ы выполнены И. Злочевской

Проект «Карельская ремесленно-сувенирная сеть»

Традиционные ремесла и современная сувенирная индустрия Карелии. Культурно-туристические бренды Олонии и Поморья

Петрозаводск, 2007

ГУК «Центр культурных инициатив»

«
Традиционные ремесла и современная сувенирная индустрия Карелии. Культурно-туристические бренды Олонии и Поморья
»

____________________________________________________________________

Сборник сформирован по материалам исследования в рамках

российско-финляндского TACIS-проекта «Карельская ремесленно-сувенирная сеть»

Руководители проекта: Пяйви Корхонен (Финляндия), Елена Сологуб (Россия)

_________________________________________________________________________

Составитель и редактор И. Николаев

Научный консультант Д. Кузнецов

Оформление Г. Давыдова

_________________________________________________________________________

ГУК «Центр культурных инициатив»

Россия, г. Петрозаводск, пл. Ленина, 2а

Телефон/факс: +7 (8142) 783804

e-mail: agency@museums.karelia.ru

http://develop.karelia.ru

СОДЕРЖАНИЕ

Введение
------------------------------------------------------------------------------------------------ 4

Кустарные промыслы и ремесла Олонии и Карельского Поморья

на начало XX века
. Рефераты выполнены И. Злочевской

Кустарные промыслы и ремесла Олонии -----------------------------------------------------5

Кустарные промыслы и ремесла Карельского Поморья -------------------------------41

Женские рукоделья Карельского Поморья --------------------------------------------------52

Д. Кузнецов. Культурно-туристские бренды Олонии и Карельского Поморья

Культурно-туристские бренды Олонии (Олонецкий район) -----------------------------55

Культурно-туристские бренды Карельского Поморья

(Беломорский и Кемский районы) ----------------------------------------------------------------65

Современное состояние ремесленной индустрии Олонии и

Карельского Поморья.
Обзор на основе экспертных заключений

Ю. Гущиной, Т. Ваян и М. Коршаковой

Современное состояние ремесленной индустрии в Олонецком районе -----------81

Современное состояние ремесленной индустрии в Беломорском районе --------84

Современное состояние ремесленной индустрии в Кемском районе ---------------87

Проблемы ремесленно-сувенирной индустрии в Карелии

Обзор на основе интервью и проектно-аналитического семинара
-------------------------------90

И. Николаев. Современная ремесленно-сувенирная индустрия

и территориальные бренды
--------------------------------------------------------------------97

Введение

В сборник, который Вы, уважаемый читатель, сейчас держите в руках, вошли некоторые аналитические материалы российско-финляндского TACIS - проекта «Карельская ремесленно-сувенирная сеть» («Karelian craft and design network»), целью которого является формирование в трех пилотных районах Республики Карелия – Олонецком, Беломорском, Кемском – современной устойчивой модели сувенирной индустрии.

Авторы-эксперты, принявшие участие в исследовании, семинарах, интервью в первую очередь пытались охватить как можно больший пласт материала, связанного с традиционным для Карелии ремесленным трудом: вкратце описать его историю, современное состояние, нащупать болевые проблемные точки и предложить управленческие решения, способные сделать ремесла основой развития таких направлений региональной экономики как сувенирная индустрия, индустрия подарков, дизайн и даже мода.

Среди материалов исторического, социологического и экономико-стратегического характера, особое внимание было уделено созданию материалов, посвященных проблеме связи ремесел с брендами территории. Эта тема проходит красной нитью через все тексты. И это не случайно. Еще на стадии предпроектных изысканий и консультаций особо отмечалось, что оригинальность, ценность продуктов ручного труда во многом зависит от их принадлежности к определенным уникальным фактам, событиям, явлениям конкретной местности, будь то архитектура, археология, традиции или фестивали. Именно неповторимый местный колорит в сочетании с другими маркетинговыми свойствами и «высокими» ремесленными или промышленными технологиями создают то неповторимое ощущение от продукта, которое необходимо сувениру, подарку, предмету интерьера или эффектному аксессуару, произведенному художником-ремесленником.

Как это было известно из работ историков, гуманитарных географов, краеведов и что многажды подтвердилось в процессе работы над этим сборником, Карелия – по крайней мере, исследуемые Олония и Поморье – действительно представляют из себя настоящий кладезь брендов, за каждым из которых стоят свои образы, ассоциации, смыслы. Достаточно упомянуть только беломорские петроглифы, чтобы перед нами открылся огромный мир – пространство для вдохновения и проектирования. Но Карелия – уникальная земля, и таких объектов-брендов в ней – десятки, а может быть, и сотни.

Но конечно, не только тема брендинга территории – единственная сквозная в исследовании. От нее через темы проектирования и производства смысловая нить тянется ко всему комплексу маркетинга. И это неудивительно, потому что для сегодняшней отечественной сувенирной индустрии, в которой Республика Карелия занимает одну из ведущих позиций, одним из самых узких мест является именно проблема взаимоотношений с потребителем. К сожалению, сегодняшние ремесленники в своей работе редко задумываются над вопросом «что» и «для кого» производят. И это зачастую происходит не из-за того, что мастера не в состоянии мыслить аналитически, а потому что – являясь по сути художниками – они вступают в сложный внутренний этический конфликт с самими собой, ведь художник по определению работает «не на продажу». И в этом заключается самая большая сложность всей ремесленно-сувенирной индустрии: как построить эффективную экономическую систему, не задев при этом художественных амбиций мастера-ремесленника и не разменяв его таланта? Отчасти исследование попыталось ответить и на этот вопрос, а также предложить мастерам новые, заманчивые темы для творчества…

Кустарные промыслы и ремесла Олонии и Карельского Поморья

на начало XX века.

Рефераты выполнены И. Злочевской

Основными источниками для написания работы послужили исследования кустарных промыслов и ремесел Олонецкой губернии, изданные в Петрозаводске в конце XIX– начале XX века:

Кустарные промыслы и ремесленные заработки крестьян Олонецкой губернии: Иллюстрированное издание / Статистическое Бюро Олонецкого Губернского Земства; Сост.: Н.Г. Простнев, Н.Ф. Меледин; под ред. В. Кузнецова; Фот. И.А. Никольского. – Петрозаводск, 1905 (в тексте – исследование)

Кустарная промышленность в Олонецкой губернии / сост.: И.И. Благовещенский, А.Л. Гарязин. – Петрозаводск, 1895 (в тексте – очерк И. Благовещенского и А. Гарязина)

КУСТАРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ И РЕМЕСЛА ОЛОНИИ

Хозяйственная деятельность населения Олонецкой губернии складывалась под влиянием многочисленных и разнородных условий, из которых важную роль играли естественные условия местности и климат.

Олонецкая губерния, занимая северное положение между 60 и 60 град. с.ш., принадлежала к числу наиболее обширных по площади губерний Европейской России (св. 130 тысяч кв. верст) и – вместе с тем – самых малонаселенных. По всеобщей переписи 1897 года число жителей в губернии 364 156 человек (2,8 чел. на кв. версту).

Население губернии, таким образом, жило «среди незаурядного земельного простора», что явилось одним из важнейших условий, повлиявших на развитие и положение кустарных промыслов в губернии.

Другим важным фактором явилось природное богатство края, главным из которых, несомненно, был лес, занимавший 95 десятин из каждой сотни. Лес добывали и сбывали в виде сырья – бревен, дров, хвороста, сплавляя по рекам и озерам в Петербург и к Белому морю. Частью лес перерабатывался на месте – на лесопилках разделывался на доски, бруски и «другие сортименты», вывозимые и за пределы губернии. Из леса строили здания, изгороди, мосты. Лес вырубался и сжигался под пашню и сенокосы. Лес служил материалом для промыслов по деревообработке – столярного, бондарного, по производству сельхозорудий, посуды, экипажей, корзин и проч.

Для всех этих промыслов крестьяне имели в своих наделах лес, также казенные леса были доступны для этих целей. Помимо прямого использования леса население использовала лес для пастьбы скота, а также для охоты, сбора грибов и ягод.

Другим богатством губернии, несомненно, являлись «обширные воды», служившие источником дохода от рыболовства. Ежегодная добыча рыбы из рек и озер составляла почти сотню тысяч пудов. Помимо сбыта рыбы (преимущественно в Петербург) местное население в больших количествах заготавливало ее впрок для собственного потребления: рыбу солили, вялили, коптили, сушили, зимой – замораживали.

Таким образом, лес и вода «служили надежной областью для самого широкого и разнообразного приложения народного труда».

Помимо этих двух основных богатств края основой для промыслов служили полезные ископаемые: залежи тивдийского и белгородского мрамора, который добывали для выделки колонн и других архитектурных частей зданий, а также для производства мелких изделий; железные руды (болотные и озерные), залежи глин, ценные каменные породы.

Северное положение губернии обусловило длительность зимы – практически полгода земля находится под снегом. Это способствовало избытку свободных рук в деревне зимой и употреблению этого «избытка» на занятия кустарными промыслами.

Зимние работы по заготовке лесного материала длились обычно с ноября по март. Таким образом, и занятые на зимних лесных работах крестьяне, возвращаясь домой, имели еще около двух месяцев до открытия полевых работ и могли употребить это время для занятия кустарными промыслами.

В летнее время также имелся «избыток людей», могущих приложить свой труд в областях помимо земледельческого хозяйства – сплавщики леса, работающие на добыче и обработке камня, глины, извести, дерева… Этот избыток рабочей силы распределялся между местным помыслами и отходом на сторону. Как замечают авторы исследования, эти мастеровые могли бы найти работу и дома по своим специальностям, если бы кустарные промыслы на месте получили бы дальнейшее развитие – расширение и создание новых производств.

Таким образом, естественные богатства Олонецкого края – лес, полезные ископаемые, рыбные – являлись прочной основой для развития кустарных промыслов. Недостаточная же продуктивность этих промыслов, неизвлечение из них всех возможных выгод связаны, по мнению авторов исследования, не с местными, а с «общими условиями русской жизни, препятствующими развитию народного благосостояния».

* * *

Общая масса кустарей и ремесленников, которые являлись составной частью крестьянского населения, на момент окончания исследования (1902 г.) составляла 21 896 человек, что составляло 6,17% по отношению ко всей крестьянской массе. Около 20% кустарей и ремесленников занимались исключительно кустарничеством и ремеслом, не совмещая их с земледельческим промыслом. В кустарных и ремесленных заработках участвовали все слои деревенского населения – неимущие, среднего состояния, зажиточные и богатые. Беднейшие крестьяне участвовали в промыслах более активно – практически во всех их видах, тогда как зажиточные крестьяне – лишь в некоторых, особенно прибыльных и требующих значительных затрат на обзаведение. Бедность большой массы кустарей не давала возможности хорошей организации ими своих производств.

Большинство участников кустарного и ремесленного производств (81,8%) составляют взрослые работники; дети, подростки и старики – по 9,1%. Доля женщин среди кустарей была довольно значительна – 25, 8%.

Степень технической подготовки кустарей оставляла желать лучшего. Кустари-самоучки, а также те, кто перенял приемы работы от родителей-кустарей, отличались слабой производительностью труда, их изделия страдали недостатками – «первобытностью и несовершенствами в отношении правильности, отчетливости и тонкости линий и красоты формы и рисунка» и нередко даже были непрочными. Круг потребителей таких изделий ограничивался местным сельским населением. Отсутствие правильной школьной подготовки к ремеслам, простые самодельные орудия производства не давали таким кустарям «выдвинуться в своем деле». Низкий уровень грамотности среди кустарей и ремесленников (70% мужчин и 95% женщин были совершенно неграмотны) препятствовал получению ими и необходимой технической подготовки. «Темный неграмотный…кустарь не в состоянии усвоить тонких приемов и способов работы,…ему трудно пользоваться усовершенствованными орудиями и машинами. … Подготовка такого кустаря возможна лишь в узких пределах, отвечающих самым…снисходительным требованиям в отношении …качества изделий. В нем невозможно развить до надлежащей степени ни вкуса изящного, ни творческого воображения…Он может быть лишь слабым подражателем, выделывать…посредственные и заурядные вещи».

* * *

Для подготовки кустарей в губернии существовало несколько профессиональных учебных заведений и мастерских, довольно значительное число классов ручного труда и ремесленные и рукодельные классы при народных училищах. Число учебных заведений достигало 85, из них для обучения взрослых (от 12 до 19 лет) – 6, для обучения малолетних (от 7 до 17 лет) – 79. Для взрослых учеников было 3 ремесленных училища – два в Петрозаводске и в Повенце, 2 специализированные мастерские и 1 специализированные курсы. Для малолетних – 45 ремесленных классов, 7 классов ручного труда, 27 рукодельных классов.

Преподаваемые в учебных заведениях для взрослых ремесла: столярное, токарное, бондарное, корзиночное, слесарное, кузнечное, гончарное, сапожное, портновское, соломенное, веревочное, ковровое, переплетное, кружевное, ткацкое, вязальное, швейное и вышивальное.

Авторы исследования «лучшим и более целесообразным» типом учебных заведений признают ремесленные училища и школы. Их было 3 – одна земская и две казенные; в них изучалось четыре важных для губернии ремесла: столярное, слесарно-кузнечное, сапожное и ткацкое. По каждому из этих предметов имелись специальные мастера-преподаватели. Помимо практического обучения ремеслам эти учебные заведения давали общее образование и научную подготовку. Из заведений этого типа выходили взрослые мастера, практически подготовленные к делу и могущие вести его самостоятельно, усвоившие не только технику мастерства, но и «общие научные основания ремесел данного рода».

Специальные мастерские (гончарная в Вытегорском уезде и ткацко-кружевная в Петрозаводске) давали практическую подготовку к названным производствам. Преподавание в этих учебных заведениях осуществляли специалисты – мастера и мастерицы; степень подготовки выпускников к названным производствам была высокой, однако, как отмечают авторы исследования, они «могут лишь слепо подражать тому, что делали в мастерской при обучении ремеслу. Никакое серьезное нововведение, никакое самостоятельное и важное для промысла начинание в смысле применения…более усовершенствованных орудий, способов и приемов работы, изобретения и разнообразия форм и рисунков изготовляемых предметов для них невозможно вследствие недостаточности полученного ими общего и технического образования».

Наконец, ремесленные и рукодельные классы и классы ручного труда, устроенные при начальных училищах, занимали последнее место в ряду профессиональных учебных заведений. Классы ручного труда, решая только педагогические задачи, не преследовали цели научить детей практическому ремеслу. Ремесленные классы давали ученикам более практическую подготовку, однако маловозрастность учеников, кратковременность занятий, недостаток средств для серьезных работ приводили к тому, что результаты деятельности этих классов имели очень ограниченное практическое значение. Лишь незначительное число окончивших ремесленный класс применяли к делу полученные познания. Классы рукоделия при начальных училищах имели тот же характер, что и ремесленные классы. По отзыву, например, из Пудожского уезда, хотя девочки и выучивались в классе «порядочно вязать, вышивать и шить», но по выходе из школы мало занимались изученным ремеслом, так как некуда было сбывать сработанные вещи.

Кустарно-ремесленный труд крестьян Олонецкой губернии был распространен и в добывающей и в обрабатывающей областях. Причем, в добывающих промыслах было занято 22% от общего числа кустарей и ремесленников, в обрабатывающих – 78%. Некоторые производства встречались повсеместно – во всех уездах, другие имели более узкое распространение. Из отдельных уездов первое место по числу участвующих в промыслах занимал Петрозаводский уезд (30% от общего числа), превосходя другие уезды в несколько раз. Наименьшее число кустарей давал Повенецкий уезд, прочие же занимали среднее положение. В обрабатывающей области, которая нас более интересует, наибольшее развитие кустарные промыслы получили в Петрозаводском и Олонецком уездах, за ними – в Каргопольском.

По степени участия в промыслах: сравнительно небольшая часть промышленников (12,6%) состояла в профессиональных мастеровых, ничем кроме своего мастерства не занимавшихся. Подавляющее же большинство (87,4%) принадлежало к кустарям и ремесленникам, у которых кустарные промыслы являлись побочным занятием при главном хозяйстве или промысловом заработке. Ядро кустарничества составляла небольшая группа постоянных кустарей – 523 человека по всей губернии. Большая часть профессиональных мастеров находилась в отходе. По данным исследования, в пределах губернии для кустарных производств оставалось 55% лиц, имевших подготовку и навык для технических производств. Практически же половина мастеров «отдавала труд и знания на пользу других мест».

По видам промыслов число кустарей и ремесленников распределялось следующим образом: обработка дерева – 42%, обработка животных материалов – 18,8%, обработка волокнистых материалов и тканей – 16%, обработка металлов и минералов -19,8%, другие производства – 3,4%. Преобладание деревообработки объясняется, конечно, обилием леса в губернии, также как и наличие ископаемых богатств поддерживало такой промысел, как обработка минералов. Достаточное развитие обработки животных материалов, волокнистых материалов и тканей, а также обработки металлов объясняется повсеместной потребностью населения в продукции этих видов ремесла – одежде, обуви, железных изделиях.

По общей сумме доходов и заработков наибольшее значение для местного населения имели: обработка минералов и металлов и обработка дерева (размер заработка по этим видам промыслов давал 60,5% общей суммы заработков). Средний же заработок кустаря в деревообработке был, напротив, очень низок, что объясняется низким качеством, крайней простотой изделий и – соответственно – их дешевизной. Недостаточная техническая подготовка не позволяла кустарям выделывать предметы лучшего качества, большей сложности и - соответственно – более высокой стоимости. Также сбыт изделий среди местного населения с крайне ограниченными потребностями и низкой покупательной способностью поддерживал кустарное производство на низком уровне.

Этими же причинами объясняется малодоходность обработки волокнистых материалов и тканей. Кроме вышеперечисленного, здесь на понижение среднего заработка оказывала влияние распространенность женского труда, который вообще оплачивался гораздо ниже мужского.

Общие и наиболее существенные черты производств

Добывающая промышленность:

– кородерство – дранье ивовой коры, отчасти бересты и осиновой коры. Материал употреблялся для кожевенного, дегтекурного производств и выделки мелких домашних вещей (кошелей, корзин, меленок и т.п.). Был распространен повсеместно, особенно в Лодейнопольском уезде.

– каменоломный промысел. Принадлежал в большей части к отхожим промыслам; концентрировался преимущественно в Петрозаводском уезде, Шелтозерскобережной волости.

– рудный промысел. Существовал в Повенецком, Петрозаводском и Олонецком уездах благодаря имеющимся там чугуноплавильным заводам. Носил смешанный – кустарно-ремесленный характер. Крестьяне добывали железную руду (горную, озерную, болотную) и отвозили ее на местные заводы. В начале XX в. из шести чугуноплавильных заводов работало три, один из которых (Видлицкий) перешел на финляндскую руду.

– добыча красок, огнеупорной глины и мела (только в Вытегорском уезде). Глина и краски крестьянами сдавались в виде сырья, мел же перемалывался на водяных мельницах или толокся в ступах, просеивался и сортировался.

– торфяной промысел был не развит

– жемчужный промысел к этому времени находился в упадке

Обрабатывающая промышленность:

– сапожное производство удовлетворяло потребности исключительно местного населения и носило вследствие этого «характер неразвитости, примитивного состояния и низкой доходности»

– столярное производство находилось в таком же состоянии, как и сапожное. Столяры также нуждались в специальной подготовке в учебных школах-мастерских. Что касается организации производства и сбыта, то к началу XX века наблюдалось перепроизводство столярных изделий, и они отчасти уже попадали на рынки других губерний. Сами же столяры на 70% уходили на сторонние заработки, не находя применения своим силам дома.

– портновский и швейный промысел. Местная потребность в одежде удовлетворялась 43% лиц, занимавшихся портновским производством, 57% портных искало заработок на стороне. Одной из причин такого большого процента отходничества являлся недостаток сырья для этого промысла – шерсти, льна.

– каменоломный-каменотесный промысел – практически весь ремесленный. Кустарей в нем около 2%. Практически все мастера выходили из одной волости – Шелтозерскобережной Петрозаводского уезда. Мастера-шелтозерцы были известны еще со времени постройки Петербурга. Мастерство их было столь высоко, что они легко находили себе высокий заработок в Петербурге, Финляндии, Остзейском крае (Прибалтике).

В Петрозаводском, Повенецком и отчасти Пудожском уездах богатые залежи горных пород делали возможным развитие «самых разнообразных каменных производств», однако на момент исследования кустарей этого промысла в этих уездах было немного.

– паркетный и стекольный промыслы привлекали также большое количество мастеров, однако, все они практически были из трех волостей Петрозаводского уезда: стекольщики – из Ладвинской, а паркетчики – из Толвуйской и Великогубской. Эти промыслы, подобно каменотесному, «старинные, окрепшие и имеют хороших мастеров».

Заработки в паркетном промысле относились к числу самых высоких - 150-200 и более руб. на человека в год.

– кузнечный промысел удовлетворял преимущественно местные потребности в железных орудиях и поделках. Изделиями кузнецов были: топоры, сошники, косы, горбуши, серпы, оковка зимних и летних экипажей, ошиновка колес и подковка лошадей.

– кожевенное и овчинное производства были преимущественно кустарными и находились в примитивном состоянии. Мастерские находились часто в тех же избах, где жили сами кустари со своими семьями. Изделия были просты и грубы. Кожи выделывались в основном желтые, черные же – редко и мало; овчины – простые, белые.

– экипажный, лодочный судостроительный, бондарный промыслы являлись в основном кустарными (кроме судостроительного)

– смолокуренно-дегтекуренный промысел – кустарный, был развит преимущественно в Каргопольском уезде.

– валяльный и шерстобитный промыслы были одними из самых малодоходных. Изделия кустарей этих промыслов, «простые и малоценные», потреблялись исключительно местным населением.

– гончарный промысел был исключительно кустарным и сосредотачивался в основном в Шапшинской волости Лодейнопольского уезда и Макачевской волости Вытегорского уезда. Вполне доступный благодаря запасам глины промысел был малодоходен вследствие низкого качества изделий и отсутствия организации производства и сбыта.

– мраморный промысел, несмотря на большие залежи камня, открытые к этому времени, находился в неразвитом состоянии. На момент исследования производством изделий из камня занималось всего 12 кустарей.

Описание отдельных промыслов

Обработка дерева

Древодельными промыслами было занято 9 205 человек (42% всех кустарей и ремесленников).

Столярное ремесло

Было распространено в губернии повсеместно и служило преимущественно для удовлетворения местных потребностей в столярных изделиях. Также был развит и отход мастеров-столяров на сторону.

Общее число кустарей-столяров составляло 460 человек.

Подавляющее число столяров были крестьянами-земледельцами, которые занимались ремеслом в свободное от полевых работ время. Вместе с тем, была небольшая часть и постоянных мастеров, которые лично земледелием не занимались. Продолжительность рабочего периода у временных столяров в среднем 5-6 месяцев. Ни в одном из уездов губернии столярно-кустарное производство не достигло выдающегося положения. Волости, которые можно было бы считать «рассадниками столярничества» (Великогубская – 450 кустарей и ремесленников-столяров, Толвуйская – 318), давали мастеров-ремесленников, которые работали на стороне не только своей волости, но и губернии.

Ремесленники, работающие в своем уезде и кустари, работающие дома, мало чем различались. Это – плотники-столяры. Разница между двумя этими типами – только в материале для работ и инструментах. Столяр-кустарь свободное от сельхозработ время тратил на производство заказной мебели, также изготавливал простую малоценную мебель для крестьянского обихода и сбыта на ярмарках – своими инструментами и из своего леса. Плотник-столяр делал все из материала хозяина или заказчика своими инструментами, на верстаке, сработанном на скорую руку из досок, который бросался по окончании работы. Инструмента у плотника-столяра вообще было мало, так как он делал мебель исключительно «плотничной работы».

Обычные изделия столяров-кустарей: стол, комод, шкаф, стул, табурет, кровать, дверь, оконная рама. Самое дорогое изделие из этого списка – шкаф (3-5 руб. – простой, 15-20 руб. – с окраскою и обивкой), самое дешевое – табурет (от 20 коп.).

Полный комплект необходимых для столярных работ инструментов у столяров-кустарей: верстак, топор, пила ручная, 3 стамески, долото, бурав, навертыш, коловорот и 3 перки к нему, разводка, шерхебель, рубанок одинарный, рубанок двойной, фуганок, зензубель, шпунтубель, цинубель, федергубель, цикли, колетка, фальцтубель, рашпиль, 3 напилка, аршин, циркуль, кронциркуль, рейсмасс, угольник, ватерпас, молоток, клещи, струбцинок, 2 метчика, точило, 2 бруска, 2 оселка, ножевка, клеянка.

Стоимость полного комплекта инструментов колебалась от 21 до 42 руб. Сумма эта хоть и не была велика сама по себе, но для крестьян было трудно собрать и ее. Поэтому полный комплект инструментов у деревенского столяра найти было трудно. Это ограничивало круг его работ и понижало заработок. Настоящие, более-менее оборудованные мастерские, имели всего 4% столяров-кустарей. Наибольшее число мастерских было в Вытегорском - 7 и Олонецком уездах – 5. В каждой мастерской в среднем работали 1-3 человека, принадлежавшие преимущественно к семьям кустарей. Средний заработок кустаря в оборудованной мастерской составлял в среднем 401 руб., в 3 раза превышая средний «по отрасли» в целом.

В исследовании в качестве примера описывается «достаточно оборудованная мастерская у хорошего мастера». Это мастерская крестьянина А. П. Гайдина в деревне Реутинская Толвуйской волости Петрозаводского уезда. Стоимость производства мастерской определялась в 1 тыс. рублей. Вместе с 70–летним хозяином и под его руководством работали его племянник и внук. Сам Гайдин прожил в Петербурге около 40 лет и был старшим в мастерской Егорова, племянник тоже обучался в Петербурге 13 лет. Благодаря такой продолжительной практике в хороших мастерских из них вышли настоящие мастера. Работали они по своим рисункам и выделывали вещи «исключительно тонкой и художественной работы и высокой ценности» – из волнистой березы с инкрустациями из карельской березы, красного и черного дерева, бука, ореха и т.п. Помимо мебели (письменных столов, стульев, комодов и проч.) мастерская делала киоты, блюда для подношений и другие вещи. Цены на них были значительные: стулья – до 7 руб. за штуку, письменные столы – до 100 руб., буфеты и шкафы – до 250 руб. На кустарной выставке в Петербурге шкафу работы Гайдина была присуждена большая серебряная медаль (был продан за 325 руб.).

В 1906 году его работы упоминаются среди лучших изделий этнографического отдела благотворительной научно-художественной выставки в Петрозаводске. Здесь были выставлены ширмы из волнистой березы, рамочки, два резных блюда для подношений из карельской березы и др.

Но даже такой высококлассный мастер как Гайдин делал вещи только на заказ, не рискуя работать «для вольной продажи». Лак и политуру для работы мастер выписывал, лишь небольшое количество решался делать сам.

В исследовании приводятся и другие примеры грамотных мастеров, но они – единичны, а основная масса состояла из «малоимущих и плохих мастеров, выделывающих плохие и наиболее дешевые вещи».

Отхожие ремесленники-столяры (более 1 тыс. человек) большей частью были выходцами из Великогубской, Толвуйской и Кондопожской волостей Петрозаводского уезда, Авдеевской и Нигижемской волостей Пудожского уезда и Шунгской и Римской волостей Повенецкого уезда. В своей губернии находили заработок 20% отходников, 78% – в Петербурге.

Токарное ремесло

Токарный промысел на начало XX века был в неразвитом состоянии – лишь 11 кустарей из двух уездов (Повенецкого и Петрозаводского) и 24 ремесленника занимались им. Причинами почти полного отсутствия кустарей этого профиля можно считать весьма ограниченные потребности населения в продукции этого промысла, а также то, что оборудование токарной мастерской стоило гораздо дороже столярного. Один станок стоил 40-60 руб., к нему необходимы были добавочные инструменты: обрезки (стамески), гребенки, долотца, крючки и т.п. стоимостью до 10 руб.

Из 24 ремесленников-токарей 23 были на отходе в Петербурге.

Паркетное ремесло

Местного производства паркета в губернии не существовало и потребности в мастерах этого рода тоже не было. Все специализировавшиеся на паркетном производстве были ремесленниками (299 человек), из которых подавляющее большинство – выходцы из Великогубской и Толвуйской, Шунгской и Римской волостей.

Паркетчики были одной из самых высокооплачиваемых специальностей отходчиков, присылавшей ежегодно домой до 200 руб. Подавляющее большинство паркетчиков уходило на заработки в Санкт-Петербург.

Бондарное ремесло

Существовало в губернии почти повсеместно. Кустарей 423 человека, из них более всего из Олонецкого (109), Петрозаводского (100) и Вытегорского уездов (74 человека). Промысел обслуживал домашний обиход населения и практически ничего не давал на вывоз вне губернии. Изделия помимо продаж на местах вывозились на базары и торжки. Промысел не требовал специального помещения, часто под него занимали при доме сарай или сени.

Обычный набор инструментов для бондарной: скобели – 2, топор, рубанок, собачка, нож, фуганок, молоток - общей стоимостью до 4,5 руб.

По размерам затрат и по обилию материала промысел был весьма доступен для крестьян. Работали бондари обычно зимой, с 1 октября, иные – все время кроме 3-4 летних месяцев. Обычный трудовой день составлял 10 часов. За это время один мастер мог сделать один ушат в два с половиной ведра или два ведра.

Материал для промысла заготавливался различно. Например, в деревне Повенецкого уезда Петровскоямской волости сухостойный лес запасали с осени. На устройство бочки тратили два дня или делали 2 ушата, употребляя на каждый 18 клепок и 5 еловых обручей. Для продаж развозили по окрестным деревням. В деревне же, находящейся через реку, лес заготавливали в разгар работ и пускали его в дело сразу же, оставляя лишь часть сохнуть до времени, когда потребуется. Сбывали больше в Шуньге на базаре. В Олонецком уезде лес заготовляли с осени, причем, только еловый – деревья 5-6 вершков (22,3 – 26,7 см) в отрубе, которые кололи на доски. На обручи шла ива, которую сначала парили в бане.

М.А. Витухновская в работе «Бондарный промысел в Олонецкой губернии в конце XIX–начале XX вв. (по материалам Заонежья)» детально описывает технологию бондарного дела на примере центра бондарного производства Заонежья деревни Селецкое. Здесь трудилось несколько семей потомственных бондарей. Для изготовления деревянной посуды употребляли сосну, ель, осину, ольху, березу, причем каждая порода дерева шла на производство посуды определенного назначения. Из сосны, например, делали емкости под засолку мяса и рыбы, из ели – для ягод и грибов, для молока и молочных продуктов – из осины и ольхи. Материал бондари могли заготавливать в любое время года, но лучшим временем считалась весна, т.к. заготовки оставляли на все лето просушиваться и дерево, высыхая постепенно, не коробилось в дальнейшем. Клепки заготавливали в лесу. Срубленное дерево распиливалось по всей длине на чурбаки, длина которых соответствовала размеру будущей посуды. Чурбаки кололись топором с торца на два полуцилиндра, которые, в свою очередь, раскалывались перпендикулярно годовым гольцам на клепки. Такой способ заготовки обеспечивал устойчивость от коробления.

Дома на специальном станке бондарь обстругивал заготовки стругами двух форм – сначала прямым, потом выгнутом, придавая клепке вогнутую форму. Сушились клепки на печи.

Обручи изготавливались из еловых стволов и сучьев, реже – из черемухи. Ствол ели раскалывали топором на две половины, заготовки обрабатывали на станке, а потом парили в печи для придания им гибкости. Цельный ствол ели выпаривали в устье печи в два приема – сначала комель, потом вершину. На концах обруч заострялся, и на нем делались затесы для замка. Подсушенные клепки собирались, последовательно скрепляясь друг с другом и с обручем металлическими зажимами. Предварительно собранное изделие изнутри обрабатывалось скобелем, а на торцах – рубанком. При помощи бондарного циркуля определялся радиус дна (1/6 окружности изделия). Изнутри изделия выпиливали ложбинку с V-образным профилем – паз для днища («утору»). Для изготовления дна несколько плоских клепок соединялись железными шипами, и из полученной таким образом доски вырезалось дно. Оно закреплялось на верстаке и обрабатывалось стругом – края постепенно сужались, создавая V-образный выступ для помещения дна в уторный паз. После того, как дно было вставлено, изделие собиралось «набело», временные обручи заменялись постоянными, и сосуд изнутри зачищался скобелем.

В Каргопольском уезде бондарное производство было развито достаточно хорошо. Особенно большим было производство в годы урожаев рыжиков и морошки, когда требовалась масса бочонков для отправки этих продуктов в Петербург. В Олонецком уезде производство бондарной посуды было сосредоточено в Неккульской волости. В очерке И. Благовещенского и А. Гарязина отмечено, что «каргопольские бондари делают посуду легкую, довольно красивую на вид, но уступающую в прочности изделиям Олонецкого уезда. В деревянной посуде Каргопольского уезда слишком тонок обруч, при рассушке он легко лопается, и стены посуды рассыпаются. Деревянная же посуда Олонецкая хотя и не отличается чистотой в работе и легкостью, как каргопольская, но зато она прочна и, по отзывам опытных хозяев, держится вдвое дольше каргопольской».

С продажей бондарных изделий некоторые мастера объединили на ярмарках сбыт деревянной столовой посуды – ложек, солонок и т.п. Занимающихся выделкой деревянной посуды было немного – около 30 человек (из Лодейнопольского уезда – 19, из Олонецкого – 6 человек); необходимый инструмент – такой же, как для бондарного производства. Все производимая столовая посуда была примитивных фасонов и уступала изделиям семеновских кустарей Нижегородской губернии.

Ограниченный местным потреблением сбыт приводил к тому, что мастера дешево ценили свой труд, часто сбывая товар по случайным ценам.

Бондари-ремесленники (52 человека, из них 35 – в Вытегорском уезде) работали в пределах губернии.

Сундучно-ящичное и корзино-коробочное ремесло
(с производством маленок, туесов, лаптей, корыт, решет и т.п.)

Маленка – деревянная кадочка, мера для зерна, распространенная в России.

Практически все кустари этого производства – земледельцы (117 человек из 136). Наибольшее число мастеров из Петрозаводского (48), Олонецкого (24), Пудожского (19) и Вытегорского уездов (18 человек).

Корзины делали из дранки («лучины»), отчасти плели из бересты. Корзиночный промысел (сравнительно с производством других изделий) привлекал гораздо большее число работников и давал больший заработок. Работали в этом промысле практически одни мужчины. Заготовка материала была очень важна. Необходимо было уменье выбрать дерево и распилить его так, чтобы сердцевины не осталось нисколько. Наколотые куски дерева длиной в сажень (чуть больше 2 м) клали в печь – «чтобы помякли» на сутки и затем щипали ножом.

Корзины хорошо продавались на местах производства, т.к. в каждом доме нужны были т.н. «плетюха» – для таскания сена коровам и лошадям, «ручные» корзины.

Сбыт корзин был приурочен к сбыту бондарных изделий, на базарах корзины продавались вместе с ушатами, ведрами и т.п.

Промысел не требовал ни особых мастерских, ни инструмента: плетение корзин производилось в жилом доме, инструменты – нож и топор. В качестве примера производительности труда: за 4 зимних месяца в Рыпушкальской волости кустарь с мальчиком произвели 700 корзин, т.е. в день делалось 5-6 корзин.

Много производилось и привозилось в Петрозаводск на торг корзин из Авдеевской волости Пудожского уезда, Толвуйской волости Петрозаводского уезда. Цены на корзины были невелики: 20-30 коп. – большая корзина, маленькие – от 2 коп. за штуку.

Берестяные изделия – корзины, дорожные кошели – стоили гораздо дороже (от 1 руб.), были прочные, но «грубого фасона». Бересту для изделий сдирали весной, пока дерево «в соку» – в мае, июне. Изготовлением же изделий занимались поздней осенью и зимой. Берестяные изделия отличались «замечательной прочностью» – например, берестяной «туюс» (небольшой цилиндрический, с выемной деревянною крышкою сосуд из целой бересты для ношения молока, сметаны, яиц и др. съестных припасов) мог быть в употреблении 25 лет. Такой «туюс» охотно раскупали на базаре и горожане. Из бересты, разрезанной на узкие ленты, плели корзины с крышками, заменяющие чемоданы.

Заслуживает внимания описанное И. Благовещенским и А. Гарязиным производство веревок из бересты в Богоявленской волости Повенецкого уезда. Выбирали тонкую и ровную бересту с берез среднего возраста, растущих на сухой почве, сдирали бересту в виде широкой тесьмы, затем тесьму тщательно по краям выравнивали, чтобы она была одинаковой ширины (около 1 дюйма – 2,5 см). Из 3, 4, 5 таких реек с помощью особых рамок вили шнурки, которые навивали на эти самые рамки. Прежде чем вить веревку для легкости и прочности работы шнурки обмачивали в теплой воде. Навивали руками сначала два шнурка, а потом к этим прибавляли третий шнурок. Такая веревка употреблялась в основном при ловле рыбы неводом в летнее время. Берестяная веревка хороша тем, что не гниет и, по отзывам рыбаков, может прослужить до 30 лет.

Плетение корзин из ивовых прутьев было практически не развито.

Сундучников, коробочников и корзиночников – ремесленников было 22 человека, 13 из которых работали в Петербурге.

Экипажный промысел.

Кустарей этого промысла насчитывалось 744 человека, из которых в Петрозаводском уезде – 197, Вытегорском – 156, Олонецком уезде – 148, Пудожском – 110, Повенецком – 67, Лодейнопольском уезде – 66 человек. Почти все кустари были земледельцами, несеющих было всего 12 человек.

Экипажный промысел был широко распространен в губернии, так как продукция его нужна была в каждом хозяйстве, требовала специальной подготовки для производства и – соответственно – не могла быть изготовлена самим хозяином.

Промысел по видам продукции можно разделить на несколько частей: кабриолеты, тарантасы, телеги (дроги, кибитки, оси, тележные кузова), оси тележные, колеса, сани, дровни, ободья, дуги, клещи хомутные, седла. Из них наиболее распространены были: санный, дровенно-подсаночный, колесный, тележный, остальные – слаборазвиты и существовали не во всех уездах. По некоторым промыслам образовались производительные центры – волости и деревни, где кустари этого ремесла были сконцентрированы (например, Рыпушкальская волость Олонецкого уезда).

Кабриолетный промысел, распространенный в Олонецком уезде, к началу XX в. начал сокращаться, хотя приносил хорошие заработки. В Петрозаводском уезде кабриолетный промысел поддерживался вместе с тележным и колесным. Примерно в таком же состоянии находился тарантасный промысел. И тарантасный, и кабриолетный производства удовлетворяли «хотя и повсеместную, но далеко не всеобщую потребность»: пользовались тарантасами и кабриолетами люди зажиточные, а также должностные лица. Развитие этого промысла также было связано с качеством путей сообщения.

Кабриолет – это двуколка, экипаж, приспособленный к дорожным условиям. Тарантас – четырехколесный экипаж для езды по трактовым и «устроенным» дорогам, но таких дорог в губернии было мало. Материалом для изготовления кабриолетов и тарантасов служила береза. Распространена она в Карелии повсеместно, но не везде близко к деревне; отдаленность сырья также служила тормозом для развития промысла. Главным же препятствием к развитию производства тарантасов было отсутствие организованного сбыта за пределы губернии. Качество тарантасов было удовлетворительным для местного потребления, для вывоза же качество было недостаточное. Не все экипажи оковывались железом; когда оковка проводилась, выполняли ее обычно сами мастера. Авторы исследования отмечают, что лучшие фасоны экипажей в Олонецком уезде ввели финны, первоначально обучившие русских мастеров экипажному ремеслу. Тележное, осевое, кибиточное производства были поставлены в Олонецком уезде довольно хорошо.

Заготовка леса для производства (преимущественно березы) проводилась ранней весной. Напиленные куски дерева обтесывались и сушились в ригах, банях и даже в избах (на полатях, печках). При самой усердной работе мастеру за месяц удавалось сделать два экипажа (тарантаса, кабриолета). На изготовление телеги или простого кабриолета требовалась неделя работы, стоил он примерно 4 руб.

Помимо продажи на местах экипажи сбывались на городских базарах – в Олонце, Лодейном Поле, Петрозаводске и других местах.

Во многих отдаленных от трактов и «устроенных» дорог местах колесный способ движения был вообще невозможен: сообщение происходило верхом, на лодке и волоком. Волок – две оглобли с перетяжкой в нижней части для небольшой клади, в которые впрядалась лошадь – мог сделать любой хозяин.

Для экипажного производства не требовалось особых мастерских. Работали в доме, в специально отведенной на нижнем этаже комнате, или в пристройке, или даже в жилой комнате. Необходимое для промысла оборудование: 2 верстака, 2 топора, 4 стамески, 5 долот, 4 напильника, 1 коловорот, 4 струбцинка, 1 бурав, 2 клещей, 16 деревянных шаблонов, 1 рашпиль, 1 тисы, 2 точила, 6 рубанков, 2 клееварки, 1 краскотерка, 3 пилы, 1 ножницы, 1 струг, 3 сверла, 1 ножевка. Минимальный набор оборудования стоил около 10 руб., полный – 40-50 руб.

Работали зимами, некоторые мастера – круглый год за исключением трех летних месяцев. Сдерживающим фактором развития этого производства служило отсутствие организованного сбыта экипажей. Мастера не были уверены в реализации произведенных не на заказ изделий.

В целом олонецкие экипажи, даже наиболее качественные и ценные, не выдерживали конкуренции с привозимыми финскими – последние покупались лучше как более красивые: «в колесно-экипажном деле большой подрывы делает Финляндия, откуда вместе с лошадьми барышники привозят сани и кабриолеты, более дешевые ценою, но по прочности и красоте лучше олонецких».

Колесный промысел начался в Олонецком уезде в конце XVIII века, в Повенецком и Петрозаводском уездах - гораздо позже. Мастера этого промысла на момент исследования зарабатывали по 100 руб. в год, производительность достигала 25 скатов (скат – 4 колеса). Цены на колеса сильно разнились в зависимости от уезда, спроса, породы дерева и прочности работы (от 3 до 5 руб. за скат).

Колесные мастерские, как и экипажные, помещались в жилых помещениях. Оборудование: 3 станка (токарный, долбильный и для закрепления колесных спиц; станки – своей работы), 1 топор, 2 долота, 2 винтореза, 4 сверла, 2 рубанка, 2 напильника. Стоимость набора инструментов - 20-25 руб.

Санный промысел был из наиболее распространенных: из 57 волостей губернии не был представлен только в 7. Наибольшее же развитие получил в Петрозаводском, Олонецком и Пудожском уездах. Материал для саней – береза для полозьев и ель для копыльев с поперечинами – заготавливался зимою. После небольшой обчистки топором лес распаривался в бане или «черной» избе, затем топором и скобелем обчищался начисто и употреблялся в дело. Полозья делали так: приготовленную березу ущемляли между двумя бревнами («клещами») и осторожно загибали конец воротом. По достаточном искривлении полоз помещали в распорку или связывали веревкой, держа в согнутом состоянии вплоть до засушки. Подготовленные таким образом полозья подчищали рубанком, пробивали долотом в головяшках и перекладинах пазы, вставляли копылья и вязали расколотой пополам тонкой осиной или березой («вицей»). Обыкновенные сани (розвальни) требовали от 3 дней работы до недели. Мастер за зиму выделывал по 30 простых саней. Стоимость саней (без оковки) - 2,5-3 руб. Хорошие сани – «городские» – стоили от 9-20 руб. (без оковки) до 15-30 руб. (с оковкой).

Мастерские для производства саней помещались в жилых домах. Оборудование: топор, скобель, рубанок, фуганок, долото, пила. Стоимость набора инструментов – 2-35 руб.

Благодаря высокой потребности населения губернии в продукции экипажного промысла ремесленников на момент исследования было всего 17 человек (6 - в Петербурге, остальные – в своих уездах).

Копыль – м. стояк, стоень, надолба, торцом вставленная во что-то деревяшка; в санные полозья вдолблены копылы, копылья, связанные поперек саней вязками, а впродоль нахлестками. (Даль)

Головяшки – ж. мн. передок в санях, заголовки, гнутая часть полоза. (Даль)

Постройка судов и лодок

Шитьем лодок занимались в 38 волостях 156 человек, из которых в Петрозаводском уезде – 68, Повенецком – 41, Пудожском – 25, Лодейнопольском – 14, Олонецком – 10, Вытегорском – 8. 24 мастера занимались только шитьем лодок, остальные совмещали этот промысел с другими. Самое большое число кустарей-лодочников было в Великогубской волости (22 мастера в 13 селениях).

В Повенецкогом уезде на постройку лодок выбиралась преимущественно сосна высотой 3 сажени (примерно 6,4 м) и 5,5-вершковой толщины (примерно 24,4 см). На одну лодку длиной 2,5 сажени (немногим более 5 м) таких деревьев шло 5-6. Лес брался из крестьянского надела или же от заказчика. Цена такой лодки была 12-15 руб. Для заготовщиков леса делались лодки и 4-х саженные (примерно 8,5 м длиной). Стоимость ее составляла 18-25 руб. На постройку одной лодки уходило от 6 до 15 летних дней.

В Водлозерской волости (Пудожского уезда) 5 крестьян-кустарей деревни Гумар-наволок занимались шитьем лодок для себя и на продажу. На лодки для обшивки шел сосновый лес, для «упругов-коржиньев» (шпангоутов) – еловый. Заготовка леса делалась в марте, а постройка лодки – с середины апреля до половины мая. Крестьянская лодка была длиной от 2,5 до 3 саженей длины (5,3 – 6,4 м), лодка для лесопромышленников – 4-5 саженей (8,5–10,7 м).

В селении Устьяндоме (Великогубская волость) строились большие лодки – «соймы», на которых отвозился в Петрозаводск скот для продажи.

В Оштинской волости Лодейнопольского уезда встречались (к началу XX века – редко) колоды-лодки. Это выдолбленное дерево в 4-5 аршин длиною (2,85 – 3,56 м) и пол-аршина шириною (36 см), употреблявшееся для ловли рыбы.

Лодочников-ремесленников было немного – 12 человек, 9 из которых – в Петрозаводском уезде. Все ремесленники лодочники и судостроители работали недалеко от дома по берегам рек и озер, строили «мариинки» (лодки, идущие по Мариинской системе), «полулодки», более-менее крупные суда для лесовладельцев и лесопромышленников.

Кородерство

Кородерство в губернии принадлежало к старинным промыслам. Берестой пользовались для плетения кошелей и корзин, обуви и даже веревок при рыбной ловле. Помимо этого, береста шла на выгонку дегтя. Заготовка ивовой коры получила в конце XIX века толчок к развитию благодаря большому спросу на ивовое корье со стороны петербургских кожевенных заводов.

Всего на начало XX века был более 4 тыс. кустарей, занимавшихся этим производством.

В Каргопольском уезде заготавливали преимущественно бересту, шедшую на выгонку дегтя. В остальных пяти уездах драли почти исключительно ивовую кору. В Олонецком и Петрозаводском уездах добываемая ивовая кора служила главным образом для местного кожевенного производства, которое в этих уездах было на достаточно высоком уровне. Добывавшаяся в Пудожском, Вытегорском, Лодейнопольском уездах ивовая кора шла на кожевенные заводы Петербурга.

Помимо коры заготавливали также ивовые прутья для вязки корзин, увязки деревьев в плоты и устройства запоней.

Запонь ж. заплавь, бон, нута - плавучая связь бревен для удержанья напора при сплаве рассыпного леса. (Даль)

Помимо вышеописанных были также дральщики осиновой коры – «луба» для производства коробов и подкладки под товарные бунты.

Бунт - торгов., нем., связка, кипа, куча товара; в старину единица счета однородных предметов: шкур, мехов, кожи и тому подобного, особенно пеньки и оконного стекла (Брокгауз и Ефрон)

В Неккульской волости Олонецкого уезда крестьяне использовали березовую кору вместе с ольховой для окраски сетей.

Смолодегтекурение

Один из самых старинных промыслов Олонецкого края. Еще при Петре Великом Россия торговала смолой и дегтем с Англией, Голландией, Венецией. Товар доставлялся из Олонецкого края в Архангельск гужевым транспортом и из Архангельска морем шел в «отдаленныя приморския страны». К началу XX века промысел сохранился исключительно для местного потребления и осуществлялся кустарями (общее число – 325 человек). Наибольшее развитие промысел имел в Каргопольском и Петрозаводском уездах.

Типы смолокурения, устройство смолокурен приводятся в исследовании в достаточном количестве, однако, в рамках этой работы не представляется необходимым их приводить.

Обработка животных материалов

Кожевенно-овчинный промысел

Промысел был одним из важных мелких производств в губернии, был преимущественно кустарным. Всего этим промыслом занималось 520 человек, из них 168 – в Каргопольском уезде, 103 – в Петрозаводском, 87 – в Олонецком.

Кожевенная промышленность во всех уездах концентрировалась по трактам, вблизи городов и – особенно - торговых рынков, так как олонецкий кожевенный товар находил сбыт среди местных крестьян.

Большинство кустарей этого промысла работало не более 6 месяцев в году – с октября по май. Кустари практически все были мужчины, так как этот промысел требовал большой физической силы.

Заведений для выделки кож насчитывалось около 120. Устраивались они обычно за деревней, возле озера или речки. При более крупных заведениях устраивали особые амбары для склада извести, коры, кож, навесы для просушки кож. В заводах имелись чаны: зольные, мочевые, кисельные (хлебные), дубильные и промывные. Количество чанов было различно в зависимости от размеров заведения; минимальное количество – два: зольный и дубильный. В таких заведениях кожа квасилась («лежала в хлебе, киселе») и дубилась в одном чане, а промывка делалась в речке или озере. Кроме чанов в кожевенных заведениях были печи – одна или две с вмазанными в них чугунными котлами (от 3 до 15 ведер емкостью). Прочее оборудование: деревянные ведра, ушата, кадки; железные крюки (багры) или клещи, деревянные лопаты или сачки для вытаскивания кож из чанов и удаления отработанных материалов (извести, золы, коры); крюки и «кобылы» для растягивания кож; мездренники («струги») и тупики (ножи, иногда заменяемые старыми косами) для очистки кож от шерсти и мездры; мялки для мятья кож, железные щипчики («дергачи») для выдергивания оставшегося в выделанных кожах волоса; кожаные фартуки с нагрудниками. В некоторых заведениях были еще и деревянные лощилки для наведения глянца на кожу, а в заведениях, специализирующихся на производстве кожи для шитья обуви, – специальные принадлежности. Стоимость перечисленного оборудования составляла в зависимости от количества и качества от 78 до 184 руб. Все заводы работали ручной силой, лишь на одном использовалась сила воды, вращающая барабан для промывки кож.

Кобыла – наискось уставленная доска, козлы откосом, у скорняков, ремесленников (Даль)

Струг кожевника – род двуручного скобеля (Даль)

Технологический процесс: сырая, не очищенная от мездры, шерсти и волос, кожа замачивалась в чане с чистой водой на 2–7 дней. Когда она становилась мягкой, ее клали в зольный чан, наполненный зольным и известковым раствором на неделю и дольше. Затем кожу вынимали, распрямляли для более равномерной прозолки и снова клали в зольный чан на 7–10 дней, причем зольный раствор делался более концентрированным. Затем эти кожи «поступали на кобылу», где их очищали вчерне тупиком от шерсти. Затем кожа, переворачиваемая раз в сутки, отлеживалась, чтобы с нее сошла зола. Вылежавшиеся кожи промывали и снова очищали тупиком на кобыле. После очистки кожу промывали и клали в чан с водой дней на пять. В воду добавляли на одну кожу 1-2 фунта ржаной муки (примерно 400-800 г) – чем больше муки, тем лучше выходила кожа. Через 5 дней в чан постепенно вливали настой ивовой коры («дуба») – сначала слабый, а потом все более крепкий. Процесс этот продолжался недели две, причем, кожу постоянно переворачивали. Затем кожу перемещали из хлебного чана в дубильный, посыпали ивовой корой и заливали теплой водой, оставляя в чану на месяц. Через месяц повторяли ту же операцию и оставляли еще на месяц в чане. Выдубленную сырую кожу смазывали изнутри дегтем, с наружной стороны ворванью и вывешивали на неделю–полторы сушить.

Ворвань ж. - жидкий жир, рыбий или из др. морских животных (Даль)

Высохшая кожа была очень жесткою, и ее в течение 10-15 мин. мяли мялкою или же разминали коленом и иногда (редко) протирали деревянною лощилкой. После этого кожа считалась вполне готовой.

Кожи выделывались исключительно желтые, чернили их (смесью сандала с купоросом) очень редко.

Одним из наиболее известных кожевенных предприятий была мастерская Лысановых в дер. Лонгасы Великогубской волости. Основатель дела Дмитрий Петрович Лысанов за высокое качество изделий в 1896 году был удостоен бронзовой медали на Всероссийской художественной и промышленной выставке в Нижнем Новгороде. Кожи «лысановской» выделки отличались отменным качеством.

Овчинный промысел, т.е. выделка овечьих шкур для мехов, был развит в уездах слабо, т.к. расходы на заведение (оборудование) были значительны, а сбыт не организован. Кустарей-овчинников насчитывалось 140 человек, больше половины из которых были из Петрозаводского и Вытегорского уезда.

Овчинники вследствие малого количества заказов работали от 1 до 6 месяцев, осенью и зимой.

«Овчинные заведения» размещались или в особых мастерских, под которые отводились старые избы, или в жилых домах, где помещался и сам кустарь с семьей. Оборудование: 1-3 чана (или бочки), печка-очаг, и – соразмерно числу работников – мездренники, «струги», тупики, кобылы и железные крюки, также может быть и расческа для шерсти, но как замечают авторы исследования (дважды!), ее «показывают неохотно». Средняя стоимость заведения со средним же оборудованием составляет не менее 40 руб.

Процесс выделки овчин: первоначально овчины отмокали несколько часов в воде, затем их мыли и расчесывали гребнем. Промытые овчины распаривались и клались шерстью вниз в чан, куда наливался раствор киселя, состоящий из овсяной муки с солью. Овчины, ежедневно переворачиваемые, мокли в этом растворе 2 недели, затем их вынимали и на кобыле очищали мездренником и тупиком от жиров и мездры. Затем их белили или дубили (в зависимости от желания заказчика), для чего в первом случае протирали крепким раствором «дуба» (ивовой коры с охрой), во втором – «дуба» с мелом. Продубленную овчину мяли коленом и растягивали на крюках.

На выделку 1000 овчин уходило обычно: коры – 40 пудов, мелу или охры – 2 пуда, соли – 6 пудов и овсяной муки – 60 пудов.

Ремесленников-овчинников было 9 человек, которые все работали на отходе в своей губернии.

Сапожный промысел

Сапожные мастерские были редкостью: сапожники работали в своих избах или ходили по окрестным селениям, работая у заказчиков. О мастерстве кустарей этого промысла замечается, что «всяк умеющий на колодке прошить дратвой кожу или поставить грубую заплату на сапог считается сапожником».

Дратва ж. немецк. - толстая смоленая нить, для шитья кожи, вервь (Даль)

Сапожные мастерские существовали в Олонецком и Лодейнопольском уездах – районах более значительного кожевенного производства и бойкого местного сбыта. В Олонецком уезде – 4, в Лодейнопольском - 4 мастерские.

Обычный набор инструментов сапожника: 2-3 шила, 3-4 пары колодок, правилины для голенищ, молоток, сапожный нож, клещи сапожные, доска (все – стоимостью до 2 руб.)

На шитье пары сапог у мастера уходило 2 дня, башмаков – 1 день, рукавиц – примерно полдня. Шитье сапог из желтой кожи строило 60-80 коп., башмаков – 25-30 коп., пары рукавиц – 10 коп. Шитье башмаков заказывали мало: олонецкая крестьянка надевала их только по праздникам и «в гости», довольствуясь в остальное время мужскими сапогами.

По всем уездам насчитывалось 1683 сапожника. Какие-то особые центры сапожного производства не выделялись – промысел существовал в меру потребностей населения и был более распространен в густонаселенных волостях.

Ремесленный отход сапожников был распространен практически в такой же степени, как и кустарное производство. Кроме собственно сапожников в отходе выделялись башмачники и заготовщики.

Валяльный промысел

Этот промысел был связан с шерстобитным – обыкновенно валяльщик сам приготавливал шерсть для своей работы. Изготовление валяной обуви на зиму, как и сапожное ремесло, было распространено повсеместно, хотя и в меньшей степени. Промысел этот (в нем участвовало 182 кустаря) был наиболее развит в Вытегорском (65 человек), Лодейнопольском (59) и Пудожском уездах (54).

Особенно известными мастерами валяной обуви («катанок») считались жители Исаевского прихода Чернослободской волости Вытегорского уезда. Промыслом этим в Исаеве начали заниматься в конце XVII в., по преданию основатель его – Василий Иванович Пиликин, крестьянин деревни Ивановой, который изготавливал самую простую валяную обувь без голенищ – «босовики», или «ступни». Ученики его уже стали катать обувь с голенищами.

Способ валяния катанок был таков: прежде всего, мастер бил шерсть особым инструментом – «шерстобитой», или «лукой» (описание его – см. «Женские промыслы», вязание)
. Из взбитой шерсти мастер раскладывал толстыми пластами форму сапога нужного размера, подсыпая временами немного ржаной муки и вспрыскивая водой для лучшей связи шерсти. Когда форма достаточно укатывалась, в сапоги вкладывали деревянные колодки (разные – в ступню и в голенище), подкладывая между колодками клинья, чтобы сапог вышел шире. По мере укатывания (обычно катали о лавки) клинья снимали понемногу, чтобы дать слабину и опять катали, пока не доводили обувь до требуемой величины. Затем снимали колодки и готовый катанок сушился. Исаевские катанки славились повсеместно прочностью: они при постоянной зимней носке держались 3-4 года. Шерсть для катанья употреблялась преимущественно летней стрижки («литнина») как более мягкая и чистая.

Шерстобитно-валяльный промысел отличался от других кустарных производств тем, что кустари работали не у себя дома, а у заказчиков (соседей, однодеревенщиков), которые давали мастерам шерсть и во время работы содержали их, предоставляя помещение и стол. Разница в этом случае между кустарями и ремесленниками была та, что последние уходили в другие деревни, по другим волостям и – отчасти – в другие уезды и даже губернии (Новгородскую). Валяльщиков и шерстобитов ремесленников было зарегистрировано 226 человек.

Работали кустари зимой 3-4 месяца. Мастера били шерсть и катали валенки и подошвы для старой обуви. Инструмент шерстобитов: деревянный смычок длиной 2 аршина (примерно 142 см) с натянутой на нем струной. Валяльщики имели пару деревянных колодок, на которых катались сапоги из вымоченной в горячей воде овечьей шерсти.

Щеточный промысел

Кустари этого промысла делали щетки из щетины для чесания льна. Из 26 мастеров этого промысла 12 были из Пудожского уезда: где больше занимались посевами льна, там и щеточное дело получило большее развитие. Промыслом этим занимались осенью – чтобы щетки были готовы ко времени чесания льна. Изделия служили в основном для местного потребления. Изготавливались щетки следующим образом: из дерева делали небольшую ручку с чашкообразным концом, в эту чашку наливали столярного клея и насаживали щетину, которую затем подравнивали ножницами.

Щетина закупалась местная, иногда – в Вологодской губернии. В день кустарь делал до 8 щеток, продавались они от 40 коп. до 1 руб. за штуку.

В отходе было зарегистрировано 33 ремесленника, 16 из которых работали в своей губернии, 6 – в Петербурге, а 1 даже в Швеции.

Разные производства

К ним отнесены: выделка гребней из рога, литье сальных свечей, маслоделие и шитье шуб.

Гребенный промысел был соединен со щеточным. Изготавливали гребни в двух уездах – Повенецком (3 человека) и Пудожском – 6 человек. Для производства гребней употреблялись распаренные в котле и распиленные на пластинки бычьи, оленьи или лосиные рога. Гребни насекались пилкой и почти не шлифовались. Брошенные животными оленьи и лосиные рога кустари собирали в лесах и покупали у местных охотников. В день кустарь делал до 50 гребней, продавались они по 3-5 коп. за штуку.

Литьем сальных свеч был занят всего 1 кустарь (Олонецкий уезд, Рыпушкальская волость). Под свечное производство была приспособлена баня. Приспособления для литья: чугунный котел, деревянный станок, 20 металлических формочек. Сало для свеч покупалось на месте, в Олонце, светильни (фитили) мастер сучил сам.

Обработка волокнистых материалов и тканей

Женские промыслы

Такие промыслы как прядение ниток, ткачество, вязание, вышивание, белошвейное мастерство, золотошвейное, кружевное, рукоделие вообще выделены в отдельную группу по тому, что в них прилагался исключительно женский труд. На момент исследования кустарниц по этим производствам насчитывалось 645 человек, из которых больше половины (374) были из Петрозаводского уезда, 93 – из Олонецкого, 52 – из Вытегорского, 48 – из Лодейнопольского, 45 – из Пудожского, 33 – из Повенецкого.

Золотошвейный промысел к началу XX века вымер – всего 2 представительницы его зафиксированы в исследовании. Наиболее распространено было в Каргопольском уезде. Начало этого мастерства относили к концу XVIII в.; по рассказам, первые мастерицы были «из духовных». Больше всего вышивали платки. Покрытый сплошной золотой вышивкой платок стоил до 100 руб. И. Благовещенский и А. Гарязин отмечают, что в Каргопольском уезде сохранились знающие это мастерство.

Для вышивки нужны были: «золото» (золотые нитки), «бить» (плоская золотая узкая ленточка), полотно или коленкор и желтый шелк. Способ вышивания был таков: мастерица снимала на желтую бумагу со старого платка рисунок, цветочки из которого вырезались. Ткань прикреплялась к пяльцам, на нее накладывались вырезанные из бумаги цветочки, по которым вышивалось желтым шелком, напротив – нашивалась бить. Битью обшивались и маленькие цветочки. Бумага оставалась под вышивкой, от чего рисунок делался выпуклым. Таких платков мастерица в три месяца делала около 10.

Причину упадка спроса на платки (помимо моды) видели в обеднении крестьян, вследствие чего дорогие золотошвейные платки заменялись покупными шелковыми.

Старинные же родовые вышитые золотом платки переходили по наследству, надевались в двунадесятые праздники и служили гордостью и доказательством зажиточности семьи.

Кружевниц в губернии было мало, этот промысел еще только начинал «насаждаться». Тем не менее, на Парижской Всемирной выставке 1900 г. вышивки и кружева крестьянки деревни Море-Пучева Рыпушкальской волости Олонецкого уезда Татьяны Ивановны Риккиевой были удостоены серебряной медали.

Описано издавна существовавшее в деревне Верхняя Седокса «плетение вышивок» для полотенец, простынь и т.п. Девочка этому ремеслу начинала учиться с 5-6 лет, перенимая ремесло от бабушек. Изделия производились исключительно из льняного волокна; ткалось редкое полотно из белых некрученых ниток, затем вставлялось в рамку и уже по этой канве делалась вышивка мягкой нитью. Работали преимущественно «от себя», редко по заказам; сбывали в Петербурге большей частью через скупщиков.

Кружево плели для простынь, полотенец, также делали и кружевные покрывала. Покрывало размерами 2-3 на 1,5-2 аршина (примерно 140-210 см на 100-140 см) требовало месяца работы и продавалось за 4-7 руб. на месте и 5-10 руб. в Петербурге. Горожане делали заказы на покрывала и салфетки ниток краше (большей частью, №70, белого цвета)

Вышивальное и белошвейное мастерство были слабо развиты, хотя являлись самыми доходными из женских промыслов.

Вышиванием простынь, скатертей и покрывал занимались в дер. Байкойлы и Верхней Седоксе Рыпушкальской волости 5 семейств, но на момент исследования мастерство было в большом упадке – «некуда было девать сработанное».

Славились также вышивки мастериц из села Шуньга Повенецкого уезда. Вышивались здесь преимущественно полотенца и края к простыням. «Особенною чистотою» отличалась работа мастерицы Авдотьи Павловой. Сбывались изделия на Шуньгской ярмарке, как отмечают исследователи, преимущественно поморам.

Прядение ниток, тканье и вязание были главными женскими рукоделиями, от которых деревенские женщины получали повсеместно заработок (очень маленький). Чтобы получить этот заработок, женщины, как отмечают авторы, проявляли большое старание, энергию и изобретательность. Так, ткачихи из Вытегорского уезда, не желая отдавать товар скупщикам, пешком носили его на продажу в Петербург, зарабатывая на этом за 3-4 месяца 30-60 руб.

Орнамент карельских вышивок (и в целом – традиционный орнамент карел, связанный с вышиванием, ткачеством, вязанием, резьбой и росписями по дереву) – отдельная большая тема, которая подробно исследована А. П. Косменко в монографии «Традиционный орнамент финноязычных народов Северо-Западной России» – Петрозаводск, Карельский научный центр РАН, 2002 (глава IV, c. 145–209).

Климат Олонецкой губернии способствовал повсеместному развитию шерстяного производства;
для продажи рукоделия из шерсти производились преимущественно в Каргопольском уезде (Волосовская, Усачевскаяи Архангельская волости). Брались за шерстяное рукоделье с окончанием хозяйственных работ. Овечью шерсть сбивали при помощи двух щеток из тонкой проволоки (т.н. «цёски»), вследствие этого шерсть сваливалась в пластинки - «пластоцки», которые навязывали на прялку и пряли нить. Затем шерсть с двух веретен ссучивали в одну нитку (иногда – с бумажной или льняной нитью). Черную и серую шерсть не красили, белую могли окрашивать фуксином.

Из овечьей шерсти вязали рубашки, чулки, носки, т.н. «исподки» и перчатки. Рубашки вязались на 11-ти спицах. Рубашку вязали за 5 дней, пару перчаток или чулок – за один день. Рубашки, вязанные из толстой шерсти без примеси бумажных ниток, были очень плотные и прочные, снаружи раскрашены цветными узорами. Надевались поверх холстинной рубашки. Легкие и очень теплые, они особенно были необходимы при рубке и сплаве леса.

Во время русско-турецкой войны 1877 г. Каргопольское уездное земство приняло на себя поставку некоторого количества теплых рубашек для армии и сделало заказ на 3500 рубах. Из этого количества 500 шерстяных рубах земство принесло в дар, за что удостоилось благодарности монарха.

Также из коровьей шерсти ткали кушаки и половики. Шерсть покупали на кожевенных заводах после процесса дубления – «грязную и вонючую». Мытье шерсти производили в специально выкопанной яме, затем ее просушивали на печке. Для обработки шерсти употреблялось особое орудие – «тетива» или «сетка» (в Вытегорском уезде – «лука» или «шерстобитка»). Тетива состояла из палки и струны, сделанной из кишок. Струну длиной примерно 2 аршина (около 1,5 м) натягивали на толстую палку, на одном конце которой под прямым углом была прикреплена деревянная пластинка вершков 6 длиной (примерно 26 см), служащая подпоркой для струны. Инструмент привешивался к стене таким образом, чтобы струна была обращена к работающему. Под тетиву близ самой струны подвешивали сетку на четырехугольной раме. Для сети употреблялся переплет, вставляемый в решета. Шерсть клали на сетку, подвешенную под тетиву, потом лучком (нечто вроде маленького смычка) ударяли по струне. Струна, сильно колеблясь, задевала и подкидывала шерсть и этим ее сбивала. Сбитую таким образом шерсть пряли на прялке. Частично шерсть (белая) окрашивалась фуксином.

Готовые кушаки сшивались в круги по 10,15, 25 вместе и продавались скупщикам, которые отправляли их в Петербург, Архангельск и соседние уезды Новгородской и Вологодской губерний.

Половики из коровьей шерсти сбывались на местных базарах. Как отмечают описатели, рисунок их «не отличался изяществом, а само тканье половика редкое и недостаточно крепкое».

Также описана «утилизация всякого тряпья», когда крестьянки ткут цветные половики из изорванных в ленточки бумажных изношенных тряпок. Длина такого половика была от 20 аршин (14, 2 м), ширина – 7-10 вершков (31-44 см). Продавались такие половики в Петербурге за 7-12 коп. аршин (71 см). Как отмечают авторы исследования, «служат такие половики долго – по 5-7 лет, отлично моются и очень удобны».

Орудия производства для разных промыслов:

- для прядильщицы: гребень, веретена, щетка на деревянной ручке с насаженной щетиной

- для ткачихи: станок с бердами и челноками, главное – с мотовилами

Бердо – ткацкое орудие, состоит из собрания скрепленных пластинок (бердочных зубьев) и служит для пробивания нитей утока, идущих поперек основы (Брокгауз и Эфрон)

Мотовило – у крестьян костыль, с развилиной на другом конце (колодка и рожка), для намота пряжи с веретена (Даль)

- для вязальщицы – пачка вязальных иголок

- для вышивальщицы – пяльцы, иглы и ножницы

- для кружевницы – подушки с коклюшками

- для белошвейки – иголки, ножницы и швейная машина

Ремесленниц этих профессий было 33 (из которых прядильщиц и ткачих – 13, белошвеек – 9, вязальщиц – 8). Они находили работу в Повенце, Петрозаводске, Вознесенье и Петербурге.

Красильный промысел

Этим промыслом было занято 34 человека в 6 уездах, 13 из которых – из Петрозаводского уезда, 8 – из Вытегорского, 7 – из Олонецкого. Красильный промысел в основном был подсобным при земледелии.

Для производства необходимо было особое помещение, но обыкновенно работа проводилось в жилом доме. Оборудование промысла: 2-5 дубовых и сосновых кубов, в которых выстаивалась краска, 3-4 – для воды чистой и кислой, 1 ушат сосновый и несколько деревянных ведер с ковшами (черпаки), манеры (набойные доски) для узоров, верстаки для накатки изготовляемого к набойке холста, лощилка стеклянная, круг с гвоздями (решето), горшок глиняный, аршин железный, безмен весоспособностью до полутора пудов (24 кг), жердь-вешалка, молоток деревянный.

Манерка ж. - резная узорная доска, для набивки тканей, набойная (Даль)

Для набойки тканей использовались краски: сурик, охра и глинка (большей частью андомская, из Вытегорского уезда), необходима была и камедь.

Камедь – густой, быстро затвердевающий сок, выступающий у многих деревьев на поверхность коры при ее повреждении (Естественные науки, словарь).

Для холстов использовались кубовая краска и сандал. Для ниток – «конго» (красная краска – Congoroth). При окраске употреблялись квасцы, иногда – неочищенное купоросное масло или железный купорос.

Обыкновенно этим промыслом занимались 2-3 месяца зимой, работали «под заказ». За окраску холста брали 2-3 коп. с аршина (71 см).

Ремесленников этого промысла зарегистрировано 9 человек.

Портновское ремесло

Портняжным мастерством занято 634 человека в 6 уездах (413 мужчин и 221 женщина: 161 – в Петрозаводском, 109 – в Вытегорском, 99 – в Олонецком, 92 – в Пудожском, 87 – в Повенецком, 86 – в Лодейнопольском. Наиболее значительными по числу кустарей волости, из которых преимущественно и происходил отход, были Мятусовская Олонецкого уезда (300 мастеров), Великогубская и Толвуйская Петрозаводского уезда (соответственно 135 и 93), Шунгская Повенецкого уезда (72).

Круглый год работало лишь 12% кустарей, остальные отдавали портновскому ремеслу в среднем около 5 месяцев, преимущественно зимой. Размеры заработка колебались от очень низкого (в отдельных случаях – 2-10 руб. в год) до весьма значительного – 400 руб. При ручной работе заработок был ниже, чем при шитье на швейной машине. При подворной переписи зарегистрировано всего 262 машины (как ручные, так и ножные), 168 из них – в Олонецком уезде. Большинство машин приобреталось от фирмы «Зингер», агенты которой объезжали уезды 5-6 раз в году.

Оборудование портного: утюг, аршин, 2 ножниц.

Отход на сторону портных был очень значителен – всех мастеров в отходе зарегистрировано 992 человека. Большая половина портных-отходчиков работала в своей губернии, 41% - в Петербурге.

Шапочный, шляпный и картузный промыслы

Эти промыслы были отхожие (60 ремесленников). Зарегистрирован лишь 1 картузник в Шунгской волости Повенецкого уезда. Место промысла – Петербург.

Плетение из соломы

Промысел был сосредоточен в Олонецком уезде: зарегистрирован в 41 селении Неккульской волости и 5 селениях Рыпушкальской. Занято промыслом 206 человек – женщины, подростки и дети.

Начало промыслу положил в 1867 г. местный крестьянин Михаил Васильевич Тарасов (он же – Соколов), который «начал дело случайно». В его доме пастух-финляндец оставил ветхую соломенную шляпу и Соколов, заинтересовавшись, по этому образцу и сплел первую шляпу – «очень худую». Вторая вышла уже лучше и была продана за 13 коп. Ободренный успехом Соколов продолжал упражняться в ремесле, и от него соседи и знакомые стали его заимствовать. Соколов выучил этому мастерству «бедную крестьянскую девицу» Наталью Федоровну Пименову, а та, в свою очередь, – своих сестру и мать. Семья Пименовых кормилась этим промыслом, сбывая шляпы в Олонце и на Троицкой Александро-Свирской ярмарке. Сначала плели из соломы только шляпы, затем – и туфли, и сапоги (в небольшом размере из-за низкого спроса). Спрос в Петербурге на соломенные изделия вызвал распространение производства в Мегрегском, Юргильском, Куйтежском, Самбатужском, Кондушском и Обжанском обществах Неккульской волости и Верховском Рыпушкальской волости. Самые высокие цены на соломенные изделия в Петербурге были в 1886-1887 гг., затем спрос на соломенные изделия стал ниже, и цены упали на 2/3. Падение спроса скупщики связывали с конкуренцией изделий более высокого качества из других местностей, между тем, как в Неккульской волости продолжали плести «по старине» – из толстой соломы. Из нововведений исследователи отмечают окраску соломы фуксином (по совету петербургских торговцев).

Скупщики, пытаясь расширить рынок сбыта, отправляли олонецкое плетенье в Ревель, Москву, Одессу и Варшаву (выгоднее всего платили в Одессе). Поддержку сбыту соломенных изделий оказывали и крестьянки из с. Кондуши Олонецкого уезда, отправлявшиеся ранней весной в Петербург торговать нитками и кружевами вразнос (от петербургских мастерских). Они брали на комиссию и соломенные шляпы. Отмечено, что в конце 1890-ых гг. лучше всего покупались «пестрыя шляпы с широкими полями».

Для изделий употреблялась специально отобранная ржаная солома. Ее предварительно замачивали в воде, каждую отобранную ржаную соломинку разрезали в «коленцах» на 3-4 части; из 7 таких соломинок свивалась лента различной ширины, из которой уже делали вещи, сшивая нитками по форме, образцу или фасону. На большую шляпу такой ленты шло 16 аршин (11 м 38 см), на малую – 8 аршин. Изделия сбывались на месте скупщикам и продавались в основном в Петербурге. Цены на шляпы - 4-5 коп. за штуку, туфли – 10 коп. пара, сапоги – 3 руб. пара. Продавалась также и соломенная лента (полуфабрикат) – 1 руб. за 1000 аршин (710 м) (раньше – по 12 руб.).

Плетением занимались 3–7 месяцев в году.

Соломенные изделия из Неккульской волости были экспонированы на Парижской всемирной выставке 1900 года и за них крестьянка деревни Сюрьги Матрена Комисарова удостоена большой серебряной медали (отмечено, что медаль не выдана, но прислан диплом на нее).

Сетовязы

Плетением сетей на продажу занимались 263 человека, из которых в Петрозаводском уезде – 108, Повенецком – 50, Пудожском – 45, Лодейнопольском – 26, Олонецком – 21, Вытегорском – 13 человек. Вязанием сетей занимались преимущественно старики и дети (149 человек из 263). Для изготовления крупных сетей иногда составлялись артели по 3-4 человека, каждый из которых плел отдельную часть невода; части затем сшивались. Большой невод мог быть 100 сажень длиною (примерно 213 м). За работу брали 15-16 руб. Работали чаще «от себя», чем на заказ. Плетение невода занимало 6 недель, посадка невода на веревку – 2 недели. Невод при регулярном ремонте служил 2 года, мережа и сетка – 3 года.

Сетовязов-ремесленников было зарегистрировано 16 человек, работали они в своих уездах.

Обработка минералов и металлов.

Добыча и обработка камня

Кустари этой категории делились на камнеломов, которые были заняты исключительно добычей камня, и камнетесов – обработчиков.

Камнеломный промысел состоял в ломке доломита для доменных печей чугуноплавильных заводов – Туломозерского (Олонецкий уезд) и казенных заводов Петрозаводского и Повенецкого уездов. Работали при помощи лома и динамитных (или пороховых) взрывов. Всего кустарей этого промысла было отмечено 11 человек.

В камнетесном промысле выделялись следующие:

- ломка и обработка талькового камня для печей

Огнеупорный тальковый камень добывался в наделе крестьян дер. Листегубы Богоявленской волости Повенецкого уезда, где он залегал на глубине 0.5-1 аршина (35-70 см). Камень легко добывался и легко обрабатывался обычными пилами и топорами. Шел на выкладку устья («чела») у печей. Камень добывался весной, летом и осенью, привозился зимой по льду. Обрабатывался дома и продавался (минуя скупщиков) крестьянам окрестных селений.

- ломка и обработка синего камня для стекольных заводов

Залежи синего камня-плитняка находились на берегу Онежского озера в Шелтозерскобережной волости Петрозаводского уезда. Камень лежал под слоем песка и ила (толщиной до 70 см), который при добыче снимался лопатой. Ниже этого слоя камень признавался не годным в производство, его выбирали ломом на глубину до 30 см и тогда только доходили до синего камня-плиты. Работе мешала постоянно набиравшаяся в яму вода, поэтому добычу камня производили в основном зимой. Привозимую плиту обрабатывали, придавая ей форму круга.

Инструменты для обработки: «клевцы», молоток-тесалка, топор, лом, нитка с привязанным «чертилом-гвоздем» (вместо циркуля).

Клевака, клевач или клевак м. - род кирочки, для тески камней; || клевач и клевец м. - почти то же: им куются (насекаются) жернова и тешется камень начисто; насека. (Даль)

Ломкой этого камня занимались крестьяне деревни Вехручей. Добытый камень в обработанном виде сбывался на стекольный завод Болотина в Тверской губернии (по предварительному заказу). Камень отправляли от Вознесенской пристани водой.

Ломка точильного камня и производство точил и брусков

Точильный камень добывался в Богоявленской волости Повенецкого уезда, Шелтозерскобережной и Кондопожской волостях. Занимались промыслом обычно зимой. Число кустарей – 15. Добыча точильного камня производилась теми же орудиями и приемами, что синего и жернового камня. Обработка же его была следующая:

Наломанную каменную плиту привозили домой. Если она шла на изготовление брусков, ее опускали в горячую воду, в которой она «мякла». Затем плиту распиливали на куски, придавали топором или «клевцами» желаемую форму и отдавали для шлифовки детям, которые «играючи» терли их песком с водой или же кусок об кусок. Для точил камень обтесывался топором («клевцами») или же закруглялся по «чертилу». Отверстие в точиле пробивали обыкновенно долотом. Производительность кустаря – до 100 брусков в день. Бруски продавали в пределах губернии, а повенецкие – и в Финляндии.

Ломка и обработка камня для строительных нужд

Этот промысел носил ремесленный, отхожий характер, тогда как первые четыре – исключительно кустарный.

Камнеломы и камнетесы практически все принадлежали к числу крестьян Шелтозерскобережной волости Петрозаводского уезда. Промысел был старинным: «Старики наши Питер строили», – говорили шелтозеры. Общее число ремесленников камнеломов и камнетесов – 831. Больше всего работали в Петербурге и С.-Петербургской губернии – 363 человека, Финляндии – 189, Эстляндии – 124.

Камнеломы и камнетесы работали артельно – либо в т.н. «вольных» артелях (подбиралась из равных по работе членов, заработок между которыми делился поровну), либо в наемных артелях (более состоятельный ремесленник сам нанимал работников в артель). В такой артели обязательно был кузнец, чтобы наваривать сталью инструменты и подтачивать их. Придя на место работы, артель устраивала временную кузницу – брала у нанимателя или покупала кузнечные мехи, наковальню и уголь для горна. Затем отыскивали нужный камень и приступали к работам. Лучшим для обработки считался плотный, средний крепости камень, который и не очень трудно поддается и не крошится «зря» при обработке.

Орудия для ломки камня: железный лом, деревянный молот («кувалда»); для обработки камня: стальное долотцо, кантовка, 3-4 молотка-тесалки с наваренным сталью острым концом и деревянный угольник. Молотки-тесалки, долотцо и кантовку приходилось точить и наваривать ежедневно, что и выполнял артельный кузнец-камнетес. Для наварки употребляли русскую сталь «морянку», позже – английскую сталь как более прочную.

«Морянка» – томленая, или цементная сталь, получаемая из мягкого железа путем насыщения его углеродом без расплавления. Железные изделия получают способность образовать поверхностный закал, т. е. твердую наружную корку, придающую железу свойства закаленной стали, причем внутренняя масса металла сохраняет мягкость и вязкость, свойственные железу.

Работы камнеломов производились так: в скале ломом при помощи кувалды делались отверстия, в которые насыпали порох, прикрывали его сверху пенькой (или другим легковоспламеняющимся материалом), зажигали и взрывали. Камнетесы выбирали камень, обкалывали его с помощью долота, обтесывали молотком-тесалкой и, если требовалось приготовить камень «под шлифовку», «кантовали» его, т.е. на неровностях, оставшихся после обтески камня, выбивали небольшие углубления, по которым вторично обтесывали самой острой тесалкой.

Мраморный промысел

Мрамор в губернии залегал в Кондопожской, Толвуйской, Шуйской, Спасопреображенской и Шелтозерскобережной волостях Петрозаводского уезда и Шунгской, Мяндусельгской и Богоявленской Повенецкого уезда. По окраске и плотности выделяли 32 сорта мрамора.

Крестьяне, работавшие «по мраморному делу», делились на две части:

- работавшие на больших разработках Тивдийского или Белогорского мрамора для нужд Музея императора Александра III. Эти мастера составляли большинство.

- занимавшиеся кустарной выделкой мелких вещей из мрамора

В сущности обе категории могут считаться и кустарями, и ремесленниками: когда работы на больших ломках прекращались, освободившиеся рабочие становились кустарями, если объем работ на ломках увеличивался, кустари, оставляя свою мелкую работу, шли на предпринимательские карьеры.

На момент исследования мелкими изделиями из мрамора занимались 12 человек, 10 из которых были из дер. Белая Гора Кондопожской волости, 2 – из дер. Свят-наволок Мяндусельгской волости. Мрамор собирался осенью, вещи из него делались зимой. Сбыт произведенного шел «на сторону». Инструмент – молоток и долотцо. При шлифовке изделий употребляли воду и песок, более состоятельные мастера – наждак и свинец: посыпали наждак и растирали свинцом. В заключение отделки терли камень белым порошком, который был известен под названием «итальянская мумия» и стоил недешево. Бедняки взамен этого средства употребляли воск.

Мумия (краска) – безводная порошковидная окись железа различной степени чистоты; встречается в природе в виде красного железняка, железн. блеска; …употребляется в красильном деле, стеклянном и фарфоровом производствах, при шлифовании и полировании металлов, стекла (Брокгауз и Ефрон)

Работы обычно производили в банях при своих домах. В очерке И. Благовещенского и А. Гарязина приводится сравнение разных сортов камня по трудности его обработки. Так, например, самым легким для обработки считался палосельгский сланец (северная часть Лижмозера) – на обделку доски из этого камня требовалось не более недели, тогда как та же работа из матюковского диорита (северо-восточная часть оз. Сандал) могла быть выполнена за два месяца. (Из этого камня тивдийскими мастерами был выполнен пьедестал под памятник Александру II в г. Петрозаводске). Отмечено, что всех труднее для обработки шокшинский порфир, но «из него в последнее время ничего не делается».

Изделия из мрамора: коллекция из 32 сортов мрамора в виде маленьких четырехугольников, стаканы для воды, стаканы из белого мрамора, печати, пепельницы, пресс-папье, круглые доски для столиков, шахматные доски, цветники, подсвечники, вазы, кубики разной величины и т.п.

Говоря о возможных перспективах промысла, авторы очерка с сожалением констатируют, что «молодое поколение не имеет охоты к работе, а если и работает, то не с тем, чтобы научиться от старших мастерству, а единственно, чтобы получить себе на расходы малую толику за торопливо и неумело сделанную вещь». Сбыт мраморных изделий был организован неудовлетворительно: в Финляндии, например, их меняли на товар; часть продукции промысла скупал сторож при водопаде Кивач, и, продавая их посетителям Кивача, имел «хороший барыш». Запаса более ценных и – соответственно – дорогих мраморных изделий для продажи не было; как отмечал тот же сторож при водопаде, посетители с удовольствием купили бы иногда хорошую и ценную вещь, но – за неимением – ограничиваются покупкой какой-нибудь недорогой безделицы – «на память».

Мраморщики-ремесленники делились на добывающих мрамор (в основном, на Белой горе Кондопожской волости) и на обрабатывающих его (преимущественно в С.-Петербурге). Разрабатываемый в Белой Горе карьер принадлежал казне, где в более раннее время существовал завод по обработке мрамора. В начале XX века мрамор добывался для Музея императора Александра III. Наломанный мрамор на месте обкалывался в колонны и плиты и на судах по оз. Сандал доставлялся до начала конно-рельсового пути, соединяющего оз. Сандал с Кондопожской губой Онежского озера, где мрамор грузился на суда для отправки в С.-Петербург.

Технология разработки мрамора («ломка») была такая же, как и плитяного камня; работы проводились зимой.

Ремесленники, обрабатывающие камень, были все из Шелтозерскобережной волости, работали в С.-Петербурге.

Добыча железной руды

Разработка железных руд вызывалась потребностями чугуноплавильных заводов, 3 из которых находились в Повенецком уезде, 1 в Петрозаводском и 2 в Олонецком (2 из этих заводов были казенные, 4 – частные). Руда – горная, болотная и озерная – добывалась крестьянами в районах, прилегающих к заводам. Горная добывалась:

- в Повенецком уезде, близ дер. Койкары Мяндусельгской волости для Святнаволоцкого завода

- в Олонецком уезде Туломозерской волости (акционерное общество «Сталь») для Туломозерского чугуноплавильного завода

К моменту исследования оба этих завода прекратили свою деятельность.

Болотные руды добывались в Видлицкой и Туломозерской волостях Олонецкого уезда. Доставлялась на Видлицкий завод.

Озерные руды добывались: в Мяндусельгской, Поросозерской, Богоявленской и Шунгской волостях Повенецкого уезда – для нужд Валазминского казенного завода, Святнаволоцкого и Сеговецкого заводов; в Шуйской и Спасопреображенской волостях Петрозаводского уезда – для Кончезерского казенного завода; в Туломозерской волости Олонецкого уезда – для Туломозерского завода.

В исследовании подробно описаны способы отыскания и разработки руд – горной, болотной и озерной, а также организация работы. В рамках данной работы не представляется необходимым приводить эти описания.

Разработка медной руды

К началу XX века производилась на единственном в губернии руднике при дер. Пергуба Шунгской волости Повенецкого уезда. На ломке медной руды были заняты 5 крестьян этой волости. Руда залегала неглубоко и разрабатывалась карьерами.

Добыча и обработка красочных веществ, мела, огнеупорных глин и извести

В Вытегорском уезде разрабатывались залежи охры, черняди и мела, а также огнеупорных глин – андомской (серовато-стального цвета) и патровской (черной). Андомская глина залегала по берегам р. Андома (Макачевская волость), патровская – в Патровой горе близ Вытегорского погоста Вытегорской волости. Максимальная мощность слоя глины – 1 аршин (70 см). Наслоением над огнеупорной глиной шел обычно слой красной глины, пригодной для кирпичников и гончаров. Глину добывали артельно. Копали узкие разведочные колодцы и, отыскав слой, колодец расширяли, устанавливали в нем т.н. «снасть» – ворот с привязанной бадьей, и начинали выбирать глину, роя коридоры шириною до 2,5 аршин (примерно 180 см). Добытую глину очищали и просушивали.

Мел в основном добывали в Макачевской волости Вытегорского уезда. Крестьяне выкапывали меловой камень, перемалывали его на мельницах, просеивали на ситах и сортировали. Занятых этим промыслом крестьян зарегистрировано 135. «Лом» мелового камня проводился осенью и зимой. Мел залегал плотными слоями на глубине 1-2 сажень (примерно 2-4 м) от поверхности, разрабатывался ямами и коридорами. Мел мололся жерновами на специальных вододействующих меловых или обычных мукомольных мельницах.

На краски – охру и чернядь – добывали бурый и красный железняк, залегавший на возвышенности между реками Вытегрой и Андомой. Условия добычи были те же, что мела и глины. Охра залегала на глубине 2-3 сажень под покровом красновато-желтого песка. Выбранный из ям железняк просушивали на солнце и толкли в ступах на водяных мукомольных или мукомольно-меловых мельницах.

Чернядь (или чернедь) ж . (спец.) – род краски, темнокрасная охра. (Ушаков)

Известь большей частью добывалась в Петрозаводском уезде (Спасопреображенской и Великогубской волостях), значительные залежи ее находились на Оленьих островах в северной части Онежского озера. Известь добывалась таким же способом, как и мел. Печи для обжига устраивались в земле из камней известняка. Кустари Великогубской волости поставляли обожженную известь в Петрозаводск, кустари Спасопреображенской волости – на Валазминский и Кончезерский заводы.

Кирпичный промысел

Для крестьянских построек употреблялся в основном необожженный кирпич (сырец), обожженный шел для городов и фабричных построек. Производство кирпича было распространено во всех уездах, но в слабой степени – кустарей этого промысла зарегистрировано 54 человека. «Кирпичных заведений» зарегистрировано 8.

Самым крупным из них был завод в Важинской волости Олонецкого уезда (10 наемных работников, 124 тыс. штук кирпичей в год). Этот завод единственный имел печь для обжига кирпича и «при ней сарай». Также из оборудования имелись: тачки для подвозки глины и кирпича, глиномялка (бочка с валом внутри, на который насажено 6 железных ножей), приводимая в действие парой лошадей, ящики-формовки, деревянные ведра для воды, железные лопаты, доски, рогожи и пр. Остальные заводы печей не имели, из орудий были только формовки, ведра и лопаты; глину мяли ногами, а из построек имелся только навес, под которым делались и сушились кирпичи. Работа проводилась 2-3 летних месяца.

Кирпич продавался: сырец 3-5 руб. за тысячу штук, алый кирпич 10-12 руб., красный – 10-14 руб.

Отход кирпичников на сторонние заработки был значителен, т.к. внутри губернии потребность в кирпиче была ограничена. Число ремесленников было около 200, уходили они главным образом из Шелтомской волости Пудожского уезда (125 человек), главным местом отхода был Петербург.

Гончарный промысел

Промысел был исключительно кустарный, всех кустарей – 279. Производство гончарных изделий было сосредоточено главным образом в Шапшинской волости Лодейнопольского уезда и Макачевской волости Вытегорского уезда. В последней при училище земством была устроена гончарная мастерская. Гончарный промысел на р. Ояти (Лодейнопольский уезд) возник в конце XVIII – начале XIX в. с «черных молочных кринок и горшков для щей». Посуда была необливная, потом ее стали «лакировать». По рассказам, примерно в 1840-ых гг. лакировку начал Иван Марков (дер. Соцкий Погост), который научился этому от «какого-то иностранца».

Все кустари совмещали промысел с земледелием. Промысел имел кустарно-промышленный характер и служил не столько для местного потребления, сколько для сбыта производимого на сторону.

Гончарных заведений было зарегистрировано 174. Все гончары (кроме гончаров Шапшинской волости) работали в жилых «курных» избах. Здесь распаривали и мяли глину, жгли свинец, варили краски, делали и сушили посуду, в «курной» печи ее обжигали. У гончаров Шапшинской волости были специальные курные мастерские, к которым с одной стороны примыкал деревянный сарай с горном для обжига посуды.

Оборудование мастерской: кирпичная печь для просушки посуды; в печь вмазывался котел, в котором плавили («сжигали») свинец, в этом же котле кипятили воду для растворения глины и варили краски; пара ручных жерновов для растирания красок и свинца (иногда эти жернова заменялись чугунной или самодельной березовой ступой с чугунным пестиком); ящик для заварки глины; ручной деревянный круг с тарелкой, насаженной на железное веретено (круг, приводимый в действие ногой был исключением); полки («нары») для просушки посуды; скамейки для сидения мастера; тряпки или лоскутки кожи («кожанки») для шлифовки посуды на кругу; деревянные шаблоны (10-20 штук); несколько «сутуг» – кусков медной проволоки длиной 1 аршин (71 см), служащих для срезывания посуды; грецкая губка для обтирания посуды; 1-2 железных лопаты и несколько «чекуш» (деревянных молотков); деревянные ведра для воды; железный ковш.

Курная изба – у инородцев и крестьян на севере России изба без дымовой трубы (Брокгауз и Эфрон)

Проволока ж. волоченый металл, сутуга, тяголь, металлическая нитка, струна (Даль)

Грецкая губка – животнорастение Spongia officinalis, которого мягкий и рыхлый остов впитывает влагу; идет для обмывки, подтирки и пр. Простою губкой назыв. крупно-ноздристую; грецкою – мелкую и более плотную (Даль)

Процесс гончарных работ был таков: делался запас глины, дров и прочих материалов; если работников в мастерской было достаточно, заготовка глины и дров могла производиться во время самих гончарных работ. Глину частями клали в ящик – парить и в течение двух дней перемешивали лопатами. Затем выкладывали на пол и мяли голыми ногами. Один средней величины ящик глины взрослый работник разминал 4 дня. Глина становилась эластичной и готовой к работе.

Посуда делалась так: гончар намоченной в воде рукой брал ком глины и клал его на середину деревянного круга, вращающегося на железном веретене. Быстро вертел круг в одну сторону левой рукой, вкладывая в это же время четыре пальца правой руки внутрь глиняного кома, большим пальцем правой руки захватывая этот глиняный ком снаружи, все время пригибая его к остальным пальцам и понемногу приподнимая и оттягивая кнаружи. Таким способом глина вытягивалась и ей придавалась желаемая форма. Сделанная посуда осторожно срезалась «сутугой» (медной проволокой). В этой срезке и заключалось главное искусство гончара. После снятия с круга к посуде приделывалась ручка. Снятая посуда сушилась на деревянных «нарах» от 2 дней до 3 недель, затем ее красили («обливали», клали поливу).

Краски делали так: разогревали в котле свинец до тех пор, пока он не обращался в «перекись», затем «перекись» превращали в порошок, добавляли треть чистого песка и снова плавили, затем охлаждали, толкли (или мололи на жернове). Порошком этим, размешанным в воде, иногда – с марганцем и «поливою» (белой глиной), также разведенными в воде, смазывали посуду и сажали ее в горн, который до посадки туда посуды разогревался в течение полусуток. Обжиг посуды продолжался одни сутки.

В очерке И. Благовещенского и А. Гарязина описана бытовавшая в Макачевской волости Вытегорского уезда (на андомских глинах) технология отделки сосудов после обжига: накалившиеся докрасна горшки осторожно вынимали из печи и погружали в холодную воду, налитую в корыто. Чтобы придать горшку красивый пестрый вид в воду клали овсяную или гороховую муку и поворачивали горшок так, что от прикосновения к муке, осевшей на дне корыта, делались черные пятна; чем горшок более поворачивали, тем он делался пестрее (красивее) от насевших на него пятен.

Здесь же производились и киноваренные гончарные изделия. Изготовление их было сложным и занимало времени в два раза больше, чем производство простых. Начало изготовления киноваренных горшков связывают с именем Василия Калинина, крестьянина деревни Зинковой, который выучился этому мастерству «где-то на стороне» в 1830-ых гг. Киноваренные горшки выделывали из огнеупорной глины посредством гончарного круга. Для киноваренных горшков глина приготовлялась сложнее: на 5 пудов огнеупорной глины примешивалось мелкой, просеянной сквозь сито дресвы, – 10 фунтов (чуть больше 4 кг). Сделанный из такого материала горшок просушивался в легком жару трое суток, затем обтирался мокрой тряпкой, смоченной в составе зеленого порошка, добывавшегося из цветной глины и обливался расплавленной смесью, которая приготовлялась из желтого песка, свинца и стекла. После этого горшок обжигался в печи. Для обливки 100 штук средней величины горшков бралось 6 фунтов свинца (около 2,5 кг), 1 фунт желтого песка (примерно 410 г) и полфунта стекла (205 г) в порошке. Смесь эта приготовлялась в печи в чугунной посуде, поэтому производилось их мало.

Интересен особый счет, служивший для определения количества посуды, – «судовками»: обычный горшок средней величины считали за судовку, маленький горшок, чашка, масленка – каждый за «полсудовку», большой горшок – полуторок, еще больших размеров – «двойник», «тройник», ночная ваза – полуторок, таз – двойник и полуторок, форма для пирогов, молочник, кастрюля – судовки, кринка для молока – полуторок и т.д. Посуду размером более «двойника» делали только по заказу.

Работы проводились главным образом весной и осенью, когда нет своих сельхозработ и из-за бездорожья нельзя уехать на более выгодные заработки. В районах сосредоточения производства (Макачевской и Шапшинской волостях) работа продолжалась с октября по март.

Гончарные изделия сдавали скупщикам, которые обычно приезжали зимой, когда у кустарей была большая нужда в деньгах (на подати). Вытегорские гончары продавали изделия в Вытегру, Пудож, Каргополь, Петрозаводск, в Белозерский уезд Новгородской губернии и даже в Архангельскую губернию – «чем дальше заедут, тем выгоднее продадут». Шапшинские кустари сбывали товар скупщикам и сами развозили по уездам, а также в Олонец, Петрозаводск, Петербург и Финляндию. Гончары Повенецкого и Пудожского уезда продавали посуду на местах и по окрестным деревням. Их посуда была неглазированная, только обожженная в печи; вырабатывалась из хорошей глины, но не отличалась прочностью. Здесь к началу XX века гончарные изделия стали вытесняться чугунными.

Скупщики брали посуду сотнями «судовок» – на эту меру при продаже переводился весь товар. На месте за сотню судовок скупщик платил 1 руб.10 коп. - 1 руб. 50 коп., в Петербурге и при развозе по деревням продавал вдвое-втрое дороже. Скупщиками были местные крестьяне побогаче. Ранее у оятских гончаров (Лодейнопольский уезд) главными скупщиками были карелы из дер. Пограничные Кондуши (Видлицкая волость, Олонецкий уезд), которые скупали посуду большими партиями (воз – от 500 до 700 судовок) и вели основную торговлю за финляндской границей, которая проходила у их деревни. Цена на финляндской стороне «всецело зависела от умения финна поторговаться», но обычно прибыль от продажи ста судовок была 7-9 руб. Ночевка в Финляндии (с лошадью на полном хозяйском содержании) обходилась дешевле, чем в русских местах, да еще, как отмечали торговцы, «поят кофе». Бой посуды достигал 10%. Чистой прибыли каждая поездка приносила 25 руб.

В Петербург и Финляндию посуду начали продавать в 1860-ых гг. Возили посуду зимой гужевым транспортом, а летом – на лодках. Летняя отправка на лодках имела для гончарного промысла Лодейнопольского уезда жизненное значение. Сплаву гончарных изделий в лодках по р. Ояти препятствовали запани, устроенные для сплава леса, дойдя до которых, посуда должна была перегружаться с лодок на телеги; много посуды билось при этом.

Ловля жемчуга

Олонецкая губерния славилась жемчугом во времена новгородского владычества и торговала им с Новгородом. Жемчуг добывался матового, серого и – как редкость – черного цвета. К началу XX века богатая добыча жемчуга отошла в область преданий. В семьях сохранялись (и носились по праздникам) головные и шейные уборы, шитые жемчугом и украшения из него. Авторы исследования отмечают, что им известны случаи ловли жемчуга «в настоящее время» – в реке Рахковке Мирошкинской волости Лодейнопольского уезда, в реке Андоме Макачевской волости Вытегорского уезда, в реке Тубе Авдеевской волости Пудожского уезда и – главным образом – в реках Лумбушке, Повенчанке, Пиндушке и ручьях Светлом и Вичам Повенецкого уезда.

По наблюдениям ловцов жемчуга, встречался он только в тех речках, где водилась рыба торпа (разновидность пальи, род лососей). К описываемому периоду жемчуг попадался больше случайно, во время купания или умывания в реке. Специально занимался этим промыслом лишь один крестьянин из дер. Рахковичи Лодейнопольского уезда.

Кузнечный промысел

Промысел был распространен повсеместно по всей губернии, во всех волостях, но промышленного значения не имел. Наибольшее число кузниц было в Петрозаводском уезде – 152, Олонецком – 101, Вытегорском – 99. Кузнецов можно было разделить на две группы. Одна из них (примерно четверть всех занятых промыслом) занималась изготовлением новых вещей для хозяйства и промыслов: сошников, кос-горбуш, серпов, топоров, ножей, а также оковкою саней и тарантасов. Другая группа занималась починкой этих вещей, а также подковкой лошадей.

Пик кузнечных работ приходился на весну и осень: весной перед началом полевых работ ремонтировались земледельческие орудия, осенью – шла починка топоров и подковка лошадей для осенних и зимних работ по лесным помыслам.

Всех, занимающихся кузнечеством, было 583 человека, из них постоянно и исключительно этим ремеслом – 71 человек, остальные – временно и совмещая этот промысел с другими занятиями.

Оборудование кузниц существенно различалось в зависимости от размеров и характера производства. В самых лучших кузницах встречались следующие орудия и приспособления:

- горн из необожженного кирпича на подгорнике (иногда делался из бутового камня без подгорника)

- железный листовой колпак над горном (редко)

- мехи кожаные русские паровые (или голландские ординарные, очень редко – деревянные веялочной системы)

- облицованная сталью наковальня с носком

- стул (врытый в землю) под наковальню

- молоты большие – «боевики», «ударники», железные, облицованные сталью (или необлицованные)

- молоты поменьше – «подударники», железные, облицованные сталью (или необлицованные)

- молотки обыкновенные «ручники» стальные (или железные; облицованные сталью, или необлицованные)

- молоточки маленькие, употребляемые при ковке лошадей – «копытные», «подкопытные» стальные (облицованные сталью или необлицованные)

- зубила для отсечки наваренные сталью

- клещи железные (захватные, полые, кривые, обушные, подковные)

- пробойники для подков стальные (или облицованные сталью)

- тисы захваточные со стальными нарезными губами

- рашпили большие, напилки стальные

- подпилки маленькие, плоскогубцы, острогубцы (полукруглые, круглые, квадратные, трехгранные и т.п.)

- винторезные доски (глухие стальные, раздвижные)

- прилагающиеся к доскам метчики (крупные и мелкие)

- бруски деревянные, на которое кладется колесо для натяжки на него шины

- «храпы» железные, раздвижные крючки на палках для натяжки на него шины

- жигала железные

Жигало ср. - каленое железо…для прожиганья дыр. (Даль)

- нож для очистки лошадиных копыт

- обушники железные (простые, обрезные)

- лопаточки железные для отгребания угля в горне

-точила круглые

- «дыба» – станок из четырех столбов для ковки лошадей

- корзинки для переноски угля

- корыто деревянное для охлаждения железа

Кузнецы для работы использовал железо заказчика, уголь обычно шел из домовой печи. Кузнецы, изготавливавшие новые вещи, покупали железо и сталь на рынках («аглицкую» или «демидовку»).

Большее развитие какого-либо промысла в волости определяло некоторую «специализацию» кузнецов. В очерке И. Благовещенского и А. Гарязина упоминается железо-ковательный завод в Олонецком уезде (на р. Мегреге, при деревне Верхний Конец Неккульской волости), который к концу XIX в. совершенно утратил значение заводского предприятия (в 1895 г. на заводе было 3 мастера, 3 подмастерья и 3 мальчика). На заводе производились в основном лопаты и шины для дровней, саней и телег, а также молоты, кирки и тесовики.

Кузнецы деревни Гомар Горы Неккульской волости и кузнецы деревни Улваны Рыпушкальской волости были заняты преимущественно оковкою кабриолетов и саней; кузнецы деревни Озяблый Лог Вершининской волости Пудожского уезда ковали почти исключительно косы-горбуши по заказам скупщиков (для Онежского уезда Архангельской губернии). В Озяблом Логе кузнечное дело началось в конце XVIII – начале XIX в., основателем его считали крестьянина Тимофея Осипова, от которого кузнечное дело шло по наследству.

Коса-горбуша, в отличие от косы-стойки, была в Олонецкой губернии и Поморье распространена повсеместно из-за особенностей рельефа – она позволяла окашивать камни, кустики, лощинки и бугорки.

Среди кузнецов Олонецкого уезда особенно славились самбатукские и улванские. В селении Самбатукса (деревня Пустоша) было три кузницы, мастера которых «за добросовестность работы получили известность по всей окрестности». Начался кузнечный промысел здесь в конце XVIII – начале XIX века, основателем его считается крестьянин Иван Тарасов. От него промысел унаследовали сыновья, изделия одного из которых побывали в Москве на выставке и были удостоены «почетного отзыва».

«Самою же лучшею славою» пользовались кузнецы в деревне Улваны. Искусство свое улванские кузнецы проявили в изготовлении экипажей; мастера сами выполняли столярные, кузнечные и малярные работы. Организатором кузнечно-экипажного дела считали местного крестьянина В.И. Осипова, который побывал в петербургских мастерских, где «всматривался в мастерство экипажей» и даже учился на месте. От природы любознательный и сообразительный В. Осипов старался перенять все новое в производстве, что ему встречалось, и даже фиксировал особенности привлекших его внимание технических новинок на чертежах. Под его руководством кузнечно-экипажному делу выучились два его брата и два односельчанина. И. Благовещенский и А. Гарязин отмечают, что «почти весь торговый класс города Олонца и уезда делает заказы в Улване. Слава об искусстве этих мастеров распространилась даже за пределы губернии. …Поступают заказы из Сяси, Паши, Сермаксы и Новой Ладоги. Заказывают больше тарантасы и кабриолеты».

Авторы исследования отмечают, что «кузнецы – народ достаточный и…несеющие среди них встречаются как исключение». Ремесленники кузнечного цеха были немногочисленны. Больше других работающих на стороне кузнецов поставляли Неккульская волость – 10 и Шелтозерскобережная - 16 человек.

Слесарное ремесло

Слесарным ремеслом занималось небольшое количество кустарей (57 человек), причем все слесаря занимались и кузнечеством. Главная работа слесарей заключалась в починке ружей для охотников. Только 4 слесарей имели мастерские, остальные работали в кузницах или жилых домах. Инструменты и приспособления слесарных мастерских: небольшой горн из сырца, маленькая наковальня, 1-2 тисы, 2-3 молотка, 1-2 пары клещей, 1-2 набора подпилков, рашпиль, сверлильный станок, 2 железных паяльника, 2 медных паяльника, несколько отмычек.

Ремесленников слесарей было зарегистрировано 116 человек, 65 из которых были из Петрозаводского уезда. 60 слесарей-ремесленников окончательно специализировалось в ремесле, «отстав лично совсем от земледелия». Большая часть отходчиков (89) находила работу в Петербурге.

Литейное ремесло

Кустари этого промысла (15 человек) были заняты в основном литьем безменов и «скотских колоколов» – колокольчиков, надеваемых выгоняемым на пастьбу в лес коровам и лошадям. Также «лили» иконы, кресты и разные мелкие вещи. Раньше, как отмечают исследователи, литье «скотских колоколов» было более распространено, затем кустарные колокольчики с глухим звуком стали вытесняться звонкими, фабричными. Сырьем для колокольчиков служил обычно лом меди.

В Олонецком уезде производство «коровьих колоколов» существовало с незапамятных времен. Их делали в Лумбозере (Коткозерская волость), Сельгах (Рыпушкальской волости), Видлицах (Видлицкой волости) и Ерш-Наволоке (Ведлозерской волости). Большая часть колоколов сбывалась на месте и на ярмарках – в Шуньге, Свирской и Тихвинской. Колокола делались из листового железа, которое покупалось в Петербурге. Сделанный колокол обливали медью для лучшего звучания. Колокол облагался маленькими кусочками меди со всех сторон, чтобы кусочки не упали, колокола обертывали глиною и в таком виде бросали в горящий горн, где медь расплавлялась по всей поверхности колокола. Медь также покупали в Петербурге.

В местностях, где жили старообрядцы (Даниловская волость Повенецкого уезда, Толвуйская волость Петрозаводского уезда), отливались медные иконы и кресты-распятия. Материалом здесь также служили медный лом (самовары, тазы, ковши) и цинк, покупавшийся в Повенце. Например, кустарь Даниловской волости покупал в год 10 пудов меди и 4 пуда цинка - на 84 руб., из которых делал на 200 руб. икон, развозившихся для сбыта старообрядческому населению Повенецкого уезда и Архангельской губернии.

Кустари этого промысла были состоятельными хлебопашцами. Исследователи отмечают, что «промысел этот старинный, не развивается и не падает».

Почти все литейщики были в то же время и кузнецами. «Работали литье» в своих кузницах, имея кроме кузнечных еще и приспособления для литья: небольшие мехи, маленький горн, 1-2 тисков, 10-20 медных моделей, графитный тигель, 10-15 железных опок (опока – ящик с глиной для оттиска моделей), набор подпилков с рашпилем.

В отходе литейщиков было 27, работали они в основном в Петербурге и в ремонтных пароходных мастерских губернии.

Жестяное производство

Жестяников-кустарей было зарегистрировано всего 3 человека. Один из них – из Неккульской волости Олонецкого уезда имел мастерскую, производил из листового железа и жести ведра, ковши, подойники и т.п. для Лодейного Поля, Олонца, монастыря Александра Свирского и окрестных селений.

6 жестяников-отходчиков работали в Петербурге.

Золочение по дереву

Позолотчики по дереву (6 человек) были заняты главным образом золочением иконостасов.

Производство разных изделий из металла

В конце XVIII – начале XIX в. в деревне Онкулицы Неккульской волости Олонецкого уезда «чуть ли не всей деревней» производились из металла сережки, кольца, кресты, пуговицы и другие мелкие вещи. Дело процветало, каждая семья зарабатывала до 300 руб. в год. Самыми известными мастерами были: Яковлев, Фотеев, Звездин.

К началу XX века дело это «совершенно пало», в деревне осталось лишь два старика, «знающих мастерство», из которых работал только один.

Материалом для работ служили медь, «польское серебро» (покупались в Олонце) и «простые белые камни» (покупались в Петербурге). Вещи делались «для вольной продажи». На заказ делали: серебряные золоченые серьги (золочение производили через огонь), золотые серьги со вставкой жемчужны местного происхождения.

Инструменты для работ: острогубец, клещи, молоток, подпилок, пятифунтовая наковальня, тиски железные, пилка, сверла, паяльник.

Продажи осуществляла жена кустаря: ходила по ярмаркам Олонецкого и Лодейнопольского уездов – зимой, до трех месяцев, уходя от дома за 100 верст.

Стекольный промысел

Промысел принадлежал к наиболее старым – появился он, видимо, с появлением стекол в Олонецком крае. Промысел состоял в изготовлении оконных рам и вставки в них стекол. Все стекольщики были отхожие ремесленники, исключение – стекольщики Пудожского уезда, которые работали дома. Центр стекольного промысла – Ладвинская волость Петрозаводского уезда, которая давала 577 ремесленников (общее число – 742), из смежной с ней волости – Шелтозерскобережной – уходило в отход 117 человек.

На промысел уходили с окончанием уборки хлебов (в конце августа). Инструмент ремесленника: ручная пила, рубанок, шпунтубель, ножик, алмаз. Стекольщик покупал в городе стекло и вывозил в деревню, избранную временным центром работ. Для стекла, инструмента и замазки делался наспинный ящик, в который накладывалось 15-20 листов стекла. Вес наполненного ящика был не менее 2,5 пудов (40 кг), с ним и начинал стекольщик обход «своего» района. В деревнях уже обычно ждали его прихода, заделывая до времени разбитые стекла лучинами.

Стекольный промысел считался выгодным и легким: заработок свыше 100 руб. за период с 15 августа по 20 ноября был обычным. Выгодность и легкость стекольного промысла привела даже к сокращению отхода молодежи Шелтозерскобережной волости на их старинный камнеломно-камнетесный промысел.

Кроме пешего осеннего ухода некоторые стекольщики (Ивинского общества Ладвинской волости) отправлялись на промысел зимой большей частью по своей губернии. Зимний промысел считался малодоходным, им занимались только т.н. «сафрыги», предпочитавшие легкий стекольный промысел более трудным работам по вывозке леса.

Реферат выполнен на основе следующей литературы:

1. Кустарные промыслы и ремесленные заработки крестьян Олонецкой губернии: Иллюстрированное издание / Статистическое Бюро Олонецкого Губернского Земства; Сост.: Н.Г. Простнев, Н.Ф. Меледин; под ред. В. Кузнецова; Фот. И.А. Никольского. – Петрозаводск: Северная скоропечатня Р.Г. Кац, 1905. - VI,109,161, 331 с.

Публикация в интернете: Режим доступа: http://elibrary.karelia.ru/book.shtml?id=970&levelID=012&cType=1

2. Кустарная промышленность в Олонецкой губернии / сост.: И. И. Благовещенский, А. Л. Гарязин. – Петрозаводск: Губернская типография, 1895.

3. Витухновская М.А. Бондарный промысел в Олонецкой губернии в конце XIX-начале XX вв. (по материалам Заонежья)//Вопросы истории Европейского Севера. – Петрозаводск, 1988.

4. Н.А. Кораблев. Кустарные промыслы крестьян Заонежья в конце XIX-начале XX вв.// Мастер и народная художественная традиция Русского Севера. – Петрозаводск, 2000.

5. Мошина Т. Выставка удалась на славу// Петрозаводск, 1998, №21

КУСТАРНЫЕ ПРОМЫСЛЫ И РЕМЕСЛА КАРЕЛЬСКОГО ПОМОРЬЯ

Карельское Поморье расположено на западном побережье Белого моря. Это более чем 400 км от Кандалакшского залива до р. Нюхча. На начало XX века эти территории (современные Лоухский, Кемский и Беломорский районы) входили в состав Кемского уезда Архангельской губернии.

Волости Карельского Поморья (1904 г.): Нюхотская, Колежемская, Лапинская, Сорокская, Шуерецкая, Поньгомская, Керетская, Ковдская, Кандалакшская. Внутренние волости Кемского уезда: Олангская, Маслозерская, Подужемская, Вычетайбольская, Летнеконецкая. 97% жителей Поморья составляли русские поморы, в крае жило небольшое количество карел.

Самыми крупными поселениями (городского типа) были Кемь и Сумский Посад. Сельские поселения Карельского Поморья по сравнению с сельскими населенными пунктами остальной Карелии были велики и многолюдны: 304 жителя в среднем на одно поселение (в остальной Карелии - 68 жителей на поселение). Крупнейшими селами являлись: Нюхча (1,8 тыс. жителей), Шуерецкое, Сорока (совр. Беломорск), Колежма (по 1 тыс. жителей) (данные на 1905 г.)

«Море – наше поле»

С древнейших времен жизнь местного населения была основана на использовании ресурсов северных морей. Один из путешественников, посетивших край во второй половине XIX века, писал, что для жителей здешних мест «неудача в улове рыбы равносильна неурожаю хлеба».

Со второй половины XIX века морские рыбные и зверобойные промыслы стали ведущими отраслями промыслового хозяйства; с конца XIX века с промыслами начинает конкурировать лесная промышленность.

Кустарные же ремесла в целом были развиты слабо: насыщенный промысловый год исключал какое-либо постоянное ремесленное производство.

В Поморье, например, почти совершенно отсутствовали такие категории ремесленников, как столяры, портные, печники, маляры, ювелиры и т.д. Кроме того, большинство местных жителей предпочитало все необходимое покупать на поморских ярмарках, у приезжих торговцев, в Архангельске и за границей – в Норвегии. «Кемляне, как и остальные поморы, – отмечает С.В. Максимов, - ...кладут всю свою жизнь, находя всю цель своего существования исключительно в рыбных и звериных промыслах в судостроении и торговле».

Естественно, что почти каждый мужчина в Поморье мог сам построить дом (часто – и судно), связать сети, изготовить необходимые в хозяйстве орудия и утварь, а женщина – прясть, ткать, вязать…

Существовали специалисты-ремесленники, обслуживавшие специфические отрасли промыслового хозяйства: в Сороцкой волости на Поморском берегу насчитывалось 95 коптилен для копчения сельди (во всем Поморье их было немногим более 100). В Керетской волости на Карельском берегу 95 человек занимались изготовлением деревянной посуды, главным образом, «сельдянок» – небольших бочонков для засолки местной сельди. Но более всего, конечно, было вязальщиков сетей (около 1150 на Карельском и Поморском берегах).

В «Статистическом описании сельского населения и его промышленности Архангельской губернии» (Архангельск, 1874) приводятся данные по видам ремесел и числу занятых ими:

Виды ремесел и число занятых ими рук

Волость	Портных	Сапожников	Кузнецов	Слесарей	Плотников	Столяров	Экипажников*	Изотовл. дерев. посуду	Печников	Маляров	Ткачей холста	Ткачей сукна	Сетевязов	Каменщиков	Прочих
Нюхотская	4	1	5	–	5	1	3	–	4	1	–	17	–	–	–
Поньгомская	2	5	1	–	6	2	3	3	15	1	335	49	370	–	11
Сорокская	10	3	5	–	3	1	4	–	13	–	–	–	750	–	39
Колежемская	2	4	2	–	15	2	3	–	3	–	45	5	10	–	–
Керетская	3	1	1	–	41	1	17	95	4	–	58	23	58	2	–
Лапинская	4	–	2	–	3	–	–	4	–	–	114	114	102	–	–
Шуерецкая	–	3	–	–	10	–	3	–	1	–	–	0	2	1	–
Ковдская	2	15	2	4	9	2	3	182	6	–	30	20	74	–	–
К. Поморье	27	32	18	4	92	9	36	284	46	2	582	228	1366	3	50
Всего 2779 чел.

Примечание.

*Экипажники – санники и тележники.

в графе «Прочие» – По Сорокской волости 50 чел. – судостроители, по Поньгомской вол. 11 чел. – скорняки-кожевенники. ( С. 51)

Цифры ткачей – далеко ниже действительных. Во многих волостях, в которых нет отметки в графе, отмечали, что «этим делом заняты все совершеннолетние женщины», или так как «выделка полотен и сукон в волости удовлетворяет лишь местной потребности», а не соединена с промышленной целью для продажи на сторону, то и не отмечено число лиц, занимающихся этим производством. (С. 48)

Показание в числе вязальщиц сетей также «гораздо ниже действительного»: «в каждом почти селении, где занимаются рыбной ловлей, сами и сети вяжут из пеньковой пряжи, …поэтому и это занятие носит характер домашнего производства, которым занимаются все члены семьи, не исключая даже детей, а не изготовления предметов для продажи». (С. 49)

В «Статистическом описании…» отмечается что «все виды указанных ремесел по большей части имеют назначением своим лишь удовлетворение местных потребностей сельского быта, и не отрывают по большей части человека от обычного хозяйства и промыслов свойственных местности, то и нельзя предполагать особо строгой специализации известной профессии между самими ремесленниками. Очень часто встречается между мастерами знание нескольких ремесел: плотник обыкновенно бывает и столяром, стекольщиком, печник – каменщиком, маляром и штукатуром. Особенно много искусства соединяют в себе кузнецы, которые зараз и слесари и оружейники». Как исключительный и в то же время характерный пример соединения ремесел называется Степан Семенович Галлов из Поньгомской волости, который значится и как «портной, столяр, плотник, санник-тележник, выделывающий деревянную посуду, печник, маляр» – искусен в 7 различных мастерствах.

«Известно, что существование в каждой местности каких бы ни было ручных производств вызывается или обилием в ней сырого материала, годного для промысла, или значительным подвозом такого материал на местные рынки, но как в первом, так и во втором случае предполагается удобство сбыта предметов производства, близость центров значительного населения и торговли, в Архангельской же губернии для этого ни тех, ни других условий не существует, отчего и зависит крайне ничтожное развитие этой отрасли промышленности».

Число ремесленно-кустарных заведений

Мельниц

Коптилен

Смолокурен

Солеварен

Красилен

Водяных

Ветряных

Число поставов

Хозяев

Число

Хозяев

Работников

Число ям

Работников

К-во ведер смолы

Варниц

Хозяев

Работников

Нюхотская

3

–

5

3

–

–

–

6

12

15

6

19

Св. нет

1

Поньгомская

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

Сорокская

–

1

1

1

95

49

104

–

–

–

–

–

–

–

Колежемская

–

–

–

–

–

–

–

1

2

30

–

–

–

–

Керетская

–

–

–

–

1

1

2

–

–

–

1

1

4

–

Лапинская

3

–

3

1

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

Шуерецкая

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

Ковдская

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

–

К. Поморье

6

1

9

5

96

50

106

7

14

45

7

20

1

Коптильни – избы с земляным полом без потолка, и с крышей покатой в одну сторону, между досками которой оставляются промежутки для выхода дыма. В избах на жердях развешиваются предварительно просоленные сельди.

В среднем проводилось по 2 копчения за сезон, каждое по 12 дней.

Т. А. Бернштам приводит данные по распространенности видов промыслов и ремесел поморов:

Карельский берег:

Мурманский лов (от Гридино до Поньгомы)

Морской и речной семужный лов – повсеместно

Морской тюлений и белуший промысел (Гридино, Летняя Река, Калгалакша)

Речной сиговый лов (Калгалакша, Черная Река)

Лесной промысел (Кереть)

Судостроение (Поньгома, Кереть)

Поморский берег:

Мурманский лов – повсеместно

Морской и речной семужный лов – повсеместно

Морской сельдяной лов (от Кеми до Колежмы)

Морской и речной наважий лов – повсеместно

Лесной промысел (Кемь, Сорока)

Судостроение – повсеместно

Вязание сетей, копчение рыбы

Меновая торговля с Норвегией

Представляется нелишним в рамках данной работы привести хотя бы краткое описание морских промыслов – основы хозяйственной жизни жителей Карельского Поморья.

Морские промыслы

Мурманские рыбные промыслы – на Мурманском берегу Северного Ледовитого океана. Рыбаки из поморских и карельских волостей Кемского уезда ежегодно отправлялись на Мурман в начале марта, чтобы успеть к массовому весеннему подходу трески, пикши и палтуса. Эти рыбаки назывались вешняками. В марте Белое море еще сковано льдом, поэтому вешнякам приходилось добираться до мест лова сухопутным путем – через Кемь–Кандалкшу–Раснаволок (в центре Кольского полуострова). Этот исключительно трудный путь рыбаки преодолевали за две-четыре недели и выходили к своим становищам на берегу океанского побережья, где их ждали оставленные с осени суда, снасти и снаряжение. Заканчивался весенний лов, и в конце мая – начале июня начиналась летняя путина.

Ловили треску, пикшу и палтус при помощи гигантских крючковых снастей – ярусов. Каждый ярус состоял из 10-30 отдельных частей (тюков). Тюк представлял из себя несколько сращенных друг с другом бечевок, к которым были прицеплены поводки с крючками. Общая длина яруса доходила до 6 верст, на нем насчитывалось до 4,5 тыс. крючков. Наживкой служила мелкая рыба – песчанка или мойва.

Основным промысловым судном на Мурмане была шняка – беспалубное, парусно-гребное судно грузоподъемностью 200-250 пудов (3200 – 4000 кг). Экипаж шняки состоял из четырех человек: кормщика, тяглеца, весельщика и наживочника. При ловле со шняки применялся ярус в 20-30 тюков. Иногда поморы использовали и меньшие парусно-гребные суда – тройники и карбасы. На них рыбачили 2-3 человека с ярусом в 10-20 тюков.

Для установки снасти рыбаки выходили в море на 5-15, иногда 20-25 верст. Место для выметывания яруса определял кормщик, который при помощи тяглеца и выметывал снасть. Ярус закреплялся на трех якорях. Место якоря обозначалось кубасами – якорными поплавками (бережным, средним и голоменным – дальним). Установленный ярус оставляли в воде на шесть часов, затем снасть поднимали. При этом весельщик греб, тяглец вытягивал ярус, кормщик помогал тяглецу и снимал с крючков рыбу, а наживочник обвязывал крючки поводками, чтобы не путались и не кололись. По возвращении в становище рыбу разделывали тут же, на судне. При этом обязанности членов экипажа были строго распределены: весельщик отрубал рыбе голову, кормщик и тяглец пластали ее. Наживочник собирал тресковую печень и относил ее в кадки.

К началу XX века в связи с уменьшением количества рыбы, подходящей к мурманским берегам весной, количество поморов, занимавшихся вешним ловом, сократилось. Основным промыслом стал летний.

Беломорские рыбные промыслы – местные, проводивши

еся в Сорокском, Кандалакшском, отчасти в Поньгомском и Сумском заливах Белого моря.

Промысел сельди основывался на зимовальном подходе рыбы к берегам Сорокской и Сумской губ. Путина начиналась с первыми заморозками и продолжалась до конца декабря.

В мелкую Сорокскую губу заходило такое количество сельди, что, по словам очевидца, «вода густеет, как песок…шапку кинь на воду – не потонет, палку воткни туда – не упадет, а только вертится…». С.В. Максимов отмечает, что «лов этот истинный праздник: старый и малый в это время на воде…кипит там изумительная деятельность: простые саки и сачки пускают в дело, невода едва не рвутся от множества рыбы. Крик и шум, смех и брань…». По открытой воде ловили преимущественно неводами. На невод полагалось два карбаса с тремя рыбаками на каждом (такая артель носила название «разгреб»). Один из членов экипажа стоял в носовой части судна и нащупывал стаю сельдей при помощи шеста. Как только удавалось обнаружить косяк, выметывали невод и растягивали его между карбасами; некоторое время лодки шли параллельным курсом, а когда снасть наполнялась рыбой, съезжались и выгружали улов.

После ледостава ловили и неводами, и мережами. Сначала рыбаки прорубали две проруби (иордани): бережную и голоменную (морскую).

Голомя, голымя ср. (голомяни и голомени) голомень ж. (голь) арх. открытое море, море вдали от берегов. Идти в голомя. Карбас в голомени, мористее от нас, мы от него бережее. || Иногда употреб. как наречие: далеко от берега, в голом, открытом море. (Даль)

Затем по линии предполагаемого расположения невода делалось еще два ряда прорубей меньшего размера, а в середине намеченного таким образом пространства делалось несколько караульных прорубей – чтобы следить за подходом рыбы. При появлении сельди снасть выметывалась в голоменную иордань, затем через малые проруби при помощи шестов (норил) рыбаки растягивали невод подо льдом и подводили оба его конца к бережной проруби, где он и вытягивался. Аналогичным образом производился лов при помощи мережей.

Сельдь в основном замораживали, некоторую часть коптили. Как отмечал А.П. Энгельгардт, «сельдь зимнего улова не солят не по недостатку соли, …а потому, что существует большой спрос на свежую сельдь в мороженом виде, и потому, что сельдь, добытая зимою, тут же коченеет на льду от мороза, а солить можно только талую сельдь».

В Кандалакшском и Понгомском заливах лов сельди начинался обычно около 23 апреля (по ст. стилю), в день вмч. Георгия Победоносца и назывался поэтому «егорьевским». Этот промысел был подледным; также велся лов в июне и в конце августа – сентябре по открытой воде. Сельдь, добывавшуюся в Кандалакшском и Понгомском заливах, главным образом, солили. Посол производили сами рыбаки, используя 30-фунтовые бочки-сельдянки. Качества засола обычно было невысоким: часто рыбаки, экономя дорогую соль, вместо 4 фунтов на бочонок клали 1,5-2. Небрежность соления («в невымытых сельдянках, протухших, плохо сколоченных, легко выпускающих рассол скудным количеством соли…большей частью собственной – грязной, несоленой поморской») приводила к тому, что беломорские сельди – в сыром виде гораздо лучшие голландских по качеству – во многом уступали им в готовом виде.

Важным объектом рыболовства на Белом море стала к концу XIX века навага. Главными районами промысла этой рыбы в Карельском Поморье были Шуерецкая, Сумская, Нюхотская губы, а также участок моря в районе с. Колежма. Лов наваги производился от начала ледостава до конца января. В феврале навага выпускает икру, «делается тощею и невкусною», и лов ее тогда прекращался. Основным орудием лова были мережи, которые устанавливались подо льдом с помощью шестов. Выловленную навагу рыбаки замораживали иногда прямо на льду, но чаще – на улице возле своих изб.

Существенным источником доходов для жителей края был лов семги. Эту рыбу промышляли во многих реках края и в прибрежных участках Белого моря. Главными районами семужного промысла являлись низовья Выга, Кеми, Керети и Ковды. Лов семги начинался обычно в первой половине мая, после вскрытия рек и спада вешней воды, а заканчивался в конце октября. До конца XIX в. основным способом ловли семги были заколы и заборы, большинство из которых ставилось во всю ширину реки и не имело проходов для рыбы. Даже утвержденные Александром II «Правила рыболовства в реках Архангельской губернии» (1870 г.), запрещавшие устанавливать заколы и заборы без проходов для рыбы, а также строить новые заколы, мало изменили ситуацию в лучшую сторону. Лишь возникновение лесозаводов и рост сплава леса по рекам привели к сокращению заборов и заколов. Для ловли семги использовались также и сетные орудия – переметы, гарвы, поезда.

Гарва ж. арх. ставная сеть на семгу, длиной 10 саж., шириной 3 саж., ячеи в 1,5-2 вершка (Даль)

Семужный промысел не носил массового характера, в ловле семги участвовали, главным образом, старики и женщины. Вся выловленная семга отправлялась скупщиками на Шуньгскую ярмарку, в Петербург и Москву, где на нее был большой спрос.

Помимо сельди, наваги и семги жители Поморья ловили и камбалу, корюшку, мелкую беломорскую треску, сига, щуку, нельму… Промысел этой рыба не имел товарного значения, вся она шла на пропитание семей.

Морские зверобойные промыслы делились на два вида местные (беломорские) и отъезжие (у берегов Новой Земли). Местными зверобойными промыслами занимались, главным образом, жители Поньгомской, Керетской и Ковдской волостей. В марте-апреле в прибрежной части Кандалакшского залива они добывали гренландского тюленя, в летнее время – белуху, осенью – кольчатого тюленя (нерпу).

К Новой Земле отправляли свои суда богатые поморы из Кеми (Антоновы, Норкины), из Шуерецкого (Борисовы, Галанины), Сумского Посада (Воронины, Ростовцевы). Экипажи этих судов набирались частью из местных жителей, а частью из опытных зверобоев – крестьян Калгалакши и Гридино (Поньгомская волость). На Новой Земле промыслы проходили с июля по сентябрь. Охотились на моржа и гренландского тюленя.

Практически до самого конца XIX века зверобои из огнестрельного оружия имели моржовки – ружья кустарного производства; лишь в 90-ых годах XIX века стали появляться винтовки систем Бердана и Ремингтона. Также использовались «кокоты» (род багра) и «кротила» (род пешни). При охоте на тюленя применялись «прометы» и «юнды» – звероловные сети, а при охоте на белуху – громадные обметные невода.

Специальных зверобойных судов у поморов не было. Весной и поздней осенью они охотились на морского зверя прямо на прибрежных льдах, перебираясь с льдины на льдину с помощью карбасов (торосников). Этот вид промысла был крайне рискованным, практически ежегодно кого-нибудь из зверобоев уносило на льдине в открытое море. Летом на морского зверя охотились либо с берега, либо с лодок.

В целом по сравнению с рыболовными зверобойные промыслы играли второстепенную роль в жизни поморского населения.

Судостроение

С развитием морских и речных промыслов было теснейшим образом связано судостроение. Ни один из морских или речных промыслов, даже в осенне-зимний период, когда море сковано льдом, не обходился без судна. На подледной рыбной ловле, на весеннем зверобойном промысле во время движения льда («шуги») судно использовали для различных целей: для перевозки улова рыбы или сплавления по воде связанных шкур морского зверя; для передвижения по льду к лежбищам зверей (лодки с полозьями); в качестве жилищ на мурманских тресковых промыслах и на льдах в открытом море (для чего лодку переворачивали кверху дном) и т.д.

Поморские берега из поколения в поколение имели свои центры судостроения и мастеров. Накопление народного опыта и знаний в течение веков обогащало поморскую традицию судостроения: население вырабатывало свои типы судов, пригодных для плавания по порожистым рекам, Белому и Баренцеву морям. Непрерывное развитие практики судостроения приводило к исчезновению одних и появлению других типов судов, к использованию опыта судостроения соседей – карел, саамов, ненцев и норвежцев. К середине XIX века из старинных морских судов сохранились кочмары, шняки, раньшины и лодьи. Кочмары и лодьи продолжали строиться для промысловых и торговых целей повсеместно. Шняки, как и ранее, в XVIII веке, строились для плавания на Мурманский берег и трескового лова; раньшины встречались изредка. С середины XIX века стали входить в употребление новые суда: ела – судно, завезенное норвежскими и шведскими колонистами Мурмана; шлюп, на котором поморы ходили в Норвегию, лихтер, употреблявшийся для подвоза грузов к торговым купеческим кораблям в Архангельске и для перевозки леса с онежских лесопильных заводов к Архангельску; шхуна – самое большое парусное судно для плавания в морских и океанских водах: клипер и др.

Повсюду в Поморье бытовали древние типы долбленых, с нашивными бортами небольших морских и речных судов, немного различающихся по конструкции, но известных под широко распространенным названием карбас. Карбасы строились для промысловых целей. Различия в постройке и оснастке зависели от местных традиций, вида промысла, сезона, что отражалось в их названиях: «извозный» – для перевозки продуктов промысла, «поморский» – для мурманских промыслов, «весновальный» – для весенних зверобойных промыслов. Вообще в Поморье небольшое парусное судно местного производства называлось карбасом. Особняком стояла шестивесельная парусная лодка, не называвшаяся карбасом, – тройник, использовавшаяся для переездов вдоль морского побережья, а также на мурманском тресковом промысле.

По данным на 1875 год количество разных типов морских судов распределялось на Поморском берегу так: шхуны – 60, лодьи – 69, шлюпы – 28, кочмары – 46, шняки – 332, елы – 3; речные суда – 880. Речные суда строились повсеместно, почти в каждом селении; мастера обычно не имели чертежей, мастерство передавалось по наследству

Суда строились во многих селениях Поморья, но наиболее были известны как центры судостроения Кемь, Сумский Посад, Шуерецкое, Сорока, Шижня, Колежма и Нюхча.

Славились своим искусством мастера-карелы из с. Подужемье около Кеми. А.П. Энгельгардт в путевых записках «Русский Север» отмечает, что «подужемцы…считаются лучшими строителями парусных судов и карбасов во всем Поморье».

С. В. Максимов пишет о них так: «…в деревне Подужемье живут корелы, которые всему архангельскому краю известны как лучшие мастера крупных морских судов, не имеющих никакого изъяну. Мастеров этих возят в самые отдаленные места прибрежьев; дорожат ими керечане, и варзужане, и мезенцы, и летнее-сторонние, и Соловецкие, и горожане (архангельцы); работа их в чести и славе и у архангельских англичан и немцев, иногда работающих там корабли», «…кемские суда лучше постройкой, красивее глядят своей внешностью, чем все другие суда, принадлежащие другим деревням…Кемское судно узнается в море издали, угадывается помора безошибочно, иной сказывает даже при этом имя хозяина, а нередко и имя мастера».

Чертежей обычно мастер не имел. С.В. Максимов пишет: «Давно и положительно известно, что лодейные мастера не знают ни чертежей, ни планов и руководствуются при строении судов только навыком и каким-то архитектурным чутьем, которое, кажется, надо считать прирожденной особенностью корельского народа…Остальные приемы…установлены дедовскими и прадедовскими обычаями, преданием и наглядным наставлением». Наблюдения С.В. Максимова относятся к 1850-ым гг., однако уже к 1870-ым гг. чертежи стали входить в практику поморского судостроения.

Лодью мастер строил обычно по лекалам. Сначала делался поддон – основание судна, его скелет, который обшивался изнутри и снаружи досками, ставились три мачты, если лодья предназначалась для дальних морских плаваний и две, если она предназначалась для перевозки богомольцев в Соловецкий монастырь. Лодью можно было построить за одну зиму – при «не слишком усиленной и ускоренной работе» – со всеми «мелочными подробностями»: с помпой, казенкой (каютой), с приказеньем (люком, местом спуска в каюту), с палубой, с одной или двумя (если лодья предназначена для мурманских промыслов) печами. Судно имело длину 40-80 футов (12,2-24,4 м), ширину 12-25 футов (3,6 – 7,6 м) и было способно поднять от 5 до 12 тыс. пудов. Лодья строилась из соснового леса, была креплена железом (единственное судно с таким креплением), обшивные доски крепились: в малых лодьях – в наборе, в больших – в гладь деревянными гвоздями и сшиты мягкими древесными корнями – вичью. Перекладины (брусья), на которые настилалась палуба, назывались перешва, выстилка из тонких досок низа судна – подтоварье (делались, чтобы не подмок товар). Мачты – однодеревные, бушприт короткий. При лодье также был обычно бот, называвшийся павозком и бочка для пресной воды – подвозок. Шпангоут лодьи и всех других судов назывался упруг.

Второе после лодьи по величине судно – раньшина. Прообраз этого судна – шняка (Sneke норв.) – по величине меньше раньшины. Шняка шилась вичью (древесными корнями) из широких досок, в наборе, длиною от 4 до 5 сажен (8,5 – 10,7 м), шириною больше сажени (2,1 м), с плоским дном, с острым носом и кормою. На шняку ставилась одна мачта посередине. Обычно шняка ходила на шести веслах, судном управляли 4 человека (кормщик, тяглец, наживщик и весельщик). Шняка была способна поднять до 500 пудов груза, при этом осадка судна составляла около 2, 5 футов (0,76 м). Шняки употреблялись для мурманских промыслов, там же, в становищах, обычно их и оставляли на зиму. Иногда, планируя пускаться в дальнее плавание, например, в Архангельск с мурманских промыслов, на шняку набивались нашвы – фальшборты (3-5) и ставилась дополнительная мачта, над серединою судна делалась крыша.

Фальшборт (от нем. Falschbord, буквально – ложный борт), продолжение бортовой обшивки судна выше верхней палубы. Служит ограждением открытых частей палубы и уменьшает накат волн на неё; к Ф. крепят палубный груз. Прочность Ф. и его стоек рассчитывают на удары волн и на воздействие груза при крене (БСЭ)

Таким образом, те же самые шняки, только с более высокими бортами и способные поднимать больший груз, и назывались раньшины (они привозили первые – ранние – промыслы в Архангельск).

Кочмара – палубное судно, сходное с раньшиной по назначению и оснастке, несколько большее и с двумя неопускными мачтами. Оно было широко распространено в начале XIX века. Строились кочмары в Колежме, Шуе, Шижне и Сороке, но затем было вытеснено шхуной.

В Подужемье строились и самые распространенные для ближнего плавания карбасы – мелкие беломорские суда. Шились они таким же образом, как и шняки, но были меньше последних (длиною 18-25 футов – 5,5–7,6 м; шириной – менее четверти длины), осадка в воде – 1 фут (0,305 м). На карбасах было обыкновенно от 4 до 10 одноручных весел и два шпринтовных паруса. Карбасный шпангоут назывался опругой.

Шпринтовые паруса – четырехугольные паруса, передняя кромка шкаторины которых привязывается к мачте с помощью сегарсов, а верхняя и задняя – растягиваются длинным шестом (шпринтовом). Нижний конец шпринтова упирается в стропку, находящуюся на мачте немного выше палубы. (Естественные науки)

Карбасы были легки на ходу на веслах, достаточно маневренны, но весьма неустойчивы («валки»).

Более широкий и короткий карбас употреблялся для промысла тюленей на льду и назывался весновальный. Для того, чтобы удобно было его вести по льду, вдоль киля делались два полоза, называвшиеся креньями.

Соловецкий монастырь строил т.н. торосные карбасы – небольшие лодьи, приспособленные к вытаскиванию на ледяные торосы, на которых возили почту из Кеми на Соловки.

Более мелкие варианты карбаса – лодки-осинки и стружки, использовавшиеся на небольших реках и озерах – строились мезенцами. Самые крупные карбасы, с каютою на корме и двумя шпринтовными парусами, носили название холмогорских (или двинских). Строились они преимущественно близ с. Емецкого (вверх по Двине, в 114 км от Холмогор). Эти суда строились из сосны казенных лесов и имели внутреннюю обшивку – телгас. Палубы не было. Грузоподъемность их была 600 – 1000 пудов. На эти суда, также как и на лодью и раньшину, ставили помпу для откачки воды. На шняках и подужемских карбасах для этой цели использовали плицу – водоотливной ковш.

Плица, ы, ж. (спец.) – прибор для отливки воды из судна, лодки в виде особого черпака. (Ушаков)

На шняках употребляли прямой парус, на остальных судах Белого моря – косые.

Из судов «с правильною остнасткой, выстроенных по верным чертежам и безопасных в море» С.В. Максимов отмечает шкуны и шлюпы. Шкуны (шхуны) строились поморами Кемского и Карельского берега для торговли с Норвегией.

Традиционные промыслы, пришедшие в упадок к началу XX в.

Солеварение

В XIV-XIV вв. поморские волости были в числе тех немногих районов Руси, где добывалась соль. В XVI – XVIII вв. соль вываркой ее из морской воды добывали почти повсеместно – на Зимнем, Онежском, Поморском, Карельском, Терском берегах. В середине XVI в. на Карельском берегу было 44 «живых» варницы и 23 «впусте». Центром солеварения была посадская часть Летнего берега, здесь действовало до 100 варниц, принадлежавших монастырям и крестьянам. Чаще всего соляные варницы устраивались силами «сябров» – складников, селившихся вместе неподалеку от варницы.

Сябры – в Новгороде и Пскове 14-16 вв. совладельцы пахотных земель и промысловых угодий… (БСЭ)

В XVI – XVII вв. необходимые постройки и инвентарь для варницы составляли:

1. колодец – «сугреб», из которого добывался естественный соляной рассол для выварки; 2. «црены» – сковороды четырехугольной или круглой формы с подставками-треножиками («жаравцами»), в которых вываривалась соль; 3. соляная избушка с ямой, где производился сам процесс солеварения, и 4. «выливная» избушка с ямой, куда выливались отходы выварки. Варщики также нуждались в большом количестве дров – «кострищ», заготовку которых складники также распределяли между собой.

В XIX в. выварка соли в Поморье производилась традиционным способом, устройство варниц почти не совершенствовалось. Получаемая соль – «поморянка», была крупной, грубой, низкого качества, и в XIX в. уже не пользовалась спросом ни на внешнем, ни на внутреннем рынке. Поморы-промышленники предпочитали покупать соль высшего качества в Архангельске и в Норвегии, а местную соль использовали для посола мурманской трески (при массовом улове покупная соль была слишком дорога) и для посола скоропортящейся сельди.

Соляной промысел сыграл большую роль и в заселении Поморья, и в его экономическом развитии, но к концу XIX в. значение поморского солеварения ограничивалось сугубо местными нуждами.

Жемчужный промысел

По письменным источникам XV-XVI вв. известно, что жемчуг издревле добывали в реках Кеми, Керети, Куземке и др. Пришельцы и местные жители добывали разные виды жемчужных раковин, отдавая каждое десятое зерно монастырю или государству. Жемчуг, добывавшийся в Кемском уезде, славился особо: «очень хорош по цвету, блеску и форме». Жемчуг был изображен и на утвержденном в 1788 году гербе города Кемь: «В голубом поле сделанный из жемчуга венок в знак того, что из притекающих рек от лапландских гор вынимается много раковин и из них довольное количество жемчуга» (описание герба).

К середине XIX в., как отмечает С.В. Максимов, жемчуг стал «невысокой доброты» и попадался уже в незначительном количестве (3-4 зернышка за целый день работы).

Самым удачным временем для добывания жемчуга считались июль и август, когда обсыхало дно реки. Ловец бродил по реке, ощупывая дно ногой. Найдя раковину, он либо выкидывал ее на берег, либо клал в подвешенный у пояса мешок. Такой способ лова позволял заниматься промыслом подросткам.

Более усовершенствованный способ лова описан С.В. Максимовым: «Ловля эта обыкновенно производится следующим способом. Искатели садятся на бревенчатый плот небольшой, с отверстием в середине, заставленным трубой. Большая часть трубы этой находится в воде; один по берегу тянет плотик; другой смотрит через трубу в воду. Заметив подле камня раковину, имеющую сходство с жемчужною (обыкновенно, при ясной солнечной погоде, когда животное открывает раковину), наблюдатель опускает через трубу длинный шест с щипчиками или крючком на одном конце его. Раковина смыкается и тогда ее удобно бывает принять на щипчики. Разломивши раковину, счастливец, нашедший зернышко, обязан немедленно положить его за щеку для той цели, чтобы это зернышко…через прикосновение со слюною делалось из мягкого постепенно твердым, до состояния настоящего жемчуга (обыкновенно через 6 часов)».

В XIX – начале XX в. только отдельные поморы занимались ловлей жемчуга – «наудачу». Кустарная добыча жемчуга находилась в руках карел и пришлых финнов.

В Кемском уезде, в частности, этим промыслом занимались карелы Келеваевы и Кондратьевы. Известна целая династия ловцов Келеваевых (из села Кереть Кемского уезда). С последним представителем этой династии карельский журналист В. Опарин встречался уже в 70-ых годах XX в. Самое сложное орудие жемчужного лова, известное в Поморье, являлось изобретением карела Н. Келаваева. Это т.н. «келаваевский сак». Устройство орудия заимствовано из рыбных тягловых сетей типа бредня или невода. Им управляло три человека: один шел по берегу и тянул сак за веревку, другой брел по воде, прижимая его шестом ко дну, чтобы он захватывал раковины, третий ехал в лодке и держал сак за шест в равновесии.

Просверливанием жемчужин и производством мелких кустарных украшений занимались мастера из местных крестьян; обработка жемчужин на месте стоила очень дешево. Во второй половине XIX в. ловцы сбывали необработанный жемчуг русским скупщикам, которые отвозили его на Шуньгскую ярмарку, либо скупщикам-коробейникам из Финляндии. В конце XIX в. хорошие жемчужины продавались на рынке от 6 до 15 руб. серебром за штуку, жемчужные серьги стоили от 30 до 100 руб. серебром. Но население, не зная этих цен, продавало жемчуг скупщикам по дешевке.

Жемчуг был непременным материалом для отделки поморской народной одежды, особенно – женской, головных уборов, из него изготавливались серьги, ожерелья, пуговицы и другие украшения. Одна из частей Сумского Посада носила название Жемчужный ряд.

К концу XIX в. жемчуг повсеместно стал заменяться бисером или стеклом.

Реферат выполнен на основе следующих источников и литературы:

1. Статистическое описание сельского населения и его промышленности Архангельской губернии. – Архангельск, 1874.

2. Максимов С.В. Год на Севере: В 2 т. Т.1: Белое море и его Прибрежья. - СПб.: Изд. книгопродавца Д.Е. Кожанчикова, 1859.

3. Энгельгардт А.П. Русский Север: Путевые записки. – С.-Пб.: Изд.А.С.Суворина, 1897.

4. Бернштам Т.А. Поморы: Формирование группы и система хозяйства. - Л.: Наука, 1978.

5. Кораблев Н.А. Социально-экономическая история Карельского Поморья во второй половине XIX века. - Петрозаводск: Карелия, 1980.

6. Баркина В.С. Кемь. - 2-е изд.,испр.и доп. - Петрозаводск: Карелия, 1982.

7. Наумов Ю.М. О мастерах-плотниках и судостроителях Заонежья и Карельского Поморья // Мастер и народная художественная традиция Русского Севера. - Петрозаводск, 2000.

ЖЕНСКИЕ РУКОДЕЛЬЯ КАРЕЛЬСКОГО ПОМОРЬЯ

Ткачество

Во второй половине XIX – начале XX вв. в Поморье, как и на всем русском Севере, население носило одежду, сшитую из домотканого материала, фабричных тканей позднего производства и старых покупных тканей (т.е. донашивалась или перешивалась старинная одежда).

Ранее, в XV-XVII вв., поморское население получало ткани из областей, славившихся производством текстильных изделий: Заонежье было поставщиком продуктов льноводства, холста и готовой одежды; олонецкие торговцы продавали свой товар непосредственно в Поморье (в частности, в Сумском остроге, откуда скупщики развозили его в другие поморские волости); монастыри и посады сами посылали своих скупщиков в Обонежье. В XVIII – начале XIX в. деревнях от Архангельска до Холмогор, в селах Летнего берега на основе провозного льна сложился даже местный центр льноткачества. Салфеточное, скатертное, полотно «самое тонкое голландскому не уступающее», произведенное поморскими мастерицами, скупщики отвозили на ярмарки, откуда оно расходилось по всему Северу. К середине XIX в. ткачество стало исключительно домашним ремеслом, а концу XIX в. стало повсеместно вытесняться местными и привозными фабричными тканями.

По мнению Т.А. Бернштам, исследовательницы русской поморской культуры, особенностью поморских районов во второй половине XIX – начале XX в. являлось то, что домашнее ткачество было более-менее развито только на Онежском берегу и в юго-восточной части Поморского берега (от Нюхчи до Онеги). На других поморских берегах производство домашних тканей либо носило чрезвычайно несистематический характер, либо практически отсутствовало (Поморский берег от Колежмы до Кеми, Карельский, Кандалакшский, Терский и Зимний берег). Эти данные расходятся с приведенными в «Статистическом описании сельского населения и его промышленности Архангельской губернии» (1874) цифрами количества, например, ткачей холста: всего по Карельскому Поморью – 582, из них 335 – в Поньгомской волости, причем, отмечается, что реальное число ткачей гораздо выше, т.к. учитывались только мастера, работавшие на продажу, а реально, для удовлетворения своих потребностей, «этим делом заняты все совершеннолетние женщины». Окончательное вытеснение домотканых тканей фабричными и – соответственно – упадок домашнего ткачества, видимо, относятся к более позднему времени и связаны со строительством Мурманской железной дороги (1916 г.).

Шитье одежды на себя производилось самими жителями повсеместно, но – на значительной территории Поморья – не сколько из домотканых, сколько из покупных тканей, приобретаемых на ярмарках, у приезжих купцов, торговцев, коробейников или за границей (в Норвегии).

Вышивание, вязание кружев

Краевед Иван Дуров, в своей статье «Кустарное производство поморских рукодельниц» (1926 г.) отмечает, что кустарное производство поморских рукодельниц ведется давно; особенно славился среди сел Поморья изготовлением «вышивательно-кружевных изделий» Сумской Посад. Еще в XVII в. изделия сумских поморок на холсте и тафте золотом, жемчугом и нитками через соловецких монахов обменивались на заморские товары и хлеб, в которых «поморский люд имел велию нужду и потребу». И даже на рубеже XIX-XX вв. не было «деревни и села, где девушки и женщины не сидели бы за пяльцами».

И. Дуров описывает наиболее распространенные в Поморье «пяльные» (выполненные на пялах) женские изделия.

1. Вышивка белой и красной бумагой (хлопчатобумажными нитками) «полос» (кайма у простыни) и «концей» (концов) к полотенцам.

Последовательность работ была такая: для изготовления полосы приобреталось тонкое холщовое полотно, которое туго натягивалось в пяла, специально для этого изготавливаемые. Затем при помощи швейной иглы, перочинного ножа и ножниц производилось посредством надреза и выдергивания канвообразное разрежение полотна. Разреженное таким образом полотно подвергалось обвивке (скручиванию по клеточкам) швейным нитками №24-30 в зависимости от толщины материала с таким расчетом, чтобы получить сетку с ячейками 4-6 кв.мм. Такая работа называлась – «по обвиви». Если же обвивка не производилась, то такая работа называлась – «по выдерге».

Приготовив таким образом полотно, мастерица приступала к основной работе – «настилу» – вышиванию бумагою рисунка по полотну. Автор называет наиболее художественные, замысловатые, оригинальные и требующие мастерства в исполнении фигуры: «скопа», «кабацькой орел», «пава», «рысь», «лев», «звезда», «компас», «дерево» и др. и отмечает, что «лишь последние 25-30 лет появились модные узоры из альбомов, издававшихся в виде отдельных приложений к журналам «Нива», «Родина» и др.»

Для придания особой изящности вышитому узору иногда производилась дополнительная отделка, заключавшаяся в крестообразном обшивании некоторых ячеек между узорами швейными нитками №40. Эта дополнительная отделка называлась – «рябить».

2. «Везбление» – отделка каемок, бордюров прошивок и наугольниках на ручных (носовых) платках, салфетках, накомодниках, занавесках и рукавах женских рубашек.

«Везбление» (вышивание) производилось швейной иглой «по выдерге» в виде обвивки белыми швейными нитками №40-60 узоров в каемку (до 4,5 см шириною) по краям изделия. Особенно практиковалось «везбление» носовых платков, нередко для подарка «милому» и рукавов т.н. «польских сорочек» и длиннорукавных женских рубашек.

3. Вышивание полос и полотенец по полотну (без предварительного его прореживания). Такие вышивки производились или простой швейной иглой или тамбурной (крючком вязальным), цветной (преимущественно – красной) вязальной бумагой всевозможных рисунков – птиц, зверей, цветов, деревьев и т.п.

На рубеже XIX-XX вв . распространилась «городская» вышивка гладью, которой украшались рукава коленкоровых сорочек, салфетки, носовые (ручные) платки, наволочки, иногда даже простыни и полотенца.

И. Дуров отмечает также и золотошвейные работы поморских мастериц, указывая, что «этот вид художественной работы…теперь вымирает». Автор считает, что эти работы (мастерская вышивка золотом, серебром и жемчугом старинных женских головных уборов) «были начальными работами поморских рукодельниц». Старинные головные уборы – женские кокошники, девичьи повязки, мастерски выполнявшиеся рукодельницами золотом и жемчугом, украшались стилизованными узорами растительного облика. Такие же рисунки были характерны и для церковных облачений. Золотом вышивались также пояса, обувь и пр. предметы женского туалета. Позже поморский кокошник переродился в повойник, так называемый «поморский кружок», да, как отмечает И. Дуров, и «для него почти не осталось рукодельниц».

Распространенным в Поморье было и вязание кружев, которым занимались девочки и девушки, начиная с 7–8 летнего возраста. Вязали настольные салфетки, «полосы» для простынь, «концы» для полотенец, даже целые покрывала для кроватей. Вязались изделия из фабричных белых ниток «краше» посредством тамбурной иглы (вязального крючка). И. Дуров отмечает, что способ плетения кружев на коклюшках поморским мастерицам был незнаком.

Заслуживают внимания описанные И. Дуровым курсы женских рукоделий и Поморский Кустарный Музей, открытые в Сумском Посаде в 1915 г. Поморским отделом Архангельского общества Изучения Русского Севера (с 1916 г. – Общество Изучения Поморского Края и улучшения его быта).

Музей ставил своей целью «ознакомить с состоянием поморских кустарных промыслов и содействовать улучшению таковых…посредством постоянной выставки новейших и редких старинных образцов для обозрения их местными кустарями и постоянных курсов для кустарей».

Постоянные курсы женских рукоделий при музее были открыты в 1916 г. На курсах осваивались вышивальное, кружевное, вязальное, золотошвейное и ткацкое ремесла. На курсах преподавались такие предметы как рисование, черчение, техника в объемах, необходимых для изучаемых видов рукоделий. Также было введено преподавание плетения кружев коклюшками по методике кружевниц Вятской и Вологодской губерний. Курсы в первый же год собрали 24 девочки и 8 взрослых из Кемского уезда (преподавательский состав – 4 человека).

В августе 1916 г. аналогичные курсы были открыты в г. Сороке (г. Беломорск); было набрано 24 человека (девочек до 16 лет – 21 и старше – 3).

Обе эти школы с мастерскими, музей, а также Общество Изучения Поморского Края просуществовали, к сожалению, недолго и прекратили свою работу во время гражданской войны (1918 г.).

Реферат выполнен на основе следующей литературы:

1. Т.А. Бернштам. Русская народная культура Поморья в XIX – начале XX в. Этнографические очерки. – Л., 1983.

2. И. Дуров. Кустарное производство поморских рукодельниц //Экономика и статистика Карелии №4-6, 1926. С. 73-76.

3. Северные узоры: народная вышивка Карелии / [авт. текста, науч. консультант А. П. Косменко; сост. Л. Н. Белоголова, Т. А. Мошина; худож. И. Г. Карт; фот. Ю. Я. Шехтера]. – Петрозаводск, 1989.

Культурно-туристские бренды Олонии и Карельского Поморья

Материал подготовил Кузнецов Денис Николаевич
, заместитель директора по развитию и экспозиционной работе Карельского государственного краеведческого музея, эксперт проекта.

КУЛЬТУРНО-ТУРИСТСКИЕ БРЕНДЫ ОЛОНИИ (ОЛОНЕЦКИЙ РАЙОН)

Ландшафт Олонии

Олония (Олонецкий район Республики Карелия) – обширная холмистая равнина с множеством лугов и лесов. Характерны сельскохозяйственные ландшафты, сохранившаяся традиционная система расселения и в немалой степени – планировка поселений.

С юго-запада на протяжении 120 км район примыкает к Ладожскому озеру, в которое впадают практически все олонецкие реки. Видлица и Тулокса, относятся к числу лучших лососевых рек Ладожского бассейна. Эоловые формы рельефа –дюны и песчаные валы – развиты в районах устьев Олонки, Видлицы и в некоторых других местах. Дюны и валы, представленные здесь древними и более современными образованиями, на севере встречаются весьма редко и представляют поэтому значительный познавательный интерес.

Географ И.И. Митин выделяет на территории района три основные географических зоны – центральная: Олонецкая Карелия (Олонецкая равнина); северо-западная – Нурмольская Карелия (береговые приладожские ландшафты); восточная – Михайловская Карелия (край невысоких гор и озер).

Культурно-географическая специфика Олонии

Для разработки ключевого для территории бренда здесь предлагается brand-name «Южные ворота Карелии»

или «Ворота Русского Севера»
.

Район расположен на юге Республики Карелия, восточном побережье Ладожского озера, имеет выгодное геополитическое расположение, является в своем роде «перекрестком» дорог Санкт-Петербург – Москва – Петрозаводск – Мурманск – Финляндия. Олонецкий район является транзитным для грузопотоков, что позволяет предоставлять услуги транзитным пассажирам. В летний период сельское население района увеличивается в среднем на 3-5%, за счет жителей крупных городов России, приезжающих на отдых (дачников), «диких» туристов. На территории района разработаны и действуют маршруты для организации экологического и культурного туризма. Район расположен между крупными автомобильными дорогами[1]
. В широтном направлении это автомобильная трасса, которая соединяет Финляндию и Петрозаводск (по ней проходит международный туристский маршрут «Голубая дорога»). В высотном направлении – федеральная трасса «Кола» (Санкт-Петербург – Мурманск). Удаленность районного центра от российско-финляндской границы (расстояние до международного автомобильного пропускного пункта через МАПП Нийрала — Вяртсиля) около 220 км, удаленность от Санкт-Петербурга — 299 км, удаленность от г. Петрозаводска — 145 км.

Олонецкий район – национальный
. Около 60% населения – карелы-ливвики (южные карелы, приладожские карелы). Исключение – михайловские карелы – людики (восточные карелы, прионежские карелы), проживают на юге района, в селе Михайловское. Археологи прослеживают историю олонецкого края на протяжении 7-8 тысяч лет. Таким образом, здесь переплетаются история и культура карелов, северных русских, финнов и шведов.

Культурные образы столицы района – Олонца

Доминирующий культурно-исторический образ Олонца (и основа для брэндинга) – «Провинциальная Столица»
. Олонец – районный центр, возникает из ряда сел, объединяя понятия и ощущения «столичности» (центра) и «провинциальности» (периферии). Образ «Провинциальной Столицы» –многогранный, в нем присутствует ряд компонентов, основанных на исторических, географических, культурных особенностях Олонии. Отметим, что предлагаемый перечень во многом влияет на брендинг района в целом.

«Древняя столица Карелии».
Древние упоминания об Олонце связаны с новгородцами и викингами, которые совершали походы на Север в раннее средневековье. По некоторым данным, Олонец соотносится с Алаборгом скандинавских саг, что связывает его историю с норманнским присутствием на Руси (рядом – древняя столица Руси – Ладога, Альдегьюборг, где правил варяжский конунг Рюрик, еще до переноса своей столицы в Новгород). В русских летописях город упомянут в 1137 г. Поселение являлось одним из форпостов новгородского освоения Севера.

В XVII в. в результате русско-шведских войн, Олонец становится приграничным городом. Для защиты от шведов в 1649 г. по указу царя Алексея Михайловича, его воеводы строят деревянную крепость на месте слияния Олонки и Мегреги. В настоящий момент крепость не сохранилась. Напоминание о ней – здание гостиничного комплекса «Олония», архитектура которого несет в себе прототип крепостной башни. Это здание расположено в непосредственной близости от местоположения крепости. В 1999 г. (350-летний юбилей города) Олонецкий национальный музей организовал конкурс «Олонецкий воевода», идея которого отсылает к царским воеводам, управлявшим Олонцом в XVII в. Существуют также предложения в туристских целях реконструировать фрагмент Олонецкой крепости.

Таким образом, во второй половине XVII в. Олонец становится центром Олонецкого уезда Новгородского наместничества. Преемник Олонца – Петрозаводская слобода (основана в 1703 г.) – в дальнейшем в качестве Петрозаводска – будущий губернский центр Олонецкой
губернии. В настоящий момент Олонец имеет статус исторического города Российской Федерации.

Эта тема ранее поддерживалась военно-патриотической игрой «Граница», несколько раз проведенная в д. Погранкондуши административно относящейся к Питкярантскому району (здесь находится древний пограничный знак – Варашев камень, а также пограничные знаки советско-финляндской границы 1918-1940 гг.).

«Город мостов».
Олонецкий район географически находится в Межозерье (Ладожское озеро – Северо-Восточное Приладожье), является своего рода мостом
между двумя озерами, между культурами карелов, русских и вепсов.

Мосты через реки Олонка и Мегрега – доминанты Олонца, символы объединения (берегов и дорог, людей, культур и цивилизаций).

«Столица символов».
Это определение поддерживается насыщенной для такого небольшого города событийной, фестивальной программой. Этот образ, в свою очередь, расцвечивается разными красками (составляющими):

«Зимняя столица».
Самый известный олонецкий фестиваль и культурный брэнд города – «Олонецкие игры Дедов Морозов». Этот ежегодный праздник проводится 1 декабря, в первый день зимы, на родине карельского морозца Паккайне и дает старт русской зиме. Фестиваль включает «Морозные Игрища», семинар Дедов Морозов, элементы шоу и городские гуляния.

В Олонецком национальном музее создан музей старой новогодней игрушки.

«Олония – гусиная столица»
– «праздник для людей и птиц» проходит в мае. Территория Олонецкого района считается экологически чистой зоной. Лесными массивами занято 295 тысяч гектар или 73,9% общей площади района. На территории района расположены природоохраняемые заказники и заповедники, большое количество уникальных болот (занимают 12,9 % земель района), ягодников, произрастает более 350 видов целебных трав. Олонецкая равнина, занятая в значительной своей части открытыми сельскохозяйственными угодьями, каждой весной становится крупнейшей в Северной Европе миграционной стоянкой диких гусей. Ученые называют Олонецкие поля крупнейшим в Европе “аэродромом подскока перелетных птиц”. В связи с этим в 2001 г. с целью привлечения внимания к проблеме сохранения и защите гусей при участии Балтийского фонда природы и Всемирного Фонда Дикой Природы состоялся первый экологический фестиваль. В рамках фестиваля гостям и местным жителям предлагаются экскурсии на поля, наблюдение за дикими гусями в сопровождении орнитологов. Характерная черта фестиваля – дефиле домашних гусей и гусиные бега. В рамках праздника проходят «Гонки на Олонке» – преодоление водной дистанции на любых плавательных средствах. В течение всего праздника работает сельскохозяйственная ярмарка.

«Аграрная столица Карелии», «Молочная столица».
Олонецкая равнина является уникальным природным ландшафтом на северо-западе России. Сельскохозяйственные угодья составляют 45,9% сельхозплощадей Республики Карелия. На одного жителя приходится около 1 га земельных угодий. Олонецкий район занимает ведущее место в республике по производству сельскохозяйственной продукции. В конце августа в Олонце проходит «Молочный фестиваль», который подчеркивает аграрный характер экономики района. Его организуют карельские молочные производители при участии Минсельхоза РК[2]
.
Олонецкий молочный комбинат – один из крупнейших в Карелии. Характерная черта фестиваля – парад коров местных домохозяев. Праздник включает эстафеты и конкурсы, в частности по вождению колесного трактора. На ярмарочной дегустации гости фестиваля могут попробовать любую молочную продукцию практически из всех животноводческих предприятий Карелии, а также из Лодейнопольского района Ленинградской области.

«Карельская столица».
Ежегодно в октябре Олонецкий национальный музей проводит фестиваль национального костюма «Ферези» (кар. «ferezi» - «длинная юбка с корсажем на лямках», т.е. «сарафан»). Идея проведения появилась во время организации детских фольклорных праздников «Олонецкий хоровод». Цели фестиваля: популяризация национального костюма, образование и обучение фольклорных коллективов правилам создания, ношения и использования национального костюма.

«Школа Паккайне» – школа народных ремесел на базе Олонецкого национального музея – также поддерживает традиционную культуру. Музей организовал свой филиал в исторической деревне Большая Сельга, развитие которой планируется в качестве туристского и этнокультурного центра.

«Фестиваль карельской поэзии», регулярно организуемый Олонецкой библиотекой осенью, посвящен поэту В.В. Брендоеву, и направлен на поддержку национальной культуры.

Образы поселений

Михайловское
(кар. Kujarvi, «Лунное озеро»). Михайловские карелы – людики (восточные карелы, прионежские карелы). В округе села – небольшие горы (по характеристике И. Митина – «Олонецкая Швейцария»). Это и есть «Ворота Русского Севера», если значение этого наименования сузить до отдельной географической точки. Здесь реализуются проекты, направленные на развитие сельского туризма. В частности, исходным является проект "Лунное озеро". Он предусматривает создание в Михайловской волости Олонецкого района (д. Палнаволок) агротуристического комплекса в стиле карельской деревни XVIII-XIX вв.

Мегрега
– южный форпост Олонца. Деревянная церковь Флора и Лавра (1613 г.), построенная по некоторым данным в честь побед над шведами. В маршруте Олонецкого национального музея карелов-ливвиков «Что деревня – то обычай» Мегрега характеризуется как «деревня соломенных шляпок мастеров»[3]
.

Большая Сельга
– историческая деревня на водоразделе Мегреги и Олонки. Для нее характерны крупномасштабные дома-комплексы, характерные для карелов-ливвиков. Среди них выделяется дом столяра Дубровина – памятник архитектуры с оригинальным декором. Большая Сельга – своего рода филиал Олонецкого национального музея. Музей проводит здесь различные программы для туристов. Большая Сельга – «Карельский Голливуд».
В последние годы здесь был снят ряд исторических фильмов. Это телесериалы "Брежнев" и "Сонька Золотая ручка", 12-серийный фильм "Мушкетерши Екатерины" и др.

Новинка
- находится в 17 км от Олонца в сторону Петрозаводска. Поселение сохранило первоначальный облик традиционной карельской деревни в живописном ландшафтном окружении. Главной достопримечательностью деревни является часовня Михаила, Петра и Павла, расположенная в священной роще — памятник народной архитектуры ХVIII в. Природный объект – круглое Новинское озеро. Новинка визуально связана с деревней Пертисельга, расположенной в 2 км на другой стороне озера, где сохранилась часовня Георгия Победоносца в священной роще.

Куйтежа
– название селу по легенде дал Петр I, который, проезжая мимо, услышал рассказы о запасах озерной руды и умения местных кузнецов, велел им: «Так куйте же!». «Деревня охотников и рыболовов» в маршруте «Что деревня – то обычай».

Видлица
– достопримечательностями являются памятник участникам десанта в 1919 г. (бронзовая фигура матроса с винтовкой в руке), памятник героям Видлицкой обороны и церковь великомученика Георгия. Природные объекты – песчаные дюны и лососевая река Видлица.

Тукса
– в 1975 г. в п. Тукса был установлен памятник односельчанам, павшим в годы Великой Отечественной Войны. На высоком постаменте стоит солдат с непокрытой головой, с венком в руках. На плите, прикрепленной с лицевой стороны постамента, надпись: «1941 – 1945. Вечная память односельчанам, погибшим в боях за родину». Рядом с памятником – плита с фамилиями более ста жителей деревни, не вернувшихся с войны. По линии Самбатукса, Мегрега проходил второй рубеж тактической зоны финской обороны в 1944 г. (первый рубеж проходил по реке Свирь). Эта зона известна как свирская полоса 30-км глубины с олонецким укреплённым районом (дзоты, бронеколпаки и др. оборонные сооружения). В июне 1944 г. советские войска под командованием маршала К.А. Мерецкова после ожесточенных боев прорвали эту линию (Свирско-Петрозаводская наступательная операция).

Ильинский
-
поселение известно с XVI в. Близлежащие поля – место отдыха крупных стай перелетных гусей-гуменников.

Сводная таблица

№	Бренд, торговая марка	История, факты, понятия	Визуальные образы, предметы и т.п.	Примечания
1.	«Южные ворота Карелии», «Ворота Русского Севера»	Район расположен на юге Республики Карелия, восточном побережье Ладожского озера, имеет выгодное геополитическое расположение, является в своем роде «перекрестком» дорог Санкт-Петербург – Москва – Петрозаводск – Мурманск – Финляндия.
2	Олонец – Провинциальная столица
2.1.	Олонец – древняя столица Карелии	Олонец – возможно, Алаборг скандинавских саг. В русских летописях город упомянут в 1137 г. Поселение являлось одним из форпостов новгородского освоения Севера. В XVII в. Олонец – приграничный город. Для защиты от шведов в 1649 г. построена деревянная крепость на месте слияния Олонки и Мегреги (к настоящему времени не сохранилась). Во второй половине XVII в. Олонец становится центром Олонецкого уезда Новгородского наместничества. В настоящий момент Олонец имеет статус исторического города Российской Федерации.	· Чертеж Олонецкой крепости 1690 г. · Военное снаряжение 17 в. (фонды и экспозиция Олонецкого национального музея карелов-ливвиков[4] ) · Здание гостиничного комплекса «Олония», архитектура которого несет в себе прототип крепостной башни · Олонецкий воевода (материалы конкурса 1999 г. «Олонецкий воевода») · Пограничный знак – Варашев камень, дополнительно в развитие темы: пограничные знаки советско-финляндской границы 1918-1940 гг.
2.2.	«Олонец – город мостов»	Олонецкий район географически находится в Межозерье (Ладожское озеро – Северо-Восточное Приладожье), является своего рода мостом между двумя озерами, между культурами карелов, русских и вепсов. Около 60% населения района – карелы-ливвики. Исключение – михайловские карелы – людики, проживают на юге района, в с. Михайловское.	Деревянные мосты в Олонце и других населенных пунктах.	Мосты через реки Олонка и Мегрега - доминанты Олонца, символы объединения (берегов и дорог, людей, культур и цивилизаций).
2.3.	«Олонец - Столица символов»	Насыщенная для небольшого города событийная, фестивальная программа.
2.3.1.	«Зимняя столица»	Самый известный олонецкий фестиваль и культурный брэнд города – «Олонецкие игры Дедов Морозов». Этот ежегодный праздник проводится 1 декабря, в первый день зимы, на родине карельского морозца Паккайне и дает старт русской зиме. Фестиваль включает «Морозные Игрища», семинар Дедов Морозов, элементы шоу и городские гуляния.	Фирменный стиль фестиваля. Архив фестиваля. Музей старой новогодней игрушки в ОНМ.
2.3.2	«Олония – гусиная столица»	Олонецкая равнина, занятая в значительной своей части открытыми сельскохозяйственными угодьями, каждой весной становится крупнейшей в Северной Европе миграционной стоянкой диких гусей, отличающихся высоким видовым разнообразием, включая виды, занесенные в Красную Книгу России. Ученые называют Олонецкие поля крупнейшим в Европе «аэродромом подскока перелетных птиц». В 2001 г. при участии Балтийского фонда природы и Всемирного Фонда Дикой Природы состоялся первый экологический фестиваль. В рамках фестиваля гостям и местным жителям предлагаются экскурсии на поля, наблюдение за дикими гусями в сопровождении орнитологов. Характерная черта фестиваля – дефиле домашних гусей и гусиные бега. В рамках праздника проходят «Гонки на Олонке» – преодоление водной дистанции на любых плавательных средствах. В течение всего праздника работает сельскохозяйственная ярмарка. «Праздник для людей и птиц» проходит в мае.	Фирменный стиль фестиваля. Архив фестиваля. Фото ландшафтов и птиц.	Марка экологического характера.
2.3.3.	«Аграрная столица Карелии», «Молочная столица»	Сельскохозяйственные угодья района составляют 45,9% сельхозплощадей Республики Карелия. На одного жителя приходится около 1 га земельных угодий. Олонецкий район занимает ведущее место в республике по производству сельскохозяйственной продукции. В августе в Олонце проходит «Молочный фестиваль» , который подчеркивает аграрный характер экономики района. Праздник включает парад коров местных домохозяев, эстафеты и конкурсы.	Эмблема фестиваля. Архив фестиваля. Изображения коров.
2.3.4.	«Карельская столица»	Ежегодно в октябре ОНМ проводит фестиваль национального костюма «Ферези» (кар. «ferezi» - «длинная юбка с корсажем на лямках», т.е. «сарафан»). Цели фестиваля: популяризация национального костюма, образование и обучение фольклорных коллективов правилам создания, ношения и использования национального костюма. «Школа Паккайне» – школа народных ремесел на базе Олонецкого национального музея, также поддерживает традиционную культуру. Музей организовал свой филиал в исторической деревне Большая Сельга, развитие которой планируется в качестве туристского и этнокультурного центра. «Фестиваль карельской поэзии», регулярно организуемый Олонецкой библиотекой осенью, посвящен поэту В.В. Брендоеву и направлен на поддержку национальной культуры.	Фирменный стиль фестиваля «Ферези». Национальный костюм (фонды ОНМ и др. коллекции). Эмблемы ОНМ и «Школы Паккайне». Мотивы национального ткачества и вышивки. Ткацкие станки и другие приспособления для ткачества и вышивки.
3.	Традиционная культура карелов	См. п.2.4.4.	Культурные ландшафты. Архитектура жилых и хозяйственных построек, в частности, Большая Сельга (в особенности – Дом Дубровина, а также дома-комплексы, бани и руины часовни), Каменный Ручей (дом Татчиева), Нурмолицы, Новинка, Пертисельга, Лисья Сельга. Предметы домашней утвари и ремесел (в т.ч. фонды ОНМ, Музея изобразительных искусств РК, Карельского государственного краеведческого музея, музея-заповедника «Кижи»).	Тема соотносится с маркой «Олонец – Карельская столица». ОНМ реализует туристский маршрут «Что деревня – то обычай», который проходит через Мегрегу, Юргелицу, Куйтежу и Большую Сельгу.
4.	Православная культура Русского Севера	Район расположен между крупными северными монастырями – Валаамским и Александро-Свирским, история которых связана между собой. Сейчас эти монастыри – значимые туристские объекты. Через село Видлица Олонецкий район имеет выход на остров Валаам. Важеозерский мужской монастырь (Интерпоселок), основанный в 16 в., является примером небольшого северного монастыря и также является туристским местом назначения. Комплекс зданий в стиле провинциальной русской эклектики относится к 19 в.	Монастыри. Культовые объекты – церкви, часовни и кладбища в поселениях. Это часовня Михаила Архангела, Петра и Павла и кладбище/ (Новинка), часовня Георгия Победоносца и кладбище/священная роща (Пертисельга), церковь великомученика Георгия (Видлица), церковь Флора и Лавра (1613 г., Мегрега); дорожный крест в д. Татчалица); Церковь Смоленской иконы Божией Матери (1828 г.), Церковь Успения Божией Матери г. Олонец, кладбище в Кунелицах (1788 г.). Иконы олонецкой школы северной иконописи (фонды Музея изобразительных искусств РК и др. музеев РФ).	ОНМ реализует туристский маршрут «По святым местам». Маршрут знакомит с памятниками деревянного зодчества, а также с традициями русского православия. Включает церковь Флора и Лавра, церковь Успенья Пресвятой Богородицы, Собор Смоленской иконы Божией Матери, центральной церкви г. Олонца.
5	II Мировая война / Великая Отечественная война	По линии Самбатукса, Мегрега проходил второй рубеж тактической зоны финской обороны в 1944 г. (первый рубеж проходил по реке Свирь). Эта зона известна как свирская полоса 30-км глубины с олонецким укреплённым районом (дзоты, бронеколпаки и др. оборонные сооружения). В июне 1944 г. советские войска под командованием маршала К.А. Мерецкова после ожесточенных боев прорвали эту линию (Свирско-Петрозаводская наступательная операция).	Памятник односельчанам, павшим в годы Великой Отечественной Войны в п. Тукса. На высоком постаменте стоит солдат с непокрытой головой, с венком в руках. На плите, прикрепленной с лицевой стороны постамента, надпись: «1941 – 1945. Вечная память односельчанам, погибшим в боях за родину». Рядом с памятником –плита с фамилиями более ста жителей деревни, не вернувшихся с войны. Фотоархивы музеев и архивов РК.

Список основной использованной литературы и
web
-ресурсов:

1. Sights along The Blue Highway through the Republic of Karelia (Structure plan for natural and cultural tourism). – Petrozavodsk-Umea: The International Blue Highway Association, State Centre for the Protection and Managing of Monuments/ministry of Culture of the Republic of Karelia, 2000.

2. Достопримечательности по маршруту «Голубая дорога» в Республике Карелия (структурный план для природного и культурного туризма). – Петрозаводск – Умео: Международная ассоциация «Голубая дорога», Государственный центр по охране и использованию памятников истории и культуры Министерства культуры РК, 2000.

3. Иконопись Древней Карелии // Живопись древней Карелии. Электронный каталог (Музей изобразительных искусств РК). [Online]. Метод доступа http://media.karelia.ru/~art/catalog/icon/web/index.htm

4. Исследование «Историко-культурный потенциал Республики Карелия – Музеи – Туризм» (проект Tacis CBC SPF №61-202/36) – Петрозаводск: Центр культурных инициатив МК РК, 2004.

5. Карелия. Культурный туризм. Сайт. [Online]. Метод доступа http://culture.karelia.ru

6. Карелия. Туристский портал. [Online]. Метод доступа http://www.ticrk.ru

7. Карельский проект: материалы проекта «Укрепление инфраструктуры и форм взаимодействия в социокультурной сфере муниципальных и сельских районов Республики Карелия» / Под ред. И.А. Николаева, И.В. Щербаковой. – М.: Ассоциация менеджеров культуры, 2005.

8. Старая Ладога – древняя столица Руси. [Online]. Метод доступа http://www.oldladoga.spb.ru/rus/

9. Митин И.И. Комплексные географические характеристики. Множественные реальности мест и семиозис пространственных мифов. – Смоленск: Ойкумена, 2004

10. Северные предания. Беломорско-Обонежский регион/ Изд. подготовила Н.А. Криничная, ред. С.Н. Азбелев – Л.: «Наука», 1978.

11. Шорохов Е.А., Кучко А.А. Туристский потенциал городов и районов Республики Карелия. – Петрозаводск, 2001.

12. Южные ворота Карелии. Сайт. [Online]. Метод доступа http://uvk.karelia.ru/

КУЛЬТУРНО-ТУРИСТСКИЕ БРЕНДЫ КАРЕЛЬСКОГО ПОМОРЬЯ (БЕЛОМОРСКИЙ И КЕМСКИЙ РАЙОНЫ)

Логика и структура исследования исходят из того, что Кемский и Беломорский районы Республики Карелия расположены в одном культурно-историческом регионе – Карельском Поморье, на одной культурно-географической территории – Западное Поморье. До начала XX в. территории этих районов входили в состав Архангельской губернии. В связи с этим исследование построено по принципу выявления с одной стороны общих географических, культурных, исторических признаков, с другой стороны – определения специфических для каждого района особенностей.

Исходные общие признаки (доминанты)

Под термином «доминанта» здесь принят некий главный признак места, следуя подходам гуманитарной географии и методологии описания мест в концепции комплексных географических характеристик (КГХ)[5]
.

Объемлющий образ, доминанта – море (природное начало), Поморье (Карельское Поморье, Западное Поморье – культурное начало) – опирается на самосознание населения.

Вторичная доминанта основана на древних первобытных памятниках Западного Поморья – сейды и лабиринты, петроглифы[6]
.

Общие темы:

· Экология моря.

· Порожистые реки Кемь и Выг и каскады ГЭС, в прошлом – промысел семги и добыча жемчуга на реках, традиционный промысел поморов и карелов (герб Кеми, Жемчужный ряд – улица в Сумском Посаде).

· Памятники первобытной культуры/археологии (мегалиты/«сейды» и лабиринты архипелага Кузова и наскальное искусство реки Выг).

· Западное Поморье в древности было освоено предками саамов (принятая историками точка зрения), в средние века заселено карелами, несколько позже – русскими – выходцами из Великого Новгорода. Еще в средние века в Поморье образовалась система расселения, при которой в устье реки у моря находятся поморские (севернорусские) поселения, а несколько выше по течению реки – карельские. Примеры: Кемь-Подужемье, Нильмогуба-Нильмозеро (Лоухский р-н) и др.

· Поморская культура. Поморы - одна из локальных культур Русского Севера, специфическое отличие от других групп северно-русского населения – морская система хозяйства, мореходные школы. Мореходки (шкиперские курсы) в западном Поморье готовили судоводителей в Кеми и Сумском посаде.

· Православие, Соловки как религиозный, культурный, военный, торгово-экономический центр, Сумский, Муезерский и Кемский остроги, построенные на материке Соловецким монастырем в оборонительных целях (эпоха российско-шведской борьбы за северные земли в XVI –XVII вв.).

· Старообрядчество. В конце XVII в. Соловецкий монастырь был одним из оплотов противостояния никоновской церковной реформе. Оборона Соловецкого монастыря вошла в анналы старообрядчества как одна из самых героических страниц борьбы за веру. В дальнейшем Выго-Лексинские общежительства на реке стали влиятельным культурным и экономическим центром старообрядчества так называемого «поморского толка». Это оказало значительное влияние на традиционный уклад жизни Карельского Поморья.

· Международные торговые и культурные связи Поморья. В раннем средневековье в регион Белого моря совершали походы викинги (отсюда Гандвик – старинное название Белого моря, принятое также у поморов, термины «поморы» и «Мурман» по некоторым версиям происходят от летописного «мурмане» – норманны). В XVI в. англичане в поисках восточного пути в Китай достигли Белого моря (вследствие этого город Архангельск был основан для торговли России с европейскими странами в XVI – XVII вв., перевалочные торговый пункт и склады англичан находились, например, в Сумском Посаде). В XIX – начале XX вв. получила развитие меновая торговля поморов с Норвегией. Англичане участвовали в развитии лесопильной промышленности в Поморье в XIX – начале XX вв. и выступили во время гражданской войны в качестве интервентов в 1918 г.

Характерные природные и культурные особенности Поморья

Природа

· Ландшафты: морские побережья, острова, реки

· Животный мир: морские животные и морские птицы, морские звезды

Архитектура

· Храмы и часовни

· Культовые рощи, намогильные столбики, карсикко[7]
(Панозеро)

· Традиционные дома (внешний вид и интерьер)

· Хозяйственные постройки: рыболовные избы, вешала, амбары и сараи для морских промыслов и т.п.

Материальная культура

► Мужское

· Лодки, корабли

· Рыболовные снасти

· Зверобойные снасти

· Промысловый костюм (роканы, зюйдвестки, тельняшки, бахилы и пр.)

► Женское

· Костюм

· Головные уборы

· Украшения (жемчуг в т.ч.)

· Прялки

Нематериальная культура (фольклор и др.):

· Пословицы и поговорки

· Песни

· Сказки

· Предания

История

· Древняя североевропейская культура (приполярная культура, Гиперборея)

· Международная морская культура (торговля, промыслы, язык, культура-фольклор)

· Север

· Русский Север (часть)

· Российская история (часть, Великий Новгород, Москва, Санкт-Петербург)

Архетипы Поморья

Термин «архетип» введен в психологию К.Г. Юнгом. Архетипы – это типовые мысли, представления, образы (например, повторяющиеся в мифах, сказках, сновидениях), возникающие у субъекта под влиянием наследуемого коллективного подсознательного[8]
. Т.о., архетипы имеют изначальное, архаическое происхождение и несут в себе общечеловеческий смысл[9]
.

В брэндинге архетипические сценарии используются для насыщения торговой марки/продукта особым и более глубоким смыслом, усиления эмоционального эффекта и долгосрочного впечатления от рекламы и пр.[10]

· Север

· Вода/Море

· Ковчег/Корабль

· Герой и Путешествие: первопроходец, моряк – капитан, штурман, лоцман, матрос, рыбак и охотник (промышленник);

· Святой (православная культура)/шаман/маг (сейды и петроглифы)

Свойственные перечисленным архетипам характеристики: мощь, сила, героизм, борьба, преодоление, терпение, стойкость, выживание, освоением (природы), древность, традиция, магия.

Возможные цветовые выражения: синий, белый.

Позиционирование двух районов

Специфические черты (темы) Кеми и района

· Река Кемь, каскад Кемских ГЭС

· Архипелаг Кузова (сейды)

· «Кемска волость»[11]
/Кемский острог

· Успенская церковь (Лепостров)

· Статус исторического города – Кемь

· Культурно-географическое название «Карельский берег» – от Черной реки (север) до Летней реки (юг). Кемь – северное поселение уже «Поморского берега»

· Панозеро (карелы, «Калевала», Беломорская Карелия)

· Кемский пересыльный лагерь (как часть СЛОН/СТОН, 1923-1939 гг.)

· Кемский район на уровне образов поселений – Гридино (Никольская церковь, намогильные столбики на поморском кладбище, традиционные дома, лодки), Калгалакша (традиционные дома, гарпуны, лодки), Панозеро (карелы, церковь Ильи Пророка, ГЭС)

Специфические черты (темы) Беломорска и района

· Река Выг. Основу промышленности Беломорска составляют 4 гидроэлектростанции, входящие в состав каскада Выгских ГЭС, и вырабатывающие в среднем 1200 млн. квт. часов за год, что составляет более 30 процентов от выработки всей энергетики Карелии. Две из четырех гидроэлектростанции Выгского каскада, расположенные в черте района, – Выгостровская и Беломорская, полностью введены в строй лет 25 назад. Обе станции за это время в техническом прогрессе ушли далеко вперед.

· Историческое название Беломорска – Сорока. Назвали деревню Сорока по р. Сорока (карельск. «саари-йоки» – островная река) с множеством островов. Первые русские поселенцы, восприняв название на слух и не зная истинного значения, отождествили его со сходными по звучанию и понятными им словами: сорОка (птица) или сорокА (числительное). Количество островов на реке конкретизировали, связав с числом 40
.

· Церковь в честь Соловецких святых (2006) в Беломорске у р. Выг

· Петроглифы р. Выг

· Осударева дорога (Петр I),

· Капитан Воронин, Беломорско-Балтийский канал, Великая Отечественная война: Беломорск – военная столица Карелии (СССР)

· Беломорский район на уровне образов поселений – Шуерецкое (резные намогильные столбики), Вирма (церковь Петра и Павла), Сумский Посад (бот, капитан Воронин, Елисей Сумский, Сумский острог, амбар Соловецкого подворья,
1757 г., резные намогильные столбики на поморском кладбище), Нюхча (Осударева Дорога, Петр I, прозвище местных жителей – «кафтанники»: свой кафтан, по преданию, подарил Петр I), Колежма (Железная пустынь – один из первых железоделательных заводов в Карелии – Соловецкого монастыря, прозвище – «кочегары»), Пушной (зверосовхоз).

Сводные таблицы

Кемь

№	Бренд, торговая марка	История, факты, понятия	Визуальные образы, предметы и т.п.	Примечания
1	Поморская культура		Море, корабль
1.1.	Соловки[12]	Путь из Кеми – самый короткий способ для поездки с материка на Соловки Соловки – исторический Центр Поморья в целом, Карельского Поморья в частности	Остров-архипелаг в море (ландшафты), Кремль (башни, стены, ворота), Монастырь (храмы) Соловецкие святые – Зосима, Савватий, Герман (иконописные каноны) Кемский острог 16-17 вв., построенный Соловецким монастырем для обороны от «каянских немцев» («Кемска волость»). Графическая реконструкция Кемского острога (Н.В. Куспак, Петрозаводск). Здание Соловецкого подворья в Кеми, где расположен музей «Поморье»	Православная культура Русского Севера – еще один бренд, включающий в себя понятие/образ Соловков. Предания о набегах шведов на Поморье
1.2.	Морская культура	Составляющие: природное и культурное
1.2.1	Морская культура: природное	Природное (природные заказники – архипелаг Кузова): Морские животные Водоплавающие морские птицы Рыбы Морская соль	Белуха, нерпа Гагарка, полярная крачка, атлантический чистик, гага Наиболее характерные рыбы – семга, сельдь, второстепенные – треска, палтус, навага, корюшка.	Музейные предметы Изображения солеварного промысла (в частности, западноевропейские источники 16-17 вв. и иконы поморского круга)
1.2.1.	Морская культура: культурное	Особенности поморской культуры обусловлены промысловой системой хозяйства (рыболовство и промысел морского зверя, судостроение, морская торговля и т.п.). Карельский берег – культурно-географическое название берега Белого моря от Черной реки и Керети до Летней реки. Кемь относится к Поморскому берегу (см. «Беломорск»).	Компаса (особенно, тип примитивного компаса «маточка» , от финск. «матка» – «путь»?), Модели и изображения судов (традиционное поморское судостроение – коч, лодья, карбас, имеющие норвежские прототипы - шнека, ела, общеевропейский тип - шхуна), общеевропейский тип - бот в Сумском Посаде. Мореходные карты. Это в основном европейские и российские карты. Вплоть до середины 19 в. поморы использовали вместо карт рукописные лоции со словесными описаниями морских путей. Детали промыслового снаряжения – п лутиво (плутива) - характерные поплавки для сетей, неводов в виде плоских дощечек с инициалами владельца (в нашем случае – владельца сувенира) Кибас (кибасья) - грузила невода, сети - камни в берестяной оплетке или обогнутые вицей и т.п. Модели промысловых орудий (в малом масштабе): невод, мережи, сетные снасти на семгу гарпуны, кутила (багры) Промысловая одежда[13] . Из мужской одежды могли бы быть интересны в контексте исследования норвежского типа свитера и фуфайки и головной убор – зюйдвестка (голл.) - круглая мягкая шляпа из непромокаемой ткани с широкими полями, откидывающимися спереди, надевается в непогоду.	Музейные предметы, фото и др. изображения поморских судов (от западноевропейских источников 16-17 вв. и икон поморского круга вплоть до современных фото). Кибасы и плутива можно до сих пор встретить в рыбацком обиходе Поморья. Возможность изготовить вместе с потребителем сувенирной продукции или при нем. Фольклор: большое количество пословиц, фактически готовых слоганов, типа «Море наше поле», «Море богаче земли», «Пола мокра, так брюхо сыто» и т.п.
2.	«Православная культура Русского Севера»	Связана с центром православия общероссийского значения – Соловецким монастырем. Особенность – фактор старообрядчества. В кон. 17 в. Соловки были центром сопротивления церковной реформы («Соловецкое сидение»). Близость Выго-Лексинского старообрядческого общежительства.	См. 1.1. Дополнения: Поморские святые - Зосима, Савватий, Герман Соловецкие, Варламий Керетский, Никола Угодник (Мирликийский, Морской), Параскева Пятница, Климент – Папа Римский (святой, популярный в Поморье, в отличие от других регионов России). Сохранившиеся храмы и традиционные кладбища: · Успенский собор в Кеми · Никольская церковь, намогильные столбики старообрядческого типа в Гридино, · Церковь Ильи Пророка в Панозеро Фильм «Остров» (реж. П. Лунгин, 2006 г.), снят в Рабочеостровске, остались постройки для фильма.	Известен ряд коротких молитв этим святым для защиты на море. Жития святых.
3.	Карельская культура	Панозеро (Паанаярви) – историческая деревня, сочетающая черты северно-карельской и поморской культур. Самая восточная точка, где Леннрот записывал фольклор для «Калевалы». Широко известна, благодаря работе фонда «Юминкеко» (Кухмо, Финляндия) по реставрации и противостоянию строительству ГЭС. Название Карельский берег (см. 1.2.1.).	Виды деревни Церковь Ильи Пророка Особенности материальной культуры: Школьный музей в Панозеро, фонды музея-заповедника «Кижи», Карельского государственного краеведческого музея.	Несколько выше по течению р. Кеми ранее существовало село Подужемье , где проживали карелы и русские поморы. Подужемье славилось своими мастерами- корабелами, которые по национальности были в основном карелами. Ныне место, где было село, затоплено в связи со строительством каскада Кемских ГЭС.
4	Сейды и лабиринты (первобытная культура)	Архипелаг Кузова – древнее святилище с сейдами, сооружениями мегалитического типа, приписываемыми предкам саамов. Кроме того, на архипелаге есть единичные лабиринты. Объект культурного наследия, природный заказник. Перевалочный пункт на пути на Соловецкие острова для древнего населения Карелии. Кажется очевидной связь структур на Кузовах и аналогичных памятников на Заяцком острове и др. местах Соловецкого архипелага. Вероятно, эти сооружения построены одним и тем же населением Западного Беломорья.	Сейды, лабиринты, острова.	«Сейды» и лабиринты широко распространены в странах Северной Европы. Лабиринты ранее датировались исследователями I тыс. нашей эры, их создание также приписывалось «протосаамам». В настоящее время существует тенденция относить эти объекты к более позднему времени (позднее средневековье) и связывать их появление с христианской традицией и символикой.

Беломорск

№	Бренд, торговая марка	Смыслы, факты, понятия	Визуальные образы, памятники, предметы и т.п.	Примечания
1	Поморская культура		Море, корабль	Связи: сейды, лабиринты, Православная культура Русского Севера
1.1.	Соловки[14]	Соловки – исторический Центр Поморья. Один из основателей Соловецкого монастыря – Савватий – умер в 1435 г. на берегу р. Выг в окрестностях Сороки (Беломорска). Вскоре после этого в устье р. Сумы Герман встретил Зосиму, с которым вернулся на Соловки в 1436 г., где они основали монастырь. До начала XX в. в Сумском посаде располагалось Соловецкое подворье. В средние века село Сорока (ныне Беломорск) принадлежало Соловецкому монастырю.	В 2006 г. в Беломорске, на берегу реки Выг, напротив Угольного порога, был освящен новый храм во имя преподобных Зосимы, Савватия и Германа Соловецких. В Сумском Посаде сохранился амбар Соловецкого подворья, 1757 г. Сумский острог основан монастырем в XVII в. в районе современного Сумского Посада. Выстоял в борьбе с польско-литовскими отрядами (в легендах – «паны») в "смутное время" в начале XVII в. К началу XX в. крепостные сооружения были утрачены. Моховая башня острога в 1931 г. перевезена в Московский гос. объединенный художественно-архитектурный и природно-ландшафтный музей-заповедник. С 2003 г. реконструируется специалистами музея. Еще один острог, входивший в оборонительную материковую систему Соловецкого монастыря – Троицкий в Муезеро (см. п.2, примечания). На р. Пяла (левый приток р. Колежма) Соловецкий монастырь в XVI в. для оружейного производства основал Железную пустынь – древнейший железоделательный завод в Карелии (исследован экспедицией КГКМ в 1964 г., археологическая коллекция в фондах КГКМ). Отсюда прозвище жителей Колежмы – «кочегары». Остатки солеварен XVI-XVII вв. Соловецкого монастыря находятся в деревнях Юково и Вирма (с тех пор жители Вирмы также унаследовали прозвище "кочегары").	Связи: Православная культура Русского Севера Предания о набегах шведов на Поморье Воссозданная Моховая башня Сумского острога будет экспонатом Музея деревянного зодчества в Коломенском и будет установлена на территории Этнографического центра в северной части музея-заповедника. «Кочегары» - такое прозвище, видимо, связано также с солеварным промыслом.
1.2.	Морская культура	Составляющие: природное и культурное
1.2.1	Морская культура: природное	Два ландшафтных заказника - Шуйостровский (10 тыс. га) и Сорокский (73,9 тыс. га) созданы с целью охраны морских животных, особенно птиц. Представляют собой объект для научно-познавательного и охотничьего туризма. Со временем Сорокский заказник может получить статус природного морского парка (второго в России), что говорит о его рекреационной и природоохранной ценности. В осенний и весенний периоды пролета здесь останавливаются на отдых и кормежку сотни тысяч водоплавающих птиц.		См. также о солеварнях п.1
1.2.1.	Морская культура: культурное	Поморский берег – культурно-географическое название берега Белого моря от Кеми на севере до Ворзогор на юго-востоке. Это сердце Поморья. Жители этого берега в кон. XIX – начале XX вв. только себя считали поморами и таковыми их признавали соседние группы севернорусского и нерусского населения. Поморская торговля с Норвегией. Меновая торговля, которая повлияла на культуру и быт как Западного Поморья, так и городов Северной Норвегии (некоторые особенности материальной культуры – типы судов, одежда, снаряжение и др., использование в быту утвари из соседних стран, употребление ряда напитков, особый торговый диалект «моя-по-твоя» (руссенорск) и т.д.)	В Сумском посаде, на речных порогах установлен памятник судостроения XIX в. - морской бот, подаренный сумлянам Великим князем Алексеем Александровичем в 1870 г. в память о своем приезде к ним. Фотографии, предметы из фондов музеев и архивов РК, музеев городов Северной Норвегии, фонды музеев и архивов Архангельска и Санкт-Петербурга (РЭМ) и др. Фольклор Записи исследователей диалекта «моя-по-твоя» (руссенорск) Поморские лоции с описанием «хода в Норвегу»
2.	«Православная культура Русского Севера»	Связана с центром православия общероссийского значения – Соловецким монастырем. Особенность – фактор старообрядчества. В конце XVII в. Соловки были центром сопротивления церковной реформы («Соловецкое сидение»). Выго-Лексинское старообрядческое общежительство находилось в самой тесной связи с Поморским берегом.	Сохранившиеся храмы и традиционные кладбища: архитектурные памятники общероссийского значения - церковь Петра и Павла в с. Вирма (1696), церковь Николая Чудотворца (1602) и часовня Спаса Нерукотворного (1672) на о. Троицком на озере Муезеро.	Связи: морская культура Поморья. Источники по теме Поморского согласия (обширная историография и литературные описания). Никольская церковь бывшего Троицкого монастыря построена в 1602-1605 гг. и относится к наиболее древним деревянным шатровым храмам. Это одна из поздних построек Троицкого острога, сыгравшего выдающуюся роль в отражении шведского нашествия в 1580 г.
3	Беломорские петроглифы (наскальное искусство, первобытная культура)	Беломорские петроглифы – одно из скоплений т. н. «охотничьего» наскального искусства Европейского Севера (5-6 тыс. назад). Они расположены неподалеку от г. Беломорска в 9 км от устья р. Выг близ плотин ГЭС в районе д. Выгостров и п. Золотец. Беломорские петроглифы включают свыше 2000 отдельных фигур и сцен охоты на лося, медведя, морского зверя, ритуальных шествий и войн. Здесь находятся наиболее древние в Европе изображения человека на лыжах. Это самое крупное скопление рисунков древних людей в европейской части России. В районе беломорских петроглифов археологами обнаружено 56 древних поселений. Аналогичные по содержанию и форме крупные очаги наскального искусства расположены в северной части Норвегии (Альта), Швеции (Немфоршен), на восточном побережье Онежского озера (Карелия). Это более древние памятники в сравнении с наскальным искусством земледельческих культур Фенноскандии.	Основные группы изображений: · Бесовы следки: фигура Беса и отпечатки (следы) его ступни, изображения птиц (гуси), морских животных (киты/белухи). · Залавруга: сцена зимней охоты на лося, галерея идущих друг за другом лосей/оленей, группа лыжников, сцены морского промысла на белуху/кита, группы и одиночные изображения лучников. · Ерпин Пудас: эротическая сцена (ритуального характера?).	Связи – экология, морская культура поморов, р. Выг и каскад ГЭС.
4	Петр I	В 1702 г. Петр I подготовил и осуществил военную операцию по переброске сил на Онежское и Ладожское озера с Белого моря. В поморских преданиях и легендах это событие было запечатлено как "Осударева дорога" . Путь царя прошел из Архангельска через Соловки (где он построил храм ап. Андрея на Заяцком о-ве ) через села Нюхча, Воренжа и Сумозеро . Стратегическим итогом «Осударевой дороги» стало взятие Нотебурга (Орешка) на Неве и выход российских войск в устье Невы, к Балтийскому морю. Можно сказать, что С-Петербург и Российская империя родились на берегах Белого моря. По пути "Осударевой дороги" проходит сегодня Беломорско-Балтийский канал .	Историко-культурная территория "Сумозеро" (Воренжа, Сумозеро и др.). Здесь хорошо сохранились традиционные сельские поселения, постройки крестьянской архитектуры – кладбища и часовни, дома, бани, амбары. «Осударев Клоч» и другие географические пункты на местности, известные по преданиям и историческим свидетельствам. Живописные и графические произведения художников на тему. Исторические изображения кораблей, сцен взятия Нотебурга и т.п.	Связи: СССР-ББК, православная культура Русского Севера (Соловки, Выгореция); морская культура Поморья. Сохранились многочисленные легенды о пребывании Петра I в поморских селах, о его отношении к старообрядцам Выга и т.п. По некоторым свидетельствам экспедиция Петра связана с переброской двух судов (яхт, фрегатов) с Белого моря (построены в Архангельске) к Нотебургу. Однако М.Ю. Данков, один из исследователей «Осударевой дороги», считает, что судов на маршруте не было.
5	СССР	Северный морской путь. Капитан Воронин. Братья Воронины Воронин Владимир Иванович (1890-1952), российский капитан ледокольного флота. В 1907 г. окончил Сумскую мореходную школу. В разное время эту школу окончили 5 его братьев. В.И. Воронин - участник спасения экспедиции У. Нобиле (1928). Капитан "Сибирякова" (1932), "Челюскина" (1933-34), ледокола "Ермак" (1934-38). Возглавлял советскую китобойную флотилию "Слава" (1946-47). Беломорско-Балтийский канал. Построен в 1931-1933 гг. Общая длина – 227 км, из них 48 км – искусственный путь. В систему входят 19 шлюзов, 15 плотин, 51 дамба, 12 водоспусков и др. гидротехнические сооружения. Канал проходит через три района Карелии, соединяя Онежское озеро и Белое море. Начало канала - вблизи города Повенца, в Повенецкой губе Онежского озера. Заключительные шлюзы ББК расположены в Беломорске (поселок Водников). Это уникальное для своего времени гидротехническое сооружение построено трудом заключенных. Великая Отечественная война - II Мировая война. В связи с оккупацией Петрозаводска, Беломорск был в период с сентября 1941 г. по июнь 1944 г. временной столицей Карело-Финской Автономной Советской Социалистической Республики. Здесь находились Штаб Карельского фронта, Штаб партизанского движения, Правительство КФАССР.	Фонды музеев Беломорска и Сумского Посада, Карельского государственного краеведческого музея, Национального архива РК. Документальные и художественные фильмы («Красная палатка» и др.). В Беломорске расположен мемориал жертвам-строителям ББК. Штаб Карельского фронта (в Беломорске сохранилось здание). Мемориалы в память погибших в Великой Отечественной войне.	Связи: Воронины – морская культура Поморья; ББК – Петр I, морская культура Поморья; Великая Отечественная война - II Мировая война – Соловки (школа юнг, военная история Поморья. Альбом Б. Гребенщикова: «бг Бэнд - Письма капитана Воронина»

Список основной использованной литературы и
web
-ресурсов:

1. A Sence of Place. Manager Handbook. Ed. by J.Karter. – Inverness, 1997.

2. Aldrige Don. Site Interpretation: A Practical Guide. - Scottish Tourist Board, 1993.

3. Association of Heritage Interpretation. [Online]. Метод доступа: http://www.heritageinterpretation.org.uk

4. Fladmark M. Discovering the Personality of Region. Strategic Interpretation in Scotland // Heritage. Conservation, Interpretation and Enterprise. Ed. by J.M. Fladmark. – RGU, Aberdeen, 1993.- pp.125-140.

5. Анатомия рекламного образа / под общ. ред. А.В. Овруцкого. – СПб.: Питер, 2004. – С.39.

6. Архетипические сценарии в рекламе, или Что продает Золушка? [Online]. Метод доступа http://www.sales-tips.ru/post_1135018775.html

7. Бернштам Т.А. Поморы: Формирование группы и система хозяйства. – Л., «Наука», 1978.

8. Бернштам Т.А. Русская народная культура Поморья в XIX - начале XX вв. – Л., “Наука”, 1983.

9. Изучение посетителей с помощью исследования брендов: интервью с Мичем Маккасландом. [Online]. Метод доступа http://www.webmasterpro.com.ua/pro/16/1278_1.html

10. Исследование «Историко-культурный потенциал Республики Карелия – Музеи – Туризм» (проект Tacis CBC SPF №61-202/36) – Петрозаводск: Центр культурных инициатив МК РК, 2004.

11. Карелия. Культурный туризм. Сайт. [Online]. Метод доступа http://culture.karelia.ru

12. Карелия. Туристский портал. [Online]. Метод доступа http://www.ticrk.ru

13. Карельский проект: материалы проекта «Укрепление инфраструктуры и форм взаимодействия в социокультурной сфере муниципальных и сельских районов Республики Карелия» / Под ред. И.А. Николаева, И.В. Щербаковой. – М.: Ассоциация менеджеров культуры, 2005.

14. Кузнецов Д.Н. Археологические памятники как ресурс социально-экономического развития территории (на примере петроглифов Карелии) // Проблемы сохранения, изучения и музеефикации петроглифов Карелии. – Петрозаводск: Скандинавия, 2004. – С.29-85.

15. Кузнецов Д.Н. Карелия в эпоху Петра: концептуальное освоение темы для музейной экспозиции // Музей и краеведение на Европейском Севере. Мат-лы междунар. науч.-практ. конф. 8-11 октября 2001 г., Петрозаводск. – Петрозаводск: Скандинавия, 2001. – С.138 – 143.

16. Кузнецов Д.Н. «Поморский путь». Моделирование пространства традиционной культуры Поморья в музейной выставке // Наука и бизнес на Мурмане: Науч.-практ. журн. – Мурманск: Кн. изд-во, 1996. – (История и право; т.4). - №6 (11): Поморские села. – 1998. – С.89-93.

17. Куспак Н.В. Кемская крепость XVII в. // Народное зодчество. Сб. науч. тр. – Петрозаводск: ПетрГУ, 1992. – С.167-176.

18. Митин И.И. Комплексные географические характеристики. Множественные реальности мест и семиозис пространственных мифов. – Смоленск: Ойкумена, 2004.

19. Панозеро: сердце Беломорской Карелии / под ред. А. Конкка, В.П. Орфинского. ПетрГУ; Juminkeko-saatio. – Петрозаводск, 2003.

20. Северные предания. Беломорско-Обонежский регион / Изд. подготовила Н.А. Криничная, ред. С.Н. Азбелев – Л.: «Наука», 1978.

21. Шорохов Е.А., Кучко А.А. Туристский потенциал городов и районов Республики Карелия. – Петрозаводск, 2001.

Современное состояние ремесленной индустрии

Олонии и Карельского Поморья

Обзор сделан на основе заключений экспертов проекта –
дизайнера, мастера по керамике, Юлии Гущиной
а также специалистов Центра традиционных ремесел Республиканского центра национальных культур Татьяны Ваян и Марины Коршаковой
по итогам поездки в Олонецкий, Беломорский и Кемский районы в мае 2007 года.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РЕМЕСЛЕННОЙ ИНДУСТРИИ

В ОЛОНЕЦКОМ РАЙОНЕ РЕСПУБЛИКИ КАРЕЛИЯ

На начало ХХ века территория Олонии
была районом достаточно развитого ремесленного производства. Были хорошо развиты деревообработка – столярное, бондарное ремесла, также плетение корзин из дранки, изделий из бересты. Настоящую славу снискали мастера кузнечного и экипажного промыслов. Отличали Олонецкий уезд плетение изделий из соломы, производство ювелирных украшений из серебра. Соломенные изделия были экспонированы на Парижской всемирной выставке 1900 г. Хорошо развиты были также женские рукоделия – ткачество, вышивка. Соломенные изделия, а также вышивка (поймитту) были экспонированы на Парижской всемирной выставке 1900 года.

Сегодня также можно говорить о развитии ремесел в Олонецком районе.
Однако, если сто лет назад количество мастеров в каждом виде исчислялось десятками и даже сотнями, то на сегодняшний день имеются единицы. По сравнению с другими территориями некоторые традиционные ремесла в Олонецком районе все же находятся в хорошем состоянии. Так, можно говорить о благоприятном развитии керамического (гончарного) ремесла, резьбы по дереву, ткачества (текстиль), плетения из бересты, плетения корзин из дранки, кузнечного ремесла. Из исторически существовавших на территории района ремесел к настоящему времени полностью утрачены бондарное, ювелирное ремесла, плетение из соломы.

Людей, занимающихся промыслами и декоративно-прикладным искусством в Олонецком районе, больше чем в двух других выбранных для проекта районах – Беломорском и Кемском.

В Олонце можно определить основные группы мастеров, занимающихся берестой, ткачеством (текстилем), керамикой, резьбой по дереву.

В художественной школе имеется хорошая мастерская керамики
, которой руководит преподаватель Роман Леонтьев. Оборудование – гончарные станки и др. – получено в результате работы финского и шведского проектов, в которых он принимал участие. Заниматься керамикой в настоящее время начали и другие преподаватели. Так, у Галины Трешкиной – неплохие работы по мелкой пластике, тогда как Роман больше увлечен гончарными изделиями и работает «на поток». Начинающий мастер Юрий Виршиев пробует себя в мелкой пластике, изготовлении свистулек и другой сувенирной продукции.

По словам Романа, в мастерскую требуется новая печь; также отмечаются проблемы со сбытом готовой продукции.

В художественной школе есть ткацкая мастерская, в которой преподает Юлия Журавлева. Производят благоприятное впечатления ее работы, выполненные в технике «гобелен». Ткачество, различные аксессуары из войлока и вязание выполнены аккуратно и со вкусом. В работах используются темы уже «раскрученных» в Олонце новых брендов – Фестиваля «Олония – гусиная столица» и ежегодных «Игр Дедов Морозов». Заметно, что мастера делают изделия именно на продажу и уже знакомы с требованиями и пожеланиями покупателей.

Эти мастерские нуждаются в дополнительном оборудовании, следствием чего стало бы повышение качества и разнообразия изделий. Продукция реализуется на ярмарках, в импровизированной торговой точке художественной школы. Заметно, что мастера делают изделия именно на продажу и уже знакомы с требованиями и пожеланиями покупателей.

При музее работает ткацкая мастерская – "Школа Паккайне", оборудованная на грантовые средства проекта, поддержанного в 2001 г. в рамках конкурса "Малые города России". Проект преследовал простую цель – научить женщин ткать и получать от своей работы дополнительный доход. Сегодня любой желающий может научиться этому ремеслу.

Отдельно необходимо отметить авторскую ткацкую мастерскую Ирины Тиккуевой. Мастер сохраняет традиции старинного ремесла: изготавливает изделия по музейным подлинникам, создает современные вещи, придавая им национальный колорит. Ирина Тиккуева имеет звание Народный мастер России.

Таким образом, в результате выполнения различных проектов в Олонецком районе появилось много ткачих. У каждой мастерицы – свой почерк. Оригинально выглядят, например, половички из полиэтиленовых пакетов. Они красивы, современны, долговечны, налицо и экологическая составляющая – переработка отслужившей полиэтиленовой упаковки.

В основном, все ткачихи работают дома, некоторые нуждаются в улучшении и обновлении станков. Существует проблема с сырьем. Слабо налажен сбыт. Поточным производством готовы заниматься далеко не все.

Работы олонецких мастеров по дереву
Юрия Бобина, Андрея Петрова, Сергея Гилоева производят хорошее впечатление. Сложные по технике исполнения рельефные панно на темы деревенской жизни, игрушки и простейшие музыкальные инструменты сделаны качественно и аккуратно.

Отстают по качеству обработки деревянные изделия (ложки, ковши, кружки и т.д.). Панно могли бы стать эксклюзивными разовыми заказами, а поточное производство основываться на более простых и дешевых изделиях.

Мастера по бересте
в Олонецком районе разбросаны по различным населенным пунктам. То, что удалось увидеть, позволяет определить уровень работ как недостаточно высокий. В основном изделия представляют собой мелкие утилитарные предметы – солонки, конфетницы, вазочки, сувенирные лапотки, берестяные кепки, шлепанцы и т.д.

В селе Коткозеро мастер Валентина Дубинина делает интересные фигурные занавески, а также мастерски оплетает бутылки.

Берестой занимаются в основном женщины, для которых достаточно проблемной является заготовка бересты. Если бы для них заготавливали бересту специально, они могли бы работать на поток. Также требуется приспособление для выпиливания донышек и крышек. В основном работу делают дома. Создание мастерской не требуется. Проблем со сбытом на сегодняшний день нет: продукция идет на подарки, а также на продажу финнам, отдыхающим в селах. Но всего изделий делается немного, хотя продукцию по специально разработанным эскизам можно было бы заказывать.

Широко распространено в Олонецком районе традиционное изготовление корзин из сосновой щепы-дранки
. В деревне Нурмолицы проживает несколько мастеров, владеющих в совершенстве этой техникой. Ассортимент – корзины различной конфигурации. У мастера Андрея Иванова есть двое подручных – членов его семьи. По сути, можно говорить о настоящей семейной мастерской. Учитель Андрея, Виктор Иванов, работает один, также в собственном доме. Проблем у мастеров–корзиночников, по их словам, нет. Для производства им требуется напиленная свежая сосна (пилы имеются, средства вывоза древесины тоже) и ножи. Сбыт осуществляется в Финляндию. Заказчики определяют форму, размер и количество партий; выкупают товар за наличные. Одним словом, процесс отлажен.

Отдельно хочется упомянуть о металле и мастерах художественной ковки
. В Олонце есть полученное по шведскому проекту оборудование для работы с металлом, однако оно не установлено, так как помещение для нее до сих пор не найдено. Мастера, занимающиеся художественной ковкой, в Олонце есть – это Александр Тиккуев и Андрей Петров. А. Тиккуев работает в своей мастерской, которая нуждается в оборудовании. Сам мастер понимает необходимость своего дальнейшего обучения и совершенствования мастерства: работы его довольно просты и простор для творчества и фантазии еще очень и очень велик.

Таким образом, первоочередная задача для мастеров, работающих с металлом, – найти помещение под мастерскую, в которой можно было бы установить уже имеющееся оборудование.

Занятость мужского населения – очень большая проблема, поэтому, имея общую оборудованную столярную мастерскую, в которой бы обучались все желающие, город сделал бы шаг к улучшению ситуации с безработицей, другими социальными проблемами. Также было бы целесообразно привлекать к обучению юное поколение – мальчишек, так как работа с деревом всегда являлась истинно мужским занятием.

У мастеров, работающих сегодня, проблемы со сбытом существуют, но в целом они не жалуются на дефицит заказов.

* * *

В целом, развитие ремесел мастеров Олонца и Олонецкого района идет по пути использования местных – «Олония – гусиная столица», «Игры Дедов Морозов» (образы персонажей Паккайне и Лумитютто). Работают олонецкие мастера и с «историко-культурными» брендами территории – видами Олонецкой крепости, характерными олонецкими пейзажами (реки, мосты, традиционные деревянные дома) и с фондами олонецкого национального музея.

Работа в районе в рамках проекта может строиться по пути усовершенствования уже имеющихся мастерских (в художественной школе и собственных, домашних) или создания единой комплексной мастерской. Предпосылки к этому на сегодняшний день уже есть.

Безусловно, требуется дальнейшая работа с мастерами по определению и уточнению тематики изготавливаемой продукции, а также по улучшению ее стиля, качества, товарного вида. Только при наличии такой работы можно говорить о поисках новых рынков и расширении сбыта.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РЕМЕСЛЕННОЙ ИНДУСТРИИ В БЕЛОМОРСКОМ РАЙОНЕ РЕСПУБЛИКИ КАРЕЛИЯ

В прошлом Карельский берег Белого моря – это богатые поморские сёла, развитая сеть торговли с крупными русскими городами, Норвегией и другими северными странами. В отличие от Южной Карелии, территория Карельского Поморья
– современных Беломорского и Кемского районов – в отношении ремесел не была так хорошо развита. С древнейших времен жизнь местного населения была основана на использовании ресурсов северных морей. Рыбные (морские и речные) и зверобойные промыслы были основным – круглогодичным – занятием населения. Насыщенный промысловый год не оставлял времени для совершенствования в ремеслах, непосредственно не связанных с морскими промыслами (таких как судостроение или, например, изготовление бочек-сельдянок). Кроме того, развитые торговые отношения позволяли поморскому населению приобретать практически все необходимые товары на ярмарках.

Среди традиционных для Поморья следует назвать женские рукоделья, в т.ч. золотное шитье, «вышивательно-кружевные изделия», которыми был особенно славен Сумской Посад. Золотное шитье, берущее свое начало в XVII веке, представляло собой вышивку золотом, серебром и речным жемчугом женских головных уборов, церковных облачений, поясов и даже обуви. К началу XX века этот вид мастерства–искусства почти вымер. Также распространена была вышивка белыми и красными хлопчатобумажными нитками концов полотенец, простынь. Распространено было, особенно в северных районах, и узорное вязание спицами и одной иглой. Степень распространения рисунчатых вязаных изделий возрастала по мере приближения к финляндской границе.

Сегодня на территории Карельского Поморья еще сохраняются некоторые традиционные и новые виды ремесел. Количество ремесленников также как и в Олонецком районе исчисляется единицами.

В настоящее время Беломорский район – это один из проблемных районов Карелии в отношении уровня жизни населения, в котором недостаточно хорошо развиты художественные промыслы и ремесла.

В большом процветавшем в советские времена посёлке Летнереченский есть ряд мастеров, заинтересованных в развитии ремесел. Директор местного Дома культуры Валентина Геннадьевна Зверева с большим энтузиазмом восприняла информацию о возможности для сельчан повысить уровень своего мастерства. В Доме культуры были отсмотрены работы нескольких мастериц – вязание крючком, узорчатое вязание спицами, вязание из пряденых вручную нитей, бисероплетение, плетение из бересты, объемные композиции из текстиля и лоскутные работы. Среди мастериц есть несколько в настоящее время безработных профессиональных швей, занимающихся вязанием. Машинное вязание разработанных дизайнерами и узнаваемых по стилю вещей может стать определяющим направлением организации производства для летнереченских рукодельниц. Также не следует отказываться и от истинно северных традиций – вязания носков и рукавиц разных видов – узорчатых из покупной нити и более архаичных из самопрядённой шерсти. Мастер Гуркова предлагает эксклюзивные накидки и шали, вязаные крючком.

Одно из перспективных направлений – вязание одной иглой, которое позволит мастерам создавать действительно необычные вещи (в старину мужчины вязали одной иглой рукавицы-дельницы [Дельницы, деленки ж. мн. арх. – вязаные рабочие шерстяные рукавицы, плотно обнимающие руку. Даль
] и носки). Техникой этого ремесла в Петрозаводске владеют Виола Анатольевна Гущина, сотрудница Государственного музея–заповедника «Кижи» и сотрудница Центра национальных культур Марина Сергеевна Коршакова. Кроме носков и рукавиц в этой технике можно создавать и другие вещи.

Мастер по бересте Татьяна Рыбакова училась когда-то плетению у народного мастера России Галины Михайловны Дудкиной, поэтому знакома с различными техниками изготовления изделий, вплоть до скульптуры. Но пока к работе «на поток» не совсем готова. Но пока к работе «на поток» не совсем готова из-за отсутствия материала – бересты. Заготовка ее в окрестностях поселка, как считает Татьяна, проблематична. Для плетения изделий «на поток» необходимо заготавливать большое количество материала с привлечением рабочих, но такая технология требует дополнительных затрат как финансовых, так и материальных. В перспективе, при наличии необходимого материала, Татьяна Рыбакова готова обучаться дома сама и обучать других. Есть большое желание попробовать себя и в лозоплетении.

Сотрудник Дома культуры Анна Первойкина – профессионал; закончила отделение декоративно-прикладного искусства Карельского училища культуры в Петрозаводске. Занимается бисероплетением, ведет занятия. В настоящее время отмечает трудности с выбором бисера.

Учитель труда средней летнереченской школы Раиса Викторовна Бракоренко – талантливый и деятельный человек – помогает многим найти себя в творческих работах. Она – выпускница художественно–графического отделения Педагогического училища № 2 г. Петрозаводска. Осваивает самые разные материалы и техники – от вязания и текстильных картин до керамики и скульптуры. И хотя уровень керамических работ пока что оставляет желать лучшего, с её жаждой к этому виду творчества и наличием единомышленников можно говорить о создании в Летнереченском керамической мастерской, тем более что залежи глины вокруг поселка огромны; еще совсем недавно в поселке работал кирпичный завод. Имеющихся запасов глины хватит на многие поколения мастеров.

Сейчас мастерскую можно создавать на базе школы, и там же – мастерскую по работе с деревом и берестой, но желающих работать с этими материалами не так много. В поселке могли бы быть задействованы оборудованные вязальная и керамическая мастерские. А прекрасно владеющая техникой бисероплетения мастер Анна Первойкина могла бы делать авторские украшения. Были бы востребованы и заказы мастерицам на вязание небольших вещей на спицах в домашних условиях по разработанным дизайнерами схемам или традиционным узорам.

В посёлке Сосновец были представлены в основном текстильные работы и роспись. Один мастер занимается плетением корзин из дранки и лозы. Более серьезными показались вязаные изделия Галины Якшук – дорогие многодельные вещи.

В самом же Беломорске в Доме культуры существует rквилт-клуб «Лоскуток». Возглавляет его Светлана Шавырина – талантливый человек и прекрасный мастер. Под её руководством женщины-мастерицы шьют лоскутные композиции, одеяла, сумки и другие предметы обихода, занимаются лепкой из солёного теста, могут делать народную куклу. Клубу требуется помещение и дооснащение. Работа «на поток» возможна, если будет организована реализация продукции. Потенциальные возможности у клуба хорошие.

С резьбой по дереву положение дел сходно с ситуацией в Олонецком районе; разница в том, что в Беломорске мастера менее подготовлены. Однако желание изучать литературу, совершенствоваться у мастеров есть. Мужчинам нужна мастерская и хороший резцовый инструмент. В настоящее время они вынуждены использовать неприспособленные под мастерские помещения: гараж, домашнюю кухню и т. п. Если будет оборудована мастерская, то на базе учебного заведения они согласны вести бесплатно кружки, обучать мальчиков работе с деревом.

Керамикой на базе художественной школы изъявили заниматься четыре человека, однако настоящего умения пока что ни у кого нет. В школе имеется большой гончарный станок, однако на нём еще никто никогда не работал. Помещение для мастерской с помощью администрации района школа могла бы выделить в собственном здании.

Остальные мастера в основном занимаются вязанием. В традициях Поморья – вязание крючком белого кружева, довольно крупного и рельефного. Вязали салфетки, шали, скатерти, подзоры, занавески. Ручное вязание всегда было в моде. Вязаное крючком белое кружево может стать одним из брендов Беломорья наряду с петроглифами, Соловками, морской тематикой – белухами, морскими звездами, промысловыми рыбами, историческими видами богатейшего когда-то села Сумпосад со старинным ботиком на середине реки, прекрасной деревянной церковью в селе Вирма и т.д.

В средней школе № 3 г. Беломорска учитель труда Ирина Геннадьевна Ильина создала музей, в котором собраны предметы обихода поморов. Белое кружево занимает там главенствующее положение. И.Г. Ильина владеет различными техниками изготовления сувениров. По её разработкам можно делать партии товаров, так как она внимательна к традициям и в то же время разрабатывает новые технологии. Сама же она к производству «на поток» не очень готова. Но куклы, сувенирные карманчики, вязаные по народным образцам рукавицы, шкатулки с золотным шитьём и другие изделия сохраняют дух Карельского Поморья и могли бы служить образцами для других мастеров.

Старинное село Сумский Посад запомнилось посещением «бабушки» Ивановой, которая вышивает картины крестиком. Она – настоящий художник, создающий из минимума ниток настоящие произведения декоративно-прикладного искусства. По ее словам, может делать картины по заданному образцу, но это – небольшие по количеству и высокие по цене заказы. Основная проблема – отсутствие выбора ниток в сельском магазине.

В сумпосадском Доме культуры работает женский швейный клуб – шьют народные костюмы для местных фольклорных коллективов, однако качество изделий невысоко; также не хватает знаний по теме костюма. При обучении и поставке швейного оборудования женщины могли бы заниматься куклой по разработанным образцам.

* * *

Таким образом, Беломорский район имеет потенциал для развития ремесел в своем райцентре, где сосредоточено наибольшее количество мастеров, и в поселке Летнереченском.

Обращает на себя внимание тот факт, что занятость мужчин в деревообрабатывающем производстве была бы очень своевременна, так как мастерство художественной обработки дерева с закрытием комбината «Карельские сувениры» падает с каждым днем. И если находятся люди, любящие этот вид деятельности, необходимо их поддержать, тем более что за собой они поведут и молодежь.

С сырьём в Беломорске проблем практически нет, так как здесь работает частное деревообрабатывающее производство, отходы которого можно было бы использовать и, по мере необходимости, часть сырья докупать на стороне.

Работа в мастерской С. Шавыриной уже объединила женщин-мастериц в производственную группу, которая может, частично перестроив свою работу, оказаться задействованной в проекте.

Также размещать небольшие заказы можно было бы в селах Сумский Посад и Сосновце.

Поселок Летнереченский при правильном приложении усилий проекта имеет большой потенциал развиться в настоящий ремесленный центр региона.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ РЕМЕСЛЕННОЙ ИНДУСТРИИ

В КЕМСКОМ РАЙОНЕ РЕСПУБЛИКИ КАРЕЛИЯ

Город Кемь – карельские ворота на Соловецкие острова. От Кеми до Соловецкого архипелага ближе, чем от Беломорска, что чувствуется по более сильной и развитой, чем в Беломорске, инфраструктуре туристического бизнеса. Однако в отношении развития ремесел ситуация в Кеми значительно сложнее, чем в Беломорске.

В основном кемские мастера занимаются вышивкой, рисованием на бересте и изготовлением изделий из кожи, отчасти – деревом и росписью.

В районном краеведческом музее «Поморье» хранятся прекрасные образцы, на основе которых можно было бы под руководством художников создавать современные сувениры. В процессе ознакомления с музеем возникла идея создания открытых мастерских при музее.

Проблем с реализацией сувениров в настоящее время в Кеми нет, так как в торговой точке, находящейся в музее, раскупают все, связанное с Кемью: количество желающих приобрести сувениры явно превосходит количество продукции.

* * *

В Кеми очень много объектов, которые могли бы стать маркой (брендом) города и района. Это и силуэт величественного Успенского собора, и историческое здание Благовещенского собора, ныне находящегося в процессе реставрации, и старинный герб Кемского уезда, и поморский карбас – логотип кемского музея, и «соловецкая» тема, и морская, и новая тема – графика Белого моря, которую использовал в своем фильме «Остров» режиссер Павел Лунгин. К месту съемок уже протоптана туристическая тропа: мыс с часовней, кочегаркой (бывшей карцером для заключенных, отправляемых в Соловецкий концлагерь) и мостом через затопленную баржу (на которой перевозили узников) уже стал туристической кемской Меккой.

В Кемском районе находится село Калгалакша, жители которого занимаются разведением овец и добычей водоросли ламинарии. В селе имеется проблема со сбытом стриженой овечьей шерсти и сухой ламинарии. Овечья шерсть могла бы стать сырьем для прядения и вязания (например, в селе Летняя Река и самой Калгалакше), а ламинария – сырьем для производства агар-агара, из которого можно наладить небольшое производство настоящего мармелада в фирменной упаковке.

В старинном селе Панозеро есть люди, занимающиеся промыслами и ручным трудом, однако пока что они не заинтересовались предложенными проектом возможностями. Директор Дома культуры рассказала, что в Панозере действует проект, возглавляемой с финской стороны Маркку Ниеминеном. В рамках проекта жителей села должны обеспечить средствами производства и материалами (в деревню уже завезены различные ткацкие станки, деревообрабатывающий инструмент и сырье), закупать их готовую продукцию и реализовывать ее в Финляндии.

Местные мастера делают половики, коврики, валяные тапочки из овечьей шерсти, наборы для саун из войлока ручной работы, сумки из гобеленового сотканного вручную полотна, шьют лодки, получая за это достойную плату. Периодически устраиваются обучающие курсы, привлекающие все новых и новых людей. Первые шитые местными мастерами лодки руководитель проекта подарил жителям: каждой семье – по лодке, далее уже был размещен заказ в расчете на финских покупателей.

В целом, желание заниматься в проекте у ремесленников Кемского района есть: приходит понимание востребованности промыслов. Улучшить свое материальное положение, а также поднять уровень мастерства, хотят многие. Проблемы в основном касаются выделения помещений и недостатка навыков и знаний в производстве сувенирной продукции. Решению этих проблем и должен способствовать проект «Карельская ремесленно-сувенирная сеть».

Встреча с администрацией Кемского района – мэром города и главой депутатского корпуса – показала, что у властей есть заинтересованность в реализации проекта.

Проблемы ремесленно-сувенирной индустрии в Карелии

Несмотря на некоторые количественные и качественные различия в состоянии ремесленно-сувенирной индустрии в Олонецком, Кемском и Беломорском районах, которые отметила исследовательская группа, в основном, были выявлены проблемы
общие практически для всей территории Республики Карелия.

Среди таковых необходимо назвать:

- отсутствие аутентичных оригинальных «карельских» сувениров;

- отсутствие стандартов качества продукции;

- отсутствие корпоративной торговой марки;

- сложности с приобретением качественных орудий производства;

- сложности с приобретением качественного недорогого сырья;

- отсутствие централизованной системы производства и сбыта продукции;

- нерентабельность ремесленного труда;

- недостаток оригинальных решений в производстве продукции;

- неразвитость системы маркетинга;

- низкая культура подачи ремесленных товаров;

- превышение спроса над предложением;

- несоответствие спроса предложению;

- непрестижность ремесленного труда.

Как уже было сказано выше, каждая из этих проблем имеет свое особенное выражение в каждом районе, городе или селе.

Так, в Олонецком районе
:

- ремесленники, в т.ч. входящие в квилт-клуб работают на несовершенном

оборудовании, что негативно влияет на качество их продукции; мастерам-берестянщикам необходимо оборудование для выпиливания и чистки бересты, а также для изготовления донышек и крышек;

– рабочие места ремесленников в основном находятся «на дому», что также делает их работу менее профессиональной;

– проблемы с сырьем особо остро стоят перед мастерами, работающими с берестой. Это обстоятельство с одной стороны удорожает продукцию, а с другой стороны, препятствует работе «на поток».

– практически отсутствуют постоянные точки сбыта. Исключения: импровизированная торговая точка в олонецкой художественной школе и торговые «площадки», организуемые один раз в год на фестивале «Олония – гусиная столица» и ежегодных «Играх Дедов Морозов». Эта ситуация отчасти «смягчается» перманентным интересом к продукции мастеров района со стороны заказчиков из Финляндии, что, с другой стороны, делает ситуацию «закрытой».

– мастера фактически не работают с историко-культурными брендами территории, кроме символики фестивалей, проходящих в Олонецком районе, – «гусем», «карельским морозцем Паккайне». В работах олонецких ремесленников отсутствуют исторические виды города, крепости и т.д. Также отсутствует и геральдическая символика. Невозможно встретить среди работ реплики характерных исторических музейных предметов, как-то: ложку с ручкой-петелькой, ковш с прорезной ручкой и т.д.

К характерным проблемам ремесленно-сувенирной индустрии в Карелии Беломорский район
может добавить одну нехарактерную: нехватку «рабочих рук» при явной обеспеченности сырьем – глиной (например, на месте еще недавно работавшего кирпичного завода в пос. Летняя Речка), дерева (на фоне фактического отсутствия деревообрабатывающих промыслов) и т.д.

– фактически отсутствует ремесленная продукция, основанная на историко-культурных брендах;

– не хватает стационарных торговых площадок, вследствие чего в туристический сезон организуются стихийные – в морском порту Беломорска, около археологического комплекса «Беломорские петроглифы» и т.д.

в Кемском районе

- наблюдается нехватка сувенирной продукции, в том числе связанной с историко-культурными брендами территории, которых в Кемском районе больше, чем других исследуемых (см. материал Д. Кузнецова
).

- туристические сувениры, которые выпускаются сегодня, практически в полном объеме реализуются через стационарную торговую точку, находящуюся в кемском городском музее «Поморье»; сувениры, изготавливаемые мастерами исторического села Панозеро, полностью находят сбыт в Финляндии (в рамках одного из российско-финляндских проектов).

* * *

Анализ ситуации во всех трех пилотных районах показывает, что проблемы существуют на всех стадиях: от создания до реализации ремесленно-сувенирной продукции. В то же время описание данной проблематики позволило определить основные общие цели

, стоящие на сегодняшний день перед сообществом мастеров Карелии.

Среди таковых целей можно выделить:

– необходимость формирования цивилизованного рынка;

– создание эффективной системы закупок качественного сырья;

– создание централизованной системы сбыта продукции;

– создание ремесленных центров (как вариант – по принципу ремесленных центров Финляндии);

– защита государством ремесленного труда, промыслов;

– формирование института преемственности;

– создание крепкого карельского ремесленно-сувенирного бренда.

Отдельным блоком необходимо рассмотреть проблемы качества

ремесленно-сувенирной продукции, так как именно качество в первую очередь делает ее конкурентоспособной. Однако определение параметров качества и достижение конкретных результатов требует выстраивания системы управления качеством. Исследуя возможные параметры создания системы качества, необходимо назвать основных субъектов, задающих параметры (стандарты) качества
. В первую очередь это:

– экспертное сообщество

– профессиональные организации/ассоциации

– производители сувениров

– продавцы/покупатели

– официальные структуры (маркетинг территории)

Также необходимо описать критерии качества (свойства) продукции
с учетом опыта ремесленно-сувенирной индустрии в России и Финляндии:

– наличие современных тенденций (модность, современность) в сочетании с традициями

– оригинальные художественно-технологические решения, привлекательность, эстетичность

– разнообразие (широкий веер возможности выбора)

– стильная эргономичная упаковка, этикетка, подача (фирменный стиль)

– экологичность материалов

– практичность (утилитарность), функциональность, мобильность

– наличие у товара «легенды» и мастера – «за изделием»

– брендированность (привязанность к брендам, узнаваемость)

– экономичность (доступность)

Немаловажно также сформулировать основные недостатки (ярко отрицательные свойства)
, зачастую присущие ремесленно-сувенирным продуктам:

– наличие слишком большого количества надписей

– вычурность

– наличие редких, не подходящих к типовым интерьерам цветов

– непрактичность

– анти-эргономичность

На втором по значимости месте находится блок проблем тематизации

. Как видно из приведенного выше анализа, во всех пилотных районах имеется дефицит ремесленно-сувенирных продуктов, опирающихся на историко- культурные бренды территорий. Между тем, эта проблема весьма актуальна, как в случае с сувенирами, реализующимися среди местных жителей, так и среди туристов. Сувениры, в которых отражен местный колорит, художественная специфика и другие культурные (гуманитарные) свойства территории, безусловно, выигрывают в конкуренции у сувениров безликих, являясь более притягательными для покупателя.

В связи с этим возникают минимум две новые управленческие задачи: определить ключевые бренды пилотных районов проекта
и определить основные тематические направления ремесленно-сувенирной продукции
.

Решение первой задачи в полном объеме представлено в материале Д. Кузнецова «Культурно-туристские бренды Олонии и Карельского Поморья». Здесь же описаны основные тематические направления, которые можно использовать при проектировании сувениров.

Объекты наследия

Петроглифы

Сейды и лабиринты Белого моря

Объекты архитектуры

Природа

Море (водный мир, ламинарии, мидии)

Отдельные виды рыб (беломорка, ряпушка)

Животный мир (ладожская нерпа, беломорская белуха, олонецкий гусь)

Ягоды (морошка, клюква, голубика)

Традиции

Орнаменты

Народный костюм

Кукла

Охота

Рыбалка

Обряды (свадьбы, похороны)

Игры

Баня

Кухня

Символы

Гербы

Флаги

Титульные цвета

«Культурные герои»

Герои «Калевалы

Паккайне – олонецкий Дед Мороз (Морозец)

Святитель Николай

Капитан Воронин

Языческие божества

События (фестивали, праздники)

Фестиваль «Олония – гусиная столица», Олонецкие игры Дедов Морозов и др.

Традиционные праздники (масленица и др.)

Говоря, о проблематике ремесленно-сувенирной индустрии, нельзя не поставить проблему «психологии сувенира»
, не определить сущность сувенира в его отношении к потенциальному покупателю. Итак, в данном контексте, сувенир есть:

вещь «на память»
самовыражение/самопрезентация
ассоциация с определенным местом
вещественное доказательство посещения места
трофей – «достижение»
оригинальный подарок
украшение

И, безусловно, не на последнем месте стоят проблемы маркетингового характера
. Среди проблем этого типа особое место занимает вопрос о целевых группах потребителей
ремесленно-сувенирной продукции, о ключевых характеристиках целевых групп и их основных потребностях. Исследовательская группа выявила следующие целевые группы и их характеристики.

· бизнес/
V
.
I
.
P
-туристы

кто
: бизнесмены, топ-менеджеры, чиновники, «звезды» (актеры и т.д.)

какие
: мобильные, состоятельные, самодостаточные, требовательные

цели
: подарить/привезти корпоративный подарок-сувенир, подарки для близких аксессуар для охоты или рыбалки, пополнить какую-либо коллекцию, аксессуар для собственной квартиры или загородного дома, участка.

мотивы
: престижность, потребность выделиться, презентовать себя, подчеркнуть индивидуальность, эксклюзивность

ценовая ориентация
: от 30 евро

требования к товару
: премиум-класс, экологичность

специальные свойства:
непредсказуемость выбора

· молодежь

кто
: студенты, молодые специалисты

какие
: креативные, модные, активные, участвующие в фестивалях

цели
: привезти аксессуары, подарки (например, амулеты, обереги, браслеты, «фенечки», музыкальные инструменты, музыкальные, видеозаписи, заколки, фляжки, ручки, футболки, аксессуары, еда и напитки)

мотивы
: эпатажность, «прикольность» (необычность), веселость, функциональность, независимость

ценовая ориентация
: от 15 до 40 евро

специальные свойства:
связанность с игрой

виды ремесел/дпи
: промышленный способ (трафарет, штамп), плетение (кожа, бисер), вышивка (бисер), традиционные технологии.

· туристы среднего класса
(одиночки, пары, семьи с детьми, корпоративные группы)

кто
: люди среднего возраста с высшим образованием, вращающиеся в среде себе подобных, часто передвигающиеся на собственных автомобилях

какие
: достаточно мобильные, средне-состоятельные, требовательные, практичные

цели
: привезти небольшие колоритные сувениры: подарки, утилитарные аксессуары для квартиры, охоты, рыбалки, украшения, средства ремесленного производства (женщины) и др.

мотивы
: самопрезентация, подчеркнуть индивидуальность

ценовая ориентация
: до 30 евро

специальные свойства
: ярко отражено: женщины покупают оригинальные вещи, мужчины – практичные

требования к товару
: разновозрастное предложение, «средняя» цена (соответствие цены и качества), наличие четко узнаваемого местного колорита, наличие информации о товаре, производство на месте продажи, удобство при перевозке, экологичность.

виды ремесел/дпи
: ?

· местное население (разные слои)

кто
: жители городов Карелии

цели
: приобрести подарки для своих гостей (или при поездке в гости в другие регионы, страны), купить аксессуары для квартиры, загородного дома, украшения, одежда (традиционная и современная) и т.д.

мотивы
: совершить полезную покупку, отражающую местный колорит

требования к товару
: отражение местного колорита, функциональность, умеренная цена, возможность сделать «под заказ», наличие информации о товаре

ценовая ориентация
: от 15 евро

виды ремесел/дпи
: текстиль (для помещений), керамика, дерево, плетение, металл, деревянная игрушка, промышленные сувениры и т.д.

· иностранные туристы (разные слои)

кто
: пенсионеры, бизнесмены, родственники жителей Карелии

какие
: состоятельные, экономные, рассчитывающие на хороший уровень сервиса

цели
: привезти подарки, приобрести аксессуары для квартиры, загородного дома, охоты, рыбалки

мотивы
: оставить воспоминание о пребывании, совершить полезную эффектную покупку, привезти подарки детям; практичность, эксклюзивность, дешевизна, узнаваемость традиции

ценовая ориентация
: 20 – 30 евро

специальные свойства:
необходимость богатого информационного сопровождения товара

виды ремесел/дпи
: ткачество (дорожки), плетение из бересты, деревянная посуда и т.д.

И. Николаев

Современная ремесленно-сувенирная индустрия и территориальные бренды

Философия сувенира

Сувениры в жизни людей, на первый взгляд, среди других предметов потребления занимают незначительное место. В самом деле, чего сто
ят «магнитики» на холодильнике, старинной резьбы подставка под чайник или футболка с названием городка, в котором человек был один-два дня и, может быть, никогда больше не будет? Сто
ят, может быть, и немного, однако все эти безделушки, во-первых, приобретают, во-вторых, – что много важнее – не выбрасывают и, в-третьих, демонстрируют друзьям, знакомым, коллегам.

Как утверждают ученые – экономисты и психологи – сувениры играют в современной жизни человека большую роль, а рынок сувениров считают наглядным примером «символического потребления», характерного для постиндустриальной эпохи. М. Реймс пишет в одной из своих работ: «…сувениры – бесполезные, чистые экспонаты, прибывшие из вожделенного мира. Сувенир – это зеркало, в котором покупатель видит не реальный, но желанный свой образ. Обычной вещью пользуются, а символической обладают, она часть нашей идентичности и самопрезентации. Функциональность уступает место символу. Сувениры – радость для тех, кто не может позволить себе настоящей коллекции. Коллекционирование – наиболее древняя и элитарная форма символического потребления. Вещь из коллекции не служит, но свидетельствует. Такая вещь воспринимается обладателем, как раньше воспринимался родовой герб и чистота крови». В особенности это утверждение верно для сувениров, которые создаются для потребления туристами или местными жителями с целью последующего дарения.

«Некоторым сувениры кажутся специально придуманным предметным языком, “записывающим” географию жизни: дешевые штампы эйфелевых башен, голландских домиков и венецианских масок собирают уютную пыль биографии. И хотя эти вещи заведомо и нарочито антиаутентичные, в них есть своя подлинность, возникающая внутри процедуры приобретения. Человек, покупающий на туристическом пятачке пепельницу с “логотипом” местности, вступает с этой пепельницей в какие-то отношения, которые порождают уникальные смыслы. <…> Экономика сувенира незатейлива: их цена должна быть низкой, а содержание смыслов, созданных отношением и процессом, — высоким», – пишет в одной из своих статей Е. Мень 1
.

1
Мень Е. Е. Экономика современной культуры и творчества: сборник статей: Перевод с английского. – Фонд научных исследований "Прагматика культуры", 2006

Что необходимо учитывать при проектировании сувениров

Ремесленное и промосувенирное производство как таковые имеют множество технологических и иных различий, в суть которых данное исследование не ставит своей целью вдаваться. Однако поскольку проект «Карельская сувенирная сеть» изначально направлен на формирование в пилотных районах рынка качественной ремесленной и сувенирной продукции, исследование призвано выявить некоторые общие для них подходы и принципы, которые необходимо учитывать при проектировании тех или иных продуктов.

Выявление этого общего особенно становится важным для ремесел и промосувениров, касающихся небольших или удаленных мест, обладающих множеством локальных историко-культурных характеристик и признаков, особенно, если эти места являются также туристическими дестинациями (местами посещения), в которых и для ремесленников, и для производителей сувениров основным клиентом является не местный житель, а турист. В таких местах, в некотором смысле, можно говорить о том, что две рассматриваемые индустрии фактически сливаются в одну – сувенирную, когда главной задачей становится не удовлетворение первичных потребностей с помощью выпускаемой продукции, но удовлетворение иных, неутилитарных (или в большей степени неутилитарных) потребностей.

Футболки, кружки, коврики, украшения и прочее в современной сувенирной индустрии, не теряя, как правило, своего первичного назначения, приобретают новое – быть материальными свидетельствами (доказательствами) посещения того или иного места, вызывать приятные воспоминания о путешествии, становиться уникальными подарками. Таким образом, продукт сувенирной индустрии становится символом. Символом места и памятного события – встречи места и человека. Именно поэтому хороший сувенир, будь он создан отдельным ремесленником или сделан с помощью «тиражной» машины, должен нести на себе в том или ином виде отпечаток места, его уникальную особенность и неповторимый колорит.

Можно выделить несколько типов особенностей мест, среди которых:

· уникальное название места
(напр. «Олонец», «Кемь» или «Сумский Посад»);

· архетипы места
(напр. для Карельского Поморья: «Север», «Вода», «Море», «Корабль», «Первопроходец», «Моряк», «Рыбак», «Охотник», «Шаман/маг», «Святой»…– сост. Д. Кузнецовым, подробнее см. в «Приложениях».
)

· значимые исторические факты, связанные с местом
(напр., для Беломорского района – «Осударева дорога»);

· знаменитые люди, связанные с местом
(напр., для Беломорского района «Петр I», для Поморья в целом – «свв. Зосима и Савватий, основатели Соловецкого монастыря»);

· этнографические особенности и традиции
(в каждом районе их множество);

· экологические особенности (ландшафты, животный и растительный мир, звуковые ландшафты)
(напр. для Поморья – «Белое море», «киты белухи», «сельдь»);

· религиозные особенности
(напр., «православные монастыри»);

· архитектурные памятники
(напр., для Кеми – «Успенский собор»);

· археологические памятники
(напр., для Беломорского района «Петроглифы»);

· музеи
(напр., для Олонца «Музей карелов-ливвиков» или Музей «Поморье» для Кеми);

· события: фестивали, праздники и проч.
(напр., для Олонецкого района «Олония – Гусиная Столица», «Игры Дедов Морозов», «Молочный фестиваль» и др.)

· современное искусство и культура
(напр., для Олонца - фирменный стиль «Паккайне»; для Кеми – фактура, использованная в съемках к/ф «Остров»)

Являясь своеобразным ключом к проблеме проектирования сувенирной продукции, все то же требование отражения местной специфики несет в себе и определенные трудности, поскольку каждое место обладает, как правило, большим набором разных особенностей, каждая из которых могла бы заслуживать того, чтобы быть отраженной в сувенирах. Перед проектировщиками, как правило, встают два вопроса: какая (какие) из имеющихся особенностей места заслуживает наибольшего внимания с точки зрения «местного взгляда» на ресурсную карту территории и какая может оказаться наиболее востребованной людьми, не живущими на данной территории, – гостями, туристами? Именно на пересечении этих вопросов сосредоточены новые проблемы.

Во-первых, проблема «локального» и «глобального» (туристы, как правило, подвержены влиянию мировых тенденций и трендов в области моды и дизайна, хотя, с другой стороны, в современной моде – и все уникальное, местное, колоритное).

Во-вторых, проблема выявления «сильных» местных брендов, которые могут привлечь внимание туриста, «заставить» его купить тот или иной сувенир.

Исходя из этого, важной стадией в проектировании качественных и востребованных сувениров становится предварительная аналитическая работа, в процессе которой необходимо выявить и описать не только наиболее «сильные» бренды территории, но и «привязать» их к актуальному спросу, не потеряв при этом стилистической (этнографической, орнаментальной и т.д.) специфики места и заботясь при этом о высоком вкусе, общем качестве и доступной для покупателей разных целевых групп конечной цене сувенирного продукта
.

Таким образом, можно перечислить те элементы, которые необходимо увязать в единое целое при проектировании того или иного сувенира:

> Бренды территории

> Глобальные тренды моды

> Местная стилистика

> Высокое качество продукции

> Целевые группы

> Доступная цена

[1]
Одно из отличий Олонца от ряда городов Карелии – он находится в стороне от Мурманской железной дороги, которая придает некоторые похожие, типичные черты Кондопоге, Медвежьегорску, Сегеже, Беломорску (эти три города также связаны с Беломорско-Балтийским каналом), Кеми.

[2]
Отметим в качестве справки, что пищевая промышленность Олонецкого района представлена З отраслями: молокоперерабатывающей - ЗАО «Олонецкий молочный комбинат», хлебопекарной - ОАО «Олонецкий хлебозавод и частные пекарни; рыбной – ООО «Фиш Фабрик». Производственный потенциал лесопромышленного комплекса района представлен основными хозяйствующими субъектами: ОАО «Олонецлес» (лесозаготовка) и ОАО Ильинский лесозавод (лесопиление). Лесопромышленный комплекс района — это порядка 80% экономического потенциала и занятых в промышленности. В настоящее время на предприятиях ЛПК занято около 80% от всего занятого в экономике населения на крупных и средних предприятиях промышленности района. В товарной структуре экспорта 98% занимают древесина и изделия из нее.

[3]
Соломоплетение – специфическое ремесло, характерное именно для крестьян Олонецкого уезда. Изделия из соломы продавались в Санкт-Петербург и др. городах Северо-Запада России.

[4]
Далее - ОНМ

[5]
См. Митин И.И. Комплексные географические характеристики. Множественные реальности мест и семиозис пространственных мифов. – Смоленск: Ойкумена, 2004. «Характеризуя место, мы стараемся все прочие характеристики использовать для объяснения доминантного признака, для наполнения его смыслом. При этом мы можем выделять и второстепенные доминантные признаки. Доминант в КГХ может быть (и, скорее всего, будет) несколько» (Митин И.И., с.79). К практическим примерам использования КГХ И.И. Митин относит формирование привлекательности (attraction) места назначения (destination), выделение идентичности (identity – специфики и экзотики) места в туристской деятельности и методологии интерпретации территорий.

[6]
Связь доисторических археологических памятников с идентичностью сообществ (групп населения) разного масштаба выражена не так ярко, как в объектах наследия, связанных с той или иной этнической группой или историей государств. Однако проблемы идентичности, актуальные в современном мире, обусловливают растущий интерес к исследовательским интерпретациям археологического наследия, которые могут использоваться в качестве доказательства своей национальной исключительности. В частности, научные гипотезы о том, что петроглифы Онежского озера являются памятниками древних предков финно-угорских народов, вызывают большой интерес эстонских и финляндских исследователей к этим объектам. Другим фактором является активное использование доисторических объектов для формирования культурного и туристского имиджа территорий и регионов, позволяющего идентифицировать территорию по наиболее привлекательным объектам наследия. Т.о., "знание древней истории региона - необходимое условие формирования "культурного ландшафта" округа и укоренения культурного сознания его населения" (Цит. по «Основные направления сохранения историко-культурного наследия и принципы формирования системы культурного обслуживания Обского региона Ханты-Мансийского автономного округа. Региональная программа», М., 1995, с.39-40).

[7]
Карсикко (от гл. karsie – обрубать сучья) – особым образом отмеченные хвойные деревья, внешними признаками которых являются обрубленные сучья или затесы на стволах, вырезанные в коре деревьев знаки. Карсикко – сивол со множеством значений. Его вырубали в ходе различных обрядов перехода (свадебный, погребальный, календарные обряды и пр.). См. Конкка А. Освоение жизненного пространства: панозерские карсикко // Панозеро: сердце Беломорской Карелии / под. Ред. А. Конкка, В.П. Орфинского. ПетрГУ; Juminkeko-saatio. – Петрозаводск, 2003. – С.214-230.

[8]
«Коллективное бессознательное» -
понятие аналитической психологии Юнга, обозначающее совокупность наследуемых людьми универсальных неосознаваемых психических структур, механизмов, архетипов, инстинктов, импульсов, образов и т.д., передаваемых от поколения к поколению как субстрат психического бытия, включающий в себя психический опыт предшествующих поколений. Согласно Юнгу, основное содержание К.Б. составляют инстинкты и архетипы. В.И. Овчаренко, Web: http://metromir.ru

[9]
Анатомия рекламного образа / под общ. ред. А.В. Овруцкого. – СПб.: Питер, 2004. – С.39.

[10]
См., например, Архетипические сценарии в рекламе, или Что продает Золушка? Web: http://www.sales-tips.ru/post_1135018775.html; Изучение посетителей с помощью исследования брендов: интервью с Мичем Маккасландом. Web: http://www.webmasterpro.com.ua/pro/16/1278_1.html

[11]
В этом названии использован сюжет из известного фильма «Иван Васильевич меняет профессию» (сцена приема шведского посла).

[12]
Соловки – также важная составляющая бренда «Православная культура Русского Севера»

[13]
Здесь не рассматривается большая отдельная тема праздничной женской одежды и аксессуаров. По костюму Карельского Поморья существует достаточно большое количество публикаций, он хорошо представлен в коллекциях музеев Республики Карелия.

[14]
Соловки – также важная составляющая бренда «Православная культура Русского Севера»