После отмены крепостного права правительство России провело ряд реформ, которые подготовили почву для перехода ее к промышленному строю. Однако реформы носили половинчатый характер, не решали острейшие социальные, правовые и политические проблемы. Россия была отсталой страной с самодержавным государством, слабой правовой системой, с рядом пережитков сословного строя, с нарастающими и обостряющимися классовыми и сословными противоречиями, грозящими социальным взрывом.
В этот период в России продолжается деятельность социалистов – народников, призывавших крестьян к социальной революции. Развивалась либеральная мысль. Большинство либерально настроенных мыслителей теоретически обосновывали создание в России конституционной монархии, необходимость широких правовых реформ, формирование правового государства, юридического закрепления прав личности.
Изучение деятельности политологов конца XIX – начала XX веков очень важно с точки зрения понимания процессов, происходящих в России. Знание различных политических позиций того времени поможет не допускать пагубных ошибок, которые характерны для Царской России и советского периода.
Цель работы – рассмотреть становление политологии в России в конце ХIХ – начале ХХ вв.
Задачи работы – определить роль Б.Н. Чичерина как основоположника политологии в России; изучить политические идеалы И.А. Ильина; рассмотреть личность П.А. Столыпина как политического мыслителя и реформатора.
1. Б.Н. Чичерин – основоположник политологии в России
Видным деятелем либерального движения в России был профессор Московского университета Борис Николаевич Чичерин (1828–1904). Его перу принадлежат труды по государственному праву, истории политических учений, теории государства и истории русского права. Чичериным были подготовлены фундаментальное пятитомное исследование «История политических учений», сочинения «Собственность и государство», «Курс государственной науки», «Философия права».
Чичерин воспринял философию Гегеля, однако гегелевскую триаду (тезис, антитезис, синтез) заменил логической схемой из четырех элементов, в результате которой образуется круговорот четырех начал (единство – отношение – сочетание – множество).
По Чичерину, русское государство – не только надклассовая, но и надсословная организация. Оно возникло из средневековой неурядицы и должно было требовать от подданных посильной службы для того, чтобы учредить правильное управление, внедрить благоустройство, обеспечить силу и могущество России. Государство возложило на все сословия общие для всех обязанности. «И сословия покорились и сослужили эту службу». Но когда государство достаточно окрепло и развилось, чтобы действовать собственными средствами, оно перестало нуждаться в этом тяжелом служении. В результате в конце XVIII века изменилось положение дворянского, а также городского сословий.
Мнение Чичерина шло вразрез с настроениями многих представителей либерального лагеря, пребывавших в эпоху реформ в состоянии эйфории и явно переоценивавших свои силы и возможности воздействовать на ход событий.
Решительность своей либерально-охранительной позиции Чичерин ярко продемонстрировал в 1858 г., выступив против герценовского «Колокола», находившегося на вершине популярности и вызывавшего одобрения у многих русских либералов. Герцен в одной из статей, не указывая имен, повел разговор о «либеральных консерваторах», Чичерин почувствовал себя задетым и ответил резким письмом, обвиняя оппонента в разжигании нездоровых страстей, требуя от него «обдуманности, осторожности, ясного и точного понимания вещей, спокойного обсуждения цели и средств». Это было первое в «эпоху реформ» публичное выступление либерала против «революционных крайностей».
Чичерин сформулировал основной мировоззренческий принцип, который называл «охранительным либерализмом» и считал исключительно плодотворным для России – «либеральные меры и сильная власть». Обстановку же, сложившуюся после отмены крепостного права, он оценивал диаметрально противоположно – «стеснительные меры и слабая власть», а это, по его мнению, неизбежно порождает анархический разгул.
Через несколько месяцев после отмены крепостного права Чичерин высказывает мысль, что нужно постепенно подключать весь русский народ к государственной деятельности. Но тут же он высказывает ряд опасений. Общественное мнение может быть «разумным», и тогда оно составляет первое условие свободы и плодотворного развития. Но оно бывает и «безрассудным». В России Чичерин видит именно второе. К участию в политической жизни готово не все население. Русские крестьяне, большая часть всех подданных империи, не способна к управлению государством, так как их мысли и деятельность не выходят за пределы сельской сферы. Среднее, городское сословие имеет «городовое и государственное» назначение. Город – не только средоточие торговли, но и культурный центр, где развивается политическая мысль. А вот назначение дворянства – управлять государством, быть «руководителем остальных сословий». Таким образом, по мысли Чичерина, и в пореформенный период сохраняется ведущая роль дворянства в российской политике при возрастающем участии в государственной жизни купечества и разночинной интеллигенции, которые в дальнейшем будут составлять «цвет труда и образования». Большинство же населения, крестьянская масса, по-прежнему остается вне политики.
Чичерин был современником реформ и контрреформ в периоды царствования Александра II и Александра III. Перспективы развития государственного и правового строя России по-разному ставились и обсуждались в газетах того времени, в различных обществах и кружках. Чичерина тревожило то, что «либерализм», по-разному толкуемый и понимаемый, стал модой, а рассуждения ряда новомодных «либералов» расходились с его представлениями о свободе. Этим была обусловлена оценка Чичериным современных ему видов либерализма. Он отвергает либерализм «уличный» и «либерализм оппозиционный», которые все порицают и критикуют, ничего реального не предлагая взамен. Позитивный смысл свободе может придать, по убеждению Чичерина, только либерализм охранительный, сущность которого состоит «в примирении начала свободы с началом власти и закона».
Чичерин был одним из основателей юридической (государственной) школы русской историографии второй половины XIX века. Движущей силой русской истории, по его мнению, является монархия, которая в интересах общества в целом закрепощала все сословия, а затем, когда исторические цели были достигнуты, раскрепощала их (отмена обязательной службы дворянства, затем отмена крепостного права). Чтобы привести самодержавие к конституционному правлению, он считал необходимым создать в России двухпалатное законосовещательное собрание: верхняя палата образуется на базе Государственного совета из назначаемых правительством чиновников; нижняя – из выборных представителей, которые должны выражать интересы всего народа.
В 1882–1883 гг. Чичерин исполнял обязанности Московского городского головы. Он участвовал в подготовке реформ, однако его гласный призыв к ним на официальном собрании 16 мая 1883 года был истолкован как требование конституции, вызвал недовольство Александра III, царскую опалу и отстранение Чичерина от государственной деятельности. В августе 1883 года Чичерин уехал из Москвы в свое родное имение, где всецело занялся наукой.
2. Политические идеалы И.А.
Ильина
Одним из продолжателей неоконсервативной политической традиции в 30–40‑е гг. XX века был крупнейший политический мыслитель Иван Александрович Ильин (1882–1954), проживавший с 1922 г. за рубежом. Он, в частности, большое внимание уделял проблемам тоталитаризма, монархии и демократии. «Тот, кто хочет понять сущность государства, политики и демократии, – писал он, – должен с самого начала отказаться от искусственных выдумок и ложных доктрин» типа, что все люди «разумны», «добродетельны» и «лояльны». Жизнь свидетельствует об обратном.
Человек участвует в жизни своего государства как живой организм, который сам становится живым органом государственного организма. Он строит государство своей инстинктивной и духовной преданностью, семейной жизнью, уплатой налогов, службой, торговлей и культурным творчеством.
«Сам политический организм имеет, прежде всего, душевно-духовную природу: народ, потерявший чувство духовного достоинства, лишенный ответственности и государственного смысла, отрекшийся от чести и честности, неизбежно предаст и погубит свое государство. Каждый народ в каждую эпоху своей жизни может и должен находить тот способ отбора лучших сил, который наиболее подходящ и целесообразен именно для него. Всякое механическое заимствование и подражание сомнительно и гибельно для него».
И.А. Ильин полагал, что всякое государство является авторитарным государством, которое вовсе не обязательно ведет к тоталитаризму. Тоталитаризм требует особого развития техники и административной изощренности, что стало возможным лишь в XX веке. «Для нас поучительна история России: наша страна политически сложилась, окрепла и культурно расцвела при авторитарной форме, а ныне нищенствует, терпит унижения, прекратила свой культурный рост и вымирает физически – именно при тоталитарном режиме».
По Ильину ошибочным является противопоставление тоталитаризма и демократии: именно последняя своим стремлением подчинить все и вся административному регулированию породила тоталитаризм. Демократически
По мнению Ильина, тоталитарный режим – это ни правовой, ни государственный режим. Он являет собой «социально-гипнотическую машину; это жуткое и невиданное в истории биологическое явление – общества, спаянные страхом, инстинктом и злодейством, – но не правом, не свободой, не духом, не гражданством и не государством». Россия получила за грехи «левый» тоталитаризм коммунистов. Русская интеллигенция вообразила, что социализм есть единственно верный путь к социальному строю. Но ныне наступает новая эпоха, которое положит в основу другое воззрение, а именно: социализм – антисоциален; искать социальности надо в ином, не социалистическом, строе.
Ильин не мог не высказать своего отношения к фашизму, который он рассматривает как реакцию на большевизм. В фашизме проявляется концентрация государственно-охранительных сил «направо» во время наступления «левого» хаоса и «левого» тоталитаризма. При этом фашизм стремится опереться на первых порах на национально-патриотические чувства.
Вместе с тем в фашизме нашли выражение серьезные ошибки: безрелигиозность и враждебное отношение к христианству; создание «правого» тоталитаризма; установление партийной монополии; смещение социальных реформ с социализмом, установление «идолопоклоннического цесаризма». Это не только скомпрометировало фашизм и восстановило против него целые народы и государства, но и привело к войне и его гибели.
С падением монархии в России распалась тысячелетняя твердыня. Исчезла государственная форма. Разложению, поруганию и злодейскому искоренению подверглась священная основа национального бытия. В 1917 г. русский народ впал в состояние черни, а история человечества показывает, что чернь всегда обуздывается деспотами и тиранами. И.А. Ильин убежден, что бытие России требует единовластия: или религиозно и национально укрепленного единовластия чести, верности и служения, т.е. монархии, или же единовластия безбожного, бессовестного, бесчестного и притом антинационального и интернационального, т.е. тирании.
И.А. Ильин сравнивает события 1917 г. со смутой XVII в. Смута, по его мнению, была брожением. Народ перебродил и опомнился. Революция использовала новую смуту и брожение, но не дала народу ни опомниться, ни восстановить свое органическое развитие. Смута была хаотическим бунтом и дезорганизованным разбоем. Революция оседлала бунт и государственно организовала всеобщее ограбление. Смуту никто не замышлял, она была социальным распадом и грехопадением народа. Революция же готовилась планомерно в течение десятилетий в известных слоях интеллигенции; она стала традицией, передававшейся от поколения к поколению.
Революция имеет общемировое значение: коммунизм – порождение Европы, где он готовился много лет в качестве социальной реакции на мировой капитализм, «он был задуман европейскими социалистами и атеистами и осуществлен международным сообществом людей, сознательно политизировавших уголовщину и криминализированное государственное правление».
И.А. Ильин квалифицирует революцию как безумие. «Безумие русской революции, – писал он, – возникло не просто из военных неудач и брожения, но из отсутствия политического опыта, чувства реальности, чувства меры, патриотизма и чувства чести у народных масс и революционеров». Были и иные причины. Центробежное тяготение славянского характера, жизнь на огромном равнинном пространстве с редкой населенностью и дух азиатского кочевничества подталкивали русских к антиобщественному поведению, уходу от творческого труда к смуте и погрому. «Вся история России есть борьба между центростремительным, созидающем тяготением, и центробежным, разлагающим: между жертвенной, дисциплинирующей государственностью и индивидуализирующимся, анархическим инстинктом».
Как своеобразное предостережение для сегодняшнего дня для нашей страны звучат размышления И.А. Ильина о том, что ныне Россия находится в беспримерном историческом положении: она ничего и ни у кого не может и не должна заимствовать. Она должна сама создать и выковать свое общественное и государственное обличье.
3. П.А. Столыпин как политический мыслитель и реформатор
Крупным государственным деятелем, выразителем охранительной идеологии, защитником монархии был Петр Аркадьевич Столыпин (1862–1911). Столыпин, выходец из родовитой дворянской семьи, окончил физико-математический факультет Петербургского университета, служил в Министерстве внутренних дел, Министерстве земледелия и государственных имуществ. В 1899 г. он был назначен ковенским губернским представителем дворянства, в 1902 г. стал гродненским губернатором, а в 1904 г. назначен саратовским губернатором. В апреле 1906 г. Столыпин занял пост Министра внутренних дел в правительстве Горемыкина, а с июня 1906 г. – Председателя Совета министров, сохранив прежнюю должность.
Сторонник сильной государственной власти, монархии, строгих порядков, Столыпин с присущей ему энергией взялся за наведение покоя в революционной России. Ему принадлежала заслуга в борьбе с терроризмом, получившим в начале XX в. невиданный размах. За эту деятельность Столыпин получил в дореволюционной радикальной и в советской литературе прозвище «вещатель».
Своей реформаторской деятельностью Столыпин стремился преодолеть социально-экономический и политический кризис Российского государства, укрепить самодержавие, ввести страну в число ведущих держав мира. Выступая в Государственной думе 10 мая 1907 г., Столыпин произнес свою знаменитую фразу, ставшую программой его реформаторской деятельности: «Противникам государственности хотелось бы избрать путь радикализма, – заявил он, обращаясь к левым думским фракциям, – путь освобождения от исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны великие потрясения, нам нужна Великая Россия».
Столыпин оставался последовательным защитником монархии, прилагая усилия к созданию условий выхода из революционного кризиса 1905–1907 гг. Эти усилия сводились, с одной стороны, к усилению репрессивно-карательных функций государства (введение военно-полевых судов для борьбы с терроризмом и др.), с другой стороны, к политике лавирования (например, думская тактика правительства). При этом сам Столыпин неоднократно проявлял твердость и настойчивость в решении сложных государственных задач, нередко встречая сопротивление и со стороны самого императора, и со стороны верхних слоев бюрократии, и со стороны радикально настроенных политических сил. Несмотря на некоторые уступки оппозиционным партиям, Столыпин оставался сторонником силовой политики. 16 ноября 1907 г. в своей речи в III Государственной думе он говорил: «…разрушительное движение, созданное крайними левыми партиями, превратилось в открытое разбойничество и выдвинуло вперед все противообщественные преступные элементы, разоряя честных тружеников и развращая молодое поколение. Противопоставить этому явлению можно только силу».
Столыпин был последней надеждой стремительно двигавшейся к своей катастрофе Российской империи. Этого не понимали власть имущие. Но это прекрасно понимали радикальные силы: успех реформаторской деятельности Столыпина сводил на нет их попытки раскачать российское общество, подвинув его к революции. Убийство Столыпина 1 сентября 1911 г. в Киеве стало началом приближавшейся катастрофы.
Заключение
Под впечатлением от падения коммунистических режимов в Европе многие полагают, что наступило торжество принципов свободного рынка и частного предпринимательства в глобальных масштабах подобно тому, как ранее приверженцам марксизма будущее виделось как торжество идей научного социализма.
Синтез частной инициативы и социальной справедливости в духе теории конвергенции или платформы современной социал-демократии имеет все основания занять прочное место в политической мысли XXI века.
Нельзя исключить и новой борьбы полярных идеологий, столь характерной для уходящего столетия.
Наконец, весьма вероятной представляется борьба националистических интересов. Раскол мира на две системы сильно их ослабил и сковал, подчинил интересов блоков. Распад социалистического лагеря привел к бурному всплеску националистических интересов и страстей как в России и в других государствах, возникших на месте бывшего СССР, так и за их пределами. В связи с прекращением глобального противостояния систем сходные тенденции оживились как на Западе, так и на Востоке.
Развитие политической мысли продолжается. Предугадать его результаты едва ли возможно. Реальная цель, которая ставится перед историей политических учений, состоит лишь в том, чтобы осветить прошлое и извлечь уроки из его опыта.
Список используемой литературы
1. Желтов В.В. История политических идей: Учебное пособие. – Кемерово: Кузбассвузиздат, 2002. – 532 с.
2. История политических и правовых учений. Учебник для вузов. Издание 2‑е, переработанное и сокращенное / Под редакцией докт. юрид. наук, профессора О.Э. Лейста. М.: ИКД «Зерцало‑М», 2004. – 576 с.
3. История политических учений. Вып. 3 / Под ред. проф. О.В. Мартышина. – М.: Юристъ, 2000. – 560 с.
4. Тонких В.А., Ярецкий Ю.Л. История политической и правовой мысли: Учеб. пособие для вузов / Под ред. доктора ист. наук В.И. Жукова. – М.: Гуманит. издат. центр ВЛАДОС, 1999. – 384 с.
5. Федорова М.М. Классическая политическая философия. М.: Издательство «Весь Мир», 2001. – 479 с.