Содержание
ВВЕДЕНИЕ... 3
ГЛАВА 1. ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ЗАНЯТИЯ КУМАНДИНЦЕВ ВО
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX —ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX В... 42
1.1 Природно-климатические условия территории проживания кумандинцев... 42
1.2 Время и календарь в традиционной культуре кумандинцев... 47
1.3 Охотничий промысел... 58
1.4. Собирательство... 76
1.5 Рыболовство... 80
1.6 Земледелие... 92
1.7 Животноводство... 99
1.8 Домашние ремесла... ИЗ
ГЛАВА 2. КУЛЬТУРА ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЯ КУМАНДИНЦЕВ ВО
ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX —ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XX В... 143
2.1. Поселения... 143
2.2 Жилища и хозяйственные постройки... 158
2.3 Одежда... 170
2.4 Пища... 181
4> 2.5 Утварь... 195
ЗАКЛЮЧЕНИЕ... 228
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И
ЛИТЕРАТУРЫ... 235
СОКРАЩЕНИЯ... 270
ПРИЛОЖЕНИЯ... 272
Приложение 1. Иллюстрации... 273
Приложение 2. Список населенных пунктов и информаторов... 342
ВВЕДЕНИЕ Ш
Предлагаемое исследование посвящено этнографическому изучению традиционного хозяйства и элементов культуры жизнеобеспечения кумандинцев. Традиционное хозяйство народов, населяющих Сибирь, несмотря на высокие темпы его урбанизации и модернизации, привлекает внимание специалистов-этнографов и в наши дни1. Глобальный структурный кризис современной российской экономики привел к тому, что хозяйство сельских жителей многих регионов, в том числе и коренного населения Алтая, становится натуральным. Возрождаются уже потерявшее свое прежнее значение собирательство, охота, другие промыслы. Аналогичные процессы происходят и у кумандинцев. В связи с этим актуальным становится изучение традиционных хозяйственных занятий кумандинцев. Эти занятия сегодня снова становятся основой их жизнеобеспечения.
Возможность внедрения изученного опыта предков по хозяйственному освоению конкретной территории в современную хозяйственную деятельность наглядно демонстрирует актуальность подобного рода исследований.
Одной из реалий современной жизни является процесс унификации
^ культуры у многих народов, населяющих Сибирь. Данный процесс естественный и, по-видимому, неизбежный, приводит к исчезновению самобытных черт культуры таежных охотников, рыболовов и земледельцев Северного Алтая. Уходят в прошлое и забываются традиционный образ жизни с оригинальной системой религиозных верований и фольклор кумандинцев. Возникает необходимость сохранения культурного наследия кумандинцев, и мы надеемся, что данная работа и послужит этой цели.
Научная актуальность исследования традиционного хозяйства и культуры жизнеобеспечения кумандинцев обусловлена наличием существенных
'• пробелов в изучении названных областей традиционной культуры этой этнической группы.
Кумандинцы {варианты самоназвания: татар-ктюи, тадарлар, куманды кижи, инородцы, оседлые инородцы, в последнее время — кумандинцы)2 — одна из этнических групп северных алтайцев. К числу северных алтайцев относят также тубаларов и челканцев. Территорией расселения кумандинцев с XVIII в. и по наши дни являются оба берега реки Бии в ее среднем течении со всеми притоками. Проживание кумандинцев на этой территории в начале XVIII в. зафиксировано на картах С. Ремизова, где Верхняя Куманда, Нижняя Куманда и просто Куманда отмечены по правую сторону от р. Бия3.
В административном отношении территория расселения кумандинцев сегодня входит в состав следующих районов: Турочакского района Республики Алтай, Красногорского (бывшего Старо-Бардинского) и Солтонского районов Алтайского края (см. прил. № 1, рис. 1). Небольшая группа кумандинцев проживает в Таштагольском районе Кемеровской области. По данным Ф.А. Сатлаева, таштагольские кумандинцы были заняты в местной горной промышленности4.
Антропологический тип кумандинцев, наряду с типами других северных алтайцев, выделяется в самостоятельную северо-алтайскую расово-систематическую единицу, занимающую промежуточное положение между уральским и южно-сибирским антропологическими типами5.
Кумандинцы говорят на языке, являющимся диалектом алтайского языка уйгурской группы тюркских языков6. В кумандинском диалекте лингвисты выделяют три говора: турочакский, солтонский и старобардинский7.
В этнографической литературе принято выделять верхних (рре куманды) и нижних {алтына/алтна или тюбюре куманды) кумандинцев, проживающих соответственно в верхнем и нижнем течении Бии . В основу этого разделения были положены некоторые хозяйственные и культурные различия, наблюдающиеся у этих двух групп, проживающих в разных природных условиях. Верхние кумандинцы живут в таежных районах верховий Бии, а нижние - преимущественно в лесостепной зоне низовий реки. Видимые различия этих двух групп кумандинцев были закреплены в XIX в. на
административном уровне. Здесь были созданы Верхне-Кумандинская и Нижне-Кумандинская инородческие волости с самостоятельными родовыми управлениями, избиравшимися из числа кумандинцев (см. прил. № 1, рис. 2,
У кумандинцев зафиксированы следующие экзогамные родовые объединения — сеоки: куманды/кубанды, со/солу, тастар, тоон, чабат/шабат, оре-куманды, алтына-куманды, челей, чедыбер, калар, тюбюне-куманды, кузен, керсагал и тонгул. При этом сеоки кузен, тоон и тастар имеются и у
тубаларов9, сеоки чедыбер и тонгул имеются также у телеутов, а калар и
ю челеи - это сеоки шорского происхождения .
Смешение кумандинцев и телеутов происходило на Нижней Катуне, Чарыше и Ануе, где они проживали совместно в XVII - XVIII вв. Южная часть Салаира и междуречья Бии, Чумыша и Кондомы являлась зоной контактов кумандинцев с челканцами, телеутами и шорцами11.
В основе традиционных религиозных верований кумандинцев лежала вера в духов, которые по их представлениям населяли три сферы: небесную, земную и подземную. Все духи разделялись на две категории: чистых (арыг тос) и нечистых (кара тос)п. Общение людей с этими духами и верховными божествами Ульгенем и Эрликом происходило посредством шаманов (ком).
В первой половине XIX в. кумандинцы были крещены и по официальным документам числились как православные "новокрещеные инородцы". Но православие полностью не вытеснило традиционные верования, которые в отдельных районах сохраняются и до наших дней. В некоторых случаях учеными фиксируются случаи синкретизма христианских и традиционных верований у кумандинцев13.
Численность кумандинцев. Б.О. Долгих на основе архивных материалов определял общую численность кумандинцев в XVII в. в 360 человек14. По сведениям Г.Ф. Миллера в 1730-е гг., в Кумандинской волости насчитывалось 105 плательщиков ясака15. По данным В.И. Вербицкого за 1860 г., в двух Кумандинских волостях насчитывалось 576 душ мужского
пола16. В.В. Радлов сообщал, что в 1869 г. нижних кумандинцев насчитывалось 831 мужчин и 740 женщин, а верхних кумандинцев - 322 мужчин и 284 женщин17. Горно-Алтайский историк Н.А. Майдурова, ссылаясь на архивные источники, приводит на страницах своей книги следующие данные о численности кумандинцев в конце XIX в.: в 1894 г. их
насчитывалось немногим более 4000 человек . По данным землеустроителей в начале XX в. кумандинцев насчитывалось 2798 душ мужского пола19.
По данным отдела национальностей Бийского уездного исполкома, в 1921 г. насчитывалось 4 534 кумандинца20. Н.П. Дыренкова, проводившая свои исследования у кумандинцев в 1930-е гг., сообщала, что в 1933 г. кумандинцев насчитывалось около 9000 человек21. На наш взгляд, приводимая Н.П. Дыренковой цифра завышена, так как по данным переписи 1926 г., кумандинцев насчитывалось только 6334 человека (3228 мужчин и 3106 женщин). Из них на территории Алтайского края проживали 4948 человек, а в Горном Алтае — 1384 человека22.
Сведения о численности кумандинцев в последующие годы неизвестны, так как в проводившихся после 1926 г. переписях населения кумандинцы не учитывались как отдельный народ.
По оценкам исследователя А.А. Ткаченко, в начале 1990-х гг. на территории Алтайского края кумандинцев насчитывалось всего 681 человек23. По-видимому, в данном случае речь идет о кумандинцах, проживающих в сельской местности Алтайского края. Эти данные, к тому же, совпадают с нашими полевыми материалами. Поскольку к моменту написания диссертации подробные итоги Всероссийской переписи 2002 г. еще не опубликованы, в исследовании мы опирались на собственные сведения, полученные от глав сельских администраций и из похозяйственных книг администраций Красногорского, Солтонского и Турочакского районов.
По нашим подсчетам в Красногорском районе в 2001 г. проживало 317 кумандинцев обоего пола, а в Солтонском районе по данным 2002 г. проживало 337 кумандинцев. Таким образом, в двух районах насчитывалось
654 кумандинца. В Турочаке, по данным администрации, проживало в 2002 г. немногим более 100 человек. Вероятно, результаты переписи 2002 г. подкорректируют наши цифры, так как в ходе изучения похозяйственных книг нами были выявлены две тенденции в современной демографической ситуации среди кумандинцев. С одной стороны, наблюдается активный отток молодежи в города Бийск, Горно-Алтайск. С другой стороны, признание за кумандинцами особого статуса коренного малочисленного народа Севера, Сибири и Дальнего Востока и получение в связи с этим особых льгот и пособий побуждает многих людей менять свою национальную принадлежность. Многие кумандинцы в документах сельских администраций числились до середины 1990-х гг. как русские. Но после получения статуса малочисленного народа, все они настояли на перемене своей национальности на кумандинцев. Более того, все дети, родившиеся от смешанных браков, теперь записываются кумандинцами.
Степень изученности темы. Истории изучения и историографии алтайской этнографии XIX - первой половины XX в., в том числе и этнографии кумандинцев, посвящены специальные работы Е.А. Бельгибаева24, Л.В. Кыпчаковой25, Н.А. Майдуровой26, Л.П. Потапова27, Ф.А. Сатлаева28, Е.М. Тощаковой29. История изучения культуры кумандинцев в последней трети XX в. рассматривалась в специальной работе автора этой диссертации30.
В упоминавшихся выше работах Л.П. Потапова и Ф.А. Сатлаева выделяются два больших периода этнографического изучения алтайцев: дореволюционный и советский31. Горно-Алтайский исследователь Н.А. Майдурова разделяет советский период на три этапа: первый этап — 1920-е — 1930-е гг., который характеризуется внедрением новой методологии и расширением тематики этнографических исследований; второй этап — 1940-е — 1950-е гг. основным, содержанием которого является появление историографических работ по этнографии алтайцев; и
третий этап — 1960-е — 1990-е гг. ознаменовался обновлением жанров исследований, активнее стали использоваться архивные материалы32.
На наш взгляд, выделение Н.А. Майдуровой второго этапа недостаточно обосновано, так как автор сама признает, что в названый этап не произошло существенного продвижения в изучении Горного Алтая и не расширилась тематика исследований33. Важным достижением третьего этапа, как нам представляется, можно назвать и перемещение прерогативы исследования этнографии алтайцев из научных центров Москвы и Санкт-Петербурга в сибирские научные центры. Исследованием традиционной культуры стали заниматься представители различных этнических групп алтайцев.
В работах названных выше исследователей-историографов дан довольно полный анализ истории изучения традиционной культуры алтайцев, поэтому мы ограничимся кратким очерком истории изучения традиционного хозяйства, материальной культуры и связанными с ними явлениями духовной сферы культуры кумандинцев.
Самые ранние сведения о хозяйственных занятиях кумандинцев содержатся в работах известного историка XVIII в. Г.Ф. Миллера34 и путешественника начала XIX в. геолога И. Гельмерсена35. Подполковник И. Гельмерсен совершил свое путешествие к Телецкому озеру в 1834 г., его маршрут пролегал через земли кумандинцев. По итогам путешествия он опубликовал большую статью, в которой содержатся отрывочные сведения и по нашей тематике. В частности путешественник описал поселения кумандинцев и их хозяйственные занятия. И. Гельмерсен отметил, что кумандинцы, проживавшие на левом берегу Бии, вели оседлый образ жизни, жили в деревнях и занимались хлебопашеством, скотоводством и рыбной ловлей. Кроме того, в его работе содержится ценное описание охоты нижних кумандинцев на косуль36.
Наиболее полное описание традиционной культуры алтайцев в XIX в. было составлено православным миссионером В.И. Вербицким. Итоги его более чем 30-летнего наблюдения за бытом, хозяйством и верованиями
алтайцев были опубликованы в специальной работе "Алтайские инородцы"37. По справедливому замечанию Л.П. Потапова: "общей чертой этнографических работ В.И. Вербицкого нужно считать их описательный характер. Однако его описания отличаются точностью и глубиной наблюдений, которые позволяют отнести их к ценным материалам по этнографии алтайцев"38.
Книга В.И. Вербицкого получила высокую оценку у нескольких поколений отечественных этнографов39. Вместе с тем, в своих описаниях В.И. Вербицкий не выделял характерные черты культуры, присущие разным группам алтайцев: кумандинцам, челканцам, тубаларам и т.д.
Отдельные сведения по нашей теме содержатся в книге известного тюрколога В.В. Радлова, посетившего нижних кумандинцев в 1861 г.40. Этнографическая и археологическая части его книги "Из Сибири", по мнению исследователя О.А. Деревянко, являются важнейшим источником и примером комплексного подхода в исторической науке41.
В.В. Радлов составил описание нескольких кумандинских деревень, все они были немногочисленными и состояли из 5-10 домов. При этом ученый не отмечает, какие конкретно типы жилищ имели кумандинцы. Содержащиеся в его работе сведения о хозяйственных занятиях кумандинцев, к сожалению, весьма кратки. Тем не менее, они дают представления о нижних кумандинцах, как землепашцах и охотниках на пушного зверя42.
Отдельные сведения о традиционных занятиях кумандинцев содержатся в работах известного сибирского публициста Н.М. Ядринцева43.
Ценные сведения по нашей тематике имеются в публикациях Н.Б. Шерра44 и Н. Богатырева45. Публикация первого из названых исследователей основана на личных наблюдениях автора, совершившего поездку к кумандинцам в 1898 г. Очерк Н.Б. Шерра, содержащий сведения практически обо всех сторонах традиционной культуры кумандинцев, в том числе и по интересующей нас тематике, тем не менее, получил в историографии
негативную оценку. Ф.А. Сатлаев находил некоторые взгляды Н.Б. Шерра по отношению к кумандинцам явно антинаучными46.
Отдельно следует упомянуть о статистико-экономической ком
Ценные сведения по этнографии алтайцев содержатся в ежегодных отчетах Алтайской духовной миссии48. Так, например, миссионеры описывали в своих отчетах историю поселений кумандинцев, их одежду и хозяйственные занятия, и религиозные верования. Но нужно отметить, что, не имея все же специального образования, миссионеры составляли далеко не полные описания.
В 1927 г. верхних кумандинцев посетил известный этнограф Д.К. Зеленин. По итогам его поездки была написана статья на немецком языке об эротическом ритуале "кочо-кан"49. Как утверждал Ф.А. Сатлаев, кумандинцы скрыли от этнографа некоторые сведения об этом обряде, поэтому описание Д.К. Зеленина оказалось неполным50.
В 1920-е - 1930-е гг. этнографическим изучением алтайцев занимались исследователи А.В. Анохин и А.И. Новиков. Ими же в этот период была собрана богатейшая коллекция предметов по традиционной культуре алтайцев, которая теперь хранится в музеях Санкт-Петербурга. А.И. Новиковым была опубликована статья о пчеловодстве у алтайцев и кумандинцев51.
В 1930-е гг. сбором этнографического и фольклорного материала у тюркоязычных народов Северного Алтая занималась Н.П. Дыренкова52. Ей удалось записать громадный объем фольклорных текстов, в том числе и охотничьи легенды кумандинцев53.
В тот же период к изучению истории и культуры алтайцев приступил Л.П. Потапов. Общий стаж его полевых исследований составляет в общей сложности пол века. За это время ученым был собран богатейший материал по культуре народов Алтая и сопредельных территорий. Этот материал лег в основу многочисленных публикаций Л.П. Потапова, в которых раскрываются узловые вопросы происхождения алтайцев54, содержатся добротные описания одежды55, пищи56, хозяйственных занятий57 и религиозных
верований . Происхождению кумандинцев была посвящена специальная работа Л.П. Потапова59.
В 1951 г. кумандицев посетил ленинградский этнограф П.И. Каралькин, работавший в рамках Саяно-Алтайской этнографической экспедиции60. П.И. Каралькиным был собран обширный материал по родовому составу кумандинцев, записаны их исторические легенды и предания, сведения о хозяйственных занятиях, поселениях, жилищах и одежде.
Интересны наблюдения П.И. Каралькина за современным ему социалистическим переустройством кумандинских сел. Он находил все преобразования в хозяйственном быте кумандинцев, безусловно, положительными, так как они, на его взгляд, способствовали их развитию '.
В 1964 г. сбором материала по кумандинскому шаманизму занимался венгерский ученый В. Диосеги. Им был записан уникальный материал о верованиях кумандинцев. Часть этих материалов была опубликована В. Диосеги в статье на английском языке62.
С конца 1960-х гг. к изучению истории и традиционной культуры кумандинцев приступает Ф.А. Сатлаев, родившийся в кумандинской семье в селе Егона бывшего Старо-Бардинского района Алтайского края. Знание обычаев родного народа, языка и культуры, позволило ему собрать материал,
послуживший основой его кандидатской диссертации , переработанной впоследствие в монографию "Кумандинцы: историко-этнографический очерк (XIX- первая четверть XX в.)"б4.
Помимо книги Ф.А. Сатлаевым были подготовлены статьи, в которых нашли отражение различные стороны традиционной культуры кумандинцев и их современного положения65.
Своими работами Ф.А. Сатлаев внес большой вклад в изучение кумандинцев6 , но, как отмечали В.П. Дьяконова и Е.М. Залкинд — авторы рецензии на его монографию о кумандинцах, в описаниях многих сторон их культуры имеются большие недочеты. Часть разделов, как, например, народные знания и календарь совсем упущены, а некоторые, например, жилище, поселения, домашние ремесла - имеют далеко не полное описание67.
Именно это обстоятельство - неполнота описания отдельных сторон культуры кумандинцев в работах Ф.А. Сатлаева, подчеркивалась следующим поколением исследователей. В 1978 г. в. Новосибирске вышла в свет книга этнографа Е.М. Тощаковой, посвященная анализу традиционной культуры алтайцев68. В данной монографии имеется раздел о традиционных жилищах кумандинцев.
В 1970-х гг. кумандинцев посетил известный исследователь традиционных верований тюркоязычных народов Сибири Н.А. Алексеев. Им были собраны сведения о ранних религиозных представлениях кумандинцев, которые, вместе с другими материалами были опубликованы на страницах его книги69.
В 1991 г. появляется статья этнографа В.Д. Славнина, в которой подробно описываются типы жилищ кумандинцев. В основу данной публикации легли оригинальные полевые материалы ее автора70.
Традиционные жилища народов Алтая, в том числе и жилища кумандинцев, становились объектами специальных типологических исследований З.П. Соколовой71 и авторов серии "Очерки культурогенеза
Западной Сибири"72. Вопросы развития территориальной общины в Горном Алтае и Шории в конце XIX - начале XX в. рассматривались в монографии А.Н. Садового73.
Как уже отмечалось, в начале 1990-х гг., начинают публиковаться статьи этнографа из Алтайского государственного университета, переехавшего впоследствии в Томск, — В.Д. Славнина. В сферу его научных изысканий попали верхние кумандинцы, проживавшие в верховьях Бии и в таежных районах горного хребта Бийская Грива. Большая часть информации им была получена от М.В. Кастаракова - прекрасного знатока традиционной культуры, обрядов и фольклора своего народа. Материалы М.В. Кастаракова легли в основу всех публикаций В.Д. Славнина и существенно пополнили прежние представления о культуре кумандинцев. Так, например, В.Д. Славниным были описаны архаические мировоззренческие установки кумандинцев и их календарь74, погребальная обрядность75, обряд жертвоприношения коня духу-покровителю рода76 и некоторые другие аспекты культуры кумандинцев77.
В начале 2000-х гг. появляются публикации кумандинских краеведов В.М. Данилова78, упоминавшегося уже выше М.В. Кастаракова79, и аспирантки Бийского государственного педагогического университета Н.К. Байжумановой . Названные авторы описывают отдельные стороны традиционной культуры и хозяйства своего народа: обряд жертвоприношения коня, народные знания, собирательство и пр.
Фольклор является важным источником для изучения истории, хозяйства и быта любого народа. Фольклор кумандинцев до сегодняшнего дня остается слабоизученным. Не смотря на то, что сбор образцов фольклорного наследия кумандинцев ведется уже почти столетие, публикации можно перечесть на пальцах одной руки. Огромную работу по сбору кумандинского фольклора провела в 1930-е гг. Н.П. Дыренкова. Но гигантский объем текстов, записанных ею в поле, остается до сих пор неопубликованным, в том числе и героические сказания кумандинцев . Н.П. Дыренкова подготовила
публикацию по фольклору кумандинцев, но она, к сожалению, так и не увидела свет . Она успела опубликовать лишь образцы кумандинских песен такпак, охотничьи сказки кумандинцев и некоторые другие материалы83.
Весомый вклад в изучение языка и устного народного творчества кумандинцев внес Н.А. Баскаков, подготовивший обширный очерк о грамматике языка кумандинцев, содержащий помимо прочего кумандинско-
русский словарь, а также загадки, пословицы и сказки .
Тексты охотничьих молений кумандинцев привел на страницах своей
книги Л.П. Потапов . Тексты молитв и ритуальных песен, исполнявшихся кумандинцами во время религиозно-эротического обряда "кочо-кан", опубликованы Ф.А. Сатлаевым в специальном исследовании этого обряда86.
Несколько образцов песен такпак содержится в публикации В.Д. Славнина, посвященной изучению архаических черт в духовной культуре кумандинцев87. Тексты некоторых кумандинских загадок, пословиц и сказок опубликованы в русско-кумандинском разговорнике "Учитесь говорить по-кумандински"88.
Большая работа по изучению языков и фольклорного наследия народов Сибири проводится большим коллективом ученых из Новосибирска и других городов Сибири, начавших выпускать многотомную серию "Памятники фольклора народов Сибири и Дальнего Востока" . В рамках этой серии выпущен том "Алтайские народные сказки", в котором опубликована записанная у кумандинцев сказка90.
И, наконец, буквально в последние годы сбор образцов кумандинского фольклора осуществляет автор этого диссертационного сочинения, а также участники этнографических экспедиций Алтайского государственного университета, руководит которыми Е.А. Бельгибаев91.
Сложившаяся историографическая ситуация предопределила понимание объектно-предметной сферы и цели нашего исследования.
Объектом исследования является традиционное хозяйство и явления культуры жизнеобеспечения кумандинцев.
Предмет исследования составляют традиционные черты в хозяйстве и культуре жизнеобеспечения и этнокультурные процессы, которые проходили у кумандинцев во второй половине XIX - первой половине XX вв.
Цель нашей работы — исследовать традиционные черты хозяйства и культуры жизнеобеспечения кумандинцев, а также выявить и охарактеризовать этнокультурные процессы во второй половине XIX -первой половине XX в.
Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:
- описать отрасли хозяйства и домашнее производство кумандинцев;
- выявить хозяйственные комплексы и определить хозяйственно-культурную типологию;
- типологизировать явления культуры жизнеобеспечения;
- охарактеризовать процессы в культуре жизнеобеспечения, проходившие под влиянием этнокультурных связей и факторов меняющейся политической и экономической ситуации во второй половине XIX - первой половине XX в.;
- выявить этногенетические и историко-культурные связи кумандинцев по материалам хозяйства и культуры жизнеобеспечения.
Территориальные границы исследования охватывают места традиционного проживания кумандинцев в Красногорском (бывшем Старо-Бардинском) и Солтонском районах Алтайского края и Турочакском районе Республики Алтай, преимущественно сельские поселения (см. прил. № 1, рис. 1 и прил. № 2). В связи с тем, что за последние полвека произошел значительный отток населения из сельской местности в города, в сферу исследования попали также и кумандинцы, проживающие теперь в г. Бийске.
Обозначенные выше территориальные границы, в целом совпадают с районами исследований предшествующих поколений этнографов, изучавших
традиционную культуру рассматриваемой группы северных алтайцев. Это обстоятельство дает нам возможность проследить изменения в традиционном хозяйстве и явлениях культуры жизнеобеспечения на одной и той же территории за вторую половину XIX — первую половину XX в.
Выбор таких хронологических границ исследования был вызван, прежде всего, наиболее стабильным функционированием в этот период традиционных явлений культуры кумандинцев и состоянием источниковой базы по нашей теме. Формирование обширного корпуса источников по этнографии северных алтайцев начинается именно со второй половины XIX в. Однако, при освещении некоторых вопросов, как, например, о поселениях кумандинцев, нам приходилось выходить за хронологические рамки исследования и описывать события первой половины XIX в.
Верхняя граница исследования приходится на середину XX в. Выбор 1950-х гг. в качестве конечного рубежа исследования был определен произошедшими в этот период значительными сдвигами в традиционной культуре кумандинцев. С одной стороны, эти сдвиги были вызваны сокращением самой популяции из-за гибели мужчин на фронтах Великой Отечественной войны92, а, с другой стороны, влияние на изменение традиционного хозяйства и культуры данного этноса оказали мероприятия по укрупнению колхозов и ликвидации бесперспективных деревень. Лишившись возможности вести традиционное хозяйство, часть населения покидала свои родные села и переезжала в города Бийск, Горно-Алтайск, в районные центры: Солтон, Красногорское, Турочак или же в крупные населенные пункты соседнего Таштагольского района Кемеровской области93. Урбанизация привела к значительным трансформационным сдвигам культуры кумандинцев, но в сельской местности, где местами сохраняются традиционные занятия, мы можем наблюдать еще некоторые черты традиционной культуры и в наши дни.
Кроме того, в 1951 г. в рамках Саяно-Алтайской этнографической экспедиции кумандинцев Солтонского и Красногорского районов посетил
этнограф П.И. Каралькин94. Описание культуры кумандинцев, составленное П.И. Каралькиным, представляет своеобразный срез, совпадающий с верхней границей нашего исследования.
Методологической основой диссертации является принцип историзма, а также разработанные в отечественной науке понятия культуры, традиционно-бытовой культуры и ее сфер, в том числе культуры жизнеобеспечения, хозяйственно-культурных типов и хозяйственных комплексов.
Наиболее подходящим для этнографического исследования определением культуры, на наш взгляд, является определение Э.С. Маркаряна, который предлагает понимать культуру как внебиологически выработанный и передаваемый способ человеческой деятельности95. "Человеческая деятельность, — писал Э.С. Маркарян, — есть социально направленная активность людей, культура же — это способ ее осуществления". Культура включает в себя и результаты (продукты) деятельности96.
В рамках этого определения культуры нами исследуется область традиционной культуры. В отечественной науке существует несколько подходов к определению понятия традиционная культура97. Наиболее удачным, на наш взгляд является определение традиционной культуры, предложенное Н.Л. Жуковской: "Традиционная культура — часть общего понятия культуры, совокупность культурных форм и явлений (орудий, бытовых предметов, норм поведения, обиходных понятий, мировоззренческого комплекса), сложившихся в доиндустриальную эпоху и несущих на себе отчетливую печать локальной и этнической специфики". Характерным признаком традиционной культуры, пишет далее Н.Л. Жуковская, является ее связь с повседневной жизнью народа, производством элементарных материальных благ, доминирующим в данном этносе хозяйственно-культурным типом, преобладанием натурального хозяйства98.
Теория хозяйственно-культурных типов (ХКТ) была разработана в отечественной науке и заняла прочные позиции в исследовании хозяйства и