РефератыОстальные рефератыПеПервая эпоха – это становление и развитие римского права в рамках государственности Древнего Рима и в связи с общей античной культурой (VIII в до P. X. V в.)

Первая эпоха – это становление и развитие римского права в рамках государственности Древнего Рима и в связи с общей античной культурой (VIII в до P. X. V в.)

УЧЕНИЕ РИМСКИХ ЮРИСТОВ О ПРАВЕ И ГОСУДАРСТВЕ. ФОРМИРОВАНИЕ


ЮРИСПРУДЕНЦИИ КАК САМОСТОЯТЕЛЬНОЙ НАУКИ





СОДЕРЖАНИЕ







Введение


1. Учение римских юристов о государстве и праве


2. Формирование юриспруденции как самостоятельной науки.


Заключение


Список использованной литературы


Введение


Римское право – одно из величайших достижений античной и, в особенности, римской культуры.


Говоря о формировании и развитии римского права как целостной и единой правовой системы, можно, прежде всего, выделить две эпохи:


Первая эпоха – это становление и развитие римского права в рамках государственности Древнего Рима и в связи с общей античной культурой (VIII в. до P.X.-V в.).


Вторая эпоха – это эпоха восприятия (рецепции) другими народами той античной традиции римского права, которая сформировалась в предыдущую эпоху и которую принято именовать классическим римским правом. Вторую эпоху можно считывать начавшейся с VI в. и продолжающейся по настоящее время[1]
.


Общая концепция римской правовой культуры предусматривала, что требования права определяются, во-первых, собственными для данного народа установлениями, или правом гражданским (или цивильным – jus civile, от civitas – горожане, граждане, или квиритским – от самоназвания римлян – квириты) в широком смысле, во-вторых – согласованностью с естественным разумом общежития, единообщим для всех народов или правом общенародным (jus gentium)[2]
.


Если первое считается главным источником политических и семейных установлений, то вторым “введены почти все договоры”, оно служит основой для организации коммерции, оборота и т.д. Собственное данного народа право может состоять из писаного права и из неписаного: к последнему преимущественно относится обычай. Естественное право считается неизменным, ибо оно установлено Божественным провидением, выражает непреходящую общность условий общежития.


В отличие от него право гражданское, или установленное народом, может изменяться “или безмолвным согласием народа, или другим позднейшим законом”. Это писаное и изменяемое право и может считаться источником норм права в собственном смысле. Внутреннее подразделение, принятое в римской юриспруденции, отражало далее уже различия по форме образования этих норм: законы и постановления римского народа, определений Сената, указы должностных лиц, постановления государя, ответы или консультации правоведов.


В своих теоретических построениях римские авторы использовали естественно-правовые идеи греческих мыслителей, их учения о политике и политической справедливости, о формах государства, о смешанной форме правления и т. д.


Однако следует иметь в виду, что римские авторы не ограничивались лишь простым заимствованием положений своих предшественников, а применяли их творчески и развивали дальше с учетом специфических социально-политических условий и задач римской действительности.


В реферате мы рассмотрим учение римских юристов о государстве и праве и предпосылки формирования юриспруденции как самостоятельной науки.


1.
Учение римских юристов о государстве и праве
.


В Древнем Риме занятие правом первоначально было делом понтификов, одной из коллегий жрецов. Ежегодно один из понтификов сообщал частным лицам позицию коллегии по правовым вопросам. Около 300 г. до н.э. юриспруденция освобождается от понтификов. Начало светской юриспруденции, согласно преданию, связано с именем Гнея Флавия. Будучи вольноотпущенником и писцом видного государственного деятеля Аппия Клавдия Цека, он похитил и опубликовал составленный последним сборник юридических формул, употреблявшихся по закону в процессе (legis actiones). Эта публикация получила название jus civile Flavianum (цивильное право Флавия).


В 253 г. до н.э. первый верховный понтифик из плебеев Тиберий Корунканий начал в присутствии учеников разбирать юридические вопросы и открыто высказывать свое мнение, положив тем самым начало публичному обучению юриспруденции.


В начале II в. до н.э. Секст Элий Пет, видный государственный деятель, дополнил сборник Флавия новыми исковыми формулами (jus Aelianum). Он опубликовал и другую книгу, в которой соединил Законы XII таблиц с комментариями юристов и исковыми формулами.


В середине II в. до н.э. значительный вклад в развитие юриспруденции, особенно гражданского права, внесли М. Манилий, П. Муций Сцевола и М. Юний Брут. Первый комментарий к преторскому эдикту написал Сервий Сульпиций Руф (консул 51 г. до н.э.). Его ученик А. Офилий был автором многих книг по гражданскому праву и впервые составил подробньй комментарий к преторскому эдикту. О частном и публичном праве писал ученик Офилия К Элий Туберон.


Деятельность юристов по разрешению правовых вопросов включала[3]
:


1) respondere – ответы на юридические вопросы частных лиц;


2) cavere – сообщение нужных формул и помощь при заключении сделок;


3) agere – сообщение формул для ведения дела в суде.


Причем юристы оформляли свое мнение по делу в виде письменного обращения к судьям или в виде протокола, который содержал запись устной консультации и составлялся при свидетелях. Опираясь на источники действовавшего права (обычное право, Законы XII таблиц, законодательство народных собраний, эдикты магистратов, сенатусконсульты и конституции императоров), юристы при разборе тех или иных дел интерпретировали существовавшие правовые нормы в духе их соответствия требованиям справедливости (aequitas) и в случае коллизий зачастую изменяли старую норму с учетом новых представлений о справедливости и справедливом праве (aequum jus).


Подобная правопреобразующая (и нередко правообразующая) интерпретация юристов мотивировалась поисками такой формулировки предписания, которую дал бы в изменившихся условиях сам справедливый законодатель. Принятие правовой практикой новой интерпретации (прежде всего в силу ее аргументированности и авторитета ее автора) означало признание ее содержания в качестве новой нормы права, а именно нормы jus civile (цивильного права), которое охватывало, кроме того, также обычное право, законодательство народных собраний, преторское право.


Правопреобразующая деятельность юристов обеспечивала взаимосвязь различных источников римского права и содействовала сочетанию стабильности и гибкости в дальнейшем его развитии и обновлении.


Своего расцвета римская юриспруденция достигает в последний период республики и особенно в первые два с половиной века империи. Уже первые императоры стремились заручиться поддержкой влиятельной юриспруденции и по возможности подчинить ее своим интересам. В этих целях выдающиеся юристы уже со времени правления Августа получили специальное право давать ответы от имени императора (jus respondendi).


Такие ответы пользовались большим авторитетом и постепенно (по мере укрепления власти принцепса, который вначале не был законодателем) стали обязательными для судей, а в III в. на отдельные положения юристов-классиков ссылались как на текст самого закона.


Со второй половины III в. намечается упадок римской юриспруденции, в значительной мере связанный с тем, что приобретение императорами законодательной власти прекратило правотворческую деятельность юристов. Со времени Диоклетиана императоры, получив неограниченную законодательную власть, перестали давать юристам jus respondendi. Правда, положения юристов классического периода сохраняли свой авторитет и в новых условиях[4]
.


Из большого числа известных юристов классического периода наиболее выдающимися были Гай (II в.), Папиниан (II–III вв.), Павел (II–III вв.), Ульпиан (II–III вв.) и Модестин (II–III вв.). Специальным законом Валентиниана III (426 г.) о цитировании юристов положениям этих пяти юристов была придана законная сила. При разноречиях между их мнениями спор решался большинством, а если и это было невозможно, то предпочтение отдавалось мнению Папиниана. Упомянутый закон признавал значение положений и других юристов, которые цитировались в трудах названных пяти юристов. К таким цитируемым юристам, прежде всего, относились Сабин, Сцевола, Юлиан и Марцелл.


Сочинения римских юристов стали важной частью кодификации Юстиниана (Corpus juris civilis), которая включала:


1) Институции, т.е. освещение основ римского права для начального обучения (для этой части были использованы «Институции» Гая, а также работы Ульпиана, Флорентина и Марциана);


2) Дигесты (или Пандекты), т.е. собрание отрывков из сочинений 38 римских юристов (от I в. до н.э. – по IV в. н.э.), причем извлечения из работ пяти знаменитых юристов составляют более 70% всего текста Дигест;


3) Кодекс Юстиниана (собрание императорских конституций). Руководил всей этой большой кодификационной работой, в том числе и составлением Дигест, выдающийся юрист VI в. Трибониан. Следует иметь в виду, что, прежде всего, именно собрание текстов римских юристов обеспечило кодификации Юстиниана выдающееся место в истории права.


Деятельность римских юристов была по преимуществу направлена на удовлетворение нужд правовой практики и приспособление действующих норм права к изменяющимся потребностям правового общения. Вместе с тем в своих комментариях и ответах по конкретным делам, а также в сочинениях учебного профиля (институции и т.д.) они разрабатывали и целый ряд общетеоретических положений. Правда, к формулированию общеправовых принципов и определений римские юристы подходили весьма осторожно, отдавая предпочтение детальной и филигранной разработке конкретных правовых вопросов и лишь на этой основе делая те или иные обобщения.


Отсюда известное изречение «всякое определение опасно», восходящее к положению юриста I–II вв. Яволена: «В цивильном праве всякое определение чревато опасностью, ибо мало случаев, когда оно не может быть опрокинуто»[5]
.


Такая осторожность в формулировке общих положений (правил, regulae) диктовалась также и тем, что подобные обобщения юристов (правила) приобретали значение общих правоположений (правовых норм, правил и принципов). Иначе говоря, непосредственное правовое значение теоретических формулировок было велико, и это требовало большой предусмотрительности от юристов. Характерна в данной связи позиция Павла: «Правило – краткое выражение того, что есть; не из правила выводится право, а из существующего права – правило»[6]
.


На ранней стадии развития древнеримской правовой мысли право, согласно господствовавшим религиозным представлениям, выступало как нечто богоданное (теономное) и обозначалось термином jas. В отличие от fas светское, человеческое право в дальнейшем получило наименование jus, под которым стали понимать право вообще, охватывающее как право естественное (jus naturale), так и все то, что в последующей истории правовых учений (но не в самой римской юриспруденции) начали называть позитивным (или положительным) правом, – обычное право, закон (lex), эдикты магистратов, решения сената (сенатусконсульты), право юристов, установления принцепсов, конституции императоров и т.д.


Признание реальности естественного права, включаемого в право вообще, и в то же время отсутствие в римском правопонимании специального понятия позитивного права (в качестве отрицания естественного права, его своеобразного противопонятия и т.п.) означало, что в трактовке римских юристов естественное право, как и всякое иное признаваемое ими право, относится к действующему праву, является его специфической составной частью (компонентом и свойством права вообще), а не только теоретико-правовой конструкцией и категорией, не только «чистым» понятием, внешним для норм и принципов фактически действующего права.


Это обстоятельство отчетливо проявляется в различных классификациях и определениях права, даваемых римскими юристами.


Так, Ульпиан в своем, ставшем классическим, делении всего права на публичное (право, которое «относится к положению Римского государства») и частное (право, которое «относится к пользе отдельных лиц») отмечал, что, в свою очередь, «частное право делится на три части, ибо оно составлено из естественных предписаний, из (предписаний) народов, или (предписаний) цивильных». Названные «части» – это не изолированные и автономные разделы права, а скорее взаимодействующие и взаимовлияющие компоненты и свойства, теоретически выделяемые в структуре реально действующего права в целом.


Взаимопроникновение различных составных моментов («частей») права, невозможность их «чистого» выделения из права в целом и резкого обособления подчеркивал и сам Ульпиан. «Цивильное право, – отмечал он, – не отделяется всецело от естественного права или права народов. Итак, если мы добавляем что-либо к общему праву или сокращаем из него, то мы создаем наше собственное право, то есть цивильное. Таким образом, наше право является или писаным или неписаным, как у греков; из законов одни написаны, другие не написаны»[7]
.


Требования и свойства естественного права пронизывают не только цивильное право, но и право народов (jus gentium), которое означало право, общее у всех народов, а также отчасти и право международного общения. «Право народов, – писал Ульпиан, – это то, которым пользуются народы человечества; можно легко понять его отличие от естественного права: последнее является общим для всех живых существ, а первое – только для людей в их отношениях между собой».


Тем самым право народов у Ульпиана предстает как часть естественного права, причем различие между ними проводится не по существу, не по их свойствам и качествам, а по кругу субъектов, подпадающих под их действие (все живые существа или только люди). Естественному праву, по Ульпиану, «природа научила всех живых существ, ибо это право присуще (не только) человеческому роду, но является общим всем животным, которые рождаются на земле, на море, а также птицам. Сюда относится сочетание мужчины и женщины, которое мы называем браком; сюда же рождение детей, сюда же воспитание; мы видим, что и животные, даже дикие, обладают опытом в этом праве». Отсюда, в частности, ясно, что и в человеческом обществе такие институты, как брак, воспитание детей и т.д., согласно Ульпиану, тоже находятся в сфере действия присущего людям естественного права, что, разумеется, не исключает наличия также и соответствующих, отвечающих требованиям естественного права и конкретизирующих их норм цивильного права о семье, браке, воспитании и т.д.


Так обстоит дело и согласно взглядам юриста Гая. «Все народы, управляемые законами и обычаями, – писал он, – пользуются частью своим собственным, частью правом, общим всем людям». Причем это общее право, называемое им правом народов, в своей основе и по существу является естественным правом – «правом, которое естественный разум установил между всеми людьми»[8]
.


Идею взаимосвязи и единства различных составных моментов и свойств, присущих праву вообще, теоретически точней и четче, чем Ульпиан и Гай, выразил юрист Павел. В его трактовке вместо разных «частей» права (которые неизбежно ассоциируются с представлением об их внешнем, механическом обособлении друг от друга) речь идет о различных взаимосвязанных смысловых аспектах и характеристиках единого в целом права (и общего понятия права вообще).


«Слово «право», – пояснял он, – употребляется в нескольких смыслах: во-первых, «право» означает то, что всегда является справедливым и добрым, каково естественное право. В другом смысле «право» – это то, что полезно всем или многим в каком-либо государстве, каково цивильное право. Не менее правильно в нашем государстве «правом» называется jus honorarium (преторское право)»[9]
.


Важно иметь в виду, что все эти различные «смыслы» одновременно присутствуют в общем понятии «право» (jus).


Включение римским юристами естественного права в совокупный объем понятия права вообще со всеми вытекающими отсюда последствиями соответствовало их исходным представлениям о праве как справедливом явлении.


«Изучающему право, – подчеркивает Ульпиан, – надо прежде всего узнать, откуда происходит слово jus (право); оно получило свое название oт justitia (правда, справедливость), ибо, как превосходно определяет Цельс, право есть ars (искусство, практически реализуемое знание и умение) boni (добра) и aequi (равенства и справедливости)»[10]
.


Понятие aequi (и aequitas) играет существенную роль в правопонимании римских юристов и используется ими, в частности, для противопоставления aequum jus (равного и справедливого права) jus iniquum (праву, не отвечающему требованиям равной справедливости).


Aequitas, будучи конкретизацией и выражением естественно-правовой справедливости, служила масштабом для коррек тировки и оценки действовавшего права, руководящим ориентиром в правотворчестве (юристов, преторов, сената, да и других субъектов правотворчества), максимой при толковании и применении права.


Aequitas, этимологически означая равное и равномерное, в своем приложении к правовым явлениям в римской юриспруденции приобрела значение справедливости в специальном смысле (в смысле конкретизации понятия справедливости – justitia) именно потому, что понятие справедливости (justitia) как общий принцип права вообще и естественного права в особенности включает в себя – согласно воззрениям Платона, Аристотеля, Цицерона, стоиков, а под их влиянием также и римских юристов – момент равенства, соразмерности, эквивалентности (от aequi) в человеческих взаимоотношениях.


« Justitia (правда, справедливость), – отмечал Ульпиан, – есть постоянная и непрерывная воля воздавать каждому свое право». Из такого общего понимания правовой справедливости Ульпиан выводил следующие, более детальные «предписания права»: «жить честно, не чинить вреда другому, каждому предоставлять то, что ему принадлежит». В соответствии с этим и юриспруденцию он определял как «познание божественных и человеческих дел, знание справедливого и несправедливого»[11]
.


Сформулированное здесь требование «воздавать каждому свое право» является основным принципом естественного права в толковании не только римских юристов, но и многочисленных предшествующих и последующих представителей естественноправовой доктрины. Нормы jus aequum (в их противопоставлении к jus iniquum) как раз и представляют собой реализацию требований justitia (правды и справедливости), конкретно-определенное преломление и выражение принципа естественного права (и в то же время – права вообще) применительно к изменчивым обстоятельствам, потребностям и интересам реальной жизни данного народа в соответствующее время.


В целом для правопонимания древнеримских юристов характерно постоянное стремление подчеркнуть не только аксиологические (ценностные) черты права, но и присущие понятию права качества необходимости и долженствования. Причем оба эти аспекта тесно связаны в определенное единство справедливого права.


Показательно в этом отношении, в частности, следующее положение Павла: «Говорится, что претор высказывает право, даже если он решает несправедливо: это (слово) относится не к тому, что претор сделал, но к тому, что ему надлежало сделать»[12]
.


Здесь, следовательно, справедливость (и соблюдение ее требований) выступает в качестве необходимой конституирующей черты и свойства права, адекватного своему названию и понятию. Без соответствия справедливости право (в данном случае – преторское право) дисквалифицируется в качестве aequum jus и предстает уже как jus iniquum. данное соответствие выступает, таким образом, как необходимый момент самого понятия права вообще.


Эти требования, согласно воззрениям древнеримских юристов, распространяются на все источники права, в том числе и на закон (lex) Отсюда и характерное для многих определений закона, даваемых римскими юристами, подчеркивание ценностно-содержательного, идеально-должного, необходимо-разумного и общезначимого свойства закона (а не просто его формально-процедурная дефиниция в качестве принудительного акта определенного органа).


Так, Папиниан дает следующее определение закона. «Закон есть предписание, решение мудрых мужей, обуздание преступлений, совершаемых намеренно или по неведению, общий обет государства»[13]
.


На более абстрактном языке последующего времени можно сказать, что в приведенном определении закона затрагиваются, в частности, такие его черты, как его общеимперативность, разумность, социальность (антикриминальность), общегосударственный характер (и в смысле наделенности закона государственной защитой, и в смысле обязанности соблюдения закона и его святости для самого государства).


Аналогичные характеристики закона содержатся и у Марциана, солидаризирующегося со следующим определением греческого оратора Демосфена: «Закон есть то, чему все люди должны повиноваться в силу разных оснований, но главным образом потому, что всякий закон есть мысль (изобретение) и дар бога, решение мудрых людей и обуздание преступлений, совершаемых как по воле, так и помимо воли, общее соглашение общины, по которому следует жить находящимся в ней»[14]
.


Присущий понятию закона момент долженствования (закон как критерий для различения должного и недолжного, запретного) римские юристы освещали и развивали под заметным влиянием стоиков, в правопонимании которых понятие «долг» («должное», «долженствование» и т.п.) играет существенную роль.


Кроме того, определенная идеальность концепции закона (закон как должное и разумное), присущая соответствующим определениям римских юристов, тоже отражает воздействие на них представлений стоиков, называвших по сути своей идеальное естественное право законом (общемировым, божественным, разумным, естественным и т.п.). Также и во многих суждениях римских юристов понятием «закон» охватываются как характеристики определенного источника права (народного или императорского закона), так и его необходимые (идеально-правовые, ценностно-содержательные, качественные) черты.


Марциан, например, с большой похвалой приводит следующее определение закона, данное стоиком Хрисиппом: «Закон есть царь всех божественных и человеческих дел; нужно, чтобы он стоял во главе как добрых, так и злых, вождем и руководителем живых существ, которые по природе принадлежат к общине, мерилом справедливого и несправедливого; (закон) приказывает делать то, что должно быть совершено, и воспрещает совершать то, что не должно быть совершаемо»[15]
.


Отмеченные идеально-правовые качества права и закона подразумеваются и там, где римские юристы заняты юридикотехническим анализом закона и иных источников права. Так, например, когда юрист Модестин пишет, что «действие (сила) права: повелевать, запрещать, наказывать», то при это

м предполагается, что подобные формализации и классификации правовой императивности имеют смысл (и силу) лишь постольку, поскольку речь идет об императивах (велениях) именно права, т.е. справедливого права[16]
. Данное принципиальное обстоятельство ясно подчеркивали сами римские юристы.


Так, Павел писал: «То, что воспринято вопреки началам права, не может быть распространено на последствия»[17]
. Иначе говоря, то, что противоречит принципам (началам) права, не имеет юридической силы.


Ту же мысль развивал и Юлиан «Тому, что установлено вопреки смыслу права, мы не можем следовать как юридическому правилу»[18]
.


Данные идеи получают свою дальнейшую конкретизацию в детально разрабатывавшихся римскими юристами правилах и приемах толкования норм права, призванных обеспечить адекватное установление смысла толкуемого источника.


Важным достижением римской юридической мысли является деление права на публичное и частное.


У Цицерона речь соответственно шла о велениях и запретах, у юриста Квинтилиана – о воздаянии, ограничении, наказании, запрещении и дозволении


В области публичного права римские юристы разрабатывали правовое положение святынь и жрецов, полномочия государственных органов и должностных лиц, понятия власти (imperium), гражданства и ряд других институтов государственного и административного права.


При переходе от республики к монархии римские юристы приложили немало усилий для правового оформления режима цезаризма и обоснования претензий императоров на законодательную власть. Так, законную силу императорских распоряжений отстаивал Гай. Акты императора являются законом также и согласно Ульпиану. Ему принадлежат и следующие утверждения: «принцепс свободен от соблюдения законов»; «что угодно принцепсу, то имеет силу закона»[19]
.


Следует, правда, иметь в виду, что первое из приведенных суждений высказано Ульпианом не в качестве положения общего характера, а в специальном контексте – применительно к двум законам о наследственных правах патрона после смерти отпущенника, так что подразумевается, что принцепс свободен от соблюдения именно этих законов (т.е. может как-то изменить круг или права наследников).


Во всяком случае рассматриваемая формула для самого Ульпиана никак не означала признания какого-то права (принцепса) на произвол, хотя, вырванная из своего частного контекста, она приобретает более общее и несомненно более опасное звучание.


Многие из юристов были доверенными советниками при императорах и занимали высокие должности в государстве. Некоторые из них, правда, сами становились жертвой произвола властей. Так, Ульпиан, в качестве префекта претория пытавшийся бороться с произволом и распущенностью преторианцев, после ряда покушений был в 228 г. убит ими в присутствии императора Александра Севера. Несколько раньше, в 212 г., при Каракалле был казнен Папиниан, тоже бывший префектом претория. Каракалла, убив своего брата Гету, потребовал от знаменитого юриста оправдания своих действий. Папиниан отказался от этого, сказав: «Оправдание убийства не легче, чем его совершение»[20]
.


Основное внимание римские юристы уделяли разработке проблем частного права, и, прежде всего, цивильного права. Юрист Гай трактовал цивильное право как право, установленное (письменно или устно) у того или иного народа (например, у римлян, греков и т.д.). Эта трактовка дополняется у Папиниана указанием источников цивильного права – законов, плебисцитов, сенатусконсультов, декретов принцепсов, положений ученых юристов. В качестве источника «дополнения и исправления цивильного права» характеризуется им преторское право. В этом же духе Марциан называл преторское право «живым голосом цивильного права».


В области цивильного права римские юристы обстоятельно разработали вопросы собственности, семьи, завещаний, договоров, правовых статусов личности и т.д. Особой тщательностью отличается их освещение имущественных отношений с позиций защиты интересов частного собственника.


Объектом собственности, наряду с животными и другими вещами, являются, согласно римскому праву и учению юристов, также и рабы.


«Важнейшее различие в правовом положении лиц, – писал Гай, – то, что люди – или свободные, или рабы. Также из свободных одни – свободно рожденные, другие – отпущенники». Такое же деление дает Ульпиан, добавляя, что оно возникло по праву народов, так как «по естественному праву все рождаются свободными»[21]
.


Право народов, как его понимали римские юристы, включало в себя как правила межгосударственных отношений, так и нормы имущественных и иных договорных отношений римских граждан с неримлянами (перегринами). В своей значительной части это право народов создавалось под влиянием эдиктов магистратов, обладавших правом юрисдикции в отношении перегринов, а также императорских конституций и правотворческой деятельности юристов. Все это обеспечило взаимодействие и взаимовлияние норм цивильного права и права народов, превращение последнего в такую ветвь римского права, которая защищала политические позиции римского государства и частные интересы римлян в их отношениях с неримскими народами и отдельными лицами.


О круге вопросов, подпадавших под действие права народов, Гермогениан писал: «Этим правом народов введена война, разделение народов, основание царств, разделение имуществ, установление границ, полей, построение зданий, учреждены торговля, купля-продажа, наймы, обязательства, за исключением тех, которые были введены цивильным правом»[22]
.


Право народов содержало целый ряд норм международно-правового характера (сам термин «международное право» у римлян отсутствует). Согласно праву народов море является «общим для всех». Понятие «враги» используется у Гая и Помпония для обозначения лишь тех, кому римлянами публично объявлена война или кто сам публично объявил войну римлянам.


Противник же в необъявленной войне – это «разбойники или грабители». Запрещались все сделки с врагами. Павел подчеркивал, что не дозволяется, под страхом смертной казни, продавать врагам камни, служащие для точки железа, так же, как железо, зерно и соль. Захваченный римлянами враг терял свою правоспособность и становился рабом.


О неприкосновенности послов врага Помпоний писал: «Если кто-нибудь ударит посла врагов, то это действие признается противоречащим праву народов, ибо послы считались святыми. И потому, если у нас были послы какого-либо народа и им была объявлена война, то они остаются свободными, ибо это соответствует праву народов»[23]
.


Творчество римских юристов оказало большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Это обусловлено как высокой юридической культурой римской юриспруденции (обстоятельность и аргументированность анализа, четкость формулировок, обширность разработанных проблем общетеоретического, отраслевого и юридико-технического профиля и т.д.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права (процесс его рецепции и т.д.) в дальнейшей истории права.


Творческие достижения римских юристов, разработавших целый ряд фундаментальных положений юриспруденции как самостоятельной научной дисциплины, продолжают привлекать пристальное внимание и современных исследователей. И это вполне закономерно и естественно уже потому, что многие современные понятия, термины и конструкции восходят к римскому праву и римским юристам.


2. Формирование юриспруденции как самостоятельной науки.


С общим расширением юридической практики и переходом дела правовых консультаций из рук, вернее уст, понтификов к светским знатокам права примерно в Ш в. до Р.Х. началось формирование юриспруденции как самостоятельного и важного источника права. В этом значении незаконодательной юриспруденции также состоит одна из важнейших особенностей всей римской правовой культуры.


Занятия юриспруденцией были в традиции римского общества одним из почетнейших и благородных видов деятельности. Настолько, что Цицерону в его время приходилось не раз обосновывать, что военные или политические заслуги занимают в кругу общественных ценностей никак не меньшее место.


Одна из цословиц-максим римского юридического обихода гласила, что постыдно знатному и благородному человеку не знать права, в котором он обращается[24]
. Юристы-знатоки выполняли консультационные функции в судах, выступали помощниками сторон в процессе, занимались правовыми исследованиями для целей правоприменения и правового образования.


Юридическое познание рассматривалось как нечто священное (от традиции понтификов), поэтому их труд был в правовом отношении бесплатным; однако помимо популярности и общественного уважения, они имели нравственное право претендовать на honorarium (благодарственный подарок) за их услуги, и считалось недостойным оставлять такие юридические услуги без вознаграждения.


В 426 г. был издан специальный закон, отрегулировавший значение деятельности юристов для судебной практики: согласно закону, только высказывания пяти юристов - Эмилия Паииниана, Гая, Павла, Ульпиана и Модестина - признавались обязательными для судей. Причем в случае разногласий приоритет принадлежал Папиниану, в прочих ситуациях соответствие праву решалось по условному “большинству голосов”.


Кроме этого, римские юристы составляли многочисленные юридические трактаты, монографии и учебные руководства. Наиболее авторитетными и известными стали т.н. “Фрагменты” Ульпиана, правоведа и администратора III в. н.э., “Сентенции” Юлия Павла (III в. н.э.), а также учебное руководство для начинающих, или своего рода очерк права с точки зрения бытовой повседневности, правоведа и судьи Гая (II в. н.э.) – “Институции”, получившие особое распространение в римских провинциях простотой изложения основ права.


В римской юриспруденции сложились также две своеобразные научные тенденции - сабинианцы (по имени крупного правоведа I в. Сабина) и прокульяниы (но имени его современника Прокла). Разные воззрения на одни и те же правовые принципы и институты этих двух школ были настолько различными, что в юридической практике предписывалось до некоторого времени учитывать двойные толкования и сложности этих разных пониманий.


С оформлением в государственно-политической культуре единоличной верховной власти, впоследствии монархической, источником права стали и издаваемые монархом, императором. Отражая содержание власти императора, эти постановления считались имеющими высшую правовую силу наравне с законами. Постановления имели несколько видов, существенных не только в формальном, но и в содержательном отношении,


Эдикт, или указ, (edictum) считался актом, изданным государем как высшим должностным лицом; в нем могли правоустанавливаться все нормы, отнесенные к компетенции вообще всех магистратов государства - т.е. как в сфере публичного, так и частного права. Поручение, или мандат, (mandatum) содержало инструкции должностным лицам, как правило, в отношении правоприменения; главным образом эти акты касались юрисдикции наместников и преторов, соответственно в них рассматривались самые разнообразные вопросы по преимуществу уголовного или частного права.


Рескрипт (rescriptum) был ответом императора на правовые запросы частных или должностных лиц. В первом случае ответ представлял простую резолюцию на прошении, написанную самим государем. Во втором -ответ на запрос магистрата составлялся в виде особого письма и имел специальное наименование epistola. Аналогичный ответ на запрос общины, города или корпорации квалифицировался как “прагматическая санкция”.


Декрет (decretum) был судебным решением государя по конкретному делу, имевшим по правилам аналогии распространительное значение. Его содержание предопределялось судебными полномочиями монарха как высшего судьи государства.


Уже на относительно раннем этапе своего исторического развития юридическая техника и в целом культура римского права обнаружили потребность и стремление к обобщению и унификации источников права и вытекающих из них правовых норм. Это стремление в особенности усилилось в императорский период, когда унификация правоприменения в интересах единой правовой политики стала практической государственной необходимостью в собственных интересах власти. Развитие юридической науки в первые века н.э. вызвало к жизни первые частные систематизации правовых источников и аналогичного значения комплексные юридические труды.


Время правления византийскою императора Юстиниана (527-565 гг.) было несомненным и всесторонним расцветом восточно-римской цивилизации. В ходе централизаторских политических и правовых реформ, проводимых при активном личном участии императора, была реализована и всеобъемлющая кодификация нрава, причем на новых принципах, отражавших высокий уровень юриспруденции и юридической науки Византии в рамках римской правовой культуры.


В начале 528 г. была учреждена государственная комиссия из 10 специалистов под руководством известною юриста Трибониана. В апреле 529 г. комиссия опубликовала кодекс императорских конституций в 12 книгах, с изданием которого все прежние сборники и отдельные акты стали рассматриваться как не имеющие юридической силы. В 530 г. была назначена новая комиссия из 16 человек (практиков и людей науки) под руководством того же Трибониана.


Комиссия осуществила грандиозную компиляцию отрывков из трудов римских юристов примерно пяти предыдущих столетий, опубликованную в декабре 533 г. под названием “Дигест” (от латинского digcsta - "собранное"), или “Пандект” (от грсчсско! о pandectac - "все вмещающее"). Одновременно Юстиниан поставил перед комиссией задачу выделить самые общие принципы римского права - в целях как учебных, так и идейно-политических, результатом чего стали “Институции”[25]
.


В 534 г. был переработан и обновлен Кодекс императорских конституций, в котором на этот раз преимущественно обобщалось право уже христианской эпохи. После выхода в свет кодекса законодательная деятельность Юстиниана, естественно, продолжилась - все крупные изданные им акты позднее составили т.н. “Новеллы”, систематизированныс уже после смерти Юстиниана.


С началом возрождения римскою права в эпоху ею рецепции все четыре элемента Свода Юстиниана получили обобщенное название Corpus juris civilis; под таким же обозначением они были впервые в единстве изданы Д. Готофредом и вошли в историческую традицию. Подлинные тексты Свода не сохранились; наиболее авторитетные греческие и латинские рукописи относятся к VI-VII вв.


Заключение


Итак, мы можем сделать следующий вывод. Юриспруденция как самостоятельная наука возникла в Древнем Риме.


Первоначально право понималось как божественное, сакральное явление и обозначалось термином fas. Занятие этим правом у римлян находилось в ведении понтификов – одной из коллегий жрецов. Возникновение светской юриспруденции относится к концу IV – началу III в. до н.э. и связано с именем Гнея Флавия, сына вольноотпущенника и писца видного римского патриция Аппия Клавдия Цека. Юрист Помпоний сообщает, что Флавий похитил и опубликовал составленный Цеком сборник процессуально-правовых формул (legis actiones). Совокупность этих формул стала называться цивильным правом Флавия (ius civile Flavianum).


В отличие от сакрального права (fas) светское, человеческое право именовалось ius. Знание (и познание) этого права и стало предметом юриспруденции. Соответственно знатоки права (в его практическом и теоретическом проявлениях и значениях) стали именоваться юристами.


Юриспруденция как наука о праве включала в себя и правовую трактовку проблем организации и деятельности государства, юридическое учение о государстве (юридическое государствоведение).


Существенное значение в этом плане имело выдвинутое римскими юристами положение о делении права на публичное и частное право. «Изучение права, – писал Ульпиан, – распадается на две части: публичное и частное (право). Публичное право, которое (относится) к положению римского государства, частное, которое (относится) к пользе отдельных лиц; существует полезное в общественном отношении и полезное в частном отношении.


Публичное право включает в себя святыни, служение жрецов, положение магистратов. Частное право делится на три части, ибо оно составляется или из естественных предписаний, или (из предписаний) народов, или (из предписаний) цивильных»[26]
.


Такое принципиальное различение публичного и частного права не означало, однако, будто система римского права или римская юриспруденция были структурированы и оформлены в виде двух отдельных сфер (подсистем) права или двух разделов учения о праве. Подобное разделение было осуществлено много позже, конечно, под римским влиянием, но в рамках более развитой и дифференцированной в соответствии с принципом различения публичного и частного права системы буржуазного права, отражавшей относительно самостоятельное бытие двух сфер – гражданского общества и государства.


В центре внимания римской юриспруденции находились проблемы частного права. Но римские юристы многое сделали и в области публичного права (государственного, административного, финансового, военного, уголовного права и т.д.).


Существенный вклад римские юристы внесли в изучение проблем теории права и государства, в разработку основополагающих понятий, принципов и концепций юриспруденции, в обоснование предмета и метода юридических исследований.


Разработка юридической догматики (догмы действующего права, принципов, приемов и правил его анализа, классификации, систематизации и толкования его источников и т.д.) при этом сочеталась с исследованием целого ряда фундаментальных общетеоретических проблем права и государства.


Творчество римских юристов оказало большое влияние на последующее развитие правовой мысли. Это обусловлено как высокой юридической культурой римской юриспруденции (обстоятельность и аргументированность анализа, четкость формулировок, обширность разработанных проблем общетеоретического и юридико-технического профиля и т. д.), так и той ролью, которая выпала на долю римского права в дальнейшей истории права.


Творческие достижения римских юристов, разработавших целый ряд фундаментальных положений юриспруденции как самостоятельной научной дисциплины, продолжают привлекать пристальное внимание и современных исследователей. И это вполне закономерно и естественно уже потому, что многие современные понятия, термины и конструкции восходят к римскому праву и римским юристам.


Список использованной литературы


1. Антология мировой правовой мысли. Т. 1-5. – М.,1999.


2. Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения: пер. с чешск. – М.: Юрид. лит., 1989. – 448 с.


3. Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.


4. История Древнего Рима: Тексты и документы: В 2 Частях: Римское право и общество // Под ред. Кузищина В.И. Высшая школа. – М.: – 2005, 320 с.


5. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Изд. 2-е, стереотип. Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. – М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА М, 1998. – 736 с.


6. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Под ред. О.Э.Лейста. – М., 1997.


7. История политических и правовых учений. Хрестоматия. Часть 1. Зарубежная политико-правовая мысль. Сост. В.В. Ячевский. Воронеж, 2000.


8. История политических учений. Учебник для вузов. Под ред. О.В. Мартышина. М.,2002.


9. Новицкий И.Б. Римское право. – Изд. 6-е, стереотипное. – М.:ТЕИС, 1997. – 245с.


10. Омельченко О.А. Основы римского права: Учебное пособие. – М.: Манускрипт, 1994. – 232с.


11. Подопригора А.А. Основы римского гражданского права: Учебн. пособие. – К.: 1990. – 284с.


12. Римские стоики: Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий, – М., 1998.


13. Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. – М.: Юристъ, 1996. – 544с.


14. Утченко С.Л. Политические учения Древнего Рима. – М., 1999.


15. Черниловский З.М. Всеобщая история государства и права. – М.: Юристъ, 1996. – 576 с.


[1]
Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения: пер. с чешск. – М.: Юрид. лит., 1989. – 448 с.


[2]
Новицкий И.Б. Римское право. – Изд. 6-е, стереотипное. – М.:ТЕИС, 1997. – 245с.


[3]
Утченко С.Л. Политические учения Древнего Рима. – М., 1999.


[4]
История Древнего Рима: Тексты и документы: В 2 Частях: Римское право и общество // Под ред. Кузищина В.И. Высшая школа. – М.: – 2005, 320 с.


[5]
Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.


[6]
Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.


[7]
История Древнего Рима: Тексты и документы: В 2 Частях: Римское право и общество // Под ред. Кузищина В.И. Высшая школа. – М.: – 2005, 320 с.


[8]
Бартошек М. Римское право: Понятия, термины, определения: пер. с чешск. – М.: Юрид. лит., 1989. – 448 с.


[9]
Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.


[10]
История Древнего Рима: Тексты и документы: В 2 Частях: Римское право и общество // Под ред. Кузищина В.И. Высшая школа. – М.: – 2005, 320 с.


[11]
История Древнего Рима: Тексты и документы: В 2 Частях: Римское право и общество // Под ред. Кузищина В.И. Высшая школа. – М.: – 2005, 320 с.


[12]
Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.


[13]
Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. – М.: Юристъ, 1996. – 544с.


[14]
Омельченко О.А. Основы римского права: Учебное пособие. – М.: Манускрипт, 1994. – 232с.


[15]
Подопригора А.А. Основы римского гражданского права: Учебн. пособие. – К.: 1990. – 284с.


[16]
История Древнего Рима: Тексты и документы: В 2 Частях: Римское право и общество // Под ред. Кузищина В.И. Высшая школа. – М.: – 2005, 320 с.


[17]
Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.


[18]
Омельченко О.А. Основы римского права: Учебное пособие. – М.: Манускрипт, 1994. – 232с.


[19]
Римское частное право: Учебник / Под ред. И.Б. Новицкого и И.С. Перетерского. – М.: Юристъ, 1996. – 544с.


[20]
История Древнего Рима: Тексты и документы: В 2 Частях: Римское право и общество // Под ред. Кузищина В.И. Высшая школа. – М.: – 2005, 320 с.


[21]
Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.


[22]
История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Изд. 2-е, стереотип. Под общ. ред. В.С. Нерсесянца. – М.: Издательская группа НОРМА–ИНФРА М, 1998. – 736 с.


[23]
Новицкий И.Б. Римское право. – Изд. 6-е, стереотипное. – М.:ТЕИС, 1997. – 245с.


[24]
Антология мировой правовой мысли. Т. 1-5. – М.,1999.


[25]
История политических и правовых учений. Хрестоматия. Часть 1. Зарубежная политико-правовая мысль. Сост. В.В. Ячевский. Воронеж, 2000.


[26]
Дождев Д.В. Римское частное право. – М., 1996.

Сохранить в соц. сетях:
Обсуждение:
comments powered by Disqus

Название реферата: Первая эпоха – это становление и развитие римского права в рамках государственности Древнего Рима и в связи с общей античной культурой (VIII в до P. X. V в.)

Слов:6006
Символов:47374
Размер:92.53 Кб.