Алчинова Алевтина Николаевна

Гражданская война. Россия. Башкортостан. Туймазы

Автор – учащаяся Туймазинского педагогического колледжа

Содержание:

Введение

Гражданская война в России:

Красная армия

Белое движение

Анархизм

Зеленые

Гражданская война в Башкортостане

Гражданская война в Туймазах

Использованная литература

Введение

ХХ век… Как много он изменил в судьбе нашей многострадальной родины! Ведь мы единственная в мире страна, полностью сменившая троекратно весь государственный уклад. И естественно, что это не проходило бесследно.

К переломному моменту начала ХХ века относится война, самая страшная, которую только можно себе представить – война гражданская. Брат идёт на брата, сын на отца – и теряются обычные представления обо всех добродетелях, лучших моральных качествах; испаряются под жаром гнева и ярости враждующих тонкие нити, связывающие родственные души.

Уходят годы, отдаляющие от тех событий, но исторические факты того времени по-прежнему продолжают волновать нас. Ничего не должно впасть в забвение! Ещё Погодин писал: «Время настоящего есть плод прошлого и семя будущего». Забыв прошлое, мы сами же лишаем себя и будущего. И сегодня мы не перестаём удивляться тому, как в столь сложных и трагических условиях начального периода Гражданской войны, наш Туймазинский район не только устоял, но и сумел изменить ход войны в положительную сторону и, в конечном счете, изгнать противника со своей территории.

В чем заключалась цель данной работы? Итак, главным в работе было:

углубление знаний путём систематизации разрозненных данных по Гражданской войне;

воспитание патриотического чувства у молодёжи;

Грозные зарницы гражданской войны обоснованно усматриваются в февральских уличных боях 1917г., в событиях, всё больший раскол общества на сторонников и противников революции, в лавинообразно нараставшей их взаимной нетерпимости (июльские дни, корниловское выступление, крестьянские погромы помещичьих имений осенью 1917г.)

Формально гранью начала гражданской войны можно считать насильственное смещение Временного правительства и захват государственной власти большевистской партией, а так же последовавший вскоре разгон всенародного избранного Учредительного собрания. Но и после этого вооруженные столкновения носили локальный характер.

Общенациональный масштаб вооружения борьба приобрела лишь с середины 1918г., когда ряд действий, с одной стороны, советской власти (неуклонно набиравшая силу компания по «экспроприации экспроприаторов», заключение «похабного», по выражению В.И., Брестского мира, чрезвычайные декреты по организации хлебозаготовок), с другой стороны, её противников (мятеж Чехословацкого корпуса) ввергли в братоубийственную войну миллионы людей. Именно это время традиционно считается началом особого периода в истории Отечества – периода гражданской войны, когда военный вопрос имел определяющее значение для судьбы советской власти и противостоящего ей блока антибольшевистских сил. Этот период завершился ликвидацией в ноябре 1920г. Последнего белого фронта гражданской войны страна вышла осенью 1922г. После изгнания с территории российского Дальнего Востока остатков белых формирований и иностранных (японских) воинских частей.

Исходя из цели, можно выдвинуть следующие задачи:

Обзор материала по Гражданской войне:

В России;

В Башкортостане;

В Туймазах и Туймазинском районе.

Систематизация имеющихся данных;

Компоновка работы, отражающей суть исследования.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА

В РОССИИ

ВООРУЖЕННОЕ ПРОТИВОСТОЯНИЕ МЕЖДУ БОЛЬШЕВИКАМИ

И ИХ ПРОТИВНИКАМИ, 1918-1920 ГГ.

«Белое движение начали почти святые,

а закончили почти бандиты»

В. В. Шульгин

Приход большевиков к власти по­средством вооруженного перево­рота способствовал обострению противоречий внутри страны. Не добавили популярности новому правительству и его первые шаги: ликвидация эксплуататорских клас­сов, разгон Учредительного собрания, заключение Брестского мира. Диктатура пролетариата стала исполь­зовать террор как метод удержания власти. Раскол в обществе усиливался, при поддержке противников револю­ции, к 1918 году собравшихся с сила­ми, началась кровопролитная граждан­ская война.

Когда и почему началась гражданская война и военная ин­тервенция. Историки до сих пор спорят о времени начала граж­данской войны в России, иначе говоря, вступления российского общества в состояние непримиримой вооруженной борьбы боль­ших, относящихся к различным классам и социальным группам масс людей, за государственную власть и собственность.

Грозные зарницы гражданской войны обоснованно усматри­ваются в февральских уличных боях 1917 г., в событиях, знаме­новавших все больший раскол общества на сторонников и про­тивников революции, в лавинообразно нараставшей их взаимной нетерпимости (июльские дни, корниловское выступление, кресть­янские погромы помещичьих имений осенью 1917 г.).

Формально гранью начала гражданской войны можно счи­тать насильственное смещение Временного правительства и за­хват государственной власти большевистской партией, а также последовавший вскоре разгон всенародно избранного Учреди­тельного собрания. Но и после этого вооруженные столкновения носили локальный характер.

Отдельные антисоветские выступления

В 1917 - начале 1918 годов высту­пления против советской власти бы­ли единичны и разрозненны. А. Ф. Керенский направил на Петроград корпус генерала Краснова, но тот был разбит. Атаманы А. М. Каледин на Дону и Г. М. Семенов в Забайка­лье пытались организовать сопро­тивление, но их отряды также были разгромлены. В ноябре 1917 года генерал М. В. Алексеев начал фор­мирование Добровольческой ар­мии, которая и положила начало бе­лому движению, названному так по контрасту с красным. Основными центрами сопротивления постепен­но становились Сибирь и земли, на­селенные казачеством.

В это время складываются следующие основные группы сил:

1) КРАСНАЯ АРМИЯ. Испытывая быстро нараставшую в первые месяцы гражданской войны угрозу утраты власти, большевики действовали в присущем им стиле — решительно и целенаправленно.

Еще в январе 1918 г. Совнарком принял декреты об организа­ции на добровольческих началах Рабоче-Крестьянской Красной Ар­мии и Флота. Но с развертыванием боевых действий все очевиднее становилась необходимость массовой, а главное — регулярной, строго дисциплинированной армии. К ее формированию присту­пили с конца мая 1918 г., когда было принято решение о первой мобилизации призывных возрастов рабочих и крестьян.

На основе регулярно проводившихся в дальнейшем мобилизаций численность армии быстро росла. Если в добровольческий период в рядах Красной Армии сражалось до 300 тыс. человек, то к концу 1918 г.— свыше 1 млн, а осенью 1920 г.— уже около 5,5 млн человек (из них свыше 3 млн находилось во внутренних военных округах и за­пасных частях).

С июня 1918 г. стала проводиться мобилизация военных спе­циалистов, без которых невозможно было создать современную регулярную армию. Это позволило привлечь в советские Воору­женные Силы до 75 тыс. бывших генералов и офицеров — лишь немногим меньше, чем было их в рядах белых формирований (около 100 тыс. человек).

Переход от добровольческого принципа к мобилизации за­метно усилил политическую неустойчивость командного состава Красной Армии, опасность измены «пролетарскому делу» со сто­роны бывших офицеров. В связи с этим расширяются права во­енных комиссаров, назначаемых в войсковые части уже с весны

1918 г.— обычно из числа профессиональных революционеров и рабочих-коммунистов с дооктябрьским партийным стажем.

Без их подписи приказы командиров не имели силы, при отказе от выполнения распоряжений вышестоящих штабов военспецы тут же подлежали аресту. Семьи офицеров были превращены в заложни­ков. «Каждый комиссар должен точно знать семейное положение командного состава вверенной ему части для того, чтобы немедлен­но арестовать членов семьи в случае измены или предательства командира»,— говорилось в одном из директивных документов того времени. Специальным постановлением ЦК большевистской партии устанавливалась и строгая ответственность комиссаров (вплоть до расстрела) в случае перехода на сторону противника опекаемых ими офицеров. Суровая кара грозила также красноармейцам за дезер­тирство из рядов Красной Армии (оно, тем не менее, достигало в сред­нем 30% от призванных на военную службу рабочих и крестьян).

Не все коммунисты одобряли превращение добровольческих формирований в регулярную армию с жесткой дисциплиной, привлечение туда в качестве военспецов бывших офицеров и генералов. В марте 1919 г. на VIII съезде РКП (б) открыто выступила так называемая военная оппо­зиция (А. С. Бубнов, К. Е. Ворошилов, Г. Л. Пятаков и др.), отстаивавшая полу­партизанский принцип в строительстве Вооруженных Сил республики. Однако поддержки делегатов съезда она не полу­чила.

Итак, несмотря на слабость советской власти, интервенцию и отсутствие по­стоянной армии, большевики выстояли. Белогвардейцы, представляв­шие собой громадную силу, не смогли объединиться — в их лагере не было согласия ни по одному вопросу. Так и не была выработана аграр­ная программа, которая могла бы привлечь крестьян на сторону кон­трреволюционеров. Среди интеллигенции белое движение также не пользовалось популярностью — в основном из-за террористических методов прихода к власти. Не имея достаточного количества граждан­ских специалистов, белые не могли наладить эффективное управление на захваченных территориях. Идейные позиции белогвардейцев были ослаблены и их связями с интервентами. Таким образом, своей побе­дой большевики были обязаны политической недальновидности и несо­бранности своих противников.

БЕЛОЕ ДВИЖЕНИЕ

Белое дело— антибольшевистское движение в го­ды Гражданской войны в России (1917-1920гг.).

Врезультате свершившегося в Рос­сии большевистского переворота в российском обществе произошел раскол. Итогом его стала ожесточен­ная борьба между родившейся в фев­рале 1918 г. Красной Армией и всеми антибольшевистскими силами ста­рой России. Белый цвет стал симво­лом принадлежности к защитникам старого порядка.

Со стороны белых Гражданская война, как они считали, была свя­щенной борьбой с большевизмом за возвращение традиционной России. На протяжении всех лет войны Бе­лое движение стремилось воссоздать властные и силовые структуры, вос­становить существовавшие до Октяб­ря 1917г. в стране социальные и эко­номические отношения.

Идейную программу Белого дви­жения разработали известные об­щественные деятели В. В. Шуль­гин, М. С. Лембич, П. Б. Струве, Н. Н. Львов. Главное положение программы — борьба с «Совдепией» за «единую и неделимую Россию». Вокруг этого лозунга объединились приверженцы разных политических сил — от республиканцев до монар­хистов. Лидеры Белого движения рассчитывали на политическую, во­енную и материальную помощь стран Антанты.

Первые антибольшевистские орга­низации — Военная лига, Республи­канский центр, Союз офицеров ар­мии и флота и др. — возникли в Рос­сии в конце апреле-мае 1917г. Орга­низация их стала следствием радикальных воззваний и действий Петроградского и других советов, в которых часть политических, об­щественных и военных деятелей увидели угрозу развала армии и большевизации страны. После не­удачного выступления генерала Л. Г. Корнилова в августе 1917 г. сторонники установления в стране военной диктатуры оказались в изо­ляции. Они вновь активизировались после Октябрьской революции 1917 г. Во время боев в Москве (ок­тябрь-ноябрь 1917 г.) отряды офице­ров и студентов под командованием полковника К. И. Рябцева впервые начали именоваться «Белой гвар­дией».

Новый этап в истории Белого дви­жения связан с созданием и деятель­ностью т. н. «Алексеевской органи­зации», созданной бывшим Главко­верхом генералом М. В. Алексеевым 15.11.1917 г. в Новочеркасске. Она стала ядром формировавшейся на Дону белой Добровольческой армии. В декабре 1917 г. в Новочеркасске Донской Гражданский Совет (руко­водители: М. В. Алексеев, Л. Г. Кор­нилов, А. М. Каледин) принял «По­литическую программу» (так назы­ваемую «Конституцию Корнилова»), составителем которой был журна­лист Мечислав Лембич. Этот доку­мент определил основные принципы Белого движения: приверженность гражданским свободам, созыв Учре­дительного собрания для выработки конституции, уничтожение классо­вых привилегий, восстановление свободы промышленности и торгов­ли, прав собственности, денациона­лизация банков, формирование Доб­ровольческой армии, дальнейшее участие в 1-й мировой войне на сто­роне Антанты и т. п. Участвовавшие в Белом движении монархисты (Ф. А. Келлер, П. Н. Врангель и др.) вынуждены были мириться с либе­ральными положениями програм­мы, согласившись с компромиссным заявлением о «непредрешенности» государственного строя России до окончательной победы над красны­ми.

Эмиссары Донского Гражданского Совета были направлены в Нижний Новгород, Казань, Самару, Цари­цын, Астрахань, Минеральные Во­ды, в Сибирь и на Дальний Восток, способствуя консолидации анти­большевистских сил на платформе Белого движения. В ноябре 1918 г. после свержения левоцентристской Уфимской директории Белое дви­жение возобладало в антибольше­вистском лагере.

Идеи и принципы Белого движения разделяли Верховный правитель Рос­сии адмирал А. В. Колчак, генерал А. И. Деникин (главнокомандующий Вооруженными силами Юга Рос­сии), генерал Н. Н. Юденич (с июля 1919 г. командующий Северо-Запад­ной армией), генерал П. Р. Бермондт-Авалов (командующий Западной ар­мией), П. Н. Врангель. В годы Граж­данской войны на позициях Белого движения стояли: М. Г. Дроздовский (герой первого этапа вооруженной борьбы), С. Д. Меркулов (глава При­амурского Временного правительст­ва), генерал М. К. Дитерихс («воево­да» созданной на территории Примо­рья в 1922 г. «земской рати»); лидеры казаков А. И. Дутов, Г. М. Семенов, А. П. Богаевскии, Р. Ф. Унгерн фон Штернберг и др., а также организа­ции, действовавшие на территории Советской России, — «Союз спасения Родины и свободы» Б. В. Савинкова, «Национальный центр», повстанчес­кая «Армия возрождения России» ге­нерала М. А. Фостикова и др.

Белое движение переживало в раз­ные моменты и взлеты и падения. На первом этапе, лишенное серьез­ной социальной поддержки и финан­сирования, оно вынуждено было вес­ти подпольно-партизанскую борьбу. Следующий период (март-ноябрь 1918 г.) характерен подъемом широ­комасштабной вооруженной борьбы под лозунгами эсеров. Этому способ­ствовало изменение в соотношении социальных сил внутри страны. Унизительный Брестский мир, «чрезвы­чайщина» в продовольственных де­лах вызвали у колеблющейся части военных, интеллигенции, обывате­лей, а главным образом у крестьян­ской массы, решительный протест против Советов. На этом этапе борьбы против большевизма Белое движение преобладало на Дону и в Сибири. Именно включившееся в борьбу про­тив большевиков донское и кубан­ское казачество во многом решило на этом этапе судьбу Донской и Добро­вольческой армий. В районе Новониколаевска (Новосибирск) была сфор­мирована Сибирская армия Времен­ного Сибирского правительства.

Формально подчиняясь демокра­тическим правительствам, стремив­шимся возродить Учредительное со­брание, белые части неуклонно гили к военной диктатуре.

Очередной этап (ноябрь 1918 г. — март 1919 г.) был знаменателен ре­шительной поддержкой Белого движения странами Антанты. И хоть эта помощь не соответствовала масшта­бам борьбы, она все же сыграла свою роль в консолидации белых сил, ко­торые к этому периоду полностью подчинялись военным диктатурам Колчака в Омске и Деникина в Екатеринодаре, где действовали создан­ные по дореволюционным образцам государственные аппараты.

Заключительный период Граждан­ской войны (март 1919 г. — март 1920 г.) был временем наибольшего размаха вооруженной борьбы, кото­рая сначала принесла успех Белому движению, а затем предопределила его разгром. Оставаясь чуждыми большевизму, к осени 1919 г. кресть­яне выбрали советскую власть как меньшее из зол, гарантирующее, по крайней мере, право на землю. Имен­но это и предопределило скорое кру­шение Белого движения как на Вос­точном, так и на Южном фронтах. Последней попыткой белых побе­дить Советы была экономическая ре­форма правительства Врангеля в Крыму. Но ей было не суждено сбыться. Разоренные войной кресть­яне и казаки уже не верили в проч­ность врангелевской власти и отказа­лись помогать белым частям. Это на­ряду с полководческим искусством и мужеством сторонников советской власти довершило в ноябре 1920 г. гибель Белого движения на юге Рос­сии. Оставшиеся участники его были обречены на вечную эмиграцию.

После поражения белых войск и эвакуации их остатков за пределы России идеологию и традиции Белого движения сохранили белоэмигрант­ские организации, общества и сою­зы, созданные на территории ряда за­рубежных стран. На протяжении многих лет сохранялись и отдельные белогвардейские вооруженные фор­мирования. До 1924 г. русскую бе­лую эмиграцию возглавлял Русский Совет генерала П. Н. Врангеля, за­тем Русский Общевоинский Союз (РОВС), во главе которого стояли по­следовательно генералы А. П. Кутепов, Е. К. Миллер, А. П. Архангель­ский. Впоследствии из-за политиче­ского размежевания лидеров эмигра­ции, особенно в предвоенные годы и во время 2-й мировой войны, еди­ный центр Белого движения за гра­ницей распался. Последователи Бе­лого движения сохранились в среде потомков русских эмигрантов до на­стоящего времени.

Идеология белого движения. Официально суть этой идеоло­гии определялась ее творцами как «непредрешенчество». Вожди белого дела не «предрешали», т. е. не провозглашали за­ранее и формально не навязывали народу свою позицию по клю­чевым вопросам о будущей форме государственности России и ее социально-экономическом строе. Окончательное разрешение этих вопросов, по их публичным заверениям, оставалось после ликвидации советской власти за «соборной волей народа».

«Непредрешенчество», указывал позднее А. И. Деникин, было «ре­зультатом прямой необходимости». Оно давало различным анти­большевистским силам, участвовавшим в белом движении, «возмож­ность сохранять плохой мир и идти одной дорогой, хотя и вперебой, подозрительно оглядываясь друг на друга, враждуя и тая в сердце — одни республику, другие монархию, одни Учредительное собрание, другие Земский собор, третьи «законопреемственность». Удобная и легковесная, ни к чему не обязывающая «непредрешенческая» кладь, надеялись белые вожди, не обременит армии на их пути к Москве, а «если там,— следует еще одно признание Деникина,— при разгрузке произошло бы столкновение разномыслящих элемен­тов, даже кровавое, то оно было бы, во всяком случае, менее длительным и изнурительным для страны, чем большевистская неволя».

Однако удержаться вождям белого движения в рамках «не­предрешения» никак не удавалось, ибо, по их собственным сло­вам, «жизнь стихийным напором выбивала из этого русла, тре­буя немедленного разрешения таких коренных государственных вопросов, как национальный, аграрный и другие».

Практические действия белых правительств. Все белые пра­вительства поспешили отменить больше­вистский Декрет о земле. Что же они предлагали крестьянам взамен?

В апреле 1919 г. правительство адми­рала А. В. Колчака издало Декларацию о земле, где объявлялось о праве кресть­ян, обрабатывающих чужую землю, снять с нее урожай. Обещая затем наде­лить землей «безземельных и малозе­мельных крестьян», правительство выра­жало готовность «вознаградить прежних владельцев» и грозно предупреждало: - «Впредь никакие самовольные захваты ни казённых, ни общественных, ни частновладельческих земель допускаться не будут, и все нарушители чужих земельных прав будут предавать­ся суду». Эта колчаковская Декларация не давала ничего опре­деленного ни крестьянам Сибири, не знавшим гнета помещика, ни хлеборобам других районов страны.

Еще меньше могли удовлетворить крестьянство действия пра­вительства, возглавляемого А. И. Деникиным. Своим постанов­лением оно потребовало предоставить владельцам захваченной земли треть всего урожая. Кроме того, в нем признавалась не­обходимость «сохранения за собственниками их прав на землю», допускалась передача крестьянам лишь малой части помещичьей пашни, и то «обязательно за выкуп».

Спустя годы белые генералы провал своей аграрной полити­ки на юге России старались объяснить «классовым эгоизмом по­мещиков». Крупные землевладельцы, писал Деникин, насильно восстанавливали «при поддержке воинских команд свои имуще­ственные права, сводя личные счеты и мстя крестьянам», до пре­дела накалив тем самым обстановку в деревне. Но фактически вся вина помещиков заключалась лишь в одном: они слишком торопились провести в жизнь то, что провозглашено было самим «царем Антоном», как называли в народе Деникина.

Генерал П. Н. Врангель стремился в максимальной степени учесть печальный опыт социально-экономической политики А. В. Колчака и А. И. Деникина. Но и он не решился серьезно затронуть помещичье землевладение. По его «Закону о земле» (май 1920 г.) за прежними владельцами сохранялось до 600 де­сятин, а превышавшая эту норму земля могла отойти крестья­нам, но за выкуп и с обретением права собственности через 25 лет.

Одновременно за фасадом «непредрешенчества» повсеместно шло восстановление прежних бюрократических структур, дейст­вовавших на базе царского законодательства. К власти возвра­щались политики, уже давно доказавшие свою полную несостоя­тельность. Заводы и фабрики переходили в руки прежних вла­дельцев. Были запрещены или строго ограничены в своей работе профсоюзы и социалистические партии. Жестко пресекались любые выступления рабочих в защиту фабрично-заводского зако­нодательства, и без того сильно урезанного властями. Владель­цы предприятий и торговцы, получая огромные правительствен­ные субсидии, использовали их в своекорыстных и спекулятив­ных целях, обогащались сами и коррумпировали чиновничий аппарат. Мемуары белых деятелей полны обличений «со­стоятельной буржуазии и спекулятивных кругов, жиреющих от доходов и барышей, но не желающих ничем жертвовать и реаль­но помочь армии», хотя та «спасала их жизнь, достояние и при­вилегии».

Не находили белые правительства взаимопонимания и с на­циональными меньшинствами на окраинных территориях Рос­сии. Там давно зрело недовольство бюрократическим гнетом центра, что выражалось в стремлении к сепаратизму и автоно­мии. Выдвинутый вождями белого дела лозунг «единой и не­делимой России» быстро разочаровал национальную буржуазию и интеллигенцию, первоначально симпатизировавших белым, не говоря уже о рабочих и крестьянах. Нежелание А. И. Деникина и П. Н. Врангеля удовлетворить требования автономии Войско­вых кругов Дона, Терека и Кубанской Рады в конечном счете лишило Добровольческую армию доверия и ее самого верного союзника — казачества.

В результате такой внутренней политики белых правительств возрастало недовольство подавляющей части населения на конт­ролируемых ими территориях бывшей Российской империи. «Ес­ли подсчитать наш актив и пассив, то получается самый мрач­ный вывод: every item dead against you (решительно все против нас),— записал в сентябре 1919 г. в своем дневнике управ­ляющий колчаковским военным министерством барон А. П. Будберг.— За нас офицеры, да и то не все... За нас состоятель­ная буржуазия, спекулянты, купечество, ибо мы защищаем их материальные права; но от их сочувствия мало реальной пользы, ибо никакой материальной и физической помощи от него нет. Все остальное против нас, частью по настроению, частью актив­но». При таких обстоятельствах белые режимы уподоблялись холмам зыбкого песка. При первых же серьезных встрясках они расползались, погребая под собой генералов-диктаторов — сме­лых и мужественных военачальников, но никудышных поли­тиков.

Вначале белогвардейцы имели перед Красной Армией явное пре­имущество по числу опытных военных кадров. Только в деникинской армии находилось около двух третей всех генералов, полковников и подполковников старой русской армии, в своем большинстве, по словам самого А. И. Деникина, убежденных монархистов. Это позво­лило белым создать в первые месяцы гражданской войны собствен­ные вооруженные силы почти полностью на классовой основе. Там преобладали офицеры, юнкера, добровольцы из имущих слоев насе­ления. Такие части были хорошо организованы, обучены, дисципли­нированы, проявляли большую стойкость и упорство в боях. Но вой­на затягивалась, расширялась, и белые генералы были поставлены перед необходимостью формировать массовые армии — главным образом за счет принудительного призыва крестьян. Это неизбежно вело к потере социальной однородности, к возникновению и обос­трению антагонизма внутри армий, что, в свою очередь, резко сни­жало их боеспособность.

Крестьянство не просто отказывалось от службы у белогвардей­цев, дезертировало или сдавалось в плен при каждом удобном слу­чае. Оно охотно бралось за оружие и обращало его против своих не­другов.

Всего в партизанском движении участвовало до 300 тыс. человек. Оно в основном контролировалось подпольными комитетами боль­шевиков под руководством Москвы (еще в январе 1918 г. при нар­комате по военным делам РСФСР был учрежден Центральный штаб партизанских отрядов, позже преобразованный в Особое разведотделение). Действовало также немалое число партизанских формиро­ваний, возглавляемых анархистами и эсерами.

У генералов, оказавшихся неспособными проводить эффек­тивную социально-экономическую политику, оставался единствен­ный метод «наведения порядка» на подвластных землях — террор. Источники свидетельствуют, что он энергично проводился против всех несогласных с действиями белых правительств в са­мых разных формах: арестах, бессудных расстрелах, в том числе заложников, рейдах карательных отрядов. «Жестокости были такого рода,— констатировал командующий американскими экс­педиционными войсками в Сибири генерал В. Грэвс,— что они, несомненно, долго будут вспоминаться и пересказываться среди русского народа».

Начальный этап гражданской войны и интервенции. В янва­ре 1918 г. Румыния, пользуясь слабостью советского правитель­ства, захватила Бессарабию. В марте — апреле 1918 г. на терри­тории России появились первые контингенты войск Англии, Франции, США и Японии (В Мурманске и Архангельске, во Вла­дивостоке, в Средней Азии). Они были невелики и не могли заметно влиять на военную и политическую ситуацию в стра­не. В то же время противник Антанты — Германия — оккупиро­вала Прибалтику, часть Белоруссии, Закавказья и Северного Кав­каза. Немцы фактически господствовали и на Украине: они свергли буржуазно-демократическую Центральную Раду, помощью которой воспользовались при оккупации украинских земель, и в апреле 1918 г. поставили у власти гетмана П. П. Скоропадского.

Белое движение и интервенты. Отношения между двумя эти­ми ведущими антибольшевистскими силами при внешнем благо­получии развивались весьма драматически. И главная причина коренилась в различном видении ими будущего России. Правя­щие круги Антанты крайне неодобрительно относились к идее белых возродить государство в границах 1917 г. Вместе с тем их ближайшая цель — свержение большевистской власти — совпа­дала. Лидеры белого движения отчетливо понимали, что без под­держки союзников им в этом деле не обойтись. И потому, затаив глухое раздражение, они поступались — как им казалось, вре­менно — стратегическими интересами Российского государства, принимая помощь от интервентов, заключая с ними кабальные военные, политические и финансовые договоры.

В январе 1919 г. Верховный правитель России А. В. Колчак подпи­сал соглашение, обязывавшее «высшее русское командование согла­совывать ведение операций с общими директивами, сообщаемыми генералом Жаненом, представителем высшего международного командования». Последний, кроме того, получил право «производить общий контроль как на фронте, так и в тылу». Под вынужденным по­кровительством А. И. Деникина на Украине без устали трудились торговые и экономические миссии западных стран. Предприимчивые англичане успели скупить за бесценок ряд сахарных заводов, приме­ривались к заводам чугунолитейным и судостроительным. Преемник Деникина генерал П. Н. Врангель в виде компенсации за помощь по­зволил интервентам экспортировать 3 млн. пудов хлеба, сотни тысяч пудов соли, рыбы, табака, шерсти. Суда с награбленным добром ка­раванами шли и из дальневосточных портов. США, к примеру, учредили даже комиссию по эксплуатации богатств этого края России. Только за три месяца 1919 г. иноземцы вывезли более 3 млн. шкурок пушнины, много иных ценностей. Всего же ущерб, нанесенный ими хозяйству Дальнего Востока, превысил 300 млн. рублей золотом.

В итоге против белого дела оборачивалось и то, что поначалу давало ему главную силу — блок с зарубежными противниками большевизма. В ходе гражданской войны этот блок, основанный на началах подчинения и зависимости, все ощутимее подрывал позиции российской контрреволюции. Она поднималась на борьбу под лозунгом единства и свободы России, защиты ее су­веренитета, попираемого большевистской властью с ее бесслав­ным Брестским миром. Но очевидное намерение белых вождей сыграть на патриотизме русского народа оказалось обреченным на провал, ибо входило в противоречие с их собственными делами.

Прежде всего, белое движение не создавалось отдельными людьми. Оно выросло стихийно, непредотвратимо, как горячий протест против разрушения русской государственности, против поруганья святынь... Смысл и значение белого движения не ограничивается российским масштабом. Недаром один из реальных политиков Запада Черчилль в парламенте Англии в 1919 г. говорил своим соотечественникам: «не колеблющемуся, трескающемуся по швам оплоту западных лимитрофов (пограничных стран), а борьбе востока и юга России Европа обязана тем обстоятельством, что волна большевистской анархии не захлестнула ее... Почему же наш корабль потерпел крушение? Люди искали идею и пятнали знамя. Да, это было. Мы хорошо знали свои грехи... Добровольчество не смогло сохранить свои белые ризы. Наряду с исповедниками, героями, мучениками белой идеи были стяжатели и душегубы... Добровольчество есть плоть от плоти, кровь от крови русского народа.

В этих условиях Верховный совет Антанты решил использовать 45-тысячный Чехословацкий корпус, находившийся (по согласова­нию с Москвой) в его подчинении. Он состоял из пленных солдат-славян австро-венгерской армии и следовал по железной дороге во Владивосток для последующей переброски во Францию.

Согласно договору, заключенному 26 марта 1918 г. с совет­ским правительством, чехословацкие легионеры должны были продвигаться «не как боевые подразделения, а как группа граж­дан, располагающая оружием, чтобы отражать вооруженные на­падения контрреволюционеров». Однако во время продвижения участились их конфликты с местными властями. Поскольку бое­вого оружия у чехов и словаков было больше, чем предусматри­валось соглашением, власти решили его конфисковать. 26 мая в Челябинске конфликты переросли в настоящие сражения, и ле­гионеры заняли город. Их вооруженное выступление было тут же поддержано военными миссиями Антанты в России и анти­большевистскими силами. В результате в Поволжье, на Урале, в Сибири и на Дальнем Востоке — везде, где находились эшело­ны с чехословацкими легионерами,— была свергнута советская власть. Одновременно во многих центральных губерниях России крестьяне, недовольные продовольственной политикой большеви­ков, подняли бунт (по официальным данным, только крупных ан­тисоветских крестьянских восстаний было не менее 130).

Социалистические партии (главным образом, правые эсеры), опираясь на десанты интервентов, Чехословацкий корпус и кре­стьянские повстанческие отряды, образовали ряд правительств: Комитет членов Учредительного собрания в Самаре, Верховное управление Северной области в Архангельске, Западно-Сибир­ский комиссариат в Новониколаевске (ныне Новосибирск), Вре­менное сибирское правительство в Томске, Закаспийское временное правительство в Ашхабаде и др. В своей деятельности он пытались дать «демократическую альтернативу» как большевистской диктатуре, так и буржуазно-монархической контрреволюции. Их программы включали требования созыва Учредительного собра­ния, восстановления политических прав всех без исключения граж­дан, свободы торговли и отказа от жесткой государственной регла­ментации хозяйственной деятельности крестьян с сохранением ряда важных положений советского Декрета о земле, налажива­ния «социального партнерства» рабочих и капиталистов при де­национализации промышленных предприятий и т. д.

АНАРХИЗМ

(от греч. an — отрица­ние и arhia — власть) — социальное учение, выступающее за создание об­щества без государственного аппара­та, который будет заменен общест­венным самоуправлением.

Впервые в целостном виде анархи­ческое учение изложил в середине 19 в. французский мыслитель Пьер Жозеф Прудон. Ему принадлежат ос­новные положения анархизма — лик­видация централизованной государ­ственной бюрократии и замена ее фе­дерацией автономных регионов, в ко­торые входят самоуправляющиеся объединения трудящихся и террито­риальные общины. Прудон стремил­ся к обществу солидарных равноправ­ных тружеников, которые самостоя­тельно распоряжаются средствами и продуктами своего труда.

Учениками «отца анархии» были и русские мыслители — А. И. Гер­цен, М. А. Бакунин, П. А. Кропоткин и др. Благодаря их усилиям анархизм получил широкое распространение в России. Однако Бакунин придал анархизму радикальный, бунтовской оттенок, а Кропоткин совместил его с коммунизмом («все принадлежит всем»).

К началу революции 1905-1907 гг., которая стала «пробой сил» российского анархизма, анархо-коммунизм возобладал в анархистском движении, хотя сохранили некото­рое влияние идеи бакунинского кол­лективизма (предприятия принадле­жат своим коллективам, а не всему обществу) и анархо-индивидуализма (борьбы за абсолютную свободу личности, которую проповедовал со­временник Прудона М. Штирнер). Часть анархистов настаивала на необходимости организовать рабочий класс в профсоюзы (синдикаты), ко­торые возьмут производство в свои руки и вытеснят капитал и государ­ство (анархо-синдикализм). Другие лидеры выступали за более широкий спектр средств борьбы: восстания, террористические акты, создание земледельческих коммун.

После начала революции 1917 г. анархисты участвовали в советах, выступали на митингах под черным знаменем анархии, создавали свои вооруженные формирования, приоб­рели влияние в профсоюзах. В это время анархисты в Петрограде со­ставляли конкуренцию большеви­кам в борьбе за массы. Анархисты из­давали множество газет и журналов («Буревестник», «Труд и воля», «Анархия» и др.), активно участво­вали в июльских событиях. Боль­шинство анархистов поддержало Ок­тябрьский переворот, но вскоре столкнулось с противодействием но­вой власти и стало переходить в оппо­зицию большевистскому режиму. Часть анархистов сражалась на фронтах Гражданской войны против белых, время от времени вступая в союз с красными. Многотысячные военные формирования были созда­ны на Украине анархистом Н. Мах­но. В 1919 г. в ответ на расстрел груп­пы махновцев анархисты взорвали здание МК РКП(б). К концу Граж­данской войны большевикам удалось подавить основные очаги анархист­ского движения. Часть анархистов была расстреляна, часть — выслана из страны, остальные сосредоточи­лись на работе в земледельческих коммунах или отошли от политичес­кой деятельности. В середине 30-х гг. последние объединения «мирных анархистов» были ликвидированы. Во время перестройки в 1989-1991 гг. крупнейшая организация анархистов — Конфедерация анархо-синдикалистов — насчитывала тыся­чи членов. Но после победы над ком­мунистическим режимом это движе­ние пошло на спад.

Общенациональный масштаб вооруженная борьба приобрела лишь с середины 1918 г., когда ряд действий, с одной стороны, советской власти (неуклонно набиравшая силу кампания по «экс­проприации экспроприаторов», заключение «похабного», по выражению В. И. Ленина, Брестского мира, чрезвычайные дек­реты по организации хлебозаготовок), с другой стороны, ее противников (мятеж Чехословацкого корпуса) ввергли в брато­убийственную войну миллионы людей. Именно это время тради­ционно считается началом особого периода в истории Отечест­ва — периода гражданской войны, когда военный вопрос имел определяющее значение для судьбы советской власти и противо­стоящего ей блока антибольшевистских сил. Этот период завер­шился с ликвидацией в ноябре 1920 г. последнего белого фронта в европейской части России (в Крыму). В целом же из состояния гражданской войны страна вышла осенью 1922 г. после изгна­ния с территории российского Дальнего Востока остатков белых формирований и иностранных (японских) воинских частей.

Особенностью гражданской войны в России было ее тесное переплетение с антисоветской военной интервенцией держав Ан­танты.

В основе военного вмешательства западных держав во внут­ренние дела России лежало стремление предотвратить располза­ние социалистической революции по всему миру, не допустить многомиллиардных потерь от проведенной советской властью на­ционализации имущества иностранных граждан и ее отказа выплачивать государствам-кредиторам долги. Определенные и до­статочно влиятельные круги Антанты вынашивали еще одну, не­гласную цель: по возможности ослабить Россию как своего будущего политического и экономического конкурента в послево­енном мире, раздробить ее, оторвав окраинные территории.

Первый шаг на этом пути был сделан уже в конце 1917 г. Союзники России по мировой войне, Англия и Франция, заключили 10 декабря секретное соглашение о разделе европейской части нашей страны на «зоны действия». Несколько позже была достигнута договоренность, что Сибирь и Дальний Восток являются «зонами действия» США и Японии. Генерал Д. Л. Хорват, один из руководителей белого движе­ния на востоке страны, хорошо знавший закулисную сторону интер­венции, позже в письме к бывшему Верховному Главнокомандующе­му русской армии Великому князю Николаю Николаевичу с горечью признавал: «Все наши бывшие союзники преследовали в борьбе с большевиками собственные эгоистические цели. Но никто не помо­гал России. Сильная, единая Россия никому, кроме русских, не нужна».

В периоде гражданской войны и интервенции достаточно чет­ко выделяются четыре этапа. Первый из них охватывает время с конца мая до ноября 1918 г., второй — с ноября 1918 г. по фев­раль 1919 г., третий — с марта 1919 г. до весны 1920 г. и четвер­тый — с весны по ноябрь 1920 г.

4) «ЗЕЛЕНЫЕ» Во время Граждан­ской войны существовали также "ЗЕЛЕНЫЕ" - отряды крестьян, которые скрывались в го­рах и лесах от мобилизации в армии белых и красных. В 1919 г. в Крыму и на Северном Кавказе «зеленые» со­здали сильные партизанские отря­ды, которые действовали против бе­лых. К 1920 г. они оказались под контролем коммунистов. Числен­ность «зеленых» на Северном Кавка­зе составляла около 15 тыс. бойцов. По мере ослабления деникинцев «красно-зеленые» (как их теперь стали называть) развернули наступ­ление на Черноморском побережье в районах Новороссийска, Туапсе. Адлера и Сочи. В марте 1920 г. «зеле­ные» влились в Красную Армию Черноморья. В других регионах страны «зеленые» были частью более широкого крестьянского движения, направленного преимущественно против большевистской диктатуры.

Во второй половине 20 в. содержа­ние термина «зеленые» полностью изменилось. Так стали называть уча­стников общественного и политичес­кого экологического движения. В нашей стране с 20-х гг. существо­вало официальное общество охраны природы. Первые неформальные экологические организации появи­лись в 60-е гг. Сегодня крупнейшие и наиболее влиятельные экологичес­кие организации — Всероссийское общество охраны природы, Социаль­но-экологический союз и Гринпис-Россия.

Превращение республики в «единый военный лагерь». 2 сентября 1918 г. ВЦИК объявил Советскую республику «единым военным лагерем». Был создан Реввоенсовет во главе с Л. Д. Троцким, осуществлявший непосредственное руко­водство армией И флотом, а также всеми военными и морскими ведомствами. Учреждалась должность Главнокомандующего Вооруженными Силами РСФСР (с сентяб­ря 1918 г. ее занимал бывший полковник И.И. Вацетис, с июля 1919 г.— бывший полковник С. С. Каменев). В ноябре 1918 г. со­здан Совет рабочей и крестьянской обороны под председатель­ством В. И. Ленина. Он сконцентрировал в своих руках всю пол­ноту государственной власти. Осенью 1919 г. Советы во фронто­вых и прифронтовых районах были подчинены чрезвычайным органам — революционным комитетам. В июне 1919 г. существо­вавшие тогда советские республики — Россия, Украина, Бело­руссия, Литва и Латвия — заключили военный союз, предусмат­ривавший единое военное командование, управление финансами, промышленностью, транспортом.

Большевики, следуя проверенной тактике концентрации в реша­ющий момент и на решающем направлении максимума сил своих сторонников, с середины 1918 г. систематически проводили массо­вые коммунистические, комсомольские и профсоюзные мобилиза­ции, умело маневрировали войсковыми резервами. Здесь на руку им сыграло то обстоятельство, что советская власть прочно укрепи­лась в центральных районах страны, где существовала довольно густая сеть железных и прочих дорог. Это позволяло оперативно перемещать войска и подкрепления на любой участок фронта и до­стигать там временного, но подавляющего перевеса в силах.

Стремясь сцементировать тыл и парализовать политических противников, большевики еще в конце февраля 1918 г. восстано­вили смертную казнь, отмененную II съездом Советов, значи­тельно расширили полномочия карательного органа — ВЧК. В сентябре 1918 г., после покушения на жизнь В. И. Ленина и убийства руководителя петроградских чекистов М. С. Урицкого, СНК объявил о красном терроре против лиц, «прикосновенных к белогвардейским организациям, заговорам и мятежам». Вла­сти в массовом порядке стали брать заложников из среды дво­рянства, буржуазии и интеллигенции. Многие из них были затем расстреляны. В том же году в республике начинает разверты­ваться сеть концлагерей. По официальным данным, к 1921 г. ту­да было брошено около 80 тыс. человек. В январе 1919 г. в боль­шевистском руководстве принимается решение приступить к «беспощадной войне со всеми верхами казачества путем их пого­ловного истребления». В результате этой жестокой акции, вскоре прекращенной из-за протестов в самой компартии, станицы До­на, по словам очевидцев, «обезлюдели». Под бдительным надзо­ром ВЧК находились и социалистические партии.

Провал затеи правых эсеров и меньшевиков с созданием антисовет­ских демократических правительств способствовал выработке ими новой позиции. На рубеже 1918—1919 гг. лидеры ведущих социали­стических партий выступили с осуждением вооруженной борьбы с советской властью, оставляя за собой право вести «обычную политическую борьбу». В ответ ВЦИК отменил решение об исключении эсе­ров и меньшевиков из Советов. Но это мало что изменило в их поло­жении. Они по-прежнему подвергались репрессиям ВЧК и фактиче­ски действовали подпольно (особенно правые эсеры).

Реальная легализация затронула лишь те социалистические груп­пировки, которые заявили о своем признании советской власти (часть левых эсеров и анархистов, эсеры-максималисты, отколовшаяся в 1919 г. от партии правых эсеров группа «Народ» и др.; в апреле 1920 г. к ним присоединилось официальное руководство меньшеви­ков). Они, кроме меньшевиков, получили возможность издавать газеты и журналы. ЦК РКП (б) явно желал ввести деятельность этих политических сил в русло признания ими «руководящей роли компартии» со всеми вытекающими из этого последствиями. Хотя та­кой цели и не удалось в целом достичь, гибкая тактика большевиков по отношению к «мелкобуржуазным» партиям принесла свои плоды: социалистическая оппозиция была дезорганизована, а ее непримири­мые элементы в значительной степени нейтрализованы.

Огромную роль в обеспечении политического и морально-пси­хологического единства советского тыла играла агитация и про­паганда, в которой большевики показали себя непревзойденны­ми мастерами. В республике повсеместно открывались курсы и кружки «политграмоты», курсировали агитпоезда и пароходы, широко использовались кино и диски с граммофонными запися­ми речей В. И. Ленина и других советских лидеров, миллионны­ми тиражами печатались листовки, брошюры, газеты, распро­странявшие коммунистические идеи. Улицы городов украшались флагами и транспарантами, плакатами и памятниками револю­ционерам разных эпох и народов, на площадях устраивались грандиозные театрализованные действа и митинги. К воплоще­нию в жизнь ленинского плана «монументальной пропаганды» и иных форм «наглядной агитации» удалось привлечь признан­ных мэтров русского искусства: М. В. Добужинского, П. В. Куз­нецова, Б. М. Кустодиева, А. В. Лентулова, В. Э. Мейерхольда, братьев А. А. и В. А. Весниных и др.

В работе большевистского «агитпропа» причудливо переплетались два мотива.

Первый из них — интернационалистический. Граждан Советской России убеждали в том, что они начали дело «международной про­летарской революции», несущей в себе удовлетворение вековечной мечты человечества о свободе, равенстве, братстве и социальной спра­ведливости, что «жертвенный подвиг» русских рабочих и крестьян в борьбе за социализм находит горячий отклик в мире, где их «братья по классу» также поднимаются на свержение «буржуазного влады­чества». Мощная волна революционных выступлений в странах

153Западной и Центральной Европы в 1918—1920 гг. давала богатейший материал для агитационных упражнений большевистских властей, со­здавая впечатление жизненности и достоверности.

Второй мотив — патриотический. Начало ему, как и первому, по­ложил В. И. Ленин, призвав народ в февральские дни германского нашествия 1918 г. на защиту Отечества, пусть и «социалистического». Интервенция Антанты в поддержку белых позволила большевикам развить эту агитационную линию и заявить о себе как о защитниках свободы и независимости Родины: они обороняли Россию от инозем­ных захватчиков, сообщники которых могли считаться только «врага­ми народа». В июне 1920 г. бывший Верховный Главнокомандующий царской армии А. А. Брусилов по инициативе властей обратился к офицерам с воззванием, в котором настоятельно просил забыть все обиды и не допустить «расхищения России». В противном случае, предупреждал генерал, «наши потомки будут нас справедливо обви­нять за то, что мы загубили матушку-Россию».

Комбинированная и умело проводимая «политико-воспита­тельная» работа большевиков находила заметный отклик в раз­ных слоях населения России, нередко вызывая подлинный энту­зиазм первооткрывателей и защитников нового мира. Яркое сви­детельство тому — массовые «коммунистические субботники», когда сотни тысяч людей безвозмездно трудились на оборону республики.

Политика «военного коммунизма». Социально-экономическая политика большевистской власти в годы войны, имевшая своей целью сосредоточение всех трудовых и материальных ресурсов в руках государства, привела к складыванию своеобразной си­стемы «военного коммунизма». Ее характеризовали следующие основные черты:

— национализация промышленных предприятий, включая мелкие («с числом рабочих более десяти или более пяти, но использующих механический двигатель»); перевод на воен­ное положение оборонных заводов и железнодорожного транс­порта;

— сверхцентрализация управления промышленностью (через ВСНХ и его главки), не допускавшая какой-либо хозяйственной самостоятельности на местах. В стремлении контролировать все и вся Москва заполняется учреждениями типа Главкрахмал, Главспичка, Главкость или Чеквалап — Чрезвычайная комис­сия по заготовке валенок и лаптей;

— дальнейшее развитие принципа продовольственной дикта­туры и полное официальное запрещение свободы торговли (хотя на деле она продолжала существовать в виде «мешочничества» и «черных рынков»; в 1920 г. нелегальный частноторговый оборот равнялся почти половине общего оборота товарных ценно­стей в стране). В январе 1919 г. была введена продразверстка, по которой государство фактически бесплатно изымало у кресть­ян все излишки хлеба (а зачастую — и необходимые запасы). В 1920 г. разверстка распространилась на картофель, овощи и другие сельскохозяйственные культуры;

— натурализация хозяйственных отношений в условиях практически полного обесценивания денег (если осенью 1917 г. бумажный рубль упал в цене в 15 раз по сравнению с 1913 г., то к концу 1920 г. - уже в 20 тыс. раз); выдача рабочим и служащим наряду с потерявшей значение денежной зарплатой продовольственных и промтоварных пайков; бесплатное пользо­вание жильем, транспортом, коммунальными и прочими услу­гами;

— введение всеобщей трудовой повинности; создание трудо­вых армий.

Некоторыми чертами «военный коммунизм», сложившийся в основном под давлением чрезвычайной обстановки гражданской войны, напоминал то бесклассовое, свободное от товарно-денеж­ных отношений общество будущего, которое большевики считали своим идеалом,— отсюда и его название. При этом важно под­черкнуть: многими большевиками, включая партийное руковод­ство, «военно-коммунистические» меры воспринимались не столь­ко как вынужденные, сколько как закономерные шаги в верном направлении — к социализму и коммунизму. Недаром немалая часть таких мер была принята в 1920 г., когда война уже зати­хала.

VIII съезд РКП (б) одобрил новую программу партии. Глав­ной целью она провозгласила построение социалистического общества в России на базе «диктатуры пролетариата» как «высшей формы демократии» и «превращения средств произ­водства в собственность Советской республики, т. е. в общую собственность всех трудящихся». В качестве первоочередной вы­двигалась задача «неуклонно продолжать замену торговли пла­номерным, организованным в общегосударственном масштабе распределением продуктов» и осуществить ряд мер, «расширяю­щих область безденежного расчета и подготавливающих уничто­жение денег».

Правое, буржуазно-монархическое крыло противостоящего большевикам лагеря в целом еще не оправилось в то время от разгрома своего первого послеоктябрьского вооруженного нати­ска на них (чем во многом и объяснялась «демократическая окраска» начального этапа гражданской войны со стороны анти­советских сил). Белая Добровольческая армия, которую после гибели генерала Л. Г. Корнилова в апреле 1918 г. возглавил ге­нерал А. И. Деникин, оперировала на ограниченной территории Дона и Кубани. Лишь казачьей армии атамана П. Н. Краснова удалось продвинуться к Царицыну и отрезать хлебные районы Северного Кавказа от центральных областей России, а атаману А. И. Дутову — захватить Оренбург.

Положение советской власти к исходу лета 1918 г. стало кри­тическим. Почти три четверти территории бывшей Российской империи находилось под контролем различных антибольшевист­ских сил, а также оккупационных австро-германских войск.

Вскоре, однако, на главном фронте (Восточном) происходит перелом. Советские войска под командованием И. И. Вацетиса и С. С. Каменева в сентябре 1918 г. перешли там в наступление. Первой пала Казань, затем Симбирск, в октябре — Самара. К зиме красные подошли к Уралу. Были отражены и попытки генерала П. Н. Краснова овладеть Царицыном, предпринятые в июле и сентябре 1918 г.

Боевые действия в конце 1918 — начале 1919 г. Осенью 1918 г. серьезно изменилась международная обстановка. Герма­ния и ее союзники потерпели полное поражение в мировой войне и в ноябре сложили оружие перед Антантой. В Германии и Авст­ро-Венгрии произошли революции. Руководство РСФСР 13 нояб­ря аннулировало Брестский мирный договор, и новое германское правительство было вынуждено эвакуировать свои войска из России. В Польше, Прибалтике, Белоруссии, на Украине возник­ли буржуазно-национальные правительства, которые тут же приняли сторону Антанты.

Поражение Германии высвободило значительные боевые контингенты Антанты и одновременно открыло для нее удобную и короткую дорогу к Москве из южных районов. В этих условиях в антантовском руководстве возобладало намерение разгромить Советскую Россию силами собственных армий.

«Если вы хотите подчинить своей власти бывшую русскую импе­рию,— воинственно заявлял в обращении к правительствам союзных стран верховный главнокомандующий войсками Антанты маршал Ф. Фош,— вам нужно дать мне соответствующий приказ, особых трудностей нам не представится и вряд ли придется долго воевать. Несколько сот тысяч американцев, действуя совместно с доброволь­ческими отрядами британских и французских армий, с помощью со­временных железных дорог могут легко захватить Москву».

В конце ноября 1918 г. объединенная англо-французская эс­кадра в 32 вымпела (12 линкоров, 10 крейсеров и 10 миноносцев) появилась у черноморских берегов России. В Батуме и Новорос­сийске высадились английские десанты, в Одессе и Севастопо­ле — французские. Общая численность сосредоточенных на юге России боевых сил интервентов была доведена к февралю 1919 г. до 130 тыс. человек. Значительно увеличились контингенты Антанты на Дальнем Востоке и в Сибири (до 150 тыс. чело­век), а также на севере (до 20 тыс. человек).

Не без давления Антанты одновременно происходит и пере­группировка сил в стане российских противников большевизма. К исходу осени 1918 г. вполне выявилась неспособность умерен­ных социалистов провести в обстановке острейшего гражданско­го противостояния провозглашенные ими демократические ре­формы, сформировать собственные боеспособные воинские час­ти. На практике их правительства оказывались под все большим контролем консервативных, правых сил, утрачивали поддержку трудящихся и, в конечном счете, вынуждены были уступить свое место — где мирно, а где в результате военного переворота — открытой белогвардейской диктатуре.

В Сибири 18 ноября 1918 г. к власти пришел адмирал А. В. Колчак. Разогнав Директорию, он провозгласил себя Вер­ховным правителем России (о подчинении ему вскоре заявили остальные руководители белого движения). На севере с января 1919 г. главенствующую роль начал играть генерал Е. К. Мил­лер, на северо-западе — генерал Н. Н. Юденич. На юге укрепля­ется диктатура командующего Добровольческой армии А. И. Де­никина, который в январе 1919 г. подчинил себе Донскую армию генерала П. Н. Краснова и создал объединенные Вооруженные силы юга России.

Ход событий показал, однако, полную безнадежность планов антантовских стратегов опереться в России преимущественно на собственные штыки. Встречая упорное сопротивление местного населения и красноармейских частей, испытывая на себе интен­сивную большевистскую пропаганду, военнослужащие западных экспедиционных корпусов отказывались от участия в борьбе с советской властью. Дело дошло до их революционных выступле­ний против интервенции, открытых восстаний. Наиболее круп­ным из них был мятеж матросов на французских кораблях, сто­явших на рейдах Одессы и Севастополя. Опасаясь полной боль­шевизации своих войск, Верховный совет Антанты приступил в апреле 1919 г. к их срочной эвакуации. Через год на террито­рии нашей страны — и то на дальних ее окраинах — оставались лишь японские интервенты.

Красная Армия отбила предпринятые тогда же наступления белогвардейцев на Восточном и Южном фронтах: колчаковская армия пыталась в ноябре — декабре 1918 г. продвинуться к Вятке и далее на север для соединения с архангельской группи­ровкой интервентов, а генерал П. Н. Краснов в январе 1919 г. в последний раз бросил казачьи полки на красный Царицын.

В конце 1918 — начале 1919 г. власть коммунистов утвердилась на большей части Украины, Белоруссии и Прибалтики. На осво­божденных территориях без промедления провозглашаются новые советские республики: Эстонская (Эстляндская трудовая коммуна; ноябрь 1918 г.), Латвийская и Литовская (декабрь 1918 г.), Белорусская (январь 1919 г.).

Решающие сражения гражданской войны. Весной 1919 г. Рос­сия вступает в третий, самый тяжелый этап гражданской войны. Верховный совет Антанты разработал план очередного военного похода. На сей раз, как отмечалось в одном из его секретных до­кументов, интервенция должна была «выражаться в комбиниро­ванных военных действиях русских антибольшевистских сил и армий соседних союзных государств».

Ведущая роль в предстоящем наступлении отводилась белым арми­ям, а вспомогательная — войскам малых пограничных государств — Финляндии, Эстонии, Латвии, Литвы, Польши. Все они получили щед­рую экономическую и военную помощь Англии, Франции и США. Только колчаковцам и деникинцам было передано за зиму 1918/19 г. около миллиона винтовок, несколько тысяч пулеметов, около 1200 орудий, танки и самолеты, боеприпасы и обмундирова­ние на несколько сотен тысяч человек. Руководитель снабжения колчаковской армии английский генерал А. Нокс имел все основания за­явить, что «каждый патрон, выстреленный русским солдатом в боль­шевиков, сделан в Англии». Да и как могло быть иначе, если другой подданный британской короны, военный министр У. Черчилль без обиняков разъяснял: «Ошибочно думать, что мы сражались на фрон­тах за дело враждебных большевикам русских. Напротив, русские белогвардейцы сражались за наше дело».

Военно-стратегическая обстановка заметно обострилась на всех фронтах. Буржуазные правительства Эстонии, Латвии и Литвы, удерживавшие к началу года лишь незначительные тер­ритории, быстро реорганизовали свои армии и перешли к актив­ным наступательным действиям. В течение 1919 г. советская власть в Прибалтике была ликвидирована. 18-тысячная армия Н. Н. Юденича обрела надежный тыл для операций против Пет­рограда. Но это не помогло генералу. Юденич дважды (весной и осенью) пытался овладеть городом, но всякий раз неудачно.

В марте 1919 г. хорошо вооруженная 300-тысячная армия А. В. Колчака развернула наступление с востока, намереваясь соединиться с деникинцами для совместного удара на Москву. Захватив Уфу, колчаковцы с боями пробивались к Симбирску, Самаре, Воткинску, но были вскоре остановлены Красной Ар­мией. В конце апреля советские войска под командованием С. С. Каменева и М. В. Фрунзе перешли в наступление и летом продвинулись вглубь Сибири. К началу 1920 г. Колчаковцы были окончательно разбиты, а сам адмирал арестован и расстре­лян по приговору Иркутского ревкома.

Летом 1919 г. центр вооруженной борьбы переместился на Южный фронт. 3 июля генерал А. И. Деникин издал свою из­вестную «московскую директиву», и его армия в 100 тыс. штыков и сабель начала движение к центру страны. К середине осени она захватила Курск и Орел. Но уже к концу октября войска Южного фронта (командующий А. И. Егоров) разгромили белые полки, а затем стали теснить их по всей линии фронта. Остатки деникинской армии, во главе которых в апреле 1920 г. встал гене­рал П. Н. Врангель, укрепились в Крыму.

Советско-польская война. 25 апреля 1920 г. польская армия, снаряженная на средства Франции, вторглась в пределы Совет­ской Украины и 6 мая захватила Киев. Глава польского государ­ства маршал Ю. Пилсудский вынашивал план создания «Вели­кой Польши» от Балтийского моря до Черного, включающей не­малую часть литовских, Этому аван­тюристическому плану не суждено было сбыться. 14 мая нача­лось успешное контрнаступление войск Западного фронта (командующий М. Н. Тухачевский), 26 мая — Юго-Западного фронта (командующий А. И. Егоров). В середине июля они вы­шли к рубежам Польши.

Политбюро ЦК РКП (б), явно переоценив собственные силы и недооценив силы противника, поставило перед главным коман­дованием Красной Армии новую стратегическую задачу: с боями войти на территорию Польши, взять ее столицу и создать все не­обходимые военно-политические условия для провозглашения в стране власти Советов. Оперативно формируется советское пра­вительство Польши — Временный революционный комитет в составе Ф. Э. Дзержинского, Ф. М. Кона, Ю. Ю. Мархлевского и др. По заявлению самих большевистских вождей, в целом это была попытка продвинуть «красный штык» в глубь Европы и тем самым «расшевелить западноевропейский пролетариат», под­толкнуть его на мировую революцию.

Попытка эта закончилась катастрофой. Войска Западного фронта в августе 1920 г. были наголову разбиты под Варшавой и откатились назад. В октябре воюющие стороны заключили пе­ремирие, а в марте 1921 г.— мирный договор. По его условиям к Польше отошла значительная часть земель на западе Украины и Белоруссии.

Завершение гражданской войны и интервенции. В разгар со­ветско-польской войны к активным действиям на юге перешел генерал П. Н. Врангель. С помощью суровых мер, вплоть до публичных расстрелов деморализованных офицеров, и опираясь на поддержку Франции, генерал превратил разрозненные деникинские дивизии в дисциплинированную и боеспособную Русскую армию. В июне 1920 г. из Крыма был высажен десант на Дон и Кубань, а главные силы врангельцев брошены на Дон­басс. 3 октября началось наступление Русской армии в северо­западном направлении на Каховку.

Сам П. М. Врангель хорошо понимал, что предпринятые из по­следних сил боевые операции не спасут белый Крым. Им двига­ли иные чувства, о которых он поведал в доверительной беседе с одним из идеологов белого дела В. В. Шульгиным: «Если уж кончать, то, по крайней мере, без позора. Когда я принял коман­дование, дело было очень безнадежно. Но я хотел хоть остано­вить это позорище, это безобразие, которое происходило... Уйти, но хоть, по крайней мере, с честью».

Наступление врангелевских войск было отбито, а в ходе на­чатой 28 октября операции армии Южного фронта под командованием М. В. Фрунзе полностью овладели Крымом. 14— 16 ноября 1920 г. армада кораблей под Андреевским флагом по­кинула берега полуострова, увозя на чужбину разбитые белые полки и десятки тысяч гражданских беженцев. Тем самым П. Н. Врангель спас их от беспощадного красного террора, обру­шившегося на Крым сразу после эвакуации белых.

В европейской части России после взятия Крыма был ликви­дирован последний белый фронт. Военный вопрос перестал быть главным для Москвы, но боевые действия на окраинах страны продолжались еще много месяцев.

Политика «советизации», провалившаяся в Польше, с успехом была проведена, при опоре на полки Красной Армии и вооружен­ные формирования местных коммунистов, в буржуазных респуб­ликах Закавказья: в Азербайджане (апрель 1920 г.), Армении (ноябрь 1920 г.), Грузии (февраль — март 1921 г.). В районах Средней Азии, где практически отсутствовал промышленный пролетариат и крестьянское (дехканское) население находилось под сильным влиянием феодально-патриархальных настроений, создаются Народные советские республики: в феврале 1920 г.— Хорезмская (столица Хива), в октябре 1920 г.— Бухарская. В их правительства, помимо коммунистов, входили на вторых ролях представители национальной буржуазии.

Красная Армия, разгромив Колчака, вышла весной 1920 г. к Забайкалью. Дальний Восток находился в это время в руках Японии. Чтобы избежать столкновения с ней, правительство Со­ветской России способствовало образованию в апреле 1920 г. формально независимого «буферного» государства — Дальнево­сточной республики (ДВР) со столицей в г. Чите. Вскоре армия ДВР начала военные действия против белогвардейцев, поддер­живаемых японцами, и в октябре 1922 г. заняла Владивосток, полностью очистив Дальний Восток от белых сил и интервентов. После этого было принято решение о ликвидации ДВР и включе­нии ее в состав РСФСР.

… В 1919 г., в самый разгар трагических событий, охвативших Россию, поэт Максимилиан Волошин написал следующие строки:

Одни идут освобождать

Москву и вновь сковать Россию,

Другие, разнуздав стихию,

Хотят весь мир пересоздать.

И там, и здесь между рядами

Звучит один и тот же глас:

«Кто не за нас — тот против нас.

Нет безразличных: правда с нами».

И вот братоубийственная война, небывалая в мировой исто­рии по накалу и масштабам классовых сражений, глубине и яростности человеческих страстей, закончилась. Закончилась победой большевиков.

Чтобы разобраться в причинах этого, имеет смысл проанали­зировать события, происходившие в годы гражданской войны на территориях России, контролируемых красными и белыми.

Гражданская война, имевшая общегосударственный масштаб, не могла обойти и Башкортостан.

Гражданская война в Башкортостане.

Война в Башкортостане также заняла большой ареал. Но прежде чем рассмотреть её, обратимся к предпосылкам её возникновения.

Крестьянские волнения, как предпосылки войны

Октябрьская революция стала осно­вой социальных, политических и эконо­мических потрясений в России XX в. В годы гражданской войны она посте­пенно трансформировалась в крестьян­скую войну против большевистского ре­жима, фактически отнявшего у кресть­ян революционные завоевания. Кресть­янскими восстаниями, охарактеризо­ванными советскими органами как "кулацко-эсеровские" или "дезертир-бан­дитизм", были охвачены многие районы страны, в частности, Тамбовская губер­ния ("антоновщина "), Сибирь, Украи­на, Поволжье, Башкортостан.

Особенность крестьянских выступле­ний в Башкортостане — их неотделимость от национального движения баш­кирского народа. Стремление башкир сохранить и защитить свои земли, опи­раясь на историческое вотчинное право, на протяжении веков сталкивалось с интересами феодально-бюрократиче­ского государства, русских помещиков и капиталистов, а также с интересами многонационального крестьянства, пе­реселявшегося в Башкирию особенно интенсивно в пореформенную эпоху и в период столыпинской аграрной рефор­мы. Это делало земельный вопрос в Башкортостане важнейшим компонен­том, источником и катализатором наци­онального движения, центром всей об­щественно-политической активности башкир.

Тема крестьянского движения в Башкортостане требует глубокого изу­чения в теоретическом и методологиче­ском плане. Аграрное движение и свя­занные с ним события рассматривались только в политико-экономическом аспе­кте, при этом такие вопросы, как осо­бенности психологии того или иного на­рода, участвовавшего в крестьянском движении, уровень культуры, религиоз­ные аспекты сознания, региональные особенности — выпадали из поля зре­ния историков и обществоведов. С этим напрямую связана и недостаточная сте­пень изученности крестьянских вос­станий 1918—1922 гг. в Башкортостане. Требуют отдельного рассмотрения та­кие вопросы, как причины и ход восста­ний, социальный и национальный состав восставших. При этом необходимо учитывать территориальный аспект, так как восстания, проходившие в Уфим­ской губернии, по некоторым парамет­рам отличались от восстаний в Малой Башкирии. Само определение этих со­бытий как антисоветский "кулацко-эсеровский бандитизм", применявшееся до последнего времени исследователями, также требует переоценки. Известно, что в этом движении принимали уча­стие различные слои крестьянства — как крестьяне, уставшие от бремени не­посильных налогов, так и дезертиры, которым необходима была поддержка крестьян, а крестьянам в лице дезерти­ров — защита от продотрядов. Действи­тельно, документы подтверждают, что кулаки были ядром многих выступле­ний, но количество и численность кре­стьянских отрядов, поддержка их целы­ми деревнями говорит о широком на­родном движении.

Из всей предшествовавшей истории башкирского народа, как результат уг­нетательской политики царского прави­тельства, вполне естественно вытекало требование национального раскрепоще­ния и права на национальное самоопре­деление. Башкиры, освобожденные от ига царской власти, требовали нацио­нальной автономии, возрождения род­ного языка, создания национальной школы. Вместе с тем особенно отчетли­во была поставлена задача как сохране­ния своих земель от дальнейшего захва­та, так и хотя бы частичного возвраще­ния тех земель, которые были отобраны прежде.

Крушение старых ор­ганов государственной власти было главным фактором для крестьян.

Старая помещичья экономика разрушалась. С другой стороны, у крестьян

была своя программа, идущая вразрез с интересами большевиков.

Безземельные башкиры за­хватывали и делили земли асаба-башкир (вотчинников), которые владели душевыми наделами согласно 8-й и 10-й ревизий. Они приступали к захвату и переделу казенных, поме­щичьих, дворянских и церковных (вакуфных) земель.

Эти явления наблюдались в Белебеевском, Уфимском, Стерлитамакском и др. уездах Уфимской губернии, где башкиры занимались земледелием и где ощущался острый недостаток земли. Для районов, где башкирское население вело скотоводческое хозяйство или за­нималось лесными промыслами, харак­терным было стремление вернуть себе землю, захваченную у них по "закону давности" заводчиками, проданную за бесценок помещикам, либо отчужден­ную в казну. Наблюдалось также серь­езное противостояние между башкира­ми и малоземельными крестьянами-пе­реселенцами, которые видели решение земельного вопроса для себя в захвате и присвоении арендованной у башкир земли, распашке пастбищ.

Октябрьская революция не оправда­ла надежд и чаяний крестьянства, так как главная цель революции — завое­вание права быть хозяевами на своей земле — так и не была достигнута. Власть помещиков и дворян сменилась еще более жесткой и бездарной в глазах крестьян властью "господ в кожаных куртках".

Провозглашенный большевиками в ноябре 1919 г. лозунг форсирования ре­волюционного натиска на деревню от­крыл широкий простор для применения административно-карательных мер в деле заготовки хлеба. Особенно активно новая политика при сборе продразвер­стки стала применяться присланными в Башкирию продовольственными отря­дами. Ратуя на словах за интересы го­сударства рабочих и крестьян, они поз­воляли себе множество злоупотребле­ний. Попавшие в продотряды декласси­рованные элементы, скатываясь до от­крытого произвола, грабежа, актов тер­рора, своими преступными действиями значительно усиливали социальную на­пряженность на селе.

Открытое недовольство Советской властью проявлялось крестьянами все чаще. Достаточно было в феврале 1920 г. разгореться серьезному инци­денту (в отчете Уфимского Губчека от­мечалось, что поводом к выступлению послужили необоснованные репрессии против находившихся на лечении крас­ноармейцев, вымогательство, грабеж крестьянства), как в крае вспыхнуло одно из самых крупных антибольшеви­стских восстаний на Урале, носившее название "Черный орел" или "вилоч­ный мятеж". Он охватил значите

льную часть Мензелинского, Белебеевского, Бирского и Уфимского уездов и переки­нулся в смежные районы Самарской и Казанской губернии. Восставшие выдвинули лозунги: "Да здравствует Со­ветская власть!", "Долой коммунистов-насильников! ", "Да здравствует свобод­ная торговля!". Повстанческие отряды представляли собой внушительную си­лу: в ЦК РКП (б) из Уфимского губкома поступила информация о том, что общая численность восставших доходила до 26 тыс. человек. На вооружении у них находилось 1268 винтовок, несколь­ко пулеметов. Согласно перехваченно­му красноармейцами приказу повстан­цев штаб "Черного орла" находился в селении Чаллы Бугульминского уезда, и повстанцы имели цель двигаться "в на­правлении станции Чишмы для воссо­единения с Башкирской армией Заки Валидова". "Ви­лочный мятеж" на западных уездах не носил ярко выраженного национального характера.

Обострение политической обстанов­ки в Башкортостане весной 1920 г., вы­званное, в первую очередь, острым про­тивостоянием между Башревкомом и представителями центра, прекращение деятельности Башревкома старого со­става и создание 26 июня нового послу­жило поводом к восстанию, охвативше­му юго-восток республики, кантоны с преимущественно башкирским населе­нием: Бурзян-Тангауровский, Тамьян-Катайский и Усерганский.

Распространенная на горно-лесные районы башкир хлебная продразверст­ка, запрещение кочевок и насильствен­ное "привязывание" к земле вызывали особое возмущение населения. Кроме того, видя в корне изменившееся отно­шение властей в лице нового ревкома к башкирам и чувствуя свою безнаказан­ность, участились случаи захвата баш­кирских земель со стороны русских пе­реселенцев-колонистов.

Ответной реакцией стало формиро­вание вооруженных отрядов из башкир, которые начинают вести против регулярных советских частей и продотрядов прежде всего. На борьбу с "дезертир-бандитизмом" в республику дополнительно направляют­ся карательные отряды, возглавляемые уполномоченными обкома РКП (б) В. Поленовым и Руденко, которые начина­ют открытый террор, геноцид в отноше­нии башкирского населения.

Предводители восставших X. Унасов и С. Мурзабулатов создают из разроз­ненных отрядов "Башкирскую Красную Армию", состоявшую из двух дивизий. Так стихийный бунт, мятеж перерос в хорошо организованное, имеющее перед собой четкие цели и задачи националь­ное движение. Основные требования повстанцев: Советы без коммунистов; введение рыночной торговли и отмена продразверстки; защита прав башкир­ских вотчинников на землю и др. Совет­ские и партийные руководители респуб­лики начинают понимать, что одними карательными мерами и репрессиями, как это было сделано в Уфимской гу­бернии при подавлении "вилочного мя­тежа", ликвидировать восстание баш­кир не удастся. 14 ноября 1920 г. прези­диум Башкирского обкома РКП (б) по­становил направить делегацию во главе с П.Н. Мостовенко для переговоров с повстанцами, завершившиеся заключе­нием соглашения, по которому всем участникам восстания, сложившим ору­жие, гарантировалась полная амнистия. Были выполнены частично и другие требования восставших, однако о пол­ной ликвидации повстанческого движе­ния говорить не приходилось: мятежи, носившие теперь уже более локальный характер, продолжались и в 1921 г.

Крестьянские вос­стания, мятежи развивались по причине неудовлетворенности от владения ма­лыми земельными участками и диктату­рой пролетариата, которая направляла на крестьян острие неумолимого прину­ждения, не обращая внимания на эконо­мические особенности крестьянства, а также вследствие известного преломле­ния в сознании народа общей социаль­ной напряженности, стремления добить­ся хозяйственной самостоятельности в соответствии с трудовыми традициями.

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В БАШКОРТОСТАНЕ

В те лихие годы были чужды такие общечело­веческие понятия, как милосердие, терпимость, нравственность, способность к ком­промиссам. Все это в совокупности обернулось для народа разорением, духовным опустошением, физическим истреблением. Притом проводимая в годы Гражданской войны политика «военного коммунизма» подготовила основы будущего казарменно­го, тоталитарного социализма, будущей административно-командной, бюрократиче­ской системы, для которой жизнь отдельного человека не представляла ценности.

Причины Гражданской войны тоже были отнюдь не однозначны. Безусловно, правящие классы не хотели примириться с потерей тех благ, которыми они пользо­вались до Октября. Иностранная интервенция была вызвана опасением западных стран распространения влияния событий, происходящих в России в 1917 г., на дру­гие государства, их не могла не пугать нацеленность большевиков на мировую рево­люцию. Также не следует забывать и о бескомпромиссной политике большевиков, выражающейся в стремлении мгновенно достичь желаемых результатов, резко отрицательном отношении к другим партиям, мнениям и мировоззрениям, что нашло свое отражение, например, в разгоне Учредительного собрания. Все это в со­вокупности создавало почву для кровавых братоубийственных столкновений. Продовольственная диктатура пролетариата, или политика продразверстки, оттолкнула от большевиков значительную, прежде всего зажиточную часть кресть­янства, против которой в 1918 г. В. И. Ленин обрушил разгромную критику: «Кула­ки - бешеный враг Советской власти. Либо кулаки перережут бесконечно много рабочих, либо рабочие беспощадно раздавят восстание кулацкого, грабительского меньшинства народа против власти трудящихся. Середины тут быть не может. Миру не бывать: кулака можно и легко помирить с помещиком, царем и попом, даже если они поссорятся, но с рабочим классом никогда!». Это ленинское высказывание о кулаках времен Гражданской войны было взято, к сожалению, на вооружение и при проведении сплошной коллективизации в 30-х гг., хотя известно, что, по ста­тистическим данным 1912 г., в Уфимской губернии 95 % населения проживало в сельской местности.

Однако трудно согласиться с мнением, высказываемым некоторыми историками в последнее время о том, что «в условиях Башкирии, как и в России в целом, подав­ляющее большинство населения не приняло большевистского переворота».

Если исходить из этого тезиса, то совершенно правомерно возникает вопрос: каким же

образом тогда объяснять факт поражения белого движения в Гражданской войне? Не следует забывать, что Россия, тем более Башкортостан в ее составе, была аграр­ной, крестьянской страной, притом со значительным преобладанием сельской бедноты, которая и являлась социальной опорой советской власти не только в дерев­не, но и в армии. Что касается башкир, то на начальном этапе Гражданской войны, действительно, большая их часть оказалась на стороне противников советской вла­сти. Но шовинистическая национальная политика белых генералов привела к тому, что башкирское население с начала 1919г. в основной своей массе отошло от бело­го движения.

Гражданская война на территории Башкортостана началась с известного мятежа белочехов. К концу мая 1918 г. Чехословацкий корпус численностью 60-70 эшело­нов стоял на узловых станциях от Пензы до Владивостока. Поводом для мятежа Че­хословацкого корпуса послужило указание местным Советам разоружить его в свя­зи с началом интервенции со стороны Японии. Чехословацкие части отказались ра­зоружаться и начали открыто выступать против местных советских властей. Так, в ночь на 27 мая 1918 г. вспыхнул мятеж белочехов в Челябинске. Совершив напа­дение на красноармейцев, чешские солдаты захватили город. В конце же мая нача­лись выступления чехов и в других городах Приуралья и Поволжья. Тогда же акти­визировали свои действия на юге Башкортостана казачьи войска атамана Дутова.

В начале июня 1918 г. по решению VI губернского съезда Советов Уфимская губерния была объявлена на военном положении. Съезд обратился к трудящимся с призывом «взяться за оружие и беспощадно бороться с чехословаками, капитали­стами, деревенскими кулаками и всеми социал-предателями (имелись в виду эсеры и меньшевики. -авт.)».

Все красные отряды и части, действовавшие под Уфой в июне 1918 г., были объ­единены в 2-ю армию. Однако организовать прочную оборону города большевикам не удалось, и в ночь с 4 на 5 июля 1918 г. красные войска оставили центр губернии и отступили вдоль р. Белой на север. В тот же день Уфа была занята белочехами и «Народной Армией» Комуча. Но красные продолжали оказывать упорное со­противление белогвардейцам и белочехам. Они же подавили антибольшевистские выступления крестьян губернии. В арьергарде войск 2-й армии сражался отряд под командованием А. М. Чеверева. Его отряд подавлял крестьянский мятеж в с. Топорнино, участвовал в боях с белогвардейцами под Дюртюлями. В дальнейшем отряд Чеверева был включен в состав 28-й стрелковой дивизии В. А. Азина и отличился в боях за Ижевск в ноябре 1918 г.

На занятой белочехами и белогвардейцами территории при помощи иностран­ных держав и внутренних сил, недовольных политикой большевиков, был создан ряд белогвардейских и национальных правительств, в том числе Комуч (Комитет членов Учредительного собрания) в Самаре, эсеро-кадетское Уральское правительство в Екатеринбурге, Временное сибирское в Омске, белоказачье правительство в Оренбурге, а в Челябинске возобновило свою деятельность Башкирское прави­тельство, созданное еще в начале декабря 1917 г. Большая часть территории Башкор­тостана оказывалась под властью Самарского Комуча, который своим уполномочен­ным по Уфимской губернии назначил эсера В. П. Гиневского. А в пределах Оренбургской губернии распространялась власть Временного сибирского прави­тельства. В уездах и волостях Башкортостана распускались большевистские органы местного управления, помещичьи земли передавались прежним владельцам с ого­воркой «вперед до решения Учредительного собрания». Заводы и фабрики края перешли в ведение Приуральского промышленного комитета, образованного 29 ав­густа 1918 г. Сибирским правительством и командованием Чехословацкого корпуса. Белогвардейцы арестовывали коммунистов, советских работников и активистов. Так, с июля по ноябрь 1918 г. в Уфе было арестовано 1355 человек, в Стерлитамакском уезде - 3,5 тыс. человек. Имели место расстрелы и пытки.

После занятия белочехами и белогвардейцами Оренбурга, Челябинска, всех юж­ных районов Башкортостана отдельные части Красной армии, красногвардейские отряды оказались в кольце белогвардейских фронтов. Эти части, попав в окружение, вели непрерывные бои. Упорный характер носили бои в г. Орске, среди защитников которого были башкирские и татарские отряды во главе с известным башкирским революционером Б. Я. Нуримановым. Летом 1918 г. в этих боях он погиб. Постепен­но, с боями, красногвардейские отряды отступали в глубь Башкортостана и к сере­дине июля 1918 г. стали стягиваться к Белорецкому заводу. Здесь сосредоточились красные войска численностью примерно 8 тыс. человек, которыми командовали В. К. Блюхер, Н. Д. Каширин, И. Д. Каширин и др.

Вторая группа красных войск, под командованием М. В. Калмыкова и В. Данберга, сконцентрировалась в районах Богоявленского и Архангельского заводов.

В начале августа в Белорецке состоялось совещание командиров и представите­лей южноуральских партизанских отрядов, на котором был принят план В. К. Блюхера. Он предлагал идти на со­единение с Красной армией в северном направлении че­рез Уфимскую губернию. Главнокомандующим всеми от­рядами был назначен В. К. Блюхер. 3 августа 1918 г., от­ражая нападения белогвардейских войск, южноуральский партизанский отряд начал свой, вошедший в историю, по­ход по тылам врага. В районе Богоявленского завода объ­единенный отряд партизан Блюхера пополнился отряда­ми М. Калмыкова и В. Данберга, и общее число бойцов и командиров достигло к этому времени 10 тыс. человек. Оттуда, через Архангельский завод, партизаны Блюхера вышли к линии Самаро-Златоустовской железной дороги и около ст. Иглино развернули бой против белогвардейцев, вернее против частей Башкирского белого корпуса. 3-й башкирский полк под командованием Г. Тагана в ходе трехдневных боев сорвал план блюхеровцев начать наступление на Уфу.

Затем отряды Блюхера в районе д. Красная Горка форсировали р. Уфу. Эта переправа была одной из самых трудных операций партизан. 12 сентября парти­занская армия В. К. Блюхера достигла района Кунгура и соединилась с войсками 3-й Красной армии Восточного фронта с дальнейшим подчинением ее командо­ванию.

В. К. Блюхер

Этот рейд южноуральской партизанской армии под командованием В. К. Блюхе­ра всегда считался «славной страницей» истории Гражданской войны на территории Башкортостана. За этот рейд, маршрут которого проходил, прежде всего, через насе­ленные пункты Башкортостана, такие как Белорецк, Макарове, Богоявленский завод, Иглино, Красная Горка, Аскино, В. К. Блюхер был награжден орденом Крас­ного Знамени № 1. В представлении РВС 3-й армии ВЦИК говорилось: «Переход войск тов. Блюхера в невозможных условиях может быть приравнен разве только к переходам Суворова в Швейцарии».

К осени 1918 г. в Башкортостане позиции белогвардейцев были еще довольно крепкими, и недаром к этому времени Уфа превращается в центр белого движения на востоке страны. Это было связано с активизацией красных частей в районе По­волжья и отсюда - с осложнением деятельности Самарского Комуча. Тогда Восточ­ный фронт приобрел для Советского государства решающее значение. Недаром ЦК партии указывал, что «вопрос о судьбе революции ныне решается на Урале». 2 сен­тября 1918 г. ВЦИК объявил республику «единым военным лагерем». Оценив ситу­ацию, белые решили объединить свои силы. С этой целью 8 сентября в Уфе бело­гвардейскими организациями и правительством было созвано так называемое Госу­дарственное совещание, которое открылось в большом зале Сибирской гостиницы (ныне Уфимский гарнизонный дом офицеров). Состав совещания был довольно пе­стрым. В нем участвовало около 170 представителей почти всех временных белых правительств: Комуча, Уральского, Сибирского, а также национальных прави­тельств башкир, казахов и др. Партийный состав участников совещания тоже был разношерстным: эсеры, меньшевики, кадеты, монархисты и т. д. В работе совеща­ния участвовали представители США, Франции и белочехов. Уфимское совещание образовало коалиционную власть - Временное Всероссийское правительство, кото­рое получило название Уфимской Директории.

Однако Директория не имела твердой опоры среди белого движения, не пользо­валась особой поддержкой ни консервативного, ни демократического его крыла, в том числе национально-освободительных движений. Последнее обстоятельство объясняется тем, что Директория, желая найти опору среди реакционного генерали­тета, стала отмежевываться от самарских учредиловцев, приняла решение о расфор­мировании башкирских национальных частей и не желала признать автономию Башкортостана. Все это оттолкнуло от нее так называемую демократическую контрреволюцию. Временное сибирское правительство, желав­шее установить свое единовластие на востоке страны, не хотело считаться с Директорией. В связи с усилением наступательных операций красных частей Восточного фронта, в начале октября Директория бежала из Уфы в Омск. А 18 ноября 1918 г. адмирал А. В. Колчак совер­шил «государственный переворот»: члены Директории были арестованы, а себя он объявил «верховным правите­лем России». С этого времени правительство Колчака взяло под свое управление все районы на востоке страны, захваченные белыми, в том числе Башкортостан. В осно­ве разногласий между этими «правительствами» лежал вопрос об отношении к Учредительному собранию. Дело в том, что Колчак не признавал Учредительного собрания.

В отличие от членов Директории он выступал за восстановление монархии, за «еди­ную и неделимую Россию».

Учитывая сложившуюся тревожную обстановку на востоке страны, большевист­ское правительство предприняло ряд мер по укреплению Восточного фронта. Так, к концу 1918 г. в войсках Восточного фронта сражалось 25 тыс. коммунистов. По указанию центра на Восточный фронт непрерывным потоком шло пополнение, прибывали туда эшелоны с орудиями, боеприпасами. В Поволжье и на Урале было сформировано 5 армий. Задача борьбы за освобождение Башкортостана была возло­жена на 1-ю и 5-ю армии Восточного фронта. В начале сентября красные части Вос­точного фронта перешли в контрнаступление. 10 сентября Красная армия взяла Ка­зань, 12 сентября - Симбирск, 7 октября - Самару. К началу ноября 1918г. фронт по­дошел к западной и северо-западной границе Уфимской губернии. 10 ноября совет­ские войска вошли в г. Белебей. Но затем на некоторое время наступательные опе­рации были приостановлены, красные войска оставили г. Белебей. Это было связа­но с укреплением белогвардейских войск за счет переброски из сибирского тыла свежих частей, например 12-й Уральской дивизии, франко-английских артиллерий­ских подразделений. Однако советские войска к середине декабря вновь стали акти­визировать свои действия, в итоге они добились взятия г. Белебея. Белогвардейцы стали постепенно отступать на восток. 28 декабря войска 5-й армии заняли ст. Чишмы. Одновременно с юга наступали войска 1-й армии под командованием Г. Д. Гая. 29 декабря они заняли г. Стерлитамак295.

В это же время части 5-й армии Восточного фронта (командующий Ж. К. Блюмберг) начали операцию по взятию г. Уфы. 31 декабря на рассвете части 26-й диви­зии 5-й армии перешли по льду р. Белую и с юго-западной стороны ворвались в Уфу. В начале января советские войска овладели г. Бирском, Благовещенским за­водом. Итак, к концу 1918 г. западные районы Башкортостана оказались в руках красных.

В январе - феврале 1919 г. успешные боевые операции по освобождению южным и юго-восточных районов Башкортостана провели 1-я и 4-я красные армии.

На этом этапе Гражданской войны 18 февраля 1919 г. башкирские войска, сражавшиеся летом 1918 г. на стороне белых, не найдя общего языка с Колчаком, перешли на сторону Красной армии. Это событие сыграло определенную роль в стабилизации обстановки в Башкортостане, возникли благоприятные условия для реше­ния вопроса о самоопределении башкир на основе положений, выдвинутых советской властью.

Хотя к концу февраля - началу марта 1919 г. значительная часть Башкортостана была занята красными, ожидаемой мирной передышки не получилось. В начале марта 1919 г. Колчак перешел в наступление. При помощи иностранных держав «верховному правителю России» тогда удалось довести численность своей армии до 400 тыс. человек. Армии Колчака противостояли советские войска, насчитывающие примерно 100 тыс. штыков и сабель. Особенно слабым был участок Восточного фронта, где от Архангельского завода до д. Бураево оборону держала 5-я армия. Она насчитывала примерно 12 тыс. бойцов. Поэтому в начале марта 1919 г. красные войска на Восточном фронте под давлением численно превосходящих сил противника были вынуждены отступить. 13 марта колчаковцы захватили Уфу, 4 апреля - Стерлитамак, 7 апреля - Белебей. Башревком, находившийся тогда в с. Темясово, был эвакуирован в г. Саранск, ибо ко второй половине апреля вся территория Башкортостана оказалась в руках колчаковцев. Обстановка на Восточном фронте стала для советской власти чрезвычайно сложной. «Победа Колчака на Восточном фронте, - I указывал В. И. Ленин, - создает чрезвычайную грозную опасность для Советской республики. Необходимо самое крайнее напряжение сил, чтобы разбить Колча­ка»297. Итак, Восточный фронт опять приобрел решающее значение для Советского государства. 10 апреля советское правительство обратилось к трудящимся с призы­вом «мобилизовать все силы на помощь Восточному фронту... Там решается судь­ба революции». 20 апреля 1919 г. ВЦИК, СНК и Совет Рабоче-крестьянской оборо­ны приняли постановление «О призыве среднего и беднейшего крестьянства к борь­бе с контрреволюцией».

Волостные исполнительные комитеты были обязаны в каждой волости немед­ленно мобилизовать 10-20 человек стойких, надежных и обученных военному делу мужчин. Проводились партийные, комсомольские и профсоюзные мобилизации. Так, уфимская парторганизация дала Восточному фронту 1 305 коммунистов. Только в течение апреля - июня 1919 г. Восточный фронт получил дополнительно 107 618 бойцов. На совместном совещании Реввоенсовета РСФСР и Реввоенсовета Восточного фронта, состоявшемся 10 апреля 1919 г., было принято решение о созда­нии двух оперативных групп - Южной и Северной. В освобождении территории Башкортостана участвовали Южная оперативная группа в составе 1, 4, 5-й и Турке­станской армий. Командующим группой был назначен М. В. Фрунзе, членами Ревво­енсовета - В. В. Куйбышев и Ф. Ф. Новицкий. Группа разработала план наступлений, по которому ставилась задача окружить и разгромить Западную армию Колчака, не дав возможности ей соединиться с Деникиным.

Контрнаступление Южной группы началось 28 апреля 1919 г., в ходе которо­го были осуществлены известные в истории Гражданской войны операции: Бугурусланская (25 апреля - 13 мая), Белебеевская (15-19 мая) и Уфимская (25 мая -19 июня). Бугурусланская операция закончилась выходом 5-й и Туркестанской армий к границам Уфимской губернии. Упорными были бои за Белебей. Там осо­бенно отличились 25-я дивизия В. И. Чапаева и 3-я кавалерийская бригада И. Д. Каширина.

17 мая Белебей был отбит у противника. Предстояло проведение операции по взятию Уфы. В приказе от 23 мая 1919 г. Фрунзе писал: «Наш первый этап - Уфа; последний - Сибирь, освобожденная от Колчака. Смело вперед!».

В.И. Чапаев М. В. Фрунзе

Соотношение сил накануне Уфимской операции было примерно одинаковое: около 40 тыс. штыков и сабель. Бои на подступах к Уфе были весьма упорными, кровопролитными. Одновременно успешные наступательные операции южнее Уфы вела 1-я армия, которая 29 мая заняла Стерлитамак, а в низовьях Белой разгромила ударный корпус белых частей 5-й армии. Затем части 1-й армии вышли северо-западнее линии Уфа-1 Ахлыстино - Топорнино.

3 июня 1919 г. части Туркестанской армии вышли к р. Белой, т. е. вплотную подошли к Уфе, окружив ее с двух сторон. Так, 25-я Чапаевская дивизия заняла участок северо-западнее от города, у д. Красный Яр, а другие части сосредоточились южнее Уфы, на левом берегу реки Белой. Форсировать здесь Белую, как это было намечено по плану, не удалось, ибо белые сумели укрепиться на высоком правом берегу реки. Поэтому было решено форсировать Белую в районе расположения I 25-й Чапаевской дивизии. В ночь с 7 на 8 июня на двух пароходиках под градом I пуль началась переправа 220-го Иваново-Вознесенского полка. За ним последовали I другие полки дивизии Чапаева. Они с ходу овладели населенными пунктами I Н. Турбаслы и Александровка. Утром 9 июня противник предпринял «психическую атаку». Но атака захлебнулась, и к вечеру того же дня бойцы Чапаевской дивизии вступили в Уфу. Отличились при освобождении Уфы 1-я бригада известного I героя Гражданской войны И. С. Кутякова, 3-я кавбригада И. Д. Каширина и др. За умелое проведение уфимской операции и личную храбрость М. В. Фрунзе и В. И. Чапаев были награждены орденом Красного Знамени.

После занятия Уфы белые отступили за отроги Уральских гор. В дальнейшем 5-я армия под командованием М. Н. Тухачевского успешно преследовала колчаков­цев в северо-восточных районах Башкортостана. Так к концу июня - началу июля 1919 г. Уфимская губерния полностью оказалась в руках большевиков.

Летом 1919 г. развернулись операции красных частей в юго-восточных районах Башкортостана. Части 1-й и 4-й армий Южной группы, из которых был образован Туркестанский фронт под командованием М. В. Фрунзе, начали осуществлять раз­гром южной группировки Колчака. В августе 1919 г. вся территория Башкортостана оказалась в руках красных.

Башкирские национальные части, сформированные в начале Гражданской вой­ны за счет нового набора и мобилизации, а затем также на базе башкирского белого корпуса, перешедшего в феврале 1919 г. на сторону Красной армии, активно участ­вовали в боях против колчаковцев на Урале, в степях Казахстана, против деникинцев на юге, польских войск - на полях Украины и Белоруссии, защищали от бело­гвардейцев Юденича Петроград.

Этот эпизод показан в известном фильме «Чапаев» братьев Васильевых. Речь идет о сражении чапаевцев с отборной офицерской частью под командованием генерала Каппеля. Сейчас этот факт от­рицается.

Формируя национальные части, советская власть имела в виду вовлечение в за­щиту революции представителей ранее угнетенных народов и при этом учитывала наличие богатой боевой традиции у башкир, для которых военное дело было привычным занятием. В то же время следует отметить, что направление башкирских частей до окончательного освобождения Башкортостана от колчаковцев на другие фронты, в частности на Южный, объясняется еще и стремлением центральных и местных властей лишить Башревком опоры на военную силу коренного населения в своей борьбе за более полную самостоятельность республики. Недаром Башвоенкомат не раз выражал протесты против отправки национальных частей на другие фронты. Но важно подчеркнуть, что башкирские воины, вдохновленные признани­ем советской властью автономии башкир, героически сражались против белогвар­дейцев и интервентов. Башкирским солдатам также были понятны лозунги комму­нистов о защите интересов бедных и угнетенных трудящихся масс.

Еще в июне 1918 г. СНК РСФСР и Центральный мусульманский комиссариат обратились с воззванием «Ко всем трудящимся мусульманам» за подписью В. И. Ле­нина, призывающим их вступить в ряды Красной армии. В июне же началась орга­низация татаро-башкирских частей. В Уфе была создана татаро-башкирская боевая дружина под командованием известного башкирского революционера Шагита Худайбердина. Мусульманские (башкирские и татарские) красные отряды формиро­вались в Белебее, Мензелинске, Оренбурге и в других местах. Все они в дальнейшем принимали активное участие в боях под Златоустом, Самарой, Бугульмой, Актюбин­ском и на других участках Восточного фронта.

Вместе с тем нигилистическое и подчас враждебное отношение местных пар­тийных и советских органов к проекту Башкирской автономии, арест в свое время членов Башкирского правительства привели к тому, что в г. Челябинске летом 1918 г. был сформирован башкирский белый корпус, который до февраля 1919 г. сражался на стороне белых. После перехода на сторону Красной армии башкирский корпус участвовал в ее составе во многих боевых операциях.

Башкирские и татаро-башкирские части формировались в соответствии с прика­зом РВСР за № 615 от 5 апреля 1919 г. и подчинялись командованию Красной ар­мии. Большое значение тогда придавалось политико-воспитательной работе. Одним из организаторов политико-просветительной работы в башкирских и татаро-башкирских частях был Ш. Худайбердин, который в 1919 г. возглавлял татаро-башкирскую секцию политотдела 5-й ар­мии Восточного фронта.

После освобождения г. Стерлитамака началось фор­мирование 2-го башкирского кавалерийского полка, ко­торый в июле был направлен на фронт и сражался в бо­ях за освобождение Белорецкого и других восточных районов Башкирии от колчаковцев.

В конце августа 1919 г. под Орском на сторону Крас­ной армии перешла кавалерийская бригада, которой командовал Муса Муртазин. В сентябре из этих частей была сформирована отдельная башкирская кавалерийская бригада, участвовавшая в дальнейшем в боях против Колчака на Туркестанском фронте. Об отваге и героизме кавбригады М. Л. Муртазина писал в своих записках М. В. Фрунзе, командовавший тогда Туркестанским фронтом.

Еще раньше, в начале июня 1919 г., в г. Саранске (с мая по август 1919 г. Баш-ревком после эвакуации находился в Саранске) были сформированы 4 башкирских полка, которые тогда были переброшены на Южный фронт, несмотря на то, что Башревком настоятельно просил Реввоенсовет и самого Ленина направлять башкир­ские части на Восточный фронт для участия в освобождении территории Башкорто­стана от колчаковцев.

Из 4 башкирских полков, прибывших на фронт, была сформирована 1-я башкир­ская сводная дивизия, которая более 4 месяцев (с июня по октябрь 1919г.) героиче­ски сражалась против белогвардейских войск Деникина. Именно эта дивизия участ­вовала в ряде крупных боев под Харьковом, Полтавой, Бахмачом. В октябре части этой дивизии были преобразованы в 2 сводных полка и по указанию В. И. Ленина командированы для обороны Петрограда. Тепло проводили красных башкир бойцы и командиры 46-й стрелковой дивизии, которая бок о бок сражалась с башкирскими частями. В приказе командира дивизии, изданном в связи с проводами башкирских бойцов, говорилось: «Товарищи! Рабоче-крестьянская власть призывает вас на за­щиту Красного Питера. Счастливого пути вам. После 3-месячной борьбы 46-я диви­зия не забудет своих боевых друзей - красных башкир...».

М. Л. Муртазин родился 20 февраля 1891 г. в д. Кучуково Кубеляк-Телявской волости Верхне­уральского уезда Оренбургской губернии (ныне Учалинский район РБ). В 1911 г. он окончил начальную сельскую школу - мектеб. С 1913 по 1917 г. служил в рядах царской армии, участник Первой мировой войны. Демобилизовался из армии в чине унтер-офицера. В 1917 г. (май, г. Москва) был в составе баш­кирской делегации на I Всероссийском съезде мусульман. В феврале 1918 г. стал членом Временного революционного совета Башкортостана (ВРСБ). С началом Гражданской войны активно участвовал в формировании М. Л. Муртазин башкирских частей, командовал полком. После перехода Башкирского правительства и его войск на сторону Красной армии, из-за репрессивных действий части красных 1-й армии по от­ношению к башкирским солдатам, вернулся со своим полком к белым. Вторично перешел на сторону красных в августе 1919 г. Затем, будучи командиром отдельной башкирской бригады, сражался на Вос­точном (Туркестанском) фронте, на Юго-Западном фронте против Польши. Стал кавалером двух орде­нов Красного Знамени. В 1920-1922 гг. являлся наркомом по военным и морским делам БАССР. На II Всебашкирском съезде Советов в 1921 г. избран председателем БашЦИК. В 1927 г. окончил академию РККА им, М. В. Фрунзе. С 1928 по 1937 г. был начальником управления по ремонту конного состава РККА (Москва). В мае 1937 г. арестован как валидовец и расстрелян 27 сентября того же года. Реаби­литирован в 1956 г. М. Л. Муртазин является автором книг «Башкирия и башкирские войска в граждан­скую войну».

В конце августа 1919 г. под Петроград прибыла также отдельная башкирская стрелковая бригада, сформированная в г. Белебее. В Петрограде эта часть была пре­образована в отдельную башкирскую кавалерийскую дивизию, а в связи с прибыти­ем башкирских полков с Южного фронта была сформирована Башкирская группа войск численностью около 10 тыс. человек. Команди­ром этой группы был на­значен X. Алишев, комис­саром - Г. Терегулов. Боль­шое внимание уделялось в Башкирской группе бое­вой и политической подго­товке. Там работала пере­движная типография, где печатались на родном язы­ке воззвания, листовки, брошюры и издавалась га­зета «Салават», которую редактировал писатель А. Г. Гисмати. Труппа башкирских артистов неоднократно выступала перед красно­армейцами башкирских частей.

Участвуя в разгроме Юденича, башкирские войска в составе 7-й армии сража­лись за освобождение Гатчины, Ямбурга, Павловска. Особенно отличился башкир­ский полк, прибывший в Петроград с Южного фронта, который первым прорвался через оборону белых. Весь фронт узнал о подвиге красноармейца Гузаира Тухватуллина, который 26 октября вступил в единоборство с бронемашиной белых, заставил ее замолчать, а экипаж, во главе с полковником, взял в плен. За этот героизм Гузаир Тухватуллин был награжден орденом Красного Знамени. Героически сражался и 3-й башкирский кавалерийский полк, который за первые пять суток наступательных операций освободил 10 населенных пунктов. За отвагу, проявленную в боях за Пул­ковскую высоту, полку было вручено Красное знамя Реввоенсовета 7-й армии303.

О подвигах воинов из Башкирии тогда писала газета «Петроградская правда». В материалах собственного корреспондента, известного советского писателя Кон­стантина Федина отмечалось: «В опаснейший для столицы Советской республики момент отдельные части башкирских войск проявили столько выдержки, отваги, стойкости, что положение не только спасено, но опасность превратилась в победу». Воинская доблесть башкирских национальных частей была высоко оценена тру­дящимися колыбели революции. Башкирским частям было вручено Красное Знамя Петроградского Совета. Это знамя сейчас хранится в Национальном музее Респуб­лики Башкортостан.

В начале мая 1920 г. отдельная башкирская кавбригада Мусы Муртазина для уча­стия в боях против Польши была переброшена на Юго-Западный фронт. Тогда же в эту бригаду влился башкирский кавалерийский полк, прибывший из Петрограда. В августе - сентябре сюда же из Башкортостана прибыли так называемые добро­вольческие отряды. Все башкирские части были включены в состав 12-й армии Юго-Западного фронта. Бригада прошла славный боевой путь от Днепра до Буга,

Башкирские войска под Петроградом

участвовала в освобождении многих населенных пунктов Украины. На польском фронте башкирская конница действовала в основном по тылам противника. Смелы­ми и неожиданными нападениями она наводила ужас на противника, и недаром башкирскую бригаду прозвали «дикой», «азиатской». Особенно отличилась бригада при форсировании Днепра в июне 1920 г. После успешной переправы башкирские конники с ходу овладели железнодорожной станцией и начали готовиться к окруже­нию Ковеля - одного из крупнейших железнодорожных узлов Украины. В середине июля г. Ковель был освобожден воинами башкирской бригады. Но в августе 1920 г. отдельная кавбригада попала в окружение. В плен воины не сдались, а с боями вы­шли из кольца и соединились с частями 12-й армии. Героически проявил себя в бо­ях за выход из окружения командир 27-го кавалерийского полка Г. А. Кучаев, кото­рый с призывом «Братья! Лучше смерть, чем позор плена!» с обнаженной шашкой бросился вперед, сумев увлечь за собой красных кавалеристов. Во всех этих сра­жениях незаурядным полководцем зарекомендовал себя командир отдельной кавбригады Муса Муртазин.

За проявленный героизм 40 бойцов и командиров бригады были награждены ор­деном Красного Знамени. Среди них - командиры полков У. Гайнанов, Р. Шарипов, красноармейцы Г. Хакбердин, С. Мустафин. Дважды был удостоен ордена Красного Знамени командир бригады Муса Муртазин.

Таким образом, в годы Гражданской войны башкирские национальные части ос­тались верными своим боевым традициям, героически сражались как против крас­ных, так и против белогвардейцев и интервентов. К сожалению, многие участники этих боев, особенно командиры и комиссары, обвиненные в национализме, затем были репрессированы. К тому же большевистские власти, нарушив положения Со­глашения о Башкирской автономии, в которых говорилось о сохранении националь­ных частей, после Гражданской войны полностью расформировали башкирские войска. Но, тем не менее, в боях за советскую власть они постигали боевую науку. В дальнейшем опыт создания национальных частей был использован в годы Вели­кой Отечественной войны.

Башкирский корпус:

вымыслы и действительность

В зарубежной и отечественной ис­ториографии тема Гражданской вой­ны в России 1917—1921гг. подверг­лась глубокому анализу. Неиссякае­мость интереса к вопросам гражданс­кой войны доказывают постоянные публикации соответствующих науч­ных работ. Тем не менее, несмотря на накопленный огромный фактический материал, в изучении темы остались серьезные упущения.

Наряду с прочими важнейшими моментами истории войны, ждет своей научной трактовки вопрос о баш­кирских национальных войсках. В особой степени это касается периода 1918 года, когда в Белой армии был сформирован легендарный Башкир­ский корпус. Последний получил са­мые разные оценки, как очевидцев, так и последующих авторов, хотя ни один из них не провел специального иссле­дования. Целью данной статьи являет­ся попытка освещения основных мо­ментов истории Башкирского корпуса на основе архивных документов.

Возникновение корпуса непосред­ственно связано с организацией регу­лярных башкирских частей. В соот­ветствии с мобилизационным планом А.-З. Валидова от 18 июня 1918 года, в течение нескольких месяцев на воен­ную службу призывалось около 14 ты­сяч башкир из Пермской, Уфимской, Самарской и Оренбургской губерний. Из них предполагалось сформировать 7 пехотных, 2 кавалерийских полка и одну артиллерийскую бригаду. В 1919 году планировалось привлечь еще 6200 человек, а всего за 5 лет (1918— 1922) - 31000 человек. Положительно рассматривался вопрос о вхождении в башкирские войска казахских, мишарских и тептярских подразделе­ний .

Главным органом формирования и управления башкирских вооружен­ных сил стал Башкирский Военный Совет (БВС), образованный в Челябин­ске в начале июня 1918 года. В его со­став вошли 6 офицеров и 14 граждан­ских лиц, а руководство БВС осуще­ствлял А.-З. Валидов, для которого военный вопрос на тот период времени стал первостепенным. Людскую базу для первых полков составили башки­ры 1915—1918 годов призыва, а также боевики добровольческих партизанс­ких отрядов, получивших уже некото­рый боевой опыт. В июне-июле 1918 года было сформировано две военные части в Челябинске: 1-й пехотный полк под командованием поручика Х. Туймакаева и 2-й пехотный полк под командованием подпоручика Г. Габитова. 1-й полк был сразу же бро­шен на Уральский фронт, где красные войска, получив подкрепление в виде эстонского батальона, создали угрозу войскам белым. Башкирский полк принял активное участие в разгроме екатеринбургско-златоустовской груп­пировки Красной Армии. Недаром именно башкирским солдатам было вручено от имени города Екатеринбур­га почетное знамя.

3-й Башкирский пехотный полк комплектовался в Златоусте. Коман­диром полка был назначен подполков­ник Терегулов. В Оренбурге подготав­ливался 4-й Башкирский пехотный полк под руководством штабс-капитана Еникеева. Кроме того, из башкирского населения Верхнеуральского и северной части Орского уездов плани­ровалось набрать призывников для 5-го пехотного (временный командир — прапорщик Г. Таганов) и 1-го кава­лерийского (командир—корнет А. Карамышев) полков. Все вышеупомяну­тые подразделения объединялись в 1-ю Башкирскую дивизию, командиром которой назначался генерал-майор Х.-А. Ишбулатов.

Создание полков вокруг Башкирс­кого правительства требовало скорей­шего оформления правовой базы. Было решено начать переговоры по данному вопросу с Сибирским прави­тельством, в зоне деятельности которо­го разворачивались башкирские под­разделения. В ходе переговоров баш­кирское руководство однозначно зая­вило, что "все ... войска, как регуляр­ные части, так и иррегулярные, долж­ны быть подчинены исключительно самому башкирскому народу в лице его правительства". Были выдвинуты следующие условия:

1) признать Баш­кирское войско как особую военную единицу;

2) организовать в Оренбурге Главный штаб башкирских войск со всеми необходимыми отделами;

3) обеспечить всем необходимым одну башкирскую дивизию;

4) сибирские власти не вмешиваются во внутренние дела башкирских военно-государ­ственных структур.

Сибирское руководство, в целом, не отвергло эти условия, хотя внесло в них несколько существенных допол­нений. Главным из них было то, что башкирские войска могут быть от­правлены на любой участок фронта (включая иные регионы).

Предварительное соглашение между Башкирским и Сибирским прави­тельствами сильно насторожило самарские власти (Комуч), имевшие свои интересы в данном регионе. Командование "Народной армии" настоятельно просило А.-З. Валидова пересмотреть свои политические позиции в пользу Комуча, пообещав при этом санкционировать образование Башкирского корпуса в составе двух дивизий. В конце июля 1918 года А. З. Валидов сообщал, что Самарское правительство обязалось предоставить башкирским частям комплексное военное снаряжение. В последующие месяцы Башкирское правительство неодно­кратно прибегало к помощи Комуча, хотя официально башкирские полки находились в подчинении Омска, а за­тем Оренбурга. Такие действия были мотивированы желанием ВВС сохра­нить и умножить свои войсковые час­ти с последующим преобразованием их в корпус. Однако перебои с воен­ным и денежным снабжением не по­зволяли максимально быстро форми­ровать новые подразделения. Кроме того, во второй половине июля 1918 года ВВС был вынужден акцен­тировать свое внимание на создании специальных партизанских команд с целью уничтожения красных войск, расположенных в горах Южного Ура­ла. По этому поводу А.-З. Валидов с сожалением говорил, что выделенные Сибирским правительством 500 тысяч рублей будут направлены не в регуляр­ные части, а в добровольческие парти­занские отряды.2

После ухода красных войск под об­щим командованием В. Блюхера с тер­ритории Южного Урала в первой поло­вине августа задача по формированию башкирских войск значительно облег­чается. Мобилизация башкирского населения Златоустовского уезда по­зволила ВВС скомплектовать из 1500 призывников 3-й пехотный полк и вос­полнить боевые потери 2-го пехотного полка. Башкирское военное командо­вание очень спешило оформить 2-ю Дивизию, чтобы ускорить момент об­разования корпуса. В этой связи БВС выпустил приказ № 17 от 13 августа 1918 года, в котором оглашался следу­ющий состав башкирских войск: в 1-ю дивизию входили 2, 3, и 5-й пехотные полки, во 2-ю дивизию — 1-й и 4-й

пехотные полки. При этом следует учитывать, что 3-й полк только проходил боевую подготовку, а 5-й полк практически еще не существовал. Таким образом, обе дивизии были сильно недоукомплектованы и в боевом отношении лишь условно соответствова­ли означенным военным единицам. В этом же приказе БВС назначил комиссию «для выработки формы Башкирских войск» под председательством подполковника Емельянова. В комис­сию также вошли командиры 1-го и 4-го полков, старший адъютант БВС поручик Г.Мухлио, заведующий Мо­билизационным отделом прапорщик X. Терегулов и член БВС С. Магазов. 29 августа комиссия представила обра­зец военной формы, по типу чехосло­вацкой, обязательной для башкир­ских войск. Форма включала следую­щие компоненты: рубашка цвета хаки с узкими погонами, на которых указы­вался номер части; шаровары (для пе­хоты цвета хаки, для кавалерии — серо-синие) с синими лампасами; на фуражке вместо кокарды синяя лента; шинель из серо-шинельного сукна с уз­кими погонами и обозначением номера части; желтый пояс с белой пряжкой; сапоги или обмотки. На погонах также изображался род войск. Для отличия званий на левом рукаве устанавлива­лись ромбовидные нашивки синего цвета. В верхней части нашивки распо­лагалась мусульманская символика в виде звезды и полумесяца, а в нижней части размещались знаки отличия от рядового до «полного» генерала.

Позже была создана аналогичная комиссия для разработки формы чи­новников и врачей башкирских час­тей. Было установлено трехцветное (сине-зелено-белое) национальное зна­мя. Все эти меры должны были под­черкнуть особенность и значимость башкирских войск в Белой армии.

Одной из серьёзнейших проблем для БВС стала нехватка офицерских кадров, что заставляло башкирских руководителей разными способами перекраивать командные должности. Вышеупомянутый подполковник Еме­льянов, занимавший пост начальника штаба 2-й Башдивизии, был назначен командующим в той же дивизии, а также был уполномочен сформировать штаб дивизии. Командира 3-го пехот­ного полка подполковника Терегулова направили на должность командую­щего 1-й Башдивизии, а вместо него командиром полка определили пра­порщика Г. Таганова. Подобные пере­становки были частым явлением и оп­ределённо тормозили организацию частей корпуса. Проблема младшего и среднего командного состава в значи­тельной мере решалась за счет офице­ров, прибывавших из "Народной ар­мии" Комуча, Оренбургского войска и других мест. Так, например, в штаб башкирских войск из Казани в 20-х числах августа приехали прапорщик Чалмаев, прапорщик Мукминов, под­полковник Якубовский, поручик Незаметдинов и другие. Оренбургские военные власти послали в 4-й пехот­ный полк сразу двадцать офицеров во главе со штабс-капитаном Черновым. К кадровой деятельности БВС стре­мился привлечь прежде всего мусуль­манских офицеров, нехватка которых ощущалась особенно остро. В этом от­ношении большое значение придава­лось пополнению войск национальны­ми офицерскими кадрами. Башкирс­кие власти объявили мобилизацию всех башкир в звании унтер-офицеров призыва 1900—1918 гг., а при войсках была организована Башкирская шко­ла подпрапорщиков под руководством полковника Савельева. Этими мерами БВС пытался хотя бы частично снаб­дить строевые части "своим" младшим командным составом.

В конце августа 1918 года, частью формирующиеся, частью воюющие, башкирские полки были переведены из обеспечения сибирских властей в Орен­бургский военный округ. Начался пос­ледний этап подготовки башкирских войск к разворачиванию их в корпус.

С одобрения белого руководства, 7 сентября 1918 года вышел приказ БВС № 37 об образовании Отдельного Баш­кирского корпуса в составе 1-й Баш­кирской дивизии, 2-й Башкирской дивизии и 1-го Башкирского кавале­рийского полка. Командующим кор­пуса был поставлен генерал-майор Х.А.Ишбулатов, начальником 1-й ди­визии — подполковник Акчулпанов, начальником 2-й дивизии — подпол­ковник Бикмеев. До их прибытия должности начдивов исполняли, соот­ветственно, подполковники Терегулов и Емельянов.

В начале октября корпус был уси­лен 6-м пехотным (командир — подпо­ручик Ишмурзин) и 2-м кавалерий­ским (командир — подпоручик Биишев) полками. Количественные изменения дополнились серьёзным качественным переустройством. 11 октября практически все функции БВС перешли к Башкирскому Войсковому Управлению (БВУ). В руках последнего оказались все дела штаба и финансы корпуса. БВУ состояло из Административного, Хозяйственного, Мобилизационного и Судного отделов. Новую структуру возглавил А.-З. Валидов, который одновременно оставался председателем БВС и заведующим военным отделом Башкирского правительства. Для повышения эффективности работы в штат БВУ определили опытных офицеров: полковника Янишевского, поручика Туймакаева, подпоручиков Терегулова и Узбекова, прапорщика Карамышева и других. БВУ ставилась задача организации частей корпуса на качественно новом уровне, чем в предыдущие месяцы. Продолжением внутренних изменений в башкирских войсках стало со­здание Управления Отдельного Баш­кирского корпуса и других военных структур.

Однако в историю Башкорпуса сле­дует внести ряд существенных коррек­тив. С военной точки зрения, примене­ние понятия "корпус" к башкирским частям не совсем правомерно, так как они имели слишком ограниченное число солдат и офицеров (около 10 тысяч). Две слабые (в численном отношении) башкирские дивизии составили еще более слабый корпус. Несомненно, А.-З. Валидов планировал в ближай­шее время довести численность корпу­са до нормального состава. Не случайно на переговорах с Уфимским губревкомом (30 января 1919 г.) представи­тель Башкирского правительства на­стаивал на формировании корпуса чис­ленностью до 60 тысяч человек. В то же время необходимо подчеркнуть, что для Белой армии было характерно на­личие недоукомплектованных дивизий корпусов, поэтому башкирские войс­ка не являлись исключением. Кроме того, совместные боевые действия баш­кирские полки вели сравнительно не­долгое время, что, в свою очередь, сил­но снизило значение корпуса в военных операциях белых сил осенью 1918 года. Также показательны особые условия, в которых создавался Башкорпус. Ини­циатива образования корпуса и от­дельных башкирских частей исходила от лица башкирского движения. Это об­стоятельство заложило две особеннос­ти: полуформальное существование на­ционального корпуса в Белой армии и чрезвычайная его политизированность в виде приверженности идеям башкир­ской автономии.

Подытоживая вышесказанное, можно сделать вывод, что Башкир­ский корпус был самым необычным войсковым соединением Урало-Повол­жского региона. Высокая боеспособ­ность башкирских частей, апробиро­ванная на фронтах, была всем очевид­на. Соглашаясь с этим фактом, белое командование не сумело правильно распорядиться открывшимися воз­можностями. Военные перспективы были отодвинуты политическими ус­тановками белого лагеря, который от­вергал существование национальных войск. Показательно, что большевики несравнимо шире использовали наци­ональные части в борьбе со своими про­тивниками. Особенный эффект дало привлечение латышей, эстонцев и башкир. Последние предоставили Красной Армии по меньшей мере 20 тысяч бойцов. Башкирский корпус был одним из самых грандиозных про­ектов времен гражданской войны, ко­торый по ряду причин не был реали­зован. Учитывая, что нерусские наро­ды составляли значительный процент населения страны, национальные вой­ска (в том числе Башкорпус) могли бы существенно скорректировать ход и финал войны. Вероятно, в этом случае историческое развитие России пошло бы совершенно по иному пути.

ЗА ПРАВА И СВОБОДУ РОДНОГО НАРОДА

Документы и материалы

Из документов, относящихся к переходу

правительства Башкортостана и башкирских войск

на сторону Советской власти

Постановление правительства Башкирии о переходе на сторону Советской власти.

ПРОТОКОЛ

заседания членов правительства

Башкирии 16 февраля 1919 года,

дер. Темясово

Присутствовали: вр. и. о. председателя правительства А. Адигамов, члены прави­тельства: А. Валидов, Ю. Бикбов, А. Ягфаров, О. Куватов.

Заседание открылось в 10 часов, закон­чилось в 23 часа 15 мин.

После обмена мнений по вопросу теку­щего политического момента единогласно постановили:

1) Не дожидаясь окончания перегово­ров с местными руководителями и цент­ральными органами Советской власти, со­гласно постановления правительства Баш­кирии от 8 февраля с. г., правительство Башкирии с 10 часов 18 февраля считать окончательно перешедшим на сторону Со­ветской власти, являющейся в настоящий исторический момент единственной рево­люционной властью трудового народа.

2) Объявить территорию Малой Баш­кирии составной частью Российской Соци­алистической Федеративной Советской Республики под названием "Башкирская Советская Республика".

3) Обратить оружие против врагов ре­волюции, свободы и самоопределения национальностей - Колчака, Дутова и всех мировых империалистов.

4) Впредь до организации Советской власти, согласно конституции Российской Социалистической Федеративной Совет­ской Республики, принятой 5-м Всероссий­ским съездом Советов, на территории Ма­лой Башкирии создать Временный Рево­люционный Комитет из представителей съезда башкирского революционного вой­ска, созываемого 20 февраля 1919 г., и ре­волюционеров - членов правительства Башкирии.

Вр. и. о. председателя правительства

А. Адигамов.

Члены: А. Валидов, Ю. Бикбов,

А. Ягфаров, О. Куватов.

Приказ по войскам о переходе на сторону Советов

ПРИКАЗ

по Башкирскому войску № 70. Секретно.

Штаб Башкирского войска, д. Темясо­во, 16 февраля 1919 года, 20 часов.

Карта 10 верст в дюйме.

Объявляю всему Башкирскому войску и башкирскому народу, что Башкирское войско с 10 часов 18 февраля 1919 года переходит на сторону Советской власти и начинает совместно с Советской Красной Армией беспощадную борьбу с врагами ре­волюции, свободы, самоопределения наций – Колчаком, Дутовым и всеми мировыми империалистами.

Всех лиц в составе Башкирского вой­ска, пытающихся бежать и уклониться от службы революции и борьбы с ее врагами, приказываю задержать и представить в штаб Башкирского войска (корпуса) в д. Темясово.

Неприкосновенность же личностей офицеров, остающихся в рядах Башкир­ского войска для дальнейшей службы, га­рантируется мною, о чем договорено с Со­ветской властью.

Приказ этот прочесть во всех полках, ротах, эскадронах и командах.

Командующий Башкирскими войсками и начальник Башкирского войскового уп­равления А. Валидов.

Гражданская война в Туймазах

15 августа 1914 года завершилось строительство Волго-Бугульминской железной дороги и перед нача­лом Первой мировой войны прошли составы с грузами и солдатами царской армии. В поселке появились первые представители рабочего класса в лице железнодорожников.

Постепенно пристанционное селение росло. Железная дорога связала район с центром, способствовала развитию торговли, сюда потянулись люди. По данным 1917 года, на железнодорожной станции Туймазы проживало в бараках ТСГсемейств - всего 46 чело­век. Начальником станции работал Е. Ф. Холодков.

В 1920-1921 годах около вокзала появились крестьян­ские постройки. В числе пер­вых поселенцев были М. Абдульманов, С. Кугичев, С. Гафиатуллин, М. Бикмухаметов, М. Абдуллин. Они строили до­ма и складские помещения.

Улицу около вокзала в народе называли Купеческой. Торгов­цы стали скупать у крестьян хлеб и по железной дороге отправлять его в центр России. На противоположной стороне вокзала построили три первых комму­нальных дома. В один из них и переехал волисполком из Райманово.

Несмотря на кажущуюся легкость и бескровность октябрьского переворота в крае, установление советской власти затянулось до весны 1918 года. Крес­тьяне с восторгом встретили декреты о мире и земле, но обстановка была тревожной. Процесс установления советской власти в уезде завершился 26 марта 1918 года - в Белебеевском уезде началась организация волостных Советов крестьянских депутатов. К 17 апреля 1918 года был создан Совет в Верхнетроицкой волости.

В конце мая 1918 года вспыхнул мятеж Чехословацкого корпуса. Почти все крупные станции на Самаро-Златоустовской железной дороге, кроме Чишмов и Уфы, оказались в руках мятежников. Территория сегодняшнего Туймазинского района превратилась в арену Гражданской войны. Под прикрытием Чехословацкого корпуса стали формироваться белогвардейские части. Совет­ское правительство мобилизовало все силы на борьбу с ними. Мятеж был подавлен.

7 сентября войска Восточного фронта перешли к широкому наступлению. 16 октября части Пятой армии освободили Бугульму, в октябре - начале но­ября была освобождена территория, на которой ныне располагается Туймазинский район.

В освобождении населенных пунктов принял участие Василий Иванович Киселев, уроженец деревни Воздвиженка, впоследствии генерал, командир дивизии. Успешное наступление Красной Армии завершилось освобожде­нием Белебея, Чишмов, и 31 декабря 1918 года части Красной Армии вошли в Уфу.

Однако затишье оказалось недолгим, обстановка на фронте ухудшилась. В начале марта 1919 года начал свой поход адмирал Колчак. Части его ар­мии прошли через Нижнетроицкий. Суконная фабрика была остановлена еще до их вторжения: по постановлению Уфимского губернского Совета на­родного хозяйства основное оборудование было вывезено на станцию Абдулино, а оттуда - в надежное место под Самарой. Пятая армия отступила на Белебей и Бугульму. Тяжелое положение создалось в районе станции Туймазы, которая была оставлена в начале апреля.

В апреле из-под Уральска в район Бузулука переброшена 25-я стрелко­вая дивизия под командованием В. И. Чапаева. Для лучшего оперативного руководства Восточный фронт был разделен на две группы: Северную и Юж­ную под командованием М. В. Фрунзе. Контрнаступление Южной группы на­чалось 28 апреля из-под Бугульмы. 13 мая была освобождена Бугульма, 14 мая 25-я и 26-я дивизии Пятой армии освободили селения Кызыл-Яр, Абсалямово, подошли к реке Ик.

Первыми на территорию района вступили бойцы 219-го Домашкинского и 217-го Пугачевского полков и повели наступление на Уязы-Тамак и Муллино. 221 -й Сызраньский полк занял Верхнее Заитово и Нарышево, 21 8-й Разинский - Кожай-Андреево. Чапаевцы освободили Верхнетроицкий, Ниж­нетроицкий, Верхние и Нижние Бишинды, Серафимовку, Константиновку, Тукаево. Северную часть района освобождала 26-я дивизия Пятой армии. 17 мая был окончательно освобожден уездный город Белебей, в котором семь раз менялась власть.

Так закончилась Гражданская война на территории будущего Туймазинского района. В память о героях тех лет установлены памят­ники. Один из них - около краеведческого му­зея. 19 мая 1966 года у шоссе Туймазы - Кандры 28 коммунистов и 15 сочувствующих. Для работы с населением на местах стали созда­ваться парторганизации. Вот строки из решения крестьянского собрания Верхнетроицкой волости в июле 1919 года: «Заслушав доклад, приветствуем великое начало данной организации.

Постановили такой коллектив образовать при волости. Просим уездный комитет партии данный коллектив утвердить и снабдить инструкциями для широкой организации та­ковой ячейки. В президиум коллектива вошли следующие лица: организатор Василий Рыбаков, агитатор Н. М. Евстигнеев, секретарь Н. Повчун».

Осенью 1920 года был организован Чукадытамакский волком РКП(б), в марте 1921-го - Бишкураевская ячейка РКП(б).

Разруха, нехватка во всем чувствовались везде. Крестьяне начали выра­жать недовольство. В этих условиях в начале февраля 1920 года в Мензелинском уезде поднялся мятеж, который затем перекинулся на Белебеевский уезд. Мятежниками руководила подпольная организация под названием «Черный орел»

Деятельность «Чёрного орла»

В начале двадцатых годов по всей республике, в том числе и в Чукадытамакской волости, происходили мас­штабные трагические события. Кулаки и контрреволю­ционные элементы, а с ними - неграмотные крестьяне, легко поддававшиеся агитации, организовали контрре­волюционный мятеж под названием «Черный орел». Их целью была физическая расправа с коммунистами, комсомольцами, советскими активистами, учителями. Хорошо вооруженная группа мятежников со стороны Мензелинска (Татария) направилась через Бакалы, Аднагулово, Бикметово, Сардык, Туктагулово, Бишкурай, Ярмунчу, Кандры-куль, Тукай, Карамалы-Губеево, Чукадытамак, Метевтамак - в Белебей. Станцию Кандры они объехали, опасаясь вооруженного отряда работни­ков железной дороги и ГПУ, в Николаевке также не бы­ли - знали, что там встретят сильное сопротивление.

Из воспоминаний Садри Мусина:

«Мятежники «Черного орла» в Чукадытамак вошли внезапно, днем 23 февраля 1920 года. Работники волисполкома и волкома партии были осведомлены и нахо­дились на своих рабочих местах. Это председатель волисполкома Ризван Хакимов (из деревни Тюпкильды). Секретарь волкома партии Ефим Бакланов (только вы­шел на работу после перенесенного тифа), его 17-лет­ний сын Анатолий Бакланов (был делопроизводителем и руководителем комсомола), зам. секретаря Семен Ва­сильев, инспектор политпросветработы Ахнаф Тангатаров и некоторые другие. С ними были несколько мили­ционеров и работников волости, имеющих оружие. Но никто из них не успел оказать сопротивления. Контра в деревне хорошо знала, что «Черный орел» приближает­ся, и внимательно следила за каждым передвижением советских работников. Жители Карамалы-Губеево были на стороне мятежников, их не трогали».

Житель Чукадытамака Арслангали Садыков:

«Мятежники вошли в дом Ефима Бакланова, избили жену, а его самого выстрелом в упор расстрелял сын местного кулака Таухи Мухаметдинов. Анатолия Бак­ланова мятежники, держа за руки и ноги, били головой о телеграфный столб. Затем Закирзян Ситдиков убил его ударом топора по черепу. Работника волкома пар­тии Петрова забили до смерти, вспороли ножом живот и забили его зерном. Так же погиб начальник продо­тряда Севастьянов. Остальных людей мятежники увез­ли в Карамалы-Губеево, оттуда направились в сторону Кальшали, Метевтамака, но тут подоспел отряд крас­ных, численностью около 60-и человек, вооруженный пулеметами, винтовками. Он разгромил бандитов и освободил пленных. Некоторые члены банды, остав­шиеся в Чукадытамаке, через Метевтамак направились в Белебей. Но там их также встретил большой отряд красных с тяжелыми орудиями.

После подавления мятежа тела бандитов похорони­ли в Кальшали. Ефима Бакланова и его сына увезли в Белебей и похоронили там в братской могиле».

Из воспоминаний жителя деревни Балтаево Сабира Латыпова:

«Мятежники прошли в Балтаево и проскакали в Чукадытамак, ворвались в здание волости. 25-летнего ко­миссара Бадри Аминева поймали, догола раздели, силь­но избили и оставили прямо на месте избиения. Через некоторое время Бадри пришел в сознание, пошатыва­ясь, встал, попытался передвигаться, но бандиты уви­дели его и снова стали зверски мучить: в задний проход забили деревянный клин, затем убили. Особенно изощ­рялся Чукадытамакский кулак Мухаметдин Алмаев. Тело бросили недалеко от реки Усень на снег. Учителей Сазиду Шагисултанову, ее мужа Мусагита Гамбарова сильно избили, затем закрыли в заброшенном сарае. Мужчину убили, а когда очередь дошла до его жены, один из мятежников сказал: «Ее надо оставить учить наших детей». Тогда Сазиду завернули в тулуп и при­везли домой. Этой группой мятежников руководил ку­лак Мухаметдин Алмаев».

Всего в деревнях Чукадытамакской волости мятежни­ки уничтожили 25 человек, в том числе - 12 учителей. Из воспоминаний Нуретдина Рафикова: «Мятежники двигались с запада, перемещались быс­тро, охватывая все населенные пункты. Работников волкома партии, волисполкома расстреливали. Аресто­вали 17 человек и у од­ного купца в каменном сарае закрыли на ночь. Среди арестованных были Сафа Халиков, Амина Габбасова, я сам, Суфия Багаутдинова, Гайша Хамзина, Камиля Тухватова-Халикова и другие. Каким-то образом Бану Амирова и Камиля Халикова успели убежать. Когда мы были в сарае, один из нас - Ганиев - через дверную щель тихонько шепнул охраннику Чыдыр Габдрахману: «Ты же идешь против советской власти, за это по­том тебя же будут судить. Лучше ты нас отпусти». В тот момент к двери подошел один из членов мятежной группы кузнец Назми, чтобы узнать, кто именно арес­тован, и понял, что охранник сильно напуган, сказал ему: «Пусть сидят до темноты, а потом - видно будет». Учителя деревни Карамалы-Губеево - Загир Ядгаров, Рауза Абунагимова, Габдельян Курамшин срочно сообщили в Белебей об аресте работников волости и пе­дагогов. Узнав об этом, продотряд под командованием Шишкина прибыл к нам и освободил, тем самым спас от расстрела».

Вот что рассказала Камиля Лукмановна Тухватоиа-Халикова, проживающая в Белебее:

«Работала я в агитотряде Белебеевского уездного ко­митета РКГТ(б). Мы проводили среди населения работу по организации Советов, созданию комитетов бедноты, партийных и комсомольских ячеек. Когда стало извес­тно, что поднялся мятеж, в присутствии нашего отря­да, партийного и комсомольского актива Бадри Амию провел совещание, где предупредил, что бандиты могли нагрянуть и к нам. Но пока из Белебея приехала брига­да для нашей охраны, мятежники уже вступили в Чукадытамак. Они внезапно ворвались с криками: «Красная банда, коммунисты!» Всех нас выдворили из помеще­ния на улицу, стали, чем попало избивать. К тому вре­мени на снегу уже лежали тела зверски убитых наших товарищей - Аминева, Бакланова, его сына Анатолия, и еще семи человек. Нас же избили и заперли в одном из домов. Ночью нас освободил отряд Шишкина».

Тажелбанат Аминева, супруга Бадри, 1900 года рож­дения, вспоминает:

«В 1917 году я вышла замуж за Бадри Аминева. Мы редко виделись, он всегда пропадал на партработе, иногда по нескольку дней не возвращался домой. Сначала он работал в Белебее, потом его перевели в Чукадытамак. Он жил на квартире у Кашафутдина абзый, но по делам бывал и в Балтаево, тогда заглядывал домой. 1920-ый год был особо сложным и напряженным: он был в постоянных разъездах по деревням. Однажды приехал домой и сказал, что вернется через четыре дня, я его проводила на крылечке. Но он не вернулся: мне сообщили, что его убили. Мятежники побывали и в Балтаево. В каждом доме искали коммунистов. Узнав об этом, я убежала к соседям, которые спрятали меня в большом сундуке. Люди из «Черного орла» заглянули и к ним, но хозяин дома сказал, что у них никого нет. Так меня спасли. В Чукадытамаке жители деревни наблюдали через свои заборы за тем, как убивали Бадри. Пока бандиты зверс­твовали, Аминев кричал им: «За каплю крови моих лю­дей вас заставят заплатить стократно, убив нас, вы не прикончите советскую власть, она будет жить, вместо нас встанут сотни других!»

Активными участниками и организаторами мятежа в Чукадытамакской волости были кулак Мухаметдин Алмаев, его сыновья Шагисултан и Таухетдин, кузнец из Карамалы-Губеево Назми, еще двое. После подавле­ния мятежа их всех арестовали, перед народом судили и там же расстреляли. Так не стало «Черного орла».

В подавлении этого мятежа руководящую роль сыг­рал Ахмет Бахтизин из Белебеевского кантона, который позднее стал участником Великой Отечественной вой­ны (в 1943 году ему присвоили звание полковника). По словам Гали Хикматуллина, борьба против мятежников (в некоторых регионах эту войну называли «чапанная война») была организована очень слабо. За три дня до начала мятежа татаро-башкирская военная бригада из Белебея была отправлена в село Абдуллино Оренбург­ской губернии. Охранять белебеевские казармы оста­вили взвод из 7-8 человек под командованием Хасана Гайнуллина. Они отремонтировали старые пушки, оставшиеся еще с гражданской войны, и которые впос­ледствии очень пригодились для оказания сопротивле­ния наступающим на Белебей мятежникам.

После этих кровавых событий в Чукадытамаке нача­лась новая жизнь. Организовали новый ревком, по всей волости усилили организационную и политпросветработу. Вместо убитых назначили новых людей.

Из воспоминаний Н. Рафикова (1965 год):

«Председателем вновь образованного ревкома выбра­ли Мусавира Зарипова, секретарем партячейки - Гали Хикматуллина, членами бюро были Мусавир Зарипов, я - Нуретдин Рафиков, Сафа Халиков. В Кандры-Ами-нево для укрепления власти с железнодорожниками и улучшения агитационной работы направили Талиба Сулейманова. Председателем волисполкома был Ризван Хакимов, членами исполкома - Сунагатулла Даутов и Салих Давлетшин».

В 1921 году была организована большая работа по ликвидации безграмотности. В результате 2100 чело­век получили свидетельства о том, что умеют читать и писать. В это время в других регионах страны продол­жалась гражданская война. Для паровозов не хватало угля, в их топки бросали дрова. Поэтому жителям Чукадытамакской волости было дано задание заготовить 10 тысяч кубометров дров. А еще мы должны были за­готовить 200 центнеров хлеба. Это количество распре­делили по населенным пунктам. Деревням, в которых были активные участники мятежа, план дали больше, чем другим.

В целом, задание волость выполнила в течение ме­сяца, за что была награждена грамотой Белебеевского уездного исполкома.

***

Страна переживала страшный кризис. В этих условиях в 1920 году VIII Всероссийский съезд Советов утвердил план ГОЭЛРО. Делегатом его был избран на 1-м Всебашкирском съезде Советов Н. Б. Бикмухаметов.

В 1920-м случился недород, в 1921-м - засуха. Люди умирали прямо на улицах. К весне 1922 года все соломенные крыши были раскрыты: черную соло­му съел скот. Голодало до 90 % населения в Верхнет­роицкой и Чукадытамакской волостях, до 100 % -в Тюменякской, Аднагуловской, Верхне-Бишиндинской, Николаевской волостях. Ели лебеду, желуди, древесную кору, падаль и другие суррогаты. На почве голода вспыхивали эпидемии. Многие деревни вымерли.

Заключение

В мире, где кружиться снег шальной,

Где моря грозят крутой волной…

Много лет уже успела отседеть природа, много воды утекло, а прошлые события до сих пор всплывают перед глазами, то и дело заставляя задуматься над ними, словно говорят: «Не забывайте нас! Чтите историю, помните ошибки, не дайте им повториться…»

Да. Гражданская война была ошибкой. Трагической… Суровым и тяжёлым испытанием. Поэтому так важно было вспомнить. Ведь не зря говорят: «Кто прошлое забудет, тому глаз вон».

Глубинный смысл этого мудрого изречения заключается в том, что оно гласит: «Забытая ошибка повторится и вновь нанесёт раны».

Чего мы добились в процессе работы? Собрали «разбросанные» данные о Гражданской войне на территории России, Башкортостана, Туймазов и Туймазинского района.

В чём заключается актуальность?

В том, что в период революционных преобразований вся наука, в частности и история, отошла на дальний план. Забылось то, чего забывать не следовало. В этом, а именно в восстановлении истории актуальность работы этой заключается.

Что же о практической ценности сказать можно?

Наше исследование имеет возможность использования его в качестве фундамента изучения истории в учебных заведениях, для освещения прошлого родного края, как дополнительный материал.

Да. Наша работа единственной на поприще истории не является. Но она рассматривает трагические для нашей страны события в другом свете, другом контексте. А такое крупное явление такой великой Родины, как наша, не должна рассматриваться однобоко. Не должна…

Литература

За права и свободу родного народа // Ватандаш. - №11.– 1999. –125с.

Башкирский корпус. Вымыслы и действительность // Ватандаш. - №8.– 2000. – 113с.

Из истории Башкирских добровольческих отрядов в 1918 году // Ватандаш. - №12.– 1999. – 142с.

Мидхат ГАРИПОВ, научный сотрудник Института истории языка и литературы УНЦ ран // Ватандаш. - №2.– 2001. – 98с.

Крестьянские восстания в РБ в 1918-1921 годах // Ватандаш. - №3.– 1999. – 162с.

О моменте перехода и теперешнем состоянии башкирского войска// Ватандаш. - №1.– 1999. – 158с.

Муса Муртазин. Башкирия и башкирские войска в гражданскую войну // Ватандаш. - №2.– 1999. – 97с.

Гражданская война в Башкортостане // Башкирская энциклопедия с древнейших времен до нашего времени. - 2 том.

Башкирия в гражданскую войну // Башкирская АССР. – 96с.

Туймазинская земля: дела и люди // Под редакцией Л.Н. Кадыровой. – Уфа: Уфимский полиграфкомбинат, 2005. – 229с.

Гражданская война в России // Энциклопедия Истории России. – Москва: Издательство «Руссика», 2003.

Анархизм // Энциклопедия Истории России. – Москва: Издательство «Руссика», 2003.

Зелёные // Энциклопедия Истории России. – Москва: Издательство «Руссика», 2003.

Белое дело // Энциклопедия Истории России. – Москва: Издательство «Руссика», 2003.

Добровольческая Армия // Энциклопедия Истории России. – Москва: Издательство «Руссика», 2003.

А.А. Левандовский, Ю.А. Щетинов. Гражданская война и интервенция. // Россия ХХ век. 10-11 класс. – Москва, «Просвещение», 2000. – 142с.

А также были использованы материалы Большой Энциклопедии Кирилла и Мефодия, 2001.