Он был рожден для них, для тех надежд, Поэзии и счастья... но, безумный Из детских рано вырвался одежд И сердце бросил в море жизни шумной, И свет не пощадил и Бог не спас! М. Лермонтов Лермонтов - мой самый любимый поэт. В детстве трагизм его стихотворений был непонятен мне и волновал только интонацией, глубокой мелодичностью. Теперь же, лучше узнав его творчество и жизнь, эпоху, когда он творил, я, кажется, понимаю его и люблю еще больше. Мне нравятся не только грусть и лиричность, но и гуманизм его произведений. Страстность, сила и мужество стихов Лермонтова могут быть примером для человека любой эпохи. После восстания декабристов в стране наступила николаевская реакция. Настроение подавленности охватывало лучших людей, а ограниченность и серость мышления стали как бы определяющими в обществе. “Богаты мы, едва из колыбели, ошибками отцов и поздним их умом”, - с горечью отмечает поэт. Глубоко-глубоко в недрах общества зрели новые силы, но внешне всюду господствовали муштра, казарма, единообразие. Скованный военной дисциплиной, Лермонтов почти физически ощущал гнетущую атмосферу в обществе. И скучно и грустно, и некому руку подать В минуту душевной невзгоды... ...И жизнь, как посмотришь с холодным вниманьем вокруг,- Такая пустая и глупая шутка... Неспособность его поколения приложить к чему-нибудь деятельному свои силы, столь блестяще показанная в образе Печорина, - также тема его стихотворений “Дума”, “Как часто пестрою толпою окружен...”, “Гляжу на будущность с боязнью...” и многих других. Горюя о трагедии своего поколения, он сравнивает его с тощим плодом, не ко времени созревшим, который “ни вкуса нашего не радует, ни глаз”. Однако сам Лермонтов напряженно ищет выхода из этого тягостного состояния. Его лирический герой - это думающий человек, ищущий себя, но перед ним стена непонимания и несвободы, о которую он бьется. Тогда рождается удивительная красота слов. Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть; Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть! Но не тем холодным сном могилы... Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь... Лермонтов так же, как и поэт, живший много позже, мог бы сказать о себе: “Много дум я в тиш