Небольшой по объему цикл стихотворений в прозе - не только итог творческой жизни писателя, но и квинтэссенция всего, что волновало, притягивало и отталкивало на протяжении всей жизни Тургенева-человека. Написан этот цикл в предчувствии приближения смерти, поэтому писатель философски осмыслил, что же он оставляет здесь, на земле.В сборнике лирических произведений отражены все глубокие философские раздумья Тургенева о счастье, о назначении человека и скоротечности, мимолетности жизни, в течение которой он должен оставить свой след на земле.И хотя мотив старости, смерти, одиночества присущ большинству произведений этого жанра, стихотворение “Воробей” оптимистично и полно светлой веры в будущее. Стихотворение глубоко лирично, эмоционально, кратко по форме.Здесь слабо выражен сюжет, эмоциональное переживание подменяет эпическое повествование, звучит тема вечно возрождающейся жизни, молодости, торжествующей любви. Автор восхищается самоотверженным порывом героической маленькой птицы, защищающей своего птенца. Эта сила любви, перед которой все превратности судьбы бессильны, заставляет “огромное чудовище”, собаку, отступить.Увиденная автором всепобеждающая сила любви наполняет его душу восторгом и надеждой, посылает ему вдохновение. Он приходит к глубокому философскому осмыслению увиденного, концентрируя свою мысль в последней фразе стихотворения: “Только ею, только любовью держится и движется жизнь”.Стихотворение в прозе И. С. Тургенева “Разговор” - одно из первых его произведений в этом жанре - можно отнести к философским творениям писателя.Главная идея произведения - вечность природы и смертность человечества. Тургенев представляет нам происходящие события как диалог двух неприступных гор-великанов - Юнгфрау и Финстерааргона. Воображение писателя увидело их души, но они очень отличаются от людей. Для гор одна минута - тысяча человеческих лет. И что же происходит? Между Юнгфрау и Финстерааргоном ведется незамысловатый диалог о том, что творится под ними. Таким образом Тургенев описывает эволюцию человечества.Первоначально его не было и вовсе, но прошла минута-тысячелетие - и среди черн