Внешняя политика СССР накануне Великой Отечественной Войны
Содержание:
Введение………………………………………………………………………...3
1. Международная обстановка к 1939 году…………………………………..6
2. Переговоры СССР с Англией и Францией……………………………...…6
3. "Мюнхенский сговор" 1938 г. и позиция СССР……………….…………..7
4. Сближение СССР с Германией. Советско-германский пакт 1939 г….....12
5. Советско-финская война 1939-1940 гг. …………………………………..19
6. Отношения СССР и Швеции……………………………..……………….22
7. Реакция СССР на германо-польскую войну 1939 г..…………………….23
8. Присоединение Прибалтики к СССР……………………………………..25
9. Присоединение Бессарабии к СССР………………………………………28
10. Улучшение советско-турецкий отношений……………………………..29
11. Отношения СССР и Японии……………………………………………...30
12. Заключение хозяйственного соглашения между СССР и Германией....31
13. Нарастание напряженности в советско-германских отношениях в 1940 г.……………………………………………………………………………….32
14. Советско-германские переговоры осенью – зимой 1940-1941 года…..32
15. СССР и Германия перед нападением…………………………………...33
Заключение……………………………………………………………………35
Библиографический список…………………………………………………..38
Приложения…………………………………………………………………...39
I
.
Введение
Внешнеполитическая деятельность СССР в предвоенные годы строилась не только на основе внутренних задач, но и в зависимости от состояния и развития международных отношений.
Сложившаяся в Европе обстановка не оставляла сомнений в том, что гитлеровская Германия, усилившаяся в результате завоеваний, попытается напасть на Советское социалистическое государство. В этих условиях перед внешней политикой СССР стояли важнейшие задачи: максимально продлить мир для нашей страны, препятствовать распространению войны и фашистской агрессии. Необходимо было также создать благоприятные международные условия на случай нападения Германии на СССР. Это значило добиваться таких предпосылок, которые могли бы, с одной стороны, обеспечить создание антифашистской коалиции, а с другой – лишить Германию возможных ее союзников в антисоветской войне.
При всем различии подходов к тактике во внешней политике общая тенденция международного развития в начале 30-х гг. советским руководством была определена правильно: обострение международной обстановки, нарастание сил реваншизма и войны, движение мира к новой войне. Какой же была в этих условиях внешнеполитическая практика страны? Наблюдается активная деятельность, направленная на борьбу с фашистской агрессией, создание системы коллективной безопасности в Европе, развитие международных отношений на основе политики мирного сосуществования. Реализацией этой линии внешней политики было установление в 1933-1935 гг. дипломатических отношений СССР с Испанией, Уругваем, Венгрией, Румынией, Чехословакией, Болгарией, Албанией, Бельгией, Люксембургом и Колумбией, которые в течение более 25 лет не признавали нашу страну. Особое место в международных событиях этих лет занимает установление дипломатических отношений между СССР и США в ноябре 1933 г. Все это свидетельствовало об укреплении международного авторитета СССР и создавало более благоприятные условия для активизации его внешнеполитической деятельности.
В 1934 г. СССР вступил в Лигу Наций. В результате переговоров между министром иностранных дел Франции Луи Барту и наркомом иностранных дел СССР М.М.Литвиновым был выработан проект Восточного пакта, по которому СССР, Польша, Латвия, Эстония, Литва и Финляндия образуют систему коллективной безопасности. Однако Восточный пакт как система коллективной безопасности не был реализован из-за противодействия Англии и правых реакционных кругов Франции.
В марте 1936 г. был заключен договор с Монгольской Народной Республикой, а в августе 1937 г. - договор о ненападении между СССР и Китаем.
Серьезным фактором, осложнившим в эти годы международную обстановку, явилось подписание между Германией, Италией, Францией и Англией Мюнхенского соглашения 1938 г., по которому Чехословакия потеряла свою самостоятельность.
В создавшихся условиях советская дипломатия стремилась, с одной стороны, реализовать план коллективной безопасности в Европе, не допустить создания широкого единого антисоветского фронта, соблюдать максимальную осторожность и не поддаваться на провокации врага, а с другой - принимать все необходимые меры по укреплению обороны страны.
Политика стран перед началом Второй Мировой и Великой Отечественной войны – один из самых спорных и противоречивых вопросов истории CC века, и несмотря на большое количество исследований и публикаций на данную тему, она по-прежнему остается предметом острых дискуссий. Этим и обусловлена высокая актуальность
данного исследования.
Целью
данной работы является анализ внешней политики СССР накануне Великой Отечественной Войны, что определяет постановку следующих задач
:
1. Дать общую характеристику международной обстановке к 1939 году;
2. Проанализировать отношения СССР с ключевыми игроками внешнеполитической арены того периода – Англией, Францией, США, Германией и Японией.
3. Рассмотреть, как складывались взаимоотношения СССР с малыми странами в тот же период (Югославия, Болгария, Швеция, страны Прибалтики, Финляндия, Румыния, Турция).
Предметом исследования
является характер внешнеполитической деятельности СССР накануне Великой Отечественной Войны.
Хронологические рамки
работы охватывают период с 1935 г., что связано с началом обострения политической обстановки в Европе, по 22 июня 1941 г, когда началась Великая Отечественная Война.
Теоретико-методологической основой
исследования послужили базовые научные принципы историзма, объективности и диалектики, а также специальные методы исторической науки, такие как проблемно-хронологический, логический метод и метод проблемного анализа документов.
Источники.
Одним из основным источников материалов для работы стала монография Г.Л. Розанова «Сталин-Гитлер. Документальный очерк советско-германских отношений 1939-1941гг», изданная в 1991 году.
В области его внимания лежат дипломатические отношения Москвы и Берлина. Исследователь постоянно подчеркивает неискренность немецкой стороны, ведущей двойную игру с СССР и западными демократиями, что особенно ярко проявилось на протяжении 1939 года. Советское согласие на заключение пакта о ненападении он объясняет безысходностью ситуации, когда Великобритания и Франция практически саботировали переговоры о военном сотрудничестве с Москвой. Автор пытается не указывать факты советско-германского сотрудничества и уделяет незначительное внимание визиту Молотова в Берлин. По его мнению, основной целью немецкого руководства было дезинформировать Кремль о дальнейших планах Германии. В итоге советское руководство неверно определило сроки возможной войны с Германией, и страна оказалась не готовой к фашистской агрессии в июне 1941 года.
Совершенно иной взгляд на характер советско-германских отношений нам дает М. И. Семиряга в своем труде «Тайны сталинской дипломатии», который вышел в 1992 году.
Он считает, что внешняя политика Советского Союза характеризовалась стремлением расширить социалистический базис. Поэтому Сталин был заинтересован в советско-германском сближении. Стремление к этому якобы ярко проявилось в его речи на XVIII съезде партии в марте 1939 года. Сотрудничество Москвы и Берлина в политической, экономической и военной областях было плодотворно для обеих сторон, пока их интересы не столкнулись в юго-восточной Европе. На вопрос о том, почему фашистское нападение на СССР оказалось для Кремля неожиданным Семиряга определенного ответа не дает, и вообще, данной проблеме он предпочел не уделять большого внимания.
Также в работе были использованы сборники документов и материалов (СССР – Германия, 1939-1941 гг. Док и мат. о советско-германских отношениях; документы и материалы кануне Второй Мировой Войны. 1937-1939) и материалы периодических изданий (Донгаров А.С.. Прибалтика. Пятьдесят лет назад, Гинцберг Л.И. Советско-германский пакт: замысел и его реализация), проливающие свет на спорные вопросы рассматриваемого исторического отрезка.
Структура работы
определяется целями и задачами. Она состоит из введения, основной части, представленной 15 параграфами, заключения, списка использованной литературы и приложений. Общий объем работы 41 стр.
II.
Основная часть
1. Международная обстановка к 1939 году
В конце 1938 года неизбежность новой войны в Европе стала совершенно очевидной. Нападение Италии на Эфиопию в 1935, германо-итальянская интервенция против республиканской Испании и их помощь франкистам в 1936-1938 гг., аншлюс Австрии в 1938, агрессивная политика Японии – союзницы Германии и Италии – на Дальнем востоке, Мюнхенский сговор 1938 года, - все эти акты агрессии указывали на близость нового крупномасштабного вооруженного конфликта. В этой обстановке большинство европейских стран, стремясь обезопасить себя, ведут "двойную игру", пытаясь одновременно заключить договор о ненападении с Германией и создать "систему безопасности" вместе с СССР.
Советский Союз в этой ситуации также не был исключением. Надо сказать, что у него существовали предпосылки к сближению как с Англией и Францией, так и с Германией. К числу первых можно отнести, во-первых, участие СССР в различных мирных пактах и конвенциях 20-х – 30-х годов наряду с Англией, Францией и США, Советско-Французский и Советско-Чехословацкий договоры о взаимопомощи (1935); во-вторых, агрессивная по отношению к Союзу политика стран Тройственного союза. Германия и Япония заключили Антикоминтерновский
пакт
в 1936г., к тому же Япония вела военные действия против СССР (начавшись еще летом 1938 г., они продолжались вплоть до осени 1939г; ожесточенные сражения произошли в августе 1938г. в Восточной Сибири в районе озера Хасан, а затем в Монголии, где длившиеся несколько месяцев наземные и воздушные бои в районе Халхин-Гола закончились победой советских войск. 15 сентября 1939 г. было заключено перемирие). С другой стороны, 6 декабря 1938г. в Париже Франция и Германия подписали Договор о ненападении
; в 1938 г. Мюнхенский сговор и раздел Чехословакии состоялся без участия СССР; все это можно было расценить как попытку стран Запада направить агрессию Германии против Советского Союза. В конечном итоге это привело к тому, что СССР, как и другие государства, проводил двойную политику.
2. Переговоры СССР с Англией и Францией
Весной 1939 СССР проводит переговоры о европейских гарантиях и создании системы безопасности с Францией и Великобританией. Последние всячески стремились затянуть переговоры, чтобы выяснить намерения Германии и в то же время воспрепятствовать советско-германскому сближению. СССР согласился присоединиться к декларации о "безусловных гарантиях", предоставленных Францией и Великобританией Польше, однако Польша отвергла возможность любого соглашения, допускавшего присутствие советских войск на ее территории. 17 апреля 1939г. Советский Союз предложил Англии и Франции заключить трехстороннее соглашение, военные гарантии которого распространялись бы на всю Восточную Европу от Румынии до Прибалтики, но западные страны по-прежнему уклонялись от решения этого вопроса. 29 июня "Правда" опубликовала статью, подвергавшую резкой критике политику английского и французского правительств; через два дня они дали согласие включить страны Балтии в сферу действия гарантий при условии аналогичных гарантий в отношении Швейцарии, Голландии и Люксембурга. Однако переговоры опять провалились: упоминавшиеся в договоре государства не желали таких "гарантий". Англичане и французы согласились обсудить с СССР военные аспекты предстоящего соглашения, и для этого направили своих представителей в Москву. Но прибывшие 11 августа делегаты не обладали достаточными полномочиями для переговоров по таким важным вопросам, и 21 августа советская сторона перенесла переговоры на более поздний срок.
Проект так и не стал реальным соглашением, поскольку ни одна из сторон не проявляла заинтересованности, зачастую выдвигая заведомо неприемлемые условия. В целом, глава французского правительства Э. Даладье и министр иностранных дел Ж. Боннэ являлись сторонниками соглашательства с Германией.
3. "Мюнхенский сговор" 1938 г. и позиция СССР
Предпосылки подписания Мюнхенского соглашения 1938 г. Политика потакания агрессору со стороны Лондона и Парижа вселяла в Гитлера и его единомышленников уверенность, что отныне нацистской Германии дозволено все . Ликвидация чехословацкого государства стала для Третьего рейха всего лишь очередным пунктом в планах завоевания "жизненного пространства". "Моим твердым решением является уничтожение Чехословакии военным нападением в ближайшем будущем", - так заявил Гитлер в директиве по плану Трюн" (захват Чехословакии), подписанной им 30 мая 1938 г.
Его "твердость" имела веские основания. Еще в 1937 г. лорд Галифакс заверил Гитлера, что правящие круги Великобритании проявляют полное понимание "законных" территориальных требований Германии в отношении Данцига, Австрии и Чехословакии. Он лишь высказал пожелание, чтобы возможные изменения в данной части Европы "были произведены путем мирной эволюции" с целью "избежать методов, которые могут причинить дальнейшие потрясения, которых не желали ни фюрер, ни другие страны". Такая пассивная позиция западных держав полностью устраивала нацистов, и они начали готовить захват Чехословакии. 24 апреля 1938 г. фашистская партия судетских немцев К. Генлейна по указанию Гитлера выдвинула требование к правительству Чехословакии предоставить Судетской области автономию. Состоявшееся в Лондоне в том же месяце совещание премьер-министров и министров иностранных дел Англии и Франции рекомендовало Чехословакии согласиться с предъявленным требованием.
Однако и Лондон, и Париж беспокоила позиция Советского Союза, который, заключив в 1935 г. договоры с Чехословакией и Францией о совместных оборонительных действиях против сил агрессии, с возникновением судетского кризиса заявил о своей готовности помочь Чехословакии. Подобные заявления делались и в дальнейшем: 25 мая, 25 июня, 22 августа 1938 г.
Западные политики, стремясь любой ценой избавить себя от войны в Европе, поспешили прийти на помощь Гитлеру под видом организации "посредничества" между Германией и Чехословакией. Как считает британский историк Ф. Белл, "в Англии надеялись удовлетворить германские претензии путем переговоров и при этом не допустить какого-либо сотрудничества с СССР. Такой курс, опиравшийся на накопленный в течение двадцати лет идеологического противоборства и недоверия, порождал твердую решимость держать СССР в изоляции".
Встреча в Берхтесгадене. На встрече в Берхтесгадене (Германия) 15 сентября 1938 г. премьер-министр Великобритании Н. Чемберлен согласился с претензиями Гитлера передать Германии часть чехословацкой территории, где немцы составляли более половины населения. Чемберлен заверил главу третьего рейха, что после обсуждения этого вопроса в правительствах Англии и Франции он обеспечит принятие руководством Чехословакии этих требований.
Уже через два дня английский кабинет одобрил "принцип самоопределения", именно так было названо отделение Судетской области от Чехословакии. Затем последовали англо-французские консультации, в результате которых на свет появился совместный ультиматум: Чехословакии предписывалось удовлетворить притязания Германии "в интересах европейского мира". Территориальные требования к Праге поспешили предъявить Венгрия и Польша.
Чехословакия решительно выступила против посягательств на территориальную целостность страны. Правительство Чехословакии, не желая осложнять отношения с западными державами, вынуждено было прибегнуть к тактике лавирования. Президент Э. Бенеш заверял свой народ, что "капитуляция исключена". На пленуме Совета Лиги Наций нарком иностранных дел СССР М.М. Литвинов официально подтвердил готовность Советского Союза выполнить совместно с Францией свои обязательства по отношению к Чехословакии. Он подчеркнул необходимость проведения совещания европейских великих держав и всех заинтересованных государств "для выработки коллективного демарша".
Несмотря на это, 21 сентября Бенеш объявил, что Чехословакия принимает англо-французские требования. Это известие вызвало в стране волну массовых демонстраций протеста и забастовок. Спешно было создано новое правительство во главе с генералом Я. Сыровы. Под давлением народных масс была объявлена всеобщая мобилизация. Однако и новое правительство продолжало капитулянтскую линию и лишь делало вид, что намерено защищать республику. В разгар мобилизации, 27 сентября, советское правительство еще раз заявило, что СССР готов немедленно оказать помощь Чехословакии, если ее правительство попросит об этом. Однако этого не произошло. Англия и Франция продолжали оказывать давление на Чехословакию, добиваясь от нее уступок Германии. В результате Чехословакия приняла навязываемые ей условия.
29-30 сентября в Мюнхене на специальную конференцию по поводу территориальных претензий Третьего рейха к Чехословакии собрались главы правительств Германии, Италии, Англии и Франции, но без представителей Чехословацкой республики. Они заключили соглашение, которое обязывало чехословацкое правительство передать наиболее развитую в промышленном отношении часть страны - Судетскую область в состав Германии. Этот акт резко изменил обстановку в Европе.
Навязанное Чехословакии соглашение предусматривало в строго ограниченный срок - с 1 по 10 октября 1938 г. - передачу Германии Судетской области и пограничных с Австрией районов со всеми находившимися на этих территориях сооружениями и укреплениями в полной сохранности, сельскохозяйственными и промышленными предприятиями с запасами сырья, путями сообщения, средствами связи и т.п. Кроме того, Чехословакии вменялось в обязанность в течение трех месяцев удовлетворить территориальные притязания Венгрии и Польши. Участники соглашения "гарантировали" новые границы Чехословакии от неспровоцированной агрессии. В итоге Германия отторгла от Чехословакии примерно 20% ее территории, где проживала четверть населения страны и находилась половина промышленности. Так без единого выстрела фашистам покорилась одна из наиболее развитых в индустриальном отношении стран Европы, которую предали и собственные правители, и западные союзники.
Чехословакия занимала не последнее место в гитлеровских планах подготовки к большой войне. В межвоенный период Чехословакия представляла собой страну с развитой индустрией и интенсивным сельским хозяйством, являлась крупным производителем вооружения. В продаже оружия и военной техники на мировом рынке ее удельный вес составлял 40%. Кроме того, с захватом Чехословакии Германия приобретала выгодное стратегическое положение вначале для нападения на Польшу, а затем и для агрессии на Восток.
Чехословакия обладала значительными возможностями для отпора агрессору. В том самом роковом сентябре ее армия имела в строю 2 млн солдат и офицеров, 45 дивизий, 1582 самолета, 469 танков. Вермахт в тот же период располагал 47 дивизиями (2,2 млн человек), имел 2500 самолетов и 720 танков.
Не существовало фактора внезапности: в Чехословакии была проведена мобилизация. Страна располагала оборудованным по последнему слову техники оборонительным рубежом, не уступавшим линии Мажино и занятым войсками. Первоклассная чехословацкая авиация могла бы в считанные минуты подвергнуть опустошительным бомбардировкам германские химические заводы, расположенные близ границы, и тем самым нанести противнику серьезный ущерб. По оценке германского генерального штаба, в случае военных действий чехословацкая армия способна была вывести из строя до 60% частей вермахта. Не случайно Гитлер позднее говорил: "То, что мы узнали о военной мощи Чехословакии после Мюнхена, ужаснуло нас - мы подвергали себя большой опасности. Чешские генералы подготовили серьезный план". Опасность была и в самом деле велика, потому что, стянув крупные силы к границам Чехословакии, немецкое командование оставило на западе и юге Германии лишь тонкую завесу из 12 дивизий, 1 по ту сторону франко-германской границы против них стояли 40 французских дивизий, которые, если бы Франция оставалась верной своим союзническим обязательствам, могли нанести противнику серьезное поражение. В это же самое время в западных районах СССР с целью оказания помощи Чехословакии в полную боевую готовность были приведены 30 стрелковых и 10 кавалерийских дивизий, а также соединения танковых войск и свыше 500 самолетов.
Причины изоляции СССР при решении чехословацкого вопроса. Чехословакия не хотела воспользоваться помощью СССР без участия Франции. Специалисты западных держав, к которым прислушивались в Праге, утверждали, что обезглавленная репрессиями Красная Армия не в состоянии вести активные наступательные действия. По сообщениям в апреле 1938 г. британского военного атташе в Москве полковника Файэрбрейса, Красная Армия сама "испытала сильный удар и не может рассматриваться как способная предпринять наступательную войну". Не последнюю роль в этом утверждении играла немецкая пропаганда. Запад чутко реагировал на немецкую пропаганду, объявившую Чехословакию "непотопляемым авианосцем" Советов, которые стремятся использовать эту страну с ее сильной компартией для усиления коммунистического влияния в Европе. Боязнь распространения большевизма заставляла правящие круги западных демократий, в том числе и в самой Чехословакии, опасаться односторонней помощи СССР. Появление советских войск в Чехословакии не позволяло СССР рассчитывать на поддержку извне и ставило советские соединения в случае их прибытия в Чехословакию (ввиду отсутствия общей границы) в очень сложное положение. Советским войскам предстояло пройти через территории Польши или Румынии, а для этого требовалось их разрешение. Польша отказалась наотрез. С румынскими властями велись переговоры (между Литвиновым и главой румынского МИД Коменом). Но, несмотря на выраженную на словах готовность Румынии пойти на некоторые уступки ("закрыть глаза" на пролет советской авиации на высоте более 3 тыс. м, пропустить в течение 6 суток 100-тысячный контингент советских войск по одной железной дороге), обставлялись они такими условиями, которые делали советскую помощь невозможной.
Это понимали и в Чехословакии, и в СССР. Во всяком случае в результате переговоров военной делегации Чехословацкой республики с командованием Красной Армии в начале сентября 1938 г. ее члены вынесли впечатление, что СССР не имеет серьезных намерений в оказании помощи их стране без участия Франции.
Только сплоченность СССР, Франции и Англии могла предотвратить катастрофу. Однако даже сама возможность выступить единым фронтом с СССР страшила правительства Англии и Франции. Вспоминая дни Мюнхена, бывший премьер-министр Даладье говорил в 1963 г., что тогда "идеологические проблемы часто затмевали собой стратегические императивы".
Не могли не отразиться на процессе переговоров и такие последствия сталинского произвола, как истребление или отстранение от дел опытных кадров советского дипломатического корпуса. В течение 1937-1938 гг. были репрессированы все заместители наркома иностранных дел (кроме В.П. Потемкина), многие полпреды, другие ответственные работники (в 10 странах посты полпредов были вакантными, из 8 отделов НКИД только один имел заведующего). Аресты и расстрелы дипломатов, замена их случайными, порой даже не имевшими опыта работы в этой области людьми лишили страну ценных кадров. Все эти факторы резко снизили возможности внешней политики СССР. Международная изоляция, наметившаяся уже в конце 1936 г., все более нарастала. Особенно очевидной она стала в 1938 г., в период подписания Англией, Францией, Германией и Италией Мюнхенского соглашения.
Итоги "Мюнхенского сговора". Руководители Англии и Франции изображали Мюнхенское соглашение как "шаг в направлении обеспечения мира". "Друзья мои! - воскликнул Н. Чемберлен по возвращении из Мюнхена, обращаясь к лондонцам, заполнившим улицу перед его резиденцией, - ...сюда, на Даунинг-стрит из Германии прибывает почетный мир. Я верю, что мы будем жить в мире"»
На самом деле все обстояло иначе. Именно в дни Мюнхена Гитлер и Муссолини на неофициальной встрече договорились "действовать плечом к плечу против Великобритании". В октябре 1938 г. глава германского МИД И. Риббентроп говорил Б. Муссолини и министру иностранных дел Италии Г. Чиано: "Чешский кризис показал нашу силу! У нас есть превосходство в инициативе, поэтому мы будем хозяевами положения. На нас не могут напасть. С военной точки зрения ситуация превосходная: уже в сентябре 1939 года мы сможем вести войну с великими демократиями".
Мюнхен значительно укрепил позиции Германии, разорвав соединительное звено далеко не совершенных, но все-таки существовавших в Западной и Восточной Европе систем безопасности. Идее коллективной безопасности был нанесен смертельный удар: был открыт путь агрессии в общеевропейском масштабе. Мюнхен позволил Гитлеру пересмотреть "график агрессии". Если в 1937 г. он говорил о войне "не позднее 1943 г.", то теперь эти сроки были передвинуты на 1939 г. Соглашение в Мюнхене было не поспешной импровизацией, оно явилось продолжением политической линии, обозначенной Локарнским договором 1925 г., который гарантировал западные границы Германии, но оставлял ей путь на восток, а также "Пактом четырех" 1933 г. На этой базе Англия и Франция рассчитывали сохранить устраивавшее их статус-кво, а в том случае, если не удастся отвести от себя угрозу, рассчитывали направить ее на восток.
4.
Сближение СССР с Германией. Советско-германский пакт 1939 г.
Политическая платформа сближения Германии и СССР.
После Мюнхенского соглашения СССР оказался в положении международной изоляции. Более того, учитывая поддержку Мюнхенского договора со стороны США, непосредственное участие Польши и Венгрии в разделе Чехословакии и одобрение соглашения Японией, советское руководство не могло не задуматься о возможных путях укрепления безопасности своей страны в условиях нараставшей угрозы.
Гитлер, убедившись в Мюнхене, что лидеры западных держав с готовностью пошли на выдвинутые им условия, торопился реализовать полученные там преимущества в экономической и военной областях. Он все больше склонялся к тому, чтобы нанести сокрушительный удар по Франции, принудить Англию к миру на своих условиях и только потом сосредоточиться на подготовке агрессии против СССР.
Но для успешного удара на западе необходимо было иметь обеспеченный тыл на востоке. В связи с этим осенью 1938 г. Германия пытается отколоть Польшу от союза с Англией и Францией, предложив ей участие в походе против СССР с целью создания "Великой Украины", куда вошли бы все украинские земли СССР и Польши и так называемая Закарпатская Русь. Однако польское правительство не приняло предложение Гитлера уступить Германии Данциг и Польский коридор в обмен на обещание компенсировать ей эту потерю за счет других земель. Оно опасалось также, что Западная Украина, входившая в состав Польши, может быть передана "Великой Украине".
Тогда Гитлер избрал другой вариант: прежде чем нанести удар на западе, он намерился разбить Польшу в скоротечной войне до того, как ей смогут оказать помощь ее западные могучие союзники. Одновременно планировалось изолировать Польшу и с востока, обеспечив на это время нейтралитет СССР. Необходимо "инсценировать раппальский этап" - так сформулировал Гитлер цели германской политики в отношении СССР. В связи с этим с конца 1938 г. были активизированы советско-германские торгово-экономические переговоры, которые с перерывами (январь-апрель) велись в 1939 г.
Поскольку создание системы коллективной безопасности в форме, которую предлагал ранее СССР, оказалось невозможным (ни Восточный, ни Тихоокеанский пакты не были заключены, советско-чехословацкий договор был перечеркнут Мюнхеном, утратил свою фактическую ценность договор с Францией), перед советской внешней политикой в начале 1939 г. вырисовывались следующие основные возможности:
1) добиваться заключения союза с Англией и Францией, который стал бы преградой агрессору;
2) наладить взаимопонимание с соседними государствами, которым угрожала агрессия;
3) остаться в изоляции, сделав упор на собственные силы и проведение самостоятельной внешней политики;
4) нормализовать свои отношения с Германией, а в случае ее войны с Польшей и западными демократиями путем нейтралитета обеспечить собственную безопасность.
Вариант заключения союза с Англией и Францией стал официально прорабатываться с марта 1939 г. предложениями Англии и Франции о переговорах; налаживание взаимоотношений с соседними странами происходило в ходе визитов заместителя наркома иностранных дел Потемкина в Турцию и Польшу (апрель-май 1939 г.), а также советскими предложениями правительствам Латвии и Эстонии заключить совместные договоры, чтобы предотвратить германскую агрессию в Прибалтику. Однако западные соседи СССР не хотели каких-либо новых соглашений с Советским Союзом.
Рост агрессивных устремлений Германии.
15 марта Германия поглотила Чехословакию. Словакия, формально ставшая "независимым" государством, превратилась в вассала Третьего рейха, а остальная часть Чехословацкой республики была включена в состав рейха как "протекторат Богемии и Моравии". Неделю спустя Германия захватила литовский портовый город Клайпеду (Мемель). В ответ на эти акции, явившиеся грубым нарушением Мюнхенского соглашения и других договоренностей, английское и французское правительства заявили о предоставлении гарантий Польше, Румынии и еще некоторым странам. Они приняли ряд демонстративных мер по укреплению своей обороны и только в апреле откликнулись на предложения СССР начать переговоры. Некоторые политики Запада выступали за тесное сотрудничество с Советским Союзом. "Мы окажемся в смертельной опасности, - говорил член английского парламента У. Черчилль в палате общин, - если не сможем создать великий союз против агрессии. Было бы величайшей глупостью, если бы мы отвергли естественное сотрудничество с Советской Россией". Лидер либералов Д. Ллойд Джордж предупреждал Чемберлена: "Действуя без помощи России, мы попадем в западню".
Все попытки "образумить" Гитлера не увенчались успехом. В апреле он разорвал пакт о ненападении с Польшей (от 1934 г.) и англо-германское морское соглашение (от 1935 г.), был разработан план нападения на Польшу - операция "Вейс". В мае Германия заключила соглашение с Италией о взаимной помощи -"Стальной пакт". Стало ясно, что политика "умиротворения", связанная с именами Чемберлена и Даладье, окончательно провалилась. Европа стремительно скатывалась к большой войне.
Безуспешность попыток СССР по заключению союза с Англией и Францией. В этой обстановке предотвратить войну мог эффективный союз Англии, Франции и СССР. Однако западные правительства, несмотря на требования своей общественности, не торопились заключать с Советским Союзом какие-либо договоры с конкретными обязательствами сторон, рассчитывая получить односторонние преимущества. В одном из британских документов говорилось: "Желательно заключить какое-либо соглашение с СССР о том, что он придет к нам на помощь, если мы будем атакованы с востока, не только для того, чтобы заставить Германию воевать на два фронта, но также, вероятно, и потому, - и это самое главное, - что если война начнется, то следует постараться втянуть в нее Советский Союз".
Начавшиеся в Москве летом 1939 г. англо-франко-советские переговоры проходили вяло, велись со стороны западных держав второстепенными лицами. По большинству пунктов стороны придерживались противоположных точек зрения. Делалось все для того, чтобы удержать Гитлера от нападения на Польшу угрозой создания совместно с СССР антигитлеровского союза. В то же время Лондон и Париж однозначно не собирались связывать себя какими-либо конкретными соглашениями с Москвой, рассчитывая подписать договор самого общего порядка, т.е. вести сдерживание агрессивных устремлений Германии политическими средствами.
Правительство СССР, чтобы обезопасить страну в случае германо-польского конфликта, требовало совместных с западными державами гарантий Прибалтийским республикам (хотя те и были против), заключения военной конвенции с Англией и Францией, которая содержала бы конкретные обязательства сторон. В Москве полагали, что только таким путем, а также предоставлением в случае войны права прохода войск Красной Армии через Польшу и Румынию можно обеспечить безопасность стран Восточной Европы. Но разногласия, возникшие в ходе переговоров, не позволили сторонам прийти к согласованному решению.
В это время Англия вступила в тайные контакты с представителями Германии, прощупывая возможность возвращения к мюнхенской политике (так называемый "второй Мюнхен") или заключения двустороннего англо-германского соглашения. Британскую сторону представляли весьма влиятельные лица: Чемберлен, Галифакс, советник Чемберлена Вильсон и другие, немецкую сторону - германский посол в Лондоне Г. Дирксен, советник МИД по особым поручениям Г. Вольтат и ряд других высокопоставленных дипломатов рейха. В случае договоренности с Германией Англия изъявляла готовность прервать переговоры с СССР, отказаться от гарантий, данных Польше и другим странам, и установить в мире сферы влияния Англии и Германии. Все эти факторы ставили под сомнение успех московских переговоров. Это стало особенно ясно в августе, когда приступили к переговорам о заключении военной конвенции.
Начало переговоров о советско-германском сближении. В Берлине внимательно следили за ходом переговоров СССР с западными державами и делали все, чтобы не допустить англо-франко-советского альянса, направленного против Германии. Используя возникшие трудности, германское правительство начало настойчиво добиваться расширения рамок соглашения с Советским Союзом, стремясь превратить торгово-экономические переговоры в политические. Со своей стороны правительство СССР, исходя из того, что угроза германо-польской войны стремительно нарастала, а переговоры с западными державами зашли в тупик (об англо-германских контактах в Москве тоже было хорошо известно), все больше склонялось к мысли, что пакт с Германией о нейтралитете или о ненападении в большей мере обеспечит безопасность СССР в случае резкого обострения обстановки, нежели расплывчатый и неопределенный договор с западными демократиями, не позволит втянуть его в военный конфликт.
7 августа Сталину доложили, что Германия будет в состоянии начать вооруженные действия в любой день после 25 августа. 11 августа сложившееся положение рассматривалось на политбюро ЦК ВКП(б). Проанализировав сведения о попытках Гитлера восстановить непосредственную связь с Чемберленом, а также пессимистические прогнозы о московских переговорах, оно приняло решение: "вступить в официальное обсуждение поднятых немцами вопросов, о чем известить Берлин". К.Е. Ворошилову поручалось продолжить переговоры с представителями Запада на предмет заключения военной конвенции, а В.М. Молотову вступить в переговоры с Германией с целью заключения пакта о нейтралитете или ненападении. Окончательное решение предстояло принять в зависимости от ситуации.
В середине августа, когда, по оценке Москвы, угроза войны уже стояла на пороге Европы, а стороны на англо-франко-советских переговорах все еще были далеки от согласованного решения, СССР пошел на заключение пакта о ненападении с Германией и подписание с ней секретного дополнительного протокола, определявшего "сферы интересов" Германии и СССР в Восточной Европе.
Как свидетельствуют документы, тогда, в 1939 г., в Кремле рассчитывали конкретными договоренностями с Германией сохранить свой нейтралитет и улучшить собственное стратегическое положение, создав на территориях советской "сферы интересов" выдвинутый передовой рубеж обороны в 200-250 км западнее старой границы СССР. Такого рода договор с Германией, считало советское руководство, обеспечит безопасность СССР надежнее, чем неопределенная перспектива зыбкого альянса с западными державами. К тому же перед угрозой германского нападения стояла Польша, граничившая с СССР, а не с Англией или Францией. В случае ее разгрома, - а в Европе все были уверены, что Польша не продержится больше одного-двух месяцев, - вермахт выходил бы на дальние подступы к Минску и Киеву. То, что Германия предпримет войну против Польши, в Кремле не вызывало сомнений. Все действия рейха с весны 1939 г. подтверждали это.
Причины начала германо-польской войны 1939 г.
Руководству Германии нужна была скоротечная локальная война. Это диктовалось рядом конкретных обстоятельств. Милитаризованной экономике страны грозили кризис и инфляция, а это в свою очередь угрожало существованию нацистского режима. Поэтому лидеры Германии выход видели в "прыжке в войну". К тому же в Берлине считали, что обстановка вполне благоприятна для захвата Польши.
Во-первых, другие страны слишком разобщены, и, хотя вооруженные силы и экономические потенциалы СССР и западных демократий в совокупности превосходят Германию, они не развернуты, а на это требуется немалое время.
Во-вторых, вермахт - наиболее боеспособная и боеготовая армия в Европе, так как отмобилизована, вооружена современной военной теорией, пользуется поддержкой большей части народа, для которого возвращение Данцига (а немецкая пропаганда делала упор именно на это) было вопросом восстановления исторической справедливости.
В-третьих, хотя по численности вермахт и уступает вооруженным силам Франции, Англии, Польши и СССР, но в настоящий момент он превосходит их по качеству.
В-четвертых, эти преимущества временные, поэтому их надо реализовать как можно скорее, пока вероятные противники не развернули свои военно-экономические потенциалы.
Причины взаимного сближения Германии и СССР. Хотя западные демократии в союзе с СССР имели объективные возможности обуздать агрессора, но для этого необходимы были определенные условия: взаимное доверие между капиталистическими странами и СССР; доверие со стороны средних и малых стран Европы к великим державам и к Советскому Союзу; уверенность в том, что достигнутые соглашения и договоры будут выполняться; готовность в кратчайшие сроки развернуть боеспособные армии для войны с Германией.
Таких условий летом 1939 г. не существовало. Западные демократии не только не доверяли СССР, но и испытывали страх перед большевистским государством и международным коммунизмом, который это государство возглавляло. Кроме того, они считали, что после кровавых чисток в Красной Армии ее боеспособность резко снизилась. Это для Запада означало, что СССР уже не представлял интереса как мощный союзник в войне. К тому же они справедливо опасались, что, вступив в войну, Советский Союз в случае победы не отдаст захваченные им территории.
В свою очередь и руководство СССР не доверяло западным державам, считая их виновниками провала политики коллективной безопасности. В Кремле не могли простить Англии и Франции сделку в Мюнхене, которая не только разрушила советско-франко-чехословацкий договор - основу коллективной безопасности, но и привела к политической изоляции СССР. Советское руководство не верило в искренность Англии и Франции, в их желание заключить с ним антигерманский союз; оно опасалось, что в случае войны западные державы могут подставить Советский Союз под удар вермахта, не связывая себя конкретными обязательствами по оказанию ему помощи.
В результате и СССР, и западные державы стремились не к тому, чтобы совместными усилиями обуздать Гитлера, а к тому, чтобы остаться по возможности в стороне от вероятного военного конфликта, переложив главную тяжесть предотвращения мировой войны на других. При этом каждая из сторон по-разному подходила к решению задачи по сохранению мира. В то время как на Западе считали, что войну удастся остановить одними лишь политическими средствами, руководство Советского Союза полагало невозможным предотвратить нападение Германии на Польшу, а потому ставило перед собой задачу не дать втянуть СССР в войну, которая вот-вот должна была разразиться в Европе.
Таким образом, самоубийственная логика "каждый за себя", трагическая недооценка лидерами Запада и СССР опасности фашизма для всего мира, неспособность и нежелание подчинить эгоистически понимаемые интересы общей задаче обуздания агрессора, стремление решать собственные проблемы за счет других государств создавали Германии благоприятные условия для развязывания войны.
Подписание пакта Риббентропа-Молотова.
В последней декаде августа военно-политическая напряженность в Европе приблизилась к критической черте. На 23 августа планировался тайный прилет председателя совета национальной безопасности рейха, главкома ВВС Г. Геринга в Англию для переговоров с Чемберленом и Галифаксом. Все более активизировались и советско-германские переговоры, на которых германская сторона с первых дней августа стремилась достигнуть не только экономического, но и главным образом политического соглашения, предлагая СССР заключить пакт о ненападении. Риббентроп буквально рвался в Москву на переговоры. Из дипломатических документов следует, что в Кремле решили принять предложение Берлина 17 августа, а окончательное решение последовало через 2 дня.
При этом советское правительство соглашалось на такой пакт только в сочетании со специальным протоколом, который "определит интересы подписывающихся сторон в том или ином вопросе внешней политики и который явится неотъемлемой частью пакта".
23 августа германская делегация во главе с Риббентропом прибыла в Москву. В тот же день правительство Советского Союза подписало с Германией пакт о ненападении (подобные пакты с Германией к тому времени имели и Англия, и Франция, и ряд других государств), а также секретный дополнительный протокол.
Условия советско-германского пакта.
В соответствии с этим протоколом, в "сферу интересов" СССР попадали Финляндия, Эстония, Латвия, восточная часть Польши и Бессарабия. С советской стороны это был, по оценке ряда политических деятелей того времени, хладнокровно рассчитанный, но реалистический акт. Он позволял СССР избежать перспективы быть втянутым в войну в крайне неблагоприятных условиях, предотвратить возможность, как полагало советское руководство, "нового Мюнхена", положить в соответствии с секретным протоколом предел движению фашизма на восток, к границам СССР. Если сам пакт о ненападении был правомерным и действительным договором (опубликован в печати, прошел ратификацию и т.д.), то секретный протокол представлял собой документ, нарушавший международное право, так как в нем решались судьбы третьих стран без их ведома. Противоправность его была и в том, что протокол не проходил (да в силу его специфики и не мог пройти) обычной процедуры - ратификации. В то же время следует учитывать, что в международной практике 30-х годов уже имелись прецеденты разделения "сфер влияния" (соглашение Хора -Лаваля в декабре 1935 г., предусматривавшее тайное согласие на передачу Италии нескольких провинций Эфиопии в ходе итало-эфиопской войны, Мюнхенское соглашение, англо-германские переговоры летом 1939 г. и др.).
Значение советско-германского пакта 1939 г. Наряду с нарушением норм международного права пакт и протокол с точки зрения прагматически понимаемых национальных интересов государства давали Советскому Союзу ряд стратегических выгод. Если соглашение с Англией и Францией предусматривало участие СССР в войне, где главным фронтом мог стать советско-германский, то пакт с Германией позволял сохранить нейтралитет, обеспечивал геополитические позиции СССР в сопредельных с ним европейских странах.
Заключение с Германией пакта о ненападении имело для Советского Союза важное значение и в связи с конфликтом на Дальнем Востоке, где летом 1939 г. советские и монгольские войска вели с японцами бои в районе р. Халхин-Гол. Советско-германский договор существенно ослабил "Антикоминтерновский пакт". В правящих кругах Японии известие о советско-германском договоре вызвало шок. Кабинет Хиранумы немедленно подал в отставку. Вера в Германию как в союзника была настолько поколеблена, что восстановить былые отношения не удалось до самого конца войны. Тогда это сильно повлияло на позицию самой Японии: 15 сентября 1939 г. она подписала соглашение с СССР и МНР о прекращении боевых действий.
Советско-германский пакт имел много отрицательных сторон. Прежде всего он нанес огромный урон международному престижу СССР, который до сих пор значительной частью мировой общественности воспринимался как флагман борьбы с фашизмом. Но и в оценках не было единодушия. Как докладывал в Москву полпред СССР в Англии И.М. Майский 24 августа 1939 г., «особенно неистовствуют лейбористы. Они обвиняют нас в измене принципам, в отказе от прошлого, в протягивании рук фашизму... Консерваторы держатся много спокойнее. Они никогда всерьез не верили ни в Лигу наций, ни в коллективную безопасность и сейчас гораздо проще воспринимают возврат Европы к политике "национального интереса"».
Что касается секретного протокола, то следует иметь в виду не только секретность этого документа (такого рода протоколы содержали многие международные договоры того времени), но и, главное, тот факт, что он затрагивал жизненно важные интересы не только Германии и СССР, но и третьих стран. Для Германии важно было изолировать Польшу, подготовка к нападению на которую близилась к своему завершению. Интерес Советского Союза состоял в том, чтобы германские войска остановились как можно дальше от его границ. Секретные договоренности предусматривали, что вермахт не вступит на территорию Латвии, Эстонии, Финляндии, что пределом его продвижения на восток станет "северная граница Литвы". На территории Польши "сферы интересов" разделялись по линии рек Нарев, Висла и Сан. Это означало, что в случае войны с Польшей немецкие войска не пойдут восточнее этой линии, а вопрос об областях, где преобладало украинское и белорусское население, не будет решаться без согласия Советского Союза. Секретные договоренности касались и Бессарабии, отторгнутой Румынией у РСФСР в конце 1917 - начале 1918 г. В них подчеркивался интерес СССР к этой области и незаинтересованность в ней Германии. Это была договорная гарантия сохранения линии, которую германские войска не должны были пересекать. Протокол создавал возможность для СССР выдвинуть в случае необходимости свои войска на территории стран, вошедших в его "сферу интересов", и создать передовой стратегический оборонительный рубеж в 200-250 км от западных границ Советского Союза.
Кроме того, пакт был важен для СССР и потому, что позволял советскому государству остаться вне войны между Германией и западными державами, которая, как полагали в Кремле, могла вспыхнуть в результате германо-польского конфликта. Предполагалось, что война может принять затяжной характер и ослабить обе сражающиеся стороны и тем самым систему капитализма в целом. А главное - война между двумя империалистическими группировками исключала создание единого антисоветского фронта. При этом СССР выигрывал время для усиления своего военно-экономического потенциала, а в случае нападения Германии на Советский Союз западные демократии, являясь противниками рейха, объективно становились союзниками СССР.
Тактический выигрыш был расценен правительством СССР как стратегический. Стремясь остановить вермахт как можно дальше от границ СССР, но одновременно не желая осложнения отношений с Германией, успевшей показать свою военную мощь на полях Польши, Сталин пошел на дальнейшее сближение с рейхом, заключив 28 сентября 1939 г. "Договор о дружбе и границе". Он определил границу между двумя государствами, а Литва из "сферы интересов" Германии переходила в "сферу интересов" СССР.
5. Советско-финская война 1939-1940 гг.
Вторым этапом реализации секретного протокола стала война с Финляндией.
Позиция СССР относительно Финляндии. Договор от 28 сентября между СССР и Германией открыл период стабильного советско-германского сотрудничества. Теперь Сталин мог себе позволить приступить к решению территориальных вопросов с Финляндией, также входившей в "сферу интересов" СССР.
Советское предложение о заключении с Финляндией договора, подобного договорам СССР с Прибалтийскими республиками, было отвергнуто финской стороной, которая считала, что это противоречит нейтралитету Финляндии. Тогда советское правительство предложило отодвинуть границу на Карельском перешейке на несколько десятков километров к северу до линии Липола (Верховье) - Койвисто (Приморск), передать СССР несколько островов в Финском заливе, часть территории п-ва Рыбачий и п-ов Средний в Баренцевом море в обмен на вдвое большую территорию в советской Карелии. Было также предложено сдать СССР в аренду п-ов Ханко для строительства там военно-морской базы. Последняя могла бы играть важную роль в прикрытии морских подступов к Ленинграду.
Финская сторона, однако, не хотела отдавать Ханко, но была готова на другие уступки. Так появилась реальная возможность достигнуть прогресса на переговорах. Более того, глава финской делегации Паасикиви стоял за достижение соглашения с Советским Союзом. Таких же оценок придерживался и ряд других политических деятелей Финляндии. Однако включенный, по настоянию Э. Эркко, министра иностранных дел Финляндии, в состав делегации министр финансов В. Таннер, выполняя установку министра иностранных дел, стремился ужесточить позицию Финляндии.
Советские предложения были отклонены. Не нашло поддержки и желание СССР усилить действовавший советско-финляндский договор о ненападении дополнительными гарантиями. Не находя общего языка, обе стороны стали склоняться к разрешению проблемы военными средствами, хотя не были исчерпаны еще многие возможные альтернативы политического решения проблемы.
Ход боевых действий. 9 ноября Эркко дал указание финляндской делегации прекратить переговоры, заявив, что у нее есть "более важные дела". 13 ноября переговоры были прерваны. Отношения между обеими странами с каждым днем ухудшались. В средствах массовой информации началась кампания взаимных обвинений. Войска обоих государств интенсивно выдвигались к границе, и, хотя в конце ноября Финляндия предложила продолжить переговоры, но Сталин уже сделал выбор в пользу военного решения вопроса. Такому решению в немалой степени способствовала неправильная оценка сталинским руководством сложившейся обстановки. В Москве полагали, что война с Финляндией будет легкой и краткой по времени. Предполагалось также, что поглощенные проблемами, возникавшими в связи с войной против Германии, западные державы не вмешаются в советско-финляндский конфликт. 30 ноября войска Ленинградского военного округа перешли границу. Началась советско-финляндская война.
1 декабря в г. Терийоки (Зеленогорск) было создано просоветское правительство Демократической Финляндской республики во главе с известным деятелем Финской компартии и Коминтерна О. Куусиненом. СССР признал это правительство законным и 2 декабря заключил с ним договор о взаимной помощи и дружбе. Это позволило Молотову в ответ на запрос Лиги наций, имевший целью выяснить, денонсировал ли СССР пакт о ненападении с Финляндией, заявить, что "Советский Союз не находится в состоянии войны с Финляндией". Лига наций 14 декабря исключила СССР из числа своих членов. Однако народ Финляндии отверг правительство Куусинена, которое вскоре исчезло с политической сцены.
В первые дни советские войска имели некоторый успех. Однако по мере их продвижения противник наращивал сопротивление, развив активную диверсионно-партизанскую деятельность в ближайшем тылу Красной Армии, а на флангах создав сильные узлы сопротивления. Снабжение советских частей и соединений было нарушено: на немногочисленных дорогах возникли километровые "пробки" из военной техники. Танки увязали в снегу и останавливались перед многочисленными препятствиями. Некоторые соединения (например, 44-я стрелковая дивизия) попали в окружение, и личный состав, бросив значительную часть техники, мелкими группами пробился к советской границе.
Только после месяца ожесточенных боев было в конце концов уточнено, где проходит линия Маннергейма. Стало очевидным, что для завершения кампании требовались специальная подготовка, формирование лыжных подразделений, совершенствование управления войсками и налаживание взаимодействия между видами вооруженных сил и родами войск.
В начале января 1940 г. был отдан приказ о переходе к обороне и произведена реорганизация войск. Ленинградский военный округ превращался в Северо-Западный фронт во главе с командармом 1-го ранга С.К. Тимошенко. Вместо армейской наступательной операции теперь планировалась фронтовая, в основном усилиями 7-й и 13-й армий. Войска и штабы приступили к тщательной подготовке решительных операций по прорыву линии обороны противника.
В ходе кратковременной передышки советские войска провели тщательную подготовку, учтя ошибки прошлых боев. 3 февраля командование Северо-Западного фронта приняло план операции, согласно которому войскам предстояло одновременным ударом внутренними флангами 7-й и 13-й армий прорвать укрепленную полосу и разгромить силы обороны противника на участке озера Вуокси до Кархула. В дальнейшем - уничтож
11 февраля 1940 г. войска фронта перешли в наступление. Начался заключительный этап советско-финляндской войны. Невиданная по ожесточенности борьба развернулась по всему фронту. Преодолевая многочисленные оборонительные сооружения, Красная Армия упорно вгрызалась в оборону финнов.
"Русские, - писал главнокомандующий армией Финляндии К. Маннергейм, - на этот раз научились организовывать взаимодействие войск... Артиллерийский огонь прокладывал путь пехоте. С большой точностью им управляли с аэростатов и боевых машин. Так как русские не экономили ни на пехоте, ни на танках, масштабы их потерь были ужасающими". 17 февраля, опасаясь выхода советских войск в тыл Карельской армии, финское командование начало отводить свои части. Разыгравшийся снежный буран, длившийся несколько дней, задержал продвижение наступавших и дал возможность противнику организованно занять вторую полосу обороны.
В конце февраля после короткой передышки и массированной артиллерийской подготовки Красная Армия перешла в общее наступление. Противник, оказывая упорное сопротивление, начал отход на всем 60-километровом фронте. 4 марта 70-я стрелковая дивизия комбрига М.П. Кирпоноса по льду Выборгского залива внезапно для финнов обошла Выборгский укрепрайон. Финское руководство было вынуждено начать переговоры о мире. 12 марта 1940 г. между СССР и Финляндией был заключен мирный договор, по которому военные действия прекращались по всему фронту с 12 часов 13 марта.
Советский Союз улучшил свое стратегическое положение на северо-западе и севере, создал предпосылки для обеспечения безопасности Ленинграда и Мурманской железной дороги. К СССР отходили Карельский перешеек и некоторые другие территории, полуостров Ханко передавался в аренду Советскому Союзу. Потери советских войск составили: убитыми и умершими от ран и болезней на этапах эвакуации и в госпиталях - 87 506, пропавшими без вести - 39 369 человек. Более 5 тыс. человек попали в плен. Финны потеряли убитыми около 23 тыс., ранеными более 43 тыс., пленными - 1100 человек. В ходе боевых действий вскрылись многие недостатки Красной Армии в организации, тактике, вооружении, управлении войсками. Это способствовало укреплению на Западе мнения о слабости Красной Армии.
Силовые методы, примененные советским руководством, оказались не лучшим способом разрешения проблемы урегулирования северо-западных границ. В ходе развязанной Советским Союзом войны Германия воздерживалась от открытой помощи Финляндии, но тайно разрешала транзит поставок оружия финнам из Венгрии и Италии через свою территорию, а сами немцы поставляли свое оружие Швеции взамен шведских вооружений, продаваемых Финляндии.
Советско-финляндская война привела к резкому падению международного престижа СССР, ухудшила его отношения с другими странами, в первую очередь с Англией и Францией, которые оказывали помощь Финляндии. СССР был исключен из Лиги наций. На Западе уже строили планы нанесения ударов по северным коммуникациям и портам Советского Союза, его нефтяным районам на юге. Только мир с Финляндией несколько улучшил ситуацию. Вскоре возобновились торговые переговоры с Англией, с Францией отношения по-прежнему оставались напряженными.
В то же время война с Финляндией, которая показала слабость Красной Армии, укрепила Гитлера во мнении о возможном разгроме Советского Союза в ходе быстротечной кампании в ближайшее время.
6. Отношения СССР и Швеции
В этих условиях СССР пытается препятствовать распространению германской экспансии в Европе и лишить ее возможных союзников.
В апреле 1940 года в связи с фашистской агрессией против Дании и Норвегии над Швецией нависла угроза прямого нападения со стороны германских войск, вышедших к ее границам на важнейших стратегических направлениях. Советское правительство приняло меры к защите национальной независимости Швеции. 13 апреля 1940 г. оно заявило германскому послу Шуленбургу, что СССР "определенно заинтересовано в сохранении нейтралитета Швеции" и "выражает пожелание, чтобы шведский нейтралитет не был нарушен", что в Берлине было воспринято как серьезное предупреждение. 16 апреля Шуленбург передал ответ своего правительства, в котором говорилось, что военные операции на севере Европы не будут распространены на Швецию, и Германия будет, безусловно, уважать ее нейтралитет, если Швеция не окажет помощи западным державам. Шведский министр иностранных дел Гюнтер в беседе с советским послом А. М. Коллонтай "взволнованно благодарил" Советский Союз, и заверил, что Швеция будет хранить нейтралитет. 9 мая 1940 г. премьер-министр Швеции также выразил "глубочайшую благодарность" советскому правительству, добавив, что "дружба с Советским Союзом является основной опорой Швеции". Советское выступление в защиту Швеции спасло ее от оккупации германскими войсками в момент их вторжения в другие скандинавские страны. 27 октября 1940 г. правительство СССР поручило вновь заверить шведское правительство, что "безусловное признание и уважение полной независимости Швеции представляет неизменную позицию Советского правительства"[1]
.
7. Реакция СССР на германо-польскую войну 1939 г.
С началом войны внешнюю политику советского руководства определяли события, развернувшиеся в Европе. Стремление выиграть время для укрепления обороноспособности своей страны, улучшить стратегическое положение, выдвинуть передовые рубежи обороны как можно дальше на запад, обрести союзников, территории которых можно было бы использовать в случае, если СССР окажется втянутым в войну, - все это стало первостепенным в действиях советского руководства. Сама стремительно изменявшаяся военная обстановка диктовала быстрые и прагматические решения. Определяющим фактором здесь были отношения между СССР и Германией.
Как свидетельствуют тексты советско-германского пакта о ненападении, секретного дополнительного протокола и записи бесед во время переговоров в Москве 23-24 августа 1939 г., руководство СССР в момент подписания секретного протокола еще не имело четкого курса своей внешней политики в Восточной Европе. В то время советские руководители еще весьма смутно представляли, какие формы в дальнейшем примут советско-германские отношения. Известно, что при обсуждении с Риббентропом проекта договора, составленного в Берлине, Сталин вычеркнул предложенную германской стороной преамбулу, где говорилось об установлении дружественных советско-германских отношений.
"Не кажется ли Вам, что мы должны больше считаться с общественным мнением в наших странах? Годами мы поливали грязью друг друга. И теперь вдруг все должно быть забыто, как будто и не существовало? Подобные вещи не проходят так быстро", - заявил он при этом. Риббентроп в меморандуме для Гитлера от 24 июня 1940 г., касаясь переговоров в Москве, проходивших в августе 1939 г., указывает на явную неопределенность германо-русских отношений42. По сути, это свидетельствует об отсутствии видов на будущее, о недоверии СССР к Германии в атмосфере поспешности, в которой заключался договор.
Неопределенность в отношениях не исчезла и после нападения Германии на Польшу. С началом войны Сталин в своих планах и действиях исходил не столько из комплекса договоренностей, связанных с пактом от 23 августа, сколько из реального развития событий. Важнейшими факторами, которые оказали непосредственное влияние на последующие решения советского руководства, были молниеносный разгром польской армии, ошеломивший всю Европу, и "странная война" на Западе вместо предполагаемых активных действий противоборствовавших сторон.
Но главное было в другом - на арену выступила сильнейшая в мире армия - вермахт. Стратегия блицкрига явно демонстрировала свои преимущества. Польша за несколько недель была полностью разгромлена, а немецкие войска неумолимо продвигались на восток и переходили демаркационную линию, установленную секретным протоколом от 23 августа. В то же время Англия и Франция, объявив войну Германии, бездействовали. Несомненно, Москву беспокоили вопросы: будут ли немцы выполнять договоренности, и почему бездействуют западные союзники Польши.
Выяснением позиции Берлина заполнена переписка с германским МИД в первой половине сентября.
Сразу же после вступления в войну Англии и Франции Риббентроп настойчиво предлагал СССР ввести свои войска в Польшу. Это решение было не из легких для советского руководства. С одной стороны, создание передового оборонительного рубежа в Восточной Польше было с военно-стратегической точки зрения желанной целью. Кроме того, не покидало опасение, что, если эту территорию не займет Красная Армия, туда придут немцы; к тому же невыполнение требований Риббентропа могло привести к осложнениям с Германией. С другой стороны, не было никаких гарантий, что Англия и Франция не объявят войну СССР, если Красная Армия перейдет советско-польскую границу. В Москве опасались попасть в ловушку очередного "Мюнхена", так как, объявив рейху войну, западные державы никакой конкретной помощи Польше не оказали. Это наводило на мысль о возможности новой сделки за счет СССР. К 17 сентября четко определились два фактора: достижение перемирия с Японией 15 сентября и потеря польским правительством управления страной, т.е. налицо был предлог защитить от "хаоса" украинское и белорусское население Польши.
Даже после этого уверенности у Сталина в своем новоявленном партнере не прибавилось. 17 сентября в беседе с послом Германии в Москве Ф. Шуленбургом он выразил "определенные сомнения относительно того, будет ли германское верховное командование придерживаться московского соглашения в соответствующее время и вернется ли на линию, которая была определена в Москве (Писса, Нарев, Висла, Сан)". Несмотря на заверение немцев, что соглашения будут выполняться, обеспокоенность Сталина ходом событий, его сомнения относительно истинных намерений Гитлера, неуверенность в точном соблюдении германской стороной достигнутых в Москве договоренностей так и не исчезли. Если Польша капитулирует и сохранит какую-либо государственность, где гарантия, что это государство у советских западных границ не станет германской марионеткой, враждебной Советскому Союзу. Сможет ли советское правительство создать в этой усеченной Польше дружественный просоветский режим? "Уничтожение этого государства в нынешних условиях, - говорил Сталин Димитрову в их беседе 7 сентября, охарактеризовав Польшу как фашистскую страну, - означало бы одним буржуазным фашистским государством меньше! Что плохого было бы, если в результате разгрома Польши мы распространим социалистическую систему на новые территории и население?". Только 19 сентября Молотов дал понять Шуленбургу, что "первоначальное намерение, которое вынашивалось советским правительством и лично Сталиным, - допустить существование остатка Польши - теперь уступило место намерению разделить Польшу...".
8. Присоединение Прибалтики к СССР
По секретному протоколу от 23 августа Латвия и Эстония отходили в "сферу интересов" СССР. Однако Литва оставалась в "сфере интересов" Германии, и в случае ввода туда немецких войск созданная там группировка вермахта получала бы возможность (при изменившихся обстоятельствах) нанесения глубокого флангового удара по советским войскам, вступившим в западные области Украины и Белоруссии.
Вскоре вероятность ввода войск вермахта в Литву обрела вполне реальные очертания. 20 сентября Гитлер принял решение в ближайшее же время превратить Литву в протекторат Германии, а 25-го он подписал директиву № 4 о сосредоточении войск в Восточной Пруссии. Им предписывалось быть в готовности к вторжению в Литву. В тот же день Сталин в беседе с Шуленбургом заявил, что "при окончательном урегулировании польского вопроса нужно избежать всего, что в будущем может вызвать трения между Германией и Советским Союзом". Он предложил, чтобы из областей, расположенных восточнее демаркационной линии, все Люблинское воеводство и часть Варшавского воеводства до Буга перешли в "сферу интересов" Германии, а за это немецкая сторона могла бы отказаться от Литвы. Это нашло отражение в уже упоминавшемся договоре "О дружбе и границе", который по-новому распределял "сферы интересов" СССР и Германии. На территории Польши граница проходила по линии Керзона, т.е. этнические польские районы оказывались в сфере интересов Германии. Это свидетельствует о том, что в политике Сталина стратегические интересы превалировали над территориальными. Ведь уступив часть территории, населенной поляками, он избавлял себя от неизбежной борьбы польского народа за освобождение страны и делал более надежным ближайший тыл, где проживало украинское и белорусское население. Кроме того, новое начертание границы сокращало линию соприкосновения вермахта с Красной Армией, что в случае, если эта линия станет фронтом, также имело стратегическое значение. Включение Литвы в "сферу интересов" СССР снимало угрозу флангового удара вермахта с севера по группировке Красной Армии в Западной Белоруссии и отдавало в руки советского военного командования так называемый Виленский коридор - кратчайший путь к Восточной Пруссии. Договор сделал германо-советские отношения более определенными. Москва получила свободу действий в Прибалтике.
Обстановка в конце сентября диктовала советскому руководству вполне конкретные формы политики в отношении Прибалтики. Вновь на первый план выступали соображения военного характера, требовавшие размещения там контингентов советских войск и военно-морских баз, чтобы обезопасить этот регион от возможной германской экспансии и одновременно создать стратегический передовой оборонительный рубеж. В обстановке начавшейся войны такое развитие событий привело к разделу Польши и заключению договоров о взаимной помощи между СССР и республиками Прибалтики в сентябре-октябре 1939 г. В соответствии с ними СССР и страны Прибалтики обязывались оказывать друг другу всяческую помощь, включая и военную. Предусматривалось создание на территории Латвии, Литвы и Эстонии советских военных и военно-морских баз и размещение на них небольших контингентов Красной Армии и Флота (по 25 тыс. человек в Латвии и Эстонии и 20 тыс. человек в Литве).
Весна и лето 1940 г. кардинально изменили международную обстановку. Теперь вермахт убедительно демонстрировал свое могущество на полях Западной Европы. За 5 дней была завоевана Голландия, за 19 суток - Бельгия, английские войска, бросив во Фландрии всю военную технику, откатились за Ла-Манш, Франция агонизировала. Советскому руководству приходилось предусматривать и такой поворот событий: после завершения военных действий на западе вполне возможна переброска германских войск на восток для нападения на СССР и одновременного захвата Прибалтики.
В связи с этим советское правительство сочло необходимым принять срочные меры по усилению своего влияния в Прибалтийских государствах, а также повышению боевых возможностей размещенных в них советских войск. Они включали увеличение там группировки РККА, а также создание в этих республиках просоветских правительств вместо режимов, все более тяготевших к Германии. Правительство СССР направило ноты руководству Литвы (14 июня), Латвии и Эстонии (16 июня), где указало, что считает совершенно необходимым и неотложным сформировать в них такие правительства, которые могли бы обеспечить "честное проведение в жизнь" договоров о взаимной помощи с СССР, а также потребовало согласия на увеличение численности советских войск. Эти ноты были продиктованы тем, что вследствие усиления влияния и авторитета победоносного рейха в республиках Прибалтики создавалась возможность продвижения немецкой экономики (а следовательно, и влияния) на восток. Тем более что после капитуляции Франции 22 июня 1940 г. малые европейские страны срочно переориентировались на Германию. Теперь в Кремле уже не осталось прошлогодней уверенности в том, что Гитлер намерен придерживаться секретных договоренностей. В то же время немногочисленные советские гарнизоны в Прибалтике и далеко не высокие боевые возможности армий Прибалтийских государств не обеспечивали надежного заслона в случае гитлеровской агрессии.
Советские ноты были составлены в грубой ультимативной форме: "чтобы немедленно было сформировано просоветское правительство...", "чтобы немедленно был обеспечен..." Одновременно это свидетельствовало и о том, что, стремясь улучшить свое стратегическое положение на западных границах, где в первую очередь могли развернуться боевые действия в случае германской агрессии, советское руководство отдавало себе отчет, что этот его акт будет встречен в Берлине крайне отрицательно.
В условиях усилившейся угрозы войны вступление советских войск в Прибалтийские республики летом 1940 г. было продиктовано в первую очередь стратегическими интересами. Известно, что прибалтийский регион с его равнинной местностью с давних пор являлся воротами, через которые западные завоеватели вторгались в пределы России. В этом регионе создавалась мощная группировка Красной Армии. Незамерзающие порты круглый год обеспечивали действия Балтийского флота. В случае войны он получал возможность проводить крейсерские операции, организовывать рейды подводных лодок, осуществлять минирование акватории у берегов Восточной Пруссии и Померании, блокировать доставку в Германию железной руды из Швеции. С аэродромов, расположенных в Прибалтике, советские самолеты могли достигать территории Германии. Именно отсюда в августе 1941 г. были нанесены первые воздушные удары по Берлину.
Мотивы действий СССР были понятны многим зарубежным политикам. Так, германский посланник в Риге фон Котце писал: "Вступающие войска столь многочисленны, что... невозможно представить, что только для подчинения Латвии необходима была такая обширная оккупация. Я думаю, что в русских мероприятиях сыграла свою роль мысль о Германии и имеющихся у нее возможностях, и что планы русских имеют оборонительный характер". Его коллега в Каунасе Э. Цехлин докладывал в Берлин: "Совершенно очевидно, что столь внушительная демонстрация силы не может проводиться только с целью оккупации Литвы. С учетом всей политической обстановки становится ясно, что Советский Союз направил сюда такое огромное количество войск из недоверия к Германии с чисто оборонительными целями". Аналогичного мнения придерживался и глава британского МИД Э. Галифакс. В те дни он заметил, что "концентрация советских войск в Прибалтийских государствах является мероприятием оборонного характера".
Действительно, к середине июля, по данным советской разведки, в Восточной Пруссии и Польше было сосредоточено 48 дивизий вермахта, а в восточных районах Германии была объявлена дополнительная мобилизация. Проводились и другие мероприятия, которые свидетельствовали об активизации немецких войск на восточных границах Германии.
Ввод дополнительных соединений РККА и замена правительств в странах Прибалтики большинством зарубежных государств были встречены как вполне объяснимые меры, продиктованные интересами безопасности СССР, о чем свидетельствует признание многими странами новых правительств. Включение же Прибалтийских республик в состав СССР на Западе было расценено как аннексия, как проявление "имперских амбиций коммунистического тоталитарного государства", как стремление "множить число советских республик". Реакция была незамедлительной: ухудшились отношения Советского Союза с Англией и США, т.е. с теми странами, которые являлись потенциальными союзниками СССР, причем как раз в тот момент, когда все явственнее обозначались противоречия Москвы с Берлином и сама обстановка требовала всемерного укрепления отношений с западными державами.
9. Присоединение Бессарабии к СССР
В 1940 г. на повестку дня встал вопрос об укреплении юго-западных границ СССР. Советское правительство потребовало от Румынии незамедлительно решить бессарабский вопрос. В беседе с германским послом Шуленбургом, состоявшейся 23 июня, Молотов сообщил, что если Румыния "не пойдет на мирное разрешение бессарабского вопроса, то Советский Союз разрешит его вооруженной силой. Советский Союз долго и терпеливо ждал решения этого вопроса, но теперь дальше ждать нельзя". Далее он подчеркнул, что правительство СССР считает этот вопрос чрезвычайно срочным. Основой для такого разговора служил секретный протокол от 23 августа 1939 г., по которому Бессарабия входила в "сферу интересов" СССР. Срочность вопроса диктовалась тем, что с весны 1940 г. Румыния, ранее тяготевшая к Англии и Франции, все теснее связывала себя с третьим рейхом. Румынское правительство обратилось в Берлин за помощью в строительстве укреплений на советско-румынской границе, проходившей по Днепру. Оно демонстративно провело мобилизацию более 1 млн резервистов, увеличило военные расходы, усилило группировку своих войск в Бессарабии. Поспешность, с которой происходило подчинение Румынии третьему рейху, давала веские основания полагать, что немцы постараются превратить румынскую территорию, а вместе с ней Бессарабию и Северную Буковину в плацдарм для нападения на СССР. Все это с беспокойством воспринималось в Москве.
26 июня советское правительство передало румынскому представителю ноту, в которой предлагалось "приступить совместно с Румынией к немедленному решению вопроса о возвращении Бессарабии Советскому Союзу".
Поскольку правительство Румынии заняло уклончивую позицию, 27 июня последовала очередная нота с требованием вывести румынские войска с "территории Бессарабии и Северной Буковины в течение четырех дней, начиная с 14 часов по московскому времени 28 июня". Вопрос о Северной Буковине вызвал настороженность в Берлине. Эта территория никогда не входила в состав России и не была оговорена в протоколе от 23 августа 1939 г. Попытка румынского правительства обратиться за заступничеством в Берлин успеха не имела. Германия не могла возражать из-за слишком расплывчатой формулировки в том пункте секретного протокола, что касался Юго-Восточной Европы. Там говорилось, что "с советской стороны подчеркивается интерес СССР к Бессарабии. С германской стороны заявляется о ее полной политической незаинтересованности в этих территориях". Таким образом, "сфера интересов" СССР не ограничивалась строго одной Бессарабией, поскольку речь шла о незаинтересованности Германии "в этих территориях". Когда теперь, в 1940 г., встал вопрос о вхождении Бессарабии и Северной Буковины в состав СССР, Риббентроп объяснил Гитлеру: "Ввиду тогдашней неопределенности германо-русских отношений... я... выбрал для протокола формулировку общего характера...". Риббентроп посоветовал Румынии уступить, в устном разговоре добавив одно слово - "пока".
28 июня Красная Армия вступила в Бессарабию и Северную Буковину. Румынские политические партии и организации на этих территориях немедленно были распущены, повсеместно создавались органы советской власти. 2 августа была образована Молдавская ССР, куда вошли большая часть Бессарабии и Молдавская автономная республика, еще с 1924 г. существовавшая по левому берегу Днестра. Северная Буковина и южные районы Бессарабии вошли в состав Украины.
Как и в случае с Прибалтикой, на примере Бессарабии и Северной Буковины наглядно видно, что именно интересы стратегии были приоритетными в определении советской политики в отношении новых западных земель. Так, с территории Бессарабии советская авиация могла держать под угрозой нефтяные промыслы Румынии, бывшей в то время главным поставщиком нефти для Германии. А никогда ранее не принадлежавшая России Северная Буковина нужна была потому, что через ее территорию проходила рокадная железная дорога стратегического значения, от Одессы, через Кишинев, Черновицы (Черновцы) на Львов. Европейская колея, которую она имела, позволяла использовать подвижной состав для передвижения по железным дорогам Европы. О важности этой магистрали для СССР Молотов говорил Шуленбургу 26 июня 1940 г. Кстати, вопрос об ее использовании возник не в первый раз. Он вставал еще в 1938 г. в ходе чехословацкого кризиса, когда речь шла о возможностях переброски советских войск в Чехословакию. Очевидно, Сталин хорошо знал цену дороги Черновцы - Львов. Это и не удивительно: в 1920 г. он был членом Военного совета Юго-Западного фронта, который проводил тогда Львовскую операцию.
10. Улучшение советско-турецкий отношений
Непосредственно перед нападением войск Рейха Советскому Союзу удалось, используя противоречия между Германией, Турцией и Японией, добиться нейтралитета двух последних стран в надвигающейся войне.
В марте 1941 г. германо-турецкие противоречия едва не привели к вооруженному конфликту между этими двумя государствами. Германский посол в Мадриде Хассель записал в своем дневнике 2 марта 1941 г., что Риббентроп настаивал на прямом нападении на Турцию. Зная о намерении Германии, Советское правительство сделало заявление, в котором говорилось, что если Турция подвергнется нападению, она может рассчитывать на полное понимание и нейтралитет СССР. В ответ на это турецкое правительство заявило, что "в случае, если бы СССР оказался в подобной ситуации, он мог бы рассчитывать на полное понимание и нейтралитет Турции". Этот обмен заявлениями имел серьезное политическое значение: им фактически подтверждался договор о нейтралитете, что, как известно, Советское правительство предлагало сделать еще в сентябре 1939 г., и подчеркивалась его ценность в создавшейся международной обстановке. Эти заявления заставили Германию отказаться от задуманных шагов в отношении Турции. Хотя турецкое правительство систематически нарушало нейтралитет, все же этот обмен заявлениями и значительное потепление отношений между двумя странами имело большое значение, как для СССР, так и для Турции.
11. Отношения СССР и Япони
и
Посмотрим, как развивались отношения Союза ССР и милитаристской Японии накануне второй мировой войны.
Япония, в которой в 30 гг. установился фашистский режим, издавна вынашивала экспансионистские планы в отношении Дальневосточных территорий СССР. После подписания антикоминтерновского пакта у нее появилась реальная возможность, в союзе с сильнейшей державой мира, реализовать эти планы.
Летом 1938 г. Япония вторглась на территорию Советского Союза в районе озера Хасан, рассчитывая захватить Владивосток. Однако у СССР было достаточно сил для борьбы с этой страной и части Красной Армии под руководством Блюхера достаточно быстро разгромили агрессоров.
В мае 1939 г. Япония напала на Монголию в районе реки Халхин-Гол, пытаясь завоевать плацдарм для нападения на СССР. Согласно действующим между Советским Союзом и Монголией соглашениям, в эту страну для защиты ее суверенитета были введены части Красной Армии под руководством Жукова и в тяжелейших боях Япония была разбита.
После подписания советско-германских договоров Япония не решилась продолжать свою агрессию против СССР.
Таким образом, благодаря успехам Красной Армии в борьбе с японскими агрессорами один из возможных противников был выведен из состояния боевой готовности еще до начала Великой отечественной войны и Советскому Союзу удалось избежать войны на два фронта и в течение всего периода успешно сдерживать Японскую агрессию.
Союз между Германией и Японией представлял для СССР угрозу войны на два фронта. Однако в последние месяцы перед вторжением Германии в Советский Союз, в обстановке обострения японо-германских противоречий, правительство Японии стало склоняться к заключению договора о ненападении с СССР; германское же правительство пыталось препятствовать его этому. 27 марта 1941 г. во время пребывания японского министра иностранных дел Мацуока в Берлине Риббентроп заверял его, что война против СССР закончится легкой и быстрой победой. Мацуока, заявив, что "Япония всегда была лояльным союзником, который целиком отдаст себя общему делу", ограничился, однако, лишь обещанием предпринять военные действия против владений США и Англии в Тихом океане. Заключению договора также препятствовали США; так, сенатор Вандерберг заявил, что "если Япония и Советский Союз заключат договор о ненападении, то Соединенные Штаты немедленно введут эмбарго на экспорт американских товаров в Японию." На обратном пути из Берлина в Токио Мацуока задержался в Москве, дав от имени своего правительства согласие на заключение советско-японского договора о нейтралитете. Японское правительство рассматривало этот договор как средство, дающее возможность выбрать наиболее удобный момент для нападения на СССР, считая, что Советский Союз, полагаясь на договор, отведет свои войска с Дальнего Востока, что создаст благоприятные условия для нападения. СССР знал об этих ожиданиях Японии, однако в любом случае договор давал возможность избежать одновременного
нападения Германии и Японии; дальнейшее развитие событий зависело бы от хода военных действий между Германией и СССР. Советско-японский договор о нейтралитете
был подписан 13 апреля 1941 г.; его заключение было воспринято крайне недоброжелательно как в Германии, так и в США. Риббентроп дал указание германскому послу в Токио затребовать объяснений от японского правительства. Япония ответила, что она останется верной своим обязательствам по союзным договорам с Германией.
12. Заключение хозяйственного соглашения между СССР и Германией.
11 февраля 1940 года между СССР и Германией было заключено хозяйственное соглашение
, предусматривавшее вывоз из Советского Союза в Германию сырья, компенсируемого поставками в СССР промышленных изделий. За 16 месяцев, вплоть до нападения Германии, Союз поставил Рейху сельскохозяйственной продукции, нефти и минерального сырья на общую сумму около 1 млрд. немецких марок. Подобная помощь, оказываемая в условиях объявленной Великобританией Германии экономической блокады, имела для последней первостепенное значение. Несмотря на то, что ответные поставки всячески срывались и задерживались, СССР безукоризненно выполнял все условия договора, а советская пресса и пропаганда весь 1940 год продолжала представлять Германию как "великую миролюбивую державу". По мнению историков, причины такого поведения Союза кроются в полной для него неожиданности молниеносных побед Германии, одержанных ею в 1940 году. Для СССР, рассчитывавшего на длительную войну на западе, столь быстрая капитуляция европейских держав, демонстрировавшая огромную мощь вермахта, была шоком; в то же время эти победы освобождали значительный контингент немецких войск, который отныне мог быть использован в других местах. Все это заставляло руководство СССР идти на любые меры, которые могли помочь избежать агрессии против него самого.
13. Нарастание напряженности в советско-германских отношениях в 1940 г.
Однако спустя некоторое время после аннексии Прибалтики и Румынии Союзом Германия, прежде хранившая молчание, предоставила внешнеполитические гарантии Румынии, подписала с ней серию экономических соглашений и направила туда очень значительную военную миссию для подготовки румынской армии к войне против СССР. В сентябре немецкие войска были также направлены в Финляндию. Германия также выступила арбитром в урегулировании спора между Румынией и Венгрией по поводу Трансильвании, и после удовлетворения своих претензий Венгрия присоединилась к фашистской коалиции. Пытаясь воздействовать на венгров, правительство СССР решило торжественно передать им знамена революции 1848-1849 гг., хранившиеся в советских музеях, напоминая, таким образом, о многолетней истории национально-освободительной борьбы Венгрии против немецкой экспансии.
Стремясь противостоять распространению германского влияния на юге Европы, СССР направил свои усилия на возрождение панславизма и активизацию политических и экономических отношений с Югославией. Еще в мае 1940 г. был подписан советско-югославский договор о торговле и мореплавании, а 25 июня того же года установлены дипломатические отношения. 5 апреля 1941 года, за три часа до нападения Германии на Югославию, в Москве был подписан советско-югославский договор о дружбе и ненападении.
14.Советско-германские переговоры осенью – зимой 1940-1941 года
Несмотря на вызванное изменением ситуации на Балканах частичное охлаждение отношений между СССР и Германией, осенью Рейх предпринял еще несколько попыток, призванных улучшить советско-германские отношения. Вскоре после подписания 27 сентября 1940 года Тройственного пакта между Германией, Италией и Японией
Риббентроп обратился к Сталину с предложением направить в Берлин Молотова, чтобы Гитлер мог лично изложить ему свои взгляды на отношения между двумя странами и на "долгосрочную политику четырех великих держав" по разграничению сфер их интересов в более широком масштабе.
Во время состоявшегося 12 –14 ноября визита Молотова в Берлин были проведены очень насыщенные переговоры, которые, однако, не привели к присоединению СССР к Тройственному пакту. В ходе этих переговоров советское правительство заявило, что экспансия Германии в Румынии, Болгарии и других балканских странах представляет серьезную угрозу интересам безопасности СССР. Германские руководители в ответ на это предложили СССР "договориться о размежевании сфер влияния", требуя, чтобы Советский Союз признал Европу и Африку зоной владычества Германии и Италии, а Восточную Азию - зоной владычества Японии, ограничив свою международную политику только районом "к югу от государственной территории Советского Союза в направлении Индийского океана". Со своей стороны германское правительство соглашалось признать территориальную неприкосновенность Советского Союза; однако правительство СССР отвергло предложение. Одновременно Советский Союз дважды предложил болгарскому правительству подписать договор о дружбе и взаимной помощи, однако они остались без ответа. Во время встречи Гитлера с болгарским царем, проходившей в дни переговоров, последний заявил: "Не забывайте, что там, на Балканах, вы имеете верного приятеля, не оставляйте его". Дипломатические представители США и Англии в Софии также рекомендовали правительству Болгарии отклонить Советские предложения.
25 ноября советское правительство вручило немецкому послу Шуленбургу меморандум, излагавший условия вхождения СССР в Тройственный союз:
- территории, расположенные южнее Батуми и Баку и южнее по направлению к Персидскому заливу, должны рассматриваться как сфера советских интересов;
- немецкие войска должны быть выведены из Финляндии;
- Болгария, подписав с СССР договор о взаимопомощи, переходит под его протекторат;
- на турецкой территории в зоне проливов размещается советская военная база;
- Япония отказывается от своих притязаний на остров Сахалин.
Этот меморандум был использован Германией для воздействия на те страны, чьи интересы были в нем затронуты, и прежде всего на Болгарию, которая в марте примкнула к пакту трех держав. 3 марта 1941 года правительство СССР заявило Болгарии, что не может разделить ее мнения о правильности занятой ею позиции в данном вопросе, так как "эта позиция, независимо от желания болгарского правительства, ведет не к укреплению мира, а к расширению сферы войны и к втягиванию в нее Болгарии".
Требования же Советского Союза относительно вступления в Тройственный союз остались без ответа. По поручению Гитлера генштаб вермахта еще с конца июля 1940 года разработку плана войны против СССР, а в конце августа началась переброска войсковых соединений на восток. 5 декабря Гитлером было принято окончательное решение начать войну с Советским Союзом, подтвержденное 18 декабря "Директивой 21", которая назначала начало осуществления "плана Барбаросса" на 15 мая 1941 года.
17 января 1941 г. правительство СССР вновь обратилось к Германии через ее посла в Москве, заявляя, что Советский Союз считает территории в восточной части Балкан зоной своей безопасности и не может остаться безучастным к событиям в этом районе. Сказанное распространялось и на Финляндию. Советско-германские отношения еще более ухудшились после вторжения Германии в Югославию 5 апреля 1941 года, через несколько часов после подписания советско-югославского договора о дружбе. СССР никак не отреагировал на эту агрессию, равно как и на нападение на Грецию. Эти военные действия заставили Гитлера 30 апреля перенести дату нападения на СССР на 22 июня 1941 года.
15. СССР и Германия перед нападением
Несмотря на настораживающий ход событий, СССР вплоть до самого нападения вел себя так, будто ничего не происходило, вероятно, надеясь, что если не "провоцировать" Германию, то нападения удастся избежать. Советские поставки Германии значительно возросли после возобновления 11 января 1941 года экономических соглашений 1940 г. Германия продолжала рассматриваться как "великая дружественная держава", и на западных границах никаких мер по укреплению обороны не принималось.
14 июня ТАСС опубликовало сообщение, в котором говорилось, что распространяемые иностранной, особенно английской, печатью, заявления о приближающейся войне между СССР и Германией не имеют никаких оснований, так как не только СССР, но и Германия неуклонно соблюдают условия советско-германского договора о ненападении, и что, "по мнению советских кругов, слухи о намерении Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы...". Германское правительство не реагировало на сообщение ТАСС и не опубликовало его в своей стране. Основываясь на этом и на других фактах, Советское правительство поздно вечером 21 июня через германского посла в Москве обратило внимание правительства Германии на серьезность положения, предложив обсудить состояние советско-германских отношений. Это предложение было немедленно отправлено Шуленбургом в Берлин. Оно попало в столицу Германии в тот момент, когда до фашистского нападения оставались уже не часы, а минуты.
Заключение
Сегодня даже такой очевидный вопрос о том, кто был истинным инициатором войны, порой вызывает споры. Существует провокационная версия публициста В. Суворова (назвать которого историком сложно из-за слабой достоверности приводимых им фактов) о том, что нападение готовилось не Германией, а Советским Союзом, и вопрос, кто нападет первым, был вопросом времени; Германия всего лишь опередила СССР.
По другой версии, истинным инициатором войны являлась не Германия, а страны Запада, которые всего лишь использовали военную мощь Рейха для уничтожения большевизма. Оценка внешней политики СССР в предвоенные годы также не может быть однозначной. С одной стороны, такие акты, как заключение секретного протокола пакта о ненападении, аннексия Прибалтики и агрессия против Финляндии противоречат общечеловеческим ценностям.
С другой стороны, в обстановке всеобщей "двойной игры" и сходного поведения со стороны не только Германии, но и Англии и Франции эти поступки выглядят вполне оправданными и действительно жизненно важными для Советского Союза. Наконец, на вопрос о том, можно ли было предотвратить эту войну, также нельзя дать единственно возможный ответ. Существует точка зрения, которая утверждает, что если бы СССР и Англия и Франция объединили свои усилия и выступили единым фронтом против Германии еще осенью 1939, то война бы завершилась быстро и без тех огромных потерь, которые пришлось понести. Но, на мой взгляд, подобное объединение в тот момент было просто невозможно. Недоверие стран Запада к СССР пересилило боязнь фашистской агрессии; к тому же существовала точка зрения, что, если Запад и Союз объединят свои усилия, то Германия будет быстро побеждена, что, в свою очередь, приведет к усилению СССР и к большевизации Европы; тогда агрессором в возможной войне мог бы стать уже Советский Союз. С другой стороны, столкновение СССР и Германии ослабило бы обоих агрессоров, что, конечно же, было выгодно Англии и Франции.
Наконец, после чисток в советской армии тридцатых годов многие политические деятели Запада не рассматривали СССР как сильного в военном отношении союзника. СССР, со своей стороны, возможно, и не стремился к заключению союза со странами Запада (не в последнюю очередь из-за идеологических воззрений), во многом используя переговоры с ними как инструмент воздействия на Германию. В конечном итоге, всеобщая "двойная игра" и нежелание первым обратить на себя агрессию Рейха, на мой взгляд, и привели к оглушительным успехам Германии, "странной войне", разобщенности действий союзников уже во время Великой Отечественной войны, что, несомненно, значительно оттянуло победу.
Подводя итог вышесказанному необходимо отметить основные итоги внешней политики Советского Союза предвоенного десятилетия. В результате действий СССР на внешней арене им были достигнуты следующие положительные результаты:
- пакт о ненападении, при всех своих отрицательных чертах, несколько отсрочил вступление Советского Союза в войну;
- была обеспечена относительная безопасность Ленинграда, Мурманска, баз Балтийского флота, границы удалены от Минска, Киева и некоторых других центров;
- удалось внести раскол в капиталистический лагерь и избежать объединения крупнейших держав в борьбе с СССР, а также дезориентировать союзников по "антикоминтерновскому пакту" и избежать войны на два фронта.
Однако, внешняя политика СССР этого периода имела и множество отрицательных последствий и в целом задача предотвращения войны и создания системы коллективной безопасности была не выполнена.
Какую же оценку внешней политики Советского Союза можно дать, исходя из вышесказанного?
Как известно, Съезд народных депутатов образовал комиссию по политической и правовой оценке договора о ненападении, заключенного СССР и Германией 23 августа 1939 г., которую возглавлял член Политбюро, секретарь ЦК КПСС А.Н. Яковлев. Эта комиссия была призвана оценить правомерность заключения договоров 1939 г. и итоги внешней политики СССР перед Великой Отечественной войной в целом. Комиссия сделала следующие выводы, которые можно, на наш взгляд, считать наиболее верными и компромиссными для сегодняшнего состояния советской исторической науки.
В отличие от бытовавшей до сих пор официальной точки зрения, комиссия Съезда, основываясь на тщательном анализе документов того времени и свидетельствах еще живых очевидцев, пришла к однозначному заключению о том, что пакт от 23 августа 1939 г., договор о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г. и другие акты и договоры с Германией, в которых нашли свое выражение внешнеполитические устремления сталинского руководства, находятся в глубоком противоречии с ленинскими принципами международных отношений и нормам права, не отражали волю советского народа и народ не несет ответственности за тайные преступные сделки своего руководства, а вся тайная внешняя политика противоречит идеям мира и безопасности, провозглашавшимся СССР на внешней арене. Кроме того, "политика малых войн", в которую включился и Советский Союз, не может не вызывать осуждения со стороны мирового сообщества и последующих поколений. Несмотря на то, что в предвоенные годы Советским Союзом были сделаны значительные шаги в предотвращении угрозы войны, сталинская внутренняя политика геноцида по отношению к собственному народу получила свое отражение и в империалистических наклонностях, проявлявшихся при реализации внешней политики СССР, что свело все мирные инициативы нашего государства к нулевому результату.
Советская внешняя политика предвоенного времени носила противоречивый характер. Эта противоречивость объясняется своеобразием международной обстановки того времени и особенностями сложившейся в СССР бюрократической системы партийно-государственного руководства, которая пренебрегала нравственными критериями и критериями международного права в своей деятельности, в том числе внешнеполитической.
IV. Библиографический список:
1. Великая Отечественная война. Вопросы и ответы. М., 1990 г. Верт Н.; "История Советского государства"; Прогресс – Академия; М. 1994.
2. Гинцберг Л.И. Советско-германский пакт: замысел и его реализация//Отечественная история 1996.№3.
3. Горохов В.Н. История международных отношений 1918-1939 гг.: курс лекции. М.,2004
4. Дейтон Л. Вторая мировая война: ошибки, промахи, потери. М., 2000.
5. Донгаров А.С.. Прибалтика. Пятьдесят лет назад. "Аргументы и факты". 1989, N 36.
6. Документы и материалы кануне Второй Мировой Войны. 1937-1939. в 2т М., 1981
7. История Великой Отечественной Войны Советского Союза 1941-1945. под ред. Поспелова П. Н.
8. 1939 год. Уроки истории"; монография; под ред. Ржешевского; "Мысль", М., 1990.
9. Мировые войны XX века: в 4кн. Кн.З. Вторая мировая война. Исторический очерк. 'VI..2002.
10. Незнаменитая война; проф. М. И. Семиряга; журнал "Огонек"; 1989.
11. Похлебкин В.В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Вып. 1. М.: Международные отношения, 1992.
12. Розанов Г.Л. Сталин-Гитлер. Документальный очерк советско-германских отношений 1939-1941гг. М..1991.
13. Семиряга М. И. Тайны сталинской дипломатии. М, 1992.
14. Согрин В. Политическая история современной России. М., 1994.
15. Сообщение Комиссии Съезда народных депутатов. "Правда". 1989, N 230.
16. Соколов Б.Ю. Цена победы Великой Отечественной: неизвестное об известном. М., 1991.
17. СССР – Германия, 1939-1941 гг. Док и мат. о советско-германских отношениях в 2 т. Вильнюс, 1989
18. Суровая драма народа. Ученые и публицисты о природе сталинизма. М., 1989.
19. Уткин А.И. Вторая мировая война. М.,2002. Хрестоматия по истории международных отношений. М.,1963.
20. Хрестоматия по истории России. В 4-х т. М., 1994.
21. Яковлев А.Н.. "События 1939 г. - взгляд с полувековой дистанции". "Правда". 1989, N 230.
V
.
Приложения
I
.
Иллюстрации
Рис 1. Демонстрация в Таллинне, посвященная вхождению Эстонии в состав СССР.
Рис 2. Подписание договора между Советским Союзом и Финляндией. Март 1940 года.
Рис 3. Парад Красной Армии в Кишиневе летом 1940 года после присоединения Бессарабии к СССР.
II
. Выдержки из документов
1. Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 сентября 1939 г.
1.
Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям. С этой целью они пришли к соглашению в следующем:
Статья 1
Правительство СССР и Германское Правительство устанавливают в качестве границы между обоюдными государственными интересами на территории бывшего Польского государства линию, которая нанесена на прилагаемую при сем карту и более подробно будет описана в дополнительном протоколе.
Статья 2
Обе стороны признают установленную в статье 1 границу обоюдных государственных интересов окончательной и устраняют всякое вмешательство третьих держав в это решение.
Статья 3
Необходимое государственное переустройство на территории западнее указанной в статье линии производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии – Правительство СССР.
Статья 4
Правительство СССР и Германское Правительство рассматривают вышеприведенное переустройство как надежный фундамент для дальнейшего развития дружественных отношений между своими народами.
Статья 5
Этот договор подлежит ратификации. Обмен ратификационными грамотами должен произойти возможно скорее в Берлине.
Договор вступает в силу с момента его подписания. Составлен в двух оригиналах, на немецком и русском языках.
2.
Секретный дополнительный протокол к советско-германскому договору от 28 сентября 1939 года
Нижеподписавшиеся уполномоченные констатируют согласие Германского Правительства и Правительства СССР в следующем:
Подписанный 23 августа 1939 г. секретный дополнительный протокол изменяется в п. 1 таким образом, что территория Литовского государства включается в сферу интересов СССР, так как с другой стороны Люблинское воеводство и части Варшавского воеводства включаются в сферу интересов Германии (см. карту к подписанному сегодня Договору о дружбе и границе между СССР и Германией). Как только Правительство СССР предпримет на литовской территории особые меры для охраны своих интересов, то с целью естественного и простого проведения границы настоящая германо-литовская граница исправляется так, что литовская территория, которая лежит к юго-западу от линии, указанной на карте, отходит к Германии.
Далее констатируется, что находящиеся в силе хозяйственные соглашения между Германией и Литвой не должны быть нарушены вышеуказанными мероприятиями Советского Союза.
По уполномочию Правительства СССР В. Молотов
За Правительство Германии И. фон Риббентроп
3.
ИНТЕРВЬЮ К. Е. ВОРОШИЛОВА ГАЗЕТЕ «ИЗВЕСТИЯ»
27 августа 1939 года
Сотрудник «Известий» обратился к главе советской военной миссии К. Е. Ворошилову с рядом вопросов, на которые К. Е. Ворошилов дал следующие ответы.
Вопрос.
Чем закончились переговоры с военными миссиями Англии и Франции?
Ответ.
Ввиду вскрывшихся серьезных разногласий переговоры прерваны. Военные миссии выехали из Москвы обратно.
Вопрос.
Можно ли знать, в чем заключаются эти разногласия?
Ответ.
Советская военная миссия считала, что СССР, не имеющий общей границы с агрессором, может оказать помощь Франции, Англии, Польше лишь при условии пропуска его войск через польскую территорию, ибо не существует других путей для того, чтобы советским войскам войти в соприкосновение с войсками агрессора. Подобно тому как английские и американские войска в прошлой мировой войне не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции, если бы не имели возможности оперировать на территории Франции, так и советские вооруженные силы не могли бы принять участия в военном сотрудничестве с вооруженными силами Франции и Англии, если они не будут пропущены на территорию Польши.
Несмотря на всю очевидность правильности такой позиции, французская и английская военные миссии не согласились с такой позицией советской миссии, а польское правительство открыто заявило, что оно не нуждается и не примет военной помощи от СССР.
Это обстоятельство сделало невозможным военное сотрудничество СССР и этих стран.
В этом основа разногласий. На этом и прервались переговоры.
Вопрос.
Не говорилось ли во время переговоров о помощи Польше сырьем и военными материалами?
Ответ.
Нет, не говорилось. Помощь сырьем и военными материалами является делом торговым, и для того, чтобы давать Польше сырье и военные материалы, вовсе не требуется заключение пакта взаимопомощи и тем более военной конвенции. США и другие государства не имеют с Японией никаких пактов взаимопомощи или военной конвенции, однако они уже два года продают японцам сырье и военные материалы, несмотря на то что Япония находится в состоянии войны с Китаем. Во время переговоров речь шла не о помощи сырьем и военными материалами, а о помощи войсками.
Вопрос.
Дипломатический обозреватель газеты «Дейли Геральд» пишет, что военные миссии Англии и Франции будто бы спросили советскую миссию, ютов ли СССР снабжать Польшу самолетами, боеприпасами и держать в готовности на границе Красную армию, а советская военная миссия будто бы ответила на это предложением: «немедленно после начала войны оккупировать Вильно и Новогрудек на северо-востоке, а также Львовское, Тарнопольское и Станиславское воеводства на юго-востоке, что из этих районов Красная армия могла бы оказать полякам военную помощь, если это потребуется».
Как вы смотрите на это заявление дипломатического обозревателя «Дейли Геральд», соответствует ли оно действительности?
Ответ.
Это заявление является от начала до конца лживым, автор его — наглым лжецом, а газета, поместившая это лживое заявление своего дипломатического обозревателя,— клеветнической газетой.
Вопрос.
Агентство Рейтер по радио сообщает: «Ворошилов сегодня заявил руководителям английской и французской военных миссий, что ввиду заключения договора о ненападении между СССР и Германией Советское правительство считает дальнейшие переговоры с Англией и Францией бесцельными».
Соответствует ли действительности это заявление агентства Рейтер?
Ответ.
Нет, не соответствует действительности. Не потому прервались военные переговоры с Англией и Францией, что СССР заключил пакт о ненападении с Германией, а наоборот, СССР заключил пакт о ненападении с Германией в результате, между прочим, того обстоятельства, что военные переговоры с Францией и Англией зашли в тупик в силу непреодолимых разногласий.
2. Незнаменитая война; проф. М. И. Семиряга; журнал "Огонек"; 1989.