Достоевский ф. м. - Признание раскольникова в преступлении.

Роман Достоевского «Преступление и наказание» - это роман о современ-ной России, переживавшей эпоху глубочайших социальных сдвигов и нравствен-ных потрясений, роман о современном герое, вместившем в грудь свою все стра-дания, боли и раны времени. Передовая русская молодежь конца 50 – начала 60-х годов искала пути социального, духовного и нравственного обновления России. Трагические метания Раскольникова имеют тот же источник. Отсюда начинает движение и его мысль. Мир страшен, невозможно принять его, излечить его болезни, изменить лик его тоже нельзя: «Так доселе велось и так всегда будет!» Ос-тается одно – отделиться, стать выше мира, выше его обычаев, его морали, переступить вечные нравственные законы. На такое «преступление» способны поистине необыкновенные люди, или, по Раскольникову, собственно люди. Или послушание, или бунт необыкновенной личности – третьего не дано. Но Раскольникову надо было проверить свою идею, узнать, способен ли он на бунт – преступление. Убийство старухи – единственный, решающий, первый и последний эксперимент, сразу все разъясняющий. «Смогу ли я переступить или не смогу? Тварь я дрожащая или право имею?» Своим жестоким экспериментом Раскольников хотел достичь абсолютной для себя свободы. Но этого не произошло, наоборот, идея поработила его, превратила в пешку, лишенную воли. Раскольников сам себя выдает, потому что более не в силах бороться с самим собой. Со всей непреложностью открывается ему страшная для него истина – преступление было бессмысленным, погубил он себя напрасно, цели не достиг. Перед признанием в убийстве Раскольников идет к Соне Мармеладовой. Он понимал, что ему не избежать надвигавшейся развязки, но пытался «хоть за что-нибудь зацепиться, помедлить». А Соня представляла собой неумолимый приговор, решение без перемены. И это придает Раскольникову уверенности. Он идет на перекресток, на Сенную, где решилось его преступление. Опять закатывается солнце, как тогда, в самом начале трагического пути, когда он вышел из своей убогой каморки делать «пробу». Только теперь косые лучи заходяще

го солнца освещали его крестный путь. Дойдя до середины площади, Раскольников вспомнил слова Сони: «Поди на перекресток, поклонись народу, поцелуй землю, потому что ты и перед ней согрешил и скажи всему миру вслух: «Я убий-ца!» И вдруг его охватило какое-то «цельное, новое ощущение». Раскольникову открылся в полной мере глубинный смысл жизни, высокий смысл человеческого бытия. И он «с наслаждением и счастьем» поцеловал землю, которую осквернил своим преступлением. Счастье приходило к Раскольникову лишь изредка, какими-то отдельными вспышками, «припадками». И сейчас он понял, что сам своим преступлением лишил себя счастья, задавил в себе «ощущение полной и могучей жизни». С этими мыслями Раскольников дошел до конторы. И тут его охватил страх, ноги онемели, но он все-таки шел. В конторе он столкнулся с Ильей Петровичем Порохом и подумал, что «это сама судьба». Однако пока словоохотливый Илья Петрович занимал его разговорами, в душе Раскольникова что-то перевернулось, его как будто «придавило». Он не смог произнести слов признания. Попрощавшись с Порохом, он вышел во двор и тут увидел Соню. Все эти дни Соня страдает с Раскольниковым, живет им, проходит тот же крестный путь. Соня и Раскольников – два полюса, но как всякие два полюса, они не существуют друг без друга. И как Соне открылся в Раскольникове целый новый неведомый мир, так и Раскольникову открывает Соня и новый мир, и путь к спасению. Раскольников возвращается в контору и уже без колебаний дает показания. Свое признание Раскольников расценивает как признание собственной несостоятельности, собственного ничтожества. Не так думает Достоевский. Побеждает человек Раскольников, потрясенный страданиями и слезами людскими, глубоко страдающий, в глубине души своей уверенный, что не вошь человек, с само-го начала «предчувствовавший в себе и в убеждениях своих глубокую ложь». Терпит крах его бесчеловечная идея. Жестоко наказан за нее Раскольников. Но в этом наказании его спасение. Он наказан и спасен своей собственной непотерянной человечностью, своим состраданием, своей любовью.