XVII областной краеведческий конкурс исследовательских работ учащихся Ярославской области, участников туристско-краеведческого движения «Отечество»
Тема:
«Великое в судьбах великих людей»
Ёжиков Александр Михайлович
11 класс
МОУ Великосельская СОШ
Сутугина Галина Николаевна
Учитель истории
МОУ Великосельская СОШ
Малкова Оксана Викторовнастудентка ЯГПУ
им. К. Д. Ушинского
с. Великое. 2009.
Содержание
| Введение | 3 | |
| Историческое лицо Великого | 5 | |
| Великое в судьбах известных людей | ||
| 1 | Трёхдневное пребывание Михаила Романова в Великом. | 9 |
| 2 | Пётр Ι в Ярославском крае. Его пребывание в Великом. | 10 |
| 3 | Поездка П. А. Мельгунова в село Великое по поручению Екатерины ΙΙ | 15 |
| 4 | «Это село… подлинно Великое Село». Иван Сергеевич Аксаков. | 19 |
| 5 | «Пахом соты медовые нес на базар в Великое» - Николай Алексеевич Некрасов. | 21 |
| 6 | Посещение А. В. Луначарским села Великое и Гаврилов — Яма. | 23 |
| 7 | Визит в село наркома здравоохранения Н. А. Семашко. | 27 |
| 8 | Публицист Бронислав Холопов «Воспоминания о Великом» | 28 |
| Заключение | 31 | |
| Приложение | ||
| Ссылки | 33 | |
| Иллюстративные материалы | 35 | |
| Использованные ресурсы | 51 | |
Введение
В Ярославской области, посреди Руси,
Есть село Великое – краше не найти!
Из судьбы не выкинешь лихолетий ряд,
Но стоит Великое шесть веков подряд.
Вартанян Т. В.
Увлечение краеведением и экскурсоведением привели меня к мысли заняться более подробным изучением истории своей малой родины – села Великое. (рис 1).
Меня всегда пленял дух старины, веющий по всем окрестностям села; его улицы и храмы, события и люди.
Я удивлялся равнодушному отношению большинства великосёлов к нашему уголку. Просто не понимал, как можно не замечать столь прекрасное, необыкновенное и восхитительное. Особая радиально-кольцевая система застройки села вокруг Черного пруда – посадами-кольцами и пересечение их как лучами солнца слободками удивляла и поражала многих. Этот Санкт-Петербургский принцип строительства: дом к дому по красной линии никого не оставляет и до сих пор равнодушным. Он придавал селу вид уездного города как писали Ефрон и Брокгауз в «Энциклопедическом словаре» в конце XIX века.
Уникальный в своём роде историко-архитектурный памятник-с. Великое связан с именами выдающихся людей нашего Отечества. В Великом останавливался Михаил Романов, Пётр Ι. Здесь часто бывал Н.А. Некрасов. О селе писал В. И. Ленин. В советские годы сюда приезжали первые наркомы А. В. Луначарский и Н. А. Семашко. О Великом рассказывали на страницах своих трудов известные писатели С. Воронин и Б. Холопов.
После общения с известным краеведом нашего района Леонидом Яковлевым и, прочитав его книги, я ещё больше заинтересовался вопросом о том, какие же известные личности останавливались или бывали в Великом.
Всё это, в совокупности, повлияло на моё решение написать исследовательскую работу именно на эту тему. При её создании я использовал работы известных краеведов, газетные публикации, воспоминания старожилов и различные документы.
В частности, при изучении жизни, творчества и деятельности Н. А. Некрасова, я опирался на работу местного краеведа Федотова В.Г. О Великом Н. А. Некрасов упоминает, в поэме «Кому на Руси жить хорошо,». Здесь наиболее интересным для меня являлось рассмотрение спора, существующего по вопросу о том, действительно ли в его строках говорится о Великом.
В своей работе я использовал непосредственно воспоминания самих деятелей о посещении села. Так, Луначарский в своей статье «Из провинциальных впечатлений» рассказывает о своей поездке в г. Гаврилов-Ям через село Великое, о котором он говорит, что в нём 12 тыс. жителей и это явно преувеличение. Вероятно Луначарский имел в виду население Гаврилов – Яма и Великого. И что село Великое похоже на город.
Данный источник был интересен для меня тем, что, во-первых, он содержит упоминание о Великом. Во-вторых, позволяет узнать о рабочей ситуации на Локаловской мануфактуре, отражает цель поездки наркома. Примечательно, что о Гаврилов-Яме он говорит как о поселении Локалово, что отражает авторитет владельца мануфактуры, который был выходцем из Великого.
Также и Бронислав Холопов на страницах журнала «Дружба народов» делится своими воспоминаниями о селе. Данный источник был важен для меня, поскольку писатель говорит не просто о Великом, как о посёлке-памятнике, он говорит о Великом, как части его жизни, говорит о том, что «продолжается процесс отмирания каких-то пластов Великого, а оно ищет себя и не может определиться».
Рассказывал о своём визите в село и нарком здравоохранения Семашко. Он делится полученными впечатлениями на страницах газеты «Северный рабочий» в1927г. Семашко в своей статье говорит о результатах поездки и даёт высокую оценку работе Великосельского больнично-врачебного участка.
Кроме этого на страницах своей книги И. С. Аксаков «Сочинениях и письмах» делится воспоминаниями о Великом, говоря, что «это село – подлинно Великое Село…».
Что касается Михаила Романова, Петра Великого, А. П. Мельгунова, то в работе я опирался на исследования краеведов, монографии историков. Мне была интересна их деятельность в Ярославском крае и в Великом в частности.
Историческое лицо Великого.
В прошлом Великое было самым большим селом Ярославской губернии. Его население составляло более четырёх тысяч человек. «Село имеет вид значительного уездного города; в нём четыре церкви, более 500 каменных построек, улицы мощеные; почти при каждом доме имеется сад», - с восхищением писал П. А. Критский в начале XX века1.
По мнению ярославских краеведов, Великое существовало уже в начале XIII столетия. Впрочем, на страницах истории страны оно появляется значительно позднее, лишь в XVI-XVII века.
На вопрос, почему оно так названо нет единого ответа. Одни авторы предполагают, что пришельцы из новгородской земли в названии села хотели подчеркнуть свою связь с господином Великим Новгородом. Другие доказывают, что село так нарекли прежде всего потому, что оно было больше ближних сёл и деревень. Слово «великий» в древнерусском языке означало «большой».2
Село выросло на оживлённом, бойком месте – Там, где от ярославского старого тракта отходила дорога на Суздаль. Древняя дорога из Ярославля в Ростов через Великое существовала ещё и в XIX столетии и именовалась «просёлочной торговой дорогой».
Находясь в центре Московского государства, Великое не раз оказывалось на важнейших исторических перекрестках. В 1392 году недалеко от села произошла битва русских с татарами. Окрестности села известны крупным сражением феодальной войны, которая проходила на Руси в 1433-1453 годах. В этой войне столкнулись удельно-княжеская и растущая великокняжеская власти. Против московского великого князя Василия Тёмного, который представлял прогрессивное стремление к политическому объединению Руси в одно государство, выступил его дядя – Юрий Дмитриевич с сыновьями Василием Косым и Дмитрием Шемякой.
Вот что рассказывает о сражении документ, помещённый в «Ярославских губернских ведомостях» за 1855 год: «Косой с толпами набранных им вятичей вступил в северные пределы великого княжества, великий князь тоже со своими войсками выступил из Москвы. 6 января 1435 года сошлись…между сёлами Козьмодемьянском и Великим, на берегах Которосли, и вступил в битву кровопролитную, в которой войска великого князя одержали победу. Косой разбитый наголову, ушёл в Вологду».3
В XVI веке Великое входило в состав Владимиро-Суздальского княжества. Кстати, в это время через Великое пролегала наезжая лесная дорога из Ростова в Ярославль, Кострому и др. северо-восточные города земли Русской. Также через Великое пролегал путь из Москвы на Ярославль, Вологду и Архангельск. Об этом свидетельствуют «Ярославские писцовые, дозорные и переписные книги XVII века».
Село играло заметную роль в жизни Ярославского края. Достаточно сказать, что уже в 1607 году Великое было занесено на географическую карту Русского государства как крупный торговый центр.
Жестокие испытания пришлось вынести великосёлам в период польской интервенции. В конце мая 1609 года, сняв осаду Ярославля, отряды поляков двинулись к Великому, уничтожая всё на своём пути. Но недолго пришлось хозяйничать шляхтичам на здешней земле. В конце июля 1612 года дружины ополченцев под предводительством Дмитрия Пожарского и нижегородского купца Кузьмы Минина, двигаясь на Москву, изгнали из села польских захватчиков. В октябре от интервентов была освобождена Москва. Жители села откликнулись на зов Минина и Пожарского и послали свою дружину в ополчение, изгнавшее поляков из столицы.
Вплоть до 1709 года Великое было дворцовым селом (об этом говорится в церковной летописи за 1681 год). Это означало, что крестьяне и земля принадлежали лично царю и членам царской фамилии. В обязанность крестьян входило снабжение царского двора продовольствием. Великоселы поставляли на «государев обиход» хлеб, мясо, яйцо, мёд, на своих подводах возили ко двору дрова. Царский двор щедро использовал дворцовые земли для вознаграждения служивого дворянства. Большая часть таких земель попадала в руки царских фаворитов и приближённых ко двору.4
В начале XVIII века Пётр Ι подарил Великое известному полководцу Аниките Ивановиче Репнину (1668-1726), одному из самых замечательных «птенцов гнезда Петрова»(рис 2). Он охранял Петра Алексеевича во время стрелецких волнений, участвовал в Азовских походах. В ходе Северной войны участвовал в ряде сражений. При его непосредственном участии были взяты Нотебург, Ниеншатц и др., но в 1708 году он потерпел поражение при Головчино и был разжалован из генералов в солдаты. За отличие в бою при Лесной был снова восстановлен в чине генерала. В Полтавском сражении 27 июня 1709 г, во многом предопределившем исход Северной войны со шведами, Репнин командовал двенадцатью пехотными полками в центре позиции, за свои действия и победу был удостоен от царя высшей награды - ордена Святого Андрея Первозванного. Кроме того, Петр I пожаловал своему сподвижнику, боевому генералу Репнину богатое, крупнейшее в Ярославском крае село Великое с окрестными селениями. Это был в прямом и переносном смысле «царский подарок».
С этих пор село перестает быть царским. И первое, что сделал князь в своем имении - это распорядился заложить храм во имя Рождества Богородицы в центре села в ознаменование славной виктории под Полтавой. Строительство нашего храма было завершено в 1712 году.
После Полтавской битвы полки Репнина первыми вошли в Ригу. Командуя войсками, он участвовал в целом ряде походов и сражений в Лифляндии, с Турцией в Прутском походе, в Курляндии. В 1724 году генерал-фельдмаршал Аникита Иванович Репнин стал президентом Военной коллегии, а 30 августа 1725 года Екатерина Ι наградила его орденом Святого Александра Невского. Князь Аникита Иванович Репнин умер 3 июля 1726 года в Риге, где и похоронен.
В 1726 году село перешло наследникам Репнина – сыновьям Ивану, Василию и Юрию. В своём завещании он писал «А имение моё недвижимое, а именно: дворы, деревни – отдаю сыну моему князю Ивану, а движимое: хлеб, лошади, скот – разделить на две части моим детям Василию и Юрию».5
Затем владельцем села был внук Репнина Петр Иванович. После сильного пожара в 1756 году, прозванного «зажигиным», когда выгорело 2/3 села, Петр Иванович предложил великосёлам выкупиться на волю. Те не сумели быстро собрать назначенную сумму, и Репнин продал село Савве Собакину-Яковлеву – хваткому и жестокому дворянину.
Савва Яковлевич Собакин-Яковлев (1712-1784) – коллежский асессор, миллионер, основатель новой дворянской фамилии, крупный русский заводчик.(рис 3).
По происхождению Собакин мещанин г. Осташкова Тверской губернии. В Петербурге занялся торговлей рыбой и мясом с лотка в разнос. За прекрасный голос стал поставщиком припасов для кухни императрицы Елизаветы Петровны.
Богатство Саввы Собакина росло благодаря покровительству князя Потёмкина, которому он тоже доставлял съестные припасы. Впоследствии князь поручил Собакину поставку продовольствия для армии. Затем Савва Яковлев взял на откуп таможню в Риге и нажил миллионы. А при ЕкатеринеΙΙ в его руки попал петербургский питейный откуп, от которого Собакин имел высокие доходы.
Нажив миллионы, Савва Яковлевич ещё более умножил свои капиталы скупкой фабрик и заводов. В 1759 году он купил часть села Великое с его кузнечным рядом. В 1764 году он приобрёл у А. И. Затрепезного Большую Ярославскую мануфактуру (комбинат «Красный перекоп»), а затем скупил у П. А. Демидова 6 железоделательных заводов на Урале. Всего скупил и построил 22 завода. Железо продавал по всей России, в том числе и Великосельским кузнецам, втридорога. В один из приездов хозяина мастеровые возмущались его произволом. Собакин ударил зачинщика, сбил на раскалённые заготовки.. Один из кузнецов плюнул Собакину в лицо, сказав: «По тебе и твоё прозвание». Вскоре после этого случая Собакин сменил свою фамилию на Яковлева. Это одна из версий смены фамилии.6
В 1792 году Яковлевы купили остальную часть Великого с окрестностями и сельцом Плещеево. После смерти сына Саввы Яковлева Великое унаследовали семь его дочерей, они вновь стали собирать оброк. До самого манифеста 1861 года Великоселы успешно откупались от собакинских дочек. 7
В Великом Яковлевы сначала наживались, продавая кузнецам по завышенной цене железо со своих заводов. . В 1835 году Яковлевы открыли в Великом ручную полотняную фабрику с принудительным трудом крепостных крестьян. Фабрика работала семь лет.8 Исконным занятием жителей села было выращивание льна и производство из него льняных изделий на «государев обиход». Великосельские ткачи славились своим искусством. Они вырабатывали тонкие полотна, полотенца, скатерти, салфетки. Ручным ткачеством занимались почти все крестьяне села. «Приблизительно до 1850-го года, - писала газета «Ярославские губернские ведомости» в №8 за 1868 год, полотняное производство села Великое и окрестных селений представляло столько отдельных фабрик, сколько было крестьянских хозяйств в деревнях. 9
Постепенно Великое превращается в центр кустарного производства знаменитого «ярославского полотна». Ежегодно с 1 по 8 сентября устраивалась ярмарка, оборот которой составлял более 30 тыс. рублей. Главным товаром здесь был лён и продукты его переработки. Всё скупали местные промышленники, а также приезжие купцы для продажи за границу через архангельский порт. Бывали в селе торговые люди из Англии, Бельгии, Голландии.(рис. 4)
Не зря когда-то россияне село Великим нарекли.
Мастеровыми и купцами село прославилось в те дни.
Им, отдавая дань и честь, торги устраивали здесь.
Всем торговали, что имели: дарами матушки-земли
Скотом, и тысячи изделий сюда, на ярмарку, несли.10
К середине XIX столетия Великое прославилось на всю Россию как центр льняной промышленности. Одновременно здесь ведётся большая работа по усовершенствованию способов выращивания и обработки льна. С этой целью в Великом стали устраивать сельскохозяйственные выставки, где были представлены Ярославская, Тверская, Костромская и Владимирская губернии. В этих выставках участвовали и помещичьи крестьяне.
Анализируя сложные процессы, протекавшие в экономике России в пореформенный период, В. И. Ленин(рис. 5) уделял большое внимание кустарным промыслам, и в том числе – ткацкому. В работе «Развитие капитализма в России» он писал: «Разделение труда ведёт к выделению из крестьянства специалистов – мастеровых; образуются неземледельческие центры мануфактуры, как, например, … село Великое Ярославской губернии и многие другие сёла Московской, Костромской, Владимирской, Ярославской губерний, превратившиеся теперь уже в фабричные поселения». Этот процесс превращения села в фабричное поселение в Великом пришёлся на 80-е годы XIX века. В 1879 году в волости существовала одна фабрика – текстильная, а в 1890 их было уже шесть. Более чем вдвое возросла и общая стоимость произведённой продукции.11
Наряду с полотняной промышленностью, в Великом развивались и другие виды промыслов. С давних времён в Великом развивался промысел по изготовлению стенного кирпича. Этому способствовали местные залежи глины, песка и гальки. Этот промысел был устойчив в связи с развивающимся промышленным и жилищным строительством.
В Великом существовали обувные и кожевенные производства. Первые сохранившиеся упоминания об обувном мастерстве великосёлов относятся к 1844 году, к тому времени, когда здесь стали устраиваться Ярославские выставки сельских производителей.
С 1870-ых обувное производство бурно развивается. Крестьянская обувь – сапоги, башмаки женские и детские всё больше появляются на базарах волостных сёл и на рынках городов Ярославля и Ростова. В начале XX века производством кожаной обуви в Великом было занято до 3/4 всех хозяйств.
Наравне с развитием обувного производства и с возрастающим спросом кустарей-сапожников на кожевенные товары, в Великом начинает развиваться кожевенное производство. Наиболее крупными торговцами и кожевенными промышленниками Великого были Бутиковы и Моругины.
В начале XX века в Великом открылась паровая ватная фабрика М.А. Латышева. Это была единственная ватная фабрика во всей Ярославской губернии.
С давнего времени в Великом развивается швейное ремесло. Портные и портнихи выполняли всевозможные заказы. Шили верхнюю одежду, костюмы, платья, нижнее бельё, головные уборы.
Ремесленники работали в одиночку и семьями в своих домах. Затем начали появляться частные мастерские и артели с наёмной рабочей силой.
В селе значительные площади отводились под сады, и Великое представляло собой явление исключительное для всей Ярославской губернии, где садоводством почти не занимались. В одном из справочников Ярославской губернии написано так: «Старинное торгово-промышленное село Великое утопает в садах. Они занимают площадь в 27,6 десятин усадебной земли». Сбыт продуктов садоводства производился самими садоводами на рынках города Ярославля или приезжим скупщикам, которые на месте покупали по дешевым ценами подводами отправляли для перепродажи на места сбыта.12
В конце XIX века Великое приобрело законченный вид, сохранившийся до наших дней, и походило на приличный уездный городок. 13
Великое в судьбах известных людей.
1. Трёхдневное пребывание Михаила Романова в Великом.
Находясь на бойком перекрёстке транспортных связей, Великое являлось иногда пристанищем русских царей. Так, в 1613 года, направляясь из Ипатьевского монастыря (Кострома) в Москву на царский престол, в Великом останавливался Михаил Фёдорович Романов (12 (22) июля 1596 – 13 (23) июля 1645), русский царь с 1613, первый из династии Романовых. В селе он имел трёхдневное пребывание. В письме к своему отцу – Филарету он писал: «А произволили есмя в селе Великом простоять три дня, льгота нашим людям и для угожева места, а похотели есмя потешится в полях». (рис 6).
Михаил Романов принадлежал к старомосковскому нетитулованному боярскому роду, занимавшему видное положение при великокняжеском, а затем царском дворе. Отец его, Фёдор Никитич (в последующем патриарх Филарет), был двоюродным братом царя Фёдора Иоанновича, мать, Мария (Ксения) Ивановна, происходила из незнатной семьи костромских дворян Шестовых. Отец и мать в 1601 были насильственно пострижены Борисом Годуновым в монахи. В 1605 Михаил Фёдорович был пожалован в стольники, а его отец инок Филарет стал Ростовским митрополитом. На Земском соборе, открывшемся в Москве в январе 1613, был поставлен вопрос об избрании царя. Кандидатура Михаила Фёдоровича по инициативе и под давлением «вольного казачества», получила предварительное одобрение, подтверждённое затем в городах.
21 марта 1613 года он прибывает из Костромы в Ярославль. Государь вместе с матерью, инокинею Марией Ивановной, направлялся в Москву, но весенняя распутица задержала их. Страшное бездорожье, безлошадье, разлив рек делали их путешествие, которое при других условиях было бы прогулкой, невыносимым мучением. Государь с матерью избрали местом своего пребывания Спасский монастырь, где жили с 21 марта по 16 апреля. Таким образом, в Ярославле Михаил Фёдорович пробыл почти месяц. Здесь он отпраздновал Пасху. Именно из монастыря была послана в Москву 23 марта первая грамота, извещавшая Земский Собор о согласии Михаила Романова на принятие царского венца.
6 апреля, после благословления от архимандрита Феофила, они отправились в Москву. Прибыв в Москву, царь дал несколько указов, улучшавших положение Спасского монастыря, заметно подорванное в годы Смуты. 14
Летом 1619 из польского плена вернулся отец Михаила Федоровича, Филарет. Поставленный на патриаршество, он стал соправителем сына, а по существу возглавил правительство. Михаил Федорович охотно уступил ему первенство: в отличие от отца он не обладал ни государственным умом, ни деятельной волей, постоянно нуждался в опоре и опеке. 15
С возвращением патриарха Филарета резко упало влияние придворных группировок, которые, пользуясь слабостью царя, реализовывали своекорыстные цели. Преодоление последствий смуты требовало укрепления государственной власти. На местах выросла система воеводского управления, была восстановлена и получила дальнейшее развитие приказная система. После смерти Филарета (1633) Михаил Федорович стал править самостоятельно, опираясь на узкий круг доверенных лиц-свойственников, в руках которых было сосредоточено руководство главными приказами (князь И. Б. Черкасский, боярин Ф. И. Шереметьев)
В немногих дошедших источниках Михаил Романович предстаёт как благодушный, глубоко религиозный человек, склонный к богомольным походам по монастырям. Любимое его занятие – охота, «звериные ловли». Возможно, именно этим он и занимался в окрестностях Великого во время своего трехдневного пребывания.
2. Пётр Ι в Ярославском крае. Его пребывание в Великом.
Помимо памятников церковной архитектуры в Великом сохранился уникальный ансамбль гражданского каменного зодчества XVIII-первой половины XIX века. Пожалуй, нигде больше во всей европейской части России нет равного ему по цельности и архитектурной выразительности. Особенно хорошо сохранила прежний облик улица Ярославская. Здесь что ни дом, то памятник архитектуры. Во всём видна какая-то патриархальность. (рис 7)
Особого внимания заслуживает дом №14, нарядный, с высокими барочными наличниками, межэтажным пояском и рустованными угловыми лопатками. Это дом бывшего купца Носова, а, возможно, хоромы самого Аникиты Репнина, так как возраст постройки не менее трех веков. 16
Интересен и дом №18 по этой же улице Ярославской, в котором, по преданию, останавливался Пётр Ι, шесть раз посещавший Ярославль.
Пётр Ι (30 мая (9июня)1672 – 28 января (8 февраля) 1725), российский царь с 1682 (правил с 1689), первый российский император (с 1721), младший сын Алексея Михайловича от второго брака с Н. К. Нарышкиной.(рис. 8)
Лишившись в 1676 отца, Пётр до десяти лет воспитывался под присмотром старшего брата царя Фёдора Алексеевича, который выбрал для него в учителя подьячего Никиту Зотова, обучавшего мальчика грамоте. Когда в 1682 Фёдор умер, престол должен был наследовать Иван Алексеевич, но, поскольку он отличался слабым здоровьем, сторонники Нарышкиных провозгласили царём Петра. Однако Милославские, родственники первой жены Алексея Михайловича, с этим не смирились и спровоцировали стрелецкий бунт, во время которого десятилетний Пётр стал свидетелем жестокой расправы над близкими ему людьми. Эти события оставили в памяти мальчика неизгладимый след, отразившись и на его психическом здоровье, и на мировоззрении. Результатом бунта был политический компромисс: на трон были возведены вместе Иван и Петр, а правительницей названа старшая сестра Софья Алексеевна. С этого времени Петр с матерью жили в основном в сёлах Преображенском и Измайлове, являясь в Кремль лишь для участия в официальных церемониях, а их отношения с Софьей становились всё более враждебными.
В Измайлове Петр обнаружил старый английский бот, который по его приказу отремонтировали и опробовали на р. Яузе. Попав в Немецкую слободу, познакомился с европейским бытом, испытал первые сердечные увлечения и завёл друзей среди иноземных купцов. Постепенно вокруг Петра сложилась компания приятелей, с которой он проводил всё свободное время. В августе 1689, когда до него дошёл слух о подготовке Софьей нового стрелецкого бунта, он бежал в Троице-Сергиев монастырь, куда к нему прибыли из Москвы верные полки и друзья, в числе которых первым был его друг и сподвижник Аникита Репнин. Софья была отстранена от власти и заточена в Новодевичий монастырь.
Во второй половине XVII века Россия пережила глубокий кризис, связанный с социально-экономическим отставанием от передовых стран Европы. Петр с его энергией, пытливостью, интересом ко всему новому оказался человеком, способным решить стоявшие перед страной проблемы. Петра привлекали морские забавы, и он надолго уезжал Переславль-Залесский и в Архангельск, где участвовал в постройке и испытании кораблей.
По возвращении из Великого посольства Пётр окончательно порвал с нелюбимой первой женой Е.Лопухиной. Впоследствии он сошёлся с пленной латышкой Мартой Скавронской (будущая императрица Екатерина Ι), с которой венчался в 1712г. Она родила ему нескольких детей, из которых выжили лишь дочери Анна и Елизавета (будущая императрица Елизавета Петровна). Петр, по-видимому, был очень привязан к своей второй жене и в 1724г. короновал её императорской короной, намереваясь завещать ей престол. Не складывались и отношения царя с сыном от первого брака, царевичем Алексеем Петровичем, который погиб при не до конца выясненных обстоятельствах в Петропавловской крепости в 1718г. Реформы Петра Великого, преследовавшие цели общегосударственного масштаба, повлекли за собой и изменение ситуации в российской провинции. Не стал исключением и Ярославский край. Произошедшие перемены, оказали как позитивное, так и негативное влияние на развитие нашего региона.
При Петре Ι страна была разделена на 8 губерний. По Указу от 18 декабря 1708 года Ярославский край оказался разделённым между Московской и Ингермандланской (Санкт-Петербургской) губерниями. Перестройка органов местного управления привела к созданию новых органов местной администрации – надворного суда и магистрата .
Петр Ι отчётливо понимал необходимость преодоления технической отсталости России и всячески способствовал развитию русской промышленности и торговли, в том числе внешней. Его покровительством пользовались многие купцы и промышленники, среди которых наиболее известны Демидовы.
За первую четверть века стараниями Петра и его сподвижников выросла мануфактурная промышленность, и совсем неслучайно одним из её центров стал Ярославль. Для этого существовал ряд предпосылок: 1) капиталы, необходимые для открытия предприятий, уже были накоплены ярославскими купцами в сфере торговли. 2) в Ярославле были кадры рабочих для будущей мануфактурной промышленности. 3) исключительно выгодное географическое положение города, а также устоявшиеся торговые связи.
В Ярославле в конце XVII века – первой четверти XVIII века появляются первые государственные предприятия.
Государев шляпный двор был основан до 1695 года. Здесь выполнялись в основном государственные заказы для регулярной армии.
Суконный двор предназначался для «снимания с овчин шерсти и суконного дела».
Оружейный двор был построен в 1710 – 1711 годах по приказу Петра Ι. Основой для его устройства послужило хорошо развитое местное кузнечное производство, существовавшее в городе с давних времён.
В Ярославль «определено было перевесть некоторое число тульских кузнецов».
Однако в 1711 году в Ярославле произошёл огромный пожар, который охватил слободы, посад и Кремль. В его огне сгорели все казённые предприятия, основанные по инициативе Петра Ι. Было принято решение их не восстанавливать. Оставшиеся нетронутыми огнём дома для рабочих было велено продать, а определённых к переселению казённых тульских кузнецов оставить дома.
Из его поля зрения не ушло и ремесленное производство.
Петр Ι неоднократно бывал в Ярославле, поэтому был знаком со многими ремёслами и промыслами посадских людей. По мнению ряда исследователей, его внимание привлёк так называемый «ситный» хлеб, выпекавшийся ярославскими мастерами – жителями Калашной слободы.
Регулярной Российской армии и флоту для пошива обмундирования необходимо было высокого качества сукно. Первоначально оно выписывалось из-за границы, но постепенно Петр Ι начал заводить свои суконные фабрики и обратил внимание на качество поставляемой шерсти. Это заставило его задуматься о состоянии отечественного овцеводства. В петровские времена в России были выведены новые породы овец, в том числе и романовская порода, получившая широкую известность. Изделия из шерсти этих овец славились своей долговечностью и особенно тёплым и красивым мехом.
Петр Ι стремился получить для России выход к морям и создать сильный флот, что укрепило бы её положение на внешнеполитической арене. Эту идею он начал реализовывать ещё в детстве. Одним из мест, хранящих память о трудах Петра по основанию Российского флота, является Плещеево озеро, на берегах которого расположен город Переславль-Залесский.
Работа по строительству кораблей велась всю зиму с тем, чтобы к вскрытию озера корабли были уже готовы. Сам Петр лично вникал во все детали постройки судов: приглядывался, расспрашивал, самостоятельно пробовал изготовлять под руководством мастеров различные корабельные детали. Плещеево озеро по праву должно быть названо родиной русского флота. Именно здесь были заложены основы отечественного кораблестроения.
После основания новой северной столицы главным портом внешней торговли вместо Архангельска становится Петербург, а изменённые торговые пути идут преимущественно мимо Ярославля. Это привело в самое короткое время к резкому сокращению торговли Архангельска, а вместе с ним – и Ярославля.
Крайне негативное влияние на развитие нашего края имел указ Петра, по которому из Ярославля и других мест в новую столицу было насильственно переселено на постоянное место жительства большое число жителей, в результате чего город и край обезлюдили.
Сохранились любопытные свидетельства о том сопротивлении, которое оказывали ярославцы нововведениям Петра. По свидетельству многих дореволюционных краеведов, несмотря на все усилия Петра Алексеевича изменить старые русские одежды, они ещё довольно долго сохранялись в народе, причём не только в XVIII, но даже и в XIX столетии. В подтверждение приводится документ, где говорится, что «в городе Ярославле в немецком платье ходят и бороды бреют не многие». По свидетельству другого документа XVIII века, «ярославцы жили семьями и весьма редко, даже именитое купечество, посещали публичные собрания, как мужчины, так и женщины». И это в то время, когда в моду входили знаменитые Петровские ассамблеи.
Петр Алексеевич провёл ряд мероприятий по совершенствованию почтовой связи. Прежде всего, необходимо отметить открытие большого количества новых почтовых трактов. В худшую сторону при Петре Ι изменилась жизнь ямщиков. По всей России они жаловались на то, что воеводы и гонцы злоупотребляют своими правами на ямские подводы: «ездят дальше на них, чем бы следовало, и возят такие тяжёлые воза, что лошади ямские с «пересаду» попадали». В соответствии с указом 1716 года Петр Ι пытался исправить подобное положение. С этого времени должностные лица могли брать ямщиков только для проезда, а не для перевозки клади и должны были платить им по 1 копейке за подводу с версты. Всех, кто не соглашался на это из числа чиновников, велено было брать под караул, а наиболее знатных особ записывать и имена их сообщать в Ямскую канцелярию. 17
Армия и флот требовали не только людских ресурсов и денег, собираемых у населения, но и соответствующей материальной базы. Полотно, в частности нужно было для изготовления корабельных парусов, палаток, формы, поэтому требовались холсты определённого, стандартного размера. Чтобы вынудить производить именно такие полотна, Петр запрещает выпуск домотканых холстов, если они не отвечают заложенным стандартам. В Ярославской губернии ещё с древнейших времён были хорошо развиты традиции домоткачества. В сёлах, деревнях существовали различные по размеру ткацкие станы, которые выпускали и неодинаковых размеров полотно. Поэтому после указа Петра многие крестьяне не смогли перестроиться на изготовление таких холстов, требовавших приобретения новых станов, которые стоили порой дороже одной коровы. Это привело к тому, что крестьяне вынуждены были прекратить занятия ткачеством, что стало причиной сокращения и прекращения выработки домотканого полотна, а также разорения крестьянства.
Именно при Петре Ι усиливается нажим государства, что приводит к медленному угасанию творческого порыва в культуре края XVII века. Продолжают строиться церкви, резчики создают иконостасы, живописцы расписывают храмы, но уже не в прежних формах, а главное – у прежде зажиточных ярославцев теперь уже нет тех свободных капиталов, которые можно было бы направить на строительство храмов.
В результате реформ Петра изменилась роль в гражданском обществе дворянства, которое в середине XVIII века становится ведущей культурной силой в России. Дворянам вменялись в обязанность не только военно-административная служба, но и служение разуму, просвещению. Известно высказывание Петра по этому поводу: «Знатное дворянство по годности считать. Я почитаю заслугами своими, доставивших себе знатность и уважая их потомков, каковы Репнины и им подобные; но однако же, из потомков знатных родов заслуживает презрение моё, чьё поведение не соответствует предков их; и дурак сноснее в моих глазах из низкого роду, нежели их знатнага».18
По мнению местных краеведов, Петр Великий, как было замечено ранее, останавливался в Великом, в доме №18 по улице Ярославской.(рис 9)
Низкий первый этаж с толстыми, «крепостными» стенами и маленькими окнами, над которыми нависают плоские тяжеловатые наличники, напоминает о гражданских постройках XVII столетия. В северо-восточном углу помещалась кладовая, вход в которую был защищён сохранившейся и доныне тяжёлой кованой дверью. Такие «бронированные» комнаты в угловых частях первого этажа есть и в некоторых других домах села. Встречается эта деталь и в старых домах других ярославских промысловых сёл. Здесь, в этой надёжной «палате», купцы и скупщики хранили свои товары. 19
Существует и такая точка зрения: якобы в доме №18, а не в доме №14 по улице Ярославской жил Аникита Иванович Репнин, один из бывших владельцев села, и Петр приезжал для того, чтобы навестить его. 20
Бытует мнение, что доказательством того, что Петр 1 бывал в селе Великое, является некий свиток, который был составлен одним из приближённых царя во время его посещения села. Но до сих пор местонахождение свитка не установлено, не установлено и то, существовал ли он вообще. 21
Впрочем, великоселам есть, за что и упрекнуть Петра: учрежденный им московско-архангельский тракт прошел через Шопшу, оставив Великое в стороне. И сам император, как свидетельствуют документы, возвращаясь из Вологды в Москву в 1723 году, предпочел уже ехать не через Великое, а через Шопшу.
3 Поездка П. А. Мельгунова в село Великое по поручению Екатерины ΙΙ
Первым генерал-губернатором Ярославского наместничества стал действительный тайный советник Алексей Петрович Мельгунов, родившийся в дворянской семье. Отец его Пётр Наумович – служил в гвардии при Петре Ι. Мать, Ефимия Васильевна, была родом из дворян Петровых и умерла в 1760 году.(рис. 10)
Пятнадцати лет А.П.Мельгунов поступил в сухопутный шляхетский корпус – дворянскую академию того времени, откуда вынес основательное знание немецкого языка. В 1740 году он был взят к высочайшему двору камер-пажом, как пишут современники, с согласия всемогущего тогда курляндского герцога Э.Бирона. Но с воцарением императрицы Елизаветы Петровны Бирон попал в опалу и был сослан в Сибирь, но доехал только до Ярославля. Наиболее авторитетными при дворе императрицы становятся Шуваловы. С одним из них – Иван Ивановичем – Алексей Петрович был связан тесной дружбой. Женился А.П.Мельгунов на любимой при дворе императрицы Елизаветы Петровны девушке. Она была немкой, и от их брака родился сын Пётр Алексеевич, который ещё при жизни отца стал бригадиром.
В 1756 году было учреждено Императорское Вольное экономическое общество, и А.П.Мельгунов сразу же стал его почётным членом.
К концу царствования Елизаветы Петровны А.П.Мельгунов уже имел чин генерал-поручика и был удостоен ордена Александра Невского.
При воцарении Петра ΙΙΙ А.П.Мельгунов вошёл в число его ближайших соратников, которых неоднократно поощрял новый император (об этом свидетельствует тот факт, что имя Мельгунова встречается при Петре ΙΙΙ во всех наиболее важных для страны документах ).
28 июня 1762 года совершился очередной государственный переворот, приведший к власти ЕкатеринуII(рис.11). Это было характерно для постпетровского времени. Данное событие отразилось на судьбе А.П. Мельгунова самым неблагоприятным образом. По воспоминаниям современников, Алексей Петрович советовал своему царственному другу вступить в переговоры с Петербургом. В самом Петербурге упорно ходили слухи, что сторонники Петра ΙΙΙ планировали над Екатериной «пребеззаконное дело учинить». И именно Мельгунов с двумя ближайшими соратниками Петра ΙΙΙ был арестован. Но вскоре был освобождён, преодолел свои обиды и эмоции и с готовностью пошел на службу к императрице. В отношении бывшего сподвижника мужа императрица поступила весьма осторожно: приблизив его к себе, она тут же поручила ему очень ответственное дело – «обустроить» новые территории, вошедшие в состав империи.
В Алексее Петровиче Екатерину ΙΙ привлекала практичность, способность при необходимости действовать решительно, быстро и, самое главное, эффективно. По приезде в Петербург он был назначен в Комиссию о государственном межевании. Вскоре А.П.Мельгунов стал сенатором, действительным тайным советником, директором казённых винокуренных заводов. Но главной его заслугой, по словам самой императрицы, стала деятельность на посту президента Камер-коллегии, осуществлявшей надзор за всеми государственными доходами. В начале 60-х гг. Мельгунов овдовел и в мае 1766 года женился на Наталье Ивановне Салтыковой. Она была представительницей знатного рода, что дало возможность Алексею Петровичу сблизиться со многими влиятельными особами из окружения Екатерины ΙΙ.
В 1767 году Екатерина ΙΙ созывает в Москве Комиссию по составлению « Нового уложения», т.е. новых законов для страны. Являясь президентом Камер-коллегии, Мельгунов представил императрице проект реформ своей коллегии и стал депутатом от неё в Уложенной комиссии. В это же время Алексей Петрович принимал участие в издании в русском переводе французской Энциклопедии.22
В царствование Екатерины II (ноябрь 1775 год) было издано «Учреждение для управления губерниями» - один из важных законодательных актов XVIII века. Согласно его содержанию в административном отношении Российская империя делилась на 50 губерний во главе с губернатором. Вместо дореформенных провинций губернии включали в свой состав 10-12 уездов.
Группой из 2х или 3х губерний (наместничеством) руководил генерал — губернатор (наместник).
28 февраля 1777 года Екатерина II издала указ об учреждениях Ярославского наместничества, состоявшего из Ярославской и Вологодской губерний.
1 апреля 1777 года генерал— губернатор А.П. Мельгунов прибыл в Ярославль, а 23 мая начал изучение вверенной ему территории с целью определение границ будущих уездов. Свою поездку губернатор начал с нашего (Гаврилов Ямского) края.
Цель поездки А.П. Мельгунова состояла не только в том, чтобы ознакомиться с экономикой края и жизненным укладом его обитателей (промыслы, торговля, земледелие, быт и нужды крестьян), но и изыскать селение, «могущее быть преобразовано в город». По Суздальскому тракту Мельгунов сначала прибыл в село Ставотино.
Из Ставотина Мельгунов приехал в село Великое «самое строение оного, что по словам губернатора, делает уже по наружности некоторый вид города, и могло быть довольно хорошим городом». Однако Великому не суждено было стать городом, поскольку было оно владельческим — принадлежало Яковлеву. Из этого следует, что уже в то время Великое имело вид плановой городской застройки, что поразило и удивило губернатора А. П. Мельгунова, так как городу Ярославлю еще только предстояло утвердить новый регулярный план.
Дело в том, что в инструкции, полученной из Санкт-Петербурга, предполагалось преобразовать в административные центры новых уездов «торговые слободы или казенные селения». Алексей Петрович сожалел, что Великое не являлось казенным.
Как полагал Мельгунов, вышеназванное обстоятельство препятствовало превращению села в уездный город. Таким образом, учредить уездный город и образовать новый уезд на территории Гаврилов — Ямского края в далеком 1777 году не представлялось возможным. Гаврилов — Ямская земля в административном отношении была поделена между Ярославским и Ростовским уездами.23
В 1777 году Ярославль, как уже отмечалось, стал центром большого наместничества. А это предполагало составление нового, более подходящего по статусу города плана. По настоянию Мельгунова и при содействии губернского архитектора Левенгагена в марте 1778 года был составлен и впоследствии утвержден новый регулярный план. По этому плану сохранялось подавляющее большинство памятников светской и особенно церковной архитектуры, в тоже время «в связи с производственной необходимостью» сносились ставшие олицетворением города храмы и другие церковные постройки.
А.П. Мельгунов также продолжил театральное дело в Ярославле, начатое еще Федором Волковым. Сам наместник уже давно был увлечен театром — со времен службы в шляхетском корпусе. Театр, в представлении Алексея Петровича, являлся средством человеческого усовершенствования.
За годы наместнического правления Мельгунова в Ярославской губернии одним из самых значительных событий было строительство Дома Призрения ближнего (смета была составлена к концу 1784 года, в феврале 1786 года было закончено строительство, а 28 марта получено разрешение на его учреждение). Создание дома преследовало следующие цели: воспитание и призрение сирот и детей бедных родителей (кроме крепостных крестьян). Частным лицам предоставлялась возможность воспитывать в нем своих детей за умеренную плату. В Положении 1786 года о Доме Пр
В 1785 году после неурожая в Ярославском крае начался сильный голод. В ответ на настоятельную просьбу наместника императрица Екатерина II выделила 20 тыс. рублей в помощь голодающим жителям Ярославщины. Современники отмечали, что вся семья Мельгунова отличалась благотворительностью, постоянно помогала при пожарах и наводнениях, которые были нередки в то время. Особое внимание он уделял церквям и богадельням. По его инициативе велось их строительство, как в городе, так и в губернии.
Широкий размах благотворительности, проявлявшейся самим Мельгуновым, членами его семьи, а также его окружением, виден в улучшении содержания заключенных за счет строительства новых тюремных изб, в выделении дополнительного финансирования на школы, училища, госпитали и т.д.
Зимой 1787-1788 года А. П. Мельгунов был вызван в Санкт — Петербург для некоторых важных объяснений с Екатериной II. Но тяжелая болезнь не позволила ему это сделать. 2 июля 1788 года он скончался. Мельгунов был похоронен в Толжском монастыре, в церкви Всемилостивого Спаса, в пределе св. Дмитрия Митрополита.24
4 «Это село… подлинно Великое Село». Иван Сергеевич Аксаков.
Бывал в нашем селе и Иван Сергеевич Аксаков, родившийся 26 сентября 1823 в селе Надежине-Куроедове Белебеевского уезда, Уфимской губернии(рис. 12). В 1842 году он окончил курс училища правоведения и, не без колебаний, поступил на службу в Сенат. В 1848 году он стал чиновником особых поручений при министерстве внутренних дел и тотчас же выхлопотал себе командировку в Бессарабию по делам раскольничьим, а потом в Ярославль для ревизии городского управления. Кстати, как чиновник Аксаков представлял редкое явление. Один из бывших товарищей его по ревизионной комиссии, барон Бюлер, сообщает («И.С. Аксаков в его письмах», т.1 стр. 42), что «он занимался по 16 часов в сутки, постоянно писал, читал, делал справки в Своде Законов, и только по окончанию служебных дел, как бы для отдохновения и забавы, принимался за стихи».
К поручениям Аксаков относился серьезно, и донесения его начальству отличались столько же правдивостью, сколько и изяществом изложения. В 1852 году Иван Сергеевич вышел в отставку и посвятил себя журналистике. С этих пор начинается его публицистическая деятельность, принесшая в конце столько славы, а рядом с ней, вплоть, до самой смерти (1886 год), и борьбы, как с литературными врагами, так и с условиями цензуры.
В журналистике ему пришлось перенести много тяжелых испытаний . Первым испытанием было запрещение в 1853 году «Московского Сборника», и лишение И. С. Аксакова право быть впредь редактором какого бы то либо издания. В литературной деятельности его последовал значительный перерыв, которым он воспользовался для ознакомления с народным бытом. В 1853 году он принял предложение географического общества описать торговлю на Украинских ярмарках. Результатом этой поездки появилось в 1859 году обширное «Исследование о торговле на Украинских ярмарках». Оно было встречено единодушными похвалами всей печати, а два ученых учреждения удостоили И.С. Аксакова почетных наград: географическое общество, на свой счет издавшее исследование, присудило большую Константиновскую медаль, а Академия Наук — половинную Демидовскую премию. Вернувшись из Малороссии в Москву в самый разгар Крымской войны, Аксаков в 1855 году вступил в ополчение. При первых известиях о мире, в марте 1856 года, Аксаков вернулся в Москву. Но в мае того же года снова отправился на юг, в Крым по делу о злоупотреблениях интендантства во время войны. Впрочем, конца следствия Аксаков не дождался: в декабре1856 года он возвратился в Москву. В 1857 году Аксаков путешествовал за границей, а в 1858 году принял на себя неофициальное редактирование журнала «Русская Беседа», официальным редактором считался А.И. Кошелев. Вокруг этого органа объединились все лучшие славянофильские силы. В то же время с него сняли запрещение быть редактором, и он предпринял в 1859 году издание еженедельной газеты «Парус». Но этому изданию не посчастливилось: оно было прекращено по выходе только 2 первых номеров, между прочим за статью М.П. Погодина по внешней политике и за стихотворение самого Аксакова. Весь 1860 год, сопровождая больного брата своего Константина Сергеевича, Аксаков провел в заграничном путешествии. В середине1861 года он возвратился в Москву и хлопотал об издании под своей редакцией еженедельной газеты «День». Газета была разрешена ему без политического отдела и с тем условием, чтобы цензура имела особое наблюдение за этим изданием. «День» стал выходить в конце 1861 года при участии того же славянофильского кружка.
Это был один из самых оживленных периодов деятельности И.С. Аксакова: за ним упрочилась в это время слава пророка славянофильства, облетевшая всю образованную Россию и Европу. В 1880 благодаря графу М.Т. Лорис-Меликову, ему удалось получить разрешение на издание еженедельной газеты «Русь». Она начала выходить 15-го ноября 1880 года и просуществовала по день смерти Аксакова. Газета эта была его личным органом, и значение ей давали, главным образом, статьи самого редактора. Среди своих главных занятий Аксаков находил время в течение нескольких лет быть товарищем председателя в православном миссионерском обществе, председателем в московском обществе любителей российской словесности и гласным Московской Думы. Смерть застигла Аксакова в разгар работы: он умер скоропостижно, от болезни сердца. Известие о его кончине произвело впечатление во всех кругах общества, как русского, так и западноевропейского. Похоронен Аксаков в Троице-Сергиевой лавре под Москвой.25
В 1886-1887 годах вышло семь томов его сочинений, содержащих статьи из газет «День», «Москва», «Москвич» и «Русь». В том же году вышел дополнительный том: из бумаг оставшихся после смерти С. Аксакова. В 1888 году были изданы 2 тома писем с портретом автора.
В своих сочинениях и письмах, Аксаков говорит и о посещении села Великое. Приехав в Великое, Иван Сергеевич Аксаков записал свое первое впечатление: «Это село... подлинно Великое Село». Писатель посетил выставку сельских производителей, наблюдал, как лихо гуляет, осеняя ярмарка в селе, познакомился с бытом великоселов. И на бумагу легли такие строки: «Оно знаменито производством холстов и полотен. Действительно, великосельские полотна считаются лучшими, и Государь приказал покупать для себя эти полотна».
И далее продолжал: «Это село с одной стороны производит приятное впечатление своим богатством и бодрою, умной деятельностью, с другой стороны поражает Вас неприятно отсутствием всякого сельского характера и фабричным нарядом крестьян...». И тут сразу же приходят на ум слова Некрасова из поэмы «Кому на Руси жить хорошо» в главе 2 «Сельская ярмонка» :
«На бабах платья красные,
У девок косы с лентами,
Лебедками плывут!
А есть еще затейницы,
Одеты по-столичному –
И ширится и дуется
Подол на обручах!»
А как восторженно писал Иван Сергеевич о великосельских женщинах: «Оно замечательно также красивостью своих обитателей. Великосельские женщины считаются типом ярославской женской красоты. И действительно, нет ни одной безобразной женщины: все — кровь с молоком, румяны, дебелы, довольно хорошего роста, с прекрасными бровями и большею частью в немецких платьях. Впрочем, здесь весьма употребителен следующий костюм: юбка, фартук и курточка или кофточка, называемая, и всеми крестьянками даже, спензер! Каково! » .26
Таким образом, Аксаков в «его сочинения и письмах» не только характеризует быт, жизнь населения, но и выражает свою симпатию, а возможно и любовь к селу.
5 «Пахом соты медовые нес на базар в Великое» - Николай Алексеевич Некрасов.
Знавал Великосельские разгульные базары и ярмарки Н.А. Некрасов — знаменитый поэт. Принадлежал к дворянской, некогда богатой, семье. Родился 22 ноября 1821 года в Винницком уезде, Подольской губернии, где в то время квартировал полк, в котором служил его отец.(рис 13)
Детство Некрасова протекало в родовом имении, в деревне Грешневе, Ярославской губернии и уезда, куда отец, выйдя в отставку, переселился. Огромная семья(у Некрасова было 13 братьев и сестер), запущенные дела и ряд процессов по имению заставили главу семейства Алексея Сергеевича взять место исправника.
В 1832 Некрасов поступил в Ярославскую гимназию, где дошел до 5 класса. Учился он плоховато, и так как отец мечтал о военной карьере для сына, то в 1838 году 16-летний Некрасов отправился в Петербург для определения в дворянский полк. Дело было почти налажено, но встреча с гимназическим товарищем и знакомство с другими студентами пробудили в Некрасове такую жажду учиться, что он пренебрег угрозой отца оставить его без всякой материальной помощи и стал готовиться к вступительным экзаменам.
Поначалу Некрасов терпел страшную нужду, но скоро дела его устроились. Он давал уроки, писал статьи, сочинял сказки в стихах, ставил водевили на Александринской театральной сцене. В начале 40-х гг. Некрасов становится сотрудником «Отечественных записок».
Около середины 50-х годов Некрасов серьезно заболел горловой болезнью. После выздоровления, а в его творчестве наступает счастливый период, выдвинувший его в первые ряды литературы. Благодаря своей замечательной чуткости и способности быстро усваивать настроение и взгляды окружающей среды, Николай Алексеевич становится поэтом-гражданином по преимуществу.
Первое знакомство Некрасова с Великим произошло, вероятно, поздней весной 1863 года. Неповторимую красоту цветущих садов Великого Некрасов запечатлел в стихотворении «Зеленый шум»(1863):
Как молоком облитые
Стоят сады вишневые.
Тихохонько шумят…
В преданиях старожилов-великоселов, передававшихся из поколения в поколения, утверждается, что Н.А. Некрасов бывал в Великом и его окрестностях неоднократно. Людмила Михайловна Лапаева, например, хранит в своей памяти рассказы о людях, живших здесь во второй половине XIX века. По ее словам, поэт часто гостил в Великом у сестер Холоповых. Они были учителями словесности, интересными, начитанными людьми. Мать Людмилы Михайловны помогала сестрам вести хозяйство. Они жили на улице, которая сейчас носит имя Моругина, в доме №13
Некрасов посещал Пятницкую гору, где находилось имение дворян Карновичей. Наведывался часто в деревню Репьевку, где жил егерь Карновичей, знаток местных промысловых угодий Петр Пахомович Беляков. Эти места славились глухариными токами. А последний раз Некрасов охотился на Гаврилов – Ямской земле за два года до своей кончины. На добрую память он подарил егерю Петру Пахомовичу кожаные охотничьи сапоги и пальто. Эти вещи экспонируются сейчас в музее-усадьбе Н.А. Некрасова в Карабихе. Также там демонстрируется чучело огромного глухаря, убитого поэтом возле села Великое.
Кстати как уже писалось, Некрасов бывал на базарах и ярмарках Великого. И не случайно Николай Алексеевич направил туда одного из героев поэмы «Кому на Руси жить хорошо».
Пахом соты медовые
Нес на базар Великое.
Во время этих празднеств заключались всевозможные сделки. Оборотистые торговцы скупали у крестьян изделия их долгого и тяжелого труда, а затем сбывали втридорога, наживая на этом огромные капиталы. В своей книге «Некрасов в Карабихе» А. Ф. Тарасов свидетельствует, что в период традиционной ярмарки в начале сентября 1864 года поэт побывал в Великом. Поэтому неслучайно описание ярмарки, по своему масштабу и колориту близкой к Великосельской, мы находим в поэме «Кому на Руси жить хорошо» в главе «Сельская ярмонка»:
Пришли на площадь странники:
Товару много всякого
И видимо-невидимо народу! …
По мнению Тарасова, именно поездка в Великое в сентябре 1864 года, посещение ярмарки и послужили «последним толчком к окончательному оформлению замысла поэмы «»Кому на Руси жить хорошо». Торжище в Великом произвело на поэта неизгладимое впечатление: ведь ни одно селение губернии не могло соперничать со знаменитым селом по размаху торговли, количеству лавок.
Дополняет сходство с Великим упоминание о старообрядческой церкви, гостинице, училище, фельдшерском пункте. (рис. 14). Некрасовед А.П. Попов склонен видеть в ярмарке, описанной Некрасовым в поэме, ярмарку в селе Путятино. Владимирский исследователь С. Васильев пишет о ярмарке во Мстере, другие некрасоведы называют в качестве прототипа ярмарку в Муроме. Полностью отождествлять ярмарку, которую запечатлел Некрасов в своей поэме, с крупнейшими в губернии великосельскими торгами было бы неправильно. Вероятно, каждый из литературоведов в какой-то мере прав: образ ярмарки в селе с вымышленным названием Кузьминское является собирательным.
Названные соображения позволяют с большой долей уверенности утверждать, что именно на великосельской земле, великий поэт впервые представил читателю семерых героев своей поэмы и отправил их в странствие по Руси. Если верить этому утверждению, то герои знаменитой поэмы Роман, Демьян, Лука, Иван, Митродор, старик Пахом, Пров были нашими земляками и жили, вероятнее всего, в Шопшинской волости Ярославского уезда, считает краевед Федотов В.Г. 27
В начале 1875 года Некрасов тяжело заболел, и скоро жизнь его превратилась в медленную агонию. Напрасно ему был выписан из Вены знаменитый хирург; мучительная операция ни к чему не привела. Вести о смертельной болезни поэта довели популярность его до высшего напряжения. Со всех концов России посыпались письма, телеграммы. Они доставляли большую отраду больному в его страшных мучениях и творчество его забило новым ключом 28. Несмотря на это Некрасов умер 27 декабря 1877 года.
6 Посещение А. В. Луначарским села Великое и Гаврилов — Яма.
Также в селе Великое на улице Ярославской, располагается великолепное здание, которое должно было показать великоселам чего добился, несмотря на их противодействие, род Локаловых. История этой купеческой семьи, вышедшей из великосельских крепостных крестьян, и отношения сельчан с ней, чрезвычайно важно для понимания особенностей развития Великого.
Сельский бурмистр Алексей Локалов (рис.15), занявшись с сороковых годов XIX века скупкой и перепродажей льна, к шестидесятым годам большую часть этих «фабричек» уже подмял под себя. В его раздаточной конторе в 1860 году работало 42 стана и по домам в «светелках» на Локалова ткали полотно 800 станов. Все вместе тогда составляли они одну рассеянную Локаловскую мануфактуру.
Однако даже у тех, кто работал тогда на Локалова, оставалось представление, и небезосновательное, что они сами хозяева такие же, как и Локалов. Различие между Локаловым и средними великоселами сглаживалось еще и потому, что в селе существовала прослойка купечества помельче, чем Локалов. Тут были Моругины, Пичугины, Иродовы, Воронины и Латышевы – владельцы кожевенных, кирпичных, ваточных предприятий, трактиров и лавок.
В 1869 году Алексей Васильевич Локалов обратился к великоселам с просьбой продать ему землю для строительства фабрики. Его уже не устраивала «рассеянная мануфактура», которую великоселы и не считали чем-то противоестественным для себя. Он созрел для мануфактуры подлинной, неприкрытой, для фабрики. Упрямые великоселы свои земли Локалову не отдали. «Отстояли великосельскость, сохранили свои каменные дома, сады… »
Однако не таков был крестьянский потомок Локалов, чтобы отступать. У деревни Гаврилово, что у перевоза через Которосль, в низине, в устье реки Бочовка, за бесценок получает он низинные земли. По его просьбе Ярославское губернское правление дает разрешение на строительство механической фабрики. И вот 17 февраля 1872 года заработала прядильная фабрика. На ней работали 312 человек.
Бывший крестьянин встает наряду с такими промышленниками-гигантами России, как Рябушинские, Морозовы, Малютины, Карзинкины и другие мануфактурные деятели России, которые, после отмены крепостного права и последующих государственных реформ быстро стали заполнять рынки России и Европы добротными, дешевыми льняными, хлопчатобумажными и шерстяными тканями.
Сбылась мечта Алексея Васильевича, но расцвет мануфактуры ему не было суждено увидеть. Он умер в 1874 году. Владельцем фабрики стал его сын Александр Алексеевич, при котором объем производства вырос в пять раз, а на мануфактуре работало уже до 2500 человек.(рис. 16).
В середине 90-х годов на мануфактуре работали 545 ткацких станков, 4 паровых машины. Производство пряжи достигло 100 тысяч пудов, около 120 тысяч кусков производилось различных полотен. В Гаврилов-Яме он способствовал постройке 11 двухэтажных бревенчатых казарм для рабочих, школы для мальчиков и девочек, больницы с родильным отделением, яслей, клуба, двух бань. Не забывал Александр Алексеевич и родное село. В Великом построил кирпичное двухэтажное здание школы, здание для детского приюта, содержал богадельню. На Ярославской улице, размещался особняк Локалова, выстроенный в стиле эклектики в 1888-1890 годах, известным архитектором Федором Осиповичем Шехтелем. Он был академиком архитектуры, виднейшим представителем стиля модерн. После Локаловского особняка Шехтель строил особняки Рябушинским, Морозовым и для самого себя, а в 1902 году – Ярославский вокзал в Москве. Также Шехтель отделывал здание Художественного театра. (рис. 17)
Более ста лет стоит в Великом роскошный красавец-дворец – дом Локалова, ставший теперь приютом не одной тысяче детей, лишенных родителей. (рис. 18)
С точки зрения архитектуры локаловский особняк представляет собой довольно любопытное явление. Это нарядное, стилизованное под русский терем двухэтажное здание с башенкой, увенчанной шпилем с затейливым флюгером. Центральная часть отмечена ризалитом имеющим завершение в виде трехлопастной арки с «килем». Второй этаж, как это часто бывало в зодчестве XVIII века, украшен гораздо богаче, чем первый. Среди древнерусских мотивов фасадного декора – «бриллиантовый руст» первого этажа, словно перенесен сюда со стен Грановитой палаты. Кремля, кессоны- ширинки с таящимися в них яркими, как драгоценные камни, изразцами, полуколонны между окнами, многочисленные кокошники. В интерьере особняка, также как и на его фасадах, как говорили в старину, «всякого жита по лопате»: мраморные лестницы, цветной паркет, высокие, дубовые двери стилизованные лепные украшения, средневековые маски, потолочные росписи и вензеля с латинской буквой «L», указывающей на принадлежность к семейству Локаловых.
Имеется также комната-грот, где был когда-то зимний сад(рис. 19). Здесь, в некой имитации карстовой пещеры в углублениях стен гнездились южные растения, которые вились по искусственным сталактитам. В гроте находился фонтан с бассейном, в котором раньше плавали золотые рыбки, и можно было, опустив руку в раковину, загадать желание. Зимним садом грот был назван потому, что это было одно из самых прохладных помещений. Сказочность гроту придает потолок из сталактитовых сосулек с фонарем в центре. Снаружи, вокруг грота была прогулочная галерея, на которую можно было выйти через венецианское окно-дверь.29
Рядом с особняком сохранились массивные столбы ворот и красивая кованая ограда. Ее орнамент составляют излюбленные древнерусскими художниками мотивы: переплетающиеся кольца, трилистник-крин, символ «вечной жизни», вьющиеся побеги с закрученными спиралью «усами». Изяществом рисунка отличаются и кронштейны, поддерживающие навес над крыльцом особняка. (рис. 20).
Все это великолепие теперь принадлежит детскому дому, но первоначально оно имело другое назначение. Оно должно было показать великоселам чего добился, несмотря на их противодействие, род Локаловых, став одним из крупнейших и богатейших купеческих семейств России второй половины XIX века.30
Свыше 30 лет блистала локаловская заря. В 1891 году Александр Алексеевич скончался, похоронен на местном «кремлевском» погосте для особо почетных граждан Великого. Одиноко стоит его памятник с восточной стороны архитектурного ансамбля церквей Рождества и Покрова Богородицы со звонницей между ними. Старожилы рассказывают, что под памятником был склеп, выложенный розовым мрамором, вокруг памятника было чугунное ограждение. Но революция, коллективизация и гонения на церковь сделали свое дело. Мрамор был растащен, чугун пошел в металлолом. Злоумышленники похитили скорбящего ангела из ниши памятника. Сняли мраморное навершие-крест. Полностью похитили памятник из мраморной глыбы Алексею Васильевичу Локалову. (рис. 21).
Медленно умирало и его детище. Фабрика перешла к дочерям Локалова. Управляли мануфактурой их мужья – братья Лопатины. Братья вводили все новые и новые штрафные соизволения. Наказывали рабочих даже за мелочи, текстильщиков изнуряли длинный рабочий день до 14 часов и низкая зарплата 8-9 рублей в месяц, тяжелые условия труда и произвол мастеров. В 1898 году на фабрике разразилась забастовка. Стачки прокатились в 1905 и 1906 годах.
В 1913 году локаловская мануфактура полностью перешла под контроль московских финансовых и промышленных тузов Рябушинских. Угасла фамильная Локаловская заря. Медленно умирает и великосельский дворец, творение Ф, О. Шехтеля, не смотря на то, что находится под охраной государства как памятник архитектуры XIX века. Умерли или эмигрировали родственники фабриканта.
В июне 1919 года Гаврилов -Ям посетил нарком просвещения, писатель и литературный критик Анатолий Васильевич Луначарский. Он прибыл в качестве уполномоченного ЦК партии и ВЦИК по Ярославской губернии. Анатолий Васильевич побывал на Локаловской фабрике, беседовал с текстильщиками, выступил на митинге.
Знакомство с производством произвело на наркома отрадное впечатление. А.В. Луначарский провел собрание на Гаврилов-Ямской мануфактуре «Заря социализма». Об этом он писал на страницах газеты «Известия ВЦИК»: «К рабочим собраниям в холодной России я уже привык. Я знаю эти полукрестьянские лица, где действительно трудно разобрать, кто пришел из деревни, а кто местный рабочий. Я знаю эту глубокую, почти угрюмую задумчивость, с которой слушает меня моя аудитория. Это действительно скорбная дума, напряженная, тяжелая, когда я говорю с такого рода аудиторией, я чувствую, что вопреки всем колебаниям, сомнениям, горю, которые она переживает, она действительно решилась донести свой крест до конца и взять те позиции, из-за которых она начала войну». Тот факт, что Локаловская мануфактура не прервала надолго своей работы, произвел на Луначарского сильное впечатление. Он писал: «Локаловская мануфактура может превратиться в одно из образцовых промышленных заведений ...» (Наш современник, 1967, №4)
А. В. Луначарский изучал состояние дел и на других предприятиях льняной промышленности Ярославской губернии. Все они имели достаточное количество машин, хороший рабочий персонал и некоторый запас сырья. В тоже время у всех предприятий области была общая трудность, заключавшаяся в несвоевременном подвозе топлива.
В июне 1919 года Анатолий Васильевич написал В. И. Ленину доклад о состоянии льняной промышленности в Ярославской губернии(рис. 22). В этом докладе он подробно остановился на трудностях в снабжении фабрик дровами и попросил Ленина дать указание Центротекстилю своевременно разрешить оплату за провоз дров мануфактурой. «Я вас умаляю, Владимир Ильич, - писал Луначарский, - не оставлять этого дела открытым и распорядиться через т. Ногина о том, чтобы немедленно было выдано принципиальное согласие на такую операцию, иначе бюрократы опять затянут ответ». (ЦПА. ИМЛ, ф. 142, оп.1, д. 1 лл. 4-5).
Предвиденье Луначарского сбылось. И к горькому сожалению, ныне, это некогда в советское время орденоносное предприятие со славной историей, влачит весьма жалкое существование.
Старожилы Великого рассказывали, что в годы Советской власти начинания комсомольцев, их бурную деятельность поддержал соратник В.И. Ленина, нарком просвещения А. В. Луначарский. Неутомимый краевед Н. К. Маслов(рис. 23)., утверждал, что Анатолий Васильевич Луначарский в июне 1919 года останавливался в Великом. В Народном доме (в особняке Локалова), где комсомольцы оборудовали клуб, нарком просвещения беседовал с партийными и советскими работниками, с молодежью. Он призывал молодежь активно строить новую жизнь, помогать бороться с неграмотностью.
Встреча Луначарского с активом села Великое вполне могла быть. В те годы Анатолий Васильевич был уполномоченным ЦК РКП(Б) и ВЦИК по Ярославской губернии. В июне 1919 года А. В. Луначарский проезжал через Великое на бывшую Локаловскую фабрику. Об этой поездке он рассказал в статье «Из провинциальных впечатлений (Локаловская мануфактура)», в которой назвал и село Великое.
Конечно, в данной статье, делается акцент на рабочей ситуации на фабрике, но вместе с тем подчеркивается, что столь сильное производство принадлежит выходцу из Великого — Локалову.
7 Визит в село наркома здравоохранения Н. А. Семашко.
16 мая 1927 года в Ярославль приезжал нарком здравоохранения молодой Советской республики Николай Александрович Семашко(рис. 24). Прежде всего, главный доктор республики ознакомился с работой врачебных учреждений — посетил родильный дом, больницу, диспансеры. Наркомздрав дал подробную характеристику состоянию здравоохранения в губернии. Он отметил, что общая лечебная помощь населению в Ярославле за годы Советской власти получила громадное развитие, указал на недостатки.
В этот же день Семашко выступил на открытии врачебного съезда, который проходил во дворце труда. Свою речь, в которой определялись задачи медицины на социалистическом строительстве, намечались пути выполнения заветов В. И. Ленина в области здравоохранения. Он закончил словами: «Без здоровья мы не создадим социализма!».
17 мая «главный доктор» республики посвятил обследованию лечебных и санитарных учреждений Ярославского уезда. Он посетил Карабихскую больницу, в числе других Николай Александрович посетил Великосельский больнично-врачебный участок и дал высокую оценку его работе, который в свое время создавал И. Д. Писарев сельский фельдшер. Об этом говорит мемориальная доска на здании бывшей земской больницы.
В статье о своей поездке Семашко писал, что поездка «неизменно напоминает об одном: крепка и крепнет все больше связь нашей партии и нашей власти с рабочими массами, быстро растет и зреет сознательность рабочих. Об эту крепкую связь и об эту растущую сознательность разобьют себе головы все враги единственной в мире Республики Труда...».
Его поездка по Ярославскому уезду завершалась встречами с рабочими фабрики «Красные ткачи» и «Заря социализма»в городе Гаврилов-Ям . Здесь на рабочих собраниях он выступал с докладом о международном и внутреннем положении страны.
Кратковременным было пребывание Семашко на Ярославской земле. Но большой опыт государственного деятеля дал ему возможность видеть многое. Своими впечатлениями он поделился в статье, которая была опубликована в газете «Северный рабочий» 22 мая 1927.
Прежде всего, в Ярославле его поразили разрушения, которые бросались в глаза даже спустя 9 лет после подавления белогвардейского мятежа. Это он отметил в начале своей статьи: «Едва ли найдется во всем СССР другой крупный город, где бы белогвардейцы причинили такие разрушения, как в Ярославле. Это было сожжение дотла целых кварталов. Еще до сих пор на белых зданиях видны крупные, кроваво-кирпичные следы от былого пулеметного огня». Затем Семашко подчеркнул большую роль Ярославцев в разгроме белогвардейцев.
Далее он дал развернутую характеристику тогдашней ярославской действительности: «Ярославская губерния — крепкая губерния … она состоит из твердых сильных уездов, как Рыбинский, Ростовский и другие. Она промышленная губерния, в ней расположены такие текстильные гиганты как «Красный Перекоп», «Заря социализма», «Красные ткачи». Она и земледельчески прочная губерния … Она — и кустарная губерния». «И все эти отрасли хозяйства — промышленность, земледелие, кустарные промыслы — все они развиваются, двигаются вперед».
Приезд Семашко в Ярославль, его помощь в развитии здравоохранения, выступление с докладами перед ярославскими работниками и высокая оценка вклада ярославцев в дело защиты строительства социализма являются памятными страницами истории нашего края.31
8 Публицист Бронислав Холопов «Воспоминания о Великом».
Интерес к Великому нашел свое отражение в статье «Село Великое — село упрямое», автором которой был известный писатель, публицист Бронислав Борисович Холопов(рис. 25). Свою работу он посвятил своей бабушке — великоселке Афанасии Петровне Холоповой.
Бронислав Борисович родился в 1934 году, в Ярославле. Его родители были учителями. Отец – Борис Николаевич Холопов, великосел, погиб в годы Великой Отечественной войны. Дед – Николай Павлович Холопов, участник Первой мировой войны, как и отец Бронислава, не вернулся с фронта. Бронислав окончил МГУ. Работал в Москве и за границей, в частности, в Чехословакии в Праге, в журнале «Мир социализма». Затем заместителем редактора журнала «Дружба народов». Имел дочь.
Бронислав в детстве жил в Великом у бабушки. В годы войны вновь возвращается с бабушкой, которая уже жила с ними в Ярославле, из-за бомбежек в село. А после войны в селе бывал только в командировках и в гостях.
В своей работе автор говорит о том, что он считает себя горожанином во втором поколении, но отмечает, что «гены деревенского мировосприятия» заставляют «телесно ощущать связь с землей, с местом, где родились и умерли предки-крестьяне».
Первое что увидел Холопов, въезжая в Великое, спустя двадцать лет:«Низкие, безлистые черные вишенники, отчужденный печальный липовый парк на горе, кладбище и кладбищенскую церковь, вставшую торцом к дороге, длинное краснокирпичное здание старой школы и ниже его серовато-белое полотнище замершего Черного пруда, простеганного крест-накрест тропинками».32
Дом бабушки, как рассказывает автор, нашел сразу: низкий, каменный, в три окна на втором посаде. Зайдя под крышу двухэтажного здания, сразу вспомнил тот запах, который окончательно был связан с Великим — это запах сыроватого кирпича, «глинистый, плотно, усадисто приставший».
В своей работе автор говорит, что Великое — каменное село, «угрюмоватое, упрямое — настоящая крепость», надежное прибежище во время войны. Бронислав Борисович делится своими воспоминаниями о войне, называет Великосельскую колокольню «земной осью», вокруг которой строилась вся жизнь в Великом.
Писатель отмечает, что и до настоящего времени продолжается процесс отмирания каких-то пластов от Великого, а оно ищет себя и не может определиться. И мы теперь упрямо ищем себя в тех немногих сохранившихся источниках: книгах, библиотеках, музеях, архивах, сокрушаясь о том, что не записали, забыли, не запомнили, упустили то, что можно и нужно было запомнить, записать, сохранить.
Искал это и Бронислав Холопов в свой приезд, работая в библиотеке Ярославского краеведческого музея, перечитывая материала о Великом, воспоминания крепостного Саввы Дмитриевича Пурлевского, работу А. А. Титова «Ярославский уезд», рукопись Ведерникова и другие. Узнал он, таким образом, о происхождении своей фамилии от выходцев холопьей слободы Господина Великого Новгорода, заложивших в Великом улицу Охлопенку. Именно они дали жизнь фамилии Холоповых, которых до сих пор в селе великое множество. (рис. 26).
С новгородским происхождением связывают и отличительные особенности внешности коренных великоселов: высоких, прямоносых, светлых, суровых в обращении, суховатых, но метких на язык, сдержанных, стремящихся всегда и во всем считать себя первыми.
Мельчали сады, с трудом выживали артели, безжалостный XX век заставлял великоселов уезжать из села на учебу, на работу. И уже нельзя, оказывается, быть первым, оставаясь в Великом.
И стало село потом, в советское время — поселком, а жители продолжали гордиться, что не городские, не деревенские, а великоселы. И трудно объяснить то, что считали городских ниже себя: ну и что, что живут в квартирах, подумаешь! А у великосела свой Д-о-о-м! (произносили через протяжное «О»). И одеваться в Великом умеют, да и в доме приличная мебель: украшенный порталом из точечных балясин, шишечек и завитков со скобками на ящиках буфет, стол, стулья на точечных ножках, «зерьгало» до потолка в черной раме в стиле «модерн» - все это было. И любят великоселки, чтобы в доме было все «обихожено». И редко великоселы бывают до конца «открыты, обычно суровы, губы поджаты, не улыбчивы, а чтобы петь …?, ну уж нет!» Слышал Бронислав Холопов как «его бабушка пела, только один раз, и то, когда были они в лесу, собирали грибы. И почему она не всегда такая, какая была в лесу?» И винил в этом село Великое – такое «тяжелое, каменное, упрямое село. Оно такой ее сделало».
Заканчивает свой очерк Бронислав Борисович тем, что хорошо бы включить село с его уникальной каменной крестьянской архитектурой и ансамблем русского зодчества XVIII-XIX вв. в туристический маршрут «Золотое кольцо», открыть в одном из старых великосельских домов музей, продавать из Гаврилов-Ямского льняного полотна вышитые и сшитые на Великосельской швейной фабрике – рубашки, великосельские сапожки артельщиков на возрожденной Великосельской ярмарке.
И вот село в начале XXI века: упрямое полуразрушенное, не сдавшееся и несдающееся. Нет сапожной артели, нет великосельской швейной фабрики, торговых рядов, нет технического училища, яслей, клуба, да много чего нет, но есть и то, чего не было в 70-х гг. XX века: музей, в доме бывшего купца Бутикова, маршрут «Золотое кольцо», кузница, ярмарки и, что самое ценное, возрождение Храмов и Веры. И стоит село упрямо, пытаясь выжить, жить, возродиться из пепла и руин, как птица Феникс.
И кому, как не таким как мы упрямым молодым великоселам, подмечающим красоту родных мест повсюду, помочь ему в этом.
Жаль, что писатель теперь никогда не узнает, что некоторым его мечтам было суждено сбыться. Бронислав Борисович Холопов скончался в 2000 году.
Заключение.
Село Великое прославило Ярославскую землю льняными полотнами и народными ремеслами, сельскохозяйственными деловыми выставками и шумными ярмарками, обильно плодоносящими садами. Здесь зародилась промысловая кооперация Ярославского края. Село Великое таит в себе удивительные, во многом еще непознанные сведения об истории Ярославля, о народе, его духовной и материальной культуре. Этот уникальный в своем роде историко-архитектурный памятник связан с именами выдающихся людей нашего Отечества.
Великое посещали московские князья, цари из династии Романовых. В селе останавливались Петр I и Екатерина II. Здесь бывал П. Мельгунов, Н. Некрасов, Ф. Шехтель. Сюда приезжали первые советские наркомы А. Луначарский и Н. Семашко и другие государственные деятели, писатели С. Воронин и Б. Холопов.
Село Великое — родина знаменитых людей России: И. Д. Писарева — организатора медицины района, Д. И. Писарева — наркома здравоохранения СССР, А. В. Харчева — работника Министерства просвещения РСФСР, управления высшими учебными заведениями Совета Министров республики, Н. И. Труфанова — генерал-полковника, военного коменданта и почетного гражданина города Лейпцига, Б. П. Бещева — министра путей сообщения СССР, Героя Социалистического труда, В. Н. Наумова — Героя Советского Союза летчика-штурмана, К. С. Корнева — министра мелиорации и водного хозяйства РФ, К. И. Кашина – ученого гидрометеоролога и других. (рис. 27)
Целью моей творческой работы было узнать о тех известных людях, которые посещали село Великое. В своей работе я попытался разобраться в причинах их посещения нашего села. Мне было важно узнать об их отношении к Великому, об их деятельности в Ярославском крае. В целом, я считаю, что данные цели мною были достигнуты.
Но вместе с тем, я столкнулся с рядом трудностей. В отношении Михаила Романова, Петра Великого, Екатерины II Великой, А.П. Мельгунова мною не были обнаружены источники, прямо свидетельствующие об их посещении села Великое. Поэтому в своей работе я опирался на более авторитетных специалистов, имевших доступ к такого рода источникам.
Гораздо проще обстояло дело с теми личностями, которые сохранили непосредственные воспоминания о Великом: С. Пурлевский, Н. Некрасов, А. Исаев, А Луначарский, Н. Семашко, Б. Холопов. Попытавшись проанализировать их мнения о селе и великоселах, я пришел к выводу, что Великое всегда играло важную роль в жизни не только губернии, но и страны. Этих людей манила сюда не только политическая, экономическая и торговая потребность, но и красота села, статность и горделивость его жителей.
В заключении своей творческой работы, хочу отметить, что одним из главных результатов, достигнутых мною, является то, что я смог расширить свои знания не только по истории Отечества и Ярославского края, но и по истории своей малой родины.
Полученные мною знания теперь я могу с уверенностью использовать при проведении экскурсий по селу Великое, в школьном музее «Светелка» и сельском краеведческом музее.
Я пришел к выводу, что оказывается, не зря когда-то село нарекли Великим… И я с этим вполне согласен. Я всегда с гордостью говорю, что я великосел, учусь в одной из старейших школ Ярославской области – Великосельской, которой в 2008 году исполнилось 140 лет. А если считать от 1825 года, с момента возникновения церковно-приходской школы, находившейся в частном доме, то в 2010 году нашей школе будет уже 180 лет. Это значит, что моя школа самая старая школа Ярославской области. Но эта тема уже другой работы.(рис. 28)
Приложение.
Ссылки
Критский П. А. «Наш край» Ярославская губерния, Ярославль, типография губернской земской управы, 1907.
Яковлев Л. В. «Село о котором писал Ленин», Ярославль, 1988
Карповский А. И., Маслов Н. К. «Очерки по истории Великого. Ярославская губерния, XIV век — 1917 год. Часть I», 1964
«Городские новости» / Марсанова В., март 18-25, («Когда шапка Мономаха валялась на земле …»).1998
Яковлев Л. В. «Село о котором писал Ленин», Ярославль, 1988
Яковлев Л. В. «Село о котором писал Ленин», Ярославль, 1988
Архивные материалы Великосельского краеведческого музея
Ярославский край в «энциклопедическом словаре Брокгаузена и Ефрона» / под ред. Леливанова, издательство Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, Ярославль 1996
Адрианов В. И., Соловьев В. В. «Гаврилов-Ямские ткачи», Ярославское кноижноеиздательство, 1963
«Как музыка звучит: Гаврилов-Ям» / Разумов А. П., издательство «Периодика», 1998
Яковлев Л. В. «Село о котором писал Ленин», Ярославль, 1988
Карповский А. И., Маслов Н. К. «Очерки по истории Великого. Ярославская губерния, XIV век — 1917 год. Часть I», 1964
Борисов Н. С. «Окрестности Ярославля», издательство «Искусство», Москва, 1984
Дутов Н. В. «История Ярославского края в лицах: Петр I, А. П. Мельгунов», Министерство образования и науки РФ ГОУ «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского», Ярославль 2007
«Городские новости» / Марсанова В., март 18-25, («Когда шапка Мономаха валялась на земле …»).1998
Борисов Н. С. «Окрестности Ярославля», издательство «Искусство», Москва, 1984
«Дополнение к деяниям Петра Великого». Том 8, Университетская типография у В. Окорокова, Москва, 1792 г. «Дополнение к деяниям Петра Великого», Том 13, Университетская у Ридигера и Клаудия, Москва, 1794
Дутов Н. В. «История Ярославского края в лицах: Петр I, А. П. Мельгунов», Министерство образования и науки РФ ГОУ «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского», Ярославль 2007
Борисов Н. С. «Окрестности Ярославля», издательство «Искусство», Москва, 1984
Предания старожилов
Мнение краеведов
Дутов Н. В. «История Ярославского края в лицах: Петр I, А. П. Мельгунов», Министерство образования и науки РФ ГОУ «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского», Ярославль 2007
«Гаврилов-Ямская сторонка», издательство «РМП», 2008
Дутов Н. В. «История Ярославского края в лицах: Петр I, А. П. Мельгунов», Министерство образования и науки РФ ГОУ «Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского», Ярославль 2007
Ярославский край в «энциклопедическом словаре Брокгаузена и Ефрона» / под ред. Леливанова, издательство Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, Ярославль 1996
Аксаков И. С. «В его сочинениях и письмах. Часть I».1888
Ярославский край в «энциклопедическом словаре Брокгаузена и Ефрона» / под ред. Леливанова, издательство Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, Ярославль 1996
Ярославский край в «энциклопедическом словаре Брокгаузена и Ефрона» / под ред. Леливанова, издательство Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, Ярославль 1996
Борисов Н. С. «Окрестности Ярославля», издательство «Искусство», Москва, 1984
Данилов А. А. Справочные материалы. «История России IX-XIXвв.», Москва, 1998
«Северный рабочий» / Трыков Ю., 19 сентябрь 1874
Бронислав Холопов, ж. «Дружба народов» № 2 стр.197-226, очерк «Село Великое – село упрямое», 1974
Иллюстративные материалы
Рис. 1 Вид Великого.рис. 2. Аникита Иванович Репнин.
рис. 3. Савва Собакин-Яковлеврис 4. Торговые ряды села Великое.
Рис. 5 Ленин В. И.
рис. 6
рис. 7. Улица Ярославская.
рис. 8. Петр I.
рис. 9. Дом №18 улица Ярославская .
рис. 10. А. П. Мельгунов.рис. 11. Екатерина II.рис. 12 И. С. Аксаков.
рис. 13. Н. А. Некрасов.
рис. 14. Старообрядческая церковь в Тихвинской слободе.
Рис. 15. А. В. Локалов.
Рис. 16. А. А. Локалов.
рис. 17. Ф. О. Шехтель.
Особняк Шехтеля
Особняк Рябушинских Особняк Морозовых рис. 18. Особняк Локалова.
рис. 19. Комната – грот.рис. 20. Кованая ограда.рис. 21. Захоронение Локалова.
рис. 22. А. В. Луначарский.
рис. 23. Краевед Маслов Н. К.
рис. 24. Н. А. Семашко.
рис. 25. Бронислав Холоповрис. 26. улица Охлопенка(Пролетарская)
рис. 27. Мемориальные доски на здании школы знаменитым выпускникам.
рис. 28. Великосельская средняя общеобразовательная школа.
Использованные ресурсы:
Адрианов В. И., Соловьев В. В. Гаврилов-Ямские ткачи, Ярославское книжное издательство, 1963
Аксаков И. С. «В его сочинениях и письмах. Часть I».1888
Архивные материалы Великосельского краеведческого музея
Борисов Н. С. Окрестности Ярославля, издательство Искусство, Москва, 1984
Бронислав Холопов, ж. Дружба народов № 2 стр.197-226, очерк Село Великое – село упрямое, 1974
Возвращение к истокам. Краеведческие чтения. Выпуск 6 / Сутугина Г. Н. Федотов В. Г., Гаврилов — Ямская межпоселенческая центральная библиотека, краеведческий отдел. Музей Гаврилов-Яма, издательство центр Ресурс, 2007
Гаврилов-Ямская сторонка, издательство РМП, 2008
Городские новости / Марсанова В., март 18-25, («Когда шапка Мономаха валялась на земле …»).1998
Данилов А. А. Справочные материалы. История России IX-XIXвв., Москва, 1998
Дополнение к деяниям Петра Великого. Том 8, Университетская типография у В. Окорокова, Москва, 1792 г. Дополнение к деяниям Петра Великого, Том 13, Университетская у Ридигера и Клаудия, Москва, 1794
Дутов Н. В. История Ярославского края в лицах: Петр I, А. П. Мельгунов, Министерство образования и науки РФ ГОУ Ярославский государственный педагогический университет им. К. Д. Ушинского, Ярославль 2007
Интернет-ресурсы: http://images.google.ru/
Как музыка звучит: Гаврилов-Ям / Разумов А. П., издательство Периодика, 1998
Карповский А. И., Маслов Н. К. Очерки по истории Великого. Ярославская губерния, XIV век — 1917 год. Часть I, 1964
Критский П. А. Наш край Ярославская губерния, Ярославль, типография губернской земской управы, 1907.
Северный рабочий / Трыков Ю., 19 сентябрь 1874
Титов А. А. Ярославский уезд историко-археологическое, этнографическое и статистическое описание, Москва, 1883
Федотов В. Г. Отчий край, Ярославль, 2007
Яковлев Л. В. Мои земляки, Ярославль, 2001
Яковлев Л. В. Село о котором писал Ленин, Ярославль, 1988
Ярославский край в энциклопедическом словаре Брокгаузена и Ефрона / под ред. Леливанова, издательство Ярославского государственного университета им. П. Г. Демидова, Ярославль 1996