Роль немецких государственных органов в становлении и развитии советского коллаборационизма

УПРАВЛЕНИЕ
ОБРАЗОВАНИЯ
АДМИНИСТРАЦИИ
ЛЕНИНСКОГО
РАЙОНА

Роль
немецких
государственных
органов в становлении
и развитии
советского
коллаборационизма

Исполнители:
Лупандин
Олег,

Игнатьев
Артем

11
класс, школа
№5

Ленинского
района

Руководитель:
Карякин
Сергей

Геннадьевич,
учитель истории

Школы
№5

Екатеринбург

1999

Оглавление

Введение 3

Глава
1. 6

Феномен
коллаборационизма
в годы Второй
мировой войны
и его причины. 6

Глава
2. Этапы становления
и развития
советского
коллаборационизма
в соответствии
с планами
гитлеровских
спецслужб. 9

2.1. Решение
«русского
вопроса»
военно-силовыми
способами. 9

2.2. Первые
попытки использования
наряду с военными
также политических
методов борьбы
(поиск лидера
коллаборационистского
движения). 12

2.3. «Комбинированный
метод» ведения
войны против
СССР. (Выдвижение
Власова А.А на
ведущие роли
в коллаборационистском
движении). 14

2.4. Политические
методы войны
против СССР
и признание
Власова А.А. в
качестве лидера
будущей «Новой
России». 17

Заключение 21

Список
литературы 24

Приложения 25

Тема нашего
реферата: Роль
немецких
государственных
органов в становлении
и развитии
советского
коллаборационизма.

Казалось
бы, что тематика
второй мировой
войны в настоящее
время не столь
актуальна, так
как прошло
более 50 лет со
дня окончания
войны, объем
литературы
по второй мировой
войне огромен,
тщательно
исследован
вплоть до мельчайших
подробностей
ход военных
действий. В
нашей стране,
начиная с 1985 года
вплоть до настоящего
времени, активно
исследовались
белые пятна
истории Великой
Отечественной
войны (причины
неудач красной
армии в 1941-1942 годах,
Стиль руководства
И.В.Сталина в
годы Великой
Отечественной
войны, А.Власов
и Русская
Освободительная
армия, цена
победы и другие),
но мы считаем,
что проблема
войны актуальна
всегда для
всего мира в
целом и в особенности
для сегодняйшей
России.

Всякая
война ставит
массы людей
перед выбором,
часто в чрезвычайно
трудных условиях,
брать в руки
оружие или не
брать, иногда,
на чьей стороне
воевать. Вторая
мировая война
не была исключением,
так же как и
будущие войны.
Вторая мировая
война побила
все «рекорды»,
имеет многочисленные
особенности
по сравнению
с предыдущими
войнами, и одной
из ярких особенностей
является массовый
коллаборационизм.

Коллаборационизм
– это сотрудничество
во время войны
с неприятелем.
Эта проблема
«неудобоварима»
для любой нации
(проблема предателей
родины), поэтому
она либо совсем
замалчивается,
либо исследуется
и подается
только со знаком
"минус" или
со знаком "плюс"
противной
стороной.

Сейчас, по
прошествию
времени, когда
страсти улеглись,
когда уходят
поколения,
опаленные
войной, когда
Россия имеет
дружественные
отношения с
Германией,
появилась
возможность
более объективно,
беспристрастно
исследовать
эту проблему.

Литературы
по коллаборационизму
в годы второй
мировой войны
не так много.
Наиболее исследована
проблема
коллаборационизма
со стороны
советских
граждан. Центральной
фигурой исследования
стал генерал
А.Власов. В последние
десятилетия
вокруг него
развернулась
дискуссия среди
историков, на
страницах
литературных,
художественных
и общественно-политических
журналов, в
газетах, на
телевидении
и радио, участники
которой решают
вопрос, кем был
А.А.Власов:
изменником
родины, вставшим
на преступный
путь сотрудничества
с врагом, патриотом,
стремившимся
к построению
«новой демократической
России»? (смотрите
работы Колесник
А.А. «Генерал
А.А. Власов –
предатель или
герой?»)
М., 1991 г., Пальчиков
П.А. «История
генерала Власова»
в журнале «Новая
и новейшая
история». 1993 г.
№2 и другие). При
всей значимости
работ отечественных
исследователей,
которые подробно
осветили все
аспекты и грани
проблемы «Власов
и советский
коллаборационизм
периода Великой
Отечественной
Войны», они
страдают одним,
но, по моему
мнению, очень
большим недостатком,
так как не исследуют
вопрос, как
германские
власти использовали
Власова в войне
против СССР,
какие планы
вынашивались
в связи с проводившейся
ими пропагандистской
операцией,
названной
именем Власова.

Именно поэтому
мы решили восполнить
этот недостаток
и обратились
к исследованию
работ выпущенных
на западе.

Оказалось,
что на западе
имеется обширная
специальная
литература,
как, например,
книга историка
Иоахима Гофмана
«История Власовской
армии», Фрайбург,
1986 г., Сергея Фрёлиха
«Генерал Власов»,
Кельн, 1990 г.,
В.Штрик-Штрикфельдт,
«Генерал Власов
против Сталина
и Гитлера»,
Посев, Франкфурт
на Майне, 1975 г. и
другие, а также
документы из
Политического
архива Министерства
иностранных
дел ФРГ по
интересующей
меня теме,
опубликованные
в журнале «Новая
и новейшая
история» номер
4 за 1996 год.

Эти работы
позволяют
составить
представление
не только о
личности Власова
и его деятельности
по ту сторону
линии фронта,
но и о том, чем
оказался ценен
Власов для
немцев, кто в
нацистской
Германии и с
какой целью
поддерживал
и продвигал
его. Проанализировав
данную литературу
и документы,
я поставил
перед собой
следующую цель:
рассмотреть
роль немецких
государственных
органов в становлении
и развитие
советского
коллаборационизма.

Задавшись
целью, мы определили
следующие
задачи:

Рассмотреть
феномен коллаборационизма
в 1941-1945 годах и его
причины.

Исследовать
роль немецких
государственных
органов в
становлении
советского
коллаборационизма.

Выделить
и дать характеристику
этапам становления
и развития
советского
коллаборационизма
в соответствие
с планами
гитлеровских
спецслужб.

Выяснить
чем оказался
ценен Власов
для немцев,
кто в нацистской
германии и с
какой целью
поддерживал
и продвигал
его.

Как за спиной
Гитлера удалось
создать РОА.

В чем новизна
нашего реферата?
В том, что мы
делаем попытку
рассмотреть
власовское
движение (советский
коллаборационизм)
как часть
немецко-русской
истории, а не
только как
часть русской
истории.

В годы второй
мировой войны
впервые в истории
войн происходят
не только массовое
пленение, но
и массовое
сотрудничество
с противником.
Для общего
представления
о масштабах
рассматриваемых
явлений приведем
имеющиеся в
нашем распоряжении
данные. По статистике
германского
министерства
восточных
территорий,
на январь 1945 года,
например, только
в немецких
вооруженных
силах (в сухопутных
войсках, полиции,
в системе
государственной
трудовой повинности,
в войсках Тодта,
в войсках СС,
различных
национальных
легионах и
«Русской
освободительной
армии», добровольно
служили 600 тыс.
представителей
«восточных
народов» и в
том числе: Литовцев
- 36800; Латышей - 10400;
Эстонцев - 10000;
Татар - 20500; Крымских
Татар - 10000; Азербайджанцев
- 36500; Грузин - 19000; Калмыков
- 7000; Народов Северного
Кавказа - 15000; Русских
(РОА, восточные
батальоны) -
310000. 1

По советским
официальным
данным, в немецкий
плен попало
более 5 миллионов
солдат красной
армии. В партизанском
движении на
оккупированных
немцами территориях
действовало
около 6 тысяч
партизанских
отрядов, насчитывавших
в своих рядах
свыше 1 млн. человек.
Данных о количестве
старост, бургомистров
и полицаев,
чтобы сопоставить
их с размахом
партизанского
движения, нет.
При этом не
следует забывать,
что к середине
1942 г. фашистские
войска оккупировали
всю Украину,
Белоруссию
и значительную
часть РСФСР
с населением,
превышающим
70 млн. человек2.

Коллаборационизм
бывших советских
граждан на
оккупированных
немцами территориях
носит довольно
сложный характер.
Он различается
в зависимости
от локализации,
как мотивацией,
так и масштабами.
В Прибалтике
и областях
западной Украины
он носил определенную
националистическую
окраску – местные
коллаборационисты
надеялись с
помощью фашистский
войск воссоздать
свои национальные
государства.
Кроме того, эти
области совсем
недавно вошли
в состав СССР,
и население
их еще не подвергалось
длительной
идеологической
обработке, как
это было в основных
районах страны.
Но даже эти, на
первый взгляд
похожие регионы,
отличаются
между собой
хотя бы тем,
что западные
районы Украины
и Белоруссии
вошли в СССР
в результате
воссоединения
их народов, а
Прибалтийские
страны были
оккупированы
в соответствии
с пактом Молотова
- Рибентропа.
Не надо также
забывать, что
сразу за присоединением
этих регионов
к СССР в них
были проведены
массовые репрессии.
Все это не могло
не сказаться
на масштабах
и характере
сотрудничества
их населения
с немцами. А
после окончания
войны потребовалось
еще несколько
лет, чтобы покончить
с националистическим
подпольем в
виде Украинской
Повстанческой
Армии (УПА), «Лесных
братьев» и.т.д.
Известную роль
сыграло и более
или менее
демагогическая
политика немецкого
руководства
по отношению
к националистическим
организациям
Прибалтики
и западной
Украины.

В «коренных»
районах СССР
коллаборационизм
на местах имел
в основном
социальную
окраску. На
сотрудничество
с оккупантами
чаще шли выходцы
из «обиженных»
советской
властью слоев
населения:
бывших кулаков,
нэпманов и.т.д.,
а также асоциальные
элементы, за
те или иные
проступки,
наказанные
советским
государством.
К сожалению,
эти выводы
носят умозрительный
характер и
нуждаются в
проверке данными
из достоверных
источников,
если таковые
будут обнаружены.
Не следует
также забывать,
что вообще
мотивации
сотрудничества
с немцами на
оккупированных
территориях
были различны.
Многие под
угрозой репрессий
или просто в
поисках куска
хлеба были
вынуждены идти
на работу в
немецкие
оккупационные
учреждения
или на предприятия,
работавшие
на фашистскую
армию. После
войны вплоть
до середины
80-х годов во всех
советских
анкетах была
графа о пребывании
на оккупированных
территориях,
и советский
человек получал
за это клеймо,
свидетельствующее
о его политической
неполноценности.

Война против
СССР планировалась
нацизмом, как
война на тотальное
уничтожение
и велась в полном
соответствии
с этой установкой,
самыми безжалостными
методами.
Антибольшевистские
лозунги, которые
выдвигали
нацистские
лидеры, были
лишь маскировкой
этих преступных
замыслов. Гитлер
и его окружение
изначально
видели возможность
решения "русского
вопроса" только
военно-силовым
способом. Поэтому
и советский
коллаборационизм,
выступавший
под антисталинскими
лозунгами, они
рассматривали
не как носителя
новой «российской
государственности»,
а лишь как
вспомогательную
силу, позволяющую
экономить
«драгоценную
германскую
кровь» и облегчить
«рейху» достижение
его военных
целей.

Но с самого
начала войны
многие военные
офицеры пытались,
часто за спиной
Гитлера, создавать
организации
«прорусского
толка». Конкретно
в одном из своих
докладов
Штрик-Шрикфельдт1
предлагал
создание
антисоветского
«дружественного»
немцам правительства
и в связи с ним
формирование
русской
антикоммунистической
освободительной
армии до 200 тысяч
бойцов2.
В начале ноября
главнокомандующий
вооруженных
сил фельдмаршал
Вальтер фон
Браухич положил
доклад с резолюцией:
«немедленно
начать, может
решить исход
войны» . Но спустя
две недели
Гитлер уволил
маршала и объявил
его решение
ошибочным, но
эти идеи продолжали
жить и имели
разные последствия.

Первые
несколько
месяцев войны
офицеры и солдаты
Красной Армии,
а также горожане
и крестьяне,
в большом количестве
присоединялись
к германским
воинским частям.
Они были им
полезны во
многих отношениях:
как знающие
местность при
разведывательных
операциях, при
постройке
мостов, дорог
и.т.д. Каждый
немецкий командир
старался, как
мог, пользуясь
заведенной
в германской
армии практикой,
усилить свою
часть. Но обмундирование
и продуктов
на добровольцев
не выдавалось.
Поэтому получали
все это они как
бы «из-под полы»,
многие для
командования
русскими
добровольцами
были привлечены
из старой русской
иммиграции,
в основном из
Франции, многие
из них прошли
через штаб
армии «центр».
Эти офицеры
получили придуманную
специально
для них форму,
многие из них
были награждены
знаками отличия
за храбрость.
Сперва в частях
добровольцев
называли «наши
Иваны», а затем
за ними закрепилось
обозначение
«хиви» – добровольные
помощники, их,
как правило,
ставили на
подсобные
работы. Среди
них, наряду с
желающими
бороться за
свободу, были,
естественно,
и боявшиеся
попасть обратно
в концлагерь.
В те года практически
за спиной фюрера
были попытки
создания русских
освободительных
формирований,
так как недовольство
антирусской
политикой
фюрера было
сильно в вермахте,
в МИДе и в Абвере1.
Как только не
пытались убедить
Гитлера смягчить
линию – отказаться
от пропаганды
о «недочеловеках»,
улучшить положение
пленных, оставить
в покое гражданское
население,
ничего не помогало.
Фюрер упрямо
стоял на своем
и всякое упоминание
о так называемой
«русской
освободительной
армии» вызывало
у него ярость.
«Мне не нужна
армия, которую
придется держать
на привязи»,
– говорил он,
– "русские
никогда не
будут носить
оружие!"2.

Итог: на
первом этапе
политика высшего
немецкого
руководства
в решении «русского
вопроса»
была однозначна:
решать его
военно-силовым
методом. Все
попытки вермахта
переубедить
Гитлера создать
Р.О.А. были малоуспешными.

Поражение
под Москвой
и провал нацистского
"блицкрига"
породили в
некоторых
кругах армии
мысль о возможности
победоносного
завершения
"восточного
удара" с помощью
одних лишь
военных средств.
МИД Германии
и германская
военная разведка
начали высказывать
мысль о необходимости
пересмотра
взглядов на
пути решения
«русского
вопроса», указывали
целесообразность
использования
наряду с военными
политических
методов борьбы,
предлагали
взять курс на
провоцирование
в СССР гражданской
войны1.
Представление
этих кругов
о методах войны
с СССР выразил
секретарь
германского
внешнеполитического
ведомства Э.
фон Вайцзеккер
в январе 1942 года
цитатой из
Шиллеровского
«Дмитрия» –
«Россию можно
одолеть лишь
с помощью самой
России»2.
До образования
РОА фактически
уже существовали
легальные и
полулегальные
объединения
антикоммунистической
ориентации.
Уже с ноября
1941 года начали
формировать
добровольческие
отряды – «восточные
отряды» под
командованием
генерал-лейтенанта
Хейнца Хельмиха.
Но в отличии
от «хиви», они
не были разбросаны
по фронтам, а
были сформированы
полки, и они
представляли
собой вполне
реальную силу.
Помимо «хиви»,
и добровольческих
отрядов, существовали
еще и другие
формирования
под чисто русским
командованием.
Это были РННА
декабрь- январь
1942 — генерал
К.Иванов, майор
Д.Бочаров; март
1942 года – РОНА
— иммигрант
Б.Каминский;
чуть позже
(точное время
не известно)
– дружина —
полковник
Родионов, также
была создана
«Цепелина»
- с целью саботажной
деятельности
в СССР. Постепенно
число «хиви»
и вступивших
в строй добровольцев
возросло
предположительно
до 1 миллиона.
Сюда надо прибавить
добровольные
отряды войск
СС численностью
около 150 тысяч
человек1.
Когда в июне
1943 года гитлеру
сообщили о
численности
восточных
войск, он пришел
в бешенство,
и угрожал всех
посадить обратно
в концлагерь2.
Верховному
главнокомандующему
стоило больших
усилий объяснить,
что такая мера
привела бы к
распаду восточного
фронта. Но все
же высшее военное
немецкое руководство
не могло удовлетворить
то, что действовавшие
в составе немецких
подразделений
русские формирования
не имели абсолютно
никакой самостоятельности,
использовались
в качестве
прикрытия своих
немецких хозяев
на фронте и
нисколько не
меняли характер
войны. Среди
офицеров О.К.Х.,
чувствовавших
свою ответственность,
созрело решение
самостоятельно
проводить
политические
мероприятия,
с целью скорейшего
окончания войны
в России. Они
считали необходимым
создание Р.О.А.,
во главе которой
стояла бы сильная
независимая
личность, готовая
искренне сотрудничать
с немецкой
армией в целях
свержения
сталинского
режима.

И уже первого
января 1942 года
Н. фон Гротте
получил указание
одного из
руководителей
министерства
по оккупированным
восточным
областям
О.Бройтигэма:
«Нужен не политик,
ни иммигрант,
а человек, близкий
к советскому
руководству».
Наиболее подходящая
фигура – пленный
генерал. Им и
стал Власов.

Для сторонников
«комбинированного
метода войны»
против СССР
генерал Власов
с предложенными
им рецептами
подрыва боеспособности
Красной Армии
и политической
дестабилизации
СССР оказался
настоящей
находкой. Он
сразу же был
взят под опеку
германскими
спецслужбами
и министерством
иностранных
дел. Выступления
Власова на
стороне Германии
и выдвигающиеся
им лозунги
должны были
привести к
деморализации
и дезорганизации
советского
фронта и тыла.
После предложения
помогать немецким
военным ведомствам
Власов сразу
же выдвинул
свои условия:
«Я согласен
воевать против
Сталина, но
только если
мне разрешать
создать русскую
армию, а не армию
наемников. Она
должна подчиняться
русскому
национальному
правительству.»1.
Однако Гитлер,
Гимлер и высшее
военное руководство
в 1942-1943 году высказывались
категорически
против использования
в войне против
СССР политических
методов борьбы,
поскольку это
было связано
с выдачей
коллаборационистским
силам определенных
авансов, относительно
сохранения
в будущем той
или иной формы
российской
государственности,
что нацисты
полностью
исключали и
по прежнему
делали ставку
исключительно
на военную
силу.

Самое большое
на что соглашались
нацистские
верхи – это на
использование
имени Власова
в германской
военной пропаганде.
Но и на это они
пошли лишь
после поражения
вермахта под
Сталинградом.
В июле 1942 года
капитан немецкой
армии Штрик-Штрикфельдт,
ответственный
за создание
РОА, посоветовал
Власову изложить
свои мысли в
обращении к
немецкому
командованию.
И уже третьего
августа обращение
Власова (в немецкой
редакции) от
имени «новой
России» – без
большевиков
и капиталистов,
которая с помощью
Германии, освободит
Россию от тирании
Сталина и заключит
с нею почетный
мир было готово.
Узнав об этом,
Гитлер пришел
в бешенство,
он устроил
разнос маршалу
Кейтелю. Кейтель,
знавший сложную
обстановку
на восточном
фронте, пытался
убедить Гитлера
в необходимости
создания РОА,
но безрезультатно1.

Правда,
сам Власов,
узнав о случившемся
долго не мог
придти в себя:
«Как же так?
Выходит, какие-то
капитаны сами
без согласования
с высоким начальством
принимают такие
высокие решения»,
– но формирование
РОА продолжалось2.
Все те, кто решился
вступить в РОА,
узнавали о
Власове прежде
всего из листовок,
их в огромном
количестве
распространяли
на оккупированных
территориях
СССР, сбрасывали
самолетами
в тылу врага,
так же их могли
читать и военнопленные.
Вербовка в РОА
осуществлялась
разными способами.
Об одном из них
подробно рассказал
участник Великой
Отечественной
Войны Н.И.Васильев:
«Это была четкая
схема. Люди
содержались
на пределе
физического
и морального
уничтожения.
Поэтому многие
записывались
на спец работы.
Записавшись
в команду на
спец работы,
военнопленный
поправлялся,
наедался. Через
некоторое
время, их стали
освобождать
от конвоя, если
сменят форму
военнопленных
на форму РОА.
Через 2-3 месяца
их выстраивали
в строй и предлагали
вступить в РОА,
а тех, кто отказывался,
публично
расстреливали.
Но многие вступали
с мыслью бежать
на родину»3.
Также были
организованы
две школы по
подготовке
добровольцев,
где они маршировали,
жили в казармах,
даже выпускали
свои газеты
«Доброволец»
и «Заря». Власов
принимал награды,
выступал с
лекциями, поздравлял
выпускников,
но он так и оставался
генералом без
армии. В конце
февраля Власов
выехал из Берлина
и в течении 3-х
недель выступал
перед большими
аудиториями
в Смоленске,
Гатчине, Риге,
излагая программу
«Русского
освободительного
движения». На
этих лекциях
он неосторожно
обронил, что
он не марионетка
Гитлера и что
сейчас мы у них
в гостях, а завтра
они у нас. Это
вызвало негодование
у Гитлера, и он
предупредил,
что Власовым
займется Гестапо1.
Подальше от
беды его укрыли
в особняке по
Квицбекштрасе,
9, Берлин. Власов
пытался связаться
со старой белой
иммиграцией,
но это ему не
удалось. Они
отвергали его,
так как считали,
что он предал
дважды и может
предать их в
любой момент.

8 июня Гитлер
вновь запретил
формирование
РОА под командованием
Власова. Власов
был в отчаянии,
все планы и
надежды рушились.
И вроде бы он
видел, как начали
суетиться
высокопоставленные
особы, но желаемых
результатов
не было. Не изменило
решение фюрера
и поражение
под Курской
дугой.

Итог: Сторонники
«комбинированного
метода» войны
несмотря на
жесткую и однозначную
политику Гитлера
по решению
«русского
вопроса» только
военно-силовым
способом, удалось
начать формирование
за спиной фюрера
РОА во главе
с Власовым. Но
не удалось
главного –
получить разрешения
на объединение
всех русских
военных формирований
под эгидой
Власова и признания
его главой
«новой русской
государственности».

Обращение
высшего германского
руководства
к политическим
методам войны
против СССР
и признание
Власова в качестве
лидера «будущей
новой России»
произошли
осенью 1944 года1.
Так как уже
летом 1944 года
положение
Гитлеровских
войск на востоке
и на западе
стало критическим.
Красная Армия
вступила на
территорию
Румынии, Чехословакии,
Польши и Венгрии.
Войска США и
Англии, высадившиеся
6 июня в Нормандии,
вели успешную
операцию во
Франции. И хотя
Гитлер в этой
обстановке
неминуемого
поражения так
и не изменил
отношения к
власовцам, его
ближайшее
окружение в
спешном порядке,
когда уже по
сути было поздно,
решились на
создание русской
оппозиции
Сталинскому
режиму. 20 июня
с Власовым
согласовали
вопрос о его
подчинении
руководству
СС. На 22 июля
намечалась
встреча Власова
с рейхсфюрером
СС Гимлером,
однако покушение
на Гитлера 20
июля отсрочило
встречу до 16
сентября. Итог
этой встречи
был таков, Гимлер
обещал создание
двух дивизий,
чин генерал-полковника,
право на формирование
комитета плюс
ряд условий:
борьба с большевизмом,
Россия в границах
1939 года, отказ
от Крыма и широкие
автономии не
русским народам.
Не густо. Но
Власов был горд
и очень оживлен.
«Теперь у него
такое же соглашение
как у Черчилля
и Сталина», –
вспоминал
Штрик-Штрикфельдт2.
14 июля 1944 года в
Праге состоялось
учредительное
собрание комитета
по освобождению
народов СССР
(КОНР). В нем приняли
участие 500 делегатов
от 40 комитетов,
представлявшие
в основном
старую и новую
иммиграцию,
национальные
формирования.
Ждали присутствия
Гимлера и
приветственной
телеграммы
от Гитлера, но
даже в эти роковые
минуты они
держали власовцев
на расстоянии.
Программным
документом
съезда был
«манифест
КОНР», в этом
манифесте было
все то же самое,
о чем ранее
заявлял Власов,
основной же
постулат звучит
так: «КОНР
приветствует
помощь Германии
на условиях,
не затрагивающих
честь и независимость
нашей родины.
Эта помощь
является сейчас
единственной
возможностью
организовать
борьбу против
Сталинского
режима.»1