Talks on the sayings of Jesus

Bhagwan Shree Rajneesh

Come, follow me

Talks on the sayings of Jesus

Volume 1

Rajneesh Foundation 1976

Бхагаван Шри Раджниш

Приходи, следуй за Мною

Беседы по притчам Иисуса

Том 1

Содержание

Введение

И слово стало плотию

Боги в изгнании

И се, отверзлись небеса

Отражение Христа

И говорит им: идите за Мною

Роскошь Бога

Я пришел призвать не праведников

Бог: предельный синтез

Ты иди, благовествуй Царствие Божие

Движение к состоянию Христа

Введение

Я впервые встретил Бхагавана Шри Раджниша в его ашраме в Пуне, Индия. Эта встреча была чревата многими последствиями. На следующий день должен был начаться десятидневный медитационный лагерь, и в этот вечер новые посетители ашрама должны были встретиться с Бхагаваном. Перед воротами его бунгало собралась весьма космополитичная группа. Здесь был средних лет гештальт-терапевт из Канады, молодой немецкий хиппи со своей застенчивой подругой, изящная кареглазая девушка, которая, как я потом понял, управляла публичным домом в Париже, молодой кинорежиссер из Великобритании, пожилая артистическая пара из Америки и я сам, католический священник.

Нас провели за дом, где во внутреннем дворике сидел Бхагаван. Внезапно я погрузился в энергию горячей любви. Его лицо лучилось светом, на нем была самая добрая и ласковая улыбка, которую я когда-либо видел. Его глаза сияли чистотой и пронизывали человека до самых глубин. В это мгновенье я понял, что встретил человека, бывшего там.

Одно за другим назывались наши имена, и мы подходили и садились перед ним. Первым был молодой хиппи, который сказал Бхагавану, каким бестолковым он был и как бы он хотел стать более разумным. Бхагаван сгорбил плечи, как еврейский комедиант. «Зачем быть толковым? - спросил он. — Это же прекрасно — быть бестолковым».

Парень серьезно посмотрел на него и сказал на ломаном английском: «Но весь день бестолковый!!» Все засмеялись. Но я не смеялся. Потому что я завидовал искренности этого мальчика. Багаж моей головы с ее книгами, наградами в области теологии, красноречивыми проповедями и страстью к философскому морализированию тяжким бременем возлежал на моих плечах. Я вспомнил, что две тысячи лет назад Иисус благодарил своего Отца за то, что тот открыл ему таинство царства искренности.

Следующей была девушка из Парижа, к которой Бхагаван обращался с такой добротой и любовью. Моя голова кружилась, так как тексты Евангелий, которые я изучал и проповедовал так много лет, глубоко вошли в мою плоть и кровь. Грешники и шлюхи входили в царство впереди священников и фарисействующих моралистов.

Когда было названо мое имя, я на четвереньках пробрался на свое место перед ним. Когда он начал говорить, я почувствовал, что откуда-то из глубины души наружу рвутся конвульсивные рыдания. Скоро я плакал как маленький мальчик, которого сначала потеряли, а потом нашли и привели домой. Он засмеялся, когда ему сказали, что я был священником. «Это очень хорошо, - сказал он, - но храм исчез». И снова слова Иисуса эхом отозвались в моих ушах: «Моему Отцу будут поклоняться не на вершинах гор, а в душе и в искренности».

Родился Новый Век. Духовное не будет приостановлено какими-то установлениями, церковными или политическими. Оно не будет содержаться в формулировках догматов веры, в философских морализированиях или в теологических рассуждениях. Оно выйдет за пределы всяких интуитивных прозрений, литературных или поэтических. Оно будет реальностью.

Бхагаван Раджниш совершил путешествие. Он семя, которое умерло, а теперь расцветает в чистую истину. Он совершил путешествие в необозначенные на карте запредельные земли. Он проник в Неизвестное и стоит там, полный любви и чистоты.

В течение следующей недели я каждое утро посещал его беседы, посвященные Иисусу. Я слушал их вместе с четырьмястами саньясинами и посетителями. Эти беседы составляют эту книгу. Когда вы прочтете ее, вы почувствуете внутреннюю умиротворенность. Вам будет казаться, что вы знали это все время.

Святой Августин сказал однажды, что Бог стал человеком, а человек может стать Богом. Бхагаван Раджниш прошел через смерть и воскрес. Он еще один Христос, еще один Будда. Но каждый день он напоминает нам, что нужно проснуться - осознать, что мы тоже божественны, что мы тоже можем быть там. Мы просто должны умереть. Вот мое любимое воспоминание: Бхагаван сидит в своем кресле, он нагибается к нам, простирая руки, и говорит: «Позвольте мне помочь вам умереть».

Может быть, эти беседы Бхагавана помогут вам умереть, чтобы вы могли более глубоко ощущать вкус жизни.

Свами Ананда Бодхидхарма

Беседа 1

И слово стало плотию

21 октября

1975г. Пуна

Евангелие от Иоанна, глава 1

1. В начале было Слово, и слово было у Бога, и слово было Бог.

3. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

4. В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.

5. И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

6. Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

7. Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали через Него.

8. Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.

11. Пришел к своим, и свои Его не приняли.

12. А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божьими.

14. И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца.

16. И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать.

17. Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Я хочу говорить о Христе, но не о Христианстве. Христианство не имеет ничего общего с Христом. Фактически христианство против Христа - так же, как и буддизм против Будды, а джайнизм против Махавиры. Христос сам по себе является чем-то таким, что нельзя организовать: сама природа его является бунтом, а бунт невозможно организовать. Организуя его, вы убиваете его. Тогда остается мертвый труп. Вы можете поклоняться ему, но преобразовать он вас не сможет. Вы можете тащить свою ношу через века и века, но она будет только обременять вас, а не освобождать. Вот почему, пусть с самого начала все будет абсолютно ясным: я целиком и полностью за Христа, но ни одна моя даже самая мельчайшая частица не за христианство. Если вы хотите Христа, вы должны выйти за пределы христианства. Если вы слишком цепляетесь за христианство, вы не сможете понять Христа. Христос за пределами всех церквей.

Христос является самой сутью религии. Во Христе реализуются все стремления человечества. Он есть редкий синтез. Обычно человеческое существо живет в агонии, муках, беспокойстве, боли и страдании. Если вы посмотрите на Кришну, то он придерживается другого полюса: он живет в экстазе. Здесь нет никакой агонии, страдание исчезает. Вы можете его любить, вы можете какое-то время с ним танцевать, но мост отсутствует. Вы в страдании, он в экстазе - где же мост?

Будда ушел еще дальше. Он ни в страдании, ни в экстазе. Он абсолютно молчалив и спокоен. Он так далеко, что увидеть его можно, но поверить, что он вообще существует, трудно. Он появляется как миф, как сокровенная мечта человечества. Как может такой человек ходить по этой земле, так превосходя все страдания и экстаз? Он слишком далеко отсюда.

Иисус есть кульминация всех ожиданий. Он страдает так же, как и вы, как любой рожденный человек - он страдает на кресте. И он в таком же экстазе, в который иногда входил Кришна: он празднует; он песня, он танец. Он также и трансценденция. Бывают моменты, когда вы подходите к нему все ближе и ближе, когда вы видите, что его внутренней сущностью является не крест, не празднование, а трансценденция, превосхождение всего этого.

В этом красота Христа: мост существует! Вы можете постепенно приближаться к нему, а он может подвести вас к неизвестному, - и так медленно, что вы даже не заметите, когда точно вы перешли границу, где вы перешли из известного в неизвестное, где мир исчезает и появляется Бог. Вы можете доверять ему, ибо он на вас так похож - и все же не похож. Вы можете поверить в него, потому что он часть вашего страдания; вы можете понять его язык.

Именно поэтому и стал Христос такой вехой в истории человечества. Не случайно рождение Иисуса стало самой важной датой в истории. Так и должно быть. До Христа - один мир, после Христа - совершенно другой мир. Он есть демаркационная линия в сознании человечества. Существует так много календарей, так много способов исчислять даты, но тот календарь, который основан на Христе, является самым значительным. Что-то изменилось в человеке с его появлением. С ним что-то проникло в сознание человека. Будда прекрасен, превосходен, но он не от мира сего. Кришну можно любить, однако же, отсутствует мост. Христос же сам является мостом.

Исходя из этих соображений, я и решил говорить о Христе. Но не забывайте, что я говорю не о христианстве. Церковь всегда направлена против Христа. Если попытаться организовать бунт, то он должен потерпеть крах. Нельзя организовать бурю, как же можно организовать бунт? Бунт только до тех пор является истинным и живым, пока он является хаосом.

С Иисусом хаос врывается в человеческое сознание. Сегодня организация уже не может быть навязана извне, обществом; порядок должен быть привнесен в само ядро твоей сущности. Христос внес хаос. Теперь вам бы надо было родиться из этого хаоса совершенно заново; порядок, идущий из самого внутреннего ядра сущности, не есть новая церковь, а наоборот - новый человек; не новое общество, а новое человеческое сознание. В этом - откровение.

А эти слова из Евангелия от Иоанна - как часто вы их, по-видимому, слышали, как часто вы их уже читали! Они стали почти бесполезными, бессмысленными, незначительными, тривиальными. Их так часто повторяли, что сейчас в вас более не бьет колокол, когда вы их слышите. Однако в этих словах огромный потенциал. Их смысл, возможно, потерян для вас, но если вы будете немного более бдительными, более осознающими, то смысл этих слов может быть снова возвращен. Чтобы вернуть их значение, нужно бороться... так же, как вы отвоевываете сушу у моря.

Христианство окутало эти прекрасные слова таким большим количеством интерпретаций, что их первоначальная свежесть исчезла в устах священников, которые просто повторяют как попугаи, не зная, что они говорят, - не понимая, не колеблясь, не дрожа от святости этих слов. Как механические роботы, они просто повторяют только слова. Их жесты не настоящие, так как все только заучено.

Меня однажды пригласили в христианский богословский колледж. Я удивлялся, когда они водили меня по колледжу. Это один из самых крупных богословских колледжей в Индии: каждый год они выпускают от двухсот до трехсот христианских священников и миссионеров, а обучение длится пять лет. Их обучали там всему: даже тому, как стоять на церковной кафедре, как говорить, как акцентировать на чем-то внимание, как жестикулировать руками - все им нужно было преподать! Тогда все становится фальшивым, каждый будет производить, только пустую жестикуляцию.

Эти слова - как огонь, но из-за многовекового повторения, попугайства, на этот огонь попало много пыли. Я постараюсь его снова разжечь. Будьте очень бдительными, ибо сейчас мы вступаем на издревле известный путь, но совершенно неизвестным образом. Мы вступаем на очень хорошо известную территорию, но с совершенно иным, новым отношением к ней. Территория эта очень древняя. Мои усилия будут направлены на то, чтобы дать вам новое сознание для разглядывания ее. Я бы одолжил вам свои глаза, чтобы вы могли увидеть старые вещи в новом свете. А если у вас новые глаза, все для вас станет новым. Слушайте:

В начале было Слово, и слово было у Бога, и слово было Бог.

Упанишады кажутся лишь слабым звуком, Веды бледнеют от зависти: В начале было Слово.

Что означают слова Евангелия: в начале?
Христиане интерпретировали это так, как будто действительно было какое-то начало. Они интерпретировали и использовали эти слова в начале,
как если бы они показывали что-то о начале времени. Но как без времени, может быть начало? Для того чтобы что-то началось, должно сначала появиться время. А если вообще не существует времени, что же тогда будет означать в начале?

В начале
является частью времени и не может предшествовать ему. Таким образом, в начале
не означает, что был день, когда бог создал мир. Это абсолютная глупость. В начале не означает начала всего, потому что начала никогда не было - и может быть не будет и никакого конца. Бог вечен, Его созидательная деятельность является вечной. Так всегда было и так всегда будет.

Вокруг этих слов в начале
на протяжении столетий велось много споров. Существовали даже глупцы священники и епископы, которые пытались установить точную дату: за четыре тысячи и четыре года до рождения Христа, в некий понедельник, было начало мира! А что делал Бог до этого? Целая вечность предшествовала этому - четыре тысячи и четыре года - всего лишь краткий миг по сравнению с этим. А что Он делал до этого? Совсем ничего не делал? Тогда почему же Он вдруг в определенное время начал свое творение?

Это было проблемой, но проблема возникла из-за неправильной интерпретации. Нет, в начале
- это только образное выражение. Где-то нужно, в конце концов, начинать; Евангелие должно где-то начаться. Жизнь - это вечность. Жизнь никогда нигде не начиналась, но история должна где-то начаться, и любое священное писание должно иметь где-то начало. Совершенно произвольно нужно найти определенные слова и нельзя отыскать ничего лучше, чем в начале. В начале
просто означает, что мы не знаем, когда.

Но с самого начала, если оно вообще было, был Бог как созидающая сила. Позвольте мне выразиться следующим образом: Бог есть
созидание. Вы можете даже опустить слово «Бог». Даже само Евангелие избегает слова «Бог». В начале было Слово, и слово было у Бога, и слово было Бог.

В начале было Слово.
О каком это слове здесь идет речь? Что это за слово? Тот, кто познал истину, хорошо знает, что бессмысленно называть Бога каким-либо именем. Нет имени, нет определения, и все слова ничтожны, они не смогут охватить целое. Слово
опять же, является только стилистическим средством для указания чего-то безымянного, неизвестного. В начале было Слово.

Иудейство, которое предшествовало Иисусу, и вершиной творения которого был Иисус... Иудаистский дух нашел в Иисусе свое воплощение. Конечно, они отвергли Иисуса, но это уже другая история. Часто случается так, что некто, кто живет среди вас, приводит целый народ к самореализации, но эта самореализация настолько бесконечна, так необъятно велика, а вы настолько ниже всего этого, что вы не верите в это и отрекаетесь от этого.

Христос вознесся высоко. Иудеи столетиями ждали этого человека - видите иронию, - они столетиями ждали, что появится этот человек; все их надежды были устремлены к этому человеку, который изменит их жизнь и построит для них на земле Царство Божие... а затем появляется этот человек, и именно те, кто его ожидал, не могут поверить ему, не доверяют ему. Что случилось?

Они были слишком увлечены самим ожиданием. «Если это тот самый человек, то, что же тогда мы будем делать?» Тогда с ожиданием покончено, должно быть покончено. А они так долго ждали, что уже более ничего, кроме ожидания, не делали. В религиозном аспекте это было все, чем они вообще занимались: ожидали пришествия Сына Божьего. А теперь этот человек вдруг появляется и говорит: «Я здесь».

И вместо того, чтобы идти за этим человеком, им лучше опять спрятаться за ожидание... ибо один взгляд на этого человека означает конец. После этого уже нечего будет ждать. Будущее исчезнет, надежда исчезнет, пророчество исчезнет. Этот человек стал бы всеобщей надеждой, всеобщим пророчеством, уничтожил бы будущее - это уж слишком! Древний разум стал одержимым своим собственным ожиданием, собственным страданием, собственным разочарованием — это было слишком для него.

Так случается: если ты слишком долго болел, ты начинаешь потихоньку втягиваться в свою болезнь. Теперь ты боишься снова выздороветь, тебя пугает то, что тебе снова нужно возвращаться в свое учреждение, в рыночную суету. Два года ты отдыхал, был свободен от всех забот; ты позволил себе расслабиться. Теперь снова ответственность! И не только это; в течение твоей болезни тебе все сочувствовали. Ты стал центром семьи, друзей, знакомых, все были к тебе доброжелательны. И теперь снова возвращаться в грубый и жестокий мир - ум отшатывается от этого. Кажется, что не стоит этого делать.

Если народ слишком долго ждал... а иудеи всегда были в состоянии ожидания. Они и сейчас еще ждут, - а человек был здесь и снова ушел. Но они слишком много вложили в ожидание. Их ожидание стало их молитвой; их синагоги есть не что иное, как залы ожидания для мессии, который придет сюда. А он уже был там!

И я говорю вам: если он придет снова, - хотя я не думаю, чтобы он снова повторил ту же ошибку, - если он придет снова, иудеи снова не примут его. Ибо что же тогда будет с их ожиданием? Они слишком долго жили этим. Их тюрьма стала их домом, и они ее украсили. А теперь нужно выйти под суровое, открытое небо - под палящее солнце, под дождливые облака, где подчас холодно или жарко, - это опасно. Они укрыты.

В начале было Слово...

Иудеи всегда настойчиво подчеркивали, что имя Бога произносить нельзя, ибо это то, что нужно хранить глубоко в своем сердце. Произнести его означало бы сделать его мирским, сделать частью обычного мира и языка. Повторять его снова и снова означало бы потерять его значение и смысл.

Если ты кого-то любишь и в течение всего дня говоришь: «Я люблю тебя, я люблю тебя...», - то предмет любви будет вначале счастлив, но рано или поздно ему это надоест. «Я люблю тебя, я люблю тебя...» Ты делаешь прекрасные слова бессмысленными. Не произноси их так часто, тогда они будут иметь силу. И как раз те, кто действительно любит, возможно, вообще слов не употребляют. Если любовь не проявляется сама собой, она не может быть высказана, - нет необходимости о ней говорить. А если она сама себя обнаруживает, что же тогда еще нужно говорить? Может быть, несколько ключевых слов, которые вы редко, только очень редко употребляете. Они должны храниться для редких случаев, в которых вы прикасаетесь к вершине.

Иудеи всегда настаивали на том, что имя Бога не должно быть на устах. В старые времена был обычай, что только священнослужители высокого сана храма Соломона имели право его произносить - и только один раз в году. Никто другой не мог этого делать. И, таким образом, Слово -
это код, код для имени Бога. Что-то нужно использовать, чтобы указать на Него, а это такой прекрасный код: Слово.
Они не употребляют какие-то конкретные слова, они просто говорят: Слово.
То же самое случилось и в Индии. Спросите у сикхов, последователей Нанака. Они говорят: Нам
- Имя. Они не называют имени, они просто говорят: Имя.
Это означает то же, что и Слово.

Только священник высокого сана имел право его произносить, но он должен был очиститься. Целый год проводил он очищение; он готовил себя в постах и молитвах. Затем один раз в году вся община собиралась, но даже тогда священник не произносил слово перед толпой. Он шел во внутреннее святилище храма, двери закрывались. В глубокой тишине, где никто его не мог услышать - толпа ждала снаружи, и не было возможности что-либо услышать, — он произносил имя с необыкновенной торжественностью, любовью и ужасом. Он произносил имя от всего общества.

Именно в этот счастливый день произносилось имя. После этого в течение всего года имя нельзя было произносить. Его нужно нести в сердце, оно должно быть как семя. Если вы будете постоянно вынимать семя из почвы, оно никогда не прорастет. Храните его глубоко внутри. Поливайте его, защищайте его, но храните его в темноте так, чтобы оно могло всходить, умирать и снова возрождаться.

Имя Бога нужно хранить глубоко в сердце. Даже ты сам не должен его слышать. Оно должно быть так глубоко в тебе, в самых сокровенных твоих глубинах, чтобы оно не стало даже твоей мыслью. В этом весь смысл удаления священника в самое внутреннее святилище. Никто не слышит, двери заперты, и он произносит имя один единственный раз. Смысл этого вот в чем: приди в самое сокровенное святилище твоего сердца, очистись, и время от времени, если ты почувствуешь аромат твоей истинной сущности - если ты на вершине твоей энергии, - если ты действительно жив и без малейшего следа печали, — ты будешь счастлив, необыкновенно счастлив; ты почувствуешь экстаз и, при этом, будешь очень спокоен; короче, в таком состоянии, где ты будешь благодарить, где ты будешь чувствовать себя благодарным, - тогда иди в свое самое сокровенное святилище. Твои мысли останутся снаружи - они «толпа». Ты идешь все глубже и глубже в свое сердце и произносишь это там так тихо, чтобы не услышать даже в уме. Тогда и нужно произнести это Слово.

В начале было Слово, и слово было у Бога, и слово было Бог.

Не существует различия между Богом и Его именем. У Него нет имени. Он сам Свое имя. Его бытие есть Его имя. Его существование есть Его имя.

Рождается ребенок. Как его зовут? Никак. Но он существует. Это существование есть его имя. Затем, из утилитарных соображений, мы даем ему имя, и постепенно мы забываем о его наличии как такового, и он сам идентифицирует себя своим именем. Если кто-то оскорбит это имя, он гневается; если кто-то хвалит это имя, он радуется. А имя ему никогда не принадлежало!

Бог есть дитя, всегда дитя, всегда невинность и чистота мира. У него нет никакого имени. Это как раз и является значением выражения: и слово было у Бога.
Наличие его, существование, бытие: и слово было у Бога.
Его имя есть его сущность. Не повторяйте Его имя, проникните в его сущность - это единственная возможность достигнуть Его. Или лучше забудьте о Нем совсем. Войдите в свою собственную сущность, в свое существование, и вы попадете к нему.

Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть.

Бог есть сила творящая. Сказать, что Бог есть Создатель - уже ложь; но если сказать: «Бог есть сила творящая», то непонятно. Тогда бы люди думали: зачем употреблять слово «Бог» - просто «Творящая сила» было бы достаточно. Мы говорим: «Бог есть Создатель». Но из-за этого выражения возникает много недоразумений. Когда он создал мир? Почему он не создал его раньше? Почему он создал его в тот момент, когда он его создал? Почему он создал его таким, каков он есть? Почему он не может его улучшить?

Так много страданий в мире, так много горя, а он - Создатель! Тогда Бог виноват. Если он творец, то он несет ответственность за все. Почему он не может это изменить? Так возникают всевозможные проблемы, и теологи всегда находят новые ответы на эти вопросы.

Прежде всего, эти вопросы вообще бы не возникали, если прямо смотреть на это дело. Бог не есть Создатель, он созидающая сила. Сила созидания есть его сущность. Он всегда творил. Он не может отдохнуть от своей созидающей силы. Это невозможно. Ты не можешь отдохнуть от своей внутренней природы - нет. Все, от чего ты можешь отказаться, - не есть твоя природа; то, что ты не можешь оставить, - твоя природа.

Природа Бога есть творческая сила. Он всегда творил. А другого и быть не может. Мир может существовать только таким, какой он есть. Это единственно возможное. Что бы вы ни восхваляли и ни проклинали, все равно. Это так, как если бы вы подошли к розе и спросили: «Почему у тебя только столько лепестков? Могло бы быть немного больше. Что же не получилось?» Но если бы было на пару лепестков больше, вы бы могли снова задать тот же вопрос.

Как бы ни выглядел мир, ум будет постоянно создавать вопросы. Поэтому те, кто познал, отбрасывают ум и принимают мир таким, каков он есть. Существует только две возможности - либо ты принимаешь разум и тогда ты против мира, либо ты принимаешь мир и отказываешься от разума. Все вещи являются такими, какие они есть, и они не могут быть другими. И нет никого, кому ты бы мог пожаловаться, и никого, кто бы услышал твои жалобы и смог бы что-то изменить. Бог есть творящая сила, а не Создатель.

Все чрез Него начало быть, -
все сделано из Него, а не Им! - и без Него ничто не начало быть, что начало быть.
И не только в прошлом - даже сейчас Бог, когда что-то созидается, есть творец; ты - только орудие созидания.

Ты рисуешь картину или сочиняешь песню. Думаешь, ты являешься творцом? В момент большой творческой силы ты исчезаешь, Бог снова начинает действовать. Таким образом, это не связано с прошлым. Где бы и когда бы ни проявлялось творчество, оно приходит через Него. Спросите великих поэтов. Все они говорят, что, когда создаются великие произведения, они, самое большее, являются пассивными приемниками. Это случалось; они не были творцами.

Идея, что ты можешь что-то создать, является просто иллюзией. Все творчество принадлежит Ему. Даже если это случается через тебя, как это обычно делается, Он является творцом. Понимание этого есть великое просвещение. Понимание этого заставляет исчезнуть эго. Понять это - значит, позволить Ему полностью овладеть тобой. Ты станешь инструментом, и во многих малых случаях станет возможным Великое. Тогда Он будет двигаться в тебе. Если ты будешь танцевать, Он танцует. Ты, самое большее, та площадка, на которой он танцует. Если ты поешь, поет Он. Ты, в крайнем случае, флейта, пустая флейта, через которую исходит Его звук. Самое большее, что ты можешь, это допустить, - но всегда действует Он.

Как раз это я подразумевал, когда говорил: «Плыви!», когда говорил: «Двигайся вместе с потоком». Допусти, чтобы Его творческая сила текла через тебя. Не подводи ее ни под какой эталон. Не навязывай ей свою волю. Если она полностью овладеет тобой, то уже больше не будет страдания, и ты перестанешь быть человеческим существом. Иисус в тебе превратится в Христа, как только ты позволишь овладеть собой. Тогда исчезнет Иисус, а появится Христос.

Христос есть принцип; Иисус есть сын плотника Иосифа. В определенный момент Иисус исчез, а появился Христос. «Христос» означает просто, что человек более теперь не человек - человек заполнен Богом. Таким же образом, когда кто-то сойдет с ума, и вы говорите: «Этот человек полон безумия», вы можете сказать: «Этот человек наполнен Богом». Теперь человека здесь уже нет.

В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.

Бог есть единственное существование, единственное бытие, единственная жизнь, единственный танец, единственное движение, единственная энергия. В океане и в волнах, в иллюзорном мире и в действительности, в мечте и во снах существует одна единственная энергия, а именно Бог. Все есть Он; Он есть все.

В Нем была жизнь, и жизнь была свет человеков.
И всегда, когда ты научишься понимать это - то, что Он есть единственная жизнь, - тогда просветится твоя жизнь. Тогда ты полон света. Бог есть жизнь!
Если ты это поймешь, вся твоя жизнь наполнится светом. Его жизнь станет светом в твоем понимании. Его жизнь отразится в тебе, станет светом.

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.

И свет сияет вокруг тебя. Жизнь окружает тебя - в птицах, в деревьях, в реке. Жизнь окружает тебя; не существует ничего другого: ты живешь в океане жизни, как извне, так и внутри; как внутри, так и снаружи бьет ключом не что иное, как жизнь. Огромный поток жизни, в котором ты просто плаваешь, как рыба.

И свет во тьме светит, и тьма не объяла его.
Но вы этого не объемлете. Вы все еще отождествлены с темнотой, ваши глаза все еще закрыты. Вы слепы.

Как прекрасно понять такое:

Был человек, посланный от Бога...

Так и должно быть. Это притча; но я говорю вам, что это так и должно быть; ибо как человек, который живет в темноте, придет один к свету, опираясь только на самого себя? Без Учителя не обойтись.

Если вы крепко спите, как вы можете сами себя разбудить? Это, по-видимому, невозможно. Вам необходим кто-то, кто уже бодрствует, кто выведет вас из сна, кто даст вам толчок, благодаря чему ваша игла выскочит из привычной канавки и найдет новый маршрут. На один единственный момент вы откроете глаза, и тогда увидите.

Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Пока Бог сам не сделает этого, кажется невозможным, что вы сами сможете осознать, что есть что. Так что все религии мира... Индусы говорят об аватарах;
они говорят: «Человек сам так беспомощен, что должен спуститься Бог». Аватара
означает, сошедшего на землю Бога. Он должен прийти сам, чтобы разбудить вас.

Это только показывает, как глубоко вы спите, и больше ничего - это не значит, что вы должны иметь фанатичную веру в то, что Бог должен явиться. Это просто показывает, что вы так крепко спите, что пока Бог не спустится к вам, для вас нет никаких возможностей. И если иногда вы пробуждаетесь, то это означает, что, вероятно, Бог спускался и разбудил вас.

Был человек, посланный от Бога; имя ему Иоанн.

Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали через Него.

Я здесь. Если вы сможете вглядеться в меня, то вы сможете доверять тем вещам, которые бы вы сами по себе не осознали. Через меня вы сможете получить небольшое представление о том, что вы пока не можете видеть.

А Бог есть невидимое. Необходим кто-то, кто может быть очевидцем, кто может засвидетельствовать: «Да, я его знаю», тот, кто в ваших глубинах найдет отголосок, кто даст вам вкус Его, кто своим прикосновением скажет вам: «Да, Бог существует!» Бог никогда не может быть только одной верой, ибо вера бессильна. Она интеллектуальна, она занимает вашу голову, но не сможет трансформировать вас. Вашу веру вы можете нести с собой на протяжении всей жизни: она часть вашей мусорной кучи, она вас не изменит.

Доверие и вера - это различные вещи. Вера интеллектуальна; доверие - экзистенциально. Но как ты можешь доверять, пока ты не сблизишься с человеком, который может нести свидетельство, который может изречь из самых интимных глубин своей сущности: «Да, Бог есть»? Если ты позволишь себе стать для него уязвимым, чувствительным, если ты позволишь его бытию что-либо двигать в тебе, то родится доверие.

Он пришел для свидетельства
- Иоанн стал свидетелем, - чтобы свидетельствовать о Свете...
Он познал Свет, он пришел из Света. Вдумайся! Тот, кто когда-либо познавал Свет, осознавал также, что он пришел из Света, ибо нет иного пути в этот мир.

Ты можешь этого и не видеть, но и ты приходишь также из Света. Это самый источник - семя и источник всех жизней. Ты, возможно, этого не сознаешь, ты, возможно, забыл это; У тебя полностью утрачена память, откуда ты происходишь - первоисточник так далеко, что ты даже себя не помнишь, но тот, кто осознает Свет, немедленно осознает, что он происходит из Света. Он, фактически, немедленно осознает: «Я - Его, я и есть Он. Мой отец и я - одно». Как вверху, так и внизу.

Он провозгласит то, что также провозглашали пророки упанишад: «Ахам Брахмасми...
Я есть Это». Или он скажет как Мансур: «Аналахак...
Я есть истина». Или как Иисус: «Я и мой отец - одно
». Иисус говорит: «Если ты доверяешь мне, ты доверяешь также Тому, кто послал меня; если ты меня любишь, ты любишь и Того, кого ты еще не знаешь».

Он пришел для свидетельства, чтобы свидетельствовать о Свете, дабы все уверовали через Него.
Иоанн есть врата, окно, через которое вы можете бросить взгляд на далекие вершины Гималаев.

Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете.

Это необходимо понять; это одна из действительно существенных вещей. Всегда, когда появляется такой человек, как Иисус, ему предшествует другой, который подготавливает для него почву. Так должно быть, потому что необходима подготовленная почва. Жизнь есть великая непрерывность; все взаимосвязано, все есть единое целое. Иоанн пришел, чтобы подготовить землю, ибо там было много нечисти, росла трава, и тысячи деревьев превратили землю в глухие заросли. Нужно было расчистить пашню, убрать сорняки, подготовить почву. Только тогда смог прийти садовник и посеять новые семена.

Всегда, когда появляется такой человек, как Иисус, ему предшествует другой; поэтому Евангелие говорит: Он не был свет, но был послан, чтобы свидетельствовать о Свете -
он пришел, чтобы подготовить почву.

Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Он пришел, чтобы помочь. Он пришел, чтобы исполнить страстное желание веков. Пришел к своим, и свои Его не приняли.
В этом и ирония, но так всегда случается. Иисус родился иудеем: иудеи не примут его. Будда родился индусом: индусы не примут его. Так всегда было. Почему? Потому что всякий раз, когда рождается человек, такой как Иисус или Будда, он является таким мятежником, что весь установившийся порядок нарушается.

Обычный человек живет в прошлом. И для него прошлое важнее, так как прошлое прочно установилось и укоренилось. Он многое поставил на прошлое, многое вложил в прошедшее. Если я, например, приду и скажу, что вы неправильно молитесь, - а вы уже так молитесь пятьдесят лет, - то многое для вас становится поставленным на карту. Веря мне, вы также думаете, что ваши пятьдесят лет прошли напрасно. Поверить мне - значит поставить под сомнение пятьдесят лет вашей жизни. Поверить мне, значит понять, что на протяжении ваших пятидесяти лет вы были глупцом. Это уж слишком! Лучше вы будете бороться, защищаться.

А если речь идет о целом народе... На протяжении тысячелетий народ совершал определенные вещи, а затем приходит Иисус и все переворачивает вверх дном. Все снова становится хаосом. Он наводит смуту, разрушая все то, что казалось таким важным. Он должен это делать, ибо теперь он принес вам истину. Но вы много столетий думали, что истинным для вас является нечто другое. К чему же теперь склониться - к Иисусу или к собственному долгому прошлому? Что выбрать - Иисуса или традицию?

Знаете ли вы, откуда происходит слово «традиция»? Оно происходит из той же основы, что и английское слово trade - «торговля». Оно происходит из той же основы, что и английское слово traitor - «предатель». Традиция есть trade - торговля скотом, бизнес. И традиция является также предательством.

Традиция верит в определенные вещи, которые не являются истиной, - традиция есть предательство истины. Всегда, когда появляется истина, это приводит к конфликту. Вы это здесь сможете заметить. Я родился как джайн, джайны не хотели признавать меня. Вы здесь можете найти христиан, иудеев, мусульман, индусов, буддистов, - но очень немного джайнов. Для них невозможно признать меня. Пришел к своим, и свои Его не приняли.

Джайны слишком настроены против меня. Индусы не так сильно настроены против меня, но все же немного есть. Но христиане - нет. Иудеи - абсолютно нет. Чем дальше, тем меньше противодействие. Я родился джайном; джайны - это небольшая общность, со всех сторон окруженная индусами. Джайны - это почти индусы; следовательно, джайны очень настроены против меня. Индусы несколько менее, христиане и иудеи еще менее. Чем дальше, тем меньше вражда. Это делает понятным, почему сюда стремится так много людей из многих различных стран, а индийцев не так уж много. С индийцами проблема: их традиция поставлена на карту. Если вы верите мне, то, что же делать с традицией? Вы должны от нее отказаться.

Вот почему вы видите вокруг меня больше молодых людей, чем стариков, ибо молодые люди не вложили так много в свое прошлое. Наоборот, молодой человек смотрит в будущее, старый - в прошлое. Молодой человек имеет будущее. Старый человек имеет только прошлое. Будущее означает смерть: вся его жизнь есть прошлое. Поэтому если ко мне приходит семидесятилетний старец, то очень трудно изменить его, так как против меня будут бороться его семьдесят лет. Если же ко мне приходит семилетний мальчик, маленький Сиддхартха, то еще не с чем бороться. Он может доверять безоговорочно, ничто этому не препятствует - у него нет прошлого, а только будущее. Он может рисковать, отваживаться на что-то. Ему нечего терять. Но старому человеку... ему есть что терять. Если, таким образом, появится «пандит», один из тех, кто слишком много знает, не зная в действительности ничего, он полон сил бороться, он готов выставить всевозможные аргументы, он будет защищаться. У него есть многое, что можно потерять. Но если придет невинный человек и скажет: «Я знаю немного», - тогда он раскован, он готов отдаться.

Пришел к своим, и свои Его не приняли.

А тем, которые приняли Его, верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божьими.

И Слово стало плотию...

Очень мало людей пришло к Нему. Иоанн жил вблизи реки Иордан, в дикой местности, за пределами городов и деревень. Только люди, которые истинно хотели преобразиться, искали его и приходили к нему. Приходили очень немногие, но тем, кто пришел... верующим во имя Его, дал власть быть чадами Божьими.
Те, кто смог довериться, были преобразованы. А он готовил почву. Это были первые люди, подготовленные к появлению Иисуса.

И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца.

И слово стало плотию
- одно из самых прекрасных выражений Евангелия - и обитало с нами.
Иисус есть то Слово, ставшее плотью: человеческое воплощение Бога. Тайное стало явным: таинство стало обнаженной истиной. Все двери в храм открыты.

И Слово стало плотию и обитало с нами...
Иоанн создал ситуацию, ибо слово может воплотиться в плоть только тогда, когда тот, кто его слышит, готов.

Если вы готовы, я могу вам сказать, что я несу в своем сердце. Если вы не готовы, невозможно этого высказать. Это было бы бессмысленным. Кроме того, это вообще нельзя рассказать до тех пор, пока вы еще не готовы. Как только сердце будет готово, оно станет посланником, который передаст истину, которую я несу в своем сердце. Тогда сердце с сердцем сможет разговаривать, одна глубина сможет отвечать другой.

Иоанн создал одну группу, маленькую группу избранных людей, которые смогли довериться, которые оказались способными смотреть глазами доверия. Только тогда возможен Иисус. Не забудьте: только если слушающий готов, можно говорить об истине.

Я на протяжении многих лет путешествовал по этой стране из года в год - только чтобы найти людей, способных так измениться, чтобы все, что я ношу в себе, «смогло воплотиться в плоть», могло быть высказано. Сегодня люди меня спрашивают, почему я никуда более не иду? Эта работа уже позади. Теперь все, кто готов, придут ко мне. Это теперь единственный путь.

Поэтому я не хочу, чтобы приходили массы и толпы людей - ибо, если они придут, я не смогу рассказать о том, что я несу в себе... И я не хотел бы это вам сообщать до того, как я приду. Если вы готовы, то тогда, и только тогда может спуститься на вас нечто из запредельного.

И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу как единородного от Отца.
И это действительно нужно понять, так как христиане постоянно толковали это неправильно. Они утверждали, что Христос есть единственный рожденный сын Бога. Конечно, в определенной мере это так, — но не так, как утверждают это христиане.

Будда тоже единственный рожденный сын Бога, и Кришна - единственный рожденный сын Бога. Не забудьте, что я подчеркиваю: единственный рожденный сын Бога.
И я единственный рожденный сын Бога, и ты единственный рожденный сын Бога. Но почему тогда «единственный рожденный»? Если они все Его сыновья, почему мы так говорим?

Это имеет определенное значение, определенный смысл — нужно так говорить. Это так с любовью ты говоришь женщине: «Ты единственная, единственная прекрасная женщина мира». Не то, чтобы это было так в действительности, но в определенный момент вашей любви это правда. Это не обычный факт, это истина. Если ты говоришь женщине: «Ты единственная прекрасная женщина на земле, которая когда-либо существовала или которая когда-либо будет существовать», то это не означает, что ты знаком со всеми женщинами, которые когда-либо существовали или будут существовать. Как ты можешь знать это, как ты можешь сравнивать? Это не логический факт, это поэтическое восприятие.

В такой момент любви и речи не может быть о статистике. Какой-нибудь логик может выдвинуть аргумент: «Подождите! Разве ты знаешь всех женщин, которые существуют в настоящее время в мире? Разве ты искал, вглядывался, разве ты установил, что это самая прекрасная женщина в мире? Что ты говоришь? Ты используешь язык сравнений».

Но вы ответите: «Меня не беспокоят другие женщины, и это не сравнение. Я не сравниваю; я просто говорю истину о своих чувствах. Это не факт внешнего мира; это истина моего внутреннего ощущения. Это то, что я чувствую: это самая прекрасная женщина в мире. Я ничего не говорю о женщине; я говорю нечто о своем сердце. Я не знаю всех женщин; в этом нет необходимости». Это не сравнение. Это просто чувство. Вы настолько одержимы своими чувствами, что не
сказать так, было бы неестественным.

Если ты любишь Иисуса, он есть единственный сын Бога. В этом смысле фраза звучит правильно. Он говорит: ...славу как единородного от Отца.
«Как» - как будто бы он действительно единственный сын отца. Тот, кто влюблен в Иисуса, - для него он действительно единственный рожденный сын Бога. Тем самым ничего не говорится о Будде или против него. Они не сравниваются.

Вот что я имею в виду, когда говорю, что Будда тоже единственный сын Бога, и мы тоже. Каждый в этом мире единственный, неповторимый. Раз ты достиг своей внутренней самореализации, то ты есть единственный сын Бога - как если бы все существование существовало для тебя и только для тебя. Деревья цветут для тебя, и облака собираются для тебя, и реки текут для тебя, и птицы поют для тебя. Если ты достигнешь, ты станешь единственным центром творения.

Или, если ты влюбишься в Будду, Иисуса или кого-либо еще - это высказывание любящего не должно восприниматься как факт. Это поэтическое выражение. Его нельзя использовать как аргумент. Это вообще не аргумент. Вы говорите нечто, что идет от сердца.

И Слово стало плотию и обитало с нами, полное благодати и истины...
Где истина, там и благодать. А где благодать, там и истина.

Попробуйте это понять. Ты имеешь благодать только в том случае, если ты истинен. Если в тебе есть ложь, она препятствует твоей благодати, эта ложь отравляет твою красоту, ибо эта ложь должна быть сокрыта. Никто о ней не должен знать. Ты не можешь быть открытым. Ложь делает тебя замкнутым.

Пока ты лжешь, ты не можешь быть свободным и спокойным. Ты погружаешься в обман. Таким образом, я не говорю, что ложь плоха тем, что она вредит другим, — нет. Она плоха тем, что ты упускаешь свою благодать. Обман плох не потому, что ты обманываешь других; обман плох, потому что он не дает тебе плыть по течению, и ты не будешь плыть. Ты начнешь отвердевать. Во многих местах ты будешь застревать, умирать. Ты будешь заблокирован в своем существовании.

Посмотрите на ребенка. Каждый ребенок очарователен. Куда же все это исчезает? Если каждый ребенок приносит с собой в мир благодать, то куда она исчезает? Постепенно она теряется, и каждый становится неуклюжим и отвратительным. Редко кому удается остаться таким очаровательным, каким он был, будучи ребенком. Что же здесь происходит? Почему ребенок очарователен?

Видели ли вы когда-нибудь ребенка, которого можно было бы назвать уродливым? Нет, такого никогда не было. Ребенок - и отвратительный? Невозможно! Все дети, без исключения, прекрасны. Они свободны и они правдивы. Если они хотят плакать, они плачут. Если они хотят смеяться, они смеются. Если они разгневаны, они гневаются. А если они полны любви, то они полны любви. Они верны данному моменту, они никогда ничего не симулируют.

Однако очень быстро они обучаются политике. Очень быстро они заучивают: «Если я улыбнусь матери, то это ее порадует. Так ее легче уговорить». Ребенок становится политиком! Он выжидает. Внутри он может сердиться, но как только покажется мать, он улыбнется, так как это единственный путь получить мороженое. Теперь улыбка фальшива, а фальшивая улыбка отвратительна, потому что она не содержит всю сущность - это что-то нарисованное снаружи. Позднее все больше и больше вещей рисуется, собирается все большее и большее количество лиц, а сущность теряется. Тогда вы становитесь безобразны. Истина и благодать идут всегда рядом. Истина есть благодать, а благодать есть истина.

Евангелие определяет сущность Иисуса совершенно точно: истина и благодать. Он был истинен, глубоко истинен, предельно истинен. Как раз потому попадал он в затруднительные положения. Быть вынужденным жить с обществом, в котором совершенно нет истины, означает попадать в затруднительное положение.

И благодать. Он не был ни политиком, ни проповедником. Он просто любил жизнь и жил. Он был здесь не для того, чтобы что-то проповедовать. У него не было догмы, которую нужно было бы насаждать, он не хотел навязывать людям никаких идей. Он не делал ничего иного, кроме того, что вел чистую, блаженную, свободную жизнь. Он был заразителен. С кем бы он ни ходил, кто бы ни соприкасался с ним, сразу магнетизировался, гипнотизировался. Этот человек был ребенком, невинным ребенком. Людей влекло к нему. Они бросали свои дома, свою работу и просто следовали за ним.

Он не был проповедником, он не дал миру какую-нибудь политическую революцию, не принес в мир никакой реформации. Он только показал, как жить, двигаясь вместе с потоком. И как раз в этом заключалась проблема, так как иудеи принадлежали к самому репрессивному народу в мире. Очень репрессивные, очень моралистичные - пуритане. В этом была проблема. Они живут по закону. А закону нужно следовать.

Конечно, у них все идет очень успешно - в мирских делах. Если ты придерживаешься закона, ты обретешь успех. Если ты ориентируешься на любовь, ты поневоле станешь неудачником. Это несчастье, это беда, но это так: закон имеет успех, любовь несчастна — в мире. В Боге: любовь преуспевает, закон — неудачник. Но кто беспокоится о Боге?

Евреи слишком большие законники, очень хорошие граждане, и, куда бы они ни направились, они везде имеют успех, так как они всегда держатся за закон. Они живут расчетливо. Поэтому большинство Нобелевских премий в мире получают они. Никто не может конкурировать с ними. Они очень талантливы в деловой жизни, очень успешны в политике. Что бы они ни делали, они делают как раз то, что является наиболее правильным. Но они очень формальные пуритане, тесными узами связанные с разумом.

А Иисус начал говорить о любви. Евангелие говорит:

И от полноты Его все мы приняли и благодать на благодать.

Ибо закон дан чрез Моисея, благодать же и истина произошли чрез Иисуса Христа.

Ибо закон дан чрез Моисея.
Моисей есть основа иудаизма. Естественно, он был необходим, ибо пока нет закона, любовь невозможна. Закон есть долженствование, необходимость, но этого недостаточно.

Моисей дал миру закон. Люди были примитивны, некультурны. Моисей создал общество, причем одно из самых устойчивых обществ вообще - еврейское. Моисей, должно быть, был действительно великим гением, ибо он дал закон, и евреи пережили всевозможные катастрофы. Он, вероятно, дал им очень прочные основы. Но он был законодателем, так же как Ману был законодателем для индусов. Моисей есть Ману евреев. Он дал закон.

Мне хочется рассказать вам небольшую историю. Однажды Моисей проходил мимо человека, который молился. Но молитва его была настолько абсурдной - не просто абсурдной, а даже богохульной, - что Моисей остановился. Это было совершенно против закона. Лучше вообще не молиться, чем так. Да, человек говорил совершенно невероятное: «Позволь мне приблизиться к тебе, господин мой Бог, мой Господь, и я обещаю тебе, что буду мыть твое тело, если оно испачкается. Даже если на нем будут вши, я буду снимать их... и я хороший сапожник, я сделаю тебе удивительные башмаки. Ты ходишь в таких древних башмаках - грязных, совершенно изорванных... И нет никого, Господи, кто бы позаботился о тебе! Я буду о тебе заботиться. Если ты заболеешь, я буду ухаживать за тобой и давать тебе лекарства. А к тому же я хороший повар!»

Такое высказывать в молитве! Моисей сказал: «Достаточно! Кончай это безобразие. Что ты болтаешь? С кем ты разговариваешь - с Богом? У него на теле есть вши? А его платье разве грязно? И ты хочешь стать его поваром? Кто тебя научил такой молитве?»

Человек ответил: «Никто. Я бедный и необразованный человек и не умею молиться. Я сам это выдумал. У меня много забот со вшами, у Него, по-видимому, тоже. А иногда еда не очень вкусна, моя жена не очень хорошая повариха, и у меня рези в животе. Отсюда я и составил свою молитву. Но если ты знаешь, как правильно молиться, научи меня».

Моисей научил его правильно молиться. Человек склонился перед Моисеем, поблагодарил его со слезами на глазах и убежал. Моисей был очень доволен. Он думал, что совершил хороший поступок. Он взглянул на небо, чтобы увидеть, как отнесся к этому Бог.

А Бог был очень разгневан! Он сказал: «Я послал тебя, чтобы ты сблизил меня с людьми, а ты оттолкнул одного из самых блестящих моих приверженцев! Теперь он будет правильно молиться, но это уже вообще не будет молитвой – ибо, что общего имеет молитва с законом? Молитва - это любовь. Любовь - сама закон. Ей не нужен дополнительный закон».

Но Моисей был законодатель. Он основал общество; он принес десять заповедей. Эти десять заповедей до сих пор являются основными положениями всего западного мира - как иудейского, так и христианского или мусульманского. Все три религии зиждутся на законе Моисея.

Таким образом, мир знал только двух законодателей: Восток знал Ману, Запад - Моисея. Индусы, джайны и буддисты получили закон через Ману. Их закон происходит от Ману, а Моисей дал закон мусульманам, христианам и иудеям.

Эти два законодателя создали весь мир. И что-то здесь должно быть: оба начинаются с «М» - Ману и Моисей. Позднее придет Маркс, третье «М» - Китай и Россия, им закон дал Маркс. Вот они, три великих «М» - законодатели.

Ибо закон дан чрез Моисея.
..

Закон для общества, любовь для индивидуума. Закон интересуется тем, как ты общаешься с другими; любовь - как ты общаешься с самим собой. Любовь есть внутренний расцвет. Закон определяет внешние свойства. Так как ты живешь с людьми, ты должен действовать по закону, но этого недостаточно - хорошо, но недостаточно. Если человек просто верит закону, он мертв. Он будет хорошим гражданином, но он мертв. Закон может быть фундаментом общества, но не собственно зданием. Вы можете жить на законе, но вы не сможете жить
в нем. У него для этого нет места. Для этого необходима любовь.

Иисус был завершением Моисея. Что начал Моисей, то довел до конца Иисус; но иудеи не признали его. Что начал Ману, то довел до конца Будда, но индусы отвергли его. Иисус или Будда для Маркса должен еще родиться. Однажды он придет, но коммунисты не признают его.

Люди ориентируются на закон. Тогда кажется, что любовь против закона. В действительности закон необходим только для того, чтобы стала возможной любовь. Закон необходим, чтобы люди жили в мире и могли любить. Закон не есть самоцель, это средство, цель - любовь. Но людям, которые слишком опираются на закон, любовь сама по себе кажется незаконной. Они боятся любви, ибо - кто знает? - это приведет на опасный путь.

Любовь - это безумие; закон - это расчет. Закон надежен. Общество может с его помощью принимать решения. Но любовь ненадежна... кто должен решать? Любовь не знает правил, она не расчетлива, она - поэзия. Это опасно. Любовь всегда дика, а закон всегда социален.

Не забывайте: будьте законны, но не довольствуйтесь этим, иначе вы прожили напрасно или более того - вы вообще не жили. Будьте законны, если вы вне закона, у вас возникнут осложнения. Вы должны вращаться в обществе, вы должны следовать определенным правилам, но это только правила. В них нет ничего предельного, ничего божественного.

Позвольте мне высказать такое: Десять заповедей придуманы Моисеем. Они пришли не от Бога, это исключено. Эти Десять заповедей есть правила человеческой игры. «Не укради!» - так как собственность принадлежит частным лицам. Но если правила игры изменятся и собственность станет коллективной, тогда «Не укради» больше не будет законом. Или, если однажды мир действительно разбогатеет и будет так много всего, что никто больше не будет красть. Воровство возможно, пока есть бедность. Если люди голодны и бедны, они воруют. Но если общество однажды разбогатеет - что вполне реально - и будет избыток во всем, то есть всего и всем достаточно, кто тогда станет воровать? Тогда эта заповедь отпадет.

Десять заповедей - явление общественное. Моисей дает закон. Иисус дает истину, благодать, любовь. Любовь идет от Бога, закон от ума. Любовь - от Бога, закон - от человека. А с любовью приходит и благодать, с любовью приходит и истина. Не забывайте этого, ибо для того, чтобы понять Иисуса, необходимо понять феномен любви. Для того чтобы понять Иисуса, необходимо понять сложность благодати. Для того чтобы понять Иисуса, необходимо понять истину. И не забудьте: если вы сможете понять истину, она сделает вас свободным. И никакого другого освобождения не существует.

Беседа 2

Боги в изгнании

22 октября 1975 г. Пуна

Кто подготовил путь для вас?

Никто не подготавливал путь для меня, и я также не готовлю путь ни для кого другого. Это нужно понять.

Существуют четыре возможности. Одна из них - самая древняя и наиболее часто используемая - это то, что происходило в случае Иисуса. Иоанн Креститель подготовил ему путь: ученик предшествовал Учителю. Это имеет свои преимущества, но также свои ограничения и недостатки... неизбежно. Когда ученик предшествует Учителю, он устанавливает ограничения, которые исходят от него, и тогда Учитель вынужден действовать в рамках этих ограничений. Это имеет свои преимущества, ибо, когда приходит Учитель, ему не нужно заботиться о том, чтобы сначала подготовить почву. Почва уже подготовлена. Он сразу может начать ее засеивать. Только почва обрабатывается в соответствии с указаниями ученика, а не Учителя. И поэтому он вынужден действовать в определенных пределах. Как раз это и является причиной всех осложнений в истории Иисуса.

Иоанн Креститель представляет собой явление, отличное от Иисуса. Очень страстный, просто пламя - и всегда
пламя. Он употребляет язык, который ему соответствует, который никогда не мог бы подойти Иисусу. Иисус очень спокоен, очень миролюбив. Иоанн Креститель – человек совершенно иного типа.

Он пророк, Иисус - мессия. А различие между пророком я мессией огромно. Пророк - религиозный человек, глубоко религиозный, но он действует как политик: он говорит языком революции, он говорит языком насилия - он приводит сердце и сущность человека в волнение, взбудораживает их. Пророк - как землетрясение. Мессия - очень умиротворяющий, спокойный, как долина в Гималаях, ленивая и сонная. В мессии вы можете отдохнуть. Пророк же, напротив, не оставит вам даже паузы на передышку.

Вследствие этого Иоанн Креститель использовал терминологию политиков: революция, царство Божие. И даже само «царство» должно быть завоевано силой. Фактически, на него нужно напасть. Его неправильно поняли, ибо, если применять язык внешнего мира к внутреннему, придет неизбежное непонимание. Политики испугались: «О каком еще таком царстве говорит этот человек? И о какой еще революции? Что подразумевает он, когда говорит, что это царство должно быть завоевано силой?»

Иоанн Креститель - очень нетерпелив. Он жаждет мгновенных изменений. Он не может ждать. Он создал ту атмосферу, в которой должен был действовать Иисус. Иоанн погиб в неволе, он был обезглавлен - его совершенно не поняли, - но никто, кроме него самого, не был повинен в этом.

Но из-за него... и Иисус должен был ему следовать. Иисус был учеником своего собственного ученика. Он был посвящен Иоанном Крестителем, так как тот ему предшествовал. Таким образом, он должен был использовать ту же терминологию. Его почти наверняка должны были не понять.

Иоанн Креститель умер в тюрьме, обезглавленный. Иисус умер на кресте, распятый. Иоанн Креститель тоже говорил о царстве Божьем. Он, конечно, не был агрессивен, Но просто терминология оказалась политической. Он был невинный человек, он не имел ничего общего с политикой.

Но Иоанн Креститель, в определенном смысле, также оказал помощь. Иисус смог действовать, так как все ученики были подготовлены Иоанном для того, чтобы принять его; он не был чем-то инородным. Иоанн Креститель создал небольшое окошко, он впустил свет в дикую жизнь человечества. Когда Иисус пришел, он был принят; дом для него был готов — несколько людей, которые приняли его. Это не стало бы возможным, приди он один, без предшественника. Но дом была построен Иоанном Крестителем, и ученики, которых он привлек, пошли за Иисусом. Это и породило все осложнения.

Это самая древняя форма: Учителю предшествует ученик, который действует как предшественник и готовит для него почву. Так как эта форма имеет ограничения и недостатки, существует и другая, противоположная.

Вивекананда есть преемник Рамакришны. Рамакришне никто не предшествовал. Сначала появляется Учитель, а затем следует ученик. Это преимущество, так как Учитель создает всю атмосферу, Учитель определяет всю ситуацию роста - ибо дело должно развиваться. Он дает язык, образец, направление, меру.

Но есть и недостатки, ибо Учитель безграничен, и когда появляется ученик, то его действия очень ограничены. Тогда
ученик должен выбирать, так как он не может следовать по всем направлениям. Учитель может следовать во всех направлениях, он может вести вас к бесконечности. Но когда приходит ученик, он должен выбирать, накладывая на вас свой собственный шаблон.

За Рамакришной следовал Вивекананда. Рамакришна - один из самых прекрасных цветков, которые когда-либо расцветали; Вивекананда - пророк. Рамакришна является мессией, но Вивекананда установил направление движения. Собственные наклонности Вивекананды были экстравертными, а не интровертными. Его собственные наклонности были в большей степени направлены на социальную реформацию на политические изменения. Он в большей степени интересовался тем, чтобы дать богатство людям, чтобы уничтожить нищету и голод. Он совершенно изменил направление.

Миссия Рамакришны не имеет отношения к Рамакришне; Миссия Рамакришны создана Вивеканандой. В настоящее время Миссия Рамакришны функционирует как некоторая социальная служба. Если где-то голод - ее люди там, чтобы служить людям. Если где-то землетрясение, ее люди там, чтобы помочь людям. Если где-то наводнение, - а такого в Индии сколько угодно, - они там. Они хорошо служат людям, но внутренняя революция Рамакришны полностью исчезла в пустынной земле Вивекананды.

Рамакришна функционировал более свободно, чем Иисус, потому что не руководствовался заранее заданным шаблоном. Он жил более спонтанно, чем Иисус. Нигде не было никаких ограничений; все направления были открыты для него. Он мог птицей летать в небе, никаких ограничений не было. Но затем приходит ученик. Он организует его, и организует, естественно, своим образом.

Оба пути имеют свои достоинства, оба имеют свои недостатки. Но существует еще третья возможность, которая никогда ранее не использовалась. Кришнамурти первый в мире использовал третью возможность. Третья возможность есть отрицание обоих: как предшественника, так и последователя. Она негативна.

Метод Кришнамурти есть метод отрицания. Таким образом, он сначала отверг тех, кто подготовил для него почву. Это было единственной возможностью вырваться из ограничений. Он отвергал целое теософское движение: Анни Безант, Лидбитер - это были люди, которые подготовили для него почву и много поработали на Кришнамурти. Они были для него Иоаннами Крестителями. Они подготовили для него обширные возможности в мире, но затем, когда он огляделся, он увидел недостатки и ограничения, увидел, что случилось бы то же самое, что и с Иисусом. И он просто отбросил все. Он просто не признал, что они готовили почву, и что вообще необходимо готовить почву.

Отрицая их, он понимал, что отвергает и свою роль мессии; он мог объявить себя мессией и отвергнуть предшественников, но тогда все равно возникает проблема последователей. Тем самым он имел бы ту же проблему, что и Рамакришна. Итак, он сказал: «Никто мне не предшественник, и не будет никого, кто бы за мной следовал». Он отрицал Лидбитера, Анни Безант и теософическое движение, и на протяжении всей своей жизни он отрицал, что кто-то будет его наследником или последователем.

Это имеет свою прелесть, но и свои проблемы. Ты можешь быть свободным, очень свободным, абсолютно свободным, так как с любой стороны нет границ - ни спереди, ни сзади. Но эта свобода покоится на отрицании. Ты ничего этим не создаешь. Твоя свобода, не приводит ни к какой реализации, она бесплодна - ты не есть помощь. Получается так, как будто кто-то очень следит за тем, чтобы не заболеть, очень стремится к этому, и всегда начеку, чтобы не заболеть. Но так он забывает, что нужно получать и радость от своего здоровья. Больным не будешь, но непрерывная мысль: «Только бы не заболеть, только бы не потерять бдительность», сама становится некоторым родом болезни.

Кришнамурти был таким бдительным относительно этого - чтобы нигде не возникла какая-либо привязка, не появились бы оковы, что он, несмотря на усиленную работу, не смог никому помочь. Для него самого это было прекрасно, но для человечества, благодатью это не было. Он свободный человек, но его свобода принадлежит только ему. От этой свободы не смогут отпробовать тысячи: они не смогут утолить свою жажду. Он остался вершиной свободы; но мост отсутствует. На него можно смотреть, он, как прекрасная картина или прекрасное стихотворение, но с этим ничего нельзя сделать, оно не изменит вас. Он разрушил все мосты. Это есть третья возможность - она ранее никогда не использовалась. Кришнамурти первым испробовал ее.

Я пошел четвертым путем. Он тоже еще ни разу не опробован. Четвертый путь заключается в следующем: половину моей жизни я работал как Иоанн Креститель, а теперь, другую половину моей жизни - как Христос. Это есть четвертая возможность: самому подготовить себе почву и самому ее засеять, самому рассеять свои семена.

Но и здесь есть проблемы - невозможно найти путь без проблем. Он имеет свои достоинства и свои недостатки. Достоинство в том, что я воплощаю обоих - таким образом, в некоторой мере я совершенно свободен. Что бы я ни делал на моем первом этапе, я делал это, осознавая, как будет выглядеть второй этап. Иоанн Креститель во мне полностью понимал Христа, который последует за ним, - они действовали в глубоком согласии, они есть одна личность. Таким образом, здесь нет проблем. Иоанн Креститель во мне не смог воздвигнуть ограничения для Иисуса, следующего за ним, - полная свобода.

И никакой Вивекананда не будет следовать за мной. Я сам себе Вивекананда и сам себе Иоанн Креститель. Никто не может наложить какие-либо ограничения на мои пути. И я - положителен. Если Кришнамурти действует через отрицательное, то я действую через положительное. Я взял на себя обе роли, и у меня есть свобода, которую не мог иметь даже Кришнамурти. Он должен был всегда уклоняться, и уклонение само по себе уже проблема, глубокая озабоченность. Мне не нужно уклоняться, мне нужно всему сказать только «да».

Но есть проблемы, и самой большой проблемой является то, что я всегда буду противоречивым. Что бы Иоанн Креститель во мне ни говорил, Христос во мне должен оспаривать. Я всегда буду противоречивым.

Много лет я странствовал и добирался до любого человека, который имел хоть какую-нибудь способность к росту. Никто бы не подумал, что когда-то странник будет просто безвыходно сидеть в своей комнате. Противоречиво! Годами я говорил революционными понятиями; естественно, Иоанн Креститель должен так говорить. Затем, неожиданно, я прекратил говорить о революции, об обществе и о благосостоянии людей. Я забыл обо всем этом. Теперь существует только индивидуальное, личностное.

Противоречиво. Если вы осмотритесь, то вы обнаружите два параллельных потока, и первый поток противоречит второму. Все эти годы ачарья, Иоанн Креститель, делал одно, а теперь Бхагаван делает совершенно другое, совершенно противоположное.

Однажды будет невозможно решить, был ли этот человек одним или двумя. И я боюсь, однажды действительно кто-то выскажет подозрение, что этот человек был в двух лицах, ибо противоречия слишком явны и нет возможности их разрешить! Вот это моя проблема, но кто-то, возможно, попробует четвертую возможность, и я рад, что попробовал ее. На этой земле все имеет собственные проблемы; ты не сможешь избежать проблем. Откуда-нибудь проблема выплывет. Это только вопрос выбора — что тебе подходит.

Мне очень подходит это. Быть свободным идти на любые противоречия - это великое явление, ибо я совершенно не забочусь о том, что я говорю. Я не веду записей, мне совершенно все равно, что я сказал вчера. Я могу себе противоречить: это великая свобода.

И если вы меня любите, то я знаю, что глубоко во мне вы найдете эти противоречия разрешенными. Но это случится только с теми, кто мне доверяет; это произойдет только с теми, которые приблизились ко мне. Противоречие существует только на поверхности. Глубоко внутри у меня все разрешено, ибо я един.

Я действовал как Иоанн Креститель, теперь я буду действовать как Христос. Никто мне пре предшествовал, никто мне не последует. Я - совершенный цикл.

Почему я не решаюсь радоваться чему-либо?

Радость запрещена. Вы заранее обусловлены, не радоваться. С самого раннего детства вам внушали, что что-то здесь не так, если вы радуетесь, - будьте грустны, и все будет хорошо. Если ты страдаешь, никто об этом не задумается, но если ты слишком счастлив, всех это беспокоит. Ты, по-видимому, сделал что-то не так.

Всегда, когда ребенок счастлив, родители ищут причину этому: он, видимо, напроказничал или что-то в этом роде. Почему он так счастлив? Родители совершенно не рады этому. Они завидуют ребенку, потому что он радуется. Очень легко перенести несчастье другого, но почти невозможно перенести его счастье.

Я прочитал одну историю. Очень набожный отец воспитывал своего сына настолько совершенно, насколько это возможно. Однажды, когда они шли в церковь, он дал мальчику две монетки: одну монету в одну рупию и одну монету в один пайс. Он оставил за ним выбор, что бросить в кошель для сбора денег церкви. Он мог выбирать или рупию, или пайс.

Естественно, отец надеялся и верил, что сын бросит в кошель рупию. Так его воспитали - на него можно было положиться, от него можно было этого ожидать.

Отец ждал. После службы он очень хотел узнать, что же произошло. Он спросил мальчика: «Что ты сделал?»

Мальчик признался, что он пожертвовал пайс, а рупию оставил себе.

Отец не мог этому поверить. Он сказал: «Почему? Почему ты так поступил? Мы все время внушали тебе высокие принципы».

Мальчик ответил: «Ты спрашиваешь, почему. Я скажу тебе причину. Священник как раз перед этим проповедовал: "Бог любит того, кто дает охотно, с радостью". Пайс я могу дать охотно, рупию - нет».

Бог любит того, кто дает охотно, с радостью. Я полностью присоединяюсь к этому. От того, что ты делаешь, это не зависит; ты религиозен, если можешь давать с радостью. Пусть это будет монета в один пайс, это все равно. Неважно, так как истинная монета, которую ты даешь, есть радость в твоем сердце.

Но с самого начала каждому ребенку внушается не быть таким радостным. Быть радостным значит быть ребенком. Быть радостным значит быть естественным, но, увы, этого не требуется. Быть радостным значит быть примитивным, некультурным. Таким образом вас и воспитали быть нерадостным, и все, что у вас когда-либо вызывало радость, снова и снова осуждалось. Если вы позволили себе забаву, чтобы просто сбежать из дома, чтобы пошуметь, сразу, кто-нибудь находился, кто говорил: «Прекрати это безобразие! Я читаю газету». Как будто газета есть нечто очень важное.

На ребенка, который бегает и кричит, гораздо приятнее смотреть, чем на какую-то газету. И ребенок не понимает: «Почему я должен все это прекратить? А почему ты не можешь прекратить читать газету?» Ребенок не может понять: «Что же здесь не так, если я радуюсь и бегаю?»

«Прекратить!» - любая радость подавляется, ребенок становится серьезным. Теперь он сидит в уголке, несчастный. Энергия требует движения; ребенок - энергия, он ликует от энергии. Он хочет двигаться, танцевать и кричать. В нем так много энергии, что она переполняет его. А мать говорит: «Успокойся», — или отец, или братья, или соседи. Каждый, по-видимому, против движения его энергии.

Однажды жена Муллы была очень зла. Ее маленький мальчик поднял слишком много шума и суматохи. Наконец, терпение ее кончилось и, желая его выпороть, она побежала за ним. Он, однако, вырвался и спрятался под кроватью. Мать очень старалась, но не могла его вытащить. Она была очень полной женщиной, под кровать ей было не залезть. Тогда она сказала: «Ну погоди, вот придет отец!»

Когда Мулла Насреддин пришел, она поведала ему всю историю. Мулла сказал: «Не беспокойся, предоставь это мне. Я направлю его на правильный путь».

Мулла заглянул под кровать и был удивлен тем, как его встретил мальчик: «Привет, папа, она и за тобой гонится?»

Они все берутся за ребенка. Переполняющая ребенка энергия кажется нарушением общественного порядка. А для ребенка она восхитительна! Он хочет не так уж много, он хочет каплю свободы; хочет быть веселым, быть самим собой. Но все это запрещено.

«Время идти спать!» Как раз тогда, когда он не чувствует желания спать! Он должен себя заставить. А как можно заставить себя заснуть? Вы когда-нибудь задумывались над этим? Сон не есть что-то принудительное, как вы можете заставить спать? Ребенок ворочается в постели, несчастный, жалкий, и не знает, как ему заснуть. Но время пришло. Сон должен наступить, иначе это противоречит правилам.

А утром, когда он хочет поспать чуть-чуть подольше, тогда
он должен вставать. Если он хочет что-то поесть, - нельзя. Если же он не хочет есть, - его заставляют. И так далее, и тому подобное... Со временем ребенок приходит к пониманию: со всем, что приносит радость, что-то не в порядке. Все, что ему доставляет радость, - неправильно; а то, что делает Печальным и серьезным, - правильно, хорошо, годится.

В этом и проблема. Ты спрашиваешь: «Почему я не решаюсь радоваться чему-либо?» Потому что твои родители и общество все еще стоят за твоей спиной.

Если ты действительно будешь со мной, тогда сбрось весь этот кошмар, который тебе навязали. В мире существует только одна религия, и это - религия быть счастливым. Все остальное несущественно и неважно. Если ты счастлив, то ты в порядке. Если ты несчастлив, то что-то не так.

Каждый день ко мне приходят люди - к примеру, приходит замужняя женщина или женатый мужчина, и женщина говорит, что она очень несчастна, так как ее муж делает что-то не так. Таким людям я всегда говорю: «Если твой муж совершает что-то неправильно, заставь его быть несчастным! Почему ты несчастна? Его ошибки принесут несчастье ему самому - почему тебя это заботит?»

Но женщина говорит: «Но он не несчастен! Он идет в кабачок и получает удовольствие».

Тогда я говорю: «Что-то с тобой не в порядке, не с ним. Несчастье — симптом. Забудь мужа, изменись сама. Если он счастлив, у него все в порядке».

Я говорю вам, если вы можете счастливыми идти в кабак, это лучше, чем идти несчастными в церковь - так как, в конце концов, счастье само есть церковь. Что вы делаете, не имеет значения — имеет значение то, какое качество вы вложите в то, что вы делаете.

Будьте счастливы, и вы будете добродетельны; будьте несчастны, и вас постигнет то, что верующие люди называют грехом. Вы, конечно, слышали, что грешник когда-нибудь в будущем должен страдать. А праведник будет счастлив в будущей жизни. Я утверждаю, что это абсолютно неправильно. Праведник уже сейчас счастлив, а грешник - несчастлив. Жизнь так долго не ждет, это действует немедленно.

Если ты чувствуешь себя несчастным, значит, ты сам с собой сделал что-то не так. Если наслаждаться ты не можешь, если возникает колебание, сомнение, если ты чувствуешь страх, вину - то это означает, что в каком-то уголке еще мелькают тени твоих родителей.

Пусть тебе нравится мороженое... но глубоко внутри присутствует тень матери или отца: «Это нельзя! Не ешь мороженого много, иначе тебе это навредит». Ты ешь, но осторожно. Сомнение и неуверенность означают, что существует противодействие.

Попробуй понять свои сомнения и побороть их. И что самое невероятное - возможно, ты сам прекратишь есть слишком много мороженого, если ты преодолеешь свои сомнения, ибо вот это самое «слишком» и является, возможно, препятствием. Как раз потому, что они запрещали это, поедание мороженого сделалось более привлекательным. Каждый запрет способствует привлечению. Родители говорили: «Не ешь этого!» - и поэтому тебя гипнотически тянет к этому.

Если ты перестанешь сомневаться и колебаться, то ты отбросишь все голоса родителей, все то, что вложило в тебя воспитание. Ты внезапно увидишь, что мороженное - самая обыкновенная вещь. Им можно иногда полакомиться, но мороженое не является продуктом питания. Оно не имеет питательной ценности - оно даже скорее вредно. Но теперь ты понимаешь. Если оно вредно и ты это понимаешь, тогда не ешь его. Время от времени ты можешь его есть, иногда даже вредные вещи не являются такими уж вредными. Иногда ты можешь им наслаждаться, но без особой одержимости. Одержимость - это часть подавления.

Отбросьте все сомнения и колебания. Ко мне приходят люди и говорят, что они бы с удовольствием любили, но у них есть сомнения; они хотели бы танцевать, но у них есть сомнения. Если у тебя есть такие сомнения и ты все время их подпитываешь, то ты пропустишь всю свою жизнь. Настало время: освободись от них! И это все, что нужно тебе сделать: осознать, что причиной является только то, как ты воспитан - более ничего за этим не стоит.

Постепенно от этого можно будет освободиться; это не есть твоя сущность. Это только находится в твоем мозгу, это только твои представления, которые тебе навязали. Длительная привычка, и очень опасная к тому же, ибо, зачем же её повторять, если ты не можешь ею наслаждаться?

А люди, которые не могут ничем наслаждаться – ни любовью, ни едой, ни природой, ни заходом солнца, ни утренним туманом, ни красивыми одеждами, ни прекрасной баней - все маленькие, обычные вещи, - если ими не можешь наслаждаться... такие люди есть, которым ничего не нравится, и исключительно они являются теми, кто интересуется Богом. Это люди, о которых меньше всего может идти речь: они никогда не достигнут Бога. Богу нравятся эти деревья - зачем же иначе он снова и снова будет их создавать? Он вообще никогда этим не насытится, никогда. Тысячелетиями Он трудится над деревьями, цветами и птицами, и он слушает их еще и сейчас. Он постоянно создает новое: новые существа, новые земли, новые планеты. Посмотрите на жизнь, как она устроена, и вы взглянете вовнутрь сердца Божьего — каким оно истинно является.

Люди, которые очень закрепощены, не способны чем-либо наслаждаться, не способны расслабиться, даже не способны насладиться хорошим сном - они-то и интересуются Богом. Они уверены, что должны искать Бога, так как их жизнь напрасна, бессмысленна. Их Бог против жизни, не забывайте этого.

Гурджиев говорил: «Я заглянул в каждую религию, в каждую церковь, мечеть и храм, и я увидел, что Бог верующих людей везде направлен против жизни». А как Бог может быть против жизни? Если он против, тогда по какой же причине, вообще говоря, существует жизнь? Может ли жизнь вообще быть? Если твой Бог против жизни, тогда, в принципе, ты являешься тем, кто глубоко всюду против Бога. Ты следуешь «Годо», а не Богу.

Бог есть истинная реализация жизни, Бог есть истинный аромат жизни. Бог есть общее органическое единство жизни. Бог не есть нечто подобное мертвой скале, Бог не статичен. Бог есть динамический феномен. Бог не существует, Он случается. Когда ты готов, Он случается. Не думай, что Бог где-то существует, и ты сможешь найти путь, который приведет к Нему. Нет, не существует этого «где-то», и нет Бога, который где-то живет и ожидает тебя.

Бог есть то, что случается с тобой, если ты готов. Если ты готов, если твоя грусть ушла прочь и ты можешь танцевать, если вся тяжесть ушла и ты можешь петь, если тяжелый груз общественной обработки не сжимает более твое сердце, и ты можешь растаять, - тогда случается Бог. Бог не вещь, которая существует; Он есть нечто, что случается. Он есть динамическое, органическое целое.

И если случается Бог, случается все: деревья, звезды, реки. По-моему, врата туда – это быть способным радоваться. Никто никогда не слышал, чтобы Его достигли серьезные люди. Серьезность - препятствие... неправильное отношение. Все, что делает тебя серьезным, является нерелигиозным. Не посещай церковь, которая делает тебя серьезным.

Однажды случилось следующее: одна женщина купила попугая, но когда она пришла с ним домой, она была весьма озадачена. Она заплатила хорошую цену, и попугай был великолепный. Все было хорошо, но было одно «но». Попугай все время громко повторял: «Я очень безнравственная женщина!» Это было нечто обескураживающее!

Женщина жила одна. И она была очень набожна - зачем же иначе жить одной? Она была очень серьезной женщиной, а этот попугай все время говорил: «Я очень, очень безнравственная женщина». И это слышали все.

Женщина пришла к викарию, ибо он был единственным источником всей ее мудрости, ее знания. Она сказала: «Это ужасно, но я не знаю, что мне делать. Попугай прекрасен, все хорошо - но это...!»

Викарий сказал: «Не беспокойтесь. У меня есть два очень религиозных попугая. Смотрите!» Один сидел в своей клетке и изображал звучание колокола, второй тоже сидел в клетке и молился. Необыкновенно набожные... «Принесите своего попугая ко мне. Хорошее общество всегда помогает, а позднее заберете его».

Женщине совет понравился. Она принесла попугая, и викарий представил его своим попугаям. Но не успел он еще ничего сказать, как прозвучало: «Я очень, очень безнравственная женщина». Викарий застыл с открытым ртом. Что же делать? В этот момент один из попугаев прекратил молиться и обратился к другому попугаю: «Ты, идиот, перестань звонить, наши молитвы исполнены!»

Они молились о самке. «Прекрати бить в колокола, мы получили ответ на наши молитвы!»

Итак, если вы видите кого-либо молящимся, то вы можете предположить, что ему чего-то не хватает. Он просит женщину, денег - молитва о чем-то, молитва о счастье. Истинно счастливый человек не молится. Его счастье есть его молитва. И не может быть никакой более возвышенной и большей молитвы, чем просто быть счастливым.

Счастливый человек не думает о Боге, не думает о молитве. Его счастье есть его Бог, его счастье - его молитва. Он реализован. Будьте счастливы, и вы будете религиозными: счастье - вот цель.

Я гедонист, и, насколько я могу видеть, все, кто познал истину, были гедонистами, независимо от того, что они говорили. Будда, Иисус, Кришна - все гедонисты. Бог есть вершина гедонизма, жизнелюбия. Он есть наивысшая вершина счастливого бытия.

Сбрось все обуславливание, которое ты волочишь с собой. И не осуждай своих родителей, ибо это не поможет. Хотя ты и жертва их воспитания, но как же им было поступить иначе? Они были жертвами воспитания своих родителей. Никто не несет ответственности, поэтому не сердись на родителей, что они убили тебя. Иначе поступить они не могли. Если ты это поймешь, ты почувствуешь к ним сострадание. Вас убили ваши родители, а ваших родителей - их родители, и этому нет конца. Это последовательность, цепочка.

Просто избавься от этого. Нет смысла осуждать кого-то, нет смысла сердиться - «сердитое молодое поколение» и тому подобное. Не в этом суть. Это только станет новой глупостью. Сначала ты был печальным, теперь ты станешь разгневанным. Это так же плохо, как и быть печальным. Просто увидь все это и вырвись из него. Просто выскользни, не поднимая шума. Именно это я называю бунтом.

Революционер становится гневным. Он говорит, что нужно изменить воспитание, нужно изменить общество. Он говорит, что миру нужен новый тип родителей. Только так все мы сможем стать счастливыми! Но кто должен это реализовать - ведь те, кто пытаются это осуществить, сидят в той же самой грязи. Кто же поможет? «Создайте новое воспитание!» Но кто его создаст? Сначала нужно обучить учителей. А революционер является такой же частью всей бессмыслицы, как и реакционер - так кто же будет совершать революцию? Эта надежда напрасна.

Существует только одна надежда: ты можешь внести свет в свою собственную сущность. Это то, что ты имеешь в данный момент; ничего более не требуется. Видели ли вы когда-нибудь змею, выскальзывающую из своей старой кожи? Это делается точно так же. Ты просто выскальзываешь - прости и забудь. Не сердись на родителей; они сами жертвы. Посочувствуй им.

Не сердись на общество - по-другому и не могло быть. Но одно возможно: ты прямо сейчас можешь выскользнуть из себя. Начни сразу в этот момент быть счастливым. Все готово - необходимо только глубокое изменение в твоем отношении ко всему: чтобы ты с этого момента считал счастье добром, а страдание грехом.

Смогу ли я все, что я здесь чувствую с вами, взять с собой, когда я покину вас? Или все, что случилось, будет только воспоминанием?

Если ты уйдешь и не оставишь себя здесь, если ты свое «я» возьмешь с собой, тогда все, что случилось, будет воспоминанием. Тогда все, что случается, оставляется. Если ты хочешь взять это с собой, то внутренне ты не должен брать себя. У тебя есть выбор: либо ты оставляешь себя здесь - тогда все, что было, будет унесено вместе с тобой, либо ты сам себя доставляешь домой - тогда все, что было, остается здесь. У тебя есть выбор.

Если ты можешь отбросить эго, то все, что случается, является реальным. Если ты не можешь отбросить эго, то от всего остается воспоминание, и это принесет тебе еще большее затруднение, так как тогда воспоминание будет преследовать тебя как призрак. Ты поймал луч света, а теперь он исчез. Ты будешь более несчастлив, чем когда-либо ранее. Ты знаешь, что он существует, но ты потерял след. Ты узнал что-то, ты теперь не можешь просто сказать, что этого не существует. Этот аргумент больше не подходит. Теперь ты не можешь просто стать атеистом и сказать, что Бога нет, и медитация не существует, и что не существует внутреннего ядра, сущности человека. Этого ты уже не можешь более утверждать. Ты это попробовал, теперь вкус этого будет окружать тебя, преследовать, звать.

У тебя есть выбор. Ты можешь оставить свое «я» у меня, и те видения, которые у тебя были, станут частью твоей действительности. Они органически вольются в твою общую структуру, кристаллизуются. Но ты не можешь иметь и то и другое. Ты можешь иметь только одно из двух, поэтому постарайся перед тем, как ты уйдешь, оставить свое «я» у меня. Не сомневайся, что твоя самоцель является истинной и всеобщей, не сомневайся, что ты действительно себя оставил. Тогда ты близок мне, где бы ты ни был.

Твоя близость ко мне связана с твоим отречением от самого себя, это не вопрос физической близости. Твой отказ от самого себя дает тебе близость ко мне - при этом ты можешь пребывать даже на другой планете. При отсутствии самоотречения ты можешь сидеть рядом со мной, но, тем не менее, быть очень далеко.

Вчера вы упомянули, что закон против любви, но что без закона любовь не существует, и не может расти. Объясните, пожалуйста, каким образом закон необходим для развития любви.

Для всякого роста необходима противоположность, так как противоположность создает напряжение. Без противоположности все расслабляется в смерти. Это является одним из основополагающих жизненных законов.

Любовь не может существовать без закона. Закон является ее противоположностью. Закон есть нечто неестественное, механическое; любовь естественна, не механична. Любовь беспричинна; закон связан с наличием причин и следствий. Любовь индивидуальна; закон социален. Можно ли жить без общества? Без общества ты бы не родился. Тебе нужны мать, отец, братья; нужна семья, в которой ты растешь, нужно общество. Без общества ты не можешь существовать.

Но не забывай, если ты будешь только
частью общества, то ты снова пришел к не-существованию. Без общества ты не можешь существовать. Иисус говорит: «Человек живет не только хлебом единым». Вы думаете, это означает, что человек не может жить без
хлеба? Человек не может жить только хлебом единым - правильно, абсолютно правильно, но может ли жить человек без хлеба? Нет, это тоже невозможно. Человеку нужен хлеб. Это необходимо, но недостаточно. Это просто дает вам основы, но не позволяет вам сделать ни прыжок, ни полет. Это только трамплин: но не останавливайтесь на нем!

Иисус говорит: «Суббота для человека, а не человек для субботы». Закон необходим, так как необходимо общество. Закон есть хлеб. Но если имеется только закон - ты существуешь только как член общества, и больше ничего в тебе нет, что бы выходило за рамки закона, - тогда ты живешь напрасно. Тогда ты живешь только хлебом единым, тогда ты ешь и спишь, а больше ничего не случается.

Это хорошо - хорошо поесть, но недостаточно. В тебя должно проникнуть что-то из неизвестного, что-то из невидимого. Тебе нужна романтика неизвестного. Без нее ты, по-видимому, будешь логическим силлогизмом, а не поэзией. Без нее ты, по-видимому, будешь «совершенно в порядке», но и только «совершенно в порядке». Ни романтики, ни поэзии, ни танца.

Любовь есть таинство, закон же - без тайн. Закон помогает встать тебе на ноги в мире. Любовь дает смысл твоего бытия. Закон дает тебе основу бытия, любовь - смысл бытия. Закон дает тебе фундамент, любовь - приют, дом.

И не забывайте одного: фундамент может существовать и без дома, но дом без фундамента — нет. Более низкое может существовать без более высокого, но более высокое не может существовать без низкого. Человек может быть сыт хлебом единым: он не будет видеть смысла в жизни, но он этим может существовать. Он может просто влачить жалкое существование. Но даже самый сильный влюбленный не может существовать без хлеба. Даже Иисус или Будда не могут существовать без хлеба. Они нашли небесный храм любви, но они не могут существовать без хлеба.

Низкое, в некоторой степени, не зависит от высокого.

Более высокое, в определенной степени, зависит от более низкого. Но это так и есть. И это кажется простым, очевидным. Вы строите храм... то, что мы в Индии называем калаш,
золотой шпиль храма, не может существовать до того, пока не построен весь храм. Убери храм, и калаш,
золотой шпиль, упадет. Он не может существовать без храма. Храм, конечно, может существовать без шпиля, здесь нет никаких проблем.

Задумайся: человек голоден - может он танцевать? Танец невозможен, человек в истощении. Он даже не может себе представить, что означает танцевать. Раньше он, вероятно, знал, но он даже не поверит, что знал это. Танец кажется невозможным, почти невероятным. В истощенном теле не может быть танца... как можно об этом думать, что танец мог бы захватить его? Но представьте другого человека, который достаточно насытился, но безо всякого танца. Здесь нет никаких проблем - вы можете жить и растительной жизнью.

Более высокое не есть необходимость. Это свобода. Если ты хочешь, ты можешь вырасти до нее. Если нет - тебя никто не вынудит к этому. Более низкое - это необходимость, здесь у тебя нет выбора. Это должно быть реализовано.

Закон - против любви. Если ты слишком придерживаешься закона, ты ничего не сможешь полюбить - ибо любовь есть чисто спонтанное чувство. Оно приходит с небес, оно может исчезнуть. Любовь здесь не имеет ни базы, ни причины. Она случается как чудо, она магична. Почему и как она возникает - никто не знает этого. Ее нельзя направлять: она - антизакон, она - антилогика. Она против любой логики и против всех законов.

Любовь нельзя доказать ни в одной лаборатории. И любовь нельзя обосновать через логику. Если ты попробуешь доказать ее через логику, ты придешь к выводу, что любовь не существует, что любовь невозможна. Она не может
существовать, но все же она существует! Даже крупные ученые влюбляются. Они не могут доказать это в своих лабораториях, они не могут подтвердить, но они сами влюбляются. Даже Эйнштейн влюблялся.

Любовь делает каждого смиренным. Даже Эйнштейн - гордый своей логикой, аргументацией, наукой - вдруг однажды влюбился: обычная женщина - фрау Эйнштейн. Для него вдруг исчезла вся наука, и он стал верить в невероятное. И в преклонном возрасте он только пожимал плечами: «Это случилось, но если вы спросите меня как ученого, я не смогу ничего на это ответить. Но если вы спросите меня как мужчину, я отвечу, что любовь - это факт».

В свои последние дни он говорил: «Если любовь существует, то должен быть и Бог. Если одна невозможность возможна, почему бы не быть и другой?» Он умер смиренным и религиозным человеком. Кто-то спросил его: «Если бы вы родились еще раз, что бы вы тогда охотно сделали?»

Эйнштейн ответил: «Никогда снова я не стал бы ученым, лучше бы я был водопроводчиком».

Что он говорит? Он говорит, что увидел фальшь всей логики и познал бесплодность всей научной аргументации. Он говорит, что основой могут быть причина и следствие, но они не есть кульминация. К истинному храму, к истинному таинству жизни идут через любовь, молитву, счастье - все «невозможности». Если ты задумаешься над этими вещами, ты не сможешь в них поверить, но если ты их допускаешь, позволяешь им случиться, тогда в тебе возникает большое доверие и большая благодать.

Моисей есть закон. Общество не может жить без Моисея — он необходимость. Общество не может себе позволить потерять это. Общество без Моисея было бы чистым хаосом. Он абсолютно необходим. Он есть собственно основа. Но Иисус есть любовь.
Моисей требуется, он необходим, но недостаточен. Если Моисей один правит миром, то не стоит жить в таком мире.

Иисус. Легкий ветерок из неизвестного — никто не знает, откуда он пришел, никто не знает, куда он уйдет. Внедрение вечного во временное - явление таинственного в известном.

Иисус не может прийти без Моисея, запомни это. Моисей необходим, - он хлеб. Иисус - вино. Ты можешь существовать хлебом, но в нем нет ничего романтичного. Вино - это романтика, танец, ликование, радость, экстаз.

Да, Моисей может существовать без Иисуса... Иисус без Моисея существовать не может. Поэтому Иисус снова и снова повторяет: «Я пришел, чтобы исполнить, а не разрушить». Моисей был только основой. На нем Иисус воздвиг храм Господень.

Моисей является абсолютно порядочным гражданином, хорошим человеком. Иисус не так хорош. Иногда закрадывается подозрение — хорош он или плох; он смущает. Он общается с пьяницами, живет у проститутки. Невозможно себе представить, чтобы такое сделал Моисей. Моисей - абсолютно порядочный человек, но как раз поэтому ему-то чего-то и не хватает: красоты, свободы. Он движется всегда по правильной колее, он - как железнодорожная линия. Иисус - как река. Он изменяется - иногда он поворачивает влево, иногда вправо, порой он полностью меняет свое направление.

Моисей - абсолютно правдоподобен; Иисус - не совсем таков. Порой спрашиваешь, правильно или неправильно поступает этот человек. В этом и была проблема для иудеев. Они жили хлебом Моисея, они следовали его десяти заповедям, а теперь появляется этот человек и говорит: «Я - исполнение всего того, что мне предшествовало». И еще: «Я пришел не разрушать, а исполнить». Но что это такое - это исполнение? Он совершенно не похож на Моисея!

Он совершенно не осуждает зло. Он говорит: «Не судите!» Моисей - великий судья, но Иисус говорит: «Не судите, Да не судимы будете». Моисей провозглашает: «Не творите зла», а Иисус: «Не противьтесь злу», - очень запутанно. Он, вероятно, породил большой хаос: где бы он ни появлялся, он, вероятно, наполнял головы людей смущением и противоречием: он, по-видимому, нагнал много страху. Именно поэтому они отомстили ему и убили его. Это совершенно логично.

Будду в Индии не убили, Махавиру - не убили; правда, порой в них бросали камни, или делали что-то подобное, но их не повесили, не распяли. Они никогда не смущали в такой степени умы, как Иисус. Они несли в себе что-то от Моисея, а Иисус ничего не имел от Моисея. У Махавиры было много от Моисея. В нем есть, как немного от закона, так и немного от любви.

Иисус есть чистая любовь. Вот почему его распяли. Его должны были
распять - такую чистую любовь не терпят, такая чистая благодать невыносима. Само его присутствие невыносимо, так как оно причиняет боль. Само присутствие Иисуса приводит вас в смущение, и единственной возможностью защитить себя является убийство, уничтожение этого человека.

Убивая Иисуса, люди пытались жить только Моисеем и законом, не заботясь о любви. Распятие Иисуса на кресте есть не что иное, как указание на то, что обычный ум предпочитает жить без любви. Была распята любовь, а не Иисус. Он только ее символ.

Здесь существует ряд сложных проблем. Иудеи всегда удивлялись, как удалось Иисусу повлиять на весь мир, если на них он не оказал никакого воздействия. Иудеи - это крупные ученые. Их раввины являются большими учеными мужами, и они пытались доказать, что Иисус не сказал ни одного нового слова, что всё, что он молвил, содержится в священных писаниях иудеев. Как этот человек мог стать самой осью человечества? Что случилось? Это кажется невероятным.

В некоторой степени они правы. Иисус не промолвил ни единого слова, которое нельзя было бы найти в изречениях старых учителей. Нет, он не сказал ни одного нового слова. Но не в этом заключалась его неповторимость - его неповторимость заключалась в том, как
он это сказал. Не слово - а то, как он его высказал! В Ветхом Завете постоянно встречаешь выражение: «Господь сказал...» Но это не типично для Иисуса; если Иисус это говорит, то он формулирует это так: «Я говорю вам...», а не: «Господь...». Он
есть Господь. Ветхий Завет гласит: «Это говорит Господь». Иисус говорит: «Я говорю вам...».
Старые раввины бормочут, Иисус говорит. Старые раввины имеют заимствованную славу, Иисус - свою собственную. Старые раввины говорят от имени
авторитета, Иисус сам
авторитет - в этом огромная разница.

Говорят, что однажды враги Иисуса послали одного человека схватить его и привести в храм. Он учил около храма, собралась толпа. Человек пошел туда, чтобы схватить Его, чтобы заключить его в тюрьму, но толпа была большой, и ему пришлось проталкиваться через нее, чтобы пройти к Иисусу. Это длилось некоторое время. Пока он протискивался к Иисусу, ему пришлось невольно слушать, что говорил этот человек. Остановившись, он забыл, зачем пришел. Теперь ему стала ясна невозможность, схватить Иисуса и он повернул назад.

Враги спросили его: «Почему ты вернулся? Почему ты не схватил его?»

Он ответил: «Да, я хотел это сделать, но до меня дошли его слова. И я должен вам сказать: так, как этот человек, еще никто не говорил! То, как он говорил, его авторитет, сила, с которой он говорил, завладели мною. Я был загипнотизирован. Для меня стало невозможным схватить этого человека».

Иисус есть любовь. Любовь имеет свой собственный авторитет, он не заимствован. Старые раввины и люди Ветхого Завета - как луна - заимствованный, отраженный свет. Иисус - солнце, он светит своим собственным светом. Любовь имеет свой собственный авторитет, закон никогда не имеет своего собственного авторитета. Авторитет идет от Моисея, Ману, Маркса. Авторитет идет от писания, традиции, соглашения. Авторитет всегда от старого, он никогда не будет свежим и новым.

Любовь противоположна закону. Но, если у тебя есть любовь, ты можешь также соответствовать закону, здесь нет проблемы. Но тогда ты больше, чем закон: ты в себе имеешь что-то от любви.

Ты живешь в обществе, ты должен следовать правилам. Они есть не более чем «держись правой стороны» или «держись левой стороны» - в них нет ничего конечного. Только правила, чтобы держать под контролем движение общества, ибо иначе стало бы невозможным движение. Хорошо там, где это к месту; но не верь, что ты достиг бы чего-то, если бы всегда придерживался левой стороны. Это, конечно, хорошо там, где это к месту, но это не много значит — чего ты достиг? Движение будет осуществляться удобным образом, - но чего ты достиг?

Любая мораль, любой закон хорош, если он к месту, но этого далеко не достаточно. Необходима любовь. Любовь - это своего рода безумие, она нелогична, нерациональна.

Свидетельствование, осознанность, медитация видятся вдруг все вместе как далекие и чистые идеи взрослых перед лицом потока необузданного и детского поклонения, которое меня наполняет, когда я слушаю, как вы говорите об Иисусе. Мое повзрослевшее «я» говорит: «Остерегайся; не поддавайся слякотной, сонной сентиментальности
— это только твоя голова, твое детское христианское воспитание». Но импульсивный, страстный семилетний ребенок охотно бы показал язык
двадцативосьмилетнему серьезному спиритуалисту. Какое же мое истинное «я»?

Ни то ни другое, — но вопрос поставил тот, кто наблюдает и то и другое. Тебе не семь и не семьдесят лет. Возраст не имеет значения, возраст не относится к тебе. Ты - вечен: ты ни ребенок, ни молодой человек, ни старик.

Возвращайся всегда к свидетельствующему, проникай все глубже и глубже в свидетельствование. Не давай установиться никакому другому отождествлению: ни детскому, ни взрослому, никакому. Все отождествления есть оковы.

Полная свобода не заключена ни в каком отождествлении. Полная свобода лежит в неотождествлении со всем и каждым. Однажды, когда будут разрушены все отождествления, и они спадут с вас, как одежда, когда вы станете абсолютно обнаженными в своей свободе, тогда вы узнаете, кто вы.

Вы — боги в изгнании. Только оставаясь свидетелем, вы вспоминаете о том, кто вы есть. Тогда исчезнут все страдания, исчезнет нищета. Вы и есть царство Божие.

Почему вы посвящаете в саньясины так много зануд?

Вопрос поставлен Анандом Бодхисаттвой. Как же иначе, Бодхисаттва, смог бы ты стать саньясином?

Я люблю зануд. Они хорошие люди. Принимается каждый, я не ставлю условий, ибо я не смотрю на ваш внешний вид. Меня не волнует ваш внешний вид. Я смотрю на вас, а вы боги в изгнании - пусть даже порой и в грязных одеждах, порой с неумытыми лицами, но всегда боги.

Порой ты выглядишь как зануда, но ты не являешься им. Так как я познал тебя глубоко в твоей реальности, я полностью принимаю тебя. Как бы ты ни притворялся, ты не можешь обмануть меня. Это все притворство. Тебя может обмануть твое собственное притворство. Меня не обманешь. Я смотрю прямо и непосредственно, я смотрю внутрь тебя. И всегда я нахожу свежее, вечное, прекрасное: истину и благодать - божественное. Вы безграничные властители...

Беседа 3

И се, отверзлись небеса

23 октября 1975 г., Пуна

Евангелие от Матфея, глава 3

1. В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской,

2. И говорит: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

11. Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его; Он будет крестить вас Духом Святым и огнем;

13. Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну - креститься от него.

14. Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?

15. Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его.

16.И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.

17, И се, глас с небес глаголющий: Сей, есть Сын и Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

Я слышал одну историю - она произошла во времена рыцарей и замков. Молодой англичанин бродил по всей стране в поисках своего счастья. Устав, он остановился для отдыха под деревом около одного замка. Мимо проходил герцог этого замка. Он остановился и спросил, кого молодой человек ожидает, чего он ищет. Молодой человек ответил: «Я архитектор и ищу работу».

Герцог очень обрадовался, потому что ему нужен был архитектор. Он сказал: «Пойдем со мной. Будь моим архитектором, и чего бы ты ни пожелал, все будет предоставлено тебе из моего замка и земель. Ты можешь жить, как действительно богатый человек. Но будь верен мне и помни одно: если ты уйдешь от меня, то ты уйдешь с такими же пустыми руками, с какими пришел».

Молодой человек согласился. Проходили недели, месяцы, он честно работал, и герцог был очень доволен им. Все его потребности удовлетворялись, о нем заботились - он действительно жил в замке как богатый человек.

Но постепенно он стал испытывать беспокойство. Сначала было неясно, в чем причина этого, потому что на самом деле не было никаких причин для беспокойства. Удовлетворялась каждая его потребность. Ощущение, что что-то упущено, окружало его как облако, давило тяжким грузом. Он был в смущении, так как не понимал, в чем дело.

Затем, однажды, это мелькнуло перед ним, как молния, - он понял причину. Он отправился к герцогу и сказал ему, что уходит.

Герцог не мог поверить этому. Он сказал: «Почему ты уходишь? Если у тебя есть какие-то трудности, ты просто скажи мне, и я все улажу. Я очень доволен твоей работой, и мне хотелось бы, чтобы ты остался здесь навсегда».

Молодой человек сказал: «Нет, я ухожу. Пожалуйста, позвольте мне уйти».

Герцог воскликнул: «Но почему?»

Юноша сказал: «Потому что здесь ничто не принадлежит мне.
Я пришел с пустыми руками; с пустыми руками я и уйду. Это как сон: мне здесь ничто не принадлежит».

Это тот момент, когда человек становится религиозным. Если что-то принадлежит вам в этом мире, вы еще не готовы быть религиозным. Вы приходите с пустыми руками; с пустыми руками вы уходите. Если вы осознали это, то все для вас озаряется, как при вспышке молнии. Этот мир не может быть вашим домом - максимум пристанище на ночь: «Утром мы уходим».

Если вы пришли к ощущению, что вы здесь только временно, - что вы не можете ничем обладать, что у вас ничего нет, - то эта жизнь становится сном, тем, что индусы называют майя.
Мир становится иллюзорным. Это определение майи:
то, что кажется вам вашим, вашим не является; то, что кажется реальным, реальным не является; то, что кажется вечным, является всего лишь временным - чем-то, что сделано из того же материала, что и сон.

Пока человек не понимает этого, он продолжает делать все то, что, в конце концов, оказывается не имеющим никакого значения. Наступает день смерти, и вся ваша жизнь оказывается бессмысленной. Стоя перед лицом смерти, вы увидите, что ваши руки пусты, - а вы так тяжко работали! Вы испытали так много страданий и беспокойств по поводу того, чем невозможно обладать.

Невозможность обладания не является свойством самих вещей. Обладание невозможно, потому что вы здесь всего несколько мгновений. Вещи уже были здесь до
вас; они останутся здесь после вас. Вы приходите и уходите, а мир остается.

Будьте гостем, не начинайте верить и ощущать, что вы здесь хозяин. Тогда ваша жизнь немедленно изменится; тогда ваша жизнь получит новый оттенок, новый цвет, новое измерение. Это новое измерение есть религия.

Раз вы понимаете это, вы должны быть посвящены - посвящены в новый мир. Он существует, он сразу же за углом. Раз становится понятным, что этот мир есть всего лишь сон, то доступным становится другой мир.

В этом все откровение Иоанна Крестителя:

Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Это было понято христианами совершенно неправильно. С самого начала это откровение было понято неправильно. Люди думали, что мир близится к концу, что Иоанн Креститель предсказывает конец света.

Ибо приблизилось Царство Небесное.
Люди думали, что этот мир близится к концу - в этом было их непонимание, - и поэтому они ждали. Иоанн Креститель умер, но не было никаких признаков приближения обещанного царства. Продолжало существовать это царство, а то царство не приходило. Затем Иисус снова сказал то же самое: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.
Тогда они ждали... потом он был распят... и царство никогда не наступило. И с тех пор христиане ждут вот уже двадцать веков.

В настоящее время в умах возникло много сомнений. Священник продолжает повторять эти слова с кафедры, но они потеряли свое значение. Он сам знает, что они бессмысленны. Он все время говорит: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», но он знает, что за двадцать веков этого не случилось, мир стоит все на том же месте.

Но смысл этого совершенно другой. Мир не приближается к концу: вы
приближаетесь к концу. Когда Иоанн Креститель говорил: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное», он никогда не имел в виду, что приближается конец этого мира. Он просто имел в виду, что вы
приближаетесь к концу, и прежде, чем умереть, вы должны установить контакт с другим миром. Покайтесь во всем, что вы сделали, чтобы обладать этим миром, покайтесь в том, что вы жили в этом сне, как если бы это было реальностью, покайтесь во всем, что вы делали и о чем думали, поскольку все это было беспочвенным.

Пока вы не покаетесь, вы не будете в состоянии увидеть, что царство Божие находится сразу же за углом. Ваши глаза будут оставаться наполненными этим миром; вы будете не в состоянии увидеть другой мир. Прежде чем увидеть другой мир, ваши глаза должны быть полностью очищены от этого мира - мира вещей, мира материи, мира желания и обладания, мира алчности и гнева, мира ревности и зла, мира ненависти, мира эго. Прежде чем вы сможете увидеть Царство Божие, ваши глаза должны быть полностью очищены, промыты. В действительности, в тот же момент, когда ваши глаза достигнут ясности, этот мир исчезнет - так же, как утром, когда вы просыпаетесь, исчезает мир ваших сновидений; другой мир открывает свои двери. Царство Божие является реальностью, а этот
мир является всего лишь продуктом работы вашего ума.

Иоанн Креститель, а позднее и Иисус говорили, что вы приближаетесь к концу, но для ума это трудно понять. Ум может думать и верить в то, что все другое идет к концу, но он не может себе представить, что он сам приближается к концу. Ум все время спасает себя, защищает себя.

Кто-то умирает. Вы видите мертвое тело, но вам никогда не приходит в голову, что и вы должны умереть. Вы сочувствуете семье умершего. Вы говорите: «Бедный, он мог бы еще жить. Он был еще недостаточно стар. Его семья так зависела от него - что же теперь будет?»

Жена рыдает и плачет, дети обезумели. Что случилось? Вы думаете о мертвом, вы думаете о его семье, вы думаете о детях-сиротах, вы думаете об овдовевшей женщине, но вы никогда не думаете, что эта смерть является также и вашей смертью. Вы всегда прячетесь, вы всегда защищаете себя.

Где-то в глубине души каждый думает, что он не умрет. Смерть всегда случается с другими.

Ум интерпретирует все это таким образом, что упускает самое главное. Мир не исчезает: он всегда был и всегда будет. Только вас здесь не будет; смерть заберет вас. Вы должны будете уйти с такими же пустыми руками, с какими пришли. Покаяние станет возможным, если понимание этого проникнет в ваше существо. Покаяние есть не что иное, как достижение ясности видения.

Слово «покаяние» является весьма многозначительным. В терминологии Иисуса нет более многозначительного слова, потому что покаяние открывает дверь божественного. Что есть это покаяние?

Вы были сердиты и покаялись. Вы испытываете сожаление: вы вели себя плохо по отношению к кому-то. Вы раскаиваетесь и просите прощения. Является ли покаяние Иисуса и Иоанна Крестителя тем же самым? Тогда оно не может уйти очень далеко, ведь вы раскаивались так много раз, но не изменились. Сколько раз вы раскаивались? Сколько раз вы были сердитым, алчным, насильственным, агрессивным, а потом раскаивались? Но ваше раскаяние не трансформировало вас, оно не привело вас к Царству Божьему. Оно не открыло никаких новых дверей, никаких новых измерений; вы остались тем же самым. Ваше покаяние и покаяние Иисуса - не одно и то же. Они, в действительности, диаметрально противоположны.

Как бы вы ни понимали это раскаяние - все это абсолютно неправильно. Постарайтесь понять. Когда вы раскаиваетесь, вы, в действительности, не раскаиваетесь. Когда вы раскаиваетесь, вы, в действительности, стараетесь исправить образ. Это не раскаяние; это починка разбитого образа самого себя.

Вы, например, сердились и много чего наговорили. Позже, когда ярость прошла, безумие прошло, вы охладеваете и оглядываетесь назад. У вас неприятности. Ваши неприятности заключаются в том, что вы всегда думали, что вы мирный, любящий человек; вы всегда воображали, что никогда не можете гневаться. Теперь этот образ разрушен. Ваше эго разбито: теперь вы знаете, что то, во что вы верили, оказалось неправильным. Вы сердились, вы очень сердились, и вы говорили и делали то, что обратилось против вашего эго. Вы разрушили свой собственный образ. Теперь вы должны восстановить его.

Единственным способом его восстановления является покаяние. Вы идете и каетесь, вы говорите хорошие вещи. Вы говорите: «Это случилось помимо моей воли. Я никогда не хотел, чтобы так получилось. Я был безумен; я был вне себя. Гнев так овладел мною, что я был почти бессознателен, так что простите меня, что бы я ни сказал. Я никогда этого не имел в виду. Я мог произнести это, но я никогда этого не имел в виду».

Что вы делаете - раскаиваетесь? Вы просто чините свой образ. Человек, к которому вы обращаетесь, расслабляется: когда кто-то просит прощения, он должен быть прощен. Если он не может простить, то он плохой человек. Он испытывал гнев по поводу вашего гнева, он планировал отомстить, но теперь вы просите прощения. Если он не прощает, то он не сможет простить самого себя. Тогда его
образ будет разбит.

Все это трюк, который вы разыгрываете. Если он теперь не простит вас, то вы хороший парень, а он - плохой. Теперь все играет против него. Это трюк, очень хитроумный трюк. Если он не простит вас, он плохой человек. Теперь вы можете не беспокоиться, ваш образ восстановлен: вы перевели всю вину на него. Теперь он будет чувствовать себя виноватым, что не может простить вас, а хороший человек должен прощать. Если он простит вас, это хорошо; если он не простит, это тоже хорошо для вас. Теперь решать ему.

Это не раскаяние, это не покаяние. Когда Иоанн Креститель и Иисус говорят: «Покайтесь», они имеют в виду абсолютно, совершенно другое. Что они имеют в виду?

Вот что они имеют в виду: попытайтесь увидеть, постарайтесь понять, что вы делали. Всматривайтесь вглубь, идите к самым корням вашего существования, бытия, поведения, и увидьте, что вы делали, чем вы были.
Это не вопрос какого-то конкретного действия, в котором вы должны покаяться, это все качество вашего бытия. Никакой не гнев, не алчность, не ненависть - нет. Никакой акт враждебности - ничего подобного. Это не связано с каким-либо конкретным действием. Это что-то о самом вашем бытии: способ, стиль вашего существования. Это не имеет отношения, ни к какому отдельному конкретному действию.

Когда вы раскаиваетесь, вы раскаиваетесь по поводу какого-то конкретного действия. Ваше покаяние всегда связано с конкретным действием. Покаяние Иисуса не имеет отношения к конкретным действиям, оно имеет отношение к вашему бытию. Вы живете абсолютно неправильно. Вы можете совершенно не гневаться - и все же вы живете неправильно. Вы можете не быть наполненными ненавистью - и все же вы живете неправильно. Вы можете не обладать большим богатством - и все же вы живете неправильно. Это не вопрос того, что вы делали; это вопрос того, как вы жили. Вы спали, вы были в бессознательном состоянии. Вы не жили с внутренним светом; вы жили в темноте.

Когда они говорят: «Покайтесь», они имеют в виду, что нужно покаяться во всей своей жизни, которой вы жили до сих пор. Проблема не в том, чтобы попросить у кого-то прощения - совсем не в том. Слово «покаяние» первоначально означало «возвращение». В арамейском языке, на котором говорили Иоанн и Иисус, «покайтесь» означает «вернитесь, вернитесь к своему источнику; вернитесь к своему первоначальному существу».

То, что говорят Учителя дзэна - «Найдите свое первоначальное лицо», - означает - покайтесь.
Отбросьте все свои маски. Это не проблема отношений между вами и другими, это проблема отношений между вами и Богом. Покаяться -
означает отбросить все маски и стоять перед Богом со своим первоначальным лицом - с тем, что он создал для вас. Пусть это будет ваше единственное лицо: он хотел, чтобы вы имели именно такое лицо. Пусть это будет ваше единственное существо. Вернитесь к первоисточнику, вернитесь к глубочайшему ядру вашего существа. Покаяние - есть возвращение обратно; это одно из величайших духовных превращений.

Это то, что Иисус имеет в виду, говоря о превращении. Индус может стать мусульманином, мусульманин может стать христианином, христианин может стать индусом - это не превращение. Это снова смена масок. Превращение совершается тогда, когда христианин становится религиозным, когда мусульманин становится религиозным, когда индус становится религиозным. Это не означает перехода из одной религии в другую, потому что в мире нет двух религий. Двух религий быть не может. Религия одна.

Религиозность - это качество; она не имеет ничего общего с сектами, учениями и догмами, с церквями, храмами и мечетями. Если вы находитесь в мечети и становитесь религиозным, вы больше не мусульманин; вы стали просто чистым существом без какого-то присоединенного к вам дополнения. Если вы совершаете молитву в храме, храм исчезает: вы больше не индус, вы стали религиозным. Это превращение.

Я читал о жизни одного очень известного епископа. Он прибыл в церковь Святой Марии в Кембридже, для чтения проповеди в связи с каким-то университетским событием. Сорок лет назад, когда он был молодым, он тоже кончал этот университет. Он был полон воспоминаний о своих молодых годах. Он огляделся кругом - не найдет ли он кого-нибудь, кто был здесь, когда он был выпускником этого университета?

Он узнал старого церковного служителя. После проповеди он подошел к нему и сказал: «Вы узнаете меня? Я был здесь студентом сорок лет назад. Никого больше нет, я узнал только ваше лицо. Благодарите Бога, что вы в добром здравии. Вы хорошо Ему служите».

Служитель сказал: «Да, я благодарю Бога, я очень Его благодарю, потому что после всего того, что я слышал, - а я слушаю каждую проповедь в этой церкви в течение пятидесяти лет, - после того, как я выслушивал всю эту чепуху в течение пятидесяти лет, я все еще христианин».

Трудно оставаться христианином, если вы слушаете всю ту чепуху, что проповедуется во имя христианства. Трудно оставаться индусом, если вы знаете всю ту чепуху, которая написана во имя индуизма. Трудно быть мусульманином, если вы знаете, что это значит - быть мусульманином. Так как вы не знаете, вам легко. Вы остаетесь индусом, потому что не знаете, что это значит: вы не знаете о ненависти, связанной с индуизмом, вы не знаете присущей ему политики.

Легко быть христианином, не зная, что сделало христианство в прошлом. Оно было кровожадным: христианство убило больше людей, чем коммунизм. Но если вы этого не знаете, вам легко. Чем больше вы знаете, тем труднее вам оставаться христианином, мусульманином, индусом. Вы, на самом деле, поймете, что это все способы не быть религиозным, это способы отвращения от религиозности, это барьеры. Вас обманывают, что вы религиозны, вам вручают фальшивую монету. Те, кто делает это, мошенники, фальшивомонетчики. Быть религиозным - это не значит быть христианином, быть мусульманином, быть индусом. Быть религиозным, - значит просто быть религиозным, больше ничего не требуется. Это и есть превращение.

Если вы раскаиваетесь, превращение случается. Превращение является следствием покаяния. Человек не должен каяться в своих поступках, потому что это не истинное покаяние. Человек должен каяться во всей своей жизни. Только тогда возможна трансформация.

Теперь послушайте эти слова из Евангелия:

В те дни приходит Иоанн Креститель и проповедует в пустыне Иудейской.

Иоанна стали называть Иоанн Креститель.
Больше ничье имя в истории человечества не связано в такой степени с крещением. Он крестил, он посвятил сотни ищущих, причем его способ посвящения был чем-то уникальным. Он крестил их в реке Иордан. Сначала они медитировали с ним в течение нескольких дней, нескольких месяцев или даже нескольких лет. Когда они были готовы, он заводил их в реку. Они должны были стоять в реке, а он должен был лить им воду на голову - и что-то случалось, что-то происходило в их предельно скрытых существах; они больше не были теми же самыми людьми. Это был тайный ритуал, тайная церемония. Что-то передавалось от Учителя к ученикам. Вода использовалась в качестве посредника.

В мире было два типа посвящений. В одном типе посвящений использовалась вода, в другом - огонь. В Индии в течение многих веков в качестве средства посвящения использовался огонь. Заратустра тоже использовал огонь для посвящения.

Иоанн Креститель использовал воду. Можно использовать и то и другое, но и то и другое следует понимать. Вода и огонь имеют различные свойства, и все же они глубоко связаны друг с другом. Они противоположности, но дополняющие друг друга противоположности. Если вы поставите горшок с водой на огонь, вода исчезнет, испарится. Если вы плеснете воду в огонь, огонь исчезнет.

Они являются противоположностями, но они представляют собой глубокое единство. Вода течет вниз, огонь течет вверх. В естественных условиях вода никогда не течет вверх; в естественных условиях огонь никогда не течет вниз. Они движутся в различных измерениях, в различных направлениях. Если что-то должно спуститься в вас, то в качестве посредника, в качестве транспортного средства должна использоваться вода. Если что-то должно подняться в вас, то в качестве посредника и транспортного средства должен быть использован огонь.

Иоанн Креститель лил воду, а когда льется вода... После долгих приготовлений и медитаций все ваше существо сконцентрировано на льющейся воде и на ее прохладе, охлаждающей вас и изнутри. Благодаря воде магнетизм того человека, Иоанна Крестителя, стекает на вас. Вода - очень и очень чувствительное средство. Если человек, в руках которого имеется целебная сила, только прикоснется к воде, то вода становится излечивающим лекарством. И вода очень сильно связана с вашим телом: восемьдесят или более процентов вашего тела - есть не что иное, как вода.

А наблюдали ли вы, что делает с вами дыхание? Дыхание приносит огонь, это окисление. Ваше тело — вода; ваше дыхание - огонь: вы живете с этими двумя сущностями. Когда дыхание прекращается, огонь исчезает: тогда тело теряет тепло, тогда оно умирает. Если из тела уходит вода, тело становится очень горячим, у вас жар - скоро вы умрете. Все время должно поддерживаться глубокое равновесие между водой и огнем, постоянное их взаимодействие.

Вы принимаете пищу - благодаря пище огонь солнца достигает вашего тела. Вы дышите - благодаря дыханию кислород достигает вашего тела. Вы пьете воду, вода в теле постоянно замещается. Вы существуете между огнем и водой.

Иоанн Креститель использовал воду, чтобы привнести в вас что-то сверху. Это один способ посвящения. Есть более высокий способ: переместить нечто внутри вас вверх. Тогда это становится посвящением огнем.

В те дни приходит Иоанн Креститель и

проповедует в пустыне Иудейской,

И говорит: покайтесь, ибо приблизилось

Царство Небесное.

Царство Небесное в любой момент в ваших руках. В этот самый момент Царство Небесное в ваших руках, так что имеется настоятельная необходимость покаяться. В этом все значение этих слов. Не тратьте понапрасну ни одного момента - потому что, если вы потратите его, вы никогда его не восстановите, никогда не вернете обратно. Время, которое прошло, прошло. Оно могло быть глубоким празднованием Бога. Вы израсходовали его - на ничто, на сновидения. Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня;

Я не достоин понести обувь Его;

Он будет крестить вас Духом Святым и огнем.

Иоанн Креститель готовил людей к тому, чтобы в них мог спуститься Бог. Затем Иисус готовил людей к тому, чтобы Бог мог подняться в них. Есть две возможности: либо вы поднимаетесь в Бога, либо Бог спускается в вас. Спуск является более легким, потому что вы просто ждете - вы восприимчивы подобно матке женщины.

Вы, должно быть, замечали: Лао-цзы никогда не говорит об огне, он всегда говорит о воде. Его метод посвящения похож на метод Иоанна Крестителя. Вот почему он говорит о женственном уме: для того, чтобы быть восприимчивым, человек должен приобрести свойства женщины. Бог спускается так же, как вода спускается из облаков.

«Иисус, - говорит Иоанн Креститель, - будет крестить вас огнем. Он приведет вас к Богу; он поможет вам подняться вверх». Это трудно - подниматься вверх, в гору. До того, как кто-то научится подниматься в гору, он должен научиться спускаться с горы. Прежде чем человек будет готов креститься огнем, он должен быть готов креститься водой. Если вы не можете идти вниз, вы не сможете идти вверх. Идти вниз очень легко, просто ждать и принимать очень легко, но если даже это является трудным, то, что тогда говорить о подъеме в гору? Это будет очень трудным делом.

Поэтому пусть сначала Бог спустится в вас. В тот момент, когда Бог спустится в вас, вы станете очень сильным, потому что вы больше не будете самим собой. Тогда подъем в гору станет очень легким: тогда вы сможете летать, тогда вы сможете быть огнем.

Иоанн Креститель готовил людей, готовил почву, в которую можно было бы опустить семена. Посмотрите - когда вы бросаете семена в землю, они опускаются в землю. Когда они прорастают, они начинают подниматься вверх. Первым действием является крещение водой: вы бросаете семена в землю, они опускаются вглубь и там покоятся. Семенам ничего не нужно делать; они просто находятся в покое, и с ними все случается. Затем действует энергия движения вверх - семя начинает двигаться, прорастать; оно становится большим деревом, оно приближается к небу.

Дерево нужно поливать каждый день, чтобы его корни могли все глубже и глубже проникать в землю; дерево нуждается в солнце, в огне, чтобы его ветви могли подниматься выше и выше. В дремучих лесах Африки деревья поднимаются высоко вверх, потому что лес такой густой, что если они не поднимутся высоко, они не достигнут огня. Они должны подниматься все выше и выше, так, чтобы можно было открыть свои существа солнцу и получить его огонь. Если вы дадите дереву только воду, дерево умрет; если вы дадите дереву только огонь, дерево умрет. Дерево не может существовать только водой; оно не может существовать в пустыне только огнем. Ему нужно и то и другое.

Таким образом, крещение водой необходимо в самом начале: это первое посвящение. Затем нужно крещение огнем: это второе посвящение. И если достигнуто равновесие между этими двумя подходами, то может произойти трансценденция. Когда достигнуто совершенное равновесие между этими двумя подходами, когда ни одна из составных частей не перевешивает, когда все в правильной пропорции, тогда, внезапно, трансценденция. Трансценденция заключается в равновесии.

Я крещу вас в воде в покаяние, но Идущий за мною сильнее меня;

Я не достоин понести обувь Его;

Он будет крестить вас Духом Святым и огнем.

Дух Святой является просто символом равновесия. В христианстве концепция тройственности выступает как Троица. Бог - отец; Христос – сын. Но это два полюса: отец и сын. Что-то должно уравновешивать их, и это Святой Дух. Это ни сын, ни отец, просто чистый дух между ними двумя - для равновесия. Между водой и огнем случается Дух Святой.

Это символическое выражение: Святой Дух нигде не существует. Святой Дух - есть музыка, нечто, гармонизирующее эту двойственность. Святой Дух есть река между двумя берегами. Если вы будете искать его, вы его не найдете. Святой Дух здесь, когда внутри вас прекращается любая двойственность. Внутри вас исчезает любовь-ненависть - внезапное равновесие. Вы не можете сказать, любовь ли это, вы не можете сказать, ненависть ли это - это ни то ни другое. Это что-то абсолютно неизвестное, вы никогда не знали этого раньше... Святой дух случился.

Тогда приходит Иисус из Галилеи на Иордан к Иоанну
– креститься от него.

Это, по-видимому, является одним из редчайших моментов в истории человеческого сознания: Учителя должен был посвятить ученик.

Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?

Кое-что, до того, как мы сможем понять это.

До сих пор Иисус жил очень обыкновенной жизнью. Он был всего лишь сыном плотника Иосифа, помогая своему отцу в его мастерской, делая обычную работу, в которой была необходимость. Никто ничего не знал о нем, даже его семья не понимала, кто он такой. Он был окружен пеленой неизвестности, облаком, которое нужно было развеять.

Он ждал нужного момента. Когда работа Иоанна была закончена, почва подготовлена, он мог прийти к нему. Тогда он должен был разорвать пелену, разогнать облака. Он должен был иметь связь с Иоанном, потому что это был единственный способ иметь связь с его учениками; в противном случае никакой связи бы не было.

Иоанн сразу же узнал, что это тот самый человек, которого он ждал, ради которого он работал; что он пришел.

Иоанн же удерживал Его и говорил: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?

«Ты хочешь, чтобы я крестил тебя, - это же абсурд».

Иисус находится на высшем уровне, на уровне огня; Иоанн находится на низшем уровне, на уровне воды. Душа Иоанна еще не абсолютно реализовалась. Он достиг своего первого сатори, в противном случае он не мог бы работать для Иисуса; он достиг первого проблеска, в противном случае он не смог бы распознать Иисуса, - но он не достиг абсолютной буддовости, он не был еще Христом.

Мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?
Нет, он не позволял этого: не проси меня.

Но Иисус сказал ему в ответ: оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его.

Иисус сказал: «Пусть будет так, потому что в священном писании написано, что будет так». Иисус жил евреем и умер евреем - он никогда не был христианином, - но он очень хотел вписаться в еврейское окружение. Он пытался использовать следующие пути для этого.

В древних священных книгах было написано, что мессия, который должен прийти, будет крещен человеком по имени Иоанн, который будет крестить людей около реки Иордан. Это было давнее пророчество. Иисус сказал: «Пусть будет так - как написано в священном писании». Он всячески старался стать частью традиции, чтобы та внутренняя революция, которую он хотел совершить, не была растрачена в бесплодности политики.

И все же это случилось, и все же она была утеряна в бесплодной политике, потому что совершить эту внутреннюю революцию - это просить почти невозможного от человеческого ума. Человеческий ум цепляется за старое. Вот почему Иисус говорит: «Пусть будет так. Пожалуйста, окрести меня, чтобы я не выглядел чужим и незваным гостем, чтобы я стал частью традиции, из недр которой я бы мог работать со всем миром, из которой я бы мог совершить великую революцию. Мне бы хотелось работать изнутри ее».

Но это было то, что не могло получиться. Иисус пытался, это было невозможно; Будда пытался, это было невозможно. Будда всю свою жизнь оставался индусом - он всего лишь хотел совершить революцию в умах индусов, оставаясь в их среде, - но в тот момент, когда он начинал говорить, традиционный ум настораживался.

Я слышал одну историю. Стояла одна очень старая церковь - очень древняя, прекрасная, освященная традицией, но почти в руинах. Существовала опасность, что она может рухнуть в любой день. Верующие перестали входить в нее; она могла обрушиться в любой момент. Даже попечители церкви не могли в ней встречаться, и они решали дела церкви где-то в другом месте.

Но они не хотели, чтобы она разрушалась. Они обращались с просьбами к великим архитекторам, но те все утверждали, что здание слишком опасно, что его невозможно отремонтировать. Оно должно быть разрушено, а на его месте должна быть построена новая церковь. Очень неохотно - они очень не хотели разрушать здание: оно было очень древним, оно имело древнюю традицию, оно стало частью их существа; разрушить его означало бы разрушить их самих - очень неохотно они провели собрание попечителей и приняли три резолюции. Они прекрасны.

Первая резолюция - что старая церковь должна быть разрушена, а новая построена - прошла единогласно. Вторая резолюция - что пока новая церковь не будет готова, они будут продолжать богослужения в старой церкви — прошла единогласно. И третья резолюция - что новая церковь должна строиться в точности на том же месте, где стояла старая церковь... и из камней старой церкви! - прошла единогласно.

Вот так работает традиционный ум. Он продолжает все время цепляться за старое - даже если это приводит к противоречиям. Он избегает смотреть на противоречия. Он избегает смотреть на смерть, которая уже на пороге, он не желает видеть тело, которое больше не живет - это труп: пахнущий, разлагающийся.

Иисус пытался связать себя со старым умом. Он говорит Иоанну: «Окрести меня. Пусть будет так. Оставь теперь; ибо так надлежит нам исполнить всякую правду. Тогда Иоанн допускает Его»
.

Иоанн понял его мысль: в противном случае Иисус с самого начала казался бы чужим, и все стало бы почти невозможным.

Это все еще оставалось невозможным, - но теперь никто не мог сказать, что Иисус не пытался; никто не может сказать, что Будда не пытался. Со своей стороны они сделали все, что могли, чтобы стать единым потоком с древностью, со стариной, с традицией. Они хотели революции не против традиции, но в рамках ее. Но так никогда не получается; старый ум является весьма упрямым, неподатливым.

И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, - и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.

Посвящение водой, крещение водой. Иисус увидел спускающегося Бога: и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн
Духа Божия, Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.

И се, глас с небес глаголющий:

Сей, есть Сын Мой Возлюбленный,

в Котором Мое благоволение.

Немедленно после крещения Иоанном Иисус вышел из воды, и это видение случилось уже на берегу реки. Это видение не было сновидением, потому что Иоанн также был свидетелем этого - и не только Иоанн, но и ряд других учеников, бывших на берегу. Это была объективная реальность: все видели что-то, спускающееся подобно голубю - очень спокойное, чистое... спустилась белая небесная птица и вспышкой осветила Иисуса, как если бы разверзлись небеса. Это так и случается: когда вы становитесь открытым для небес, небеса становятся открытыми для вас. Небеса, в действительности, всегда открыты для вас; только вы не открыты.

До сих пор Иисус жил замкнутой жизнью. Это хорошо; он нуждался в этом, в противном случае он был бы в опасности с самого начала. Христиане не имеют сведений о молодости Иисуса, не знают, что тогда происходило. Он, должно быть, жил абсолютно никому не известный. Никто ничего не знал о нем - он был обычным молодым человеком, подобным любому другому. Его пастырство продолжалось всего три года: когда Иоанн крестил его, ему было тридцать лет, а распят он был в тридцать три года. Древний, старый традиционный ум не смог терпеть его более трех лет, через три года он был распят. В этом и заключается причина того, что он жил абсолютно неизвестный, не раскрывая себя - обыкновенный человек среди других обыкновенных смертных.

Но во время крещения он в первый раз раскрыл, кто он такой. Свидетелем был Иоанн, свидетелями были несколько других учеников на берегу.

Качества существа Иоанна и существа Иисуса были весьма различны. Иоанн был пламенный пророк, а Иисус был проповедник мира. Вскоре после этого Иоанн был арестован и брошен в тюрьму, а Иисус начал свои проповеди. До Иоанна стали доходить слухи об этом: он не мог поверить в них, потому что Иисус говорил нечто, о чем он никогда не предполагал. Постепенно различия между ними стали настолько велики, что даже у Иоанна, который посвятил Иисуса и который своими собственными глазами видел, как разверзлись небеса и оттуда спустился голубь, - даже у него появились подозрения.

В последние дни своей жизни, перед тем, как он был обезглавлен, Иоанн посылает Иисусу записку, всего лишь небольшую записку, в которой он спрашивает: «Действительно ли ты тот, кого мы ждали?» У него возникли подозрения, потому что этот человек говорил что-то другое, что-то абсолютно другое. «Будьте смиренны», - говорил этот человек. «Блаженны смиренные, ибо они наследуют землю». Иоанн не был смиренным человеком, он был очень гордым - очень сильным человеком, верящим в то, что он может принести революцию всему миру, почти безумным от своей силы, - а Иисус говорил: «Блаженны нищие...» Иоанн, по-видимому, думал: «Что за чепуху несет этот человек?»

Иисус говорил: «Если кто-то ударит тебя по одной щеке, подставь ему другую» - совершенно не то, что говорил Иоанн. И еще Иисус говорил: «Если кто-то снимет с тебя верхнее платье, отдай ему также и нижнее». Как этот человек собирается принести революцию? Это совершенно не революционное учение.

Это единственно возможное
революционное учение. Но Иоанн не мог понять его; он имел свои собственные представления о революции. Он мог бы понять Ленина, он мог бы понять Троцкого, он мог бы понять Маркса, но он не мог понять Иисуса, своего собственного ученика. Проблема была в том, что речь шла о совершенно различных типах революции. Одна революция является социальной: она совершается путем насилия, агрессии. Другая революция имеет отношение к сердцу: она не совершается путем насилия, она даже не совершается путем дисциплины. Она приходит путем естественности, она приходит путем понимания.

Иисус принес в мир совершенно новый тип революции. Никто ранее не говорил о подобной революции. Вот почему я утверждаю, что Иисус является поворотной точкой в истории человеческого сознания — даже в большей степени, чем Будда. Таких как Будда, говорящих приблизительно об одном и том же, было много; он не был новым явлением. Он, возможно, был завершением длинной последовательности будд, но он не был первым.

Иисус принес на землю нечто совершенно новое; он был началом новой линии, новых поисков, новых изысканий. Иоанн не мог понять этого. Лао-цзы, если бы он был там, смог бы понять, - но не Иоанн. Иоанн был совершенно другим типом человека. В свои последние дни он был очень обеспокоен, что что-то идет не так: «Предал меня этот ученик или нет?» Он посылает записку: «Тот ли ты, кого мы ждали?» Когда вы имеете по поводу чего-то определенную идею, это становится барьером к пониманию. Даже Иоанн не мог понять Иисуса правильно - что же говорить о других?

Я слышал одну историю. Жил-был очень богатый купец, который ездил по всему миру, скупая шелк, пряности, благовония. Он был одним из лучших купцов, торгующих этими тремя видами товаров: он знал, где, на каких рынках мира, купить их по низкой цене и где продать их с выгодой для себя. Он имел большой доход. Это был его единственный интерес: все больше и больше знать о пряностях и благовониях.

Однажды, когда он проходил по какому-то городу, кто-то сказал ему, что в этом городе живет очень мудрый человек. «Что бы ты ни спросил его, он всегда поможет».

Купец подумал: «Может быть, он знает что-нибудь о шелке, пряностях, благовониях. Может быть, он поможет мне найти рынок, на котором я мог бы купить, еще более дешевые товары».

Купец отправился к мудрецу. Прежде, чем его о чем-либо спросили, мудрец сказал: «Да, я знаю. Ты отправишься на север, в Гималаи». И он назвал ему конкретную вершину, на которую он должен был подняться. «Отправляйся на эту вершину и сиди на ней три дня. За эти три дня ты увидишь нечто, чего никогда раньше не видел. Тогда возвращайся».

Человек поспешил удалиться. У него была самая быстрая в стране лошадь, и он поскакал в горы и нашел указанную вершину. Он сидел там, в посте и молитвах три дня, поглядывая вокруг и мечтая о шелке, благовониях, пряностях. Он ожидал, что откроется какая-то таинственная дверь, и он станет хозяином всего шелка в мире, всех благовоний, всех пряностей. За эти три дня он должен получить какой-то ключ. Он ждал и ждал; он фантазировал, мечтал. Он даже не видел прекрасную долину, окружавшую его, он не видел прекрасную тихую речку, протекавшую мимо в полном беззвучии. Он не мог слышать птиц, поющих по утрам, он не мог видеть прекрасного восхода солнца. Он ничего кругом не видел, потому что он был слишком наполнен мечтами, он был слишком напряжен, ожидая чего-либо.

Прошло три дня, но ничего не случилось. Он был очень раздражен и сердит. Он поспешил обратно к мудрецу и сказал: «Ничего не случилось. Я не увидел ничего, чего бы не видел прежде. Что здесь не так?»

Мудрец засмеялся и сказал: «Твое представление о богатстве». Затем он добавил: «Не ходи снова в эту долину, ты никогда больше не найдешь ее. На берегу реки все было усыпано алмазами. Там не было камней, это были алмазы. Но ты упустил их».

Тогда человек припомнил, как сквозь сон: он действительно
видел нечто - смутно, неопределенно, туманно, но он видел нечто. Да, по утрам, при восходе солнца, он действительно много раз замечал блеск многих камней. Но у него было свое собственное представление о богатстве.

Даже Иоанн имел свое собственное представление о революции, о том, что есть религия. Он стал подозрительным. Но в тот день, когда Иисус принял крещение, он был свидетелем. Он видел, как отверзлись небеса.

И крестившись, Иисус тотчас вышел из воды, -

и се, отверзлись Ему небеса, и увидел Иоанн Духа Божия,

Который сходил, как голубь, и ниспускался на Него.

Голубь является одним из древнейших символов тишины, покоя, чистоты, гармонии. Вы когда-либо видели спускающегося голубя? Понаблюдайте за тем, как спускается голубь... В самом его спуске вы почувствуете окружающую его тишину. Вот почему он превратился в символ.

Иисус является покоем, безмолвием, тишиной. Он не является войной, он не является революцией в обычном смысле этого слова, он не является насилием. Из всех людей, живших на земле, он является самым смиренным и чистым.

Крещение водой всегда вызывает сошествие чистейшего духа. Он окружает вас всегда: в тот момент, когда вы готовы, он нисходит на вас. Он все время льется на вас дождем, только ваш сосуд перевернут вверх дном. Вы не можете собрать его, потому что ваш сосуд перевернут. Когда ваш сосуд располагается нужным образом, вы немедленно наполняетесь. При глубоком посвящении учитель пытается правильно установить ваш сосуд.

На Западе наука посвящения полностью утеряна. На Востоке она также почти утеряна. На Западе она утеряна, потому что она никогда и не существовала там во всей своей полноте. Запада достигали лишь некоторые кочующие фрагменты восточного посвящения. На Востоке наука посвящения утеряна, потому что она стала почти мертвым делом: все знают о ней... и никто не знает о ней. Она стала чем-то вроде бизнеса: вас может посвятить кто угодно.

Посвящение является не таким легким делом. Вы можете быть посвященным только тем человеком, который достиг, как минимум, первого состояния сатори, первого состояния самадхи.

Есть три состояния сатори. Первое состояние сатори означает, что вы получили некоторое мимолетное впечатление издалека: вы издалека увидели Гималаи, сияющие на солнце. Это первое сатори. Второе состояние сатори имеет место тогда, когда вы достигли вершины. Вы прибыли. И третье состояние сатори заключается в том, что вы и вершина становитесь единым целым. Это последнее, это предельное, это - самадхи.

Посвящающий должен достигнуть хотя бы первого состояния. Если этого не происходит, то посвящение - просто подделка. Это со стороны учителя: он, как минимум, должен достигнуть первого сатори.

Многое требуется и со стороны ученика, потому что, если ученик не готов - через глубокую медитацию и очищение, через глубокий катарсис, - то даже если Учитель и нашелся, то вы не позволите ему перевернуть ваш сосуд вниз дном. Вы будете сопротивляться, вы не будете сдаваться, вы не будете в состоянии всеприятия. Ученик должен очень доверять Учителю; только тогда тот сможет сделать что-то в глубинной сути человека. Это огромный поворот, преобразование, поэтому со стороны ученика требуется так много. Только тогда возможно посвящение.

Я недавно читал историю об ищущем, который посетил Баязида, великого Учителя. Ищущий попросил: «пожалуйста, позволь мне быть частью твоего семейства».

Баязид сказал: «Но для этого должны быть выполнены некоторые требования. Если ты действительно желаешь быть учеником, то у тебя будет много обязанностей».

Ищущий спросил: «что это за обязанности?»

Учитель ответил: «Приближается зима. Ты должен будешь пойти в лес и собрать хворосту на зиму. Потом ты начнешь работать на кухне. И после этого я покажу тебе, что нужно делать».

Ищущий сказал: «но я ищу истину. Как мне поможет в этом работа в лесу и сбор хвороста? Какая связь между сбором хвороста и достижением истины? И работа на кухне? Что это значит? Я ведь ищущий».

Учитель сказал: «Ты должен будешь слушать меня, иначе ищи в другом месте. Каким бы абсурдным ни было требование, ты должен будешь выполнять его. Именно так ты станешь готовым к полному приятию всего. Я знаю, что заготовка дров не имеет ничего общего с истиной, но готовность делать это - потому что Учитель сказал это - имеет некоторое отношение к истине. Я знаю, что работа на кухне не имеет никакого отношения к истине: так много людей работает на кухне, каждая домашняя хозяйка делает это - и если бы это был путь к достижению истины, то все уже достигли бы ее. Это не имеет отношения к истине, но если я скажу, что ты должен делать это, ты должен делать это с глубокой любовью и доверием. Это подготовит тебя, это имеет некоторое отношение к истине. Но я не могу раскрыть ее тебе прямо сейчас; ты должен будешь ждать».

Тогда все еще сопротивляющийся искатель спросил: «О'кей, но я хотел бы также знать, каковы обязанности Учителя?»

Учитель ответил: «Обязанностью Учителя является сидеть и управлять».

Ученик сказал: «Тогда, пожалуйста, помоги мне стать Учителем, научи меня, как стать Учителем. Я готов».

Эго всегда стремится к своему собственному увеличению. Эго является барьером: из-за эго ваш сосуд всегда перевернут вверх дном. Дождь идет все время, а вы остаетесь пустым.

Со стороны ученика посвящение означает, позволение Учителю делать все что угодно -
и без всяких условий. А со стороны Учителя это возможно только в том случае, если он достиг хотя бы первого сатори. В противном случае вы можете быть посвящены тысячью и одним Учителем, но ничего не достигнете. Когда эти два условия выполнены, когда эти два требования выполнены, тогда между учеником и Учителем устанавливается связь.

Подобная связь установилась в те дни. Иисус был открыт, как тогда говорили, в Шабаш, в субботу. Иисус был открыт Иоанном Крестителем, и дух Божий спустился на него, подобно голубю:

И се, глас с небес глаголющий:

Сей, есть Сын Мой Возлюбленный,

в Котором Мое благоволение.

Такое случается всегда. Всякий раз, когда кто-то открывается небесам, он слышит. Это повторяется в глубине его сердца: Сей, есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

В Христианстве это было понято неправильно. Они подумали, что Иисус является единственным сыном Божьим - глупцы. Все существование исходит из Бога, все существование имеет такое же отношение к Богу, как сын к отцу.

Вам нужно будет кое-что понять. Было бы лучше, если бы мы думали о Боге как о матери, потому что сын более глубоко связан с матерью. Он живет в утробе матери, он часть матери - ее кровь, ее кости, ее плоть, ее все. Но в том, что о Боге думают как об отце, есть глубокий смысл. Это небезосновательно.

С отцом связь косвенная, с матерью - непосредственная. Кто твоя мать - вы знаете; кто ваш отец - вы просто верите. Мать наверняка знает, что вы ее сын, но отец только верит. С отцом связь косвенная, с матерью - самая прямая. И с Богом мы связаны не прямо, а косвенно. Он является отцом. Это означает, что вы связаны с ним, но эта связь основана на доверии: это вера, глубокая вера. Вы придете к познанию своего отца только тогда, когда будете верить.

Мать является более научным фактом, опытным фактом; отец является более поэтическим фактом, не постигаемым в такой же степени на опыте. Мать очень близко, слишком близко; отец очень далеко, где-то на небесах.

Ощущение матери является инстинктивным; чтобы ощутить отца, нужно быть наученным этому. Бога нужно открыть, обнаружить.

Так что символ отца также очень многозначителен, он несет в себе скрытый смысл. И всякий раз, когда человек раскрывает свое сердце и на него нисходит Дух Божий, он слышит: Сей, есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

Почему Бог благоволит вам? Вы вернулись домой. Вы сбились с пути, вы делали все, что не имеет отношения к вашей сути. Вы раскаиваетесь, вы вернулись домой.

Все существование радуется, благоволит вам. Все существование радуется, когда кто-то становится Христом или Буддой. Все существование празднует, потому что если даже один человек становится Буддой или Христом, то все существование становится, некоторым образом, более осознающим, чутким, внимательным.

Определенно, до Иисуса мир был не таким, как после него. После Иисуса деревья стали более осознающими и камни стали более живыми, потому что его сознание, достигнутое им сознание, распространялось по всему существованию. Так и должно было быть. Цветы еще больше цветут. Они, возможно, и не являются осознающими, но само качество целого изменилось. Если даже одна капля сознания достигает Бога, то весь океан не может оставаться тем же самым. Эта одна капля подняла уровень бытия целого, его качество стало другим.

Вы не могли бы постичь себя, если бы не было ни Будды, ни Христа, ни Кришны. Уберите из истории всего лишь двенадцать имен, и вся история исчезнет. Тогда не будет и человечества. Фактически не будет того существования, которое вы наблюдаете вокруг вас. Вы будете в гораздо более глубоком сне и бессознательности, вы будете еще в большей степени сбиты с пути. Вы будете более насильственны, агрессивны: слабого света любви в вашем сердце не будет, благоволение, изредка появляющееся в ваших глазах, исчезнет. Ваши глаза будут больше похожими на глаза животного - дикими, полными злобы и насилия.

Но когда случился Иисус, его глаза стали частью ваших глаз - очень малой частью, но все же стали. Иногда случается так, что эта частица распространяется на все ваши глаза, и тогда вы смотрите на существование совершенно по-другому. Мир остается тем же самым, но изменяются ваши глаза, и вместе с вашими глазами изменяется все сущее.

В вашем сердце маленькая частичка становится Буддой вместе с Буддой, Христом вместе с Христом, Кришной вместе с Кришной. Я знаю, эта частичка очень мала, но при наличии ее, имеется возможность роста. Найдите глубоко внутри себя ту частицу, которая была привнесена Христом или Буддой. Защищайте ее, помогайте ей расти, жертвуйте ради ее роста всем, что у вас есть, и вы будете на правильном пути. Пусть эта частица победит, пусть она будет победителем, пусть Галилей победит внутри вас и немедленно. И когда бы эта частица ни оказалась победителем, вы также услышите из отверзшихся небес: Сей, есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение.

Беседа 4

Отражение Христа

24 октября 1975 г., Пуна

Одно занятие Вашей Динамической Медитацией оставило внутри меня больше блаженства и ощущения смысла бытия, чем двадцать лет вынужденного выслушивания историй Нового Завета и молитв, обращенных к всемогущему и далекому Богу, оставшемуся для меня так и не появившимся Годо. Возможно, что проповеди Иисуса могут оказаться бесполезными для всех ищущих - они, возможно, являются даже ядом для них, или для некоторых из них?

Никогда не следует смешивать христианство и Христа. Христос совершенно отличен от христианства, поэтому всякий раз, когда вам нужно понять Христа, идите прямо и непосредственно - не через Рим, потому что в этом случае вы никогда не поймете Христа. Христос, или Кришна, или Будда не могут быть организованными: они настолько обширны, что никакая организация не сможет правильно судить о них. Организовано может быть лишь нечто малое. Может быть организована политика, но не религия; может быть организован фашизм, может быть организован коммунизм, — но не Христос, не Кришна. Истинные их размеры настолько велики, что в тот момент, когда вы пытаетесь втиснуть их в рамки некоторой структуры, они оказываются умерщвленными.

Это то же самое, как если бы вы попытались схватить все небо руками и зажать его в кулаке. Открытой рукой к небу можно прикоснуться, можно иметь кусочек его на ладони, но при сжатии руки в кулак оно ускользает из нее.

Все, что бы вы ни слышали об Иисусе, это не о реальном Иисусе; это об Иисусе, которого придумали христиане, которого они приукрасили для продажи на рынке. Христианский Иисус является товаром, предназначенным для продажи; сам Христос является революцией. Благодаря нему вы будете трансформированы; он есть крещение огнем. Вам удобно быть христианином... но реальным
христианином быть неудобно. Если вы реально
следуете за Иисусом, вам не избежать неприятностей.

Сам он кончил свою жизнь на кресте; и вы не сможете окончить свою на троне. Но если вы следуете христианству, то никаких неприятностей не будет. Это очень удобный способ - приспособить Христа к себе, вместо того, чтобы самому приспособиться к нему. Если вы приспособите себя к Христу,
то случится трансформация; если вы приспособите Христа к себе,
ничего не случится. Тогда Христос сам станет частью украшения вашей тюрьмы, частью вашей мебели - вашего автомобиля, вашего дома; максимум удобств, — но вы не связаны с ним. Вот почему вам кажется, что эти двадцать лет безнадежно потеряны.

То же самое случится со мной. Вы должны быть счастливы, что медитируете вместе со мной. Когда меня не будет, медитация будет организована - и невозможно предотвратить это; по-другому не бывает. Тогда вы будете заниматься ею в течение двадцати лет - или в течение двухсот лет, - и ничего не случится. Это не случается благодаря технике; техника мертва. Это случается благодаря любви, которую вы испытываете ко мне и которую я испытываю к вам. Техника - всего лишь предлог. Это не самое главное; самым главным является ваша любовь, ваше доверие. При наличии доверия техника действует, становится живой, становится корнями в вашем сердце.

Рано или поздно все станет организованным: молитва, медитация, все. Тогда небеса будут утеряны. Тогда вы можете сколь угодно долго исполнять их - вы можете достичь в них совершенства, искусства, они могут доставлять вам некоторого рода утешение, - но мутация будет упущена. Вы останетесь тем же самым, неизменным. Это не будет крещением: вы не умрете в этом, вы не будете рождены вновь.

Вот почему я настаиваю на том, чтобы вы искали живого Учителя. Есть священные писания, когда-то они были текущими реками, но теперь они застыли, замерзли. Они затерялись в пустынях церквей, храмов и организаций. В них больше не пульсирует поэзия: они являются мертвыми догмами, доводами в спорах; любовь исчезла.

Запомните это навсегда: если вы можете найти живого Учителя, забудьте про всякие священные тексты. Живой Учитель является единственным живым писанием. Читайте его сердце и позвольте, чтобы он мог читать ваше сердце. Будьте в единении с ним - это единственный путь.

Иисус действовал так же, как, согласно вашим ощущениям, действую я, но с тех пор прошло двадцать веков. Первые ученики, собравшиеся вокруг него, поставили на карту свои жизни: они оставили все, что имели, они следовали за ним повсюду, они рисковали всем. Это стоило того. Этот человек был сокровищем из неизвестного мира. Можно было пойти на все. Они исполняли все, о чем бы их ни просили. И они имели возможность путешествовать с Богом по этой земле, быть в тесной близости с божественным.

Другие говорили: «Этот человек неправ», но те, кто был близок к нему, знали, что только этот человек и прав, - и если он не прав, тогда ничто
не может быть правильным, тогда «правильное» вообще не существует. Его распяли на кресте, но те, кто был близок к нему, знали, что его распять невозможно. Этот человек уже вошел в бессмертие, этот человек уже стал частью их бессмертных душ. Вы можете убить тело, но не дух.

Они жили, ходили, дышали в присутствии этого человека. Они были преобразованы, трансформированы. Это не вопрос техники. Они молились вместе с этим человеком, но реальный смысл был не в молитвах, реальный смысл был в присутствии этого человека. Этот человек имел присутствие.

Замечали ли вы, что имеется очень мало людей, которые имеют то, что можно назвать «присутствием». Очень редко вы пройдете мимо человека, который имеет присутствие - что-то окружающее его и не поддающееся определению, что-то, что вы внезапно ощущаете, но на что вы не можете указать, что-то невыразимое, что наполняет вас, что-то очень таинственное и неизвестное. Вы не можете отрицать этого, вы не можете доказать это. Это не тело, ибо тело может иметь любой; это не ум, ибо ум может иметь любой. Иногда может встретиться прекрасное тело, чрезвычайно прекрасное тело, но это не присутствие; иногда может встретиться гениальный ум, но это не присутствие; а иногда вы проходите мимо нищего, и вы наполнены, тронуты, возбуждены - это присутствие.

Те, кто был в присутствии Иисуса, те, кто был в его сатсанге,
- те, кто жил близко к нему, те, кто был его средой обитания, - дышали им. Если вы позволите мне так выразиться, те, кто пил его и ел его, кто позволял ему войти в свой интимнейший алтарь... Это
трансформирует, а не молитва; молитва была всего лишь поводом для пребывания рядом с ним. Даже без молитвы это случилось бы, но без молитвы они не нашли бы повода пребывать рядом с ним.

Вы находитесь здесь, со мной. Я все время приглашаю вас к медитациям. Они только повод для того, чтобы вы подольше были здесь, хоть чуть-чуть подольше, чтобы вы могли задержаться около меня, - потому что никто не знает, когда мое присутствие коснется вас. Ничего нельзя сказать об этом; этим невозможно управлять. Это случится, когда случится; ничего не может быть сделано непосредственно для
этого. Просто будьте здесь. Это случится даже без медитации, но без медитации у вас не будет повода быть здесь.

Я все время говорю с вами. Это случится даже без разговоров, это обязательно случится, но если я перестану говорить, то постепенно вы все исчезнете, потому что у вас не будет повода. Что вы делаете здесь? Я должен дать вам какое-то занятие, чтобы вы могли оставаться здесь. Я должен вовлечь вас во что-то, я должен занять вас, чтобы вы не испытывали беспокойства. Нечто должно случиться в некотором другом измерении, но когда вы заняты, это измерение остается открытым. Если вы не заняты, вы становитесь слишком беспокойными.

Все медитации, все молитвы, все методы являются игрушками, придуманными для того, чтобы дети играли с ними, но они полезны, они имеют большое значение. Раз вы заняты, то ваш внутренний алтарь открыт для меня. Вы не беспокойны - вы медитируете, — и тогда я могу делать свою работу. Это не совсем правильно сказано - «делать свою работу». Тогда это начинает случаться.

Вы правы, двадцать лет христианского учения и слушания историй Нового Завета могли оказаться тщетными, - но не потому, что эти истории никчемны. Что касается историй, то они великолепны. Поэзия Нового Завета, поэзия всей Библии - это нечто не от мира сего. Есть великие поэты - Шекспир, Мильтон, Данте, - но никто не может превзойти Библию. Ее поэзия чрезвычайно проста, но она имеет некоторое качество, которое не может иметь обычная поэзия. Она внушает благоговение; это качество является религиозным.

Наблюдали ли вы когда-либо? Вы смотрите на прекрасный цветок. Вы можете оценить его, он имеет эстетическое качество. Вы оцениваете его и движетесь дальше. Вы можете видеть прекрасное лицо - даже лицо Клеопатры: линии, пропорции, подобное мрамору тело, - но это тоже эстетика. А иногда вы проходите мимо каких-то вещей или каких-то существ, которые вызывают не только эстетическую оценку, но и благоговение. Что такое благоговение?

При встрече с некоторыми вещами или существами мышление останавливается. Ваш ум не может справиться с этим. Вы можете справиться с Клеопатрой, вы можете справиться даже с Эйнштейном - каким бы это ни было непонятным, абстрактным, трудным, вы можете справиться с этим. Нужно лишь немного больше тренировки ума. Но когда вы проходите мимо Иисуса или Будды, ум становится плоским, он становится бездействующим. Нечто
является слишком большим для него. Вы не можете думать ни о чем, вы как будто в глубоком шоке, — и все же этот шок является блаженством. Это - благоговение.

Библия полна благоговения - качества, приводящего к полной остановке вашего ума, - но это то, чего вы должны достигнуть непосредственно. Миссионеры и священнослужители все разрушают, потому что они начинают интерпретировать. Они вкладывают в это свой ум, а их умы заурядны. Это похоже на то, как если бы вы смотрели на вещь неописуемой красоты, имея ум идиота. Или вы смотрите в разбитое зеркало, полностью разбитое зеркало - оно проржавело, оно ничего не может отражать по-настоящему, - и вы смотрите в зеркало и видите луну. Искаженную. Вот так это и случается.

Библия является одним из величайших событий в мире - она более чиста, чем Бхагавадгита, потому что Бхагавадгита является весьма рафинированной. Люди, которые создавали ее, были очень культурными и образованными, и, конечно же, когда что-то очень облагораживается, оно становится бесплотным, неземным. Библия прочно стоит на земле.

Все пророки Библии являются земными людьми. Даже Иисус движется по земле; он сын плотника, необразованный, ничего не знающий об эстетике, о поэзии - ничего. Если в его словах заключена поэзия, то это потому, что он, совершенно не отдавая себе в этом отчета, является
поэтом. Его поэзия является примитивной и дикой.

Иисус имеет в себе нечто от крестьянина: мудрость без знаний. Он не является человеком знаний; ни один университет не пожелал пожаловать ему почетную ученую степень. Он не подходил Оксфорду или Кембриджу; он выглядел бы слишком глупо в мантии и в их клоунском колпаке. Он выглядел бы глупо, он не подошел бы им. Он принадлежит земле, деревне, обычным, простым людям.

Как раз прошлым вечером я читал один арабский рассказ. Человек умер. У него было семнадцать верблюдов и три сына, и он оставил завещание, в котором говорилось, что половина верблюдов должна достаться первому сыну, одна треть — второму сыну и одна девятая — третьему.

Сыновья были в замешательстве - что делать? Семнадцать верблюдов: половина отходит к первому сыну - следует ли разрезать одного верблюда пополам? И это тоже не много даст, потому что потом нужно выделить второму сыну одну треть. И тогда не все будет решено: одна девятая должна отойти третьему сыну. Почти все верблюды должны быть убиты.

Конечно, они отправились к человеку, наиболее известному в городе: к Мулле - пандиту, ученому, математику. Он много думал, он очень старался, но он не смог найти решение, потому что математика есть математика. Он сказал: «Никогда в своей жизни я не делил верблюдов, все это выглядит очень глупо. Но вы должны будете их разрезать. Если в точности следовать завещанию, то верблюдов придется резать, они должны быть разделены».

Сыновья не были готовы резать верблюдов. Так что же делать? Тогда кто-то предложил: «Лучше пойти к кому-либо, кто больше знает о верблюдах, а не о математике». Поэтому они пошли к шейху города, который был стар, необразован, но обладал житейской мудростью. Они рассказали ему о своей проблеме.

Шейх рассмеялся. Он сказал: «Не беспокойтесь. Это просто». Он предоставил им во временное пользование своего собственного верблюда - теперь их стало восемнадцать, - а затем разделил верблюдов. Девять верблюдов были отданы первому сыну, и он был удовлетворен, очень удовлетворен. Шесть верблюдов были отданы второму сыну, это одна треть; тот тоже был очень доволен. А два верблюда были отданы третьему сыну, это одна девятая; тот тоже остался доволен. Один верблюд остался. Это был одолженный верблюд. Шейх забрал своего верблюда и сказал: «Можете идти».

Мудрость практична, знания непрактичны. Знания абстрактны, мудрость является земной; знания — это просто слова, мудрость - это жизненный опыт.

Библия очень проста. Но не судите по ее простоте. В ее простоте содержится мудрость веков. Она очень поэтична; я никогда не просматривал что-либо более поэтичное, чем Библия. Кто-то может просто наслаждаться ею, кто-то может повторять слова Иисуса. Они идут от сердца, и они входят в сердце.

Но не пользуйтесь посредниками. Эти посредники бездарны, они все разрушают. Я просматривал многие комментарии Библии, но я не встретил ни одного разумного комментария. Они все разрушают. Я никогда не встречал ни одного теологического комментария, в котором что-либо добавлялось бы к Библии, которое бы делало ее великолепие еще более явным. Они затуманивают ее, делают ее тусклой.

Но так и должно быть. Только человек с качествами Иисуса может раскрыть ее истину, только человек с качествами Иисуса может увеличить ее красоту. Люди, которые живут в темном ущелье, и люди, которые живут на сверкающих вершинах Гималаев, не могут понять язык друг друга. Когда человек с вершины говорит, а человек из ущелья интерпретирует, то все получается не так.

Да, вы правы - ваши двадцать лет могли быть потрачены зря. Но это вопиющее непонимание, если вы думаете, что Иисус не для вас. Иисус для всех, в этом нет вопросов. Но идите прямо: станьте более медитативными, станьте более молитвенными и идите прямо. И забудьте все, что вам говорили о Библии; самой Библии достаточно.

Если вы хотите понять Упанишады, то непосредственно понять их будет трудно, потому что они очень облагорожены. Люди, которые говорят в Упанишадах, являются великими философами; они нуждаются в комментариях. Но Иисус прост, его истины просты. Он является самым обыкновенным сельским жителем; его слова не нуждаются ни в каких комментариях. Он является своим собственным светом. И если вы не можете понять Иисуса, то кого тогда вы можете понять? Отбросьте прочь все глупые комментарии. Идите прямо. Иисус так прост, что вы можете установить с ним прямой контакт.

Я не комментирую Иисуса. Я просто реагирую на него. Я не комментатор. Быть комментатором - очень грязная работа. Почему я должен комментировать Иисуса? Он прост, он совершенно прост. Он так же прост, как два плюс два - четыре. Так же, как утром встает солнце, и все знают, что наступает утро. Так он прост.

Я не комментирую его, я реагирую на него. Я читаю его слова: что-то эхом отдается во мне. Это не комментарий. Мое сердце бьется вместе с его сердцем, что-то параллельно отдается во мне, и я рассказываю вам об этом.

Так что не воспринимайте мои слова как комментарий. Я не пытаюсь объяснить вам Иисуса, в этом нет необходимости. Я просто служу зеркалом, я просто отражаю. Я раскрываю перед вами свое
сердце. Я рассказываю вам то, что случается во мне, когда я слушаю Иисуса.

Часто во время Вашей беседы я обнаруживаю, что какая-то часть меня ждет вашего взгляда. Когда Вы, наконец, бросаете на меня взгляд, что-то во мне убегает. Ощущение такое, как будто пребываешь в пустыне, веками ожидая хоть немного воды, и когда она, наконец, проливается дождем, рот не раскрывается. Почему так?

Это Кришна Радха. Нет никакой необходимости думать, что в этом заключается великий секрет: это всего лишь женщина в тебе. Это путь женщины. Она ожидает чего-то, она привлекает что-то, она приглашает что-то, и когда это приходит, она пугается и убегает. Это путь всех женщин. И пока ты не поймешь это и не отбросишь это, вся твоя жизнь будет страданием.

Сначала вы привлекаете к себе что-то, а когда та вещь, которую вы призываете, является вам, вы пугаетесь и убегаете. Эти «прятки» продолжаются все время. Это мое наблюдение: женский ум просит чего-то, но когда это приходит, вас никогда нет на месте, чтобы получить желаемое. Тогда женский ум начинает страстно желать, начинаются бесконечные ожидания. Осуществление возможно каждую минуту, но когда оно подходит к завершающей стадии, женщина боится.

Женщина просит любви и боится любви, потому что, когда любовь приходит, она приносит с собой смерть. Любовь должна приносить с собой смерть, потому что только тогда вы можете возродиться вновь. Другого способа нет.

Я еще раз прочту вопрос: «Часто во время Вашей беседы я обнаруживаю, что какая-то часть меня ждет вашего взгляда. Когда Вы, наконец, бросаете на меня взгляд, что-то во мне убегает».

Ты ждешь моего взгляда. Глубокая любовь возникает в тебе… ожидание чего-то. Но когда мой взгляд падает на тебя, он приносит смерть. Тогда ты начинаешь бояться, ты убегаешь, потому что ты ожидала любви, а взгляд приносит с собой также и смерть. Он приносит и любовь, но любовь и смерть являются двумя аспектами одного и того же взгляда. Если я действительно люблю вас, я должен быть для вас смертью. Другого пути нет; любовь не может случиться по-другому. И когда взгляд проникает в вас, что-то съеживается, что-то убегает, начинает бояться. Затем мой взгляд удаляется. Тогда вы снова успокаиваетесь и ждете меня.

В этом нет никакого другого секрета, кроме женщины. И когда я говорю «женщина», вы должны правильно понимать меня. Многие мужчины ведут себя подобно женщине.

В любви все ведут себя подобно женщине. Вы хотели бы совершить прыжок в неизвестное, но не желаете отказаться от известного. Вы хотите плыть на двух лодках сразу, а они движутся в различных направлениях, в диаметрально противоположных направлениях. Вы хотите остаться самим собой, но вам хотелось бы также иметь и новую жизнь. Вы просите невозможного. Вы хотите уцепиться за то, что имеете, и хотите, также расти, - но само это цеплянье мешает вашему росту. И то и другое одновременно невозможно.

Когда вы ожидаете моего взгляда, вы ожидаете его, будучи таким, какой вы есть, но когда я прихожу и стучу в вашу дверь, я прихожу разрушить вас такого, какой вы есть, потому что я знаю, что только тогда будет высвобождено то, что скрыто внутри вас. Тогда вы начинаете бояться.

Люди любят свободу, но они и полны страха. Когда свободы нет, они думают о ней, они мечтают о ней, они фантазируют, но когда свобода приходит, они начинают бояться, потому что свобода несет с собой гораздо больше того, о чем они думали. Свобода приносит небезопасность. Свобода приносит приключение, но и небезопасность. Свобода приносит более широкое небо, она дает вам крылья, но более широкое небо может быть и опасным. Свобода очень опасна. Жить в свободе, означает жить в опасности.

Вы приходите ко мне, вы ищете свободу, но я вижу, что в глубине души вы также говорите: «Не делай нас свободными, пожалуйста, не толкай нас в свободу. Дай нам уцепиться за тебя, дай нам зависеть от тебя». И вы все время просите и молите: «Дай нам свободу». Одной рукой вы просите, другой - отталкиваете; одна часть вас говорит да,
другая часть говорит нет.

Наблюдали ли вы за своим умом? Вы говорите «да-нет» одновременно. Может быть, одно произносится более громко, чем другое, может быть, вы достаточно хитры, чтобы не слушать одно, когда говорится другое. Но понаблюдайте немного, - всякий раз, когда вы говорите да,
где-то рядом влачит жалкое существование нет.
Тогда вы пребываете в постоянном конфликте.

Вы хотели бы, чтобы я пришел к вашей двери, но затем вы закрываете ее, потому что я приду таким, каков я есть, а не таким, каким вы меня ожидаете. Я приду таким, каков я есть, не соответствующим вашим мечтам и снам.

Никогда не забывайте искать малые причины и поводы всего, что происходит в вас и вокруг вас. Иногда вы начинаете искать очень глубокие и великие причины, которых на самом деле нет, - особенно на Западе, что обусловлено двухвековым развитием психологии и тренингом в психологии и психиатрии. Знание психологии становится общим знанием, все что-то о ней знают - о чем-то незначительном, что несущественно само по себе, о простых фактах. Люди все время копают вглубь и выносят на поверхность нечто, не имеющее никакого отношения к изучаемому явлению.

Сегодня утром я прочитал одну историю. Психоаналитик и его друг стояли у окна, глядя на небо и о чем-то беседуя. Психоаналитик сказал: «Замечательно! Посмотри!» На улице кипела работа. Сносилось здание, и несколько рабочих возили тачки с мусором. Он сказал: «Посмотри, двенадцать человек работают с тачками - одиннадцать толкают их перед собой, а один тянет за собой. Одиннадцать толкают, один тянет; этому должно быть объяснение. В этом человеке, должно быть, глубоко укоренен какой-то запрет. Или что-то случилось в его детстве с его родителями, что-то очень важное. С этим должна быть связана очень глубокая проблема. Мы должны пойти и спросить его». И они спустились.

Они остановили рабочего, который тащил тачку за собой, и психоаналитик сказал: «Пожалуйста, помогите нам обнаружить нечто глубоко укорененное в вас. Одиннадцать человек толкают свои тачки перед собой; только вы тащите свою тачку. Этому должно быть какое-то объяснение. Что-то чрезвычайно травмирующее должно было случиться в вашем детстве - глубокое подавление, навязчивая идея, принуждение - что-то сложное. Пожалуйста, расскажите нам об этом. Что вы чувствуете?»

Рабочий посмотрел на них и сказал: «Чтоб мне провалиться, папаша, я просто ненавижу смотреть на все это дерьмо, вот и все. Вот почему я везу ее сзади». Он просто не может смотреть
на мусор!

Кришна Радха, в этом ничего нет, ты просто женщина. Превзойди это. Мужчина должен превзойти мужчину в себе, женщина должна превзойти женщину в себе. А когда вы ни мужчина, ни женщина, вы сможете позволить моему взгляду достичь глубинного ядра вашего существа. Тогда вы будете в состоянии открыть свои двери. Тогда мой стук не останется без ответа.

Очевидно, что то, что происходит во время смерти тонущего, является правильным объяснением крещения Иисуса Иоанном. Не в том ли заключается искусство и сила Крестителя, что он подводит человека к этой точке, а предварительная подготовка, о которой Вы говорили, применяется для того, чтобы это переживание не испугало его, а трансформировало?

Да, дело обстоит именно так. Крещение возможно только тогда, когда вы готовы умереть. Это имеет символическое значение: то, что Иоанн Креститель вводил своих учеников в реку, когда они были готовы умереть, когда они были готовы принять все, когда они были готовы течь вместе с рекой. Когда сопротивление было сломлено, когда они больше не сражались, когда вся борьба за выживание прекращалась, только тогда заводил он их в реку. Они были готовы, чтобы он утопил их, чтобы он убил их.

Я хотел бы рассказать вам историю о суфийском мистике шейхе Фариде. Однажды он направлялся к реке для утреннего омовения. Один ищущий последовал за ним и сказал ему:

«Пожалуйста, остановись на минутку. Ты выглядишь столь наполненным божественным, а я даже не испытываю какого-либо желания этого. Ты выглядишь таким безумным, что, просто наблюдая за тобой, я прихожу к ощущению, что в этом что-то есть. Ты такой счастливый и блаженный, а я так страдаю, но во мне нет даже желания искать божественное. Так что мне делать? Как создать это желание?»

Фарид посмотрел на человека и сказал: «Пойдем со мной. Я собираюсь принять утреннюю ванну. Ты тоже искупайся со мной в реке - может быть, во время купания ответ можно будет получить. Если нет, то мы поищем его после купанья. Иди за мной».

Человек был немного озадачен. Этот шейх Фарид казался немного безумным: как во время купанья можно получить ответ? Но кто знает этих мистиков, поэтому он последовал за ним.

Они оба вошли в реку, и когда человек зашел достаточно глубоко, Фарид прыгнул на него и стал топить. Человек ощутил беспомощность. Что это за ответ? Сначала он подумал, что Фарид шутит, но потом это стало опасным. Он не собирался отпускать его! Человек начал вырываться.

Фарид был тяжелый, сильный человек, а ищущий был очень тщедушным - какими и бывают ищущие. Но когда на кон поставлена твоя жизнь... Даже этот тщедушный человек сбросил с себя Фарида, вскочил на него и сказал: «Ты что, убийца? Что ты делаешь? Я бедный человек. Я всего лишь пришел спросить тебя, как в сердце может возникнуть желание к поиску божественного, а ты собираешься убить меня!»

Фарид сказал: «Подожди. Сначала несколько вопросов. Когда я удерживал тебя под водой и ты задыхался, сколько мыслей было в твоей голове?»

Человек ответил: «Сколько? Только одна мысль - как выбраться на воздух, чтобы вдохнуть».

Фарид спросил: «Как долго в тебе пребывала эта одна мысль?»

Человек ответил: «И эта мысль тоже пребывала во мне недолго, потому что ставкой была моя жизнь.

Вы можете позволить себе думать, когда ничто не поставлено на кон.

"Жизнь в опасности" - даже эта мысль исчезла. "Выбраться из воды" - это была не мысль, это была вся моя жизнь».

Фарид сказал: «Ты понял. Это и есть ответ. Если ты испытываешь удушье в этом мире, если ты сдавлен со всех сторон и если ты чувствуешь, что в этом мире ничего не случится, кроме смерти, то возникнет желание поиска истины, или Бога, или как там еще ты это назовешь. Но и это тоже будет длиться недолго. Постепенно это желание перестает быть желанием, оно становится твоей жизнью. Сама жажда становится твоей жизнью».

«Я показал тебе путь, - сказал Фарид. - Теперь ты можешь идти».

Вы только попробуйте понять всю ситуацию в мире. Если он уже разрушает вас, выпрыгните из него. Истинный вопрос заключается не в том, как искать Бога; истинный вопрос заключается в том, как понять, что там, где, как вы думаете, существует жизнь, никакой жизни не существует, а есть только смерть.

Иоанн Креститель или кто-то другой, кто когда-либо крестил других, кто когда-либо посвящал других, кто когда-либо выводил кого-то другого в мир истины из мира сновидений, должен приготовить вас к смерти. Да, это имеет значение. Путем крещения он говорил: «Твое старое "я" утонуло в реке; ты теперь не тот же самый. Возникла новая личность; теперь у тебя новое ядро. Действуй в жизни, используя это ядро, и не используй прошлое».

То же самое должно быть сделано при посвящении огнем. В Индии традиционно использовалось посвящение огнем, а не водой. Там было несколько побочных течений, которые использовали для крещения и воду, но в основном в Индии для этого использовался огонь. Поэтому в каждом доме Учителя - как говорят, в гурукуле,
в семействе Учителя - в середине дома все время горел огонь; огонь горел все двадцать четыре часа в сутки. Все учения давались около огня. Постепенно символ огня глубоко проникал в учеников.

В древних Упанишадах есть прекрасный рассказ о том, как ученик, очень известный ученик, Светкету, был со своим Учителем. Учитель ждал двенадцать лет и не посвящал его в секреты. Ученик все работал и работал у Учителя, поддерживая огонь в доме, - все двадцать четыре часа в сутки огонь должен был поддерживаться живым. Говорят, что даже сам огонь стал беспокоиться об этом Светкету. Он двенадцать лет прислуживал этому огню, ухаживал за ним, приносил из лесу хворост.

Эта история прекрасна. Говорят, что огонь стал беспокоиться. Даже огонь стал чувствовать, что Учитель слишком тверд, что он немного несправедлив. Огонь стал испытывать сострадание к Светкету.

Когда Учителя не было дома, огонь обратился к его жене. Он сказал ей: «Это заходит слишком далеко. Этот Светкету так безропотно служил вам двенадцать лет. Ему должен быть раскрыт секрет - он уже заслужил это. Убеди своего мужа».

Жена сказала: «Но он не послушает меня. Если я что-либо скажу по этому поводу, он может начать еще более упорствовать. Он не тот человек, которого можно убедить. Нужно ждать. Он знает, как надо работать и как не надо работать, что надо делать и что не надо делать, так что я ничего не могу ему сказать».

Говорят, что огонь был так обеспокоен, что сам раскрыл секрет Светкету. И когда секрет был раскрыт, Учитель затанцевал. Он сказал: «Светкету, я ждал. Поскольку, когда сам огонь раскрывает секрет, это что-то значит. Я сделал так, чтобы огонь сам раскрыл тебе секрет, потому что сострадание должно
было возникнуть, существование является
сострадательным. Я мог дать тебе секрет в любой день, но это не было бы так жизненно. Это было бы от меня. Но теперь двери существования открыты для тебя самим существованием. Теперь ты имеешь связь с самим огнем - ты посвящен огнем».

Какой секрет может огонь раскрыть вам? Секрет смерти.

Мы в Индии сжигаем тела умерших, поэтому огонь становится связанным со
смертью. Даже те, кто не является ищущим, знают, что огонь является символом смерти - человек умирает в нем. Но тот, кто познал и находится на пути поиска, знает также, что через огонь происходит и воскрешение: смерть и повторное рождение.

И при использовании воды, и при использовании огня конечной целью является смерть. Человек должен умереть, чтобы достичь жизни изобильной, человек должен пронести свой крест. Ничто другое не может посвятить вас - только смерть. Смерть является Учителем. Или Учитель является смертью.

Если вы готовы умереть, то никто не сможет помешать вам возродиться вновь. Но эта смерть не должна быть самоубийством. Многие люди совершают самоубийства. Они не воскресают. Смерть посредством самоубийства не является смертью через понимание; смерть посредством самоубийства является смертью из-за непонимания. Вы умираете в смущении, в страдании. Вы умираете, будучи одержимым этим миром, будучи привязанным к этому миру. Вы умираете в виде протеста.

Понаблюдайте за людьми, которые думают совершить самоубийство. Они не против жизни. Скорее наоборот, они так привязаны к жизни, что жизнь не может удовлетворить их. Они мстят, они протестуют. Они убивают самих себя просто для того, чтобы выразить протест против всего существования - что оно не удовлетворило их. Они жалуются; они говорят: «Жизнь не стоит того, чтобы жить».

Но почему жизнь не стоит того, чтобы жить? Они ожидали слишком многого; вот почему жить не стоит. Они просили слишком многого; они никогда не зарабатывали этого. Они просили слишком много, и то, что они просили, не было им предоставлено. Они разочарованы.

Тот, кто готов умереть при отсутствии
разочарования… Видя правду жизни, зная ту истину, что жизнь есть всего лишь сон... Она не может никого удовлетворить, но она и не может разочаровать. И удовлетворение, и разочарование являются частями одной и той же иллюзии, что жизнь является реальной. Тот, кто понимает, что жизнь является нереальной, что она есть просто сон, перестает быть привязанным к ней. Приходит самоотречение.

В Упанишадах есть одно очень жизненное высказывание: «Тен тиктен бхунджитха...
тот, кто потворствует своим желаниям в жизни, всегда отвергается». Это весьма революционно; скрытый смысл этого огромен. Он заключается в следующем: те, кто потворствует своим желаниям в жизни, должны быть отвержены, потому что они увидели истину пережитых желаний, заключающуюся в том, что жизнь является фальшью. Они смотрели на нее и ничего в ней не нашли. Это не означает, что они разочарованы, потому что если вы разочарованы, то это только показывает, что вы все еще ожидаете чего-то. Разочарование показывает наличие ваших ожиданий.

Тот, кто осознал, что жизнь может только обещать, но никогда не давать того, что обещала, - это сновидение, - никогда не будет ни разочарован, ни удовлетворен жизнью. Тогда приходит самоотречение, отказ от жизни. Отречься - это не означает оставить жизнь; отречься от жизни - означает видеть ее такой, какая она есть. Тогда человек готов умереть, потому что в жизни ничего нет.

Готовность к смерти - это та точка, к которой подводил людей Иоанн Креститель. Когда они были готовы, он заводил их в реку Иордан и совершал ритуал, последнее соприкосновение. Вместе с водой, стекающей по голове в реку, уходило эго, старая личность. Рождалось новое существо — омытое новым смыслом бытия, с новой тайной пребывания живым, с новым смыслом существования.

Конечно, смерть может быть или весьма ужасным переживанием, или чрезвычайно прекрасной. Это зависит от отношения к ней. Если вы испытываете ужас перед смертью, то вы умрете, но воскрешены не будете. Если смерть становится прекрасным переживанием, то вы умираете и в то же время воскресаете. Обычно смерть ужасает; вот почему вы так боитесь смерти. В жизни до
самой смерти не случается ничего прекрасного, но вы боитесь.

Учитель должен постепенно убедить вас в красоте смерти. Он должен петь славу смерти. Он должен постепенно убедить вас и сформировать в вас доверие к смерти, чтобы вы оказались способными на всеприятие. Если вы приемлете все, то ничего не умирает, кроме вашего эго. Вы остаетесь навсегда, навечно.

Вы есть вечность, вы не можете умереть - страх совершенно напрасен и необоснован, - но эго должно умереть. Эго - это искусственно созданное явление. Когда вы родились, его не было, его создало общество. Общество наделило вас этим эго - и общество может отнять его... и это эго полностью отнимается смертью. Вы уйдете таким же, каким пришли: с пустыми руками вы пришли, с пустыми руками вы и уйдете - эго является всего лишь иллюзией между этими двумя событиями.

Это эго боится смерти. Раз вы поняли, что не вы умрете - умрет только эго, уйдет только болезнь, — вы готовы. Вы готовы для крещения.

Вы говорите, что серьезность является болезнью. Сколько я себя помню, я всегда был серьезным. Что мне делать?

Не будьте серьезным по этому поводу. Пусть все так и будет, и смейтесь. Если вы можете смеяться над собой, то все в порядке. Люди смеются над другими, но никогда не смеются над собой. Этому нужно научиться. Если вы можете смеяться над самим собой, серьезности уже нет. Если вы можете смеяться над собой, она не может устроить свое жилище внутри вас.

В дзэнских монастырях каждый монах должен был смеяться. Первым, что нужно было делать по утрам, - это смеяться. В первое же мгновенье, когда монах осознавал, что он больше не спит, он должен был выскакивать из постели, становиться в позу шута, вроде циркового клоуна, и начинать смеяться, смеяться над собой. Лучшее начало дня трудно придумать.

Смех над самим собой убивает эго, вы при этом становитесь более прозрачным, более светлым, чем тогда, когда живете в миру. И если вы сами смеетесь над собой, то смех других над вами не задевает вас. Они, фактически, помогают вам, они делают то же самое, что и вы. Вы будете счастливы.

Смех над другими является эгоистичным; смех над собой является признаком смирения, скромности. Научитесь смеяться над самим собой - над своей серьезностью и над другими качествами вроде этого. Вы можете серьезно относиться к своей серьезности. Тогда вместо одной болезни вы получите две. Тогда вы можете стать серьезным и по этому поводу, и так можно продолжить. Этому нет конца, это может продолжаться до бесконечности.

Так что удержитесь от этого с самого начала. В тот момент, когда вы почувствуете серьезность, посмейтесь по этому поводу и посмотрите, где сидит ваша серьезность. Засмейтесь, громко засмейтесь, закройте глаза и поищите ее. Вы не сможете найти ее. Она существует только в тех, кто не может смеяться.

Более несчастный случай, чем тот, когда человек не может смеяться над самим собой, трудно себе представить. Так что начинайте утро со смеха над собой, и когда у вас в течение дня появится свободная минута, тоже хорошо посмейтесь. Без какой-либо конкретной причины - просто потому, что весь мир так абсурден, просто потому, что способ вашего существования абсурден. Нет необходимости искать какую-либо конкретную причину. Все вокруг настолько абсурдно, что человек должен смеяться.

Пусть смех идет от живота, а не от головы. Человек может смеяться от головы: тогда это мертвый смех. Все, что идет от головы, является мертвым; голова является чем-то механическим. Вы можете смеяться от головы: тогда ваша голова породит смех, но он не будет проникать глубоко в живот, туда, где расположена хара.
Он не дойдет до кончиков пальцев ваших ног, он не охватит все тело. Настоящий смех подобен смеху маленького ребенка. Посмотрите на сотрясение его живота, на вибрацию всего его тела - ему хочется кататься по полу. Это вопрос тотальности, целостности. Он так сильно смеется, что начинает плакать; его смех настолько глубок, что превращается в слезы, и слезы выходят из него. Смех должен быть глубоким и тотальным. Это лекарство, которое я предписываю от серьезности.

Вы бы хотели, чтобы я дал вам какое-то серьезное лекарство. Это не поможет. Вы должны быть немного дурашливым. Фактически, высочайшие вершины мудрости всегда несут на себе безрассудство, величайшие мудрецы мира всегда были величайшими шутами.

Это будет трудно понять. Вы не можете подумать, что они могут вести себя как шуты, потому что ваш ум всегда разделяет: мудрец никогда не может быть дураком, дурак никогда не может быть мудрецом. Но эта позиция является неверной. Известны великие дураки, которые были весьма мудры.

В старые времена при каждом королевском дворе был великий шут - королевский шут. Он служил некоторой уравновешивающей силой, потому что слишком много мудрости может оказаться глупостью, слишком много чего угодно может оказаться глупостью. Необходимо было что-то, что могло все возвратить на землю. Королевскому двору нужен был шут. Он должен был заставить всех смеяться, потому что в противном случае мудрые люди имеют тенденцию быть серьезными, а серьезность - это болезнь. Из-за серьезности вы теряете чувство меры, вы теряете перспективу. Поэтому каждый королевский двор имел шута, великого шута, который мог говорить что угодно, делать, что угодно и все спускал обратно на землю.

Я слышал, что один император имел шута. Однажды император смотрел в зеркало. Вошел шут, прыгнул и ударил его ногой в спину. Император упал на зеркало. Конечно, он очень рассердился и сказал: «Если ты не сможешь привести причину своих глупых действий, которая являлась бы еще более преступной, чем сами действия, то ты будешь приговорен к смерти».

Шут сказал: «Милорд, я никак не думал, что вы здесь. Я думал, что здесь стоит королева».

И его вынуждены были простить, потому что он привел причину, которая оказалась еще более глупой. Но чтобы найти эту причину, дурак должен был быть весьма умным человеком.

Каждый великий мудрец - Лао-цзы, Иисус — обладал некоторыми свойствами возвышенной глупости. Так и должно было быть, потому что в противном случае мудрец был бы человеком без соли, он был бы ужасен на вкус. Он должен быть еще немного и шутом. Тогда все будет уравновешено. Посмотрите на Иисуса - он едет на осле и говорит людям: «Я есть Сын Божий». Взгляните на это! Он, по-видимому, был и мудрецом, и шутом. Люди должны были смеяться: «Что ты говоришь? Ты говоришь такие вещи, а ведешь себя таким образом...»

Но я знаю, что именно так проявляется совершенная мудрость. Лао-цзы говорит: «Все мудры, за исключением меня. Я, кажется, глупец. У всех умы ясные; только мой ум кажется мне темным и запутанным. Все знают, что делать и чего не делать; только я в замешательстве». Что он имел в виду? Он говорит, что в нем мудрость и глупость встречаются. А когда мудрость и глупость встречаются, имеет место трансценденция, выход за пределы.

Так что не будьте серьезными по поводу серьезности. Смейтесь над ней, будьте немного шутом. Не осуждайте глупость; она имеет свою собственную прелесть. Если вы сможете иметь и то и другое, вы будете иметь внутри себя качество трансценденции.

Мир становится все более и более серьезным. И, следовательно, все больше заболеваний раком, все больше сердечных заболеваний, все больше заболеваний, связанных с повышением кровяного давления, все больше психических заболеваний. Мир слишком сместился к одной крайности. Будьте еще немного и глупыми. Посмейтесь немного, будьте как дети. Понаслаждайтесь немного, не носите за собой повсюду эту серьезность, и внезапно вы почувствуете, что в вас возникает более глубокое здоровье - для вас становятся доступными более глубокие источники вашего здоровья.

Слышали ли вы когда-либо о дураке, который сошел с ума? Этого никогда не происходит. Я всегда ищу сообщений о том, что дурак сошел с ума. И никогда еще не видел ни одного. Конечно, дурак не может сойти с ума, потому что для того, чтобы стать безумным, нужно быть очень серьезным.

Я также интересовался таким вопросом: склонны ли дураки к более крепкому здоровью, чем так называемые мудрецы? И это действительно так: дураки являются более здоровыми, чем так называемые мудрецы. Они живут настоящим моментом, и они знают, что они дураки, поэтому они не очень беспокоятся по поводу того, что думают о них люди. Подобное беспокойство становится для тела и ума канцерогенным веществом. Дураки живут долго, они смеются последними.

Запомните: жизнь должна быть уравновешена, она должна быть очень хорошо уравновешена. И тогда, как раз посередине, вы спасены. Энергия поднимается вверх, вы начинаете движение вверх. И это относится ко всем противоположностям. Не будьте мужчиной и не будьте женщиной: будьте и тем и другим, чтобы вы могли быть никем. Не будьте мудрым, не будьте дураком: будьте и тем и другим, тогда вы выйдете за пределы.

Пожалуйста, объясните, почему мы не чувствуем божественного, которое обитает здесь и сейчас, внутри нас и снаружи, которое в вас, во мне и во всех.

Этот вопрос задет Свами Йога Чинмайя.

Потому что ты слишком велик, ты слишком отягощен самим собой.

Оттого что вы не можете смеяться, божественное скрыто. Оттого что вы слишком напряжены, вы закрыты. А то, о чем вы думаете, - что божественное здесь и сейчас, что оно внутри и снаружи, что оно в вас и во мне, - это только мысли головы, это не является вашими ощущениями. Это мысли, а не осознавание. И если вы будете продолжать думать в этом же направлении, то это никогда не станет вашим переживанием. Вы можете убедить себя тысячью и одним аргументом, что это так, но это никогда не станет вашим переживанием. Вы будете все время упускать. Это не вопрос доказательств, философствований, размышлений, созерцаний - нет. Это вопрос глубокого погружения самого себя в ощущение этого явления. Вы должны почувствовать это, а не думать об этом. А для того, чтобы почувствовать это, человек должен исчезнуть.

Вы пытаетесь совершить совершенно невозможную вещь: путем рассуждений вы пытаетесь осознать Бога. Это будет оставаться философией, это никогда не станет вашим переживанием. А пока это не становится переживанием, оно не освобождает. Это становится оковами; вы умрете в оковах слов.

Ты слишком велик. Голова Йоги Чинмайи должна быть удалена - полностью отрезана. Твоя голова очень велика, ты сам очень велик. Бог больше не важен; важен ты. Ты
хочешь познать Бога: важен не Бог, важен ты. Ты
желаешь достичь Бога: упор делается не на Боге, а на тебе,
на том, как тебе
жить без достижения Бога. Богом следует овладеть, и упор делается на тебе.
Вот почему ты все время упускаешь.

Отбрось свое «я». Тогда не будет нужды беспокоиться о Боге - он явится сам. Раз тебя нет, он появляется. Раз ты безмолвен, ощущается его присутствие. Раз ты пуст, он устремляется к тебе. Отбрось все философии и все то, что ты выучил, что ты позаимствовал, что стало отягощать твою голову. Отбрось это! Очисться от этого; все это вздор.

Раз ты чист, то в этой чистоте начнет ощущаться какой-то подъем. В этой чистоте - девственность. Бог присутствует всегда, он доступен всегда.

Как так получается, что ум может все время производить какие-то мысли, и как мы можем прекратить то, что не сами запустили?

Вы не можете прекратить то, что не сами запустили. Не пытайтесь делать это, иначе вы просто понапрасну растратите время, энергию, жизнь. Вы не можете остановить ум, потому что вы и не запускали его. Вы можете просто наблюдать, и при этом наблюдении он исчезнет. Это не означает, что вы остановили его: при наблюдении он останавливается. Остановка является функцией наблюдения, это следствие наблюдения.

Это не означает, что вы остановили его; не существует способов остановки ума. Если вы будете пытаться остановить его, он будет работать еще быстрее; если вы будете пытаться остановить его, он будет бороться с вами и создаст для вас тысячу и одну неприятность. Никогда не пытайтесь остановить его.

Это правильно: не вы запустили его, так кто вы такой, чтобы останавливать его? Он пришел из-за вашей неосознанности; он уйдет благодаря вашей осознанности. Вы ничего не должны делать, чтобы остановить его, кроме как становиться все более и более осознающим.

Барьером будет даже сама мысль, что вы можете остановить деятельность ума, потому что вы говорите: «О'кей, я сейчас попытаюсь быть осознающим, для того чтобы остановить его». Тогда вы упускаете самое главное. Тогда даже ваша осознанность не очень поможет, потому что появляется снова та же идея - как остановить его. Тогда после нескольких дней тщетных усилий - тщетных, потому что присутствует соответствующая мысль и поэтому ничего не может случиться, - вы придете ко мне и скажете: «Я пытался быть осознающим, но ум не останавливается».

Его невозможно остановить; не существует методов для его остановки! Вы не останавливаете его - он останавливается сам. Вы просто наблюдаете. При наблюдении вы забираете энергию, которая помогает ему работать. При наблюдении энергия уходит на наблюдение и мышление автоматически становится все слабее и слабее. Мысли все еще имеются, но они становятся слабыми, потому что им не хватает энергии. Они будут двигаться вокруг вас, полумертвые, но постепенно все больше энергии будет переходить в осознанность. Однажды больше не останется энергии для поддержания ваших мыслей. Они исчезнут. Они не могут существовать без вашей энергии. Так что забудьте о том, что мысли нужно остановить. Это дело не для вас.

И еще, вы спрашиваете: «Как это так получается, что ум все время производит мысли?» Это всего лишь естественный процесс. Так же, как ваше сердце постоянно бьется, ваш ум постоянно думает; так же, как ваше тело постоянно дышит, ваш ум постоянно думает; так же, как ваша кровь циркулирует постоянно, и ваш желудок постоянно переваривает пищу, ваш ум думает постоянно. В этом нет никакой проблемы - здесь все просто. Но вы не идентифицируете себя с кровообращением, вы не думаете, что вы
и есть кровообращение. Вы, фактически, даже не осознаете, что кровь циркулирует: она циркулирует и вам нет до этого никакого дела. Сердце все время бьется; вы не думаете, что это вы
являетесь сердцебиением.

С умом возникает проблема, потому что вы считаете, что вы и есть ум; ум стал центром вашей личности. Это отождествление должно быть разрушено. Если ум остановился, то это совсем не означает, что он не будет больше никогда думать. Он будет думать только тогда, когда это необходимо; он не будет думать, когда в этом не будет необходимости. Мышление будет, но теперь оно будет естественным: это будет ответ, деятельность время от времени, а не одержимость.

Например, когда вы голодны, вы едите. Но вы можете стать одержимым едой, и есть весь день. Тогда вы сойдете с ума, тогда вы совершите самоубийство. Вы идете, когда вы хотите идти. Когда вам нужно куда-то идти, вы передвигаете ногами. Но если вы будете все время двигать ногами, когда вы сидите в кресле, то люди будут думать, что вы сошли с ума и что надо что-то делать, чтобы остановить вас. Если вы спросите, как прекратить движение ног и если кто-то скажет: «Остановите их руками, заставьте их остановиться силой», то вы попадете в еще большую беду. Ноги движутся, но теперь в дело вовлечены и руки, и все ваши усилия направлены на то, чтобы остановить их. Теперь ваша энергия направляется на сражение с самим собой.

Вы отождествляете себя с умом, и в этом все дело. Это естественно, потому что ум так близок вам, вы должны так часто им пользоваться. Человек постоянно связан со своим умом. Это так, как если бы водитель в течение нескольких лет управлял своим автомобилем и никогда не выходил из него. Он бы забыл о том, что он может выйти из автомобиля, что он водитель. Он бы забыл об этом полностью; он думал бы, что он и есть автомобиль. Он не мог бы выйти наружу, не понимая, кто должен выходить из автомобиля. Он забыл, как открывается дверь, или, может быть, дверь просто заклинило оттого, что ее не использовали много лет. Она заржавела, ее не так просто открыть. Водитель так долго был в автомобиле, что он сам стал автомобилем, вот и все. Возникло неправильное понимание ситуации. Теперь он не может остановить автомобиль, так как не понимает, кто должен его останавливать. Кто остановит его?

Вы просто водитель своего ума. Это механизм вокруг вас, ваше сознание все время использует его. Но вы никогда не были вне своей головы. Вот почему я настаиваю: отбросьте на некоторое время голову, идите в сердце. Из сердца вы будете лучше видеть, что автомобиль - это нечто отдельное от вас.

Или попытайтесь выйти из тела. Это тоже возможно. Будучи вне тела, вы будете абсолютно вне автомобиля. Вы сможете увидеть, что вы не являетесь ни телом, ни сердцем, ни умом - вы есть что-то отдельное.

Все время помните одну вещь: вы есть отдельная сущность. Вы отделены от всего, что вас окружает. Познающий, не есть познаваемое. Продолжайте чувствовать это все больше и больше, так, чтобы это стало какой-то сущностной кристаллизацией внутри вас: познающий не есть познаваемое. Вы познаете
мысли, вы видите
мысли - как вы можете быть самой мыслью? Вы познаете
свой ум, так как же вы можете быть этим умом? Оттолкните его; требуется некоторая дистанция. Однажды, когда вы действительно отдалитесь от ума, его деятельность прекратится. Когда водитель находится снаружи, автомобиль останавливается, потому что теперь им некому управлять. Когда вы увидите, что это было всего лишь непонимание, вы хорошо посмеетесь. Теперь вы будете думать только тогда, когда в этом будет потребность.

Вы обращаетесь ко мне с вопросом: я отвечаю. Мой ум функционирует. Когда я говорю с вами, я должен использовать свой ум; другого способа говорить не существует. Но когда я один, мой ум не функционирует.

Ум не утратил способность функционировать. Он, фактически, приобрел новые возможности функционирования, правильного функционирования. Вследствие того, что он не функционирует постоянно, он накапливает энергию; он становится более острым. Поэтому ситуация «остановки ума» совсем не означает, что вы не сможете больше думать. Фактически, только после этого вы и сможете впервые по-настоящему думать. Постоянное вовлечение во всякие ненужные мысли не есть мышление. Это род безумия. Быть ясным, чистым, невинным - это значит правильно мыслить.

Тогда, если возникают проблемы, вы не приходите в замешательство; вы не смотрите на проблему сквозь призму предубеждений. Вы смотрите на нее непосредственно, и под таким прямым взглядом проблема начинает таять. Если проблема является проблемой, то она растает и исчезнет. Если проблема является не проблемой, а таинством, то она расплавится и углубится. Тогда вы будете в состоянии понять, что является проблемой.

Проблемой является то, что может быть решено посредством ума; таинство есть то, что не может быть решено посредством ума. Таинство следует прожить; проблема должна быть решена. Но когда вы слишком углублены в свои мысли, вы не в состоянии понять, что является таинством, а что - проблемой. Иногда вы принимаете таинство за проблему. Тогда вы бьетесь всю свою жизнь, но проблема так и не решается. А иногда вы принимаете проблему за таинство и по-глупому ждете, хотя эту проблему можно решить.

Нужна ясность, перспектива. Когда мышление - эта постоянная внутренняя болтовня и разговоры - прекращается и вы становитесь бдительным и осознающим, вы становитесь способным видеть вещи такими, какие они есть, вы становитесь способным находить решения - и вы становитесь также способным понимать, что есть таинство. А когда вы чувствуете, что что-то есть таинство, вы испытываете благоговение.

Все это является религиозным качеством бытия. Испытывать благоговение - значит быть религиозным; испытывать глубокое уважение к таинству - значит быть религиозным. Быть в таком изумлении и восторге, что ты снова становишься ребенком, - значит войти в Царство Божие.

Беседа 5

И говорит им: идите за Мною

25 октября 1975г., Пуна

Евангелие от Матфея, глава 4

17. С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

18. Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы.

19. И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков.

20. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним.

23. И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

24. И прошел о Нем слух по всей Сирии; и приводили к Нему всех немощных, одержимых различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их.

25. И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима и Иудеи и из-за Иордана.

Одного раввина спросили, в чем вкратце заключается содержание всей Библии. Он ответил, что содержание Библии является простым и коротким. Это Бог, который кричит людям: «Возведите меня на престол!»

Вот что случилось в то утро на реке Иордан. Иисус исчез, на престол был возведен Бог. Иисус освободил помещение, в него вошел Бог. Можете существовать или вы, или Бог; оба не могут существовать одновременно. Если вы настаиваете на своем существовании, то бросьте поиски Бога - у вас ничего не получится. Тогда это невозможно, совершенно невозможно. Если есть вы, то Бога быть не может: препятствием является само ваше существование, само ваше присутствие. Вы исчезаете - является Бог. Он всегда был здесь.

Человек может жить как некоторая часть, отделенная от целого. Человек может создать вокруг себя идеи, сновидения, эго, личность; он может воспринимать себя как остров, не присоединенный к целому, не связанный с целым. Наблюдали ли вы когда-либо какие-то связи между вами и деревьями? Наблюдали ли вы когда-либо какие-то связи между вами и скалами, наблюдали ли вы когда-либо какие-то связи между вами и морем? Если вы никогда не замечали подобных связей, то вы никогда не придете к пониманию того, что
есть Бог. Бог есть не что иное, как целое, тотальное, единое. Если вы существуете как отдельная часть, то вы, конечно же, существуете как нищий. Вы могли бы быть целым. Но даже если вы думаете, что вы отделены, вы не отделены; это просто мысль в вашем уме. Эта мысль не обманывает Бога, она обманывает только вас. Эта мысль является препятствием для того, чтобы ваши глаза открылись.

В это утро на реке Иордан, когда Иоанн Креститель посвятил Иисуса, он убил его окончательно. Иисус исчез. В момент этого «ничто», того, о чем Будда говорит шуньята,
пустота... Небеса отверзлись, и Дух Божий, как голубь, спустился на Иисуса.

Это просто символика. Иисус умер, на престоле воцарился Бог. Это то, что в дзэне называется особой передачей, без каких-либо священных писаний. Иоанн Креститель не передал Иисусу никаких знаний, не передал никаких священных текстов - он даже не произнес ни одного слова. Никакой зависимости от слов и букв, только прямое указание на душу человека: видение природы человека - и достижение им состояния Будды.

Это именно то, что случилось в тот день. Христиане упустили самое главное: от Иоанна Крестителя передавались к Иисусу не знания, а видение. Это было не на вербальном уровне, а на экзистенциальном. Это было больше похоже на осознание, а не на знание. Были переданы глаза: передавалось новое видение мира и бытия в мире. Особая передача вне священных писаний.

Вот почему Иисус немедленно почувствовал себя единым с Богом и отрезанным от иудеев. Иудеи были «людьми книги». Слово «библия» не означает ничего иного, как «книга». Иудеи являются людьми книги - людьми, которые фанатично верят в священное писание, которые в течение многих веков любят священное писание и опираются на него.

Иисус стал единым с Богом, но немедленно оказался отрезанным от своей традиции. Потом он пытался тысячью и одним способом остаться частью общества, но это было невозможно. Он не мог быть частью священного писания, не мог быть частью традиции. В него вошло нечто запредельное, а когда входит Бог, все священные писания становятся бесполезными. Когда вы сами пришли к познанию, все знания становятся ненужным хламом.

Происходила борьба между Иисусом и этим хламом. Это были знания, а Иисус приобрел осознание, понимание — это несовместимые вещи. Осознающий человек является бунтовщиком: осознающий человек имеет свои собственные глаза, он говорит то, что видит. Человек знаний слеп: он несет в себе тексты, он никогда не смотрит вокруг; он просто все время повторяет священные тексты. Человек знаний является механистичным, он не имеет личного контакта с реальностью.

Несколько дней назад я читал об одном известном психиатре из Нью-Йорка. Он разговаривал с одним из своих новых пациентов. Он сказал: «Я очень занят, я чрезвычайно занят. Было бы хорошо, если бы вы смогли помочь мне. Первая беседа всегда является односторонней: вы расскажете мне все, что хотели сказать. Если я смогу записать это и изучить потом, когда мне будет более удобно, то это окажет мне большую помощь. Вот магнитофон. Я оставлю магнитофон — включите его и говорите. Все, что хотели сказать... Говорите все, что вы хотели бы сказать мне, а позже я прослушаю это». Психиатр спросил: «Вы не возражаете?»

Человек ответил: «Конечно. Все в полном порядке».

Они включили магнитофон, и психиатр вышел, но спустя всего лишь две минуты он увидел того человека, покидающего здание. Психиатр побежал за ним, остановил его и спросил: «Так скоро? Вы не могли много наговорить в магнитофон».

Человек сказал: «Послушайте, я тоже очень занятой человек. Гораздо более занятой, чем вы. И вы не первый психиатр, у которого я консультируюсь. Возвращайтесь в свой кабинет; вы увидите, что рядом с вашим магнитофоном находится мой маленький диктофон - он все расскажет магнитофону».

Ситуация со знаниями напоминает эту ситуацию. Никто не присутствует: диктофоны разговаривают с магнитофонами. Ваш ум является просто магнитофоном, а священные писания являются древними диктофонами - средство старое, но то же самое. Кто-то что-то сказал: там это записано. Затем вы читаете это, и это становится записью в вашем собственном магнитофоне, но никакого личного соприкосновения нет.

Осознание является личным, знания являются механическими. Через механический подход вы никогда не придете к обнаружению реальности, истины. Это бесполезное занятие. Вы приобретете много информации, но вы никогда не достигнете трансформации. Вы узнаете очень многое, но вы никогда не узнаете то, что необходимо узнать: то существо, которым являетесь вы, и те существа, которые вас окружают, никогда не узнают, что то, что окружает вас, является тем же самым, что находится внутри вас.

Необходим тесный личный контакт. В это утро на реке Иордан Иисус вошел в личный контакт с божественным. Иоанн Креститель посвятил его стать пустотой, превратиться в ничто.

Когда вы приходите ко мне, вы приходите не к человеку, который много знает. Вы приходите к человеку, который имеет внутри себя много пустоты. Я могу поделиться этой пустотой с вами. Когда вы готовы разделить со мной пустоту, вы посвящены.

Вы можете пребывать здесь в двух качествах. Вы можете быть слушателем, студентом. Тогда вы связаны со мной механическим образом, вы получаете от меня информацию — она никогда не будет использована. От меня вы узнаете многое. Это накопление знаний. Эго может чувствовать себя еще сильнее, но душа станет еще более обедненной.

Вы можете быть здесь учеником, а не слушателем. Тогда вы разделяете мою пустоту. Тогда внезапно вы полностью исчезнете. Тогда внутри вас не останется никого, кто знает; и стать этим «никто» - единственный способ познать. В этой пустоте ваше сердце открыто, в этой пустоте остров исчезает, и вы становитесь континентом. В этой пустоте разделение исчезает: вы становитесь целым. Тогда внутри вас существует Целое.

Раввин был прав, когда говорил: «Бог кричит человеку: "Возведи меня на престол!"» Иисус, Кришна, Мухаммед, Лао-цзы - все являются криками Бога человеку: «Возведи Меня на престол!»

С того времени Иисус начал проповедовать...

Это произошло немедленно: знаниям требуется время, осознание происходит немедленно. Если я захочу поделиться с вами своими знаниями, то это потребует времени, но если я хочу разделить с вами свою пустоту, времени не нужно. Это возможно немедленно, прямо здесь и сейчас. Нужна только ваша готовность. Время вовсе не нужно, это может случиться в долю секунды.

Всякий раз, когда я читаю это Евангелие, меня сразу же поражает следующее: сразу же после крещения, после того, как разверзлись небеса и Дух Святой спустился, как голубь, Иисус вышел из воды на берег - там собралась толпа — и начал проповедовать. До этого он не произнес ни слова, до этого он ничего никому не говорил.

Вот как это должно быть. Преподаватель может все время учить, не обладая осознаванием, но не Учитель. Преподавателей много, Учителей мало. Учитель - это тот, кто учит через свое осознавание; преподаватель - это тот, кто учит благодаря знаниям.

Прежде, чем начать преподавать, преподаватель готовится в течение нескольких лет. Но Учитель становится способным к учению в единый миг мужества, в единый миг отваги, в единый миг смерти, в единый миг прыжка в неизвестное. Раз вы что-то осознали, то само это осознание желает быть разделенным; раз вы блаженны, то само блаженство начинает расцветать, начинает искать сердца. Раз вы есть, то вы уже на пути к тому, чтобы быть разделенным со многими.

Иисус вышел из реки:

С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Иоанн Креститель говорил то же самое. Иисус мог сказать это, просто слыша Иоанна Крестителя. Тот был известным проповедником, его посещали высокопоставленные лица, огромные толпы собирались, чтобы послушать его. Все знали, что его проповедь заключалась в следующем: «Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Иисус, по-видимому, знал об этом, но он никогда раньше не произносил таких слов.

Произнесение таких слов без должного их осознавания является святотатством, предательством. Никогда не произносите таких великих слов, не осознав их, потому что вы можете нанести вред умам других людей. Вы можете наполнить их умы своим вздором. Если вы не осознали чего-либо и обращаетесь к людям... Как это и случается во всем мире.

Пойдите и взгляните на проповедников в церквях, в храмах и в мечетях - они все время учат, они все время проповедуют, совершенно не осознавая того, о чем они говорят. Они совершенно не понимают, что они делают, - они диктофоны! Они учат, но они не осознают. Они изучают что-то, но у них нет своих собственных глаз; их собственные сердца мертвы - так же, как и сердца тех, кому они проповедуют. Их умы, возможно, и более образованны, но их сердца так же больны, как и сердца всех остальных.

Иисус никогда не произносил этих слов раньше. Никто не знал этого Иисуса раньше. Он оставался в мастерской своего отца; он работал, он помогал отцу. Внезапно родилось новое качество человека - появился совершенно новый человек. Крещение есть рождение.

С этого самого момента он начал проповедовать и говорить: покайтесь
- потому что теперь у него появились основания произносить эти слова. Теперь он не повторял слова Иоанна Крестителя, теперь это были его собственные слова. Он покаялся, и он осознал, что значат эти слова. Теперь это не пустые слова, не попугайское повторение; они полны содержания, они живые. Он соприкоснулся с реальностью этих слов, он познал таинство их.

Первоначальное еврейское слово тешува
означает «покайтесь». Тешува
означает «вернитесь», кроме того, слово тешува
означает «ответьте». Оба значения прекрасны. Вернуться к Богу - значит ответить ему. Это одна из самых прекрасных вещей в иудаизме, это один из величайших вкладов иудаизма в религию. Это следует понять, потому что без понимания этого вы никогда не поймете Иисуса.

Иудаизм является единственной религией в мире, в которой утверждается, что не только человек ищет Бога, но и Бог ищет человека. Больше никто в мире не верит в это. Индусы, мусульмане и последователи других религий верят в то, что человек ищет Бога. Иудаисты верят в то, что Бог ищет человека. И если Он является Отцом, то так и должно быть. Так и должно быть. Он является целым, и если его часть сбилась с пути, то целое - из сострадания - должно искать эту часть.

Иудаизм имеет свою собственную красоту. Человек, ищущий Бога, подобен блуждающему в темноте. Пока Бог тоже не будет искать вас, подобная встреча кажется невозможной. Как вы найдете Того, кто вам неизвестен? Где вы будете искать Его? Вы не знаете адреса - куда вы будете направлять свои молитвы? Куда вы будете двигаться, куда идти, что делать? Вы можете только блуждать, спотыкаться, рыдать и плакать; единственной вашей молитвой могут быть слезы. Имеется глубокое желание, - но как его исполнить? Вы можете гореть этим, но как достичь? Иудаизм говорит: человек может искать, но он не сможет найти, пока Бог не пожелает этого.

Бог в пределах досягаемости, но недостаточно близок, чтобы ухватиться за него. Вы можете протянуть руку — он в
пределах досягаемости, но схватить его нельзя. Он подходит на расстояние, когда его можно ухватить, потому что он тоже ищет вас. Он может найти вас немедленно и непосредственно. Он точно знает, где вы находитесь. Но он не может искать вас, пока вы сами не ищете. Он может искать вас только тогда, когда вы сами в поиске, когда вы делаете все, что можно делать, когда вы ничего не утаиваете, когда ваш поиск является тотальным. Когда ваш поиск является тотальным, немедленно разверзаются небеса и Святой Дух опускается на вас. Он ждет, ждет с глубоким желанием встретить вас.

Так и должно быть, потому что существование является любящим. Это игра в прятки, это просто игра. Мать играет со своим ребенком и прячется от него. Мать ждет, и если ребенок не приходит, она сама отправляется искать его. Но Бог дает вам полную свободу: если вы не желаете искать, Он не будет вмешиваться, Он не будет навязываться вам. Он постучит в вашу дверь только тогда, когда у вас есть желание искать.

Гость приходит только тогда, когда вы приглашаете. Гость может ждать у двери, чтобы постучать; необходимо только ваше приглашение. В противном случае он может ждать до бесконечности, здесь никакой спешки нет. Бог не торопится.

Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.
Это будет звучать совершенно по-другому, если слово не будет переведено как «покайтесь», а будет оставлено его первоначальное значение: «вернитесь». Это то, о чем говорит Патанджали в своей «Йога-сутре» - что пратьяхара
есть «возвращение к самому себе». Это то, что имеет в виду Махавира, когда говорит о движении внутрь: практикрамана,
движение внутрь.

Слово тешува
имеет значение, совершенно отличное от «покайтесь». Когда вы говорите «покайся», создается впечатление, что человек является грешником: возникает глубокое осуждение его. Но если вы скажете «вернись», не будет никаких вопросов о грехе, не возникнет никакого осуждения. Это просто говорит о том, что вы ушли слишком далеко, что вы слишком долго играли - пожалуйста, возвращайтесь обратно. Ребенок играл на улице, наступает вечер, садится солнце, и мать зовет: «Пожалуйста, вернись домой». Совершенно другое качество, совершенно другой смысл. В этом нет никакого осуждения, просто глубокая любовь зовет: «Вернись!»

Вы прислушайтесь к тому, что я скажу: «Вернитесь, ибо приблизилось Царство Небесное». Все осуждение, весь грех, вся эта чепуха, которая заставляет человека испытывать чувство вины, исчезают только оттого, что правильно переведено одно-единственное слово. Одно слово может иметь большое значение, но все христианство исчезнет, если вы переведете «покайтесь» как «вернитесь». Все церкви, сам Ватикан - все исчезнет, потому что они построены на покаянии.

Если проблема в возвращении - и вы не осуждаетесь, и вы не совершали никакого греха, - то чувство вины исчезает. А без чувства вины не может быть церквей, без чувства вины священник не может жить. Он использует это чувство вины, он заставляет вас испытывать чувство вины - это его профессиональная тайна. Раз вас заставили испытывать чувство вины, то вы должны будете искать его помощи, потому что он будет просить для вас прощения, он будет молиться за вас; он знает, куда направлять молитвы. Он находится с Богом в более тесных отношениях: он защитит вас, он будет уговаривать Бога ради вас, и он покажет вам, как не быть грешником снова, как быть добродетельным. Он даст вам руководство: делай это и не делай того.

Все церкви мира построены на слове «покаяние». Если проблема только в возвращении, то священнослужители, не нужны; вы можете вернуться домой. Это не вопрос осуждения: никто не должен очищать вас; вы никогда и не были неправым. Вы действительно ушли немного далеко, но в этом нет ничего дурного. Этого, фактически, могло бы и не быть, если бы Бог не позволил, вам отойти так далеко. В этом должно что-то быть: уход далеко может быть способом возвращения назад, потому что, когда вы уходите далеко, а затем возвращаетесь домой, вы впервые осознаете, что есть ваш дом.

Говорят, что путешественники, находящиеся в дальних странах, - и вы, находясь в Пуне, - впервые осознают, как прекрасен их дом. Это трудно осознать, когда вы дома; все принимается как данное. Но когда вы уходите далеко, все становится трудным. Вы больше не дома, вы не можете принимать все как данное. Есть тысяча и одно неудобство, дискомфорт - и нет никого, кто бы приглядел за вами; вы должны заботиться о себе сами. Никому нет дела до вас; вы находитесь в чужом мире, вы отщепенец.

По контрасту вы впервые постигаете значение дома. Сначала это было просто здание, где вы могли жить; теперь это дом. Теперь вы знаете, что здание - это не дом. Здание есть просто здание, помещение есть просто помещение; дом есть не просто здание, помещение, но что-то сверх этого. Сверх этого - любовь. Может быть, это необходимо, чтобы человек немного сбился с пути — сошел с тропы, забрался в дикие дебри, - чтобы по контрасту возвращение домой стало существенным, многозначительным событием.

Я говорю «вернитесь», я не говорю «покайтесь». Иисус никогда не говорил «покайтесь». Он смеялся над словом, потому что слово может все испортить. Церковь теперь хорошо знает, что это слово было неправильно переведено, но они все еще настаивают на нем, потому что это слово стало их основой. Слово «вернитесь» является таким простым: оно связано с вами и с вашим Богом; не нужны никакие посредники, не нужны никакие агенты. С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: вернитесь, ибо приблизилось Царство Небесное.

Другое значение еврейского слова тешува
- «ответьте». Ваше возвращение является вашим ответом. Ответом на что? Ответом на крик: «Возведите меня на престол!» Ответом на просьбу Бога: «Вернитесь домой».

Это тоже прекрасный вклад иудаизма в религию. Каждая религия привносит что-то оригинальное. Иудаизм говорит: «Бог обращается с просьбой, задает вопрос; человек отвечает». Другие религии утверждают, что человек обращается с просьбой, а Бог отвечает. Иудаизм говорит: «Нет, Бог обращается с просьбой, задает вопрос; человек отвечает».

В тот момент, когда вы отвечаете, вы возвращаетесь. В тот момент, когда ребенок говорит: «Да, я иду», он уже на пути. Слышали ли вы вопрос? Если вы еще не слышали, то как вы сможете дать ответ?

Люди приходят ко мне и спрашивают: «Где Бог?»

Я говорю: «Забудьте про Бога - вы слышали вопрос?»

Они спрашивают: «Какой вопрос?»

«Вопрос, который задал Бог!»

Если вы не слышали вопроса, вы не можете знать, где Бог. В момент, когда вы слышите вопрос, становится ясным направление. В момент, когда вы слышите вопрос, что-то возникает в глубочайшем ядре вашего существа, оно становится навязчивыми вопросами в вашем сердце: кто вы, почему вы здесь, почему вы продолжаете существовать? Для чего?

Если вопрос возник в сердце, то вы знаете, что Бог существует, иначе, кто бы задал этот вопрос? Вы
не можете задать его. Вы бессознательны, вы в глубоком сне - вы не можете спрашивать. Где-то в глубине вас Бог задает вопрос: «Кто вы?» Если вы услышали вопрос, то вы знаете направление. И ответом может быть только: «Вернись назад. Следуй в этом направлении, иди назад».

Но ваши вопросы являются фальшивыми. Вы не слышали их; кто-то другой научил вас им. Ваши вопросы фальшивы, а тогда и ответы становятся фальшивыми. Вы узнаете вопрос от других, вы узнаете ответ от других, и вы остаетесь фальшивым.

Слово «фальшивый» (англ. phoney) происходит от слова «телефон» (англ. telephone). Замечали ли вы, что когда вы слушаете человека непосредственно - слушаете свою жену, или мужа, или друга непосредственно, лицом к лицу, - то это является реальностью, потому что есть личный контакт, но когда вы слушаете его по телефону, то все становится фальшивым? Вы никогда не знаете, кто там, на другом конце, - там на самом деле человек или там магнитофон, диктофон. Никто не знает. И кажется, что звуки идут не из сердца, а из недр механизма.

Наблюдали ли вы?.. Я видел некоторых людей, у меня есть несколько знакомых, которые надевают очки, когда говорят по телефону. Я удивляюсь: «В чем дело? Человека ведь нет перед вами, кого вы пытаетесь увидеть?» Просто сильное желание видеть человека. Сильное желание - в противном случае вещь кажется фальшивой. Вот так испорчен наш ум.

Однажды мы с другом посетили Тадж-Махал. Он хороший фотограф, и у него не было времени осматривать Тадж-Махал - он смотрел через объектив фотоаппарата. Я сказал ему: «Мы приехали сюда, чтобы осмотреть Тадж-Махал».

Он ответил: «Забудьте об этом. Это так прекрасно, что я могу сделать снимки, чтобы посмотреть их дома!» Но подобные снимки можно найти где угодно - какая необходимость приезжать в Тадж-Махал? Теряется эффект прямого видения.

У Муллы Насреддина родился первый ребенок. Я пришел проведать его. Мулла сидел с мальчиком, с прекрасным маленьким мальчиком. Я сказал: «Какой прелестный мальчик».

Он сказал: «Это что - вы посмотрите на его фотографии!»

Фальшь... Все становится все более и более косвенным. Тогда оно теряет соприкосновение с реальностью, конкретность, ясность. Тогда оно уходит далеко, очень далеко.

Ответ может быть истиной только тогда, когда вопрос действительно услышан. Каждый день я прохожу мимо кого-то, кто говорит: «Я хочу медитировать, я хочу искать, но ничего не случается». Он жалуется так, как если бы существование было не для него - «Ничего не случается». Но я смотрю в его глаза: его желание является фальшивым. Медитация никогда не была его основным желанием, он пришел как часть толпы. Пришел кто-то другой, пришел его друг, и он последовал за ним. Или у него отпуск, и он думает: «Давай-ка я поеду и посмотрю». Но ничего не случается.

Благодаря медитации ничего не может случиться, Бог и молитва не являются вопросом техники. Вы можете научиться технике, но ничего не случится, пока не будет услышан вопрос, пока он не превратится в вас в страстное желание, ради удовлетворения которого вы можете поставить на карту всю свою жизнь - пока это не станет вопросом жизни и смерти, пока это не проникнет в самый центр вашего существа, пока это не станет занозой в сердце, пока это не станет глубоким страданием и болью. Если вопрос услышан, тогда ответ...

Мы можем перевести это предложение двумя способами: С того времени Иисус начал проповедовать и говорить: покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное.
Но мы можем перевести его и так: «Вернитесь, ибо приблизилось Царство Небесное»,
или так: «Ответьте, ибо приблизилось Царство Небесное».

А Царство Небесное всегда под рукой, это его природа, его суть. Дело не в том времени, когда жил Иисус: это истинно прямо сейчас, так же, как и тогда. Это было истиной и до Иисуса, это будет истиной всегда.

Царство Божье всегда
под рукой - вы просто поищите, пощупайте. Его руки всегда искали вас, но ваши руки не ищут. Вы отвечаете, вы возвращаетесь, а Он всегда на месте. Все, что вам нужно, находится здесь, только вы не готовы двигаться по направлению к нему. Вы боитесь потерять нечто, чего не имеете, и из-за этого страха вы не можете достичь того, что всегда было предназначено для вас.

Проходя же близ моря Галилейского, Он

увидел двух братьев, Симона, называемого

Петром, и Андрея, брата его, закидывающих

сети в море; ибо они были рыболовы.

И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас

ловцами человеков.

И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним.

В жизни Иисуса это происходило много раз. Вы будете удивлены качеством тех людей, среди которых он жил и которые ходили с ним. Простые люди: фермеры, сельские жители, рыбаки, плотники, но все это настоящие люди, без какой-либо фальши.

Люди, живущие заодно с природой, являются неподдельными, реальными, естественными, потому что с природой вы должны быть естественным, иначе она ничего не даст вам. С природой вы должны быть живым, иначе вы не сможете сотрудничать с ней. Чем больше неестественных вещей вас окружает, тем более неестественным вы становитесь. Если вы живете, окруженный механизмами, то вы сами станете механизмом.

Говорят, что человек познается по его окружению. Я говорю вам: человек создается
его окружением. Если вы, как каждый современный человек, живете, окруженный механическими устройствами, то постепенно вы становитесь неестественным. Если вы живете с природой - с деревьями, со скалами, с морем, со звездами, с облаками, с солнцем, - то вы не можете быть неестественным, вы не можете быть фальшивым. Вы должны
быть естественным, потому что, когда вы общаетесь с природой, она создает в вас нечто естественное. Все время общаясь с природой, вы становитесь естественным.

Человек, который живет с природой, всегда доверяет ей. Фермер, который сеет семена, должен доверять ей. Если он сомневается, он никогда не посеет семена - потому что возможно тысяча и одно сомнение: собирается ли земля в этом году совершать то же самое, что совершала в прошлом году, или нет. И кто знает - земля может изменить свое мнение. Кто знает, пойдет дождь или нет? Кто знает что-либо о солнце - взойдет оно завтра утром или нет? Сидя в своем удобном кресле, окруженный книгами, вы можете сомневаться, у вас ничего не поставлено на карту, но если фермер работает в поле и сомневается в земле, он пропал; если рыбак сомневается в море, он пропал.

Когда живешь с природой, возникает доверие. Доверие является таким же естественным для человека, как и здоровье; сомнение является таким же неестественным, как болезнь. Ребенок рождается доверяющим. Я не говорю о современных детях - современные дети, возможно, не рождаются доверяющими, потому что они рождаются в атмосфере скептицизма.

Когда-то я читал рассказ: мама рассказывала дочке сказку - дочь была неугомонной, становилось поздно, и мама рассказывала ей сказку, чтобы та заснула. Мама рассказывала: «Жила-была принцесса - очаровательная, прекрасная принцесса... очень умная, очень любящая. Весь королевский двор любил и уважал ее. Она была очень добра, особенно с животными. Однажды в парке она встретила лягушку. Девушка боялась, что кто-то может наступить на лягушку, поэтому она взяла ее в свою спальню. А утром она была удивлена: лягушка превратилась в прекрасного принца! И принц попросил ее руки».

В этот момент мама посмотрела на дочку и почувствовала, что та полна скептицизма. Ее глаза, ее манеры, ее лицо — все говорило: «Нет, я не могу поверить в это». Ее лицо было наполнено недоверием. И мама спросила: «Что, ты не веришь этому?»

Девочка сказала: «Нет... и я готова спорить, что мать принцессы тоже не поверила!»

Современная атмосфера полна скептицизма. Даже дети полны сомнений. В прежние времена даже старики были доверяющими; весь климат был климатом доверия, веры. Они были здоровыми людьми.

Понаблюдайте за собой - всякий раз, когда вы сомневаетесь, что-то сжимается в вас; вы становитесь меньше. Вы становитесь жестким, вы становитесь мертвым, вы больше не цветете — вы замерзли. Всякий раз, когда возникает доверие, вы снова расцветаете. Твердые куски плавятся, и вы расширяетесь, вы становитесь большим. Всякий раз, когда вы доверяете, вы достигаете вершины бытия живым; и всякий раз, когда вы сомневаетесь, вы впадаете в смерть.

Поскольку современному человеку недостает доверия, для него столь привлекательными стали наркотики. Кажется, что это единственный способ иметь ощущение расширения бытия и сознания. Наркотики являются химическими методами, которые позволяют на несколько мгновений, или на несколько часов ощутить расширение сознания. Доверие дает вам это легко и свободно. Доверие дает вам это не на несколько минут — это становится вашим вечным качеством. И доверие не имеет никаких побочных эффектов!

Если вы спросите меня, я скажу вам: если вы хотите расширить свое сознание, доверие является единственным надежным наркотиком, - и тот, кто никогда не познал, что такое расширение сознания, тот еще не жил. Сознание может расширяться, и когда оно расширяется, волны блаженства достигают всех уголков существования, распространяясь вместе с бесконечностью существования. Когда вы расширяетесь, вы становитесь частью целого; когда вы сжимаетесь, вы становитесь островом.

Это действительно были простые, доверчивые люди:

Проходя же близ моря Галилейского, Он увидел двух братьев, Симона, называемого Петром, и Андрея, брата его, закидывающих сети в море; ибо они были рыболовы. И говорит им: идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков.

В том, что он сказал, нет ничего странного. Странно вот что:

И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним.

Такое глубокое доверие. Они не сомневались ни единого мгновенья, им не пришло в голову спросить: «Что ты имеешь в виду под ловцами человеков?» Они не спросили: «Кто ты? Кто дал тебе полномочия так говорить?» Нет, в этом не было нужды, потому что они были простыми рыбаками. Они, должно быть, взглянули на Иисуса: само его присутствие давало ему полномочия.

Если вы имеете глаза доверия, то никто не может обмануть вас. Вы обмануты из-за ваших сомнений, и тогда вы думаете, что вам нужно еще больше сомнений, иначе люди обманут вас еще больше. Тогда вы обманываетесь еще больше - так создается порочный круг. Вы сомневаетесь, чтобы вас не обманули, но вы обмануты, потому что вы сомневаетесь.

Если вы доверяете, никто не сможет обмануть вас. Что я имею в виду, когда говорю это? Может ли ваше доверие помешать кому-то, обманывать вас? Нет, но когда вы доверяете, у вас есть глаза, чтобы видеть: обманщик немедленно будет обнаружен - обнажен.

Я хотел бы, чтобы вы запомнили это как критерий: что человек, который доверяет, не может быть обманут. Если он обманут, значит он имел внутри какие-то сомнения, потому что только тогда глаза заполнены туманом сомнений и вы не в состоянии видеть. Когда вы способны видеть, и ваш взгляд ясен, само присутствие кого-то говорит вам, обманывает он вас или нет.

Они, должно быть, оглянулись. Солнце, должно быть, вставало над морем, они готовы были забросить свои сети в море. Они, должно быть, оглянулись на этого человека: «Что за человек этот Иисус?»

В это тихое утро они, должно быть, почувствовали присутствие этого Иисуса. Присутствие убедило их, присутствие было доказательством. Они отбросили свои сети, они немедленно последовали за этим человеком. В единый момент жизнь каждого из них была полностью перевернута верх дном. В единый момент этого видения они были преобразованы.

Иисус сказал: «Следуйте за мной, и я сделаю из вас ловцов человеков. Сколько времени вы еще будете забрасывать свою сеть в море? Сколько времени вы еще будете ловить только рыбу? Я сделаю вас ловцами людей». И он сотворил их заново.

Это было почти невероятно в те дни — это почти невероятно даже сейчас - как Иисус преобразовал обычных людей в экстраординарных. Будда трансформировал Махакашьяпу, Шарипутту, Могдальяну, Ананду, но заслуга в большей степени приписывается Махакашьяпе, Шарипутте, Могдальяне, Ананде, а не Будде, потому что они были редкими людьми. Если Махавира трансформировал Гаутаму и Судхарану, то заслуга в большей степени приписывается ученикам, потому что они были редкими людьми.

Но в Иисусе огромная сила. Петр - необразованный рыбак, - а Андрей, а Матфей, а Фома, а Иоанн - все это бедные, необразованные люди, которые затерялись бы в любой толпе так, что вы никогда бы их не нашли. Они были просто камнями, обычными булыжниками на дороге, а Иисус преобразовал их в Кохиноры.

Махакашьяпа сам по себе был редкостным человеком; имеется большая вероятность, что и без Будды он стал бы буддой. Это отняло бы немного больше времени, это могло бы отнять больше времени, но кажется почти достоверным, что он мог достичь состояния будды даже без воздействия Будды. Но подумайте о Симоне, называемом Петром, или о его брате Андрее. Никто не может вообразить себе, чтобы без Иисуса они могли бы стать чем-то другим.

Он не только пообещал, он совершил
чудо. Идите за Мною, и Я сделаю вас ловцами человеков
- и действительно в сети Иисуса, заброшенные в море человечества, попалось больше людей, чем в какие-либо другие сети. Половина мира поймана в эти сети. Все апостолы, все двенадцать апостолов, были очень простыми, необразованными, обычными людьми, и на них он построил всю структуру христианства.

Петр, - Симон, называемый Петром, - Иисус сделал его тем камнем, на котором стоит все христианство. «Петр» означает «камень». На камне Петра стоит все христианство, оно опирается на этот камень. Да, Иисус действительно сделал их ловцами человеков - и не только ловцами человеков. Он дал больше, чем обещал: он сделал их ловцами Бога. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним
- в этом заключается чудо.

Люди приходили к Махавире и спорили, люди приходили к Будде и спорили, потому что вся Индия спорила в течение тысячелетий. Люди здесь стали натренированными; они рождались с философиями. Ко мне приходят люди, совершенно обычные люди, но они никогда не опускаются ниже уровня брахмы,
предельного. Они говорят о брахме;
он стал частью их существа.

Но Иисус работает с очень простыми людьми. Само его присутствие является доказательством. В религии присутствие является первичным, доказательство - вторичным. Шарипутта открыл глаза по направлению к Будде только тогда, когда Будда проявил себя, доказал свою правоту, когда он полностью победил Шарипутту и его ум. Тогда он открыл свои глаза. Сначала было доказательство, потом - присутствие.

Но в случае Иисуса и людей, с которыми он работал, - они не были теологами, они не были философами, они не были спорщиками, - все было не так. Они были простыми людьми, обыкновенными людьми природы, подобно деревьям, скалам, рекам. Для них главным является присутствие, доказательство - потом. Присутствие, на самом деле, и является доказательством. Они полюбили - это единственный способ правильно объяснить это. Они взглянули на Иисуса: они влюбились. Когда вы любите кого-то, вы следуете за ним. Тогда нет никаких вопросов, тогда вы просто следуете, потому что ваше сердце знает лучше, чем может доказать ваш ум. Ваше сердце почувствовало что-то, что-то таинственное, что-то божественное. Ваше сердце почувствовало присутствие, почувствовало что-то неземное. Этого достаточно. Вы попробовали что-то на вкус... вы просто следуете. И они тотчас, оставивши сети, последовали за Ним.

И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

Это должно быть понято в совершенно новом свете - не так, как это понимало христианство, а в совершенно новом свете, которым современная наука осветила явление болезни.

Болезнь, любая болезнь, сначала возникает глубоко в уме, а уж затем движется к телу. Переход к телу может отнять много времени, это длинная дистанция. Вы не осознаете болезнь, когда она находится в уме, вы начинаете осознавать ее только тогда, когда она проникает глубоко в тело. Вы всегда ощущаете болезнь в теле, но она всегда возникает в уме.

Там вы ее не осознаете, поэтому вы ничего с ней и не делаете, но когда она приходит в тело, тогда, конечно, вы начинаете искать врача, какую-то помощь. Врач, видя болезнь в теле, начинает лечить ее в теле. Ее можно вылечить в теле, - но тогда возникнет какая-нибудь другая болезнь, потому что лечение не коснулось самого источника болезни. Вы изменили следствие, но не причину.

Если бы можно было произвести изменения в уме, то болезнь из тела исчезла бы немедленно. Современные исследования гипноза доказывают, что любая болезнь - хотя бы в принципе - может быть преобразована, изменена, подавлена, если произвести соответствующие изменения в уме. Верным является и обратное: если ум подвергнуть гипнозу, то можно вновь создать любую болезнь.

Два или три дня назад кто-то прислал мне очень многозначительную статью. Один человек, врач из Калифорнии, излечил многих своих пациентов от рака просто путем использования воображения. Это первый ключ, который открывает дверь... И не одного пациента, а многих.

Он просто просил их вообразить себе кое-что. Если у больного был, например, рак горла, то он говорил ему расслабиться и представить себе, что вся энергия тела движется к горлу, что эта энергия атакует опухоль. Как стрелы, летящие отовсюду, движущиеся к горлу и атакующие болезнь. Через три, четыре или шесть недель опухоль просто исчезает, не оставив и следа. А считается, что рак неизлечим! Рак является современной болезнью; он появился в связи со стрессами, в связи с напряженностью и беспокойством жизни. До сих пор его практически невозможно было вылечить в теле. Если рак можно вылечить посредством воздействия на ум, то и все можно вылечить таким же образом.

Чудо Иисуса случилось, потому что люди были очень доверчивы. Однажды случилось так: он шел, а женщина - очень бедная женщина, боящаяся и сомневающаяся в том, излечит ее Иисус или нет, потому что он всегда окружен такой толпой людей, - эта женщина подумала про себя: «Я только прикоснусь к одеждам Иисуса сзади». Она так и сделала и была исцелена.

Иисус оглянулся, и женщина начала благодарить его. Она пала в благодарности к его ногам. Но он сказал: «Благодари не меня, благодари Бога. Твоя вера вылечила тебя, а не я».

В мире было распространено доверие; люди были укоренены в вере. Тогда сама мысль: «Если Иисус прикоснется к моим глазам, я буду излечен» - становилась основной причиной выздоровления. Это не означает, что лечил Иисус; если вы относитесь к этому скептически, то Иисус не поможет, тогда он будет не в состоянии излечить вас.

Я читал одну историю. Однажды Иисус бежал из города. Фермер, работавший в поле, увидел его бегущим и спросил: «В чем дело? Куда ты бежишь?»

Но Иисус так спешил, что ничего не ответил. Поэтому фермер последовал за ним, остановил его спустя некоторое время и спросил: «Пожалуйста, расскажи мне. Мною овладело любопытство. Если ты не скажешь мне, почему ты бежишь, то этот вопрос будет преследовать меня снова и снова. Куда ты бежишь? От кого убегаешь?»

Иисус ответил: «От дурака».

Фермер стал смеяться. Он сказал: «Что ты говоришь? Я знаю, что ты исцелял слепых, ты исцелял почти умирающих - я слышал даже, что ты воскресил уже умершего человека! И ты не можешь вылечить дурака?»

Иисус сказал: «Нет. Я пытался, но не смог, потому что он дурак, он не поверит. Я излечивал всякие болезни и никогда не терпел неудачу, но с этим дураком у меня не получилось. Он все время преследует меня и повторяет: ''Излечи меня", но я пробую все способы, которые знаю, и все напрасно. Вот почему я бегу из города».

Дурака излечить нельзя... и дурака нельзя загипнотизировать. В широкой публике превалирует мысль, что очень умных людей нельзя загипнотизировать. Это абсолютно неправильно. Только дурака нельзя загипнотизировать, идиота нельзя загипнотизировать, сумасшедшего нельзя загипнотизировать. Чем выше у человека интеллект, тем больше возможностей ввести его в глубокий гипноз - потому что для гипноза требуется ваше доверие, основным требованием является ваше доверие. Основным требованием является ваша помощь, ваше сотрудничество, а идиот, безумец не может сотрудничать, не умеет доверять.

Иисус мог совершать чудеса. Эти чудеса очень просты; они случались потому, что люди доверяли. Если вы можете доверять, то ум начинает функционировать изнутри, распространяется по всему телу и все изменяет. Но если вы не можете доверять, вам ничто не поможет.

Даже обычная медицина помогает вам, потому что вы верите в нее. Имеются наблюдения, которые свидетельствуют о том, что при изобретении новых лекарств они очень хорошо действуют в первые месяцы - от шести месяцев до двух лет они хорошо воздействуют на людей, - но после этого периода они перестают действовать так хорошо. Врачи обеспокоены - в чем дело?

Всякий раз, когда изобретается новое лекарство, вы верите, что оно лучше, чем старое. Теперь вы знаете, что это панацея «... и она мне поможет». И она помогает! Вера в новое лекарство, в новое открытие, помогает. О нем говорят по телевидению, по радио, пишут в газетах, формируется атмосфера доверия и надежды. Но через несколько месяцев, когда многие испробуют это лекарство - и некоторые дураки также испробуют его, и им не поможет, - начинают возникать подозрения, потому что какой-то конкретный человек принял это лекарство и ничего не случилось. Эти дураки создают другую атмосферу, и спустя некоторое время лекарство теряет свою эффективность.

Если вы доверяете врачам, то они помогают еще больше, чем лекарства. Наблюдали ли вы, что, когда вы больны и приходит врач, и вы испытываете доверие к нему, вы испытываете облегчение только оттого, что он пришел? Он еще не дал вам никакого лекарства. Он только исследует ваше тело - давление крови, то, это, - но вы чувствуете, что пятидесяти процентов болезни уже нет. Пришел человек, которому вы можете доверять. Теперь нет необходимости нести эту ношу на себе. Вы можете оставить ее ему, он справится с ней. Но если вы не доверяете врачу, он не сможет ничего с ней сделать.

Медики называют некоторые ложные лекарства «плацебо», безвредное лекарство. Это просто вода - или что-то другое, не имеющее никакого отношения к болезни, — но если оно дано вам врачом, которому вы доверяете, оно поможет вам так же, как и настоящее лекарство; никакой разницы нет. Ум является более сильным, чем материя; ум является более сильным, чем тело.

И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царствия и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в людях.

И прошел о Нем слух по всей Сирии;

и приводили к Нему всех немощных, одержимых

различными болезнями и припадками, и бесноватых, и лунатиков, и расслабленных, и Он исцелял их.

И следовало за Ним множество народа из Галилеи и Десятиградия, и Иерусалима и Иудеи и из-за Иордана.

Иисус был в меньшей степени проповедником и в большей - целителем. Целитель не только для тела, не только для ума, но и для души. Он был целителем, целителем душ. Это то, чем должен быть каждый Учитель.

Вы разделены внутри себя, вы фрагментарны, вы не являетесь целым. Если вы станете целым, вы будете исцелены. Если напряженность, связанная с будущим, и напряженность, накопленная в прошлом, исчезнет из вас, то вы будете исцелены, ваши недуги исчезнут. Если вы сможете быть в настоящем, вы будете целым, совершенно живым, предельно живым - глубокий восторг случится с вами.

Иисус не является философом, который учит людей какой-то догме, какому-то учению. Он врач, а не философ. Он пытается учить доверию, и если доверие имеет место, то возможно все. Он все время говорит: «Если вы имеете веру, вера может сдвинуть горы». Это не обязательно горы из внешнего мира, но горы невежества, горы безобразия, горы бессознательности внутри нас. У него не было никакого кредо, никакой догмы, никакого учения. Он, скорее, испускал из себя целительную силу. Все его усилия были направлены на

то, чтобы вернуть вас Богу. Вот почему он говорит: «Не благодари меня. Благодари Бога».

Он говорит еще: «Твоя вера исцелила тебя». Даже не Бог помог исцелить тебя - только твоя вера. Он настаивает на вере. И помните различие между верованием и верой: верование представляет собой идею; вера представляет собой тотальную реальность, вера является благоговением перед целым. Верование идет от ума; вера идет от вашей целостности.

Когда вы веруете в Бога, вы веруете в Бога философов.

Когда вы веруете в Бога, Бог является идеей, доктриной. Его существование может быть доказано или опровергнуто, но он не сможет трансформировать вас. Но если вы имеете веру, она уже трансформировала вас. Я не говорю, что она когда-то
трансформирует вас. Если вы верите, то она уже
трансформировала вас.

Вера не знает будущего, она является эффективной немедленно. Но вера идет не из головы. Когда вы наполнены верой, вы имеете ее в вашей крови, в ваших костях, в вашем костном мозге, в вашем сердце. Верой наполнено все ваше существо. Человек веры является человеком Бога.

Все усилия Иисуса направлены на то, чтобы возвратить вас домой. Да, Бог кричит через него: «Возведите меня на престол!» Если вы обладаете верой, то вы становитесь доступным, и Бог воцаряется в вас. Это единственный путь быть блаженным. Пока Бог не воцарится в вас, вы будете оставаться нищим, вы будете оставаться бедным, вы будете оставаться больным. Вы никогда не будете целым и здоровым, и вы никогда не познаете экстаза существования. Вы никогда не сможете танцевать, смеяться, петь и просто быть.

Это может случиться только в том случае, если Бог воцарится в вас - то есть вы будете свергнуты с престола, а Бог будет возведен на престол. Так что у вас имеется выбор, величайший выбор, с которым когда-либо сталкивался человек: или продолжать сохранять себя на престоле... или вы отказываетесь от престола и позволяете Богу взойти на него.

Беседа 6

Роскошь Бога

26
октября 1975 г., Пуна

В чем заключается потребность в секретности во взаимоотношениях Учитель-ученик, а также в обычных взаимоотношениях между людьми?

Бытие имеет две стороны - внешнюю и внутреннюю. Внешняя может быть публичной, общедоступной, но внутренняя общедоступной быть не может. Если вы выставите внутреннее на всеобщее обозрение, то вы потеряете свою душу, вы потеряете свое первоначальное лицо. Тогда вы будете жить, как если бы у вас не было никакого внутреннего бытия. Жизнь станет серой, пустой. Это случается с людьми, которые живут общественной жизнью: с политиками, с актерами. Они становятся общедоступными, они полностью теряют свое внутреннее бытие, они не знают, кто они такие, за исключением того, что общество говорит о них. Они зависят от мнения других, они не ощущают свое собственное бытие.

Одна из наиболее известных актрис, Мэрилин Монро, совершила самоубийство, и психоаналитики установили причину этого. Она была одной из самых красивых женщин в мире, ей больше чем кому-либо другому сопутствовал успех. Даже президент Америки, Кеннеди, был влюблен в нее, она имела тысячи любовников. Трудно придумать, что бы еще такое вы могли иметь. Она имела все.

Но она была общедоступной, она принадлежала обществу, и она знала это. Даже когда в ее спальне находился президент Кеннеди, она обращалась к нему «господин президент» - как будто она занималась любовью не с человеком, а с организацией.

Она была общественным учреждением. Постепенно она начала осознавать, что у нее нет ничего личного. Однажды кто-то спросил ее - она как раз перед этим позировала для нудистского календаря, и кто-то спросил ее: «Было ли что-то на вас, когда вы позировали для этого нудистского календаря?»

Она сказала: «Да, на мне было кое-что. Радиоприемник».

Вся на виду, обнаженная, без какого-либо частного «я». Мне кажется, что она совершила самоубийство, потому что это было единственное, что она могла совершить в виде совершенно частного дела. Все было публичным, это осталось единственным из того, что она могла делать сама, нечто совершенно интимное и секретное. Общественные фигуры всегда стремятся к самоубийству, потому что только с помощью самоубийства они могут получить некоторое представление о том, кто они есть.

Все, что прекрасно, является внутренним, а внутреннее означает частное, личное. Наблюдали ли вы за женщинами во время полового акта? Они всегда закрывают глаза. Они что-то знают. Мужчина всегда занимается любовью с открытыми глазами, он остается наблюдателем. Он участвует в половом акте не полностью, он в нем не тотально. Он остается пассивным наблюдателем, как если бы любовью занимался кто-то другой; он наблюдает, как если бы смотрел на это на экране телевизора или в кино. Но женщина лучше все понимает, потому что она более точно настроена на внутреннее. Она всегда закрывает глаза. Тогда любовь имеет совершенно другой аромат.

Проделайте когда-нибудь такую вещь: зайдите в ванную и попробуйте включать и выключать свет. Во время темноты вы более ясно услышите льющуюся воду, звук будет более резким. Когда свет включен, звук будет не таким резким. Что происходит в темноте?

В темноте все остальное исчезает, потому что вы не можете видеть. Остаетесь только вы и звук. Вот почему во всех роскошных ресторанах избегают яркого света. Там используются свечи. Когда ресторан освещается свечами, вкусовые ощущения являются более глубокими: вы хорошо едите, у вас больше вкусовых ощущений. Вас окружают ароматы. При наличии яркого света вкусовых ощущений гораздо меньше. Глаза все делают публичным, общедоступным.

В самых первых строках своей «Метафизики» Аристотель говорит, что зрение является главным из органов чувств человека. Это не так. Зрение становится слишком доминирующим. Оно монополизирует всего человека и разрушает все другие органы чувств. Его учитель — учитель Аристотеля, Платон, - говорит, что имеется иерархия органов чувств: зрение наверху, осязание внизу. Он абсолютно неправ. Нет никакой иерархии.

Все чувства человека находятся на одном уровне, в них не должно быть никакой иерархии. Но вы живете глазами: восемьдесят процентов вашей жизни ориентированы на глаза. Так не должно быть; должно сохраняться равновесие. Вы должны также и прикасаться, потому что прикосновение несет в себе нечто, чего не могут дать глаза. Попробуйте: попробуйте прикоснуться к женщине, которую вы любите, или к мужчине, которого вы любите, при ярком свете и в темноте. В темноте тело раскрывается само собой; на ярком свете оно прячется.

Видели ли вы картины Ренуара, изображающие женское тело? В них есть нечто чудесное. Многие художники рисовали женское тело, но их картины не идут ни в какое сравнение с картинами Ренуара. В чем отличие между ними? Все другие художники рисовали женское тело так, как его видят глаза. Ренуар рисовал его так, как ощущают руки, так что его женщины на картинах сохраняют теплоту и интимность, некоторую жизненность.

Когда вы прикасаетесь, что-то происходит очень близко. Когда вы смотрите, что-то происходит на далеком расстоянии. В темноте, в тайне, в интимности раскрывается что-то, не может быть обнаружено при открытии, на рыночной площади. Другие смотрят и наблюдают; что-то глубоко внутри вас съеживается, оно не может расцвести. Это все равно, что вы положите семена на открытую землю на всеобщее обозрение. Они никогда не прорастут. Им нужно, чтобы они были глубоко упрятаны в утробу земли, в глубокую темноту, где никто не сможет увидеть их. Там они начинают прорастать, и рождается могучее дерево.

Точно так же, как семена нуждаются в темноте и уединенности в земле, так и все взаимоотношения, которые являются глубокими и интимными, остаются внутренними. Они нуждаются в секретности, они нуждаются в месте, где существуют только двое. Тогда наступает момент, когда даже двое растворяются и существует только единое целое.

Двое любящих находятся в глубокой гармонии друг с другом и растворяются друг в друге. Существует только одно целое. Они дышат вместе, они существуют вместе; существует нечто единое. Было бы невозможным, если бы при этом были наблюдатели. Этого никогда бы не могло случиться, если бы их наблюдали другие. Сами глаза других стали бы барьером. Так что все, что является прекрасным, все, что является глубоким, случается в темноте.

В обычных человеческих взаимоотношениях нужна интимность. А если вы спрашиваете про взаимоотношения между Учителем и учеником, то в них требуется еще больше интимности, потому что это передача наивысшей энергии человека. Это высочайший пик любви, где один человек изливает себя в другого, а другой становится воспринимающим чревом. Даже легкого беспокойства со стороны - чьего-то наблюдения - достаточно для возникновения барьера.

Для секретности имеются свои собственные причины. Вспомните и всегда помните, что если вы становитесь полностью публичным, то вы будете вести себя в жизни очень глупо. Вы будете вести себя так, как если бы кто-то выворачивал свои карманы наизнанку. Это будет вашей формой - как карманы, вывернутые наизнанку. Во внешнем нет ничего плохого, но помните, что это только часть жизни. Оно не должно стать всей жизнью.

Я не призываю вас уйти в темноту навсегда. Свет имеет свою собственную красоту и свои собственные причины для существования. Если семя останется в темноте навсегда и никогда не поднимется вверх для получения солнца по утрам, оно умрет. Оно должно уйти в темноту для того, чтобы прорасти, чтобы набраться сил, чтобы стать жизнеспособным, чтобы возродиться вновь, а затем оно должно выйти наружу и встретиться лицом к лицу с миром, со светом, с бурей, с дождями. Оно должно принять вызов, идущий снаружи.

Но этот вызов может быть принят только в том случае, если вы глубоко укоренены внутри. Я не призываю вас бежать от жизни, я не говорю вам закрыть глаза, уйти внутрь и никогда не выходить наружу. Я просто говорю: идите внутрь, чтобы вы могли выйти с энергией, с любовью, с состраданием. Идите внутрь, чтобы при выходе наружу вы были не нищим, а королем; идите внутрь, чтобы при выходе вам было чем поделиться — цветами, листьями. Идите внутрь, чтобы по выходе наружу вы стали еще более богатым, а не обедневшим. И всякий раз, когда вы исчерпали свои силы, помните, что источник энергии находится внутри. Закройте глаза и отправляйтесь внутрь.

Устанавливайте внешние взаимоотношения, но устанавливайте и внутренние взаимоотношения. Конечно, без внешних взаимоотношений не обойтись - вы живете в миру, должны быть какие-то деловые отношения, - но ими нельзя ограничиваться. Они имеют свои роли в жизни, но должно быть и что-то абсолютно секретное и частное, что-то, что вы можете назвать своим собственным.

Вот чего не хватало Мэрилин Монро. Она была женщиной, принадлежащей обществу, - добившейся всяческих успехов и, все же, потерпевшей поражение. Будучи на вершине успехов и славы, она совершила самоубийство. Причина ее самоубийства осталась загадкой. Она имела для жизни все; вы не сможете себе представить больше славы, больше успеха, больше обаяния, больше красоты, больше здоровья. Все было при ней, невозможно было что-либо улучшить, и все же ей чего-то недоставало. Ее внутреннее пространство было пустым. Тогда единственным выходом является самоубийство.

Вы можете быть недостаточно отважным, чтобы совершить самоубийство подобно Мэрилин Монро. Вы можете оказаться трусливым и совершать самоубийство очень медленно - у вас может уйти на это семьдесят лет. И все же это будет самоубийством. Пока вы не будете иметь нечто внутри себя, что-то, не зависящее от внешнего мира, что-то, что является вашим собственным, - свой мир, свое собственное пространство, где вы можете закрыть глаза и двигаться, где вы можете забыть, что существует все остальное, - вы будете совершать самоубийство.

Жизнь возникает в этом внутреннем источнике и распространяется по всему небу снаружи. Должно быть равновесие - я всегда за равновесие. Поэтому я не скажу, подобно Махатме Ганди, что жизнь ваша должна быть открытой книгой - нет. Несколько глав открыты, и хорошо. А несколько глав полностью закрыты, полностью засекречены. Если вы будете полностью открытой книгой, вы будете проституткой, вы будете стоять обнаженный на рыночной площади с одним только радио на себе. Нет, так не должно быть.

Если вся книга открыта, вы будете просто как день без ночи, как лето без зимы. Тогда где вы будете отдыхать, и где вы будете центрировать себя, где вы будете иметь убежище? Куда вы будете двигаться, когда мир станет слишком большим для вас? Куда вы будете удаляться для молитвы и медитации? Нет, лучше всего иметь половину и половину. Пусть половина вашей книги будет открытой - открытой для всех, доступной каждому, - и пусть другая половина вашей книги будет секретной, куда допускаются лишь редкие гости.

Лишь изредка кому-либо позволяется проникнуть внутрь храма. Вот как должно быть. Если в храме все время толпа, то это не храм. Это может быть залом ожидания в аэропорту, но это не может быть храмом. Только изредка, очень редко позволяете вы кому-то войти в вас. Это то, что называется любовью.

Иногда я удивляюсь: «Что я делаю здесь, сидя перед Вами?» А затем, внезапно, Вас становится так много для меня — так много света и любви. И все же я хочу покинуть Вас. Можете ли Вы объяснить это?

Да. Когда-то этот вопрос должен возникнуть у каждого.

Что вы делаете здесь? Вопрос возникает потому, что я делаю упор не на делание; я учу вас недеянию. Вопрос уместный. Если бы я учил вас что-либо делать, то вопрос бы не возник, потому что вы были бы заняты. Вы можете пойти к кому-либо другому - в мире имеется тысяча и один ашрам, где вас будут учить что-либо делать. Они не оставят вас незанятым, потому что они думают, что незанятый ум - это мастерская дьявола.

Мое понимание этого полностью, диаметрально противоположно. Когда вы абсолютно пусты, вас наполняет Бог. Вы есть только тогда, когда вы не заняты. Когда вы делаете что-нибудь, это происходит лишь на периферии. Все действия происходят на периферии, плохие и хорошие - все. Вы грешник - это на периферии; вы святой - это тоже на периферии. Чтобы сделать что-то плохое, вы должны выйти из себя; чтобы делать что-то хорошее, вы тоже должны выйти из себя.

Все деяния - снаружи, недеяние - внутри. Недеяние является вашим частным «я», деяние является вашим публичным «я». Я не учу вас, как стать святыми, это было бы слишком легко: делай это, не делай того; просто изменись на периферии, просто измени свои действия.

Я добиваюсь совершенно другого, я добиваюсь мутации - не изменений от одной части периферии к другой, но трансмутации от периферии к центру. Центр пуст, он абсолютно пуст. Там находитесь вы. Там находится бытие, а не деяние.

Это должно случаться с вами время от времени: сидя передо мной, вы будете задаваться вопросом, что вы тут делаете. Ничего - вы здесь ничего не делаете. Вы учитесь, как просто быть, а не делать - как ничего не делать: никаких действий, никаких движений... как если бы все остановилось, как если бы остановилось время. И в момент этого недеяния вы в гармонии с настоящим, вы в гармонии с Богом.

Деятельность становится частью прошлого. Деятельность может быть в будущем, она может быть в прошлом, но Бог всегда в настоящем. Бог не имеет ни прошлого, ни будущего. И Бог не создает вещи: когда вы думаете, что Он создал мир, вы творите Его образ по своему подобию. Вы не можете оставаться без деятельности - вам становится беспокойно, это вызывает в вас чувство тревоги, - поэтому вы представляете себе Бога как деятеля.

И не просто деятеля — христиане утверждают, что за шесть дней Он создал мир, а на седьмой день, в субботу, Он отдыхал - выходной день. Библия утверждает, что Бог сотворил человека по Своему подобию. Кажется, что имеет место совершенно обратное: человек создал Бога по своему подобию. Поскольку вы сами не можете оставаться в бездействии, вы думаете: «Что будет делать Бог, если ему не придется создавать мир?» И поскольку вы устаете от деятельности, вы думаете, что и Бог должен устать после шести дней и поэтому на седьмой день Он отдыхал.

Это все как у человека. Вы думаете о Боге, как о самом себе. Нет, Бог не создавал мир; мир вышел из Его бездеятельности, мир произошел от Его недеяния. Мир является цветением Бога, Бог подобен дереву.

Вы думаете, что дерево создает цветы - прикладывает много усилий, учится, планирует, спрашивает экспертов? Дерево не делает всего этого. Дерево просто есть, оно абсолютно не занято. При полном бездействии дерева цветы расцветают сами собой. И помните: если когда-нибудь дерево станет глупым — таким же глупым, как человек - и начнет стараться приносить цветы, то цветы перестанут появляться. Они не появятся, потому что они всегда появляются без всяких усилий.

Вы только посмотрите на цветы: видели ли вы в них какие-то усилия? Само существование цветов является таким безусильным, они просто открыты. Но мы не в состоянии понять это. Птицы поют по утрам: не думаете ли вы, что они разучивают молитвы? Не думаете ли вы, что они что-нибудь делают по утрам, чтобы начать петь? Нет, ничего подобного. Встает солнце, и из их пустоты возникает песня. Величайшим в мире чудом является то, что Бог творит, ничего не делая. Все возникает из пустоты.

Я читал о Вагнере, великом немецком композиторе и музыканте. Кто-то спросил Вагнера: «Можете ли вы раскрыть секрет - как вы создаете такую прекрасную музыку?»

Вагнер сказал: «Потому что я несчастлив. Если бы я был счастлив, то не записал бы ни одной ноты. Люди, которые несчастливы, должны заполнять свои жизни при помощи воображения, потому что их реальности чего-то недостает». И он прав во многих отношениях. Люди, которые никогда не любили, пишут поэмы о любви. Это подмена, суррогат. Если в жизни действительно случилась любовь, то кто будет беспокоиться о том, чтобы писать об этом? Человек сам становится поэмой; нет никакой нужды записывать это.

Вагнер сказал: «Поэты пишут о любви, потому что они упустили любовь». И затем он высказал утверждение, которое имеет огромное значение. Он сказал: «И я думаю, что Бог создал мир, потому что он был несчастлив». Великое прозрение, - но прозрение уместное для человека, а не для Бога.

Если вы спросите меня, то я скажу, что Бог создал мир, - Он, прежде всего, не творец, Он само творчество; но будем использовать старые выражения - Бог создал мир не потому, что Он несчастлив, а потому что он так счастлив, переполнен; Он имеет слишком много.

Дерево зацветает в саду не потому, что оно несчастливо. Цветы появляются только тогда, когда дерево имеет слишком много, чтобы поделиться, и не знает, что делать с этим. Цветок - результат переполнения. Когда дерево плохо питается, когда не получает воды, не получает должного количества солнечного света, заботы и любви, оно не расцветет, потому что цветение является роскошью. Оно случается только тогда, когда у вас всего слишком много, больше, чем вам необходимо. Что делать, когда вы имеете слишком много? Это становится тяжкой ношей, это становится бременем; от этого нужно освободиться. Дерево взрывается и расцветает; это момент его наибольшего наслаждения, наибольшей роскоши.

Мир является роскошью Бога: это его цветение. Он имеет так много — что делать с этим? Он делится, Он выбрасывает это наружу, Он начинает расширяться. Он начинает творить.

Но помните всегда, Он не является творцом вроде художника, пишущего картины. Художник отделен от результатов своего труда. Если художник умрет, картины останутся жить. Бог является творцом вроде танцора: танец и танцор есть единое целое. Если танцор остановится, танец прекратится.

Вы не можете отделить танец от танцора, вы не можете сказать танцору: «Отдай мне свой танец, я возьму его домой. Я готов купить его». Танец не может быть продан. Танец является одной из самых духовных сущностей в мире, потому что его невозможно купить. Вы не можете унести его, вы не можете сделать из него товар. Когда танцор танцует, танец здесь; когда танцор останавливается, танец исчезает, как будто его никогда и не было.

Бог является
творчеством. Нельзя понимать его творчество так, что он создал что-то в прошлом, а потом остановился для отдыха. А после этого что Он делал? Нет, Он творит непрерывно. Бог не есть событие, он есть процесс.

Нельзя понимать так, что однажды он совершил акт творения, а потом остановился. Тогда мир был бы мертвым. Он творит непрерывно, так же, как поют птицы, как цветут деревья, как движутся облака по небу. Он творит — и ему совершенно не нужно отдыхать, потому что творчество не есть деятельность; вы не можете от этого устать. Это исходит из Его пустоты.

Это и имеется в виду на Востоке, когда говорится, что Бог есть пустота, «ничто». Только «ничто» может быть бесконечным; «нечто» всегда должно быть конечным. Только из пустоты, из «ничто» возможно бесконечное распространение жизни, существования, - но не из «нечто». Бог не есть кто-то: Он есть «никто» или даже, более правильно, «никтойность». Он есть творящая пустота - то, что Будда называл шуньей.
Он есть творящий вакуум.

Чему я учу вас? Я учу вас тому же самому: стать творящей пустотой, недеятелем, человеком, наслаждающимся самим бытием. Вот почему этот вопрос должен прийти на ум каждому - рано или поздно. Ты спрашиваешь: «Иногда я удивляюсь, что я здесь делаю». Ты удивляешься правильно - ты ничего здесь не делаешь. Твой ум может предоставлять тебе ответы, но ты не слушай его. Слушай мой ответ. Ты ничего здесь не делаешь; я не учу тебя делать что-либо. Твой ум может говорить тебе, что ты учишься медитировать: ты занимаешься медитацией, йогой, тем, этим; или ты пытаешься достигнуть просветления, сатори, самадхи
- все это чепуха.

Это твой ум выдает тебе такие ответы, потому что он всегда стремится чего-то достигать, он не может оставаться без деятельности. Ум все время порождает необходимость в той или иной деятельности. Зарабатывай деньги; если ты покончил с этим, тогда зарабатывай медитацию, - но зарабатывай. Достигай чего-нибудь, делай что-нибудь.

Когда вы ничего не делаете, вы начинаете бояться, потому что тогда вы внезапно встречаетесь лицом к лицу с творящей пустотой. Это лицо Бога. Вы в хаосе, вы падаете в бесконечную пропасть, у которой вы не видите дна. Там ничего нет.

Что вы делаете, сидя передо мной? Просто сидите. В этом смысл дза-дзэна.
В дзэне медитация называется «дза-дзэн». Быть в дза-дзэне - значит просто сидеть, ничего не делая. Если вы можете просто сидеть около меня, этого достаточно, более чем достаточно; ничего другого и не нужно. Если вы можете просто сидеть, ничего не делая - даже не думая и не мечтая, - если вы можете просто сидеть возле меня, то все свершится.

Ты говоришь: «Внезапно Вас становится слишком много для меня». Да, если ты просто сидишь, меня будет слишком много - потому что, если ты просто сидишь, то внезапно я расцветаю в тебе. Если ты просто сидишь, ты немедленно начинаешь осознавать свет и любовь и тогда ты скажешь: «Я оставляю Вас», потому что ты боишься света и любви.

Ты стал обитателем темноты. Ты так долго жил в темноте, что твои глаза боятся. Независимо от того, что ты говоришь, - что ты хотел бы жить на свету - твои глубоко укоренившиеся привычки сжимаются и говорят: «Куда ты идешь?» Ты сделал большие инвестиции в темноту.

Все ваши знания основаны на темноте. На свету вы будете абсолютно невежественны. Вся ваша мудрость и жизненный опыт вытекают из темноты; на свету вы будете обнаженным, голым. Все, что вы знаете, принадлежит темноте; на свету вы обнаружите себя всего лишь невинным дитя, не знающим ничего маленьким ребенком.

Вы жили в рабстве, и теперь вы боитесь быть свободным. Вы все время говорите о свободе и мокше
- абсолютной свободе, - но если вы понаблюдаете за собой, вы увидите, что всякий раз, когда свобода появляется на вашем пути, вы убегаете от нее. Вы боитесь. Возможно, вы говорите о свободе только для того, чтобы обмануть самого себя; возможно, это замена, та замена, о которой говорил Вагнер.

Вы находитесь в рабстве; вы никогда не знали свободы.

Вы говорите о свободе, вы поете песни о свободе, и благодаря этим песням вы испытываете косвенное удовлетворение - как если бы вы стали свободным. Это кажущаяся свобода. Но рядом со мной она не должна быть кажущейся, она должна быть реальностью. Вы начинаете бояться реальности.

Вы все время просите любви, но когда она приходит, вы бежите, потому что любовь опасна. Одной из величайших опасностей в жизни является любовь. Ум может успокоиться женитьбой, но не любовью.

Ум всегда желает закона, а не любви. Ум всегда любит порядок, а не хаос, которым является любовь. Ум желает оставаться в безопасности, а любовь является величайшей небезопасностью, с которой вы можете встретиться. Всякий раз, когда приходит любовь, вы начинаете бояться, вы весь дрожите, потому что эта любовь, если ей позволить войти в вас, разрушит ваш ум. Ум говорит: «Беги! Беги немедленно!» Ум пытается спасти себя.

Вы слишком долго жили в глубоком контакте с умом, вы стали слишком к нему привязанным. Вы считаете, что все, что говорит ум, является правильным; вы убеждены, что все, что является безопасным для ума, является безопасным и для вас. Все это заблуждения. Смерть ума будет жизнью для вас, а жизнь ума является для вас не чем иным, как смертью.

Отождествление с умом должно быть разрушено. Вы должны начать осознавать, что вы не есть ум. Только тогда вы сможете быть рядом со мной, только тогда прекратятся попытки оставить меня и бежать. В противном случае вы всегда найдете причины, чтобы покинуть меня, но все эти причины будут фальшивыми. Настоящая причина будет заключаться в следующем: в том, что вы будете не в состоянии впустить в себя свет, в том, что вы будете не в состоянии впустить в себя любовь, которая разрушит ваш ум, разрушит ваше эго, даст вам новое рождение.

Ваше учение заключается, кажется, в следующем: быть предельно самим собой. Это выше моего понимания. Как человек может быть самим собой, если он не является самим собой?

Позвольте мне задать другой вопрос: как вы можете не быть самим собой? Вы можете поверить в подобное, но вы не сможете быть ничем другим, кроме как самим собой. Вы можете думать, что вы кто-то другой, вы можете воображать, что вы кто-то другой, но все равно вы являетесь только самим собой, и никем иным.

Таким образом, не имеет значения, верите ли вы в то, что вы являетесь самим собой, или нет. Вы все время остаетесь самим собой. Вы можете все время гоняться за тенями, но когда-нибудь вы осознаете, что занимаетесь абсурдными вещами.

Как вы можете быть не самим собой? Как? Вы спрашиваете меня, как человек может быть самим собой. Я спрашиваю вас, как человек может не быть самим собой — и в моем вопросе заключается ответ. Никто никогда и не был никем, кроме как самим собой; никто никогда не сможет быть никем, кроме как самим собой. Быть собой - это единственный способ быть, и с этим ничего не поделаешь.

Вы можете верить... Это подобно тому, как если бы вы спали ночью в Пуне и видели во сне, что вы находитесь в Филадельфии. Это никак не изменит реальность. Вы остаетесь здесь, в Пуне, где-то в Мобо. Вы пребываете в Пуне; Филадельфия остается только в сновидении. Утром вы проснетесь не в Филадельфии, запомните это. Вы проснетесь в Мобо, в Пуне. Как это ни печально, но это так! С этим ничего нельзя поделать; самое большее, что вы можете сделать, - это снова увидеть во сне Филадельфию.

Вы - боги. Это ваша реальность. Вы можете верить... Вы можете верить во что угодно. Иногда вы верите в то, что вы являетесь деревом - многие деревья все еще верят в это. Иногда вы верите, что вы животное: тигр, лев. Есть люди, которые принадлежат Клубу львов — Lion Bhabhutmal Sanghvi. Им недостаточно быть людьми - они львы! Когда-то вы верили, что вы лев, и вы были
львом: во сне. Когда-то вы верили, что вы скала, и вы были скалой: во сне. Вы изменяете свои сны.

Сейчас настало время. Пробудитесь! Я не предлагаю вам другое сновидение, запомните это. Вы страстно желаете этого, вы хотели бы, чтобы я дал вам другой сон, но я не собираюсь давать вам другой сон. Вот почему быть рядом со мной трудно, - потому что я настаиваю на том, чтобы вы проснулись. Вы достаточно спали. Вы видели много снов; целую вечность вы были погружены в сновидения. Вы только изменяли свои сновидения. После того, как вы насытитесь одним сновидением, вы меняете его; вы погружаетесь в другое сновидение. Все мои усилия направлены на то, чтобы потрясти вас, чтобы шокировать вас - чтобы разбудить вас.

Вопрос не в том, чтобы достигнуть чего-либо нового. Это уже ваше бытие, ваше существо. Просто откройте глаза, просто отбросьте сновидения, просто отбросьте облака и видения. Это вопрос ясности и понимания, вот и все. Между вами и Иисусом, между вами и мною, между вами и Буддой нет никакой разницы - совершенно никакой. Вы точно такой же. Различие, возможно, только в том, что вы спите, а Иисус не спит, вот и все.

Так что не спрашивайте меня, как быть самим собой; вы не можете быть другим. Спрашивайте меня, как пробудиться. Вы все время
являетесь самим собой! Просто будьте немного более бдительным, более внимательным, просто привнесите новое качество в бодрствующее сознание - просто наблюдайте. Не старайтесь быть чем-то, потому что это снова станет сновидением. Просто наблюдайте: кем бы вы ни были, где бы вы ни были, просто наблюдайте и будьте... и позвольте этому быть. Тогда в любой момент произойдет событие, внезапное событие. Разверзнутся небеса, и Дух Божий, как голубь, опустится на вас.

Это, фактически, один из способов сказать нечто, что сказать невозможно. Это может быть сказано также и в противоположных терминах. Позвольте мне сказать это так: когда Иоанн Креститель посвятил Иисуса, крестил Иисуса, Иисус раскрылся и Дух Божий, как голубь, высвободился из него и взлетел в бесконечное небо. Это в точности та же истина. Это способы сказать одно и то же с различных крайних позиций.

Вы являетесь богами, вы никогда никем другим и не были. Вот почему я не беспокоюсь, если вы хотите поспать немного дольше. Ничего страшного; выбор остается за вами. Вы можете еще немного поспать - перевернитесь на другой бок и поспите еще немного; похрапите немножко подольше - ничего страшного. Но не старайтесь улучшать себя, не старайтесь достичь чего-то. Не старайтесь стать кем-то, потому что вы уже то, чем вы можете стать! Ваше бытие есть то единственное, чем вы становитесь, вы несете свое предназначение в самом себе. Расслабьтесь... и будьте.

Учитесь ли вы до сих пор тоже?

Да, потому что если учение прекращается, то вы мертвы. Учение есть жизнь. Вы можете спросить меня: «Вы еще живы?» Это будет тот же самый вопрос.

Эго старается во всем добиваться совершенства; оно думает, что когда вы достигнете, когда вы станете просветленным, тогда не будет никакого учения; тогда вы будете знать все. Но если вы знаете все, то это «все» будет конечным. Знать все - значит быть конечным.

Вы не можете знать бесконечного. Бесконечное просто означает, что вы можете все время учиться, учиться и учиться и конец никогда не наступит; это бесконечное путешествие. Оно начинается, но никогда не кончается.

Но тогда эго думает: тогда в чем же разница, если мы тоже все время учимся? Разница в том, что вы учитесь во время крепкого сна, бессознательно, а просветленный человек учится сознательно. Ваше обучение не приводит к осознанию; ваше обучение дает знания, мертвую информацию. Обучение просветленного человека приносит не знания; его обучение приводит к осознаванию.

Он подобен зеркалу. Зеркало все время отражает. Птица поет перед зеркалом, и зеркало отражает ее. Существует ли момент, когда вы можете сказать: «Теперь зеркало совершенно. Оно отражает пустоту»? Когда зеркало совершенно, оно будет отражать в совершенстве, вот и все.

Когда вы являетесь пробужденным, ваш процесс обучения является совершенным. Это не значит, что вы перестаете обучаться, это не значит, что вы становитесь совершенным, и что теперь нет уже ничего, что вы могли бы узнать, - совсем наоборот. Чем больше вы знаете, тем больше открывается такого, что можно было бы узнать; чем больше вы раскрываете свои глаза, тем больше бесконечного окружает вас. Это бесконечное путешествие.

Я все еще учусь. И я счастлив этим, мне не хотелось бы, чтобы было по-другому. Мне не хотелось бы подойти к той точке, где я мог бы сказать: «Я узнал все», потому что это было бы смертью. Тогда река замерзла, тогда она больше не течет. Нет, совершенная река все время течет; она никогда не замерзает. Я все время учусь, Будда и Иисус все еще учатся. Так и должно быть.

Махавира все еще учится, несмотря на то, что говорят джайны. Они говорят, что он познал все, что он стал всезнающим, потому что в верования включено их эго. Это их Учитель: как он может еще учиться? Это означает, что он еще не совершенен. Поэтому джайны утверждают, что Махавира познал все, он стал сарваджей,
всезнающим, всеведущим. Это проявление их эго, не Махавиры.

Если вы скажете христианам, что Иисус еще учится, они будут очень сердиться. Сын Божий, единственный рожденный сын Божий - как он может еще учиться? Он знает все! Но я говорю вам, он все еще учится, потому что он все еще живет, живет с бесконечностью - учится бесконечно, но, конечно же, учится совершенно.

Это очень трудно понять, потому что ваше эго всегда ищет цели, а если учение продолжается вечно, тогда нет никаких целей. Но я утверждаю, что такова жизнь. Жизнь не имеет цели, это вечнотекущая река: всегда куда-то стремящаяся, но никогда не достигающая; всегда прибывающая с тем, чтобы каждый пункт прибытия стал новым пунктом отправления.

Отправляйтесь в Гималаи. Вы совершаете переходы, вы идете, вы взбираетесь на высокую вершину. Все время, пока вы взбираетесь, перед вами нет вершины выше той, на которую вы взбираетесь. Но вы достигаете вершины, и перед вами возникает много новых вершин. И вы снова идете, идете, идете; это бесконечный процесс.

Бог является процессом. Обучается даже Бог. Так и должно быть, иначе Он будет глупым. Он не является глупым, Он обучается. Он развивается - и это прекрасно. Ничто не является статичным, все развивается в динамике. Вот что я имею в виду, когда говорю: «Не говорите "Бог существует", говорите "Бог случается". Не используйте понятия, фиксирующие неподвижность; не используйте для Него существительные, используйте глаголы. Говорите "Он случается", говорите "Он учится", говорите "Он развивается", говорите "Он есть процесс", "Он есть река", и вы будете ближе к истине».

Да, я непрерывно учусь. Каждый момент жизни является таким чрезвычайно прекрасным и таким обширным, таким бесконечным и таким таинственным. Сказать, что кто-то познал все, будет святотатством.

Почему Иисус все время говорит неясными притчами, которые чаще всего озадачивают даже его учеников? Было ли это специально обдуманным методом? Почему он не мог быть более откровенным, таким, как Вы?

Кто вам сказал, что я являюсь откровенным? Когда вы слушаете меня, у вас может сложиться такое впечатление. Подумайте и помедитируйте над этим позже: вы найдете меня еще более озадачивающим, чем Иисус. Он хотя бы является последовательным.

И никогда не задавайте подобных вопросов, потому что эти вопросы показывают, что вы сидите здесь как судья. Почему Иисус поступил так, а не иначе? Если вы не можете не судить даже Иисуса, то как же вы сможете отказаться от обсуждения действий кого-либо другого? Почему вы не можете принимать все так, как оно есть? «Почему этот цветок белый, а не красный?» - разве это не дурацкий вопрос? Этот цветок красный, а тот белый - почему?

Маленький мальчик гулял с Д.Г. Лоуренсом в саду и спросил: «Почему деревья зеленые?»

Лоуренс посмотрел на ребенка и сказал: «Они зеленые, потому что они зеленые».

Иисус есть Иисус, я есть я. Ни Иисус не следует за мной, ни я не следую за Иисусом. И это хорошо, что все уникальны, иначе жизнь стала бы скучной, монотонной. Но люди глупы - они все время приходят ко мне и спрашивают: «Почему Будда сказал это, почему Махавира никогда этого не говорил?» Но Махавира есть Махавира, Будда есть Будда. Ганг течет на восток, Нармада течет на запад - что же делать? Думаете ли вы, что мир стал бы лучше, если бы все реки текли на восток? Вы только представьте себе: в мире существует четыре миллиарда будд - не думаете ли вы, что будет несколько скучно? Они начнут совершать самоубийство: куда бы вы ни пошли, вы встретите свою копию, куда бы вы ни взглянули, вам будет казаться, что вы смотрите в зеркало - все люди в точности похожи друг на друга.

Нет, это очень хорошо, что все люди уникальны. Почему у вас такое сильное стремление к этому? Иисус прекрасен своими притчами; без притч он не был бы так прекрасен, без притч что-то было бы упущено. Он является одним из лучших рассказчиков историй и притч.

И конечно же, прелесть притч в том и заключается, что они ставят в тупик здравый смысл. Но вы воспринимаете все как ребенок: вы считаете, что рассказ является совершенным, если у него есть заключение, резюме. Вы относитесь к этому как школьники, которые не могут быть удовлетворенными, пока сочинение не будет иметь заключения, точного математического вывода. Тогда они удовлетворены, но тогда сочинение мертво. Совершенно законченные произведения мертвы.

Притча пытается показать что-то, а не высказать. Она показывает это косвенно; заключение вы должны сделать сами. Она оставляет некоторый промежуток, она дает вам некоторое пространство, чтобы прийти к заключению. Притча является созидательной, творящей. Когда история полностью завершена (как дважды два - четыре), тогда она не дает никакого простора для вашего воображения, никакого простора для вашей медитации. Тогда это просто математика. Тогда в ней нет поэзии, она мертва.

Вам бы хотелось, чтобы другие говорили точно и определенно, что они имеют в виду, но тогда, то, что имеет бесконечное значение, нельзя будет показать вам. К значению предельного всегда подходят непрямо, косвенно, на него только указывают - о нем говорят и, в то же время, не говорят. Вы ощущаете нечто неопределенное, но оно никогда не бывает конкретным. Если что-то является конкретным, то это нечто из этого мира. Если это остается неопределенным, неясным, а вы следуете этому и пытаетесь найти какой-то ключ, то сами усилия по поиску ключа подымут вас над этим - вы уже вошли в другой мир.

Притча не является обычной историей: она символична, она созидательна. Если вы слушаете ее, если вы пытаетесь понять ее, то ваше понимание становится больше, чем оно было до того, как вы ее услышали. Обыкновенная история остается ниже вашего понимания; вы вполне можете ее понять, потому что выше ее нет ничего. Притча есть нечто, что выше вас: один шаг в пределах вашего ума, один - за пределами ума, выше вашего понимания. Это процесс убеждения.

Иисус все время говорит притчами. Он действительно хочет озадачить вас, потому что он говорит о чем-то, что является невыразимым, ускользающим, трудным для понимания - тайной. Он говорит о таинственном. Должен быть оставлен некоторый промежуток, который вы могли бы заполнить сами. Притча должна быть подобна головоломке, которая бросает вам вызов; благодаря этому вызову, вы растете.

И никогда не сравнивайте: почему Иисус именно такой? Деревья зеленые, потому что они зеленые. Иисус просто похож на Иисуса и не похож на кого-то другого.

Это именно то, на чем я постоянно настаиваю и по поводу вас: будьте просто самим собой, никогда не стремитесь быть кем-то другим. Никогда не будьте христианином, никогда не будьте индусом, никогда не будьте джайном, потому что тогда вы следуете определенному шаблону, тогда вы упускаете свою душу. Душа является вашей - индивидуальной, уникальной, — а шаблон является публичным, коллективным, общественным. Никогда не старайтесь быть кем-то другим. Просто постарайтесь выяснить, кто вы такой, и позвольте быть этому, принимайте это, приветствуйте это, восхищайтесь этим, наслаждайтесь этим, чтобы все это получало питание, чтобы оно росло. Посредством вас Бог пытается стать кем-то, кем он раньше никогда не был.

Бог не повторяется; Его творчество неистощимо. Он никогда не управляет снова, уже использованной моделью - Он не Генри Форд. Он абсолютно изобретателен; каждый день он испытывает что-то новое, свежее. Он никогда не заботится о том, чтобы повторить какую-то модель, Он всегда совершенствует ее. Он великий рационализатор. Это и есть то, что называется творчеством. Так что не старайтесь стать Иисусом - Бог не примет вас.

Умирал один хасид. Его звали Джосия. Кто-то спросил его: «Ты молился Богу, ты все привел с ним в порядок? Ты уверен, что Моисей будет свидетельствовать в твою пользу?»

Джосия посмотрел на спрашивающего и сказал: «Я не беспокоюсь о Моисее, потому что я точно знаю, что когда я предстану перед Богом, Он не спросит меня: "Джосия, почему ты не был Моисеем?" Он спросит меня: "Джосия, почему ты не был Джосией?" Так что я беспокоюсь о самом себе. Перестань молоть чепуху. Моисей - что мне делать с этим Моисеем? Вся моя жизнь напрасно потрачена на него. Сейчас я умираю и слышу реальный вопрос, который Он задаст мне: "Был ли ты Джосией или нет? Я сделал так, чтобы ты был кем-то конкретным, чем-то уникальным. Достиг ли ты этой вершины или нет? Не упустил ли ты все возможности?"»

Бог определенно спросит вас: «Сумели ли вы стать самим собой?» Никаких других вопросов задано быть не может.

Не задавайте таких вопросов: «Почему Иисус постоянно изъясняется непонятными притчами?» Ему нравится так поступать! А притча и должна быть неясной, туманной, полуосвещенной. Слишком яркий свет убивает притчу; слишком глубокий анализ также убивает ее. Это поэзия.

«Было ли это специально обдуманным методом?» Вы никогда не можете выйти за пределы каких-то методов, вы слишком одержимы различными техниками. Для вас все становится техникой. Это тот способ, которым существовал Иисус, это не вопрос техники, метода. Он не придерживался какого-то метода - он не является последователем Дейла Карнеги, он никогда не читал книгу «Как завоевать друзей и воздействовать на них». Он не следует никаким методам, он не американец.

В Америке все превращается в технику, в метод. Даже если вы хотите заниматься любовью, вы идете и изучаете технику. Можно ли представить себе более несчастный день для человечества? Даже животные ничего не спрашивают. Они в совершенстве знают, как делать любовь, они не ходят в школу для изучения соответствующей техники. Но в Америке все становится техникой. Как дружественно относиться к другим — даже этому нужно учиться. Неужели человек так низко пал, что даже дружбе он должен учиться?

Ко мне приходит много людей, и всем я говорю: «Смейтесь!» Они спрашивают меня, как нужно смеяться. Как смеяться - поучитесь у Свами Сардара Гурудайяла, он в этом совершенный мастер! Но до меня дошел слух, что люди не позволяют ему смеяться. Они говорят: «Ты мешаешь нашей медитации». Смех мешает вашей медитации? Тогда она ничего не стоит.

Вы должны учиться всему. Я думаю, что рано или поздно вы должны будете учиться дышать. Это вполне возможно, потому что таким же образом вы следуете многому другому. Вы должны спрашивать, как спать, как расслабляться. Когда-то эти действия были естественными, как дыхание. Пойдите и спросите первобытного человека: он просто посмеется над вами, если вы спросите: «Как вам удается так глубоко засыпать?»

Он скажет: «Что за глупый вопрос! Я просто склоняю голову и засыпаю. В этом деле нет никакого как».

Но вы скажете: «И все же здесь должен быть какой-то прием, потому что я очень стараюсь, и ничего не получается. Вы, должно быть, знаете какой-то секрет, который не хотите открыть».

Он ничего не скрывает; это так и происходит. Он просто склоняет свою голову и засыпает. Между этими двумя состояниями нет никакого промежутка.

Рано или поздно человек дойдет до того, что будет спрашивать, как дышать, и тогда, если вы скажете: «Просто дышите; здесь нет никакого как»,
он не поверит вам. Как любить, как жить, как смеяться, как быть счастливым - это все очень простые вещи, никаких как
не требуется. Это естественные вещи, это не техники.

Иисус так и живет. Ему нравится то, как он рассказывает эти притчи. Они ему нравятся! Он знает, что у него есть особое умение рассказывать притчи.

Притчи - это не арифметика. Они не должны быть слишком ясными, иначе будет утеряно все самое главное, основной их смысл. Это должно быть уговариванием, но не рекламой. Они не должны аргументировать, потому что тогда теряется весь смысл их - тогда почему бы сразу не доказать что-то, зачем говорить притчами? Притча не дает доказательств, она дает только намеки, да и те неполные. Просто несколько намеков, чтобы сделать вызов вам, чтобы вы стали более внимательными, более бдительными.

Я слышал о Чжуан-цзы, что однажды он что-то рассказывал своим ученикам, а многие из них крепко спали, как это часто бывает с учениками. Было, видимо, поздно, они устали, а Чжуан-цзы рассказывал что-то очень сложное, находящееся за пределами их понимания. Когда что-то выходит за пределы вашего понимания, вам кажется, что лучше отдохнуть и поспать, чем беспокоиться об этом.

Внезапно Чжуан-цзы понял, что многие из учеников крепко спят и что его слова бесполезны. Некоторые даже похрапывали и мешали ему. Тогда он рассказал притчу. Он сказал: «Жил однажды человек, у которого был осел и который совершал паломничество к каким-то святым местам. Но он был очень бедным; наступило время, когда он был очень голоден, а денег у него не было. Поэтому он продал осла, на котором ехал, другому, богатому, путешественнику. Но на следующий день, когда солнце было очень жарким, первый владелец осла устроился в его тени отдыхать.

Второй владелец сказал: "Так не годится. Ты ведь продал осла".

Первый владелец ответил: "Я продал осла, но не его тень".

Все стали очень внимательными - никто не спал, никто не храпел. Когда вы говорите об ослах, ослы слышат все немедленно! Чжуан-цзы сказал: «Я окончил эту историю. Теперь я перехожу к основной теме».

Но они все сказали: «Подождите! Пожалуйста, закончите рассказ».

Чжуан-цзы сказал: «Это была притча, а не рассказ. Вас больше интересуют ослы, чем я».

Тогда все заволновались: «Что же произошло? Что случилось потом?» Но Чжуан-цзы так никогда и не рассказал этого. Он и не предполагал закончить эту притчу, она была предназначена лишь для того, чтобы указать на то, что человеческий ум в большей степени интересуется глупостями, а не высокими материями.

Но я люблю притчи Иисуса. В них есть своя прелесть. Он приводит все тупые умы к определенной точке - к указанию на что-то, к намеку.

Иисус говорит притчами по многим причинам. Но эти причины не имеют отношения к методам, к техникам. Вы можете размышлять о них, но они техниками не являются. Это происходило с ним естественно, просто он был хорошим рассказчиком.

По каким же причинам он говорил притчами? Прежде всего: можно говорить об очень высоких вещах, если устроить вокруг них спектакль. Если вы будете высказывать их без соответствующего антуража, они покажутся плоскими. Вот почему подобные истории имеют тенденцию долго жить, жить вечно. Веды
могут исчезнуть, но Рамаяна,
рассказ о Раме, не исчезнет никогда. Это художественное произведение; оно будет сохранено. Упанишады могут исчезнуть, но притчи Иисуса останутся. Они повисают вокруг вас, они становятся атмосферой, в которой вы живете.

Вы никогда не забываете прекрасные истории. Это подобно тому, что прекрасные песни вы запоминаете гораздо лучше, чем прозу. Если что-то является поэзией, оно лучше запоминается. Каким-то образом это согласуется с глубочайшими свойствами вашего ума. Если это притча, если на ней построен какой-то спектакль, то она обычно прилипает к вам. Вы вспоминаете ее снова и снова; она входит в состав вашей внутренней атмосферы.

Голые принципы скоро забываются. А во времена Иисуса книг не писали. Все, что говорил Иисус, было записано много лет спустя. В течение очень многих лет его притчи были лишь в памяти тех людей, кто слышал их.

Притчи можно легко запомнить. Вы забудете все, что я говорил, но вы никогда не забудете притчи, анекдоты, шутки. Вы можете забыть Махавиру и Моисея, но вы не забудете Муллу Насреддина. Махавира слишком далек от вас; Мулла - ваш сосед. Махавира может пребывать где-то в мокше,
а Мулла живет среди нас. Он - это вы; вы можете узнать себя в нем.

Так что причины могут быть, но не беспокойтесь о них. Это путь Иисуса, и очень хорошо, что он никогда не пытался идти путем кого-то другого.

В иудаизме имеются пророки, великие пророки: Иеремия, Иезекииль... Они идут своим собственным путем. Даже Иоанн Креститель никогда не использовал никаких притч.

Это нужно понять. Пророки есть нечто особенное в иудаизме. Их больше нигде нет. Мистики есть везде: Будда является мистиком, но не пророком; Махавира является мистиком, но не пророком. Мистик - это тот, кто достиг Бога; пророк - это тот, кому Бог явился. Понятие пророка существует только в иудаизме, — потому что только в иудаизме Бог ищет человека. Во всех других религиях человек ищет Бога.

Когда человек ищет Бога и находит его, он становится мистиком. Когда Бог ищет человека и находит его, тот становится пророком. Когда человек приходит к Богу, он мистик; когда Бог приходит к человеку, он пророк. Когда капля попадает в океан, она становится мистиком. Когда океан падает в каплю, она становится пророком.

Пророк является безумным и вспыльчивым человеком. Конечно, он таким и должен быть: океан вошел в него. Иеремия, Иезекииль, Иоанн Креститель - они пророки, безумцы, безумные люди Бога. Они изрекают огонь, они не говорят притчами. Их речь является кислотой; они могут сжечь вас.

Они не могут успокоить вас. Будда является очень успокаивающим, Кришна убаюкивает вас, успокаивает вас, утешает вас, исцеляет вас. Пророк просто зажигает вас неизвестным желанием, делает вас безумным.

Иисус является и пророком, и мистиком, человеком, который пришел к Богу и к которому пришел Бог. Иногда он говорит как Иоанн Креститель, а иногда - как Кришна. Иногда он успокаивает, а иногда ранит. Он представляет из себя очень уравновешенное явление: он и пророк, и мистик одновременно. Вот почему вы найдете в нем синтез различных религий. Вы найдете в нем все, что есть в иудаизме, — все, что есть в нем прекрасного и великого, - и вы найдете в нем все, что есть прекрасного в Кришне, в Будде, в Махавире; джайнизм, индуизм, буддизм.

Иисус является точкой кульминации, как если бы все религии мира встретились в нем и достигли крещендо. Иногда он говорит как пророк: он завлекает вас, провоцирует - он зовет вас. Но это не единственное его качество. Он успокаивает; он рассказывает притчи; он утешает; он убаюкивает. Он пробуждает вас, и он же помогает вам спать. Но он именно такой. Все объяснения являются объяснениями после
случившегося, запомните это. Основным является то, что он есть то, что он есть, и никаким другим он быть не может.

Сократ был отравлен. Суд решил, что он должен умереть, но люди его очень любили - даже в суде половина судей любила его. Поэтому они предоставили ему возможность. Они сказали ему: «Если ты перестанешь говорить об истине, если ты успокоишься, тебя можно будет простить и твоей смерти можно будет избежать».

Сократ сказал: «Это невозможно. Это будет более смертельно, чем смерть, потому что говорить об истине - это единственный образ жизни, который я знаю. То, что вы предлагаете, будет хуже, чем смерть. Так что, пожалуйста, убейте меня, потому что, если вы оставите мне жизнь и скажете, что я должен успокоиться, ничего из этого не получится. Я не такой. Говорить об истине - это единственное дело, которое я знаю - единственное
дело, которое я знаю. Это для меня единственный образ жизни. Я не могу обещать, что я прекращу разговоры об истине, потому что, если я даже и прекращу говорить, то даже мое молчание будет говорить только об истине. Так что я не могу обещать этого. Лучше убейте меня». И он был убит.

Это очень многозначительно. Сократ есть Сократ. Сократ есть Сократ, и другого пути нет. Все объяснения являются объяснениями после.
Но не думайте об объяснениях. Любите, если можете, - а если вы не можете любить Иисуса, то забудьте о нем и найдите кого-нибудь другого, кого вы сможете любить. Не думайте об объяснениях, причинах, доказательствах.

Только любовь поможет вам понять, больше ничего. Когда вы любите человека - кто бы он ни был: Иисус или Кришна, - когда вы любите человека, вы немедленно понимаете, что он есть то, что он есть. Тогда у вас не появляется желания, чтобы он был другим. Любовь никогда не желает изменить кого-то. Любовь принимает, понимает.

Стоит ли за вашим ответом какой-то секрет, когда вы еще и называете имя спрашивающего? Пожалуйста, объясните это, - но, пожалуйста, не разглашайте моего имени, потому что иногда это бывает слишком тяжело.

Этот вопрос от... Я не скажу вам имя, потому что в глубине души она желает, чтобы ее имя было названо. Она не в первый раз поднимает этот вопрос; я избегал ответа на этот вопрос много раз.

В глубине души она желает, чтобы ее имя было названо, чтобы оно стало частью истории, чтобы оно было записано, запечатлено. Сейчас это ее последняя попытка. Это хитрость, когда она говорит: «Пожалуйста, не разглашайте моего имени», она хочет спровоцировать меня.

Но вы не можете спровоцировать меня...

Беседа 7

Я пришел призвать не праведников

27 октября 1975г., Пуна

Евангелие от Матфея, глава 9

9. Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфея, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним.

10. И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его.

11. Увидевши то, фарисеи сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш, ест и пьет с мытарями и грешниками?

12. Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные;

13. Пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы. Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.

Евангелие от Луки, глава 9

23. Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергни себя, и прими крест свой ежедневно, и следуй за Мною.

24. Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее.

25. Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?

Религия по самой своей сути является бунтом. Это не есть некоторое согласие, не есть принадлежность к некоторой организации, обществу, церкви, поскольку любая принадлежность является следствием страха, — а религия является свободой. Существует страх остаться одному. Человеку хотелось бы принадлежать нации, церкви, обществу, поскольку, когда вы принадлежите толпе, вы забываете про свое одиночество. Одиночество не исчезает, но вы забываете о нем. Вы обманываете самого себя, вы обволакиваете себя сновидениями, создавая видимость, что вы не один. Вы все равно остаетесь одиноким; это подобно опьянению.

Религия не является опьянением. Она не несет вам бессознательность; она дает вам осознанность. А осознанность является бунтом. Когда вы становитесь осознающим, вы не можете принадлежать никакому обществу, никакой нации, никакой церкви, поскольку, когда вы становитесь осознающим, вы начинаете понимать суровую красоту одиночества. Вы начинаете распознавать музыку, которая непрерывно звучит в вашей душе... но вы никогда не позволяли себе оставаться одному, чтобы слышать ее, чтобы войти в гармонию с ней, чтобы быть наедине с ней.

Религия не есть подчинение догмам, потому что любое подчинение является механическим. Вы делаете определенные вещи, потому что от вас ожидают, что вы будете делать их. Вы делаете их, потому что вы должны жить с людьми и должны следовать их правилам; вы делаете их, потому что были обусловлены, запрограммированы на это. Вы ходите в церковь, вы посещаете храм, вы молитесь, вы выполняете определенные ритуалы, но все это пустое. Пока в этом не будет присутствовать ваше сердце, все это будет мертвым и механическим. Вы можете выполнять все в точности так, как предписано, без единой ошибки, ваши действия могут быть верхом совершенства, но, тем не менее, они будут мертвыми.

Я слышал, что президент Кеннеди должен был подписывать так много писем, автографов и фотографий, что для него был изобретен некоторый небольшой механизм. Машина могла расписываться за него, и подпись была такой совершенной, что ни один эксперт не был в состоянии сказать, является подпись механической или подлинной - этого не мог сделать даже сам президент Кеннеди. Малкольм Маггеридж пишет, что, когда Кеннеди был убит, эту машину забыли выключить, поэтому она продолжала работать. Президент продолжал подписывать свои личные письма, даже будучи мертвым. Механизм есть механизм.

Вы стали христианином: тогда вы стали механизмом. Вы ведете себя так, как если бы вы действительно любили Христа, но следует всегда помнить об этом «как если бы». Вы стали буддистом: вы все время ведете себя так, как если бы вы следовали Будде, но не нужно забывать об этом «как если бы». Ваша подпись может быть совершенной, но она исходит от мертвого механизма.

Религия не является некоторым соответствием, согласием. Соответствие устанавливается между индивидуумом и прошлым, а религия есть нечто, устанавливаемое между индивидуумом и настоящим, - поэзия же есть нечто, устанавливаемое между индивидуумом и будущим. Соответствие означает согласие с людьми, которых больше нет, которые мертвы - согласие с Моисеем, с Махавирой. Сегодня согласие с Иисусом является мертвой вещью; вы согласуетесь с прошлым. Если вы относитесь к настоящему, то все обстоит совершенно по-другому. Это революционизирует вас; это дает вам второе рождение.

Согласие устанавливается между индивидуумом и обществом. Религия — это некоторые взаимоотношения, устанавливаемые между индивидуумом и самим существованием. Общество - это наше творение: Бог создал Адама — это не человечество; Бог создал Еву - это не человечество. Бог создает индивидуальности; человечество - наша фантазия.

Но фантазия может завладеть вами - вы можете забыть про реальное и прицепиться к фантазии. Я знаю людей, которые желают любить все человечество, но не могут полюбить никакое отдельное человеческое существо. Где это человечество, как вы собираетесь любить его? Вы можете только попусту разводить руками.

Человечества нет нигде. Когда вы будете сталкиваться с ним, вы будете сталкиваться с реальными конкретными человеческими существами. Человечество является абстракцией, просто словом. В нем нет никакой реальности - это мыльный пузырь, и больше ничего. Столкнуться вы можете только с реальным человеческим существом. Любить реальное человеческое существо очень трудно, но любить человечество очень легко. Это почти то же самое, что не любить никого. Любить человечество эквивалентно тому, чтобы не любить никого. Тогда нет никаких проблем, нет никаких трудностей.

Религия есть нечто, что случается между вами и конкретным существованием. Она не имеет никакого отношения к фантазиям. Кроме того, религия не является традицией. Традиции принадлежат времени; религия принадлежит вечности. Для того чтобы войти в религию, вы должны войти в вечное сейчас. Религия не имеет никакой истории. В этом отношении Запад должен кое-чему научиться у Востока.

Мы, на Востоке, никогда не беспокоились об истории. Причина... причина простая. Вся история - это нечто о времени; в историю записывается то, что случается во времени. История - это книга о мертвых. Мы никогда не беспокоились об истории, потому что религия принадлежит вечности: вы не можете записать ее как некоторое событие, это вечный процесс. Вы можете записывать только наиболее существенные факты ее, некоторые существенные истины, связанные с ней, но не волны, которые составляют реку времени.

Вот почему, если вы войдете в храм джайнов и посмотрите на статуи двадцати четырех тиртханкар,
вы будете в замешательстве: кто из них есть кто? Они все похожи друг на друга. Вы не сможете увидеть в этом никакого смысла - почему все эти двадцать четыре тиртханкары
джайнов так похожи друг на друга? Они не могут быть похожими - они жили в различные столетия, это были различные индивидуальности, - но нас не заботят события, происходящие во времени.

«Тело» является событием во времени. Различия в телах составляют историю прошлого, но внутренняя сущность человека, пребывающая в вечности, является одной и той же и во мне, и в вас, и в каждом. Форма различна, но внутренний центр один и тот же. Эти двадцать четыре тиртханкары.
в джайнских храмах говорят что-то о внутренней сущности человека. Вот почему они изображены в виде одинаковых скульптур. Посмотрите на Будду. Он похож на Махавиру; между ними нет никаких различий. Они не являются фактами, они являются истиной.

Религия не имеет дела с фактами, она имеет дело с истиной. Факты можно узнать из книг, истину - никогда. Если вы слишком увлекаетесь фактами, то глаза ваши затуманиваются, и вы становитесь не в состоянии познать истину. Остерегайтесь фактов - они ведут вас по ложному пути! Отсортировывайте из них истину. Всегда пытайтесь найти истину; не надо слишком беспокоиться о фактах. Факты не имеют большого значения.

То, что меняется, является фактом, а то, что всегда остается неизменным, является истиной. Ваше тело является фактом: когда-то вы были ребенком, теперь вы молодой человек или старик; когда-то вы были рождены, когда-то вы умрете — тело изменяется. Но вы,
тот, кто проживает в этом теле, тот, кто сделал это тело своим временным жилищем, - тот «вы» является вечным, это является истиной. Это не имеет формы, не имеет никаких качеств. Это является бессмертным; это является вечным.

Религия не является традицией, поэтому вы не можете заимствовать ее. Вы должны будете сами идти на риск; вы должны будете заработать ее. Ради этого вы должны будете поставить на карту свою жизнь; это единственный имеющийся путь. Вы не можете заполучить религию по дешевке. Если вы хотите получить дешевую религию, вы приобретете фальшивку.

Религия не является утешением. Наоборот, это вызов: Бог вызывает человека, Бог не дает человеку покоя, Бог все время кричит: «Вернитесь! Возведите меня на престол!» Он не оставляет вас в покое. Он будет все время стучать в вашу дверь; Он будет все время вызывать бурю в вашем существе, в вашей душе; Он будет все время возбуждать вас. Он не позволит вам успокоиться на чем-либо меньшем. Пока вы не достигнете предельного, вас не оставят в покое. Религия является вызовом, это великая буря. Она подобна смерти; это не утешение.

Утешением являются так называемые религии, организованные религии. Они утешают вас, они скрывают ваши раны. Они не возбуждают вас, они не зовут вас, не взывают к вам. Они не требуют от вас отважности, не требуют быть смелым, они не влекут вас в опасную жизнь. Они подобны смазочным материалам.

Когда вы живете в обществе с большим количеством людей, то для того, чтобы у вас было меньше конфликтов, вам нужен вокруг вас некоторый смазочный материал. Вы можете более легко двигаться, ваше движение менее затруднено, вы меньше третесь о своих соседей. Не возникает никаких конфликтов - вас все время окружает смазочное вещество.

Вы ходите в церковь для получения смазки. Это помогает, это помогает жить в обществе; это некоторая формальность. Если вы исполняете ее, вы становитесь уважаемым, респектабельным. Это все равно, что стать членом клуба бизнесменов «Ротари», - это респектабельно, это помогает. Вы становитесь членом церкви, и это тоже помогает. Вы становитесь причастным к какой-то религии, и это тоже помогает. Люди думают, что вы религиозны.

Когда люди думают, что вы религиозны, вы более легко можете обманывать их. Когда вы носите на себе облачение религиозности, вы имеете при себе потенциальное оружие. Ваша религия дает вам утешение и респектабельность. Это, фактически, политика, дипломатия - часть вашей борьбы за выживание, часть ваших амбиций, часть всей политики эго. Это политика силы.

Все это необходимо помнить, если вы пытаетесь понять Иисуса. Религия не является также моралью. Мораль - это тоже всего лишь правила игры. Тот, кто желает играть в игры общества, должен следовать правилам общества - точно так же, как при игре в карты вы должны следовать некоторым правилам. Это не значит, что в них есть некая завершенность, это не значит, что они идут от Бога. Вы придумали игру, вы придумали правила, вы следуете этим правилам. Если вы хотите играть, вы должны следовать правилам.

В морали нет ничего завершенного, ничего абсолютного. Вот почему каждое общество имеет свою собственную мораль, каждая культура имеет свою собственную мораль. Одна вещь может быть моральной в Индии и аморальной в Америке; другая вещь может быть моральной в Америке и аморальной в Индии. Если бы мораль представляла собой нечто реальное, то таких различий не могло бы быть.

В Индии развод мужчины и женщины считается аморальным. На это смотрят очень плохо. Раз ты уж женился, то ты должен жить со своим партнером. Но если в Америке вы живете с женщиной, которую не любите, это считается аморальным. Если вы не любите, то аморально спать с этой женщиной. Только любовь, только глубокая любовь позволяет вам быть с женщиной. В противном случае оставьте ее. Не обманывайте ее; не растрачивайте напрасно ее жизнь.

Мораль является игрой; она меняется. Она меняется от общества к обществу, от столетия к столетию, от одного Периода времени к другому. Она зависит от обстоятельств, в ней нет ничего окончательного, предельного.

Но религия является чем-то предельным. Ей нет дела ни до Америки, ни до Индии. Она имеет отношение к новому сознанию внутри индивидуума. Это восход солнца в индивидууме, это новая сущность человека, возникающая и разрастающаяся в индивидууме. Благодаря ней вы имеете новое зрение, новые глаза. Вы можете видеть старые проблемы, но они исчезают. Это не означает, что они решаются, — они просто исчезают, они растворяются, рассасываются. При наличии новых глаз их быть не может. Вы приобретаете новое видение, новое измерение жизни.

Обо всем этом надо помнить, потому что, когда приходит Иисус или человек, подобный Иисусу, все это порождает проблемы.

Я слышал одну арабскую поговорку: «Покажите человеку очень много верблюжьих костей или показывайте их ему очень часто, и он не сможет узнать живого верблюда, когда встретится с ним».

«Показывайте человеку верблюжьи кости много раз, - говорит арабская пословица, - и он не сможет узнать живого верблюда, когда встретит его». Это и происходит, когда Иисус является в мир. Вы видели так много фальшивых священнослужителей, вы видели так много шутов-проповедников, вы видели так много ученых, ничего не знающих, но создающих вокруг своих знаний слишком много шума, что, когда приходит Иисус, вы не можете распознать его. Когда бы ни явился Иисус или Будда, его практически невозможно распознать. Для большинства людей это почти невозможное дело. Только очень немногие люди, имеющие некоторые потенциальные способности или являющиеся в некоторой степени осознающими, могут получить о нем некоторое представление.

Распознать Иисуса - это большое достижение, потому что это означает, что вы обладаете некоторым уровнем сознания, на котором вы можете общаться с Иисусом. Вы имеете некоторые качества, которые позволяют вам иметь связь с Иисусом: вы уже на пути к тому, чтобы самому стать Иисусом. Вы можете распознать то, что уже заключено внутри вас - открытость, цветение. Это может быть всего лишь почка, бутон, но вы уже можете немного распознать его; ваши глаза не полностью закрыты.

Имеются священнослужители, которые притворяются. Для них религия является профессией. Это окрестность их жизни, а не сама жизнь. Для Иисуса религия является самой жизнью; для окружающих его раввинов, для священнослужителей она является окрестностью. Там могут быть ученые мужи, которые могут все время говорить ни о чем, - и они могут говорить так много, они могут так много разглагольствовать, что вы никогда не распознаете тот факт, что они, в сущности своей, пусты.

Я слышал об одном международном соревновании. Это был конкурс произведений на тему «Слон». Англичанин немедленно отправился в Южную Африку с камерой и группой помощников, чтобы все исследовать на месте. Он вернулся через шесть месяцев и написал книгу - хорошо отпечатанную, иллюстрированную. Книга называлась «Охота на слонов в Южной Африке».

Француз никуда не поехал. Он просто каждый день посещал помещение для слонов в парижском зоопарке. После двух или трех недель наблюдений он начал писать книгу - она была прекрасно издана, хотя и в мягкой обложке. Книга называлась «Любовная жизнь слонов».

Индиец, который был назначен для этой цели индийским правительством, никогда не видел слонов, потому что он всю жизнь провел в Гималаях. Он был великим йогом, поэтом и знатоком санскрита. Он никогда не был даже в зоопарке. Он написал большую книгу, огромный трактат. Книга называлась «Божественный слон». Она была написана в форме поэмы, и в ней цитировались великие санскритские тексты, от Вед до Шри Ауробиндо. У каждого, кто читал эту книгу, создавалось впечатление, что этот человек никогда не видел слонов. Он был поэтом, возможно, он видел их в своих сновидениях. Он рассказывал о слоне, которого видела мать Будды перед тем, как забеременеть, - о мифическом белом слоне.

И, наконец, немцы. Они назначили для написания этой книги шестерых профессоров философии. Они разъехались по всему миру, по всем музеям и библиотекам, чтобы изучить все, что написано о слонах. Они никогда не видели ни одного слона, даже в зоопарке, - только в музеях и библиотеках. Они все исследовали в течение почти шести лет и написали книгу - в двадцати томах, почти Британская энциклопедия. Книга называлась «Краткое введение в исследование слонов»! Профессора философии - что они могут сказать о слонах! И все же это всего лишь краткое введение - предварительные рассуждения. Это было даже не о слонах. Это было всего лишь введение
в изучение слонов.

Когда приходит Иисус, вы уже слишком много знаете. Вы читали книги, вы слушали лекции ученых мужей, вы слушали проповеди священников. Вы слишком наполнены идеями, и когда приходит Иисус или ему подобный человек, вы просто не можете узнать его. Перед вами живое животное, но вы слишком наполнены мертвыми костями. Для вас распознать Иисуса означает выбросить все то, что вы уже знаете.

Иисус был убит не плохими людьми, он был убит не преступниками; он был убит очень респектабельными раввинами. Его, фактически, убили религиозные люди. Нерелигиозные люди никогда не представляют опасности для религии, потому что она их не интересует. Для религии представляют опасность так называемые религиозные люди, потому что на карту поставлена вся их жизнь. Если Иисус прав, то все раввины не правы. Если Иисус прав, то все традиции не правы. Если Иисус прав, то вся церковь не является правой.

Все выступают против Иисуса. Иисус всегда один, совсем один. Вы не сможете понять его одиночество. Все, что вы знаете об одиночестве, относится к физическому одиночеству. Иногда никого нет в доме, в доме темно и вы один. Электричество также испорчено, так что вы не можете включить свет, не можете включить радио или телевизор. Вы внезапно чувствуете себя одиноким. Но это чувство физического одиночества; вы не знаете того, что чувствует Иисус.

Он духовно одинок, он среди чужих, где так трудно найти друга, который смог бы узнать его. Он все время ищет во всех и в каждом, кого он встречает на своем пути, проникая, пристально вглядываясь в его глаза. Никто не узнает его, никто не понимает его. Вернее, люди неправильно понимают его. Они готовы прыгнуть в неправильное понимание, но никто из них никоим образом не готов понять его.

Когда ему встречаются религиозные люди, так называемые религиозные люди, они все против него. Они хотели бы немедленно убить его, чтобы избежать опасности, чтобы их безопасность снова была надежно обеспечена.

Помните: он был убит очень хорошими людьми! Вы идете... и сейчас все обстоит точно так же. Вы идете вокруг Пуны и спрашиваете так называемых хороших людей: вы всегда найдете их настроенными против меня. Вы обязательно найдете таких людей. Вся их жизнь в опасности. Они боятся даже слушать меня, потому что, кто знает - истина может разрушить их дом. Они не подходят ко мне близко, они не читают мои книги; они не могут пойти на такой большой риск. Они всегда имеют свое собственное мнение.

Однажды я наблюдал прекрасную сценку. Один человек разговаривал с Муллой Насреддином. Человек спросил: «Почему ты так скуп и жаден по отношению к своей жене?»

Мулла сказал: «Ты, наверное, слышал что-то не то обо мне, потому что, насколько я знаю, я обычно являюсь очень щедрым человеком».

Человек рассердился, потому что всякий раз, когда вы бросаете вызов мнению кого-то другого, тот сердится. Он рассердился и сказал: «Перестань защищать себя. Всему городу известно, что ты слишком скуп, когда нужно потратиться на свою жену. Даже деньги на ежедневные расходы она должна выпрашивать у тебя, как нищенка. Перестань защищать себя. Это всем известно».

Насреддин сказал: «Хорошо, если ты так сердишься, я не буду защищать себя. Но можно я скажу одну вещь, только одну вещь?»

Человек громко сказал: «О чем ты можешь сказать?»

Насреддин сказал: «О том, что я не женат».

С того дня этот человек был настроен против Насреддина. Однажды я встретил его и сказал ему, что поскольку Насреддин не женат, то все это не имеет под собой почвы. «Все ваши споры бессмысленны. Почему вы сердитесь?»

Он сказал: «Не имеет никакого значения, это только вопрос времени. Подождите, рано или поздно он женится, и тогда я буду прав! Я все равно говорю правду. Это только вопрос времени. Подождите, мое мнение не может быть неправильным».

Люди цепляются за свои мнения. Для их мнений нет никаких оснований, и все же они цепляются за них. Если мнение построено на правильном основании, за него не нужно цепляться, оно истинно само по себе. Когда оно не имеет основы, то необходима ваша приверженность ему - тогда именно она становится основой. Помните: если вы знаете, что что-то является истиной, вы никогда не будете сердиться, если кто-то будет противоречить ей. Вы сердитесь ровно в той степени, в какой вы знаете, что это не является истиной. Ваш гнев показывает, что вы имеете всего лишь мнение, а не знание.

Люди были очень настроены против Иисуса, потому что он разрушал всю их стройную систему взглядов. Они думали, что их дома построены на камнях, но всего лишь его присутствие показывало им, что они построены на песке, что они уже рушатся. Они набросились на него, они убили его. Он был убит не политическими силами; он был убит псевдорелигиозными силами, священнослужителями.

Вот мое понимание: в том, что сегодня в мире религия исчезает, виновата не наука - нет. В этом виноваты не атеисты - нет. В этом виноваты не рационалисты - нет. В этом виноваты псевдорелигии. В мире существует столько псевдорелигий и они настолько фальшивы, что только фальшивые люди могут интересоваться религией. Люди, которые хотя бы на йоту ощущают реальность, будут против религии, они будут бунтовать.

Реальные люди всегда были бунтовщиками, потому что реальность желает утвердить свое существование, выразить свою свободу. Реальные люди не являются рабами. Помните об этом, когда мы будем входить в эту сутру.

Проходя оттуда, Иисус увидел человека, сидящего у сбора пошлин, по имени Матфей, и говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним.

Все это кажется немного нереальным. Мир слишком изменился. Это больше похоже на спектакль, чем на реальную жизнь. Иисус шел и увидел человека, сидящего в месте сбора пошлин, работающего там - клерка или кого-то вроде этого, — он просто посмотрел на него и сказал: «Следуй за Мною». И он встал и последовал за Ним.
Это похоже на спектакль, а не на действительность, потому что действительность, которую мы знаем сегодня, совершенно другая. Мир изменился, человеческий ум изменился.

В течение трех веков человеческий ум учили сомневаться. До Иисуса в течение многих веков человеческий ум жил на доверии, жил в простоте сердца. Глаза людей были чисты. Этот Матфей, обыкновенный человек, взглянул, должно быть, в глаза Иисуса, увидел путь, по которому он проходил, почувствовал присутствие, которое он нес с собой, почувствовал его проникающий в сердце взгляд. Это затронуло что-то глубокое в нем.

В настоящее время такое редко случается. Я сталкиваюсь со многими людьми, но я редко вижу такого открытого человека, чтобы все, что бы я ни сказал, сразу бы достигало его сердца и немедленно становилось семенем, без каких-либо потерь времени. В большинстве случаев люди защищаются.

Они приходят ко мне и говорят, что хотели бы отречься от мира, что хотели бы следовать за мной, но я вижу их окруженными всяческим оружием - хотя оно не видно, но они защищены со всех сторон. Они не оставляют ни малейшего пространства, чтобы я мог войти в них. Если я слишком сильно стараюсь сделать это, то они становятся еще более защищенными. Они все время говорят, что хотели бы расслабиться, что хотели бы стать всеприемлющими: их уста говорят одно, а тела показывают нечто другое. Их мысли - одно; их реальность - нечто совершенно противоположное.

Во времена Иисуса люди были простыми. Они всего лишь взглянули на него, и, когда он сказал: «Следуйте за мной», они просто последовали за ним. Это было естественным. Когда писались эти Евангелия, те люди, которые писали их, не осознавали, что когда-то эти события будут казаться фантазиями. Это было так естественно в те дни, что авторы Евангелий не могли и представить себе, что когда-то все это будет выглядеть фальшивым, нереальным.

Это происходит сейчас во всем мире. Побудьте с Буддой - его окружали совершенно другие люди.

К Будде пришел король Прасанджит. Он был другом отца Будды — оба были королями, — и когда он услышал, что сын его друга отказался от мира, он был очень обеспокоен. Когда Будда пришел в его столичный город, он отправился навестить его и убедить его. Он сказал Будде: «Что ты сделал? Если ты несчастлив со своим отцом, приходи жить в мой дворец. Женись на моей дочери - у меня только одна дочь, - и мое королевство будет твоим. Но не ходи как нищий; это оскорбительно. Ты являешься единственным сыном своего отца — что ты делаешь? Оба королевства будут твоими. Приходи в мой дом».

Будда посмотрел в глаза Прасанджита и сказал: «Позволь мне задать только один вопрос. Счастлив ли ты со своим королевством? Скажи только: да
или нет.
Если ты скажешь да,
я последую за тобой. Если ты скажешь нет,
ты должен будешь последовать за мной».

Прасанджит пал к ногам Будды и сказал: «Нет. Я отрекаюсь от мира: посвяти меня. Я оставляю все это». Вот непосредственность совершенно другого качества.

То же самое случилось и со мной, то же самое. Один из друзей моего отца был юристом, очень хорошим юристом. Когда я приехал домой из университета, то, конечно же, мои родители были обеспокоены. Они хотели, чтобы я женился и угомонился, но они не хотели говорить это мне непосредственно. Они знали, что сказать это непосредственно — значит вмешаться в мою жизнь, а они были очень неагрессивными - тихими, простыми. Поэтому они подумали о своем друге и попросили его прийти.

Он пришел с готовыми аргументами - ведь он был юрист! Он сказал: «Если я смогу убедить тебя, что жениться необходимо, ты женишься?»

Я сказал: «Конечно. Но если нет, будете ли вы готовы оставить свою жену и детей?»

Человек не думал об этом! Он сказал: «Тогда мне нужно будет подумать».

Он никогда больше не приходил. Качество ума изменилось - в противном случае для него появилась бы возможность, открылось бы небо. Я ждал его, но он так никогда и не пришел. Он стал бояться, потому что все знают, что та жизнь, которой вы живете, ничего не дает. Но нужна отвага, чтобы сказать это, потому что как только ты скажешь это, случится глубокое самоотречение. Если вы осознаете тот факт, что та жизнь, которой вы живете, является тщетной, бесплодной, неуместной, то вы уже двинулись по другому пути.

Иисус говорит ему: следуй за Мною. И он встал и последовал за Ним.
Что за прекрасные слова, что за прекрасное сознание! Вы можете иметь это сознание, и благодаря нему все становится возможным; даже невозможное становится возможным.

Попробуйте. Отбросьте сомнения, потому что, когда вы сомневаетесь, вы являетесь разрушительной силой. Сомнения являются разрушительной силой; доверие является созидающей силой. Сомнение убивает, сомнение - это яд. Доверие дает вам жизнь, жизнь изобильную, бесконечную, потому что, когда вы доверяете, вы расслабляетесь.

При доверии нет никакого страха, при доверии нет необходимости в защите, при доверии нет никакой борьбы. Вы находитесь в состоянии всеприятия, вы течете вместе с рекой. Вы даже не плывете, река просто несет вас к океану. Она уже направляется к океану. Вы сражаетесь напрасно; сражаясь, вы разрушаете свою энергию. Из-за непрерывных сражений вы становитесь разочарованными, из-за сражений теряются те возможности, благодаря которым вы могли бы танцевать, благодаря которым вы могли бы праздновать. Одна и та же энергия может переходить в борьбу, но может стать и самоотречением.

И когда Иисус возлежал в доме, многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его.

Это тоже нужно понять. Это очень тонкий момент: когда человек, подобный Иисусу, появляется на земле, грешники распознают его раньше, чем так называемые праведники, - потому что грешникам нечего терять, кроме своих грехов. Умы грешников не наполнены мнениями; они не наполнены теологиями и священными писаниями. Грешники испытывают ощущение, что их жизни проходят напрасно, тщетно; грешники имеют страстную тягу к тому, чтобы покаяться и вернуться.

Но так называемые респектабельные люди - попечители храмов и церквей, мэры, политики, различные лидеры, пандиты, ученые мужи — имеют многое, что можно потерять, и у них нет страстного желания к истинному бытию, нет сильного желания трансформировать себя - нет никаких подобных желаний. Они безрадостны и мертвы. Грешники являются более живыми, чем ваши так называемые праведники, грешники являются более отважными, чем ваши так называемые святые. Для того чтобы подойти ближе, для того чтобы подойти близко к Иисусу, нужна отвага.

Замечали ли вы, что ваши так называемые праведники не являются истинно религиозными, но просто являются людьми, которые боятся? Боятся преисподней, боятся божьего наказания... или являются алчными - желают достигнуть небес, награды и благословения Божьего. Но они не являются истинно религиозными. Когда вы истинно религиозны, вы не беспокоитесь об аде и рае, вы не беспокоитесь ни о чем. В этот самый настоящий момент вы так глубоко на небесах - кто будет беспокоиться о небесах, которые будут после смерти?

Грешники являются более отважными, они рискуют. И многие мытари и грешники пришли и возлегли с Ним и учениками Его.

Увидевши то, фарисеи -
уважаемые люди, праведники - сказали ученикам Его: для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?

Они всегда думают о таких глупых вещах: с кем вы едите, с кем вы сидите. Они не смотрят непосредственно на Иисуса; они больше интересуются тем, с кем он сидит. Он сидит с грешниками - вот в чем сейчас их проблема. Иисус не создает никакой ряби в их существах, но грешники являются причиной их беспокойств. Как они могли прийти и сесть с этим Учителем?

Грешники здесь. Осуждаемые люди, для которых они изобрели преисподнюю, сидят здесь. Ваши так называемые праведники не позволяют грешникам пребывать так близко - никогда. Им совсем не нравится быть в их компании. Почему? Почему ваши праведники так опасаются грешников?

Они боятся своего собственного внутреннего страха, боятся, что если они находятся вместе с грешниками, то более возможным является то, что грешники преобразуют их, чем то, что грешники будут преобразованы праведниками. Они боятся. Они боятся грешника внутри себя. Вот откуда страх перед внешним грешником. Всегда помните, что все, что вы говорите, всегда, в конечном счете, относится к вам, а не к другим. Если вы боитесь посещать места, в которых собираются пьяницы, то это просто показывает, что у вас имеется некоторая тяга к алкоголю и что вы боитесь. Иначе откуда бы этот страх? Вы могли бы быть спокойны по этому поводу. Никто не может испортить вас, кроме вас самих.

Увидевши то, фарисеи сказали ученикам Его...
Это тоже нужно отметить: они не сказали это ему самому. Я знаю этих фарисеев вокруг меня. Они скажут это вам, они не скажут этого мне. Они говорят это ученикам - потому что даже сказать что-то Иисусу опасно. Человек может загипнотизировать вас, это рискованно - так обратитесь к ученикам. Такие могущественные люди становятся бессильными; они держат в своих руках все ключевые посты в мире, в их руках вся власть, но они абсолютно бессильны. Они даже не готовы прийти и встретиться лицом к лицу с Иисусом.

Для чего Учитель ваш ест и пьет с мытарями и грешниками?
Как будто грешники - не люди. Как будто они сами не грешники. Кто здесь есть, кто мог бы сказать: «Я не грешник»? Жить в этом мире - значит так или иначе быть погрязшим во грехе. Никто не может провозглашать обратное.

Когда все человечество погрязло во грехе, как вы можете быть вне этого? Вы часть этого мира. Если где-то случается грех, я являюсь частью его, потому что я - часть человечества. Я создаю климат - возможно, очень малую часть его, но я тоже создаю климат. Случился Вьетнам: я тоже часть этого, я грешник. Как я могу думать о себе, что я вне этого? Что бы ни делало, - где угодно, какое угодно человеческое существо, - оно является частью меня, и я являюсь частью его. Мы являемся частями друг друга.

Истинный праведник всегда ведет себя смиренно, потому что он знает, что он тоже грешник. Только лжеправедник испытывает гордость и думает, что он выше всех. Никто не выше всех. Если и есть какой-то Бог, то и Он является частью вашего греха. И Он знает это, потому что Он содержится в вас. Он бьется в вашем сердце, Он дышит в вас, и если вы совершаете грех, Он является соучастником этого греха. Только так называемые праведники - фальшивые, нереальные люди - могут думать по-другому и гордиться собой.

Иисус же, услышав это, сказал им: не здоровые имеют нужду во враче, но больные.

Он просто сказал: «Во враче нуждаются больные. Я — врач, поэтому больные люди приходят ко мне». Это должно быть критерием: вокруг праведника будут собираться грешники. Это должно быть критерием. Если вы видите праведника, а вокруг него только уважаемые, респектабельные люди, то это совсем не праведник. Врач является обманщиком, потому что всякий раз, когда в мир является великий врач, больные люди должны бросаться к нему. Они должны толпиться вокруг него, потому что в нем есть большая нужда. Они желают быть здоровыми и исцеленными, а врач - вот он перед ними.

Не здоровые имеют нужду во враче, но больные.
Но обратное неверно, запомните это. Грешник нуждается в праведнике, но если вы думаете, что вы не нуждаетесь в праведнике, то это не означает, что вы не грешник. Больной человек ищет врача, здоровому человеку нет необходимости искать врача, но если вы не ищете врача, то не обманывайте самого себя, что вы здоровы. Помните, что обратное неверно. Вот почему в следующей сутре Иисус говорит:

Пойдите, научитесь, что значит: милости хочу, а не жертвы.

Это одно из наиболее важных высказываний, когда-либо сделанных Иисусом. В этом весь его секрет: милости хочу, а не жертвы.
Махавира был не столь милосерден, Мухаммед был не столь милосерден, даже сострадательный Будда был не столь милосерден, как Иисус. Все они говорили, что вы должны будете пожертвовать, что вы все должны будете изменить свой образ жизни, и что все вы будете искупать свои прошлые кармы.

В Индии мы довольно долго говорили о сострадании, но мы все время говорили и о карме. Человек должен учитывать все содеянное, и каждому плохому деянию должно соответствовать хорошее деяние, которое компенсирует плохое. Вы должны прийти в равновесие: только тогда все счета могут быть погашены. Это то, что Иисус имеет в виду под жертвой.

Он говорит: милости хочу.
Это его ключевой секрет. Что он имеет в виду, когда говорит: милости хочу? Он имеет в виду, что для вас почти невозможно аннулировать все плохие кармы, которые вы накопили, потому что все это - очень грандиозное мероприятие. Миллионы жизней вы совершали какие-то поступки, и все, что вы делали, было неправильным, должно было быть неправильным, потому что вы были бессознательны. Как вы можете сделать что-либо хорошее в бессознательном состоянии? Вы совершали миллионы дел, но все они были неправильными.

Когда человек спит, он не может сделать что-либо хорошее. Добродетель в бессознательном состоянии невозможна, возможен только грех. Бессознательность является источником греха. Вы совершили так много грехов, что это кажется почти невозможным. Как вы избавитесь от всего этого? Для этого требуются невероятные усилия, все это дело кажется почти безнадежным. Иисус говорит: «Это сделает милосердие. Просто сдайтесь мне». Иисус говорит: «Я несу милосердие». Что он имеет в виду? Он просто имеет в виду: «Если вы можете доверять мне, верить, что вы будете прощены, то вы будете прощены», - потому что все эти кармы были накоплены в бессознательном сне. Вы не несете ответственности за это.

Это основное откровение Иисуса: что человек не несет никакой ответственности, пока он не является бдительным, осознающим. Это аналогично тому, как если бы ребенок совершил нечто греховное. Ни один суд не накажет ребенка, ибо будет сказано, что ребенок не знал, что делает, что он не осознавал это. Он не имел никакого намерения поступить так, это просто случилось. Он не несет никакой ответственности. Или сумасшедший совершил преступление, убил кого-то. Если доказано, что человек является сумасшедшим, суд простит его, потому что сумасшедший не может отвечать за свои поступки. Или пьяница совершит что-то, и будет доказано, что он был пьян, абсолютно пьян. Максимум, что вы можете сделать, это наказать его за пьянство. Вы не можете наказывать его за его действия (сейчас состояние опьянения не смягчает ответственность за какое-либо правонарушение – прим.).

Иисус говорит: «Я пришел. Я принес вам милость». Это не означает, что именно Иисус прощает вас, запомните это. Так думать было бы ошибкой. Христиане считали, что поскольку Иисус является единственным рожденным сыном Божьим и он милосерден, то нет нужды что-либо делать. Просто помолиться ему, исповедаться в грехах. Он милосерден, он простит вас.

Иисус, на самом деле, является только предлогом. Он говорит следующее: если вы станете бдительными, если вы начнете осознавать, что во всем, что вы делали до сих пор, вы были бессознательными, то само это осознание, что вы были бессознательными, само это понимание прощает, становится прощением. Это не означает, что сам Иисус что-то делает.

Это подобно тому, как я обещаю вам, что если вы сдадитесь мне, то я трансформирую вас. Здесь нет никакого обещания, и я не собираюсь что-либо делать. Вы отрекаетесь от самого себя и все - и трансформация случается. Но для вас будет трудно отказаться от самого себя, если не будет никого, ради кого нужно будет это сделать, никого, кому нужно будет сдаться. Тогда вы скажете: «Кому я должен сдаться?» Это будет почти невозможным, абсурдным. Просто отказаться от самого себя, просто сдаться, но никому конкретно? Вы почувствуете, что это абсурд: что вы делаете? Нужен кто-то, кому можно было бы сдаться. Этот кто-то является просто поводом для самоотречения, для самоотдачи, для сдачи.

Когда я говорю: «Я обещаю, что трансформирую вас», я не собираюсь делать что-либо, потому что никто не может трансформировать вас. Но если вы откажетесь от самого себя, то само это усилие... Когда вы отказываетесь от самого себя, эго капитулирует и случается трансформация, - потому что единственным барьером является эго. Вы не изменяетесь именно из-за эго; именно из-за эго ваше сердце несет на себе тяжелый камень и не бьется должным образом. Но если этот камень удален...

Вы становитесь таким приверженным этому камню, что говорите: «Пока я не найду некоторые золотолотосные стопы, я не отрекусь от этого камня».

Поэтому я говорю: «Хорошо, пусть предлогом будут мои стопы». Вы так преданы этому камню, что думаете, что пока вы не найдете лотосные стопы, золотые стопы, пока вы не найдете бога, вы не будете отказываться от этого камня, потому что он очень ценен. Только из-за вашей глупости я вынужден играть роль бога. Поэтому я говорю: «Ладно, пусть я буду богом. Но, пожалуйста, откажитесь от этого камня, чтобы ваше сердце могло правильно биться; вы начнете чувствовать, любить, быть».

Когда Иисус говорит: «Я буду милосерден», он говорит то же самое. Он говорит: «Я здесь, чтобы простить вас. Просто откажитесь от самих себя. Приходите, следуйте за мной, я милости хочу, а не жертвы. Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию».
Это невыразимо прекрасно. Каждый раз, когда случается Иисус, Будда или Кришна, это то, ради чего они приходят.

Ибо Я пришел призвать не праведников...
Прежде всего, они никогда не слышат этого зова. Праведники - мертвые люди; они глухи, они наполнены своими собственными шумами. И они так уверены в своих добродетелях. Они не имеют под собой почвы, но в своих верованиях, в своем воображении они думают, что стоят на прочной основе. У них нет основания - их величественное здание подобно карточному домику: легкий ветерок - и домика нет. Но они верят в это. Это здание существует только в их воображении.

Во-первых: они не будут слышать этого зова. Во-вторых: если вы будете слишком настаивать, то они будут сердиться. В-третьих: если вы будете такими же упрямыми, каким был Иисус, они убьют вас. И, в-четвертых: когда вы будете мертвы, они будут поклоняться вам. Вот так все происходит.

Ибо Я пришел призвать не праведников, но грешников к покаянию.
Фактически, осознать, что вы являетесь грешником, уже является трансформацией. В тот момент, когда вы поняли, что вы являетесь грешником, вы уже раскаялись. И нет никакого другого покаяния.

Посмотрите на это таким образом. Ночью вы крепко спите и видите сны. Если вы понимаете, что видите сон, что это означает? Это означает, что вы больше не спите. Раз вы начинаете осознавать, что вы видите сон, вы в сознании. Раз вы начали осознавать, что вы спите, то вы больше не спите - кончено. Сон уже оставил вас.

Для того чтобы оставаться грешником, человек должен все время думать, что он не грешник, что он добродетельный человек. Для того чтобы скрыть грех, человек должен быть уверенным, что он праведник, а не грешник. Иногда люди, которые называют себя праведниками, считают, что даже если они и согрешат иногда, то это только защитит их добродетель, защитит их праведность.

Так случается: Индия и Пакистан в состоянии войны и у всех воинственное настроение. Даже джайнские святые в воинственном настроении. По крайней мере, они
не должны быть такими - они проповедовали ненасилие в течение многих веков. Но я читал сообщение о том, что ачарья Тулси, один из величайших джайнских муни,
дал свое благословение войне. Что же он сказал?

Он сказал, что это защита «страны ненасилия». «Если даже насилие и будет применено, то оно должно быть применено для защиты страны Будды, Махавиры, Ганди». Вы видите эту уловку? Ненасилие должно быть защищено насилием. Человек должен идти на войну, чтобы воцарился мир. Я должен убить вас, потому что я люблю вас; я делаю это ради вашего же блага.

Человек, который думает, что он грешник, уже сдался, уже отрекся от самого себя. Он понимает: «Я грешник, и я не делаю ничего, кроме греха и греха. Это не значит, что иногда я совершаю грех. Скорее наоборот, я сам грешник. Это не вопрос поступков; это продолжение бессознательности. Я грешник, и делаю я что-либо правильное или неправильное - не имеет никакого значения. Иногда я не делаю ничего плохого, но я все равно грешник».

Быть грешником - это свойство бессознательности. Это не имеет никакого отношения к поступкам. В течение двадцати четырех часов в сутки вы можете не делать ничего плохого — вы можете оставаться в доме, поститься, безмолвно сидеть, медитируя; вы не делаете ничего плохого - и все же вы остаетесь грешником. Если вы бессознательны, вы грешник.

Ваше бытие грешником не является следствием грехов, которые вы совершили. Ваше бытие грешником является просто состоянием бессознательности. Вы грешник не потому, что совершаете грехи. Вы совершаете грехи, потому что вы грешник.
Это непрерывность бессознательности - континуум, процесс без каких-либо промежутков. Раз вы понимаете это, то само это понимание является пробуждением. Наступило утро, оно стучит в дверь: вы стали осознающим. Пока эта осознанность является весьма хрупкой, весьма неуловимой, тонкой - вы можете снова заснуть, да, такая возможность имеется, - но, все же, в настоящее время вы являетесь осознающим. Вы можете использовать этот момент и выбраться из постели.

...Ибо Я пришел призвать не праведников, но
грешников к покаянию.

Ко всем же сказал: если кто хочет идти за Мною, отвергни себя, и прими крест свой ежедневно, и следуй за Мною.

Если кто хочет идти за Мною...
Если вы решили идти за мной, то это то, что вы должны сделать. Это единственное требование, которое выдвигает Иисус: отвергни себя.

Когда вы приходите к человеку, подобному Иисусу, вы должны отбросить свои собственные идеи и свое эго. Вы должны полностью отбросить свои собственные решения, потому что только в том случае, если вы полностью отбросите свои идеи, решения, эго, Иисус сможет проникнуть в вас. Скоро Иисус будет не нужен вам - раз вы отбросили свое эго, все начнет случаться само по себе, - но в качестве первого шага: отвергни себя.

Посмотрите... вы можете прийти ко мне и сдаться. Но может оказаться так, что сдача - это ваша идея. Тогда это не сдача. Сдача, самоотречение является самоотречением, когда это моя идея, а не ваша. Если это ваша идея, то это не самоотречение - вы просто реализуете свою идею.

Это случается каждый день. Кто-то приходит ко мне, и я спрашиваю его: «Не хотели бы вы принять саньясу?»

Он говорит: «Подождите, я должен обдумать это».

Я говорю ему: «Если вы думаете об этом, то это будет ваша саньяса, а не моя».

Потом вы обдумываете и приходите к некоторому заключению, но это ваше эго обдумывает и приходит к заключению. Потом вы принимаете саньясу, но вы упускаете возможность. Когда я спрашивал вас, у вас имелась возможность предпринять прыжок. Если бы вы приняли ее без каких-либо рассуждений с вашей стороны, это стало бы покаянием, возвращением, преобразованием. Если вы думаете, что саньяса - это хорошо, но если это просто хорошо и ничего больше, то вы принимаете ее, но это ваша идея, которой вы следуете.

Тогда в этом нет никакого самоотречения, никакой сдачи.

Отвергните себя. И еще: и прими крест свой.
Жизнь с Иисусом является жизнью от момента к моменту. Это не планирование на будущее. Это не план; это нечто самопроизвольное, спонтанное. Живи от момента к моменту и прими крест свой.

Но почему крест? Потому что самоотречение есть смерть. Но почему крест? Потому что самоотречение есть боль. Почему крест? Потому что самоотречение есть страдание. Все ваше эго будет страдать и сгорать. Ваши идеи, ваше прошлое, ваша личность все время будут гореть в огне. Отсюда и крест. Крест является символом смерти... и пока вы не умрете, ничто не будет возможным; пока вы не умрете, невозможным будет воскресение.

Отвергни себя, и прими крест свой ежедневно.
Это должно делаться ежедневно, каждое утро. Вы не можете думать: «Да, я отрекся от себя однажды. И с этим покончено». Это не так легко. Вы должны будете отрекаться от себя миллионы раз. Вы должны будете отрекаться от себя каждый момент, потому что ваш ум очень хитер. Он будет стараться вернуть себе вас. Если вы думаете, что один раз отреклись от себя и на этом все кончено, то ум снова завладеет вами. Это должно делаться каждый момент - пока вы полностью не умрете, и не возникнет новая сущность, пока внутри вас не родится новый человек, пока вы не будете больше объединены с прошлым, когда случится разрыв с прошлым.

Вы узнаете об этом, потому что вы не узнаете самого себя. Кто вы? Вы будете не в состоянии смотреть, как вы были соединены с прошлым. Вы распознаете только одну вещь - что внезапно появляется разрыв. Прямая линия сломана, прошлое исчезло, и что-то новое вошло в вас, и этому новому нет дела до вашего прошлого, оно совсем не соединено с ним. Религиозный человек - это не модифицированный человек, религиозный человек - это не по-новому декорированный человек. Религиозный человек не имеет ничего общего с прошлым. Он является абсолютно новым.

Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее
- не цепляйтесь за свое эго.

Ибо, кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее; а кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее.

Потеряйте ее, и вы будете иметь ее; цепляйтесь за нее, и вы потеряете ее. Это выглядит парадоксальным, но это простая истина. Семя умирает в почве и становится огромным деревом. Но семя может цепляться за свое собственное «я», оно может оберегать себя и защищать себя, потому что для семени это выглядит подобно смерти. Семя никогда не сможет увидеть дерево, так что это смерть.

Вы никогда не сможете увидеть человека, о котором я говорю, поэтому это настоящая смерть. Вы не можете даже вообразить себе этого человека, потому что если вы сможете вообразить его, он будет вашим продолжением. Вы не можете надеяться на этого человека, потому что если он является вашей надеждой, то эта ваша надежда станет связующим мостиком между вами. Нет, вы полностью в темноте по поводу этого нового человека - вот почему необходимо доверие.

Я не могу доказывать это вам, я не могу аргументировать это, потому что чем больше я аргументирую это, чем больше я доказываю, тем в большей степени это становится невозможным для вас. Если вы становитесь убежденным, то барьер становится неразрушимым, потому что ваше убеждение будет вашим
убеждением, - а новое может прийти только тогда, когда «вы» полностью уйдете. Уходят все ваши убеждения, идеологии, аргументы, доказательства — оптом, - остается только отсутствие. И в этом отсутствии разверзаются облака и Дух Божий, подобно голубю, нисходит на вас.

А кто потеряет душу свою ради Меня, тот сбережет ее.

Почему Иисус настаивает: ради Меня?
Посмотрите на эту проблему: если вы собираетесь полностью умереть, и новый человек появится только тогда, когда вас больше не будет, то кто будет мостом между вами и этим новым человеком? Вы
не можете быть этим мостом, поскольку в этом случае новое не будет новым; это будет всего лишь модифицированное старое.

Ваш Учитель становится мостом. Он говорит: «Умри молча. Я здесь, чтобы присмотреть за тобой. Войди в смерть; я позабочусь о том, чтобы новое могло войти. Не беспокойся, расслабься... ради меня».

Вот почему религия никогда не станет философией, она никогда не превратится в теологию. Она никогда не будет построена на аргументах; она не может быть построена на аргументах. Сама природа ее запрещает это. Она останется доверием. Если вы доверяете мне, вы сможете умереть легко и без страха. Вы знаете, что я здесь. Вы любите меня и знаете, что я люблю вас, - откуда же взяться страху?

Однажды случилось вот что: молодой человек, недавно женившийся, проводил свой медовый месяц. Он был самурай, японский воин. Они плыли в лодке к острову, когда внезапно разразился шторм. Лодка была маленькая, а шторм был ужасный, так что была очень высокая вероятность, что они утонут.

Жена очень испугалась. Она начала дрожать. Она смотрела на самурая, на своего мужа, но он сидел молча, как будто ничего не происходило. А они были на пороге смерти! В любой момент лодка могла оказаться под водой.

Женщина сказала: «Что ты делаешь? Почему ты сидишь как статуя?»

Самурай вытащил свой меч из ножен — жена не могла поверить этому: что ты делаешь? - и приложил обнаженный меч к горлу жены. Она начала смеяться, и он сказал: «Почему ты смеешься? Меч около твоего горла - небольшое движение и слетит твоя голова».

Жена сказала: «Но это в твоих руках, поэтому нет никаких проблем. Меч опасен, но он в твоих руках».

Самурай вернул свой меч в ножны и сказал: «Шторм в руках моего Бога. Шторм опасен, но он в руках того, кого я люблю, и кто любит меня. Вот почему я не боюсь».

Когда меч в руках вашего Учителя, и он собирается убить вас, то если вы доверяете ему, то только тогда вы умрете мирно, с любовью, изящно. И из этого изящества... из этого мира... из этой любви... вы создаете возможность, благодаря которой новое может возникнуть. Если вы умираете в страхе, новое никогда не прибудет. Вы просто умрете. Вот почему Иисус говорит: ради меня
- пусть я буду мостом.

Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?

И помните, вы можете приобрести весь мир и потерять самого себя - как люди и делали во всем мире во все времена: приобретали мир и теряли самих себя. Тогда внезапно они обнаружат, что все, что они приобрели, не принадлежит им. С пустыми руками они пришли; с пустыми руками они уходят. Ничто не принадлежит им. Тогда начинается страдание.

Ибо что пользы человеку приобрести весь мир, а себя самого погубить или повредить себе?
Единственным способом вести себя разумно в мире – это приобрести сначала самого себя. Даже если будет потерян весь мир, это стоит того. Если вы приобретете свою собственную сущность, свою собственную душу, свое собственное внутреннее ядро, а весь мир будет потерян, то это стоит того.

Для того чтобы приобрести это внутреннее ядро, вы должны будете потерять не только мир. Вы должны будете потерять идею самого себя — потому что это является внутренним барьером: ваше эго. Эго является ложной личностью. Не зная, кто вы, вы все время думаете, что вы кто-то. Этот кто-то – ложная личность – является вашим эго. И пока эта ложь не уйдет, истина не может войти.

Пусть ложь уходит, а истина уже готова. Покайтесь, вернитесь, ответьте; царство Божье в ваших руках.

Беседа 8

Бог: предельный синтез

28 октября 1975г., Пуна

Как человек, которого всю жизнь учили анализировать, задавать вопросы, сомневаться, может построить мост от сомнения к доверию?

Сомнения прекрасны сами по себе. Проблемы возникают тогда, когда вы застреваете на них. Тогда сомнение становится смертью. Анализ является совершенным средством, если вы остаетесь отстраненным от него, если вы отчуждены от него. Проблемы возникают, если вы отождествляете себя с его элементами. Тогда анализ превращается в полную беспомощность.

Если вы чувствуете, что вы обучены анализировать, задавать вопросы и сомневаться, - не печальтесь. Сомневайтесь, анализируйте, задавайте вопросы, но оставайтесь отделенными. Вы сами не вызываете сомнения. Используйте знание этого факта как методологию, как метод.

Если анализ является методом, то и синтез является методом. Анализ сам по себе является половиной. Пока он не будет дополнен синтезом, он не станет целым. А вы не являетесь ни анализом, ни синтезом - вы просто трансцендентальное сознание.

Вопрос хорош, но обычно вопрос — это только половина; другой половиной должен быть ответ. Сомнение - это хорошо, но это только одна часть: другой частью является доверие.

Оставайтесь в отдалении. Когда я говорю, что надо оставаться в отдалении, я имею в виду, что надо оставаться в отдалении не только от сомнения, но и от доверия. Это тоже метод; его нужно использовать. Нельзя допускать, чтобы он использовал вас, - тогда возникает тирания.

Тирания может возникнуть как со стороны сомнения, так и со стороны доверия. Тирания сомнения калечит вас; вы никогда не будете в состоянии сделать хотя бы один шаг, потому что сомнение будет везде. Как вы можете сделать что-либо, пока есть сомнение? Оно парализует вас. А если доверие становится тиранией...

А это может случиться; доверие становится тиранией для миллионов. Церкви, храмы, мечети полны людей, для которых доверие стало тиранией. Тогда оно не дает вам глаза, оно ослепляет вас. Тогда религия становится суеверием, предрассудком.

Если доверие не является методом, и вы отождествляетесь с ним, то религия становится предрассудком, а наука становится технологией, методом. Тогда чистота науки теряется, чистота религии тоже теряется. Запомните: сомнение и доверие подобны двум крыльям. Используйте и то и другое. Но вы не используете ни то ни другое.

Человек рассудительный, человек мудрый будет использовать сомнение, если его поиск связан с материей. Если его исследования имеют отношение к внешнему миру, то он в качестве метода будет использовать сомнение. Если его поиск направлен на внутренний мир, в себя, то он в качестве метода будет использовать доверие. Наука и религия являются двумя крыльями.

В Индии мы испытали одну глупость. Сейчас на Западе совершают другую. Мы в Индии пытались построить свою жизнь только на доверии; отсюда нищета, голод, страдания. Вся страна подобна одной большой болящей ране. И страдание это возникло так давно, что люди привыкли к нему, они впитали его так глубоко, что стали нечувствительными к нему. Они почти мертвы: они не живут, а дрейфуют.

Это произошло из-за тирании доверия. Как может птица летать с одним крылом?

Сегодня на Западе имеет место другой вид тирании: тирания сомнения. Она работает в совершенстве, когда речь идет об исследовании объективного мира: вы думаете о материи, для этого нужны сомнения, это научный метод. Но когда вы начинаете двигаться внутрь, это просто не работает; это не подходит. В этом случае требуется доверие.

Совершенным человеком является тот, в ком имеется глубокая гармония между сомнением и доверием. Совершенный человек будет казаться вам противоречивым, но он не является противоречивым. Он просто гармоничен - противоречия растворились в нем. Он использует все.

Если у вас есть сомнения, используйте их для научного поиска. И посмотрите на великих ученых: к тому времени, когда они достигли возраста понимания и мудрости, к тому времени, когда их юношеский энтузиазм ушел и осталась одна мудрость, они всегда обращаются к глубокому доверию. Эддингтон, Эйнштейн, Лодж - я не говорю о посредственных ученых, это вовсе не ученые, - все великие вершины в науке весьма религиозны. Они доверяют, поскольку они познали сомнения, они использовали сомнения, и они пришли к пониманию того, что сомнение является ограничением.

Это подобно следующему: мои глаза могут видеть, а мои уши могут слышать. Если я попытаюсь слышать глазами, это окажется невозможным; если я попытаюсь видеть ушами, это тоже окажется невозможным. Глаза имеют свои ограничения, уши имеют свои ограничения. Они являются экспертами, а каждый эксперт имеет свои ограничения.

Глаз может только видеть - и это хорошо, что он может только видеть, потому что, если бы он мог делать многое другое, он не был бы так эффективен для зрения. В глазу вся энергия становится зрением, а в ухе вся энергия становится слухом.

Сомнение является экспертом. Оно работает, если ваши исследования касаются внешнего мира. Но когда вы тем же методом пытаетесь искать Бога, то вы используете не тот метод. Этот метод в совершенстве приспособлен для внешнего мира, мира законов, но он не приспособлен для мира любви. Для мира любви требуется доверие.

В сомнении нет ничего плохого, не беспокойтесь об этом.

Используйте его, используйте его правильно. Если вы используете его правильно, вы придете к пониманию: вы придете к сомнению по поводу самого сомнения. Вы увидите, где оно работает, а где - нет. Когда вы придете к этому пониманию, откроется дверь для доверия.

Если вы обучены анализу - хорошо. Но не позволяйте ему поймать вас в ловушку, не позволяйте ему стать вашими оковами. Будьте открыты и синтезу, поскольку если вы все время только анализируете и никогда не синтезируете, то вы придете к мельчайшей части, но никогда не сможете прийти к целому.

Бог является предельным синтезом, атом - предельным анализом. Наука достигает атома: она все время анализирует, разделяет и, наконец, приходит к мельчайшей части, которую невозможно больше разделить на части. А религия приходит к Богу: она все время объединяет, синтезирует. Бог является предельным синтезом — к нему больше нечего добавить. Это уже целое. Кроме него, ничего не существует. Наука является «атомарной»; религия является «целостной». Используйте и то и другое.

Я всегда выступаю за то, чтобы вы использовали все, что имеете. Даже если у вас в руках яд, я скажу вам: «Сохраните его, не выбрасывайте». В некоторых обстоятельствах он может стать лекарством - это зависит от вас. При помощи этого яда вы можете совершить самоубийство, но этот яд может и спасти вас от смерти. Яд является одним и тем же; разница в способе использования.

Все зависит от правильности использования. Поэтому, отправляясь в лабораторию, используйте сомнение; когда вы приходите в храм, используйте доверие. Будьте раскрепощенными и свободными, чтобы тогда, когда вы приходите из лаборатории в храм, вы не несли с собой лабораторию. Тогда вы сможете войти в храм полностью свободными от лаборатории - вы сможете молиться, танцевать, петь. А когда вы снова возвращаетесь в лабораторию, не берите с собой храм, потому что танцы в лаборатории будут абсурдными – вы можете там все поломать.

Неуместно нести в храм то серьезное лицо, которое вы используете в лаборатории. Храм является празднованием; лаборатория используется для научных исследований. Исследования должны быть серьезными; празднование является игрой. В ней вы получаете наслаждение, в ней вы снова становитесь детьми. Храм - это то место, где можно снова и снова становиться ребенком, то место, где вы никогда не теряете контакта со своим первоисточником. В лаборатории вы взрослый; в храме вы ребенок. И Иисус говорит: «Царство Божье предназначено для тех, кто подобен ребенку».

Всегда помните, что не следует выбрасывать ничего из того, что Бог дал вам - даже сомнение. Это именно Он дал вам его, и за этим может скрываться какая-то причина, потому что ничего не дается вам без причины. От этого должна быть какая-то польза.

Не выбрасывайте ни одного камня, потому что много раз случалось так, что камень, выброшенный строителями, становился, в конце концов, краеугольным камнем нового здания.

Библия использует слова «покаяние, покайтесь». Иногда вы переводите их как «возвращение, вернитесь», иногда как «ответ, ответьте», а иногда используете их в их обычном значении. Вы изменяете значение слов по мере необходимости?

Я совсем не говорю о Библии. Я говорю о себе. Я не ограничиваюсь Библией; я не являюсь рабом какого-либо священного писания. Я полностью свободен, и я веду себя как свободный человек.

Я люблю Библию, люблю ее поэзию, но я не христианин. Я также не являюсь ни индусом, ни джайном. Я являюсь просто самим собой. Я люблю поэзию, но я воспеваю ее на свой собственный манер. Где
и на чем
делать ударение - решаю я, а не Библия.

Я люблю дух ее, но не букву. И слово, которое я иногда перевожу как «покайтесь», иногда как «вернитесь», а иногда как «ответьте», означает все это вместе взятое. В этом красота старинных языков. Санскрит, древнееврейский язык, арабский язык - все старинные языки поэтичны. Если вы используете поэтичный язык, он подразумевает многое. Он говорит о большем, чем могут вместить слова, он может быть проинтерпретирован различным образом. Он имеет много уровней значений.

Иногда это слово означает «покаяние». Когда я говорю о грехе и использую это слово, оно означает «покайтесь». Когда я говорю о Боге, который зовет вас, тогда это слово превращается в «ответьте», оно означает «ответ, ответственность». Бог спросил - вы отвечаете. А когда я говорю о царстве Божьем в ваших руках, это слово означает «вернитесь».

Имеют смысл все три значения. Это слово не является одномерным — оно трехмерно. Все старые языки являются трехмерными. Современные языки являются одномерными, потому что нашей настоятельной потребностью является не поэзия, а проза.

Мы настойчиво требуем не многозначности, а точности. Слово должно быть точным: оно должно означать только что-то одно, чтобы не было никаких недоразумений. И это хорошо. Если вы пишете о науке, язык должен быть точным, поскольку в противном случае действительно возможны недоразумения.

Это случилось во время Второй мировой войны: еще до Хиросимы и Нагасаки американский генерал написал письмо императору Японии. Письмо было написано по-английски, а затем оно было переведено на японский язык, который является более поэтичным, более цветистым - в нем одно слово может иметь несколько смыслов.

Одно определенное слово было переведено конкретным образом. Оно могло было быть переведено и по-другому - это зависело от переводчика. В настоящее время по поводу этого были проведены исследования, и было установлено, что если бы это слово было переведено по-другому, как также было возможно перевести, то могло бы не быть ни Хиросимы, ни Нагасаки.

Американский генерал имел в виду нечто другое, но тот перевод, который был сделан, был воспринят как оскорбление. Японский император просто отказался отвечать на письмо; оно было слишком оскорбительным. И случились Нагасаки с Хиросимой, атомная бомба была сброшена.

Если бы японский император ответил на это письмо, не было бы необходимости в Хиросиме и Нагасаки. Только одно слово переведено неправильно - и сто тысяч человек погибли за минуту, за несколько секунд. Это одно слово очень дорого стоило. Слова могут быть опасными.

В политике, в науке, в экономике, в истории слова должны быть линейными, одномерными. Но если весь язык станет одномерным, то от этого весьма пострадает религия, очень пострадает поэзия, очень пострадает романтизм. В поэзии слово должно быть многомерным, оно должно означать много вещей, чтобы поэзия имела глубину, в которую вы забирались бы все дальше и дальше.

В этом красота старинных книг. Вы можете читать Гиту каждый день, вы можете читать Евангелия каждый день, и каждый день вы можете наталкиваться на новые и свежие значения. Вы могли читать один и тот же отрывок тысячу раз, но вам в голову не приходило, что он имеет определенное значение. Но именно этим утром вам пришло это на ум, у вас было другое настроение. Вы были счастливы, цветущи - возникло новое значение. В другой день вы не так счастливы, не так цветущи, и значение изменяется. Значение изменяется в зависимости от вас, в зависимости от ваших настроений и атмосферы.

Вы несете внутри себя атмосферу, которая изменяется точно так же, как изменяется атмосфера вокруг вас. Вы замечали это? Иногда вы печальны; вы смотрите на луну, и луна кажется вам печальной, очень печальной. Вы печальны, а из сада доносится некоторый запах - он кажется вам очень печальным. Вы смотрите на цветы - вместо того, чтобы сделать вас счастливым, они оставляют в вас какую-то тяжесть.

Затем в другой момент вы счастливы, вы оживленны, вы цветете, улыбаетесь - тот же самый запах приходит и окружает вас, он танцует вокруг вас, он делает вас еще более счастливым. Тот же самый цветок... и когда вы видите, как он раскрывается, что-то раскрывается и в вас. Та же самая луна, и вы не в состоянии поверить, как много тишины и как много красоты опускается на вас.

Имеет место глубокое соучастие: вы становитесь партнерами в некотором глубоком таинстве. Но это зависит от вас. Луна та же самая, цветок тот же самый — это зависит от вас.

Древние языки являются очень гибкими. В санскрите имеются слова... Одно слово может иметь двенадцать значений. Вы можете все время играть с ним, и оно раскроет вам многое. Оно будет меняться вместе с вами, оно всегда будет подстраиваться к вам. Вот почему великие произведения классической литературы являются вечными. Они неисчерпаемы.

Но сегодняшние газеты станут бессмысленными завтра, потому что в значениях их слов нет жизненности. Они просто означают то, что означают; в них больше ничего не содержится. Вы будете выглядеть глупо, читая их завтра. Это обыкновенная проза; она дает вам информацию, но она плоская, в ней нет глубины.

С тех пор как Иисус говорил, прошло две тысячи лет, а его слова все еще живы и свежи. Они никогда не устареют. Они не стареют, они остаются свежими и молодыми. В чем их секрет?

Секрет заключается в том, что они означают так много, что вы всегда можете найти к ним новую дверь. Это не однокомнатная квартира. Иисус говорит: «В доме моего Бога много обителей». В нем много дверей, в нем всегда можно обнаружить новые сокровища. Вы никогда не проходите по одной и той же местности. Она бесконечно разнообразна.

Вот почему я все время изменяю смысл. Да, я меняю смысл в зависимости от того, что я чувствую. Но именно так поступал и Иисус.

При переводе Библии с древнееврейского на английский многое было потеряно. При переводе Гиты на современные языки, много было искажено. При переводе Корана пропала вся его красота, потому что Коран - это поэзия. Это нечто, что следует петь, это нечто, с чем следует танцевать. Это не проза. Основным методом религии является не проза, а поэзия.

Помните об этом всегда, и не пытайтесь вводить какие-то ограничения. Иисус так обширен, а английский вариант Библии так мал. Я могу понять сопротивление стариков по поводу того, что их священные книги не должны переводиться на современные языки. Это имеет глубокое значение.

Вы можете переводить прозу, в этом нет никакой беды. Если вы захотите перевести на любой другой язык теорию относительности, то это может быть трудно, но это не та же самая трудность, что при переводе Библии, Гиты или Корана. Теория относительности может быть переведена: ничто не будет потеряно; в ней нет никакой поэзии.

Но если вы переводите поэтические произведения, многое будет утеряно, потому что каждый язык имеет свой собственный ритм и каждый язык имеет свои собственные способы выражения. Каждый язык имеет свои собственные размер и музыку; это то, что не может быть переведено на другой язык. Эта музыка будет упущена, этот ритм будет утерян. Вы должны будете заменить их каким-то другим ритмом, какой-то другой музыкой.

Обыкновенную поэзию переводить можно. Но когда поэзия превосходного качества, из иного мира... Чем более глубокой и величественной она является, тем труднее ее переводить - это почти невозможно.

Я воспринимаю Иисуса как поэта. И он действительно поэт. Ван Гог сказал о нем, что это величайший художник, который когда-либо жил на этой земле. Это действительно так. Он выражается поэтическими притчами, он имеет в виду гораздо больше, чем могут передать его слова. Позвольте мне дать вам ощущение этой бесконечности значений.

Поэзия не всегда ясна - она не может быть до конца ясной. Это таинство. Это всего лишь раннее утро: вокруг себя вы видите туман - свежий, только что зародившийся. Это облака; вы не можете видеть далеко. Но в этом нет необходимости: поэзия не предназначена для того, чтобы видеть далеко. Она дает вам прозрение при вглядывании в близкое, в интимное.

Наука все время ищет что-то отдаленное; поэзия раскрывает по-новому интимное и близкое, то, что вы всегда знали, то, что знакомо вам - тот же путь, по которому вы шагали всю свою жизнь. Поэзия показывает тот же самый путь, но в новом свете, в новом цвете, с новой насыщенностью цветов. Внезапно вы переноситесь в новое измерение.

Я воспринимаю Иисуса как поэта. Он и есть поэт. Но это понимают очень немногие. Люди все время воспринимают его как ученого. Вы глупцы, если воспринимаете его как ученого. Тогда он выглядит абсурдно, тогда все здесь будет выглядеть сверхъестественным. Тогда, если вы хотите верить в него, вы должны быть очень суеверными. Или вы должны отбросить его полностью: ребенок выплескивается из ванны вместе с водой.

Он так абсурден. Вы можете верить в него, но тогда вы должны верить очень слепо. Эта вера не может быть естественной, спонтанной. Вы должны насильно утвердить ее. Вы должны верить ради самой веры, вы должны насильно воспринять ее. Или вы полностью отбрасываете его. И то и другое неправильно. Иисуса следует любить, а не верить в него. Нет необходимости думать о нем в терминах «за» или «против».

Замечали ли вы, что вы никогда не думали о Шекспире в терминах «за» или «против»? Почему? Вы никогда не думали так о Калидасе. Почему? Вы никогда не думали о Рабиндранате в терминах «за» или «против». Почему? Потому что вы знаете их как поэтов. Вы наслаждаетесь ими, вы не думаете - «за» вы или «против».

Но по поводу Иисуса, Кришны, Будды у вас появляются всякие «за» и «против», потому что вам кажется, что они аргументируют. Позвольте мне сказать вам: они не аргументируют. У них нет диссертаций, которые нужно защитить, у них нет никаких догм. Они великие поэты - более великие, чем Рабиндранат, Шекспир, Калидас, потому что то, что случилось с Рабиндранатом, Шекспиром, Калидасом, - это всего лишь проблеск, намек. То, что случилось с Иисусом, Кришной и Буддой, представляет собой реализацию, осознание.

То, что является лишь намеком для поэта, является реальностью для мистика. Они видели. Они не только видели - они соприкоснулись. Не только соприкоснулись - они прожили. Это жизненный опыт, это собственные переживания.

Всегда смотрите на них как на великих мастеров искусств. Художник просто рисует картины; поэт просто пишет стихи... Иисус творит человеческое существо. Поэт воздействует на холст: он был плоским, обычным; от его прикосновения он становится сокровищем. Разве вы не видите, что Иисус прикасается к самым обыкновенным людям - к рыбаку, к Симону по прозвищу Петр, — и от одного только его прикосновения этот человек преобразуется в великого апостола, в великое человеческое существо. Возникают высоты, раскрываются глубины. Этот человек больше не является обыкновенным. Он был всего лишь рыбаком, забрасывавшим свои сети в море, он делал это всю свою жизнь - даже много жизней, - и он никогда даже не думал, не мечтал, не воображал о том, что с ним сделает Иисус в действительности.

У нас в Индии есть миф о камне, называющемся парас.
Камень парас является алхимическим. Вы прикасаетесь этим камнем к железу, и оно превращается в золото. Иисус и есть этот парас. Он прикасается к обыкновенному металлу, и немедленно металл трансформируется, превращается в золото. Он превращает в божество обычное человеческое существо, а вы не видите в этом искусства. Более великого искусства и быть не может.

Для меня Евангелия являются поэзией. Если я снова говорю о том же Евангелии, то я не говорю то же самое, запомните это. Я не знаю, в каком настроении, в какой атмосфере я был тогда, я не знаю, из какой двери я вышел тогда. И мое здание Бога имеет много обителей. Оно бесконечно.

Вчера после лекции я приблизилась около питьевого источника к маленькому Сиддхартхе. Зная из Ваших книг, что он является отпрыском одного из древнейших родов, я поклонилась ему, посмотрела в его глаза и сказала: «Бхагаван сказал мне, кто ты». Он улыбнулся, пристально посмотрел на меня и дважды обрызгал меня водой. Затем он мягко ударил меня по голове и спокойно сказал: «Заткнись»
. Вокруг была тишина. Это было так прекрасно.

Это должно было случиться. Он крестил вас водой. Это было крещение. А он очень чист и невинен. Даже в большей степени, чем Иоанн Креститель. Его невинность очень естественна.

Вы должны припадать к его ногам почаще. Вы должны чаще позволять ему брызгать на вас водой и ударять по голове. И когда он скажет: «Заткнись», заткнитесь и оставайтесь безмолвными.

Это замечательный ребенок.

Когда я размышляю о преследовании Христа две тысячи лет назад, я чувствую, что с тех пор мало что изменилось в отношениях людей к живым мессиям, вышедшим из их же среды. Так же, как и раньше, вокруг все те же подозрительность, цинизм и недоверие. Может ли так случиться, что и Вас когда-то будут преследовать государственные или общественные учреждения? Бросая взгляд на эту аудиторию, я узнаю Фому неверующего, Иоанна, Симона по имени Петр, Марию Магдалину и даже Иуду и всю остальную подобную братию. Не может ли все это быть повторением того же самого спектакля?

Это действительно так. Они все здесь. Они должны быть здесь - потому что лидер этой шайки здесь! И ничто никогда не меняется, все изменения подозрительны. По своей сути человечество остается тем же самым.

Это естественно. Я не осуждаю это; я не говорю, что в этом все плохо. Так и должно быть; так всегда бывает. Когда приходит Иисус, Фома неверующий должен быть здесь.

Когда появляются люди, которые доверяют, появляются также и люди, которые не доверяют. Они создают контраст. И это хорошо, иначе ваше доверие не имело бы такой ценности. Оно приобретает ценность благодаря окружающим вас Фомам неверующим. Вы можете сравнивать, вы можете почувствовать. Вы можете понять, что такое сомнение и что такое доверие.

Когда вы сажаете сад, появляются и сорняки. Они тоже часть сада. Когда приходит Иисус, должен быть и Иуда, потому что все это такое грандиозное и значительное, что кто-то обязательно должен оказаться предателем. Все это имеет такую огромную высоту, что кого-то это должно очень задевать. Это эго.

Это очень задевает иуд. А ведь Иуда был неплохим человеком, поймите это. Он был фактически единственным из учеников Иисуса, который был хорошо образован, культурен, принадлежал приличному обществу и приличной семье. Он был, конечно, наиболее эгоистичным. Другие были простыми рыбаками, фермерами, плотниками - обычные люди из обычных кругов общества.

Иуда был особенный. А когда кто-то чувствует себя особенным, это беда. Он хотел руководить даже Иисусом. Много раз он пытался делать это. И если бы вы послушали его, то вполне возможно, что вы в большей степени согласились бы с Иудой, чем с Иисусом.

Случилось так: Иисус посетил дом Марии Магдалины. Мария была страстно влюблена. Она вылила на его ноги дорогое, очень дорогое, благовоние - целую бутылку. Это было очень дорогое благовоние; его можно было продать.

Иуда немедленно возразил. Он сказал: «Ты должен запретить людям делать такие глупости. Все это израсходовано попусту, а в городе есть люди, которые бедны и которым нечего есть. Мы могли бы распределить деньги среди бедных».

Он выглядел как социалист - предшественник Маркса. Мао, Ленин, Троцкий - все согласились бы с ним.

Что же ответил Иисус? Он сказал: «Не беспокойся об этом. Бедные и голодные будут всегда, а я уйду. Ты можешь служить им всегда - нет никакой спешки, - но меня не будет. Смотри на любовь, а не на дорогое благовоние. Посмотри на любовь Марии, на ее сердце».

С кем вы согласитесь? Иисус кажется преуспевающим буржуа, а Иуда кажется экономным человеком. Иуда говорит о бедных, а Иисус просто говорит: «Все правильно, но меня скоро не будет, так пусть она принимает меня, как ей хочется. Пусть ее сердце делает все, что ему хочется, не привноси в это свою философию. Бедные люди будут всегда; я же буду не всегда. Я здесь только на краткий миг».

Ваш ум чаще будет соглашаться с Иудами. Он кажется таким правильным. Он очень культурен, его манеры безупречны; он развит, он мыслитель.

И он оказался предателем. Только он мог предать, потому что каждую минуту его эго получало удары. Он всегда чувствовал себя выше всех остальных учеников Иисуса. Он всегда держал себя на некотором отдалении, он никогда не двигался в толпе. Он всегда считал, что он не является частью толпы. Он был, по меньшей мере, вторым после Иисуса - и то вынужденно. В глубине души он должен был считать себя первым. Он не мог этого высказать, но это было в его сердце.

Он был до безумия ранен. Непрерывно Иисус ранил его эго. Учитель должен делать это, потому что если он щадит ваше эго, то он не окажет никакой помощи, он будет отравой. Тогда вы можете совершить благодаря нему самоубийство, но воскреснуть вы не сможете.

Поскольку Иуда был наиболее эгоистичным, то его это задевало в большей степени. А Иисус и должен
был ранить его в большей степени. И он отомстил. А ведь он был хорошим человеком; в этом нет никаких сомнений. В этом и заключается проблема с хорошими людьми.

Он продал Иисуса за тридцать рупий. Он был так обеспокоен благовонием и его стоимостью — вы только посмотрите на его ум! - и он продал Иисуса за тридцать рупий, за тридцать серебряных монет. Иисус был не таким уж и дорогостоящим.

Но потом, когда Иисус уже был убит, распят, Иуда стал испытывать чувство вины. Так функционирует хороший человек. Он стал чувствовать себя очень виноватым, его совесть стала терзать его. Он совершил самоубийство. Он был хорошим человеком, он имел совесть. Но он не имел осознанности.

Это различие следует хорошо понять. Совесть - это что-то заимствованное, данное обществом; осознанность является собственным достижением. Общество учит вас, что является правильным, а что - неправильным: делай это и не делай того. Оно дает вам закон, мораль, правила игры. Это ваша совесть. Снаружи - полицейский; внутри - совесть. Именно таким образом общество управляет вами.

Если вы крадете, то снаружи имеется полицейский, который постарается предотвратить это. Но вы можете обмануть полицейского, вы можете найти какие-то способы. Поэтому общество вживило внутрь вас некоторый электрод: совесть. Ваши руки начинают дрожать; вы чувствуете, что какое-то ваше внутреннее существо говорит: «Не делай этого, это неправильно». Это общество говорит через вас. Это просто общество, имплантированное в вас.

Иуда имел совесть, но не имел осознанности. Это разрыв. Человек сознания никогда не поймет человека осознанности, потому что человек осознанности живет от момента к моменту, у него нет правил, которым нужно следовать.

Иисуса больше интересовала любовь женщины, Марии. Это было такое глубокое чувство, что помешать ей означало бы ранить ее любовь; она бы съежилась где-то в глубине. Возлияние благовония на ноги Иисуса было всего лишь символом. Этим Мария Магдалина говорила: «Я вылила бы к твоим ногам весь мир. Это все, что я имею, это самое дорогое, что я имею. Лить воду — этого было бы недостаточно; вода слишком дешева. Это самая дорогая вещь, которую я имею, но даже это - ничто. Я хотела бы излить все свое сердце, я хотела бы излить все свое существо...»

Но Иуда был слеп к этому. Он был человеком совести: он посмотрел на благовония и сказал: «Это дорого». Он был совершенно слеп по отношению к этой женщине и ее сердцу, он не видел расширения сознания в ее символическом действии. Благовоние казалось слишком дорогим, а любовь - любовь была полностью неизвестна ему.

Там была любовь. Там было нематериальное и материальное. Материальным было благовоние, нематериальным - любовь. Но нематериального Иуда не мог видеть. Для этого требуются глаза осознанности.

Человек совести всегда будет в конфликте с человеком осознанности, потому что человек осознанности может видеть то, что не может видеть человек совести. И человек осознанности действует согласно тому, что он осознает: у него нет никаких специальных правил, которым нужно следовать.

Если у вас есть правила, вы всегда последовательны, потому что правила мертвы. Вы тоже мертвы с ними: вы предсказуемы. Но если вы ведете себя осознанно, то вы непредсказуемы - никто не знает, как вы поступите. Вы остаетесь полностью свободными. Вы откликаетесь на ситуацию, у вас нет заранее заготовленных ответов. Когда возникает вопрос, вы откликаетесь и рождается ответ. Вашему ответу удивляется не только слушающий - сами вы тоже удивлены.

Когда я отвечаю вам, слушателями являетесь не только вы. Я тоже слушатель. Не только вы слышите это в первый раз; я тоже слышу это в первый раз. Я не знаю, каким должно быть следующее слово или предложение. Оно может двинуться в любом направлении, оно может двинуться в любое измерение.

Вот что я имею в виду, когда говорю, что я продолжаю учиться. Не только вы учитесь со мной; я тоже учусь вместе с вами.

Я никогда не нахожусь в состоянии знания, потому что это мертвое состояние. Вы узнаете что-то: это заранее заготовленное знание. Если теперь кто-то спросит вас, вы можете дать это знание ему; оно становится материальным.

Я никогда не нахожусь в состоянии знания; я всегда нахожусь в процессе познания. Когда я говорю, что я учусь, я имею в виду, что я нахожусь в процессе познания. Знания всегда в прошлом; познание всегда в настоящем. Жизнь не является существительным, это глагол. Бог также не является существительным, Бог — это глагол. Что бы ни говорили грамотеи, я не соглашусь с этим. Бог есть глагол, жизнь есть глагол.

Познавание, обучение, означает, что вы всегда остаетесь в вакууме. Вы никогда ничего не собираете. Вы всегда остаетесь пустыми как зеркало, но не как фотографическая пластинка. Фотографическая пластинка немедленно переходит в состояние знания. Будучи один раз экспонированной, она становится мертвой. Теперь она никогда не отразит что-то еще; она отразила что-то раз и навсегда. Но зеркало продолжает отражать. Когда вы встанете перед ним, оно отразит вас. Когда вы уйдете, оно снова станет пустым.

Вот что я имею в виду: человек обучения остается пустым. Вы задаете вопрос. Он отражается в моей пустоте... приходит ответ и изливается на вас. Вопрос ушел, ответ исчез, зеркало снова в состоянии незнания - пустое, снова готовое отражать. Оно не зацикливается на своем прошлом, оно всегда в настоящем и всегда готово. Не готово, как полуфабрикат, но всегда готово к отклику, к ответу.

Когда приходит Иисус - человек осознанности, человек обучения, а не знаний, - Иуды должны быть здесь. Он ученик, человек знаний. Он много раз должен был чувствовать, что он знает больше Иисуса. Может быть, и в этом он был прав.

Он может иметь больше знаний, но он не знает состояния познания. Он знает только знания, мертвую информацию. Он собиратель мертвой информации. Он предаст Иисуса.

И, конечно же, когда Иисус здесь, здесь должны быть и женщины, которые глубоко любят его: Мария Магдалина, Марфа. Они должны быть здесь, потому что каждый раз, когда появляется человек с качествами Иисуса, эти качества должны сначала распознаваться женщинами, а затем мужчинами. Дверью к этому является доверие, а женщины являются более доверяющими, более невинно доверяющими.

Вот почему так трудно найти женщину-ученого. Иногда случается мадам Кюри - это каприз природы. Или в такой женщине должно быть не очень много женского.

В глубине души женщина является поэтом. Это не значит, что она должна писать стихи. Она живет как поэт. И она знает, как доверять, - это приходит к ней легко, это приходит к ней самопроизвольно. Для женщин, фактически, трудным является сомнение. Она должна будет научиться ему от мужчины, так же, как она учится от него науке. Она нелогична, нерациональна. Это не очень хорошие качества, если речь идет о мирской жизни - эти качества в миру не ценятся, - но что касается внутреннего царства Бога, то эти качества являются весьма ценными.

Мужчина не может владеть обоими мирами. Он может иметь максимум один, тот, где он на вершине: внешний мир. Он может обладать им, но тогда он должен будет потерять другой мир. Там он не может быть на вершине; там он должен будет следовать за женщиной.

Видели ли вы, как распинали Иисуса? Рядом с ним не было ни одного ученика-мужчины, только женщины - потому что мужчины начали сомневаться. Этот человек исцелял болезни, этот человек оживлял мертвых, а теперь он не может спасти самого себя? Тогда какой смысл верить в него и доверять ему?

Они ожидали чуда. Они затерялись в толпе и ожидали чуда, хоть чего-нибудь чудесного. Тогда они поверили бы. Им нужно было доказательство, а это доказательство так и не появилось: Иисус просто умер, как обыкновенный человек.

Но женщины не ждали никаких доказательств. Сам Иисус был достаточным доказательством, не было никакой необходимости в каком-либо чуде. Он
был чудом. Они могли видеть чудо, которое случалось в данный момент - Иисус умирал с такой глубокой любовью и состраданием. В его сердце была молитва даже для его убийц. Его последними словами были: «Боже, прости их, потому что они не ведают, что творят».

Чудо случилось, но для мужских глаз его не было. Женщины, собравшиеся вокруг, все поняли немедленно. Они доверяли этому человеку, и сердце этого человека открылось для них. Они поняли, что чудо свершилось. Человек был распят, но он умер с любовью, которая является наиболее невозможной вещью в мире: умереть на кресте с молитвой о тех, кто убивает тебя.

Но это была любовь. Только женский ум может понять ее. Они были близки ему.

Когда не третий день Иисус ожил, воскрес, он пытался приблизиться к своим ученикам-мужчинам. Они не могли видеть его, потому что успокоились на том факте, что он мертв, а вы можете видеть только то, что ожидаете увидеть. Если вы не ожидаете, вы и не увидите.

Ваши глаза очень избирательны. Если вы ожидаете друга, то вы увидите его даже в толпе. Но если вы не ждете его, если вы полностью забыли о нем, то когда он приходит и стучит в вашу дверь, вы на мгновенье озадачены: кто это?

Они успокоились на том факте, что Иисус мертв, поэтому, когда Иисус появился у них на пути, они не смогли узнать его, не смогли увидеть его. Сказано также, что он несколько миль прошел с двумя своими учениками, которые говорили о его
смерти. Они очень страдали от этого, - а Иисус шел рядом с ними, они говорили с ним! Но они не могли узнать его.

Узнать может только любовь, даже после смерти, - потому что любовь узнавала, когда вы были живы. Для любви смерть или жизнь - не имеет значения.

Первой Иисуса распознала Мария Магдалина, проститутка. Она бросилась к ученикам-мужчинам, которые держали большой совет: что делать? как распространить слово по всему миру? как создать церковь? Когда они планировали будущее, она ворвалась и сказала: «Что вы делаете? Иисус жив!»

Они засмеялись. Они сказали: «Безумная женщина, ты, должно быть, вообразила все это» - мужской ум всегда считает, что подобное является плодом воображения. Они стали говорить друг другу: «Бедная женщина эта Мария Магдалина. Она сошла с ума. Распятие Иисуса было для нее таким ударом». Они жалели ее.

Она настаивала: «Не жалейте меня. Иисус действительно
воскрес!»

Они улыбались и говорили: «Мы понимаем. Ты нуждаешься в отдыхе, ты слишком шокирована тем фактом, что он мертв. Это все твое воображение».

Вокруг Будды, вокруг Кришны, вокруг Иисуса, вокруг Махавиры всегда было много женщин. Они приходили первыми, они были первыми учениками. Это естественно.

Так что не удивляйтесь. Две тысячи или два миллиона лет... человеческий ум остается тем же самым. Человечество в целом остается тем же самым; революция является индивидуальной. Вы можете быть трансформированы как индивидуальность. Тогда вы выйдете за пределы толпы.

Но не беспокойтесь о таких вещах. Этот вопрос от Чайтаньи Сагара. Он всегда беспокоится о таких вещах. Я никогда не отвечаю ему, но он всегда беспокоится: беспокоится о других, беспокоится о мире, беспокоится об организации, беспокоится об ашраме, беспокоится о моих учениках, беспокоится обо мне - и никогда не беспокоится о самом себе. Все эти беспокойства не могут помочь. Времени мало, жизнь очень коротка. Используйте ее.

Только вчера вечером я прочитал пьесу Самуэля Беккета: маленькую книжечку, меньше не бывает - очень короткую пьесу. Пьеса называется «Дыхание». Длительность всей пьесы только тридцать секунд... тридцать секунд. В ней нет действующих лиц, нет диалогов. Только сцена.

Открывается занавес. Вокруг валяется много вещей. Хлам - как будто кто-то в спешке покинул дом. В беспорядочной куче смешались всевозможные вещи. Просто беспорядок - хлам. И где-то на заднем плане слышен вдох маленького ребенка, только что родившегося ребенка. Затем, через тридцать секунд, затрудненное дыхание умирающего старика. И это все - но это вся жизнь. Тридцать секунд: первый вдох и хриплое дыхание умирающего. Первая попытка вдохнуть и последняя попытка уцепиться за дыхание... и все кончено.

Жизнь коротка, это даже не тридцать секунд. Используйте ее. Используйте ее как возможность для роста, используйте ее как возможность быть и не беспокойтесь обо всем другом; все это хлам. Только это является истиной: первый вдох и дыхание умирающего; все остальное — просто хлам. Забудьте об этом - что вам до этого?

Вы не должны думать о том, изменился мир или нет. Мир тот же самый, он и должен быть тем же самым. Только вы
можете быть другими; мир никогда не будет другим. Когда вы станете осознающими, сознательными, вы выйдете за пределы этого мира.

Что в действительности имеет в виду Христос, когда говорит: «Приходи, следуй за мной»?

В точности то, что он говорит: «Приходи, следуй за мной».

Для того чтобы следовать за Иисусом, требуется глубокое доверие, отказ от самого себя и любовь, но сегодня во всем мире превалирует скептицизм. Какой из этого выход?

Это от Свами Йоги Чинмайи. Подумайте о себе. Есть ли скептицизм внутри вас? Именно этот вопрос следует задать. Глубокий скептицизм превалирует во всем мире: кто вы такой, чтобы беспокоиться обо всем мире? Это способ бегства от реальной проблемы. Скептицизм глубоко внутри вас, червь сомнения - в вашем сердце, но вы защищаете его; вы видите его у всего мира.

«Мир является скептическим - какой выход?» Теперь вы перевели проблему на другое. Загляните внутрь себя. Если там есть сомнение, обнаружьте его. Тогда что-то может быть сделано. Мир не прислушается к вам, и в этом нет необходимости, потому что если он счастлив в своем скептицизме, то он имеет на это право. Кто вы такой?

Никогда не думайте в терминах миссионеров; это наиболее опасные люди. Они всегда спасают мир, а если мир не желает быть спасенным, они все равно пытаются. Они говорят: «Даже если вам это не нравится, мы все равно спасем вас».

Но зачем беспокоиться? Если кто-то счастлив - ест, пьет, наслаждается жизнью - и никоим образом не соприкасается с Богом, то какой смысл насиловать его? Кто вы такой? Пусть он придет к своему собственному пониманию. Однажды он придет к нему.

Но люди очень беспокоятся: как спасти других? Спасите себя! Если вы можете, спасите себя - потому что это тоже очень трудная, почти невозможная задача.

Это уловка ума: проблема внутри, а он проецирует ее на внешнее. Тогда вы не беспокоитесь о ней, тогда вас не беспокоит ваше собственное страдание. Тогда вы становитесь заинтересованными во всем мире и, таким образом, можете отодвинуть собственную трансформацию.

Я настаиваю снова и снова - вы должны быть заинтересованы самим собой. Я здесь не для того, чтобы исполнять роль миссионера. Миссионеры являются наиболее вредными людьми. Никогда не будьте миссионером: это очень грязная работа. Не пытайтесь изменить кого-либо. Изменяйте только самого себя.

И это случается. Когда вы изменяетесь, многие приходят к вам разделить ваш свет. Разделить — но не пытайтесь спасать их. Таким образом многие будут спасены. Если вы попытаетесь спасать их, вы можете утопить их, прежде чем они сами будут готовы утонуть.

Не пытайтесь насильно приводить к Богу кого-либо. Если они сомневаются, то все в порядке. Если Бог позволяет им сомневаться, значит этому есть какая-то причина. Они нуждаются в этом: это их тренировка; это то, через что все должны пройти.

Мир всегда был настроен скептически. Сколько людей собралось вокруг Будды? Не весь мир. Сколько людей собралось вокруг Иисуса? Не весь мир, лишь мизерное количество - их можно было пересчитать по пальцам. Весь мир никогда не беспокоится о таких вещах.

И никто не имеет полномочий навязывать силой что-либо другому человеку. Даже своему собственному ребенку! Даже своей собственной жене! Храните то, что вы считаете целью своей жизни, при себе. Никогда не навязывайте это кому-то другому. Это насилие, голое насилие.

Если вы желаете медитировать, медитируйте. Но и это является проблемой: если муж желает медитировать, он пытается заставить делать это и свою жену. Если жена не желает медитировать, она заставляет мужа тоже не медитировать. Почему вы не можете позволить людям иметь свою собственную душу? Почему вы не можете позволить им идти своим собственным путем?

Это я называю религиозным отношением к жизни: не мешать чьей-то свободе. Религиозный человек всегда оставит в свободе другого. Даже если вы желаете быть атеистом, теист должен позволить вам быть им. Это ваш путь, хороший именно для вас. Вы идете по нему, потому что все, кто пришел к Богу, прошел через атеизм. Пустыня атеизма должна быть пересечена; это часть роста.

Мир всегда будет оставаться скептичным, он всегда будет сомневаться. Только немногие приходят к доверию. Поторопитесь, чтобы вы сами могли достичь чего-то.

Почему вы всегда говорите нам быть счастливыми, если перед просветлением человек должен достигнуть вершины боли и страдания?

Если я не буду говорить вам быть счастливыми, то вы никогда не достигнете вершины боли и страдания. Я все время говорю вам быть счастливыми, и чем больше я говорю: «Будьте счастливыми», тем больше вы будете осознавать отсутствие счастья.

Чем больше вы будете слушать меня, тем больше страданий вы будете обнаруживать. Это единственный способ сделать вас несчастливыми - все время заставлять вас: будьте счастливыми! Вы не сможете ими быть, поэтому вы ощутите несчастье вокруг себя. Даже то, что вы обычно считаете счастьем, исчезнет, и вы ощутите абсолютную безнадежность. Даже мгновенное счастье исчезает, и пустыня становится завершенной. Все надежды и все оазисы исчезают.

Но это то состояние, в котором случается прыжок. Когда вы действительно
несчастливы, тотально несчастливы, без единого лучика надежды, тогда внезапно вы отбрасываете все это несчастье. Почему? Почему это случается? Это случается, потому что несчастье не цепляется за вас; это вы цепляетесь за несчастье. Когда вы ощутите всю боль его, вы отбросите его; больше никто не приносит его вам.

Но вы никогда не ощущаете это так интенсивно; вы всегда едва теплые. Вы чувствуете, что немного несчастливы, но всегда есть надежда на будущее: «Завтра наступит счастливый день. Немного пустыни, но приближается оазис». Имея эту надежду, вы продолжаете жить по-прежнему.

Благодаря вашей надежде несчастье остается. Все мои усилия направлены на то, чтобы убить вашу надежду, чтобы оставить вас в такой полнейшей темноте, чтобы у вас не оставалось больше никаких мечтаний.

Когда эта интенсивность достигает сотен градусов, вы испаряетесь. Тогда вы больше не в состоянии выносить это, тогда внезапно все это, как бы вы его ни называли - несчастье, эго, невежество, неосознанность, все, что вы имеете, все, что вы желаете так назвать - все внезапно отбрасывается.

Я расскажу вам одну историю.

У одного фермера был породистый баран. Это было прекрасное животное, но иногда оно становилось буйным, и пастух, который пас этого барана, был очень обеспокоен. Он все время хотел избавиться от него, но фермер очень любил его.

Однажды терпение пастуха лопнуло, поэтому он пришел и сказал: «Выбирай: или я, или баран. Я ухожу с работы... возьмите мое заявление. Или - уходит баран. Этот баран - буйное животное, он все время создает опасные ситуации. Он становится таким буйным и таким опасным, что иногда чувствуешь, что он готов убить тебя».

Фермер должен был принимать решение, поэтому он спросил своих друзей, что делать. Он совсем не хотел продавать этого барана. Друзья посоветовали обратиться к специалисту по психологии животных...

Позвали психолога. Фермер не верил этой затее, но он готов был сделать все, что угодно, чтобы спасти барана. Психолог оставался с ними в течение четырех дней. Он наблюдал, обследовал, делал заметки, анализировал, а затем сказал: «Никакой беды не будет. Пойдите на рынок, купите граммофон, достаньте записи Бетховена, Моцарта, Вагнера - классической музыки. Когда баран будет буйствовать, когда он будет приходить в ярость, включите классическую музыку. Проигрывайте ее, и это успокоит его, он будет полностью успокаиваться».

Фермер не мог поверить в это - что это могло иметь какой-то смысл, - но он должен был попробовать и попробовал. Это сработало! Немедленно баран становился тихим и спокойным.

В течение года все было в порядке. Потом однажды пастух прибежал и сказал: «Что-то пошло не так - я не понимаю, что. Баран убил сам себя! Как обычно, видя, что он снова приходит в ярость, я включил запись. Но он становился еще хуже. Затем он становился все безумнее и просто врезался в стену. Его шея сломана - он мертв».

Фермер пошел на ферму. Баран лежал мертвый недалеко от стены. Затем он посмотрел на граммофон, чтобы увидеть, какая пластинка стояла на нем. Произошла ужасная ошибка: это была не классическая музыка, а Фрэнк Синатра... поющий «Не будет никого, подобного тебе». Это и послужило причиной несчастья.

«Не будет никого, подобного тебе» - причиной всех безумий, несчастий, страданий является эго. Это будет причиной и вашей смерти, это и вам сломает шею.

Вы можете сотрудничать с эго, если вы слегка теплые. Все мои усилия направлены на то, чтобы привести вас на вершину, где вы не сможете сотрудничать с ним. Либо вы отбросите его, либо вы будете отброшены. И когда возникнет такой выбор - когда вы должны либо отбросить страдание, либо отбросить самого себя, - вы отбросите страдание.

И вместе со страданием исчезнут эго, невежество, неосознанность. Это различные названия одного и того же явления.

Беседа 9

Ты иди, благовествуй Царствие Божие

29 октября 1975г., Пуна

Евангелие от Луки, глава 9

57. Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

58. Иисус сказал ему: лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

59. А другому сказал: следуй за Мною. Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

60. Но Иисус сказал ему: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

61. Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи! но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

62. Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Один человек был владельцем очень большого пруда. В нем вырос небольшой кустик лилий. Человек был очень счастлив: ему всегда нравились белые цветки лилий. Но потом он забеспокоился, потому что число цветков удваивалось каждый день: рано или поздно они должны были покрыть весь пруд. Он разводил в этом пруду форель, блюда из которой он очень любил. Если пруд полностью покроется лилиями, то жизнь в нем полностью исчезнет, значит, исчезнет и форель.

Ему не хотелось срезать растения, но он не хотел также, чтобы исчезла форель - это была дилемма. Он обратился к эксперту. Эксперт что-то посчитал и сказал: «Не беспокойтесь. Для того чтобы лилии покрыли весь пруд, потребуется тысяча дней. Растения очень малы, а пруд очень большой, так что нет нужды беспокоиться». Эксперт предложил решение, которое казалось абсолютно правильным. Он сказал: «Подождите немного, а когда половина пруда покроется лилиями, срезайте растения. Все время поддерживайте такое состояние, когда лилиями покрыта только половина пруда. Тогда вы будете наслаждаться белыми лилиями, а форель тоже будет в безопасности. Пятьдесят на пятьдесят - половина пруда для лилий, половина - для форели».

Решение казалось совершенно правильным, и, к тому же, тысяча дней - это такой большой срок, что можно пока не беспокоиться. Человек расслабился. Он сказал: «Когда пруд покроется лилиями наполовину, я начну срезать их».

Пруд покрылся лилиями наполовину, - но это произошло на девятьсот девяносто девятый день. Вы могли бы подумать, что это произойдет на пятисотый день - нет. Количество растений удваивалось каждый день, поэтому половина пруда была покрыта за девятьсот девяносто девять дней, и оставался только один день. И этого времени было недостаточно, чтобы срезать половину растений.

И произошло вот что. На девятьсот девяносто девятый день пруд был покрыт лилиями наполовину и человек сказал: «Торопиться некуда. Я ждал девятьсот девяносто девять дней, и ничего плохого не случилось. Теперь проблема всего лишь еще в одном дне. Послезавтра я сделаю все, что нужно».

На следующий день весь пруд покрылся лилиями и вся форель погибла.

В этом и заключается проблема жизни. Это дилемма - человек должен выбирать. Если вы все время накапливаете вещи и собственность, то число растений в пруду удваивается. Каждый день количество ваших вещей возрастает, и ваша жизнь подвергается удушению. Жизнь кажется слишком долгой - семьдесят лет, восемьдесят лет. Незачем торопиться. Люди думают: «Когда мы достигнем средней точки, мы все изменим».

Люди всегда откладывают религию на старость. Люди считают, что религия - для старцев. Пойдите в церкви, пойдите в храмы, и вы обнаружите там одних стариков - как раз на пороге смерти. Они одной ногой уже в могиле: девятьсот девяносто девятый день. Завтра утром жизнь будет удушена. Тогда они начинают молиться, тогда они начинают медитировать, тогда они начинают думать, что есть жизнь - в чем смысл существования? Но тогда это происходит слишком поздно.

Религия нуждается в сильных побудительных мотивах. Если вы откладываете ее, вы никогда не сможете стать религиозным. Это должно быть сделано прямо сейчас. Такой, какой вы есть, вы уже опоздали, такой, какой вы есть, вы уже потеряли слишком много времени - и потеряли его на пустые вещи, на то, что будет отнято у вас.

Вы должны будете заплатить за все эти вещи своей жизнью. Что бы вы ни приобрели в собственность, вы потратили на это часть жизни. Это не дешево; это очень дорого. Однажды у вас будет много собственности, но вас больше не будет. Вещи остались; их владелец мертв. Огромная куча вещей... но того, кто хотел с их помощью жить, больше нет.

Люди все время ведут приготовления к жизни - и умирают до того, как эти приготовления будут завершены. Люди готовятся к жизни, но никогда не живут. Быть религиозным - это значит проживать жизнь, а не готовиться к ней. Вы занимаетесь весьма абсурдным делом: ваша репетиция все продолжается и продолжается, а сам спектакль так никогда и не начинается.

Я слышал о небольшой драматической группе. Они репетировали. Настоящий спектакль откладывался каждый день, потому что репетиция никогда не была полной. Когда-то отсутствовала героиня, когда-то не было другого актера, иногда случалось что-то другое - не было электричества или чего-то другого, - и спектакль все время откладывался. Но режиссер был доволен хотя бы одним: главный герой этого спектакля всегда присутствовал.

В день последней репетиции он поблагодарил этого артиста. Он сказал: «Вы единственный человек, на которого можно положиться. Все остальные ненадежны. Вы единственный, кто никогда не отсутствовал. Лето или зима, мороз или жара - вы всегда здесь».

Герой сказал: «Я хотел бы кое-что сказать. В день премьеры я собираюсь жениться, поэтому я думал, что я должен хотя бы посещать все репетиции. Я не смогу быть здесь в тот день - вот почему я никогда не отсутствовал».

Будьте уверены - в день премьеры вас здесь не будет. Все это - всего лишь репетиция: приготовление и приготовление.

Обладание вещами является всего лишь подготовкой к жизни, организацией всего таким образом, чтобы вы могли жить. Но для того, чтобы жить, никакой организации не нужно; все уже готово.

Все абсолютно готово; нужно только, чтобы вы участвовали. Нет ничего, чего бы недоставало. Это то, что я называю религиозной позицией: нет ничего другого, кроме настоятельной потребности жить здесь и сейчас. «Сейчас» есть единственный способ жить и быть, а «здесь» есть единственный дом. «Там» и «тогда» являются обманом, миражами... Остерегайтесь их.

Теперь попытайтесь понять эти весьма многозначительные строки Евангелия:

Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

Когда вы встречаете человека вроде Иисуса или Будды, что-то внезапно поражает вас. В них есть какой-то магнетизм, какое-то присутствие, которое привлекает вас, которое окружает вас, завлекает вас, приглашает вас, становится мощным зовом в сердце вашего сердца. Вы просто забываете о самом себе; вы забываете о своем пути в жизни. В присутствии Иисуса вы почти отсутствуете. Его присутствие значит так много, что на мгновение вы бываете ослеплены, на мгновение вы не знаете, что говорите, какое-то время вы произносите вещи, которые никогда не собирались произносить - как если бы вы были загипнотизированы.

Это и есть
гипноз. Это не значит, что Иисус гипнотизирует вас, - само его присутствие становится концентрацией вашего существа. Оно становится таким сильным влечением, что вы забываете про весь мир. Вы должны были идти куда-то и делать что-то: вы забываете об этом. Вы должны были откуда-то вернуться: вы забываете об этом. В его присутствии прошлое и будущее внезапно исчезают. Внезапно вы оказываетесь здесь и сейчас, и у вас появляются новые слова: раскрывается новое измерение.

Случилось, что когда они были в пути, некто сказал Ему: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.

Этот человек сам не знает, что он говорит. Это мгновенный порыв, мгновенный импульс. Через минуту он раскается, через минуту он начнет оглядываться назад, через минуту он снова начнет думать о том, что он до этого делал.

Когда вы приходите ко мне, вы иногда говорите то, что, как я знаю, вы совсем не имеете в виду, то, что вы не можете иметь в виду, потому что это совершенно неуместно, это совсем не годится - как если бы вы поднялись до высочайших уровней бытия, как если бы вы были в новом состоянии сознания, - вы произносите странные слова. Позднее, когда вы вернетесь к своему обычному состоянию, вы или забудете то, что вы сказали, или просто пожмете плечами — вы не в состоянии будете поверить, что могли такое сказать.

Вы приходите ко мне: вы приносите с собой тысячу и один вопрос, но когда вы находитесь рядом со мной, вы забываете о них. Вы начинаете что-то бормотать. Я спрашиваю вас, зачем вы пришли сюда, а вы говорите: «Я забыл». Вы думаете, что я что-то делаю для вас. Ничего - я ничего для вас не делаю. Вопросы и проблемы принадлежат низшим состояниям ума. Когда ваше состояние изменяется, эти вопросы и проблемы исчезают, их больше нет.

Когда вы, успокоившись, возвращаетесь домой, они снова ждут вас там. Вы придете снова и снова забудете.

Ваш вопрос - это нечто внутри вас. Когда вы рядом со мной, вы начинаете искать что-то во мне. Вы больше не в темноте, вы в моем свете, и проблемы, которые были уместны для вашей темноты, становятся неуместными. Задавать их - глупо. Вы не можете выговорить свои вопросы, потому что их больше нет, но когда мы расстаемся - вы идете своим путем, а я своим, — снова внезапно наступает темнота. Теперь темнота еще больше, чем раньше, и проблемы только множатся.

И этот человек: Евангелие не указывает его имя. В нем просто говорится некто,
потому что проблема не в конкретном человеке. Дело не в конкретном человеке: это некто.
Под ним может подразумеваться любой человек.

Многие люди встретят Иисуса в пути; это всегда происходит в пути.
Это тоже нужно понять.

Иисус всегда в движении. Вот смысл этого: он всегда в пути. Это не значит, что он непрерывно движется и никогда не отдыхает; это «в пути» означает, что Иисус есть река. Вы можете знать это или не знать этого, но река течет. Река течет: представить себе неподвижную реку невозможно, потому что тогда это больше не будет рекой. Иисус является течением величайшего потока. Он всегда в пути, он всегда в движении.

Вы приходили ко мне вчера, но меня там больше нет. Земля уже затерялась в прошлом, этих берегов больше нет нигде. Вы можете нести их в своей памяти, но река находилась в движении. И если вы несете прошлое в своей памяти, вы будете не в состоянии увидеть реку: где она в точности находится сейчас, в данный момент времени.

Случилось, что когда они были в пути...
Иисус - бродяга, потому что, раз ваше сознание освобождено, раз ваше сознание углубилось в вечность, то оно будет оставаться вечным странником. Тогда целое является домом; тогда дом нигде.

Тогда вы будете непрерывно течь. Тогда никогда не наступит момент окончательного знания; вы будете только познавать, познавать и познавать. Этот процесс никогда не завершится, потому что, если процесс познания завершен, знание становится мертвым. Вы будете учиться, но вы никогда не станете человеком знаний. Вы всегда будете оставаться пустым.

Вот почему человек, подобный Иисусу, так смиренен. Иисус говорит: «Благословенны нищие духом». Что он подразумевает под «нищими духом»? Он подразумевает в точности то же, что и я: людей, не приобретающих знания, - потому что знания являются богатством духа. Вы накапливаете вещи снаружи, вокруг тела; вы накапливаете знания внутри, вокруг души.

Человек может быть бедным в отношении вещей, но он же может быть богатым в отношении знаний. Иисус говорит, что если вы бедны только телом, то это не поможет; это не так много значит, это не подлинная нищета. Подлинная нищета имеет место тогда, когда вы не накапливаете вещи внутри, когда не наступает такой момент, когда вы провозглашаете: «Я знаю!» Вы всегда познаете, вы остаетесь процессом - вы всегда в пути.

Много раз мы наталкиваемся на выражение «Иисус в пути». Он бродяга, но это бродяжничество является указанием на его внутреннее течение. Он не статичен, он динамичен. Он не камень; он подобен цветку - он всегда цветет. Движение, а не конкретное событие.

Некто:
этот некто может оказаться вами, может оказаться кем угодно. У него нет имени. Это хорошо,
что Евангелие не указывает его имени. Это было сделано сознательно, потому что если вы укажете имя, то люди будут думать, что это случилось с этим конкретным человеком. Нет, Евангелие просто говорит, что это имеет отношение к человеческому уму - на месте этого «некто» может оказаться любой.

...некто сказал Ему: Господи...

Когда вы встречаетесь, когда вы сталкиваетесь с Иисусом, вы внезапно ощущаете нечто божественное. Когда вы теряете контакт с Иисусом, вы можете начать думать, был ли этот человек богом или нет, но его присутствие является столь многим, он так могуществен в его внутренней нищете, его смирение имеет такую красоту... Его нищета является царствием: он на престоле. Он на высочайшем уровне сознания. Он внезапно окружает вас, обволакивает вас, окутывает вас со всех сторон подобно облаку. В этом облаке вы забываете самого себя.

Господи:
это единственное выражение, которое можно использовать по отношению к Иисусу. Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
И в этот момент пробуждения, в этот момент опьянения, в этот момент впечатленности вы что-то бормочете, что не всегда осознаете.

Этот некто сказал: Господи! я пойду за Тобою.
Он не ведает, что он говорит. Следовать Иисусу очень трудно, потому что следовать Иисусу означает стать Иисусом. Нет никакого другого следования. Это означает рисковать всем - ради ничего. Это означает рисковать всем ради ничего; рисковать жизнью ради смерти. Воскресение может случиться, а может и нет - кто знает? В этом отношении вы никогда не можете быть уверенным, никакой гарантии здесь не может быть. Это просто надежда: пожертвовать всем, что имеешь, ради всего лишь надежды.

Человек не в своем уме - что он говорит? Он отравлен Иисусом, он слишком опьянен его присутствием. Он больше не в своем уме, его покинул здравый смысл. Возвратясь домой, он подумает: «Что случилось? Почему я сказал это? Кто этот человек - колдун, гипнотизер? Этот человек, должно быть, сыграл со мной шутку; я был одурачен. Что я сказал?»

Нет, Иисус не является ни колдуном, ни гипнотизером. Он не гипнотизер, но достаточно его присутствия — и вы становитесь поэтом. В его присутствии что-то в вас поднимается до вершины, и вы заявляете о чем-то, что идет из самого ядра вашего существа. Даже ваша поверхность, ваше периферийное «я» удивлено.

Господи -
этот человек, возможно, никогда раньше не говорил кому-либо «Господи». Но внезапно, когда приходит Иисус, вы должны назвать его «Господи»; когда вы встречаете Будду, вы должны назвать его «Бхагаван». Так и должно быть, потому что вы не можете найти какого-либо другого выражения. Все другие слова кажутся несущественными - только «Господи», «Боже».

Господи! я пойду за Тобою
- и когда вы говорите кому-то «Господи», из этого немедленно следует, что вы влюбились.

Я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
Что за поступок! Он сделан в момент экстаза. Потом вы можете раскаяться, но это случается.

Иисус хорошо это знает:

Иисус сказал ему: лисицы имеют норы...

Иисус говорит: «Бедный человек, подумай еще. Что ты говоришь? Не подвергай себя такому испытанию, не будь увлеченным мною. Понаблюдай, подожди, подумай, взвесь - и тогда возвращайся ко мне».

Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

За кем вы собираетесь последовать? Даже лисы имеют норы - если вы последуете за лисицей, то вы, по крайней мере, будете иметь нору, в которой можно приклонить свою голову.

Даже птицы небесные имеют гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.
Величайший, высочайший, величественнейший - и бездомный.

Это следует понять, это одни из самых проникающих слов Иисуса. Они имеют огромное значение. Смотрите.

Деревья, животные, птицы - все имеют глубокие корни в природе. Только человек без корней. Птица не нуждается в семье, она может выжить и без семьи - сама природа защитит ее. Деревья не нуждаются ни в ком: если бы здесь никого не было, деревья все равно бы были здесь, они все равно бы цвели. Сама природа защищает их; они имеют дом.

Но подумайте о маленьком ребенке, о человеческом детеныше. Если рядом с ним не будет семьи, заботящейся о нем, сможет ли он выжить? Он умрет. Без общества, без семьи, без искусственного дома он будет не в состоянии выжить. На этой земле только человек является бездомным, только человек является посторонним - все остальные являются своими.

Отсюда и потребность в религии. Религия есть не что иное, как поиски дома. Эта земля не кажется домом. Если вы подумаете об этом, вы ощутите себя здесь чужеземцем. Рано или поздно вы будете выброшены с нее - эта жизнь кратковременна. Вы не ощущаете, что вы желанны здесь: вы должны силой утвердиться на этой земле.

Деревья являются желанными; кажется, что благодаря ним земля счастлива. Земля все время что-то дает им, делится с ними. Поют птицы - кажется, что через них изливает свою песню земля. Посмотрите на животных — они так жизнерадостны. Только человек кажется чем-то инородным, как если бы он явился откуда-то издалека.

Эта земля может быть временным жилищем, но это не дом. Мы будем, возможно, пребывать здесь некоторое время: это караван-сарай, но не дом. Утром мы должны будем уйти.

Слова Иисуса имеют много значений, и я хотел бы, чтобы вы постигли все эти значения.

Прежде всего: человек не имеет корней. Поскольку он не имеет корней, он всегда в поиске: где найти дом? Бог есть не что иное, как поиск дома, где мы сможем почувствовать себя в покое и расслабиться, где мы можем почувствовать, что нет никакой необходимости бороться. Мы приняты, и не только приняты - мы желанны.

Нет никакой необходимости отстаивать свой путь. Вы можете быть тем, кем вы являетесь, вы можете расслабиться. Вы знаете, что любовь будет продолжать течь, жизнь будет продолжать течь. Нет никакого страха перед наказанием, нет стремления к какой-либо награде. Вы дома: вы не незнакомец в чужой стране.

Это и является поиском религии. Вот почему животные не имеют религии. Птицы не имеют религии: они вьют гнезда, но не строят храмов. Сделать храм для них не так уж и трудно: они могли бы сделать большое гнездо, где собирались бы вместе, пели песни, молились. Но они не молятся; им нет необходимости делать это.

Человек является единственным животным, которое устраивает храмы, церкви, мечети. Молитва является весьма странным явлением. Вы просто вообразите себе ситуацию, что кто-то прибыл с другой планеты и наблюдает за человечеством...

Если вы любите женщину, наблюдатель будет в состоянии понять это: что-то подобное должно быть и на другой планете. Он может не понять, что вы говорите, но он будет знать, что вы можете сказать. Он может не понимать язык, но он поймет, что возлюбленные говорят друг другу. Когда вы обнимаете и целуете друг друга, он поймет смысл ваших движений.

Когда вы занимаетесь бизнесом, он поймет это; когда вы читаете книгу, он поймет это; когда вы делаете какие-то упражнения, он поймет это. Но если на его планете нет чего-либо вроде религии, то когда вы молитесь, он будет совершенно не в состоянии понять что-либо. Что вы делаете? Просто сидите в одиночестве? Смотрите на небо? Разговариваете? С кем? Что вы говорите?

И если он придет в определенный день, в один из религиозных праздников мусульман, христиан, индусов... По всей земле миллионы мусульман молятся - они разговаривают не друг с другом, они разговаривают с небом. Он просто подумает, что здесь что-то не так: «Человечество обезумело — что случилось? О чем говорят эти люди, что означают их телодвижения? К кому они обращаются, кого они называют "Аллахом"? Перед кем они склоняют свои головы - никого, кажется, здесь нет?»

Бог не является видимым. Бог где-то в уме человека. Молитва - это монолог, а не диалог. Человек с другой планеты подумал бы, что что-то не в порядке в нервной системе человечества. Он подумал бы, что это, возможно, нервный срыв: миллионы людей протягивают руки неизвестно куда, обращаются к небу, смотрят на небо и кричат: «Аллах! Аллах!» Что-то должно быть не в порядке: кажется, что все человечество сошло с ума.

Молитвы невозможно будет понять, потому что молитва есть нечто чисто человеческое. Это единственные действия, которые совершает только человек; все остальные действия совершают также и животные. Любовь: да, они также занимаются любовью. Поиски пищи: они также делают это. Они поют, они танцуют, они разговаривают - они общаются. Они могут быть печальными, могут быть счастливыми, — но молиться? Это не является экзистенциальным, это не связано с жизнью.

Иисус говорит:

Лисицы имеют норы, и птицы небесные - гнезда; а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

Человек является чужим на этой земле. Вот почему мы все время стараемся создать видимость, что мы не чужие, что мы дома. Дом является фикцией: мы объединяемся с другими людьми; мы создаем общества, нации, семьи, чтобы не быть одинокими, чтобы почувствовать, что рядом другие - кто-то знакомый, кто-то известный вам: ваша мать, ваш отец, ваш брат, ваша сестра, ваша жена, ваш муж, ваши дети - кто-то, кто известен вам, кто знаком вам.

Но думали ли вы когда-либо об этом? Действительно ли ваша жена известна вам? Имеется ли, в действительности, способ, позволяющий узнать жену, мужа, детей? Ребенок родился у вас. Знаете ли вы его - кто он такой?

Но вы никогда не задаетесь такими неудобными вопросами. Вы сразу же даете ребенку имя, чтобы можно было знать, кто он такой. Без имени он будет создавать неудобства: без имени ребенок будет перемещаться по дому и всякий раз, когда вы будете встречать его, неизвестное будет глядеть на вас.

Чтобы забыть о том, что к вам пришел некто чужой, вы навешиваете на него бирку; вы даете ему какое-то имя. Затем вы начинаете организовывать его характер - что он должен делать, что не должен, - чтобы вы знали его, чтобы вы могли предсказать его поступки. Это способ создания ложного знакомства. Ребенок остается неизвестным: все, что вы делаете, будет оставаться на поверхности; глубоко внутри он остается чужим.

Бывают моменты, очень редкие моменты, когда вы внезапно начинаете осознавать это. Сидя рядом со своим возлюбленным, вы внезапно начинаете осознавать, что вы далеки друг от друга. Взглянув в лицо своего любимого или возлюбленной, вы не можете понять, кто он или кто она. Но вы сразу же забываете про такие моменты. Вы начинаете разговаривать: вы что-то говорите, вы начинаете что-то планировать, вы начинаете о чем-то думать.

Вот почему люди не сидят молча - потому что молчание является причиной беспокойства. При молчании фикция знакомства разрушается.

Если в ваш дом пришел гость, а вы ничего не говорите и просто сидите молча, то он рассердится, он будет в ярости. Если вы будете сидеть, просто глядя на него, он будет близок к безумию. Он скажет: «Что ты делаешь? С тобой что-то не так? Скажи что-нибудь! Ты что, оглох? Почему ты молчишь? Говори!»

Болтовня является способом бегства, бегства от того факта, что мы все чужие друг для друга. Когда кто-то начинает говорить, все хорошо. Вот почему при общении с иностранцем вы испытываете некоторое беспокойство, - потому что вы не можете говорить на одном и том же языке.

Если вы должны оставаться в одном помещении с иностранцем и не понимаете друг друга, то вам будет очень трудно. Вы все время будете ощущать, что вы чужие друг другу. А когда вы чувствуете, что кто-то является чужим, вы ощущаете опасность. Кто знает, что он может сделать? Кто знает, не набросится ли он ночью на вас и не перережет ли вам горло? Он чужой!

Вот почему иностранцы всегда подозрительны. В самом этом факте нет ничего подозрительного - каждый где-то является иностранцем. Даже в своей собственной стране вы иностранец, вы чужой, но тут действует фикция: вы говорите на одном и том же языке, вы имеете общие религиозные верования, вы ходите в одну и ту же церковь, вы верите в одну и ту же партию, вы верите в один и тот же флаг - в этом и заключается знакомство. Тогда вы думаете, что все знаете друг о друге. Это все обман, иллюзия.

Иисус говорит: «Сын человеческий является бездомным».

Иисус снова и снова называет себя двумя способами: иногда он говорит о себе, как о «сыне Божьем», иногда - как о «сыне человеческом». Слова «сын Божий» он использует реже; слова «сын человеческий» - чаще. Это всегда было проблемой для христианской теологии. Если он сын Божий, то почему он все время говорит о «сыне человеческом»?

Те, кто против Христа, говорят: «Если он сын человека, то почему он настаивает, что он еще и сын Божий? Человек не может быть и тем и другим. Если ты сын человеческий, то и все сыны человеческие. Но если ты сын Бога, то почему ты используешь другие выражения?»

Но Иисус настаивает и на том и на другом, потому что он и то и другое. А я утверждаю, что каждый является и тем и другим. С одной стороны - сын человеческий, с другой - сын Божий. Вы родились человеком, но вы родились не только для того, чтобы быть человеком. Вы родились человеком, но вы родились для того, чтобы быть богом.

Человеческое - это ваша форма; божественное - это ваша сущность. Человеческое - это одежда; божественное - это ваша душа. Иисус все время использует оба эти выражения. Всякий раз, когда он говорит о «сыне человеческом», он имеет в виду: «Я един с вами. Я такой же, как вы — плюс что-то еще. Я такой же, как вы, и несколько больше». Чтобы указать на это больше,
он иногда говорит о «сыне Божьем». Но он редко использует эти слова — редко, потому что очень немногие люди в состоянии понять их.

Когда он говорит «сын человеческий», он не говорит что-то только о самом себе. Вслушайтесь в его слова - он говорит что-то о каждом человеке, он говорит о том, что то, что составляет сущность человека, является бездомным. Если вы думаете, что вы укоренены, если вы думаете, что имеете дом, то вы ниже человечества - вы можете принадлежать животным. Лисицы имеют норы, птицы имеют гнезда... Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову.

Если вы думаете, что вы имеете корни, что вы дома в этом мире, то вы живете где-то ниже человека, потому что каждый, кто действительно
является человеком, осознает, что это не может быть жизнью. Это может быть дорогой, это может быть путешествием, но это не может быть целью. И раз вы почувствовали себя бездомным в этом мире, то поиск начался.

Некто сказал: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
Он, возможно, думал, что Иисус направляется на восток или на запад, на север или на юг. «Я последую за ним». Но он не знает направления, в котором движется Иисус.

Иисус движется по направлению к Богу, и это не север, не восток, не юг и не запад; это не является направлением ни вверх, ни вниз — это что-то другое. Идти к Богу — значит идти внутрь. Это, фактически, вовсе и не направление. Это потеря всех направлений - направлений на север, на восток, на юг, на запад, вверх, вниз. Двигаться внутрь означает двигаться в нечто, не имеющее размерности, в нечто, не имеющее направлений.

Он не осознает, что он говорит: Господи! я пойду за Тобою, куда бы Ты ни пошел.
В этом «куда бы Ты ни пошел»
направление к Богу не предполагается. Он не знает, что он говорит. Иисус никуда не идет. Он направляется внутрь себя - это не является точкой в пространстве.

Идти внутрь - значит идти за пределы пространства. Вот почему душа не может быть обнаружена ни в одном из экспериментов. Эксперимент может обнаружить что-то, что принадлежит пространству. Вы можете убить человека, вы можете разрезать его на части - вы обнаружите кости, вы обнаружите кровь, вы обнаружите все остальное, - но вы не обнаружите душу, вы не обнаружите сущность человека. Она не существует в пространстве. Она соприкасается с пространством, но она не существует в нем. Она только соприкасается с ним... и если вы разрушите тело, если вы разрежете тело, то даже и это соприкосновение будет утеряно. Аромат улетучится в неизвестное.

Иисус движется внутрь. И он знает, что этот человек совершает нечто слишком большое, что из-за этого он будет не в состоянии простить самого себя.

Когда вы идете на столь многое, вы потом за это отомстите. Это случается. Я сталкивался со многими людьми, которые в момент некоторого озарения говорили мне: «Мы хотели бы отказаться от самих себя. Теперь мы исполним все, что бы вы ни сказали».

Я знаю, что, если я приму их, то они отомстят, потому что они не смогут исполнить то, о чем говорят. Они не понимают, о чем говорят, они не знают, в каком направлении я иду. Они не смогут идти в ногу со мной, и тогда у них будет лишь две возможности: или сердиться на самих себя, что не является обычным для ума, или сердиться на меня. Это обычный подход: если у вас что-то не так, то кто-то другой ответственен за это. Когда они чувствуют, что надвигаются неприятности... А неприятности неизбежны. С самого первого шага это будет очень трудным делом, их путь будет проходить по лезвию бритвы. Тогда они будут мстить, тогда они будут выступать против меня, потому что для них это будет единственным способом защитить себя. Это будет единственным способом: если они смогут доказать, что виноват я, то они смогут отменить свой поступок.

Иисус знает, он говорит: «Я бездомный. Со мной вы никогда не найдете покоя; со мной вы всегда будете в пути. Я бродяга, скиталец. Со мной вы всегда будете в дороге. И хотя мое путешествие имеет начало, конца оно не имеет. Вы не знаете, куда я направляюсь. Я направляюсь к Богу. Я направляюсь прочь от вещей и мира вещей: я направляюсь к сознанию. Я покидаю видимое и направляюсь к невидимому».

Вы не можете понять, что есть невидимое, потому что в лучшем случае вы можете думать об этом отрицательно - вы можете думать о чем-то, что не является видимым. Нет, невидимое тоже видимо, но для того, чтобы его видеть, нужны другие глаза.

Мулла Насреддин открыл маленькую школу и пригласил в нее меня. Я осмотрел школу: он собрал в нее много студентов. Я спросил его: «Насреддин, чему ты собираешься учить этих студентов?»

Он ответил: «В основном двум вещам: почитать Бога и мыть заднюю часть шеи».

Я не мог увидеть в этом никакой связи: почитать Бога и мыть заднюю часть шеи? Я сказал: «Что касается почитания Бога, то здесь все понятно, но я не вижу смысла в том, чтобы учить мытью шеи!»

Он сказал: «Если они смогут делать это, то они справятся и с невидимым! Задняя часть шеи является чем-то невидимым, потому что вы не можете видеть ее. Если они смогут делать это, то они справятся и с невидимым».

Ваше невидимое может быть тем же самым, что и задняя часть шеи: это тоже часть этого мира. Ваш Бог тоже является частью мира; вот почему ваши храмы становятся частью рынка, а ваши скульптуры становятся товаром. Ваши доктрины являются чем-то, что можно покупать и продавать.

Бог Иисуса и Будды - это не ваш Бог. Ваш Бог – это не Бог Иисуса. Его Богом является свидетельствование, запредельность; его Богом является трансформация вашего существа, мутация, рождение нового существа с новым сознанием. Ваш Бог есть нечто, чему нужно поклоняться; Бог Иисуса есть нечто, чем нужно жить. Ваш Бог в ваших руках; Бог Иисуса - это тот, кому вы предоставляете самого себя, в чьи руки вы отдаетесь. Ваш Бог - в ваших руках; вы можете делать с ним, что вам заблагорассудится. Бог Иисуса - это тот, кому вы сдаетесь, сдаетесь безоговорочно, тотально.

Этот человек не понимает, что он говорит. Иисус запрещает ему говорить это.

А другому сказал: следуй за Мною.

Тому, кто был готов следовать за ним, он сказал: «Подожди, пожалуйста. Ты не знаешь, что ты делаешь, ты не ведаешь, какой поступок собираешься совершить, во что ты вовлекаешь себя».

Первый человек действовал в момент вдохновения, в момент энтузиазма, в момент опьянения. Он ненадежен, на него оказано влияние, а если на человека оказывается влияние, то он действует как в состоянии опьянения. Вы что-то говорите, а на следующий день забываете об этом.

А другому сказал: следуй за Мною.
Тому, кто ничего не сказал, он говорит: «Следуй за мной».

Тот сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Другому человеку Иисус сказал: «Следуй за мной», и тот ничего не спросил. Но этот человек был более готов, более подготовлен, более зрел.

Несколько дней назад ко мне пришла одна датчанка. Очень простая и добросердечная женщина, даже слишком добросердечная. Даже добросердечность может стать болезнью, если ее слишком много. Она приходила ко мне снова и снова, она писала записки и письма о том, что она не может допустить нищенства. По дороге в свой отель она встречала нищих, и она плакала от этого, она испытывала чувство вины и очень страдала. Она не может медитировать - даже при медитации ей являются лица этих нищих. Ей кажется, что это эгоистично - медитировать, когда вокруг так много нищеты.

Очень добросердечная женщина, но недостаточно зрелая. Простая, добрая, но с развитием ребенка.

Я говорил ей: «Делайте что-нибудь одно. Сначала искорените нищенство во всем мире, а затем приходите - если у вас останется время и я буду еще здесь. Сначала искорените нищенство, а потом приходите медитировать, не испытывая никакого чувства вины. Или, если вы считаете, что это невозможно, бросьте эту идею. Медитируйте, и если в результате вашей медитации появится что-то, что может помочь людям, дайте это им».

Тогда она стала беспокоиться о саньясе. Она хотела принять ее и все же боялась - это ее христианское воспитание! Потом она пришла снова и сказала: «У меня проблема. Мой отец был очень добр ко мне. Он учил меня, как жить. Если я приму саньясу, я предам отца, предам его учение. Но если я не приму саньясу, меня все время будет преследовать то, что я должна принять ее, что я должна быть трансформирована».

Я сказал: «В любом случае решать вам».

Она так и не приняла решение. Потом однажды она пришла ко мне очень расстроенная и я сказал ей: «Теперь определенным является одно: если даже вы и попросите меня о саньясе, я не дам вам ее. Так что успокойтесь. Я не собираюсь давать вам саньясу».

После этого я видел ее - она не приходила ко мне, но она здесь. Теперь она кажется обеспокоенной - это можно прочитать на ее лице, - что если она придет ко мне за саньясой, я откажу ей.

Добрая, но незрелая. Решиться на такой поступок можно только при определенном уровне зрелости. Нужна определенная степень зрелости.

А другому сказал: следуй за Мною
- но у этого человека умер отец. Он не мог сдержать себя - вот почему он вышел на дорогу, чтобы увидеть Иисуса. Но его отец лежал мертвый, поэтому он сказал: Господи! позволь мне прежде пойти и похоронить отца моего.

Это весьма символичная ситуация: отец, который дал рождение телу, мертв, но присутствует другой отец, который может дать рождение душе. Существует вопрос выбора между душой и телом, между жизнью и смертью. От мирского отца вы не можете получить жизнь. Вы, фактически, рождены, чтобы умереть, вы рождены для смерти.

Отец мертв. Человек говорит: «Позволь мне, Господи, пойти и похоронить своего отца - формальность, но позволь мне сделать это».

Но Иисус сказал ему
- одно из самых острых и проникновенных высказываний Иисуса - предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Это кажется несколько жестоким, здесь не видно сострадания. Отец лежит мертвый, и все ожидают, что сын похоронит его. Это формальность: общественный обычай и долг. Но Иисус говорит: предоставь мертвым погребать своих мертвецов.
Иисус говорит: «В деревне много мертвецов. Они сделают это. Не беспокойся об этом. Тебе нет необходимости идти туда».

Символическое значение этого заключается в том, что тот, кто движется в религию, не должен беспокоиться о долге, морали, формальностях, потому что мораль является религией более низкого уровня, долг является религией более низкого уровня, формальность является частью личности. Когда вы приходите к религии, вы можете отбросить всякую мораль, поскольку вы будете исполнять нечто более высокое и глубокое. Теперь нет необходимости манерничать, нет необходимости придерживаться общественного этикета. «В поселке достаточно мертвецов, кто сделает это, и сделает с радостью. Ты не должен беспокоиться об этом. Пусть мертвые погребают мертвых; ты же иди и благовествуй царство Божие».

Что за человек этот Иисус? У человека умер отец, а он хочет заставить его проповедовать царство Божье? Разве время в такой момент проповедовать царство Божье?

Но это символично. Он говорит: «Не беспокойся о смерти, беспокойся о Боге. И не беспокойся об отце, давшем рождение твоему телу; думай об отце, проповедуй об отце, давшем тебе душу».

А ты иди, благовествуй Царствие Божие.
Именно в тот момент, когда вы наблюдаете смерть близкого человека - отца, матери, жены, мужа, друга, который был близок вам, а теперь мертв - только в этот момент возможно обращение к Богу. Если вы упустите этот момент, вы снова погрязнете в суете этого мира.

Смерть является шоком для вас. Ничто другое не может быть таким шоком - смерть является величайшим шоком. Если этот шок не заставит вас пробудиться, то вы неизлечимы. Иисус использовал этот момент. Он является одним из величайших мастеров своего дела, когда-либо живших на земле, величайшим алхимиком.

Вокруг обстановка смерти. Отец лежит мертвый в доме, семья, по-видимому, плачет и рыдает - сейчас не время проповедовать царство Божье. Это кажется абсурдным, кажется жестоким. Иисус выглядит слишком жестоким.

Но это не так. Он говорит это именно из-за своего сострадания. Он знает, что если этот момент смерти будет упущен - в погребении мертвого тела, - то не будет никакой другой возможности пробудиться. Может быть, именно поэтому он обратился к этому человеку со словами «Следуй за мной». Он, по-видимому, видел смерть в его глазах, он, по-видимому, ощущал смерть вокруг него. Конечно, так и должно было быть - умер отец.

И все же этот человек не мог удержаться. Он должен был выйти и посмотреть на этого человека, на Иисуса. Может быть, именно из-за смерти Иисус стал для него таким значительным, может быть, именно из-за смерти он стал осознавать, что все должны умереть. Может быть, именно из-за этого понимания он пришел к Иисусу в поисках жизни.

Первый человек был просто зрителем, наблюдателем, зевакой; второй человек был готов. Смерть делает вас готовыми. Если вы можете использовать смерть, если вы можете использовать боль и муку, если вы можете использовать страдание, то это станет шагом по направлению к божественному.

Шокированный, этот человек, должно быть, сам стоял здесь как мертвый. Мышление его, должно быть, прекратилось. В таком шоке вы не можете прикладывать усилия, чтобы думать. Если шок является действительно полным, то даже слезы не могут течь. Для того чтобы могли течь слезы, вы не должны быть в полном шоке. Если шок является полным, то человек просто в шоке. Ничто не движется: время останавливается, мир исчезает, мышление прекращается. Человек в оцепенении, он смотрит пустыми глазами. Он просто смотрит, но ничего не видит. Видели ли вы когда-либо такой взгляд у сумасшедшего или у человека, у которого только что умер кто-то из близких?

Иисус, должно быть, видел: этот человек готов. Я считаю, что, пока вы не пережили смерть, вы не готовы. Жизнь очень поверхностна; она течет лишь на периферии, на поверхности. Смерть является глубинным явлением - таким же глубинным, как и Бог, - так что только из смерти возможно превращение. Вы изменяетесь только в момент смерти. Ваш взгляд на все меняется, ваше отношение ко всему меняется, старый мир перестает иметь какое-либо значение. Будда был преобразован, когда увидел мертвеца...

Иисус, должно быть, видел это - А другому сказал: следуй за Мною.
Только тот, кто познал смерть, может следовать за Иисусом.

Если вы познали смерть, то только тогда вы можете следовать за мной. Если вы познали страдание и очищение, которое проистекает из страдания, если вы познали боль и шок, являющийся следствием этой боли, то тогда и только тогда вы можете быть со мной. В противном случае, рано или поздно все вы разойдетесь, потому что жизнь все время зовет вас назад; там нужно сделать еще тысячу и одно дело. Вы все время будете возвращаться обратно.

Только тогда, когда смерть разрушает все мосты, разрывает все связи с жизнью, появляется возможность для вашего возврата - возврата в мир Бога и встречи с ним. Вот почему в одной фразе Иисус говорит две вещи, которые при поверхностном подходе кажутся неуместными: предоставь мертвым погребать своих мертвецов, а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Этот человек даже не ученик - это незнакомец, стоящий на обочине дороги, - а Иисус говорит: «Иди и благовествуй царство Божье». Это и мое наблюдение: лучшим способом понять что-то, является попытка научить этому других.

Я повторяю: лучшим способом выучить что-то - это учить этому, потому что, когда вы начинаете учить, вы учитесь. Когда вы просто изучаете что-то, вы слишком центрированы на себе и это центрирование на себе становится барьером.

Когда вы начинаете учить других, вы не центрированы на себе: вы смотрите на другого; вы смотрите на потребности другого. Вы наблюдаете и исследуете его
проблему. Вы полностью в стороне, вы отделены - вы свидетель. А если вы можете стать свидетелем, то Бог начинает течь через вас.

Есть только один путь выучить великие вещи - это учить им других. Вот почему я все время говорю вам, что если вы тем или иным способом разделяете мое бытие, то идите и распространяйте его, идите и учите, идите и помогайте другим людям медитировать, и однажды вы будете удивлены: когда вы помогаете другому войти в медитацию, с вами случится величайшая медитация.

Все случится во время медитации. Когда вы медитируете один, многое случается, но величайшее случится только тогда, когда вы будете в состоянии учить медитации кого-либо другого. В этот момент вы становитесь полностью отделенным - и в этом отделении вы становитесь полностью безмолвным. Вы так наполнены состраданием — именно поэтому вы помогаете другому, - что что-то немедленно случается в вас. Иисус сказал:

...а ты иди, благовествуй Царствие Божие.

Еще другой сказал: я пойду за Тобою, Господи!

но прежде позволь мне проститься с домашними моими.

А другой сказал: «Я тоже пошел бы с тобой. Я готов следовать за тобой, но я должен вернуться и хотя бы попрощаться с семьей и друзьями».

Но Иисус сказал ему: никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Те, кто оборачиваются назад, не годятся для царства Божьего - почему? Потому что никто из тех, кто смотрит в прошлое, не способен пребывать в настоящем.

Один ищущий пришел к Риндзаю, великому Учителю дзэна. Он хотел медитировать и стать просветленным, но Риндзай сказал ему: «Подожди, сначала должно идти нечто другое. Все по порядку. Откуда ты идешь?»

Человек ответил: «Я всегда разрушаю мосты, через которые уже прошел».

Риндзай сказал: «Хорошо, не имеет значения, откуда ты пришел. Но какова там цена риса сегодня?»

Ученик засмеялся и сказал: «Не провоцируй меня, иначе я ударю тебя».

Риндзай склонил голову перед этим ищущим и сказал: «Ты принят» - потому что если человек все еще помнит цену риса в том месте, откуда он идет, то он недостоин быть принятым. Все, что вы несете из прошлого, является бременем, барьером; это не позволит вам быть открытым в настоящем.

Иисус сказал:

Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

«Если вы хотите следовать за мной, следуйте за мной. Возврата к прошлому нет. В этом нет никакой необходимости: в чем смысл этого прощанья? Что вы собираетесь сохранить? Если вы хотите следовать за мной, - снова и снова говорит Иисус в Евангелиях, - то вы должны отвергнуть своих отца и мать; вы должны отказаться от своей семьи».

Иногда он кажется слишком жестоким. Как-то он стоял на рыночной площади одной деревни, и вокруг него собралась толпа. Кто-то сказал: «Господи, твоя мать ждет тебя в стороне от толпы».

Иисус сказал: «Кто здесь моя мать, кто мой брат, кто мой отец? Те, кто следует за мной, те, кто со мной, - они являются моим братом, они являются моим отцом, они являются моей матерью».

Это выглядит действительно жестоким, — но он не жесток. Он ничего не говорит своей матери: он говорит этим людям, что если вы слишком цепляетесь за свою семью, то внутренняя революция невозможна, потому что первой тюрьмой является семья. Тогда религия, которой вы принадлежите, является второй тюрьмой... тогда нация, которой вы принадлежите, является третьей тюрьмой. Человек должен разрушить все эти тюрьмы, он должен подняться выше их всех. Только тогда сможет он найти источник: источник, который является свободой, источник, который является Богом.

Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.
Человек должен отказаться от всего, что является пустым, чтобы приобрести то, что является значительным.

Однажды несколько друзей сидели и обсуждали вопрос о том, что является наиболее существенным, от чего невозможно отказаться.

Кто-то сказал: «Я не могу отказаться от своей матери. Она родила меня; я обязан ей своей жизнью. Я могу отказаться от всего, но не от матери».

Другой сказал: «Я не могу отказаться от своей жены, потому что мать и отец были даны мне — я не выбирал их, - но свою жену я выбрал сам. На мне лежит ответственность за нее, я не могу отказаться от нее. Но я могу отказаться от всего другого».

Они долго еще говорили подобным образом. Кто-то сказал, что он не может отказаться от дома, кто-то — от чего-то еще. Мулла Насреддин сказал: «Я могу обойтись безо всего, кроме своего пупка».

Все были озадачены - только пупок? И они попросили его объяснить им это. Он сказал: «Когда у меня выходной день и я свободен, я ложусь на кровать и ем сельдерей».

Они удивились: «Но как это связано с твоим пупком? Ты можешь есть сельдерей...»

Он сказал: «Вы не понимаете. Если бы не было пупка, мне некуда было бы положить соль».

Когда он ест сельдерей, он кладет соль в пупок!

Но все ваши привязанности столь же абсурдны. За исключением вашего внутреннего сознания, от всего можно отказаться. Это не значит, что я говорю «откажитесь от всего», но в глубине души каждый должен жить в отречении от всего - человек должен жить в мире, оставаясь при этом отреченным от всего.

Вы можете жить в семье, не будучи частью ее; вы можете жить в обществе и все же пребывать вне него. Это вопрос внутреннего отношения. Это не вопрос смены местопребывания, это вопрос изменения ума.

Вещи, к которым вы привязаны, не являются плохими сами по себе - запомните это. Отец, мать, семья, жена, дети, деньги, дом - все это не является плохим само по себе. Привязанность плоха не потому, что плохи вещи или люди, к которым вы привязаны: плохой является сама привязанность.
Она может ставить вас в очень глупое положение.

Вдруг Мулла Насреддин стал очень богатым, он унаследовал огромное богатство. И, конечно же, с ним случилось то, что случается с каждым, кто только что разбогател: он пожелал всем показать это богатство, выставить его на всеобщее обозрение.

Он позвал самого известного в стране художника, чтобы тот написал портрет его жены. Насреддин поставил ему только одно условие: «Не забудь нарисовать весь жемчуг». На его жене было множество жемчуга и других драгоценностей: они должны быть видны. Он не беспокоился о женщине - не имело значения, как она будет выглядеть на портрете, - но жемчуг и алмазы должны быть видны.

Спустя некоторое время картина была готова, и художник принес ее. Мулла Насреддин сказал: «Очень хорошо, очень хорошо. Одна только просьба: не могли бы вы сделать грудь немного поменьше, а жемчуг немного покрупней?»

Это ум эксгибициониста, ум эгоиста, ум человека, выставляющего напоказ все свое самое ценное. Вопрос не в том, чтобы жить во дворце: жить во дворце - это не самое главное; жить в хижине или просто на обочине дороги - это не самое главное. Проблема в эго.

Вы можете быть эксгибиционистом во дворце; вы можете быть эксгибиционистом на дороге. Если ваш ум желает, чтобы все знали, что вы чем-то обладаете или что вы отказались от чего-либо, то вы совершенно не понимаете, что должно быть разрушено.

Иисус говорит, что человек не должен быть привязанным к чему-либо и не должен оглядываться назад. Оглядываться назад - давняя привычка человеческого ума; вы все время смотрите назад. Вы или смотрите назад, или смотрите в будущее - и именно так вы упускаете настоящее.

Настоящее божественно. Прошлое - это мертвые воспоминания; будущее - это всего лишь надежды, фикция. Реальность заключается только в настоящем. Эта реальность есть Бог, эта реальность есть царство Божье.

Иисус сказал:

Никто, возложивший руку свою на плуг и озирающийся назад, не благонадежен для Царствия Божия.

Только это и должно быть понято; ничего другого не нужно. Вы только послушайте меня: вы хорошо знаете, что прошлое есть прошлое; его больше нет, и с этим ничего нельзя поделать. Не раздумывайте над этим, не тратьте время и энергию. Это пережевывание жвачки относительно своего прошлого создает экран вокруг вас, и вы не можете видеть то, что уже здесь, вокруг вас.

Вы все время упускали это, и это стало уже привычкой. Вы все время думаете о прошлом. Осознайте это! Я не говорю вам, чтобы вы прекратили делать это, потому что если вы будете стараться прекратить это, то вы еще больше будете связаны этим. Я говорю: освободитесь, выпутайтесь из этого!

Все, что бы вы ни делали, становится связью для вас.

Вы должны только осознать. Когда прошлое начнет приходить вам на ум, расслабьтесь, успокойтесь. Оставайтесь лишь чутким и внимательным, не нужно никаких разглагольствований. Просто поймите, что прошлое ушло: бесполезно пережевывать его снова и снова.

Люди используют прошлое как жевательную резинку; они все время пережевывают его. Жевательная резинка ничего не дает человеку - это не продукт питания; это что-то пустое, но благодаря постоянному упражнению челюстей человек чувствует себя хорошо. Всего лишь упражнение для ума, и человек чувствует себя так, как если бы он занимался чем-то стоящим.

Просто оставайтесь бдительными, и если вы сможете быть бдительными по отношению к прошлому, вы постепенно осознаете, что и будущее автоматически исчезает. Будущее есть не что иное, как проекция прошлого: будущее есть желание иметь снова и снова ту часть прошлого, которая казалась вам прекрасной, и не иметь той части прошлого, которая была болезненной, - никогда не иметь ее снова.

Вот что такое будущее. Вы выбираете часть прошлого, прославляете ее, приукрашиваете ее и воображаете, что и в будущем вы снова и снова будете иметь те же моменты счастья - и, конечно же, еще более значительные, более наполненные. И вы никогда не будете иметь той боли, через которую прошли в прошлом. Вот что такое будущее.

Если прошлое исчезает, оно не исчезает одно. Оно берет с собой и будущее. Внезапно вы оказываетесь здесь и сейчас - время остановилось. Этот момент отсутствия времени я называю медитацией... этот момент вне времени Иисус называет «царством Божьим».

Вы должны просто помнить об этом. Ничего не нужно делать, только помнить - помнить постоянно, чтобы эта память следовала за вами, как дыхание, что бы вы ни делали, чтобы она всегда оставалась где-то в сердце. Только постоянная память о том, что прошлое должно быть отброшено — и будущее уйдет вместе с ним. «Здесь и сейчас» - это дверь; через «здесь и сейчас» вы проходите из мира в Бога, вы проходите из внешнего во внутреннее.

Внезапно на рыночную площадь спускается храм: раскрываются небеса, и Дух Святой спускается на вас, словно голубь. Это может случиться где угодно. Каждое место является святым; нужна только ваша зрелость, ваша подготовленность, ваша осознанность.

Слово «осознанность» является главным ключом. В Евангелии вы встретитесь со многими ситуациями, в которых Иисус призывает: «Пробудитесь! Будьте осознающими! Будьте сознательными! Помните!» Будда все время говорит своим ученикам: «Необходимо правильное расположение ума»; Кришнамурти все время говорит: «Осознанность»; все учение Гурджиева построено на одном слове: «самовспоминание».

В этом слове все Евангелие: самовспоминание.

Беседа 10

Движение к состоянию Христа

30 октября 1975г., Пуна

Плачете ли Вы когда-либо?

Да, всякий раз, когда гляжу на вас. Вы можете не видеть моих слез, вы можете не слышать моих рыданий, но, когда я гляжу на вас, я всегда плачу. Из-за этого я все время работаю над вами. Я работаю не только для того, чтобы помочь вам избавиться от ваших страданий; я работаю также и для того, чтобы помочь самому себе. Если вы избавитесь от своих страданий, то и я избавлюсь от своего страдания, вызванного вашими страданиями.

Говорят, что, когда Будда достиг дверей запредельного, он остановился в них; он не вошел в них. Двери были открыты, дэвы,
божества, готовы были приветствовать его, но он не вошел. Дэвы
спросили его: «Почему ты стоишь здесь? Входи. Мы ждали тебя несколько веков. Добро пожаловать. Ты возвратился домой».

Будда сказал: «Я останусь здесь, я должен буду остаться здесь. Пока последний из людей не пройдет мимо меня и не войдет в эту дверь, я не могу войти».

Это прекрасная притча. Не воспринимайте ее буквально...

Но это правда. Когда вы становитесь осознающим, когда вы становитесь бытием - когда вы есть,
- в вас возникает бесконечное сострадание. Будда сделал сострадание критерием просветленности. Раз вы достигли, то вы страдаете не из-за себя, вы страдаете из-за других - видя страдания вокруг себя, видя абсурдность всего этого, видя, что для вас имеется возможность выйти из всего этого немедленно, прямо сейчас, а вы все еще цепляетесь за старое.

Одной рукой вы отталкиваете это, другой - притягиваете еще ближе к себе. Вы все время строите свою собственную тюрьму, и все же желаете быть свободными. Все ваши усилия - сплошные противоречия. Вы желаете идти на восток, а идете на запад.

Видя вас... да, я всегда плачу.

В течение десяти лет я считал себя поэтом. Но после того как десять дней назад я принял саньясу, для меня стало безразлично, писал я когда-то стихи или нет, хотя я часто слышу, как вы восхваляете поэтов. Что случилось?

Прежде всего: вы не можете считать себя поэтом, потому что поэзия есть нечто, что случается, когда вас нет здесь. Если вы здесь, то все это будет просто вздором, чепухой. Поэзия случается только тогда, когда вы отсутствуете.

Вот почему она так прекрасна. Она входит в вашу пустоту: она наполняет вас - ваш вакуум. Вы становитесь беременным чем-то неизвестным, странным.

Поэт - как мать. Мать не может просто так произвести ребенка. Ребенком нужно забеременеть: мать должна выхаживать его, должна выносить его глубоко в сердце, пытаясь дать ему тело, - но не душу.

Поэзия приходит к вам так же, как и беременность, — по причине глубокой любви. В состоянии глубокой восприимчивости вы становитесь маткой и наполняетесь поэзией. Это беременность. И вы должны быть очень осторожными, потому что возможна неудача: возможен выкидыш; вы можете слишком спешить и тем самым убить плод.

Позвольте поэзии прочно обосноваться внутри вас. Это потребует некоторого времени; она будет развиваться постепенно. Она будет расти в вашем подсознании. Ваше сознание для этого не требуется; ваше сознание будет помехой. Забудьте о ней, позвольте ей расти.

Вы будете чувствовать тяжесть - все ваше существо будет ощущать себя так, как если бы вы несли тяжкую ношу. Прекрасную, приятную, но все же ношу. А затем, в один прекрасный день, родится ребенок. В этот момент родится не только ребенок - родится также и мать.

Когда рождается поэзия, рождается и поэт. Поэзию создает не поэт. Фактически, именно рождение поэзии порождает поэта. До рождения поэзии вы не были поэтом - только после ее рождения.

Женщина становится матерью. Мать — это совершенно другая категория, мать отлична от обыкновенной женщины. Женщина есть женщина, мать - нечто совершенно другое. Она забеременела чем-то запредельным, она выносила это запредельное в своей утробе, она дала ему тело.

Поэт рождается вместе с рождением поэзии. Он является тенью поэзии, ее следствием. Он следует за поэзией, он не предшествует ей. Раньше не было никакого поэта, раньше не было никакой матери. Был человек, была женщина, но не было никакого поэта, не было никакой матери. Мать пришла к существованию только после того, как случилась поэзия.

Обычно то, что вы называете поэзией, таковой не является. Это нечто, идущее от ума. Вы придумываете ее, вы записываете ее. Все, что пишете вы, является прозой, а все, что посредством вас пишет Бог, является поэзией. Она может иметь форму прозы - это не имеет значения. Все, что говорит Будда или говорит Иисус, является поэзией. По форме это проза, но не в этом суть. Это поэзия, потому что это создано Богом: целое пишет это через часть свою; океан пытается дать вам свое откровение через отдельную каплю.

Всякий раз, когда пишете вы,
это проза - обыкновенная проза. Когда Бог пишет через
вас, это поэзия. Это может быть прозой... и все же это поэзия.

Вы не можете считать себя поэтом, не можете отождествлять себя с поэтом. Это будет помехой, это будет разрушать всю музыку и всю гармонию. Это хорошо - хорошо, что отождествление отброшено, хорошо, что вы забыли о поэзии, хорошо, что на вас никоим образом не оказывает воздействия то, пишете вы или нет. Это правильная ситуация. Теперь впервые появилась возможность того, чтобы случилась поэзия.

Я не могу сказать: «Это случится», потому что поэзия не может быть предсказана. Если вы предсказываете ее, то снова начнет функционировать ум, снова будут ожидания и попытки сделать что-либо для этого. Нет, вы полностью забываете об этом. Могут пройти месяцы, могут пройти годы, может пройти вся ваша жизнь, но однажды - если вы действительно полностью забыли о своем отождествлении с поэтом - вы станете посредником, медиумом. Что-то начнет течь через вас.

Это будет идти через вас, но это будет нечто запредельное. Тогда вы будете наблюдателем, свидетелем этого. Вы не будете поэтом, вы будете свидетелем. И когда поэзия родится, пробудится совершенно другое качество бытия.

Вот что такое поэт. Все великие поэты были скромными, они не провозглашали себя поэтами.

Упанишады даже не подписаны - никто не знает, кто написал их. Величайшие поэты даже не пытались подписать их, они не оставили своих подписей. Это было бы богохульством. Они оставили после себя поэзию, но они ни на что не претендовали. Они были просто проводниками, средством распространения.

Истинный поэт является проводником, медиумом, посредником. Вот почему я так прославляю поэзию, - потому что она очень близка к медитации, очень близка к религии - это ближайший их сосед. Политик работает с тем, что практично, ученый работает с тем, что возможно, поэт работает с тем, что вероятно, мистик работает с тем, что невозможно. Вероятное наиболее близко к невозможному - вот почему я восхваляю поэзию.

Но когда я восхваляю поэзию, я не восхваляю ваших поэтов. Девяносто девять процентов из них - просто пишущий сброд. Они изготавливают нечто умственное, это проделки их эго. Они манипулируют словами, вот и все, - но поэзия не идет через них.

Вы можете писать поэтические произведения. Технически это может выглядеть даже правильно, но все это может быть мертвым. Иногда случается так, что поэма технически неверна, но она является живой. Кого беспокоит то, правильно ли произведение технически или нет? Реальное произведение всегда является живым.

Если вы собираетесь стать матерью, хотели бы вы иметь ребенка, который технически правилен, но мертв? Пластмассовый ребенок: технически он абсолютно правилен, вы не найдете в нем ни одного изъяна...

Если вам нужны технически правильные человеческие существа, то только пластмассовые существа и удовлетворят вас. Только они могут быть абсолютно правильными. Реальный, живой ребенок имеет множество дефектов - должен иметь их, потому что жизнь существует в опасности и смерти.

Только мертвые вещи вне опасности. Жизнь - это всегда опасность, риск: нужно преодолеть тысячу и одну трудность, нужно разрешить множество загадок. Само явление существования жизни — чудо, в нем так много несовершенств...

Жизнь является несовершенной, потому что жизнь - это развивающееся явление. Все, что растет, будет несовершенным, иначе как бы оно могло расти? Все, что совершенно, уже мертво: оно годится для могилы - больше ничего другого вы не можете с ним сделать.

Девяносто девять процентов ваших поэтов - просто пишущий сброд; они рожают мертвых детей. Иногда — лишь иногда, очень редко - среди них встречается поэт. И всякий раз, когда случается такое явление как поэт, - что есть чудо на этой земле, - рядом с ним стоит мистик. Еще один шаг, и он станет мистиком.

Если поэт постарается отрастить несколько большие крылья, он станет мистиком. А если мистик в своем сострадании сделает шаг по направлению к вам, то он станет поэтом.

Поэзия есть средство связи с таинством жизни. Пока вы не ощутите жизнь, как вы сможете общаться? Поэзия есть взаимоотношение между вами и целым. Что-то происходит между каплей и океаном, между листом и деревом. Что-то происходит между целым и частью, и часть начинает танцевать, часть так переполнена радостью, что она поет... она так восхищена, что ее движения становятся поэтичными. Она больше не шагает по земле - она летает.

Проза является просто хождением по земле; поэзия - полет в небе. Проза является хождением, поэзия - танцем. Движения те же самые, но их качество существенно отличается.

Хорошо - если ваше отождествление ушло, вы благословенны. Это именно то, что я стараюсь делать, давая вам саньясу. Когда ваше старое отождествление уходит, вы остаетесь в вакууме. Только в вакууме руки божьи могут опуститься на вас и создать нечто из той грязи, которой вы являетесь, создать нечто прекрасное. Это будет не ваше - это придет через вас.

Радуйтесь, что отождествление с поэтом пропало; не старайтесь вернуть его обратно. Забудьте все об этом, забудьте все обо всем, что вы знали о поэзии. Забудьте все — просто радуйтесь, что вы являетесь самим собой.

Однажды, внезапно, вы попадете в унисон с целым - вы настроитесь на него, вы будете в гармонии с ним, и песня опустится на вас, как голубь. Тогда вы впервые будете поэтом. Вы не будете заявлять об этом, но вы будете им.

Те, кто является поэтом, не говорят об этом. На это претендуют только те, кто поэтом не является.

Я ощущаю себя актером в спектакле, и мне не всегда нравится моя роль в нем. Всякий раз, когда мне кажется, что все это уже заканчивается, Вы толкаете меня обратно - изменяя спектакль, изменяя меня. Кажется, что, когда мое существо разрывается по швам, вы придаете ему новую форму. Я желаю взорваться и раствориться в пространстве. Почему вы так переплавляете меня?

Прежде всего: если вы действительно ощущаете себя актером в спектакле, то нет никаких вопросов о том, что вам нравится или не нравится. Тогда вы не можете говорить: «Иногда мне не нравится моя роль в спектакле», потому что понятия «нравится» и «не нравится» имеют смысл только тогда, когда вы думаете о себе не как об актере, а как о действующем лице.

Для актера все роли одинаковы. Какое имеет значение, играете ли вы Иисуса в пьесе или Иуду? Если вы действительно знаете, что это спектакль, то за кулисами Иисус и Иуда равны - ведь это всего лишь спектакль, - что же плохого в том, чтобы быть Иудой? Как это может не нравиться? И что хорошего в том, чтобы быть Иисусом? Как это может нравиться?

Нравиться или не нравиться может тогда, когда вы думаете, что вы и есть действующее лицо. Тогда появляются понятия «хорошо» и «плохо», тогда появляется суждение и оценка, тогда появляется осуждение. Тогда появляется двойственность. Двойственность появляется только вместе с действующим лицом, с делателем. Если вы актер, то вам все равно, играете вы Иисуса или Иуду.

Если вы понимаете главное, а именно, то, что жизнь есть просто грандиозный спектакль, то вы покончили с этими «нравится» и «не нравится». Тогда вы исполняете любую роль, которую ни предложит вам целое. Вы не действующее лицо, не делатель; вы исполняете желание целого.

Это одна из величайших техник всех религий: стать актером в жизни. Тогда «нравится» и «не нравится» исчезают, тогда выбор исчезает, - а когда вы не выбираете, вы свободны. Достигнута мокша,
нирвана.

Станьте актером. Играйте роль, играйте ее прекрасно... потому что, если вы должны играть ее, то почему бы не играть ее превосходно? Вы Иуда - прекрасно. Будьте Иудой. Наслаждайтесь этой ролью и дайте возможность зрителям тоже получать удовольствие от этого. За кулисами Иисус и Иуда встретятся и будут пить вместе чай. Там они друзья. Они должны быть друзьями.

Без Иуды, на самом деле, не могло бы быть и Иисуса. Что-то в истории будет упущено, что-то очень существенное будет упущено. Вы просто подумайте об Иисусе без Иуды. Христианство могло бы не возникнуть.

Без Иуды об Иисусе могло бы не сохраниться ни одной записи. Без его предательства Иисус не был бы распят, а именно потому, что он был распят, он глубоко запал в сердце человечества.

Христианство возникло не из-за Христа, а из-за креста. Поэтому я предпочел бы, чтобы христианство называлось «крестианством». Его возникновение связано не с Христом, а с крестом.

Если вы посмотрите на церковь, то вы увидите, что крест на ней поднят много выше, чем Иисус. Епископы и священники носят крест: церковь родилась из креста. Но если вы так будете думать о церкви, то кто предстанет перед вами автором этого распятия? Иуда, а не Иисус.

В последний момент, на кресте, перед тем, как умереть, Иисус сомневался. Часть сомневалась, растворяться ли в целом, река сомневалась, впадать ли в океан. Это естественно, это по-человечески: Иисус является сыном человека и
сыном Бога.

Каждая река должна испытывать тревогу и опасения, приближаясь к океану. Она приближалась к нему все время - она могла пропутешествовать тысячи миль до встречи с океаном, — но когда река впадает в океан, глубокое смятение должно возникнуть в ее сердце. Река должна исчезнуть. Океан так обширен - где она будет там?

Она будет затеряна, исчезнет ее индивидуальность: имя, форма, мечты, желания - все уйдет. Океан так обширен, она просто исчезнет. Впадение в океан является смертью. Это крест. Когда река впадает в океан, это крест.

В последний момент Иисус посмотрел на небо и сказал: «Боже, ты оставил меня? Почему это случилось со мной?» - вопль страдания.

«Почему ты оставил меня?» - эта фраза показывает человеческое в Иисусе. В этой фразе Иисус чрезвычайно прекрасен, несравнимо прекрасен.

Будда является менее человечным. Его можно назвать «сверхчеловеком», а не человеком. Если бы он должен был умереть на кресте, он не кричал бы в небо: «Почему ты оставил меня?» Он знает, что нет никого, кому можно было бы кричать, он знает, что никакого Бога не существует, что это все человеческая глупость. Он знает, что все, что рождено, должно умереть; он всецело понимает это. Он не будет кричать, он будет просто растворяться. Река Будды не будет сомневаться, она не будет колебаться ни единой минуты. Для нее не будет креста.

Будда является нечеловеческим, он очень далек от сердца человека. Махавира, даже еще более нечеловечен. Они совсем не от мира сего; они очень абстрактны, как если бы это не были конкретные человеческие существа. Они больше похожи на бестелесные идеи. Они кажутся не реальными, а фиктивными, мифологическими.

Иисус очень реален. Он так же реален, как и вы. И этот крик... Будда смеялся бы. Если бы Будда был там, он смеялся бы над глупостью этого человека: «Почему ты плачешь? О чем ты кричишь? Кому ты кричишь?»

В прекрасной книге Льюиса Кэрролла «Алиса в стране чудес» есть небольшой диалог:

Твидлдам говорит Алисе: «Почему ты плачешь? Ты нереальна - ты просто сновидение короля».

Алиса посмотрела не него и сказала: «Но я ведь реальна».

Твидлдам засмеялся и сказал: «Ты глупышка. Если он (король) перестанет видеть сон, где ты будешь?»

Алиса сказала: «Я буду здесь, конечно же».

Твидлдам снова рассмеялся. Он сказал: «Глупая! Если он прекратит видеть сон, ты просто исчезнешь. Ты являешься фикцией его сна. Не плачь. Как ты можешь плакать - ты ведь нереальна?»

Алиса продолжала плакать. Она сказала: «Если я нереальна, то кто это плачет? Если я нереальна, то откуда эти слезы?»

Твидлдам сказал: «Глупая, неужели ты думаешь, что эти слезы реальны, что этот плач реален?»

Будда смеялся бы над Иисусом, Шанкара смеялся бы: «Что ты делаешь? Весь этот мир есть майя:
сновидение короля. Ты только часть его вымысла; ты не являешься реальным, ты нереален. Просто исчезни. Почему ты говоришь: "Ты оставил меня"? Кто это оставил тебя?»

Но не таков Иисус. Он плачет - слезы, вероятно, текли из его глаз. Он человек, такой же человек, как и вы - укорененный в земле, как и вы. Он очень земной... но не только земной. Он нечто большее.

Он плачет. На какое-то мгновенье он даже становится сердитым и раздраженным. Он говорит: «Что ты делаешь со мной? Ты оставил меня?» И затем он понял. Река была в сомнении, затем поняла и двинулась в океан.

Затем он сказал: «Я понял. Да свершится воля твоя, не моя». Часть была готова влиться в целое.

Он земной, и он небесный - он и то и другое. Он - великий мост. В последний момент он понял все это как просто роль, которую ему необходимо сыграть.

«Да свершится воля твоя, не моя» - тогда это стало игрой. Если это делается по вашей воле, то это становится действием. В этом вся разница.

Вы говорите мне: «Я ощущаю себя актером в спектакле». Вы, наверное, думаете
о себе, как об актере в спектакле, потому что следующая часть предложения отрицает это: «... и мне не всегда нравится эта роль». Если это просто спектакль, то о чем беспокоиться? Быть Иудой или быть Иисусом — это одно и тоже. Почему появляется эта оценка - «нравится», «не нравится»?

В вашем «нравится» и «не нравится» присутствует эго. При наличии выбора существует эго; когда вы не выбираете, эго исчезает. Это то, что я делаю для вас.

«Всякий раз, когда мне кажется, что все это уже заканчивается, Вы толкаете меня обратно». Я все время буду толкать вас, пока выбор полностью не исчезнет. Не сопротивляйтесь мне, потому что если вы сопротивляетесь, то вы еще долго не сможете ничего понять. Не раздражайтесь и не спрашивайте: «Что вы делаете со мной?»

«Кажется, что, когда мое существо разрывается по швам, вы придаете ему новую форму. Я желаю взорваться и раствориться в пространстве...» Это «я желаю» является барьером для взрыва и растворения. «Я» не может взорваться, «я» не может раствориться. Об этом можно только думать, об этом можно только мечтать.

Все мои усилия направлены на то, чтобы вы потеряли свое «я» и просто были. Тогда вы сможете раствориться; тогда вокруг вас больше не будет барьеров, тогда вы сможете стать бесконечным. Вы на самом деле
бесконечны: лишь эго не позволяет вам видеть это, эго не позволяет вам видеть истину.

«Почему вы так переплавляете меня?» Я все время переплавляю вас из одной формы в другую, и снова из одной формы в другую, чтобы вы могли понять, что вы не имеете формы.

Только бесформенное может быть переплавлено в форму. Если вы имеете форму, вы не можете быть переплавлены в другую форму; ваша форма уже зафиксирована.

Если вы захотите расплавить сталь, это будет трудно, но вы легко можете расплавить грязь. Почему? Почему не сталь? Сталь имеет более зафиксированную форму. Вы можете сказать это таким образом: сталь верит в более фиксированную форму, сталь введена в заблуждение более фиксированной формой. Грязь введена в заблуждение не в такой степени.

Возьмем воду: она бесформенная, жидкая. Вы вливаете ее в сосуд; она принимает его форму. Вы переливаете ее в другой сосуд: она совершенно не сопротивляется - она принимает другую форму. Это жидкость.

Позвольте мне переплавлять вас из одной формы в другую, потому что только при непрерывном изменении формы - где-то посредине - вы осознаете, что вы бесформенны. Нет никакого другого способа осознать эту бесформенность. Перемещаясь от одной формы к другой - как раз посредине, там, где одна форма уже исчезла, а другая еще не появилась, - в этом промежутке однажды вы осознаете это.

Вот чем занимается сам Бог. Он все время изменяет вашу форму. Когда-то вы были растением... затем вы были птицей... затем вы стали животным... Затем вы стали человеком: иногда женщиной, иногда мужчиной; иногда черным, иногда белым; иногда глупым, иногда умным. Он все время изменяет вашу форму, потому что это единственная возможность...

При изменении формы, однажды, где-то в середине, вы осознаете. Тогда все это будет всего лишь игрой актера, тогда вы сможете сказать: «Да свершится воля твоя, не моя».

В этот момент вы освобождаетесь. Когда вы можете сказать от всего сердца: «Да свершится воля твоя, не моя», тогда вы исчезаете. Река впала в океан.

Я чувствую, что был нечестен и неискренен во всех своих взаимоотношениях в течение всей моей жизни. Да, сэр, я был несправедлив к моим родителям, к моей жене, к моим детям, к моим друзьям и соседям и так далее. А теперь я чувствую, что я неискренен и несправедлив и к моему Учителю, и к своей саньясе. Это причина великой агонии во мне, в моем уме. Что мне делать?

Если вы начинаете думать в терминах делания, вы снова будете неискренним, потому что во всем, что бы вы ни делали, вы были неискренним. Ваше делание стало подпорченным.

Так что, прежде всего: сопротивляйтесь деланию! Просто оставайтесь бдительным и внимательным по отношению к своей неискренности. Не спешите делать что-либо, потому что с вами будет происходить то же самое: в ваше делание будет вовлечено все ваше прошлое.

Сопротивляйтесь! Просто оставайтесь с ощущением, что вы неискренни; этого достаточно. Это очищение, это замечательная возможность освободить вас от грязи и очистить вас.

Просто оставайтесь с ощущением, что вы были неискренни, что вы сейчас неискренни, и не пытайтесь что-либо делать по этому поводу. Это опять будет попыткой создать хороший образ самого себя: что вы уже не неискренни, что вы стали искренним. Ваше эго задето, потому что вы были неискренним.

Постарайтесь осознать этот факт; не старайтесь что-либо делать в отношении своей неискренности. Все, что бы вы ни делали, будет незрелым. Слишком рано. Просто оставайтесь с этой мыслью, живите с нею.

Живите с мыслью, что вы неискренни. Если вы сможете жить с ней, то сама эта мысль, само осознание этого полностью уничтожит ваше эго. Эго не может оставаться живым, если вы думаете, что вы неискренни. Эго нуждается в хорошем образе: что вы искренний человек, что вы очень честный человек. Эго говорит: «Делай что угодно, чтобы починить образ, чтобы обновить образ».

Вы были неискренним. Это обнаружено вами в процессе медитации. Теперь эго подвергается опасности смерти. Эго говорит: делай что-нибудь. Посредством делания оно попытается снова восстановить испорченный образ, снова восстановить старое, чтобы вы снова могли чувствовать: «Я хороший, я прекрасный, я искренний, я моральный, я то и я это».

Первый шаг является очень трудным, но он должен быть сделан: просто оставайтесь бдительным по отношению к своей неискренности. Смотрите на саму мысль о ней, и не беспокойтесь о том, чтобы изменить ее.

Она изменится сама по себе, потому что раз вы понимаете, что вы неискренни, то вы не сможете больше быть неискренним. Это невозможно; так никогда не бывает. Этого не может случиться. Если вы знаете, что вы неискренни, неискренность исчезает. Поэтому, если вы хотите, чтобы она осталась, делайте что-либо, чтобы создать ощущение, что вы искренни.

Если вы знаете, что вы лжец, то ложь исчезнет сама по себе. Если вы чувствуете, что вы аморальны, не пытайтесь делать что-либо: не кайтесь, не испытывайте чувство вины - все это только уловки. Оставайтесь с мыслью — с голым фактом, фиксирующим то, чем вы являетесь. Не двигайтесь, не занимайтесь деланием чего-либо. Оставайтесь обнаженным, с голой мыслью, с голым фактом, с голой реальностью, и вы увидите, что происходит изменение. Но не в результате вашего делания...

И когда изменение приходит к вам не в результате вашего делания, оно приходит от Бога. Только Бог может сделать вас моральным, искренним; только Бог может сделать вас религиозным; только Бог может сделать вас чистым. Это прасад,
это Его дар; сами вы не можете сделать этого.

Все ваше делание будет заключаться в неделании. Пожалуйста, напоминайте себе снова и снова, что вы не должны ничего делать.

Вы говорите: «Это причина великой агонии во мне, в моем уме». Да, это великая причина агонии для вашего ума и для вашего эго - что одно и то же: ум или эго, - потому что эго чувствует себя задетым, раненым. Вы -
и неискренни? Вы всегда верили, что вы очень искренний человек, вы всегда считали, что вы человек высшей пробы: крещендо человечества, чистое золото. Вы всегда верили в это.

Теперь медитация прорубила окно в этой фальши. Вы смогли заглянуть в самого себя: в реальность. Вы натолкнулись на зеркало. Теперь не пытайтесь убежать от него, оставайтесь с фактом. Чем бы вы ни являлись - это ваша реальность. Оставайтесь с фактом. Если вы сможете оставаться с фактом, вы изменитесь. Но это изменение не будет результатом ваших действий, оно случится.

Когда к вам приходит трансформация, она имеет совершенно другое качество. Все, что бы вы ни делали, всегда будет крошечным, заурядным и, в конечном счете, бесполезным. Все, что бы ни сделал для вас Бог, является бесконечным. Бесконечным может быть только то, что идет от бесконечного.

Не старайтесь что-либо делать. Примите факт, оставайтесь с ним, расслабьтесь - и внезапно придет трансформация.

Я учу внезапной трансформации, я учу трансформации, осуществляемой Богом, а не вами. Вы просто позволяете ему. Это все, что вы должны делать со своей стороны. Откройте дверь и ждите. Просто откройте дверь - и это все, что вы должны сделать.

Позвольте... чтобы тогда, когда Он постучит в дверь, вы могли бы приветствовать Его, когда Он придет, вы могли бы распознать Его, когда Он придет, вы могли бы зазвать Его внутрь. Просто не сидите с закрытой дверью, вот и все.

Медитация есть не что иное, как раскрытие двери.

Медитация не даст вам просветления, запомните это. Никакая техника никогда не сможет дать вам просветления; проблема просветления не является технической. Медитация может только подготовить почву, медитация может только открыть дверь. Медитация может сделать только что-то отрицательное; положительное придет само. Раз вы готовы, оно всегда придет.

Пожалуйста, не пытайтесь что-либо делать. Просто будьте.

Вы сказали, что семья
- это первое, от чего нужно отказаться. Я не понимаю, почему мы служили прасад в день посвящения Вашего отца.

От семьи нужно отказаться, это правда. Я отказался от своей семьи. Но моя семья редкостная: она не отказалась от меня. И это редкое явление - такого не случалось раньше.

Отец Иисуса никогда не приходил к Иисусу для посвящения. Иоанн Креститель посвятил многих, но его собственный отец никогда не приходил к нему для посвящения. Отец Кришны не был его учеником.

Мой отец - редкое явление, и не потому, что он мой отец: он просто редкий человек. Высока вероятность...

Природа человека такова, что очень высока вероятность того, что отец не может прийти и склонить голову перед своим собственным сыном. Это просто по-человечески невозможно. Он же сделал это. Вы не найдете подобного во всей истории человечества. И это может никогда больше не случиться.

Но вы являетесь слепыми, вы не умеете видеть факты, поэтому даже прасад
является для вас проблемой. Вы только подумайте - склониться перед своим собственным сыном, пасть к ногам своего собственного сына, будучи посвященным им. Для этого необходима величайшая смиренность, величайшая чистота.

Это одна из самых больших трудностей во взаимоотношениях между людьми. Не случайно, что отец Иисуса так никогда и не приходил к нему. Это просто: поверить в сына, которому ты дал жизнь, которого ты наблюдал с самого первого дня, с самого первого крика — как вы можете поверить, что он стал просветленным? Ваш собственный сын? Это невозможно. Ваша собственная кровь и плоть? Невозможно. Как вы можете поверить, что он стал чем-то, что он стал кем-то, у кого можно учиться?

Сын остается сыном... и для отца он навсегда остается ребенком, потому что дистанция между ними всегда одна и та же. Если в день моего рождения моему отцу было двадцать, то эта дистанция в двадцать лет будет сохраняться всегда. Если мне сорок пять, то ему шестьдесят пять. Я не могу приблизиться к нему по возрасту: он всегда будет на двадцать лет более опытным, чем я.

И прийти ко мне и сдаться... вы не можете себе представить всю важность этого! Вот почему вы задаете такие глупые вопросы. Это один из редчайших моментов.

Я снова повторяю: мой отец - редкое явление, и не потому, что он мой отец. Он просто редкий человек.

Стал ли Иисус Христом на кресте, или тогда, когда он вышел из реки Иордан? Имеет ли состояние Христа какие-либо стадии?

Нет никаких стадий. Просветление - или состояние Христа или состояние Будды - случается в единую долю секунды, здесь нет никаких постепенных шагов. Когда Иисус был крещен Иоанном Крестителем в реке Иордан, путешествие только началось - но не состояние Христа.

Семя начало двигаться по направлению к тому, чтобы стать деревом, семя брошено в почву. Теперь дерево и его пришествие являются только вопросом времени. Вы не можете сказать, что, когда семя брошено в почву, дерево уже здесь, — вы не можете сказать этого, потому что дерева нет
здесь. Вы не можете сказать, что дерево есть. Вы не можете сказать этого, потому что где вы можете увидеть это дерево? Вы не можете расположиться под этим деревом, вы не можете сорвать его плоды, вы не можете ощутить аромат его цветов. Это дерево является неэкзистенциальным.

Да, с одной стороны, вы не можете сказать, что дерево существует. Но, с другой стороны, дерево действительно существует, потому что семя дало росток. Дерево находится в пути; оно идет сюда. Теперь это только вопрос времени. Оно пришло, в некотором смысле, потому что оно уже отправилось в путь.

В тот день, когда Иоанн Креститель посвятил Иисуса, семя дало росток. Разверзлись небеса, и Дух Божий, как голубь, спустился на него. Это было начало - не состояние Христа, но начало движения по направлению
к состоянию Христа; семя движется по направлению к дереву.

Иисус стал Христом на кресте, когда он сказал: «Да свершится воля твоя». В этот день он стал деревом, он стал: большим, развесистым деревом. Теперь тысячи могли найти кров под ним. Дерево расцвело, оно наполнило своим ароматом всю землю.

Таким образом, в некотором смысле можно сказать, что, когда он был крещен в реке Иордан, он получил первое представление об этом, первый проблеск. На кресте - последний. Это зависит от того, как вы хотите выразить это. Но я думаю, что правильно передал вам смысл этого: в тот день он начал свое путешествие к тому, чтобы стать Христом.

Уже в тот день его можно было называть Христом; это просто вопрос того, как это выразить. Но я настаиваю на том, что тогда он начал свое движение к состоянию Христа. Он стал Христом на кресте.

Состояние Христа, или состояние Будды, или нирвана, мокша,
просветление - это случается в долю секунды, в этом нет никакой постепенности. Это внезапная трансформация.

Возвращение является всецело личным делом. Этого не могут понять даже очень близкие люди. Это возможно только для тех, кто страдал. Но Ты, Господи, зовешь всех. Возможно ли для них слышать зов твоей любви?

Не в этом главное. Главное то, слышат они или нет: я буду звать сколь угодно долго. Они могут быть глухими, но я не немой. Если они не слышат, я должен буду говорить громче, вот и все.

А когда зовешь тысячу, только сотня услышит. И никто не знает, кто войдет в эту сотню. Ты зовешь тысячу - слышит сотня. Сама природа этого зова такова, что только те, кто близок к пробуждению, могут услышать его. Только те, чей сон почти завершен, для кого приближается утро и кто готов проснуться - только они могут услышать. Но невозможно увидеть заранее, кто это будет.

Зовите тысячу: сто из них услышат и только десять начнут движение. Девяносто будут слышать, но, все же, двигаться не начнут. Они будут слышать, но они не будут понимать, или они будут понимать что-либо другое - они будут понимать неправильно. Десять начнут движение. А когда десять движутся, только один достигает; девять теряются в пути. Зовите тысячу - и вы призовете только одного.

Вот так обстоят дела: призывается только один.

Так что я нисколько не беспокоюсь о том, слушаете вы меня или нет, - я все время призываю вас. Один должен прийти, и этого достаточно. Если вы призываете тысячу и один приходит, если вы зовете десять тысяч и десять приходят, этого достаточно. Не нужно требовать большего; этого и так слишком много.

Вы правы по поводу того, что только тот, кто страдал, будет в состоянии понять меня. Боль очищает, страдание дает понимание. Страдание приводит к кристаллизации: если вы не страдали, вы не знаете, что такое жизнь, если вы не страдали, вы не знаете, как трудно выбраться из этой жизни.

Я читал о жизни великого японского поэта Иссы. Он страдал. Он, по-видимому, был очень, очень чувствительным человеком: он был великим поэтом, он был одним из наиболее великих поэтов хокку (хайку).

Когда ему было всего лишь тридцать лет, он уже потерял пятерых детей; к тридцати годам у него умерло пятеро детей — почти по одному ребенку в год. Потом умерла его жена, и он почти полностью обезумел - в душевных мучениях, в страдании.

Он пришел к Учителю дзэн. Учитель дзэна спросил: «В чем проблема?» Этот Учитель был, по-видимому, больше похож на Будду, чем на Иисуса. Человек, который достиг, но который совершенно забыл про человеческие страдания.

Исса сказал: «Пять моих детей мертвы, а теперь умерла и моя жена. Почему так много страданий? Я не вижу причины для этого. В чем объяснение этого? Я ничего плохого никому не сделал, я жил настолько невинно, насколько это было возможно. Я, фактически, жил в стороне от всех. Я не очень много общаюсь с людьми - я поэт. Я живу в своем собственном мире. Я никому не причинил никакого зла. Я жил очень бедно, но я был счастлив. Теперь внезапно умерли пятеро моих детей, моя жена также умерла - откуда так много страданий без какой-либо причины? Должно быть какое-то объяснение».

Учитель дзэн сказал: «Жизнь подобна капле росы утром. То, что случается смерть, заложено в природе жизни. Этому нет объяснения; это природа жизни. Нет необходимости указывать какие-либо конкретные причины. Природа жизни подобна капле росы: некоторое время она держится за листик травы, но подул легкий ветерок, и ее нет, но взошло солнце, и она испарилась. Такова природа жизни. Запомни это».

Исса был человеком высокого интеллекта. Он все понял. Он вернулся домой и написал хокку. В хокку говорилось: «Жизнь, капля росы? Да, я понял. Жизнь является каплей росы. И все же... и все же...»

В этом «и все же... и все же...» содержится нечто чрезвычайно человеческое. «Жизнь есть капля росы - я понял. И все же...» Жены нет, детей нет, и глаза полны слез: «И все же... и все же...»

«Да, жизнь является каплей росы, но...» Это «но» многозначительно. Только тот, кто страдал, может понять, что жизнь есть капля росы, но даже тогда остается «и все же... и все же...» Даже когда вы понимаете, это понимание приходит с трудом.

А что можно сказать о тех, кто не страдал? Он живут поверхностной жизнью. Счастье всегда поверхностно; в нем нет никакой глубины. Только печаль имеет глубину. Жизнь поверхностна; только смерть имеет глубину.

Жизнь является очень обыкновенной: забота о пище, зарабатывание денег, занятия любовью - все очень обычно. Страдание имеет глубину; оно будит вас, оно выбивает вас из вашего сна.

Да, только те, кто страдал, поймут то, что я говорю. «И все же... и все же...» - даже они могут не понять. Но это именно так, такова жизнь. Если человек удручен этим и думает, что не нужно никого звать, не нужно ничего говорить...

Случилось так: когда Будда стал просветленным, он безмолвствовал в течение семи дней. Он думал: «Кто будет слушать?» Он думал: «Что я собираюсь говорить им? Кто поймет меня?» Он думал: «То, что случилось со мной, - если бы кто-то рассказал мне об этом до того, как это случилось со мной, даже я не понял бы. Так кто же поймет? К чему беспокоиться об этом?»

В течение семи дней он все время сидел под деревом Бодхи. Традиция рассказывает, что дэвы,
божества на небесах, были очень обеспокоены. «Почему он молчит? За тысячи лет один человек стал просветленным. Почему он не зовет за собой людей?»

Они пришли - это прекрасная история. Дэвы
склонились перед Буддой и сказали: «Ты должен сказать что-нибудь. Ты достиг; ты должен бросить клич. Твои слова должны распространиться среди людей - почему ты молчишь? Мы долго ждали. Семь дней показались нам как семь веков. Что ты делаешь? Не трать напрасно время. Ты побудешь на земле еще немного, а затем исчезнешь навсегда. Прежде чем исчезнуть позови за собой других».

Будда сказал: «Кто будет слушать? Кто поймет?»

Но эти дэвы
были весьма хитры. И это хорошо, что они были хитры. Они спорили, они убеждали. Они сказали: «Да, ты прав. Очень мала вероятность того, что кто-то услышит, и еще меньше вероятность того, что кто-то поймет. Но ничего не поделаешь. Зови тысячу: сто человек услышат, девяносто не поймут; десять отправятся в путь, девять в пути затеряются. Где-то в пути они подумают, что уже достигли; они сядут в сторонку и будут думать, что пришли домой. Только один достигнет, - но даже одного более чем достаточно».

Будда понял. Он стал проповедовать.

Я понимаю, что эти усилия весьма безнадежны. Очень хорошо зная, что вы не понимаете, я продолжаю говорить вам. Это все равно, что говорить со стеной.

Когда Бодхидхарма стал просветленным, он сидел возле стены, спиной к стене. Немедленно он повернулся и обратился лицом к стене. Он сидел так в течение девяти лет. Где бы он ни сидел, он сидел лицом к стене. Если кто-то приходил к нему - кто-то вопрошающий, ищущий, - он должен был задавать свои вопросы из-за его спины.

Люди спрашивали: «Что за глупую позу ты выбрал? В мире было много будд, но никто не сидел лицом к стене. Почему ты так сидишь? Почему ты так безумен?»

Бодхидхарма сказал: «Насколько мне известно, все будды сидели лицом к стене» - потому что, куда бы вы ни смотрели, везде стена. Не в этом главное.

Бодхидхарма говорил: «Они все имели перед собой стену, но они были несколько более вежливыми». Он говорил: «Я не так вежлив, вот и все. Я нисколько не беспокоюсь о том, что вы думаете обо мне. Я поверну свое лицо к вам только тогда, когда увижу, что пришел кто-то, кто в состоянии понять меня».

В течение девяти лет он смотрел на стену. Затем пришел один человек. Он сказал: «Повернись ко мне, или я убью себя » - в руках у него был меч. Но Бодхидхарма не обернулся. Человек отрубил свою руку и сказал: «Смотри, руки уже нет. Следующей будет голова».

Тогда Бодхидхарма обернулся. Он сказал: «Подожди! Так ты уже пришел?» - потому что только тот, кто готов обезглавить себя, может понять.