ВВЕДЕНИЕ. 3
1. ЛИЧНОСТЬ А.С. СУВОРИНА.. 8
2. ДНЕВНИК А.С. СУВОРИНА.. 11
2.1 Дневник и его структура. 11
2.2 Суворин о современниках. 11
2.3 Суворин, власть и общество: откровенность на страницах дневника. 16
2.4 Личное в «Дневнике». 20
3. ИЗУЧЕНИЕ ДНЕВНИКА А.С. СУВОРИНА И ВЫВОДЫ ИССЛЕДОВАТЕЛЕЙ 22
ЗАКЛЮЧЕНИЕ. 26
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ.. 29
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.. 30
ВВЕДЕНИЕ
Процесс эмансипации человеческой индивидуальности и во многом обусловленный им процесс становления межличностных отношений породил новую сферу возникновения исторических источников. Источники личного происхождения наиболее последовательно воплощают эти тенденции.
Источники личного происхождения – группа видов исторических источников, функцией которых является установление межличностной коммуникации в эволюционном и коэкзистенциальном целом и автокоммуникации.[1]
Они наиболее последовательно воплощают процесс самоосознания личности и становления межличностных отношений. К источникам личного происхождение относятся дневники, частная переписка (эпистолярные источники), мемуары-автобиографии, мемуары – «современные истории», эссеистика, исповеди.
Во-первых, источники личного происхождения можно разделить на автокоммуникативные (дневники) и межличностной коммуникации. Вторую группу, в свою очередь, можно разделить на источники с фиксированным адресатом (эпистолярные источники, отчасти мемуары-автобиографии, адресованные собственным потомкам мемуариста) и с неопределенным адресатом (мемуары – «современные истории», эссеистика, исповеди). Во-вторых, источники личного происхождения могут быть преимущественно направлены на установление связей в эволюционном или коэкзистенциальном целом.[2]
К источникам, направленным на коммуникацию главным образом в коэкзистенциальном целом, относятся дневники и частная переписка. Но основная функция источников личного происхождения – установление вторичных социальных связей индивидуума в эволюционном целом. Это подтверждается и тем, что достаточно часто источники, отнесенные к первой группе, предназначаются (уже в момент создания) для длительного хранения, а следовательно, потенциально, и для прочтения потомками.
Приведенная классификация принципиально важна не только потому, что обусловливает различия в методике изучения разных видов исторических источников. Например, вполне очевидны различия в степени влияния адресата на автора при фиксированном и нефиксированном адресате и т.д. Но важно отметить, что различная адресность и направленность коммуникации на эволюционное или коэкзистенциальное целое существенным образом сказывается на степени сохранности исторических источников, их сосредоточенности в архивохранилищах, возможностях их поиска. Все это в конечно счете определяет степень адекватности наших представлений о том или ином виде исторических источников.[3]
Говоря об общих свойствах источников Нового Времени, необходимо отметить, что значительная часть их уже в момент создания предназначалась к изданию. Что касается источников личного происхождения. то источниками с нефиксированным адресатом, предназначенными к публикации, являются мемуары – «современные истории», эссеистика, исповеди. Причём их необходимо разделять на источники, предназначенные к немедленному опубликованию (эссеистика), и источники с отложенной публикацией (значительная часть мемуаров – «современных историй»).
Что касается дневников как автокоммуникативных источников, частной переписки, имеющей конкретного адресата, или мемуаров-автобиографий, нередко адресованных прямым потомкам, то они зачастую если и не уничтожались самим автором или адресатом, то хранились небрежно и гибли, и если даже бережно сохранялись потомками, то системы их приема на государственное хранение (в отличие от, например, делопроизводственных источников, также не предназначавшихся для печати) не существовало. Попасть в архив они могли, как правило, в составе личных фондов, а ещё чаще – коллекций, что затрудняет их поиск и использование.
Кроме того, отношение к сохранению источников личного происхождения было различным в разных слоях общества и не оставалось неизменным на протяжении всего рассматриваемого периода. В 60-е годы XVIII в., а затем в 60-е годы XIX века отношение к источникам личного происхождения менялось.
Вышеперечисленные виды источников личного происхождения (кроме исповедей) формировались в Западной Европе на протяжении XVI-XVII вв., в России же - преимущественно начиная с XVII в., после Смуты (кроме эссеистики).
Дальнейшая эволюция источников личного происхождения в России существенно отличалась от западноевропейского процесса, что сказывалось, в первую очередь, на эволюции мемуаристики. В Западной Европе развитие мемуаристики определялось двумя факторами, отсутствовавшими в России: постоянным накоплением исторических знаний (европейские мемуаристы имели возможность читать античных и средневековых авторов, знакомиться со своей национальной историей) и формированием общественного мнения. Для России же характерно позднее становление исторического сознания формирование общества.
В начале XVIII века в поступательный процесс эмансипации человеческой индивидуальности и создания вторичных социальных связей, формирования и структурирования общества начало резко вмешиваться государство, ускоряя и, естественно, деформируя этот процесс, что не способствует развитию источников личного происхождения, и на протяжении почти всего XVIII в. эти источники в России развивались мало. О степени распространенности дневников и частной переписки в силу вышеуказанных причин судить сложно. Эссеистика почти отсутствует, а что касается мемуаристики, то в основном речь может идти о мемуарах-автобиографиях. Русские мемуаристы ещё в XVIII в. писали свои мемуары-автобиографии изолированно друг от друга, не имея возможности знакомиться с имеющимися произведениями и ориентируясь только на косвенные данные о степени распространенности мемуарного творчества.
В 60-е годы XVIII века в русском обществе начал проявляться интерес к истории – пока ещё не к истории собственного народа и государства, а к ее классическим образцам. При этом на протяжении столетия, вплоть до 60-х годов XIX века, указанная тенденция, хотя и весьма существенна, но затрагивает преимущественно образованную часть общества. На «демократизацию» авторского состава мемуаристов повлиял ряд крупных исторических событий, в частности, губернская реформа Екатерины II и, в гораздо большей степени, Отечественная война 1812 г. В результате, на первый план постепенно начали выдвигаться мемуары – «современные истории».
К 60-м годам XIX века завершилось длившееся в течение века становление исторического сознания русского общества. Самое убедительное свидетельство – начало издания исторических журналов, в частности – «Русского архива» П.И. Бартенева. От традиционной историографии их отличает внимание преимущественно к недавней отечественной истории XVIII-XIX вв., чем предшествующая историография почти не интересовалась. В этих условиях мемуаристика, естественно, приобретает статус исторического свидетельства. Мемуарист по преимуществу пишет не о себе на фоне эпохи, а о современных ему событиях, которые общество признает историческими. Именно через отбор объектов описания проявляется унифицирующее влияние среды на мемуариста при переходе от Нового Времени к Новейшему.[4]
К этой переходной эпохе относится и один из достаточно известных исторических источников – дневник Алексея Сергеевича Суворина. Анализ данного источника, равно как и выяснение возможностей и ограничений его использования при изучении отдельных вопросов отечественной истории рубежа XIX-XX вв. и является целью данного исследования.
Для достижения поставленной цели в работе решаются следующие задачи:
- даётся краткая характеристика личности А.С. Суворина и его роли в истории России и российской культуры конца XIX – начала XX вв.;
- анализируется структура и содержание дневника, особенности его ведения и ставящихся автором акцентов;
- проводится обобщенный анализ данного источника с точки зрения современной исторической науки и источниковедческая оценка достоверности данного документа.
В целях оптимального решения поставленных задач основная часть работы структурирована тремя главами, каждая из которых посвящена решению одной из упомянутых задач. При этом вторая глава разбита на несколько параграфов, что позволяет лучше изучить отдельные аспекты объекта исследования. Общие же выводы
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В целом, подводя итоги проведённого исследования, можно сделать следующие основные выводы.
Хотя значение А.С. Суворина как незаурядной личности в истории русской культуры чрезвычайно многогранно, в нашем сознании он накрепко связан лишь с одной стороной обширной деятельности – с руководством и изданием газеты «Новое время» - столь же популярной и влиятельной в России, сколько и одиозной в общественном восприятии. Насмешливая кличка «Чего изволите?», данная издателю М.Е. Салтыковым, намертво «приклеилась» к нему, и часто использовалась советскими историками.
В то же время, А.С. Суворин оставил заметный и непреходящий след в отечественной журналистике. Одно только долголетие делает А.С. Суворина уникальной фигурой в её истории. Он прожил долгую и яркую жизнь, был свидетелем и участником событий, значимых для истории России. Однако вклад этого человека в русскую культуру и саму русскую жизнь нельзя охарактеризовать одной фразой.
Ни радикалом, ни циником Суворин не стал – слишком был цельным и действительно крупным, наделенным талантом и энергией человеком, а потому всю жизнь мучился и являл собой классический образец «противоречивой личности». Как писал А.П. Чехов брату: «Суворин лжив, ужасно лжив, особенно в так называемые откровенные минуты, т.е. он говорит искренно, быть может, но нельзя поручиться, что через полчаса же он не поступит как раз наоборот».
В то же время, находясь в самом центре политической, общественной и культурной жизни России, Суворин выступил как умный наблюдатель, создавший яркие портреты многих выдающихся деятелей. Не предназначенный для печати, «Дневник» Суворина содержит достоверные факты и сведения, во многом по-новому характеризующие известных политических, общественных и литературных деятелей конца XIX – начала XX веков.
Личность Толстого, Чехова и ряда других выдающихся современников вызывала особый интерес у Суворина, на что указывает скрупулёзность в фиксации встреч издателя с ними. В дневниковых записях нашли отражение, как симпатии, так и моменты, по которым собеседники расходились во взглядах с редактором и издателем «Нового времени». При этом в контексте дневника его автор предстает перед читателями в нескольких качествах – хроникер, сплетник, издатель, читатель, друг, сосед, строгий критик и ценитель таланта. Поэтому, на наш взгляд, впечатления Суворина о настоящих личностях, окружавших его – это свидетельства современника, современника умного, умевшего остро подметить детали и по достоинству оценить каждого из них, пусть даже взгляды и подходы к восприятию действительности у самого Суворина и других героев его дневника не совпадали.
В «Дневнике» Суворин, на наш взгляд, действительно «говорит искренно». Когда-то «назначенный в реакционеры» «передовым общественным мнением», он был – судя по «Дневнику», - умнее, сложнее, тоньше своих критиков, как, впрочем, и «соратников». В связи с этим «Дневник», несомненно, является важным историческим источником при изучении истории России последней четверти XIX – начала XX вв., а также истории русской литературы, книгоиздательской и книготорговой деятельности данного периода. К тому же, приводимые в «Дневнике» факты, касающиеся событий, очевидцем которых Суворин был, достаточно точны, так как многие их характеристики подтверждаются другими источниками.
В то же время, оценки, аналитические замечания и собственные суждения, данные Сувориным, зависят от конкретной ситуации и рассматриваемого вопроса и отличаются субъективизмом, причём в одних случаях – обусловленном общими взглядами русской интеллигенции рубежа столетий, в других же – чертами характера и взглядами самого Суворина. В связи с этим, использование «Дневника» А.С. Суворина в качестве источника для исторических, литературоведческих и иных исследований возможно лишь при критическом отношении к оценкам и суждениям автора, а также перепроверке отдельных элементов фактического материала, причём в первую очередь – связанных с личной жизнью и коммерческой активностью самого Суворина. Однако в целом, «Дневник», хотя и не создавался в подобных целях, внёс значительный вклад в русскую культуру конца XIX – начала ХХ века, став одними из лучших мемуаров и одновременно – историко-публицистических трудов своего времени.
СПИСОК ИСТОЧНИКОВ
1. Суворин А. Дневник. – М.-Пг: Изд-во Л.Д. Френкель, 1923.
2. Суворин А. Дневник (Голоса истории). – М.: Новости, 1992.
3. Дневник Алексея Сергеевича Суворина. / Текстологическая расшифровка Н.А. Роскиной. Подготовка текста Д. Рейфилда и О.Е. Макаровой. – L.: The Garnett Press; М.: Издательство Независимая газета, 1999.
4. Чехов А.П. Полное собрание сочинений. – М.: Наука, 1986. Т. 8.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
5. Большая Советская Энциклопедия: В 30-ти тт. – 3-е изд. – М.: СЭ, 1969-1978. – CD-версия.
6. Большая Российская Энциклопедия. – М.: РЭ, 2004. Т. «Россия».
7. Новая Российская Энциклопедия: В 12-ти тт. – М.: Энциклопедия, 2004.
8. Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. – М.: ИДДК: Адепт, 2002. – CD-версия.
9. Динерштейн Е.А. А.С. Суворин: Человек, сделавший карьеру. – М.: НЛО, 1998.
10. История России. / А.Н. Сахаров, Л.Е. Морозова, М.А. Рахматуллин и др.; Под ред. А.Н. Сахарова: В 2-х тт. – М.: АСТ: Ермак: Астрель, 2005. Т. 2: С начала XIX до начала XXI века.
11. История России: XIX век: Учебник для студентов вузов: В 2-х ч. / Под ред. В.Г. Тюкавкина. – М.: ВЛАДОС, 2004. Ч. 2.
12. История России: С начала XVIII до конца XIX века. / А.Н. Сахаров, Л.В. Милов, П.Н. Зырянов, А.Н. Боханов; Отв. ред. А.Н. Сахаров. – М.: АСТ, 2001.
13. История России в XIX веке: Эпоха реформ. – М.: Центрполиграф, 2001.
14. История Российского государства: Жизнеописания: XIX век: Вторая половина. / М.А. Опалинская, С.Н. Синегубов, А.В. Шевцов; РНБ. – М.: Книжная палата, 1997.
15. История Российского государства: Хрестоматия. Свидетельства. Источники. Мнения. XIX век: В 3-х кн. / Сост. Г.Е. Миронов; РНБ. – М.: Книжная палата, 2001.
16. Источниковедение: Проблемные лекции: Учебно-методический модуль. / Отв. ред. О.М. Медушевская; РГГУ. – М.: РГГУ: Изд-во Ипполитова, 2005.
17. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учебное пособие. / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцев. – М.: РГГУ, 2004.
18. Леонтович В.В. История либерализма в России: 1762-1914. / Пер. с нем. И. Иловайской. – М.: СП «Русский путь»: Полиграфресурсы, 1995.
19. Пушкарёв С.Г. Россия 1801-1917: власть и общество. – М.: Посев, 2001.
20. Россия: История XIX века. – М.: Новь, 1998.
21. Фёдоров В.А. Внутренняя политика российского самодержавия во второй половине XIX века. – М.: Манускрипт, 1993.
22. Фёдоров В.А. История России. 1861-1917: Учебник для вузов. – 2-е изд., испр. – М.: Высшая школа, 2004.
23. Хоскинг Дж. Россия: народ и империя (1552-1917). / Пер. с англ. С.Н. Самуйлова. – Смоленск: Русич, 2001.
24. Хуторова Л.М. Л.Н. Толстой и А.С. Суворин: из истории взаимоотношений. // Молодой Л.Н. Толстой: Сборник докладов Всероссийской научной конференции, Казань, 2-5 октября 2002 г. / Сост. Л.Е. Бушканец. – Казань: Изд-во Казанского университета, 2002.
25. Цимбаев Н.И. История России XIX – начала XX вв. – М.: СЛОВО: ЭКСМО, 2004.
26. Ambler Effie. Russian Journalism and Politics: The Career of Aleksei S. Suvorin (1861-1881). – Detroit, 1972.
27. Агеев А. Четыре грустные книги о себе и о России. // Журнальный зал. http://magazines.russ.ru/project/arss/ezheg/ageev.htm
28. Макарова А. Судьба каким-то образом ставит меня поперёк Вашей дороги. // Новое литературное обозрение. – 2005, №75.
29. Трофимов Р. Перечитывая «Дневник» Суворина… // Новый мир. – 1994, №1.
[1]
Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учебное пособие. / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцев. – М.: РГГУ, 2004.
[2]
Источниковедение: Проблемные лекции: Учебно-методический модуль. / Отв. ред. О.М. Медушевская; РГГУ. – М.: РГГУ: Изд-во Ипполитова, 2005. с. 341.
[3]
Источниковедение: Проблемные лекции: Учебно-методический модуль. / Отв. ред. О.М. Медушевская; РГГУ. – М.: РГГУ: Изд-во Ипполитова, 2005. с. 326-327.
[4]
Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учебное пособие. / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцев. – М.: РГГУ, 2004. с. 469.