 1999 г. уступала Бразилии, Китаю, Индии, Мексике и Южной Корее. По среднедушевому ВВП, составившему в том же году по официальному обменному курсу 1245 долл. (по паритету покупательной способности рубля – 7100 долл.), Россия скатилась в группу государств со средним уровнем развития, пропустив вперед не один десяток развивающихся стран. В докладе ООН за 1997 г., охватывающему 174 страны, России по «индексу человеческого развития» отведено скромное 71-е место. При этом едва ли не по всем значимым позициям положение России в мировой экономике продолжает ухудшаться.
Начало XXI в. Россия встречает как средняя по масштабам народного хозяйства страна, которая к тому же серьезно перегружена внешней задолженностью и безнадежно отсталыми и стремительно деградирующими основными производственными фондами. Эти реалии и предопределяют характер и структуру экономического взаимодействия России с развивающимися странами, многие из которых, напротив, переживают хозяйственный подъем. Рассмотрим это взаимодействие через призму торговых, инвестиционных и долговых потоков.
Начнем с торговли. Удельный вес развивающихся стран в российском экспорте в 1996-1998 гг. снизился с 18.2 до 16.9% (таблица 1). При этом экспортные потоки из России сконцентрированы на небольшом числе рынков. Около 80% российского экспорта в развивающиеся страны приходится всего на 10 государств, а почти треть – на Китай.
Примечательно, что относительная значимость экспорта на рынки бурно прогрессирующих «драконов» и «тигров» Восточной Азии падает. С учетом того обстоятельства, что ни у одного из крупнейших российских импортеров (за исключением Кубы) импорт из России не превышает 5% их совокупного импорта, это свидетельствует о неспособности российских экспортеров встроиться в контуры расширенного воспроизводства в наиболее динамичной зоне глобальной экономики.
Таблица 1. Торговая взаимозависимость развивающихся стран и России (%)
| Экспорт |
Импорт |
|||||||||||
| Доля в российском экспорте |
Доля России в экспорте страны |
Доля в российском импорте |
Доля России в импорте страны |
|||||||||
| 1996г. |
1997г. |
1998г. |
1996г. |
1997г. |
1998г. |
1996г. |
1997г. |
1998г. |
1996г. |
1997г. |
1998г. |
|
| Развивающиеся страны в целом 10 крупнейших экспортеров в Россию 10 крупнейших импортеров из России КНР Турция Виргинские о-ва (Великобритания) Республика Корея Индия Сингапур Тайвань Кипр Египет Куба Бразилия Аргентина Индонезия КНР (Гонконг) Иран Вьетнам Монголия Кот д`Ивуар |
18.2 14.4 5.5 2.0 1.9 1.4 0.9 0.7 0.6 0.6 0.5 0.5 |
16.6 12.5 4.7 2.3 0.9 1.0 1.1 0.3 0.7 0.5 0.5 0.4 |
16.9 13.0 4.4 2.7 1.6 0.7 0.8 0.5 0.6 0.2 0.7 0.4 |
1.1 6.4 1.5 1.0 0.7 17.1 0.6 20.1 1.0 0.6 0.1 0.3 0.4 1.8 |
1.1 7.8 1.3 2.3 0.6 19.4 0.6 18.3 1.4 0.8 0.04 0.2 0.3 1.9 |
1.0 5.0 0.8 1.7 0.3 10.2 0.4 22.6 1.3 0.6 0.1 0.2 0.2 0.6 1.7 |
10.8 8.9 2.2 1.3 1.7 1.3 0.5 0.9 0.4 0.2 0.2 0.2 |
13.3 9.6 2.4 1.5 1.6 1.5 0.4 0.2 0.7 0.9 0.4 0.2 |
14.8 11.5 2.7 1.2 2.3 1.5 0.2 1.0 1.5 0.3 0.2 0.2 |
3.7 4.3 1.2 2.5 0.1 2.8 2.2 16.9 0.7 0.4 0.04 0.3 5.6 1.4 |
2.9 4.4 1.1 1.7 0.1 4.4 2.9 11.8 0.6 0.4 0.02 0.4 3.4 0.3 |
2.6 4.7 1.1 1.6 0.04 2.9 2.0 0.5 0.6 0.05 0.2 3.8 2.4 3.0 |
В 1998 г. развивающиеся страны обеспечили 14.8% импорта России по сравнению с 10.8% двумя годами ранее. Более 4/5 импортных потоков идут из десяти государств, то есть импорт России привязан к ограниченному числу развивающихся стран даже более жестко, чем экспорт. Если исключить Кубу, значимость экспорта на российский рынок для включенных в таблицу государств невысока. Иначе говоря, для подавляющего большинства основных торговых контрагентов из числа развивающихся стран Россия является второстепенным и третьестепенным партнером.
Структура торговли развивающихся стран и России задана особенностями экономики последней. С институциональной и структурной точек зрения российская экономика представлена неэффективным аграрным сектором, а также, за редчайшими исключениями, отсталой и нежизнеспособной перерабатывающей промышленностью. И аграрный, и индустриальный секторы, как и стагнирующая социальная сфера, могут поддерживать свое существование лишь за счет перетока ресурсов из сырьевых отраслей. Основные же наши партнеры из развивающихся стран, напротив, отличаются относительно эффективной и технологически передовой экономической структурой.
От обвальной либерализации российской экономики выиграли наиболее успешно развивающиеся страны или страны капиталистической полупериферии – Республика Корея, Сингапур, Тайвань, Аргентина, Бразилия, Турция, а также КНР и Вьетнам, которые более или менее успешно осуществляют переход от централизованного планирования к рынку. Их успехи в торговле с Россией основываются на таких факторах, как наличие динамичного аграрного сектора, текстильной и легкой промышленности, производства современных потребительских товаров на базе микрочипов, а также потребность в импорте сырья.
Не только для развитых, но и для развивающихся стран российская экономика превратилась (а для унаследованных от советского прошлого партнеров осталась) преимущественно в источник сырья и рынок сбыта продовольствия, продукции легкой промышленности и потребительской электроники.
Российский экспорт в развивающиеся страны представлен преимущественно нефтью, древесиной и металлами низкой степени переработки (таблица 2).
Совокупный удельный вес этих трех товарных позиций российском экспорте в Китай в 1997 г. достигал 55%, Турцию – 80, Иран – 60, Египет – 55, Республику Корея – 46 и Тайвань – 83%. В целом же для десяти включенных в таблицу 2 стран этот показатель составлял 56.2%. Доля машин и оборудования в экспорте на их рынки составляла в 1997 г. всего 9.6%, лишь незначительно превышая поставки древесины и целлюлозо-бумажной продукции.
В структуре российского импорта из развивающихся стран преобладают такие товары, как чай и кофе (Индия и Бразилия), сахар (Куба и Аргентина), легковые автомобили (Республика Корея и Тайвань). Удельный вес продовольствия и напитков в импорте с Кубы достигает почти 100%, из Аргентины – 90, Бразилии – 85, Индонезии – 80, Индии – 55% (таблица 3). На продовольствие и напитки приходилась треть совокупного импорта России из десяти ведущих поставщиков.
Таблица 2. Структура импорта развивающихся стран из России в 1997 г. (%)
| Минеральное сырье |
Черные и цветные металлы |
Древесина и целлюлозно-бумажные изделия |
Машины и оборудование |
Транспортные средства |
|
| Китай Турция Индия Республика Корея Иран Египет Вьетнам Тайвань Куба Сингапур 10 стран |
8.4 42.1 0.1 11.0 0.9 1.6 22.4 3.8 64.9 31.7 16.5 |
37.6 30.9 7.2 27.9 41.8 28.6 10.3 79.3 3.4 9.4 31.0 |
9.2 6.6 10.3 7.1 18.1 24.9 1.0 0.3 0.5 0.02 8.7 |
11.0 0.8 24.6 1.8 11.9 15.5 14.3 0.7 18.3 5.5 9.6 |
8.3 1.5 24.0 17.4 13.1 19.2 43.1 13.1 5.8 10.9 11.1 |
На первый взгляд широкие возможности перед Россией открыты в импорте капитала из развивающихся стран. На 1 июля 1999 г. удельный вес этих стран в накопленных в российской экономике прямых инвестициях достигал 33% (таблица 4). Однако детализация данных показывает, что основным инвестором в Россию из числа развивающихся стран был Кипр. Между тем хорошо известно, что это островное государство выбрано российскими банками и финансово-промышленными группами в качестве основного канала для вывоза капитала из отечественной финансовой системы. Проще говоря – в качестве площадки отмывания капитала, массово бегущего из России, и придания ему статуса нерезидентного. Впоследствии этот капитал частично реинвестируется в экономику страны происхождения.
Таблица 3. Структура экспорта развивающихся стран в Россию в 1997 г. (%)
| Продовольствие и напитки |
Текстиль, одежда, обувь |
Транспортные средства |
Электроника, домашние приборы и оборудование |
|
| Китай Республика Корея Индия Турция Бразилия Куба Сингапур Аргентина Тайвань Индонезия 10 стран |
26.5 9.3 53.8 17.1 83.0 99.9 6.7 89.4 0.02 81.4 32.4 |
13.3 3.7 2.9 11.4 0.3 0.3 10.0 4.3 6.4 |
8.6 35.7 6.7 19.4 4.0 0.0 4.8 0.01 30.4 13.2 |
3.8 15.2 1.3 5.6 0.1 0.0 28.6 0.0 15.0 1.2 5.9 |
Отмывание капитала через специфические финансовые зоны с либеральным внешнеторговым, банковским и инвестиционным законодательством – общепринятая мировая практика. Так, согласно некоторым оценкам, более половины прямых иностранных инвестиций, поступавших в китайскую экономику в 90-е годы, на деле имели континентальное происхождение и просто рециклировались через Гонконг. Кипр, для того чтобы играть роль российского Гонконга, существенно адаптировал свое законодательство и подстроил его под интересы российских деловых партнеров.
В современной российской действительности размытость отношений собственности, а главное крайне неблагоприятные исходные предпосылки для становления института частной собственности делают работу через офшор неизбежной. Только такие способы ведения бизнеса позволяют формирующимся частным собственникам страховать системные риски. Вместе с тем подобная интеграция в «серую» зону мировой экономики оборачивается существенными экономическими потерями для страны происхождения «маятникового» капитала.
Без учета псевдокипрских потоков, а также ресурсов из некоторых других офшорных зон и налоговых гаваней глобальной экономики вклад развивающихся стран в общий приток прямых инвестиций в российскую экономику падает до 3.6%, или чуть более 350 млн. долл. Около 45% приходится на Турцию, примерно 1/5 – на Южную Корею. Еще по 20-35 мл. долл. инвестировали в Россию Сингапур, Гонконг и КНР. Даже для отличающихся глобальной инвестиционной агрессивностью турецких и южнокорейских компаний, не говоря уже о компаниях других НИС, российская экономика не является привлекательным объектом для инвестирования.
Еще одной формой экономического взаимодействия России и развивающихся стран
Совокупный долг бывших советских партнеров из Третьего мира оценивается в 100 млрд. руб., или около 150-160 млрд. долл. по тогдашнему курсу Госбанка СССР. Правда, оценка эта весьма условна. Кредитные отношения оформлялись в те времена юридически неряшливо и редко содержали валютную привязку, то есть фиксацию объема кредита в твердой валюте. Это дало возможность многим должникам отречься от обязательств. К тому же подавляющая часть кредитов предоставлялась под поставки оружия. У большинства бывших советских партнеров в Третьем мире радикально сменились правительства и режимы, и многие государства отказались признать внешнеполитические долги.
Не менее существенно то обстоятельство, что значительная часть задолженности приходится на так называемые «наименее развитые страны». Мировое сообщество регулярно списывает задолженность этих государств. Вступление в Парижский клуб автоматически предполагает, что и России придется присоединиться к подобной практике.
Следует также учитывать, что при институциональном хаосе, отсутствии государства и всепроникающей коррупции значительная часть долгов многих развивающихся стран бывшему СССР оказалась приватизирована. По сообщениям российской печати, такая судьба постигла, например, долги Анголы и Нигерии.
От СССР унаследован и долг самой России таким странам, как Южная Корея или Кувейт. Российское правительство охотно получило бы новые кредиты. Однако число финансовых доноров среди развивающихся стран невелико, а упомянутые кредиторы озабочены возвратом прежних кредитов. Например, на начало 1999 г. российская задолженность только Южной Корее оценивалась в 1.8-1.9 млрд. долл., и стороны вовлечены в трудные переговоры по погашению этой задолженности. Поэтому надежды на то, что развивающиеся страны выступят в качестве источника свежих займов и кредитов, беспочвенны.
Сравнительно новой формой взаимодействия в 1995-1998 гг. стал приход капитала из развивающихся стран на российский финансовый рынок. Речь идет главным образом о рынке краткосрочных государственных обязательств, так как портфельные инвестиции компаний из развивающихся стран в акции российских предприятий не превышают 100 млн. долл. (таблица 4). По некоторым данным, в период подъема рынка ГКО-ОФЗ на нем обращалось до 4 млрд. долл. южнокорейского происхождения. Это, кстати, в десятки раз превышает объем российско-южнокорейского товарооборота и в сотни раз – прямые инвестиции южнокорейских чеболей в российскую экономику. Стоит ли говорить, что движение краткосрочного капитала независимо от страны его происхождения всецело диктуется закономерностями функционирования мирового финансового рынка.
Таблица 4. Участие развивающихся стран в накопленных иностранных инвестициях в России (млрд. долл., в скобках - %)
| На 1 июля 1999 г. |
||||
| все типы инвестиций |
прямые |
портфельные |
займы и кредиты |
|
| Иностранные инвестиции, накопленные в российской экономике Инвестиции из всех развивающихся стран развивающихся стран без Кипра развивающихся стран без офшорных зон и налоговых гаваней |
26.1 (100.0) 3.7 (14.3) 0.8 (3.1) |
10.1 (100.0) 2.8 (28.0) 0.4 (4.4) 0.4 (3.6) |
0.2 (100.0) 0.1 (4.1) |
15.7 (100.0) 0.2 (5.0) 3.0 (2.0) 0.2 (1.0) |
Таким образом, экономическое взаимодействие России и развивающихся стран полностью подчинено глобальным закономерностям, а по своему характеру и наполнению принципиально не отличается от отношений с наиболее развитыми мировыми центрами. Здесь нет ничего удивительного, так как экономическая структура российских партнеров из развивающихся стран сама представляет собой продукт глобализации. В этом смысле российскими контрагентами являются национальные экономики, вписанные в глобальный контекст и развивающиеся в рамках глобальных императивов. При этом в 90-е годы и российская экономика находится под определяющим влиянием глобализации. Последняя фактически и сформировала экономическую и даже социальную структуру постсоветской России. В ближайшие десятилетия доминирующее воздействие глобализации и на Россию, и на развивающиеся страны будет лишь усиливаться.
СОТРУДНИЧЕСТВО РОССИИ С КИТАЕМ И ИНДИЕЙ
Среди развивающихся стран есть две – Индия и Китай, с которыми отношения России отличаются немалой спецификой, особенно заметной в сфере геополитики. Еще в апреле 1995 г. в ответ на решение НАТО о расширении на Восток президент Б. Ельцин заявил о возможности нового блокового деления мира. В апреле 1996 г. Россия и Китай в совместной декларации зафиксировали свое понимание мироустройства в XXI в. как мира многополярного. Идея о многополярном мире получила развитие в ряде совместных деклараций 1997-1998 гг. В 1998 г. тогдашний премьер-министр России Е. Примаков обозначил идею создания нового стратегического треугольника «Россия-Китай-Индия». Наконец, в 1999 г. после военных действий НАТО в Югославии Россия резко интенсифицировала военные контакты с Китаем, которые к тому же были переведены на беспрецедентно высокий уровень.
Анализ внешнеполитических и блоковых сюжетов не входит в задачу данной работы. Важнее ответить на вопросы: существуют ли объективные экономические основы для сближения России с Индией и Китаем? И, главное, насколько интенсификация взаимодействия с азиатскими гигантами отвечает российским национальным интересам?
Таблица 5. Внешняя торговля России с Китаем и Индией
| 1995 г. |
1996 г. |
1997 г. |
1998 г. |
|
| Экспорт, млн. долл. |
||||
| В Китай В Индию % от экспорта России в Китай Индию |
3432 998 4.3 1.2 |
4722 794 5.5 0.9 |
3981 918 4.7 1.1 |
3169 585 4.4 0.8 |
| Импорт, млн. долл. |
||||
| Из Китая Из Индии % от импорта России из Китая Индии |
865 614 1.9 1.3 |
1003 602 2.2 1.3 |
1261 801 2.4 1.5 |
1160 668 2.7 1.5 |
| Экспорт машин и оборудования, млн. долл. |
||||
| В Китай В Индию % от экспорта России в Китай Индию |
458 189 13.6 19.0 |
330 283 7.0 35.7 |
438 226 11.0 24.6 |
697 180 22.0 30.8 |
| Доля в совокупном экспорте машин и оборудования России, % |
||||
| Китай Индия |
12.6 5.2 |
9.0 7.7 |
11.1 5.7 |
19.4 5.0 |
| Экспорт транспортных средств, млн. долл. |
||||
| Китай Индию % от экспорта России в Китай Индию |
238 439 7.1 44.0 |
850 220 18.0 27.7 |
330 225 8.3 24.0 |
241 111 7.6 19.0 |
| Доля в совокупном экспорте транспортных средств России, % |
||||
| Китай Индия |
6.0 11.0 |
20.3 5.3 |
7.8 5.3 |
6.5 3.0 |
Экономические связи России с этими странами сводятся почти исключительно к торговле. При этом ни российско-индийская, ни российско-китайская торговля не отличается особым динамизмом (таблица 5). Достигнув локального пика в 4.7 млрд. долл. в 1996 г., российский экспорт в Китай за последующие два года заметно сократился и в 1998 г. составил 3.1 млрд. долл. Российский экспорт в Индию во второй половине 90-х годов не превышал 1 млрд. долл. В сумме две крупнейшие страны мира притягивают к себе примерно 5% совокупного экспорта России и обеспечивают 4% ее импорта.
Несколько иначе ситуация видится, если посмотреть на структуру торговли. В российском экспорте в Индию в 1994-1998 гг. удельный вес машин и оборудования лишь однажды опустился ниже 20%, а в целом стабильно находился на отметке 25-35%. Еще 20-25%, а в 1995 г. – даже 44% экспорта России в эту страну приходилось на транспортные средства. Доля машин и оборудования в российском экспорте на китайский рынок выросла с 13.3% в 1994 г. до 22% в 1998г.
Нельзя не отметить рваную динамику высокотехнологичного российского экспорта на рассматриваемые рынки. Так, экспорт машин и оборудования в Индию достиг локального пика в 283 млн. долл. в 1996 г. и с этого момента устойчиво снижается. Для экспорта в эту страну транспортных средств годом локального пика стал 1995 г. Перепады в абсолютных объемах торговли машинами, оборудованием и транспортными средствами выражены еще более ярко.
В значительных пределах колеблются доли Китая и Индии и в совокупном российском экспорте по соответствующим товарным группам. В 1994-1997 гг. Китай стабильно поглощал около 1/10 экспорта машин и оборудования. Однако в 1998 г. на его долю пришлась уже 1/5. аналогичная доля Индии в 1994-1998 гг. колебалась около усредненной отметки в 5%, но со второй половины десятилетия демонстрирует отчетливую тенденцию к снижению. В 1996-1998 гг. заметно сократилась и относительная значимость поставок на китайский рынок транспортных средств. В целом, если исключить пиковые 1996 и 1998 гг. Китай и Индия поглощали около 15-17% российского экспорта машин и оборудования и 10-15% экспортных поставок транспортных средств.
Спазматическая динамика торговли машинами, оборудованием и транспортными средствами объясняется, по-видимому, большим удельным весом в этих поставках таких специфических товаров, как оружие, продукция ядерного комплекса и энергетическое оборудование. Так, на Китай и Индию приходится до 75-80% всего военно-технического экспорта России. Обе страны, наряду с Ираном, являются крупнейшими зарубежными рынками для российских атомщиков.
Из-за отсутствия исходной информации оценить экономическую эффективность сделок с оружием трудно. Как отмечают аналитики, доступная статистика не позволяет судить о том, какая часть поставок российского оружия оплачивается встречными поставками товаров, какая поставляется в кредит или в качестве оплаты за старые долги. Известно, однако, что в сделках с Китаем и Индией неденежные формы оплаты фигурируют особенно часто. По некоторым данным, приводимым в российской печати, Китай оплачивает бартером около 40% сумм военных контрактов. При этом китайская сторона сама выбирает номенклатуру товаров, которыми расплачивается. Возможно также, что военный экспорт в Индию финансируется за счет российских кредитов.
Экономические выгоды от торговли оружием находятся под вопросом не только потому, что основные покупатели расплачиваются чем угодно, но не деньгами. При продолжающемся бесплатном потреблении энергоресурсов российской обрабатывающей промышленностью, которое статистически оформляется как неплатежи, а также при низких внутренних ценах на энергоресурсы, значительно уступающих мировым, в принципе невозможно составить ясное представление о том, насколько оружейный, как и прочий несырьевой, экспорт эффективен экономически.
Та же проблема актуальна и для оценки сотрудничества в ядерной сфере. Общая стоимость контрактов по строительству атомных электростанций в Индии и Китае оценивается в 5-6 млрд. долл. Для российского ядерного комплекса прорыв на индийский и китайский рынки – несомненный успех. Тем более, что обе страны реализуют долговременные национальные программы по развитию ядерной энергетики, и в ближайшие годы объем заказов на этих рынках составит десятки миллиардов долларов.
Однако и в этой сфере имеется немало моментов, существенно снижающих экономическую ценность сотрудничества для России. Во-первых, контракты оформлены как российские кредиты. Возникает закономерный вопрос о том, способна ли страна, находящаяся в непростой финансовой ситуации, отвлекать значительные ресурсы для реализации проектов в третьих странах без ущерба для собственной экономики. Во-вторых, кредиты по обоим проектам будут в значительной мере погашаться не деньгами, а встречными поставками товаров и услуг.
Таким образом, партнеры России извлекают из сотрудничества максимально возможные прямые экономические выгоды. Получают на весьма льготных условиях долгосрочные кредиты, открывают доступ к новейшим технологиям, ускоренными темпами создают стратегические отрасли промышленности, стимулирующие общеэкономический рост, наконец, обеспечивают экспортные рынки для своей пищевкусовой и легкой промышленности, а также для строительных и ремонтных услуг. Для России «сухой остаток» прямых экономических выгод несопоставимо скромнее. Это – поддержание на плаву промышленных предприятий и сохранение рабочих мест.
Примерно по аналогичной схеме развивается сотрудничество российского авиакосмического комплекса с западноевропейскими и американскими партнерами. Правда, в этом случае вместо встречных товаров поставок фигурируют деньги. Пользуясь удручающим положением российских предприятий и исследовательских институтов, западные корпорации выжимают максимум из остатков бывшего советского наследия, минимизирую собственные издержки на рабочую силу, научно-исследовательские и конструкторские разработки, а также расходы на природоохранные мероприятия.
Сама логика выживания созданных в советское время массивных нерыночных образований заставляет и атомную, и авиакосмическую индустрию интегрироваться в глобальную экономику весьма специфическим образом. В обоих случаях основной экономический эффект от их деятельности получают контрагенты. Российской же стороне, если абстрагироваться от поддержания текущего производства и занятости, достаются преимущественно издержки, включая экологические.
При этом экономический эффект от развития технически относительно передовых, но, по-видимому, убыточных в рыночном смысле производств – то, что в экономической литературе принято обозначать как «прямые и обратные связи», «побочные эффекты» и «внешние эффекты», отсутствует. Точнее, нерыночные по природе образования генерируют и стимулируют столь же нерыночные по природе смежные и обсуживающие производства. Способности же подобных комплексов в массовом порядке переключиться на эффективный рыночный спрос оказались весьма ограниченными.
Неравноценными являются и косвенные экономические выгоды, извлекаемые странами из взаимного сотрудничества. Китай, например, научился использовать в своих интересах фактор России даже на стадии предварительного обсуждения крупных международных проектов. Сталкивая в рамках международных тендеров конкурирующие компании из различных стран и косвенно подыгрывая при этом антигегемонистской риторике определенных кругов российского политического и военного истеблишмента, Китай на деле преследует цель добиться максимально выгодных финансовых и экономических условий при заключении контрактов с западноевропейскими и американскими корпорациями. Именно по такому сценарию был раскручен многомесячный тендер по энергетическому контракту «Три ущелья». Подогревая ожидания российской стороны, китайцы параллельно добились существенных уступок от западных компаний, которые в итоге и выиграли тендер.
Чуть приоткрыв свой ядерный рынок для российских компаний, Китай реализовал сразу несколько целей экономического порядка. Во-первых, пришпорил проникновение на свой ядерный рынок американских корпораций. Российский фактор, безусловно, сыграл свою роль в том, что администрация президента Клинтона сняла запрет на продажу гражданских ядерных технологий в Китай. Во-вторых, установил для будущих контрактов в этой сфере достаточно высокую технологическую планку. Российские атомщики неоднократно подчеркивали, что построенный ими в Китае завод по обогащению природного урана относится к числу технологически передовых. В-третьих, необыкновенно льготные для Китая условия контрактов с Россией используются для выторговывания уступок в ожидаемых проектах с западным участием.
Еще большие косвенные выгоды Китай извлекает из военного сотрудничества с Россией. Закупки современных самолетов и многих авиационных технологий и лицензий позволили китайской военной авиации совершить технологический рывок. Недаром из 250 поставляемых в Китай истребителей СУ-27 около 200 машин будут собираться местной промышленностью. При этом китайская сторона намерена производить до 70% комплектующих, используемых при сборке самолетов. Парадоксально, но очень скоро последствия этого рывка почувствует российский гражданский авиапром.
Как показывает опыт последних десятилетий, китайская промышленность быстро начинает производство «собственной» продукции, адаптирую импортные аналоги к своим технических возможностям и распространяя адаптированные технологии по всем сопряженным военным и гражданским производствам. При традиционно легком отношении Китая к проблеме авторских прав защищать технологические изобретения и разработки иностранцам, как правило, не удается.
Этот пример подводит к очень неприятному с точки зрения экспортных перспектив российского машиностроения выводу. Как только Китай благодаря импорту технологий поднимет свою обрабатывающую промышленность на уровень, сопоставимый с российским, китайские производители, опираясь на относительную дешевизну своей рабочей силы, в конечном счете выдавят российских конкурентов практически со всех мировых рынков.
Прагматизмом в отношении России отмечена и текущая политика Индии. Страна – один из крупнейших должников России (доставшихся в наследство от СССР), который регулярно расплачивается по своему основному долгу и процентам. Выплаты достигают почти 1 млрд. долл. в год. На конец 1999 г. непогашенный остаток долга составлял примерно 5 млрд. долл., но и он будет выплачен в 2000-2005 гг. При этом выплаты производятся не конвертируемой валютой, а клиринговыми рупиями, которые заинтересованные российские предприятия могут покупать на специальных аукционах министерства финансов и использовать для покупки индийских товаров. Часть долга прямо погашается прямыми поставками товаров.
Сотрудничество с Россией (как ранее с СССР) в ядерной области не только открывает Индии доступ к новым технологиям, но позволяет преодолевать ей международную блокаду.
Вписав взаимодействие с Россией в свои долгосрочные стратегии развития, и Китай, и Индия пресекают любые направления сотрудничества, если они не отвечают их экономическим интересам. Так, Китай по крайней мере на 1999-2001 гг. приостановил даже обсуждение возможностей закупки российских гражданских самолетов, как и сотрудничества в области авиастроения. Официальные китайские представители прямо указали на неконурентоспособность российских самолетов и призвали российский бизнес относиться к китайскому рынку с учетом тенденций, превалирующих на мировом рынке самолетостроения. В марте 1999 г. крупнейший производитель стали в КНР обвинил российские металлургические заводы в демпинге и инициировал рассмотрение проблемы их допуска на китайский рынок. Антидемпинговые расследования против российских производителей были возбуждены в 1999 г. и в Индии.
Разрабатываемые проекты сотрудничества нацелены на закрепление за Россией роли поставщика сырьевых ресурсов для Китая, Индии и всего АТР. Среди подобных проектов и идея экспорта природного газа с Ковыктинского месторождения близ Иркутска в Китай и Южную Корею. Планируется транспортировка на китайский рынок природного газа, разрабатываемых в рамках российско-американско-японского проекта «Сахалин-1». Проектируется строительство высоковольтных линий для транспортировки электроэнергии в Китай.
Эти и другие проявления «национальных экономических эгоизмов» составляют суть рыночной экономики и глобальной конкурентной борьбы. Спецификой является то, что, подыгрывая «антигегемонистской» риторике, Китай и Индия решают задачу максимально благоприятного для них вписывания в глобальную экономику. С российской же стороны мы фактически наблюдаем реанимацию советской модели сотрудничества, ибо за косвенную поддержку антизападной и антиамериканской риторики Россия платит весьма конвертируемыми на мировом рынке товарами и технологиями. Реанимация такой откровенно донорской модели способствует тому, что сама Россия выпадает из глобальных процессов и маргинализируется.
Россия и ее основные партнеры из числа развивающихся стран находятся под определяющим воздействием глобализации. Соответственно и взаимодействие между ними должно полностью вписываться в рыночные закономерности. И эти закономерности определяют, что для большинства успешно развивающихся стран российская экономика выступает и будет еще долгое время выступать в качестве источника сырья и поставщика простейших видов металлургической и химической продукции.
Отдельные успехи в продвижении российского несырьевого экспорта на рынки азиатских гигантов достигнуты за счет отклонения от универсальных императивов рынка. В среднесрочной перспективе подобные «успехи» лишь усугубляют родовые пороки российской экономики, обостряя ее финансово-ресурсную несбалансированность и усиливая донорскую нагрузку на нефтяную и газовую промышленность и электроэнергетику.
Для Китая и Индии экономическое взаимодействие с Россией полностью вписывается в алгоритм их собственного развития, органичным элементом которого является эффективное включение в глобальную экономику. Для России же это взаимодействие в нынешнем его состоянии является по преимуществу паллиативом, который способствует продлению переходного состояния крупных сегментов отечественной промышленности. Учитывая структурные и институциональные характеристики современной российской экономики, эта переходность, по-видимому, неизбежна. Однако искуственное затягивание переходности вредно. Национальным интересам России отвечает полный перевод сотрудничества с бурно растущими Индией и Китаем в прагматическое русло на рыночной основе и гармонизация экономических и геополитических императивов.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Долматова С.А. «Развивающиеся страны»
2. Юрлов Ф.Н. «Россия и Индия в меняющемся мире»
Журналы «Мировая экономика и международные отношения» за 1999-2000гг.