С того момента, как континенты стали взаимодействовать в политическом отношении, Евразия становится центром мирового могущества. Однако последнее десятилетие ХХ века было отмечено огромным сдвигом в мировых делах. В течении всего лишь одного столетия Америка под влиянием внутренних изменений, а также динамичного развития международных событий из страны, относительно изолированной в Западном полушарии, превратилась в державу мирового масштаба по размаху интересов и влияния.
Роль Соединенных Штатов на мировой арене еще более возросла после окончания «холодной войны» и распада их главного конкурента - Советского Союза. Это событие положило конец существовавшему ранее биполярному миру и привело к необходимости пересмотра американского внешнеполитического курса, который был ориентирован прежде всего на Советский союз и базировался на системе «сдерживания».
По мнению некоторых исследователей политического процесса на смену биполярному миру должен прийти многополярный мир. Например, Гаджиев считает, что «конец биполярного мира и исчезновение одного из сверхдержавных полюсов отнюдь не означает пришествия единополярного мира, управляемого одной единственной сверхдержавой в лице Соединенных Штатов. Мы имеем дело фактически с исчезновением самого феномена сверхдержавности с мировой экономической и геополитической авансцены».[1]
Однако, крупные американские специалисты в области геостратегии, такие как бывшие госсекрктарь США Генри Киссенджер и бывшие советник по национальной безопасности Збигнев Бжезинский, не разделяют эту точку зрения. Так Киссенджер пишет, что после холодной войны США остались «единственной сверхдержавой, которая обладает возможностью вмешательства в любой части земного шара»[2]
, хотя при этом он немало говорит и о сложностях стоящих на пути американского господства. Бжезинский же гораздо более уверенно говорит об американском доминировании и, фактически, об однополярной системе в современном мире. Он пишет о Соединенных Штатах как о «единственной и действительно первой подлинно глобальной державе»[3]
.
Американское мировое господство отличается стремительностью своего становления, а также глобальными масштабами способами осуществления. Бжезинский выделяет следующие этапы становления «американской гегемонии»:
Испано-американская война 1898 года - первая для Америки захватническая война за пределами континента. Распространение власти на Тихоокеанский регион, Гавайи, до Филиппин.
«Доктрина Монро». Цель - военно-морское господство в двух океанах. Строительство Панамского канала.
К началу первой мировой войны экономический потенциал Америки около 33% мирового ВВП. Великобритания лишается роли ведущей индустриальной державы.
Первая мировая война - первая возможность для переброски американских вооруженных сил в Европу. Первые крупные дипломатические шаги по применению американских принципов в решении европейских проблем. Однако эта война скорее европейская, чем глобальная.
-Разрушительный характер первой мировой войны ознаменовал начало конца европейского политического, экономического и культурного превосходства.
-Вторая мировая война - действительно глобальная. Главные победители США и СССР становятся преемниками спора за мировое господство.
-50 лет холодной войны. Появление ядерного оружия делает войну классического типа практически невозможной. В геополитическом плане конфликт протекает на периферии Евразии.
-Развал советско-китайского блока.
-Стагнация и экономический упадок в СССР.
-Распад Советского Союза, главного соперника за мировое господство.
В результате, Америка заняла лидирующие позиции в четырех имеющих решающее значение областях мировой власти: «в военной области она располагает не имеющими себе равных глобальными возможностями развертывания; в области экономики остается основной движущей силой мирового развития; в технологическом отношении она сохраняет абсолютное лидерство в передовых областях науки и техники; в области культуры, несмотря на ее некоторую примитивность, Америка пользуется не имеющей себе равных притягательностью, особенно среди молодежи всего мира, - все это обеспечивает Соединенным Штатам политическое влияние, близкого которому не имеет ни одно государство.»[4]
Именно сочетание всех этих факторов делает Америку, по мнению Бжезинского единственной мировой сверхдержавой в полном смысле этого слова.
Американское влияние подкрепляется и сложной системой союзов и коалиций, которые опутывают весь мир. Это породило новый международный порядок, который «не только копирует, но и воспроизводит за рубежом многие черты американской системы»[5]
. К этой системе относятся следующие компоненты:
-система коллективной безопасности, в том числе объединенное командование и вооруженные силы, например НАТО, Американо-японский договор о безопасности и т.д.;
-региональное экономическое сотрудничество, например APEC, NAFTA и специальные глобальные организации сотрудничества, например Всемирный банк, МВФ, Всемирная организация труда;
-процедуры, которые уделяют особое внимание совместному принятию решений, даже при доминировании Соединенных Штатов;
-предпочтение демократическому членству в ключевых союзах;
-рудиментарная глобальная конституционная и юридическая структура (от Международного Суда до специального трибунала по рассмотрению военных преступлений в Боснии).
Большая часть этой системы возникла во время холодной войны и была направлена на сдерживание глобального соперника - Советского Союза. Таким образом, она уже была готова к глобальному применению.
Как бы ни было велико влияние Соединенных Штвтов, Евразия сохраняет свое геополитическое значение и именно от положения дел на этом крупнейшем материке зависит политическое будущее Америки. Соответственно «вопрос о том, каким образом имеющая глобальные интересы Америка должна справляться со сложными отношениями между евразийскими деражавами и особенно сможет ли она предотвратить появление на международной арене доминирующей и антагонистической евразийской державы, остается центральным в плане способности Америки осуществлять свое мировое господство».[6]
Так определяет основную задачу американской внешней Збигнев Бжезинский.
В этом вопросе его позицию разделяет и Генри Киссенджер, который пишет, что «геополитически Америка представляет собой остров между берегами гигантской Евразии, чьи ресурсы и население в огромной степени превосходят имеющиеся в Соединенных Штатах. Господство како
Такого рода перегруппировка стран смогла бы превзойти Америку в экономическом, а в конечном счете и в военном отношении. Недопущение такого поворота событий - одна из важнейших целей американской внешней политики.
Бжезинский сравнивает Евразию с шахматной доской, на которой ведется борьба за мировое господство. Около 75% мирового населения живет в Евразии, и большая часть мирового физического богатства находится там же, на долю Евразии приходится около 60% мирового ВНП и около трех четвертей мировых энергетических запасов. Контроль над Евразией почти автоматически повлечет за собой подчинение Африки. Таким образом, именно в Евразии сосредоточены геополитические интересы Америки. В совокупности евразийское могущество значительно превышает американское. Но «к счастью для Америки, Евразия слишком велика, чтобы быть единой в политическом отношении».[8]
Для соединенных Штатов евразийская геостратегия включает «целенаправленное руководство динамичными с геостратегической точки зрения государствами-катализаторами в геополитическом плане»[9]
, при этом должны соблюдаться два равноценных интереса Америки: в ближайшей перспективе - сохранение своей исключительной глобальной власти, а в далекой перспективе - ее трансформацию во все более институционализирующееся глобальное сотрудничество.
Разрабатывая американскую геостратегию в отношении Евразии, Бжезинский выделяет две особенно важные категории стран: геостратегические действующие лица и геополитические центры. Активными геостратегичиескими действующими лицами
являются государства, которые «обладают волей осуществить власть или оказывать влияние за пределами собственных границ, с тем чтобы изменить - до степени, когда это отражается на интересах Америки, - существующее геополитическое положение.»[10]
Они склонны к непостоянству и критически оценивают американскую мощь, определяют пределы, в рамках которых их интересы совпадают или за которыми вступают в противоречие с американскими, и после этого формируют свои собственные задачи, иногда согласующиеся, а иногда противоречащие американской политике.
Геополитические центры
- «это государства, чье значение вытекает не из их силы и мотивации, а скорее из их потенциальной уязвимости для действий со стороны геостратегических действующих лиц»[11]
. Чаще всего геополитические центры обуславливаются своим географическим положеникем, которое в ряде случаев придает особую роль в плане контроля доступа к важным районам, либо возможности отказа важным геостратегическим действующим лицам в получении ресурсов. Такие страны могут действовать и как щит государства или даже региона, имеющего жизненно важное значение на геополитической арене.
В текущих условиях в масштабе всего мира по крайней мере существуют пять ключевых геостратегических действующих лиц и пять геополитических центров. Франция, Германия, Россия, Китай и Индия, по мнению Бжезинского, являются крупными активными фигурами. Украина, Азербайджан, Южная Корея, Турция и Иран играют роль принципиально важных геополитических центров, хотя и Турция, и Иран являются в какой-то мере также геостратегически активными странами.
Европа является естественным союзником Америки. Важность отношений с Европой подчеркивает как Бжезинский, так и Киссенджер, который пишет, о том что «со стороны Европы реальное содействие всегда много значительнее, чем со стороны любого другого района земного шара»[12]
, а главным связующим звеном между Америкой и Европой видит НАТО. Бжезинский говорит о важном значении объединенной Европы, которая указывает направление к созданию более крупных форм постнациональной организации. Кроме того, по его мнению, Европа служит «трамплином, для дальнейшего продвижения демократии в глубь Евразии.»[13]
таким образом США оказываются заинтересованы в дальнейшем продвижении структур ЕС а также НАТО на восток. Такая Европа являлась бы плацдармом Америки на европейском континенте.
Без стабильной политической ситуации в России трудно говорить о безопасности в Евразии. Поэтому и Бжезинский и Киссенджер говорят о необходимости поддержки демократических преобразований в России, но в то же время они оба опасаются возрождения имперских амбиций в случае усиления позиций России. Поэтому Бжезинский считает геополитически важным для Америки недопущение возврата Украины в состав Российского государства, удержание России преимущественно в рамках национального государства, а также усиление органических связей с Европой. Возможное в будущем присоединение такой России к европейским и трансатлантическим структурам, открыло бы в них путь и для закавказских республик и значительно бы расширило границы американского влияния в Евразии.
По мнению Бжезинского стабильность в Евразии должна быть укреплена созданием трансевразийской системы безопасности, которая бы охватила весь континент. «Америка, Европа, Китай, Япония, конфедеративная Россия и Индия, а также, возможно, и другие страны могли бы сообща послужить сердцевиной такой более структурированной трансконтинентальной системы.»[14]
И Бжезинский и Киссенджер склонны считать американское господство временным явлением. «В конце концов мировой политике непременно станет все больше несвойственна концентрация власти в руках одного государства»[15]
. Следовательно, США не только первая и единственная сверхдержава в глобальном масштабе, но, вероятнее всего, и последняя.
[1]
Гаджиев К.С., «Введение в геополитику»./ М. 1998 // с. 214
[2]
Киссенджер Г., «Дипломатия»/ М. 1997// с. 733
[3]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ М. 1998// с. 12
[4]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.36
[5]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.41
[6]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с. 11-12
[7]
Киссенджер Г., «Дипломатия» /с. 740-741
[8]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.44
[9]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.54
[10]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.54
[11]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.55
[12]
Киссенджер Г., «Дипломатия» /с. 747
[13]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.74
[14]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с.247
[15]
Бжезинский З., «Великая шахматная доска»/ с. 248