Масанобу Фукуока Революция одной соломинки

Масанобу Фукуока

Революция одной соломинки

(Введение в натуральное земледелие)

Содержание

Введение 2

Глава I

Посмотрите на эти поля зерновых 7

Совсем ничего 7

Возвращение в деревню 9

Путь к методу "ничего-не-делания" 11

Возвращение к источнику 12

Почему натуральное земледелие не получило широкого распространения 13

Человечество не знает Природы 14

Глава II

Четыре принципа натурального земледелия 15

Культурные растения среди сорняков 18

Земледелие и солома 19

Выращивание риса в сухом поле 21

Плодовые деревья 22

Почва плодового сада 23

Выращивание овощей как диких растений 24

Можно ли отказаться от химикатов? 26

Ограничения научного метода 27

Глава III

С точки зрения фермера 28

Простые средства для решения сложной проблемы 30

Плоды трудных времен 31

Торговля натуральными продуктами 32

Коммерческое земледелие потерпит поражение 33

Исследования для чьей пользы? 34

Что такое пища человека? 35

Милосердный конец ячменя 36

Просто следуй Природе, и все будет хорошо 38

Различные школы натурального земледелия 39

Глава IV

Заблуждения относительно пищи 41

Мандала натуральной пищи 42

Культура питания 44

Жизнь на одном хлебе 45

Общие принципы питания 46

Пища и земледелие 48

Глава V

Глупость рядится под находчивость 48

Кто глупец? 50

"Я был рожден для того, чтобы ходить в детский сад" 51

Плывущие облака и иллюзия науки 52

Теория относительности 54

Деревня без войны и мира 55

Революция одной соломинки 57

Введение

На свой ферме, расположенной по соседству с маленькой деревуш­кой на острове Шикоку в Южной Японии, Масанобу Фукуока создал метод натурального ведения фермерского хозяйства, который мог бы помочь повернуть вспять деградационные тенденции современного земледелия. Натуральное хозяйство не нуждается ни в машинах, ни в ядохимикатах и требует минимума прополки. М-р Фукуока не пашет почву и не использует компост. Он не заливает водой свои рисовые поля в течение вегетационного периода, как принято было делать на протяжении многих веков на Востоке и во всем мире. Почва на его по­лях остается невспаханной в течение свыше двадцати пяти лет, и все же он получает урожаи, сравнимые с урожаями наиболее продуктив­ных японских ферм. Его метод возделывания почвы требует меньше труда, чем любой другой. Он не способствует загрязнению среды и не требует использования ископаемого горючего.

Когда я впервые услышал рассказы о м-ре Фукуока, отнесся к ним скептически. Разве возможно ежегодно получать, высокие урожаи риса и озимых зерновых, просто разбрасывая семена по поверхности невспаханного поля? Здесь должно быть скрыто что-то большее.

В течение нескольких лет я жил с группой друзей на ферме в горах к северу от Киото. Мы применяли традиционные методы японского земледелия, выращивая рис, ячмень, рожь, сою и различные овощи. Приезжающие посетить ферму часто говорили о работе м-ра Фукуо­ка. Никто из этих людей не жил достаточно долго на его ферме, чтобы изучить детали его техники, но их разговоры возбудили мое любопыт­ство. Всякий раз, когда в нашей работе появлялся просвет, я уезжал в другие части страны, останавливаясь на фермах и в общинах и прини­мая участие в их работе. В одну из таких поездок я нанес визит на ферму м-ра Фукуока. чтобы самому изучить работу этого человека.

Я не очень хорошо помню, каким я ожидал увидеть его, но после то­го, как я столько слышал об этом великом учителе, я был несколько удивлен, увидев, что он носит ботинки и рабочую одежду среднего япон­ского фермера. Но его негустая седая борода и живая, уверенная манера поведения придавали ему вид в высшей степени необычного человека.

В этот первый визит я оставался на ферме м-ра Фукуока в течение нескольких месяцев, работая на полях и в цитрусовом саду. Там, в глинобитных хижинах, во время вечерних дискуссий со студентами-работниками фермы, метод м-ра Фукуока и лежащая в его основе фи­лософия постепенно становились понятными мне.

Сад м-ра Фукуока расположен на склонах холмов, обращенных в сторону залива Матсуяма. Это "гора", где живут и работают его сту­денты. Многие из них прибыли так же, как и я, с рюкзаком за спиной и не представляя, что их здесь ждет. Они остаются на несколько дней или несколько недель и затем снова исчезают, уходя с горы вниз. Но обычно здесь есть центральная группа, состоящая из четырех-пяти человек, которые живут здесь около года. За прошедшие годы многие люди, мужчины и женщины, приходили сюда, чтобы на какое-то вре­мя остаться здесь и работать. Здесь нет современных удобств, питье­вую воду приносят в ведрах из источника, пищу готовят на открытом очаге на дровах, а по вечерам освещают хижины свечами и керосиновыми лампами. Гора снабжает их дикими травами и овощами. Рыбу и моллюсков можно собрать в ближайшем ручье, а морские водоросли - во Внутреннем море за несколько миль отсюда.

Работа меняется в зависимости от погоды и сезона. Рабочий день на­чинается около восьми, один час отводится на ленч (два или три часа в жару в середине лета), студенты возвращаются с работы в хижины как раз перед заходом солнца. Помимо сельскохозяйственных работ, здесь есть ежедневные обязанности: принести воду, наколоть дрова, накор­мить кур и собрать их яйца, сварить еду, приготовить горячую ванну, ухаживать за козами и пчелами, ремонтировать, а иногда строить новые хижины и готовить "мисо" (соевую пасту) и "тофу" (соевый творог).

М-р Фукуока выделяет 10 000 иен /около 35 долларов/ в месяц на расходы всей общины. Большая часть этой суммы идет на покупку со­евого соуса, растительного масла и других необходимых продуктов, которые непрактично производить самим в небольших количествах. Остальные потребности студенты должны удовлетворять полностью за счет тех культур, которые они выращивают, ресурсов окружающей среды и свой изобретательности. М-р Фукуока намеренно заставляет своих студентов вести такой полупримитивный образ жизни. Так он сам жил в течение многих лет, так как считает, что такой образ жиз­ни развивает интуицию, необходимую, чтобы вести фермерское хо­зяйство его натуральным методом.

В области Шикоку, где живет Фукуока, рис выращивают на при­брежных равнинах, а цитрусовые - на окружающих их холмах. Фер­ма м-ра Фукуока включает в себя рисовые поля площадью 0,5 га и мандариновые сады площадью 5 га. Такая ферма западному фермеру не покажется большой, но поскольку вся работа делается с помощью традиционных японских ручных орудий труда, то требуется немало усилий, чтобы обрабатывать даже такую маленькую площадь.

М-р Фукуока работает вместе со студентами в полях и в саду, но никто точно не знает, когда он посетит то или иное рабочее место. Он, кажется, обладает способностью появляться в то время, когда студен­ты меньше всего этого ожидают. Он энергичный человек и всегда охотно объясняет ту или иную вещь. Время от времени он собирает студентов вместе, чтобы обсудить работу, которую они делают, иног­да при этом указывая способ, с помощью которого эта работа может быть закончена быстрее и легче. В других случаях он рассказывает о жизненном цикле сорняка или возбудителя грибкового заболевания пло­довых деревьев, а иногда он делает отступление, чтобы вспомнить и рас­сказать случай из своей фермерской практики. Помимо объяснения своей техники, м-р Фукуока учит также основам сельскохозяйственного мастерства. Он подчеркивает важность заботливого отношения к оруди­ям труда и никогда не устает демонстрировать их возможности.

Если новоприбывший думает, что "натуральное хозяйство" означает, что все делается само собой естественным путем, в то время, как он сам сидит и наблюдает, то м-р Фукуока скоро научит его, что "натуральное хозяйство" требует громадного объема знаний и работы. Если понимать буквально, то единственное "натуральное" хозяйство - это охота и со­бирание естественной пищи. Выращивание сельскохозяйственных рас­тений - это следующая культурная ступень, требующая знаний и по­стоянных усилий. Главная особенность метода м-ра Фукуока заключа­ется в том, что он ведет свое хозяйство путем кооперации с природой, не пытаясь покорить ее или улучшить. Отсюда и название его метода - "натуральный", то есть естественный или природный.

Многие посетители приезжают на ферму только на послеобеденное время и м-р Фукуока терпеливо показывает им свое хозяйство. При­вычная картина - видеть его бодро поднимающимся по горной тро­пинке с пыхтящей позади него группой из 10-15 визитеров. Однако не всегда здесь было так много посетителей. В течение тех лет, когда он разрабатывал свой метод, м-р Фукуока имел немного контактов с кем-либо за пределами свой деревни.

Молодым человеком м-р Фукуока покинул свой родной дом и поехал в Иокогаму, чтобы стать микробиологом. Он стал специалистом по бо­лезням растений и в течение нескольких лет работал в лаборатории в ка­честве таможенного сельскохозяйственного инспектора. Именно в это время, будучи молодым человеком 25 лет, м-р Фукуока пережил то про­зрение, которое сформировало основу для его работы, ставшей его жиз­ненной задачей, темой этой книги "Революция одной соломинки". Он ос­тавил свою работу на таможне и вернулся в родную деревню, чтобы ис­пытать на своих собственных полях жизнеспособность своих идей.

Основная идея пришла к нему однажды, когда он случайно прохо­дил мимо старого поля, заброшенного и испаханного в течение многих лет. Там он увидел здоровые ростки риса, пробивающиеся через спле­тение трав и сорняков. С этого времени он перестал затоплять водой свое рисовое поле. Он перестал сеять рис весной и вместо этого высе­вал семена осенью прямо на поверхность почвы, как они и должны были бы рассеваться естественным путем - просто падать на поверх­ность почвы из зрелых метелок. Вместо того, чтобы уничтожать сор­няки с помощью вспашки почвы, он научился контролировать их численность путем постоянного поддержания более или менее постоянного покрова из белого клевера и мульчирования рисовой и ячменной соло­мой. Убедившись, что такие условия благоприятствуют развитию куль­турных растений, м-р Фукуока старался как можно меньше вмешивать­ся в жизнь растительных и животных сообществ на своих полях.

Поскольку многие западные фермеры не знакомы с севооборотом риса и озимых зерновых и поскольку м-р Фукуока в книге "Револю­ция одной соломинки" много места уделяет технологии выращивания риса, может быть, полезно несколько слов сказать о традиционном японском земледелии.

В древние времена семена риса просто разбрасывали по затоплен­ной водой речной долине в сезон муссонов. С течением времени в до­линах реки стали делать террасы для задержания воды после оконча­ния сезонного разлива. В соответствии с традиционным методом, ис­пользуемым плоть до конца Второй Мировой Войны, семена риса вы­севали в тщательно подготовленный питомник. Компост и навоз раз­брасывали по полю, которое затем затопляли, и после вспашки почва питомника приобретала консистенцию горохового супа. Когда проро­стки достигали приблизительно 20 см высоты, их вручную пересажи­вали в поле. Опытный фермер мог засадить за день около 0,13 га, но почти всегда эту работу делало много людей, работая вместе.

После того, как рис был пересажен, поле слегка рыхлили в между­рядьях, затем вручную пололи и часто мульчировали. В течение трех месяцев поле было затоплено водой, слой воды над поверхностью по­чвы достигал 2,5 и более сантиметров. Урожай убирали вручную сер­пами. Рис связывали в снопы и на несколько недель подвешивали су­шиться перед обмолотом на деревянных или бамбуковых жердях. От пересадки до уборки урожая каждый дюйм поля был по меньшей мере четыре раза пройден руками. После завершения уборки риса, поле пе­репахивали и из почвы формировали плоские гребни приблизительно 0,5 м шириной, разделенными дренажными бороздами. Семена ржи или ячменя разбрасывали по поверхности гребней и заделывали в по­чву. Такой севооборот был возможен только при хорошо спланиро­ванном распорядке работ и постоянной заботе об обеспечении полей органическим удобрением и важнейшими питательными веществами. Интересно отметить, что, используя традиционный метод, японские фермеры выращивали рис и озимые зерновые каждый год на одном и том же поле в течение столетий без снижения плодородия почвы.

Признавая многие ценные достижения метода, м-р Фукуока пред­полагает, что он включает в себя и те работы, без которых можно обойтись. Он говорит о своем собственном методе как о методе "ничего-не-делания" и считает, что, используя его, даже "воскресный фер­мер" может вырастить достаточно пищи для своей семьи. Однако, он не имеет в виду, что этот способ возделывания культур исключает всякое усилие. Его ферма держится на графике регулярных работ по­левых рабочих. То, что делается, должно быть сделано своевременно и с пониманием. Если фермер решил, что на этом участке земли дол­жен расти рис или овощи и посеял семена, это значит, что он принял на себя ответственность за этот участок земли. Разрушить природу и затем бросить ее - это безответственно и пагубно.

Осенью м-р Фукуока высыпает семена риса, белого клевера и ози­мых зерновых одновременно на одно поле и покрывает их толстым слоем рисовой соломы. Ячмень /или рожь/ и клевер прорастают сразу же, семена риса находятся в покое до весны.

Пока озимые зерновые растут и зреют на нижних полях, сады на склонах холмов становятся центром активной работы. Сбор цитрусо­вых продолжается с середины ноября до апреля.

Рожь и ячмень убирают в мае и расстилают для просушки на 7-10 дней. Затем их обмолачивают, провеивают и убирают в мешки для про­сушки. Солому расстилают на поле как мульчу. Воду держат на полях короткое время в период июньских муссонных дождей, чтобы ослабить клевер и сорняки и дать возможность рису прорасти через соломенное покрытие. После того, как вода спущена с поля, клевер оправляется и разрастается под покровом риса. С этого момента и до уборки урожая (для традиционного фермера это время напряженного труда) единст­венная работа на поле м-ра Фукуока - это поддерживать в порядке дре­нажные канавы и узкие пешеходные дорожки между полями. Рис убирают в октябре. Снопы подвешивают для просушки и затем обмолачивают. Осенний сев заканчивается как раз к тому времени, когда ранние сорта мандарина созревают и готовы для уборки. « М-р Фукуока собирает от 50 до 58 ц риса с гектара. Это приблизи­тельно такой же урожай, который получают или с применением хи­микатов или традиционным методом в соседних хозяйствах. Урожай озимых зерновых на полях м-ра Фукуока часто выше, чем у его сосе­дей, использующих гребневой метод выращивания озимых.

Все три метода (натуральный, традиционный и химический) дают сравнимые урожаи, но значительно отличаются по своему воздейст­вию на почву. Почва на полях м-ра Фукуока с каждым сезоном становится лучше. В течение последних двадцати пяти лет с тех пор, как он прекратил вспашку, постоянно повышается плодородие его полей, улуч­шается структура и водоудерживающая способность почвы. При тради­ционном методе плодородие почвы в течение многих лет остается на по­стоянном уровне. Урожай, который получает фермер, прямо пропорцио­нален тому количеству компоста и навоза, которое он внесет в почву. При химическом методе почва становится безжизненной и ее естествен­ное плодородие в течение короткого времени разрушается.

Одно из великих преимуществ метода м-ра Фукуока заключается в том, что рис можно выращивать не затопляя поля на весь вегетаци­онный период. Мало кто может даже представить себе такую возмож­ность. Однако это возможно, и м-р Фукуока утверждает, что при та­ком способе рис растет лучше. Его рис имеет крепкий стебель и глубо­кую корневую систему. Старый сорт, богатого клейковиной риса, ко­торый он выращивает, дает 250-300 зерен на одно растение.

Использование мульчи увеличивает способность почвы удержи­вать воду. Во многих местах натуральный метод может полностью снять проблему ирригации. Таким образом, рис и другие высокоуро­жайные культуры можно выращивать в таких районах, которые ранее считались непригодными для них. Крутые склоны и другие неудобные земли можно окультурить, не опасаясь эрозии. Натуральный метод позволяет вернуть плодородие почвам, испорченным неправильной обработкой или химикатами.

Болезни растений и вредные насекомые можно найти и на полях м-ра Фукуока, но они никогда не вызывают существенных поврежде­ний культурных растений. Повреждаются только самые слабые расте­ния. М-р Фукуока утверждает, что лучший способ держать под конт­ролем болезни и вредителей - это создать для растений здоровую среду.

Плодовые деревья в саду м-ра Фукуока не подрезаны для более удобного сбора плодов, их кроны растут свободно и принимают свою естественную форму. Овощи и травы выращивают в саду с миниму­мом почвенной обработки. Весной семена капусты, редиса, сои, гор­чицы, репы, садового лопуха, моркови и других овощей смешивают вместе и разбрасывают между деревьями, чтобы они проросли до на­чала долгих весенних дождей. Такой способ посева, очевидно, годится не для всех условий. Он хорошо работает в Японии с ее влажным кли­матом и обильными весенними дождями. В саду м-ра Фукуока почва глинистая. Рыхлый поверхностный слой богат органическим вещест­вом и хорошо удерживает воду. Этот слой образовался в результате деятельности растительного покрова из сорняков и клевера, которые росли в саду постоянно в течение многих лет.

Когда проростки овощных растений еще молоды и слабы, сорняки должны быть скошены, но когда овощи достаточно разовьются, их ос­тавляют расти вместе с естественным растительным покровом. Неко­торые овощи остаются неубранными, их семена попадают в почву и через одно-два поколения они возвращаются к свойствам своих вы­носливых и слегка горьковатых на вкус диких предков. Многие из этих овощей растут совершенно без всякого ухода. Однажды вскоре после того, как я пришел на ферму м-ра Фукуока, я проходил через отдаленную часть сада и неожиданно споткнулся обо что-то твердое в высокой траве. Наклонившись, чтобы лучше рассмотреть, я нашел огурец и рядом с ним в траве угнездилась тыква.

В течение многих лет м-р Фукуока писал о своем методе в книгах и журналах и давал интервью по радио и телевидению, но почти никто не следовал его примеру. В это время японское общество предопределенно развивалось в прямо противоположном направлении.

После Второй Мировой Войны американцы принесли в Японию методы современного химического земледелия. Благодаря им япон­ский фермер смог получать почти такой же урожай, как и при тради­ционном методе, но при затратах времени и труда почти вдвое мень­ших. Казалось, что осуществилась давнишняя мечта, и в течение од­ного поколения почти все фермеры переключились на химическое земледелие.

В течение столетий японский фермер поддерживал высокое содер­жание органического вещества в почве путем чередования культур, путем внесения компоста и навоза и путем выращивания покровных культур. Но когда эта практика была отвергнута и вместо этого стали использовать быстро действующие химические удобрения, гумус по­чвы за время жизни одного поколения разрушился. Почвенная струк­тура также разрушилась, растения стали слабыми и полностью зави­симыми от химических удобрений. Чтобы компенсировать снижение затрат труда человека и сельскохозяйственных животных, новая сис­тема хищнически использовала резервы почвенного плодородия.

В течение последних сорока лет м-р Фукуока со скорбью наблюдал за деградацией и земли, и японского общества. Японцы прямолинейно следовали американской модели экономики и индустриального разви­тия. Произошли сдвиги в размещении населения, так как фермеры из деревни мигрировали в растущие индустриальные центры. Деревня, где м-р Фукуока родился и где его семья жила в течение, вероятно, 1400 лет или больше, теперь оказалась на границе растущих пригоро­дов города Матсуяма. Национальное шоссе с его мусором из бутылок саке и прочей ерунды пролегло через рисовые поля м-ра Фукуока. Хотя он не идентифицирует свою философию с каким-то опреде­ленным религиозным направлением или организацией, терминология м-ра Фукуока и его методика обучения выдают сильное влияние Дзен-буддизма и таоизма. Иногда он цитирует Библию или использу­ет идеи иудео-христинской философии и теологии, чтобы проиллюст­рировать свои высказывания или вызвать дискуссию.

М-р Фукуока считает, что натуральное хозяйство возникает из ду­шевного здоровья личности. Он предполагает, что оздоровление стра­ны и очищение человеческого духа - это один и тот же процесс и он предлагает такой способ жизни и такой способ земледелия, которые могут способствовать этому процессу.

Было бы наивно думать, что при его жизни и в современных усло­виях, м-р Фукуока сможет полностью реализовать свою идею на практике. Даже через 30 лет работы его техника находится в стадии разработки. Его великий вклад в сокровищницу человеческого духа заключается том, что он продемонстрировал, как повседневный про­цесс становления духовного здоровья может вызвать благотворное , преображение всего мира.

Сегодня всеобщее осознание опасности долговременного использова­ния химического метода снова вызвало интерес к альтернативным мето­дам земледелия. М-р Фукуока занял положение лидирующего агитатора за сельскохозяйственную революцию в Японии. Со времени публикации "Революции одной соломинки" в октябре 1975 года интерес к натураль­ному земледелию быстро распространился среди населения Японии.

В течение полутора лет, когда я работал у м-ра Фукуока, я часто возвращался на мою ферму в Киото. Там каждый хотел попробовать новый метод и постепенно все больше и больше нашей земли перево­дилось на путь натурального хозяйства. Кроме риса и ржи в традици­онном севообороте, мы выращивали также пшеницу, гречиху, куку­рузу, картофель и сою по методу м-ра Фукуока. Чтобы посадить ку­курузу и другие пропашные культуры, которые медленно прораста­ют, мы проделывали в почве отверстия палкой или куском бамбука и бросали семена в каждое углубление. Тем же способом мы сажали сою между растениями кукурузы или семена сои покрывали оболочкой из глины и разбрасывали по полю. Затем мы скашивали растительный покров из сорняков и покрывали поле соломой. Клевер снова отра­стал, но только после того, как кукуруза и соя становилась крепкими и хорошо развитыми растениями.

М-р Фукуока помогал нам советами, но мы должны были сами ос­воить метод путем проб и ошибок и приспособить его к нашим различ­ным культурам и местным условиям. Мы знали с самого начала, что потребуется не один год и для земли и для - наших душ, чтобы изме­ниться и встать на путь натурального земледелия. Это превращение стало длительным процессом.

Ларри Корн

I. ПОСМОТРИТЕ НА ЭТИ ПОЛЯ ЗЕРНОВЫХ

Я верю, что революция может начаться с одной соломинки. На вид эта рисовая соломинка может показаться легкой и незначительной. Вряд ли кто-нибудь поверит, что она способна начать революцию. Но я пришел к понимаю веса и силы этой соломинки. Для меня эта рево­люция совершенно реальна.

Посмотрите на эти поля ржи и ячменя. Их зреющее зерно дает урожай около 58 ц с гектара. Я думаю, что это высшая отметка уро­жайности в префектуре Эхиме. И если это лучший урожай в префек­туре Эхиме, это может также быть высший урожай во всей стране, по­скольку это один из ведущих сельскохозяйственных районов во всей Японии. И тем не менее, эти поля не были вспаханы в течение 25 лет.

При осеннем посеве я просто разбрасываю семена ржи и ячменя по поверхности поля в то время, как на нем еще растет рис. Через не­сколько недель я убираю рис и рисовую солому разбрасываю по по­верхности земли.

То же самое для риса. Озимые зерновые скашивают приблизитель­но 20 мая. За две недели до того, как зерно полностью созреет, я раз­брасываю семена риса по полям, занятым рожью и ячменем. После уборки и обмолота озимых зерновых, я раскидываю по полям ячмен­ную и рисовую солому.

Я думаю, что использование одного и того же метода для посева риса и озимых зерновых - уникальная особенность этой системы земледелия. Если вы пройдете к следующему полю, позвольте мне об­ратить ваше внимание на то, что рис здесь был посеян прошлой осенью одновременно с озимыми зерновыми. Так что на этом поле все посевы года была закончены к Новому году. Это еще один способ об­легчения труда.

Вы можете также заметить, что на этом поле растут белый клевер и сорняки. Семена клевера были высеяны между растениями риса в начале октября незадолго до посева ржи и ячменя. О посеве сорняков я не беспокоился - они очень легко обсеменяются сами.

Таким образом, очередность посевов на этом поле следующая: в начале октября семена клевера разбрасывают по растениям риса, за­тем в середине октября следует посев озимых зерновых. В начале но­ября рис убирают, затем высевают семена риса следующего года и по­верхность поля покрывают соломой. Рожь и ячмень, которые вы види­те перед собой, были выращены таким способом.

На поле площадью одна десятая гектара один или два человека мо­гут сделать всю работу по выращиванию риса и озимых зерновых за несколько дней. Вряд ли может существовать более простой способ возделывания зерновых.

Этот метод совершенно противоположен современной сельскохо­зяйственной технологии. Он вышвыривает в окно все научное знание и ноу-хау традиционного земледелия. Этот способ земледелия, не ис­пользующий ни машин, ни готовых удобрений, ни химических средств защиты, позволяет получать урожай равный или более высо­кий, чем на средней японской ферме. Доказательство этого созревает прямо перед вашими глазами.

СОВСЕМ НИЧЕГО

Недавно люди спросили меня, почему я много лет назад начал за­ниматься этим методом земледелия. До сих пор я никогда не обсуждал это ни с кем. Вы могли бы сказать, что просто не было повода говорить об этом. Это был просто, как вы сказали бы, шок, вспышка, одно ма­ленькое переживание, которое стало отправной точкой.

Это прозрение полностью изменило мою жизнь. В этом новом ви­дении нет ничего конкретного, но суть его можно приблизительно описать так: "Человечество не знает совсем ничего. Ничто не имеет внутренней ценности и всякое действие - это тщетное, бессмыслен­ное усилие." Это может показаться абсурдным, но это единственный способ выразить словами мою мысль.

Эта мысль возникла в моей голове внезапно, когда я был еще со­всем молод. Я не знал, было ли правильно или нет это интуитивное понимание того, что все человеческие знания и усилия ничего не сто­ят, но если я сомневался и пытался отогнать эту мысль, то внутри себя я не мог найти ничего, что бы противопоставить ей. Только твердая уверенность, что это так горела во мне.

Обычно думают, что нет ничего более великолепного, чем челове­ческий разум, что человеческие существа - это вершина творения и что их созидания и свершения, отраженные в культуре и истории, вы­глядят потрясающе. Это распространенная точка зрения.

Поскольку то, что я думал, было отрицанием этого распространен­ного воззрения, я был не в состоянии объяснить кому-нибудь свой взгляд на вещи. Постепенно я решил придать моим мыслям форму, претворить их в практическую деятельность и, таким образом, опреде­лить, было ли мое понимание правильно или ошибочно. Посвятить свою жизнь работе на ферме, выращиванию риса и озимых зерновых - это было направление, которому я решил следовать.

Что же это было за переживание так изменившее мою жизнь?

Сорок лет назад, когда мне было 25 лет, я работал в Таможенном Управлении Иокогамы в отделе инспекции растений. Моя основная обязанность заключалась в том, чтобы проверять ввозимые и вывози­мые растения на наличие насекомых - носителей болезней. Мне по­везло, так как я имел много свободного времени, которое я проводил в лаборатории, занимаясь исследованиями по моей специальности, фи­топатологии. Эта лаборатория находилась недалеко от парка Ямате и стояла на высоком обрыве над гаванью Иокогамы. Прямо перед зда­нием была расположена католическая церковь, а к востоку от нее - школа для девушек. Это было очень спокойное место, которое созда­вало прекрасные условия для занятий научной работой.

Научным работником лаборатории патологии был Эйичи Куросава. Я изучал фитопатологию у Макото Окера, преподавателя Высшей Сельскохозяйственной Школы в Гифу, и под руководством Суехико Игата из сельскохозяйственного Исследовательского Центра префек­туры Окаяма.

Мне очень повезло, что я работал с профессором Куросава. Хотя он остался мало известным в Академическом мире, это был человек, ко­торый изолировал и вырастил культуру гриба, вызывающую болезнь риса "бакане". Он стал первым, кто экстрагировал из культуры гриба гормон роста растений гиббереллин. Этот гормон, поглощенный в не­большом количестве молодым растением риса, дает удивительный эф­фект, вызывая ненормальный сильный рост растений в высоту. В больших количествах этот гормон дает противоположный эффект, за­держивая рост растений. Никто в Японии не обратил особого внима­ния на это открытие, но за рубежом оно стало предметом активных исследований. Вскоре после этого в США стали использовать гиббе­реллин для получения бессемянного винограда.

Я уважал Куросава-сан (форма обращения в Японии, одинаковая для мужчин и женщин) как своего собственного отца и под его ру­ководством я создал препаративный микроскоп и посвятил себя иссле­дованию болезней, вызывающих гниль стволов, ветвей и плодов аме­риканских и японских сортов цитрусовых.

В микроскоп я наблюдал культуру грибов, скрещивание различ­ных видов и образование новых болезнетворных видов. Я был увлечен моей работой. Поскольку мои занятия требовали глубокой постоянной концентрации, то бывали моменты, когда я буквально падал без со­знания от усталости во время работы в лаборатории.

Это было также время расцвета юности и я не все свое время про­водил, закрывшись в лаборатории. Я жил в портовом районе Иокога­мы, не лучшее место, чтобы шататься по улицам и приятно проводить время.

В это время произошел следующий эпизод. Погруженный в себя с фотоаппаратом в руках, я прогуливался по причалу и вдруг увидел красивую женщину. Я подумал, что она может послужить прекрасным объектом для фотографии и попросил ее позировать мне. Я помог ей подняться на палубу иностранного парохода, стоявшего здесь на якоре, и попросил ее принять одну позу, потом другую и сделал не­сколько снимков. Она попросила прислать ей фотографии, когда они будут готовы. Когда я спросил, куда их прислать, она просто сказала:"В Офуна" и ушла, не назвав своего имени.

Когда я проявил пленку, я показал другу отпечатки и спросил, уз­нает ли он, кто это. Он ахнул и сказал: "Это Миеко Такамине, извест­ная кинозвезда". Я немедленно отослал ей в город Офуна десять увеличенных отпечатков. Вскоре фотографии с автографами были возращены мне по почте. Но одной фотографии среди них не было. Думая об этом позже, я понял, что это был снимок, сделанный крупным пла­ном в профиль и, очевидно, на нем были заметны морщинки на ее ли­це. Я был доволен и чувствовал себя так, будто мне удалось на мгно­вение заглянуть в тайну женской психики.

Хотя я был неуклюж и неловок, я часто ходил в танцевальный зал в районе Нанкингаи. Однажды я увидел там популярную певицу Норико Авайя и пригласил ее на танец. Я никогда не забуду этого танца, потому что я был совершенно ошеломлен ее телом, таким огромным, что я не смог обнять ее рукой за талию. Так или иначе я был очень занятый, очень удачливый молодой человек, дни которого проходили в постоянном изумлении перед миром природы, открывающемся мне через объектив микроскопа, поражая сходством этого микромира с большим миром бесконечной Вселенной. По вечерам, влюбленный или нет, я флиртовал с девушками и наслаждался жизнью. Я думаю, что эта бесцельная жизнь и переутомление от напряженной работы привели в конце концов к повторяющимся обморокам во время рабо­ты. Затем я заболел острой пневмонией и был помещен в палату на последнем этаже Полицейского Госпиталя, где мне сделали пневмото­ракс.

Была зима и сквозь разбитое окно врывался ветер и разносил снег по всей комнате. Под одеялом было тепло, но мое лицо было холодно как лед. Медсестра измеряла мне температуру и тут же уходила. Поскольку моя комната была на отшибе, никто ко мне не заглядывал. Мне казалось, что я был брошен на милость холода, и внезапно я по­грузился в мир одиночества. Я ощутил себя один на один со страхом смерти. Когда я думаю об этом теперь, этот страх кажется беспричин­ным, но в то время это было очень сильное чувство.

В конце концов, я был выписан из госпиталя, но я не мог выбраться из состояния депрессии. Во что я верил до сих пор? Я ни о чем не заду­мывался и был доволен, но какова была природа этого благодушия? Я был в смятении от своих размышлений о природе жизни и смерти. Я не мог спать, не мог заниматься своей работой. В еженощных блужда­ниях по кручам недалеко от гавани я не мог найти облегчения.

Однажды ночью, когда я как обычно бесцельно бродил, я упал без сил в полном изнеможении на вершине холма, с которого открывался вид на гавань и задремал, прислонившись к стволу большого дерева. Я лежал там, не бодрствуя и не засыпая до рассвета. Я даже могу при­помнить, что это было утро 15 мая. В полусне я наблюдал как гавань светлеет, и, видя восход солнца, я в то же время как бы и не видел его.

Когда внизу подул легкий бриз, утренний туман внезапно исчез. Как раз в этот момент появилась ночная цапля, издала резкий крик и улетела прочь. Я мог слышать удары ее крыльев. В это мгновение все мои сомнения и мрачный туман моего смятения исчезли. Все, что бы­ло моим твердым убеждением, все, чему я раньше доверял, было уне­сено ветром. Я чувствовал, что я понял только одну вещь. Без участия моего разума слова сами пришли ко мне: "В этом мире совсем ничего нет". Я чувствовал, что я ничего не понял (ничего не понять в этом смысле означает осознание незначительности интеллектуального знания).

Я мог видеть, что все концепции, которые я разделял, все пред­ставления о самом существовании, были пустыми выдумками. Мой дух стал светлым и ясным. Я дико плясал от радости. Я мог слышать щебетание маленьких птичек на деревьях и видеть далекие волны с бликами восходящего солнца. Листва деревьев колыхалась надо мной зеленая и блестящая. Я чувствовал, что это был настоящий рай на земле. Все, что владело мной, все смятение испарилось как сон, и что-то одно, что можно назвать "истинной природой" открылось мне.

Я думаю, можно смело сказать, что после переживания того утра моя жизнь полностью изменилась.

Несмотря на перемену, я остался в своей основе средним, неумным человеком, и это так и сохранилось без изменений с тех пор и до на­стоящего времени. Глядя со стороны, в моей ежедневной жизни нель­зя было найти ничего экстраординарного. Но уверенность, что я знаю эту одну вещь с тех пор не покидала меня. Я провел тридцать лет, со­рок лет, проверяя не ошибся ли я, все время осмысливая пройденный путь, но ни разу я не нашел доказательств, противоречащих моему убеждению.

То, что это прозрение само по себе имеет огромное значение, не означает, что и я приобрел кукую-то особую значительность. Я остал­ся простым человеком, старым вороном, так сказать. Для случайного наблюдателя я могу показаться или скромным или высокомерным. Я повторяю молодым людям в моем саду снова и снова, чтобы они не пытались подражать мне, и меня, действительно, сердит, когда кто-то из них не принимает всерьез этого совета. Вместо этого, я прошу, что­бы они просто жили в природе и выполняли свою дневную работу. Нет, во мне нет ничего особенного, но то, что мне удалось понять - в высшей степени важно.

ВОЗВРАЩЕНИЕ В ДЕРЕВНЮ

В один из дней после этого случая я сделал отчет о своей работе и тут же подал заявление об уходе. Мой начальник и друзья были удив­лены. Они не знали, что с этим делать. Они устроили мне прощаль­ный вечер в ресторане над набережной, но атмосфера была несколько необычная. Молодой человек, который до сегодняшнего дня хорошо ладил со всеми, который не казался неудовлетворенным своей рабо­той, а наоборот, был всем сердцем предан своим исследованиям, вдруг внезапно объявляет, что он бросает все и уходит. А я был счастлив и смеялся.

В это время я всем говорил следующее: "На этой стороне - набе­режная. На другой стороне - пирс № 4. Если вы представите себе, что на этой стороне - жизнь, тогда на другой стороне - смерть. Если вы хотите избавиться от мысли о смерти, то вы должны избавиться также от мысли, что на этой стороне - жизнь. Жизнь и смерть еди­ны."

Когда я говорил это, каждый становился еще более обеспокоен мо­им состоянием. "Что он говорит? Он, наверное, сошел с ума", - долж­но быть, думали они. Они провожали меня с печальными лицами. Только я один шагал бодро, в хорошем настроении.

В это время сосед по комнате был особенно сильно обеспокоен мо­им поведением. Он предложил мне немного отдохнуть, возможно, на полуострове Босо. Одним словом, я ушел. Я уехал бы в любое место, если бы кто-то пригласил меня. Я сел в автобус и ехал много миль, глядя на поля с рисовыми чеками и маленькие деревушки вдоль доро­ги. На одной остановке я увидел маленький указатель, на котором бы­ло написано "Утопия". Я вышел из автобуса и пошел искать ее.

На побережье была маленькая гостиница. Поднявшись на утес, я нашел место с прекрасным видом. Я остановился в гостинице и прово­дил дни, валяясь в полудреме в высокой траве высоко над морем. Это продолжалось, может быть, несколько дней, неделю, месяц, но, во всяком случае, я оставался там некоторое время. Дни проходили и моя ра­дость тускнела, и я начал осмысливать, что же все-таки случилось. Вы могли бы сказать, что, наконец, пришел в себя.

Я поехал в Токио и оставался там некоторое время, проводя дни в прогулках по парку, разговаривая на улицах с людьми, а спал, где придется. Мой друг беспокоился обо мне и приехал посмотреть, как я живу. "Разве ты не живешь в мире снов, в мире иллюзий?" "Нет, - ответил я, - это вы живете в мире снов". Когда мой друг обернулся, чтобы сказать "До свидания", я ответил ему что-то вроде: "Не говори "До свидания", прощаться, так прощаться". Мой друг, кажется, поте­рял всякую надежду.

Я покинул Токио, пересек район Консаи (Осака, Кобе, Киото) и, двигаясь на юг, добрался до Кюсю. Я наслаждался, кочуя с места на место вместе с ветром. Я испытывал многих людей моим открытием, что все бессмысленно и не имеет значения, что все возвращается в ни­что. Но это было слишком много или слишком мало, чтобы быть поня­тым в нашем мире, занятом своей повседневной жизнью. Никакой связи с этим миром не было. Я мог только мысленно представлять себе эту "концепцию бесполезности" как великое благо для мира и особен­но для современного мира, который так быстро двигался в противопо­ложном направлении. Я намеревался распространить свою идею по всей стране. Но результат был таков, что всюду, где бы я ни появлял­ся, меня рассматривали только как эксцентричного молодого челове­ка. Тогда я вернулся на ферму моего отца в деревню.

Мой отец выращивал в это время мандарины, и я поселился в хи­жине на горе и стал жить очень простой, примитивной жизнью. Я ду­мал, что если здесь я смогу на реальном примере выращивания манда­ринов и зерновых продемонстрировать свое понимание жизни, мир признает мою правоту. Разве не лучший путь, вместо сотни объясне­ний, практически претворить свою философию в жизнь? С этой мыс­ли начался мой метод земледелия, который условно можно назвать "ничего-не делание" (этим выражением м-р Фукуока привлекает внимание к сравнительной легкости своего метода. Этот метод земледелия требует напряженной работы, особенно во время уборки, но все же значительно меньше, чем другие методы). Это был 1938 год, 13-ый год правления нашего императора.

Я обосновался на горе и все шло хорошо, пока мой отец не доверил мне обильно плодоносящие деревья в саду. Он уже подрезал крону де­ревьев придав им форму "чашки для сакэ", так что с них было легко собирать плоды. Когда я оставил их в этом состоянии без ухода, то в результате ветки переплелись, насекомые атаковали деревья и весь сад в короткое время пришел в жалкое состояние.

Мое убеждение состояло в том, что культурные растения должны ра­сти сами по себе и не должны быть выращиваемы. Я действовал в уве­ренности, что все должно быть предоставлено своему естественному раз­витию, но я обнаружил, что если вы примените на практике эту идею без необходимой подготовки, то довольно долго ваши дела будут идти неважно. Это просто бесхозяйственность, а не "натуральное хозяйство". Мой отец был потрясен. Он сказал, что я должен дисциплиниро­вать себя, может быть, устроиться где-то на работу и вернуться обрат­но, когда я снова возьму себя в руки. В это время мой отец был старо­стой деревни, и другим членам деревенской общины было трудно по­нять его эксцентричного сына, который явно не мог наладить свои от­ношения с миром людей, живущих на холмах. Кроме того, мне не нравилась перспектива военной службы, и поскольку война станови­лась все более ожесточенной, я решил исполнить желание моего отца и устроиться на работу.

В это время специалистов было немного. Опытная Станция пре­фектуры Коти слышала обо мне и мне предложили пост главного на­учного работника Службы контроля болезней и вредителей. Я пользо­вался расположением префектуры Коти почти восемь лет. В Опытном Центре я стал инспектором в отделе научного земледелия и погрузил­ся в исследования по увеличению производства продуктов питания в военное время. Но в действительности в течение этих восьми лет я об­думывал взаимоотношения между научным и натуральным земледе­лием. Химическое земледелие, которое использует плоды человече­ского интеллекта, признано самым прогрессивным. Вопрос, который всегда вертелся у меня в голове, был такой: может или нет натураль­ное земледелие противостоять современной науке?

Когда война окончилась, я почувствовал свежий ветер свободы и со вздохом облегчения вернулся в мою деревню, чтобы заново приняться за земледелие.

ПУТЬ К МЕТОДУ "НИЧЕГО-НЕ-ДЕЛАНИЯ"

В течение 30 лет я жил только моим хозяйством и имел мало кон­тактов с людьми за пределами моей собственной общины. В течение этих лет я прямиком двигался к созданию метода земледелия "ничего-не-делания".

Обычно способ разработки метода заключается в том, что задают вопрос: "А что, если попробовать это?" или "А что, если попробовать то?", то есть испытывают различные виды агротехники один за дру­гим. Такова современная сельскохозяйственная наука и единствен­ный ее результат заключается в том, что она делает фермера еще бо­лее занятым.

Мой способ прямо противоположен. Я стремлюсь к приятному, ес­тественному способу ведения сельского хозяйства (хозяйство ведется так просто, как это возможно в естественной среде и во взаимодействии с ней, в отличие от современной тенденции применять все более сложную технику, чтобы полностью переделать природу в угоду человеку), цель которого сде­лать работу легче, а не труднее. "А что, если не делать этого? А что, если не делать того?" - это мой способ мышления. В конце концов, я пришел к заключению, что нет необходимости пахать землю, нет не­обходимости вносить удобрения, нет необходимости делать компост, нет необходимости использовать инсектициды. Когда вы додумывае­тесь до этого, то остается немного таких агротехнических приемов, которые действительно необходимы.

Причина, по которой постоянное совершенствование агротехники кажется необходимым, заключается в том, что естественный баланс уже так сильно нарушен этой самой агротехникой, что земля стано­вится зависимой от нее.

Эту причинно-следственную связь можно применить не только к сельскому хозяйству, но также и к другим аспектам человеческой де­ятельности. Доктора и медицина становятся необходимы, когда люди создают нездоровую среду. Формальное школьное обучение не имеет внутренней ценности, но становится необходимым, когда человечест­во создает условия, при которых человек должен получить "образова­ние", чтобы жить.

Перед концом войны, когда я пытался в цитрусовом саду приобре­сти опыт натурального ведения хозяйства, я не делал обрезки деревь­ев и предоставил им расти, как они хотят. В результате ветки пере­плелись между собой, деревья подверглись нападению насекомых и почти 0,8 га мандаринового сада пришли в негодность и погибли. С этого времени вопрос "Что же такое натуральный метод?" не выходил у меня из головы. В процессе поиска ответа я погубил еще 400 деревь­ев. Но, наконец, я почувствовал, что я могу с уверенностью сказать: "Вот натуральный метод".

В той степени, в какой деревья отклоняются от своей естественной формы и становятся необходимы обрезка и уничтожение насекомых, в той же степени человеческое общество отдаляется от жизни природы и становится необходимым школьное образование. В природе фор­мальное школьное обучение не имеет применения.

В воспитании детей многие родители делают ту же ошибку, кото­рую я делал в саду на первых порах. Например, обучение детей музы­ке также не нужно, как обрезка плодовых деревьев. Детское ухо само ловит музыку. Бормотание ручья, лягушечье кваканье на берегу ре­ки, шелест листьев в лесу - все эти естественные звуки - это музыка­, настоящая музыка. Но когда врываются различные раздражаю­щие шумы и сбивают с толку, детское чистое восприятие музыки ис­чезает. Если продолжать в том же роде, то ребенок будет неспособен услышать песню в зове птицы или звуке ветра. И вот поэтому музы­кальное воспитание считается благотворным для детского развития.

Ребенок, выросший с неиспорченным чистым слухом, возможно, не сумеет сыграть популярные мелодии на скрипке или пианино, но я не думаю, что это имеет какое-то отношение к способности слышать истинную музыку или петь. Когда сердце полно песней, о таком ре­бенке можно сказать, что он музыкально одарен.

Почти каждый думает, что "природа" - это хорошая вещь, но ма­ло кто может постигнуть разницу между тем, что свойственно и что несвойственно природе.

Если одну единственную новую почку срезать с фруктового дере­ва, это может вызвать такие нарушения, которые будет невозможно исправить. Если дереву дают расти свободно в естественной для него форме, то ветви отходят от ствола в определенной последовательно­сти, так что все листья получают солнечный свет одинаково. Если этот порядок нарушен, ветви приходят в конфликт друг с другом, пе­рекрывают одна другую, сплетаются, и листья засыхают в тех местах, куда солнце не может проникнуть. Развивается повреждение насеко­мыми. Если не сделать обрезку, то на следующий год появится еще больше засохших ветвей.

Вмешательство людей нарушает естественный ход вещей, а когда повреждения не восстанавливаются и отрицательные эффекты накап­ливаются, начинают изо всех сил трудиться, чтобы исправить их. Ес­ли это исправление оказывается успешным, они рассматривают при­нятые меры как великолепное достижение. Люди повторяют это снова и снова. Это как если бы глупец бездумно разбил черепицы свой кры­ши. А потом, обнаружив, что потолок начал гнить от дождей, он под­нимается на крышу и исправляет повреждение, радуясь, что он нашел прекрасное решение проблемы.

То же самое происходит с ученым. Он сгибается день и ночь над книгами, переутомляя свои глаза и становясь близоруким, и если вы поинтересуетесь, над чем же он работал все это время, окажется, что он изобретал очки, чтобы исправить близорукость.

ВОЗВРАЩЕНИЕ К ИСТОЧНИКУ

Опираясь на длинную ручку своей косы, я делаю перерыв в своей работе в саду и смотрю на гору и на деревню внизу. Я удивляюсь, что философские системы сменяли одна другую быстрее, чем происходила смена времен года.

Путь, которому я следовал, это натуральное земледелие, большин­ству людей кажущееся странным, вначале интерпретировали как ре­акцию, направленную против интенсивного и бесконтрольного разви­тия науки, но все, что я делал, работая здесь в деревне, - это попыт­ка показать, что человечество ничего не знает. Поскольку мир дви­жется с бешеной энергией в противоположном направлении, может показаться, что я просто отстал от времени, но я твердо знаю, что путь, которым я следую, самый разумный.

В течение последних нескольких лет число людей, интересующих­ся натуральным земледелием, значительно выросло. Кажется, что предел научного развития уже достигнут, начинают появляться опа­сения в правильности выбранного пути и настает время переоценок. То, что раньше считалось примитивным и отсталым, теперь неожи­данно видится как далеко опередившее современную науку. На пер­вый взгляд это может показаться странным, но я совсем не нахожу это странным.

Недавно я обсуждал это с профессором Инума из Университета в Киото. Тысячу лет назад в Японии практиковалось земледелие без вспашки, и это продолжалось до начала Эры Токугава 300-400 лет на­зад, когда было введено неглубокое рыхление почвы. Глубокая вспашка пришла в Японию вместе с Западной сельскохозяйственной наукой. Я говорил, что под давлением будущих проблем следующее поколение будет вынуждено вернуться к беспахотному земледелию.

Выращивание культур на невспаханном поле может показаться на первый взгляд возращением к примитивному земледелию, но в тече­ние нескольких лет этот метод проверялся в Университетских лабора­ториях и сельскохозяйственных опытных Центрах по всей стране. И было показано, что он является самым простым, эффективным и со­временным методом по сравнению со всеми другими. Хотя этот метод отрицает современную науку, теперь он оказался на переднем крае в развитии современного сельского хозяйства.

Я опубликовал описание этого "беспахотного с прямым высевом се­вооборота озимых зерновых и риса" в сельскохозяйственном журнале 20 лет назад. С тех пор оно часто появлялось в печати и было неодно­кратно представлено публике по радио и в телевизионных програм­мах, но никто не обращал на него внимания.

Теперь внезапно началась совсем другая история. Можно сказать, что натуральное земледелие стало страстным увлечением. Журнали­сты, профессора, рядовые исследователи толпятся, чтобы посетить мои поля и хижины на горе. Различные люди смотрят на это с различ­ных точек зрения, делают свои собственные умозаключения и уезжа­ют. Одним это кажется примитивным, другим - отсталым, а кто-то считает это вершиной сельскохозяйственных достижений и даже бо­лее того - приветствует как прорыв в будущее. Обычно люди озабо­чены только одним: является ли этот тип земледелия предвестником будущего или возрождением прошлого. Немногие способны правиль­но понять, что натуральное земледелие возникло из неподвижного и неизменного центра развития сельского хозяйства. В той степени, в какой люди отдаляются от природы, они все дальше и дальше отдаля­ются от центра. В то же время центростремительная сила проявляется в том, что возникает желание вернуться к природе. Но если люди про­сто случайно попадают в то или иное течение, двигаясь направо или налево в зависимости от условий, то результатом будет только боль­шая активность. Неподвижная точка первоисточника, лежащая вне области относительности, остается незамеченной ими. Я думаю, что даже движение "за возвращение к природе", против загрязнения сре­ды, как бы ни были они достойны поощрена, не направлены на ис­тинное решение проблемы, если они являются только реакцией на гипертехнизацию настоящего века.

Природа не меняется, хотя пути познания природы неизбежно ме­няются от одной эпохи к другой. Независимо от эпохи, натуральное земледелие существовало всегда, как родниковый колодец, откуда бе­рет начало сельское хозяйство.

ПОЧЕМУ НАТУРАЛЬНОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ НЕ ПОЛУЧИЛО ШИРОКОГО РАСПРОСТРАНЕНИЯ?

В течение последних двадцати или тридцати лет натуральный ме­тод выращивания риса и озимых зерновых был испытан в широком диапазоне климатических и природных условий. Почти в каждой пре­фектуре Японии были проведены испытания с целью сравнить урожай при "Прямом посеве без вспашки" и урожай риса и озимых зерновых, выращенных традиционным способом гребней и борозд со вспашкой. Эти испытания не дали доказательств, отрицающих универсальность натурального земледелия для различных условий.

Итак, напрашивается вопрос, почему эта правда не получила ши­рокого распространения. Я думаю, одна из причин заключается в том, что мир стал так специализирован, что люди потеряли способность охватить что-либо во всей полноте. Например, эксперт по защите от насекомых-вредителей исследовательского Центра префектуры Коти пришел узнать, почему на моих полях так мало рисовой цикадки, не­смотря на то, что я не использую инсектициды. В результате установ­ления баланса между насекомыми и их естественными врагами, ско­ростью размножения пауков и некоторыми другими факторами рисо­вая цикадка стала встречаться на моих полях так же редко, как на по­лях Центра, которые бесчисленное количество раз были опрыснуты различными смертельными химикатами. Профессор был также удив­лен, обнаружив, что в то время, как вредоносные насекомые на моих полях встречаются редко, их естественные враги на моих полях гораз­до более многочисленны, чем на полях, обработанных инсектицида­ми. Потом он наконец понял что поля поддерживаются в таком состо­янии благодаря естественному балансу, установившемуся между раз­личными сообществами насекомых. Он признал, что если освоить мой метод, то проблема гибели культуры от рисовой цикадки может быть решена. Потом он сел в свой автомобиль и уехал в Коти.

Но если вы спросите, были ли у меня специалисты исследователь­ского Центра, занимающиеся вопросами почвенного плодородия или растениеводства, ответ будет: нет, они не были. Но если вы предложи­те на конференции или собрании, чтобы мой метод или, скорее, не­метод был испытан в широком масштабе, я думаю, что префектура или опытная станция скорее всего ответит: "Извините, для этого еще не пришло время. Мы должны сначала исследовать метод со всех воз­можных точек зрения прежде, чем дать окончательное одобрение". Пройдут годы, прежде чем будет дано заключение.

Такие вещи происходят все время. Специалисты и научные работ­ники со всей Японии приезжали на эту ферму. Глядя на поля с точки зрения своей собственной специальности, каждый из этих исследова­телей находил их, по меньшей мере, удовлетворительными, если не замечательными. Но в течение пяти или шести лет со времени визита профессора опытной станции в префектуре Коти произошло мало пе­ремен.

В этом году сельскохозяйственный факультет Университета в Кинки создал бригаду по программе натурального земледелия, в составе которой студенты нескольких различных факультетов приедут сюда для проведения исследований. Такой подход может стать шагом впе­ред, но я чувствую, что за этим может последовать два шага в обрат­ном направлении.

Самозванные эксперты часто делают следующие замечания: "Ос­новная идея метода правильная, но не будет ли удобнее убирать уро­жай машиной?" или "Не будет ли урожай более высоким, если вы ис­пользуете удобрения или пестициды в некоторых случаях?" Всегда найдутся те, кто пытается смешать натуральное и научное земледе­лие. Но такой способ мышления полностью упускает главное. Фер­мер, который идет на компромиссы, не имеет более права критиковать науку на фундаментальном уровне.

Натуральное земледелие - тонкое дело и оно означает возвращение к источнику земледелия. Каждый шаг в противоположном от источника направлении может только сбить с пути.

ЧЕЛОВЕЧЕСТВО НЕ ЗНАЕТ ПРИРОДЫ

Я надеялся, что должно придти такое время, когда ученые, пол­итики, люди искусства, философы, религиозные деятели и те, кто ра­ботает в полях, соберутся здесь, осмотрят эти поля и вместе обсудят все это. Я думаю, что это должно случиться, если люди научатся смотреть на вещи, выйдя за пределы своей специальности.

Ученые думают, что они могут понять природу. Они стоят на этой точке зрения. Поскольку они убеждены, что они могут понять приро­ду, то им предоставлено право исследовать ее и поставить на службу человеку. Но, по моему мнению, понимание природы лежит за преде­лами возможности человеческого разума.

Я часто говорю молодым людям в хижинах на горе, тем, кто при­шел сюда помогать и изучать натуральное земледелие, что каждый может видеть деревья на горе. Они могут видеть зелень листьев, они могут видеть рисовые растения. Они думают, они знают, что такое зе­лень. Соприкасаясь с природой с утра до вечера, они начинают ду­мать, что они знают природу. Но когда они думают, что они начинают понимать природу, можно сказать уверенно, что они на ложном пути.

Почему невозможно познать природу? То, что понимают под при­родой - это только идея природы, возникающая в сознании каждого отдельного человека. Истинную природу видят дети. Они видят без размышления, непосредственно и ясно. Если известны даже названия растений, например мандариновое дерево из семейства цитрусовых, сосна из семейства сосновых, в этих названиях природа не отражена в ее истинных формах.

Объект, который рассматривают изолированно от целого, - не ре­альная вещь.

Специалисты из различных областей науки собираются вместе и рассматривают побег риса. Специалист по защите от вредителей ви­дит только повреждения, вызванные насекомыми; специалист по пи­танию растений интересуется только энергией роста. Это неизбежно при сегодняшнем положении вещей.

Приведу пример. Я сказал джентльмену с Опытной станции, когда он исследовал взаимоотношения между рисовой цикадкой и пауками на моих полях: "Профессор, поскольку вы исследуете пауков, вы ин­тересуетесь только одним видом среди многих естественных врагов рисовой цикадки. В этом году пауки появились в очень большом количестве, но в прошлом году были жабы. Перед этим преобладали лягушки. Существуют бесчисленные вариации".

Для специализированного исследователя невозможно понять роль отдельного хищника в сложности взаимоотношений разных видов на­секомых. Есть сезоны, когда популяция цикадки немногочисленна, потому что много пауков. В другое время, когда выпадает много до­ждей, тогда лягушки уничтожают пауков, или когда выпадает мало дождей, тогда ни лягушки, ни цикадки не появляются совсем.

Метод контроля насекомых, который игнорирует взаимодействие между самими насекомыми, поистине бесполезен. При изучении пау­ков и цикадки необходимо учитывать взаимоотношения между ля­гушками и пауками. Это значит, что не обойтись без профессора по лягушкам. Эксперты по паукам и цикадке, эксперт по рису и эксперт по водному режиму должны будут также присоединиться к собранию специалистов по борьбе с вредителями риса.

Кроме того, на этих полях существует четыре или пять различных видов пауков. Я вспоминаю, как несколько лет назад кто-то прибежал ко мне домой рано утром, чтобы спросить, покрыл ли я свои поля шел­ковой сетью или чем-то похожим на нее. Я не мог представить, о чем он говорит, поэтому поспешил посмотреть, в чем дело.

Мы как раз закончили уборку риса, и за ночь стерня риса и низкие травы полностью покрылись паутиной как шелковой сетью. Колыха­ясь и сверкая в утреннем тумане, она представляла волшебное зрели­ще. Чудо заключается в том, что, когда это случается, а это бывает чрезвычайно редко, оно продолжается только день или два. Если вы пристально вглядитесь, вы увидите несколько пауков на квадратный дюйм /5,25 см2
/. Они так плотно покрывают поле, что между ними почти не остается пространства. На гектар их должно быть много ты­сяч или много миллионов! Если вы придете посмотреть на поле через два-три дня, вы увидите, что нити паутины длиной несколько метров, оторвались и развеваются по ветру с прицепившимися к каждой нити пятью или шестью пауками. Это похоже на пух одуванчика или семена сосны, разносимые ветром. Молодые пауки прицепляются к нитям и таким образом парят в воздухе.

Это зрелище представляет удивительную драму природы. Видя это, вы понимаете, что поэты и художники также должны будут при­соединиться к собранию специалистов по борьбе с вредителями.

Когда поле обрабатывают химикатами, все это мгновенно разру­шается. Я однажды подумал, что не было бы ничего, плохого, если на полях разбрасывать древесную золу (м-р Фукуока делает компост из древесной золы и других домашних органических отходов. Он применяет его в своем маленьком саду при кухне). Результат был бы удивитель­ным. Через два или три дня поле было бы совершенно чисто от пауков. Зола вызывает распад нитей паутины. Как много тысяч пауков пали бы жертвой одной единственной горсти этой как будто бы безвредной золы? Применение инсектицидов приводит не просто к уничтожению цикадки вместе с ее естественными хищниками. Оно оказывает влия­ние на многие важные процессы природы.

Феномен этого великого скопления пауков, которые появились на рисовом поле осенью и исчезли через один день, еще не понят до кон­ца. Никто не знает, откуда они приходят, как переживают зиму и ку­да они деваются, когда исчезают.

Итак, использование химикатов - это проблема не только для эн­томологов. Философы, религиозные деятели, художники и поэты дол­жны также помочь решить, допустимо или нет использовать химика­ты в земледелии и каковы могут быть результаты использования даже органического удобрения.

Мы предполагаем собрать около 58 ц риса и 58 ц озимых зерновых с гектара этой земли. Если урожай достигнет 78 ц, как это бывало в некоторые годы, это будет самый высокий урожай в Японии. Посколь­ку прогрессивная технология не применялась при выращивании этих зерновых, полученный нами результат можно рассматривать как оп­ровержение положений современной науки. Каждый, кто приедет и увидит эти поля и воспримет их немое свидетельство, почувствует глубокое недоверие к утверждению, что человечество знает природу. И поневоле перед ним встанет вопрос, может ли природа быть позна­на ввиду ограниченности человеческого понимания вообще.

Ирония заключается в том, что наука служит только для того, что­бы показать, как ничтожны человеческие знания.

II. ЧЕТЫРЕ ПРИНЦИПА НАТУРАЛЬНОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Пройдите неспеша по этим полям. Стрекозы и мотыльки суетятся в воздухе. Пчелы перелетают с цветка на цветок. Раздвиньте листья и вы увидите насекомых, пауков, лягушек, ящериц и многих других мелких животных, снующих в прохладной тени. Кроты и дождевые черви роются под поверхностью почвы.

Это сбалансированная экосистема рисового поля. Сообщества насеко­мых и растений находятся здесь в стабильных взаимоотношениях. Нет ничего необычного в том, что болезни растений, распространенные в этом районе, оставляют нетронутыми культуры на этих полях.

А теперь давайте бросим взгляд на поле соседа. Здесь все сорняки уничтожены гербицидами и культивацией. Почвенные животные и на­секомые уничтожены ядами. Почвенное органическое вещество и мик­роорганизмы начисто выжжены химическими удобрениями. Летом вы увидите фермеров, работающих на полях в противогазах и длинных ре­зиновых перчатках. Рисовые поля, которые обрабатывались непрерывно в течение 1500 лет, теперь опустошены и заброшены за время жизни од­ного поколения благодаря новой земледельческой практике.

Четыре принципа

Первый - отказ от рыхления, то есть от вспашки, или перевора­чивания почвы. В течение столетий фермер был уверен, что вспашка необходима для выращивания культур. Однако, принцип "отказ от рыхления" является фундаментальным для натурального земледелия. Почва рыхлит сама себя естественно благодаря проникновению кор­ней растений и активности микроорганизмов, мелких животных и земляных червей.

Второй - отказ от химических удобрений или приготовленного компоста (для удобрения м-р Фукуока выращивает белый клевер, как бобовую покровную культуру; возвращает на поля обмолоченную солому и добавляет немного птичьего навоза). Люди нарушают естественную жизнь природы и затем как ни стараются, не могут залечить нанесенные раны. Их неосторожная фермерская практика приводит к вымыванию из почвы необходимых питательных веществ, а в результате - ежегодное истощение земли. Оставленная в покое, почва поддерживает свое плодородие естествен­ным путем» согласно с упорядоченным циклом растений и животных.

Третий - отказ от прополки путем вспашки или обработки герби­цидами. Сорняки играют свою роль в создании почвенного плодоро­дия и сбалансированного биологического сообщества. Основной прин­цип таков: сорняки надо сдерживать, но не уничтожать. Соломенная мульча, покров из белого клевера, подсеянного под культурные расте­ния, и временное затопление обеспечивают эффективный контроль сорняков на моих полях.

Четвертый - отказ от химических средств защиты (м-р Фукуока выращивает зерновые культуры без применения каких-либо химикатов. Некоторые плодовые деревья он иногда обрабатывает эмульсией машинного масла для снижения численности насекомых. Он не использует долгодействующие пестициды широкого спектра действия и не имеет "программы" по пестицидам). С тех пор, как в результате неестественной практики вспашки и удобрения культурные растения стали ослабленными, болезни и дисбаланс насе­комых стали громадными проблемами в сельском хозяйстве. Природа, оставленная нетронутой, находится в совершенном равновесии. Вре­доносные насекомые и болезни растений всегда есть, но в природе они не распространяются в такой степени, которая требует применения химикатов. Разумный подход к защите от болезней и вредителей - это выращивание сильных растений в здоровой среде.

Культивация /вспашка, рыхление/

После вспашки естественная среда почвы изменяется до неузнава­емости. Последствия этих действий преследуют фермера как кошмар в течение многих поколений. Например, когда поднимают целину, очень сильные сорняки, такие как росичка и щавели, иногда начина­ют доминировать на поле. Если эти сорняки укоренятся на поле, фер­мер окажется перед лицом почти невыполнимой задачи - ежегодной прополки. Очень часто землю просто забрасывают.

Сталкиваясь с подобными проблемами, фермер может найти толь­ко один разумный выход - прекратить неестественную практику, ко­торая является причиной возникновения этих проблем. Фермер несет также ответственность за исправление причиненного им вреда. Вспашка почвы должна быть прекращена. Если проводить такие осто­рожные мероприятия как разбрасывание соломы и посев белого кле­вера вместо того, чтобы применяя химикаты и машины, вести войну на уничтожение, тогда среда начнет постепенно возвращаться к вос­становлению естественного равновесия и даже трудноискоренимые сорняки могут быть взяты под контроль.

Удобрения

В беседе с экспертами по почвенному плодородию я спрашивал: "Если поле не обрабатывать и предоставить самому себе, плодородие почвы увеличится или будет снижаться?" Они обычно размышляли некоторое время и затем обычно говорили что-то вроде: "Ну. дайте подумать... Оно снизится. А может быть, не снизится. Если вы вспом­ните, что при выращивании риса долгое время на одном и том же мес­те без удобрений, урожай устанавливается на уровне около 22,6 ц/га. Почва становится ни обогащенной, ни истощенной".

Эти специалисты имеют ввиду культивируемое, затопляемое поле. Если поле предоставить само себе, плодородие увеличится. Органиче­ские остатки растений и животных накапливаются и разлагаются на поверхности бактериями и грибами. С дождевой водой питательные вещества проникают глубоко в почву, чтобы стать пищей для микро­организмов, дождевых червей и других мелких животных. Корни рас­тений достигают нижних слоев почвы и возвращают питательные ве­щества обратно на поверхность.

Если вы хотите получить наглядное представление о естественном плодородии земли, совершите когда-нибудь прогулку в дикую горную местность и посмотрите на гигантские деревья, которые растут без удобрений и без вспашки. Плодородие нетронутой природы выше вся­кого воображения.

Срубите естественный лесной покров, посадите японскую красную сосну и кедры и через несколько поколений почва станет истощенной и открытой для эрозии. С другой стороны, возьмите безлесные горы с глинистой красной почвой и посадите сосну или кедр с почвенным по­кровом из клевера и люцерны. Когда зеленое удобрение (зеленое удобрение - это покровные культуры, такие как клевер, вика, люцерна. которые улучшают и удобряют почву) обогатит и разрыхлит почву, под покровом деревьев вырастут сорняки и кусты и начнется цикл обогащения и регенерации.

При выращивании сельскохозяйственных культур использование готовых удобрений также не обязательно. Большей частью постоян­ный покров из зеленого удобрения и возврат всей соломы и мякины в почву будет достаточным. Чтобы добавить навоз животных, ускоряю­щий разложение соломы, я выпускаю в поле уток. Если выпустить в поле утят, когда молодые ростки риса только появляются, то утки бу­дут расти вместе с рисом. 10 уток обеспечат количество навоза, необ­ходимое на 0,1 га и помогут также сдерживать рост сорняков.

Я делал это в течение многих лет, пока строительство националь­ной шоссейной дороги не помешало уткам переходить дорогу и воз­вращаться обратно домой. Теперь для ускорения разложения соломы я использую куриный помет. В других районах утки и другие мелкие пастбищные животные все еще могут быть использованы для удобре­ния полей навозом.

Внесение слишком большого количества удобрений может приве­сти к неприятным последствиям. Однажды я взял в аренду 0,5 га сразу после пересадки риса. Я спустил с полей всю воду и не вносил ника­ких химических удобрений, используя только небольшое количество куриного помета. На четырех полях растения развивались нормально, но на пятом, что бы я ни делал, растения риса росли слишком густо и заражались бактериальными болезнями. Когда я спросил владельца, в чем дело, он сказал, что в течение зимы использовал поле для хранения куриного помета.

Используя солому, зеленое удобрение и немного куриного помета, можно получать высокие урожаи совсем без компоста и коммерческих удобрений. В течение нескольких десятилетий я не торопясь наблю­даю, как реагирует земля на натуральный способ возделывания. И по­ка я наблюдаю, я получаю небывало высокие урожаи овощей, цитру­совых, риса, озимых зерновых как подарок, так сказать, от естествен­ного плодородия земли.

Как справиться с проблемой сорняков

Есть несколько ключевых моментов, которые надо запомнить для правильного отношения к сорнякам.

Как только вы прекращаете вспашку, число сорняков резко пада­ет, Видовой состав сорняков на данном поле также изменяется.

Если семена очередной культуры высеяны, когда предшествую­щая культура еще зреет в поле, эти семена прорастут раньше сор­няков. Озимые сорняки отрастают только после уборки риса, но к этому времени озимые зерновые уже пошли в рост. Яровые сорняки , отрастают сразу после уборки ячменя или ржи, но к этому времени проростки риса уже набрали силу. Распределяя сроки посевов таким образом, чтобы не было интервала между следующими друг за другом культурами, мы даем зерновым большое преимущество пе­ред сорняками.

Если сразу после уборки все поле покрыто соломой, прорастание сорняков прекращается. Белый клевер, посеянный вместе с зерновы­ми как покровная культура, также помогает держать сорняки под контролем.

Обычный способ борьбы с сорняками - это вспашка почвы. Но когда вы рыхлите почву, семена, которые лежат на большой глубине и никогда бы сами не проросли, стимулируются и получают шанс тронуться в рост. Кроме того, быстро прорастающие и быстро растущие виды в этих условиях получают преимущество. Одним словом, можно сказать, что фермер, который пытается бороться с сорняками путем вспашки почвы, почти буквально сеет семена соб­ственной неудачи.

Защита от "вредителей"

Надо признать, что есть еще некоторые люди, которые думают, что если не использовать пестициды, то их фруктовые деревья и поле­вые культуры будут уничтожены вредителями прямо на их глазах. На самом деле, благодаря использованию пестицидов люди неизбежно создают условия, при которых этот ни на чем не основанный страх может стать реальностью.

Недавно японские красные сосны были сильно повреждены в ре­зультате вспышки коревого долгоносика. Лесники используют теперь вертолеты, пытаясь остановить распространение вредителя путем авиаобработки лесов. Я не отрицаю, что этот способ эффективен на короткий промежуток времени, но я знаю, что есть другой путь.

Заражение долгоносиком, согласно последним исследованиям, происходит не прямым путем, а является следствием активности нематод - посредников. Нематоды размножаются внутри ствола, бло­кируют транспорт воды и питательных веществ и постепенно вызыва­ют засыхание и гибель сосны. Первопричина этого явления еще не со­всем ясна. Известно, что нематоды питаются грибами внутри ствола дерева. Почему эти грибы начинают так стремительно распростра­няться внутри дерева? Начинают ли грибы размножаться уже после того, как нематоды появились? Или нематоды появляются потому, что уже есть грибы? Все сводится к вопросу, кто появился первым - грибы или нематоды?

Кроме того, есть еще другой микроорганизм, о котором очень мало известно и который всегда сопровождает грибы, и есть вирус токсич­ный для грибов. Эффект следует за эффектом. Единственная вещь. которую можно сказать с уверенностью, это то, что сосны засыхают в больших количествах.

Люди не знают, какова истинная причина заболевания сосен, не могут они также знать основных последствий применения своих "ле­карств". Если ситуация включает в себя неизвестные факторы, то не­продуманные меры только сеют семена для следующей большой катастрофы. Нет, я не могу радоваться тому, что повреждение долгоносиком снижено благодаря химической обработке. Использование хими­катов - это наиболее инертный способ разрешения проблемы такого типа и приведет только к большим проблемам в будущем.

Эти четыре принципа натурального земледелия /без вспашки, без химического удобрения или приготовления компоста, без прополки с помощью вспашки или гербицидов, без зависимости от применения химикатов/ соответствуют естественному порядку вещей и ведут к восстановлению природного плодородия. Все мои пробы и ошибки на­правляются этой основной мыслью. Это сердцевина моего метода выращивания овощей, зерновых и цитрусовых.

КУЛЬТУРНЫЕ РАСТЕНИЯ СРЕДИ СОРНЯКОВ

Много различных видов сорняков растет на этих полях вместе с зерновыми и клевером. Рисовая солома, разбросанная по полю по­следней осенью, уже разложилась и превратилась в гумус. Урожай бу­дет около 58 ц с гектара.

Вчера, когда профессор Кавасе, ведущий авторитет по пастбищ­ным травам, и профессор Хирое, изучающий древние растения, уви­дели на моем поле равномерное распределение растений ячменя и зе­леного удобрения, они назвали это чудом искусства. Местный фер­мер, который ожидал увидеть мои поля полностью заросшими сорня­ками, был удивлен тем, что ячмень так энергично растет среди мно­жества других растений. Технические эксперты также приехали сю­да, увидели сорняки, увидели водяной кресс и клевер, растущие по­всюду, и ушли, в удивлении качая головами.

Двадцать лет тому назад, когда я пропагандировал использование по­стоянного клеверного покрова в плодовом саду, по всей стране на полях или в садах нельзя было найти ни травинки. Видя мой сад, люди прихо­дят к пониманию, что плодовые деревья могут достаточно хорошо расти среди сорняков и трав. Сегодня сады, заросшие травами, стали обычны­ми в Японии, а сады без травяного покрова встречаются редко.

То же самое с полями зерновых. Рис, ячмень и рожь можно успеш­но выращивать на полях весь год покрытых клевером и сорняками.

Давайте рассмотрим в главных деталях годичный распорядок посе­ва и сбора урожая на этих полях. В начале октября перед уборкой се­мена белого клевера и быстро растущих сортов озимых зерновых раз­брасываются среди зреющих побегов риса (белого клевера высевают около 4,5 кг/га, озимых зерновых - 28,4-57,2 кг/га. Для неопытного фермера или для полей с бедной уплотненной почвой более безопасно высевать вначале больше семян. Когда почва постепенно улучшится благодаря разложению соломы и зеленому удобрению и когда фермер лучше познакомится с методом прямого высева без вспашки, то количество семян можно уменьшить). Клевер и ячмень или рожь прорастают и дают побеги высотой 2-5 см к тому времени, когда рис пора убирать. Во время уборки проростки топчутся ногами рабочих, но восстанавливаются затем очень быстро. Когда обмолот закончен, рисовая солома разбрасывается по полю.

Когда рис высевают осенью и оставляют непокрытыми семена, они часто поедаются мышами и птицами, иногда загнивают. Поэтому я заключаю семена риса перед высевом в маленькие глиняные капсулы.

Семена помещают на противень или в корзину и встряхивают кру­говыми движениями. Сверху семена припудривают тонко размолотой глиной и время от времени смачивают мелко распыленной водой. Та­ким образом, вокруг каждого семени образуются маленькие глиняные капсулы около 1,2 см в диаметре.

Есть и другой метод приготовления капсул. Сначала семена риса замачивают в воде на несколько часов. Семена вынимают из воды и смешивают с влажной глиной, перемешивая руками или ногами. За­тем глину пропускают через проволочную сетку /для цыплят/, чтобы разделить ее на маленькие комочки. Комочки должны быть слега под­сушены день или два до тех пор, пока они не будут легко скатываться в ладонях в капсулы. В идеале в одной капсуле должно быть одно се­мя. В один день возможно сделать достаточно капсул, чтобы засеять 1-2 гектара.

В зависимости от условий я иногда заключаю в капсулы перед вы­севом семена других зерновых и овощей.

С середины ноября до середины декабря - хорошее время, чтобы разбросать капсулы с семенами риса между молодыми растениями яч­меня и риса, но их можно разбросать также и весной (рис высевают в количестве 20-40 кг/га. Ближе к концу апреля м-р Фукуока проверяет прорастание высеянных осенью семян и разбрасывает, если надо, больше капсул). Тонкий слой куриного помета распределяется по поверхности поля, чтобы уско­рить разложение соломы. На этом посевы этого года закончены.

В мае убирают озимые зерновые. После обмолота вся солома раз­брасывается по полю.

Затем поле заливают водой на неделю или 10 дней. Это ослабляет сорняки и клевер и дает возможность рису прорасти через солому.

В июне и июле для растений достаточно одной дождевой воды, в августе через поля раз в неделю пропускают свежую воду, но не дают ей застаиваться на поверхности почвы. А скоро и уборка урожая.

Таков годовой цикл возделывания риса и озимых зерновых в нату­ральном земледелии. Посев и уборка так тесно совпадают с естествен­ными процессами в природе, что их можно скорее воспринимать как естественные процессы, чем как сельскохозяйственную технологию.

У одного фермера посев и разбрасывание соломы на площади 0,1 га занимает всего 1-2 часа. За исключением уборочных работ, для ухода за посевами озимых зерновых достаточно одного человека, а два или три человека могут выполнять всю работу, необходимую для выращи­вания риса, используя только традиционные японские орудия труда. Возможно, не существует более легкого и простого способа выращива­ния зерновых. Он не включает никаких операций, кроме разбрасыва­ния семян и раскидывания соломы, но чтобы достичь такой простоты, мне понадобилось более тридцати лет.

Этот способ земледелия разработан в соответствии с природными условиями японских островов, но я думаю, что натуральное земледе­лие может быть введено также и в других районах и для выращивания и других местных культур. В тех местах, где вода не так доступна, на­пример в горных районах, можно выращивать рис или другие зерновые, такие как гречиха, сорго или просо. Вместо белого клевера в ка­честве покровной культуры можно попробовать другие виды клевера, люцерну, вику или люпин. Натуральное земледелие принимает ту единственно возможную форму, которая соответствует уникальным условиям каждой отдельной местности.

При переходе к этому виду земледелия на первых порах может быть необходимо делать небольшую прополку, вносить компост и производить обрезку деревьев, но каждый год зги мероприятия долж­ны постепенно уменьшатся. В конечном счете, наиболее важный фак­тор - это не техника выращивания, а скорее, состояние сознания фермера.

ЗЕМЛЕДЕЛИЕ И СОЛОМА

Разбрасывание соломы можно считать довольно важным меропри­ятием, но для моего метода выращивания риса и озимых зерновых - это одно из основных мероприятий. Оно определяет все - плодоро­дие, прорастание, засоренность, защиту от воробьев, водный режим. И в практике, и в теории использование соломы в земледелии - ре­шающий фактор. Но не так просто убедить в этом людей.

Разбрасывание нерезаной соломы

Испытательный центр префектуры Окаяма теперь испытывает ме­тод прямого посева риса на 80% своих полей. Когда я предложил им разбрасывать нерезаную солому, они, очевидно, сочли этот способ неверным и провели эксперимент, нарезав ее механическим резаком. Когда я приехал несколько лет назад посмотреть эти испытания, я увидел, что поля разделены на три части. На первой используют на­резанную солому, на второй используют ненарезанную солому и на третьей - совсем не используют солому. Это как раз то, что я сам де­лал в течение долгого времени, и поскольку нерезаная солома работала лучше всего, я рекомендовал использовать нерезаную.

М-р Фуджии, преподаватель из Ясукской Высшей Сельскохозяйственной Школы в префектуре Симане, хотел попробовать прямой по­сев и приехал посмотреть мою ферму. Я предложил ему разбрасывать по полю нерезаную солому. Он вернулся на следующий год и расска­зал, что опыт не удался. Выслушав внимательно его сообщение, я по­нял, что он раскладывал рисовую солому равномерно и аккуратно, как садовую мульчу. Если делать так, то семена ячменя совсем не прорастут. То же самое с соломой ржи и ячменя. Если ее расклады­вать очень ровным слоем, побегам риса будет трудно пробиться через него. Лучше всего просто раскладывать солому вокруг так, как если бы она падала естественно.

Рисовая солома работает хорошо как мульча для озимых зерновых, а солома озимых зерновых работает как самая лучшая мульча для ри­са. Я хочу, чтобы это было хорошо понято. Если разбросать по полям свежую рисовую солому, то молодые растения риса могут быть зара­жены некоторыми специфическими для этой культуры болезнями, возбудители которых находятся в свежей соломе. Эти болезни риса не распространяются на озимые зерновые. Свежая рисовая солома без­опасна для других зерновых, так же как гречишная солома и солома других видов зерновых может быть использована для риса и гречихи. По той же причине свежая солома озимых зерновых, таких как пше­ница, рожь и ячмень, не может быть использована как мульча для других озимых зерновых, так как служит источником болезней.

Вся солома и мякина, которые остаются после обмолота урожая, должны быть возвращены на поле.

Солома обогащает почву

Солома поддерживает почвенную структуру и обогащает почву, так что химическое удобрение становится ненужным. Но этот эффект проявляется только при условии выполнения принципа "отказ от вспашки". Мои поля, может быть, единственные в Японии, которые не были вспаханы в течение более 20 лет, и тем не менее, качество по­чвы улучшалось с каждым сезоном. Я мог бы сказать, что верхний слой, обогащенный гумусом, за эти годы увеличился до толщины бо­лее 10 см. Это, в основном, результат того, что в почву возвращалось все, выросшее на поле, за исключением зерна.

Нет необходимости делать компост

Нет необходимости делать компост. Я не говорю, что вам совсем не нужен компост, нужно только избегать трудоемких операций при его изготовлении. Если солому оставить лежать на поверхности поля вес­ной или осенью и покрыть ее тонким слоем куриного или утиного по­мета, то за шесть месяцев она полностью разложится.

Чтобы приготовить компост обычным способом, фермер работает как сумасшедший на жарком солнце, нарезая солому, добавляя воду и глину, перемешивая компостную кучу и перевозя ее в поле. Он про­ходит через все эти испытания так как думает: "Это самый лучший способ". Я бы с большим удовольствием видел людей, разбрасываю­щих по своим полям солому и мякину или древесную стружку.

Путешествуя по железной дороге Токайдо в Западной Японии, я заметил, что фермеры используют не всю солому. Они следуют указа­ниям экспертов, которые рекомендуют определенные нормы внесения соломы на единицу площади. Но почему эксперты не скажут, что на­до вернуть на поле всю солому? Глядя из окна вагона, я мог видеть фермеров, которые срезали и разбрасывали по полю около половины всего количества соломы, а остальное оставили на обочине поля гнить под дождем.

Если бы все фермеры Японии начали возвращать на поля всю соло­му, то результатом было бы громадное количество компоста, возвра­щенного земле.

Прорастание

В течение столетий фермеры с величайшей заботливостью готови­ли грады для семян, чтобы вырастить крепкие, здоровые проростки риса. Маленькие гряды содержались в таком порядке, как если бы это был семейный алтарь. Почву рыхлили, добавляли в нее песок и золу от сожженной рисовой мякины, и молились, чтобы проростки хорошо росли. Поэтому вполне понятно, что многие крестьяне в округе дума­ли, что я сошел с ума, когда я стал разбрасывать семена риса по еще не убранным растениям озимых зерновых с сорняками и раскиданны­ми всюду клочьями разлагающейся соломы. Конечно, семена хорошо прорастают, если они высеяны в хорошо подготовленную рыхлую по­чву. Но если идут дожди и поле превращается в топь, вы не сможете пройти по нему и посев приходится отложить. С этой точки зрения метод без вспашки более надежен, но зато возникают проблемы с мел­кими животными: кротами, мышами, сверчками, слизнями, которые любят есть семена. Эту проблему решают глиняные капсулы, защи­щающие семена.

Обычный метод посева озимых зерновых - это посеять семена и затем покрыть их почвой. Если семена окажутся заделанными слиш­ком глубоко, они загнивают. Я обычно бросаю семена в маленькие от­верстия в почве или в борозды, не прикрывая их почвой. Но вначале с обоими этими методами у меня было много неудач.

Позже я стал более ленив и вместо проделывания борозд и про­сверливания отверстий в почве, я стал заключать семена в глиняные капсулы и разбрасывать их прямо по поверхности земли. Семена луч­ше всего прорастают на поверхности, где они имеют достаточно кис­лорода. Я обнаружил, что если эти капсулы покрыть соломой, семена прорастают хорошо и не загнивают даже в очень дождливые годы.

Солома помогает справиться с сорняками и воробьями.

В идеальном случае с 0,1 га получают около 4 ц ячменной соломы. Если всю эту солому разбросать по полю, поверхность будет почти полностью покрыта. Это помогает держать под контролем даже такие трудноискоренимые сорняки как росичка, которая представляет наи­более сложную проблему при методе прямого высева и без вспашки.

Воробьи причинили мне много неприятностей. Прямой посев не дает результата, если нет реального способа защиты от птиц. И есть много районов, где метод прямого высева распространяется медленно именно по этой причине. Многие из вас могли столкнуться с пробле­мой воробьев, и вы знаете, что я имею в виду.

Я помню времена, когда эти птицы следовали прямо за мной и под­бирали все семена, которые я посеял даже еще до того, как я успевал засеять все поле. Я пытался использовать пугала и сети и подвески из грохочущих консервных банок, но ничто не помогало достаточно хо­рошо. А если один из этих методов начинал хорошо работать, то его эффективность снижалась через год или два. Мой собственный опыт показал, что проблема воробьев может быть решена наиболее эффек­тивно путем высева семян в то время, когда предшествующая культу­ра еще в поле, так что семена спрятаны под травой и клевером, а по­сле уборки культуры почва покрывается соломой.

Я делал много ошибок, когда экспериментировал в течение многих лет, и я пережил самые разнообразные неудачи. Я, может быть, луч­ше, чем кто-либо другой в Японии знаю, какие могут быть ошибки при возделывании сельскохозяйственных культур. Когда я в первый раз получил положительный результат при выращивании риса и ози­мых зерновых методом без вспашки, я чувствовал такую же радость, какую должен был чувствовать Колумб, когда он открыл Америку.

ВЫРАЩИВАНИЕ РИСА В СУХОМ ПОЛЕ

В начале августа рис на полях соседей уже вырос по пояс, а на мо­их полях растения почти и два раза ниже. Люди, которые приезжают сюда к концу июля, всегда настроены скептически и спрашивают:

"Фукуока-сан, этот рис вырастет потом нормальным?" "Конечно, - отвечаю я, - не надо беспокоиться".

Я не стараюсь получать высокие, быстро растущие растения с большими листьями. Наоборот, я стараюсь, чтобы растения были как можно компактнее. Поддерживайте небольшие размеры метелки, не перегружайте растение и дайте ему приобрести его естественную фор­му рисового растения. На затопляемых полях растения риса обычно достигают высоты 0,9-1,2 м и имеют большие листья. Создается впе­чатление, что они могут дать много зерна. Но на самом деле это толь­ко крепкий облиственный побег. Он производит много крахмала, но эффективность его низка, и так много энергии расходуется на вегета­тивный рост, что на зерно остается не так уж много. Например, если высокие переросшие растения дают урожай соломы 9 ц, то урожай зерна будет 4,5-5,4 ц (на 0,1 га). Маленькие растения риса, как те, что растут на моих полях, на 9 ц соломы дают 9 ц риса. В хороший год урожай риса с моих растений достигает 10,8 ц зерна на 9 ц соломы, что на 20% больше, чем вес соломы.

Рисовые растения, выращенные на сухом поле не будут очень высо­кими. Солнце освещает их равномерно, достигая основания растения и нижних листьев. 6,2 см2
площади листьев достаточно для питания 6 зе­рен риса. Три или четыре небольших листа более, чем достаточно, чтобы выкормить 100 зерен риса в метелке. Я сею немного густо и в результате имею около 250-399 плодоносящих побегов (20-25 растений) на 0.84 м. Если вы имеете много побегов и не будете стараться вырастить большие растения, вы получите большой урожай без труда. Это правило верно также для пшеницы, ржи, гречихи, проса, овса и других зерновых.

При традиционном способе выращивания риса слой воды в не­сколько сантиметров поддерживается в чеках в течение всего вегета­ционного периода. Фермеры выращивали рис в воде в течение столь­ких столетий, что большинство людей думают, что другого способа не может быть. Культивируемые сорта влаголюбивого риса растут отно­сительно хорошо на затопленных полях, но такой способ выращива­ния не очень благоприятен для растений. Рис растет лучше всего, когда содержание воды в почве составляет 60-80% от водоудерживающей способности. Если поле не затоплено, растения развивают более сильные корни и очень устойчивы к болезням и вредителям,

Основная причина выращивания риса на затопленных полях - это необходимость подавлять сорняки, создавая условия среды, в которых может выжить только ограниченное число видов сорняков. Но те, которые выживают, приходится вырывать руками или подрезать мотыгой. Согласно традиционному методу эта кропотливая и трудная, надрываю­щая спину работа должна быть проведена несколько раз в каждый сезон.

В июне, в период муссонов я держу воду на поле приблизительно в течение одной недели. Только очень немногие из неустойчивых к затоплению видов сорняков могут пережить даже такой короткий период без кислорода, и клевер также страдает и становится желтым. Идея заключается не в том, чтобы убить клевер, а в том, чтобы ослабить его и тем самым дать возможность проросткам риса укрепиться. Когда во­да спущена, клевер оправляется и разрастается, покрывая поверх­ность поля под покровом растений риса. После этого я почти ничего не делаю для поддержания водного режима. В первую половину сезона я совсем не орошаю поля. Даже в годы с очень небольшим количеством осенних дождей, почва под слоем соломы и зеленого удобрения остается влажной. В августе я иногда пропускаю воду на поля, но ни когда не даю ей застаиваться.

Если вы покажете фермеру растение риса с моего поля, он немедленно поймет, что оно выглядит так, как должно выглядеть растение риса и что это его идеальная форма. Он поймет, что растение выращено без пересадки проростков, без затопления и без применения химических удобрений. Любой фермер может сказать это как нечто само собой разумеющееся, глядя на общую форму растения, форму корней и длину междоузлии на главном стебле. Если вы понимаете, что такое идеальная форма, то ваша задача - вырастить растение такой формы в специфических условиях вашего собственного поля.

Я не согласен с идеей профессора Матсусима, что четвертый лист от верхушки растения должен быть самым длинным. В некоторых случаях вы получаете лучшие результаты, если самый длинный вто­рой или третий лист. Если рост задерживается, когда растение еще молодое, то верхний лист или второй лист вырастают самими длинны­ми и все же вы получаете большой урожай.

Теория профессора Матсусимы создана на основании эксперимен­тов с ослабленными растениями риса, выращенными с применением удобрений на посевных грядках и затем пересаженных. Мой рис, нао­борот, был выращен в соответствии с естественным жизненным цик­лом рисового растения так, как если бы он рос диким. Я терпеливо жду, когда растение разовьется и созреет в соответствии со своим соб­ственным темпом развития.

В последние годы я испытывал старый сорт богатого клейковиной риса с юга. Каждое семя, посеянное осенью, дает в среднем 12 побегов и 250 зерен на метелку. Я думаю, что с этим сортом я в один прекрас­ный день смогу собрать урожай близкий к теоретически возможному при данной солнечной энергии, которую получает мое поле. На неко­торых участках моих полей урожай в 73,5 ц с гектара риса этого сорта уже стал реальностью.

С точки зрения сомневающегося специалиста мой метод выращи­вания риса можно считать ненадежным и дающим неустойчивый ре­зультат. "Если эксперимент продлится дольше, то неизбежно возник­нут определенные проблемы", - могут сказать они. Но я выращивал этим способом рис свыше 20 лет. Урожаи продолжают повышаться, и почва с каждым годом становится плодороднее.

ПЛОДОВЫЕ ДЕРЕВЬЯ

На склонах холмов недалеко от моего дома я выращиваю также не­сколько сортов цитрусовых. После войны, когда я впервые стал зани­маться фермерством, я начал с 0,7 га цитрусового сада и 0,15 га рисо­вых полей, но теперь одни цитрусовые сады занимают площадь 5 га. Я пришел на эту землю и взял себе окружающие заброшенные склоны холмов. Затем я руками расчистил их.

Сосновые деревья на некоторых склонах были вырублены за несколько лет до меня, и все, что я сделал, - это выкопал ямы вдоль на­меченных рядов и посадил саженцы цитрусовых деревьев. Между тем, на вырубках стали появляться новые побеги и через некоторое время начали буйно разрастаться японская пампасная трава, императа ци­линдрическая и папоротник орляк. Саженцы цитрусовых деревьев за­терялись в путанице диких растений.

Большую часть побегов сосны я срезал, но часть оставил расти для защиты от ветра. Затем я скосил заросли растений и трав, покрываю­щих поверхность почвы, и посадил клевер. Через б или 7 лет цитрусо­вые деревья наконец принесли плоды. Я удалил часть земли на скло­нах, чтобы образовать террасы, и теперь мой сад стал немного отли­чаться от любого другого сада.

Конечно, я придерживался принципов "отказ от вспашки", "отказ от использования химических удобрений" и "отказ от использования инсектицидов и гербицидов". Я наблюдал интересное явление: внача­ле, когда саженцы росли под покровом отрастающих лесных деревьев, не было никаких признаков повреждения насекомыми типа восточной цитрусовой щитовки. Когда заросли трав и побеги деревьев были ско­шены, участок стал менее диким и больше походим на сад. Только тогда появились вредители.

Лучше всего дать садовому дереву с самого начала расти свободно в соответствии с его естественной формой. Тогда дерево будет плодоносить каждый год и не будет необходимости обрезки. Цитрусовое дерево имеет тот же тип роста, что кедр и сосна, а именно - один центральный пря­мой ствол с ветвями, отходящими от него в очередном порядке. Конечно, разные сорта цитрусовых не имеют точно одинаковый размер и форму роста. Сорта Хассаку и Шеддок вырастают очень высокими, мандарино­вое дерево зимний Иншу - очень невысокое и приземистое, ранние сорта мандаринов Сатсума характеризуются небольшими размерами де­ревьев. Но все они имеют один центральный ствол.

Не убивайте естественных хищников.

Я думаю, всякий знает, что поскольку наиболее распространенные вредители цитрусовых садов - различные виды щитовок - имеют ес­тественных врагов, нет необходимости применять инсектициды, что­бы держать их под контролем. Одно время в Японии использовался ин­сектицид фузол. Естественные хищники были полностью уничтожены и, возникшие в результате этого проблемы, до сих пор сохраняются во многих префектурах. Я думаю, что на основе этого печального опыта многие фермеры осознали, что нежелательно уничтожать хищных насекомых, так как результатом является еще большее повреждение садов.

Если же ко времени появления клещей и в середине лета развести в 200-400 раз машинное масло, относительно безвредное для хищников, и слегка опрыснуть им сады и после этой обработки предоставить сообществу насекомых вернуться к своему естественному равновесию, то обычно проблема вредителей будет решаться дальше уже без нашего участия. Этот способ не работает, если в июне или июле уже были применены фосфорорганические пестициды, поскольку хищни­ки уже убиты этими обработками.

Я не пропагандирую применение так называемых безвредных "ор­ганических" опрыскиваний таких как настойка чеснока с солью или эмульсия машинного масла, я также не в восторге от применения чу­жих завезенных видов хищников для контроля вредных насекомых. Деревья ослабляются и подвергаются атакам насекомых в той степе­ни, в которой они отклоняются от своей природной формы. Если де­ревья выращиваются неестественным для них образом, и в таком со­стоянии будут оставлены без ухода, то в результате ветви образуют беспорядочные переплетения и будут повреждены насекомыми. Рань­ше я уже рассказывал, каким образом я уничтожил несколько гекта­ров цитрусовых деревьев. Но если деревья постепенно исправлять, то они в какой-то степени вернутся к своей естественной форме. Деревья станут более сильными и меры борьбы с насекомыми станут не нуж­ны. Если дерево заботливо посажено и с самого начала предоставлено свободе следовать своей природе, то нет необходимости ни в какой об­резке и опрыскивании. Если саженцы деревьев подверглись обрезке и их корневая система была повреждена в питомнике до того, как они были пересажены в сад, в этом случае делать обрезку необходимо.

Чтобы улучшить садовую почву, я пытался сажать разные виды деревьев. Среди них была акация Моришима. Это дерево растет круг­лый год, образуя все время новые почки. Тли, которые кормятся на этих почках, начинаются размножаться в громадных количествах. Божьи коровки питаются этими тлями и скоро тоже начинают увели­чиваться в числе. После того, как божьи коровки уничтожили всех тлей на акации, они поднимаются на цитрусовые деревья и начинают поедать других насекомых, в том числе клещей, цитрусовых щитовок, австралийских желобчатых червецов.

Выращивание плодов без обрезки, удобрения или химических об­работок возможно только в естественной среде.

ПОЧВА ПЛОДОВОГО САДА

До сих пор я не говорил о том, что улучшение почвы - это главная забота при возделывании сада. Если вы используете химические удоб­рения, деревья вырастают большими, но почва год от года истощается. Химические удобрения лишают почву ее жизненных сил. Если удоб­рения используют в течение жизни одного поколения, за это время почва значительно ухудшается.

Нет более мудрого направления в земледелии, чем курс на улуч­шение почвы. Двадцать лет назад склоны этой горы представляли го­лую красную глину, такую твердую, что невозможно было воткнуть в нее лопату. Большая часть земли в этой местности была такая же. Крестьяне выращивали картофель, пока почва не истощалась, а затем забрасывали поля. Поэтому, прежде чем выращивать здесь цитрусо­вые и овощи, я постарался восстановить здесь плодородие почвы.

Давайте поговорим о том, каким образом я восстановил плодоро­дие этих голых склонов горы. После войны поощрялась глубокая вспашка цитрусовых садов и выкапывание траншей для внесения ор­ганического вещества. Когда я вернулся из Испытательного Центра, я пытался делать это в моем собственном саду. Через несколько лет я пришел к заключению, что этот метод не только физически изнурите­лен, но и совершенно бесполезен с точки зрения улучшения почвы.

Сначала я закапывал солому и папоротники, которые приносил с горы. Переноска тяжестей в 38 кг и более была тяжелым испытанием, но через 2 или 3 года такой работы я не мог набрать даже горсти гуму­са. Траншеи, которые я делал, чтобы закопать органический матери­ал, осели и превратились в открытые ямы.

Затем я пытался закапывать древесные стволы. Кажется, что соло­ма самое хорошее средство для улучшения почвы, но если судить по образующемуся количеству гумуса, древесина лучше. Все это хоро­шо, пока есть деревья, которые можно срубить. Но тем, у кого нет де­ревьев поблизости, можно выращивать деревья прямо в саду, а не везти их издалека.

В моем саду есть сосны и кедры, несколько грушевых деревьев, хурма, мушмула, японские вишни и много других видов местных пло­довых деревьев, растущих среди цитрусовых. Одно из наиболее инте­ресных деревьев, хотя и не местного происхождения, это акация Моришима. Это то самое дерево, которое я упоминал ранее, рассказывая о божьих коровках и защите хищных насекомых, У него твердая дре­весина, цветы привлекают пчел и листья идут на корм для скота. Ака­ция Моришима помогает предотвращать повреждение сада насекомы­ми, защищает сад от ветра, а бактерии ризобиум, живущие на кор­нях, обогащают почву азотом.

Это дерево было интродуцировано в Японии из Австралии несколь­ко лет назад. Оно растет быстрее, чем любое другое дерево, которое я когда-либо видел. За несколько месяцев оно образует глубокие корни, а через 6-7 лет оно достигает высоты телефонного столба. Добавим к этому, что это дерево - фиксатор азота. Поэтому если посадить 6-7 деревьев на 0,1 га, то улучшение почвы захватывает даже глубокие почвенные горизонты, и нет необходимости гнуть спину и таскать бревна с гор.

Для улучшения поверхностного слоя почвы я посеял на голом грунте смесь белого клевера и люцерны. Прошло несколько лет, прежде чем они смогли укрепиться, но в конце концов они разрослись и покрыли склоны холмов. Я посадил также японскую редьку (дайкон). Корни этого мощного растения проникают глубоко в почву, вно­ся в нее органическое вещество и проделывая каналы для циркуляции воды и воздуха. Она воспроизводится очень легко и раз посеяв ее, вы можете перестать заботиться о ней.

Когда почва становится богаче, начинают появляться сорняки. Че­рез 7 и 8 лет клевер почти исчезает в зарослях сорняков, поэтому я разбрасываю немного больше семян клевера после того, как в конце лета скашиваю сорняки. В результате образования плотного расти­тельного покрова из клевера и сорняков через 25 лет поверхностный слой садовой почвы, который раньше был голой глиной, стал рыхлым темно-окрашенным и обогатился дождевыми червями и органическим веществом.

С помощью зеленого удобрения, обогащающего верхний слой по­чвы, и корней акации Моришима, улучшающими глубокие почвен­ные слои, вы вполне можете обойтись без удобрений, а также отпадет необходимость рыхления почвы между плодовыми деревьями. С высо­кими деревьями для защиты от ветра, цитрусовыми деревьями в сере­дине и зеленым удобрением внизу сад может позаботиться о себе, и уход за ним значительно облегчается.

ВЫРАЩИВАНИЕ ОВОЩЕЙ КАК ДИКИХ РАСТЕНИЙ

Давайте поговорим теперь о выращивании овощей. Некоторые семьи для снабжения своей кухни овощами используют огород на за­днем дворе, другие выращивают овощи на открытых, неиспользуемых землях.

Об огороде на заднем дворе достаточно сказать, что вы получите хорошие овощи, если посадите их в соответствующее время в почву, удобренную органическим компостом и навозом. Метод выращивания овощей для собственного стола в старой Японии хорошо гармонировал с естественным образом жизни. Дети играли на заднем дворе между плодовыми деревьями. Свиньи поедали отбросы с кухни и копались в земле в поисках корней. Собаки лаяли и играли во дворе, и фермер се­ял семена овощей в богатую почву. Гусеницы и насекомые росли вме­сте с овощами, куры поедали гусениц и откладывали яйца для пита­ния детей.

Типичная японская семья выращивала овощи таким образом не далее, как двадцать лет тому назад.

Заболевания растений предотвращали тем, что выращивали тради­ционные культуры в соответствующее для них время, поддерживая здоровье почвы путем возвращения в нее всех органических остатков и путем чередования культур. Вредных насекомых собирали руками и их поедали куры. На юге Шикоку был распространен вид кур, кото­рые поедали гусениц и насекомых, не выкапывая корни и не повреж­дая растений.

Некоторые люди могут скептически относиться к использованию навоза животных и человеческих отходов, думая что это примитивно или грязно. Сегодня люди хотят "чистые" овощи, поэтому фермеры выращивают их в теплицах совсем без почвы. Гравийная культура, песчаная культура и гидропоника становятся все более популярными. Овощи выращивают на химическом питании и на свету, который фильтруется через виниловое покрытие. Довольно странно, что люди считают эти химически выращенные овощи "чистыми" и безопасными для питания. Продукты, выращенные на почве, сбалансированной де­ятельностью червей, микроорганизмов и разложившимся навозом жи­вотных, - самая чистая и самая богатая пища.

При выращивании овощей "полудиким" способом на пустующих участках, берегах рек или заброшенных землях, моя идея заключает­ся в том, чтобы разбросать семена и дать овощам расти вместе с сорня­ками. Я выращиваю мои овощи на склонах горы между цитрусовыми деревьями.

Очень важно знать правильное время посадки. Для весенних ово­щей правильное время, когда зимние сорняки отмирают, а летние еще не проросли (этот метод выращивания овощей разработан м-ром Фукуока путем опытов и экспериментов в соответствии с местными условиями. Там, где он живет, весной всегда идут дожди и климат достаточно теплый, чтобы выращивать овощи круглый год. За многие годы он пришел к знанию того, какие овощи можно выращивать вместе с сорняками и какой уход требует каждый вид овощей. В большинстве районов Северной Америки специфический метод м-ра Фукуока для выращивания овощей неприменим. Каждый фермер, который хочет выращивать овощи полудиким способом, должен разработать свой метод, пригодный для его почвы и местных видов овощей). Для осеннего посева семена разбрасывают, когда лет­ние травы отмирают, а зимние сорняки еще не появились.

Лучше всего подождать, пока начнутся дожди, которые продолжа­ются несколько дней. Скосите сорняки и высевайте семена овощей. Нет необходимости покрывать их почвой, так как вы покроете их как мульчей скошенными сорняками и таким образом спрячете их от птиц и кур, пока они не начнут прорастать. Обычно сорняки надо ска­шивать два или три раза, чтобы дать возможность проросткам овощей укрепиться, но иногда достаточно одного раза.

Если сорняки и клевер образуют не очень плотный покров, вы мо­жете просто разбросать семена овощей. Куры съедят часть семян, но большая часть прорастет. Если вы сажаете в ряды или в борозды, то жуки и другие насекомые могут уничтожить значительную часть семян, так как они склонны двигаться по прямой линии. Мой опыт свидетельствует о том, что лучше всего разбрасывать семена тут и там без определенного порядка.

Овощи, выращенные таким образом, получаются лучше, чем ду­мает большинство людей. Если они дадут побеги раньше, чем сор­няки, то позднее они не дадут сорнякам задавить их. Есть некото­рые виды овощей, например шпинат и морковь, которые прораста­ют медленно.

Если вы замочите семена на 1-2 дня, а затем заключите их в гли­няные капсулы, то и для этих овощей проблема будет решена.

Если сделать более загущенный посев, то японская редька, репа и различные листовые осенние овощи будут в состоянии успешно кон­курировать с зимними и ранне-весенними сорняками. Небольшое ко­личество этих овощей оставляют неубранными и они обсеменяются и возобновляются сами год за годом. Они имеют неповторимый аромат и представляют собой очень интересное блюдо.

Это удивительное зрелище - вид многих знакомых овощей пышно разрастающихся на склоне горы. Японская редька и репа растут напо­ловину в почве и наполовину над поверхностью почвы. Морковь и са­довый лопух (молодые корни и побеги садового лопуха пригодны в пищу [БСЭ]) часто вырастают короткими и толстыми с большим ко­личеством корешков и, я думаю, что их терпкий слегка горьковатый вкус напоминает их дикого предшественника. Чеснок, японский пер­ламутровый лук и китайские виды лука, будучи раз посаженными за­тем сами возобновляются год за годом.

Бобовые лучше всего сажать весной. Вигна китайская и фасоль легко выращиваются и дают высокие урожаи. При выращивании горо­ха, фасоли адзуки, сои очень важно обеспечить их быстрое прораста­ние. При недостатке влаги они прорастают медленно, и вы должны все время защищать их от птиц и насекомых.

Томаты и баклажаны недостаточно сильны, чтобы конкурировать с сорняками на стадии проростков и поэтому их надо начинать выращи­вать на специальной грядке для рассады и затем пересаживать. Дай­те томатам стелиться по земле, не привязывая их к опорам. Тогда из узлов на главном стебле образуются корни и вырастут новые плодоно­сящие побеги. Что касается огурцов, то предпочтение следует отдать стелющимся видам. Вы должны заботиться о молодых растениях, периодически подрезая сорняки, но позже растения становятся достаточно сильными, чтобы сорняки их не подавляли. Воткните в землю бамбуковые шесты или ветки деревьев и огурцы будут оплетать их и подниматься по ним. Благодаря этому плоды не будут лежать на земле и гнить. Этот метод выращивания огурцов годится также для дынь и тыкв.

Картофель и таро (тропическое многолетнее растение семейства арендных. Крупные клубни употребляют в пищу) очень сильные растения. Однажды посаженные, они будут сами возобновляться на одном и том же месте каждый год и никогда не будут задавлены сорняками. Во время уборки оставьте в почве несколько растений. Если почва очень плотная, то сначала по­садите японскую редьку. Она своими разросшимися корнями разрых­лит и смягчит почву и через несколько сезонов на этом месте можно будет выращивать картофель.

Я обнаружил, что белый клевер сдерживает разрастание сорняков. Он образует плотный покров и подавляет даже такие сильные сорняки как полынь и росичка. Если клевер посеять вместе с семенами ово­щей, он будет играть роль живой мульчи, обогащая почву и поддер­живая в ней влажность и хорошую аэрацию.

Чтобы клевер не мешал овощам важно выбрать правильное время для его посева. Наиболее благоприятное время - конец лета или осень. Раз­вившиеся в течение холодных месяцев корни, весной дадут клеверу пре­имущество перед однолетними травами. Клевер развивается хорошо, ес­ли его посеять ранней весной. Семена клевера можно разбрасывать про­извольно или высевать рядами, расположенными на расстоянии 30 см друг от друга. После того, как клевер укоренится, у вас не будет необхо­димости сеять его в течение 5-6 последующих лет. Главная цель выра­щивания овощей этим полудиким способом - это выращивание овощей в наиболее естественных условиях на участках земли, которые не годят­ся ни для чего другого. Если вы попытаетесь улучшить технику выращи­вания или получить более высокий урожай, вас ждет неудача. В боль­шинстве случаев причиной неудачи будут вредители или болезни. Ес­ли различные виды трав и овощей будут вперемешку высажены среди естественной растительности, повреждение насекомыми и болезнями будет минимальным и не будет необходимости применять ядохимика­ты или руками собирать насекомых.

Для того, чтобы успешно применять этот метод, важно хорошо знать годичный цикл и особенности развития сорняков и трав. Виды « состояние сорняков могут рассказать вам о свойствах почвы и недо­статке тех или иных питательных веществ,

В моем саду я выращиваю садовый лопух, капусту, томаты, мор­ковь, горчицу, бобы и многие другие травы и овощи этим полудиких способом.

МОЖНО ЛИ ОТКАЗАТЬСЯ ОТ ХИМИКАТОВ?

Рисоводство в Японии сегодня стоит на перепутье. Фермеры и спе­циалисты находятся в смущении, не зная какой путь им выбрать: про­должать выращивать рассаду или перейти к прямому посеву, и если выбрать последнее, то пахать почву или нет. В течение последних 20 лет я говорил, что метод прямого высева без вспашки постепенно до­кажет свои преимущества. Скорость, с которой прямой высев уже рас­пространился в префектуре Окаяма, хорошее доказательство этому.

Однако есть люди, которые говорят, что поворот к нехимическому сельскому хозяйству немыслим с точки зрения снабжения продоволь­ствием всей страны. Они говорят, что химические обработки необхо­димы для защиты риса от его трех основных болезней: гниль стебля, пирикуляриоз и пятнистость листьев. Но если фермер перестанет ис­пользовать слабые, "улучшенные" сорта риса, перестанет вносить в почву слишком много азота и уменьшит количество воды для ороше­ния, так чтобы у риса развилась сильная корневая система, эти болез­ни исчезнут и опрыскивание химическими препаратами станет не нужным.

Вначале красная глинистая почва на моих полях была непригодна для выращивания риса. Растения болели бурой пятнистостью листьев. Но по мере того, как повышалось плодородие почвы, бурая пятни­стость появлялась все реже. Со временем она исчезла совсем.

С вредителями наблюдается аналогичная ситуация. Самое главное - не убивать естественных хищников. Проблема вредителей возникает тогда, когда поля постоянно находятся под водой или орошаются за­стойной или загрязненной водой. Наибольший вред причиняет осен­няя и весенняя рисовая цикадка, численность которой можно значи­тельно снизить, убрав воду с полей.

Весенняя рисовая цикадка, зимующая в сорняках, может стать но­сителем вируса. Если это происходит, то в результате можно потерять 10-20% урожая от вирусных болезней риса. Однако, если химикаты не применяются, то на полях будет много пауков и они избавят вас от этой заботы. Пауки чувствительны к малейшему вмешательству че­ловека, и это всегда надо иметь в виду.

Большинство людей думает, что если отказаться от химических удобрений и инсектицидов, то урожаи значительно снизятся. Экспер­ты по насекомым-вредителям установили, что в первый год после пре­кращения применения инсектицидов потери составили около 5%. Ве­роятно, не будет большой ошибкой считать, что еще 5% потерь будут следствием отказа от химических удобрений.

Таким образом, если прекратить затопление рисовых полей и от­казаться от химических удобрений и пестицидов, рекомендуемых Сельскохозяйственной Кооперацией, потери за первый год составят в среднем около 10%. Восстановительные силы природы значительно превосходят наше воображение и после некоторого снижения урожаи начнут повышаться и постепенно превзойдут первоначальный уровень.

Когда я работал на Опытной станции в Коти, я проводил опыты по предотвращению распространения стеблевого сверлильщика. Эти на­секомые проникают в стебель риса и кормятся там, в результате чего побег белеет и засыхает. Метод определения повреждения прост: вы подсчитываете число побелевших побегов. На 100 растений может быть от 10 до 20 белых стеблей. При сильных повреждениях, когда ка­жется, что вся культура погибла, на самом деле число погибших рас­тений составляет 30%.

Чтобы определить степень повреждения риса стеблевым сверлиль­щиком, одно поле риса было обработано инсектицидами, другое ос­тавлено необработанным. Когда подсчитали результаты, то оказа­лось, что необработанное поле с большим количеством засохших стеб­лей дало больший урожай. Вначале я сам этому не мог поверить и ду­мал, что это ошибка эксперимента. Но цифры оказались точными, по­этому я продолжал исследование.

Оказалось, что нападая на более слабые растения, стеблевой сверлильщик производит как бы прореживание. Благодаря гибели части стеблей для оставшихся растений остается больше пространства. Сол­нечный свет может проникать до нижних листьев. В результате остав­шиеся растения риса вырастают более сильными, дают большее число плодоносящих побегов и дают больше зерна на одну метелку. Если гу­стота побегов очень высока, и насекомые не могут уничтожить изли­шек, растения выглядят вполне здоровыми, но во многих случаях да­ют более низкий урожай.

Читая доклады Опытных станций, вы можете найти в них результа­ты испытаний практически всех химических препаратов, имеющихся в списке. Но обычно мало кому известно, что в доклады попадает только половина этих результатов. Конечно, это не значит, что данные наме­ренно скрывают, но если результаты публикуются химическими компа­ниями в качестве рекламы препаратов, это то же самое, как если бы от­рицательные результаты были скрыты. Результаты, которые свидетель­ствуют о более низком урожае, как в случае со стеблевым сверлильщи­ком, рассматриваются как противоречивые и исключаются. Конечно, есть случаи, когда уничтожение насекомых приводит к увеличению уро­жая, но есть и другие случаи, когда урожай снижается. В последних слу­чаях доклады о них редко появляются в печати.

Из всех сельскохозяйственных химикатов фермеры охотнее всего применяют гербициды и довольно трудно убедить их отказаться от этого. С древних времен фермер страдал от того, что может быть на­звано "битвой с сорняками". Вспашка, междурядная культивация, ри­туальная пересадка риса - все это направлено главным образом на подавление сорняков. До появления гербицидов фермер должен был каждый сезон прошагать много миль по затопленным полям вдоль ря­дов риса, удаляя сорняки мотыгой или руками. Легко понять, почему гербициды были восприняты как божья милость. Используя солому и клевер и временное затопление почвы, я нашел простой путь держать сорняки под контролем без тяжелого труда прополки и без примене­ния химикатов.

ОГРАНИЧЕНИЯ НАУЧНОГО МЕТОДА

Прежде, чем исследователи становятся исследователями, они дол­жны стать философами. Они должны понять, какова цель существо­вания человечества и что человечество должно создать. Врачи долж­ны прежде всего определить на фундаментальном уровне, что челове­ческому существу необходимо для жизни.

С целью применения моих философских теорий к земледелию я проводил эксперименты, выращивая культуры различными способа­ми, в основе которых всегда лежала идея создания метода близкого к природе. Я делал это путем исключения не необходимых агрономиче­ских приемов.

Современная сельскохозяйственная наука исходит из других пред­ставлений. Во-первых, исследования проводятся не целенаправленно. Во-вторых, каждый исследователь видит только одну часть бесконеч­ного множества определяющих урожай естественных факторов, кото­рые изменяются в зависимости от места и от времени.

На одном и том же участке земли фермер должен каждый год по-разному выращивать свои культуры в соответствии с изменениями погоды, популяции почвенных насекомых, почвенных условий и мно­гих других естественных факторов. Природа находится в постоянном движении, условия одного года никогда не повторяются.

Современная наука искусственно раздробила природу на мельчай­шие частички, и проводимые учеными исследования не соответствуют ни закону природы, ни практическому опыту. Результаты отбираются согласно запросам исследователя, но без учета потребностей фермера. Большой ошибкой было бы думать, что полученные таким путем умо­заключения могут быть использованы на фермерских полях с посто­янным успехом.

Недавно профессор Тсуно из университета в Эхиме написал много­словную книгу о взаимосвязях между метаболизмом растений и уро­жаем. Этот профессор часто приходит на мое поле, выкапывает яму, чтобы проверить состояние почвы, приводит студентов, чтобы изме­рить угол падения солнечных лучей и затенение и прочую чепуху и уносит в свою лабораторию образцы растений для анализа. Я часто спрашиваю его: "Собираетесь ли вы попробовать метод прямого сева без вспашки?" Он, смеясь, отвечает: "Нет, применение - это ваше де­ло. Я собираюсь продолжать заниматься исследованиями".

Вот как обстоит дело. Вы изучаете функцию метаболизма расте­ний и способность растений поглощать питательные вещества из по­чвы, пишете книгу и получаете степень доктора сельскохозяйствен­ных наук, но не интересуетесь, имеет ли какое-нибудь отношение к урожаю ваша теория ассимиляции.

Даже если вы можете определить, как влияет метаболизм верхнего листа на продуктивность верхнего листа при средней температуре 29°С, есть места, где температура иная. И если в Экиме в этом году темпе­ратура 29°С, то на следующий год температура может быть только 24°С. Будет ошибкой утверждать, что стимуляция метаболизма уве­личит образование крахмала и обеспечит более высокий урожай. Гео­графия и топография участка, свойства почвы, ее структура, дренаж, солнечное освещение, сообщества насекомых, сорт семян, используе­мых вами, способ обработки почвы - одним словом, бесконечное раз­нообразие факторов должны быть приняты во внимание. Метод науч­ного эксперимента, учитывающий все взаимосвязанные факторы, просто невозможен.

В наши дни вы слышите много разговоров об успехах "Движения за здоровый рис" и "Зеленой революции". Поскольку методы, приме­няемые сторонниками этих движений, зависят от слабых, "улучшен­ных" сортов риса, они вынуждены использовать химикаты и инсекти­циды восемь - десять раз в течение вегетационного периода. В корот­кое время в почве начисто уничтожаются микроорганизмы и сжигает­ся органическое вещество. Жизнь почвы разрушается и питание рас­тений становится зависимым от питательных веществ, добавляемых в почву в виде минеральных удобрений.

Кажется, что дела фермера идут лучше, когда он применяет "науч­ную" методику, но это не значит, что наука может помочь улучшить ес­тественное плодородие почвы, это значит, что наука может только по­мочь восстановить разрушенное людьми естественное плодородие по­чвы. Разбрасывая солому, выращивая клевер и возвращая в почву все органические остатки, мы приводим землю в такое состояние, что она обладает всеми питательными веществами, необходимыми для выращи­вания год за годом риса и озимых зерновых на одном и том же поле.

Благодаря натуральному земледелию, поля, которые уже испорче­ны вспашкой или применением химикатов, могут быть эффективно восстановлены.

III
. С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ ФЕРМЕРА

В настоящее время в Японии очень большое внимание, и это оп­равдано, привлекает к себе ухудшение состояния среды и в результате этого загрязнение продуктов питания. Горожане организовали бойко­ты и большие демонстрации протеста против равнодушия политиче­ских и промышленных лидеров к этим вопросам. Но вся эта актив­ность при современном уровне духовного развития является пустыми усилиями. Говорить об очищении от особо сильных загрязнений - это все равно, что лечить симптомы болезни, в то время как коренная причина болезни продолжает усугубляться.

Например, два года назад Исследовательский Центр сельскохозяй­ственного менеджмента совместно с Советом Органического земледе­лия и Нада Кооперацией организовали конференцию с целью обсуж­дения проблемы загрязнения среды. Председателем на конференции был м-р Теруо Ичираку, который возглавляет Японскую Ассоциацию Органического земледелия и является также одной из наиболее влия­тельных фигур в Государственной Сельскохозяйственной Коопера­ции. Рекомендациям этого учреждения относительно того, какие вы­ращивать сорта различных культур, какое количество удобрений ис­пользовать и какие следует применять химикаты, следует почти каж­дый японский фермер.

Поскольку в конференции принимало участие такое количество влиятельных лиц, я следил за ней с надеждой, что могут быть приня­ты и претворены в жизнь далеко идущие решения. С точки зрения ре­кламы проблемы загрязнения продуктов питания эта конференция может быть признана успешной. Но, как и на других собраниях, дис­куссия выродилась в серию высоко технических докладов научных ра­ботников и персональных сообщений об ужасах пищевого загрязне­ния. Ни один из выступающих не пожелал перевести обсуждение про­блемы на ее фундаментальный уровень.

При обсуждении ртутного отравления тунца» например, предста­витель Управления рыболовства говорил о том, насколько действи­тельно пугающей стала эта проблема. В то время ртутное загрязнение обсуждалось каждый день по радио и в газетах и поэтому каждый вни­мательно слушал его выступление.

Оратор сказал, что содержание ртути в телах тунцов, выловлен­ных даже около Антарктики или около Северного полюса, было нео­быкновенно высоким. Однако, когда лабораторный образец рыбы, взятый несколько столетий назад, был проанализирован, то эта рыба, вопреки ожиданиям, также содержала ртуть. В его заключении было высказано предположение, что поглощение ртути жизненно важно для рыбы.

Люди, присутствующие на докладе, переглядывались в полном не­доумении. Предполагалось, что цель встречи - определить, что де­лать с отходами, которые уже загрязнили среду, и принять меры, что­бы исправить положение. Вместо этого представитель Управления ры­боловства говорит, что ртуть необходима для выживания тунца. Вот что я имею в виду, когда говорю, что люди не могут постигнуть корен­ных причин загрязнения и видят эту проблему только в узкой и не­глубокой перспективе.

Я встал и предложил предпринять совместные действия для выра­ботки конкретного плана работы по проблеме загрязнения. Не лучше ли прямо сказать о прекращении использования химикатов, которые являются причиной загрязнения? Рис, например, может быть пре­красно выращен без химикатов, так же как и цитрусовые, и не состав­ляет большого труда выращивать и овощи таким же способом. Я ска­зал, что это может быть сделано и что я делал это на моей ферме в те­чение многих лет, но пока правительство продолжает поощрять ис­пользование химикатов, оно не даст возможности "чистому" земледе­лию продемонстрировать свои возможности.

На встрече присутствовали члены Управления рыболовства, так же как и работники Министерства сельского хозяйства и лесоводства и Сельскохозяйственной Кооперации. Если бы они и председатель конференции м-р Ишираку действительно хотели сдвинуть дело с мертвой точки и предложили бы фермерам по всей стране попытаться выращивать рис без химикатов, то тогда могли бы произойти реши­тельные изменения.

Однако для этого было одно существенное препятствие. Если бы фермеры начали выращивать культуры без ядохимикатов, удобрений и машин, гигантские химические компании стали бы ненужными и Государственное Управление Сельскохозяйственной Кооперации рухнуло бы.

Чтобы поставить вопрос ребром, я сказал, что кооперативы и те, кто определяет государственную политику зависят от инвестиций ка­питала в удобрения и сельскохозяйственную технику, которые явля­ются основой их могущества. Отказ от машин и удобрений вызовет полное изменение экономических и социальных структур. Поэтому я не вижу возможности для м-ра Ишираку, Кооперации или правитель­ственных служащих выступать в защиту мероприятий, способствую­щих очищению от загрязнения.

Когда я выступил таким образом, председатель сказал: "М-р Фукуока, своими замечаниями вы мешаете работе конференции", и этим заткнул мне рот. Да, вот, что случилось тогда.

ПРОСТЫЕ СРЕДСТВА ДЛЯ РЕШЕНИЯ СЛОЖНОЙ ПРОБЛЕМЫ

Таким образом, стало ясно, что правительственные организации не собираются остановить загрязнение среды. Другая трудность за­ключается в том, что все аспекты проблемы загрязнения продуктов питания должны быть собраны вместе и разрешены одновременно. Проблема не может быть решена людьми, которые занимаются только той или другой ее частью. До тех пор, пока сознание каждого челове­ка не будет фундаментально трансформировано, загрязнение среды не уменьшится.

Например, фермер думает, что он не имеет никакого отношения к проблеме Внутреннего Моря (Маленькое море между островами Хонсю, Кюсю и Шикоку). Он думает, что это дело служащих Уп­равления рыболовства - следить за рыбой, а дело Совета по Окружа­ющей среде - заботиться об уменьшении загрязнения океана.

Про­блема заключена также в таком способе мышления.

Наиболее часто используемые химические удобрения - сульфат аммония, мочевина, суперфосфат и другие применяются в больших количествах, но только небольшая их часть поглощается растениями в поле. Остальное смывается в ручьи и реки и постепенно выносится ими во Внутреннее Море. Азотистые соединения становятся пищей для водорослей и планктона, которые размножаются в громадных ко­личествах, что служит причиной появления "красного прилива". Ко­нечно, промышленные выбросы ртути и других отходов тоже вносят свой вклад в загрязнение, но загрязнение воды в Японии в наиболь­шей степени обусловлено сельскохозяйственными химикатами.

Таким образом, фермеры должны нести основную долю ответст­венности за появление "красного прилива". Фермер, который приме­няет химикаты на своем поле, корпорации, производящие эти хими­каты; сельскохозяйственные чиновники, которые верят в пользу хи­микатов и согласно этому составляют технические рекомендации - если все эти люди не осмыслят проблему достаточно глубоко, то воп­рос загрязнения воды не будет никогда разрешен.

Теперь только те, кто непосредственно сам пострадал, становятся активными в попытках разрешить проблему загрязнения, как это бы­ло в случае с местными рыбаками, которые выступили против боль­ших нефтяных компаний после утечки нефти около Мицушима. Другая попытка решения проблемы принадлежит одному профессору, ко­торый предложил прорыть канал через остров Шикоку, чтобы относи­тельно чистая вода Тихого океана потекла во Внутреннее Море. Та­кие попытки делаются время от времени, но радикальное решение проблемы никогда не будет достигнуто таким путем.

Фактически, что бы мы ни делали, ситуация только ухудшается. Чем тщательнее разрабатывают контрмеры, тем сложнее становятся проблемы. Предположим, через Шикоку будет проложена труба и во­да будет закачиваться из Тихого океана и переливаться во Внутрен­нее Море. Но откуда придет электроэнергия, необходимая предприя­тию для производства стальных труб и откуда возьмется энергия для закачивания воды? Для этого необходимы атомные электростанции. Для строительства этих энергетических систем должен быть завезен бетон и все необходимые материалы, а также построен центр ураново­го процессинга. Если дело пойдет таким путем, оно только посеет се­мена второго и третьего поколения проблем загрязнения, еще более сложных, чем предыдущие.

Это похоже на случай с жадным фермером, который слишком ши­роко открывает вход в оросительный канал, чтобы побольше воды уст­ремилось на его рисовые поля. В результате образуется ударная вол­на, которая размывает край канала. После этого необходимы восста­новительные работы. Стенки оросительного канала выравнивают и русло расширяют. Увеличившийся объем потока воды только увели­чивает потенциальную опасность размыва, и в следующий раз кромка снопа не выдерживает и еще большие усилия требуют для устране­ния повреждения.

Если принимают решение работать над симптомами проблемы, то при этом обычно подразумевают, что исправительные меры смогут устранить саму проблему. Но это редко получается. Кажется, что ин­женеры не в состоянии усвоить это. Принимаемые контрмеры основа­ны на слишком узком представлении о том, что надо исправлять. Как меры, так и контрмеры основаны на ограниченном понимании науч­ной истины и суждений. Правильное решение никогда не придет та­ким путем (Словами "ограниченная научная истина" м-р Фукуока характеризует то представление о мире. которое сконструировано человеческим интеллектом. Он считает это восприятие ограниченным рамками субъективных представлений).

Мое скромное решение вопроса путем разбрасывания соломы и вы­ращивания клевера не создает нового загрязнения. Оно эффективно, потому что оно уничтожает источник проблемы. Пока вера современ­ного человечества в возможность решения этой проблемы с помощью больших технологических разработок не будет отвергнута, загрязне­ние среды будет только увеличиваться.

ПЛОДЫ ТРУДНЫХ ВРЕМЕН

Потребители тоже считают, что они не имеют никакого отношения к причинам сельскохозяйственного загрязнения. Многие из них хотят иметь продукты питания, не обработанные химикатами. Но химиче­ски обработанные продукты продаются, главным образом, как ответ на запросы потребителей. Потребитель требует большой лоснящийся плод без пятен и правильной формы. Чтобы удовлетворить эти жела­ния, быстро вводятся в употребление новые химикаты, которых не было еще 5-6 лет тому назад.

Как мы зашли в такой тупик? Люди говорят, что для них не имеет значения, имеет ли огурец прямую или искривленную форму, и что фрукты не обязательно должны иметь красивую внешность. Но по­смотрите на оптовый рынок в Токио, если вы хотите узнать, как цены реагируют на предпочтения потребителей. Если фрукты выглядят у вас немного лучше, чем у других продавцов, вы получаете премию 10-20 центов за килограмм. Если фрукты классифицируют как мел­кие, средние и крупные, цена может увеличиваться в два или три раза за каждый размер.

Согласие потребителей платить высокую цену за продукты, выра­щенные не в сезон, также вносит свой вклад в увеличение использова­ния искусственных методов выращивания и химикатов. В последний год мандарины из Уншу, выращенные в теплицах для летней продажи (обычно фрукты созревают поздно осенью), имели цену а 10-20 раз более высокую, чем сезонные мандарины. Таким образом, если вы вложите несколько тысяч долларов в закупку оборудования, купите необходимое топливо и поработаете свыше всякой нормы, вы можете получить прибыль.

Выращивание овощей и фруктов вне сезона становится все более и более популярным. Чтобы получить мандарины на один месяц рань­ше, люди в городе кажется были бы счастливы заплатить за все расхо­ды фермера на труд и оборудование. Но если вы спросите, нужно ли человеку иметь эти фрукты на месяц раньше, то правдивый ответ бу­дет - нет, совсем не нужно, и деньги - это не единственная цена, ко­торую мы платим за это потворство своим желаниям.

Кроме того, окрашивающие вещества, которые не использовались несколько лет назад, теперь используются. Благодаря этим химика­там плоды приобретают зрелую окраску на одну неделю раньше. В за­висимости от того, проданы ли фрукты на неделю раньше или после 10 октября, цена в два раза повышается или падает, поэтому фермер применяет ускоряющие созревание химикаты и после уборки поме­щает плоды в камеру для обработки газом, ускоряющим созревание.

Но если плоды сняты рано, они не очень сладкие, и поэтому ис­пользуются искусственные сладкие добавки. Обычно думают, что химические подслащиватели были запрещены, но искусственный подслащиватель, которым опрыскивают цитрусовые деревья, не был объ­явлен вне закона. Вопрос заключается в том, попадает ли он в катего­рию "сельскохозяйственные химикаты". Во всяком случае, почти каждый фермер использует его.

Затем фрукты забирает кооперативный сортировочный центр. Чтобы разделить плоды по размеру на крупные и мелкие, их заставляют прока­титься несколько сотен метров по длинному конвейеру. Неизбежны уда­ры и повреждения. Чем крупнее сортирующий центр, тем больше плоды бьются и мнутся. После мытья водой мандарины опрыскивают защитны­ми и окрашивающими веществами. Наконец, как завершающий мазок их обрабатывают парафином и полируют до блеска.

Таким образом, начиная со времени, предшествующего уборке, и до того момента, когда плоды попадают на прилавок их обрабатывают химикатами пять или шесть раз. Здесь не упомянуты еще химические удобрения и опрыскивания плодовых деревьев пестицидами. И все это потому, что покупатель хочет покупать фрукты немножко более при­влекательные. Именно эта маленькая грань предпочтения ставит фермера в действительно затруднительное положение.

Все эти меры принимаются не потому, что фермеру нравится это делать, и не потому, что чиновники Министерства Сельского хозяйст­ва получают удовольствие, заставляя фермера трудиться сверх меры, этого требует общепринятая шкала ценностей.

Когда я сорок лет назад работал в Иокогаме на таможне, лимоны и апельсины обрабатывались именно таким образом. Я был категориче­ски против введения этой системы, но все мои усилия не могли поме­шать ее внедрению в практику.

Если одно фермерское хозяйство или кооператив осваивают новый прием, как, например вощение мандаринов, как знак особого внима­ния и заботы о внешнем виде, то они получают более высокую при­быль. Это замечают другие сельскохозяйственные кооперативы и ско­ро они также осваивают новый прием. Плоды, не покрытые воском, больше не могут получить такую же высокую цену. Через два или три года вощение плодов распространяется по всей стране. Затем благода­ря конкуренции цены снижаются и все, что остается фермеру - это бремя тяжелой работы и дополнительные расходы на материалы и оборудование. Теперь он должен покрывать плоды воском.

В результате, конечно, страдает покупатель. Продукты, которые фактически не являются свежими, могут быть проданы, потому что они выглядят свежими. С биологической точки зрения плоды в слегка подвядшем состоянии снижают свое дыхание и расход энергии до воз­можно низкого уровня. Это похоже на состояние человека в медита­ции: его метаболизм, дыхание и расход энергии снижается до необыч­но низкого уровня. Даже если он голодает, энергия в его теле будет сохранена. Точно также, когда мандарин сморщивается при подсыхании или когда овощи подвядают, они переходят в состояние, которое сохраняет их пищевые качества в течение возможно долгого времени,

Не стоит пытаться сохранить только вид свежести, что происходит, когда продавец снова и снова сбрызгивает водой свои овощи. Хота при этом овощи производят впечатление свежих, их вкус и питательная ценность снижаются.

Все сельскохозяйственные кооперативы и коллективные центры сортировки были объединены и расширены для такой ненужной дея­тельности, как придание продуктам товарного вида. Это называется модернизацией. Продукты упаковывают, отправляют в громадную систему доставки, откуда они поступают к потребителю.

Короче говоря, пока существует извращенное представление о ценностях, согласно которому размеры и внешний вид имеют большее значение, чем качество, проблема загрязнения продуктов питания не будет решена.

ТОРГОВЛЯ НАТУРАЛЬНЫМИ ПРОДУКТАМИ

За последние несколько лет я передал 2,2-2,9 тонн риса в магазины натуральных продуктов в различных частях страны. Я отгрузил 400 15-ти килограммовых коробок с мандаринами в кооператив в Токий­ском округе Сугинами. Председатель кооператива хотел продавать чистую продукцию, и это явилось основой для нашего соглашения. Первый год прошел довольно успешно, хотя были некоторые жалобы. Размер плодов сильно варьировал, поверхность была не совсем чис­той, кожица в некоторых местах сморщилась и так далее. Я отгружал плоды в простых немаркированных коробках, и некоторые люди подо­зревали без всяких оснований, что это фрукты второго сорта. Теперь я упаковываю плоды в коробки с надписью "натуральные мандарины".

Поскольку натуральные продукты можно производить с наименьшими затратами и усилиями, я считаю, что они должны продаваться по самой низкой цене. В последний год в Токийском округе мои фрук­ты были самыми дешевыми. По мнению многих владельцев магази­нов, они обладали самым изысканным вкусом. Конечно, было бы луч­ше всего, если бы фрукты можно было бы продавать прямо на месте, исключив тем самым время и затраты на перевозку. Но даже и так це­на была правильной, фрукты не содержали химикатов и имели хоро­ший вкус. В этом году меня просили отгрузить в 2-3 раза больше ман­даринов, чем раньше.

Теперь возникает вопрос, как далеко может распространиться пря­мая продажа натуральных продуктов. В этом отношении у меня есть одна надежда. В последнее время производители химически обрабо­танных продуктов попали в очень тесные экономические тиски, и это сделало более привлекательным для них выращивание натуральных продуктов. Несмотря на то, что среднему фермеру приходится тяжело трудиться, применяя химикаты, ускорители созревания, покрывая плоды воском и так далее, он может продать свои плоды только за та­кую цену, которая едва покрывает расходы. Фермер, продукция кото­рого немного более низкого качества, закончит год совсем без всякой прибыли.

Поскольку в последние несколько лет цены резко упали, сельско­хозяйственные кооперативы и сортировочные центры стали очень требовательны, принимая фрукты только очень высокого качества. Худшие по качеству фрукты не могут быть проданы сортировочным центрам. После целого дня работы в саду: сначала сбор мандаринов, затем раскладка их в ящики и перевозка в помещение для сортиров­ки, фермер должен еще трудиться до 11-12 часов ночи, отбирая плоды только совершенной формы и размера (не попавшие в этот разряд фрукты продают приблизительно за полцены частным компаниям для изготовления сока).

Хорошие плоды составляют в среднем от 25 до 50% от общего уро­жая и еще какая-то их часть бракуется кооперативом. Если прибыль составляет хотя бы 2-3 цента на фунт, это считается очень хорошо. Бедный фермер тяжело трудится целыми днями и все же существует на грани разорения.

Выращивание фруктов без химикатов, удобрений и вспашки по­чвы требует меньше затрат и, следовательно, фермер получает более высокую прибыль. Фрукты поступают в продажу практически без сортировки. Я только упаковываю фрукты в коробки, отсылаю их на рынок и рано ложусь спать.

Мои соседи - фермеры поняли, что они тяжело трудятся только для того, чтобы закончить год, не имея ничего в карманах. Они посте­пенно приходят к выводу, что нет ничего странного в выращивании натуральных продуктов питания. Внутренне они уже готовы к пере­ходу к земледелию без химикатов. Но пока натуральные продукты распределяются локально, среднего фермера будет беспокоить отсут­ствие рынка для продажи его продукции.

Что касается потребителей, то среди них распространено мнение, что натуральные продукты должны быть дороги. Если они недороги, люди подозревают, что продукты не натуральные. Один лавочник сказал мне, что никто не будет покупать натуральные продукты, пока они не будут стоить дорого.

Я все же думаю, что натуральные продукты должны продаваться дешевле. Несколько лет назад меня попросили прислать мед, собранный в цитрусовом саду, и яйца от кур, живущих на горе, в магазин натуральных продуктов в Токио. Когда я обнаружил, что торговец продает их по высоким ценам, я был взбешен. Я знаю также, что торг­овец обманывал своих покупателей, смешивая мой рис с другим ри­сом, чтобы увеличить вес, и этот рис продает покупателям по непра­вильной цене. Я немедленно прекратил отгрузку продуктов в этот ма­газин.

Если за натуральные продукты берут высокую цену, это значит, что торговец получает избыточную прибыль. Кроме того, если нату­ральные продукты дороги, они становятся предметом роскоши и толь­ко богатые люди могут себе позволить питаться ими.

Если натуральные продукты должны стать широко известны, они должны быть доступны на местах по умеренным ценам. Покупатели должны привыкнуть к мысли, что низкая цена не означает, что про­дукты не натуральные.

КОММЕРЧЕСКОЕ ЗЕМЛЕДЕЛИЕ ПОТЕРПИТ ПОРАЖЕНИЕ

Когда впервые появилась концепция коммерческого земледелия, я был против нее. Коммерческое земледелие в Японии не доходно для фермера. Среди коммерсантов существует правило, что за качество продукта начисляется дополнительная плата. Но в японском земледе­лии все это не так прямо связано. Удобрение, корма, оборудование, химикаты закупаются по ценам, установленным за рубежом, и поэто­му трудно сказать, какова будет истинная цена этих импортирован­ных товаров для фермеров. Это полностью зависит от коммерсантов. И несколько продажная цена продукта строго фиксирована, то пол­учается, что доходы фермера отданы на милость тех сил, которые на­ходятся вне его контроля.

Обычно коммерческое земледелие находится в неустойчивом поло­жении. Фермер был бы в гораздо лучшем положении, если бы выра­щивал продукты только для удовлетворения своих потребностей, не думая о зарабатывании денег. Если вы посадили одно зерно риса, вы получаете больше тысячи зерен. Один ряд репы даст вам корнеплодов на всю зиму. Если вы будете следовать этому образу мыслей, у вас бу­дет достаточно еды, более, чем достаточно, без всякой борьбы. Но ес­ли вы вместо этого решите делать деньги, вы оказываетесь в бешено мчащемся экспрессе прибыли и мчитесь вместе с ним.

В последнее время я часто думал о белых леггорнах. Благодаря улучшению породы белый леггорн откладывает яйца 200 дней в году, поэтому выращивание их для получения прибыли - относительно хо­роший бизнес. Для коммерческого выращивания эти куры содержатся в маленьких клетках, составленных длинными рядами, напоминаю­щими камеры для заключенных. И за всю их жизнь их ноги ни разу не ступают по земле. Среди них часто распространяются болезни, по­этому птицы накачаны антибиотиками и в корма вводят витамины и гормоны.

Говорят, что местные куры, которые сохранились здесь с древних времен, коричневые и черные "шамо" и "чабо" откладывают яйца в два раза меньше. В результате этих кур в Японии больше не держат. Я выпустил двух кур и петуха свободно бегать по склонам горы, а че­рез год их стало двадцать четыре. Птицы отложили мало яиц только потому, что они были заняты выращиванием цыплят.

В первый год леггорны дают более высокую яйценоскость, чем мес­тные породы, но через год леггорн истощается и выбраковывается. Кроме того, леггорн дает много яиц, так как он выкормлен искусст­венно обогащенной пищей, импортируемой из других стран и покупа­емой у коммерсантов, а местные птицы породы шамо свободно бегают между деревьями, питаются семенами и насекомыми и дают отборные натуральные яйца.

Если вы думаете, что коммерческие овощи произвела природа, вы очень сильно ошибаетесь. Эти овощи представляют собой водянистый концентрат азота, фосфора и калия, полученный с небольшой по­мощью семян. И они имеют соответствующий вкус. И коммерческие куриные яйца (вы можете называть их яйцами, если вам это нравит­ся) - это ничего более, как смесь синтетической пищи, химикатов и гормонов. Это не природный продукт, но сделанная людьми синтетика в форме яйца. Фермера, который производит овощи и яйца такого ро­да, я называю промышленником.

Теперь, когда речь зашла о промышленном производстве, вам при­дется заняться некоторыми мысленными подсчетами, если вы хотите иметь прибыль. Если коммерческий фермер не умеет считать деньги, он похож на коммерсанта, который не умеет обращаться со счетами. Другие люди считают его глупцом и его прибыль присваивают себе политики и торговцы.

В старые времена были воины, земледельцы, ремесленники и торг­овцы. Сельское хозяйство было ближе к источнику жизни, чем торг­овля или промышленность, и земледельца почитали как "виночерпия богов". Он всегда был в состоянии свести концы с концами, и всегда имел достаточно еды.

Но теперь все находятся в волнении по поводу делания денег. Вы­ращивают ультра-модные продукты: виноград, томаты, дыни. Цветы и фрукты выращивают в любой сезон в теплицах. Распространилось разведение рыбы и выращивание крупного рогатого скота, поскольку это даст высокую прибыль.

Такой порядок вещей ясно показывает, что происходит, когда зем­леделие включается в погоню за прибылью. Колебания цен громадны. Есть прибыли, но есть также и потери.

Катастрофа неминуема. Японское сельское хозяйство потеряло чувство своего направления и стало нестабильным. Оно отошло от ос­новных принципов сельского хозяйства и стало бизнесом.

ИССЛЕДОВАНИЯ ДЛЯ ЧЬЕЙ ПОЛЬЗЫ?

Когда я впервые начал прямой посев риса и озимых зерновых, я со­бирался убирать урожай вручную серпом и поэтому считал, что более удобно сеять семена правильными рядами. После многих попыток, все время попадая впросак как дилетант, я сделал приспособление для по­сева. Думая, что это приспособление может быть использовано други­ми фермерами, я принес его показать человеку с Испытательного Центра. Он сказал мне, что поскольку мы живем в век больших ма­шин, мое "хитроумное" приспособление не может его интересовать,

Затем я пошел к производителю сельскохозяйственного оборудова­ния. Там мне сказали, что такое простое орудие, независимо от того, как много вы их сделаете, не может быть продано дороже, чем 3,5 доллара за штуку, "Если мы будем делать такие безделушки, ферме­ры могут начать думать, что им не нужны тракторы, которые мы про­даем за тысячи долларов". Он сказал, что в наше время идея заключа­ется в том, чтобы быстро изобрести машину для посадки риса, прода­вать ее как можно дольше, затем придумать что-нибудь новое. Вместо маленьких тракторов, они хотели перейти к большим моделям, и мое предложение было для них шагом назад. Чтобы удовлетворять требо­ваниям времени, ресурсы тратятся на дальнейшие бесполезные иссле­дования, и до сегодняшнего дня мой патент остается лежать на полке.

То же самое с удобрениями и химикатам!.. Вместо того, чтобы созда­вать удобрения с учетом потребностей фермера, удобрение делают для производства чего-нибудь нового, чтобы делать деньги. После того, как специалисты уходят с работы в Испытательных Центрах, они переводят­ся на работу прямо в большие химические компании. Недавно я разгова­ривал с м-ром Асада, чиновником из Министерства Сельского хозяйства и Лесоводства, и он рассказал мне интересную историю. Узнав, что бак­лажаны, поступившие в продажу зимой, лишены витаминов, а огурцы - вкуса, он исследовал это явление и нашел причину: часть солнечных лучей не может проникнуть через виниловое и стеклянное покрытие, под которым выращивают овощи. Его исследования говорят в пользу по­мещения осветительной системы внутрь теплицы

Здесь возникает основной вопрос: необходимо ли человеку есть зи­мой баклажаны и огурцы. Единственная причина, по которой эти овощи выращиваются зимой, это то, что они могут быть проданы за хоро­шую цену. Кто-то разрабатывает систему их выращивания, а через некоторое время обнаруживается, что эти овощи не имеют никакой питательной ценности. Специалист думает, что если питательные ве­щества потеряны, то надо найти способ предотвратить эту потерю. Поскольку считают, что причина в системе освещения, он начинает исследовать свет. Он думает, что все будет в порядке, если он сможет выращивать тепличные баклажаны, содержащие витамины. Мне го­ворили, что есть специалисты, которые всю свою жизнь посвятили ис­следованиям такого рода.

Конечно, если такие громадные усилия и ресурсы направлены на производство тепличных баклажан и объявлено, что эти овощи обла­дают высокой питательной ценностью, то они имеют более высокую цену и хорошо продаются. "Если это прибыльно, и если вы можете продать это, то в этом не может быть ничего плохого".

Как бы люди ни старались, они не могут улучшить качества выра­щенных натуральным способом овощей и фруктов. Продукты, выра­щенные неестественным способом, удовлетворяют только мимолет­ные желания людей, но ослабляют тело и изменяют химию тела так, что оно начинает зависеть от такой пищи. Когда это происходит, то становятся необходимыми витаминные добавки и лекарства. Эта си­туация создает только трудности для фермера и страдания для потре­бителей.

ЧТО ТАКОЕ ПИЩА ЧЕЛОВЕКА?

Однажды кто-то с телевидения пришел ко мне и попросил сказать что-нибудь о вкусе натуральной пищи. Мы поговорили, а потом я предложил ему сравнить яйца, отложенные курами в курятнике, с яйцами от кур, свободно живущих в саду. Он увидел, что желток у яиц от кур типичного птицеводческого хозяйства, мягкий и водяни­стый и имеет светло-желтую окраску. А желток у яиц тех кур, которые жили на горе, плотный, упругий и светло-оранжевого цвета. Когда ста­рик, который держит ресторан "суши" в городе, попробовал одно из натуральных яиц, он сказал: "Вот это настоящее яйцо, такое же, как в старые дни" и он наслаждался этим яйцом, как будто это было какое-то редкое сокровище.

В мандариновом саду наверху среди сорняков и клевера растет много разных овощей. Репа, лопух, огурцы и тыквы, арахис, морковь, картофель, съедобные хризантемы, лук, листовая горчица, капуста, различные виды бобов и многие другие травы и овощи растут все вме­сте. Мы обсуждали, имеют ли эти овощи, выращенные как полудикие растения, лучший вкус, чем те, которые выращены на домашнем ого­роде или в полях с помощью химических удобрений. Когда мы срав­нивали их, вкус был совершенно различен, и мы пришли к выводу, что "дикие" овощи имеют более "богатый" вкус.

Я сказал репортеру, что когда овощи выращивают на вспаханном поле с использованием химических удобрений, в почву вносят азот, фосфор и калий. Но когда овощи растут среди естественной расти­тельности на почве, богатой естественным органическим веществом, они получают более сбалансированное питание. Большое разнообра­зие сорняков и трав означает, что в почве содержатся разнообразные доступные овощным растениям элементы и микроэлементы питания. Растения, выращенные на такой сбалансированной почве, обладают более тонким вкусом.

Съедобные травы и дикие овощи, растения, выросшие на склоне горы или на лугу, обладают высокой питательной ценностью и могут быть использованы как лекарства. Пища и лекарства - это не совсем две разные вещи: это две стороны одной медали. Химически выращен­ные овощи можно съесть как пищу, но их нельзя использовать как ле­карства.

Если вы собираете и съедаете семь весенних трав (водный кресс, пастушья сумка, дикая репа, сушеница, мокричник, дикая редька, пикульник), ваша душа смягча­ется. А если вы съедаете побеги папоротника-орляка, осмунды и пас­тушьей сумки, вы станете спокойны. Пастушья сумка - лучшее средст­во, чтобы успокоить нетерпение и тревогу. Говорят, что если маленькие дети едят пастушью сумку, почки ивы или насекомых, живущих на де­ревьях, они становятся спокойнее и меньше плачут. И поэтому в преж­ние времена детям давали их есть. Дайкон (японская редька) имеет в качестве предка растение, называемое "назуна" (пастушья сумка), и слово "назуна" родственно слову "нагома", что значит "быть смягчен­ным". Дайкон - это растение, "которое смягчает нрав".

Говоря о естественной пище, часто забывают насекомых. Во время войны, когда я работал в Опытном центре, мне было поручено изу­чить какие насекомые в Южной Азии могут служить пищей. Когда я занялся исследованием этого вопроса, я был поражен, обнаружив, что почти каждое насекомое съедобно.

Например, никто не думает, что вши и блохи могут иметь какое-то употребление. Но вши, размолотые и съеденные с зерном, являются средством от эпилепсии, а блохи - лекарство от обморожения. Все личинки насекомых довольно съедобны, но они должны быть съедены живыми. Изучая старые тексты, я нашел истории о "деликатесах", приготовленных из личинок, и вкус обычного шелковичного червя был назван "изысканным сверх всякого сравнения". Даже бабочки, ес­ли вы стряхнете с них пыльцу, очень вкусны.

Так с точки зрения вкуса или здоровья, многие вещи, которые люди считают омерзительными, на самом деле довольно вкусны и полезны.

Овощи, которые биологически наиболее близки своим диким пред­кам, имеют самый лучший вкус и пищевую ценность. Например, в се­мействе лилейных, которые включают чеснок, китайский лук, лук-порей, лук на перо, перламутровый лук, "нира", репчатый лук, "нира" и лук-порей наиболее питательны, используются как лекарство и как тонизирующее средство. Для большинства людей, однако, более при­вычны лук на перо и репчатый лук, которые считаются самыми вкус­ными. По каким-то причинам современные люди любят вкус овощей, который не похож на вкус их диких предков.

Те же вкусовые предпочтения наблюдаются в отношении живо­тной пищи. Дикие птицы гораздо полезнее, чем домашние куры и ут­ки, и все же домашние птицы, выращенные в условиях очень далеких от естественных, считаются вкусными и продаются по высоким це­нам. Козье молоко намного питательнее, чем коровье, но именно на коровье молоко установился наибольший спрос. Продукты питания, которые получены с помощью химикатов или в совершенно неестест­венных условиях, нарушают химический баланс тела. Чем более разбалансировано тело, тем более сильной становится потребность в не­естественной пище. Эта ситуация опасна для здоровья.

Говорить, что питание человека - это только вопрос вкуса - зна­чит обманывать себя, потому что спрос на неестественную или экзо­тическую пищу создает трудности и для фермера и для рыбака. Чем больше желаний, тем больше требуется работы, чтобы их удовлетво­рить. Некоторые рыбы, как например популярный тунец и желтохвост ловятся только в отдаленных водах, но сардины, морской лещ, камбала и другие мелкие рыбы в изобилии водятся во Внутреннем Море. С точки зрения питания, животные, обитающие в пресной воде рек и ручьев, как сазан, прудовая улитка, речной рак, болотные кра­бы и так далее полезнее для здоровья, чем животные соленых вод. Среди морских животных на первом месте по питательности стоят мелководные обитатели, за ними - рыбы глубоководных морей. Пи­ща, которая рядом, для человека полезнее, а те продукты, которые добываются с большим трудом, оказываются наименее ценными. Ко­роче говоря, та пища, которая всегда под руками, всегда полезна. Ес­ли фермер, который живет в деревне, ест только ту пищу, которая мо­жет быть выращена или собрана на месте, он не ошибется. А кто-то, подобно молодым людям, живущим в хижинах в моем саду, сочтет са­мым простым есть неполированный рис, неотшлифованный ячмень, просо и гречиху вместе с соответствующими сезону полудикими ово­щами. Это будет самая лучшая пища. Она будет иметь хороший вкус и будет полезна для тела. Если собирать 5,85 ц риса и 5,85 ц озимых зерновых с поля размером 0,1 га, то такое поле может снабжать пита­нием 5-10 человек, причем каждый человек будет затрачивать на вы­ращивание этого урожая меньше одного часа работы в день. А если поле будет отведено под пастбище или если зерно скармливать скоту, то на обработку 0,1 га потребуется всего 1 человек. Мясо становится предметом роскоши, если на его производство требуется земля, кото­рая могла бы непосредственно производить пищу для потребления че­ловека (хотя большая часть мяса в Северной Америке производится путем скармливания скоту зерна полевых культур: пшеницы, ячменя, кукурузы и сои, есть также большие площади земли, которые можно использовать только как пастбища или сенокосы. В Японии такой земли почти нет. Почти все мясо должно ввозиться из-за рубежа).

Это нужно сказать ясно и определено. Каждый человек должен серьезно взвесить, сколько затруднений он создает, отдавая предпоч­тение пище, получаемой такой дорогой ценой.

Мясо и другие импортируемые продукты - это предметы роскоши, так как они требуют больше энергии и ресурсов, чем традиционные овощи и зерно, производимые на месте. Из этого следует, что люди, которые ограничивают себя простой местной пищей, должны меньше работать и им требуется меньше земли, чем тем, у кого разгорается аппетит на деликатесы.

Если люди будут продолжать есть мясо и импортировать продукты питания еще в течение 10 лет, то можно с уверенностью сказать, что в Японии начнется пищевой кризис. В течение 30 лет произойдет очень сильное снижение производства продуктов. Откуда-то в страну про­никла абсурдная идея, что замена в питании риса хлебом означает по­вышение уровня жизни японского народа. На самом деле это не так. Неполированный рис и овощи могут показаться грубой пищей, но это наиболее питательная пища, и она делает человека способным жить просто и естественно.

Если у нас разразится пищевой кризис, он разразится не от недо­статка естественных производительных сил, а от непомерных челове­ческих желаний.

МИЛОСЕРДНЫЙ КОНЕЦ ЯЧМЕНЯ

Сорок лет назад в результате усиления политической вражды меж­ду США и Японией прекратился ввоз пшеницы из Америки. По всей стране возникло движение за выращивание пшеницы своими силами. Американские сорта пшеницы требуют длинного вегетационного пе­риода и в Японии созревание зерна приходится на середину сезона дождей. После того, как фермер потратит столько труда для выращива­ния культуры, зерно часто сгнивает во время уборки. Эти сорта доказали свою непригодность и высокую чувствительность к болезням, по­этому фермеры не хотели выращивать пшеницу. Размолотая и поджа­ренная традиционным способом, она имела такой отвратительный вкус, что ее невозможно было есть.

Традиционные сорта ржи и ячменя могут быть убраны в мае, до начала дождей, поэтому они более надежны. Возделывание пшеницы было навязано фермерам без всякого смысла. Хотя все смеялись и го­ворили, что нет ничего хуже, чем выращивание пшеницы, но тем не менее фермеры терпеливо следовали государственной политике.

После войны американская пшеница снова импортировалась в больших количествах, что вызвало падение цен на пшеницу, выра­щенную в Японии. Это добавило ко многим другим еще одну причину для прекращения выращивания пшеницы. "Покончим с пшеницей! Покончим с пшеницей!" - таков был лозунг, пропагандируемый по всей стране государственными сельскохозяйственными лидерами, и фермеры с радостью следовали ему. В то же самое время из-за низких цен на импортируемую пшеницу государство поощряло фермеров прекратить выращивание традиционных озимых зерновых ржи и яч­меня. Эта политика привела к тому, что поля в Японии оставляли под паром на всю зиму.

Приблизительно десять лет назад я был выбран представлять пре­фектуру Эхиме в телевизионном конкурсе "Лучший фермер года". В это время член отборочного комитета спросил меня: "М-р Фукуока, почему вы не прекратили выращивание ржи и ячменя?" Я ответил:

"Рожь и ячмень легко выращивать, и чередуя их с посевами риса вы можете получить с японских полей самое большое количество кало­рий. Вот почему я не прекратил их выращивать."

Мне дали понять, что тот, кто упрямо идет против воли Министер­ства Сельского хозяйства, не может быть назван "Лучшим ферме­ром", и тогда я сказал: "Если это может помешать получить звание "Лучшего фермера", лучше я останусь без этого звания". Один из чле­нов отборочной комиссии позже сказал мне: "Если бы я бросил уни­верситет и стал фермером, я, возможно, вел бы хозяйство, как вы, и выращивал рис летом, а рожь и ячмень зимой, каждый год, как до войны".

Вскоре после этого эпизода я участвовал в телевизионной програм­ме в дискуссии с различными университетскими профессорами и меня снова спросили: "Почему вы не прекратили выращивать рожь и яч­мень?" Я снова очень четко объяснил, что я не мог этого сделать по любой из дюжины веских причин. Приблизительно в это время лозунг о прекращении возделывания озимых зерновых призывал к "Мило­сердному концу". Это значило, что практика выращивания озимых зерновых и риса должна тихо скончаться. Но "милосердный конец" - это слишком нежный термин. Министерство Сельского хозяйства, действительно, хотело похоронить его в могиле. Когда мне стало ясно, что основная цель программы - ускорить конец выращивания ози­мых зерновых, оставив их, так сказать, "умирать на обочине дороги", я взорвался от возмущения.

Сорок лет назад был призыв выращивать пшеницу, выращивать чуждую зерновую культуру, бесполезную и неудобную в наших усло­виях. Затем было сказано, что японские сорта ржи и ячменя не имеют такой высокой питательной ценности, как американская пшеница. И фермеры с сожалением прекратили выращивание этих традиционных культур. Поскольку жизненный стандарт рос очень быстро, люди на­чали есть мясо, есть яйца, пить молоко и вместо риса стали есть хлеб. Кукуруза, соя и пшеница ввозились во все больших количествах. Американская пшеница была дешевой, поэтому выращивание мест­ных культур - ржи и ячменя - было прекращено. Японское сельское хозяйство освоило те приемы, которые заставляли фермеров часть времени работать в городе, чтобы они могли покупать те продукты, которые им было ведено не выращивать.

А теперь возникло новое представление о недостатке пищевых ре­сурсов. Снова начали пропагандировать самообеспечение производст­вом ржи и ячменя. Говорят, что это будет даже субсидироваться. Но нельзя выращивать традиционные озимые зерновые пару лет, а затем снова отказаться от них. Должна быть выработана здоровая сельско­хозяйственная политика. Поскольку Министерство Сельского хозяй­ства не имеет ясного представления о том, что нужно выращивать в первую очередь, и поскольку оно не понимает, какая связь существу­ет между тем, что выращивается в полях, и питанием, устойчивая сельскохозяйственная политика остается недосягаемой.

Если работники Министерства пошли бы в горы и на луга, собрали бы семь весенних трав и семь осенних трав (китайский колокольчик, маранта (кудзу), посконник, валериана, леспедеца, смолевка и японская пампасная трава) и попробовали их на вкус, они бы узнали, каков источник питания человека. Если бы они захо­тели узнать больше, они увидели бы, что вы можете очень хорошо жить, питаясь традиционными домашними культурами: рисом, ячме­нем, рожью, гречихой и овощами и они могли бы просто решить, что это все, что нужно выращивать японскому сельскому хозяйству. Если это все, что должен выращивать фермер, то земледелие становится очень легким делом.

До сих пор среди современных экономистов господствует мнений, что мелкие, сами себя обеспечивающие фермы не нужны, что это примитивный тип сельского хозяйства, который должен быть уничто­жен как можно скорее. Было установлено, что площадь каждого поля должна быть увеличена, чтобы обеспечить переход к крупномасштаб­ному, сельскому хозяйству американского типа. Этот тип мышления относится не только к сельскому хозяйству - развитие всех областей жизни идет в том же направлении.

Цель заключается в том, чтобы в земледелии осталась только не­большая часть населения. Сельскохозяйственные авторитеты говорят, что меньшее количество людей, используя большие сельскохозяйст­венные машины, может получить больший урожай с той же самой площади. Так понимают прогресс в сельском хозяйстве.

После войны 70-80% населения Японии были фермерами. Это ко­личество быстро снизилось до 50%, затем 30%, 20% и теперь эта цифра составляет около 14%. Намерение Министерства Сельского хо­зяйства состоит в том, чтобы достигнуть того же уровня, что в Европе и Америке, оставив в сельском хозяйстве меньше 10% населения.

По моему мнению, если бы 100% населения были бы фермерами, это было бы идеально. На одного человека в Японии приходится как раз 0,1 га пахотной земли. Если каждому человеку дать по 0,1 га, это составит 0,5 га на семью из пяти человек, этого будет более, чем до­статочно, чтобы кормить семью в течение целого года. Если будет вве­дено натуральное земледелие, то фермер будет иметь также достаточ­но времени для отдыха и социальной активности в деревенской общи­не. Я думаю, что это наиболее прямой путь, чтобы превратить страну в счастливую процветающую землю.

ПРОСТО СЛЕДУЙ ПРИРОДЕ, И ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО

Преувеличенность желаний - это основная причина, которая привела мир к кризисному состоянию. Быстро лучше, чем медленно; больше лучше, чем меньше - это внешние черты так называемого "развития". Они непосредственно связаны с надвигающейся катастро­фой нашего общества. Человечество должно прекратить удовлетво­рять свое желание материального обладания и личной выгоды и вме­сто этого начать двигаться по пути духовного знания.

Сельское хозяйство должно перейти от больших механизирован­ных хозяйств к маленьким фермам, производящим только необходи­мое для их жизни. Материальная жизнь и питание должны занять свое соответствующее место. Если это будет сделано, работа станет удовольствием и духовная жизнь станет полной.

Чем более фермер разворачивает масштабы своих операций, тем больше его тело и душа растрачиваются зря и тем дальше он уходит от духовно удовлетворяющей жизни. Жизнь маленькой фермы может показаться примитивной, но такая жизнь делает возможным созерца­ние Великого Пути (путь духовного осознания, который включает внимание и заботу об обычной повседневной деятельности). Я думаю, что если человек сумеет глубоко про­никнуть в жизнь своего собственного окружения и мир повседневных забот, в котором он живет, то ему откроется величайший из миров.

В давние времена в конце года фермер проводил январь, февраль и март, охотясь на кроликов на холмах. И хотя он был бедным крестья­нином, он все же имел эту степень свободы. Новогодние каникулы продолжались около трех месяцев. Постепенно свободное время со­кратилось до двух месяцев, одного месяца, и теперь Новогодние праз­дники свелись к трем дням.

Уменьшение Новогодних каникул говорит о том, насколько более занят стал фермер и насколько потерял свое физическое и духовное благополучие. В современном сельском хозяйстве фермер не имеет времени, чтобы писать стихи или сочинять песни.

Однажды, когда я чистил маленькую деревенскую часовню, я был удивлен, увидев висящие на стенах маленькие дощечки. Счистив пыль и разглядывая смутные и выгоревшие буквы, я смог обнаружить дюжину стихов "хайку". Даже в такой маленькой деревне, как эта, двадцать или тридцать человек сочиняли "хайку" и дарили их как приношения. Это говорит о том, как много свободного времени было у людей в их жизни в старые времена. Возраст некоторых стихов дол­жен был составлять несколько столетий. Поскольку это было так дав­но, авторы этих стихов, очевидно, были бедные крестьяне, но они все же имели время, чтобы писать "хайку".

Теперь в этой деревне нет ни одного человека, который имел бы достаточно времени, чтобы заниматься поэзией. В течение холодных зимних месяцев только некоторые жители деревни могут найти время выбраться на день или два для охоты на кроликов. Во время отдыха теперь в центре внимания находится телевизор и совсем нет времени для простых развлечений, которые разнообразят и обогащают жизнь фермера. Вот что я имею в виду, когда говорю, что сельская жизнь становится бедной и слабой духовно, она становится заполненной только материальными заботами. Лао Цзы, таоистский мудрец, гово­рит, что полная и упорядоченная жизнь может быть только в малень­кой деревне. Бодхидхарма, основатель философии Дзен, прожил де­вять лет в уединении в пещере. Заботы о делании денег, расширении, развитии, выращивании коммерческих культур и продаже их - это не дело фермера. Быть здесь, заботиться о маленьком поле, в совер­шенном обладании свободой и полнотой каждого дня - таков должен быть самобытный уклад жизни в деревне.

Разбить жизненный опыт пополам и назвать одну сторону физиче­ской, а другую духовной - это слишком узко и неясно. Жизнь чело­века не зависит от пищи. В конечном счете, мы не знаем, что такое пища. Было бы лучше, если бы люди перестали вообще думать о пи­ще. Было бы также хорошо, если бы люди перестали заботиться об от­крытии "истинного смысла жизни". Мы никогда не узнаем ответа на "вечные" духовные вопросы, но было бы хорошо "ничего не пони­мать". Мы были рождены и живем на земле, чтобы лицом к лицу про­тивостоять реальности жизни.

Жизнь - не больше, чем результат того, что ты рожден. Что бы люди ни ели, чтобы жить - все это ничего более, чем что-то приду­манное ими. Мир существует таким образом, что если люди откажут­ся от своей воли и доверятся природе, нет причин ожидать голода.

Жить здесь и теперь - это настоящая основа человеческой жизни. Когда наивное научное знание становится основой человеческой жиз­ни, люди начинают жить так, как будто они зависят только от крах­мала, жиров и белков, а растения - от азота, фосфора и калия.

И ученые, независимо от того, как долго они исследуют природу, независимо от того, как далеко они продвинулись в исследованиях в конце концов приходят только к осознанию того, как совершенна и таинственна природа. Думать, что путем исследований и открытий человечество может создать что-то лучшее, чем природа, - это ил­люзия. Я думаю, что люди борются только за то, чтобы узнать, что они могут называть громадной непостижимостью природы.

То же самое относится к фермеру и его работе: следуй природе, и все будет хорошо. Земледелие всегда считалось священной работой. Когда человечество удалилось от этого идеала, возникло современное коммерческое земледелие. Когда фермер начал выращивать культу­ры, чтобы делать деньги, он забыл настоящие источники земледелия.

Конечно, коммерсанты играют определенную роль в обществе, но прославление коммерческой активности уводит людей в сторону от осознания истинного источника жизни. Земледелие, как занятие, свя­занное с природой, тесно связано с этим источником.

Многие фермеры не знают природы, даже живя и работая в окру­жении природы, но мне кажется, что земледелие представляет много возможностей для более глубокого постижения жизни.

"Принесет ли ветер осень и дождь, но сегодня я буду работать в по­лях". Это слова старой народной песни. Они выражают правду сель­ского труда как способа жизни. Не имеет значения, каким будет уро­жай, будет или нет достаточно пищи, радость в том, чтобы просто се­ять семена и заботливо выращивать растения.

РАЗЛИЧНЫЕ ШКОЛЫ НАТУРАЛЬНОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ

Я не особенно люблю слово "работа". Человеческие существа - единственные животные, которые должны работать. Я думаю, что это наиболее бессмысленная вещь в мире. Другие животные просто живут в жизни, но люди работают как сумасшедшие, думая, что они должны это делать, чтобы остаться живыми. Чем больше труд, чем сложнее задача, тем прекраснее, считают они. Было бы хорошо отказаться от такого образа мыслей и жить легкой удобной жизнью, имея много сво­бодного времени. Я думаю, что образ жизни животных в тропиках, когда утром и вечером они выходят в поисках еды, а все послеполу­денное время проводят в дремоте, - я думаю, что это чудесная жизнь.

Для человека такая простая жизнь была бы возможна, если бы он работал ровно столько, сколько надо, чтобы удовлетворить его еже­дневные потребности. В такой жизни работа - это не та работа, кото­рую люди обычно подразумевают под этим словом, но это просто ис­полнение того, что должно быть сделано.

Моя цель - обеспечить движение в этом направлении. Это также цель семи или восьми молодых людей, которые живут коммуной в хи­жинах на горе и помогают делать ежедневную фермерскую работу. Эти молодые люди хотят стать фермерами, чтобы основать новые де­ревни и коммуны, и попробовать вести этот образ жизни. Они пришли на мою ферму, чтобы научиться фермерскому мастерству, которое им понадобится, чтобы выполнить этот план.

В последнее время в стране возникло несколько коммун. Некото­рые называют их сборищем хиппи. Хорошо, их можно рассматривать и с такой точки зрения тоже. Но, живя и работая вместе, пытаясь най­ти путь назад к природе, они служат моделью "нового фермера". Они понимают, что прочно укорениться означает жить урожаем своей соб­ственной земли. Коммуны, которые не в состоянии обеспечить себя пищей, долго не протянут.

Многие из этих молодых людей едут в Индию или во французскую Ганди Виллидж, живут в кибутцах в Израиле, или посещают комму­ны в горах и пустынях Американского Запада. Среди них есть такие, как группа на острове Суванозе в цепи Тохарских островов в Южной Японии, которые пробуют новые формы семейной жизни и испытыва­ют возможность тесного племенного образа жизни. Я думаю, что дви­жение этой горстки людей - это путь к лучшим временам. Именно среди этих людей натуральное земледелие стало быстро распростра­няться и набирать силу.

Кроме того, различные религиозные группы начали перенимать методы натурального земледелия. В поисках фундаментальной осно­вы природы человека, независимо от того, каким путем вы идете, вы должны начать с проблемы здоровья. Путь, ведущий к правильному пониманию, включает проживание каждого дня просто и открыто и питание здоровой натуральной пищей. Отсюда следует, что натураль­ное земледелие для многих людей - это лучшее начало пути.

Я сам не принадлежу ни к какой религиозной группе и могу сво­бодно обсуждать свои взгляды с любым человеком. Я не придаю большого значения различиям между христианами, буддистами, шинтоистами и другими религиозными группами, но мне интерес­но, что моя ферма привлекает людей с глубокими религиозными убеждениями. Я думаю, причина в том, что натуральное земледе­лие в отличие от других типов земледелия, основано на философии, которая простирается значительно дальше представлений о почвен­ных анализах, рН и урожае.

Не так давно один молодой человек из Парижского Центра Орга­нического земледелия поднялся на гору и мы целый день проговорили с ним. Я слышал о делах во Франции и знал, что они планируют меж­дународную конференцию по органическому земледелию и, готовясь к этой конференции, этот француз посещал органические и натураль­ные фермы во всем мире. Я показал ему сад, и затем мы сидели за чашкой полынного чая и обсуждали некоторые из моих наблюдений, сделанные за прошедшие тридцать лет.

Во-первых, я сказал, что если вы рассмотрите принципы органиче­ского земледелия, популярного на Западе, вы обнаружите, что они мало отличаются от традиционного Восточного земледелия, практикуемого в Китае, Корее и Японии в течение многих веков. Все японские фермеры использовали этот тип земледелия еще в период Эры Мейджи и Тайшо (1868-1962гг.) и до конца Второй Мировой войны. Это была система, в которой боль­шую роль играл компост и утилизация человеческих и животных отхо­дов. Это было интенсивное земледелие, и оно включало такие приемы, как ротацию культур, совместные посевы разных культур и зеленое удобрение. Поскольку площадь была ограничена, поля никогда не ос­тавались пустыми и чередование посевов и уборок соблюдалось с боль­шой точностью. Все органические остатки шли в компост и возвраща­лись на поля. Использование компоста официально поощрялось, и сельскохозяйственные исследования касались, главным образом, орга­нического удобрения и техники компостирования.

Таким образом, животные, растения и человек слились в сельском хозяйстве в единое тело, составлявшее основу японского земледелия вплоть до нашего времени. Можно сказать, что органическое земледе­лие в том виде, в каком оно существует на Западе, имеет своей от­правной точкой традиционное земледелие Востока.

Далее я сказал, что среди методов натурального земледелия можно выделить два типа: трансцендентальное натуральное земледелие и ог­раниченное натуральное земледелие относительного мира (это мир в том виде, в котором его представляет себе интеллект). Если бы мне пришлось говорить об этом в терминах буддизма, я назвал бы эти два типа соответственно натуральное земледелие Махаяна и Хинаяна.

Натуральное земледелие Махаяна возникает само по себе там, где существует единство между человеком и природой. Оно приспособле­но к природе, как она есть, и к разуму, как он есть. Оно возникло из убеждения, что если человек временно откажется от своей воли и по­зволит природе руководить собой, то в ответ природа обеспечит его всем необходимым. Можно пояснить это на простой аналогии: в трансцендентном натуральном земледелии отношения между челове­ком и природой можно сравнить с отношением между мужем и женой, соединившихся в совершенном браке. Брак не подарен и не получен от кого-то, совершенная пара создает сама себя.

С другой стороны, ограниченное натуральное земледелие также следует путем природы, это осознанные попытки органического и других методов соответствовать законам природы. Хотя земледелец по-настоящему любит природу и всерьез полагается на нее, отноше­ния между ними все же не очень прочные.

Узкий взгляд на натуральное земледелие говорит, что для фермера хорошо вносить органическое удобрение в почву и что хорошо выра­щивать животных и что это лучший и наиболее эффективный способ использования природы. С точки зрения личной практики, это пре­красно, но если сохранится только такой подход, то дух истинного на­турального земледелия умрет. Этот тип ограниченного натурального земледелия аналогичен школе фехтования, известной как "Школа од­ного удара", которая учит побеждать благодаря высокому мастерству и благодаря осознанному применению техники. Современное индуст­риальное земледелие подобно "Школе одного удара", оно верит, что победа может быть выиграна путем возведения мощного заграждения из ударов меча.

Чистое натуральное земледелие, наоборот, "Школа без удара", ко­торая не стремится к победе. Претворение в практику принципа "ничего-не-делания" - это единственная цель, к которой должен стре­миться фермер. Лао Цзы говорил о неактивной природе. Я думаю, что если бы он был фермером, он наверняка занимался бы натуральным земледелием. Я думаю, что путь Ганди - этот "метод без метода", действующий в состоянии сознания не побеждающего, не протестующего, близок натуральному земледелию. Если люди поймут, что они теряют радость и счастье в попытках овладеть ими, то они осознают также основу натурального земледелия. Единственная истинная цель земледелия - не выращивание растений, а культивирование и совершенствование человека (в этом параграфе м-р Фукуока рисует различие между техническими приёмами, которые возникают спонтанно, как выражение гармонии личности и природы, в процессе его повседневных дел, свободно от волевого давления интеллекта.

IV
. ЗАБЛУЖДЕНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ПИЩИ

Молодой человек, который три года прожил в хижине на горе, од­нажды сказал: "Когда люди говорят "натуральная пища", я не знаю, что они имеют в виду".

Каждый знаком со словами "натуральная пища", но не всегда ясно понимают, что это такое на самом деле. Многие считают, что пища, которая не содержит ни химикатов, ни искусственных добавок - это и есть натуральная диета, а другие довольно смутно представляют се­бе, что натуральное питание - это потребление пищи, которую мож­но найти в природе.

Если вы спросите, входит ли в понятие натурального питания ис­пользование огня или соли для приготовления пищи, ответы будут са­мые разные. Если считать, что питание человека в примитивные времена, состоящее только из диких растений и животных, - это натуральное питание, тогда использование огня и соли не может быть названо натуральным. Но если на это возразить, что достиже­ние в древние времена знания об использовании огня и соли - это неизбежный путь естественного развития человечества, тогда пи­ща, приготовленная на огне и с солью, может считаться полностью натуральной. Хороша ли пища, приготовленная по выработанному людьми способу, или нужно считать хорошей пищу дикую, такую, какая существует в природе? Можно ли считать натуральными воз­делываемые культуры? Где вы проведете границу между натураль­ным и ненатуральным?

Можно сказать, что термин "натуральное питание" в Японии возник на основе учения Саген Ишизука в Эру Мейджи. Его теория была позд­нее усовершенствована и переработана м-ром Сакуразава (Джордж Осава) и м-ром Ни­ки. Путь Питания, известный на Западе как Макробиотический, осно­ван на теории не-двойственности и на концепции инь-ян в книге И-Цзин. Поскольку это означает питание неполированным рисом, то нату­ральное питание обычно представляют как использование в пищу цель­ного зерна и овощей. Натуральное питание, однако, не может быть све­дено просто к вегетарианству, основанному на неполированном рисе.

Так что же это такое? Причина всей этой путаницы заключается в существовании двух видов человеческого знания: различающего и не-различающего (это разделение признают многие восточные философы. Различающее значение исходит из аналитического, волевого интеллекта, пытающегося организовать жизненный опыт в логическую систему. М-р Фукуока считает, что такой способ мышления отдаляет человека от природы. Он называет это "ограниченностью человеческого знания и суждения". Не-различающее знание возникает без сознательных усилий личности, когда жизненный опыт воспринимается целиком без интерпретации его интеллектом. Различающее знание оказывает существенную помощь при анализе практических проблем, но м-р Фукуока считает, что в конце концов оно ведет к слишком узкой перспективе). Люди обычно думают, что правильное восприятие мира возможно только через различающее знание. Поэтому слово "природа" как его обычно употребляют, означает ту сущность приро­ды, которая познается различающим интеллектом.

Я отрицаю то пустое изображение природы, которое создано чело­веческим интеллектом и явно отличается от самой природы, которая познается через опыт не-различающего понимания. Если мы искоре­ним фальшивую концепцию природы, я думаю, что корни мирового разлада исчезнут.

На Западе естественные науки развиваются из различающего зна­ния, на Востоке философия инь-ян и философия И-Цзин ("Книга перемен", произведение древнекитайской философии [прим. переводчика]) развивает­ся из того же источника. Но научная правда никогда не может при­близиться к абсолютной правде, и все философии - это ничего более, как произвольные интерпретации мира. Природа, которая постигает­ся научным знанием, - это уже разрушенная природа. Это дух, обла­дающий скелетом, но не душой. Природа, которая постигается фило­софским знанием, - это теория, созданная человеческим мышлени­ем, это дух с душой, но без скелета.

Не-различающее знание может быть реализовано только путем прямой интуиции, люди пытаются втиснуть его в привычные рамки, называя его инстинктом. На самом деле, это знание, исходящее из не­называемого источника. Откажитесь от различающего сознания и пе­реступите пределы мира реальности, если вы хотите знать истинное лицо природы. Начните с признания, что нет ни запада, ни востока, ни четырех времен года, ни также инь и ян.

Я сказал, что можно признать их ценность в качестве временного средства или указателя направления, но их нельзя считать высшим достижением человеческого духа. Научная истина и философия - это концепции относительного мира, и в этом мире они являются но­сителями истины и имеют ценность. Например, для современных лю­дей, живущих в относительном мире, разрушающих порядок природы и вызывающих коллапс их собственного тела и духа, система инь-ян может служить удобным и эффективным руководством для восстанов­ления этого порядка.

Когда я дошел до этого, юноша спросил: "Значит, вы не только от­рицаете естественные науки, но также Восточную философию, осно­ванную на инь-ян и И-Цзин?"

Можно сказать, что эта философия служит полезной теорией, по­зволяющей людям овладеть правильной системой питания, пока не будет достигнуто истинно натуральное питание. Но если вы поймете, что конечная цель человечества - выйти за пределы относительного мира, чтобы купаться в океане свободы, тогда привязанность к теории станет для вас несчастьем. Если личность сможет войти в мир, в кото­ром оба аспекта инь и ян возвращаются к их первоначальному единст­ву, то миссия этих символов на этом закончится.

Юноша, который недавно прибыл, сказал: "Тогда, если вы стано­витесь натуральным человеком, вы можете есть все, что захотите?"

Если вы ожидаете встретить светлый мир на другом конце тунне­ля, темнота длится все дольше. Если вы больше не хотите есть что-то вкусное, вы сможете оценить истинный вкус всего, что вы едите. Лег­ко положить на обеденный стол простую пищу натурального питания, но тех, кто может действительно наслаждаться таким праздником, - немного.

МАНДАЛА НАТУРАЛЬНОЙ ПИЩИ

Мое понимание натуральной пищи такое же, как и натурального земледелия. Так же, как натуральное земледелие подчиняется зако­нам природы, той природы, которая познается не-различающим со­знанием, так и натуральное питание - это способ питания, при кото­ром пища, собранная в диком виде или выращенная методом нату­рального земледелия, и рыба, пойманная натуральными методами, добывается без преднамеренной деятельности, с помощью не-различающего сознания.

Хотя я говорю о не-намеренной деятельности и не-методе, я при­знаю мудрость, которая вырабатывается с течением времени в про­цессе повседневной жизни. Использование соли и огня можно крити­ковать как первый шаг в отдалении человека от природы, но это про­сто естественная мудрость, воспринятая первобытными людьми, и это должно быть санкционировано как мудрость, дарованная небом.

Сельскохозяйственные культуры, которые возделывались в те­чение тысяч и десятков тысяч лет и становились частью жизни лю­дей, не являются полностью продуктом, рожденным различающим сознанием, их можно считать натуральной пищей. Но новые сорта, которые создавались не под влиянием естественных условий, но с помощью агрономической науки, которая отошла очень далеко от природы, так же, как и рыба, моллюски и домашние животные, производимые в массовом порядке, выпадают из категории натураль­ной пищи.

Земледелие, рыболовство, животноводство, повседневные реально­сти пищи, одежды, жилья, духовной жизни, все это должно находить­ся в единстве с природой.

Я нарисовал следующие диаграммы, которые объясняют натураль­ное питание, выходящее за пределы науки и философии. Первая объ­единяет все виды пищи, которые наиболее доступны людям. Они раз­делены на несколько групп. На второй диаграмме пища разделена на группы в соответствии с ее доступностью в разные сезоны года. Эти диаграммы составляют мандалу натуральной пищи (в восточном искусстве круговая диаграмма, символизирующая всеобщность и целостность предмета). Из этой мандалы можно видеть, что источники пищи на нашей земле почти неогра­ниченны. Если человек познает пищу через "не-разум" (буддистский термин, описывающий состояние в котором нет различия между личностью и внешним миром), даже если он совсем ничего не знает об инь и ян, он может достичь совершенной натуральной диеты.

Рыбаки и фермеры в японской деревне не очень заинтересуются логикой этой диаграммы. Они следуют велениям природы, употреб­ляя сезонную пищу из окружающей их среды.

С ранней весны, когда семь трав прорастают из земли, фермер мо­жет испытать семь вкусовых ощущений. С ними хорошо сочетается тонкий вкус прудовых улиток и морских моллюсков.

Сезон зелени наступает в марте. Хвощ, папоротник-орляк, полынь, осмунда и другие горные растения и конечно молодые листья хурмы, персика и побеги горного ямса - все это съедобно. Обладая легким тонким вкусом, они представляют изысканное блюдо и могут также слу­жить приправой. На морском берегу можно собрать морские овощи - бу­рые водоросли, нори, водоросли, растущие на скалах, обладающие приятным вкусом и имеющиеся в изобилии в весенние месяцы.

Во время появления молодых побегов бамбука каменный окунь, морской лещ и полосатая рыба - свинья имеют свой самый лучший вкус. Сезон цветения ирисов отмечают ленточной рыбой и макрелью "сашими". Зеленый горошек, снежный горошек, лимская фасоль, бо­бы очень вкусны, если есть их прямо из стручков или варить целиком так же, как неочищенный рис, пшеницу и ячмень.

Ближе к концу сезона дождей (на большей части Японии сезон дождей продолжается с июня до середины июля) запасают японские сливы, а зем­лянику и малину в это время можно собирать в изобилии. В это время возникает естественная потребность в остром вкусе лука и сочных фруктах, таких как мушмула, абрикосы и персики. Плоды мушмулы - не единственная съедобная часть этого растения. Семена в размолотом виде можно использовать для приготовления "кофе"; из листьев делают чай, который является также прекрасным лекарственным средством. Из листьев персика и хурмы делают тоник, способствую­щий долгожительству.

Под ярким летним солнцем есть дыни с медом в тени большого де­рева - это прекрасное времяпрепровождение. В это время созревают многие летние овощи: морковь, шпинат, редис и огурцы. Для преодо­ления летней расслабленности тела полезно растительное масло или масло сезама. Блюда, приготовленные из зерна, хорошо удовлетворя­ют уменьшающийся летом аппетит. Летом часто готовят ячменную лапшу, различной формы и размера. Летом созревает гречиха. Это растение дает пищу, которая хорошо усваивается в этот сезон.

Ранняя осень - счастливое время, с соей и маленькими красными бобами азуки, большим количеством фруктов и овощей и различными хлебными злаками, поспевающими в это время. Пироги из проса ук­рашают праздник осенней луны. Позже осенью варят кукурузу и рис с красными бобами, грибы "матсутаке" или наслаждаются каштанами. Очень важно отметить, что рис, вбирающий в себя солнечные лучи все лето, долго зреет осенью. Это значит, что главная пища, получае­мая в большом количестве и богатая калориями, обеспечена на холод­ные зимние месяцы.

С первыми морозами люди начинают посматривать на прилавки с рыбой. Глубоководные рыбы, как желтохвост и тунец ловятся в этот сезон. Интересно, что японская редька и листовые овощи, имеющиеся в это время в изобилии, хорошо идут с этими рыбами.

Новогодние праздничные блюда готовятся главным образом из той пищи, которая замаринована и засолена специально для больших праздников. Соленый лосось, селедка, яйца, красный морской лещ, омар, ламинария и черные бобы подаются каждый год на этот празд­ник в течение многих веков.

Выкапывая редьку и репу, которые оставлены в грунте под покро­вом почвы и снега, доставляют приятное дополнение к меню в зимний сезон. Зерновые и различные бобовые, а также мисо и соевый соус - основные продукты питания, которые в это время всегда под рукой. Вместе с капустой, редькой, тыквой и бататами, запасенными осенью, в эти месяцы зимнего холода употребляются и другие разнообразные виды пищи. Лук-порей и дикий лук-шалот хорошо сочетаются с тон­ким вкусом устриц и морского огурца, которые можно собирать в это время.

В ожидании весны можно пойти поискать побеги мать-и-мачехи и съедобные листья ползучей земляничной герани, выглядывающие из-под снега. С появлением водного кресса, пастушьей сумки, звездчат­ки и других диких трав урожай натуральных весенних овощей можно собирать прямо под окном кухни. Таким образом, придерживаясь простого питания, собирая в каждый сезон ту пищу, которая доступ­на, наслаждаясь ее здоровым и полезным вкусом, местные крестьяне используют все, что дает природа.

Крестьяне знают тонкий вкус пищи, но им не понятен таинствен­ный вкус природы. Или, вернее, он им понятен, но они не могут выра­зить это словами.

Натуральное питание лежит прямо у нас под ногами.

КУЛЬТУРА ПИТАНИЯ

Если спросить, зачем мы едим, то мало кто сможет ответить что-нибудь, кроме того, что пища необходима для поддержания жизни и роста тела человека. Однако есть и более глубокий аспект во взаимо­отношениях между пищей и духовной жизнью человека. Для живо­тного достаточно есть, играть и спать. Для человека также очень важ­но наслаждаться здоровой пищей, простой повседневной жизнью и спокойным сном.

Будда сказал: "Форма - это пустота, и пустота - это форма". По­скольку "форма" в буддистской терминологии означает материю или "вещи", а "пустота" - это разум, то он сказал, что материя и разум - это одно и то же. Вещи имеют различные цвета, формы и вкус, и челове­ческий разум мечется из стороны в сторону, привлекаемый различными качествами вещей. Но на самом деле, материя и разум едины.

Цвет. В мире есть семь основных цветов, но если эти семь цветов смешать, получится белый цвет. Пропущенный через призму белый цвет распадается снова на семь цветов. Когда человек воспринимает окружающее, "не сознавая" его, цвет исчезает. Есть не-цвет. Только если смотреть на мир с точки зрения "семи-цветного" различающего сознания, семь цветов появляются. Вода может подвергаться бесчис­ленным изменениям, но вода всегда остается водой. Точно так же, хо­тя сознающий разум подвергается изменениям, первоначальное не­подвижное сознание не изменяется. Когда человек восхищается семью цветами, сознание легко сбить с толку. Человек воспринимает окраску листьев, цветов и фруктов, а основа цвета остается незаме­ченной.

Это верно также для пищи. В этом мире много натуральных про­дуктов, которые человек может использовать в пищу. Сознание выде­ляет эту пищу и определяет, имеет ли она хорошие или плохие каче­ства. Люди сознательно отбирают то, что, по их мнению, им нужно. Процесс отбора препятствует осознанию основы человеческого пита­ния, которое небеса прописали для каждого места и каждого сезона.

Краски природы, как соцветия гортензии, легко изменяются. Тело природы постоянно трансформируется. На одинаковых основаниях это можно рассматривать как бесконечное движение или как "непод­вижное движение". Когда при отборе пищи действует разум, понима­ние природы становится фиксированным, и трансформации природы, такие как сезонные изменения, игнорируются.

Цель натурального питания - не создание знающих людей, кото­рые могут дать обоснованное объяснение и ловко разобраться в раз­личных видах пищи, но создание незнающих людей, которые берут пищу без сознательно делаемых различий. Это не идет в разрез с за­конами природы. С осознания "без сознания", не потерявшись в тон­ких различиях форм, с восприятия окраски, бесцветной, как цвет, на­чинается правильное питание.

Вкус. Люди говорят: "Вы не узнаете вкус пищи, пока не попробуе­те ее". Но даже если вы попробуете ее, вкус пищи может оказаться различным в зависимости от времени, условий и состояния человека, который пробует,

Если вы спросите ученого, какие вещества определяют вкус, он бу­дет пытаться определить это, выделяя различные компоненты и опре­деляя пропорции сладкого, кислого, соленого, горького и острого. Но вкус не может быть определен путем анализа и даже с помощью язы­ка. Даже если язык воспринимает пять вкусовых ощущений, впечат­ления от них собирает и интерпретирует сознание.

Натуральный человек может достигнуть правильного питания бла­годаря тому, что его инстинкт находится в правильно работающем со­стоянии. Он удовлетворяется простой пищей, она питательна, вкусна и полезна как повседневное лекарство. Пища и духовная жизнь чело­века едины.

Современные люди потеряли свой ясный инстинкт и соответствен­но этому стали неспособны собирать и наслаждаться семью весенними травами. Они ищут различные вкусовые ощущения. Их питание ста­новится беспорядочным, расширяется пропасть между любимой и не­любимой пищей, и их инстинкт становится все более и более сбит с толку. Тогда люди начинают применять сильные приправы к своей пище и придумывать утонченные способы ее приготовления, все более углубляя расхождение между пищей и духовной жизнью.

Большинство людей сегодня не знают вкуса риса. Целые зерна очищают и подвергают обработке, оставляя лишь безвкусный крах­мал. Полированный рис теряет уникальный аромат и вкус целого ри­са. Соответственно он требует приправ или соуса и подается вместе с другими блюдами. Люди ошибочно считают, что низкая питательная ценность риса не имеет значения, поскольку витаминные добавки и другая пища - мясо или рыба - восполняют недостающие питательные элементы. Вкусная пища вкусна не сама по себе. Пища не будет казаться невкусной, пока человек не думает, что она не вкусна. Хотя большинство людей думают, что говядина и курятина восхитительны, для тех, кто по физическим или духовным причинам решил не есть эту пищу, они отвратительны.

Играя или ничего не делая, дети счастливы. Взрослые с различаю­щим сознанием сами определяют, что им нужно для счастья, и если дети получают это, они чувствуют себя удовлетворенными. Пища, об­ладающая хорошим вкусом, необходима им не потому, что она имеет тонкий натуральный аромат и полезна для тела, а потому, что ее вкус был обусловлен представлением, что эта пища вкусна.

Пшеничная лапша восхитительна, но чашка лапши быстрого при­готовления из торгового автомата отвратительна. Но реклама этой лапши отрицает представление о ее плохом вкусе, и для многих лю­дей эта малопривлекательная лапша кажется почему-то вкусной.

Существует сказка о том, как обманутые лисой люди съели лоша­диный навоз. В этом нет ничего смешного. Люди в наше время едят своим сознанием, а не своим телом. Многие люди не заботятся о том, есть ли глутамат натрия в их пище, но они ощущают вкус только кон­чиком языка и поэтому их легко одурачить.

Вначале люди ели просто потому, что они были живы и потому что пища была вкусной. Современные люди пришли к мысли, что если они не будут готовить пищу с приправами, она будет безвкусной. Ес­ли вы не будете пытаться сделать еду вкусной, вы обнаружите, что природа уже сама сделала это.

Прежде всего, следует жить таким образом, чтобы пища сама по себе имела хороший вкус, но сегодня все усилия направлены на то, чтобы сделать ее вкусной.

Люди стараются придать хороший вкус хлебу - и хороший хлеб исчезает. В попытках создать богатую, роскошную еду они делают бесполезную пищу и все же никак не могут удовлетворить свой аппе­тит. Лучшие методы приготовления пищи служат тому, чтобы сохра­нить ее естественный тонкий аромат. Жизненная мудрость с давних времен научила людей делать разные виды овощных заготовок: высу­шенных на солнце, засоленных, отрубей, мисо, в которых сохраняется естественный вкус овощей.

Искусство приготовления пищи начинается с соли и огня. Если пища приготовлена тем, кто понимает основы поварского дела, она сохраняет свой натуральный вкус. Если приготовленная пища кажется странной и экзотической, если цель такого приготовления - просто доставить на­слаждение небу, то это фальшивое поварское мастерство.

Обычно думают, что культура - это что-то созданное, поддержи­ваемое и развиваемое только человеческими усилиями. Но культура обычно возникает из содружества человека и природы. Там, где осу­ществилось единство человеческого общества и природы, культура принимает свойственную ей форму. Культура всегда была тесно свя­зана с повседневной жизнью и таким образом передавалась будущим поколениям и была сохранена до настоящего времени.

То, что рождено человеческой гордостью и потребностью в на­слаждении не может считаться истинной культурой. Истинная куль­тура рождена внутри природы, она проста, скромна и чиста, лишив­шись истинной культуры, человечество исчезнет.

Когда люди отказываются от натуральной пищи и вместо этого на­чинают потреблять очищенную пищу, тогда общество становится на путь к своему собственному разрушению. Происходит это потому, что такая пища не является продуктом истинной культуры. Пища - это жизнь, а жизнь не должна ни шагу отступать от природы.

ЖИЗНЬ НА ОДНОМ ХЛЕБЕ

Нет ничего лучше, чем есть вкусную пищу, но для большинства людей еда - это только средство укрепления здоровья, источник энергии для работы и путь к долгой жизни. Матери часто заставляют своих детей есть, даже если им не нравится еда, только потому, что это "полезно" для них.

Но питание не может быть отделено от ощущения вкуса. Питатель­ная пища, полезная для человеческого тела, возбуждает аппетит и вкус­на сама по себе. Правильное питание неотделимо от хорошего вкуса.

Не так давно дневная пища фермера в этом районе состояла из ри­са и ячменя с мисо и маринованными овощами. Эта диета способство­вала долгой жизни, крепкому телосложению и хорошему здоровью. Вареные овощи и вареный рис с красными бобами подавали раз в ме­сяц как на праздник. Здоровое крепкое тело фермера было способно достаточно хорошо поддерживать себя на этой диете.

Традиционное восточное питание из неполированного риса и овощей сильно отличается от питания большинства западных обществ. Западная наука о питании считает, что если определенное количество крахмала, жиров, белков, солей и витаминов не съедается каждый день, это значит, что не постигнуто сбалансированное питание, без которого невозможно сохранить хорошее здоровье. Это представление порождает мать, кото­рая набивает "питательной" пищей рты своего юного потомства.

Кто-то может подумать, что западная диететика с ее разработан­ной теорией и расчетами не оставляет сомнений относительно пра­вильного питания. На самом деле она создает гораздо больше про­блем, чем разрешает. Одна из проблем состоит в том, что в западной науке о питании не сделано никаких попыток скоординировать питание с природными циклами. В результате создается диета для как бы изолированного от природы человеческого существа. Это часто слу­жит причиной появления страха перед природой и чувства опасности.

Другая проблема заключается в том, что полностью забываются духовные и эмоциональные ценности, хотя пища непосредственно связана с духовной и эмоциональной жизнью человека. Если челове­ческое существо рассматривать просто как физиологический субъект, невозможно выработать правильное понимание диеты. Когда части и обрывки информации собирают и кое-как соединяют вместе, возника­ет несовершенная диета, которая уводит нас от природы.

"Внутри одной вещи лежат все вещи, но если все вещи собрать вместе, может возникнуть не одна вещь". Западная наука неспособна понять это правило восточной философии. Человек может анализировать и иссле­довать бабочку, сколько ему хочется, но он не может создать бабочку.

Если бы западная научная диета применялась практически в ши­роком масштабе, как вы думаете, какие проблемы при этом возникли бы? Высококачественная говядина, яйца, молоко, овощи, хлеб и дру­гая пища должны были бы быть доступны круглый год. Стали бы не­обходимыми производство этих продуктов в широких масштабах и ор­ганизация их длительного хранения. В Японии введение этой диеты уже заставило фермеров производить зимой такие летние овощи как лук, огурцы, баклажаны, томаты. Не придется долго ждать, когда фермеров попросят собирать хурму весной, а персики - осенью.

Бессмысленно ожидать, что здоровая сбалансированная диета мо­жет быть достигнута просто путем создания большого запаса разнооб­разной пищи независимо от сезона. По сравнению с растениями, со­зревшими в естественных условиях, овощи и фрукты, выращенные вне сезона в искусственно созданных условиях, содержат мало вита­минов и солей. Не удивительно, что летние овощи, выращенные ле­том или зимой, не имеют того вкуса и аромата, которыми обладают плоды, созревшие под солнцем и выращенные органическим или на­туральным методом.

Химические анализы, соблюдение соотношения питательных эле­ментов и другие соображения того же порядка являются основной причиной ошибки. Пища, рекомендуемая современной наукой, дале­ка от традиционной восточной диеты, и она подрывает здоровье япон­ского народа.

ОБЩИЕ ПРИНЦИПЫ ПИТАНИЯ

В этом мире существует четыре основных класса диет.

1.
Неопределенная диета, приспособленная к обычным желаниям и вкусовым предпочтениям. Люди, следующие этой диете, неопределенно колеблются туда и сюда в ответ на свои причуды и фантазии. Эта диета может быть названа самоудовлетворяющейся и легкой.

2.
Стандартное питание большинства людей, вытекающее из био­логических требований. Питательную пищу едят с целью поддержа­ния жизни тела. Эту диету можно назвать материалистической и на­учной.

3.
Диета, основанная на духовных принципах и идеалистической философии. Большинство "натуральных" диет попадает в эту катего­рию. Их можно назвать диетами первичными.

4.
Натуральная диета, следующая воле неба. Отрицая все челове­ческие знания, эта диета может быть названа не-различающей.

Сначала люди отказываются от пустой диеты, которая служит ис­точником бесчисленных болезней. Затем, разочаровавшись в научной диете, которая является простой попыткой поддержать жизнь, многие склоняются к первичной диете. Наконец, пройдя эти первоначальные этапы, человек приходит к не-различающей диете.

Диета не-различающая. Жизнь человека поддерживается не его собственной силой. Природа дает рождение человеческим существам и помогает им сохранить жизнь. В этом состоят взаимоотношения че­ловека и природы. Пища - это дар неба. Люди не создали пищу из природы, ее дарует небо.

Когда пища, тело, сердце и сознание вступают в совершенное единство с природой, то становится возможным соблюдение натураль­ной диеты. Тело, следуя своему собственному инстинкту, свободно в выборе той еды, которая имеет хороший вкус, и отказывается от того, что невкусно.

Невозможно предписать правила и пропорции для натуральной диеты (нельзя создать код или систему, с помощью которой можно сознательно ответить на эти вопросы. Природа, или само тело, служит хорошим гидом. Но это чуткое руководство остается неуслышанным большинством людей из-за шума, создаваемого желаниями, и активности различающего сознания). Эта диета определяется местными условиями, различными потребностями и телесной конституцией каждого человека.

Первичная диета. Каждый должен знать, что природа всегда за­вершена и сбалансирована в совершенной гармонии в себе самой. На­туральная пища - это нечто целое и это целое имеет полезный и тон­кий вкус.

Люди думаю, что с помощью системы инь и ян они могут объяс­нить происхождение Вселенной и трансформации природы. Им ка­жется, что гармония человеческого тела может быть создана и созна­тельно поддерживаться. Но если они пытаются проникнуть глубоко в суть вещей (а это необходимо при изучении восточной медицины), они вступают во владения науки» где очень трудно избежать соблазна различающего восприятия.

Увлеченный проницательностью человеческого знания, не осоз­навая его ограниченности, практикующий первичную диету, в кон­це концов приходит к тому, что целостность этого принципа в его сознании разбивается на отдельные объекты. Но если он пытается схватить смысл природы с помощью всеобъемлющего и далеко про­никающего видения, то окружающие его мелочи оказываются вне его восприятия.

Типичная диета больного человека. Болезни начинаются, когда человек отдаляется от природы. Серьезность заболевания прямо про­порциональна степени отдаления. Если больной человек возвращает­ся в здоровую среду, то болезнь часто исчезает. Если разрыв с приро­дой становится экстремальным, число больных людей увеличивается. Тогда усиливается желание возвращения к природе. Но в поисках возвращения к природе нет ясного понимания, что такое природа и поэтому все попытки остаются напрасными.

Даже если человек ведет примитивную жизнь в горах, он может все же не понимать истинной реальности. Если вы пытаетесь что-то делать, ваши попытки никогда не достигнут желаемого результата.

Люди, живущие в городах, оказываются перед лицом непреодо­лимых трудностей при попытках соблюдать натуральную диету. Натуральная пища просто недоступна, поскольку фермеры прекра­тили выращивать ее. Даже если горожане могли бы купить нату­ральную пищу, их тело должно быть в состоянии усвоить такую пи­тательную еду.

В такой ситуации, если вы попытаетесь есть здоровую пищу или достигнуть сбалансированной инь-ян диеты, вам необходимо иметь практически сверхъестественный разум и силу суждения. В результа­те возникает далекий от природы сложный и странный вид "натураль­ной" диеты и человек только еще больше отдаляется от природы.

Если вы заглянете в магазины "Здоровая пища", вы найдете пора­зительно широкий ассортимент свежих продуктов, упакованных про­дуктов, витаминов и диетических добавок. В литературе многие типы диет представлены как натуральные, питательные и самые лучшие для здоровья. Если кто-то скажет, что полезно варить разные продук­ты вместе, найдется кто-то другой, кто скажет, что продукты, сварен­ные вместе, делают людей больными. Кто-то подчеркивает важное значение соли, другой говорит, что слишком много соли вредно. Если кто-то избегает есть фрукты, считая, что это пища для обезьян, кто-то другой говорит, что фрукты и овощи - самая лучшая пища, обес­печивающая долголетие и счастье. Вес эти мнения можно было бы на­звать правильными, каждое для своего времени и каждое - для своих условий. Но это только вызвало бы недоумение, а сомневающихся все этих теории привели бы в еще большее замешательство.

Природа находится в постоянном движении, ежесекундно изменя­ясь. Люди не в состоянии уловить ее истинный облик. Лицо природы непознаваемо. Попытки поймать эту непознаваемость различными теориями, формализованными учениями похожи на попытки поймать сачком ветер.

Человечество подобно слепому человеку, который не знает, куда он направляется. Он нащупывает путь с помощью трости научного знания, в зависимости от инь и ян, определяя направление.

Вот что я хочу сказать: не ешьте пищу головой, то есть откажитесь от различающего сознания. Я надеюсь, что мандала питания, ко­торую я нарисовал раньше, может служить руководством, показыва­ющим взаимоотношения разных продуктов питания между собой и между питанием и человеческим существом. Но вы можете также вы­бросить эту мандалу, взглянув на нее один раз.

Прежде всего следует уделить внимание развитию тонкой чувстви­тельности, которая даст возможность телу самому выбирать пищу. Ду­мать только о самой пище и забывать о духовной жизни - то же самое, что посетить храм, читать сутры и забыть о Будде. Вместо того, чтобы изучать философские теории о том, как достигнуть понимания правиль­ного питания, лучше придти к теории изнутри повседневной диеты.

Врачи заботятся о больных людях, о здоровых людях заботится природа. Вместо того, чтобы заболеть, а потом заняться натуральным питанием, чтобы выздороветь, улучшить жить в естественной среде, где человек не болеет.

Молодые люди, которые пришли, чтобы жить в хижинах на горе и живут примитивной жизнью, едят натуральную пищу и занимаются натуральным земледелием, знают о главной цели человека, и они жи­вут в согласии с ней, достигая этого наиболее прямым путем.

ПИЩА И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ

Эта книга о натуральном земледелии неизбежно включает некоторые соображения о натуральной пище. Это объясняется тем, что пища и зем­леделие - это две стороны одного тела. Совершенно очевидно, что если не практиковать натуральное земледелие, то потребители не получат натуральные продукты. Но если натуральное питание не войдет прочно в жизнь, то фермер не будет знать, что ему следует выращивать.

Пока люди не станут натуральными людьми, не может быть ни на­турального земледелия, ни натуральной пищи. В одной хижине на го­ре я оставил слова, написанные на сосновой дощечке над очагом: "Правильная пища, правильные действия, правильное сознание" (эти слова взяты из Буддистского восьмиступенчатого Пути духовной реализации).

Люди послушно видят мир, как место, где "прогресс" вырастает из суматохи и беспорядка. Но бесцельное и деструктивное развитие влечет за собой беспорядок в мыслях и приводит не меньше, чем к вырождению и кризису человечества. Если не дать себе ясного отчета в том, что неподвижный источник всей этой активности есть природа, то восстановление нашего здоровья окажется невозможным.

V. ГЛУПОСТЬ РЯДИТСЯ ПОД НАХОДЧИВОСТЬ

Осенние ночи длинные и прохладные. Можно было бы хорошо про­вести время, глядя на мерцающие угли, обхватив руками теплую чашку с чаем. Сидя у огня, я говорил, что самое важное остается без внимания, что человечество невежественно, что нет ничего, за что стоило бы бороться, и что бы ни было сделано - все это пустые уси­лия. Меня спросили, как могу я говорить все это и в то же время про­должать такие беседы? Точно также, как если бы я собрался написать что-нибудь, то единственное, что я мог бы написать - это, что писать бесполезно. Мои собеседники зашли в тупик.

Я не придаю такого значения моему прошлому, чтобы писать о нем, и я не так мудр, чтобы предсказывать будущее. Поддерживая огонь и ведя сердечную беседу о дневных делах, разве могу я ожидать, что кто-то примет всерьез глупое мнение старого фермера?

В верхней части сада, глядя на залив Матсуяма и широкую долину Дого, стоят несколько маленьких глиняных хижин. Там собралась горстка людей и вместе они ведут простую жизнь. Там нет современ­ных удобств. Проводя мирные вечера при свете свечи или лампы, они живут простыми потребностями: неполированный рис, овощи, про­стая одежда, чашка для еды. Они пришли из разных мест, некоторое время живут здесь и потом уходят.

Среди гостей есть научные работники, студенты, ученые, ферме­ры, хиппи, поэты и путешественники, молодые и старые, мужчины и женщины различных типов и национальностей. Большинство из тех, кто остается долгое время, это молодые люди, нуждающиеся в перио­де самоанализа.

Моя функция состоит в том, чтобы заботиться об этом приюте на краю дороги, подавать чай путешественникам, которые приходят и уходят. И когда они остаются, чтобы помогать в полевых работах, я рад слушать их рассказы о событиях, происходящих в мире.

Это звучит хорошо, но на самом деле это не такая легкая жизнь. Я пропагандирую земледелие "ничего-не-делания", и поэтому многие люди приходят, думая, что они найдут утопию, где можно жить без необходимости вставать с постели. Эти люди бывают очень удивлены. Им приходится в раннем утреннем тумане носить воду из источника, колоть дрова, пока их руки не станут красными и не покроются мозо­лями, работать по колено в жидкой глине. Многие скоро не выдержи­вают это и бросают.

Сегодня, когда я наблюдал за работой молодых людей в маленькой хижине, пришла наверх молодая женщина из Фунабаши. Когда я спросил, почему она пришла, она сказала: "Я просто пришла, вот и все. Больше я ничего не знаю". Беспечная молодая леди имеет свои соображения о себе. Я потом спросил: "Если вы знаете о своей неосве­домленности, то сказать нечего. Верно? Приходя к пониманию мира через силу различения, люди теряют представление о его смысле. Не потому ли мир в таком кризисе?"

Она ответила тихо: "Да, если вы говорите так". "Может быть вы не имеете ясного представления о том, что такое просвещение? Какие книги вы читали до того, как пришли сюда?" Она отрицательно пока­чала головой.

Люди учатся, так как они думают, что они не понимают чего-то, но учение совсем не ставит своей целью помочь человеку понять. Они усердно учатся только для того, чтобы в конце понять, что люди не могут знать ничего, что понимание недостижимо для них.

Обычно люди думают, что слово "непонимание" применяют в та­ком, например, смысле, когда говорят, что девять вещей вы понимае­те, но есть одна вещь, которую вы не понимаете. Но, намереваясь по­нять десять вещей, вы на самом деле не понимаете даже одной. Если вы знаете сто растений, вы на самом деле не "знаете" ни одного. Люди изо всех сил стараются понять, считают, что они понимают, и умира­ют не зная ничего.

Молодые люди прервали свои плотничные работы, сели на траву под большим мандариновым деревом и смотрели на белые облака в южной части неба. Люди думают, что когда они обращают свои глаза к небу, они видят небеса. Они отделяют оранжевые плоды от зеленых листьев и говорят, что они знают зеленый цвет листьев и оранжевый - плодов. Но с того момента, когда человек делает различие между зе­леным и оранжевым, истинный цвет исчезает.

Люди думают, что они понимают вещи, если они близко узнают их. Но это только поверхностное знание. Это знание астронома, который знает названия звезд, ботаника, который знает классификацию листьев и цветов, художника, который знает эстетику зеленого и красного. Это не значит знать природу - землю и небо, зеленое и красное. Астроном, ботаник и художник не более, чем восприняли впечатление и интерпре­тировали его, каждый в рамках своего собственного сознания. Чем ак­тивнее их интеллект, тем более они отдаляются от природы и тем труд­нее им становится вести натуральную жизнь.

Трагедия состоит в том, что в своем невежестве люди пытаются подчинить природу свой воле. Человеческие существа могут разру­шить природные формы, но они не могут создать их. Разделение, фрагментарное и неполное понимание всегда образуют исходную позицию человеческого знания. Неспособные воспринять природу в ее целостности, люди не могут сделать ничего лучше, чем сконструиро­вать ее неполную модель, и тем самым обманывают себя, думая, что они создали что-то натуральное.

Все, что человек должен сделать, чтобы познать природу, - это осознать, что он на самом деле ничего не знает, что он не способен что-нибудь познать. Тогда можно ожидать, что он потеряет интерес к различающему знанию. Когда он отвергнет различающее знание, не­-различающее знание само возникнет внутри него. Если он не пытает­ся думать о знании, если он не заботится о понимании, то придет вре­мя, когда он поймет. Нет другого пути, кроме как через разрушение "эго", отбросив мысль, что человечество существует помимо неба и земли.

"Это значит быть глупым, вместо того, чтобы быть умным". Я рас­сердился на молодого парня, у которого на лице было написано муд­рое самодовольство. "О чем говорит твой взгляд? Глупость проявляет­ся как ум. Можешь ли ты знать наверняка, глуп ты или умен, или ты пытаешься стать умным парнем на глупый лад? Ты не можешь стать умным, не можешь стать глупым, оставаясь в покое. Разве это не то состояние, в которым ты теперь?"

Я был сердит сам на себя за повторение снова и снова одних и тех же слов, слов, которые никогда не могли заменить мудрость молча­ния, слов, которые я сам не мог понять.

Осеннее солнце висело низко над горизонтом. Сумерки наступили у подножия старого дерева. Молча возвращались юноши в свои хижи­ны для вечерней трапезы. Я тихо следовал за ними, оставаясь в тени.

КТО ГЛУПЕЦ?

Говорят, что нет создания более мудрого, чем человек. Обладая этой мудростью, люди стали единственным, животными, способными вести ядерную войну.

Однажды директор магазина натуральных продуктов, который на­ходится перед станцией Осака, поднялся на гору и привел с собой семь спутников, как семь богов счастливой судьбы. В полдень, когда мы угощались импровизированным блюдом из овощей с рисом, один из них сказал следующее: "Среди детей всегда есть беззаботный ребенок, который радостно смеется, когда он писает; есть и другой, который всегда остается "лошадью", когда играют в "лошадь и всадник"; есть и третий, который легко выманивает у других детей их полдник. Преж­де, чем выбрать старосту класса, учитель серьезно говорит о качест­вах, желательных для хорошего лидера, и о необходимости прини­мать мудрое решение. Когда выборы проведены, самые молодые весело смеются над тем, кого избрали."

Всех это позабавило, но я не мог понять, чему они смеются. Я ду­мал, что это совершенно естественно. Если рассматривать вещи с точ­ки зрения выигрыша и проигрыша, то ребенок, который в игре всегда оказывается в роли лошади, может считаться проигравшим, но поня­тия величия и посредственности нельзя применять к детям. Учитель думал, что вот этот ребенок самый умный и выдающийся, но другие дети видели ложное направление его ума, которое выражалось в при­теснении других. Признавать ценности взрослых - это значит ду­мать, что тот, кто умен и умеет позаботиться о себе, тот исключите­лен и что лучше быть исключительным. Тот, кто занимается своими собственными делами, кто хорошо ест и хорошо спит, кто ни о чем не беспокоится - кажется мне, ведет наиболее удовлетворительный об­раз жизни. Нет никого более великого, чем тот, кто не пытается до­стигнуть чего бы то ни было.

В басне Эзопа, когда лягушки просят Бога дать им царя. Бог дарит им бревно. Лягушки насмехаются над немым бревном, а когда они просят Бога дать им более великого царя, он посылает им журавля. В конце басни журавль заклевал всех лягушек до смерти.

Если тот, кто стоит впереди - сильная личность, тот, кто следует за ним, должен бороться и напрягать все свои силы. Если вы пошлете вперед обыкновенного парня, тем, кто идет за ним, будет легко. Люди думают, что тот, кто силен и умен, - выдающийся человек, и на этом основании они выбирают премьер-министра, который толкает страну вперед, как локомотив.

"Какой тип человека должен быть выбран на пост премьер-минист­ра?" "Немое бревно, - отвечаю я. - Нет ничего лучше, чем дарума-сан (популярная в Японии детская игрушка. Это большой баллон с утяжеленным дном, сделанный в форме монаха, сидящего в медитации). Он сидит, расслабившись в медитации, и может сидеть так много лет, не говоря ни слова. Если вы толкнете его, он перевернется вверх дном, но с постоянством не-сопротивления он всегда возвращается в прежнее положение. Дарума-сан не сидит просто так скучая, сложив руки и ноги. Он знает, что вы также должны держать свои руки сло­женными, и поэтому хмуро и молча глядит на людей, которые вытя­гивают их, чтобы что-то делать".

Если бы вы совсем ничего не делали, мир не мог бы продолжать свой бег вперед. Что представлял бы собой мир без развития?

Почему вы должны что-то развивать? Если рост экономики увели­чится с 5% до 10%, разве от этого ваше счастье увеличится? Что пло­хого, если скорость роста будет составлять 0%? Разве это не означает стабильного состояния экономики? Разве может быть что-нибудь луч­ше, чем жить просто и воспринимать это легко?

Люди что-то выискивают. Изучают природу и ставят ее себе на службу, думая, что это идет на благо человечества. Результатом всего этого в настоящее время является то, что планета загрязнена, люди находятся в смятении и мы вступаем в эпоху хаоса.

На этой ферме мы практикуем систему "ничего-не-делания" в зем­леделии и едим полезные и вкусные зерновые, овощи и цитрусовые. Жить близко к источнику всех вещей - в этом есть смысл и удовлет­ворение. Жизнь - это песня и поэзия.

Нагрузка на фермера слишком сильно увеличилась, когда люди начали исследовать мир и решали, что было бы "благо", если бы мы сделали то или сделали это. Все мои исследования идут в направле­нии, как не делать то или это.

Эти тридцать лет научили меня, что фермерам было бы намного лучше, если бы они почти ничего не делали.

Чем больше люди делают, тем больше развивается общество и тем больше проблем возникает. Возрастающее запустение природы, исто­щение ресурсов, приниженность и разложение человеческого духа, - все это вызвано тем, что человечество пытается чего-то достигнуть. Вначале не было никакой причины для прогресса и ничего, что долж­но было быть сделано. Мы дошли до такой точки, от которой нет дру­гого пути, как создать "движение" за то, чтобы ничего не создавать.

"Я БЫЛ РОЖДЕН ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ ХОДИТЬ В ДЕТСКИЙ САД"

Молодой человек с небольшой сумкой через плечо не торопясь под­ошел к полю, где мы работали.

"Откуда вы?" - спросил я.

"Вон оттуда".

"Как вы сюда попали?"

"Пришел пешком".

"Зачем вы пришли сюда?"

"Я не знаю".

Большинство из тех, кто приходит сюда не спешат назвать свое имя и рассказать о своем прошлом. Они также не очень ясно говорят о цели своего прихода. Поскольку многие их них не знают, зачем они пришли, просто пришли, и это только естественно.

Прежде всего, человек не знает, откуда он пришел и куда он идет, Сказать, что вы рождены из чрева вашей матери и возвратитесь в землю - это чисто биологическое объяснение, но никто, в сущности, не знает, что существует до рождения и какой мир ждет нас после смерти. Рожденный не зная для чего, только для того, чтобы закрыть глаза и удалиться в бесконечное незнаемое - человек представляет собой действительно трагическое создание.

В один из дней я нашел циновку, оставленную группой пилигри­мов, которые посещали храмы Шикоку. На ней были написаны слова:

"Изначально нет востока и запада. Десять бесконечных направле­ний".

И теперь, держа шляпу в руках, я снова спросил юношу, откуда он пришел, и он сказал, что он сын храмового священника из Каназаве. И поскольку это было глупо - весь день читать для мертвых священные тексты, он захотел стать фермером.

Нет ни запада, ни востока. Солнце встает на востоке, садится на западе, но это просто астрономические наблюдения. Знать, что вы не понимаете ни востока, ни запада - будет ближе к правде. Факт в том, что никто не знает, откуда приходит солнце.

Среди десятков тысяч священных текстов есть один самый люби­мый, в котором расставлены все важнейшие точки, - это Главная сутра. Согласно этой сутре: "Господь Будда провозгласил: форма - это пустота, пустота - это форма. Материя и дух – одно, но все пус­тота. Человек ни жив, ни мертв, не рожден и не бессмертен, без старо­сти и болезни, без прибавления и без убавления".

В один из дней, когда мы убирали рис, я сказал юноше, который отдыхал около большой копны соломы: "Я думал о том, что посажен­ные весной семена риса оживают, давая молодые побеги, а теперь, когда ми его жнем, рис умирает. И тот факт, что этот ритуал повторяется год за годом, означает, что жизнь на этом поле продолжается, и ежегодная смерть - это ежегодное рождение. Вы могли бы сказать, что рис, который мы сейчас убираем, живет бесконечно".

Человеческие существа обычно видят жизнь и смерть в довольно короткой перспективе. Какое значение для этой травы может иметь рождение весной и смерть осенью? Люди думают, что жизнь - это ве­селье, а смерть - это печаль, но семена риса, высеянные в землю и ожившие весной в виде молодых побегов, погибающих осенью, в са­мой своей сердцевине несут полную радость жизни. Радость жизни не исчезает со смертью. Смерть - это не больше, чем преходящее мгно­вение. Разве не можете вы сказать, что этот рис. обладающий полной радостью жизни, не знает печали смерти?

Те же самые вещи, которые происходят с рисом и ячменем, непре­станно творятся в человеческом теле. День за днем растут волосы и ногти, десятки тысяч клеток умирают, десятки тысяч клеток рожда­ются, кровь в теле месяц тому назад -" не та же самая кровь, что се­годня. Если вы думаете, что ваши собственные черты повторяются в телах ваших детей и внуков, вы могли бы сказать, что вы умираете и возрождаетесь каждый день и будете жить в течение многих поколе­ний после смерти.

Если участие в этом цикле может быть пережито и прочувствовано вами каждый день, больше ничего не требуется. Но большинство лю­дей неспособны наслаждаться непрестанным течением и каждоднев­ными изменениями жизни. Они привязаны к жизни и эта привычная привязанность приносит страх смерти. Сосредоточив свое внимание только на прошлом, которое уже ушло, или на будущем, которое еще не пришло, они забывают, что они живут на земле здесь и сейчас. В полном смятении они наблюдают, как их жизнь проходит, словно сон.

"Если жизнь и смерть - реальность, неизбежны ли человеческие страдания?"

"Нет ни жизни, ни смерти".

"Как вы можете говорить это?"

Мир - это единство материи в потоке бытия, но человеческое со­знание разделяет этот феномен, создав такую двойственность как жизнь и смерть, инь и ян, бытие и пустота. Сознание приходит к вере в абсолютную достоверность того, что воспринимают чувства, и тогда материя превращается в объекты, которые существуют постольку, по­скольку люди воспринимают их.

Форма материального мира, концепция жизни и смерти, здоровья и болезни, радости и печали - все это берет начало в человеческом сознании. В сутре, где Будда сказал, что все пустота, он не только от­вергал внутреннюю реальность того, что создано человеческим интел­лектом, но он провозглашал также, что и человеческие эмоции - это тоже иллюзии.

"Вы все считаете иллюзией? Ничего не остается?"

"Ничего не остается? Концепция "пустоты", очевидно, все еще ос­тается в вашем сознании", - сказал я юноше. - Если вы не знаете, откуда вы пришли или куда идете, как же вы можете быть уверены, что вы здесь стоите передо мной? Существование бессмысленно?"

".......?"

Однажды утром я услышал, как четырехлетняя девочка спросила свою мать: "Зачем я рождена в этот мир? Чтобы ходить в детский сад?" Конечно, ее мать не могла честно сказать: "Да, ты права, поэто­му иди". И все же вы могли бы сказать, что люди в наши дни рожда­ются для того, чтобы ходить в детский сад.

Во время своего обучения в колледже люди настойчиво учатся, чтобы узнать, зачем они рождены. Ученые и философы говорят, что они будут довольны, если поймут только одну эту вещь, даже если они всю жизнь пожертвуют этим поискам.

Изначально люди не имели цели. Теперь выдумывая себе ту или другую цель, они ведут борьбу в поисках смысла жизни. Это похоже на спортивные соревнования одного человека с самим собой. Не суще­ствует цели, о которой человек должен думать или идти на ее поиски. Вы бы хорошо сделали, если бы спросили детей, бессмысленна ли жизнь без цели.

С того времени, как они начинают ходить в детский сад, начина­ются их страдания. Человек был счастливым созданием, но он создал суровый мир и теперь борется, пытаясь вырваться из него. В природе есть жизнь и смерть, и природа полна радости. В человеческом обществе есть жизнь, и смерть, и люди живут в пе­чали.

ПЛЫВУЩИЕ ОБЛАКА И ИЛЛЮЗИЯ НАУКИ

В это утро я мыл на реке ящики для хранения мандаринов. Когда я присел на плоский камень, мои руки почувствовали прохладу осенней реки. Красные листья сумаха по берегам реки красиво выделялись на фоне ясного голубого осеннего неба. Я был потрясен чудом неожидан­ного великолепия ветвей на фоне неба.

В этой случайной сцене присутствовал весь мир жизненного опыта. В текущей воде - поток времени, левый берег и правый берег, сол­нечный свет и тень, красные листья и голубое небо - все было вписа­но в священную молчаливую книгу природы. А человек - тонкий мыслящий тростник.

Однажды он задает вопрос, что такое природа, затем он должен уз­нать, что такое это "что" и что такое человек, который хочет узнать что такое "что". Он погружается с головой в мир бесконечных вопро­сов. Пытаясь составить себе ясное представление о том, что вызывает его интерес и наполняет изумлением, он имеет два возможных пути. Первый - заглянуть в глубь самого себя, того, кто вопрошает "Что такое природа?" Второй - изучать природу отдельно от человека.

Первый путь ведет в мир философии и религии. Сидя на берегу ре­ки и созерцая ее, вы можете сказать, что вода бежит под мостом, но не будет ничего нелепого, если вы скажете, что вода стоит, а по ней плы­вет мост.

Если следовать по второму пути, то природа разделяется на разно­образные феномены: вода, скорость течения, волны, ветер и белые об­лака - все они по отдельности становятся объектами наблюдения, ве­дущего к возникновению дальнейших вопросов, количество которых распространяется бесконечно во всех направлениях. Это путь науки.

Мир обычно прост. Вы просто замечаете мимоходом, что вы про­мокли, собрав на себе капли росы, когда проходили по лугу. Но с того времени, как люди взялись объяснять каждую каплю росы научно, они попались в ловушку нескончаемого ада интеллекта.

Молекулы воды состоят из атомов водорода и кислорода. Люди ду­мали, что самые маленькие частички в мире - это атомы, но затем они обнаружили, что внутри атома есть ядро. Теперь они открыли, что внутри ядра есть еще более мелкие частицы. Среди этих ядерных частиц есть сотни различных видов, и никто не знает, где закончится исследование этого микромира.

Говорят, что бег электронов по орбите внутри атома с ультравысо­кой скоростью в точности похож на полет комет в галактике. Для фи­зика-атомщика мир элементарных частиц так же огромен как сама Вселенная. Но было доказано, что кроме той галактики, в которой мы живем, существует бесчисленное множество других галактик. В гла­зах ученого-космолога вся наша галактика становится бесконечно ма­лой.

Факт заключается в том, что люди, которые думают, что капля во­ды проста, а камень неподвижен и инертен - это счастливые невеже­ственные глупцы, а ученые, которые знают, что капля воды - это це­лая Вселенная и что камень - это активный мир элементарных час­тиц, несущихся как ракеты - это умные глупцы. Простой взгляд го­ворит, что мир реален и рядом. Если рассматривать мир во всей его сложности, он становится пугающе абстрактным и отдаленным.

Ученые, которые радовались, когда с Луны были доставлены лун­ные камни, знают о ней меньше, чем дети, поющие "Сколько тебе лет, мистер Луна?" Башо (знаменитый японский поэт хайку, 1644-1694) мог ощутить чудо природы, наблюдая отра­жение полной Луны в спокойной воде пруда. Все, что ученые сделали, когда они выходили в космос и топали по Луне в своих космических ботинках, это то, что они затмили частичку лунного блеска для мил­лионов влюбленных и детей земли.

Как это получилось, что люди думают, будто наука - благодеяние для человечества?

Вначале в этой деревне зерно перемалывали в муку на каменной мельнице, которую медленно крутили вручную. Затем была построе­на водяная мельница несравнимо более мощная, чем старая камен­ная. Она использовала силу речного потока. Несколько лет назад бы­ла возведена плотина для получения гидроэлектроэнергии и построе­на мельница, использующая эту энергию.

Как вы думаете, эта механизация работает на благо людей? Чтобы размолоть рис в муку, его сначала полируют, то есть делают рис бе­лым. Это означает очищение зерен, удаление зародыша и отрубей, которые являются основой здорового питания человека, а в пищу идет то, что остается после этой обработки (в Японии название остатка после обработки риса, произносится "касу", составлено из корней слов, означающих "белый" и "рис", название отрубей, "нука" , составлено из корней слов "рис" и "здоровье"). И таким образом, результатом этой технологии является разрушение целого зерна и превраще­ние его в неполный субпродукт. Если слишком легко перевариваемый белый рис становится ежедневным продуктом питания, то в такой ди­ете не хватает питательных веществ, и их необходимо добавлять в пи­щу. Водяное колесо и мукомольный завод выполняют работу желудка и кишечника, и последствия такой замены должны сделать эти органы малоактивными.

То же самое с горючим. Нефть образовалась, когда тела древних растений, погребенные глубоко в земле, были трансформированы гро­мадным давлением и жаром. Это вещество выкапывают из-под земли, транспортируют по трубопроводу в порт и затем на кораблях достав­ляют в Японию и получают из него керосин и масло.

Как вы думаете, что быстрее, теплее и удобнее - жечь этот керо­син или ветви кедра или сосны, растущих перед вашим домом? (в настоящее время в мире наблюдается недостаток древесного топлива. В аргументах м-ра Фукуока предполагается необходимость сажать деревья. В более широком смысле м-р Фукуока предлагает скромные, прямые пути удовлетворения повседневных нужд) Топ­ливо - тот же растительный материал. Нефть и керосин проделали долгий путь, чтобы попасть сюда.

Теперь они говорят, что ископаемого топлива недостаточно и мы должны развивать атомную энергетику. Найти редкую урановую ру­ду, получить из нес радиоактивное топливо и сжечь его в громадных ядерных печах гораздо труднее, чем поджечь сухие листья спичкой. Кроме того, огонь в очаге оставляет только золу, а после сжигания ядерного топлива остаются радиоактивные отходы, которые представ­ляют опасность в течение тысяч лет.

Того же самого принципа придерживаются в сельском хозяйстве. Выращивайте нежные большие растения на затопленных полях и вы получите растения, которые легко повреждаются насекомыми и бо­лезнями. Если используются "улучшенные" сорта, то приходится на­деяться на помощь химических удобрений и инсектицидов.

Но если вы выращиваете маленькие крепкие растения в здоровой среде, эти химикаты становятся ненужными.

Взрыхлите затопленные рисовые поля плугом, и в почве образует­ся недостаток кислорода, почвенная структура разрушится, дождевые черви и другие мелкие животные погибнут, и земля станет твердой и безжизненной. Когда это случается, поле приходится перепахивать каждый год.

Но если освоить метод, при котором земля сама себя рыхлит естест­венным путем, то нет необходимости ее пахать или рыхлить машинами. После того, как в живой почве уничтожены органическое вещество и микроорганизмы, становится необходимым использование быстро­действующих удобрений. Если используются химические удобрения, рис растет быстро и сильно, но так же быстро растут сорняки. Тогда применяются гербициды и считают, что это благотворно для посевов.

Но если вместе с зерновыми посеять клевер, и всю солому и орга­нические остатки вернуть в почву в качестве мульчи, то культуру можно выращивать без гербицидов, химических удобрений в приготовленных компостов.

В земледелии совсем немного того, без чего нельзя обойтись. Хи­мические удобрения, гербициды, инсектициды, машины - все это не нужно. Но если создаются условия, при которых они становятся необ­ходимыми, тогда требуется сила науки.

Я продемонстрировал на своих полях, что натуральное земледелие дает урожай не меньший, чем современное научное земледелие. Если результаты неактивного земледелия сравнимы с результатами нау­ки, при гораздо меньших затратах труда и ресурсов, я чем же заклю­чается польза научной технологии?

ТЕОРИЯ ОТНОСИТЕЛЬНОСТИ

Глядя на светлое сияние осеннего неба, осматривая окружающие поля, я был удивлен. На всех полях, кроме моего, работали машины по уборке риса и комбайны. В последние три года моя деревня изме­нилась до неузнаваемости.

Как и можно было ожидать, юноши, живущие на горе, не завиду­ют повороту к механизации. Их радует спокойная мирная уборка уро­жая с помощью старого ручного серпа.

В тот вечер, когда мы заканчивали вечернюю трапезу, я рассказал за чаем, как много лет назад в этой деревне в те дни, когда фермеры обрабатывали поля вручную, один человек начал использовать для этого корову. Он был очень горд тем, как легко и быстро он мог закон­чить тяжелый труд вспашки почвы. Двадцать лет назад, когда поя­вился первый механический культиватор, все жители деревни собра­лись и серьезно обсуждали, что лучше - корова или машина. В тече­ние двух-трех лет стало ясно, что машина работает быстрее, и, не за­ботясь ни о чем, кроме выигрыша во времени и удобства, фермеры от­казались от своих тягловых животных. Главным побуждением было просто желание закончить работу быстрее, чем соседний фермер.

Фермер не понимает, что он стал просто фактором увеличения скорости и эффективности в уравнении современного земледелия. Он позволил продавцам сельскохозяйственного оборудования сделать за него все расчеты.

Когда-то люди смотрели в звездное ночное небо и ощущали огром­ность Вселенной. Теперь вопросы времени и космоса оставлены всеце­ло в ведении ученых.

Говорят, что Эйнштейну дали Нобелевскую премию по физике из уважения к непостижимости его теории относительности. Если бы его теория понятно объяснила феномены относительности в мире и тем самым освободила бы человечество от ограничений времени и про­странства, вызвав к жизни более приятный и спокойный мир, это бы­ло бы достойно похвалы. Однако его объяснение сбивает людей с тол­ку и заставляет их думать, что мир сложен сверх всякого понимания. Ему стоило бы присудить премию за "разрушение покоя человеческо­го духа".

В действительности мир относительности не существует. Идея о феномене относительности - это структура, созданная человеческим интеллектом. Другие животные живут в мире неразделенной реаль­ности. В той степени, в какой человек живет в относительном мире интеллекта, он теряет представление о времени, которое вне времени, и о пространстве, которое вне пространства.

"Вы можете быть удивлены моей привычкой все время поддевать ученых", - сказал я и сделал паузу, чтобы отхлебнуть глоток чая. Юноши смотрели, улыбаясь, их лица блестели в свете костра. "Это потому, что роль ученого в обществе аналогична роли различающего понимания в вашем собственном сознании".

ДЕРЕВНЯ БЕЗ ВОЙНЫ И МИРА

Змея схватила лягушку и ускользнула в траву. Девушка закрича­ла. Молодой парень, не скрывая отвращения, швырнул в змею ка­мень. Другой засмеялся. Я повернулся к тому, который бросил ка­мень: "Как ты думаешь, чего ты этим добьешься?"

Ястреб охотится за змеей. Волк нападает на ястреба. Человек уби­вает волка, а человека сводит в могилу вирус туберкулеза. Бактерии размножаются в останках человека, и другие животные, травы и де­ревья поглощают питательные вещества, образовавшиеся в результа­те активности бактерий. Насекомые атакуют деревья, лягушки едят насекомых.

Животные, растения, микроорганизмы - все они части круговоро­та жизни. Поддерживая постоянное равновесие, все они ведут естест­венно регулируемое существование. Люди могут выбрать точку зре­ния на этот мир или как на модель мира, где сильный поедает слабого, или как на мир, где процветает сосуществование и обоюдная польза. И та, и другая точка зрения - это произвольная интерпретация, кото­рая вызывает ветер и волны, вносит беспорядок и смятение.

Взрослые думают, что лягушка заслуживает жалости и, сочувст­вуя ее смерти, презирают змею. Эти чувства могут показаться естест­венными, само собой разумеющимися, но разве они соответствуют то­му, что происходит на самом деле?

Один юноша сказал: "Если видеть жизнь, как борьбу, в которой сильный пожирает слабого, то лицо земли предстает как ад смертоу­бийства и насилия". Но это неизбежно, что слабый должен быть при­несен в жертву, чтобы сильный мог жить. То, что сильный побеждает и выживает, а слабый умирает - это закон природы. После прошед­ших миллионов лет творения, живущие теперь на земле, победили в борьбе за жизнь. Вы могли бы сказать, что выживание наиболее при­способленных - это бережливость природы.

Второй юноша сказал: "Так это выглядит для победителя. Я смот­рю на мир с точки зрения сосуществования и взаимной пользы. В этом поле под покровом зерновой культуры клевер и многочисленные виды трав и сорняков живут во взаимодействии и содружестве. Плющ обви­вается вокруг деревьев, лишайники живут на коре дерева и на его вет­вях, Под покровом лесной растительности располагаются мхи. Птицы и лягушки, растения и насекомые, мелкие животные, бактерии, гри­бы - все создания играют свои важные роли и выигрывают от сущест­вования друг друга".

Третий сказал: "Земля - это мир сильного, поедающего слабого, а также мир сосуществования. Сильные создания имеют пищи не боль­ше, чем им необходимо, и хотя они нападают на другие существа, об­щее равновесие в природе постоянно поддерживается. Бережливость природы - это ее железное правило, поддерживающее мир и порядок на земле".

Три человека и три точки зрения. Все три мнения я встретил реши­тельным отрицанием.

Мир сам по себе никогда не спрашивает, основан ли он на принци­пе конкуренции или кооперации. Если видеть его в относительной перспективе человеческого интеллекта, то в мире есть те, кто силен и те, кто слаб, есть большие и маленькие.

Нет никого, кто сомневается в существовании такой относитель­ной точки зрения, но если бы мы предположили, что относительность человеческого восприятия ошибочна - например, нет больших и ма­леньких, нет верха и низа, - если мы скажем, что такой точки зре­ния вообще нет, человеческие ценности и суждения будут разрушены.

"Не является ли такой способ видения мира пустым полетом вооб­ражения? В реальности есть большие страны и маленькие страны. Ес­ли есть бедность и довольство, сила и слабость, неизбежно будут конфликты и, соответственно, победители и побежденные. Но можете ли вы сказать, что это относительное восприятие и возникающие вследствие этого эмоции человечны и, значит, естественны, что они уникальные привилегии человеческих существ?"

Другие животные сражаются, но не устраивают войны. Если вы скажете, что война, которая вытекает из идеи сильного и слабого, это специально человеческая "привилегия", тогда жизнь - это фарс. В непонимании того, что это фарс, заключается трагедия человечества.

Кто спокойно живет в мире без противоречий и различий - это де­ти. Они воспринимают свет и темноту, силу и слабость, но не делают выводов. Даже хотя существуют змея и лягушка, ребенок не имеет представления о сильном и слабом. В детях есть изначальная радость жизни, но страх смерти должен со временем появиться.

Любовь и ненависть, которые отражаются в глазах взрослых, вна­чале не были двумя различными вещами. Это было одно и то же, ви­димое как бы спереди и сзади. Любовь давала пищу для ненависти. Если вы перевернете монету любви, она станет ненавистью. Только путем проникновения в абсолютный мир, в котором нет аспектов, возможно не потеряться в двойственности феноменального мира.

Люди различают Я и Другие. В той степени, в какой существует эго, в той степени, в которой есть Другие, люди не могут освободиться от любви и ненависти. Сердце, которое любит злое эго, создает нена­вистного врага. Для людей первый и главнейший враг - это их "я", которое они так любят.

Люди выбирают нападение или защиту. Чтобы оправдать свою борьбу, они обвиняют друг друга в разжигании конфликта. Это похо­же на то, как человек хлопает в ладоши и затем пытается выяснить, что производит шум - правая рука или левая. Во всех событиях нет ни правильного, ни неправильного, ни хорошего, ни плохого. Все со­знательные различия возникают одновременно и все они ошибочны.

Строить крепости - неправильно с самого начала. Даже, если есть оправдание, что это для защиты города, замок - это выражение лич­ности правящего господина, и он простирает свое насилие на окружа­ющие местности. Говоря, что он боится нападения и что эти укрепле­ния для защиты города, он накапливает громадное количество оружия и закрывает дверь на ключ.

Акт защиты - это уже нападение. Оружие для самозащиты всегда дает повод для тех, кто провоцирует войны. Бедствие войны происхо­дит от преувеличения и усиления пустых различий между я (другой), слабый (сильный), нападение (защита). Нет другого пути к миру, как всем людям выйти из укрепленного замка относительного восприя­тия, уйти в поля и луга и вернуться в лоно неактивной природы. Это значит - наточить серп вместо меча.

В давние времена фермеры были мирными людьми, но сейчас они спорят с Австралией по поводу мяса, ссорятся с Россией из-за рыбы и зависят от американских поставок пшеницы и сои.

У меня такое чувство, что мы в Японии живем в тени большого де­рева, а нет места более опасного во время грозы, чем под большим де­ревом. И не может быть ничего более бессмысленного, чем искать за­щиту под "атомным зонтиком", который будет первой целью во время следующей войны. Мы обрабатываем землю под темным зонтом. Я чувствую, что приближается кризис и внутренний и внешний.

Перестаньте разделять все на свое и чужое. Везде в мире фермеры в своей основе одинаковы. Можно сказать, что ключ к миру лежит близко к земле.

РЕВОЛЮЦИЯ ОДНОЙ СОЛОМИНКИ

Среди молодых людей, которые пришли в хижины на горе, есть та­кие нищие телом и духом, кто лишился всякой надежды. Я только старый фермер, который горюет, что не может снабдить их даже па­рой сандалий, но есть все же одна вещь, которую я могу дать им.

Одна соломинка.

Я поднял одну соломинку перед хижиной и сказал: "С этой одной соломинки может начаться революция".

"Когда надвигается гибель всего человечества, вы можете все еще на­деяться спастись соломой?" - спросил один юноша с горечью в голосе.

Эта соломинка кажется такой маленькой и большинство людей не знают, сколько она на самом деле весит. Если люди узнают истинную цену этой соломинки, может произойти революция, которая станет достаточно мощной, чтобы сдвинуть страну и мир.

Когда я был ребенком, я знал человека, который жил около ущелья Инуйозо. Казалось, что он только и делает, что нагружает древесный уголь на спины двух лошадей и везет его две мили или около того по дороге от вершины горы в порт Гунчу. И вот он стал богатым. Ес­ли вы спросите, как ему это удалось, люди расскажут вам, что на своем пути из порта домой он собирал по краю дороги навоз и разбросанную солому и отвозил все это на свое поле. Его любимое изречение было:

"Обращайся с каждой соломинкой как с ценностью и никогда не делай ни одного шага без пользы". Это сделало его богатым человеком.

"Даже если вы сожжете всю солому, я не думаю, что это могло бы дать хоть искру для разжигания революции".

Легкий бриз шуршал в деревьях сада, солнце просвечивало через зеленые листья, я начал рассказывать об использовании соломы при выращивании риса.

Прошло уже почти сорок лет с тех пор, как я понял, какую важ­ную роль может играть солома при выращивании риса и ячменя. В то время, проходя мимо старого рисового поля в префектуре Кохи, кото­рое в течение многих лет оставалось неиспользованным и невозделанным, я увидел здоровые молодые побеги риса, пробивающиеся через путаницу сорняков и соломы, которая накопилась на поверхности по­чвы. После многолетней работы я начал пропагандировать совершен­но новый метод выращивания риса и ячменя.

Считая, что это естественный и революционный способ земледелия, я писал о нем в книгах и журналах, много раз говорил об этом по телеви­дению и радио. Кажется, очень простая вещь. Но фермеры так утверди­лись в своих представления о том, как надо использовать солому, что ма­ловероятно, чтобы они легко приняли перемену. Разбрасывание свежей соломы по полю может быть рискованно, поскольку пирикуляриоз риса и стеблевая гниль - это болезни, источник которых всегда есть в рисо­вой соломе. В прошлом эти болезни приносили большой вред, и это одна из главных причин, почему фермер всегда превращает солому в компост прежде, чем вернуть ее на поле. Много лет назад тщательное распреде­ление рисовой соломы по полю обычно практиковалось как мера борьбы с пирикуляриозом риса, и было время, когда в Хоккайдо полное сжига­ние соломы было предписано законом.

Стеблевой сверлильщик также проникает в солому для перезимов­ки. Для предотвращения заражения этими насекомыми фермер обыч­но тщательно компостировал солому в течение всей зимы, чтобы быть уверенным, что к следующей весне она полностью разложилась. Вот почему японский фермер содержит свои поля такими чистыми и акку­ратными. Практическое знание повседневной жизни говорило, что ес­ли фермер оставил солому лежать, где попало, он будет наказан небе­сами за свою нерадивость.

После многих лет экспериментирования даже научные эксперты подтверждают теперь правоту моих выводов о том, что разбрасывание свежей соломы по полю за 6 месяцев до посева совершенно безопасно. Это переворачивает все прежние представления. Но, очевидно, прой­дет много времени, прежде, чем фермеры станут восприимчивы к идее использования соломы таким образом.

Фермеры работали в течение столетий, стараясь увеличить произ­водство компоста. Министерство сельского хозяйства использовало стимулирующие выплаты для поощрения производства компоста и ус­траивало ежегодные конкурсные выставки компостов. Фермеры уве­ровали в компост, как в покровительствующее почве божество. Те­перь снова развивается движение за то, чтобы делать больше компо­ста, "лучшего компоста", с дождевыми червями и "компост старте­ром". Нет причин ожидать легкого восприятия моего предложения, что не надо готовить компост, что все, что вы должны сделать - это разбросать свежесрезанную солому по полю.

По дороге в Токио, глядя из окна скорого поезда, я видел преобра­жение японской сельской местности. Глядя на зимние поля, облик ко­торых полностью изменился за 10 лет, я чувствовал невыразимый гнев. Прежний пейзаж аккуратных полей зеленого ячменя, китайской молочной вики, цветущего рапса - исчез. Вместо этого всюду громоз­дились оставленные мокнуть под дождем неряшливые кучи полусож­женной соломы. То, что эта солома выброшена, - доказательство разлада в современном земледелии. Пустота этих полей свидетельст­вует о пустоте души фермера. Это вызывает сомнение в ответственно­сти государственных лидеров и ясно свидетельствует об отсутствии мудрой сельскохозяйственной политики.

Человек, который несколько лет назад говорил о "милосердном конце" озимых зерновых, об их смерти "на обочине дороги" - что он думает теперь, когда видит пустые поля? Глядя на пустые зимние по­ля Японии, я больше не мог молчать. С помощью этой соломы я сам начну революцию!

Юноши, которые молча слушали, теперь громко рассмеялись. "Ре­волюция одного человека! Завтра давайте возьмем большой мешок ячменя, риса и семян клевера и взвалим его на плечи, как окунину-шино-микото (легендарный японский бог исцеления, который путешествовал с большим мешком за плечами, разбрасывая из этого мешка хорошую судьбу) и разбросаем семена по всем полям Токайдо",

"Это не революция одного человека, - засмеялся я, - это револю­ция одной соломинки!"

Выйдя из хижины на послеполуденное солнце, я задержался и по­смотрел на деревья моего сада, отягощенные спелыми плодами, и на кур, копающихся в зарослях сорняков и клевера. Затем я начал спу­скаться к полям по знакомой дороге.