Полтора десятилетия, которые творил С. Есенин, были одной из самых сложных и непредсказуемых эпох в русской истории. Бурные события, происходившие в стране, сказывались на жизни каждого человека, а особенно сильно - на судьбах гениев, наделенных сверх восприимчивостью. Вместе с изменением окружающей обстановки менялось мировоззрение Есенина. Все это находило отражение в лирике поэта, а значит, влияло на образ лирического героя, прошедшего сложный путь эволюции. Молодой Есенин исповедовал христианскую мораль, но Христос для него не Бог, а, прежде всего, идеальный человек. Иисуса, как и многих святых, можно встретить идущим вместе с “каликами” и “богомолками” по дорогам святой Крестьянской Руси, изображенной в стихах поэта. Лирический герой раннего Есенина необычайно гармоничен. Он странник, “захожий богомолец” (“Гой ты, Русь, моя родная...”), идущий в “скуфье смиренным иноком” (“Пойду в скуфье смиренным иноком...”). Его святыни - в самой русской земле: “Я молюсь на алы зори, / Причащаюсь у ручья” (“Я - пастух; мои палаты...”); его храм создан русской природой: “За прощальной стою обедней / Кадящих листвой берез” (“Я последний поэт деревни...”); одно из основных его чувств - это любовь к родине: Но не любить тебя, не верить Я научиться не могу. (“Запели тесаные дроги...”) Уже в эти годы Есенин пишет: Я пришел на эту землю, Чтоб скорей ее покинуть. (“Край любимый! Сердцу снятся...”) В осознании бренности всего сущего также проявляется гармоничность лирического героя, который совершенно примирен с естественным циклом жизни. Но в 1915 году в этот спокойный мир врывается образ грешника и богоборца: Не ищи меня ты в боге, Не зови любить и жить... Я пойду по той дороге Буйну голову сложить. (“Наша вера не погасла....”) Эта тема развивается в ранней лирике (“Разбойник”, 1917 года) и на протяжении всего творчества Есенина. Единственный период открытого противостояния лирического героя Богу пришелся на время революции 1917 года. В 1918 году Есенин пишет цикл из десяти небольших поэм. В самой известной из них, “Инонии”, лирический герой провозглашает себя пророком и описывает “иную страну”, “где живет божество живых . Он восклицает, отрекаясь от христианства: “Тело, Христово тело, / Выплевываю изо рта”. Но вскоре Есенин, а вместе с н:им и его лирический герой, возвращается к традиционной крестьянской философии, проникнутой, по мнению поэта, идеей связи человека с космосом. Луна принимает непосредственное участие в судьбе героя: И луны часы деревянные Прохрипят мой двенадцатый час. (Я последний поэт деревни...”) В этом же стихотворении звучит мысль о том, что крестьянская культура безропотно умирает, Россия-храм гибнет. Лирический герой осознает неизбежность происходящего на Родине. Так же закономерен и естествен путь от юности к “увяданию”. В стихотворении “Не жалею, не зову, не плачу...” развивается мысль о бренности жизни: “...Все пройдет, как с белых яблонь дым”. Лирический герой примирен с существующим порядком и благодарен за то, “что пришлось процвесть и умереть”. Огромное эмоциональное напряжение этого стихотворения достигается путем использования обращений (“сердце”, “дух бродяжий”), лексических повторов (“реже, реже”, “все мы, все мы”), инверсий (“Увяданья золотом охваченный...”), вопросов (“Жизнь моя? иль ты приснилась мне?”), неповторимой цветописи (белый, золотой, розовый). Неожиданные яркие образы стихотворения сделали его одним из самых известных в творчестве Есенина. Горечь по поводу исчезновения Руси Крестьянской приводит поэта к трагическому ощущению своего одиночества, ненужности в новой жизни. Свою нежную, ранимую душу лирический герой прячет под маской эпатажа. Ярче всего двойственность героя, обостренные до предела отношения поэта с окружающим миром отразились в цикле “Москва кабацкая”. В “Исповеди хулигана” за напускной бравадой (“Я нарочно иду нечесаным, / С головой, как керосиновая лампа, на плечах”) угадывается верность ис