ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ
ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ОБРАЗОВАНИЯ
ДАЛЬНЕВОСТОЧНЫЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ (ДВГУ)
ИНСТИТУТ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ
Кафедра мировой экономики
РЕФЕРАТ
По политологии
«ЦВЕТНЫЕ РЕВОЛЮЦИИ» СОВРЕМЕННОСТИ
Выполнил: студент группы 1127
Писарькова А.А.
Проверил: научный руководитель
Кузьмина Оксана Владимировна
Владивосток
2009
Оглавление
Введение. 3
1. Является ли цветная революция революцией. 6
2. Миф о цветных революциях в России. 9
3. Прикладные расчеты революционных возможностей в странах СНГ.14
Заключение. 17
Список литературы.. 19
Введение
Начало современной эпохи «цветных» революций – это события 2000 года в Сербии, связанные с отстранением от власти Слободана Милошевича – тогдашнего президента, – и закончившееся, как мы знаем, его выдачей в Гаагский трибунал. Затем это, безусловно, события в Грузии – «розовая» революция 2003 года. Через год, на рубеже 2004 – 2005 годов, это так называемая «оранжевая» революция в Украине. И несколько особняком стоит «тюльпановая» революция в Киргизии в мае 2005 года.
После серии «цветных революций» в Грузии, на Украине и в Киргизии, попытки восстания в Узбекистане и раскрытия подготовки переворота в Азербайджане ясно, что тенденция дестабилизации региона в 2003-2005 гг. не только не случайна, а является ярковыраженной и не останавливающейся перед формой своего выражения.
Это отражается и в терминологии: понятие «постсоветского пространства», с его очевидными логически вытекающими иерархиями для стран этого пространства, под американским информационным влиянием заменяется на более политически нейтральное «Евразия».
«Цветные революции» изменили вектор развития в слабых звеньях постсоветского пространства. В более сильных – применяются более сильные и комбинированные методы, пока с отрицательным результатом.
Революции, представившие успешные примеры смены власти, в отличие от восстаний и попыток переворотов, дают больше исследовательского материала для понимания того, почему эти события происходят, поскольку сами они более открыты, а то, что в данных странах зарождалось, получило свое развитие.
В настоящее время дискуссии о «цветных революциях» пошли по третьему и четвертому кругу. От «кто», «где» и «почему» к тому «как с ними бороться», что нужно сделать, чтобы «они произошли» или «не произошли у нас», и далее к их «переоценке» и их предварительным «итогам».
Большинство политически активных субъектов определили свое отношение к этим событиям. Уровень полемики поднялся до государственного. Сделаны заявления, принят круг контрмер.
Оценки официальных кругов России и Запада в этом вопросе оказались диаметрально противоположны. Сформулированная в президентском Послании Федеральному Собранию Российской Федерации в 2005 г. идея того, что «цивилизаторская миссия российской нации на евразийском континенте должна быть продолжена», испытывает сильнейший вызов.
Если Президент В.В.Путин высказался против «экспорта революции» достаточно осторожно: «демократию нельзя экспортировать из одной страны в другую. Также как нельзя экспортировать революцию, также как нельзя экспортировать идеологию», то директор ФСБ Н.П.Патрушев обозначил конкретные пути подготовки дестабилизации со стороны спецслужб и организаций иностранных государств[1]
.
Еще ранее тогда глава администрации Президента, а ныне заместитель главы Правительства обозначил угрозу России: «коллапс» и «исчезновение единого государства»[2]
.
Получили оценку и сами события смены власти. Заместитель главы администрации Президента В.Ю.Сурков не считает события в Грузии, на Украине и в Киргизии революциями. С его точки зрения «там революции состоялись в девяностые годы». Относительно России высказана уверенность, что «у нас восстаний не будет»[3]
.
Эту точку зрения поддержал и глава ЦИКа А.А.Вешняков:
"Произошедшие в этих странах перемены революциями в точном смысле этого слова не являются, поскольку ни их целью, ни их результатом не было изменение общественно-экономической системы - по сути, в этих странах произошла лишь замена правящих элит (или их части) новыми конкурировавшими группами со своими экономическими и политическими интересами"[4]
.
Официальные круги США оценивают «цветные революции» как часть развития демократического процесса, «обретение свободы». В практическом плане наиболее часто используется терминология, принятая в тех странах, где эти события произошли: «революция роз», «оранжевая революция».
Американские власти не смущаются называть «цветные революции» революциями. Так, Кондолиза Райс в ходе визита в Среднюю Азию назвала события в Киргизии «необыкновенной, исключительной революцией»[5]
.
Такой подход отчасти отвечает и наиболее распространенным американским теоретическим подходам в социологической и политической науках – позитивизму (стремлению изучать примеры - case studies) и психологизму.
Попытки и смены власти, изменения векторов развития государств на постсоветском пространстве стали не просто существенными, но главными событиями мировой динамики. Запущены идеологическая и психологическая, политическая и организационная кампании: мимикрия под революции, символическая пропаганда, подражание, запугивание, самоуговаривание и финансирование. С другой стороны, делегитимизация революций, принятие контрмер, антиреволюционная пропаганда. Все признаки большой политической серьезности вопроса присутствуют.
Суждения о «цветных революциях» станут более обоснованы, если рассматривать их сквозь призму современных структурно-причинных теорий социологии революции, теорий социально-политического кризиса, несостоявшегося (неудавшегося) государства, государственного коллапса и распада.
1. Является ли цветная революция революцией
Дискуссия о том, являются ли так называемые «цветные революции» революциями, разделила сторонников и противников революций и приняла, таким образом, еще и идеологический характер.
Споры о признании за теми или иными явлениями имени революций не новы. Вслед за Л.Д.Троцким, который заявлял, что «те, которые теряют от революции, редко склонны признать за ней ее настоящее имя», можно сказать, что те, кто хочет приобрести, склонны прикрывать свои желания объективностью революционных процессов.
Для теории революций эта проблема не является сколь-либо новой ни в идеологическом, ни в теоретическом отношении, и решается она в рамках понимания и классификации революций.
Есть социальные революции и политические революции, есть восстания, мятежи, путчи и перевороты. Отдельно стоят реформы и так .называемые революции сверху. Реальное причисление конкретных революций к тому или иному виду вопрос отдельный. Но очевидно следующее. На одной стороне классификации находятся «великие», центральные, социальные революции, цель которых – создание нового типа общества в новых условиях, с глубочайшими преобразованиями после победы, а на другой - вторичные, периферийные, локальные, политические революции, разрешающие не совокупность, «клубок», а лишь отдельные противоречия.
В относительно недавней теоретической истории споры об оценке событий как революций и как переворотов хорошо известны. Это дискуссии относительно революций 1989 г. в Центральной и Восточной Европе[6]
.
Первоначально две группы ученых дискутировали по поводу того, являются ли эти события революциями. Аргументы «против» были примерно такими же, как и в отношении нынешних событий: неясен социальный характер революций, зависимость революций от внешних событий, слабое участие массовых организаций в отдельных странах и т.д[7]
.
Согласно обобщенному пониманию, суммирующими различные подходы к тому что есть революция, можно выделить группу характеристик критериев для великой или идеальной революции:
1) эпохальность и глубина событий, изменений, 2) переход власти от одного класса к другому, смена элиты, 3) изменения ценностей и мифов общества, 4) изменения в социальной структуре, 5) изменения политических и социальных институтов, 6) изменение социального лидерства, 7) переход власти (незаконно или с нарушением закона) к иной правящей группе, 8) наличие насильственного поведения или угроза насилием, приводящие к катастрофе прежнего строя, 9) участие в революции и изменениях широких масс, 10) революция задает стандарт для других стран, становится примером.
«Цветные революции» с этой точки зрения выглядят следующим образом. «Цветные революции» не являются эпохальными явлениями, когда уходит один строй и на его место приходит другой, хотя имеется ли социально-классовый конфликт в назревающих революциях. Перехода власти от одного класса к другому нет, смена элит частична. Смена власти осуществлялась в пользу части представителей прежней правящей группы: Саакашвили, Бурджанадзе, Жвания, Ющенко, Тимошенко, Бакиев, Кулов, Отунбаева – все они или занимали важные посты в прежней власти, или были от нее отстранены на определенном этапе.
Принципиальных изменений ценностей и мифов общества не произошло, но ряд ценностных ориентаций изменился. Серьезных изменений в социальной структуре общества не происходит, изменения политических и социальных институтов происходят, косметические, но не принципиальные. Трудно ответить на вопрос, имеется ли изменение социального лидерства, но был переход власти (незаконно или с нарушением закона) к иной правящей группе. Также в разной степени использовалось насильственное поведение или угроза насилием, приводящие к катастрофе прежнего строя. Было участие в смене власти.
Революция задает стандарт для других стран, становится примером в целях, но не в их реализации после смены власти[8]
.
2. Миф о цветных революциях в России
Само выражение "цветная революция" внутренне непротиворечиво. В политике термин "революция" обозначает захват власти какой-либо политической силой, приведший к радикальным изменениям общественной жизни. История знает примеры бескровных (или почти бескровных) революций, называемых сегодня "цветными". Такова Октябрьская революция 1917 года: взятие власти в Петербурге прошло с минимальным насилием (а кровопролитие времен гражданской войны и интервенции к смене власти не привело). Однако, сейчас "цветными революциями" называют совсем другое. В чем несоответствие событий и обозначающих их слов?
Во-первых, смена лидеров в бывших советских республиках лишена признаков захвата власти. По сути, в Грузии и на Украине состоялись обычные президентские выборы, только их результаты стали предметом ожесточенного спора между кандидатами. Повторные выборы и новый подсчет голосов с учетом найденных (или вымышленных) нарушений сделали лидерами этих стран Саакашвили и Ющенко. Процедура выборов была, к тому же, расширена с помощью не относящихся к выборам мероприятий. Буш-младший подобным же образом тягался с демократом Гором, однако, никто не называет приход Буша в Белый дом "цветной революцией"[9]
.
Во-вторых, новые президенты не были лидерами непримиримой оппозиции, за спиной у них не стоят революционные партии. Через несколько десятилетий только историки, говоря о Киргизии и Украине начала ХХ1 века, смогут сказать, в какой из этих стран борьбу за президентство выиграл премьер-министр, а в какой - премьер проиграл. Такую смену правителей хочется назвать "разборкой" между высшими чиновниками или "дворцовым переворотом".
Третье тесно связано со вторым. Поскольку к власти не пришли радикальные оппозиционные силы, то и революционных изменений после недавних переворотов нет и не предвидится. Яростно критикуя прежних лидеров и конкурентов, новые мало меняют политику своих государств. Заметно только еще большее экономическое и политическое подчинение Западу, проплатившему смену власти.
И, в-четвертых, влияние оппозиционно настроенных масс при таких переворотах опосредовано. Люди на митингах поддерживали того, кто заплатил, а не ту или иную идеологию. В лучшем случае, имел место всплеск народного недовольства правящим режимом, который умело использовали чиновники, рассчитывающие на повышение при новом президенте. Решающую роль сыграли организационные, финансовые и информационные возможности кандидатов.
Четыре вышеназванных обстоятельства не позволяют отнести события в бывших советских республиках к числу каких бы то ни было революций.
Несколько лет образом внутреннего врага страны был чеченский боевик, убивающий русских солдат и взрывающий дома мирных жителей. На войну в Чечне можно было списать ошибки и откровенно антинародную политику Кремля, а малейшие успехи федералов в этой войне преподносились как величайшие победы. Сейчас ситуация изменилась, хотя в России по-прежнему ненавидят боевиков-террористов. Пламя войны не погасло, а сменилось ровным тлением, чреватым новой вспышкой. Все меньше симпатий вызывают "контртеррористические силы", действия которых в Беслане и на Дубровке отличались супер-террористической жестокостью. Россияне разуверились в возможности настоящей победы, и чеченская карта перестала быть козырем в политической игре правящего режима…[10]
Еще в 1999 году был опробован новый образ внутреннего врага. Будучи министром юстиции, Крашенинников озвучил миф о "политических экстремистах", рвущихся к власти в России. Худшие черты гитлеризма и сталинизма причудливо сочетались в воображаемом правлении "экстремистов". Мозаика из "холокоста" и "ГУЛАГа" была настолько разнородной и непонятной, что народ ее не воспринял и "экстремистов" не испугался.
Следующая попытка предпринимается Кремлем с начала 2005 года. Сочиненные раньше "экстремисты" теперь преподносятся не как абстрактная злобная сила, а как организаторы и участники готовящейся "цветной революции" в России. Украинско-грузинская видеохроника служит реалистической иллюстрацией сказочного текста. "Цветным революционерам" предлагается противопоставить объединяющий всех россиян патриотизм (в виде, намекают политтехнологи, доносов в "органы" на знакомых и покорности нынешней власти, какой бы антинародной она ни была). Миф, имеющий свои плюсы и минусы, пока жизнеспособен.
К минусам следует отнести путаность и противоречивость в описании "цветной" угрозы. Непонятно, почему антизападные "экстремисты" (мы, НБП) пользуются поддержкой прозападных либералов (а при этом ведущих ми
Плюсы мифа - в удачной игре на невежестве части народа. Некоторые не хотят никаких перемен, отождествляя последние с грабительскими реформами в постсоветской России. Некоторые разделяют распространенное заблуждение о возможности повторения одного исторического события в разных странах. Некоторые не замечают ментовско-чиновничьего извращения понятия "патриотизм". Пользуясь этим, Кремль внушает народу непротивление своей власти и, вместе с тем, оправдывает свои ошибки и драконовские законы - борьба якобы идет с несравнимо большим злом[11]
.
Не будем прогнозировать, долго ли продержится вредный миф в массовом сознании. Постараемся ответить на главный вопрос - может ли этот вымысел совпасть с причудливым ходом Истории (хотя бы при уникальном стечении обстоятельств).
С одной стороны, помощь России в ядерной программе Ирана и политические заигрывания с Китаем не могут нравится Западу. Буш не отказался бы сменить Путина на еще более прозападного лидера, который не делал бы самостоятельных шагов и увеличил бы нефтедобычу. Но необходима ли для этого "цветная революция" и принесет ли она желаемый результат?
Начнем со второй части вопроса. Даже на Украине существует некоторое уважение к согражданам, объединяющее разные слои населения. В России население, напротив, разобщено, эгоистические интересы преобладают даже над экономическими общественными. Поэтому ОМОНовцы, не задумываясь, откроют огонь по безоружным демонстрантам, главное - не лишиться рабочего места (да еще и показать мнимое превосходство над "гражданскими"). Четырнадцать лет назад, октябрь 1993 года в Москве продемонстрировал всему миру попытку "цветной революции" (в современном искаженном понимании, так как Руцкой и Хасбулатов - всего лишь не в меру амбициозные чиновники правящего ельцинского режима). Попытка была утоплена в крови, и повторять ее сейчас, когда государство стало гораздо более полицейским, а народ - более разобщенным, вряд ли найдутся желающие.
Необходимость "цветной революции" для изменения российского государства в интересах Запада весьма сомнительна. Провал такой попытки очевиден, а экономический шантаж страны и гарантии безопасной и обеспеченной старости для Путина и Медведева несомненно более эффективны. Большинство чиновников и бизнесменов немного потеряют от смены президента посредством выборов, а некоторые от этого выиграют. Они уйдут сами, а прохождение на их место нужного Западу кандидата - дело многократно опробованного телевизионного зомбирования[12]
.
Стихийные волнения народа возможны, но ни Запад, ни действительно революционные силы не смогут направить их и добиться результата. Успешная цветная революция - в кавычках и без - в России невозможна. Однако, жестокость подавления волнений, как и пресмыкания новой власти перед Западом, откроют многим глаза на реальность и способы ее изменения.
Россия - страна с суровым климатом и соответствующими нравами разобщенных людей. "Розы" и "апельсины" заграничных переворотов здесь не взойдут. Революция в России может быть только результатом точного вычисления слабых звеньев Системы, материальной базы, независящей от щедрости безыдейных (или "иноидейных") спонсоров и тщательно организованного насилия. Трудности подготовки и проведения обернутся грандиозными достижениями небархатной Революции[13]
.
3
. Прикладные расчеты революционных возможностей в странах СНГ.
Прикладной анализ может опираться на теоретические основы, а может проводиться самостоятельно. В первом случае он имеет изначально значительно больший потенциал и возможности, чем во втором. Теоретический анализ может быть дополнен оцениванием группы факторов революции в различных странах, а затем созданием системной компьютерной модели (взаимоувязанной иерархии факторов по субъектам, ресурсам, действиям и взаимодействиям).
На основе анализа ситуаций в республиках СНГ до принятия ими комплекса антиреволюционных мер могли быть сделаны следующие первичные количественные оценки факторов революции (далее в табличном виде представлен один из вариантов)[14]
.
| Россия | Украина | Белоруссия | Молдавия | Армения | Грузия | Азербайджан | |
| Слабость государства | 2 | 4 | 2 | 4 | 3 | 4 | 3 |
| Слабость органов порядка | 3 | 3 | 2 | 3 | 3 | 4 | 3 |
| Раскол элит | 3 | 5 | 3 | 3 | 3 | 2 | 3 |
| Распространение антивластной утопии | 2 | 4 | 2 | 3 | 3 | 1 | 2 |
| Внешнее давление, открытостьть | 3 | 4 | 5 | 2 | 4 | 1 | 3 |
| Конфронтационная агитация и пропаганда | 3 | 4 | 2 | 3 | 4 | 3 | 3 |
| «Армия революции» | 3 | 4 | 2 | 2 | 5 | 3 | 3 |
| Активность масс | 1 | 3 | 2 | 1 | 3 | 2 | |
| Общая оценка | 20 | 31 | 20 | 21 | 28 | 20 | 22 |
| Казахстан | Киргизия | Таджикистан | Туркмения | Узбекистан | |||
| Слабость государства | 3 | 5 | 4 | 2 | 2 | ||
| Слабость органов порядка | 3 | 4 | 3 | 2 | 2 | ||
| Раскол элит | 3 | 4 | 4 | 1 | 1 | ||
| Распространение антивластной утопии | 3 | 3 | 4 | 2 | 3 | ||
| Эффект внешнего давления, открытость | 4 | 2 | 4 | 2 | 3 | ||
| Конфронтационная агитация и пропаганда | 3 | 2 | 3 | 2 | 2 | ||
| «Армия революции | 2 | 3 | 4 | 2 | 3 | ||
| Активность масс | 2 | 4 | 3 | 1 | 2 | ||
| Общая оценка | 23 | 30 | 29 | 14 | 18 |
В таблице представлены оценки факторов революции от 1 до 5 (1- очень низкое значение фактора, 2 – низкое значение, 3 - среднее значение, 4 – высокое значение, 5 – очень высокое значение.
Оценки отдельных факторов носят временной характер и требуют уточнения, по некоторым из них давались весьма приблизительные оценки.
Хотя складывание количественно-качественных оценок является методологически ущербной операцией, тем не менее, достаточно трудно уже на этом этапе удержаться от такой операции. В этом смысле мы должны понимать, что заглядываем на «исследовательскую кухню», а не получаем готовый результат. Вес факторов в системе неодинаков, что мы уже видели при их характеристике, кроме того, одни из них имеют относительную инерцию, другие могут менять свои значения достаточно быстро.
Тем не менее, в результате получается четыре группы государств.
Первая группа. Высокий уровень революционности сохраняется на Украине (31) и в Киргизии (30), что говорит о вероятности продолжения революционных событий.
Второй эшелон революционности составляют Армения (28) и Таджикистан (29), в которых общественно-политический кризис находится в стадии перманентного оживления-затухания.
Третья группа. Казахстан (23), Азербайджан (22), Молдавия (21), Россия (20), Белоруссия (20), Грузия (20). На примере Грузии особенно видно как быстро меняется ситуация, сегодня она уже другая.
Четвертая группа с самым низким потенциалом революционности: Узбекистан (18) , Туркмения (14). Кто-то возразит, что такая оценка частично связана с закрытостью и отсутствием достаточно точных знаний об этих двух странах, но это и есть свидетельство того, что государство может поддерживать такую закрытость[15]
.
Заключение
«Цветные» революции оказали серьезное влияние не только на внутриполитическую ситуацию в России, но и на ее внешнюю политику в СНГ. Прежняя линия Москвы на постсоветском пространстве, нацеленная на укрепление российских позиций посредством экономической экспансии ведущих российских корпораций, прежде всего топливно-энергетических, потерпела неудачу. Однако пока не ясно, что Россия может предложить взамен. С одной стороны, заметно возросла активность "изоляционистов", тех, кто не верит в возможность реализации каких бы то ни было интеграционных проектов на постсоветском пространстве, включая и структуры СНГ. По их мнению, тактика эксклюзивных отношений с соседями по Содружеству себя изжила, поскольку односторонние экономические и торговые преференции, которые предоставляет Россия своим партнерам, не обеспечивают сохранения ее политического и военного влияния в этих странах. Следовательно, нужно идти по пути "экономизации" отношений с постсоветскими государствами на двухсторонней основе, ставя перспективы сотрудничества в исключительную зависимость от экономических интересов России. В случае реализации подобных подходов грань между ближним и дальним зарубежьем для российской внешней политики окончательно исчезнет. При кажущейся привлекательности курс на "экономизацию" отношений, который, как правило, сводится к требованиям продавать российские энергоносители партнерам по СНГ по рыночным ценам, может привести к дальнейшему ухудшению контактов с этими странами[16]
. Международному авторитету России может быть нанесен серьезный ущерб, поскольку ее действия вполне вероятно будут интерпретироваться международным сообществом как экономическое давление на партнеров с целью получения от них политических уступок. Одновременно такая линия заставит страны СНГ с удвоенной энергией искать себе новых торгово-экономических партнеров[17]
.
Альтернативой "экономизации" могут выступать лишь новые интеграционные проекты на постсоветском пространстве. Но какие? СНГ, и без того медленно умиравшее как международная организация, после "цветных" революций оказалось в еще более сложном положении. Сегодня Содружество делится на консервативно-авторитарные режимы и те, что выбрали путь демократизации и ориентации на Запад. В этой связи представляется уместным вопрос, поставленный итальянской газетой La Repubblica: "Имеет ли смысл оставаться вместе, если половина… уже выбрала США, ЕС и НАТО, а половина воспринимает Запад как угрозу?"
Итак, вопреки попыткам официальных кругов убедить общественность, будто "цветные" революции не оказали заметного воздействия на российскую внутреннюю и внешнюю политику, это влияние выглядит весьма значительным и многоплановым. Если применительно к внутриполитическому курсу можно говорить об относительно последовательной линии, направленной на недопущение революционных экспериментов на территории России, то российская внешняя политика после событий в Киеве и Бишкеке напоминает скорее известный живописный сюжет о витязе на распутье. Любой вариант действий сопряжен с рисками, а новые концептуальные подходы пока не появились. Главный же вопрос о том, насколько властной российской элите удастся защитить Россию от революционных веяний, как пришедших извне, так и внутренних, остается открытым.
Список литературы
1. Путин высказывается против попыток "экспорта демократии." // Интерфакс 18.09.2005
2. Медведев Д. Сохранить эффективное государство в существующих границах. // Эксперт. 4.4.2005
3. В.Сурков: Запад не обязан нас любить. // Шпигель. 20 июня 2005. http://www.inosmi.ru/translation/220396.html
4. Глава ЦИК России считает перемены в ряде стран СНГ не революциями, а сменой правящих элит. // Интерфакс, 16-09-2005
5. Райс похвалила киргизскую революцию.// Segodnia.ru. 12.10.2005
6. Арендт Х. О революции. http://onrevolution.narod.ru/arendt/index.html
7. Белковский С. Общая теория революции, или апология Луки. // Независимая газета. 23.5.2005г
8. См. Барсамов В.А. Структура общественно-политического кризиса. М.: МГУПС, 2003
9. «ProetContra». Рябов Андрей. №1 (28) от 2005 г.
10. Лимонка №283. Статьи - Миф о цветных революциях. Октябрь 2005.
[1]
Путин высказывается против попыток "экспорта демократии." // Интерфакс 18.09.2005
[2]
Медведев Д. Сохранить эффективное государство в существующих границах. // Эксперт. 4.4.2005
[3]
В.Сурков: Запад не обязан нас любить. // Шпигель. 20 июня 2005.
[4]
Глава ЦИК России считает перемены в ряде стран СНГ не революциями, а сменой правящих элит. // Интерфакс, 16-09-2005
[5]
Райс похвалила киргизскую революцию.// Segodnia.ru. 12.10.2005
[6]
Арендт Х. О революции. http://onrevolution.narod.ru/arendt/index.html
[7]
Арендт Х. О революции. http://onrevolution.narod.ru/arendt/index.html
[8]
Арендт Х. О революции. http://onrevolution.narod.ru/arendt/index.html
[9]
Лимонка №283. Статьи - Миф о цветных революциях. Октябрь 2005.
[10]
Лимонка №283. Статьи - Миф о цветных революциях. Октябрь 2005.
[11]
Лимонка №283. Статьи - Миф о цветных революциях. Октябрь 2005.
[12]
Лимонка №283. Статьи - Миф о цветных революциях. Октябрь 2005.
[13]
Лимонка №283. Статьи - Миф о цветных революциях. Октябрь 2005.
[14]
Белковский С. Общая теория революции, или апология Луки. // Независимая газета. 23.5.2005г
[15]
Белковский С. Общая теория революции, или апология Луки. // Независимая газета. 23.5.2005г
[16]
«Pro et Contra». РябовАндрей. №1 (28) от 2005 г.
[17]
«Pro et Contra». РябовАндрей. №1 (28) от 2005 г.