“Человек есть тайна”, - писал Ф. М. Достоевский, и именно эту тайну героя он раскрывает в своем психологическом романе “Преступление и наказание”. Рассуждая на заданную тему, хотелось бы сказать о той связи, которая существовала между автором и его будущим героем еще до создания романа. Дело в том, что Достоевский принадлежит к тем писателям, биография которых тесно переплетена с творчеством. Вот почему ему удавалось так глубоко проникать в загадку человека. Разгадывая ее, писатель раскрывает тайну собственной личности, и, наоборот, свою судьбу проецирует он на судьбы своих героев. Достоевского не поняли при жизни, мучившие его проблемы и вопросы оказались недоступны современникам, и глобальные пророчества казались плодом болезненного воображения. И в этом смысле Достоевский, действительно, прожил как непонятый и одинокий человек. Он мог бы повторить вслед за Раскольниковым, что “истинно великие люди должны ощущать на свете великую грусть”. Находясь на каторге, становясь все более религиозным (Достоевский уходит на каторгу революционером, “петрашевцем”), “лежа на нарах, в тяжелую минуту грусти и саморазложения...”, изгнанник приходит к мысли о создании исповеди-романа. Эта задумка вытекала из духовного опыта каторги, где Достоевский впервые столкнулся с “сильными личностями”, стоящими вне морального закона. “Я никогда не мог понять мысли, что одна десятая доля людей должна получить высшее развитие, а остальные девять десятых должны лишь послужить к тому материалом и средством, а сами оставаться в тени, во мраке... Верую..., что царство мысли и света способно водвориться у нас, в нашей России, еще скорее, может быть, чем где бы то ни было... Я не знаю, как все это будет, но это сбудется”. Эти строки, вышедшие из-под пера самого Достоевского, отражают основную идею романа, определяют отношения автора и героя. Достоевский посредством созданных им образов, сюжетных линий, действий, пейзажей постепенно ниспровергает, показывает несостоятельность и чудовищность теории главного героя, теории, порождаемой различными социальными факторами, теории, отвергающей равноценность людей и делящей общество на “избранных”, “власть имеющих” и “тварей дрожащих”. Об этом говорит, прежде всего, композиционная структура произведения. На преступление, выполненное с еще не до конца ясной читателю целью, отводится одна часть романа, тогда как на наказание - пять. Причем, рассматривая первую часть, можно заметить, как долго автор подводит своего героя к решительному шагу. Было однажды своеобразное предупреждение - после сна с замученной лошадью: “Проходя через мост, он тихо и спокойно смотрел на Неву, на яркий закат яркого красного солнца. Несмотря на слабость свою, он даже не ощущал в себе усталости. Точно нарыв на сердце его, нарывавший весь месяц, вдруг прорвался. Свобода, свобода!” Но нет, не прорвался нарыв, не вырвался Раскольников из силков своей дьявольской идеи. “Предопределение судьбы” привело его на Сенную площадь, где услышал Раскольников, что завтра в семь часов вечера старуха-процентщица будет одна. Достоевский, описывая убийство старухи-процентщицы и все сопровождавшее его, показывает, что, уверенный в своей идее, Раскольников вовсе не уверен в том, что сможет реализовать ее. Отсутствие ясности в мыслях и страх пронизывают его тело: “Он вошел к себе, как приговоренный к смерти...Всем существом своим вдруг почувствовал, что нет у него более ни свободы рассудка, ни воли v что все вдруг решено окончательно™”. 354 А непосредственно в сцене убийства Раскольников ударил топором не только по старухе-процентщице, но и по своей теории: он неожиданно убивает и Лизавету - ту самую “униженную и оскорбленную”, ради которой, как он пытается внушить себе, и был поднят топор. С этого времени в душе Раскольникова, раздираемой муками совести, поселяется страх перед разоблачением, который травит его изо дня в день и не дает почувствовать ту свободу, к которой он так стремился. Ощущение превосходства над всеми так и не приводит к желаемому. Все последующее время Раскольников анализирует результат своего жестокого эксперимента, лихорадочно оценивая свою способность “преступить”. Но автор подводит своего героя к непреложной и страшной истине: преступление его было бессмысленным, погубил он себя напрасно, цели не достиг - “не переступил, на этой стороне остался”, оказался человеком обыкновенным, “тварью дрожащей”. “Те люди (настоящие-то властелины) вынесли свои шаги, и потому они правы, а я не вынес и, стало быть, я не имел права разрешить себе этот шаг”, - окончательный итог, подведенный Раскольниковым на каторге. Автор в своем романе глубоко рисует взаимоотношения главного героя с окружающими его людь