Александр Галич. Биография.
Галич Александр Аркадьевич (р. 19.октября 1918, в городе Екатеринослав), драматург, поэт, бард, кончил театральное училище и Литературный институт им М.Горького. Перед войной был актером Московской театральной студии, возглавляемой А.Арбузовым и В.Плучеком, принял участие в создании и постановке ставшего популярным спектакля "Город на заре" (1941). Во время Отечественной войны работал во фронтовом театре.
В послевоенные годы написал ряд пьес "Улица мальчиков" (1946), "Вас вызывает Таймыр" (в соавторстве с К. Исаевым, 1948), "Пути, которые мы выбираем"(1954; другое название "Под счастливой звездой"), Походный марш ("За час до рассвета”, 1957), "Пароход зовут "Орлёнок" (1958), "Матросская тишина" и др. Написал также сценарии кинофильмов "Верные друзья" (Совместно с К. Исаевым, режиссёр М. Калатозов), "На семи ветрах" (режиссёр С Ростоцкий), "Государственный преступник", "Дайте жалобную книгу", совместный советско-французский "Третья молодость" о Мариусе Петипа, "Беженцы ХХ века" (Норвегия) и др. ГАЛИЧ -- автор стихов, прозы и песен.
"А всё-таки я поэт…" - сказал как-то незадолго до своего отъезда Александр Аркадьевич в разговоре с близкими. Казалось, никто с этим не собирался спорить, но сам он долго шёл не к осмыслению, а скорее, к констатации этого факта: если в молодости, выбирая между Литературным институтом (в который легко поступил) и оперно-драматической Студией Станиславского, Галич остановился именно на Студии, но позднее вернулся к тому, с чего начал - к поэзии.
Многие стихи Галича возникали как песни, а многие песни рождались из стихотворений. Знание мелодии несомненно позволяет читателю воспринимать их более глубоко и полно. Это существенно ещё и потому, что, исполняя свои песни, Галич вносил в мелодию характерные интонационные изменения. Посмотрите, очень многие из этих сочинений заключают в себе точный сюжет, практически каждая песня несёт совершенно определённый характер главного действующего лица или, так сказать, лирического героя.
Первый сборник стихотворений "Песни" выходит во Франкфурте-на-Майне, затем - новая подборка - "Поколение обреченных" (1972). В 1974 публикует сборник "Генеральная репетиция", в 1977 - "Когда я вернусь".
В то время зарождалось такое явление, как авторская песня. Вместе с песнями Галича звучали голоса Окуджавы и Визбора. Отличие Галича от них в "злободневности, сегодняшности, неприкрашенности" (В. Ардов), в чёткой политической направленности его песен. Но с окончанием хрущёвской оттепели назрела необходимость выбора: оставаться ли вопреки своим убеждениям в "обойме" признанных и популярных или вступать в борьбу, отстаивая свою позицию. Галич выбирает последнее. Впоследствии он говорил в одной из бесед: "Мне всё-таки уже было под пятьдесят. Я уже всё видел. Я уже был благополучным сценаристом, благополучным драматургом, благополучным советским холуем. И я понял, что я так больше не могу. Что я должен наконец-то заговорить в полный голос, заговорить правду".
Вместе с Андреем Сахаровым, Галич выступает в Комитете защиты прав человека. Новые песни в многочисленных магнитофонных копиях расходятся по всей стране. В силу особой популярности "бардовской песни", они становятся едва ли не опасней прозы Солженицына, Войновича, Шаламова…
Давление нарастало. Галича пытаются лишить и той мизерной пенсии по инвалидности, на которую он вынужден был существовать в те годы.
29 декабря 1971 года Московская писательская организация исключает Галича из своих рядов. "Среди выдвинутых против Галича обвинений, сообщает "Посев", - было опубликование его песен за границей… сотрудничество в Комитете прав человека академика Сахарова, стремление широко распространять в Советском Союзе свою точку зрения…"
С ним расторгаются уже заключенные ранее договоры, с вежливым отказом возвращаются уже казалось бы одобренные заявки… Вскоре Галич перестаёт быть членом Союза кинематографистов и Литфонда.
В силу сложившихся обстоятельств и под давлением "компетентных органов" поэт вынужден в 1974 году навсегда покинуть Родину. Это сейчас мы знаем, что он уехал навсегда, но сам Галич был совершенно уверен, что ещё обязательно вернётся обратно.
"Добровольность этого отъезда, она номинальная”, - эти слова Галича опубликованы 31 октября 1988 года в газете "Правда. - Но всё равно. Это земля, на которой я родился. Это мир, который я люблю больше всего на свете… Это всё равно то небо, тот клочок неба, который мой клочок. И поэтому единственная моя мечта, надежда, вера, счастье, удовлетворение в том, что я всё время буду возвращаться на эту землю. А уж мёртвый-то я вернусь в неё наверняка…"
Смерть Галича была неожиданна и нелепа. Он умер 15 декабря 1977 года от удара электрическим током в тот момент, когда подсоединял антенну к только что купленной стереосистеме. Не выдержало сердце, перенесшее
В 1988 году по ходатайству дочери поэта оба творческих союза отменили решения об исключении А.А. Галича из своих рядов.
"Его песни пела вся страна, от безусого мальчишки до старого пьяницы-шахтёра, от городского подъезда до тюремной камеры… Эти песни записывали, переписывали, пели… И пели все… А все - это значит много, много миллионов… Можно назвать это славой, но это больше, чем слава - это любовь".
ОБЛАКА
Облака плывут, облака,
Не спеша плывут, как в кино.
А я цыпленка ем "табака"
Я коньячку принял полкило.
Облака плывут в Абакан,
Не спеша плывут облака.
Им тепло, небось, облакам,
А я продрог насквозь, на века!
Я подковой вмерз в санный след,
В лед, что я кайлом ковырял!
Ведь недаром я двадцать лет
Протрубил по тем лагерям.
До сих пор в глазах снега наст!
До сих пор в ушах шмона гам!..
Эй, подайте ж мне ананас
И коньячку еще двести грамм!
Облака плывут, облака,
В милый край плывут, в Колыму,
И не нужен им адвокат,
Им амнистии - ни к чему.
Я и сам живу - первый сорт!
Двадцать лет, как день, разменял!
Я в пивной сижу, словно лорд,
И даже зубы есть у меня!
Облака плывут на восход,
Им ни пенсии, ни хлопот...
А мне четвертого - перевод,
И двадцать третьего - перевод.
И по этим дням, как и я,
Полстраны сидит в кабаках!
И нашей памятью в те края
Облака плывут, облака...
C нашей памятью в те края
Облака плывут, облака...
ПЕСНЯ ПРО ОСТРОВА
Говорят, что есть на свете острова,
Где растет на берегу забудь - трава,
Забудь о гордости, забудь про горести,
Забудь о подлости! Забудь про хворости!
Вот какие есть на свете острова!
Говорят, что где-то есть острова,
Где с похмелья не болит голова,
А сколько есть вина, пей все без просыпу,
А после по морю ходи, как по-суху!
Вот какие есть на свете острова!
Говорят, что где-то есть острова,
Где четыре не всегда дважды два,
Считай хоть до слепу - одна испарина,
Лишь то, что по сердцу, лишь то и правильно.
Вот какие есть на свете острова!
Говорят, что где-то есть острова,
Где неправда не бывает права!
Где совесть - надобность, а не солдатчина!
Где правда нажита, а не назначена!
Вот какие я придумал острова!
НОЧНОЙ ДОЗОР
Когда в городе гаснут праздники,
Когда грешники спят и праведники,
Государственные запасники
Покидают тихонько памятники.
Сотни тысяч (и все - похожие)
Вдоль по лунной идут дорожке,
И случайные прохожие
Кувыркаются в "неотложки".
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!
На часах замирает маятник,
Стрелки рвутся бежать обратно:
Одинокий шагает памятник,
Повторенный тысячекратно.
То он в бронзе, а то он в мраморе,
То он с трубкой, а то без трубки,
И за ним, как барашки на море,
Чешут гипсовые обрубки.
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!
Я открою окно, я высунусь,
Дрожь пронзит, будто сто по Цельсию!
Вижу: бронзовый генералиссимус
Шутовскую ведет процессию.
Он выходит на место лобное,
"Гений всех времен и народов!"
И как в старое время доброе
Принимает парад уродов!
И бьют барабаны!..
Бьют барабаны,
Бьют, бьют, бьют!
Прет стеной мимо дома нашего
Хлам, забытый в углу уборщицей,
Вот сапог громыхает маршево,
Вот обломанный ус топорщится!
Им пока - скрипеть, да поругиваться,
Да следы оставлять линючие,
Но уверена даже пуговица,
Что сгодится еще при случае.
И будут бить барабаны!
Бить барабаны,
Бить, бить, бить!
Утро родины нашей розово,
Позывные летят, попискивая,
Восвояси уходит бронзовый,
Но лежат, притаившись гипсовые.
Пусть до времени покалечены,
Но и в прахе хранят обличие,
Им бы гипсовым человечины -
Они вновь обретут величие!
И будут бить барабаны!..
Бить барабаны,
Бить, бить, бить!