Политология 5

1 МЕСТО И РОЛЬ ПОЛИТОЛОГИИ В СИСТЕМЕ ОБЩЕСТВЕННЫХ НАУК

Особенно актуальна он для нашей страны, переживающих период радикальных преобразований во всех сферах общественной жизни, трансформации самой общественно-политической системы. В нашей стране в настоящее время встает проблема формирования политологии как новой для нас дисциплины. В этой связи очень важно определить содержание, круг проблем, институтов и явлений, составляющих предмет исследования политологии.

Иное положение сложилось в большинстве индустриально развитых стран. В настоящее время политология там занимает важное место среди обществоведческих дисциплин. Об этом свидетельствует, во-первых, постоянно возрастающий поток литературы, множество специальных политологических журналов; во-вторых, наличие различных общенациональных и региональных профессиональных организаций политологов. Наиболее известные из них - Американская ассоциация политических наук, Ассоциация политических исследований Англии, Французская ассоциация политической науки и т.д. Общенациональные политологические ассоциации существуют в большинстве крупных стран Запада. В 70-х годах Ассоциация политических наук была организована и в СССР. После второй мировой войны, в 1949 г., при содействии ЮНЕСКО была создана и функционирует по сей день Международная ассоциация политической науки, в задачу которой входит координация политологических исследований во всем мире.

О значении, масштабах и круге затрагиваемых политологией проблем говорит хотя бы тот факт, что сегодня в политологии США насчитывается 26 самостоятельных областей специализации. Большое внимание ей уделяется в системе высшего образования. На Западе трудно назвать сколько-нибудь крупный университет или гуманитарный институт , где не функционируют кафедра или центр политологии. Существенное место политологии отводится в учебных программах средних общеобразовательных школ и средних специальных учебных заведений. Более того, во многих школах ученики старших классов реализуют полученные на уроках политологические знания в повседневной школьной и внешкольной жизни.

В нашей стране еще в конце Х1Х - начале ХХ в. сложилась своя, политологическая традиция, связанная с именами Б. Н. Чичерина, Н. А. Бердяева, С. Л. Франка, П. И. Новгородцева, П. Б. Струве, О. Н. Лосского, В. В. Зеньковского и других ученых и политических деятелей, внесших весомый вклад в развитие мировой общественно-политической мысли.

В советское время в большом количестве издавались работы по политической истории мира, отдельных регионов и стран, в том числе России, по вопросам внутренней и внешней политики СССР, союзных республик, других государств мира, по проблемам связи политики с другими сферами общественной жизни (экономикой, правом, социальной сферой, идеологией, культурой и т.д.). Однако как самостоятельная область научного знания политология, так и не оформилась. Возможно, причиной этого было господствовавшее среди руководства страны, части ученых-обществоведов, идеологов и некоторых групп граждан убеждение в том, что со временем государство как орган насилия будет заменено самоуправлением народа в масштабах общества. Предполагалось, что место политики и свойственных ей методов и средств решения социальных проблем, регулирования человеческих отношений и поведения займут нравственные нормы, обычаи и традиции.

Сегодня, когда в обществе значительно активизировались политические процессы, когда в числе других сфер общественной жизни серьезные изменения претерпевает и сфера политики, соответственно возросла и потребность в их научном осмыслении. В связи с этим особую роль приобрели политологические исследования. Важно только, чтобы в поисках объективной истины участвовали ученые разных течений, убеждений, придерживающихся различных идей, концепций и т.д..

Надеемся, что данный курс лекций поможет Вам разобраться в таких основополагающих институтах, явлениях и проблемах современного общества и общественного развития, как гражданское общество , правовое государство, политика, политическая система и ее формы, демократия и диктатура, политическая культура и т. д.

Политология как самостоятельная научная дисциплина

Приступая к исследованию любой обществоведческой дисциплины, ученый сталкивается с множеством вопросов: каков предмет ее исследования? Каковы ее содержание, предназначение и функции? Какое место занимает она среди других обществоведческих наук? И т.д. Что касается политологии, то поиск правильных ответов на подобные вопросы важен прежде всего для точного понимания политических реальностей в современном мире.

Вычленение самостоятельного предмета политологии связано с немалыми трудностями, так как на него притязают многие другие общественные (а иногда и естественные) науки, что вполне объяснимо: мир политического тесно переплетается с культурой, экономикой, социальными феноменами и т.д. Политологам постоянно приходится конкурировать с философами, социологами, историками и представителями других дисциплин, претендующими на изучение мира политического. Однако указанные трудности связаны еще с одним обстоятельством, а именно с тем, что ни на Западе, ни в нашей стране до сих пор нет общепринятого определения политологии. Разные исследователи расходятся в оценке ее границ и содержания, круга охватываемых ею проблем, критериев выделения в самостоятельную научную дисциплину и т. д.

Прежде чем определить объект и предмет исследования политологии, круг охватываемых ею тем и проблем, необходимо выяснить содержание понятий "политическое", "мир политического", "политическая сфера" и т. д., а для этого требуется предварительно уточнить границы между миром политического и другими сферами человеческой жизни как подсистемами общества.

В современном обществе как системе, как целостном образовании выделяются следующие взаимосвязанные и взаимозависимые подсистемы: производственная, или экономико-хозяйственная; социальная; культурная; духовная и политическая . Каждая из них характеризуется только ей присущими структурой, функциями, ценностями, нормами, целями, действующими лицами и т.д. Производственная (экономико-хозяйственная) подсистема обеспечивает материальную основу жизни общества. Социальная, культурная и духовная сферы в совокупности составляют гражданское общество, которое также, наряду с производственной и политической, образует специфическую подсистему. Гражданское общество обеспечивает производство и воспроизводство человека как полноправного члена общества, способствует нормальному функционированию различных социальных институтов, в рамках которых происходят эти процессы. Политическая подсистема призвана регулировать (направлять) процесс создания благоприятных условий для эффективного функционирования указанных подсистем ради реализации интересов всех членов общества.

Экономическая подсистема немыслима без гражданского общества, и, наоборот, гражданское общество невозможно без составляющей его материальную основу экономической подсистемы. Но они не могут функционировать без государства, главная функция которого - контролировать и регулировать их деятельность.

В реальной жизни все подсистемы взаимосвязаны, а разграничение их в рамках научного анализа во многом имеет условный характер, диктуется необходимостью облегчить болею скрупулезное изучение каждой как самостоятельного феномена.

Здесь отметим лишь то, что в соответствии с предложенной классификацией человеческий социум условно можно изобразить в виде схемы, приведенной на рис. 1. 1., где А - социальная, В - духовная, С - политическая и D - экономическая сферы или подсистемы. Тогда АВ - гражданское общество (институты, отношения, ценности), D - хозяйственно - экономическая подсистема, С - политическая подсистема, призванная обеспечить политическое единство человеческого социума.

Руководствуясь этой схемой, попытаемся классифицировать социальные и гуманитарные науки, учитывая, что каждая из них призвана изучать тот или иной аспект, ракурс, компонент одной из четырех подсистем. Тогда А - социальные науки, группирующиеся вокруг социологии; В - науки о духе (философия, культурология, религиоведение и богословие, этика, эстетика и искусствоведение и т.д.); С - политические науки и D - экономические науки.

Другими словами, каждая из четырех главных подсистем служит объектом изучения самостоятельного блока научных дисциплин. Проведение классификации социальных и гуманитарных наук связано с трудностями определения места каждой конкретной дисциплины в системе социальных и гуманитарных наук, более или менее точного выявления сферы или предмета ее изучения, круга охватываемых ею тем и проблем.

Политика - наиболее отчетливо наблюдаемая нами сторона общественной жизни, однако эта видимость обманчива, так как скрывает множество менее очевидных фактов и процессов, относящихся к другим подсистемам, но оказывающих и определенное воздействие на политическую сферу. Среди них - социально-экономические, культурные, научные, образовательные, национальные, религиозные и другие факторы и явления, составляющие гражданское общество.

Политология первоначально сформировалась как "государственная" дисциплина, призванная изучать предназначение и функции государственных и политических феноменов, институтов, процессов; теперь предметом ее исследования является мир политического в его целостности и многообразии, т. е. все, что охватывает понятие "политическое".

Таким образом, политология - наука о политике, т.е. об особой сфере жизнедеятельности людей, связанной с властными отношениями, с государственно-политической организацией общества, политическими институтами, принципами, нормами, действие которых призвано обеспечить функционирование общества, взаимоотношения между людьми, обществом и государством .

Проблемы, которыми занимается политология, можно разделить на три крупных блока:

1) философские и идейно-теоретические основания политики, системообразующие признаки и важнейшие характеристики подсистемы политическою, политические феномены, свойственные тому или иному конкретному периоду истории ;

2) политические системы и политическая культура, отличия и сходства между различными политическими системами, их преимущества и недостатки, политические режимы, условия их изменения и т. д.;

3) политические институты, политический процесс , политическое поведение и т.д.

Однако эти блоки не соподчинены, а равнозначны между собой, поскольку идейно-теоретические основания политики невозможно понять в отрыве от конкретной политической системы, а ее, в свою очередь, без конкретных политических институтов.

Перечисленные политические феномены интересуют ученого политолога прежде всего с точки зрения их состояния в данный момент. Он выясняет их структуру, составные элементы, функции, условия функционирования, их соотношение и взаимодействие. Но такой их анализ был бы односторонним и не полным без учета общего исторического фона, на котором они существуют, их идейно-теоретической и социально-философской подоплеки. Исходя из этого, политологическое исследование включает три важнейших аспекта: исторический, теоретический и эмпирический . Соответственно политологическая наука изучает историю политических учений и традиций, политических систем, идейно политических воззрений и течений; теорию политики; конкретные механизмы принятия решений и реализации властных функций и т.д.

Главными объектами исследования политологии являются государство , власть и властные отношения , составляющие своеобразный стержень политического. Они имеют много аспектов - экономический, социальный, культурный и т. д., поэтому изучаются разными науками - экономической, социологической, культурологической и т. д. Государство, кроме того, исследует государствоведческая, а право - правоведческая дисциплины, анализирующие прежде всего юридические и правовые аспекты их функционирования. Политологическая наука подходит к исследованию государства и властных отношений прежде всего как институтов политической организации общества, имеющих своей главной целью реализацию всеобщего интереса. Однако государство и власть как феномены мира политического неизбежно соприкасаются с более широкой областью социальных явлений, в частности с социально-экономическими, культурными, национальными, религиозными и другими факторами жизни общества, составляющими в совокупности социальные основы политики, поэтому и они должны быть включены в предмет исследований политологии, точнее, в тот ее раздел, который так и называется - " социальные основы (аспекты) политики ".

Помимо государства и власти, политологию интересуют партии и партийные системы, механизмы представительства, избирательные системы, политические организации, разного рода заинтересованные группы, средства массовой информации и т. д., т. е. то "промежуточное пространство" между гражданским обществом и миром политического, речь о котором шла ранее. Но в отличие от политической социологии, или социологии политики, политологию интересует именно то, как, какими политическими средствами, за счет каких политических механизмов они добиваются реализации своих экономических, социальных и прочих интересов.

Политология изучает государство не только как субъекта политики, носителя власти и властных отношений в рамках одной страны, но и как носители государственного суверенитета на международной арене, одного из многих субъектов политических отношений между различными государствами. Проблемы мирового сообщества и всего комплекса международных отношений составляют предмет исследования нескольких дисциплин - истории, правоведения, истории дипломатии, социологии, отчасти философии. Значительное внимание этим проблемам традиционно уделяется и в политологической науке, которая исследует закономерности, основные нормы и особенности взаимодействия государств в современных условиях, механизмы принятия решений, роль и функции важнейших международных политических и правовых институтов при разрешении международных конфликтов и поиске консенсуса (согласия) между государствами; деятельность региональных и всемирных организаций как важных звеньев системы жизнедеятельности мирового сообщества. Данный круг проблем составляет еще один раздел политологии, а именно" международные аспекты политики ".

Мир политического непосредственно связан со сферой идеологии, которая "одухотворяет", "озвучивает" институциональные отношения между людьми, объясняет, обосновывает, оправдывает или отвергает политические реальности в конкретных общественно-исторических условиях. Фактически политика представляет собой арену столкновения различных идеологических систем, идейно-политических течений и направлений; иначе говоря, мир политического имеет идеологическое, или идейно-политическое, измерение. Поэтому политология исследует соотношение политики и идеологии, важнейшие идейно-политические учения, их историю, влияние на политику, а раздел политологии, в котором рассматриваются эти проблемы, можно обозначить как " идеологические аспекты политики ".

Как и другие области обществознания, политология имеет свое мировоззренческое обоснование, поскольку в той или иной форме она тоже затрагивает такие вечные вопросы, как место и роль человека в общественном и природном мире, смысл и значение материальной и духовной сторон человеческого - индивидуального и коллективного - бытия и т. и. Тем самым она связана с общефилософской (мировоззренческой) проблематикой, а раздел политологии, в котором исследуются данные феномены, можно обозначить как " философские мировоззренческие аспекты политики", или "политическая философия ". В определенном смысле можно утверждать, что сама политическая философия является составной частью политической действительности, так как любой политический режим нуждается в философском оправдании своего существования. Вариантов такого оправдания, объяснения множество, что отражается в различных идейно-политических течениях - либерализме, консерватизме, марксизме, социал-демократии и т. д.

Для политической философии социальная реальность служит источником размышлений о принципах общественного порядка, социальной справедливости, свободы, равенства и т. д., что непременно "выводит" ее на проблемы связанные с сущностью власти и властных отношений, на государство, его предназначение и цели, побуждая обосновывать определенный политический порядок. Одна из целей политической философии - выяснить, насколько отвечают истине, т. е. объективной необходимости, общепризнанные политические ценности. Для того чтобы достичь этой цели, она всегда ставит под сомнение господствующие концепции политического порядка, стремясь определить некую магистральную линию политического развития.

В качестве самостоятельного раздела (аспекта) политологии выступает политическая психология , или " психологические аспекты политики и политических отношений ". Предметом изучения здесь служат установки, ориентации, убеждения, ожидания, мотивации, проявляющиеся в политическом поведении людей. Особенно широко исследования такого рода используются при изучении общественного мнения, политической социализации, политического конфликта и сотрудничества, электорального поведения, политических установок т. д.

Основателем политической психологии считается Г. Ласуэлл, который в 1930 г. опубликовал книгу "Психология и политика", а в 1950 г. в соавторстве с А. Капланом - "Власть и общество". Особенно сильный толчок развитию политической психологии дала развернувшаяся после второй мировой войны "бихевиористская революция".

В качестве специфического раздела политологии западные ученые выделяют также политическую антропологию , изучающую институты управления и их практические функции у различных этнических сообществ, характерных для развивающихся стран и примитивных обществ (преимущественно незападных), связи политического поведения с более широкой культурой группы, коллектива, сообщества; дающую сравнительный анализ разнообразных политических систем и выявляющую этнические факторы в политическом поведении людей.

Итак, предметом политологии в общей сложности являются такие разные по своему характеру институты, феномены и процессы, как политическая система , государственный строй, власть и властные отношения, политическое поведение, политическая культура в их всесторонней взаимосвязи и взаимодействии, а также история политических учений . Конечно, эти проблемы изучаются не только политологией, но и философией, социологией. государственно-правовой наукой и т. д. Политология же, интегрируя в себе отдельные аспекты этих дисциплин, располагается как бы в точке их пересечения и по существу представляет собой междисциплинарную науку.

Политологам приходится конкурировать за сферу интересов с философами, социологами, историками, претендующими на право заниматься изучением политики. Большой интерес представляет вопрос о соотношении политологии и истории. К примеру, чем политология отличается от истории? Ведь известно, что эти две дисциплины развивались в тесной взаимосвязи. В исторической науке существует самостоятельный раздел - политическая история, которая изучает мир политического в прошлом. На заре формирования политологии английский историк К. Фримен писал: "история - это прошлая политика и политика - это теперешняя история". Очевидно, что какие-то аспекты политики в прошлом интересуют и политолога. Симптоматично, что в настоящее время в США эти две науки, которые уже давно утвердились как самостоятельные дисциплины, преподаются на объединенных кафедрах.

Однако между политологией и историей существуют и серьезные различия. Сравним, например, задачи и функции историка и политолога. По мнению испанского исследователя А. Гарсиа, "историк имеет дело с прошедшим временем. Он может наблюдать начало, развитие и конец общественных формаций. Политолог, напротив, не смотрит на историю как на спектакль, он воспринимает ее как действие. Его политический анализ, в отличие от анализа историка, несет в себе сознательную заинтересованность с точки зрения политического проекта, который он хочет превратить в реальность. Объективный источник его затруднений состоит в том, что он должен оценивать реальное состояние политических ситуаций до того, как они примут историческую форму, т.е. превратятся в необратимые. Субъективный источник затруднений побуждает его в большинстве случаев смешивать свои собственные желания с реальностью".

2 ПРЕДМЕТ ФУНКЦИИ И МЕТОД ПОЛИТОЛОГИИ

Политология – термин, образовавшийся из двух греческих слов: “politike” + “logos”, и буквально означает “политическая наука”. Исходное значение термина “наука” – “знание”. Наука – это система постоянно развивающегося знания, адекватно отражающая объективную реальность в понятиях. Следовательно, определение предмета политологии требует выяснения и анализа политической реальности как таковой (политической сферы, политики как системы деятельности, политического пространства) и понятийного аппарата как инструментария этой науки. Трудность определения предмета политологии сегодня состоит в том, что многие авторы стремятся ответить на вопрос: “Что есть наука политология? ” А проблема, думается, лежит несколько в другой плоскости. Необходимо сосредоточить внимание на том, что политология делает, выделяя главное, из чего постепенно складывается эта наука (подходы, методы, понятия, модели), ее основные элементы, чтобы последние можно было, затем применять к анализу политической действительности, изучая политику, власть, политическую систему в их конкретной форме.

Объектом политологии, как и других, социально-гуманитарных дисциплин, является человеческое общество. В таком сложном многомерном и разнообразном объекте, как общество людей, политология занимает свою нишу - политическую сферу, политику.

Поскольку политика есть специфическая форма деятельности социальных групп и индивидов, направленная на организацию и использование политической власти, непосредственным предметом политологии являются: сама политическая власть, ее сущность и структура

3. Методы политологии

Общепризнано, что методы исследования – это средства анализа, а также способы проверки и оценки теории. Некоторые авторы считают, будто не существует специфических политологических методов, что исследование политической жизни характеризуется определенной эклектичностью, симбиозом методики гуманитарных исследований и техники эмпирических исследований. Правда, какая из общественных наук может претендовать на чисто свои методы. Известное течение в политологии – эмпирико-аналитическое (сциентистское – представление о единстве наук), основано на такой позиции: всем наукам свойственны одни и те же научно-логические эмпирико-аналитические критерии.

Методов познания действительности довольно много. Существует и их классификация. Говорят, например, о методике экспериментов, о методах обработки эмпирических данных, методах построения научной теории, методах изложения научных результатов. По другой классификации, методы делятся на философские, общенаучные и специально-научные. Так, методы, имеющие общенаучный характер – это сравнение, анализ и синтез, обобщение, восхождение от абстрактного к конкретному, индукция и дедукция, наблюдение. Есть и иная классификация. Она опирается на различие методов качественного и количественного изучения реальности. Образно говоря, методы можно квалифицировать и по такому признаку: с птичьего полета, с горы и из мышиной норы (Л. Гумилев). В настоящее время углубление взаимосвязи наук приводит к тому, что результаты, модели и методы одних наук все более широко используются в других, конкретизируясь в каждой отдельной науке.

В политологии представляется возможным разделить методы на две группы: традиционные и новые. К первой группе относятся следующие.

Исторический метод. Важность применения в политическом анализе исторического метода в огромной степени обусловлена потребностями политической практики, ибо своевременное и правильное его применение позволит избежать проявлений волюнтаризма и субъективизма в политике. Кроме того, точное и полное отражение истории изучаемого политического явления, события предполагает также воспроизведение конкретных черт и специфических особенностей, присущих им в конкретных исторических условиях.

Метод сравнения. С точки зрения формальной логики всякое сравнение – это действие, направленное на установление признаков сходства или различия двух или более сопоставимых событий, явлений, так как “кто знает одно, не знает ни одного”. Известно и высказывание Юма: “Если хотите знать греков и римлян – изучайте англичан и французов”. Сравнительный метод в политике ориентирует прежде всего на раскрытие общих черт политической жизни разных стран, народов и эпох. Однако только этим он ограничиться не может, так как в политике мы имеем дело с системами особой сложности. К примеру, в политике, как нигде, большое значение имеют такие “подвижные переменные”, как личность лидера, динамика политических ситуаций, процессов, соотношение и расстановка политических сил; как участников политических событий, характер внешних и внутриполитических конфликтов, разработка, принятие и реализация политических решений, поведение избирателей и др. Поэтому сравнительный метод не может фиксировать лишь общие черты политических систем, режимов, а должен выявлять и специфику их функционирования и развития.

Системный подход. В настоящее время он занимает одно из ведущих мест в научном познании вообще. Наиболее широкое применение системный подход находит при исследовании сложных развивающихся объектов – многоуровневых, как правило, самоорганизующихся. К ним, в частности, и относятся политические системы, организации, институты. При системном подходе объект рассматривается как множество элементов, взаимосвязь которых обусловливает целостные свойства этого множества. Например, среди политических институтов важное место принадлежит государству. При его анализе основной акцент делается на выявлении многообразия связей и отношений, имеющих место как внутри государства (системы), так и в его взаимоотношениях с внешним окружением (другими политическими институтами внутри страны, государствами). Государство структурно представлено многими элементами. Среди них основным является аппарат управления, состоящий, в свою очередь, из сотен элементов. Системный подход в политологии одним из первых применил Д. Истон (США). Подробно его концепция изложена в теме "Политические системы".

4. Функции политологии

Само понятие “функция” (от лат. functio) означает совершение, исполнение, обязанность, круг деятельности.

Реализуются функции политологии на многих плоскостях политической жизни и поэтому могут быть соответственно дифференцированы. Выделим первую группу – “классических теоретических функций”. В нее входят:

1) концептуально-описательная. Она состоит в предоставлении исследователю в рамках политологии и за ее пределами определенного запаса терминов, понятий и категорий, а также правил описания отражающих содержание политической действительности, охваченное в этих категориях и понятиях. Это позволяет ответить на вопрос “что и как делается? ”;

2) объясняющая функция, предоставляющая определенные объяснения политических процессов и событий на основе выявленных тенденций, фактов, закономерностей. Это позволяет ответить на вопрос “почему делается так, а не иначе? ”;

3) прогностическая функция. Ее назначение состоит в формулировании предвидения в соответствии с утверждениями, которые прежде были использованы для объяснения.

Одна из целей науки – прогноз. Поэтому ценность политологического исследования определяется не только тем, насколько адекватно оно отражает те или иные тенденции, но и тем, в какой степени они завершаются научно обоснованными прогнозами. Особый интерес вызывает прогнозирование последствий принимаемых сегодня политических решений, а также политический мониторинг – слежение и раннее предупреждение нежелательных в будущем политических событий. Заметим, что определение ближайших и отдаленных перспектив развития нашего общества не входит в функцию политологии (это прерогатива науки прогностики).

Рассмотренные три функции собственно отражают саму суть науки, которая состоит в описании, объяснении и прогнозе.

Вторая группа функций политологии носит прикладной характер:

1) методологически оценивающая. Она представляет исследователю систему методов и исследовательских процедур. Это своего рода теория политических технологий и политического анализа; формулирование оценок познавательной полезности результатов этих исследований;

2) интегрирующая функция, которая состоит в создании возможности использования достижений других дисциплин. То есть насколько данная наука на основе своего языка (терминов, понятий, категорий) и методического инструментария способна сотрудничать с родственными науками, обогащая себя и “соседа”.

3 ОСНОВНЫЕ ИДЕИ ПОЛИТИЧЕСКИХ ТЕОРИЙ ДРЕВНЕГО МИРА ПЛАТОН АРИСТОТЕЛЬ ЦИЦЕРО

Платон (427–347 гг. до н.э.) – родоначальник философии объективного идеализма. Его взгляды сложились под влиянием Сократа, знаменитого мудреца, проводившего жизнь в беседах и спорах на афинских площадях. [c. 45] Содержание этих бесед нашло отражение в ранних произведениях Платона, которые обычно выделяют в особую группу так называемых сократических диалогов.

После казни Сократа в 399 г. до н.э. Платон покинул Афины и совершил ряд путешествий, в том числе в Египет и Южную Италию. Вернувшись, он основал в пригороде Афин философскую школу под названием “Академия”. Диалоги и письма, написанные Платоном после создания Академии, относят к зрелым произведениям мыслителя.

Сердцевину платоновской философии составляет теория идей. Миру чувственных предметов и явлений Платон противопоставил особый мир идей, или общих понятий, которые якобы существуют где-то за пределами неба. Бестелесные идеи вечны и неизменны, им присуще истинное бытие. Наш мир, пояснял Платон, занимает как бы среднее положение между “подлинным бытием” и миром небытия. Точно так же и человек: до того как вселиться в телесную оболочку, его душа пребывала в царстве идей. Знания человека об окружающей природе, согласно Платону, не могут быть истинными. Достоверное знание дают только воспоминания души о том, что она созерцала, находясь в мире истинно сущего. Объективный идеализм Платона смыкался с религией и мистикой. Философия в его трудах, особенно поздних, приобретала черты теологии. Возражая софистам как представителям наивного материализма, Платон без обиняков писал: “Пусть у нас мерой всех вещей будет главным образом бог, гораздо более, чем какой-либо человек, вопреки утверждению некоторых”.

Политико-правовым вопросам посвящены самые крупные диалоги Платона “Государство” и “Законы”.

В диалоге “Государство” идеальный государственный строй Платон рассматривал по аналогии с космосом и человеческой душой. Подобно тому как в душе человека есть три начала, так и в государстве должно быть три сословия. Разумному началу души в идеальном государстве соответствуют правители-философы, яростному началу – воины, вожделеющему – земледельцы и ремесленники. Сословное деление общества Платон объявил условием прочности государства как совместного поселения граждан. Самовольный переход из низшего сословия в высшее недопустим и является величайшим преступлением, ибо каждый человек должен заниматься тем делом, к которому он предназначен от природы. “Заниматься своим делом и не вмешиваться в чужие – это и есть справедливость”.

Платоновское определение справедливости было призвано оправдать общественное неравенство, деление [c. 46] людей на высших и низших от рождения. В подкрепление своего аристократического идеала Платон предлагал внушать гражданам мифы о том, как бог примешал в датой людей частицы металлов: в души тех из них, что способны править и потому наиболее ценны, он примешал золота, в души их помощников – серебра, а в души земледельцев и ремесленников – железа и меди. Если же у последних родится ребенок с примесью благородных металлов, то его перевод в высшие разряды возможен только по инициативе правителей. Во главе государства, утверждал Платон, необходимо поставить философов, причастных к вечному благу и способных воплотить небесный мир идей в земной жизни. “Пока в государствах не будут царствовать философы либо так называемые нынешние цари и владыки не станут благородно и основательно философствовать.., до тех пор государствам не избавиться от зол”. В проекте идеальной организации власти Платон отходит от принципов “аристократии крови” и заменяет ее “аристократией духа”. Обосновывая эту идею, он наделил философов-правителей качествами духовной элиты – интеллектуальной исключительностью, нравственным совершенством и т.п.

Механизму осуществления власти (ее устройству, роли закона) Платон не придавал в диалоге “Государство” особого значения. В частности, по поводу формы правления в образцовом государстве сказано лишь то, что оно может быть либо монархией, если править будет один философ, либо аристократией, если правителей будет несколько. Основное внимание здесь уделяется Проблемам воспитания и образа жизни граждан. , Чтобы достигнуть единомыслия и сплоченности двух высших сословий, образующих вместе класс стражей государства, Платон устанавливает для них общность имущества и быта. “Прежде всего никто не должен обладать никакой частной собственностью, если в том нет крайней необходимости. Затем ни у кого не должно быть такого жилища или кладовой, куда не имел бы доступа всякий желающий”. Продовольственные запасы стражи получают от третьего сословия в виде натуральных поставок. Денег у стражей нет. Жить и питаться они должны сообща, как во время военных походов. Стражам запрещается иметь семью, для них вводится общность жен и детей.

Прообразом идеального государственного строя для Платона послужила аристократическая Спарта, точнее, сохранявшиеся там патриархальные отношения – организация жизни господствующего класса по образцу военного лагеря, пережитки общинной собственности, группового брака и др.

Характеризуя извращенные формы государства, Платон располагал их в порядке возрастающей деградации по сравнению с идеалом.

Вырождение аристократии мудрых, по его словам, влечет за собой утверждение частной собственности и обращение в рабов свободных земледельцев из третьего сословия. Так возникает критско-спартанский тип государства, или тимократия (от “тиме” – честь), господство сильнейших воинов. Государство с тимократическим правлением будет вечно воевать.

Следующий вид государственного устройства – олигархия – появляется в результате скопления богатства у частных лиц. Этот строй основан на имущественном цензе. Власть захватывают немногие богатые, тогда как бедняки не участвуют в управлении. Олигархическое государство, раздираемое враждой богачей и бедняков, будет постоянно воевать само с собой.

Победа бедняков приводит к установлению демократии – власти народа. Общественные должности при демократии замещаются по жребию, вследствие чего государство опьяняется свободой в неразбавленном виде, сверх всякой меры. В демократии царят своеволие и безначалие.

Наконец, чрезмерная свобода обращается в свою противоположность – чрезмерное рабство. Устанавливается тирания, наихудший вид государства. Власть тиранов [c. 48] держится на вероломстве и насилии. Тиранический строй – это самое тяжелое заболевание государства, полное отсутствие в нем каких бы то ни было добродетелей.

Главной причиной смены всех форм государства Платон считал порчу человеческих нравов. Выход из порочных состояний общества он связывал с возвратом к изначальному строю – правлению мудрых.

Основные отличия диалога “Законы” от диалога “Государство” таковы.

Во-первых, Платон отказывается от коллективной собственности философов и воинов и устанавливает для граждан единый порядок пользования имуществом. Земля является собственностью государства. Она делится на равные по плодородию участки. Каждый гражданин получает земельный надел и дом, которыми пользуется на правах владения. Все остальные виды имущества граждане могут приобретать в частную собственность, но ее размеры ограничены. Для удобства расчетов (при замещении государственных должностей, комплектовании войска и т.п.) предусматривается точное число граждан – 5040. В это число входят только владельцы земли; ремесленники и торговцы гражданскими правами не обладают.

Во-вторых, деление граждан на сословия заменяется градацией по имущественному цензу. Политические права граждане приобретают в зависимости от размеров имущества, записавшись в один из четырех классов. Разбогатев или обеднев, они переходят в другой класс. Все [c. 49] вместе граждане образуют правящее сословие. Помимо занятий в собственном хозяйстве, им вменяются в обязанность служба в войске, отправление тех или иных государственных должностей, участие в совместных трапезах (сисситиях), жертвоприношения и т.п.

Все выборные государственные органы и правители обязаны действовать в точном соответствии с законом. Что же касается мудрецов из “ночного собрания”, то они причастны к божественной истине и в этом смысле стоят над законом. Согласившись с тем, что общественную жизнь необходимо урегулировать нормами писаного права, Платон не мог по своим идейным соображениям [c. 50] допустить верховенство закона над религиозной моралью. “Ведь если бы по воле божественной судьбы появился когда-нибудь человек, достаточно способный по своей природе к усвоению этих взглядов, – писал Платон, – то он вовсе не нуждался бы в законах, которые бы им управляли. Ни закон, ни какой бы то ни было распорядок не стоят выше знания”.

Рассматривая взгляды философа на закон, следует избегать их модернизации. Дело в том, что отдельные положения древних мыслителей, взятые вне своего контекста, могут использоваться при обосновании современных концепций государства и права. Так, в частности, произошло с высказываниями Платона о необходимости утверждения закона в общественной жизни, на которые нередко ссылаются сторонники теории правового государства. В диалоге “Законы” Платон писал: “Я вижу близкую гибель того государства, где закон не имеет силы и находится под чьей-либо властью. Там же, где закон – владыка над правителями, а они – его рабы, я усматриваю спасение государства и все блага, какие только могут даровать государствам боги”. Под законом здесь понимается не что иное, как совокупность религиозно-нравственных норм, установленных мудрыми людьми государства в качестве ориентира для остальных граждан. В приведенном фрагменте речь идет о подчинении правителей божественным законам (точнее, установлениям легендарного Кроноса, правившего людьми в глубокой древности).

В диалоге “Политик” Платон выделил формы государства, основанные на законе. По его словам, монархия, аристократия и демократия опираются на закон, тогда как тирания, олигархия и извращенная демократия управляются вопреки существующим в них законам и обычаям. Однако все перечисленные формы правления, как подчеркивалось в диалоге, являются отступлениями от идеального, “подлинного” государства, где политик единолично осуществляет власть, “руководствуясь знанием”. Смысловое содержание учения Платона не совпадает с современными формулами правового государства.

Социально-политические программы Платона зафиксировали изменения в политическом сознании наследственной знати, происходившие в процессе ее перерастания из родовой аристократии в землевладельческую. Завоевав экономическое и политическое господство в условиях общинной собственности, родовая аристократия ревностно охраняла патриархальные порядки, особенно [c. 51] в земледелии – традиционной сфере своего влияния. В ходе последующего развития она приспособилась к отношениям частной собственности и рабства, признала необходимость закона, но продолжала твердо настаивать на сохранении полисного землевладения. Именно этим объясняется ее стремление законсервировать полис как форму государственного устройства, сохранить его экономическую независимость, или самодостаточность, предотвратить территориальное расширение государства. Изложенные в диалогах Платона социально-политические программы являлись с этой точки зрения консервативными.

После смерти учителя Аристотель странствовал по городам Малой Азии. Затем около трех лет он провел в Македонии, исполняя обязанности воспитателя наследника царского престола – будущего знаменитого полководца Александра Македонского. По возвращении в Афины он открыл собственную философскую школу – Ликей. Свое политико-правовое учение Аристотель изложил в трактатах “Политика” и “Никомахова этика”. К ним примыкает сочинение “Афинская полития”, содержащее исторический очерк развития государственного устройства Афин.

Философские воззрения мыслителя сформировались в ходе полемики с Платоном. Аристотель считал, что Платон глубоко заблуждался, допустив существование особого мира идей, или понятий. Такое допущение приводит к удвоению мира, к отрыву сущности от явления. Порвав с наивным платоновским идеализмом, препятствовавшим развитию естественнонаучных знаний, Аристотель приступил к созданию системы идеалистической метафизики.

Согласно его взглядам, каждая вещь состоит из материи и формы. Например, в медном шаре медь является материей, тогда как форма шара придает данной вещи именно тот конкретный вид, который позволяет отличить ее от других предметов, а следовательно, и познать. Форма – это сущность предмета, источник его существования как отдельной вещи, его целевое назначение. Материя пассивна и приобретает законченный вид только благодаря [c. 52] форме, благодаря действующей в природе целесообразности. Изучение природных закономерностей у Аристотеля подменяется телеологией – учением о целесообразном строении мира.

Положение о предустановленных в природе целях составило методологическую основу политико-правовой теории Аристотеля. Государство, частная собственность, рабство и другие социальные явления рассматривались им как естественные, существующие от природы. Уже самой методологией исследования государства и права эта концепция была направлена против демократических учений о возникновении и совершенствовании общества.

Государство, по Аристотелю, образуется вследствие природного влечения людей к общению. Первым видом общения, отчасти свойственным и животным, является семья; из нескольких семей возникает селение, или род; наконец, объединение нескольких селений составляет государство – высшую форму человеческого общежития. В государстве полностью реализуется изначально заложенное в людях влечение к совместной жизни. Человек, гласит знаменитое изречение философа, “по природе своей есть существо политическое”.

В отличие от семьи и селения, основанных на стремлении к продолжению рода и на отцовской власти, государство образуется благодаря моральному общению между людьми. Политическое сообщество опирается на единомыслие граждан в отношении добродетели. Государство не есть общность местожительства, оно не создается для предотвращения взаимных обид или ради удобств обмена. Конечно, все эти условия должны быть налицо для существования государства, но даже и при наличии всех их, вместе взятых, еще не будет государства; оно появляется лишь тогда, когда образуется общение между семьями и родами ради благой жизни”. Как наиболее совершенная форма совместной жизни, государство предшествует телеологически семье и селению, т.е. является целью их существования.

Подытоживая свои рассуждения по поводу различных видов общежития, Аристотель дает государству следующее определение: государство – это “общение подобных друг другу людей ради достижения возможно лучшей жизни”. Аристотель вкладывал в данное определение вполне конкретное содержание. Под людьми здесь подразумевались только свободные граждане греческих полисов. Варваров и рабов он просто не считал за людей, достойных общения с гражданами государства. [c. 53] Неразвитые в духовном отношении, варвары не способны к государственной жизни; их удел – быть рабами у греков. “Варвар и раб по природе своей понятия тождественные”. Аристотель, таким образом, открыто защищал в политической теории интересы рабовладельцев. Государство представлялось ему объединением свободных граждан, совместно управляющих делами рабовладельческого общества.

В обоснование рабства Аристотель приводит несколько доводов. Решающий среди них – естественные (природные) различия между людьми. На страницах “Политики” неоднократно подчеркивается, что рабство установлено природой, что варвары, обладая могучим телом и слабым умом, способны исключительно к физическому труду. Аристотель призывал порабощать варваров силой, охотиться на них, как на диких животных. “Такая война, – говорил он, – по природе своей справедлива”.

Аргументацию рабства “от природы” дополняют доводы экономического порядка. Рабство, с этой точки зрения, вызвано потребностями ведения хозяйства и производственной деятельности. “Если бы ткацкие челноки сами ткали, а плектры сами играли на кифаре, тогда и зодчие не нуждались бы в работниках, а господам не нужны были бы рабы”.

Частная собственность, подобно рабству, коренится в природе и является элементом семьи. Аристотель выступал решительным противником обобществления имущества, предлагаемого Платоном. “Трудно выразить словами, сколько наслаждения в сознании того, что нечто принадлежит тебе”. Общность имущества он находил, кроме того, экономически несостоятельной, препятствующей развитию в человеке хозяйственных наклонностей. “Люди заботятся всего более о том, что принадлежит лично им; менее заботятся они о том, что является общим”. К этим аргументам в защиту частной собственности обращались впоследствии многие идеологи.

Главную задачу политической теории Аристотель видел в том, чтобы отыскать совершенное государственное устройство. С этой целью он подробно разбирал существовавшие формы государства, их недостатки и причины государственных переворотов.

Классификация форм государства в “Политике” проводится по двум критериям: по числу правящих лиц и осуществляемой в государстве цели. В зависимости от числа властвующих Аристотель выделяет правление одного, немногих и большинства. По второму критерию выделяются правильные государства, где верховная [c. 54] власть преследует цели общего блага граждан, и неправильные, где правители руководствуются интересами личной выгоды. Наложение этих классификаций друг на друга дает шесть видов государственного устройства. К правильным государствам относятся монархия, аристократия и полития; к неправильным – тирания, олигархия и демократия.

Сам по себе этот перечень форм государства не оригинален. Примерно такую же классификацию, но проведенную по другим основаниям, можно найти в диалоге Платона “Политик”. Новым в теории Аристотеля было то, что он попытался свести все многообразие государственных форм к двум основным – олигархии и демократии. Их порождением или смешением являются все остальные разновидности власти.

В олигархии власть принадлежит богатым, в демократии – неимущим. Говоря о демократии и олигархии, Аристотель отступает от формальных критериев их разграничения и выдвигает на первый план признак имущественного положения властвующих. Богатые и неимущие, указывал философ, составляют как бы два полюса, диаметрально противоположные части любого государства, так что в зависимости от перевеса той или иной стороны устанавливается и соответствующая форма правления. Коренная причина политической неустойчивости, мятежей и смены форм государства заключается в отсутствии надлежащего равенства. Олигархия усугубляет существующее неравенство, а демократия чрезмерно уравнивает богатых и простой народ. В своих рассуждениях о демократии и олигархии Аристотель вплотную подходит к пониманию социальных противоречий, определявших развитие рабовладельческого государства.

Политические симпатии Аристотеля – на стороне политии, смешанной формы государства, возникающей из сочетания олигархии и демократии.

Экономически полития представляет собой строй, при котором преобладает собственность средних размеров, что позволяет не только гарантировать самодостаточность семей, но и ослабить противоречия между богатством и бедностью. Экономику как умение правильно вести домохозяйство Аристотель противопоставляет хрематистике, или искусству накопления ради наживы. Аристотель осуждает неуемную страсть к богатству, расширенную торговлю, ростовщичество и т.п. Помимо ограничения размеров собственности в совершенном государстве предусматриваются совместные трапезы и другие мероприятия, призванные обеспечить солидарность [c. 55] зажиточных граждан и свободной бедноты. “Лучше, чтобы собственность была частной, а пользование ею – общим”, – утверждал Аристотель.

Социальной опорой власти в политии выступают собственники земли. Как и Платон в “Законах”, Аристотель исключает из числа граждан лиц, занятых физическим трудом. Гражданская доблесть, заявлял он, подходит “только к тем, кто избавлен от работ, необходимых для насущного пропитания”. Хотя землепашцы, ремесленники и поденщики нужны в государстве, однако важнейшими его частями являются воины и правители. При политии власть “сосредоточивается в руках воинов, которые вооружаются на собственный счет”. Они обладают гражданскими правами в полном объеме. Некоторые, весьма урезанные права граждан предоставляются также земледельческому демосу – крестьянам.

Политически этот строй характеризуется сочетанием демократических и олигархических методов осуществления власти. Аристотель различает в связи с этим два вида справедливости: уравнивающую и распределяющую.

Уравнивающая справедливость, принципом которой является “арифметическая пропорция”, затрагивает отношения обмена, возмещения ущерба, назначение наказаний за имущественные преступления и т.п. Закон при этом “обращает внимание лишь на различие ущерба, а с лицами обходится как с равными во всем”. Напротив, при распределяющей справедливости учитывается положение человека в обществе. Ее принципом служит “геометрическая пропорция” – воздаяние по достоинству и заслугам. Применяется распределяющая справедливость в политических отношениях, при выдвижении на должности, назначении наказаний за преступления против чести и достоинства. Например, если ударит начальник, то ответный удар наносить не следует, если же ударят начальника, то следует не только ударить, но и подвергнуть каре.

Большое значение Аристотель придавал размерам и географическому положению идеального государства. Его территория должна быть достаточной для удовлетворения потребностей населения и одновременно легко обозримой. Число граждан следует ограничить так, чтобы они “знали друг друга”. Политическим идеалом Аристотеля был самодостаточный экономически обособленный полис. Наилучшие условия для совершенного государства создает умеренный климат Эллады.

Концепция Аристотеля служила теоретическим оправданием привилегий и власти землевладельческой [c. 56] аристократии. Несмотря на его заверения в том, что демократия и олигархия в политии смешаны “по половине” и даже с “уклоном в сторону демократии”, аристократические элементы в наилучшем государстве получили явное преобладание.

Участие народа в управлении обставлено здесь такими оговорками, которые практически лишают его возможности решать государственные дела. Свободнорожденные, не обладающие богатством или добродетелью, не допускаются к занятию высших должностей. Аристотель соглашается предоставить им право участвовать в совещательной и судебной власти, но с условием, что у народной массы не будет решающего голоса.

В качестве примеров смешанного государственного строя в “Политике” названы аристократическая Спарта, Крит, а также “прародительская” демократия, введенная в Афинах реформами Солона.

Аристотель подчеркивал, что постановления народного собрания и правителей не являются законами в собственном смысле слова и не должны содержать предписаний общего характера. “

Политико-правовая теория Аристотеля суммировала развитие взглядов землевладельческой аристократии в Древней Греции. По мере проникновения частной собственности и рабовладельческих отношений в земледелие идеологи полисной знати последовательно перешли от традиционных воззрений к признанию экономической роли рабства, правовых методов регулирования общественной жизни (“Законы” Платона), к апологии частной собственности и равенства граждан перед законом в сфере имущественных отношений (в “Этике” Аристотеля). Выше этого подняться они не могли. Аристократия, связанная с полисной системой землевладения, способна была удержать господствующие позиции лишь при условии сохранения натурального хозяйства, “умеренной” или “средней” собственности и патриархальных полисных традиций и обычаев в сфере управления. Аристотель не случайно повторял за Платоном, что для аристократии, обладающей “избытком добродетели”, законы не нужны.

4 ПОЛИТИЧЕСКИЕ УЧЕНИЯ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ И ВОЗРОЖДЕНИЯ

35. Фома Аквинский о происхождении, сущности и формах государства.

Фома Аквинский (1224-1274) является крупнейшим представителем средневековой схоластики, его основной задачей было доказывание истинности догматов религиозного учения римско-католической церкви. Фома Аквинский воспринял идеи Аристотеля, направив их на служение церкви. Его перу принадлежат такие сочинения как "О правлении князей", "Сумма богословия", "Комментарии к "Политике" Аристотеля", "Комментарии к "Этике" Аристотеля"

Фома Аквинский считал, что разум должен быть подчинен вере.

Фома Аквинский, защищая интересы духовных феодалов, как и Августин Блаженный, подчеркивал неизбежность рабства как наказания за людские грехи, справедливость сословного разделения общественной структуры.

Аристотель видел задачу государства во всеобщем благе граждан, Фома Аквинский внес в это церковный элемент, считая, что государство должно, прежде всего, охранять веру, католическую церковь.

При столкновении интересов церкви и государства Фома Аквинский допускал возможность народного антиправительственного восстания против богомерзкого режима. Следуя за апостолом Павлом, Фома Аквинский утверждал божественную сущность государственной власти, но не конкретного отдельного правителя, который вполне может быть греховен. Государственная власть распространяется только на земные дела. Церковная власть решает духовные дела, светским государям следует ей подчиняться, т.к. римский папа есть наместник Бога на земле. Это, так сказать, доведенная до логического конца и творчески переработанная идея Августина Блаженного о двух градах. Фома Аквинский резко выступал против еретиков, допуская даже их казни. Поэтому Фома Аквинский оправдывал необходимость инквизиции.

Вслед за Аристотелем Фома Аквинский выделял три пары форм государства (в каждой по справедливой и по несправедливой): монархия-тирания, аристократия-олигархия, полития-демократия.

Наиболее естественной формой правления Фома Аквинский считает монархию, монарх должен олицетворять весь народ и заботиться о нем. Республиканскую форму правления Фома Аквинский не любил за разнообразие, от которого недалеко и до греха.

Основным признаком государственной власти Фома Аквинский считает право издания законов. В правильном государстве все устремляется к общему благу.

36. Учение Фомы Аквинского о видах законов

Фома Аквинский считал право издания общеобязательных законов основным признаком государственной власти. Вместе с тем, он подразделял законы на следующие категории:

1. Вечный закон - главный, управляющий миром и естественными склонностями живых существ божественный разум.

2. Естественный закон - отражение вечного закона во всех живых существах, фундамент позитивного права, заключающийся в законах природы и морали.

3. Человеческий закон - позитивное право, основанное на естественном праве и расширяющее его трактовки. Однако иногда человеческий закон, с сожалением отмечает Фома Аквинский, не совпадает е нормами естественного закона.

4. Божественный закон - Священное Писание.

Нарушение любого закона наказуемо, подчеркивал Фома Аквинский. Теперь понятно, что, говоря о законотворчестве государственной власти, Фома Аквинский подразумевал лишь возможность издания светскими государями норм человеческого закона, а никак не вечного, естественного или божественного закона.

Римско-католической церковью Фома Аквинский был объявлен святым, а его учение - единственно истинной философией католицизма.

38. Макиавелли о методах и средствах политики.

Одним из первых политико-правовых теоретиков новой эпохи был итальянский государственный деятель Николо Макиавелли (1469-1527), оставивший после себя следующие значительные труды: "Рассуждение на первую декаду Тита Ливия", "Государь" (или "Князь" или "О принцепсе"), "О военном искусстве", "История Флоренции" Н. Макиавелли выступал за сплочение раздробленных итальянских земель в единое государство. Учение Н. Макиавелли свободно от теологии, многое восприняло из античных источников

Природа человека, по Н. Макиавелли, - единая и неизменная, у всех народов существуют единые стремления и страсти, которые политику следует изучить и использовать в своих интересах. Важнейшие черты любого человека: властолюбие и корыстолюбие. Люди всегда неблагодарны, трусливы, лживы, лицемерны, завистливы, непостоянны. Способности людей ограничены, а желания неуемны. Люди всегда недовольны настоящим и хвалят прошлое. Люди подражают порокам, а не достоинствам, - неумолимо заключал Н. Макиавелли. Мудрый политик должен учитывать свойства человеческой природы, игнорируя при этом принципы морали.

Н. Макиавелли отделяет политику от морали. Он подчеркивает, что все поступки основателей государств, завоевателей и узурпаторов не нужно рассматривать с точки зрения мораль и права, нужно смотреть на достигнутые ими результаты. Лозунг его политики: цель оправдывает средства. Н. Макиавелли пытается обосновать несовместимость политических и моральных норм. Государства создаются и охраняются как при помощи военной силы, так и посредством хитрости, коварства и обмана, - считал Н. Макиавелли.

С врагами Н. Макиавелли призывал бороться двумя способами: законами или силой.

Н. Макиавелли - символ политического коварства и беспринципности. Его советам следовали такие деятели как кардинал Ришелье, император Наполеон I Бонапарт, дуче Б. Муссолини и др. В.И. Ульянов (Ленин) называл Н. Макиавелли "умным писателем по государственным вопросам".

4 ЗАПАДНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ XVII-XVIIIВ

Томас Гоббс (1588-1679 гг.) - выдающийся политический мыслитель и философ-материалист, творчество которого относится к периоду английской революции середины XVII в. В своих произведениях “О гражданке” и “Левиафан” Гоббс впервые в Новое время в систематическом виде разработал светскую теорию политической власти, государства и права. В познавательном аспекте данное учение было направленно против схоластических феодально-религиозных воззрений на государство и право. В идеологическом плане - сориентирована на обоснование сильной власти (политический абсолютизм), способной обуздать революционные страсти и обеспечить прочный мир.

В условиях, когда пришедшие к власти крупная буржуазия и новое дворянство боролись как с феодалами-реакционерами, так и с революционной демократией, “Левиафан” оказался спроецированным прежде всего на оправдание буржуазно-дворянской диктатуры Кромвеля.

Политическое и правовое учение Гоббса покоится на философско-методологических порциях механистического материализма, детерминизма и деизма. Гоббс подчеркивал практическую, созидательную направленность политической науки, полагая, что постижение закономерностей политической жизни должно служить искоренению кровополитий, насилий и войн, благоденствию всех людей.

Политическое и правовое учение Гоббса находится в русле теорий естественного права и договорного происхождения политической власти. Причину возникновения политической власти и государства он связывал с природой, качествами человека как разумного существа, но в то же время глубоко егоистического, наделенного такими естественными страстями, как властолюбие, жажда богатства и удовольствий. В отличие от Г.Гроция, Гоббс считал основным качеством человека не стремление к общению, а эгоизм и индивидуализм. Люди, пребывая в естественном состоянии, из-за своих эгоистических страстей не способны сохранить мир, стоят перед угрозой взаимоистребления. Однако разум, инстинкты самосохранения и страха смерти порождают стремление выйти из состояния “войны всех против всех”. Как следствие этого создается “общая власть”, которая должна обеспечить мир и гарантировать человеку жизнь, безопасность, направляя его действия к общему благу.

Идею легитимирования и оправдания государства через разум и сознание Гоббс развивал с помощью концепции договорного происхождения политической власти. Государство, считал он, возникает на основе договора. Договорное учение о государстве было направлено против феодально-теологических трактовок (патриархальной, монархии божьей милостью и др.) и в целом соответствовало капиталистическим отношениям, универсальной юридической формой которых, как известно, выступает договор, контракт. С государства был снят ореол мистицизма; оно стало рассматриваться как один из многочисленных результатов правового соглашения - контракта, как продукт человеческих действий.

Договор как основа возникновения государства в теории Гоббса является своеобразным согласием подвластных, признающих политическую власть. Другой системообразующий признак государства, выделенный Гоббсом,- политическая власть, организованная как единый субъект. Отсюда определение государства: “Государство есть единое лицо, ответственным за действия которого сделало себя путем взаимного договора между собой огромное множество людей, с тем чтобы это лицо могло использовать силу и средства всех их так, как сочтет необходимым для их мира и защиты”. Тот, кто выступает носителем политической власти, называется сувереном, о нем говорят, что он обладает верховной властью, а всякий другой является его подданным. Таким образом, возникают отношения господства и подчинения, т.е. политическое состояние. Так, по Гоббсу, образуется “политическое тело”.

Нормальным, здоровым государством Гоббс считал такое, в котором обеспечены право человека на жизнь, безопасность, справедливость и благоденствие. Под этим углом зрения и определялись качества политической власти, ее права и способности. Критериями определения полномочий верховной власти для Гоббса являлось прежде всего ее способность преодолеть “войну всех против всех”, экстремальные состояния общества. Поэтому верховная власть должна быть “так обширна, как только можно ее представить”. В этой связи Гоббс решительно отвергал концепцию разделения властей как разделения суверенитета между борющимися группировками, партиями и классами.

Отстаивая единство верховной власти и неделимость суверенитета, Гоббс в то же время признавал другой аспект теории разделения властей, а именно: необходимость распределения компетенции в осуществлении власти и управления, своеобразное разделение труда в государственном механизме как гарантию упорядоченности и контроля. Гоббс выдвигал концепцию политического (государственного) абсолютизма, покоящегося на “рационально-бюрократических” принципах властвования и управления. Указанные свойства политической власти (суверенитет, единство, абсолютизм) Гоббс считал общими и существенными для всех форм государства, как монархических, так и республиканских. Тем не менее симпатии Гоббса принадлежали монархии, которая, на его взгляд, наиболее приспособлена для осуществления главной цели государства - обеспечения мира и безопасности народа. Это - одна из ведущих теорем его политической геометрии.

Отправной момент для обоснования права в учении Гоббса - аксиома о прирожденном равенстве людей как разумных и свободных существ, обладающих примерно одинаковыми физическими и умственными способностями.

Безграничная свобода каждого и всех в естественном состоянии пародоксально оборачивается высшей несвободой, поскольку любой человек имеет право на все, включая жизнь другого. Человеческий эгоизм превращает такую свободу в “войну всех против всех”. Разум и инстинкт самосохранения подсказывают человеку, что его абсолютная свобода должна быть ограничена, нормирована, упорядочена под углом зрения совместной мирной жизни людей. Отсюда - естественные законы, на основе которых люди могут прийти к соглашению. Начало взаимности в получении прав предполагает равноправие людей, их равенство как субъектов права. Привелегии противоречат принципам гражданского общества, естественным законам. Фактическое, прежде всего имущественное, неравенство не должно превращаться в политико-юридически привелегию или создаваться на основе такой привелегии. Иначе будет невозможно само гражданское общество.

Осуществление естественно-правовых законов о мире, эквиваленте, равенстве, договоре, справедливости, собственности Гоббс связывал с переходом человека в политическое состояние. По его теории, государственная власть нужна для того, чтобы принудить людей к выполнению соглашений. В юридическом плане переход к политическому состоянию выражается в том, что естественные законы конкретизируются в форме позитивного (“гражданского”) законодательства, издаваемого государственной властью. Естественные законы, по Гоббсу, не являются лишь внешне обязывающими предписаниями действий и поступков. Они указывают, что в человеческих действиях соответствует разуму, а что противоречит ему. Следовательно, естественные законы содержат оценки хорошего и плохого, справедливого и несправедливого. Иначе говоря, эти законы есть взаимосвязь юридической и моральной сфер.

Теория Гоббса оказала большое воздействие на развитие политико-юридической мысли и его времени, и более поздних периодов. Можно сказать, что концепции государства и права XVII-XVIII вв. складывались в значительной степени под знаком проблем, поднятых Гоббсом.

РАЗДЕЛЕНИЕ ВЛАСТЕЙ КАК МЕХАНИЗМ ФУНКЦИОНИРОВАНИЯ ВСЕХ ВИДОВ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ВЛАСТИКритика светского общества, преисполненного спеси от пустой мишуры своей “ цивилизованности”, от которой неотделимы суеверия, гнёт церкви и власти , оторванная от жизни учёность и искусство, состоящее из риторических славословий , условностей, крайней манерности. Полная иронии, тонкого остроумия, сатира разворошила все пласты абсолютистской монархии, её политическую жизнь, культуру, обычаи, нравы её подданных . Этими своим трудом Монтескье немало содействовал краху абсолютизма.

В “ Персидских письмах ” Монтескье беспощадно критикует абсолютистскую Францию, прежде всего за то , что в ней плохо живется крестьянам и ремесленникам, а аз их счёт благоденствуют господствующие классы: “ Чтобы один человек жил наслаждаясь , нужно чтобы сотня других работала без отдыха.

Эти мысли перекликались с лозунгами плебейских движений 17 века , однако сам Монтескье не делал непосредственных революционных выводов из своей критики феодализма. Он видел спасение для Франции в конституционной монархии по английскому образу.

Большое прогрессивное значение имела философско – историческая работа Монтескье “ Размышления о причинах величина и падения римлян ” .

В ней автор пытается доказать на примере Римской империи , что только там , где граждане свободны и независимы , где господствуют республиканские нравы , общество в состоящих успешно развиваться . В странах , где граждане отказываются от свободомыслия и становятся на путь рабства , государство теряет свое величие и , в конечном счёте терпит поражение от внутренних и внешних врагов.

Из книги следовал прямой политический вывод: Народ Франции должен навсегда покончить с королевским деспотизмом и феодально – сословными отношениями . В этой же книге нашли отражение исторические взгляды Монтескье . Он отказывается от теологического понимания истории , выдвигает положение об объективной закономерности исторического процесса.

Венцом всех научных и литературных трудов Монтескье было произведение “ О духе законов ” , над которым он работал 20 лет . Этот труд состоит из 31 книги по 20 и более глав . Здесь Монтескье критикует глав . Здесь Монтескье критикует феодально – религиозный подход к обществу и его закономерностям , разоблачает феодально – сословную монархию , выступает против реакционных династических войн . Основной методологической посылкой автора является положение : “ Принципы свои я вывел не из своих предрассудков, а из самой природы вещей ”.

Многие из античных , средневековых и более поздних социологов выводили общественные законы , исходя из того или иного абстрактно – логического постулата , а не из “ самой природы вещей ” , то есть не из реального исторического процесса .

Попытки Монтескье понять соотношение между объективными закономерностями природы и общества и законами , создаваемыми людьми , особый интерес к материальным условиям жизни общества имеют глубоко прогрессивный характер.

Уже его “Персидские письма” (1721) и “Рассуждения о причинах величия и падения римлян”(1734) с восторгом читались и перечитывались современниками. Его “Дух законов”(1748) поставил Монтескье в ряд крупнейших политических и юридических умов не только Франции, но и всего мира. В “Рассуждениях” Монтескье идеализирует римский стоицизм. Понятие стоической доблести сочетается у Монтескье с идеалами старинного римского республиканизма, противоположного деспотизму власти императоров. За восхвалением консервативной суровой доблести римских землевладельческих родов проглядывает явное осуждение Монтескье французского абсолютизма, измельчания и развращения нравов французского общества. В “Духе законов” Монтескье развил общее учение о зависимости юридических норм государства и общежития от законов, определяемых типом государственного строя - республиканским, монархическим или деспотическим.

Исходные понятия “Духа законов” отличаются рационализмом и натурализмом. Таково понятие о законах как о необходимых отношениях, вытекающих из природы вещей. Однако в детальной разработке учения о законах общежития Монтескье не связывает себя целиком натуралистическими абстракциями. Его задача юридическая, и решается она на широкой основе сопоставлений политического строя и законодательства Англии и Франции с республиканским и императорским Римом. Монтескье - первый ученый, применивший сравнительный метод при изучении вопросов права и философии права.

Сравнительный метод доставил Монтескье материал ля обоснования его взгляда на главнейшие типы государственного устройства, на условия их процветания и упадка. Способ изложения Монтескье - дедукция. Из того или иного определенным образом толкуемого им принципа - аристократической республики, демократической республики, монархии, деспотии - Монтескье выводит наиболее целесообразные при данном строе законы и нормы государственного устройства, виды и пределы полномочий властей и т. д. В это юридическое исследование вторгается, однако, мощная струя натуралистических взглядов на причины общественных явлений. Сама возможность существования различных типов государственного устройства объясняется у Монтескье не социально-историческими условиями возникновения государств различного типа. Она выводится из соответствия между образом правления и физическими свойствами страны, ее пространственным протяжением, ее климатом и лишь затем из образа жизни народа, из его главных занятий, из степени его материального благосостояния, из его религиозных взглядов, нравов и т. д.

Во всех типах правления Монтескье исследует условия, при которых они выполняют свое назначение - обеспечивают личную свободу, и условия, при которых они вырождаются в деспотизм.

Основная гарантия свободы - учреждения, сдерживающие и ограничивающие произвол. В демократии движущей силой и условием процветания Монтескье признавал доблесть, т. е. любовь к республике, преданность каждого лица к общегосударственному делу.

Вразрез с учением Гоббса Монтескье провозгласил первым законом естественного права не “войну всех против всех”, а мир.

Для общества, вышедшего из первоначального, “естественного” состояния, основным принципом международного права Монтескье считал закон, согласно которому народы должны в состоянии мира делать друг другу как можно больше добра, а в состоянии войны - как можно меньше зла.

6 ПОЛИТИЧЕСКИЙ РАДИКАЛИЗМ В РОССИИ 18-19 В

Согласно А. Н. Радищеву, развитие общества происходит циклами: демократия и тирания поочередно сменяют друг друга на определенных этапах исторического процесса. Человеческая природа требует свободы, но, в то же время, она такова, что свобода человека, расширяясь, перерождается в наглость (или во вседозволенность, как у Ф. М. Достоевского). После чего происходит усиление государства, которое, подавляя наглость, подавляет и свободу. Подавление свободы влечет за собой установление тирании. Тирания также является проявление человеческой наглости: тиран бесконечно расширяет свою свободу за счет свободы общества. Общество стремится к свободе, — к естественному состоянию, что приводит к установлению демократии.

На наш взгляд, исследования современной отечественной историографии подтверждают утверждения А.Н. Радищева. Так, например, Герасименко обратил внимание на парадокс российского общественного развития после Февраля 1917 г. и сформулировал его примерно так: чем быстрее страна двигалась к демократии, тем яснее вырисовывались контуры диктатуры. В.П. Булдаков, в своей знаменитой работе «Красная Смута», вывел определенный алгоритм сползания общества в хаос, в условиях неограниченной свободы, а затем, как самосохранение, переход к сверхдиктатуре.

Современные исследователи данной проблемы отмечают процессы в развитии общества XX ст., схожие с описанными А. Н. Радищевым, что, на наш взгляд, подтверждает правоту взглядов русского просветителя XVIII в. Это все те же две противоположные тенденции: сужение государственных функций, соответственно расширения индивидуальных свобод, и, наоборот, расширения государственного влияния и контроля над индивидом. С нашей точки зрения, обе тенденции, в радикальном виде, ведут к социальным кризисам и катаклизмам, таким как Югославский, Руандийский или Колумбийский. Но в подобных случаях, государство, следует отметить, особенно доказывает свою необходимость.

Неизбежность существования государства, ограничивающего естественные свободы индивида, обосновано еще мыслителями Возрождения и Просвещения: Н. Макиавелли, Б. Спинозой, Т. Гоббсом и Дж. Локком, объяснения которых исходили из алчной, злой и, что важно, неисправимой природе человека. Жизнь человека вне государства значит жизнь в «войне всех против всех». Значит, только государство, на основе «социального контракта», способно наделить всех равными правами и возможностями и защитить собственность каждого. Теория социального контракта легла в основу современной западной идеологии либеральной демократии.

Сторонники либеральной демократии полагают, что данный политический режим, в сравнении с иными, наиболее отвечает природе человека: не препятствует раскрытию талантов и способностей личности, создает возможность для честного соревнования в обществе, ограничивает возможность контроля личности со стороны государства и общества. Государству отведена роль лишь «ночного сторожа», охраняющего права собственности и «правила игры». Более того, Ф. Шмиттер выдвинул идею т.н. постлиберальной демократии, в которой государство передаст часть своих функций, например социальную защиту граждан, негосударственным общественным организациям.

Либеральная демократия как идеология, необходимо признать, отвечает интересам далеко не всех слоев общества, особенно это проявляется в маргинальном обществе, где аутсайдеры составляют большинство. Такое общество предпочитает социальную защиту со стороны сильного государства вместо свободной конкуренции. Идеи свободного рынка, частной собственности и соревнования в погоне за прибылью на фоне всеобщего обнищания кажутся аморальной. Как следствие- возникновение социалистических идей - природу человека можно изменить, ликвидировав частную собственность, и тем самым, создав условия для «идеального общества», подразумевающего отсутствие конкуренции между индивидами.

Уход государства из социальной сферы, на фоне неизменности природы человека, и, особенно в период кризиса общества, грозит перерастанием ситуации в т. н. «Колумбийский вариант», когда мафия, как общественная организация, своей структурой в какой-то мере напоминающая государство, подменяет собой легальные органы власти, т. е. вытесняет государство, присваивая его функции. Кроме того, история XX ст. демонстрирует иной негативный опыт слабого государства — т. н. «Веймарская демократия» в Германии после Первой Мировой войны, завершившаяся вытеснением государства известной общественной организацией — Нацистской партией, структура которой, подменив собой государственную, привела к созданию принципиально нового вида тирании.

Как убедительно показала история, в подобных случаях государство, заменив собой, класс собственников, создает состояние «поголовного рабства», эксплуатируя и контролируя каждого индивида. Государство превращается в тиранию на идеологической основе, исходя, из которой строится так называемое «идеальное общество» или, как еще говорят, «светлое будущее», правда, при этом уничтожаются целиком определенные социальные классы или этнические группы, как это происходило в СССР с кулаками и «буржуазной интеллигенцией» или в нацистской Германии с евреями. Подобная политика государства проводит к возникновению ксенофобии, рабской психологии и социальных предрассудков у индивида

Лекция 10. Идеология русского радикализма. Дворянско-разночинский этап.

Русский радикализм развивается под флагом «освободительного движения» и проходит через три основных этапа: дворянский, народнический и марксистский. Дворянс­кий этап ознаменовывается выступлением декабристов на Сенатской площади Санкт-Петербурга. Дворянские революционеры еще не имеют единой политической программы: одни из них выступают за конституционное ограничение монархии и федерализм, другие - за установление республиканской системы и унитаризм. Идеологией народничества становится социализм, который они связывают с крестьянской поземельной общиной. Народники искренне верят в стихийный революционаризм «угнетенных масс» и спешат воспользоваться «благоприятной» ситуацией. Этим объясняется их отрицательное отношение к крестьянской реформе 1861 г., сбившей, на их взгляд, накал народного протеста и заставившей радикальную интеллигенцию добиваться власти путем террора и насилия. Трагедии и неудачи приводят к разложению народничества: одни отходят от борьбы и примиряются с монархией, другие начинают пристально всматриваться в потенциальные возможности зарождающегося русского пролетариата. Так возникает «русский марксизм» - партийно-организационное движение, свершившее «октябрьский переворот» 1917 г. и создавшее советскую политическую систему.

На каждом этапе развития русского радикализма выделяются ключевые, знаковые фигуры, выражающие сущность тех или иных идеологических тенденций. Среди де­кабристов это прежде всего Н.М.Муравьев и П.И.Пестель, среди народников - А.И.Герцен, Н.Г.Чернышевский, М.А.Бакунин, П.Н.Ткачев, среди марксистов - Г.В.Плеханов, В.И.Ленин. При всем различии конкретных программ и целей, они едины в своем неприятии самодержавия и стремлении к революционному преобразованию российской действительности.

1. Революция и государство в идеологии декабристов. Как известно, дворянские революционеры менее всего рассчитывали на поддержку народа и ориентировалась исключительно на «военную революцию». Они полностью разделяли мнение, высказанное еще Радищевым, что непросвещенный, находящийся в «рабстве» народ, пробужденный к восстанию, обратит свободу «в своеволие, худшее самого крайнего произвола». Зато обращение к истории России давало им множество примеров удачных военных переворотов. «...Переходило ли, например, исследование, - писал Д.И.Завалишин, - к самому происхождению разных правительств в России, оно видело целый ряд революций, и притом при полном безучастии народа, и совершаемых большею частию военною силою, как было при возведении на престол Екатерины I, при свержении Бирона, регентши и Петра III. Все примеры показывали, что Россия повиновалась тому, что совершала военная сила в Петербурге, и признавала это законным».

Вместе с тем дворянские революционеры по-разному представляли себе цели и задачи «ограниченной» революции. Противоположные позиции отразились в программ­ных документах декабристского движения - «Проекте конституции» Н.М.Муравьева (1795-1843) и «Русской правде» П.И.Пестеля (1793-1826).

Муравьев выступает за конституционную монархию. Ссылаясь на «опыт всех народов и времен», он утверждает, что «власть самодержавная равно гибельна для правителей и для общества», и кроме того, «она не согласна ни с правилами святой веры нашей, ни с началами здравого рассудка». Относительно «правил святой веры нашей» остроумно возражал декабрист И.И.Горбачевский. «Говоря о бессмысленности революционной агитации русского народа «языком духовных особ», он пишет, что «ежели ему начнут доказывать Ветхим Заветом, что не надобно царя, то, с другой стороны, ему с малолетства твердят и будут доказывать Новым Заветом, что идти против царя значит идти против Бога и религии».

Согласно Муравьеву, для России наиболее приемлемо «федеральное или союзное правление», опирающееся на верховную власть народа и ограничивающее власть монарха отправлением чисто исполнительных функций. «Император есть верховный чиновник российского правительства», и хотя его власть «наследственная», переходит «по прямой линии от отца к сыну» (в других случаях: от тестя к зятю»), он тем не менее действует строго по предписанию «Народного веча» - высшего законодательного собрания и употребляет все силы свои «на сохранение и защиту сего коституционно-го устава России». Таким образом, в революции Муравьев видит средство реализации конституционно-монархического идеала, который выдвигался еще либеральными просветителями екатерининской и александровской эпохи.

Для Пестеля оказывалась неприемлемой ни федеративная, ни конституционная тенденция муравьевского «Проекта».

Выступая против «федеративного образа правления», он прежде всего учитывал, что Россия не просто государство, возникшее в результате «добровольного соглашения людей», но государство многонациональное, состоящее из множества разных племен и народов. Это обстоятельство, на его взгляд, чрезвычайно затрудняет определение границ Российской империи, ее исторического места развития. Пестель первым осознал, что политический вопрос в России - это прежде всего вопрос национальный, вопрос о пределах прав русского народа и народов, ему «подвластных и к его государству присоединенных». Он выделял «право народности» и «право благоудобства». Правом народности наделялись только те народы, которые пользовались «самостоятельною политическою независимостью»; народы же, лишенные такой возможности, могли претендовать лишь на право благоудобства и «непременно... состоять под властью какого-либо сильнейшего государства». Причем право благоудобства обусловливалось исключительно соображениями «безопасности», а не тщеславного стремления к расширению пределов государства. В России, согласно Пестелю, никакой другой народ, кроме русского, не может «ограждаться правом народности, ибо оно есть для них мнимое и несуществующее». Они всегда будут искать защиты - если не у России, то у других государств. Поэтому уравнение их политических прав с русским народом на деле означало бы федерализацию России, распадение ее на разрозненные части.

Сейчас очень актуально звучат возражения Пестеля против федеративной системы. О них как-то не принято было говорить, ввиду господства федеративных тенденций в политической практике советского периода. Теперь, после распада СССР, когда вновь началось возрождение российской государственности, многое предстает в новом свете, иначе смотрятся забытые политические идеалы.

В первую очередь это касается политической теории Пестеля. Его не устраивает федерализм по следующим причинам. Во-первых, в федеративном государстве верховная власть «не законы дает, но только советы: ибо не может иначе привести свои законы в исполнение, как посредством областных властей, не имея особенных других принуди­тельных средств». Если же оно прибегнет к насилию, возникнут «междоусобные войны» - раздоры и конфронтации, как это и было в допетровской Руси. Во-вторых, каждая область в федеративном государстве (а в России это, как правило, национальные регионы) будет представлять, «так сказать, маленькое государство», поэтому «частное благо области, хотя и временное, однако же все-таки сильнее действовать будет на воображение ее правительства и народа, нежели общее благо всего государства, не приносящее, может быть, в то время очевидной пользы самой области». При таком устройстве, заключает Пестель, не может сложиться единое и неделимое государство; оно всегда будет заключать в себе семя к разрушению.

Столь же бескомпромиссным был подход Пестеля к конституционной монархии. Он настойчиво проводит курс на революционное учреждение республиканского правления в форме представительной демократии. В древности, по его мнению, когда государства были еще малы и народы немногочисленны, все граждане могли свободно собираться в одном месте «для общих совещаний», «тогда каждый имел голос на вече». Однако с ростом народонаселения этот демократический порядок исчезает и на смену ему приходит «феодальная система со всеми ее ужасами и злодеяниями». Власть сосредоточивается в руках «аристократов и богатых». Народы, желая избавиться от их «нестерпимого ига», начинают добиваться восстановления своих исконных прав. Но поскольку они стали многочисленными, то вернуться к первоначальной форме демократии не представлялось больше возможным. Выход был найден в представительном правлении, которое возвратило им «право на участие в важнейших государственных делах». Но и на сей раз торжество было недолгим: власть в выборах захватывает новая политическая сила - «аристокрация богатств», «гораздо вреднейшая аристокрации феодальной», и, «владея богатствами, находит в них орудия для своих видов», т.е. закабаления народа. Последний лишается последних остатков своей земельной собственности и превращается в голодного и нищего пролетария. Народам приходится заново бороться за попранные права.

Пестель считает, что к этому лее может привести Россию конституция Муравьева. Действительно, глава Северного общества, во-первых, выступает за безусловное сохра­нение дворянских имений, во-вторых, наделяет избирательными правами только тех лиц, которые имеют личное недвижимое имущество. Крестьяне же, хотя и освобождались от крепостной зависимости, тем не менее получали землю не в частную собственность, а в общественное владение и, становясь «общими владельцами», лишались права лично избирать представителей власти. Они могли лишь назначать одного избирателя с каждых 500 жителей мужского пола, которые и подавали «голоса наравне с прочими граж­данами». Иллюзорность такого равенства очевидна; Пестель прекрасно понимает это и требует «в полной мере всякую даже тень аристократического порядка, хоть феодаль­ного, хоть на богатстве основанного, совершенно устранить и навсегда удалить, дабы граждане ничем не были стеснены в своих выборах и не были принуждаемы взирать ни на сословие, ни на имущество, а единственно на одни способности и достоинства и руководствоваться одним только доверием своим к избираемым им гражданам». Для полно­ты конституционных гарантий, объявляет он, «само звание дворянства должно быть уничтожено: члены оного поступают в общий состав российского гражданства».

И все же главным пунктом пестелевской конституции является вопрос о сохранении аграрной специфики России. Он полагает, что общественное богатство создается не в промышленности, а в земледелии, разделяя в этом убеждение русских просветителей XVIII в., в том числе Радищева.

В своем аграрном проекте Пестель стремится сочетать два подхода к государственной земле - общественный и частный. С его точки зрения, нельзя, чтобы существовало либо только частное, либо только общественное землевладение. Если концентрация всей земли в частной собственности ведет к рождению феодальной «аристокрации», то и «неуверенность в сей собственности, сопряженная с частым переходом земли из рук в руки, никогда не допустит земледелия к совершенствованию». Остается, следовательно, объединить эти два начала: мнение о земле как общей собственности всего рода человеческого и право на обретение и неприкосновенность частной собственности. Это и достигается разделением государственных земель на две части - общественную и частную. Общественная земля должна составить неприкосновенную собственность волостно­го общества и будет передаваться отдельными участками членам волости, но не в полное владение, а для обработки и удовлетворения их нужд. Частные земли будут принад­лежать казне или отдельным лицам, обладающим ими «с полною свободою». Они служат «и доставлению изобилия», которое позволит направить капиталы «на устройство ма­нуфактур, фабрик, заводов и всякого рода изделий, на предприятие разного рода коммерческих оборотов и торговых действий». Приобретать частную землю может любой со­стоятельный член волости; точно так же любой владелец частной земли имеет право на получение общественного участка. Пестель считает, что такой смешанный тип зем­левладения не встретит в России противодействия, ибо «понятия народные весьма к оному склонны».

Идея Пестеля о возможности предохранить Россию при помощи общественного землевладения от буржуазно-капиталистического развития была воспринята позднее идеоло­гами раннего народничества. Не случайно Герцен утверждал, что Пестель был социалистом, прежде чем появился социализм.

7 ЗАПАДНИКИ И СЛАВЯНОФИЛЫ ОБ АЛЬТЕРНАТИВАХ РАЗВИТИЯ РОССИИ

Революционная деятельность Герцена и Белинского развертывалась в обстановке, когда в России в 30-40-х годах разгорелась ожесточенная борьба между славянофилами и западниками.

В лагере славянофилов были братья Киреевские, братья Аксаковы, Хомяков, Самарин, Кошелев, Языков и другие. Одна часть из них представляла собой представителей дворянско-либеральных кругов, затронутых капиталистическими отношениями, другая часть - либеральных дворян типа братьев Аксаковых, которые являлись защитниками патриархально-дворянского уклада. К славянофилам примыкали в области теоретической представители реакционной «теории официальной народности» - профессора Погодин и Шевырев. Славянофилы имели своим центром Москву, они издавали свой печатный орган под названием «Москвитянин». Славянофилы, принадлежавшие к либеральному дворянству, были противниками революции, что очень ясно сказалось во время событий на Западе в 1848 г.

Так, Аксаков о революции 1848 г. писал: «Парижская чернь, la canaille, как они сами ее называют, не замедлила явиться во всей своей отвратительности». Славянофил Кошелев в 1849 г. заявлял: «Во всей Европе пролетарии грозят броситься на людей, имеющих собственность. Коммунизм не побежден: он все более и более распространяется. Теперешнее спокойствие есть лишь станция... Пролетариат есть корень всех зол материальных в Европе, как безверие есть источник бед нравственных». Чтобы отгородить Россию идеологической стеной от революции, славянофилы и выдвинули тезис о том, что Россия развивается по совсем иному пути, чем Запад. «Не такова Русь,- писал в своих ответах III отделению К. С. Аксаков.- Православие спасло ее и внесло в ее жизнь совсем другие начала, свято хранимые народом». Недаром Николай I делал одобрительные пометки на полях этих ответов Аксакова.

В своей неоконченной рукописи «Петр I» Аксаков заявлял, что в России и на Западе «пути совершенно разные, разные до такой степени, что никогда сойтись не могут».

Из этих слов Аксакова с совершенной очевидностью вытекает абсолютное непонимание и извращение славянофилами законов исторического развития, ибо наличие национальных особенностей, существующих в развитии каждого народа, совсем не означает того, что в развитии человеческого общества отсутствует общая закономерность. Между тем славянофилы противопоставляли общей закономерности исторического развития, свойственной человеческому обществу, «самобытность» России. Они заявляли, что в России будто бы народное начало противостоит революционному. Аксаков считал, что «фрак может быть революционером - зипун никогда. Россия должна снять фрак и одеть зипун».

Славянофилы утверждали, что русскому народу не нужна политическая власть. «Русский народ,- заявлял Аксаков,- не государственный. Народное начало есть по существу своему антиреволюционное, начало консервативное». «Власть должна оставаться в руках царя,- говорили славянофилы,- а народу должна быть предоставлена «сила мнений».

Представители «теории официальной народности» оправдывали и защищали целиком и полностью реакционное николаевское самодержавие и его палочный режим. Славянофилы же, как идеологи либеральных кругов дворянства, не могли быть полностью удовлетворены такими порядками и заявляли, что в настоящее время существует внутренний разлад между народом и правительством. Они говорили, что теперь народ и правительство стоят на разных путях. Славянофилы идеализировали допетровскую Русь и для устранения разлада, существовавшего, с их точки зрения, между царем и народом, предлагали созвать Земский собор, который никакими законодательными правами или функциями, ограничивающими власть царя, обладать не должен. В умеренно-либеральном духе славянофилы критиковали также и крепостничество и высказывались за освобождение крестьян с ничтожным наделом. И не случайно, конечно, что Кошелев, Самарин были умеренными деятелями либерального лагеря во время проведения крестьянской реформы 1861 г.

Своими либеральными требованиями о созыве Земского собора и проведении реформы в отношении освобождения крестьян славянофилы отличались от открытых реакционеров типа Погодина и Шевырева, хотя и во многом смыкались с ними: в ненависти к революции, в проповеди реакционных теорий.

Взгляды славянофилов были чужды материалистическому мировоззрению. Они целиком и полностью стояли на идеалистических позициях философии Фихте, Шеллинга и частично Гегеля. Трактуя их философию в реакционном духе, они защищали религию в качестве основы мировоззрения. Они заявляли, что «разум бессилен вскрыть тайны развития мира».

Славянский вопрос занимал у славянофилов большое место. Выдвигая панславистскую идеологию, славянофилы говорили об объединении славянских народов под эгидой царской власти, что было реакционной идеей. Известную положительную и прогрессивную роль сыграли работы славянофилов по изучению культуры славянских народов.

Всех своих противников, которые отрицали теорию самобытности развития России, славянофилы окрестили западниками. Между тем лагерь противников славянофилов был далеко не однороден. Наиболее непримиримыми противниками славянофилов были революционные демократы - Белинский, Герцен и Огарев. Их иногда в литературе именовали левыми западниками, но сохранение этого названия едва ли целесообразно, оно не отражает полностью их взглядов как революционных демократов.

Белинский, Герцен и Огарев боролись со славянофилами как защитники революционного пути развития России. Они приветствовали революции, происходившие на Западе. Они вели борьбу против славянофилов потому, что последние своими теориями самобытности России стремились отклонить ее от революции. Даже и тогда, когда Герцен пережил духовный крах, не смог понять исторической роли пролетариата и стал идеализировать общину в России, он не слился со славянофилами, ибо он боролся за революционный путь развития России и ее социальное переустройство, т. е. за то, что отвергали славянофилы.

Помимо революционных демократов, против славянофилов выступали в 30-40-х годах также и представители нарождавшейся либеральной буржуазии, к которым полностью, без всяких оговорок, можно отнести термин «западники». К числу их относились В. П. Боткин, Е. Ф. Корш, П. В. Анненков, К. Д. Кавелин, Редкий, Чичерин, Соловьев и другие. Расходясь со славянофилами в оценке путей развития, отрицая особый путь развития России, они в противовес им считали, что Россия пойдет по пути Запада, т. е. по пути капитализма, но не вследствие революции, а вследствие мирных реформ. «Правые западники», как их нередко именуют, приветствовали на Западе буржуазный прогресс капиталистического общества, буржуазную культуру Западной Европы, которую превозносили сверх меры, недооценивая при этом русскую культуру.

Либерально-буржуазные представители западников не в меньшей мере, чем славянофилы, были противниками революционного пути развития России и в момент июньских дней выступили с резким осуждением революции 1848 г. и социалистических учений. Насколько изменилось после июньских дней отношение буржуазных либералов из числа западников к революции 1848 г. во Франции, можно судить по высказываниям Чичерина (см. книгу А. С. Нифонтова «1848 год в России»). Чичерин, по его словам, приходил «в неистовый восторг» от первых дней февральской революции 1848 г. во Франции. После же июньских дней он заговорил совсем по-иному. Чичерин писал: «Для меня громовым ударом были июньские дни, когда демократическая масса, в которую я верил, вдруг выступила без всякого повода и без всякого смысла, как разнузданная толпа, готовая ниспровергнуть те самые учреждения, которые для нее были созданы... Разочаровавшись в жизненной силе демократии, я разочаровался и в теоретическом значении социализма». Такие же позиции осуждения революции 1848 г., и именно после июньских дней 1848 г., заняли западники: Анненков, Боткин, Соловьев и другие. Анненков, переписывавшийся ранее с Марксом, после революции 1848 г. порвал эту переписку.

Боткин все больше и больше расходился с Герценом. Н. А. Белоголовый в своих воспоминаниях рассказывает: «...явного разрыва между Герценом и В. П. Боткиным не было, но они с каждым годом удалялись друг от друга в противоположных направлениях и разошлись до того, что, съехавшись одновременно в Париже, не искали даже случая встретиться». Когда все же эта встреча состоялась во время обеда у брата Боткина, то Герцен перед этим сказал: «Ну, я-то, положим, видеть его особенного желания не имею, да и избегать встречи не вижу особой крайности. Для меня он давно покойник, да и покойник-то не из числа горячо оплакиваемых».

Несколько особую позицию среди либерального лагеря западников занимал Грановский. Т. Н. Грановский играл заметную роль в пробуждении общественного сознания передовых людей 30-40-х годов. Его открытые публичные лекции в университете были целым событием. После прослушивания нескольких лекций Грановского произошел следующий разговор между Чаадаевым и Герценом. Герцен пишет: «Лекции Грановского, сказал мне Чаадаев, выходя с третьего или четвертого чтения из аудитории, битком набитой дамами и всем московским светским обществом, имеют историческое значение». «Я,- добавляет Герцен,- совершенно с ним согласен... Заключение первого курса было для него настоящей овацией, вещью неслыханной в Московском университете. Когда он, оканчивая, глубоко тронутый, благодарил публику, все вскочило в каком-то опьянении, дамы махали платками, другие бросились к кафедре, жали ему руки, требовали портрета. Я сам видел молодых людей с раскрасневшимися щеками, кричавших сквозь слезы «браво, браво!» Выйти не было возможности».

Чем же объяснялся такой колоссальный успех лекций Грановского? Конечно, не одними только талантами Грановского как лектора, а общественным значением его лекций. Грановский читал лекции по истории средних веков Англии и Франции. В своих лекциях он рассказывал, как на Западе, в результате исторического развития, пало крепостничество, и, естественно, что соответствующий вывод напрашивался и в отношении России. Грановский как западник доказывал, что развитие России пойдет тем же путем, каким оно идет на Западе; этим он подчеркивал прогрессивность капитализма по сравнению с феодализмом. Грановский не выступал, как Чичерин и другие правые западники, с осуждением революции 1848 г. Грановский выражал в письмах к Герцену недовольство и протест против реакционной николаевской действительности.

В письме к Герцену, пересланном в 1849 г., он писал: «Положение наше становится нестерпимее день от дня»; далее он заявлял: «Благо Белинскому, умершему вовремя! Много порядочных людей впали в отчаяние и с тупым спокойствием смотрят на происшедшее. Когда же развалится этот мир?... Слышен глухой общий ропот, но где силы для оппозиции? Тяжело, Герцен, а выхода нет живому... Я с внутренней боязнью осматриваюсь назад; точно на поле сражения: мертвые да изуродованные».

Свой гневный протест против реакционного палочного режима Т. Н. Грановский выражал до конца своей жизни. За год до своей смерти Грановский написал письмо в «Колокол», опубликованное после его смерти. В этом письме он писал: «Простору нам, простору! Того только и жаждем все мы - от крестьянина до вельможи, как иссохшая земля жаждет живительного дождя. Все мы простираем руки к престолу и молим: простору нам, державный царь! Наши члены онемели, мы отвыкли дышать свободно. Простор нам нужен, как воздух, как хлеб, как свет божий. Он нужен для всей России, для ее процветания внутри, для ее ограждения и крепости».

В этом письме, резко осуждающем николаевскую реакцию, проявляется и слабая сторона во взглядах Грановского - его либерализм. Грановский не видел сил, способных в России покончить революционно с крепостничеством и царизмом, и поэтому в его письме нет призыва к революции, и это отделяло Грановского от Белинского, Герцена и Огарева. От лагеря революционной демократии, от Герцена и Белинского Грановского отделял также его идеализм, признание религии и отрицание материализма. В этом состояла слабая сторона его мировоззрения, не давшая ему возможности подняться до уровня воззрения революционных демократов.

8 ЛИБЕРАЛЬНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ 19 -20В

Для политики важным моментом является то, что с одной стороны деятельность государства определяется правом и не должна выходить за его пределы, а с другой само право является средством для достижения цели государства – общего блага. Государство благоденствует, когда эти две стороны диалектически равновесны. Но это бывает нечасто, поскольку право устанавливает постоянный порядок жизни, а польза – начало изменчивое, разнообразное. Поэтому право не успевает за вечным движением жизни, которая порой представляет требования, расходящиеся с правом. Поэтому к нарушению права прибегает и государство и его граждане. Из этой коллизии выход один: соблюдение закона. Поэтому цель политики – уважение к закону, все большее водворение правды в общественных отношениях соображаясь с условиями жизни.

В отличие от права нравственность не имеет принудительного характера. «Источник ее лежит во внутренней свободе». Поэтому нравственно то, что совершается по собственному внутреннему побуждению, а не из страха наказания. Нельзя заставить любить, совершать самопожертвование и т.п. Принуждение к нравственности есть безнравственность. «Как свободное существо, человек волен исполнять писанный в сердцах закон или от него уклоняться; за это он ответствует не перед человеком, а только перед Богом, непогрешимым судьей всякого нравственного поступка и всякого решения,» – утверждает Б. Н. Чичерин. поэтому государство, как принудительный союз, не должно вторгаться в области чисто нравственных отношений. В этом оно не должно помогать церкви, выступающей посредницей между Богом и человеком.

Нравственная сторона политики государства в другом. Его цель – общее благо – цель нравственная, поскольку нравственность заключается в деятельности в пользу других, следовательно, на общую пользу. На этом пути у государства очень много подводных камней. В политике для достижения цели порой приходиться прибегать к несогласным со строгой нравственностью средствам, и поэтому не всякое ее действие может быть оправдано. К примеру, не всякий государственный или народный интерес имеет право на существование. Народу может быть выгодно притеснять другой народ, «но перед нравственным судом интересы притеснителей стоят на одной доске с интересами воров и разбойников». То же относится и к безнравственным средствам, хотя они применяются к возвышенным целям.

Итак, нравственность не есть начало относительное, как политика: «Это – абсолютный закон, обязательный для совести всего и везде. Человек не может от него отказаться, не отрекаясь от высшего своего достоинства, как разумно-нравственного существа. Опознание этого закона может быть мало развито; оно может более или менее затмеваться: но это не мешает ему быть безусловным мерилом человеческих действий... политическое суждение и нравственное далеко не всегда совпадают. Политика оправдывает успех она стоит на стороне победителей; нравственный же суд историка чаще склоняется на сторону побежденных».

Не только для политики практической, но и для политики как науки нравственность – предмет ее забот. В этом случае она не обязана быть просто проповедницей нравственности. «Но исследуя политические отношения, как они проявляются в действительности, она обязана указать на все то неизмеримое зло, которое проистекает из безнравственного отношения к общественному делу... Наука должна выяснить, что государственная сила сама по себе не есть цель, а лишь средство для упрочения внутреннего благосостояния и разумной гражданственности, которой успехи измеряются развитием нравственных требований». Другими словами политика как наука, исследуя все политические формы в их практическом бытовании, должна раскрыть их выгоды и недостатки, те необходимые условия свободы, которые государство должно ей обеспечивать, и ту грань, за которой свобода переходит в своеволие. Наконец политика как наука, обнимая все стороны государственной и общественной жизни, должна быть примером обращения к высшим, общечеловеческим идеалами.

Политика разделяется на внешнюю и внутреннюю. В последней, важное место занимает политика государственного устройства, законодательства, управления и наконец, партий. Политика же партий представляет особый интерес, поскольку Б. Н. Чичерин явился одним из первых значительных российских теоретиков партийного строительства, разработав его достаточно подробно уже в книге «О народном представительстве» (1866), а затем и в трех главах шестой книги «Курса государственной науки».

В силу различия в общественном мнении, проистекающем из разных точек зрения, умственных способностей, положения , интересов, образования, люди объединяются в некоторые разряды лиц, общими взглядами и понятиями, которые в приложении к государственной жизни и политике становятся политическими направлениями. В случае, когда общество эти направления призывает к участию в государственных делах, они становятся партиями с определенной структурой, организацией, программой.

Таким образом, партии составляют, утверждает Чичерин, явление естественное и необходимое, где есть политическая жизнь. Наличие политических направлений и партий – это первый признак высокого развития общества.

Наравне с направлениями и партиями в обществе существует большая нейтральная его часть, которая, не имея четкой политической ориентации, может примыкать к различным направлениям и партиям. Это обстоятельство заставляет партии утверждаться от односторонности, реагируя на запросы жизни.

Роль партий в жизни общества велика. Деятельность партий позволяет широко обсуждать политические вопросы общественного развития, межпартийные разногласия и сотрудничество, противостоять государственной власти. Из партийных рядов на арену политической борьбы выдвигаются политические деятели государственного масштаба. Русский политолог, как важную, подчеркивает еще одну сторону деятельности партий: «Государственный смысл партий состоит в умении понимать истинную сторону в мнениях противников. При такой постановке вопроса, очевидно, все сводится к своевременности принимаемых мер. Это и есть основной вопрос политики». В том, по мысли Чичерина, смысл оппортунизма, который в своем позитивном содержании «имеет дело не с теоретическими принципами, а с изменяющимися потребностями и условиями практической жизни».

Поскольку общество развивается, в нем умирает старое, рождается новое и в нем, соответственно, диалектически существуют направления двоякого рода: охранительные и прогрессивные, каждое из которых необходимо и выполняет в государстве свои функции.

Симпатии Б.Н.Чичерина, как политического мыслителя, явно на стороне охранительных партий. Он пишет: «Охранительная партия стоит на страже существенных сторон человеческих обществ – власти, закона, религии, семейства, собственности. Эти вечные начала составляют для нее святыню, которую она оберегает от всякого легкомысленного на них посягательства». Охранительная партия признает свободу, поскольку без свободы нет независимых общественных сил, без которых в свою очередь нет прочного порядка в государстве. Но у нее особое отношение к свободе как созидающему началу: она стремиться связать ее с высшими требованиями власти и закона, т. е. «узаконить» или как пишет Чичерин, «ввести ее в надлежащую колею». Основная характеристика охранительной партии – ее ориентация на медленные, не терпящие резких скачков общественные изменения. «Даже при разложении известного общественного строя, – пишет Чичерин, – она дорожит всеми остатками прежнего порядка, которые сохраняют еще жизненную силу и могут принести пользу государству. Для нее освященные временем предания, дающие нравственную устойчивость обществу, имеют более значения, нежели стремления свободы к изысканию новых путей... К теоретическим построениям она относится безусловно враждебно». Несмотря на это охранительная партия, по мнению русского либерала, играет роль сдерживающего и направляющего момента общественного развития.

Социальной базой охранительных партий являются господствующие слои общества, стоящие у власти. Иногда они пытаются привлечь на свою сторону народные массы, используя их «низменные инстинкты». Но, как правило, каждая такая попытка не бывает долговечной. Охранители опираются также на церковь. Но церковь, утверждает Чичерин, отказывается от этого сотрудничества, что наносит реакционерам последний удар. Подобное утверждение не подтверждено анализом и доказательствами и не может быть принято как абсолютно верное, поскольку история знает немало примеров тесного сотрудничества церкви, опасавшейся разрушительных действий радикалов, с реакционными направлениями в русском обществе.

Есть еще одно неверное положение в чичеринском анализе реакционных партий. Он утверждает, что деятельность реакционных, охранительных партий – это реакция на деятельность левых, реакционных партий, разрушающих общественные устои. Таким образом, по Чичерину получается, что если бы не было революционеров, то не было бы и реакционеров.

Реакционерам противостоят либералы и радикалы. Для прогрессивной («либеральной») партии свобода значит выше порядка и предания. Она верит в прогресс, строит планы преобразований общества. «Но в своем одностороннем стремлении она способна более развязывать, нежели созидать. Ее начала преимущественно отрицательные... требования власти и порядка слишком часто находят в ней противодействие. Поэтому эта партия по преимуществу аппозиционная». И далее русский мыслитель весьма прозорливо замечает, что получив власть в свои руки такая партия «во имя теоретических начал» готова приняться за скоропалительные, необдуманные преобразования, неприложимые на практике и ведущие к разрушению. Жизнь приходится «преобразовывать» насильно. В результате свобода обращается в орудие притеснения, а либералы – в бюрократов.

Эволюционируя, эти партии в своих крайних основаниях превращаются соответственно в партию реакционеров и радикалов. Это партии – результат одностороннего развития общественных начал. Чичерин и эти партии подвергает политологическому анализу. Он убежден, что реакционные партии «отрицают новый порядок во имя высших начал, перед которыми должны преклоняться люди. Над изменяющимися событиями они воздвигают идею неизменного закона. Поэтому охранительные элементы общества находят в ней самую сильную поддержку против стремлений к разрушению». Несмотря на некоторые симпатии с охранительной, реакционной партии, русский мыслитель находит в ней существенные недостатки. Суммируя их, можно указать на следующие: 1) Реакционные партии понимают вечные идеи односторонне, нередко отождествляя их с уже отжившими; 2) Они отрицают свободу и прогресс, как уклонение от вечного идеала. Поэтому они иногда для подавления свободы применяют силу; 3) Они взывают к темным инстинктам масс

и часто используют в своих интересах; 4) Они используют как союзницу церковь с ее закостенелыми догматами.

При отсутствии развитой политической жизни сплоченной со своей программой реакционной партии в России не образовалось, хотя отдельные группы реакционных деятелей действуют весьма активно. После убийства революционерами Александра II такая реакционная партия во главе с М.П.Катковым возникла, добившись от правительства некоторых мер направленных на усиление цензуры, ограничения университетских свобод, подавление польского восстания и т.п.

Радикальные партии есть выражение крайностей либерализма. «Если либералы, стремясь к улучшениям, нередко покидают практическую почву во имя теоретических начал, то для радикалов отвлеченная идея, доведенная до крайних последствий, составляет начало и конец всех их политических воззрений... радикализм не признает ни жизни, ни истории». Для него нет ничего вне принятого начала, которое он хочет провести во всей его логической последовательности. А так как этого нельзя сделать без коренного изменения всего существующего порядка, то радикальная партия естественно принимает революционный характер. Поэтому, отправляясь от свободы, он (радикализм) в конце концов становится отъявленным ее противником. Самый из всех деспотизмов тот, который устанавливается радикалами. Он водворяется во имя идеи, исключительной и нетерпимой; он взывает к слепым страстям народных масс, которые они могут дать ему поддержку в борьбе с существующим порядком; наконец, он совершенно неразборчив на средства оправдывая их благою целью, как часто бывает, когда люди прибегают к насилию во имя мысли. С другой стороны, эта беспредельная преданность односторонней идеи и готовность все принести ей в жертву дают радикальной партии такую энергию, которую никогда не обладают либералы». Эта большая выдержка из «Курса государственной науки» Чичерина дает, как нам кажется, четкую и верную характеристику радикализма и его партии, которая покоится на исторических примерах. А далее идет уникальный прогностический разбор утопического характера радикализма. Свои претензии на изменение общественных отношений радикалы могут осуществить только переворотом. И в этом смысле они – революционеры. Это, по Чичерину, важнейшее их отличие от либералов и их партий. Поэтому нельзя благодушно относиться к революционному движению, которое использует малейшие затруднения в общественном развитии, для своих выступлений. Хотя революционеры выступают либералам в числе, они более организованы, энергичны, готовы к страданиям. Даже маленькие группы революционеров представляют силу, с которой необходимо считаться. Еще большую силу они приобретают в периоды великих общественных потрясений, как это было во время Французской революции конца XVIII века.

Наибольшую опасность представляет радикализм соединенный с социалистической идеей. Чичерин при этом утверждает, что даже анархизм лучше социализма, «ибо фантастический идеал свободы лучше, нежели фантастический идеал полнейшего рабства». Это утверждение неверно, поскольку в основании анархизма заложен хаос в общественной жизни и отношениях, а народ, как правило, стремится к порядку и в этом случае готов поддержать даже диктатуру.

Социалисты, как указывалось выше, дисциплинированны и сплочены. «Организуясь в сплоченную партию, социализм становится общественной силой, которая тем опаснее, чем она увлекает за собой массы, не способные понять то, что им проповедуют, и обольщаемые приманками всевозможных благ. Социал – демократы составляют главную язву современных европейских обществ». Верно подметив подъем социалистического движения в Европе и России, Чичерин указывает, что его причина в социально – экономических изменениях общественного развития, в росте сознательности народных масс, которые справедливо требуют своей доли материальных и культурных благ. Они их заработали, заслуживают и их им надо дать, утверждает русский мыслитель. А дать эти блага может капитализация российской экономики. Социалисты же предлагают другой и неверный путь: экспроприировать богатых в пользу бедных. Для народных масс этот путь соблазнителен и легок (почему он и имеет у них успех), но он для них гибелен, поскольку в конечном итоге народные массы получают нищету.

Задолго до начала и практического строительства социализма в нашей стране русский мыслитель называет те его отрицательные стороны, которые проявились спустя десятилетия. Чичерин считает, что социализм как учение, присущее радикализму, противоречит и самому себе, и природе человека; желая облагодетельствовать человеческий род, он превращает человека в слепое орудие всеохватывающей машины. Всякое личное начало, энергия, инициатива в нем подавляются. «Во имя свободы происходит полнейшее отрицание свободы, во имя нравственности водворяется всеобщее принуждение, то есть полнейшая безнравственность; во имя обилия всех земных благ проповедуется порядок вещей, которые может иметь последствием только повальную нищету». Впечатляющий прогноз, с которым мы столкнулись в советское время. Нельзя не согласиться с выводами А. Велицкого, который пишет: «Исторический опыт нашего столетия показал дальновидность предостережений Чичерина. Совершенно очевидно, что наиболее опасным врагом человеческой свободы оказались (что, кстати, тоже предвидел Чичерин) секуляризованные, атеистические формы старой хилиастической мечты о земном рае. Наиболее грозной среди них была та форма коммунистического движения, которая пыталась осуществить свой идеал при помощи сплоченной, строго дисциплинированной организации, специально созданной для этой цели и принципиально оправдывающей неограниченное насилие».

Распространение социализма связано, по мнению Чичерина с невысоким уровнем политической мысли, низким образованием народных масс и неудовлетворительным уровнем их благосостояния. Против социалистов надо бороться не силой (хотя и этот путь Чичерин не отрицал), а устранением социальной и экономической почвы их существования, т. е. «постепенным распространением благосостояния в массах». Наука, политическая мысль, в свою очередь, должна показать несостоятельность социалистической идеи.наличие в обществе классов и партий неизбежно ведет к классовой борьбе. Либералу Чичерину хотелось бы, чтобы эта борьба была «регламентирована» рамками государственных предписаний. Одновременно он понимал, что рабочие жаждут изменений, которые правительство им дать не может. К пролетариату присоединяются необеспеченные слои интеллигенции («умственный пролетариат»). В результате образуется ударная сила революции. К тому же растет влияние рабочей партии, которая с введением всеобщего избирательного права и парламентаризма получает соответствующие уже легальные возможности политической борьбы. Как здравый политик и ученый Б. Н. Чичерин видел реальную опасность и перспективу классовых столкновений и возможности борьбы пролетариата.

Русский политолог обращает внимание на возможное влияние в обществе религиозных партий, когда в политическую борьбу за власть вовлекаются клерикалы, и националистических партий, использующих недовольство одних народов (чаще всего малых, угнетенных) по отношению к другим. Как либерал-консерватор Б. Н. Чичерин признает значение политической борьбы различных партий в обществе, но желал бы чтобы она проходила «в пределах умеренности, с уважением к противникам, с соблюдением нравственных требований». А поскольку современная жизнь характеризуется не примирением партий, а обострением борьбы между ними, необходимо какое-то сдерживающее начало, «возведенное над борьбою партий представляющее отечество в его постоянных основах и в его высшем единстве». Таким началом может быть, по мнению Б. Н. Чичерина, только монархическое начало. Но обязательно «эластичное», следующее изменяющимся потребностям жизни, понимающим ее нужды. В дальнейшем своем анализе форм правления и «политики государственного устройства» он попытается доказать необходимость для России конституционной монархии как лучшего образа государственной власти.

9 МАРКСИСТСКАЯ ТРАДИЦИЯ В РУССКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ

Хотя он очень быстро утвердился как основной теоретический вождь русской социал-демократии и крупнейший марксистский философ европейского социализма - - как впоследствии его станут называть, - - Плеханов некоторое время спустя после возвращения из изгнания в 1917 году в своей речи на Государственном совещании в Москве гордо заявил, что считает себя “революционером и не кем иным, как революционером” [ 5 ]. В действительности, в то время как его практическая революционная деятельность в России была непродолжительна и, как ни странно, имела весьма слабый резонанс среди эмиграции, его революционная теория составила его главный и самый значительный вклад в русский марксизм. Эта теория, следовательно, будет основным предметом данного исследования, а к его марксистской философии мы будем обращаться лишь постольку, поскольку она будет сталкиваться с его революционной теорией и с ролью, которую он сыграл в русской и европейской социал-демократии. Не неравноправие и несправедливости при буржуазном капитализме, а глубокая ненависть к царскому деспотизму и русской отсталости, которая, по его мнению, была основой этого деспотизма, сделали из Плеханова революционера. И в равной степени боязнь реставрации деспотизма формировала его революционную теорию, заставляя его отвергать все максималистские схемы скороспелого завоевания власти, все “теперь или никогда” якобинца Петра Ткачева и бланкизма “Народной воли”, а также и ленинской программы революционной диктатуры 1905 и 1917 годов. И не менее смело он борол-ся против всех попыток ревизионистов, легальных марксистов, экономистов и ликвидаторов, стремившихся отделить социализм от революции.

Больше всего на свете Плеханов ненавидел деспотизм. В ходе одной из конференций в Берне в 1896 году[ 6 ] он предупреждал тех, кто считал, что русские должны якобы бороться за “равенство” и социализм, а не за политическую “свободу”: “такая программа” и подобный приоритет привели бы лишь к “упрочению восточного деспотизма” там, где, как говорил Николай Некрасов, его любимый поэт, “стоны рабов заглушаются лестью да свистом бичей”. Решительно “капитализм плох, но деспотизм еще хуже. Капитализм развивает в человеке зверя; деспотизм делает из человека вьючное животное. Капитализм налагает свою грязную руку на литературу и науку; деспотизм убивает науку и литературу...” [ 7 ]. Даже самое благожелательное из патерналистских государств, однажды лишив своих подданных политических прав, в лучшем случае превращает их в “сытых рабов, хорошо откормленный рабочий скот” [ 8 ].

Как и всякий деспотизм, русский основывался на безмерной отсталости, поскольку Россия была “самым отсталым государством Европы” [ 9 ]. Как он выразился в сентябре 1880 года в “Черном переделе”: “Над Россией тяготеет проклятие, налагаемое историей на всякую отсталую и развращенную страну. Сама природа как будто ополчается на наше несчастное отечество и поражает его целым рядом бедствий... не уступающих картине египетских казней” [ 10 ].

В учении Маркса и Энгельса Плеханов нашел одновременно научную теорию и революционную стратегию, в которых было обещание освободить Россию от деспотизма и отсталости и которые, кроме того, могли пригодиться в его борьбе как против нетерпеливых максималистов - - их надо было сдерживать и дисциплинировать, -- так и против анемичных минималистов, оставивших революцию ради реформ.

В противоположность дилемме русских социалистов, которые боролись за послебуржуазное и послекапиталистическое социалистическое общество и, однако, были вынуждены осуществлять революцию в царской предбуржуазной и предкапиталистической России, Плеханов в своих первых марксистских трудах, “Социализм и политическая борьба” (1883) и “Наши разногласия” (1884) (Так у автора. В действительности работа вышла в 1885 году. -Прим. ред книги.) предложил стратегию, которая делила будущую русскую революцию на два последовательных этапа. Сначала должна была произойти либерально-буржуазная революция, которая бы свергла царскую власть, поставила у власти либеральную буржуазию, создала политические либеральные институты и привела к капиталистическому развитию. После реализации этого растущий рабочий класс с помощью наставников из социалистически настроенной интеллигенции, вооруженной “революционной теорией”, продолжал бы развивать политическую сознательность, совершенствовать организацию, власть и добиваться возможной поддержки крестьянства, необходимой для победы пролетарской социалистической революции и образования социалистического правительства с целью построения социализма [ 11 ].

Поскольку Россия пришла к капитализму поздно и ее буржуазия еще была слаба, в то время как социалистическое движение уже было сильным, капитализм и господство буржуазии должны были “отцвести, не успевши окончательно расцвести” [ 12 ]. Даже если необходимый “конституционный период” господства буржуазии и капиталистического развития был бы достаточно короток и ускорил бы, таким образом, приход социалистической революции, не следовало, однако, совмещать эти две революции: “Связывать в одно два таких существенно-различных дела, как низвержение абсолютизма и социалистическая революция, вести революционную борьбу с расчетом на то, что эти моменты общественного развития совпадут в истории нашего отечества, — значит отдалять наступление и того, и другого” [ 13 ]. Поскольку социалистическая революция была еще вопросом отдаленного будущего, социалисты-революционеры и рабочий класс считали жизненно необходимыми “назревающую либеральную революцию” и завоевание “свободных политических учреждений” [ 14 ]. Таким образом, они должны были следовать “прекрасному примеру” Германии, которой путь указал “Манифест Коммунистической партии” накануне революции 1848 года, и бороться совместно с буржуазией, “поскольку она являлась революционной в борьбе своей против абсолютной монархии”. В то же время, однако, они не должны были “ни на минуту” переставать “вырабатывать в умах рабочих возможно более ясное сознание враждебной противоположности интересов между буржуазией и пролетариатом” [ 15 ].

Кроме того, они должны обратить внимание на то, чтобы либеральная буржуазия, нуждавшаяся в “порыве свежего ветра самоуправления”, не отдалялась из страха от революции, боясь “красного призрака” -- захвата власти социалистами[ 16 ]. Более того --и это основной практический совет первых марксистских книг Плеханова, - - любая нетерпеливая попытка захвата власти революционным меньшинством типа “Народной воли”, стремящимся к социализму в отсталой стране, кончится “позорнейшим фиаско” [ 17 ]. Действительно, если эта рискованная ставка на отсталость России и апатию масс привела бы к успеху и социал-революционному меньшинству удалось бы удержаться у власти и качестве некоей “социалистической касты” по образу и подобию “перувианских „сынов солнца"”, она не построила бы социализма, поскольку “освобождение трудящихся должно произойти с помощью самих трудящихся”. Что еще хуже, при таком “патриархальном и авторитарном коммунизме” народ потерял бы “всякую способность к дальнейшему прогрессу” и, конечно, не приобщился бы к социализму. Результатом этого захвата власти и таких “социальных экспериментов и вивисекций” сверху стало бы не что иное, как “царский деспотизм на коммунистической подкладке”, “политическое уродство, вроде древней китайской или перувианской империи”, нечто как раз противоположное тому, что намечалось[ 18 ].

В поддержку своего настойчивого возражения против преждевременного прихода к власти социалистов-революционеров в отсталой России Плеханов цитировал как собственное классическое предупреждение Энгельса из его “Крестьянской войны в Германии” (1850) против “самого худшего” из всего, с чем может столкнуться вождь радикальной партии, а именно вынужденной необходимости овладеть властью “в то время, когда движение еще не достаточно созрело для господства представляемого им класса и для проведения мер, обеспечивающих это господство”. Перед ним стоит “неразрешимая дилемма”: то, “что он может сделать, - - противоречит всем его предыдущим поступкам, его принципам и непосредственным интересам, его партии; что он должен был бы делать -- оказывается неисполнимым... Кто раз попал в это ложное положение -- тот пропал безвозвратно” [ 19 ]. Социалисты-революционеры могли бы избежать этой “неудобной позиции” и благодаря научному социализму, “самой великой и самой революционной социальной теории XIX века”, справиться с этой трудной ситуацией. С помощью научного социализма они могли бы открыть “законы социального развития”, определить, в каком направлении движется Россия, и отдать себе отчет в том, что будущее “прежде всего” готовило торжество буржуазии и капитализма, что надо было при-знать “злобу дня” нашей страны и “начало” политической и экономической эмансипации рабочего класса[ 20 ].

В то время как революционная стратегия Плеханова, по мере того как он ее разрабатывал в последние два десятилетия прошлого века, включала немало заимствований из трудов Маркса и Энгельса 1848—1850 годов, в особенности из “Манифеста Коммунистической партии” и “Обращения Центрального комитета к Союзу коммунистов” (март 1850 года), анализу весьма сложных и запутанных общественных отношений” в России являлся также анализом, который не мог “остановиться на трудах Энгельса и Маркса” [ 21 ]. Плеханов, естественно, не слишком-то разделял восхищение Маркса modus operand! “Народной воли” как “специфически русским, исторически неизбежным” [ 22 ] и не обращал внимания на косвенную неблагоприятную критику “Наших разногласий” Энгельсом, который видел в России того времени “один из исключительных случаев, когда горсточка людей может сделать революцию” и где “самое важное... чтобы революция разразилась. Подаст ли сигнал та или иная фракция, произойдет ли это под тем или иным флагом, для меня не столь важно” [ 23 ]. Таким образом, Плеханов был по справедливости назван одним из его биографов “отцом русского марксизма” [ 24 ]. Однако он сыграл и более крупную роль, поскольку созданные им идеология и революционная стратегия социал-демократии позволили широкому и растущему кругу русской интеллигенции, ненавидевшей как русский царизм, так и западный буржуазный капитализм и искавшей “особый” русский путь к социализму с опорой на мужика и его традиционную сельскую общину, найти свою “благородную и полезную роль”, прогрессивную роль руководителя зарождающегося рабочего класса, который Плеханов охарактеризовал как “народ в европейском смысле этого слова”. Так и только так эта интеллигенция могла участвовать в общем движении освобождения от абсолютизма и таким образом “довести до конца процесс европеизации России” [ 25 ].

В 80-е годы, открыв “душу марксизма” в “методе” [ 26 ], Плеханов столь творчески применил его на русской сцене своего времени, что Ленин и целое поколение молодых марксистов увидели в его “Социализме и политической борьбе” “первое profession de foi русского социал-демократизма” и сравнивали его с “Манифестом Коммунистической партии”, “первым profession de foi всемирного социализма” [ 27 ]. В 1880—1890 годах он утверждался в европейском социализме и (с авторитетного одобрения Энгельса и Каутского) превратился в маститого теоретика и популяризатора марксизма как “цельного, гармонического и последовательного миросозерцания” [ 28 ], включавшего диалектический материализм (именно ему приписывают авторство этого термина) [ 29 ], исторический материализм, политическую экономию и политическую социологию Маркса. В целом ряде статей, среди которых “К шестидесятой годовщине смерти Гегеля” (1891; о статье весьма положительно отозвался Энгельс) [ 30 ], “Людвиг Фейербах Фр. Энгельса” (1892), и в особенности в его самом значительном философском труде “К вопросу о развитии монистического взгляда на историю” (1895) [ 31 ], Плеханов изложил “марксизм как теоретическую доктрину” [ 32 ] и таким образом стал “учителем марксизма” в России. Мартов, например, живо вспоминает о “радостном возбуждении”, которое охватило “всех русских марксистов” (“как гром среди ясного неба”) [33] при легальном появлении плехановского “Монистического взгляда”.

Даже если плехановское изложение “многим обязано “Анти-Дюрингу” Энгельса и “Людвигу Фейербаху” и является частью той разработки марксистской теории, которую начал Энгельс в конце 80-х годов и продолжили Каутский, Лафарг и Антонио Лабриола, а также и сам Плеханов в последнее десятилетие века, марксизм Плеханова отличается — как показал Валйцкий[34] -- тем, что он подчеркнул понятие детерминизма и необходимости. То, как он отстаивал научную истину, заставляло трепетать. Его отказ от “морализма” и “субъективизма” был полон страсти. Его приверженность теории и ортодоксальности — безусловно, самая непримиримая и воинственная.

Поскольку Плеханов считал, что история человечества развивается согласно незыблемым законам, “не зависимым от человеческой воли и скрытым от человеческого сознания”, он постулировал, что ее “последнюю инстанцию” “определяет” “развитие естественных производительных сил” вплоть до того момента, когда “определенная экономическая база” “должна неизбежно породить соответствующую идеологическую надстройку”. Например, в общественных науках место “буржуазной общественной науки” займет “научный социализм”, а “буржуазной экономии” - - “социалистическая экономия” [35].

Для него марксизм являлся “великой революцией в со-циальных науках”, столь же великой, как дарвиновская революция в теории эволюции и революция Коперника в астрономии, революцией, которая прежде всего позволила человеку открыть “объективные законы развития”, а затем посредством “точного изучения их действия” превратить необходимость в “послушную рабу разума” [ 36 ]. Марксисты, вооруженные диалектическим материализмом, который определяется как “философия действия”, сумеют “приплыть по течению истории” к “конечной цели” -- социализму, неизбежной “действительности будущего”. Научный социалист будет “твердо убежден” в “неизбежности” прихода социализма, понимая, что этот приход гарантирован всем ходом общественного развития, так же как он уверен в том, что “солнце, “севшее” сегодня, не поленится “взойти” завтра” [37].

Марксистская теория воспитания, идеологической основой которой является диалектический и исторический материализм, впервые в истории педагогики дала ясный ответ на вопрос о сущности воспитания и о значении его в жизни и развитии общества. К. Маркс и Ф. Энгельс установили, что воспитание в каждую эпоху обусловлено общественными отношениями, в классовом обществе оно приобретает классовый характер

Свое дальнейшее развитие марксистская теория воспитания получила в трудах В. И. Ленина, который неустанно разоблачал лицемерные заявления апологетов буржуазного строя о том, будто в условиях капитализма возможно равное для детей всех слоев общества воспитание и образование, школы доступны для всех и воспитание служит всему обществу. В. И. Ленин разъяснял, что в буржуазных государствах существуют фактически две системы воспитания и образования: одна для богатых, другая для бедных. И даже в тех капиталистических странах, где введено бесплатное обучение в народных школах, материальные возможности трудящихся, которые вынуждены рано заставлять своих детей работать на производстве и отвлекать их от учения, не позволяют дать им необходимого образования. Классовый характер буржуазной школы заключается и в том, что она служит интересам капиталистов, в том, что дети подвергаются в ней соответствующей идеологической обработке. В. И. Ленин признавал, что в царской России школа была превращена в орудие классового господства буржуазии, была проникнута буржуазным духом и имела целью дать капиталистам услужливых холопов и толковых рабочих. Одним из буржуазных лицемерии, указывал В. И. Ленин, является утверждение, что школа может быть вне политики. “Буржуазия, выдвигающая такое положение, сама во главу угла школьного дела ставила свою буржуазную политику... никогда не заботясь о том, чтобы школу сделать орудием воспитания человеческой личности ,— писал он.

В. И. Ленин указывал и на то, что в условиях перехода от капитализма к социализму воспитание и образование служат классовым целям пролетариата. Выступая на I Всероссийском съезде по просвещению в августе 1918 г., он говорил: “Одна из составных частей в той борьбе, которую мы сейчас ведем,— дело народного образования... наше дело в области школьной есть та же борьба за свержение буржуазии; мы открыто заявляем, что школа вне жизни, вне политики — это ложь и лицемерие .

Ленин развил также программные требования пролетариата по народному образованию, сформулированные основоположниками марксизма. При разработке проекта программы РСДРП, принятой на II съезде партии, он выдвинул развернутые требования рабочего класса России по вопросам народного образования: отделение церкви от государства и школы от церкви, проведение всеобщего бесплатного обязательного обучения до 16 лет, обучение на родном языке во всех районах многонациональной России.

Основные демократические начала народного образования, разработанные и обоснованные В. И. Лениным, представляли собою шаг вперед не только в сравнении с тем, что было достигнуто к тому времени в области народного образования в буржуазных странах, но и. в сравнении с программными требованиями социал-демократических партий Запада. В то время как либералы и реформисты убеждали трудящиеся массы в том, что возможно улучшить их положение, включая и образование, путем реформ, В. И. Ленин указывал, что коренное изменение экономического и культурного положения трудящихся масс, состояния учебно-воспитательной работы школы возможно только революционным путем.

В период непосредственной подготовки Октябрьской социалистической революции, в мае 1917 г., В. И. Лениным были разработаны “Материалы по пересмотру партийной программы”2. Исходя из задач переходного периода "от первого этапа революции ко второму, он внес существенное дополнение в программу, принятую на II съезде РСДРП: наряду с требованием отделения церкви от государства и школы от церкви В. И. Ленин подчеркнул необходимость полного государственного обеспечения светской школы, осуществления не только общего, но и политехнического образования, тесной связи обучения с общественно-производительным трудом, снабжения всех учащихся учебными пособиями за счет государства, передачи дела народного образования в руки демократических органов местного самоуправления.

В. И. Ленин не только отстаивал от извращений марксистскую теорию воспитания и образования, но и решал новые проблемы воспитания, поставленные социалистической революцией: о воспитании молодого поколения в духе социализма, о создании рабочим классом собственной интеллигенции; с предельной ясностью и глубиной Ленин раскрыл значение и роль школы в строительстве коммунистического общества.

В. И. Ленин учил, что социалистическая культура создается на основе всех достижений культуры прошлых эпох, путем критического их использования и преобразования, что пролетарская культура должна явиться закономерным развитием тех запасов знаний, которые “человечество выработало в обществах угнетения и эксплуатации”. В первые послеоктябрьские годы сторонники так называемого Пролеткульта объявили буржуазными все культурные ценности, созданные в предшествующие эпохи, и призывали творить “новую”, “пролетарскую культуру в полном отрыве от исторического развития человечества. В. И. Ленин, решительно осуждая теоретически неверные и политически вредные попытки пролеткультовцев создать “свою особую культуру”, подчеркивал, что марксизм завоевал себе всемирно-историческое значение как идеология революционного пролетариата тем, что он не отбросил ценнейших завоеваний прежних эпох, а, напротив, усвоил и переработал все, что было ценного в развитии человеческой, мысли и культуры. В. И. Ленин учил, что культуру нового, социалистического общества нельзя создать в стороне от столбовой дороги общечеловеческой цивилизации. “Пролетарская культура,— подчеркивал он,— не является выскочившей неизвестно откуда... Пролетарская культура должна явиться закономерным развитием тех запасов знания, которые человечество выработало под гнетом капиталистического общества, помещичьего общества, чиновничьего общества . В нигилистической позиции идеологов Пролеткульта В. И. Ленин справедливо усмотрел большой вред для развития социалистического народного образования, для дела воспитания и образования детей трудящихся. В. И. Ленин отстаивал и пропагандировал марксистское представление о том, что социалистическая культура и педагогика создаются в процессе критической переработки достигнутого человечеством в условиях прежних общественных отношений, что из школы прошлых времен следует взять все то, что служит интересам социализма.

Буржуазные теоретики скрывали, что имущие классы превратили “образование и науку... в орудия эксплуатации, в монополию, для того чтобы громадное большинство людей держать в рабстве 2. Более того, они развивали вредные мысли о том, что сначала трудящиеся должны стать культурными, а только после этого совершать революционный переворот.

В. И. Ленин говорил, что обязательной предпосылкой и основой культурного подъема народных масс является социалистическая революция, что после завоевания власти рабочим классом в стране должна осуществиться культурная революция. Одной из самых важных задач культурной революции В. И. Ленин считал распространение среди трудящихся грамотности, ликвидацию культурной отсталости так называемых национальных окраин, введение всеобщего обязательного обучения.

10 ПОЛИТИКА КАК СОЦИАЛЬНОЕ ЯВЛЕНИЕ, ОСНОВНЫЕ ЧЕРТЫ, СТРУКТУРА И ТИПОЛОГИЯ

Понятие политики. Политика - многомерное явление. Практически

невозможно дать однозначное её определение. В литературе существует

множество понятий политики. Каждый интерпретирует политику по-своему, в

зависимости оттого, что берёт за основу: связь с властью или функции, цели

политики. Одни определения носят общий, другие частный характер.

Изучение политики в политологии связано стремя аспектами. Отсюда и

определение политики целесообразно дать в трёх вариантах, которые дополняют

друг друга:

1) Политика- это особая сфера деятельности людей, связанная с властными

отношениями, государством и его устройством, с политическими

институтами, принципами их функционирования;

2) Политика- это форма соучастия и взаимодействия властвующих и

подвластных, управляющих и управляемых;

3) Политика-это область не только сознательных, Нои стихийных действий,

не только рациональных, но и иррациональных поступков и форм

поведения.

Наиболее широкое понимание политики находим у испанского политолога и

философа Ортега-и-Гассета: политика, по его мнению,- это вся

историческая деятельность, которую нельзя ограничивать деятельностью

государства и правительства. Государство лишь юридический панцирь, некая

формальность жизни общества. Государство и правительство - не единственные

органы национальной жизни. Ещё есть независимая этническая жизнь и

спонтанные процессы.

Когда возникла политика? Нидерландский учёный-энолог Франс де Ваал

сделал вывод о том, что политика древнее человечества и возникла до

появления человека. К такому выводу он пришел на основе длительного

наблюдения за жизнью обезьян в зоопарке. Он написал книгу «Политика у

шимпанзе», где утверждает, что все элементы политики имеют место у обезьян.

Отличие политики у животных он видел лишь в том, что животные действуют,

открыто, человек же чаще всего в политике скрывает свои цели и намерения.

Чем умнее или хитрее политик, тем искуснее он скрывает свои истинные

намерения. Не случайно Аристотель назвал человека животным политическим.

Аристотель изучал политику, исходя от человека. А.Смит, Д. Рикардо

связывали политику с экономикой и характером социального строя. Гегель

пытался вывести закономерности развития политики из мирового духа. Маркс,

главный источник возникновения политики видел в создании социально

неоднородного общества. Пока в обществе нет многообразных интересов, оно в

политике не нуждается. Достижение баланса различных интересов в обществе

обуславливает необходимость политики.

Какова же природа политики? Существуют разные подходы к определению

природы политики. В зарубежной политологии одни признают естественную

природу, другие естественную и социальную;

Первоначально политика функционирует на уровне элементарных отношений,

т.е сама природа предполагает искусство жить вместе (это коммуникативный

уровень). Общественная природа политики связана сообразованием государства

и правовым оформлением политики. Политика приобретает зрелые черты и уже

функционирует на нескольких уровнях:

а) институциональном- в деятельности государства, партий и других

политических субъектов;

б) функциональном- обслуживает определенные политические режимы,

обеспечивает функционирование политических систем;

в) идеологическом- формирует политическое сознание, политическую

культуру;

г) регулятивном- подчиняет жизнедеятельность людей политическим и

правовым нормам;

д) коммуникативном (на качественно новом уровне) – создает условия для

формирования политических отношений, обеспечивает объединение людей на

основе всеобщего интереса.

Что составляет содержание политики? В основе содержания политики

находятся цели и интересы субъектов политики. Субъект политики- это

индивид, группа класс, нация и др., которые осознали и сформулировали свои

коренные интересы и готовы их отстаивать.

Основными субъектами политики являются: государство (если оно не

обезличивает интересы других). Демократическое государство исходит в своей

политике из общечеловеческих интересов (на первом месте права человека и

гражданина). Классы, отстаивающие свои специфические интересы, связанные с

различными формами собственности (но классовый интерес эгоистичен и может

быть агрессивным). Ни один класс не имеет права претендовать на то, что бы

считать себя гегемоном или более прогрессивным по отношению к другим. Нации

– учёт их интересов обязателен наравне с общечеловеческими, но национальный

интерес тоже может разъединять людей и порождать войны (Югославия, Грузия,

Абхазия, Армения и Азербайджан и др.) Отдельная личность (каждый может и

должен стать субъектом политики) Народ в целом , если он приобрёл

политическую субъективность, является суверенным народом, а не просто

населением.

Многогранность политики проявляется в её структуре. Условно политику

разделяют на внутреннюю, внешнюю и международную. Специфика внутренней

политики в том, что государство, правящая партия обладают монополией на

политическую власть, а, следовательно, и на принятие политических решений,

на проведение собственной политики. Внешняя политика зависит не только от

единого центра, но и формируется на основе учёта интересов других

государств, с использованием различных форм сотрудничества, компромиссов и

т.д. Определение политики как социальной реальности. Политика настолько

тесно переплетается с экономикой, социальными отношениями и тем более с

управленческой деятельностью и структурами, что её бытиё зачастую

фиксируется лишь в бытии экономических и управленческих явлений и

процессов. Тем не менее, вычленение политики из всей совокупности

общественных явлений как особого вида социальной реальности необходимое

условие её изучения.

Во всем своём многообразии мир политики это социальная реальность. Он так

же есть в обществе, как существует экономика, социально классовая структура

или, скажем различные формы культуры. Хотя политическая реальность, конечно

специфична, в отличие от социально-экономических сфер жизни. Реальность

политики состоит, прежде всего, в том, что её образуют такие жизненные

структуры и виды деятельности общественных субъектов, без которых ни одно

общество, ни одна социальная система не в состоянии выжить. Ведь в сфере

политики формулируются общие интересы и цели обществ, вырабатываются

правила, по которым распределяются между людьми роли и функции,

организуется управление общественными делами. Политические институты власти

защищают общество от распада, создают и поддерживают систему символов,

регулирующую социальные связи и общения.

Субъектами и объектами политики выступают люди, действующие

социальные группы, реальные общности, организации. Политика там, где есть

людские сообщества со всеми их противоречиями и конфликтами.

В политике всегда задействованы классы, различные социальные группы,

народы и нации с их интересами, не зависящими от воли любых политических

лидеров или партий. Управление людскими сообществами, подчиненное

осуществлению общих интересов и целей, составляет политическую

деятельность. Она неразрывно связана с государственной властью как со своим

средством. Поэтому её формами могут быть не только разнообразные виды

выработки и принятия политических решений, а и борьба за власть, её

использование в интересах тех или иных групп и прочее.

Политические отношения есть связи и взаимодействия между членами

общества по поводу общих, обязательных для всех интересов, государственной

власти как орудия защиты и реализации последних. В основе политических

отношений лежат политические интересы, и в тоже время отношения проявляются

в форме интересов. Эта особенность делает их сферой формирования

мотивационной базы политической активности, ровно, как и отчужденности от

политики. Ведь именно в политических отношениях заключены главные вопросы

общественной жизни. Политические отношения складываются между субъектами

различных уровней и подсистем политической жизни. Неотъемлемый компонент и

фактор политических отношения это интересы. Будучи формой проявления

отношений, политические интересы составляют автономную область общественной

жизни. По своей природе они представляют концентрированное выражение

социально-экономических интересов. Политические интересы такая же

реальность, как и социально-экономические. Они выражают состояние

зависимости жизненного положения людей от деятельности власти, а так же

формируются в виде реакции на эти действия. Интересы характеризуют

устойчивую ориентацию, вполне определённую направленность поведения

социальных групп, в сфере политических отношений. Внутренняя и внешняя политика разделяются на виды и подвиды. Так,

внутренняя политика включает в себя экономическую, демографическую,

социальную, национальную, культурную, правовую, экологическую, религиозную

и др. Каждый из этих видов имеет подвиды. Например, в экономическую

политику входят: структурная, инвестиционная, налоговая, аграрная,

финансовая, торговая и т.д. Внешняя политика состоит из торговой, финасово-

кредитной, научно-культурной, военной, экономического сотрудничества и др.

Содержание и направленность политики формируется под воздействием

объективных и субъективных факторов. Основными из них являются:

1) материальное общественное производство, которое определяет

характер строя, уровень жизни людей;

2) политические режимы, уровень демократизации общественной

жизни, степень приобщения масс к политике;

3) духовная культура, влияющая на выбор политических институтов,

методов их функционирования, на содержание целей политики;

4) географические, демографические и социально-психологические

факторы.

Определение целей политики предполагает их теоретическое обоснование,

выработку определённой программы политической деятельности, включающей

ближайшие и перспективные цели, средства их достижения, конкретный

план действий.

Функции политики. Через политику выражаются наиболее значимые

интересы (общие, частные, общечеловеческие, национальные и т.д). Люди

могут добиваться реализации своих интересов и потребностей, изменения

социального статуса.

11 ВЗАИМНОСТЬ ПОЛИТИКИ С ДРУГИМИ СФЕРАМИ ОБЩЕСТВЕННОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

Все сферы жизни любого общества, особенно современного, тесно взаимосвязаны. Сегодня тенденция взаимозависимости различных областей общественной жизни проявляется чрезвычайно отчетливо не только внутри государств, но и в рамках мирового сообщества.

Наиболее ярко эта тенденция прослеживается на примере взаимосвязи политики с другими сферами общественной жизни.

Для начала уясним, что такое политика?

Политика – сфера общественных отношений, связанная с взаимодействием между крупными социальными группами (классы, нации и др.), ядром которой является проблема завоевания, удержания и использования государственной власти. Согласно политологической энциклопедии политика – это организационная и регулятивно-контрольная сфера общества, основная в системе других таких же сфер: экономической, идеологической, правовой, культурной, религиозной. Существует еще не один десяток определений политики, раскрывающих ее суть с различных углов зрения. Но ясно одно, что для понимания природы политики необходимо понимание ее взаимосвязи с другими сферами жизни общества.

Наиболее тесно политика переплетается с экономикой. Общеизвестно, что политика и экономика являются фундаментами всей системы общественных связей. Именно поэтому их взаимодействие играет решающую роль в развитии любого общества. Политика глубоко опосредована экономической сферой, экономическими отношениями и экономическими интересами общества. В свою очередь, воздействие политики на экономическую жизнь общества существенно и многогранно.

Необходимость и возможность этого воздействия неуклонно возрастает, поскольку увеличиваются масштабы самой экономической сферы, усложняется ее структура и углубляются экономические взаимоотношения в обществе и между странами.

Существует несколько точек зрения на взаимосвязь политики и экономики.

Так, в отечественной общественной науке на протяжении семи последних десятилетий господствовала ставшая буквально канонической концепция материалистического понимания истории, сформулированная еще в XIX в., К. Марксом и ставшая с тех пор краеугольным камнем марксистко-ленинской философии и социологии. Согласно упомянутой концепции, политика — это всего лишь надстройка над экономикой, не имеющая своей внутренней логики функционирования и развития, детерминированная функционированием и развитием экономики, которая является базисом общества (политика – это концентрированное выражение экономики). Хотя Маркс допускал возможность взаимодействия базиса и надстройки, влияния надстройки на базис, все же главным в его социологической концепции был тезис о том, что экономика определяет политику, т. е. способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовный процессы жизни.

Схема зависимости политической сферы от экономического базиса в теории Маркса выглядит следующим образам. Производительные силы порождают определенные производственные отношения, то есть отношения, в которые люди вступают между собой в процессе производства. 'Производственные отношения обусловливают определенную социальную структуру, совокупность общественных классов, то есть групп людей, занимающих одинаковое место в способе производства. Социальная структура порождает соответствующие политические и юридические институты, а также духовно-идеологические системы.

Другими словами, взаимосвязь экономики и политики в теории Маркса носит причинно-следственный характер: экономические явления выступают причиной, а политические – следствием. Эта теория в современной общественной науке подверглась серьезной критике. Так, философ и социолог Реймон Арон отмечает, что результаты его исследований не подтверждают вышеназванную теорию и свидетельствуют о главенствующей роли политики по отношению к экономике.

Понимание верховенства политики предполагает необходимость учета двух моментов.

Речь не идет о том, чтобы заменить теорию, которая односторонне рассматривает общество через экономику, другой теорией, определяющей общество через политику. Любая теория с односторонним подходом к обществу через какой-либо один аспект общественной жизни ложна. Неверно, будто при конкретном способе хозяйствования непременно может быть один-единственный политический строй. Когда производительные силы достигают определенного уровня, структура государственной власти может принимать самые различные формы. Для любой структуры государственной власти невозможно предвидеть, какой окажется система или природа функционирования экономики. Если рассмотреть эту проблему с исторический точки, зрения, то очевидно, что всегда можно выявить причины того или иного события, но ни одну из них некогда нельзя считать главнейшей.

Что же означает примат политики в трактовке Р.Арона? Он утверждает, что современные индустриальные общества, у которых много общих черт (распределение рабочей силы, рост общественных ресурсов и прочее), различаются прежде всего структурами государственной власти, причем следствием этих структур оказываются некоторые черты экономической системы и отношений между группами людей. В современных условиях все происходит так, будто возможные конкретные варианты индустриального общества определяет именно политика.

Второй смысл, который Р.Арон вкладывает в главенство политики, — это смысл человеческий. Применительно к человеку политика важнее экономики, потому что она непосредственно затрагивает самый смысл его существования. Человеческая жизнь состоит из отношений между отдельными людьми – основополагающего элемента любого сообщества. Механизмы же осуществления власти, в том числе способы назначения руководителей, больше, чем что-либо другое, влияют на отношения между людьми.

Таким образом, главенство политики, о котором говорит Р.Арон, является строго ограниченным. Речь не идет о верховенстве каузальном (причинном), в котором политика выступает причиной, а экономика следствием (то есть причина и следствие в схеме Маркса меняются местами).

Представление об одностороннем воздействии лишено смысла. Имеется в виду лишь то, что, во-первых, различия обществ обусловлены прежде всего структурами государственной власти, определяющими некоторые черты экономических систем этих обществ, а во-вторых, политика как сфера, где избираются люди, отдающие приказы, и вырабатываются методы, в соответствии с которыми эти приказы отдаются, больше любой другой сферы влияет на характер человеческих отношений в обществе.

Вопрос о взаимосвязи экономики и политики глубоко проанализирован и в известной работе К.Поппера «Открытое общество и его враги». Вывод, к которому автор приходит в результате анализа теории Маркса, прямо противоположен концепции последнего. Согласно позиции К.Поппера, политическая власть имеет фундаментальный характер, она может контролировать экономическую мощь. Благодаря ей можно разработать программу защиты экономически слабых, создать законы, ограничивающие эксплуатацию, застраховать рабочих на случай потери трудоспособности, безработицы и старости и т. д. Другими словами, политическая власть служит ключом к экономической защите, она и присущие ей способы контроля — самое главное в жизни общества.

Потребность в активном воздействии политики на экономику возрастает в переломные моменты жизни общества. Такая ситуация сложилась в России на рубеже 80 – 90-х гг., когда начался переход к рыночной экономике. Сегодня экономика России находится в жесточайшем кризисе. Его возникновение обусловлено сложным комплексом причин, важнейшей из которых является отсутствие эффективного воздействия политики на экономическое развитие общества.

Известно, что рынок далеко не идеальный механизм функционирования экономической жизни. Прямое или косвенное воздействие политики на рынок и цены в той или иной степени всегда необходимо. Нестабильность экономической жизни сегодняшней России имеет своей первопричиной отсутствие четкой, научно обоснованной, долгосрочной государственной программы экономического развития страны. Названные кризисные процессы в экономике российского общества, таким образом, напрямую связаны с непредсказуемостью и противоречивостью экономической политики государства.

Хотя вопросу взаимосвязи политики и экономики в отечественной науке традиционно уделяется главное внимание, это отнюдь не означает, что взаимосвязь политики с другими сферами жизни общества менее существенна с научной точки зрения или имеет меньшее значение в реальной жизни общества.

Политика неотделима от права, нормы которого регулируют политические отношения, устанавливают правила «политической игры», определяя рамки деятельности как правящей элиты, так и управляемого большинства. Само право в свою очередь является сложным феноменом, порождением существующей в том или ином обществе культуры, религии, традиций, интересов правящей элиты, влияния мирового сообщества и т.д. Выступая продуктом деятельности государства, право в то же время служит ее регулятором. Важную роль в регулировании политической жизни общества играют нормы морали, существующие в обществе представления о добре и зле, о тех ценностях на основе которых должна строиться жизнь любого человека. Но сама мораль во многом зависит от существующей в обществе религии. М.Вебер показал, какую исключительно важную роль в возникновении капиталистического общества и демократических институтов сыграла религиозная Реформация и явившаяся ее следствием протестантская этика. Более того, роль религии в политической жизни общества не ограничивается только выработкой тех или иных моральных ценностей. Религия способна утверждать в общественном сознании и определенные идеологические представления о политике (о соотношении духовной и светской власти, обязанностях государства и т.д.), она может сама претендовать на роль универсальной политической доктрины, а церковь – на роль политической элиты, как это происходит в исламском фундаментализме.

В целом можно сказать, что политическая сфера, политическая жизнь, будучи относительно самостоятельной формой человеческой жизни, органически связана сложными функциональными взаимосвязями со всеми остальными формами общественной жизнедеятельности.

12 СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА СОВРЕМЕННОГО ОБЩЕСТВА И ПОЛИТИКА

Социальная сфера представляет собой целостный процесс взаимосвязи и взаимодействия общностей различного порядка, и, прежде всего, макро- и микроструктуры. Но роль их неодинакова: большие группы людей оказывают определяющее влияние, так как в них наиболее концентрированно воплощены объективные законы общественной жизни. Особенность же малых социальных групп состоит в том, что в их возникновении и развитии большая роль принадлежит объективно-сознательным факторам, тесному переплетению объективных и субъективных моментов.

Характерные черты малых социальных групп можно проследить на примере такой общности, как семья. Это – малая социальная группа, члены которой связаны брачными и кровнородственными отношениями, общностью быта, взаимной моральной ответственностью и взаимопомощью. Социальная необходимость семьи обусловлена потребностью общества в физическом и духовном воспроизводстве населения. Семья складывается под влиянием различных факторов, среди которых, прежде всего, следует выделить естественные факторы природного характера. Но на семью оказывают существенное воздействие материально-производственная и духовная жизнь общества, что сказывается на положении семьи в обществе, статусе главы семьи, роли женщины и.т.д. В семье велик удельный вес субъективно-сознательных моментов: взаимопонимания, признания общих жизненных целей, ответственности друг перед другом и др.

Если наиболее устойчивой общностью на микроуровне является семья, то на макроуровне такой общностью принято считать нации, которые стали формироваться в период становления буржуазного общества и возникновения единого рынка. Нация, как историческая общность, характеризуется общностью территории, экономических связей, языка, своеобразием духовной культуры и психологического склада. Эти признаки характерны и для такой общности, как народность, но связи, объединяющие народность, недостаточно прочны, неустойчивы, причем важнейшее объединяющее начало – территория проживания. Нацию отличают интенсивные экономические связи объединившихся в целостное образование народностей, устойчивый образ жизни, традиции, общность исторических судеб и развитое этническое самосознание. В этом причина особой чувствительности нации к вопросам культурного развития, языка, национальной специфики в целом.

Значительное место в социальной сфере общества занимают и такие достаточно устойчивые общности, как сословия и касты. Сословия – социальные группы, наделяющиеся государством определенными юридическими правами и обязанностями, передающимися по наследству (в феодальной Европе высшие сословия составляли дворянство и духовенство, а низшее – купцы, ремесленники, крестьяне). Касты – замкнутые группы людей, занимающиеся определенным традиционным видом деятельности – земледелием, скотоводством, ткачеством и т. д. и связанные происхождением, а также правовым статусом своих членов (проявления кастового деления можно видеть на примере Индии). Остатки сословного и кастового деления сохраняются практически во всех странах, где они исторически сложились.

Значительная роль в социальной сфере общества, если иметь в виду предшествующую историю человечества, принадлежала такой общности, как классы, поскольку именно в классовых отношениях находят наиболее полное выражение экономические отношения. Эта общность основывается на экономических интересах людей, оказывая определяющее влияние на все другие элементы социальной структуры.

13 ЛИЧНОСТЬ И ПОЛИТИКА . ПРОБЛЕМЫ ПОЛИТИЧЕСКОЙСОЦИАЛИЗАЦИИ

Личностный фактор политического процесса является одним из наиболее сложных для научного анализа и, одновременно, значимых для развития политической системы. Интерес к проблеме личности в политике многократно усиливается в переломные периоды истории общества, когда его институциональная структура претерпевает ломку, а многие факты и тенденции общественной жизни не могут быть объяснены сложившимися ранее структурными и институциональными взаимозависимостями. Но само по себе влияние личностного фактора на политический процесс не носит экстремального характера. Это предельно вариативный, изменчивый, сложный по природе и внутренней структуре, но неизменно присутствующий компонент политического процесса. Реальное действие многих устойчивых и формализованных политических институтов, таких как избирательная система, система разделения властей, партийная модель, напрямую зависит от субъективных аспектов человеческого политического поведения.

Понятие политического поведения помогает более точно установить структуру политической системы, механизм ее действия, доминирующие способы достижения общественных и групповых целей в политической жизни. Политическое поведение человека может приобретать разнообразные формы и определяется исключительно многими факторами. Оно может быть активистским и пассивным, носить характер лидерства или являться массовым, сводиться к политическому участию или политической деятельности.

Важнейшим критерием политического поведения человека является степень его активности. Внешне политическая активность индивида или группы определяется сугубо психологическими особенностями - реактивными порогами, волевыми установками, эмоциональностью, импульсивностью, темпераментом. Но в то же время политическая активность характеризует устойчивые линии взаимодействия человека с политическими институтами, основными компонентами политической системы. Модели этих взаимодействий сами по себе превращаются в важные структурные характеристики политического процесса.

Активистское поведение можно охарактеризовать как состояние перманентной приобщенности человека к политике, выражающееся в стремлении решать те или иные жизненно важные для него и его группы проблемы через воздействие на систему политической власти. Пассивное поведение, напротив, связано с отчуждением индивида от политической жизни, сосредоточением усилий на реализации частных интересов в рамках гражданского общества.

Преобладание в обществе той или иной формы политической активности может быть связано с самыми различными особенностями общественного развития. Безусловное, массовое преобладание активистского типа характерно для общественных систем переходного типа, с высокой внутренней конфликтностью, находящихся в состоянии коренной ломки властных институтов, социальной структуры, ценностных установок и поведенческих стереотипов. С другой стороны, активистское поведение может быть связано и с высокой степенью гражданской идентичности, прочностью общепринятых идеологических установок и социальных норм. Политическая активность носит в таком случае конструктивный характер, а ее мотивация отражает высокий уровень гражданской ответственности. Пассивное поведение может быть вызвано, как объективной невозможностью влиять на политические решения, так и неспособностью, добровольным нежеланием принимать в них участие. В основе его может лежать гражданский конформизм, пассивное принятие существующего общественного порядка, так и полное несогласие с ним, выраженное в самоизоляции.

Особая форма политической активности складывается в тоталитарном обществе, когда наступает полное слияние человека и политической структуры, подчинение личной жизни ее потребностям и ритму изменения, растворение индивидуальной жизни в жизни политической. Пассивное в своей основе положение индивида может быть интегрировано в этом случае с формально активистскими формами поведения, предписанными и стимулируемыми государственной системой.

2. Политическая социализация

Диалектичное взаимодействие внутренних (биопсихологических) и внешних (социальных, институциональных) факторов и определяет мотивацию личности во всей ее полноте и целостности. Процесс развития личности, сопряженный с синтезом этих факторов и образованием на их основе единой системы ценностных установок, поведенческих стереотипов, осознанных мотивов и иррациональных ориентаций называется социализацией.

Социализация личности - это комплексный процесс, охватывающий все стороны развития личности. Его важным компонентом является политическая социализация- процесс усвоения культурных ценностей, политических ориентаций, освоения форм политического поведения, приемлемых для данного общества. На основе процесса политической социализации индивид определяет приоритетные для себя политические цели и ценности, формирует представления о приемлемых способах политического поведения, об уместности тех или иных действий в конкретной ситуации, определяет свое отношение к существующей политической системе, формирует идеологические убеждения и ценностные установки.

Политическая социализация может носить прямой и косвенный характер. Прямая социализация - это непосредственное приобретение политических знаний. Косвенная социализация - это своего рода "проекция" общесоциальных ориентиров личности на формируемые политические установки. По характеру приобретаемых личностью установок и ориентаций политической социализация может быть плюралистической (основанной на формировании активной гражданской позиции, желания конструктивно участвовать в общественной жизни), конфликтной (основанной на формировании лояльности к определенной группе и враждебного отношения к другим группам), системной (основанной на формировании лояльного отношения к существующему общественному порядку), гегемонистской (основанной на формировании остро негативного отношения к любой иной общественной или политической систем, кроме "своей").

Подобно общему процессу социализации, политическая социализация проходит в несколько этапов. Первый из них охватывает детский возраст и основывается на прямой трансляции представлений родителей о политической жизни на детей. Детские представления о политике чрезвычайно тесно переплетаются с общими представлениями об окружающем мире, не образуют обособленную систему взглядов и предпочтений.

Второй этап социализации также, как правило, связан с возрастными психологическими особенностями. Он соответствует характерному для подростков процессу самоидентификации, отождествлении или противопоставлении собственного "я" определенным социальными категориям, ценностям, стереотипам, образцам поведения и мышления. Самоидентификация обеспечивает осознание индивидом своей тождественности определенной социальной группе, общности. Психолого-возрастные особенности подростков обуславливают преобладание особых механизмов самоидентификации, основанных на жестком противопоставлении образов "я" и "они", "мы" и "другие". Познание собственного "я" зачастую строится именно на противопоставлении оставлении "другим". Эта же закономерность проявляется и в сфере политической социализации. Причем, восприятие политики на основе упрощенных стереотипов, персонифицированных образов, жесткой групповой солидарности может быть характерно не только для подростков, но и для вполне взрослых людей, чья политическая социализация не получила по тем или иным причинам дальнейшего развития.

Более зрелая форма политической социализации предполагает образование устойчивого эмоционального и ценностного отношения ко всем формам политических явлений и процессов. Мир политики начинает восприниматься не только к контексте личного участия или неприятия, но и сквозь призму идеальных образов, отражающих общие социальные установки и предпочтения индивида. Формирование устойчивых политических идеалов возможно только для личности, уже достаточно социализированной, осознавшей собственное положение в обществе и определившей отношение к собственному статусу.

Четвертой и наиболее зрелой формой политической социализации является формирование теоретических представлений о политических отношениях и их субъектах. На этой стадии происходит переход от персонифицированного и идеалистического представления о политике к более абстрактному, непосредственно не связанному с личным опытом и ценностной ориентацией. Мир политики понимается в его собственных категориях, на основе рационального и комплексного анализа.

Итак, содержанием политической социализации является приобщение человека к нормам, и традициям определенной политической системы, формирование навыков политического участия, информирование о целях и методах проводимой политики

14 ПОЛИТИЧЕСКИЙ ЛИДЕР, СУЩНОСТЬ ФУНКЦИИ ТИПЫ

Сущность и характерные особенности политического лидера

История изучения политического лидерства представляет собой пример обширного многообразия подходов. Одни исследователи определяют политическое лидерство - как "влияние", другие - как "управление", третьи - как "принятие решений", а четвертые признают лидерами только "новаторов", тех, кто "ведет вперед", а руководителей, управляющих продолжают называть чиновниками, бюрократами.

Но проблему политического лидерства нельзя рассматривать однобоко, политический лидер, по моему мнению, должен сочетать в себе все эти качества.

В политологии начиная с М. Вебера, политических руководителей делили на три типа: традиционных, легальных и харизматических в зависимости от того на чем основываются их претензии на власть (авторитет).

Традиционные лидеры (вожди) - опираются на вековые традиции ни у кого не вызывающие сомнений. (Хомейни - Иран)

Легальные лидеры - должны получить власть законным путем. (Буш, Миттеран, Путин)

Харизматические лидеры - они стоят особняком, их власть (скорее - авторитет) опираются не на внешнюю силу, а на некое необычное личное качество, которое М. Вебер называет "Харизмой" (в раннехристианской литературе этот термин обозначает "боговдохновленность"). Это качество не имеет четко выраженного содержания, но оно достаточно для того, чтобы у харизматического лидера были последователи, желающие вручить ему политическую власть. (Жириновский)

Существуют четыре собирательных образа лидеров: "знаменосец", "служитель", "торговец", "пожарный".

Лидер - знаменосец - отличается собственным видением действительности, имеет цель, увлекает за собой людей, определяет характер происходящего, его темп, формирует политическую проблематику.

Лидер - служитель - выражает интересы своих приверженцев. Он действует от их имени, и задачи приверженцев являются для такого лидера центральными.

Лидер - торговец - основывает свои отношения с избирателями на способности убедить избирателей в своей стратегии, пойти на какие-то уступки, тем самым добиться поддержания своей политики.

Лидер - пожарный - реагирует на требования масс, вызванные конкретной ситуацией, что и определяет его действия по тушению пожаров.

Согласно самой распространенной в современной науке концепции политического лидерства, поведение лидера представляет собой результат взаимодействия двух начал: его действий (проявляемых в них свойств его личности) и объективной обстановки. Значение обстановки определяется тремя факторами:

Она оказывает влияние на формирование личности лидера.

Она ставит пред ним проблемы.

Она ставит условия, в которых лидеру придется эти проблемы решать, в частности круг его потенциальных противников и сторонников.

Среди основных и самых важных проблем общественного развития в современном мире, особенно в России, на первом месте стоит проблема политического лидерства - поиска и выдвижения на решающие политические и государственные посты новых людей, способных на преобразование государства в лучшую сторону и на проведение политики улучшающей жизнь населения страны. Проблема политического лидерства возникает только при наличии определенных политических условий и политических свобод. Ее непременными предпосылками являются: политический плюрализм, многопартийность, а так же внутрипартийная и внутрипарламентская деятельность (фракционная). Когда идет интеллектуальная непрерывная политическая борьба людей, принадлежащих к тем или иным партиям и фракциям, отражающим те или иные социальные интересы и устремления, тех или иных групп людей.

Отсутствие условий необходимых для появления проблемы политического лидерства, исключает появление новых политических лидеров демократическим путем. Ярким примером этому являются Тоталитаризм и Авторитаризм.

В условиях Тоталитаризма и Авторитаризма политических лидеров как таковых не существует, есть только диктаторы и номенклатура. Прорывающаяся к власти не по законам лидерства, а по своим номенклатурным законам. В этих условиях нет явной оппозиции, поэтому конкуренция за лидерство существует только внутри номенклатуры.

Именно поэтому политическое лидерство как теоретический и практический феномен оказалось в центре внимания лишь в конце 80-х годов. Когда начались альтернативные выборы в Советы союзного, республиканского и местного уровней. Соответственно с этого времени проблема оказалась и в центре внимания отечественной политологии. От этой точки отсчета и рассматривают проблему отечественного политического лидерства, процесс формирования политического лидера, методы реализации лидерами своего призвания. Именно так ставят и рассматривают проблему отечественные политологи.

15 ТЕОРИИ ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРСТВА

В современной политологии существует несколько основных теорий политического лидерства: • теория черт. Суть этой теории в объяснении феномена лидерства выдающимися качествами поли¬тического лидера (острый ум, твердая воля, целеустремленность, организаторские способности, компетентность, фотогеничность); • ситуационная теория. Суть этой теории заключается в том, что конкретные обстоятельства формируют отбор политического. • психологическая теория. (Масса требует вождя) Политическое лидерство — тип политического взаимодействия, когда индивид или часть социальной группы, выполняя роль лидера, объединяет и направляет действию всей группы, которая принимает и поддерживает его действию с целью организации на общую деятельность и ее осуществление. Типологию по Максу Веберу: 1) Традиционное лидерство — базируется на вере в святость традиций, обычаев. Это лидерство, как и верховенство в семье, имеет патриархальный характер, т.е. базируется на вере в святость существующих издавна форм авторитета. Этот тип лидерства связанный с традицией и менее за все учитывает личностные качества руководителя; 2) Рационально-легальное — основанное на вере в законность существующего порядка. Этот тип лидерства опирается на право и закон. Политические лидеры данного типа избираются демократическим путем; 3) Харизматическое лидерство — базируется на вере в способности вождя, его исключительность. В этом случае личная преданность вождю является гарантией стойкости режима. • Стили политического лидерства. По стилю различаются авторитарное и демократическое политическое лидерство. Первое базируется на наличии у определенного политического деятеля неделимой власти над группой, массой, народом, относительно которых он, в сущности, выступает военачальником. Авторитарный стиль предусматривает единоличное устремляющее влияние, которое базируется на угрозе применения силы. Лидеры авторитарного стиля могут стать лидерами в большинстве случаев лишь при условии, что они сначала занимают руководящую должность, а потом достигают общего признания. Такие лидеры заинтересованы в создании командно-административной системы, они склонны к демагогии и докладывают максимум усилий к формированию в народе тоталитарного сознания. Демократический стиль лидерства отличает тех политических деятелей, которые сначала завоевывают общее признание, а уже потом обнимают важные должности в политическом руководстве страны. Они приходят к власти «будто на плечах» избирателей и ощущают свою зависимость от их реакции на свою деятельность. Такого рода лидеры и считаются народными. Они заинтересованные в политической активности народа и способны стать движущей силой демократизации общественной жизни.

16 ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЭЛИТА ПОНЯТИЕ ВИДЫ РОЛЬ В ОБЩЕСТВЕ

Политическая элита - это относительно небольшая социальная группа, концентрирующая в своих руках значительный объем политической власти, обеспечивающая интеграцию, субординацию и отражение в политических установках интересов различных слоев общества и создающая механизм воплощения политических замыслов.

Другими словами, элита - это высшая часть социальной группы, класса, политической общественной организации.

Основы современных концепций элит заложены в трудах итальянских социологов Гаэтано Моска (1858 - 1941 гг.) и Вильфремо Парето (1848 - 1923 гг.) и немецкого политолога Роберта Михельса (1876 - 1936 гг.).

Моска Г. пытался доказать неизбежное деление любого общества на две неравные по социальному положению и роли группы. В "Основах политической науки" (1896 г.) он писал: "Во всех обществах, начиная с самых среднеразвитых и кончая современными передовыми и мощными обществами, существуют два класса лиц: класс управляющих и класс управляемых. Первый, всегда более малочисленный, осуществляет все политические функции, монополизирует власть и пользуется присущими ему преимуществами, в то время как второй, более многочисленный, управляется и регулируется первым и поставляет...материальные средства для жизнеобеспечения политического организма".

Моска Г. считал господство меньшинства неотвратимым, ибо это господство организованного меньшинства над неорганизованным большинством.

Парето В. неизбежность деления общества на управляющую элиту и управляемые массы выводил из неравенства индивидуальных способностей людей, проявляющегося во всех сферах социальной жизни. Он прежде всего выделял элиту политическую, экономическую, военную, религиозную. Наряду со сходством исходных положений Парето и Моски в их концепциях есть и различия:

Парето делал упор на замене одного типа элиты другим, а Моска - на постепенном проникновении в элиту "лучших" представителей масс.

Моска абсолютизирует действие политического фактора, а Парето объясняет динамику элит скорее психологически; элита властвует потому, что насаждает политическую мифологию, возвышаясь над обыденным сознанием.

Для Моски элита - политический класс. У Парето понимание элиты шире, оно антропологично.

Суть концепции Р. Михельса состоит в том, что "демократия, чтобы сохранить себя и достичь известной стабильности", вынуждена создавать организацию. А это связано с выделением элиты - активного меньшинства, которому народная масса вверяет свою судьбу ввиду невозможности ее прямого контроля над крупной организацией. Лидеры никогда не уступают свою власть "массам", а только другим, новым лидерам. Необходимость управления организацией требует создания аппарата, и власть концентрируется в его руках.

Последователи Михельса считают, что Ленин, заложив организационные и идеологические основы РСДРП(б) в своем труде "Что делать?", ориентировался на узкий слой профессиональных революционеров - будущую элиту. Придя к власти, партия воспроизвела свою структуру в масштабе страны: управлять обществом стала так называемая партократия.

Характерными чертами политической элиты являются следующие:

это небольшая, достаточно самостоятельная социальная группа;

высокий социальный статус;

значительный объем государственной и информационной власти;

непосредственное участие в осуществлении власти;

организаторские способности и талант.

На основе концепции Г. Моски, В. Парето и Р. Михельса возникли современные направления: макиавеллистская школа, ценностные концепции элит, концепция демократического элитизма, концепция множественности, плюрализма элит, концепция элиты как авангардной партии рабочего класса.

. ВЛАСТВУЮЩАЯ ЭЛИТА: ПОНЯТИЕ И СТРУКТУРА

Как уже отмечалось, понятие "властвующая элита" существенно шире, чем понятие "политическая элита". Основным признаком принадлежности к властвующей элите является знания высших, государственных позиций в обществе, в политических структурах, экономике, военном комплексе, в культуре и т.д. В основном это часть общества, не принимающая участия непосредственным образом в политическом управлении, но обладающая наивысшим показателями и достижениями в свое профессиональной сфере.

Кроме политической элиты, властвующая элита включает также экономическую, культурную, идеологическую, научную, информационную, военную элиту.

Экономическая элита - социальный слой, включающий представителей крупного капитала, крупных собственников. Решения, принимаемые экономической элитой, очень часто оказывают на жизнь людей не менее высокое влияние, чем решение правительства.

Культурная элита включает наиболее авторитарных и влиятельных деятелей искусства, просвещения, литературы, представителей творческой интеллигенции.

Научная элита включает наиболее одаренную часть интеллектуальной элиты. Ее роль определяется степенью воздействия на такие процессы, как развитие науки и техники, научный и технический прогресс.

Военная элита - важнейший слой властвующей элиты. Она играет важную роль в жизни общества, в политических процессах. Хотя военная элита и рассматривается как самостоятельная группа, все же часто ее относят к политической элите. Степень влияния военной элиты на общественную жизнь определяется уровнем жизни милитаризации страны, характером политического режима.

4. ТЕОРИЯ ЭЛИТ.

Родино элитических концепций можно считать Италию, где независимо друг от друга Г. Моска и В. Парето положили начало разработке концепции элитарности общества. Впервые понятие "политический класс" ввел в научный оборот Гаэтано Моска (1858 - 1923) определял элиту как группу " наиболее продуктивных или наиболее способных" людей. Он писал: "История человечества - это история постоянной смены элит; одни возвышаются, другие приходят в упадок".

Причину этого он видел в изменении психологии элит. Поэтому такой подход был назван психологическим. Роберт Михемс (1876 - 1936) акцентировал внимание на том, что власть элиты зависит от степени ее организованности.

Названные ученые являются представителями макиавеллист?? школы, утверждающие следующее.

Любому обществу присуще элитарность.

Элита характеризуется особым политическим и организаторскими качествами.

Массы признают право элиты на власть, т.е. ее легитимность. Элиты сменяют друг друга в ходе борьбы за власть, потому что добровольно власть никто не уступает.

Теория демократического элитизма. Для теории элитной демократии общими являются следующие положения.

Понятие демократии как конкурентной борьбы претендентов на руководство обществом во время избирательной компании.

Элита не властвует, а осуществляет руководство массами и их добровольного согласия, посредством добровольных выборов.

Ценностные теории. Элита - это слой общества, наделенный высокими способностями к управлению.

Элита есть результат в большей степени естественного отбора лиц с выдающимися качествами и способными управлять обществом. Формирование элиты не противоречит принципами демократии.

* В реальной жизни элита находится на высшем уровне власти и не допускает массы к участию в политике.

* Властвующие элиты занимает ключевые позиции в качестве и на этой основе обеспечивают себе власть, богатство и известность.

* Между элитой и массами большие различия, преодоление которого практически невозможно.

17 КЛАССИЧЕСКИЕ ТЕОРИИ ЭЛИТ ПАРЕТО МОСКА МИХЕЛЬС

Политическая элита - меньшинство общества, которое принимает непосредственное участие в принятии и осуществлении решений, связанных с использованием государственной власти. Пишем дальше. Характеристики политической элиты: это самостоятельная, высшая, привилегированная группа, наделённая особенными качествами -- психологическими, социальными и политическими. Эта группа занимает господствующие позиции в общественной иерархии.

То есть все теории элит базируются на вполне определённом представлении об обществе. Что общество состоит из двух непохожих частей - элита, которая занимается управлением и остальная часть общества.

Кроме того, теории политической элиты исходит из приоритета политики по отношению к экономике. Хотя марксисты, например, считают, что экономика - это главное, и вся политика зависит от неё. Поэтому в советском обществоведении понятие "политическая элита" рассматривалось как псевдонаучное.

Наиболее распространенными подходами к теории политических элит в современной западной политологии является

1) ценностный, объясняющий существование политической элиты неким "превосходством" - интеллектуальным, моральным и т.п. и

2) структурно-функциональный, объясняющий существование политической элиты важностью функций управления, определяющей особую роль людей, их выполняющих.

Первый подход оказывается уязвимым, его основа -- высокие качества политической элиты -- противоречит действительности. Исследования ее показывают, что это - часто циничные, корыстолюбивые, не брезгающие никакими средствами люди.

Второй подход к политической элите -- люди, обладающие властными позициями грешит тавтологичностью. На вопрос: кто обладает властью в обществе его сторонники отвечают: тот, кто возглавляет институты власти.

Предметом спора является вопрос о том, что такое политическая элита: это внеклассовая социальная группа, выражающая интерес общества в целом, или это - верхушка господствующего класса, осуществляющая руководство обществом во имя поддержания социальной системы, которая ставит этот класс в привилегированное положение.

Карл Манхейму считает, что элитная система стоит как бы над системой классов, выполняя необходимые для любого общества функции.

Марксисты придерживаются второй точки зрения. Они считают, что элита - это верхушка экономически господствующего класса, которая руководит обществом так, чтобы укрепить социальную систему, которая ставит этот класс в привилегированное положение.

Вообще взгляды, разделяющие общество на высших и низших, благородных и чернь, аристократию и простой люд появляются ещё во времена разложения родового строя. Наиболее последовательное обоснование и выражение эти идеи получили у Конфуция, Платона, Макиавелли, Карлейля, Ницше. Однако такого рода элитарные теории сколь-нибудь серьезного не получили. Первые современные, классические концепции элит возникли в конце XIX -- начале XX в. Они связаны с именами Гаэтано Моски, Вильфредо Парето и Роберта Михельса.

Концепции элит Моски, Парето и Михельса объединяют следующие идеи:

1. Особые качества элиты, связанные с природными дарованиями и воспитанием и проявляющиеся в ее способности к управлению или хотя бы к борьбе за власть.

2. Групповая сплоченность элиты. Это сплоченность группы, объединяемой не только общностью профессионального статуса, социального положения и интересов, но и элитарным самосознанием, восприятием себя особым слоем, призванным руководить обществом.

3. Признание элитарности любого общества, его неизбежного разделения на привилегированное властвующее творческое меньшинство и пассивное, нетворческое большинство. Такое разделение закономерно вытекает из естественной природы человека и общества. Хотя персональный состав элиты изменяется, ее господствующие отношения к массам в своей основе неизменны. Так, например, в ходе истории сменялись вожди племен, монархи, бояре и дворяне, народные комиссары и партийные секретари, министры и президенты, но отношения господства и подчинения между ними и простым людом сохранялись всегда.

4. Формирование и смена элит в ходе борьбы за власть. Господствующее привилегированное положение стремятся занять многие люди, обладающие высокими психологическими и социальными качествами. Однако никто не хочет добровольно уступать им свои посты и положение. Поэтому скрытая или явная борьба за место под солнцем неизбежна.

5. Руководящая и господствующая роль элиты в обществе. Она выполняет необходимую для социальной системы функцию управления, хотя и не всегда эффективно. Стремясь сохранить и передать по наследству свое привилегированное положение, элита имеет тенденцию к вырождению, утрате своих выдающихся качеств.

Теория элиты Вильфредо Парето

Вильфредо Парето, социолог и экономист родился 15 июля 1848 г. в Париже. Родился он в семье итальянского маркиза, выходца из Генуи. Мать Парето была француженкой, и он с детства одинаково хорошо владел языками обоих родителей; однако всю жизнь он ощущал себя прежде всего итальянцем.

В 1858 г. семья Парето возвращается в Италию. Там он получает прекрасное образование, одновременно классическое гуманитарное и техническое; большое внимание он уделяет изучению математики.

В 90-е годы он активно занимается публицистикой, чтением и переводами классических текстов. В первой половине 90-х годов Парето публикует ряд исследований в области экономической теории и математической экономики. С 1893 г. и до конца жизни он был профессором политической экономии Лозаннского университета в Швейцарии.

Умер Парето 19 августа 1923 г. в Селиньи (Швейцария), где он жил последние годы своей жизни; там он и был похоронен.

Как уже отмечалось, первые научные труды Парето были посвящены экономике. Но постепенно он осознает недостаточность и представлений о человеке как о homo oeconomicus - человеке экономическом. В поисках более адекватной и целостной модели человека Парето обращается к социологии.

Самое крупное сочинение В. Парето, в котором представлены его социологические теории, - "Трактат по общей социологии". Автор писал его с 1907 по 1912 г. В итальянском оригинале "Трактат" был впервые опубликован в 1916 г., во французском варианте, проверенном и одобренном автором, он вышел в 1917-1919 гг.

Это огромное и весьма громоздкое по своей структуре сочинение написано в нарочито наукообразном стиле; оно насчитывает около 2 тыс. страниц текста большого формата, 13 глав, 2612 параграфов, не считая приложений.

Правящая и неправящая элиты

Согласно этому трактату, индивиды неравны между собой в физическом, интеллектуальном, нравственном отношениях. Поэтому и социальное неравенство представляется Парето совершенно естественным, очевидным и реальным фактом. Люди, которые обладают наиболее высокими показателями в той или иной области деятельности, составляют элиту. В каждой сфере деятельности существует своя элита.

В качестве синонимов этого термина Парето использует термины "правящий класс", "господствующий класс", "аристократия", "высший слой", это просто объективно "лучшие" в определенной области деятельности: "Может быть аристократия святых или аристократия разбойников, аристократия ученых, аристократия преступников и т.п." [23, ї103].

В целом социальная структура общества изображается в его теории в виде пирамиды, состоящей из двух слоев: ее вершину составляет немногочисленная элита ("высший слой"), а остальную часть - основная масса населения ("низший слой") [23, її 2034, 2047 и др.].

Рисуем треугольник.

Элиты существуют во всех обществах, независимо от формы правления.

С одной стороны, он характеризует представителей элиты как наиболее способных и квалифицированных в определенном виде деятельности, как своего рода результат естественного отбора.

С другой стороны, в "Трактате" встречаются утверждения, что люди могут носить "ярлык" элиты, не обладая соответствующими качествами.

Очевидно, что вторая трактовка противоречит первой.

По-видимому, в первом случае Парето имеет в виду общество с открытой классовой структурой и совершенной системой социальной мобильности, основанное на принципе "естественного отбора". В этом случае элитарные качества и элитарный статус должны совпасть, но подобная ситуация, разумеется, в истории встречается нечасто.

И все-таки в целом у Парето доминирует представление о том, что элиты формируются из людей, действительно обладающих соответствующими качествами и достой­ных своего высшего положения в обществе.

Какие же качества присущи элите и массам? Тут следует обратить внимание на психологическую концепцию Парето. Согласно этой концепции все человеческие поступки делятся на логические и нелогические; первые определяются осознанными целями, вторые - неосознанны, иррациональны. Комплекс побудительных инстинктов, стремлений, чувств и интересов составляет, константу любого нелогического действия, которую он называл остатком (reside). Вторым основным элементом нелогических действий являются интерпретации этих остатков, которые объясняют их. Этот тип явлений Парето называл производными (derivasion).

В основу всех общественных явлений Парето положил определенную классификацию "остатков" и "производных", которые, вступая во взаимодействия друг с другом и определяют конкретный социальный процесс. Существуют два основных класса остатков:

Класс 1й - "инстинкт комбинации", то есть способность к изобретению, воображению, творческому мышлению и

Класс 2й - "упорство агрегатов", то есть вялая, консервативная тенденция.

Вполне естественно, что людям, обладающим остатком 2го класса свойственно быть массой, толпой, а те, кто наделён остатками первого типа - быть элитой, выдвигать политических лидеров.

Исходя из этой схемы, Парето строил объяснение механизмов общественной жизни.

По его мнению любой общественный процесс распадается на 3 цикла: политический, экономический, идеологический. Каждый цикл определяется двумя основными типами элит - в экономике это рантье и спекулянты, в идеологии - оптимисты и скептики, в политике - львы и лисы.

Львами Парето называл политических вождей, убежденных в абсолютности своей веры в идеальные цели, использующих власть для их осуществления. Для этого типа элит характерен консерватизм в правлении.

Лисами Парето называл тех политических лидеров, которые не верят в абсолютность своих целей и используют для достижения власти обман и политические спекуляции.

Львы отдают предпочтение насилию для подавления оппозиции.

Лисы стремятся поддерживать свою власть пропагандой, прибегать к гибкости, хитрости, силе убеждения. Этот тип элиты свойственен демократическим режимам, которые Парето называл "плутократической демагогией".

Парето выдвинул идею, согласно которой история - арена постоянной борьбы разных типов элит за власть. Каждый тип не способен решить всех проблем управления поэтому необходима постоянная смена (циркуляция) элит.

Циркуляция элит

Циркуляция элит необходима для поддержания социального равновесия. Как же она происходит, спросите вы. Отвечаю. Между элитой и остальной массой населения постоянно происходит обмен: часть элиты перемещается в низший слой, а наиболее способная часть последнего пополняет состав элиты.

Если элита оказывается закрытой, т. е. циркуляция не происходит или происходит слишком медленно, это приводит к деградации элиты и ее упадку.

В то же время в низшем слое растет число индивидов, обладающих необходимыми для управления чертами и способных применить насилие для захвата власти. Но и эта новая элита утрачивает способность к управлению, если она не обновляется за счет представителей низшего слоя.

Согласно теории Парето, политические революции происходят вследствие того, что либо из-за замедления циркуляции элиты, либо по другой причине элементы низкого качества накапливаются в высших слоях. Революция выступает как своего рода дополнение циркуляции элит. В известном смысле сущность революции и состоит в резкой и насильственной смене состава правящей элиты. При этом, как правило, в ходе революции индивиды из низших слоев управляются индивидами из высших, так как последние обладают необходимыми для сражения интеллектуальными качествами и лишены тех качеств, которыми обладают как раз индивиды из низших слоев [23, її 2057, 2058].

В сфере экономики этим двум типам соответствуют категории "спекулянтов" и "рантье": в первой из них преобладают "осадки" первого класса, во второй - второго [там же, ї 2235]. "Спекулянты", обладая хорошими способностями в области экономических комбинаций, не довольствуются фиксированным доходом, часто незначительным, и стремятся заработать больше. Каждая из двух категорий выполняет в обществе особую полезную функцию. "Спекулянты" часто "служат причиной изменений и экономического и социального прогресса" [там же]. Рантье. наоборот, составляют мощный фактор стабильности. Общество, в котором почти исключительно преобладают "рантье", остается неподвижным и склонно к застою и загниванию; общество, в котором доминируют "спекулянты", лишено стабильности; оно находится в состоянии неустойчивого равновесия, которое легко может быть нарушено изнутри или извне.

Теория элит Гаэтано Моски

Гаэтано Моска -- выдающийся итальянский политолог, родился в 1858г.

В 1896 г. вышла его книга "Элементы политической науки", а в 1923 г. -- её дополненное издание. В 1939 г. эта книга была переведена на английский язык и издана под названием "Правящий класс".

Понятию "элита" Моска предпочитал термины "правящий класс" и "политический класс", употребляя их как синонимы. Впоследствии он вынужден был внести коррективы, отметив, что политический класс является как бы базой для правящего класса.

Теория правящего класса

Правящие классы стремятся не только к приобретению и сохранению богатства, но и претендуют на ключевые позиции в распространении и использовании научных знаний, к господству в духовной сфере. В любом обществе действует тенденция к образованию "наследственных каст" правящего класса.

Но чем можно объяснить деградацию господствующего класса и появление на его месте нового?

Основные причины потери господствующего положения любым классом состоят, с точки зрения Моска, либо в утрате качеств, благодаря которым он пришел к власти, либо в их неадекватности новой социальной среде.

Моска считал генеральной линией развития общества борьбу двух тенденций: стремления господствующего класса удержать и передать по наследству власть и стремления нового класса изменить соотношение сил. Чередование в обществе тенденций к стабилизации и обновлению создает некое ритмическое развертывание исторического процесса.

Прерывание "замкнутости" социальной системы вследствие контактов с другими народами, войн, новых религиозных и идейных движений или иных причин ведет к тому, что "наиболее активные, ловкие и смелые" выходцы из низов начинают пробиваться на верхние ступени социальной лестницы. "Молекулярное обновление политического класса" сохраняется до тех пор, пока не наступит новый "период социальной стабильности".

Структура правящего класса определяет политический тип общества в целом. Источниками его власти могут быть военная сила, богатство, особые знания, в том числе, знания богословские. Военная сила закрепляется в собственности, а последняя порождает политическую власть (соответственно, военное общество сменяется феодальным, а затем бюрократическим обществом).

Во всяком обществе элита стремится монополизировать свои позиции и передавать их своим потомкам, стремится к превращению в наследственную касту. Этому препятствует возникновение новых источников богатства, знаний, религиозных идей, порождающее периодические конфликты элиты с определенными частями нижних слоев.

"В действительности можно сказать, что вся история цивилизованного человечества, -- говорит Г. Моска, -- сводится к конфликту между стремлением господствующих элементов монополизировать политическую власть и передавать обладание этой властью по наследству и стремлением к вторжению на их место новых сил".

Значение идей Парето и Моски

Оценивая вклад Гаэтано Моска в развитие итальянской и мировой социологии, отметим, что с его именем, как и с именем Вильфредо Парето, связан переход от классических либеральных концепций к концепциям элит.

Спор между Моска и Парето о приоритете в данной области, разгоревшийся в начале XX в., представляется в наше время беспредметным. Различия в теориях обоих социологов, а также в понятиях ("властвующая элита" у Парето и "правящий класс" у Моска) при близости результатов говорят лишь о том, что оба они увидели сходные черты развития своей страны и выразили предчувствие наступления тоталитаризма.

Исследователи итальянской социологии отмечают, что концепцию элит более детально разработал Парето, причем с акцентом на экономические явления. Моска основное внимание уделил структуре политического механизма.

Главная заслуга Моски -- выделение элиты как специального объекта исследования, анализ ее структуры, законов функционирования, прихода к власти, причин вырождения и упадка, смены ее контрэлитой.

Марксизм отвергался им вполне четко, и тем не менее его знакомство с работами Маркса не прошло бесследно, так как в проблеме образования и смены правящих классов наряду с психологическими факторами учтены и роль частной собственности на землю, и появление новых источников богатств, и некоторые другие идеи Карла Маркса. Даже в критике марксизма он формально пользовался марксистскими терминами и стилем.

Моска однако, не является консерватором. Скорее он вдумчивый аналитик и проницательный политик, которому политическая ситуация его времени не дала радужных надежд. Труды его окрашены в минорные тона, но он и не является законченным пессимистом, так как стремится найти хоть какие-нибудь основания для политического развития в сторону более полной демократии (несмотря на иллюзорность надежд на демократические идеалы), преодоления бюрократизации общества и тенденции к формированию олигархии.

Кстати, насчёт олигархии. Этим занимался учёный, взгляды которого мы рассмотрим сейчас. Пишите.

Теория олигархии и понимание элиты Роберта Михельса

Роберт Михельс политолог и социолог родился 9 января 1876 года в Кельне, умер в Риме 3 мая 1936. По происхождению он был немец, в 1926 принял итальянское гражданство. Наряду с Г. Моской, В. Парето считается одним из основателей элитологии, а также социологии политических партий. То есть в отличие от Парето и Моски он изучал в 1ю очередь политические партии, а не всё общество в целом.

Первые политологические сочинения Михельса отличались максимализмом; в них утверждалось, что подлинная демократия -- непосредственная, прямая, демократия, а представительная демократия несет в себе зародыш олигархичности. Однако в своем главном труде "Социология политической партии в условиях демократии" (1911) Михельс приходит к выводу, что олигархия -- неизбежная форма жизни крупных социальных структур.

Известность Михельса связана прежде всего со сформулированным им "железным законом олигархических тенденций": демократия, дабы сохранить себя и достичь стабильности, вынуждена создавать организацию, а это связано с выделением элиты -- активного меньшинства, которому масса должна довериться, так как не может осуществлять свой прямой контроль над этим меньшинством. Поэтому демократия неизбежно превращается в олигархию.

Демократия не может существовать без организации, управленческого аппарата, элиты, а это ведет к закреплению постов и привилегий, к отрыву от масс, к несменяемости лидеров, к вождизму. Функционеры даже левых партий, особенно избранные членами парламентов, меняют свой социальный статус, превращаются в правящую элиту. Харизматических лидеров, поднимающих массы к активной политической деятельности, сменяют бюрократы, а революционеров и энтузиастов -- консерваторы и приспособленцы.

18 КЛАССЫ СОЦИАЛЬНЫЕ ГРУППЫ И ОБЩЕСТВО КАК ОБЪЕКТЫ И СУБЪЕКТЫ ПОЛИТИКИ

Группы, будучи основным субъектом политики, специфическим образом включаются в конкурентные отношения по поводу государственной власти. В целом понятие «группа» фиксирует сходство людей, как по врожденным, так и по приобретаемым в процессе жизни признакам. При этом, обладая одинаковыми чертами и качествами с другими людьми, каждый человек одновременно принадлежит к разным социальным группам (например, в одно и то же время является отцом семейства, членом определен­ной профессиональной, а также национальной группы, жителем того или иного города и т.д.). В то же время для человека характерна какая-либо наиболее существенная групповая принадлежность, выражающая его основные интересы и ценности, отношение к жизни.

Люди, живя и воспринимая действительность в соответствии с этими групповыми нормами и стандартами, вступают в определенные конфликтные отношения с представителями других общностей, групп, имеющих иные потребности, взгляды на жизнь, возможности и ресурсы. Эти межгрупповые отношения, выражая различия между людьми по тем или иным признакам, фиксируют тот уровень общественной дифференциации, которая сложилась в каждом конкретном обществе. Как показывает опыт, именно переплетение интересов групп, их различные связи и взаимоотношения оказывают существенное воздействие на содержание политических процессов.

Однако не все конфликтные отношения между группами могут проявляться в политической сфере и оказывать влияние на институты власти. Далеко не каждая группа стремится использовать политические средства для решения своих проблем, предпочитая строить свои отношения с оппонентами на идеях сотрудничества, взаимопонимания или заключения различного рода договоров и сделок. В ряде случаев стремление включиться в политику для защиты своих интересов сочетается у некоторых групп с неспособностью использовать институты государственной власти для укрепления своей целостности, завоевания новых ресурсов или достижения более высокого обществен­ного положения. А в отдельных, например тоталитарных, системах группы и вовсе лишены возможности претендовать на политическое участие и, как правило, являются объектами, а не субъектами власти.

Таким образом, социальная группа с политической точки зрения — это только потенциальный субъект отношений в сфере государственной власти. Становление ее реальным, действующим субъектом политических отношений, практически использующим свои ресурсы в целях изменения характера функционирования государственной вла­сти и управления, представляет собой длительный и сложный процесс, который зависит от многих внутренних и внешних для группы причин.

Процессы политического оформления и выдвижения групповых интересов в сферу публичной власти, обусловливающие формирование особых институтов и механизмов, которые способны оказывать постоянное воздействие на государство в целях соответствующего общеколлективным потребностям перераспределения социальных статусов и ресурсов, составляют содержание системы социального представительства.

Основными элементами такой системы являются: источники и причины политического участия; процесс групповой самоорганизации; формирование представительных структур и их взаимодействие с властью.

1.2. Сущность и типы социальной стратификация.

Наличие источников и причин политического участия групп обусловлено характером социальной стратификации, которая выражает различия возможностей, прав и обязанностей людей, обусловленных их принадлежностью к конкретным общественным группам.

Термин «страта» характеризует группу в качестве единицы анализа социального положения людей. Под ней может пониматься устойчивая социальная общность, класс или часто складывающаяся структура совместного действия людей. В основании ее выделения лежит тот или иной показатель (общественный ресурс), по которому сравнивается и сопоставляется положение людей в социальном пространстве. Степень обладания группой теми или иными ресурсами, с одной стороны, фиксирует ее положение в обществе (статус), а с другой — позволяет ранжировать статусы групп, т.е. дифференцировать последние в зависимости от обладания конкретными ресурсами. В силу этого стратификация характеризует общественную дистанцию между людьми не только по вертикали (например, между министром и рядовым служащим), но и по горизонтали (между министром и соответствующим ему по рангу генералом). Таким образом, стратификация, фиксируя все реальные отношения равенства и неравенства людей в конкретном обществе, которые вытекают из занимаемого группами социального положения, позволяет сопоставлять групповые статусы, права и возможности людей, выстраивать социальные иерархии.

Социальная стратификация характеризует дифференциацию общества, которая складывается под воздействием социально-экономических и всех других отношений и связей. По мнению В. Парето, социальная стратификация, будучи показателем асимметричности общественных отношений и изменяясь по форме, «существовала во всех обществах» и даже в тех, которые «провозглашали равенство людей от рождения». При этом содержание стратификации всегда определялось и определяется до сих пор во взаимодействии двух основных социальных тенденций: к расслоению населения и к его преодолению. Как писал социолог П. Сорокин, «в любом обществе в любые времена происходит борьба между силами стратификации и силами выравнивания».

Идеи дифференциации общественного положения людей имеют долгую историю. Так, одним из первых ученых, который «мыслил в терминах классов» (Поппер), был Платон, констатировавший расслоение людей на богатых и бедных и полагавший, что правильное государство должно иметь другую дифференциацию: чиновников, правителей и воинов. В XVII в. А. Смит, Э. Кондильяк и ряд других экономистов и историков ввели в научный оборот понятие «класс», которое К. Маркс и Ф. Энгельс впоследствии жестко связали с производственными отношениями. М. Вебер же, полагая, что только экономические критерии слишком узки для анализа социального поло­жения людей, предложил рассматривать более широкий круг источников неравенства: богатство, определяющее положение социальной группы в зависимости от величины присваиваемых ею благ (в связи с чем он выделял «имущие» и «приобретающие классы»); престиж, выражающий принятые в обществе оценки и стандарты относительно предпочтительного образа жизни того или иного слоя; власть, характеризующую способность различных групп оказывать преимущественное воздействие на сферу управления, сущность общества в усилении разнообразия.

В дальнейшем в соответствии с пониманием неизменного усиления разнообразия общества, повышения его «социальной гетерогенности» (Г. Спенсер) ученые значительно усложнили основания стратификации. Т. Парсонс и другие «интеграционисты» выдвинули идею, согласно которой стратификация представляет собой набор статусов и ролей, обозначающих гибкую, подвижную и временную принадлежность людей к тем или иным группам. Таким образом, жесткая (ригидная) принадлежность к группе стала сочетаться с гибкой, подвижной приобщенностью к ней людей.

Ряд ученых, в частности Р. Парк и Э. Богарадус, интерпретировали стратификационные различия сугубо психологически: чем больше люди испытывают симпатию друг к другу, тем они более социально близки, и наоборот, люди, испытывающие взаимную неприязнь и даже ненависть, социально отдалены. У. Уорнер определял стратификационные различия на основе «репутационного метода», предполагающего самоидентификацию граждан, т.е. отнесение ими себя к определенному слою: высшему слою высшего класса, низшему слою высшего класса, высшему слою среднего класса, низшему слою среднего класса, высшему слою низшего класса и низшему слою низшего класса.

В последние годы исследователи обратили внимание на прогрессирующее значение различий в образовании людей, в религиозной принадлежности, а также различий родственных, этнических и особенно социокультурных характеристик. Под влиянием культурных ориентиров в среде молодежи постоянно формируются группы приверженцев альтернативным, контркультурным ценностям; ряд традиционных социальных различий перестал отражаться на образе жизни отдельных групп (например, многие рабочие в силу повышения материального благосостояния стали вести образ жизни буржуазных слоев); в области семейных отношений появляются формы однополовых связей, ломаются привычные стандарты поведения людей, ослабляется привязанность людей к традиционным нормам и стандартам классов, слоев, семейных групп. Причем такие тенденции устойчиво коррелируют с рядом тенденций политической жизни, например, с расширением форм индивидуального политического участия, ослаблением партийной идентичности, ростом поддержки независимых политических деятелей и т.д.

К ним относятся разнообразные виды социальной мобильности, означающей процесс изменения общественного положения человека. В целом преодоление социальной дистанции между группами означает как повышение (восходящая мобильность), так и понижение (нисходящая мобильность) статуса. Оно характеризует при этом изменение положения групп, не только занимающих различные места в общественной иерархии (вертикальная мобильность), но и функционирующих на одном социальном уровне (горизонтальная мобильность).

В принципе любые социальные перемещения могут вызвать обращение групп к государству как главному регулятору статусных отношений. Однако, как показывает практический опыт, наибольший политический потенциал заключен в нисходящей мобильности вертикального типа. Такие процессы, как правило, всегда вызывают рост политической напряженности, поскольку не только ведут к утрате людьми устойчивости их социального положения (маргинализации) или абсолютному понижению социальных возможностей определенных слоев населения (люмпенизации), но нередко связаны и с уничтожением конкурирующих групп (предполагающим как качественное изменение условий существования групп, так и физическое устранение представителей той или иной общности). Это повышает уровень социального сопротивления последних, провоцирует активизацию сил правого и левого экстремизма, вызывает массовое распространение зависти, предубежденности к другим людям и группам.

Обострение политических отношений непременно вызывает и восходящая динамика слоев, находящихся на самых нижних этажах социальной лестницы. Их известная «невстроенность» в общество, отсутствие должных качеств у принадлежащих к ним людей для продвижения «наверх» заставляют их ориентироваться на политические средства как на едва ли ни единственные для улучшения своего общественного положения. Нередкая в таких случаях озлобленность по отношению к высшим, привилегированным слоям дополняет стремление к успеху с устойчивой готовностью к постоянному перевертыванию статусов.

Конечно, в обществе всегда есть группы, чье социальное положение отличается большей устойчивостью, и потому такие группы в основном политически инертны. Однако в условиях экономической конкуренции, преобразований в различных областях жизни, динамики межнациональных отношений, которые способны существенно перестроить иерархические связи в социальной сфере, «ведущее» положение любых групп в любой момент может стать достаточно условным. Как показали исследования, если групповые перемещения в области социально-экономических отношений не превышают привычных для общества показателей, т.е. совершаются в естественных для него пределах неравенства, то это обходится без существенных политических потрясений. Если же экономические изменения приобретают резкий и скачкообразный характер, то политическая стабильность подвергается сильнейшему давлению, а отдельные режимы могут даже рухнуть под тяжестью таких противоречий.

Негативные последствия социальной мобильности усиливаются в государствах, переживающих распад доминирующих социальных ценностей (аномию), особенно в тех случаях, когда социальная стратификация жестко ограничивает возможности овладения символами общественного успеха (Р. Мертон).

Опыт свидетельствует о сильной обратной связи между неравенством в доходах и стабильностью, поэтому любое государство независимо от уровня экономического развития страны обязано последовательно стремиться к постепенному уменьшению неравенства в социальной сфере. Позитивное влияние на динамику стратификации оказывают демократические институты, длительное существование которых, как показала практика, приводит к постепенному уменьшению различий в доходах.

В международной практике сформировалось понятие о минимальных социальных показателях, наличие которых свидетельствует о должной степени политической стабильности в обществе (так называемая «красная линия»). Например, считается, что 4-5-кратное расхождение в доходах основных групп населения служит нижней границей политического протеста и во многом является критическим показателем для существующего режима. Наличие такого расхождения должно послужить предостережением для молодой российской демократии, которая уже давно перешла многие критерии среднестатистической стабильности (на рубеже веков сложился 15-кратный разрыв в доходах между 10% самой обеспеченной части населения и 10% самых бедных слоев общества).

19 СОДЕРЖАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ПОЛИТИКИ СОВРЕМЕННОГО ГОСУДАРСТВА