Средняя общеобразовательная школа при Посольстве России в Испании
Вторая ученическая исследовательская конференция
Русские белоэмигранты
на стороне Франко
Выполнил:
Ученик 7-го класса
Эйсимонтт Владислав
г. Мадрид
апрель 2010 года.
СОДЕРЖАНИЕ:
Введение
1. Отношение белой эмиграции к начавшейся гражданской войне в Испании
2. Участие русских эмигрантов в гражданской войне
3. Судьба Русской эмиграции
Заключение
Список использованной литературы
Приложение 1.
Отрывок из статьи В.Керсновского «Никаких испанцев», опубликованной в сентябре 1936 года в газете «Царский Вестник» (г.Харбин)
Приложение 2.
О гибели русских офицеров франкистской армии.
(Из статьи К.Котюкова «Разделение»)
Приложение 3.
Письмо русского офицера-добровольца. (Опубликовано в эмигрантском журнале «Часовой», 1937 год)
Введение
Гражданская война в Испании 1936 – 1939гг. стала политическим водоразделом для всей российской эмиграции. Различные ее организации, группировки и лидеры осмысливали кровавые события на Пиренеях со своей стороны, сквозь призму Гражданской войны в России, вновь перелистывали те драматические страницы недавней истории, мысленно проходили по ступеням Великого Раскола и вооруженного противостояния 1917 – 22 годов. Российская эмиграция воспринимала Испанскую трагедию не только как внутреннее дело государства Юго-Западной Европы, но и как предтечу большой войны, ибо чем дальше, тем яснее становилось, что эта «малая» война раскалывает всю Европу, а ее исход будет определять дальнейшее стратегическое соотношение политических сил на континенте и перспективы грядущего выступления против СССР.
В данной работе речь пойдет о русских эмигрантах первой волны, вставших под знамена генерала Франко. Их было немного, но их судьба представляет и сегодня несомненный интерес. Что заставило этих уже немолодых людей пойти добровольно на войну? Какие цели они преследовали? Как сложилась их дальнейшая судьба? На эти и на ряд других вопросов мы попытаемся ответить.
Среди использованных источников хочется выделить интересные и содержательные статьи историков А.Окорокова, Д.Тюрина, К.Котюкова.
Отношение белой эмиграции к начавшейся
гражданской войне в Испании
Начавшаяся гражданская война «заворожила» весь мир: каждый видел в ней своих. Монархисты – (карлисты) – лигитемистов, коммунисты – вооруженный пролетариат, демократы – защитников республики от фашизма и т. п. Помощь сражающимся шла отовсюду: франкистам в основном от Германии и Италии, республиканцам от СССР.
Фашистские страны, кроме поставок вооружения и боеприпасов отправили в Испанию, по просьбе генерала Франко крупные воинские контингенты: Германия авиационный корпус «Кондор», Италия разнородный экспедиционный корпус. Всего за годы войны эти страны пропустили через «испанский полигон» соответственно 50 и 150 – 200 тысяч солдат и офицеров.
Мятеж генерала Франко и последовавшие за ним события вызвали в стане эмиграции настоящую бурю эмоций. Главные полосы всех эмигрантских газет и журналов были заполонены сообщениями о ходе боев за Пиренеями. Как и следовало ожидать, отношение к этим событиям в очередной раз показало раздробленность эмиграции – как отмечал автор многих книг по истории русской эмиграции Л.К. Шкаренков, война в Испании вызвала определенный раскол в ее среде. Действительно, основные политические группы зарубежья по-разному определяли свое отношение к начавшейся войне, расходились в оценке ее причин, значения, целей сторон, и это углубляло и обостряло существовавшие между ними противоречия. Сразу же довольно четко обозначились три главные точки зрения на происходящие события: безусловная поддержка мятежников, безусловная поддержка правительства Народного фронта, и средняя между этими двумя – либеральная – "ни тех, ни других".
В вышедшим 1 августа 1936 года номере эмигрантской газеты «Новая Россия», редактируемой А.Ф. Керенским, была опубликована большая статья под названием «Испанские Корниловы», в которой, описывая жуткие события, разворачивающиеся в Испании, автор проводит аналогию с Россией 19-летней давности и сравнивает июльский мятеж 1936 года генерала Франко с мятежом под руководством генерала Корнилова в 1917 году, который подорвал основы молодой российской демократии.
В противовес этому августовский номер журнала «Часовой» публикует передовую статью от имени редакции под красноречивым названием «Привет испанским корниловцам». Этот журнал и в дальнейшем периодически помещал статьи и материалы в пользу франкистской Испании, а его главный редактор В. В. Орехов посетил штаб – квартиру Франко, где лично приветствовал борьбу испанских мятежников. Аналогичную позицию занимает в отношении испанских событий и руководство Русского Обще-Воинского Союза (РОВСА). Уже 15 августа 1936 года Председатель РОВС генерал Миллер характеризовал Гражданскую войну в Испании, как интернациональную борьбу с коммунизмом во имя спасения мировой культуры и всех нравственных основ и, в конечном счете, как борьбу за усиление или ослабление коммунизма. Он считал участие в Гражданской войне в Испании «продолжением нашей Белой войны», указывая на желательность направления туда добровольцев из числа членов Союза.
Первая из них господствовала на правом фланге эмиграции. Самые ранние вести о выступлении испанских генералов, пришедшие 19 июля 1936 года, вызвали здесь подлинное ликование. Вожаки РОВС и Российского Центрального Объединения – главных политических организаций правого крыла русской эмиграции – приветствовали мятежников. Белоэмигрантские периодические издания превозносили генерала Франко – "испанского Корнилова" и восхищались героизмом его "белой" армии, подвигом защитников Алькасара, повсюду проходили собрания белогвардейских организаций, выражавшие поддержку "испанским патриотам" и от души желавшие им победы. Белоэмигрантский журнал "Часовой" писал в те дни: "За все 16 лет, истекших со дня нашего поражения, еще никогда, ни в одной точке земного шара не пришлось белому и красному снова сплестись в столь трагическом поединке. Может, на этот раз одолеет белое..." В целом, правоконсервативный лагерь русской эмиграции, по крайней мере на словах, c большим сочувствием отнесся к мятежу Франко, показав заметное единодушие в его поддержке.
Руководство РОВСА рассматривало события в Испании как пролог к началу масштабных антибольшевистских действий в Европе, а в перспективе, – и как первый шаг к интервенции в СССР с целью свержения Советской власти и установлению в постсоветской России режима военной диктатуры латиноамериканского типа.
Контрразведка РОВС в 1936 – 1939 гг. первостепенное внимание уделяла событиям в Испании, в частности, проводила слежку за организацией советской помощи республиканскому правительству. Так, например, 1-й отдел РОВС получил в октябре 1936 году копию донесения военно-морского атташе в Испании военно-морскому министру Франции «О перевозке испанскими и советскими судами оружия для республиканской Испании и их проходе через Дарданеллы». Белоэмигрантская контрразведка отмечала, что на военном аэродроме Гелаффе 25 сентября 1936 г. было 40 советских офицеров, распоряжавшихся сборкой присланных из СССР аэропланов. Российские эмигрантские военные организации – РОВС, Братство Русской Правды (БРП), Русский Национальный Союз Участников Войны (РНСУВ) и др. – консультировали западные спецслужбы в отношении СССР, принимая активное участие в сборе и обработке информации о деятельности Коминтерна, осуществляли переводы разведывательных материалов с русского языка на французский, немецкий, английский и др. Белоэмигранты активно выступали за установление морской блокады Испании, чтобы лишить республиканцев поддержки со стороны СССР, сделать полностью недоступным для советских судов испанское побережье.
Для переговоров с Франко об условиях переброски эмигрантов-военных и участии их в боях против республиканцев выезжал в Испанию генерал П.Н.Шатилов, который активно сотрудничал с немецко-фашистской разведкой. Вербовку и отправку добровольцев в Испанию вели члены экстремистской организации «Братство русской правды».
Однако средств у русской эмиграции для организации переброски добровольцев почти не было, а франко – испанская граница была закрыта в связи с военными действиями. Поэтому белым офицерам приходилось действовать на свой страх и риск, пробираясь в Испанию по горным тропам, не только подвергаясь опасности быть арестованными французскими пограничниками, но и быть расстрелянными без суда и следствия республиканской милицией уже на испанской земле.
Совсем по-другому все эти события были восприняты в либеральном, демократическом лагере русского зарубежья. В сущности, мятеж генералов рассматривался как рядовое, скоротечное явление политической жизни где-то на "задворках Европы", не имеющее большого значения, и первые сообщения о нем, носившие чисто информационный характер, фактически не содержали выводов и оценок. Каких-либо решительных суждений избегали сперва и "Последние новости", издававшиеся в Париже бывшим вожаком российских кадетов и министром иностранных дел временного правительства П.Н. Милюковым. Подробно повествуя о положении дел в Испании, газета воздерживалась от определения своей собственной точки зрения. Даже первые аналитические статьи, опубликованные в "Последних новостях", когда война уже бушевала в полную силу, – речь в них шла о невиданной ожесточенности боев, о возможности перерастания "генеральского бунта" в мировую войну, об ужасах гражданской войны как "чудовищной национальной катастрофы" и т.д. – оставались удивительно нейтральными – настолько, что удивлялись даже некоторые белогвардейцы, ожидавшие от главного печатного органа либеральной общественности более решительной поддержки законного правительства. С одной стороны, это объяснялось тем, что П.Н. Милюков и авторский коллектив газеты считали гражданскую войну внутренним делом испанского народа. Ставшие вскоре известными факты военных поставок мятежникам из Италии и Германии были встречены ими с осуждением. Газета, солидаризируясь с официальной точкой зрения французского правительства, выступала за подлинное невмешательство, критиковала лицемерные заявления Гитлера и Муссолини об уважении к выбору испанского народа, медлительность Англии и других стран Европы в подготовке переговоров о невмешательстве, требовала установления международного контроля над испанскими границами. С другой стороны, на первый план выходило осознание того удручающего обстоятельства, что демократии в Испании в любом случае пришел конец. Победа Франко означала бы установление военной диктатуры фашистского типа, но и победа сторонников законного правительства уже не гарантировала возвращения к парламентской демократии: П.Н. Милюков, проницательный аналитик, с тревогой отмечал нарастание радикальности народных масс и правительства, фактический переход контроля над республиканской армией в руки ультралевых сил, усиление коммунистов и анархистов, которые дискредитировали правительство "революционным произволом". Становилось очевидным, что в Испании идет борьба двух противоположностей, а середины больше нет. Более того, по мнению П.Н. Милюкова, "гражданская война только довела до крайней степени ту анархию и произвол крайне левых элементов, которые были одной из причин восстания и того сочувствия, которое оно встретило в некоторых кругах населения" Иными словами, даже крупнейший либеральный деятель русского зарубежья фактически оправдывал мятеж.
Участие русских эмигрантов в гражданской войне
В августе 1936 года, через Африку в Испанию смогли пробраться первые добровольцы: генерал – майор А.В. Фок и Н.Е. Кривошея, затем еще три человека. Все они – бывшие белые офицеры, влачившие нищенское существование, перебивавшиеся случайными заработками за рубежом, жаждали активной профессиональной деятельности.
А.В.Фок – личность удивительная: участник Первой Мировой и Гражданской, Георгиевский кавалер (1916 г.), генерал-майор белой армии (1919 г.). В ноябре 1920 года эмигрировал из России с остатками Врангелевской армии, жил в Болгарии, откуда был выслан, как активный противник идей движения возвращения в Советскую Россию. В 1936 году ему уже было 57 лет, возраст «приближающийся к почтенному». Но Фок нашел в себе силы, оставаясь верным своим принципам, пройти все преграды и добровольно вступить рядовым солдатом под знамена франкистской армии. Свое участие в Гражданской войне в Испании А.В. Фок рассматривал как продолжение борьбы за идеи Белого дела, рассматривал как свою личную борьбу.
Доподлинно известно, что в начале марта 1937 г. генерал Миллер издал приказ по РОВС, способствующий появлению русских добровольцев у Франко. Первоначально русских встречали настороженно, но мнение о них быстро переменилось. В армии генерала Франко не хватало военных специалистов, а подавляющее большинство русских в прошлом были кадровыми офицерами, наконец-то почувствовавшими себя на своем месте. Русские добровольцы даже отказались от полагающегося им денежного содержания. Один из них писал: "В белой испанской армии я почувствовал себя, как и мои товарищи, наконец, исполняющим свой долг. Все мы здесь, в белом лагере, от генерала и до последнего солдата, испанцы и немногие иностранцы - выполняем свой долг - защиты веры, культуры и всей Европы от нового натиска красного зверя..." Испанцы оказывали русским ласковый и радушный прием. Большая часть русских добровольцев - примерно 40 человек - составили русский национальный отряд при дружинах (исп. - терсио) карлистов-монархистов "Донна Мария де Молина" и "Марко де Бельо".
Дружины карлистов были на хорошем счету в испанской белой армии, из иностранцев принимались туда только русские и французские монархисты. Созвучен был боевой лозунг карлистов - "За Бога, Короля и Родину!" - девизу русской императорской армии - "За Веру, Царя и Отечество!". Русским белым офицерам карлисты-дружинники напоминали добровольцев и казаков - участников Кубанского похода, и сразу же между русскими и испанскими белыми воинами установилась полная общность взглядов и идеалов. Русские были рады, что попали в монархическую воинскую часть, тем более, что карлисты всегда пользовались поддержкой российских императоров. Когда король Карлос потерпел поражение в внутридинастической борьбе, то прибыл в Россию; император Николай I устроил парад, полки императорской гвардии проходили и приветствовали: "Здравия желаем, Ваше Королевское Величество!". Следующий претендент карлистов на престол принц дон Хаиме был командиром лейб-гвардии Гродненского полка. Когда в Петербург приехал президент Франции Пуанкаре, то русский царь освободил принца Хаиме от необходимости представлять Гродненский полк на параде, так как считал неудобным принцу королевской крови проходить со своим полком перед президентом французской республики. Осенью 1937 г. официальный представитель русских добровольцев был принят главой карлистов графом Флоридой. В последствии не раз русским воинам пришлось убедиться в уважении карлистов к императорской России и единстве идеалов белой России и национальной Испании.
Воевали русские также в Испанском легионе, боевых частях фалангистов и в других подразделениях белой армии генерала Франко. Русские офицеры остро чувствовали необходимость своего участия в войне в Испании еще из-за того, что на стороне красных республиканцев была большевицкая Москва. Испанцы приходили в восторг, когда узнавали, что все-таки есть русские, которые из-за своих национальных идей деятельно сражаются в рядах армии генерала Франко. И над русской позицией карлистов был развернут бело-сине-красный русский национальный флаг. Где еще он мог свободно развеваться в то время? Русским хотелось верить, что следующим этапом будет возобновление белой борьбы на родной земле...
В начале 1937 г. первым иностранным журналистам удалось с помощью португальских властей попасть на территорию белой Испании. В губернаторском доме Саламанки на приеме у генерала Франко присутствовало 11 журналистов: 5 немцев, 5 итальянцев и один русский - В. В. Орехов. При их представлении выяснилось, что генерал знаком с русским белым движением, высоко ценит его и рад посещению освобожденных территорий
На март 1939 г. время падения республики, русские добровольцы были распределены следующим образом: Русский отряд в терсио Донья Мария де Молина – 26 человек под началом тениенте Н.Е. Кривошея и сержанта П.В.Белина; терсио рекетэ Навара – 2, терсио – Ареаменди – 1, терсио Монтехура – 2, легионе – 3, эскадроне рекетэ Бургонья – 1 и трое оставили военную службу, из которых один – ротмистр Г.М. Зелим?Бек – по состоянию здоровья.
Всего же из 72 русских добровольцев во франкистской армии было убито 34, девять ранено, причем из них легионер П.Н. Зотов – пять раз, лейтенант К.А. Константино – три раза (с потерей зрения на один глаз), К.К. Гурский – три раза, В.А. Двойченко – два раза.
Часть
III
Дальнейшая судьба «испанских белых»
После окончания боевых действий русские эмигранты – добровольцы – франкисты участвовали в параде Победы, который состоялся в Валенсии 3 мая 1939 г. Батальон показал на параде такую строевую выучку, что его командир был приглашен на обед к генералиссимусу Франко. Секрет успеха был прост: строевыми занятиями во время подготовки батальона к параду руководили русские добровольцы. «Равняйтесь на русских, это старые солдаты!» – учил командир батальона Л. Руис-Фернандес своих подчиненных».
30 июня 1939 года русские эмигранты были официально уволены из рядов Испанской национальной армии. Им были присвоены звания сержантов (за исключением тех кто уже заслужил офицерский чин в ходе войны), они получили двухмесячный отпуск с сохранением денежного содержания и испанские военные награды «Военный крест» и «Крест за воинскую доблесть». Эмигрантам была предоставлена возможность получить испанское гражданство, чем многие из добровольцев не преминули воспользоваться.
29 октября 1939 г. группа русских добровольцев во главе с полковником Н.Н. Болтиным была принята диктатором Франко в его резиденции во дворце Прадо под Мадридом. На прощанье всесильный каудильо спросил о том, что еще он может сделать для русских? Болтин ответил ему: «Мы ничего не просим для себя лично, мы только просим чтоб вы устроили желающих офицерами в Испанский африканский легион». Эта просьба была также удовлетворена.
Эмигранты, воевавшие на стороне мятежников, в дальнейшем были не только ярыми сторонниками той части российской эмиграции, которая выступала в поддержку Германии в грядущей войне против СССР (пораженцев), но и активными участниками в военных действиях на стороне фашистов во Второй Мировой войне. Весьма показательна их дальнейшая судьба. Одни из них остались в Испании, уйдя со службы и выбрав сугубо мирные профессии, другие же продолжали оставаться в армейском строю. Многие из них в годы Великой Отечественной войны воевали на Восточном фронте в составе испанской «Голубой дивизии»: Н.С.Артюхов, К.А.Гончаренко, С.К.Гурский, В.А.Клименко, Е.Кривошея, Л.Г.Тоцкий, А.А.Трингам, П.В.Белин, Н.И.Селиванов, Н.К Сладков, А.П Яремчук-2-й воевали в частях итальянской армии против СССР в основном в качестве переводчиков.
После нападения стран фашистского блока на СССР, граф Г.П. Ламсдорф и И.К. Сахаров приступили к организации из изменников Родины и военнопленных Красной армии – «добровольческой» части в составе германского вермахта, так называемой Русской национальной народной армии (РННА), (также известной по немецким документам как «русский батальон специального назначения», «подразделение абвера 203» или соединение «Граукопф»), которая позднее вошла в Русскую Освободительную армию генерала Власова (РОА).
На примере Гражданской войны в Испании стало ясно, каких действий следует ожидать от лагеря «пораженцев» в случае войны с фашизмом. Мотивы их действий были ясны. В основном лагерь «пораженцев» составляли бывшие русские офицеры, участники Белого движения, эмигранты старшего поколения. Их ненависть к Испанской республике являлась как бы продолжением зоологической ненависти к революции и Советской власти. Именно этим была обусловлена их готовность участвовать в антиреволюционных, антидемократических мятежах и переворотах в любой точке мира, что прекрасно иллюстрирует выдержка из статьи «Дела испанские» информационного бюллетеня РОВС: «Нам кажется, что на этот раз карта красных в Гражданской войне бита бесповоротно. Вместе с нею биты и карты «демократий», поддерживавших прямо или косвенно красную Испанию, а главное для нас бита карта Красной Москвы».
Заключение
Россия и Испания пережили в 20-м веке страшные братоубийственные гражданские войны. В России война закончилась на 15 лет раньше. Но ее отголоски были слышны и через эти 15 лет в далекой Испании. В этих войнах было много общего и в идеологическом, и в политическом, и в военном смыслах. Объединяли эти две войны и несколько десятков постаревших русских эмигрантов, воевавших на стороне Франко и воспринимавших участие в испанской войне как продолжение войны с красными, которую они вели и проиграли в России.
Сегодня, в начале 21-го века обе наших страны стремятся залечить раны, нанесенные гражданскими войнами, стремятся установить прочный внутренний мир. Нужно ли в этих условиях вспоминать о тех, кто с фанатическим неистовством отстаивал только свою правду, не замечая правды и на другой стороне? Уверен, что нужно. Они были детьми своего жестокого века, они верили в правоту своего дела и не жалели жизней в борьбе за это дело. Мы можем не принимать их политических взглядов, но их самопожертвование, их следование идеалам, их мужество – все это не может не вызывать уважения.
Список использованной литературы
Денис Тюрин. Раскол. Из истории русской эмиграции.
//www.russkie.org/index.php?module=fullitem&id=524)
Константин Котюков. Разделение. Русские эмигранты-добровольцы в гражданской войне в Испании.//
http://www.roskolokol.ru/K.Kotukov.htm)
К.В.Глазков.
Немало подвигов совершили русские добровольцы в Испании.
//erich-bubbi.ucoz.ru/forum/2-673-1)
Александр Окороков. По разные стороны баррикад.
http://www.chekist.ru/print/991)
А.Пеунов. Легенда об испанском небе
.// http://www.xcccp.ucoz.ru/history/peu_nebo.html
Приложение 1.
Отрывок из статьи В.Керсновского «Никаких испанцев», опубликованной в сентябре 1936 года в газете «Царский Вестник» (г.Харбин)
«Когда наконец мы поумнеем и перестанем распинаться за чужих? Почему проливаем потоки слез и чернил во имя какой-то совершенно ненужной, чуждой и безразличной нам Испании? И если бы только слезы и чернила! Нашлись русские офицеры, пошедшие проливать свою кровь на поля Ламанчи, выручая потомков Дон Кихота, - ту русскую кровь, проливать которую за чужие интересы они не имеют права, ибо скоро она может понадобиться Матери России.
Без негодования нельзя прочесть ребяческое письмо русского офицера, напечатанное «Царским Вестником». Он, видите ли, «счастлив, что исполняет свой долг», как будто борьба за испанское благополучие составляет долг русского офицера! Нам важно истребить русских большевиков, а на испанских нам должно быть в высшей степени наплевать. Пусть нам не морочат голову надоевшей пошлятиной, что борьба с «мировым злом» - наше «общее дело». Почему это вдруг сделалось «общим делом» сейчас, в 1936 году, а не было им в 1917-1921? Что делали тогда эти посылающие нам сейчас свой привет испанские офицеры? Где они были тогда? Под Тихорецкой? Армавиром? Царицыным? Харьковом? Под Киевом и Орлом? Под Каховкой? Много ли их стояло в строю наших офицерских рот?
|
Изнасилованные испанские женщины, расстрелянные испанские священники... Подумаешь, нашли, чем разжалобить! А наших русских женщин кто-нибудь жалел? А тысячи замученных русских священнослужителей нашли разве отклик в чьих-либо сердцах -французских, немецких, испанских? Это, небось, не было тогда «общим делом».
Что за негодование: разрушен Алькасар! А когда Иверскую сносили, кто из них возмущался? А когда разрушали Десятинную церковь, воздвигнутую еще Владимиром Красным Солнышком, кто из испанцев тогда возвысил негодующий голос? Укажите мне испанца, протестовавшего против уничтожения храма Христа Спасителя! Не знаете? А я зато укажу вам русского офицера, туберкулезного, без права на труд, с отобранным паспортом, которым не так давно испанцы и французы перебрасывались, словно мячиком, через Пиренеи! Этот наш искалеченный и гонимый русский штабс-капитан заслуживает в тысячу раз более нашего внимания и сострадания, чем все испанские патеры, взятые вместе.
Когда наконец мы поймем, что иностранные националисты - будь то испанские белогвардейцы, французские «огненные кресты», немецкие наци и итальянские фашисты - такие же враги нас, русских эмигрантов, и нашей Родины, как и преследуемые ими коммунисты? Не спасать их надо, а повторить мудрые слова Тараса Бульбы: «Чтоб они подохли все, собаки!»
Приложение 2.
О гибели русских офицеров франкистской армии.
(Из статьи К.Котюкова «Разделение»)
Большая часть белых добровольцев была направлена испанским командованием в местечко Молина де Арагон, расположенном в 10 километрах от реки Тахо в провинции Гвадалахара. В апреле 1937 г. штабом Франко было издано распоряжение о формировании отдельной русской добровольческой части с русским уставом и русским командованием, но ввиду малочисленности белогвардейцев среди франкистов, был создан лишь национальный русский отряд в составе терсио (батальона) Донна Мария де Молина, который был сформирован из монархистов-карлистов. Русские добровольцы были распределены по всем четырем ротам. Каждая рота имела свое собственное наименование: 1-я Донна Мария де Молина, 2-я и 3-я Марко де Бельо, 4-я Кумансия. Командиром 2-й роты был назначен штабс-капитан Я.Т. Полухин, оставивший интересный дневник о боевых действиях батальона.
В августе 1937 года батальон Донна Мария сражался в районе Кинто де Эбро против красной интернациональной бригады, участвуя в наступлении франкистов на позиции республиканцев на реке Эбро.
Сентябрь 1937 г. оказался самым неудачным и кровавым для русских белоэмигрантов добровольцев. Под Сарагосой, в одной из атак, под кинжальный пулеметный огонь попал взвод, полностью состоявший из русских, двенадцать человек было убито.
В бою в деревне Кинто (на Арагонском направлении) республиканцы окружили две роты батальона, в том числе роту капитана Полухина. После ожесточенного сражения остатки роты Полухина отступили в часовню, где и были уничтожены, буквально до последнего человека. Капитан Полухин геройски погиб, погиб в том бою и А.В.Фок. Вот, что писал о его смерти журнал «Часовой»: «Во главе списка убитых стоит генерал – майор Анатолий Владимирович Фок (здесь лейтенант нашего терсио Донья Мария де Молина). Теперь можно сказать правду о его геройской смерти. Когда вторая рота нашего терсио была окружена громадными силами красных в районе Кинто-де-Эбро и почти вся погибла, тениенте А. В. Фок с группой из нескольких рэкете (солдат – К.К.) продолжал защищаться, бросив свою последнюю ручную гранату и расстреляв патроны своего неразлучного спутника, еще со времен Великой войны (Первой Мировой – К.К), нагана. Когда красные ворвались на парапет, он последней пулей покончил с собой выстрелом в висок…».
А.В. Фок и Я.Т. Полухин посмертно были награждены высшей испанской боевой наградой – коллективной Лауреадой.
Приложение 3.
Письмо русского офицера-добровольца. (Опубликовано в эмигрантском журнале «Часовой», 1937 год)
«Вот уже четырнадцатый день, как я сражаюсь за наше общее дело на стороне испанской белой гвардии. Спешу поделиться с вами и читателями «Часового» моими впечатлениями. Я уже писал вам перед отъездом из Р., что при первых же известиях о восстании испанского офицерства против агентов III Интернационала, я твердо решил вместе с моими товарищами бросить здесь все и идти драться. Хотя это грозило мне очень многими неприятностями, я это выполнил... Перешло нас четыре человека границу испанского Марокко. С первого же момента – то же, что было в Добровольческой армии, когда к нам переходили с красной стороны... При первом же разговоре с пограничной охраной, когда выяснилось, что мы – русские, к нам отнеслись весьма недружелюбно и, надо вам сказать, что мы едва избежали больших неприятностей... Однако же, пройдя неизбежные опросы сержанта и лейтенанта из нижних чинов, мы добрались до командовавшего постом капитана, который оказался исключительно в курсе событий в России, знал о существовании русской эмиграции и очень сердечно отнесся к нам. Я никогда не забуду этот вечер на пограничном посту, где мы – гости испанского офицера – впервые увидели со стороны иностранца понимание опасности большевизма и необходимости борьбы с ним до конца. Мы, как могли, в первый же день нашего пребывания в белой Испании выполнили свой долг и поведали ему, как горек опыт нашей гражданской войны, той же, что они ведут сейчас, той, что мы начали много лет тому назад... Затем нас отправили в штаб района, где мы встретили уже прямо дружеское отношение. Мы изъявили – все четверо – желание отправиться немедленно на фронт. Жили два дня в казармах. К счастью, все наши документы оказались в полном порядке и вполне удовлетворили штаб. На третий день мы были зачислены в Н-скую офицерскую резервную роту и отправлены в порт З., откуда на пассажирских аэропланах нас перевезли на полуостров... Вдумайтесь в это понятие: «офицерская рота», в которой я нахожусь четырнадцатый день. Это то же самое, до странного то же самое, что было у нас в первые месяцы Добровольческой армии. Под знамена сейчас стеклись все, и стар, и млад. Рядом со мной в строю отставные штаб-офицеры, в то время как ротой командует капитан. Мы «числимся» в резерве, но уже участвовали в одном бою и трех стычках. Люди сейчас очень нужны. И хотя нет названия «ударный» полк, наша часть с честью его заслужила. Здесь, на испанском юге, все население против большевиков. Надо только видеть, как встречают белых. Красные зверствуют, как и у нас. Мы вот, прошли уже десятка два селений, и я лично видел разрушенные, сожженные и загаженные храмы, трупы священников, трупы детей и женщин. Я лично видел и присутствовал при составлении протокола: жену ушедшего к белым жандарма, мать четырех детей, изнасиловала при детях банда красногвардейцев, потом при ней же убили двух ее мальчиков... Страшные сцены, которые, естественно, ожесточают и белых. «Белые» – так они и называют себя. Как солдат, я не могу писать многого, но скажу, что в испанской белой армии я почувствовал себя, как и мои товарищи, наконец исполняющим свой долг. Наш поступок, то, что мы отказались от положенного нам маленького содержания, имея свои деньги, произвел огромное впечатление в нашей роте, где, кстати сказать, все довольствие и содержание идет на счет (личный) организатора роты нашего капитана – когда-то богатого человека (теперь его имения конфискованы правительством, и он сам приговорен к расстрелу). Я, бывший русский офицер, горд и счастлив тем, что выполняю свой долг. Здесь борьба с большевиками не словами, а оружием. А что это большевики, и никто иной, надо посмотреть образцы пропаганды красных, действительно, талантливой. В городке С-о мы с налета захватили весь их пропагандный запас. Там мы захватили саженные портреты Сталина и Ленина, образцовые красные уголки, воззвания против религии, отвратительные антирелигиозные плакаты и пр. Испанские офицеры определенно говорят, что все это делается по приказанию резидента Сталина, живущего в Мадриде... В трагическое положение попали те офицеры (и даже генералы), которые пошли служить красным. Их держат, как спецов, при них комиссары и их расстреливают при первой боевой неудаче. Мы же здесь, в белом лагере – все, от генерала и до последнего солдата – испанцы и немногие иностранцы – выполняем свой долг – защиты веры, культуры и всей Европы от нового натиска красного зверя. Передайте через ваш журнал привет всем русским офицерам, не только от нас четырех, но и от испанских офицеров в лице нашего доблестного командира – капитана Х., которому мы прочли наше письмо и который знает, что он борется не только за Испанию, но и за наше общее, в том числе и русское дело. Если останемся живы, напишем. Если нет, запишите где-нибудь наши имена, чтобы их помянула будущая Россия. Искренне ваш, преданный б. поручик артиллерии Н.»