Гуманистические идеи в Российской педагогике 18-20 веков

«Гуманистические идеи в Российской педагогике

XVIII - XX

веков»

Диплом студента

курса

факультета

группа

Преподаватель:

Ульяновск 2000 г.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение............................................................................................................................ 3

Глава 1. Актуальность постановки проблемы............................................................... 4

Глава 2. Основные этапы становления российского образования.............................. 6

Глава 3. Особенности культурно-исторического развития России и организации школьного образования....................................................................................................... 12

Глава 4. Лев Толстой....................................................................................................... 24

Глава 5. Сухомлинский Василий Александрович...................................................... 41

5.1. Гуманистическое отношение к ребенку............................................................ 43

5.2. Воспитание человеческих потребностей.......................................................... 45

5.3. К прекрасному через прекрасное....................................................................... 46

5.4. Научные знания и знания человеческие............................................................ 48

5.5. Трудовое воспитание........................................................................................... 49

Заключение...................................................................................................................... 51

Список использованной литературы............................................................................ 54

Введение

Существует наука о воспитании - педагогика. Но воспитывать человека - это, скорее, искусство. И научить этому искусству не могут никакие, даже самые лучшие учебники. Может быть, поэтому с таким вниманием рассматриваем мы опыт людей, которые были наделены подлинным талантом воспитателей.

«Учительская профессия, - писал В.А.Сухомлинсский, - это человековедение, постоянное, никогда не прекращающееся проникновение в сложный духовный мир человека. Замечательная черта - постоянно открывать в человеке новое, изумляться новому, видеть человека в процессе его становления - один из тех корней, которые питают призвание к педагогическому труду».

Когда я размышлял о структуре своей дипломной работы, я пришел к выводу, что лучше всего будет построить ее по принципу представителей тех или иных гуманистических течений в Российской педагогике. Поскольку, чтобы понять основные направления гуманистического образования необходимо рассмотреть образ жизни и мыслей их основателей.

Таким образом, в работе рассмотрена жизнь и деятельность ярчайших представителей российской педагогической науки.

Безусловно, нравственной воспитание на идеях гармонии и божественного начала в человеке Льва Толстого очень привлекательно и актуально сегодня, во времена бездуховности и низкой общей культуры воспитания. Но я не могу согласиться с его отрицанием материального и научно-технического развития современного ребенка. В век компьютерных технологий человек не может существовать в абстагированном от общественного развития мире. Поэтому философия Л. Толстого представляется мне некой идеалистической картиной по созданию этакого общества всенародного благоденствия. В плане развития гуманистических идей в педагогике мне ближе и современней наследие В.А. Сухомлинского. Его методы воспитания челолвека более приближены к жизненным реалиям современной российской действительности.

И в качестве крайних взглядов на гуманистическое воспитание в конце работы я рассмотрел еще одно направление в этой области. Чего должны опасаться, как мне кажется, современные педагоги, и все те, кто ответственен за воспитание детей и будущее человечества.

Глава 1. Актуальность постановки проблемы

Глубокие изменения, происходящие в российском обществе, напрямую затронули и образование, которое переживает сегодня, по оценкам ученых и учителей, государственных и общественных деятелей, глубокий кризис, выражающийся не столько в материально-финансовом оскудении, уже поставившим его на грань физического выживания, сколько в неопределенности целей и содержания самого образования.

В этой ситуации возникла и все более осознается необходимость решения стратегических задач развития образования, о чем свидетельствует появление ряда работ (Е.П. Белозерцев [23], Б.С. Гершунский [35], В.Н. Гончаров, В.Н. Филиппов [34], В.А. Дмитриенко, Н.А. Люрья [41], Э.Д. Днепров [42], О.В. Долженко [40], Г.Б. Корнетов [58, 59], В.Б. Миронов [74], Ф.Т. Михайлов [75], А.Г. Пашков [83], Н.С. Розов [84], А.И. Субетто [98], В.Ю. Троицкий [99], В.Д. Штерн [104], П.Г. Щедровицкий [105] и др.)

Общественные преобразования, осуществляемые в настоящее время, сопровождаются рождением кардинально нового типа социокультурного наследования, при котором обеспечивается обладание изменения над сохранением, созданием нового над копирование старого. Между тем, речь должна идти не о революционной ломке, но об отрицании отрицания, о прогнозировании будущего на основе анализа событий и явлений прошлого. Сказанное в полной мере относится к реформированию российской школы в контексте гуманистических идей.

С учетом вышеизложенного я сделал выбор темы
дипломной работы, проблема
которой сформулирована следующим образом: каковы ведущие тенденции развития гуманистических идей в российской школе.

Объект
дипломной работы – историческое развитие российского гуманистического образования.

Задачи
дипломной работы:

· проанализировать основные этапы исторического развития российского образования;

· охарактеризовать особенности культурно-исторического развития России и организации школьного образования;

· выявить ведущие тенденции развития гуманистических идей российской школы.

Исходные методологические позиции исследования
определяет диалектический метод
познания, благодаря которому раскрытие сущности педагогических явлений осуществлялось на основе конкретного исторического анализа, с учетом того, что образование обуславливается материальной жизнью общества, уровнем социокультурного и историко-культурного развития. Основными методологическими и теоретическими ориентирами дипломной работы служили:

· гуманистический принцип, позволяющий рассматривать образование и педагогическое сознание как составляющую часть российской культуры, аксиологический подход к изучению педагогической реальности (В.И. Додонов [37], Н.Д. Никандров [77], З.И. Равкин [86]);

· положения, разработанные В.В. Краевским [60], И.Л. Лернер [68], М.Н. Скаткиным [89] о сущности образования; философия воспитания и теория воспитательных систем (В.С. Библер [24], С.И. Гессен [30], Э.В. Ильенков [49,50], И.С. Кон [52], Б.Т. Лихачев [62], Л.И. Новикова [76], А.К. Рычков [85] и др.)

Для решения поставленных задач использовался комплекс методов исследования
: теоретический, сравнительно-исторический, ретроспективный и прогностический анализ источников, систематизация и классификация.

Источники дипломной работы:
труды отечественных психологов и педагогов; документальные и литературные материалы; издания периодической педагогической печати; учебные планы, программы, учебники, учебные и методические пособия.

Теоретическое значение дипломной работы:

в дипломной работе мной получена совокупность объективных результатов по научной проблеме формирования гуманистического российского образования; осуществлен анализ тенденций современного состояния российской школы, намечены пути преодоления кризисных явлений в ее развитии.

Практическая значимость дипломной работы:

содержащиеся в работе теоретические положения и выводы могут изменить педагогическое сознание, сформулировать новые профессиональные педагогические установки у руководителей разного уровня.

Глава 2. Основные этапы становления российского образования

Важнейшими ориентирами-принципами моей дипломной работы является то, что:

· во-первых
, это будет практико-ориентированное исследование. Осмысление истории с целью понимания современности и будущего известно с древних времен, во всяком случае, оно фиксировано со времен писаной истории. И в этом смысле одинаково мыслили Конфуций и Платон, Экклезиаст и Аристотель, поскольку в прошлом они хотели найти ответ на вопросы современности. Поскольку наше время это время размышлений о судьбе России, то поэтому любое осмысление истории, помимо воли, имеет отношение и к России. И поэтому, осмысливая историю, нельзя не решать, – что есть наше образование, воспитание? Что внесло оно в педагогическую культуру?

· Во-вторых
, в дипломной работе я буду стремиться к беспристрастному анализу развития образования.

· В-третьих
, осмысление образования, как в целом, так и в его отдельных формах, происходит в рамках современных временно-пространственных представлений, которые исходят из линейного развития истории.

· В-четвертых
, стремление избежать как плоского эволюционизма, видящего ценность каждой ступени развития воспитания и педагогического сознания в том, что каждая предшествующая ступень есть предварительная ступень и подготовка к последующей (из общинного воспитания выросло государственное, педагогика Греции родила педагогику Рима, а педагогика Возрождения – педагогику Просвещения и т.д.), так и прямо противоположного принципа, отрицающего какую-либо преемственность между разными формами образования и педагогического сознания.

Педагогическое сознание эпохи Возрождения
наиболее яр­кое выражение нашло в гуманистической педагогике
. Ее идеи развиваются, начиная с А. Данте, Ф. Петрарки, К. Салютати и кончая М. Монтенем и Ф. Бэконом. В рамках гуманистического движения педагогика фактически выделилась в самостоятельную науку — труды П.П. Верджерио, Э. Роттердамского, ХЛ. Вивиса и др. Гуманистической педагогике принадлежат, идеи ведущей роли воспитания в развитии человека, формирования его как всесторонне (гармонично) развитого свободного индивида, организации образования построения его содержания в соответствии с возрастом ребенка и др.

Педагогическое сознание Просвещения,
представленное сотнями имен выдающихся философов, литераторов, государ­ственных и общественных деятелей, выработало особую, антропологическую,
форму теоретического понимания воспитания. Оно провозгласило идею громадной роли просвещения, воспитания, образования в исправлении общества и человека, "человеческого рода", что нашло выражение в многочисленных моделях воспитания и образования, реальных и фантастических проектах «педагогических общин» и "педагогических провинций», в кардинальном обновлении содержания и технологий образования.

Педагогическое сознание, зафиксированное в реформаторской педагогике (его развитие начинается с конца XIX в.), можно определить как сугубо сциентический способ познания и преобразования педагогической действительности. В рамках его ло­жились новые отрасли и направления психолого-педагогической науки, теории и концепции, большое число экспериментальных учебно-воспитательных учреждений и технологий обучения.

Воспитание на Руси до принятия христианства осуществлялось преимущественно в семьях — воспитание земледельцев и ремесленников. Особо было организовано воспитание будущих дружинников и волхвов.

С периода от принятия христианства до середины XIII
в. утвердилась новая идеология русского государства, соответственно — русского воспитания и образования. В "Слове о Законе и Благодати" заложены духовные основы развития российской государственности и образования. В этом смысле имя Илариона должно стоять рядом с именами Владимира Великого и Ярослава Мудрого. Благодаря их деятельности и деятельности других государственных и православных деятелей, в ко­роткий срок на Руси была создана «целостная система» образо­вания от начальной школы до «академии», которая существова­ла в форме государственных и церковно-монастырских школ.

На Руси за короткий срок была сформирована образова­тельная система с достаточно сложным содержанием, что объ­ясняется как политическими, так и религиозными причинами: государству и церкви требовались не только образованные, но и высоко образованные люди. Образование служило в первую очередь целям духовного воспитания, которое включало православие, «светские» искусства — грамматику, риторику, элементы народной, отечественной культуры, прежде всего литературы. Основы содержания образования, разработанные в начале XI в., просуществовали в русской школе едва ли не до конца XVII в.

Распад единого централизованного Киевского государства, хотя и повлек за собой снижение темпов развития образования, но не остановил этот процесс, особенно в таком высокоразвитом городе, каким был Новгород.

Страшнейший удар развитию русской культуры и образо­ванию нанесло монгольское нашествие — достаточно сказать, что государственные школы в России возродились только в XVII в.

С середины XIV в. начинается духовное и нравственное возрождение русского народа, сделавшее возможным его политическое освобождение и определившее социально-экономический подъем российского государства. Олицетворением этого возрождения стал Сергий Радонежский. Благодаря его деятельности были заложены основы русского образования, включающие православное и нравственное воспитание, утверждение семейного, соборного и трудового начала в воспитании. Примечательно, что Сергию Радонежскому Россия обязана вос­хождением гениев Епифания Премудрого и Андрея Рублева. Благодаря деятельности Сергия Радонежского духовное и нрав­ственное воспитание было выдвинуто на первый план российского образования.

Потребности общества, государства и церкви порождают потребности в более широком образовании. Оно дается в мона­стырях, церквях. Распространением элементарной грамотности среди посадского и крестьянского населения занимаются мастера грамоты. Хотя потребности социальной жизни требовали всемерного расширения и углубления образования, а решения об его организации принимались высшими органами (Стоглавый Собор), однако создать школы более высокого уровня в XVI в. не удалось.

Из катастрофического смутного времени (конец XVI – начало XVII века) русский народ вышел духовно обновленным, что позволило ему восстановить государство и экономику. В этот период достаточно быстро идет развитие грамотности. Начальные, элементарные школы открываются как в городах, так и на селе. К концу века не только большинство духовенства и дво­рянства, но и многие горожане были грамотными. Возрастает доля грамотных среди свободных крестьян, но сокращается сре­ди крепостных. Развивается книгопечатание, растет спрос на учебную литературу, особенно буквари. Возрождаются государ­ственные школы: открывается правительственная школа (1632 г.) и школы при приказах (Посольском, Аптекарском, Разрядном, Поместном, Пушкарном), при Оружейной палате. Со вто­рой половины XVII в. создаются греко-латинские школы. В 1679 г. учреждается первое высшее учебное заведение в России - Славяно-греко-латинская академия.

В XVIII — середине XIX вв.
были заложены основы совре­менного европейского образования в России. Реформы Петра носили не только политический, но и просветительский харак­тер. С его именем связано приобщение российской школы к ев­ропейской культуре. Им или по его приказам создается сеть школ: начальные — цифирные, русские, адмиралтейские, гар­низонные, горнозаводские; средние и высшие — школа матема­тических и навигационных наук, иноязычные, медицинские, артиллерийская, инженерная школы, морская академия. Была реформирована Славяно-греко-латинская академия. В 1725 г. была открыта Петербургская академия с университетом и гим­назией.

Подлинным строителем отечественного образования стал М.В. Ломоносов. Благодаря ему наука была освоена и укоренена на русской земле и, что может быть самое важное, особенно для образования, наука заговорила на русском языке, благодаря че­му российское образование стало развиваться на основе отече­ственной культуры. М.В. Ломоносов настойчиво совершенствует деятельность Петербургской академии наук, университета, гим­назий, выступает инициатором и организатором открытия Мо­сковского университета. По его проектам были открыты первые русские гимназии. Им были разработаны основы содержания российского образования, написаны школьные учебники. Большую заботу о развитии воспитания и просвещения проявляла Екатерина II. Она привлекла к организации образования многих крупных гуманитариев европейской культуры, а также видных деятелей России. Среди них были И.И. Бецкой и Ф.И. Янкович. Первый организовал ряд специальных учебно-воспитательных учреждений, а под руководством другого созда­вались народные училища (малые и большие). В Александровскую и Николаевскую эпохи идет увеличение числа всех видов школ. В этот период были созданы основы системы российско­го образования от народных школ и интернатных учреждений до университетов и Академии, сформированы его идеология и содержание. Вместе с тем образование во многом оказалось от­чужденным от традиционной российской, прежде всего право­славной культуры, что в дальнейшем привело к перекосам во всем строе русской жизни, особенно в нравственно-духовной области.

Середина XIX — XX вв.
— время коренных реформ всех сфер России, в том числе и образования. В этот период был осуществлен переход к национальному содержанию образова­ния, создана массовая народная школа, получила развитие си­стема массового женского образования, профессионального и высшего.

Несмотря на разнообразие типов учебных заведений, веду­щей тенденцией становится тенденция к созданию единой и на­циональной школы. Это особенно ярко проявилось в проекте реформы министра П.Н. Игнатьева. Еще дальше в этом направ­лении пошло временное правительство. В постановлениях, ре­шениях, практических разработках предполагалось создать единую, с учетом разных условий и модификаций, систему образования. В эти годы сложилось достаточно мощное общественное движение, которое, несмотря на периоды затухания, начинает играть все возрастающую роль в судьбе российского образования.

Советская власть провозгласила всеобщее право на образо­вание, что объективно требовало строительства единой, общеоб­разовательной, трудовой и политехнической школы. В совет­ский период
отечественной истории у нас в стране была единая достаточно стройная и эффективная система образования, что позволило ей выдвинуться в разряд самых просвещенных госу­дарств. Вместе с тем за эти годы были утрачены многие духовные и нравственные ценности российского народа.

Становление и развитие российского образования сопро­вождается формированием и эволюцией педагогического сознания.

Российское народное педагогическое сознание
выработало образ и систему воспитания человека от рождения до совершен­нолетия. Оно сформировало цели-образы (мужчина — работник, защитник, муж, отец и т.д.; женщина — жена, мать, хозяйка) целый мир содержания, форм и методов воспитания.

Русское нормативное педагогическое сознание
– это уникальное и практически неосмысленное в мировой и отечественной педагогике явление. Оно представлено многочисленными поучениями – от «Поучения» Владимира Мономаха и «Домостроя» до сочинений Максима Грека и завещаний своим детям В.Н. Татищева и И.Т. Посошкова; дидактическими сборниками, «сборниками народной мудрости» (наиболее известны Изборник 1076 г., «Пчела», «Златоструй», «Златоуст», «Измарагд», «Палея» и др.), религиозными текстами, куда относятся такие произведения как «Шестоднев» и «Великие Минеи Четии» Митрополита Макария, проповедями, начиная со «Слова о Законе и Благодати» Митрополита Илариона, многочисленными житиями святых; историческими текстами, включая «Повесть временных лет" и Хронографы, богатой древнерусской художественной литературой.

С середины XVIII века, в первую очередь, под влиянием западноевропейской культуры в России начинает формироваться теоретическое педагогическое сознание.
Его становление связано с именами М.В. Ломоносова, И.И. Бецкого, Н.И. Новикова, А.И. Радищева. С середины XIX века в период рассвета русского Просвещения этот тип педагогического сознания представлен в трудах В.Г. Белинского, А.И. Герцена, Н.В. Гоголя, а затем А.Н. Добролюбова, Ф.М. Достоевского, Н.И. Пирогова, Л.Н. Толстого, К.Д. Ушинского, Н.Г. Чернышевского и целой плеяды последователей.

Российская педагогика этого периода — одно из ярчайших явлений в истории мировой педагогической мысли. Деятели России не только освоили все формы теоретического педагоги­ческого сознания, но и создали труды, не уступающие по своему содержанию лучшим произведениям мировой педагогики. Ими разработаны и обоснованы гуманистический принцип
воспитания, приоритет воспитания в образовании, личностный подход в воспитании, ответственность учителя перед народом за свою деятельность и т.д.

Теоретическое педагогическое сознание в России на рубеже XX в. представлено реформаторской педагогикой.
В ее активе обоснование и развитие новых направлений психолого-педагогических наук: возрастной психологии, эксперименталь­ной педагогики и педологии, новых моделей школ, содержания и технологий обучения в них, научно-методическое обеспечение его учебно-воспитательного образовательного процесса др.

Глава 3. Особенности культурно-исторического развития России и организации школьного образования

Понимание русского воспитания, образования и педагогического сознания – одна из наиболее острых и сложных педагогических проблем педагогики. Эта сложность объясняется целым рядом причин.

Во-первых
, объективной трудностью самих исследований истории, особенно ее целостного изучения и понимания.

Во-вторых
, тем, что на изучение истории накладывают свой отпечаток господствующие в науке (и шире — в обще­ственном сознании) концепции, парадигмы, идеи, взгляды, установки, зачастую мешающие адекватному пониманию явле­ний. Достаточно сказать, что едва ли не до Великой Отечественной войны господствовали представления о низком культурном состоянии Руси, которое своими реформами стал пре­одолевать только Петр I. Те же представления были и об образовании. В подтверждение этих слов достаточно сослаться на одного из самых известных историков педагогики России конца ХIХ — начала XX вв. П.Ф. Каптерева, весь труд которого служит,
кажется, только одной идее, доказать, что никакого се­рьезного образования и педагогики в России вплоть до конца ХIХ в. не было, более того никакого воспитания и образования русский народ самостоятельно создать не мог, а потому «будучи не в состоянии создать самостоятельную систему воспитания, русский народ, естественно, заимствовал то, что ему было более по сердцу, отвечало складу его жизни, его привычкам и взглядам" [55, 1]. Поэтому русский народ и заимствовал ветхозаветную систему воспитания. И даже там, где факты говорят о высоком образовании Древней Руси, П.Ф. Каптерев доказывает, что это были случайные явления: «Откуда взялись у нас такие просвещенные и талантливые писатели и деятели, как преподобный Нестор, Митрополит Иларион, Кирилл Туровский, Владимир Мономах и др.? Мы не знаем, чтобы они прошли какую-либо хорошую и серьезную школу; может быть, им пришлось столкнуться с какими-либо образованными людьми, например, греками. Но несомненно одно: они были начетчиками, самобразовавшимися личностями, много читавшими и думавшими» [53,48].

Объяснить такое предвзятое отношение к древности можно, преодолев широкую установку исторической науки, даже скорее широкого общественного мнения, и, прежде всего западноевропейского, на средние века как на «сплошную черную ночь».

Только с конца XIX в. начинается реабилитация средних веков, приходит понимание, что это была иная культура, неже­ли культура Возрождения и Просвещения.

В России же понимание и сознание того, что Древняя Русь, особенно первых веков христианства, была великим куль­турным государством приходит только после войны благодаря трудам Б.Д. Грекова [28], М.Н. Громова [29], Д.С. Лихачева [63, 64, 65], Б.А. Рыбакова [88], Б.В. Сапунова [91], В.Л. Янина [106, 107] и др.

Разумеется, исследования такой ориентации в России были всегда, достаточно просто указать на громадную работу конца XIX — начала XX вв. по изданию древних русских рукописей. Благодаря их трудам был описан богатейший мир культуры Древней Руси.

После же войны и прежде всего благодаря трудам С.Д. Бабишина [9,10], Б.Г. Сапунова [91], Р.А. Симонова [93, 93, 96] и др. происходит восстановление подлинной картины древнерусского образования и педагогики. (В этой связи надо указать и на исследования дореволюционных ученых И.А. Лавровского [66] и С.И. Миропольского [69], впервые указавших на достаточно развитое образование в Киевской Руси.)

В-третьих,
и, может быть, самая главная причина — это то колоссальное воздействие, которое на наше общественное созна­ние оказал известный спор - противостояние западников и сла­вянофилов. Суть первой позиции очень четко определил, П.Я. Чаадаев, когда писал: «Начиная с самых первых мгновений нашего социального существования, от нас не вышло ничего пригодного для общего блага людей, ни одна полезная мысль не дала ростка на бесплодной почве нашей родины, ни одна вели­кая истина не была выдвинута из нашей среды; мы не дали себе труда ничего создать в области воображения, и из того, что соз­дано воображением других, мы заимствовали одну лишь обман­чивую внешность и бесполезную роскошь». [103, 11].

Отсюда уже логически следовало пренебрежение своей культурой и историей, и напротив, преклонение перед культурой других, прежде всего западноевропейских народов, и как следствие — требование все делать, или, во всяком случае, по­нимать, оценивать по иностранным меркам, не задумываясь об их истине, их применимости к нашим условиям.

Вторая позиция, теоретически оформившаяся в трудах А.С. Хомякова [102], а затем Н.Я. Данилевского [43], напротив, исходила из признания превосходства российского пути разви­тия над западноевропейским.

Конечно, эти позиции только теоретически оформились в трудах указанных мыслителей, но фактически подобные взгля­ды встречаются и раньше, и особенно в XVIII в. И заметим, что эти идеи оказывали немалое влияние на практику воспитания, когда, с одной стороны, создавались формы воспитания и уч­реждения исключительно на западноевропейский манер, а с другой стороны, мощным было движение, направленное на со­хранение воспитания как оно есть, и даже не возврат его к предшествующим формам. При всем кажущемся различии этих концепций и взглядов, они в общем схожи в одном — реши­тельным неприятием существующей действительности, в попытке коренным образом изменить ее. И только в средствах они расходятся: первые за образец берут Западную Европу, вторые – прошлое России. И по большому счету трудно даже решить, какая позиция вреднее, потому что воспитание, общество равно нельзя вернуть в прошлое или заставить жить по законам, для этого общества не свойственных, подобно тому, как один организм не может функционировать по законам другого. Тем не менее, эти идеи в громадной степени определяют наше педагогическое и общественное сознание.

Самое же важное, что до сих пор в нашем общественном и педагогическом сознании по-настоящему не представлена концепция А.С. Пушкина, продолженная целой плеядой великих писателей России, прежде всего Ф.М. Достоевским, а из педагогов К.Д. Ушинским. А.С. Пушкин представляет Россию великой страной и в прошлом, и в настоящем, имеющей, как и все госу­дарства, свои недостатки, может быть, и очень большие. И, не­смотря на них, он принимал существующую Россию и любил ее, и служил ей. А.С. Пушкин пишет: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя; как литератора — меня раздража­ют, как человек с предрассудками — я оскорблен, — но кля­нусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал». [82, 29]

Поэтому главное требование этих деятелей состояло не в уничтожении современного состояния общества (образования) в угоду западническим или прошлым отечественным образцам, а во всемерном развитии реально существующего общества, реально существующего образования в соответствии с исторически сложившимися и действующими закономерностями, укладом, нормами и законами.

Думается, что если бы позиция А.С. Пушкина, Ф.М. Достоевского, К.Д. Ушинского и многих других деятелей восторжествовала в широком общественном сознании России XIX — XX вв., России удалось бы избежать многих великих бед. И, безусловно, это дало бы возможность более правильного и взвешенного понимания нашей истории, истории нашего образования и педагогической мысли.

Культура, образование и воспитание представляют сложное, исторически развивающиеся явление. Их развитие до XV в. описывается в частности в работах: 105, 10, 29, 36, 53, 88, 91, 92,102 и др.

Историю образования в России принято, и это во многом правильно, отсчитывать от даты принятия христианства. Однако предпосылки для появления его сложились на Руси гораздо раньше, в предшествовавшие века. Рост населения и усложнение земледельческого труда, обособление ремесленного труда и появление отдельных ремесленных поселений, а затем укрепленных городов; формирование первых начал государства; появление специальных военных формирований, переход от матриархальных к патриархальным семейным отношениям, — все эти перемены привели к услож­нению процесса воспитания, появлению его новых форм. Так с появлением патриархальной семьи значительно сократилась доля общественного воспитания, — главные воспитательные функции взяла на себя семья.

Точкой отсчета современного образования стал для России XVII век. Фундамент его заложили реформы Петра,
которые носили не только политический, но и глубоко просветительский характер. Символично, что Петр Iвсю свою жизнь учился. Велик вклад Петра в развитие общего просвещения, начиная с создания первой русской газеты и кончая открытием Кунсткамеры.

С Петра начинают складываться основы современной школы. По его указанию с 1714 года в России открываются цифирные училища. Открываются другие начальные школы. В начале века было создано четыре новых типа начальной школы: цифирные школы, «русские» адмиралтейские школы и гарнизонные школы [см.: 22], «русские школы» при горных заводах Урала.

С именем Петра I уместно связать судьбу средней и высшей школы России. По его указаниям или с согласия была открыта школа математических наук, а на ее основе в 1715 г. – морская академия, другие военные школы, иноязычные школы. В 1701 году по прямому указанию Петра I Яворским была реформирована Славяно-греко-латинская академия, ставшая современным учреждением, дающим как светское, так и духовное образование. В 1725 году была открыта Петербургская Академия наук с университетом и гимназией. Открытие этих учреждений имело громадное значение для развития науки и образования в России.

Большую роль в развитии российского образования в этот период сыграли ближайшие сподвижники Петра I — Ф. Прокопович и В.Н. Татищев. Первый реформировал систему церковного образования, им же была открыта школа для бед­ных детей и сирот, написана азбука, а второй открывал горнозаводские школы на Урале. В своих трудах он выступал активным сторонником развития просвещения в России, доказывая его большую роль в судьбе России и каждого человека.

Таким образом, реформы Петра I заложили основы современной школы, современного образования. Вместе с тем, реформы Петра несли в себе и целый ряд недостатков. Так форсированное развитие образования приводило к тому, что общество не успевало за ним. А потому, открыв школы, приходилось насильно набирать в них учеников, открыв Академию и университет, пришлось завозить из-за границы не только профессоров, но и студентов для университета. Усиление государственности и крепостной зависимости привели к тому, что образование все меньше становилось потребностью широких слоев населения, а потому уровень грамотности в России в XVIII в. упал по срав­нению с предшествующим веком. Вообще зависимость русского образования от государства была настолько сильна, что до середины XIX века русский человек связывал свое образование исключительно с чиновничьей или военной службой (даже работа в сфере образования и науки до середины XIX в. фактически была государственной службой). Казенный характер школы по­рождал и жесткий характер отношений в школах, ннтернатный тип ряда учебно-воспитательных учреждений лишал детей семейного воспитания. К тому же реформы Петра едва ли не до середины XIX в. исключали участие общественности в делах образования. Все это определило то, что новое образование приживалось с большим трудом на русской почве. Примечательно, что университет так и не стал нормально функционировать в Петербурге в XVIII в., даже несмотря на усилия М.В. Ломоносова, но прижился в Москве, где до того уже десятилетия работала Славяно-греко-латинская академия. Конечно, надо иметь в виду, что все это объясняется исторической ситуацией, в которой оказалась Россия, когда ей пришлось срочно догонять передовые страны Европы, а поэтому приходилось действовать сверху и быстро.

После смерти Петра идет реформирование учебных заведений, заложенных им, открытие и совершенствование работы дворянских и церковных учебных заведений, создание частных учебных заведений.

Заметных успехов достигло русское образование в середине XVIII века. И связаны они, безусловно, с именем и деятельностью гениального русского просветителя М.В. Ломоносова
(1711 — 1766). Фактически его деятельность и роль в судьбе русского образования сопоставима только с ролью Петра. Если Петр заложил фундамент современного образования в России, то Ломоносов стал основоположником отечественного (национального) образования, потому что национальное образование начинается с национальной культуры, причем культуры, освоенной образованием. Ломоносов стал основоположником российской науки и многих областей отечественной культуры, благодаря ему наука заговорила на русском языке и была освоена русской культурой. Тем самым он подготовил почву для развития отечественного образования.

И он же выступил инициатором и создателем националь­ного образования [см.: 61, его просветительская деятельность отражена в работах 26, 56 и др.]. М. В. Ломоносов совершенствовал работу Петербургской Академии наук, которая была не только важным центром науки, но и важным центром просвещения; совершенствовал работу Петербургского университета при Академии наук, ставшего рассадником русской культуры; сыграл главную роль в открытии Московского университета.

М.В. Ломоносовым и по его проектам были открыты первые жизненные русские гимназии — со временем они стали главной формой подготовки к университету. Он же разработал уставы гимназий и университета.

Педагогическая деятельность М.В. Ломоносова нашла свое продолжение в работе многих его соратников и учеников.

Важнейшим событием для нашего образования стало правление Екатерины II,
которая знала педагогику, хорошо разбиралась в вопросах образования и воспитания. Коротко ее роль в развитии русского воспитания и образования — если брать ее педагогическое наследие от ее указов до ее литературных сочи­нений — можно представить так: выдвижение вопросов воспи­тания и просвещения на первое место в общественном (по край­ней мере, официальном) сознании, провозглашение новых целей воспитания — воспитание гражданина и человека, воспитание русского человека на основе отечественной культуры, традиций русского воспитания и образования (пьесы Екатерины, высмеи­вающие слепое копирование заграничной культуры); забота о развитии всех форм просвещения и воспитания от театра и Академии наук до народных училищ. При этом все начинания и преобразования в этой сфере проходили либо под ее руковод­ством, либо при ее согласии. И именно она привлекла к рефор­мированию образования многих выдающихся людей Европы и России, в том числе И.И. Бецкого и Ф.И. Янковича.

И.И. Бецкой (1704—1795).
Подготовил доклад «Генеральное учреждение о воспитании обоего пола юношества» [18], который в 1764 году получил силу закона. В духе идей Просвещения Бецкой сформулировал новую идеологию русского Просвещения — воспитание «новой породы людей», согласно которой для преобразования несовершенного общества необходимо организовать правильное воспитание детей, которые затем смогут правильно воспитывать детей.

В соответствии с этими идеями Бецкой реформирует кадетский корпус [19], создает Смольный институт благородных девиц, положивший начало созданию аналогичных женских учебно-воспитательных заведений в России. Бецкой открывает сиротские учреждения, училище при Академии художеств и Коммерческое училище, усовершенствовал работу ряда других учебных заведений.

Ф.И. Янкович (1744 — 1814)
сыграл видную роль в подготовке «Устава народным училищам в Российской импе­рии», в соответствии с которым в России создавались малые и главные народные училища с двух-пяти - летним сроком обучения. Малые училища давали элементарное образование, глав­ные — более широкое чтение, письмо, счет, краткий катехизис, история, арифметика, география, грамматика и т.д. В 1782 году Янковичем было открыто Петербургское главное народное училище, которое стало готовить учителей для народных училищ.

В конце XVIII века в России было открыто 315 народных училищ, в которых училось около 20 тыс. человек.

Большую роль в развитии общественно-педагогического движения в этот период сыграл Н.И. Новиков
(1744 — 1818), который попытался организовать народное просвещение незави­симо от государства, избрав основным средством для этого пе­чать. Он издавал детские журналы, газеты (благодаря его ста­раниям резко возросла роль газеты в общественной жизни России), просветительскую литературу, учебники для народных школ. В Петербурге, на пожертвованные деньги, им были открыты училища для народа. [О его деятельности см. 101].

Начало XIX в. стало временем проведения крупных ре­форм в образовании. В 1802 г. создано Министерство народного просвещения, которое приступило к разработке реформы образования в России. В 1804 г. опубликован «Устав учебных заведений, подведомственных университетам», который определил строение и функционирование российского образования.

По Уставу в России установилась единая система образования, к сожалению, это законодательное решение было отменено через год. Страна была разбита на шесть учебных округов по числу университетов, в их подчинение переходили все учебные заведения, подведомственные Министерству народного просве­щения. Согласно этому уставу в России устанавливалось четыре типа школ: приходские, уездные училища, гимназии и университеты.

Первые годы XIX в. известны быстрым ростом числа всех учебных заведений. В это время открывались принципиально новые учебные заведения, в том числе и знаменитый лицей в Царском Селе.

После Отечественной Войны 1812 года в образовании начинается усиливаться консерватизм, особенно во второй четверти XIX века с принятием Устава 1828 года, который еще более жестко изолировал разные ступени образования друг от друга, жестко связав их с определенными сословиями. Однако в это время наблюдается рост числа разных школ. Наиболее видную роль в организации начальных школ сыграл В.Ф. Одоевский (1804-1869) [79]. В этот же период открываются разные профессиональные школы: сельскохозяйственные, технические, коммерческие, в том числе и высшие, например, технологический институт, институт гражданских инженеров и др.

Таким образом, в XVIII — середине XIX в. в России сформировалась идеология и философия нового образования; утвердилось понимание в широком общественном сознании важности научного образования в судьбе государства и каждого человека, по существу, сложилась определенная система образования, состоящая из разных, хотя и не связанных друг с другом учреждений, начиная с малых народных училищ, а затем приходских, и кончая университетом и Академией. Вместе с тем новое образование (и воспитание) во многом оказалось отчужденным от традиционной российской, прежде всего православной культуры, что нередко вело к пренебрежению отечественной культурой, отчуждению образованных и необразованных людей и даже к перекосам во всем строе русской жизни, особенно в нравственной и духовной области.

Середина XIX в.
— время коренных реформ всех сфер жизни
России, в том числе и образования. Несколько лет после 1855 г. вопросы образования находились в центре внимания общества и государства. Результатом широкого обсуждения стала серия Уставов, принятых в 60-е гг., которые определили дальнейшее развитие школы России. В эти же годы сложилось мощное общественно-педагогическое движение, которое, несмотря на периоды затухания, начинает играть все возрастающую в судьбе образования России.

В образовании эти перемены выражались в быстрых темпах появления разных школ, от начальных до высших, появлении массовых форм такого образования, как народное, женское.

Начальная школа.
Создаются разные типы начальных школ — в начале XX в. их было в России до 60-ти. Главными становятся государственные, земские и церковно-приходские школы. В 1912 г. в России учреждаются высшие народные школы с 3-х летним сроком обучения. С 70-х гг. XIX в. стали открываться учительские семинарии.

Средняя школа
. В 60-е годы в России не только совершенствуется классическая гимназия, но и создается реальная школа, хотя она и не получает прав классической, реформируются средние школы разных ведомств, духовного и т.д.

60-е гг. стали временем создания новой системы женского образования. Ранее существовавшие, как светские, так и духовные женские заведения, целиком реформируются, наиболее яркий пример – Смольный институт. Создается новый тип женского учебного заведения – женская гимназия. Первую женскую гимназию в России в 1856 году в Петербурге открыл В.И. Вышнеградский.

Особенно плодотворным в развитии средней школы России было начало XX века. В этот период в стране функционировали самые различные школы: государственные — гимназии, ком­мерческие училища, военные школы (кадетские корпуса) и т.д.; общественные — реальные гимназии, женские гимназии и т.д.; частные – гимназии, особенно женские, школы, училища. И практически все эти школы дают высокий уровень образования.

В 60-е годы продолжается рост разных профессиональных учебных заведений, в том числе и высших.

Заметный подъем в этот период переживали национальные школы во всех районах России.

Высшая школа.
В результате реформ 60-х гг. увеличиваются расходы на высшую школу, возросло число университетов и институтов. Университеты получили автономию. Серьезные изменения претерпело содержание образования. В целом высшее образование развивалось достаточно быстрыми темпами, особенно в начале XX в. По своему качеству оно соответствовало высшим мировым достижениям. В ней работают десятки ученых с мировыми именами.

В целом, несмотря на разнообразие школ, основной тенденцией в образовании становилась тенденция создания единой национальной системы образования. Это особенно ярко проявилось в проекте реформы образования министра П.Н. Игнатьева, который предполагал мягкий вариант единой школы. (Деятельность Игнатьева на посту министра поразительна: несмотря на военное время, наблюдается быстрый рост числа всех видов школ, переход к массовому осуществлению всеобщего народного образования, осуществлялось сочетание усилий государства и общества в делах образования, был подготовлен целый ряд новых учебных планов, учебных пособий.)

В этот период сложилось достаточно мощное общественное движение, которое, несмотря на периоды затухания, начинает играть все возрастающую роль в судьбе российского образования.

Конец XIX – начало XX вв. были временем, с одной стороны, расцвета российского образования, а с другой, - временем его больших потрясений. О неблагополучии в образовании свидетельствует уже то, что за этот период сменилось более 10, министров просвещения, причем нередко новый министр проводил политику прямо противоположную своему предшественнику, что лихорадило всю систему образования.

Таким образом, время с середины XIX в. по начало XX в. стало временем быстрого и качественного развития образования, всех его ступеней от начальной школы до университетов. Октябрьская революция
стала новым этапом развития российского образования. Важнейшую роль в его становлении и определении магистральных путей его развития сыграл В.И. Ленин (1870 – 1924) [67]. Встав после революции во главе государства, он прилагает громадные усилия по развитию культуры, науки, техники и новых технологий, а также образования, расширению сети учебных заведений всех уровней, быстрейшей ликвидации неграмотности в стране, созданию разных форм внешкольного образования и воспитания. В.И. Ленин постоянно думает о судьбе народного учителя, стремясь, чтобы народный учитель в России стоял выше, чем в Западной Европе. Важно и то, что уже в годы гражданской войны В.И. Ленин добился приоритетного финансирования образования — так на нужды образования в 1920 г. из госбюджета тратилось почти 11% всех средств. В.И. Ленин неоднократно выступал по вопросам воспи­тания и образования, доказывая что они могут быть построены только на базе всей предшествующей культуры, на основе единства школы и жизни, соединения обучения с производительным трудом, формирования коммунистической нравствен­ности и мировоззрения.

Были и громадные недостатки ленинской школьной политики, обусловленные и конкретными условиями. Так расширение образования привело к ухудшению его качества. В ходе гражданской войны погибли, либо выехали из страны сотни тысяч интеллигентов, что прямо сказалось и на культуре, и на образовании. При Ленине началась высылка интеллигенции из страны. Жесточайшие гонения на православную церковь привели к деформации или духовной жизни и духовного воспитания. Развитие советской школы в целом можно представить так: центральной идеей строительства советской школы стала идея создания единой общеобразовательной трудовой политехни­ческой школы. К этой идее, как к основе, в стране возвраща­лись каждый раз при всяком новом реформирования, совершенствовании школы вплоть до начала 80-х гг.

Развитие всех форм учебно-воспитательных учреждений от детских садов до университетов с первых дней установления со­ветской власти. Политика, направленная на максимальный ох­ват всего населения образованием, на предоставление одинаковых прав и условий для получения образования всеми детьми. Государственная забота о поддержке и развитии образования (благодаря этой заботе удалось сохранить образование даже в годы Отечественной войны). Постоянное освоение новых рубежей всеобщего образования от начальной школы в 30-е гг. до среднего к 80-м. Внимание государства и общества не только к развитию образования, но и воспитания. Сознание и совершенствование достаточно эффективной системы подготовки учителя, позволяющей готовить высококвалифицированные кадры учителей, не только профессионалов, но высоконравственных и высокообразованных людей.

Все его позволило создать достаточно стройную, эффективную, одну из лучших в мире систему образования.

Вместе с тем в работе советской школы был целый ряд недостатков: формализм, чиновничий подход к решению многих школьных проблем, неоправданный разрыв с историческими корнями, потеря многих духовных и гуманистических ценностей
.

С середины 80-х гг. в стране началось новое реформирова­ние образования. С одной стороны, оно позволило открыть ряд новых, как общественных, так и частных школ, дало право го­сударственным школам работать по индивидуальным и альтернативным программам; в определенной мере позволило освобо­дить учителя от формальных моментов в работе и т.д.

К сожалению, выявился и ряд негативных моментов, которые грозят самому существованию отечественного образова­ния: отказ государства от всеобщего бесплатного среднего образования, потеря интереса общества к школе, падение обще­ственного престижа образования, сокращение расходов на образование и т.п. Самое же страшное состоит в том, что распад го­сударства, многих общественных институтов, моральное разло­жение и экономический кризис привели к неопределенности самого существования образования, даже его бессмысленности для общества и каждого человека.

Таким образом, российская школа пережила целый ряд этапов своего развития. Важнейшими из них являются: XI в., когда с принятием христианства началось становление русского образования; вторая половина XIV в. — подъем образования, утверждение духовной и нравственной основы его; XVIII в. — становление современной национальной школы; середина XIX и. — создание современной организации образования; начало XX в. (после Октябрьской революции) – построение единой общеобразовательной школы.

Глава 4. Лев Толстой

...Что я такое и каково мое отношение к бесконечному миру? ...как мне жить, что считать всегда, при всех возможных условиях, хорошим и что всегда и при всех возможных условиях дурным?

Л.Толстой

Проблема осмысления жизни как основа полноценного духовного, психологического развития человека, понимание педагогом условий, способствующих или препятствующих этому, — стержневая процесса формирования профессионального педагогического сознания. К сожалению, это проблема наиболее избегаемая в педагогике. Однако именно ее решение связано с привнесением психотерапевтического компонента в образовательные системы и этизацией педагогического пространства.

В наши дни открытая модель образования и педагогическая наука, как в глотке свежей воды, нуждаются в образе духовного и нравственного человека. Как утверждают ученые, возникла необходимость собирания гуманитарного мировоззрения
. Происходит переворот в ориентации в педагогической науке от естественнонаучной парадигмы к гуманитарной. Ведутся исследования в области нравственной и христианской психологии. При этом учитываются разработки широко известного на Западе движения гуманистической педагогики. Сама логика развития педагогики приводит к утверждению гуманитарной парадигмы, к обоснованию принципиально новой модели человеческой психики и мира субъективного как психологической реальности (Слободчиков В.И., Исаев Е.И. Психология человека. М., 1995).

Если гуманитарная парадигма исходит из образа человека духовного, нравственного, каково тогда понимание целей и задач, принципов, условий, результатов обучения и воспитания? Преодолимы ли ложные смысловые установки в педагогической культуре? Какова роль историко-педагогических исследований при уточнении понятия «гуманистические идеи в педагогике», которое априори воспринимается как прогрессивное, передовое, хотя при этом не учитывается, какое понимание сущности человека, целостное или частично рациональное, является основой той или иной антропологии?

У истоков осознания этих проблем стоял наш великий соотечественник Л.Н. Толстой, к которому ни педагоги, ни психологи не прислушались (А.В. Петровский). Время расставило все «на круги своя», хотя уже миновал столетний рубеж, отведенный самим Толстым для понимания его педагогических взглядов.

Свое понимание полноценно функционирующего человека, человека духовного и нравственного, деятельного и творческого, постоянно преодолевающего противоречивость своего существования, существа конечно-бесконечного, устремленного к смыслу и ценностям, духовно свободного и ответственного, умеющего устанавливать личную формулу общения с Богом, воплотил в своем религиозно-нравственном учении Л.Н.Толстой.

Но до сих пор религиозно-духовные искания писателя продолжают восприниматься неоднозначно. Это сказывается на уровне научного осмысления его художественного и педагогического творчества, оценке вклада в развитие педагогической и психологической науки. Прецедент, который создал Толстой, обратившись к мировым религиям, с одной стороны, а с другой — выявив недостаточность, а в ряде случаев — псевдонаучную направленность наук о человеке своей эпохи, оказался исторической ловушкой для многих исследователей его творчества. Огромное количество нареканий получил писатель от своих оппонентов, среди которых были такие знаменитости, как С.А. Франк, Л.З. Слонимский, Д.С. Мережковский, И.А. Ильин, В.В. Вересаев, П.А. Кропоткин, А. Белый, С.Н. Булгаков, Н.А. Бердяев, В.В. Зеньковский и многие другие.

Ни ученых-позитивистов, ни религиозных деятелей, ни философов и психологов религиозного направления не устраивало то, что Толстой обратился к христианскому учению. Представители науки увидели слабость мыслителя, чудачество, склонность к парадоксам, апологию патриархально-христианской морали и даже оглупление. В советское время тема религиозных исканий оказалась фактически под запретом, она не вписывалась во внедуховную концепцию марксистской науки. Представители религии были не удовлетворены исследовательским замыслом писателя, его позицией по отношению к церкви.

Со своих позиций были правы те и другие. Толстой «осквернял» и науку, и религию. Однако главное заключается в другом: ни те, ни другие не увидели попытки соотнесения христианского и светского подхода, попытки Толстого соединить христианский вопрос «зачем?», «почему?» со светским «как?»

В наши дни создалась уникальная возможность всмотреться, вчувствоваться в смысл религиозных исканий писателя как исканий смысла жизни, первую серьезную попытку преодоления позитивистской методологии науки и обращения к христианству при разработке образа духовного, нравственного, творческого человека. Эта был исследовательский замысел, попытка сближения науки и религии, попытка одухотворения дегуманизированной, механистической, эмпирической педагогической науки образом духовного и нравственного человека.

Толстой уловил драматизм ситуации — отторжения человека позитивистской методологией, «потери души», сведения духа к материи, телесности, приравнивания человека к вещи, объекту, логической схеме, искажения самого понятия «психика», подмены человека натуралистически понимаемой личностью и выведения из нее соответствующих характеристик, неадекватности понятийного языка науки.

Толстой стоял у истоков формирования утверждающегося в настоящее время взгляда, что духовные образования личности — это фундамент и смысловой аспект всей научной картины мира, но не был понят современниками. Духовная и нравственная сущность человека затушевывалась учеными естественнонаучного толка. «Они, — писал Толстой, — подобны штукатурам, которых бы приставили заштукатуривать одну сторону стены церкви и которые, пользуясь отсутствием главного распорядителя работ, в порыве усердия, замазали бы своей штукатуркой и окна, и образа, и леса, и неутвержденные еще стены и радовались бы на то, как с их штукатурной точки зрения «все выходит ровно и гладко» (Толстой Л.Н. Собр. художественных произведений: В 12 т. М., 1948. Т.6. С.281).

Писатель высмеивал оптимизм ученых, считавших, что стоит усилить микроскопы, как «...мы поймем переход из неорганического в психическое, и вся тайна жизни откроется нам». Порочность редукционистского подхода проявилась еще и в том, что столь прямолинейная логика уводила исследователей в никуда, все больше удаляя их от понимания сущности человека. «...Тайна жизни и объяснение всего представляется в запятых, живчиках, не видимых уже... нынче открываемых, а завтра забываемых (Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 12 т. T.17. С.133).

Критикуя современную ему науку, в том числе западноевропейскую педагогическую науку, особое внимание Толстой обращал на присущие ей редукционизм, рационализм, эволюционизм, эмпиризм. — См.: Кудрявая Н.В. Лев Толстой о смысле жизни (Образ духовного и нравственного человека в педагогике Л.Н.Толстого). М., 1993. С особой силой в творчестве писателя прозвучала тема науки, образования
, которые только тогда будут способствовать движению человечества ко все большему благу, когда в их основу будет положено учение о смысле и назначении человеческой жизни, соответствующее современному этапу развития. Однако, по мысли Толстого, в позитивистском, опытном научном знании отсутствует вопрос достойного человека смысла жизни, человек рассматривается как существо конечное. Позитивистской наукой, в том числе, как считал Толстой, и педагогикой, отторгаются такие родовые характеристики, как духовность и нравственность, поэтому вопрос о смысле и не актуализирован, его как бы нет во внедуховном позитивистском знании. В школах «воспитывают один разум», а «главное идет, как хочет».

Условно педагогическое творчество Толстого можно разделить на два больших периода.

Первый — с конца 50-х — начала 60-х годов (создание Яснополянской школы, журнал «Ясная Поляна», 1862) и до середины 70-х годов (создание «Азбуки» и «Новой Азбуки»).

Второй период — последние 30 лет жизни, время создания религиозно-нравственного учения. И всегда для писателя его педагогическая деятельность — надежный диагностический инструмент проверки прозрений, догадок, возможность вступить в диалог с мыслителями прошлого или современниками.

«Непонимание» современников началось с достаточно резкого высказывания Н.Г. Чернышевского по поводу теоретических статей журнала «Ясная Поляна» и постановки Толстым вопроса: «чему и как учить?», якобы непонимания графом актуальных просветительских задач. Уже значительно позднее в трактате «Так что же нам делать?», название которого явно полемизировало с поставленным ранее вопросом русского революционера-демократа, Толстой обращается к интеллигенции, тем, от кого в немалой степени зависели судьбы науки, искусства, образования России, вступившей в новую социально-психологическую ситуацию, давая развернутую программу, а собственно педагогическая деятельность Толстого и была связана с поиском ответа на новую социально-экономическую, социально-психологическую ситуацию, когда впервые дети крестьян получили доступ к образованию, когда возникла уникальная возможность укрепления, развития творческого потенциала нации.

В многочисленных дискуссиях, спорах, «впитывая голоса эпохи» (М.Бахтин), Толстой вырабатывал свое миропонимание. Позднее, вспоминая обстановку этих дискуссий, он писал о мгновенном крушении притягательности царствующей философии Гегеля, горячих спорах о проблемах нравственности и нравственного прогресса. Видимо, этот период дал Толстому огромный интеллектуальный импульс в понимании крушения одного миропонимания и утверждении другого, интуитивном угадывании грядущих парадигмальных изменений. Это и была та огромная внутренняя работа, которая повлияла на осознание сверхзадачи всего творчества как обретения высшего смысла жизни и родовой сущности человека, духовности, созидаемой самим же человеком в своем опыте. Возникшее в эти годы у Толстого желание написать теоретический трактат свидетельствовало о мучительном поиске новых детерминант психологического развития, новых категорий для описания душевного мира человека, субъективности как ведущего принципа психологической реальности. Ответы на эти вопросы мы находим во всем последующем художественном творчестве писателя.

В педагогических статьях журнала «Ясная Поляна» (1862) он попытался научно осмыслить уникальную ситуацию

психологического развития и становления человека («закон движения вперед образования»), выявить этапы и условия, личностно-деятельностную и аксиологическую природу становления субъективности, предвосхитив идею о зоне ближайшего развития. При этом Толстой отмежевался от психофизического параллелизма, угадывая необходимость целевых и ценностных детерминант психологического развития, заявляя о единственном вечном законе, написанном в сердцах людей, законе прогресса или совершенствования, способности человека к самоизменению, саморазвитию при ориентации на христианский образ человека.

Недаром писатель закончил первую вступительную статью журнала «Ясная Поляна» словами о том, что он дерзнул нарушить спокойствие педагогов-теоретиков и высказать столь противные (противоречащие) им убеждения. Он видел цель в обосновании, «приложимости и законности» своих убеждений, что и было осуществлено как в теории, так и на практике.

Педагогическая деятельность обострила духовное зрение писателя, подтолкнула к своеобразному эксперименту на поприще столь дорогого ему народного образования, основанного на желании «спасти тонущих» — будущих Пушкиных, Остроградских, Филаретов, Ломоносовых и понять, почему существовавшая народная школа не стремится к этому.

«Начиная учить детей в русской деревне, — откровенно писал он, — я не мог, не бывши набитым дураком, принять в основании ни немецко-протестантскую лютеровскую систему, ни классическую, ни иезуитскую, ни новейшую теоретическую систему воспитания. Еще менее мог я серьезно принять за систему славянский курс букваря, часовника и псалтыря и связанные с этим курсом семинарские приемы» (Толстой Л.Н. Полн. собр. соч.: В 90 т. Т.6. С.403).

Исследовательское пространство педагогических исканий и деятельности было столь обширно, что позволило Толстому творчески заимствовать, переосмысливать множество продуктивных идей, уже высказанных до него, и в то же время действительно сказать то, что до него никто не сказал.

В «Опыте и свободе» толстовский «критериум» — понимание условий полноценного психологического развития человека — синтезировал ряд идей отечественной философской и философско-религиозной мысли, немецкой классической философии. Так, Толстой использовал положения отечественной философской мысли о познании в «действовании», онтологизации морали, об ограниченности той формы понятия «разум», которая родилась в недрах западной философской мысли. Идея всеединства, намеченная в 50-е годы в философии А.С. Хомякова и И.В. Киреевского, была подхвачена Толстым для объяснения аксиологического, стержневого центра личности, глубинного внутреннего «Я».

Педагогическая деятельность Толстого — «поэтическое», «прелестное дело», «страстное увлечение» — позволила ему увидеть и понять то, что не сознавалось даже столь знаменитыми его современниками (А.Дистервег, Н.Г. Чернышевский, К.Д. Ушинский). Связаны ли ответы на вопрос «чему и как учить?» с уровнем умственного и нравственного развития детей, с развитием собственно человеческих характеристик? В чем состоят эти собственно человеческие характеристики? На основе каких методических рекомендаций, педагогических и философских теорий происходит ориентировка учителей-практиков? Толстой пришел к выводу, который не был понят его современниками: преподавательская деятельность искажена, направлена на ложные цели. Необходима «новая философия», «новое сознание», т.е. практически новое понимание сущности человека и иное понимание целей обучения и воспитания, связанных со становлением собственно человеческого в человеке.

Теоретические статьи Толстого, в которых он выразил отрицание как материализма, так и объективного идеализма в понимании сущности человека, остались вне поля зрения современников писателя и исследователей-толстоведов. Этот факт помешал увидеть толстовское понимание сути психологического развития детей, направленного не на «конечный продукт», а на процесс, механизмы, совершенствование, созидание, саморазвитие.

Угнетающее впечатление произвела на писателя методика обучения во многих учебных заведениях Европы, механическое, бессмысленное заучивание текстов учебников, воспитание в духе покорности властям, которое он наблюдал во время второго заграничного путешествия.

«Организация школы такова, что результаты учения скрыты от учителя...»; «все разнообразие ... мысли во время класса подведено к выражениям «могу-хочу», которые он (ученик) передает поднятием руки»; «скучающие лица детей... нетерпеливо ожидающих звонка... со страхом ожидающих вопроса учителя». От отдельных наблюдений Толстой переходит к выводам: «...измученное, сжавшееся существо, с выражением усталости, страха и скуки, повторяющее одними губами чужие слова на чужом языке, — существо, которого душа, как улитка, спряталась в свой домик. Стоит взглянуть на эти два состояния, чтобы решить, которое из двух более выгодно для развития ребенка. То странное психологическое состояние, которое я назову школьным состоянием души, которое мы все, к несчастью, так хорошо знаем, состоит в том, что все высшие способности — воображение, творчество, соображение — уступают место каким-то другим, полуживотным способностям — произносить звуки независимо от воображения, считать числа сряду: 1,2,3,4,5, воспринимать слова, не допуская воображению подставлять под них какие-нибудь образы; одним словом, способность подавлять в себе все высшие способности для развития только тех, которые совпадают с школьным состоянием: страх, напряжение памяти и внимания» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.62).

В своих педагогических сочинениях Толстой высказал мысли о тяжелых последствиях подобной организации обучения, так как она приводит к явлению, которое сегодня мы называем деперсонализация или разрушение личности. Толстой объяснил, что такие личностные проявления, как лень, апатия, честолюбие, «раздраженное самолюбие», — результат практики «эмпирической абстрактной» педагогики.

В статье «Воспитание и образование» Толстой рисует «продукт» такой педагогики — юношу Ваню, прошедшего весь курс наук в учебных заведениях России и в результате «чужим умом думающего», «чужим языком говорящего», «курящего папиросы и пьющего вино», «самоуверенного и самодовольного» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.216). Смотрите, какое поразительное соотношение слов графа с временем сегодняшним, с выпускниками современных школ!

Традиционное авторитарное воспитание тормозит творческое и нравственное развитие детей, что, по мнению Толстого, было определенным регрессом, «возвращением к дикости». «Всякий школьник до тех пор составляет диспарат (перевод Толстого) в школе, пока он не попал в колею этого полуживотного состояния. Как скоро ребенок дошел до этого положения, утратил всю независимость и самостоятельность, как только проявляются в нем различные симптомы болезни — лицемерие, бесцельная ложь, тупик и т.д., так он уже не составляет диспарат в школе, он попал в колею, и учитель начинает быть им доволен» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.216).

В теоретических статьях писателя большое место занимает анализ факторов, тормозящих личностный рост учащихся. Это бичующая критика формально-логического пути формирования понятий. Использование бессмысленных, примитивных так называемых «развивающих вопросов» в процессе обучения арифметике любознательных, живых крестьянских детей приводило к тому, что ребенка «выучивали считать, как ученую лошадь».

Используя руководство к «Нашему другу» Корфа, которое было широко распространено среди земских учителей. Толстой писал: «В чем состоит различие между курицей и собакой? А в чем сходство между ними? В чем состоит сходство между учителем и учеником? А различие?» Учащимся, которые знали устройство дома, задавались вопросы: «Крыша вверху дома или внизу?» «Что такое крыша? А стена?» По мнению Корфа, ученики должны были знать, в чем состоит действие блохи и... учителя. В книге была такая тема для беседы педагога с детьми: «Действие рыбы состоит в том, что она плавает. А действие змеи, блохи, соловья, таракана, учителя, ученика?» Для занятий с учащимися рекомендовались и такие вопросы: «Пересчитаешь ли ты, сколько волосьев на валенках торчит? А отчего не пересчитаешь? Назови такой предмет в нашей школе, который в ней не один. Назови такие предметы в школе, которых здесь много. Что у тебя на лице по одному? Чего у тебя на голове больше одного? Чего у тебя на голове много? С какой целью паук выпускает паутину? Что вверху у лошади, внизу, между шеей с головой и ногами?» — См.: Кудрявая Н.В. Лев Толстой о смысле жизни (Образ духовного и нравственного человека в педагогике Л.Н.Толстого). М., 1993. С.42.

Теоретические посылки этих якобы «нововведений» Толстой называл фантазией, игнорированием свойств душевного мира ребенка. Такого рода наглядное обучение он назвал компромиссом отставшей педагогики, которая вступила в непосильное соревнование с жизнью. Он видел, что такая методика обучения не только тормозит личностный рост ребенка, но и отрывает этой «одуряющей школьной жизнью» от тех самых драгоценных условий развития, которые называют домашними условиями: полевые работы, деревенские игры и т. д. Вместе с тем, подчеркивал Толстой, обучение должно быть наглядным, это обусловлено природой, «все пять чувств участвуют в обучении, что знает каждый с тех пор, как он родился» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.84).Народная же школа «не только не возбуждает вопросов, она даже не отвечает на те, которые возбуждены жизнью».

По мнению Толстого, эмпирический подход к мышлению, положенный в основу многочисленных методических руководств, приводит к «беспорядочному опыту». Этому необходимо противопоставить выявление «существенных условий всякого преподавания... когда законы ... однородных... явлений сообщаются учащимся... при обучении языку — законы слова, в математике — законы чисел... законы сложения и разложения». Толстого интересовали «способы передачи знания» — «путем слова, пластического искусства, рисования и лепки ...путем музыки, пения, т.е. науки о том, как передать свое настроение, чувство» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.447).

В Яснополянской школе Толстой организовал экспериментальное обучение, в результате которого сделал многочисленные выводы по различным методикам преподавания. Он неоднократно подчеркивал, что задача преподавателя заключается в организации такой учебной деятельности детей, когда они самостоятельно достигают определенных результатов, проходя в краткой, сокращенной форме путь открытия, идеи: «Найти эти обобщения, и от них, представляя новые факты, переводить на высшие — вот, следовательно, задача педагогики. Задача одинаковая в одном человеке с задачей науки в человечестве, но не обратная, как будто предполагаются всеми учебными книгами и руководствами» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.35). Этот вывод Толстого подтвердили работы известного психолога В.В. Давыдова о формировании содержательных обобщений и понятий. Толстому принадлежат поистине уникальные высказывания о роли в процессе мышления образного, конкретного и отвлеченного, а также об опасности оперирования словами-терминами прежде, чем у ребенка произошло осмысление того или иного понятия.

В «Дневнике Яснополянской школы» Толстой описал, как он перестроил преподавание всех учебных предметов, включая Закон Божий.

Итогом первого и второго периодов педагогической деятельности Толстого явился комплекс учебных книг для народной школы — «Азбука» и «Новая Азбука». Необходимость подобной работы он объяснял отсутствием хорошей учебной литературы: в России «нет ни одной новой статьи для детского чтения, ни одной грамматики русской, ни славянской, ни славянского лексикона, ни арифметики, ни географии, ни истории для народных школ». Толстой с тревогой обращал внимание своих современников на то, что «все силы положены на руководства к обучению детей тому, чему не нужно и нельзя учить детей в школе, чему все дети учатся из жизни» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.309). Выражая свое недоумение, Толстой обращался к современникам: «Каким образом люди честные, образованные, искренне любящие дело и желающие добра, каковыми я считаю огромное большинство моих оппонентов, могли стать в такое странное положение и так глубоко заблуждаться» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. М., 1989. С.310).

Сейчас уже очевидно, что эти слова относились и к К.Д. Ушинскому. Скрытая критика его взглядов видна на страницах педагогических сочинений Толстого. Писатель внимательно присматривался к деятельности великого педагога, безусловно, ценил его, включил некоторые рассказы из «Детского мира» в составляемую им «Азбуку». Однако книгу Ушинского «Человек как предмет воспитания. Опыт педагогической антропологии» он думал вложить в руки нелюбимого героя А.А. Каренина. В письме Н. Страхову в период работы над романом «Анна Каренина» Толстой писал: «Вы бы меня очень одолжили, если бы прислали книжечку или две педагогические. О воспитании вообще, вроде «Антропологии» Ушинского, самое новое, искусственное и неглупое, сколько можно». Коллизия Толстой — Ушинский просматривается как пример сосуществования двух различных парадигм в становлении отечественной педагогической науки, никем из исследователей не замечаемый. Особенно не устраивала Толстого позиция, при которой игнорировался сложный, «таинственный и нежный процесс души», когда навязывание новых понятий «является грубой, нескладной силой, задерживающей процесс развития». Ушинскому относилось горькое замечание о том, что педагоги-теоретики вместо того, чтобы понять предмет воспитания — свободного ребенка, предлагают изучить его всесторонне. Но ведь при этом исчезает свободный ребенок, превращаясь в объект, в абстрактную логическую схему. Толстой считал, что «человека изучать со всех сторон равносильно тому, что изучать предмет, у которого столько сторон, сколько радиусов в шаре, т.е. без числа, и что нельзя изучать со всех сторон, а надо знать, с какой стороны важнее, нужнее... и волей-неволей устанавливается последовательность. Вот в ней-то все и дело» (Толстой Л.Н. Собр. соч.: В 22 т. T.17. C.16).

Пророческими сегодня кажутся слова писателя, высказанные в статье «О народном образовании» (1874), которую он назвал педагогической исповедью. Писатель сравнивал перенесенную на русскую почву западноевропейскую педагогическую систему с новой молотилкой, «которая куплена дорого, поставлена, пустили молотить — молотит дурно, как ни подвинчивай доску, нечисто молотит, и зерно идет в солому». «Но хоть и убыток», а «деньги потрачены». Он грустно констатировал: «Я знаю, еще долго будут процветать наглядные обучения, и кубики, и пуговки вместо арифметики, и шипенье для обучения букв... Но я тоже твердо знаю, что здравый смысл русского народа не позволит принять эту навязываемую ему ложную искусственную систему обучения... что в великом деле своего умственного развития он не сделает ложного шага и не примет того, что дурно...» (Толстой Л.Н. Педагогические сочинения. С.339).

Однако оптимизм Толстого не оправдался, и потребовалось около ста лет после его выступления в печати с педагогическими статьями, чтобы аналогичные проблемы были подняты советскими учеными (С.Л. Рубинштейн, В.В. Давыдов, Э.В. Ильенков). Практически подтвердились догадки Толстого о том, что основанные на эмпирических теориях познания методики обучения приводят к крайне низкому интеллектуальному и нравственному развитию школьников.

Остались в тени мысли Толстого о том, что целью обучения являются высшие способности — нравственное чувство, воображение, творчество, поэтическое чутье. На развитие этих, собственно человеческих характеристик было направлено содержание «Азбуки» и «Новой Азбуки». Так закончился первый период педагогического творчества.

Однако сама жизнь подталкивала к дальнейшим размышлениям о том, «что способствует» и «что препятствует» полноценному психологическому развитию человека, в чем состоят собственно человеческие характеристики.

Религиозно-нравственное учение, которое Толстой считал главным делом своей жизни, было изложено им в работах философского, психологического и публицистического характера («Исповедь», «О жизни» «Так что же нам делать?», «Царство Божие внутри вас», «В чем моя вера?», «Что такое религия, в чем сущность ее?», «Религия и нравственность»), в педагогических сочинениях («О воспитании», «О науке»), в изданиях для широких слоев населения («Путь жизни», «Мысли мудрых людей»), в книгах для детей («Учение Христа, изложенное для детей», «Беседы с детьми по нравственным вопросам»), в художественных произведениях («Воскресение», «Живой труп» и др.). Однако до конца своих дней писатель не считал свой труд оконченным и продолжал, как свидетельствует его переписка последнего года жизни, искать все новые и новые варианты ясного изложения своего учения, чтобы быть понятым всеми — от мала до велика.

Исследуя шаг за шагом наиболее важные человеческие характеристики — переживание, отношение и смысл, любовь как инструмент реализации этого отношения, совесть, разумную веру, нравственность, духовность, разум, грехи, соблазны, суеверия и многие другие — писатель, мыслитель и педагог Толстой обратился к учению Христа и опыту христианства.

По мысли писателя, религия объясняет центральную смыслообразующую характеристику человека — способ отношения к миру. «Религия есть установленное человеком между собой и вечным бесконечным миром или началом и первопричиной его известное отношение». И далее: «Сущность всякой религии состоит только в ответе на вопрос: зачем я живу и какое мое отношение к окружающему меня бесконечному миру» (Толстой Л.Н. В чем моя вера? Тула, 1989. С.268). Религия, считает Толстой, — необходимое условие жизни каждого человека. Религиозное чувство не зависит от уровня образования, не может уничтожиться с развитием просвещения и науки, поскольку сознание человеком своей конечности среди бесконечного мира, неисполнения всего того, что он мог бы и должен был сделать, но не сделал, всегда было и будет до тех пор, пока человек останется человеком. В статье «Религия и нравственность» Толстой показал, что отношение к миру уже включает в себя определенную этическую позицию. «Всякая религия, — писал он, » есть ответ на вопрос: каков смысл жизни? И религиозный ответ включает в себя уже известное нравственное требование» (Там же. С.277).

Если религия устанавливает отношение человека к миру, определяющее смысл его жизни, то нравственность есть указание и разъяснение той деятельности человека, которая сама собой вытекает из того или другого отношения человека к миру.

В основе педагогики Толстого — создание писателем онтологии духовной, устремленной к смыслу и ценностям жизни личности. Основные слагаемые этой онтологии — признание приоритета духовного начала — глубинного «Я», стремления к смыслу, личностно-деятельностная аксиологическая природа психологического развития как обретение родовой сущности, этапы онтологизации морали — бессознательный и сознательный, значение переживания и наконец понимание нравственного воспитания как формы нравственного развития, в котором целью и образом является фигура Христа. Таким образом, Толстой, оставаясь в рамках научного понимания картины мира, использовал идею Бога, богообщения для развития гуманитарного сознания
. При этом писатель достаточно резко высказался по проблеме так называемого «гносеологического корня», позволяющей понять, как «трансцендентальное сознание овладевает психологическим или как психологическое сознание возвышается до трансцендентального» (Бердяев Н.А. О назначении человека. М., 1973. С.27).

Л.Н. Толстой вышел за рамки стереотипов теории познания — идеализм-материализм, и показал, что «объект» в онтологическом смысле никогда и не был «снаружи», что «субъект» снаружи вместе с так называемым «объектом» (Франкл В. Человек в поисках смысла. М., 1990. С.94). Можно утверждать, что именно Толстой по-новому пытался понять природу духовного роста на основе не нормы, закона, которые разверзали пропасть между познающим и духовной культурой, но на основе образа конкретной личности.

Что же такое образ в понимании Толстого? Это не продукт, не результат, не «объектизированные» духовные нравственные ценности. Они становятся образом деятельности тогда, когда воспринимаются как аспекты поведения конкретных людей. Лучшим примером для христиан является образ Христа — живого конкретного человека.

В трактате «О жизни» Толстой прекрасно описал момент онтологического преображения человека. При этом Толстой использовал не только пример жизни Христа, но и жизни любимого и рано умершего старшего брата Николая.

«Та сила жизни, которая была в моем брате, не только не исчезла, не уменьшилась, но даже не осталась той же, а увеличилась и сильнее, чем прежде, действует на меня ...мало того, это невидимая жизнь моего умершего брата не только действует на меня, но она входит в меня. Его особенное живое Я, его отношение к миру становится моим отношением к миру. Он как бы в установлении отношения к миру поднимает меня на ту ступень, на которую он поднялся, и мне, моему особенному живому Я, становится яснее та следующая ступень, на которую он уже вступил, скрывшись из моих глаз, но увлекал меня за собой. ...Человек умер, но его отношение к миру продолжает действовать на людей ...растет, как все живое, никогда не прекращаясь и не зная перерывов...»

Полноценное психологическое развитие человека мыслится Толстым как обретение родовой сущности — духовности с ее основными свойствами: разумом и любовью. Поэтому жизнь или путь жизни — это непрерывное преодоление главного «разлома» — родо-видового противоречия.

Невидение педагогами главного «разлома» жизни человека — родо-видового противоречия приводило «к вечной ошибке всех педагогических теорий», когда «...развитие ошибочного принимается за цель», когда «содействуют развитию, а не гармонии развития». Педагог, по мысли Толстого, уподобляется плохому ваятелю, который вместо того, чтобы «соскабливать лишнее», «налепливает», «раздувает, залепляет кидающиеся в глаза неправильности, исправляет, воспитывает».

Свое видение этого противоречия Толстой передает, используя образ вертикали и горизонтали души святоотеческой литературы. Соотнесение горизонтали и вертикали души — это данность человека как существа конечно-бесконечного, когда духовное (вертикаль, внутренняя часть души) в человеке «созидает» и придает форму «материалу». (Это еще не оцененная в толстоведении попытка решения Толстым так называемой психофизической проблемы, практически выход за пределы картезианства, перевод ее в русло соотношения человек-личность.)

Полноту жизни, степень духовности — в каждый момент — можно условно представить в виде вектора, вертикальная координата которого есть духовная составляющая, а горизонтальная — «животная». Духовный рост, или «движение от себя к Богу», — это подъем вектора жизни. Остановка духовного роста — «существование в гробах своих».

В трактате «О жизни» Толстой использует образ пересечения горизонтальной и вертикальной плоскостей. Горизонтальная плоскость в этой модели означает пространственное и временное существование, «давку обезумевшей толпы у ворот жизни». Смыслом, целью такой жизни становится человек с его разрастающимися потребностями, неудовлетворение которых приводит к страданиям. Вертикальная плоскость, пересекаясь с горизонтальной, выявляет всеобщее, родовое, божественное, бесконечное. Она поднимает к вершине — образу идеальной деятельности, воплощенной в идее Бога.

Степень отклонения души от вертикали («Царство Божие внутри вас») зависит от степени осмысленности жизни человека, ограничения ее эгоцентрическими или группоцентрическими установками, которые всегда «текучи», процессуальны. Высшие гуманистические установки возникают в результате сознательных усилий, своеобразной перестройки сознания.

Смысл учения Христа, по Толстому, заключается в том, что человек руководствуется внутренним сознанием возможности достижения божеского совершенствования, а не внешними правилами. В душе человека, писал Толстой, находятся не умеренные правила справедливости и филантропии, а идеал полного, бесконечного божеского совершенства. Используя образ гребца и реки жизни, Толстой говорил, что пристать к другому берегу можно, если всеми силами направлять ход гораздо выше намеченного пункта. Суть жизни состоит в отклонении от «животного состояния» к «божескому» настолько, насколько это возможно.

Стремление к росту, развитию, эта подсознательная природная мотивация — частица Бога в душе человека, слабый росток среди сорных трав, который человек должен сознательно взрастить в себе в процессе самосовершенствования. Для этого процесса важен не результат как таковой, «степень совершенства», а ускорение движения к совершенству: «...Человек, стоящий на низшей ступени, подвигаясь к совершенству, живет нравственнее, лучше, более исполняет учение, чем человек, стоящий на гораздо более высокой ступени нравственности, но не подвигающийся к совершенству. В этом-то смысле заблудшая овца дороже отцу незаблудившейся. Блудный сын, потерянная и опять найденная монета дороже тех, которые не пропадали. Исполнение учения — в движении от себя к Богу».

Однако писатель неоднократно подчеркивал взаимосвязь этих двух равнодействующих сил жизни. Обретая человеческую сущность, индивид использует свою личность как инструмент, «лопату» «приобретение таланта». В трактате «О жизни» Толстой подробно анализирует невозможность такого толкования в позитивизме, где человек — существо конечное. В религиозно- нравственном учении Толстого эти два уровня — человек и личность — соотносятся как форма и содержание процесса становления человека, существа конечно-бесконечного.

Для объяснения самого характера сопряжения «плоти» и «духа» в пространстве души Толстой использовал понятие «любовь» — своеобразный объяснительный принцип обретения духовности, нравственной сущности, способ реализации отношения, смысла, «универсальный ключ» психологического развития.

Пытаясь «заглянуть в душу человека». Толстой затронул еще один важный аспект полноценного развития человека (кстати, беспокоивший его, судя по дневниковым записям, до последних лет жизни). Необходима ли определенная степень напряжения для личностного роста или важнее гомеостатическое равновесие? Что является залогом здоровья? Что дает человеку чувство удовлетворения, счастья? (Заметим, что в настоящее время этот подход близок проблеме пересмотра «нормы» в психологии, медицине.)

Как считал Толстой, в процессе «очищения себя» важно движение, напряжение, о чем он писал еще будучи молодым в письме Александре Андреевне Толстой (1857): «Чтоб жить честно, надо рваться, путаться, биться, ошибаться, начинать и бросать... А спокойствие — душевная подлость. От этого-то дурная сторона нашей души и желает спокойствия, не предчувствуя, что достижение его сопряжено с потерей всего, что есть в нас прекрасного, не человеческого, а оттуда».

Осознание — духовный рост, «способ соединения своей души с Богом и с душами других людей», помогает человеку видеть те препятствия, которые блокируют его творческое развитие. К ним Толстой относил «грехи, то есть потворства похотям тела, соблазны, то есть ложные представления о благе, и суеверия, то есть ложные учения, оправдывающие грехи и соблазны».

Грехи — вредные привычки и соблазны — анормальные духовные состояния, гордыня, гнев, самоуверенность и презрение, «состояние блудливости» (прелюбодеяния в душе), духовная несвобода, в которой блокируются силы роста и совести, состояние ненависти, согласно Толстому, замыкают человека в непродуктивном поведении и в конечном счете обрекают на страдания. Соблазны — как определенные социальные стереотипы мышления — идеологические установки, которые как бы отрывают человека от себя самого.

Основным же препятствием, по Толстому, является «ложная вера» или «суеверие государства, церкви, науки», дающие человеку неверные представления о его природе, о добре и зле, о том, что мешает самостоятельности мышления, способности «свободно и радостно» исполнять волю Бога или «быть ведомым», когда человек себя «мучит, душит, старается противиться».

Что же блокирует непродуктивное поведение человека, делает его психически и физически здоровым? По Толстому, это усилия самоотречения, смирения, правдивости, однако самое главное — непротивление злу. В дневнике он записал: «Только одно непротивление прекращает зло, помещает его в себе, нейтрализует его, не позволяет пойти дальше, как оно неизбежно идет, подобно передаче движения упругими шарами, если только нет той силы, которая поглощает его».

Борьба с грехами, соблазнами, суевериями и победа над ними — в этом и есть смысл, радость человеческой жизни: «...это та земля, которая должна покрывать семена любви для того, чтобы они могли взойти» (Толстой Л.Н. Путь жизни. М., 1990. С.81).

Эти мысли книги «Путь жизни» были созвучны «Беседам с детьми по нравственным вопросам», практически неизвестным широкому читателю. Толстой даже сделал попытку сформулировать программу перестройки школьного образования с включением новых учебных дисциплин «Религиозное понимание жизни» и «Нравственное учение», сам экспериментировал в «преподавании нравственности» мальчикам 8-10 лет в Ясной Поляне в 1906-1907 годах, безусловно, являясь предтечей понимания психотерапевтического характера обучения.

Завершая свой жизненный путь, в ответе на письмо В.Ф. Булгакова с просьбой уточнить понятия воспитание и образование Толстой утверждал: «...главная и единственная забота людей, занятых вопросами образования, может и должна состоять прежде всего в том, чтобы выработать соответственное нашему времени религиозное или нравственное учение и, выработав таковое, поставить его во главе образования. ...В этом, по моему мнению, состоит первое ...единственное дело не только образования, но и всей науки нашего времени...»

Творчество Льва Толстого, его протест против рутины, стереотипов, желание вселить веру в свои силы каждому человеку несет огромный, еще до конца непознанный потенциал. Лев Толстой, в котором, по словам Р. Тагора, «все сопротивление, даже само непротивление», может быть полноправным участником современной дискуссии по проблемам человека и смысла жизни в психологии и педагогике. Педагогическое творчество писателя — образец преодоления стереотипов, так необходимый в наши дни каждому человеку, родителю, воспитателю, педагогу, ученому. А его так называемый «панморализм» — такое ли уж заблуждение?

Глава 5. Сухомлинский Василий Александрович

«Верьте в талант и творческие силы каждого воспитанника!». Эти слова одного из самых замечательных педагогических деятелей современности - Василия Александровича Сухомлинского - можно было бы поставить эпиграфом ко всему, что было им написано. Опыт собственной многолетней учительской практики, обобщение огромного педагогического наследия прошлого убедили его в том, что «сила и возможности воспитания неисчерпаемы.» Воспитание точно отражает жизнь, и оно должно быть полным жизни и от полноты жизни идущим, тогда оно имеет силу.

Творчество Сухомлинского с каждым годом привлекает все более пристальное внимание мировой научной и педагогической общественности как в нашей стране, так и за рубежом. И это не случайно. Разработанная им педагогическая система не только обогатила педагогическую науку новаторскими идеями и положениями, внесла вклад как в теорию, так и в практику образования и воспитания, но и составила значительный, революционный этап в развитии отечественной педагогической мысли.

Внешне биография В.А.Сухомлинского мало чем отличается от биографий многих его сверстников и современников. Родился Василий Александрович 28 сентября 1918 года в селе Васильевке на Херсонщине (теперь Кировоградская область). Здесь прошли его детство и юность.

Отец Сухомлинского был крестьянин, пахарь, плотник. Дети его, все четверо молодых Сухомлинских - три брата и сестра - стали учителями, все преподавали родной украинский язык и литературу. Летом 1933 года мать проводила младшего сына Василия в Кременчуг. Сначала Сухомлинский подался было в медицинский техникум, но вскоре ушел оттуда, поступил на рабфак, досрочно закончил его и был принят в педагогический институт. На дневном отделении учился Сухомлинский всего два года, в 1935 г., 17 лет от роду, он стал учителем заочной школы недалеко от родного села. Перевелся в Полтавский педагогический заочником и закончил его в 1939 году. Так получилось, что в список окончивших Полтавский педагогический институт, в котором уже было имя Макаренко, вошло имя Сухомлинского. Именно Полтавскому педагогическому институту Сухомлинский обязан знаниями основ педагогической науки, умению работать с детьми, культуре общения, стремлению к вечному научному поиску. В стенах этого института он останется навсегда. Одна из самых светлых, уютных аудиторий в старом корпусе института, в том самом, где когда-то учился скромный юноша Василий Сухомлинский, носит теперь его имя. Здесь же открыт небольшой мемориальный музей, освещающий его жизнь и деятельность. В 1982 году на здании института им. В.Г.Короленко установлена мемориальная доска памяти В.А,Сухомлинского.

Окончив институт, Сухомлинский возвращается в родные места и работает преподавателем украинского языка и литературы в Онуфриевской средней школе. В 1941 году добровольцем уходит на фронт. Первое боевое крещение и первое ранение получил под Смоленском. В январе 1942 года младший политрук Сухомлинский был тяжело ранен, защищая Москву. Только чудом остался жив. Осколок снаряда остался в его груди навсегда. После долгого лечения в госпитале на Урале он просился на фронт, однако комиссия не могла признать его даже ограничено годным. Его назначили директором средней школы в Уфе. Как только родные места были освобождены, он вернулся на родину и стал заведующим райно.

Однако уже в 1947 году Сухомлинский попросился обратно в школу. В 1948 году В.А.Сухомлинский становится директором Павлышевской средней школы и бессменно руководит ею в течение 22 лет до конца своих дней. В 1948 году это была обычная, рядовая школа, к тому же еще и почти разрушенная за годы войны, знаменитой ее сделал Сухомлинский.

Педагогу, как и философу, требуются десятилетия, чтобы сформулировать его мировоззренческие принципы, сложились педагогические убеждения. Многие годы ушли на это и у Сухомлинского. И вот, когда, казалось бы, наступило время расцвета его духовных сил и таланта, пришло 2 сентября 1970 года и В.А.Сухомлинского не стало.

За свой педагогический труд он был награжден двумя орденами Ленина, многими медалями Союза ССР. С 1958 года Сухомлинский - член-корреспондент Академии педагогических наук РСФСР, с 1958г. Заслуженный учитель УССР. В 1968 году ему было присвоено звание Героя Социалистического труда. В том же году он был избран членом-корреспондентом Академии педагогических наук СССР. В.А.Сухомлинский - автор 41 монографии и брошюры, более 600 статей, 1200 рассказов и сказок. Общий тираж его книг составляет около 4 млн. Экземпляров на различных языках народов нашей страны и мира. В апреле 1970 года он закончил работу «Проблемы воспитания всесторонне развитой личности» - доклад для защиты докторской диссертации по совокупности работ. Все труды Сухомлинского дают убедительное представление не только о разносторонности педагогических подходов Сухомлинского, но и о цельности всего его педагогического мышления, той цельности, что подобна монолиту, из которого невозможно изъять ни одной части, не нарушив единства этого сплава.

5.1. Гуманистическое отношение к ребенку

В.А.Сухомлинский - достойный наследник гуманистической традиции
. В Павлышевской средней школе воспитание без наказаний было педагогическим принципом всего педагогического коллектива. Наказание Сухомлинский в отличие от его предшественников понимал гораздо глубже. «В среде педагогов, - отмечал Сухомлинский, - можно нередко услышать разговоры о поощрении и наказании. А между тем, самое главное поощрение и самое сильное наказание в педагогическом труде - это оценка».

Во-первых, В.А.Сухомлинский считал, что правом пользоваться острым инструментом оценки имеет только тот педагог, который любит детей. Учитель должен быть для ребенка таким же дорогим человеком, как мать. Вера школьника в учителя, взаимное доверие между ними, человечность и доброта - вот то, что необходимо воспитателю, то что хотят видеть дети в своем наставнике. Одно из самых ценных его качеств - человечность, в которой сочетается сердечная доброта с мудрой строгостью родителей.

Во-вторых, говоря об оценке как инструменте наказания, Сухомлинский считал допустимым ее применение только для школьников старших классов; в начальных классах наказание неудовлетворительной оценкой особо больно ранит, оскорбляет и унижает достоинство ребенка. Нельзя допускать, чтобы ребенок в самом начале своего пути с «помощью» учителя, поставившего двойку, потерял веру в себя. Дети приходят в школу самые разные: собранные и несобранные, внимательные и рассеянные, быстро схватывающие и тугодумы, неряшливые и аккуратные. Едины они в одном. Все дети без исключения приходят в первый класс с искренним желанием хорошо учиться. Красивое человеческое желание - хорошо учиться - озаряет весь смысл школьной жизни детей.

Оценка у В.А.Сухомлинского всегда оптимистична, это вознаграждение за труд, а не наказание за лень. Он уважал «детское незнание». Месяц, полгода, год у ребенка «может что-то не получаться, но придет время - научиться». Сознание ребенка - могучая, но медленная река, и у каждого она имеет свою скорость.

Сухомлинский настойчиво рекомендовал родителям не требовать от детей обязательно только отличных оценок, чтобы отличники «не чувствовали себя счастливчиками, а успевающих на тройки не угнетало чувство неполноценности».

Сухомлинский рекомендует педагогам вызывать в школу родителей не по поводу плохой успеваемости или дисциплины их ребенка, а тогда, когда он совершает что-то хорошее. Пусть не- значительный на первый на первый взгляд, но добрый поступок. В присутствии ребенка нужно похвалить, поддержать и непременно написать в дневнике.

Система воспитания, в основе которой лежит оценка только положительных результатов, приводит чрезвычайно редко к психическим срывам, к появлению «трудных» подростков.

Воздействие на не устоявшуюся, легко ранимую психику ребенка силой морального осуждения коллектива чаще всего приводит к тому, что ребенок «ломается», становится лицемером и приспособленцем, либо, что не менее страшно, ожесточается в слепой ненависти против всех. На этом основании было бы неверным делать вывод о том, что В.А.Сухомлинский вообще отрицал воспитательную роль коллектива. «Коллектив может стать воспитывающей средой лишь в том случае, - считал Сухомлинский, - когда он создается в совместной творческой деятельности, в труде, доставляющем каждому радость, обогащающем духовно и интеллектуально, развивающем интересы и способности». И при этом надо помнить, что подлинный коллектив формируется лишь там, где есть опытный, любящий детей педагог. В атмосфере сердечности, доброжелательности у детей растет стремление стать лучше не на показ, не для того, чтобы тебя похвалили, а из внутренней потребности чувствовать уважение окружающих, не уронить в их глазах своего достоинства.

«Воспитание без наказания - это не узко школьное дело, - говорил В.А.Сухомлинский. - Это одна из важнейших проблем... переустройства общества, его тончайших и сложнейших сфер - человеческого сознания, поведения, взаимоотношений». И еще один актуальный вывод должны мы усвоить, рассматривая вопрос о сознательной дисциплине. Для В.А.Сухомлинского не было дилеммы: личность или коллектив. Это две грани, две стороны единого человеческого бытия. Нет и не может быть воспитания личности вне коллектива, точно так же, как не может быть «абстрактного» коллектива без личностей.

Василий Александрович писал: «Меня удивил взгляд моего оппонента на наказание как на необходимую, неизбежную вещь в системе воспитательной работы...

Я не из пальца высосал ту истину, что наших детей можно воспитывать только добром, только лаской, без наказаний... И если в массовом масштабе, во всех школах сделать это невозможно, то не потому, что воспитание без наказаний невозможно, а потому, что многие учителя не умеют воспитывать без наказаний. Если вы хотите, чтобы в нашей стране не было преступников... - воспитывайте детей без наказаний
». Очень актуальный педагогический постулат в наше сложное время! Не поэтому ли криминальная среда в нашей стране пополняет свои ряды малолетними членами?

5.2. Воспитание человеческих потребностей
.

Потребности - великий двигатель человеческой истории, человеческой личности. О первичных, материальных потребностях Василий Александрович помнил всегда. В письме к сыну, рассказывая о годах своей юности, вспоминая тяжелые 30-е года, Сухомлинский замечал: «Трудно, очень трудно ... овладевать знаниями, когда в желудке пусто».

Пока люди живут в обществе, где удовлетворение их первых жизненных потребностей зависит только от заработка, материальный стимул не может потерять для них значения, и поэтому строить расчет только на моральных стимулах значило бы отрываться от жизни. В нашей литературе еще можно встретить негативное отношение к той роли и значению материальных потребностей, которую они играют в жизни людей. Стремление человека к материальному благополучию, улучшению жилищных условий и т. д. Иногда считается чем-то недостойным, постыдным, тем более если речь идет о работнике науки, искусства или педагогики.

Для Василия Александровича это не было чем-то постыдным. Воспитание культуры потребностей - очень важная проблема всестороннего развития личности. Задача заключается не только в том, чтобы воспитать разносторонние материальные и духовные потребности. Значительно сложнее добиться гармонического развития материальных и духовных потребностей, и особенно того, чтобы в жизни человека была деятельность, направленная на становление и удовлетворение потребностей высшего порядка - потребностей духовных. Многолетняя педагогическая деятельность приводит В.А.Сухомлинского к оптимистическому убеждению, что материальные запросы далеко не всегда ставятся молодежью на первый план.

Таким образом, В.А.Сухомлинский, не отрицая важности материальных потребностей, приоритет отдавал потребностям качественно иного порядка, понимая, что не хлебом единым жив человек. Первая из таких потребностей - потребность познания. Жизнь человека была бы мрачной и ограниченной, если бы у него не было неугасаемой жажды познания, желания сегодня знать больше, чем знал вчера. В самой глубине человеческого существа есть неискоренимая потребность чувствовать себя открывателем, исследователем природы и самого себя. В раннем возрасте эта потребность особенно сильна. В.А.Сухомлинский видел важную воспитательную задачу в том, чтобы постоянно поддерживать, усугублять желание детей быть открывателями, реализуя и развивая это природное начало специальными приемами и методами. Эти приемы и методы должны воодушевлять человека, делать мысль более пытливой, раскрепощать внутренние силы. Чувствование силы знаний, возвышающей человека, - очень сильный стимул интереса к знанию. «Еще Аристотель, - писал Сухомлинский, - отмечал, что мышление начинается с удивления, то есть побуждением к познанию может быть само познание как открытие неизвестного, результат - «естественным продуктом жизнедеятельности».

Направленность личности человека, его устремлений зависит во многом от окружающей действительности, духовности общества, характера, целей и средств воспитания и образования. В.А.Сухомлинский хорошо это понимал. И он не ограничивался анализом только материальных потребностей и потребностей познания. Высшей потребностью человека он считал «потребность человека в человеке как носителе духовных ценностей; возникновение, развитие этой потребности на основе духовной общности людей, их стремления обладанию духовными ценностями». Поэтому главная задача народного учителя, по мнению Сухомлинского, сделать так, чтобы важнейшей необходимостью каждого воспитанника была его потребность в другом человеке.

Материальные потребности, потребность в познании, и, наконец, потребность в другом человеке, в общении с другими людьми - такова иерархия потребностей. Которая хорошо прослеживается в работах В.А.Сухомлинского по мере развития его философско-педагогических взглядов. Главный смысл воспитания для Сухомлинского в том, чтобы взаимное человеческое общение и духовное обогащение были источниками полноты и многогранности.

В возвышении потребностей видел Сухомлинский путь к решению многих проблем, в том числе и тех, что так остры сегодня. Культурный человек терпим к к людям других национальностей, к инакомыслию, не агрессивен. И потому чем богаче и полнее удовлетворяются материальные потребности, тем тоньше должна быть человеческая натура, тем острее она должна воспринимать мир, душевное состояние других людей. Без такого утонченного восприятия вряд ли достижима главная цель воспитания и развития - человеческое счастье.

5.3. К прекрасному через прекрасное
.

«В мире есть не только нужное, полезное, но и красивое. С того времени, как человек стал человеком, с того мгновения, когда он засмотрелся на лепестки цветка и вечернюю зарю, он стал всматриваться в самого себя. Человек постиг красоту... Красота существует независимо от нашего сознания и воли, но она открывается человеком, им постигается, живет в его душе...». Мир, окружающий человека, - это, прежде всего, мир природы с безграничным богатством явлений, с неисчерпаемой красотой. В природе вечный источник прекрасного.

Опираясь на понимание прекрасного как природного начала, которое существует независимо от человека, Но отражается его познанием, В.А.Сухомлинский строит систему эстетического воспитания, которая, по его мнению, должна быть в центре внимания школы и семьи. Свой идеал эстетического воспитания талантливый педагог усматривал в том, чтобы каждый ребенок, увидев прекрасное, остановился перед ним в изумлении, сделал его частицей своей жизни. Познание прекрасного, переживание радости в связи с его созданием обогащают человека, умножают его силы, цементируют мировоззрение. Ведь мировоззрение базируется не только на сумме знаний, но и на нравственно- эстетическом, эмоциональном мире человека, в том числе и на чувстве прекрасного.

В.А.Сухомлинский разделял мнение о том, что успех воспитания во многом определяется развитием эмоционально-чувственной сферы.

Столь же большое значение в эстетическом воспитании Сухомлинский придавал живописи и музыке. Искусство, открывая глаза на мир родной природы, как бы настраивает струны души на ту волну, которая передает звучание красоты мира, пробуждая чувство прекрасного и доброго. «Как в живом, трепетном слове родной речи, так и в музыкальной мелодии перед ребенком открывается красота окружающего мира. Но мелодия, - пишет В.А.Сухомлинский, - доносит до детской души не только красоту мира. Она открывает перед людьми человеческое величие и достоинство. В минуты наслаждения музыкой ребенок чувствует, что он настоящий человек».

Приобщая детей к миру прекрасного, Сухомлинский всегда использовал ряд психологических моментов и педагогических заповедей. Прежде всего, воспитание прекрасным основывалось на положительных эмоциях. Там, где начинается хоть малейшее принуждение детской души, об эстетическом воспитании не может быть и речи. Заплаканный ребенок или расстроенный чем-то школьник не воспринимает уже ничего, даже самого трижды распрекрасного, которое его будет окружать и предлагаться. Прекрасное только тогда может восприниматься и быть прекрасным, когда ребенок эмоционально подготовлен к этому с замиранием сердца, с трепетом души ждет встречи с ним.

Мир прекрасного для ребенка начинается в семье. «Тонкость ощущения человека, эмоциональная восприимчивость, впечатлительность, чуткость, сопереживание, проникновение в духовный мир другого человека - все это постигается прежде всего в семье».

Для ребенка наиболее дорогим, близким, прекрасным существом является мать. Мать - это не только тепло, уют, внимание. Это - мир солнца, любви, добра, ласки, весь мир в руках матери. И от того, каков он, этот мир, зависит, каким вырастет человек.

При недостатке материнского внимания развитие ребенка всегда задерживается - психически, физически, интеллектуально, эмоционально. Некоторые психиатры полагают, что несколько месяцев лишения материнского влияния достаточно для того, чтобы в психике ребенка произошли изменения, которые уже нельзя полностью устранить в будущем. Для Сухомлинского культ матери - это результат серьезных раздумий о необходимости связи поколений, о передаче духовной культуры.

«Учительская профессия, - писал Сухомлинский, - это человековедение, постоянное, не прекращающееся проникновение в сложный духовный мир человека. Замечательная черта - постоянно открывать в человеке новое, изумляться новому, видеть человека в процессе его становления - один из тех корней, которые питают призвание к педагогическому труду. Я твердо убежден, что этот корень закладывается в человеке еще в детстве и отрочестве, закладывается и в семье, и в школе. Он закладывается заботами старших - отца, матери, учителя, - которые воспитывают ребенка в духе любви к людям, уважения к человеку». Именно так формировался педагогический талант самого В.А.Сухомлинского, источник которого - любовь к детям, глубокая вера в возможность воспитания каждого ребенка так, чтобы не нужно было потом исправлять допущенные в раннем детстве ошибки. Терпимость к детским слабостям, понимание тончайших побудительных мотивов и причин детских шалостей, чуткость, забота о ребенке - всю эту мудрость Сухомлинский вынес из собственного детства.

Что лежит на поверхности, чаще всего не замечается. Казалось бы, чего проще, но мы, видимо, до настоящего времени не осознаем в полной мере роль того влияния, которое оказывает на формирование будущего человека обстановка в семье в раннем детском возрасте. А ведь то, каким вырастет человек, во многом определяется тем, кто держал ребенка на коленях, вел его за руку, пел песни и рассказывал сказки.

5.4. Научные знания и знания человеческие
.

Труд и культура, вся жизнедеятельность современного человека с каждым годом все больше зависят от уровня его духовности, нравственной позиции. Обучение не дает желаемых результатов, если учитель ставит перед учеником на первое место цель: «Выучить, запомнить!». Чем в большей мере на первое место выдвигается эта задача, чем больше она захватывает внутренние силы ученика, тем дальше отходит на задний план задача нравственного воспитания. Вред зубрежки огромен - она невольно уничтожает основные идеи учебного предмета. Уповать только на формальное заучивание готовых формул, на простое увеличение идейного или нравственного содержания в изучаемых предметах и тем самым надеяться, что мы решим все задачи по формированию всесторонне развитой личности, было бы слишком большим упрощением. Подобное воспитание воздействует лишь на логическую, абстрактную систему мышления, не затрагивая область чувства и эмоций человека.

Большая беда, считал Сухомлинский, если воспитатель не умеет выбирать из сокровищницы языка как раз те слова, которые необходимы, чтобы найти путь к сердцу ребенка, если в процессе воспитания норм морали и нравственности мы не вызываем положительных эмоций, подобных тем, которые появляются у человека от соприкосновения с чем-то близким и дорогим. Слово должно быть емким, иметь глубокий смысл, эмоциональную окраску, оно должно оставлять след в мыслях и душе воспитанника. Ведь если слова, пусть даже самые нужные и красивые, о высокой морали не вызывают эмоций, не волнуют, то они так и останутся пустыми звуками, благими пожеланиями. В том заключается мастерство воспитателя, чтобы разговор с воспитанником вызывал у последнего собственные мысли, переживания, побуждая к активной деятельности.

В воспитательной работе важно и содержание материала, и тон разговора, и время этого разговора, и внешний вид учителя, и манеры его поведения. Слово учителя находит отзвук в сердцах учеников и становится их личным достоянием лишь тогда, когда «мудрость воспитателя привлекает, одухотворяет воспитанников цельностью, красотой идейно-жизненных взглядов, морально-этических принципов». Дети очень хорошо чувствуют фальшь слов, если они не соответствуют нравственному убеждению воспитателя. Они презирают того, кто пытается выдать темное за светлое, прикрыть мрачное темными словами. Сухомлинский подчеркивал: «Корень многих бед воспитания как раз в том, что зачастую питомца призывают следовать за знаменем, в то время, как это знамя никто не несет».

Именно в этом В.А.Сухомлинский видит высшее предназначение педагога.

5.5. Трудовое воспитание
.

Сухомлинский неоднократно отмечал плодотворное взаимовлияние физического и умственного труда: умный, образованный, культурный человек любой труд делает более творческим, более радостным. Поэтому очень важным условием, обеспечивающим здоровую основу развития личности в коллективе и самого коллектива, Сухомлинский считал физический труд обязательным для всех.

Очень важным моментом в системе трудового воспитания В.А.Сухомлинского является и положение о том, что труд позволяет наиболее полно и ярко раскрыть природные задатки и склонности ребенка. Анализируя готовность ребенка к трудовой жизни, нужно думать не только о том, что он может дать для общества, но и о том, что труд дает лично ему. В каждом ребенке дремлют задатки каких-то способностей. Эти задатки как порох: чтобы зажечь, необходима искра.

Сущность гармонического гуманистического развития личности Сухомлинский видит в неразрывной связи трудового воспитания с другими сторонами воспитания - нравственного, эстетического, интеллектуального, физического. К этому выводу Василий Александрович пришел благодаря собственному труду.

Заключение

В заключение моей дипломной работы хочу подчеркнуть
, что все гуманистические идеи и мысли, высказанные выдающимися русскими педагогами актуальны сегодня в России. В них содержится вера в нравственное начало в человеке. Необходимо вовремя заложить его в юные детские души и развить.

Это является главной задачей педагога
на сегодня.

Мне искренне жаль, что государство не поддерживает и не развивает эти идеи в школьной педагогике. В нынешнее сложное экономическое время, когда многие учителя вынуждены думать о собственном материальном существование, без всемерной поддержки государства педагоги не смогут воспитать высоконравственного современного человека. Хотя если посмотреть с другой точки зрения, воспитанные в гуманистическом духе молодые люди, гораздо выгоднее обществу и в экономическом плане:

· Это честные работящие люди не станут разворовывать государственные деньги;

· Они не пополнят ряды преступников и государственных взяточников.

И для этого не нужно сверхвысоких денежных инвестиций. Достаточно поддержать народное образование, повысить и вовремя выплачивать зарплату учителям, поднять материальную базу школьного образования, повысить авторитет российского педагога. Это привлечет в школы новых талантливых учителей, любящих детей и воспитывающих их на идеях гуманизма, которые много лет назад существовали в российском обществе. Я связываю надежды на возрождение уважительного отношения к учителю со стороны государаства с новым президентом России В.В.Путиным и его правительством.

«На любви к детям держится мир»
. Сейчас уже трудно вспомнить, кто произнес эту фразу, но только точнее не скажешь о смысле человеческой жизни. Во все эпохи лучшие педагоги именно эту мысль считали главной в деле воспитания. «Что самое главное было в моей жизни? Без раздумий отвечаю: любовь к детям» - так писал Василий Александрович Сухомлинский в главной книге своей жизни «Сердце отдаю детям».

Все, что мы называем воспитанием, есть великое творчество повторения себя в Человеке.

Десятки, сотни нитей, духовно связывающих учителя и учащегося, - это те тропинки, которые ведут к человеческому сердцу, это важнейшее условие дружбы, товарищества учителя и учащихся. Учителя и учеников должна объединять духовная общность, при которой забывается, что педагог - руководитель и наставник. Воспитания без дружбы с ребенком, без духовной общности с ним можно сравнить с блужданием в потемках.

В своем последнем напутствии выпускникам Павлышевской средней школы, уже смертельно больной, В.А.Сухомлинский так говорил юношам и девушкам, вступающим в жизнь: «Человеческой силе духа нет предела. Нет трудностей и лишений, которых бы не мог одолеть человек. Не молчаливо перетерпеть, перестрадать, но одолеть, выйти победителем, стать сильнее. Больше сего бойтесь минуты, когда трудность покажется вам непреодолимой, когда появится мысль отступить, пойти по легкому пути».

Таким образом я сделал следующие выводы
:

1)
по своему происхождению и историческому развитию российская школа является достоянием европейского образования. Как и западноевропейские государства, Россия унаследовала основы образования и педагогической культуры от христианского греко-римского мира. Это родство еще в большей мере стало обнаруживаться в Новое время, когда западноевропейские государства стали отказываться от развития универсальной классической системы образования и переходить к созданию национальных школ;

2)
российская школа имеет ряд своих особых специфических черт, делающих ее неповторимым, самобытным феноменом педагогической культуры. Прежде всего, это особое видение человека не как изолированного индивида, а как существа, включенного в сеть сложнейших отношений (с Богом, семьей, государством, народом, миром) и мыслимого только в этих отношениях. Отсюда развитие духовных начал человека, реализующиеся в целом комплексе духовно-нравственных качеств: любовь, добролюбие и добродеяние, человеколюбие и духовность, сострадание и совестливость, стойкость духа и терпимость, целомудрие жизни и мысли, поступка и чувства, собранность, взаимопонимание и взаимопомощь. Эта особенность, сформированная еще на заре принятия христианства, усиленная духовной деятельностью Сергея Радонежского, не исчезла при создании новой школы в XVIII веке;

3)
следуя принципу народности, сформированному К.И. Ушинским, и продолжая лучшие традиции российского образования, советская школа выдвигала на первый план духовно-нравственное формирование личности. Эта система ценностей интегрировалась в образование, во многом определяя его дух и высокое качество. В традиционной русской школе были представлены предметы трех главных циклов – народного, научного и православного. Русское образование, построенное на старославянском языке, было близко народной культуре. При этом содержание образования, даже в начальной школе отличалось фундаментальностью, позволяющей достигать достаточно высокого уровня интеллектуального развития ученика. Это, в свою очередь, требует отношения к учебе как к серьезному труду, «делу жизни», что реализуется в соответствующих технологиях, рассчитанных, в первую очередь, на серьезный умственный труд. Отличительной чертой российской школы является отечески-материнский, родительский характер отношений между учителями и учениками, что требует от учителя высочайшей ответственности и работы над своим профессиональным и нравственным совершенствованием. Особенностью русской школы было активное участие в ряде случаев государства в ее развитии и управлении. Отличительная черта современной школы - ее единство и многообразие, отсутствие тупиковых ветвей.

Все это создает образ российской школы как гуманистического, духовно-нравственного, интеллектуального и трудового учебно-воспитательного учреждения.

Список использованной литературы

1. Кудрявая Н.В.(«Человек», 2000, N 1)

2. Родчанин Е. Г., Зязюн И. А. Об идеалах В.А.Сухомлинского., М., 1991

3. Сухомлинский В. А. Не только разумом, но и сердцем... ., М., 1986

4. Сухомлинский В. А. О воспитании., М., 1979.