Понятие, структура и значение политической культуры 2

Министерство высшего специального образования Российской Федерации

Кафедра истории и политологии

Реферат на тему:

«Понятие, структура и значение политической культуры»

Выполнила студентка

заочного отделения

II курса группы 2809

Баженова Т.А.

Научный руководитель

КИН доцент

Санкт-Петербург

2009г.

Оглавление

Введение……………………………………………………………………….3-4

1. Политическая культура: история, понятие, структура, функции…...5-11

2. Политико-культурный комплекс. Виды политической культуры…12-14

3. Типология политической культуры………………………………….15-19

4. Особенности российской политической культуры…………………20-22

Заключение……………………………………………………………………23

Список используемой литературы…………………………………………..24

Введение

Соотношение политики и культуры в политической прак­тике и политологии может быть рассмотрено двояко. С од­ной стороны, как воздействие политики, политической власти на культурную сферу, то есть как культурная по­литика. С другой стороны, как влияние культурных фак­торов на политику. Политика в данном случае приобре­тает конкретную форму, соотносящую ее с определенным временем и пространством. Другими словами, политика рассматривается не как просто некая абстрактная сфера жизнедеятельности, а становится неотделимой от исто­рических, культурных, этнических и персональных ус­ловий ее бытования. Политика в зависимости от принад­лежности исследователя к той или иной научной школе приобретает или общесистемную контекстность, или субъективное измерение. Именно в этом втором смысле обычно и говорят о политической культуре.

В данной работе поставлены задачи раскрыть понятие, структуру и значение политической культуры, а так же рассмотреть типы и функции.

Целью реферата является просвещение молодых талантливых людей, которые возможно захотят связать свою жизнь с политикой.

Политическая обстановка в различных государствах меняется довольно часто, особенно в странах «третьего мира», поэтому актуальность выбранной темы ясна без вдумчивости. Например фактически несуществующее государство Сомали, где признанного, законного правительства нет почти с момента распада СССР, которое всячески поддерживало правление, да и целиком страну.

Политика как деятельность, тем более как профессия, предполагает опреде­ленную культуру, технологию осуще­ствления такого рода деятельности. Однако в современной политической науке наблюдается большой разброс мнений относительно того, что представ­ляет собой политическая культура. В частности, некоторые авторы насчитывают более 30 ее определений. Сам термин «политическая культура» впервые был введен в оборот не­мецким философом-просветителем И. Г. Гердером (1744 - 1803). На сегодняшний день в политологии сложилось три основных подхода в трактовке политической культуры.

Так, одна группа ученых отождествляет политическую культуру со всей совокупностью духовных явлений (Алмонд, Краснов, Верба).В этом смысле политическая культура понимается по сути как форма общественного сознания или психического склада социума, не включающая при этом все практические, поведенческие формы своего существования. Другие ученые видят в политической культуре проявление нормативных требований (С.Вайт) или совокупность типичных образцов поведения человека в политике (Дж.Плейно). Иными словами, политическая культура понимается в данном случае как регулятор политического поведения. Еще одна - третья группа ученых понимает политическую культуру как способ, стиль политической деятельности человека, предполагающий воплощение его убеждений, идеалов, принципов (П.Шаран, И.Шапиро,В.Розенбаум).

Итак, обобщая описанные подходы, политическую культуру можно определить как совокупность типичных для конкретной страны форм и образов поведения людей в публичной сфере, воплощающих их ценностные представления о смысле и целях развития мира политики и закрепляющих устоявшиеся там нормы и традиции взаимоотношения государства, личности и общества. Но более подробно понятие политической культуры и возникновение его будет рассмотрено ниже.

Политическая культура: история, понятие, структура, функции.

Термин «политическая культура» ввел в научный обиход немецкий философ-просветитель И. Гердер. В политическую науку он был введен американским политологом Г. Алмондом. Разрабатывая модель политической системы, Алмонд выделил не только ее формальную структуру, но и субъективную ориентацию на политическую систему. Последняя и была названа политической культурой. Ее классическое определение, сформулированное Г. Алмондом и Г.Пауэллом, звучит следующим образом: "Политическая культура есть совокупность индивидуальных позиций и ориентаций участников данной политической системы. Это субъективная сфера, образующая основание политических действий и придающая им значение". Указанные индивидуальные ориентации, по мнению американских ученых, включают в себя несколько элементов: а) познавательную ориентацию — истинное или ложное знание о политических объектах и идеях; б) аффективную ориентацию — чувство связи, ангажированности, противодействия и т.д. в отношении политических объектов; в) оценочную ориентацию — суждения и мнения о политических объектах, которые обычно предполагают использование в отношении к политическим объектам и событиям оценочных критериев.

В приведенной дефиниции можно выделить две характерные особенности. Во-первых, политическая культура предстает как совокупность ориентации на политическую деятельность, это еще не сама деятельность, а лишь субъективная установка на нее, она не задает индивиду определенный тип поведения, необходимый для достижения поставленных целей, но предопределяет выбор направ­ленности деятельности. Во-вторых, политическая культура предстает как структура ориентаций, в которую включены: знания о политической системе, ее ролях, функциях, решениях и действиях, возможностях и способах влияния на принятие политических решений (когнитивные ориентации); чувства относительно политической системы, ее структур, ролей, функций и политических деятелей, их исполняющих (эмоциональные ориентации); суждения, мнения и представления о политической системе, ее ролях, функциях, со­стоящие из комбинации ценностных стандартов и критериев, информации и эмоций (оценочные ориентации).

Как признавался сам Алмонд, введенное им понятие представляло попытку классифицировать с помощью одного термина то, что «раньше представало как отношение к политике, политические ценности, идеология, национальный характер, культурная среда и т.д.». Оно позволяло выделить качественную сторону политической системы, объяснить различия в функционировании и результатах деятельности внешне схожих политических систем, соединить исследование формальных и неформальных компонентов политических систем с анализом национальной политической психологии, политической идеологии, фундаментальных ценностей общества.

В России термин «политическая культура» появил­ся в конце XIX в. Но употребление его весьма беглое, что вполне естественно. Если мы заглянем в словари иностранных слов конца прошлого — начала нынешне­го века, то увидим, что культура означала всего-навсего образование, просвещение, производительность, разви­тие, совершенствование духовной жизни народа. Имен­но в этом смысле он и использовался. Среди авторов, обращавшихся к нему, следует упомянуть В. В. Иванов­ского, П. Б. Струве, А. М. Рыкачева, Л. С. Франка, М. Я. Острогорского. Но теоретических разработок этого понятия не было, за исключением, может быть, А. М. Ры­качева, сделавшего попытку рассмотреть некоторые воп­росы политической культуры в связи с функциониро­ванием политических партий. Его статья «Реальный базис и идеальные задачи политических партий», появившая­ся в 1911 г., была посвящена, в основном, западноевро­пейской (европейско-американской) политической культуре, основным отличием которой от российской являет­ся, по его мнению, развитость конституционного строя и партийной системы.

В 70-х гг. как определенный ответ теоретическим раз­работкам западных ученых началось систематическое исследование политической культуры в Советском Со­юзе.

Надо отметить, что включение в отечественную по­литическую науку многих понятий, терминов, теорети­ческих конструкций шло через критику западных уче­ных. Это был специфический путь усвоения достижений мировой науки советской и включение в ее теоретичес­кие построения «идеологически чуждых» понятий и ка­тегорий.

В 90-е гг. отечественные исследователи во многом сблизились в своем понимании политической культуры со своими зарубежными коллегами.

С. Паттерсон характеризовал следующим образом по­нятие «политической культуры»: «Политическая культу­ра — это некий безграничный, многоаспектный, воспри­нимающий концепт. Он безграничен в том смысле, что достаточно широкое разнообразие познавательных дей­ствий, ценностей и эмоциональных обязательств может быть включено в анализ. Он многоаспектен или многоме­рен в том смысле, что состоит из нескольких аналитичес­ки различных, но вместе с тем предположительно взаимо­связанных факторов. И он воспринимающий концепт в смысле того, что направляет внимание в сторону возмож­ных или широко не используемых политических данных с целью увеличения знания о субъективных ориентациях в политике. Этот концепт — не теория о политике, и он не взывает к новому политическому феномену. Он фокусиру­ет внимание на символических, оценочных и когнитив­ных реакциях людей по отношению к политической сис­теме, а также на отношениях этих ориентации с другими аспектами политики». Более резко писал Л. Пай, который утверждал, что можно рассматривать политическую культуру в качестве одной из многих воображаемых «удобных выдумок», ко­торые способствуют научному пониманию.

Политическая культура выполняет в обществе определенные функции: 1) идентификации, реализуя потребность человека в пони­мании групповой принадлежности; 2) ориентации, объясняя смысл политических явлений; 3) адаптации и социализации — через приобщение к навыкам политического поведения; 4) интеграции, направленной на сохранение ценностей и объединение вокруг них различных групп; 5)коммуникации, осуществляя взаимодействие субъектов и институтов на основе стереотипов, мифов и символов.

Наряду с ориентациями на политическую систему в целом, американский политолог также выделил ориентации на структуры «входа» в политическую систему и «выхода» из нее, а также ориентации индивида относительно своего места в политическом процессе и возможностях политического участия.

Исследование структуры политических ориентации было продолжено У. Розенбаумом, который выделил три типа ориентаций относительно политических объектов.

Первый тип составляют ориентации относительно инсти­тутов государственного управления. К нему принадлежат: а) щенки индивида государственных органов власти, их норм, симво­лов и лиц, осуществляющих политические функции, его реакция на них — ориентация относительно режима; б) оценки различных требований к политической системе и реакции на них — ориента­ция относительно «входа», оценки решений, принимаемых по­литической властью, и реакции на них — ориентации относи­тельно «выхода».

Второй тип включает ориентации относительно «других» в по­литической системе: а) политической идентификации — ощущения принадлежности индивида к определенной социальной группе, партии, чувств сопричастности и лояльности к ним; б) политичес­ких верований (убеждений), отражающих отношение к другим по­литическим группам в интервале «хорошее — плохое»; в) пред­ставлений об основных правилах и нормах, которые должны ре­гулировать деятельность политической системы — о «правилах игры».

В третий тип входят ориентации относительно своей собствен­ной деятельности, включающие в себя: а)политическую компетент­ность — оценки индивидом собственных политических «ресурсов», позволяющих ему участвовать в политической жизни и представленияо влиянии политики на человека; б) политическую действен­ность — представления о влияний политических действий индивида на вырабатываемую политику и о возможностях такого влияния через гражданские акции. В обобщенном виде содержание и струк­тура политических ориентаций представлены в таблице 1.

Ориентации относительно режима	Вера в легитимность режима; чувства (по поводу) и оценка основных политических учреждений и символов режима; включенность в политическую деятельность по поддержке или противостоянию режима
«Правила игры»	Как индивид относится к высказываемым политическим мнениям; концепции политических обязательств для самого себя и для других; концепции принятия политических решений властями; отношение к политическим девиантам и диссидентам
Политическая действенность	Вера в то, что власть ответственна за свои действия; вера в важность гражданской активности и участия в политической жизни; вера в возможность политических изменений
Политическая компетент­ность	Частота голосований и других типов политической активности; знание о политических событиях и их влиянии на человека; интерес к политике
Input=Output-ориентация	Удовлетворенность политикой власти; вера в эффективность «входов» и «выходов» политической системы

Содержание и структура политических ориентаций. Таблица 1.

Ориентация	Операциональное определение
Политическая идентификация	Нация граждан; политические образования и группы, относительно которых индивид настроен позитивно или негативно; политические образования и группы, в которые индивид вовлечен наиболее глубоко
Политическая вера	Готовность сотрудничать с различными группами в различных социальных акциях; членство в группах; оценка деятельности групп с точки зрения того, заслуживает ли она доверия, каковы ее мотивы и т.п.

Понятие политической культуры, предложенное и сформулиро­ванное Г. Алмондом и Г. Пауэллом, неоднократно уточнялось и до­полнялось многочисленными исследователями данного феномена, Наряду с вышеперечисленными ориентациями в политическую культуру включаются: политический опыт, стереотипы, политичес­кие мифы, модели как политического поведения личности и групп, так и функционирования политических институтов, идеология, по­литические символы, политическая социализация.

Структура политических ориентаций была представлена нам выше. Рассмотрим такие компоненты политической культуры, как стереотипы, мифы и символы.

Политический стереотип — это упрощенное, схематическое, деформированное и ценностно-ориентированное представление о политических объектах. Отличительными чертам стереотипа являются: 1) персонификация событий (причина тех или иных явлений связывается с деятельностью конкретного лиц или определенной группы); 2) сильная эмоциональная окрашенность в восприятии и интерпретации событий (как правило, резко негативное или резко позитивное отношение к чему-либо или кому-либо); 3) иррациональность (обычно факты, противоречащие сте­реотипу, не замечаются или с негодованием отвергаются); устой­чивость (стереотип статичен, долговечен, он не подвержен измене­ниям и способен к самосохранению даже в радикально меняющейся ситуации).

Как правило, в политических стереотипах суммируется в упро­щенной и деформированной форме опыт какой-либо группы. В обыденном сознании стереотипы могут заменять знания о полити­ческих объектах, значительно упрощая процесс ориентации, выра­ботки и принятия решений в сложном и противоречивом мире. Сте­реотипы способствуют формированию политической идентичности, разделяя социальный и политический мир по оси «мы» — «они», «свои» — «чужие», «друзья» — «враги».

Политический миф — это статичный образ, опирающийся на верования и позволяющий упорядочить и интерпретиро­вать приводящие в смятение факты и события, структури­ровать видение коллективного настоящего и будущего. В многочисленных исследованиях, посвященных политическому мифу, раскрываются социальные и психологические предпосылки его возникновения. Мифология, в том числе и политическая, воз­никает тогда, когда группа или большая часть общества сталкива­ются с новыми, непонятными и неподконтрольными ей явлениями, несущими в себе явную или тайную угрозу ее существованию. Именно поэтому расцвет мифотворчества наблюдается в периоды социальных катастроф, глубинных кризисов общества, войн, рево­люций и т.п. С психологической точки зрения творение мифа свя­зано с невозможностью логически объяснить происходящие ради­кальные перемены и обусловленным этим защитным возвратом ин­дивида к раннему жизненному опыту восприятия окружающего мира и взаимодействия с ним. Значительный интерес представляет также интерпретация мифа аналитической психологией К. Юнга, согласно которой миф является проекцией коллективного бессо­знательного (архетипов) на те или иные реальные объекты. В оп­ределенных критических ситуациях возможна активизация, ожив­ление архетипов, и тогда их перенос на социальные и политические объекты становится источником коллективных мифов.

Основными свойствами любого мифа, в том числе и мифа поли­тического, являются: 1) полиморфность — один и тот же набор символов может присутствовать в разных мифах, а одна и та же тема мифа может иметь разную направленность и различное эмо­циональное восприятие; 2) ограниченность — миф использует ограниченное число символов, но в мифах возможны их многочисленные комбинации; 3) отвлеченность — миф не соотносится с эмпирической действительностью; 4) фундаментальность веры — миф опирается на допущения, не требующие их проверки и независимо от их истинности; 5) статичность — миф не соотносится с историческим и социальным временем, он живет в своем собственном временном измерении.

Из всех возможных сюжетов политического мифа можно выде­лить четыре основных темы: о заговоре, о золотом веке, о герое-спасителе, о единстве. Миф о заговоре истолковывает негативно воспринимаемые явления как результат тайного действия сил тьмы. Это могут быть «враги народа», агенты тайных спецслужб и сект. Скрытные действия представителей этих коварных организаций обязательно направлены на завоевание или уничтожение группы, общества, государства. Поскольку заговор творят демонические силы, противостоять им можно, используя любые средства борьбы. Миф о золотом веке либо призывает вернуться к «истокам» в свет­лое прошлое, где царили любовь, равенство, братство, где мир был; прост и понятен, либо зовет в светлое будущее, рассматривая предыдущие периоды как «предысторию», существование которой оправдано лишь в той мере, в какой она подготавливала это идеаль­ное будущее. Миф о герое-спасителе наделяет конкретные персо­нажи харизматическими чертами. Герой должен обладать даром пророка, непревзойденным талантом полководца-воителя, высо­чайшими моральными качествами и т.п. Миф о единстве основан на противопоставлении «друзья» — «враги», «свои» — «чужие», «мы» — «они». Они или, иначе, враги — причина всех наших бед­ствий и несчастий. «Они» стремятся отобрать «наши» ценности и потому спасение в единстве и противостоянии «им».

Особенностью современного политического мифа стало, по вы­ражению немецкого философа Э. Кассирера, создание «техники» и «производства» новых мифов. Уже не только бессознательно, но и мастера мифотворчества создают новые и новые мифы.

Политический символ — это знак, выполняющий коммуни­кативную функцию между личностью и властью. Если исхо­дить из концепции Т. Парсонса, согласно которой культура — это упорядоченная система символов, то можно сказать, что политичес­кая культура — это организованная система символов. Для того чтобы символ выполнял коммуникативную функцию, он должен иметь сходное значение для множества индивидов, его смысл дол­жен быть, как минимум, интуитивно понятен определенному кругу людей. К политическим символам можно отнести флаг, герб и гимн государства, лозунги, памятные даты, политические ритуалы (де­монстрации, митинги, торжественные собрания и т.п.). Кроме ком­муникативной, символ обладает интегративной функцией — он способен сплачивать, объединять людей, группы, обеспечивать чувство единства.

Вывод.
Суммируя сказанное выше, можно предложить сле­дующее определение. Политическая культура — это способ поиска и нахождения социальным субъектом своих пространственно-временных социальных координат в иерархически и горизонтально функционально упоря­доченном территориальном сообществе в связи с нали­чием в этом сообществе верховной публичной власти и конкуренцией с другими социальными субъектами. В процессе этого поиска социальный субъект определен­ным образом осмысляет реальность, задает ей и себе смыслы, упорядочивает их в свою смысловую сеть, пре­вращает внешний мир в свой, а свой внутренний мир выносит вовне, пытаясь ему придать всеобщее значение. Такое конструирование реальности и представляет собой функционирующую культуру. Политичность культуре придает контекст государства, включающий отчужден­ные властные иерархии, социальную дифференциацию и вражду, заданность норм, социальной идентичности и социальных границ.

Политико-культурный комплекс. Виды политической культуры.

Политическое освоение реальности не может осуще­ствляться вне какого-либо регулирования. Это регулиро­вание существует в виде ориентации поведения и дея­тельности субъектов политической культуры, с одной стороны, на эталоны и нормы, выработанные в процессе политической практики той или иной общности (или в целом общества), а с другой стороны, на цели и задачи, встающие и поставленные перед данной общностью.

Первые регуляторы ориентированы на прошлую по­литическую деятельность и по сути представляют собой саму эту прошлую деятельность в опредмеченном (институализированном, зафиксированном в определенных правилах, традициях, обычаях, законах) виде, и они яв­ляются не только результатом освоения, но и самим ос­воением в специфической форме. Освоение в данном слу­чае будет заключаться в определении границ деятельности субъектов политической культуры и, соответственно, ос­мыслении этих границ как необходимых и единственно возможных в данных условиях для данных субъектов. Основанные на такого рода политических нормах образцы поведения в политической сфере и составляют норматив­ную политическую культуру, которая направлена на со­хранение существующего политического общества, при­дание ему устойчивости, стабильности. В современных обществах нормативная политическая культура в значи­тельной степени ориентирована на писаные, правовые нормы поведения в политике. В доиндустриальных об­ществах традиции и обычаи играют гораздо более значи­тельную роль и фактически они зачастую выполняют роль норм права.

Нормативная политическая культура, как уже отме­чалось, основывается на политических нормах, представ­ляющих собой требования к субъектам политики (граж­данам, социальным группам, политическим институтам), имеющих цель регулировать отношения между ними, возникающие в процессе функционирования и использо­вания политической власти в обществе.

Спецификой структуры нормативной политической культуры является то, что различные ее элементы обла­дают различной степенью формализации. Наиболее жес­тко регулируются практические формы освоения реаль­ности.

В нормативной политической культуре общества мож­но выделить ту часть, которая направлена на регулиро­вание политического освоения реальности всеми члена­ми общества, а также ту, которая имеет своими адресата­ми определенных политических субъектов. К общим политико-правовым нормам относятся положения кон­ституций (в основном это нормы положительного регу­лирования), статьи уголовных кодексов, уложений, от­носящихся к деятельности в политической сфере (право­охранительные нормы). Но в зависимости от нахождения субъекта на определенной ступени политического управ­ления к нему, естественно, будут предъявляться различ­ные требования по компетентности, а также его непо­средственная политическая деятельность (зачастую про­фессиональная) будет определяться особыми нормативными положениями (например, административное право, цере­мониал и этикет).

Таким образом, можно сказать, что нормативная по­литическая культура представляет собой систему взаимосвязанных моделей обязательного поведения в сфере политики. Каждая из моделей соответствует некоторой релевантной структуре определенных социальных групп в обществе, и знание о политических нормах социально распределено.

Следует различать нормативную политическую куль­туру и нормативную систему политической культуры. Последняя — более широкое понятие. Она представляет собой систему действующих норм политической культу­ры данного общества. Так, в нее входят неправовые уни­версальные нормы (традиции и обычаи). Несмотря на их большую роль в регулировании поведения полити­ческих субъектов, они не обладают той степенью жест­кости, обеспечиваемой политико-правовыми санкциями, которая есть у законодательно закрепленных норм. Кро­ме того, нормы, связанные с традициями и обычаями,

подчас трудно бывает однозначно зафиксировать. Поэто­му в нормативную политическую культуру они не вхо­дят. Нормативная система политической культуры вклю­чает также групповые, индивидуальные нормы, нормы морали. И если нормативная политическая культура в основном имеет непосредственные формы выражения, то нормативная система, скорее, выражается опосредо­ванно.

Идеальная политическая культура. Другой вид регу­лирования политического освоения реальности связан с заданностью его целей. Ориентированное на определен­ные будущие формы, это регулирование также задает границы политической культуры. Но эти границы упо­рядочивают уже не столько реальную деятельность, сколь­ко предполагаемые ее результаты в форме образцов этой деятельности в предполагаемом будущем, а тем самым, конечно, и саму деятельность. Эти регуляторы также выступают формой освоения реальности и не только в идеальном виде, но и вполне реально. Они одновременно являются и освоенным, и освоением в специфической форме.

Идеальная политическая культура может также ос­новываться на идеализации прошлого. Или мифического прошлого, или исторического прошлого. К примеру, про­паганда гражданских доблестей античности во времена Великой французской революции. В современное время — это, например, деятельность сторонников движения «ис­ламского возрождения», рассматривающих принципы организации раннемусульманского общества в качестве образца, к которому надо стремиться. Прошлое может браться не только целиком, в массовом проявлении по­литических субъектов, но и индивидуально, когда при­мером, достойным подражания, берется конкретная ис­торическая личность в каком-то конкретном своем про­явлении: «для нас идеал патриота — Петр Великий» (Н. Г. Чернышевский).

В действительном политическом освоении реальности тем или иным политическим субъектом одновременно сосуществуют его реальная практическая и духовная де­ятельность и регуляция этой деятельности, выступаю­щая и как освоение данной реальности. В принципе, только условно можно расчленить политическое освое­ние действительности на реальное, проявляющееся в не­посредственной деятельности политического субъекта, и на регулятивные два его вида. Но несмотря на такое нерасчлененное единство, регулятивные моменты поли­тической культуры могут восприниматься и фиксировать­ся как внешние по отношению к субъекту политической культуры регуляторы, тем более что они в институализированном виде обладают собственной историей и видимо­стью независимого существования от реальной полити­ческой деятельности субъектов.

Особенно это наглядно проявляется в деятельности законодателя, который вроде бы только из собственного разумения издает те или иные нормативные акты, регу­лирующие политическую активность различных субъек­тов. Это вполне естественно, так как зачастую регулято­ры задаются извне и волевым образом навязываются субъектам политической культуры. Являясь следствием отчуждения политической власти и относительной ее са­мостоятельности по отношению к гражданскому обществу, нормотворчество становится как бы независимой от ре­альной политической жизни деятельностью. Причем, это характерно в той или иной степени для всех типов об­ществ (социальности), но в наибольшей степени такой отрыв проявляется в период быстрых социально-полити­ческих изменений и в авторитарных режимах.

Однако, независимое существование регуляторов по­литической культуры не только видимость, но и реаль­ность. Выступая формой существования политического освоения реальности в прошлом и будущем, регулятив­ные политические культуры в процессе своего функцио­нирования становятся формой действительности. И именно в этой форме регулятивные политические культуры су­ществуют в сознании субъектов политической культуры.

Политико-культурный комплекс представляет собой единство идеальных, нормативных и реальных полити­ческих субкультур данного общества.

Вывод.
Суммируя сказанное выше, можно предложить сле­дующее. Существует два вида политической культуры: нормативная и идеальная.

Типология политической культуры.

В политической науке существуют многочисленные типологизации политической культуры. Первое глубокое исследование, типов политической культуры было осуществлено Г. Алмондом и С. Вер­бой. С 1958 по 1962 г. они предприняли широкомасштабное срав­нительное исследование политических культур Великобритании, Западной Германии, Италии, Мексики и США. Полученные в ходе исследования результаты и сформулированная на их основе кон­цепция была представлена в работе «Гражданская культура». В ней выделялись три типа политической культуры: патриархальный, подданнический и активистский.

Для патриархального типа характерны ориентации граждан на местные ценности — общину, род, клан, деревню, племя и т.п. Таким образом, индивид с патриархальной культурой ориентирован на конкретные личности — вождей, шаманов. Знания о политичес­кой системе у членов сообщества полностью отсутствуют, полити­ческие ориентации не отделены от экономических и религиозных. Поэтому у личностей с патриархальной культурой нет никаких ожи­даний, связанных с политической системой.

Подданнический тип культуры характеризуется пассивным от­ношением граждан к политической системе. Здесь личность уже ориентирована на политическую систему, связывает с ней свои ожидания, но в то же самое время опасается санкций с ее стороны.

Активистский тип или политическая культура участия отличается активным включением индивидов в политическую жизнь. Граждане умело артикулируют свои интересы и через выбо­ры, группы интересов, партии оказывают влияние на процесс выработки политики. В то же самое время они демонстрируют лояль­ность к политической системе, законопослушность и уважение к принятым решениям.

Однако в реальной политической жизни, замечает Алмонд, по­литическая культура любого общества, представляет собой комби­нацию, «смесь» из нескольких типов политических культур. Особое внимание он уделил трем типам таких комбинаций. Для демократической индустриальной политической системы характерно следую­щее сочетание: 60% представителей активистской культуры, 30% — подданнической, 10% - патриархальной; для авторитар­ной переходной системы соответственно — 30, 40 и 30%; для де­мократической доиндустриальной— 20, 20 и 60%. Указанные про­порции, конечно же, достаточно условны, могут колебаться, но они выражают характер соотношения различных типов политических, культур в разнообразных обществах.

Демократической индустриальной политической системе, по Алмонду, соответствует гражданская политическая культура, которая носит смешанный характер. Автор концепции гражданской культу­ры утверждает, что она опирается на античную традицию «смешан­ного правления», представителями которой являлись Аристотель, Полибий, Цицерон. Этот тип культуры предполагает, во-первых, наличиетрех фрагментов политической культуры в обществе (пат­риархальный, подданнический и активистский), во-вторых, наличие качеств подданных и патриархалов даже у активных участников. Ал­монд и Верба подчеркивали, что патриархальные и подданнические ориентации уравновешивают активность и политическое участие индивида, обеспечивая тем самым устойчивость и стабильность де­мократической политической системы. Таким образом, «идеальный гражданин» должен одновременно: стремиться оказать влияние на иметь и в то же самое время сохранять к ней лояльность; быть потенциально активным, но не проявлять активность постоянно.

Основными чертами гражданской политической культуры вы­ступают: консенсус относительно легитимности политических институтов; терпимость по отношению к другим ценностям и интере­сам; компетентность. Безусловно, это черты нормативной модели политической культуры. Однако несмотря на идеализированность концепции гражданской культуры, многие политологи признают, что именно «гражданская культура» является прочным фундамен­том демократических политических режимов. Исторический опыт свидетельствует, что «трансплантация» демократических моделей в страны незападной цивилизации чаще всего заканчивается неуда­чей: либо прямым возвратом к авторитаризму, либо постепенной «гибридизацией» режима. Именно поэтому одним из важнейших условий успешного перехода к демократии является формирование гражданской политической культуры. Естественно, что прямое копирование политической культуры западных стран невозможно. В каждой стране формирующаяся гражданская политическая культу­ра будет дополняться своими специфическими национальными чертами, в которых воплощается исторический и политический опыт предыдущих поколений.

Значительный вклад в изучение политической культуры был внесен американским политологом Р. Инглхартом, разработавшим концепцию «бесшумной революции». Согласно ее основным поло­жениям, наиболее устойчивые ценностные ориентации и настроения массовых слоев общества являются важнейшими элементами политической культуры. Специфические сочетания этих ориентаций и настроений определяют устойчивость и жизнеспособность демократии. Инглхарт предположил, что в индустриально развитых странах под влиянием социально-экономического развития происходит переход от материальных к постматериальным ценностям, которые начинают играть ведущую роль в жизни людей. Ряд этих ценностей — удовлетворенность жизнью (работой, досугом, семейной жизнью) и склонность доверять другим — непосредственно включены, согласно Инглхарту, в структуру гражданской культуры. «Доверие к другим» — это элемент культуры, предопределяющий возможность объединения граждан в ассоциации и группы по интересам, без деятельности которых, в свою очередь, становится невозможной демократия. Настроения же, выраженные формулой «удовлетворенность жизнью», оказывают сильное влияние на отношение граждан к политической системе в целом.

Сравнительные исследования, проведенные Инглхартом, выявили, что наименее удовлетворенными жизнью в Западной Европе оказались итальянцы и французы (доля удовлетворенных жизнью не превышала соответственно 15 и 17%). Лидировали же по этому показателю датчане и голландцы (47 и 36%). Промежуточное положение занимали немцы. Аналогичная картина сложилась и при изучении такого показателя, как «степень доверия к другим». Так, например, наибольший процент склонных доверять был выявлен в Дании, Великобритании, странах Бенилюкса (от 85 до 95%), на последнем месте вновь оказались итальянцы. Анализ полученных результатов позволил сделать вывод, что между уровнем социаль­но-экономического развития и степенью удовлетворенности жизнью, а также степенью доверия существует тесная связь. Чем выше уровень социально-экономического развития, тем большая доля населения оказывается удовлетворенной жизнью и склонной к доверию. Напомним, что данные показатели являются важнейшимичертами гражданской культуры. Таким образом, социально-экономическое развитие влияет на сдвиги в гражданской культуре, обу­словливает укрепление демократии.

Спустя несколько лет, в начале 90-х гг., в большинстве стран Европы, США и Канады были проведены повторные аналогичные исследования, а еще через три года к ним подключились отечественные ученые, включившие Россию в состав международного исследования. В результате было выявлено, что наиболее удовлетворены жизнью жители Дании, Исландии, Нидерландов, Швеции, Канады, США (от 80,6% в США до 85,7% в Дании); несколько отставали Бельгия (78,4%), Великобритания (71,5%), ФРГ (Западная Германия) (71,5%); наиболее низкий уровень удовлетворенности жизнью в Западной Европе был зафиксирован в Италии (71,1 %), Португалии (63,4%), Испании (77,0%) и Франции (58,9%). В странах Восточной Европы этот уровень оказался еще ниже: 57,9% — в Восточной Германии и Словакии, 52% — в Польше, 43,9% — в Венгрии. Перечень стран замыкает Россия. Здесь самый низкий показатель степени удовлетворенностью жизнью — 20%, т.е. только 1/5 часть россиян довольна своим нынешним состоянием.

Уровень межличностного доверия оказался наиболее высок в Швеции, Норвегии, Дании, Нидерландах, США, Канаде (от 61,1 % в Швеции до 51,5% в США); чуть ниже — в Ирландии, Исландии, Великобритании. Самый низкий уровень доверия в Западной Европе наблюдался во Франции (22,8%) и Португалии (21,4%). Несколько выше он оказывается в восточноевропейских странах: в Словакии — 21,6%, Венгрии — 24,6%, Чехии — 26,1 %. Неожиданно оказалось, что уровень межличностного доверия в России составляет 57% (по данному показателю Россия оказывается сопоставимой с наиболее развитыми индустриальными странами и занимает положение даже выше, чем Канада, США, Нидерланды). Это показатель дал повод для оптимистических выводов социологов и политологов о том, что в российской политической культуре суще­ствуют предпосылки для ее демократизации и формирования граж­данской культуры.

В рамках проводимого исследования были предприняты усилия для выявления некоторых моделей политического поведения и их распространенности в массовом сознании. Внимание ученых было привлечено к степени готовности населения различных стран к участию в различных формах массовых акций в защиту своих прав. В таких странах, как Исландия, Норвегия, Швеция наиболее распространенными моделями оказались акции гражданского неповиновения, а также митинги и забастовки. Так, например, в Швеции, 61,6% населения готовы участвовать в акциях гражданского неповиновения и 58,9% — в митингах и забастовках, защищая свои права. В Норвегии соответствующие показатели составляют 51,7 и 55,5%, в Исландии — 52,7 и 52,5%. Менее распространенной оказалась такая модель участия, как подписание петиций. Последнее место заняли такие модели, как занятие помещений (19,4%), блокада путей сообщения (10,2%) и т.п. Схожая картина наблюдалась и в других странах. В России готовность принять участие в де­монстрациях выражает 37% населения, в актах гражданского не повиновения — 32%, в забастовках — 23%, в подписании петиций — 60%, в захвате помещений и блокировании путей сообщения — 8%. Как видно из приведенных выше данных, в российской политической культуре существуют представления о мирных и демократических способах политического участия масс. Самой распространенной моделью (и в этом специфика российской политической культуры) оказалось участие в подписании петиций и, наоборот, доля выразивших готовность принять участие в радикальных формах протеста гораздо ниже, чем, скажем, в США, в Канаде в Бельгии, во ФранцииЛюбая политическая культура состоит из субкультур (англ. sub — под). В политической науке выделяются их различные типы: религиозные, этнолингвистические, региональные, демографичес­кие. Алмонд разделил субкультуры на вертикальные и горизонталь­ные. Первые из них отличаются разделением на субкультуры «масс» и «элит». Вторые — на региональные, религиозные и эт­нические. В зависимости от характера взаимоотношений между субкультурами, У. Розенбаум выделяет интегрированные и фрагментированные типы политических культур. Интегрированный тип предполагает согласие большинства общества по базовым, ценнос­тям (относительно основных целей развития общества, функций политической системы и политических норм). Фрагментированные политические культуры отличаются острой конфликтностью суб­культур; преобладанием патриархальных и подданнических ориен­таций над общенациональными; глубокой подозрительностью носи­телей различных субкультур друг к другу. В конечном итоге фраг­ментарная культура обусловливает нестабильность политической системы и неустойчивость ее политических институтов. Подобный тип политической культуры характерен для развивающихся стран, также для Канады, Северной Ирландии, современной России. Более подробную типологизацию политических культур предло­жил английский исследователь Д. Каванах. Он выделяет гомоген­ную, фрагментарную, смешанную и искусственно гомогенную поли­тические культуры. Гомогенная политическая культура характери­зуется единством общества по основополагающим ценностям и то­лерантностью. Фрагментарная — конфликтной оппозиционностью различных субкультур. Смешанная политическая культура — на­личием ценностных ориентации, отличающихся от норм и ценнос­ти существующего режима. Искусственно гомогенная — апатич­ностью (подданническим характером), соединяемой с мобилизован­ным участием.

Вывод.
Социокультурной основой демократии является гражданская культура, состоящая из элементов патриархальной, подданнической и активисткой культур. Последний тип культуры является доминирующим при демократическом режиме. Он характеризуется ориентацией граждан на политическое участие. Гражданская культура характеризуется такими чертами, как наличие консенсуса относительно легитимности политический институтов, толерантность, чувство компетентности.

Особенности российской политической культуры

Современное состояние и развитие отечественной политической культуры невозможно понять без обращения к ее истокам, истори­ческому многообразию ее черт и их эволюции. Длительное время на Руси существовала патриархальная политическая культура, харак­теризующаяся локальным мировосприятием, ориентациями на pод и общину. Можно, очевидно, говорить ио фрагментарности древнерусской культуры, ибо каждая община, каждое локальное сообщество вырабатывало и исповедовало свои ценности, ценности жеи нормы «другого» мира воспринимались как ложь, нечто чуждое и враждебное. Этот тип политической культуры, по существу, не отличается от аналогичных типов архаических сообществ. Своеобразие русской политической культуры формируется под влиянием византийско-православной цивилизации.

Принятие восточной ветви христианства, и вэтом сходятся многие отечественные мыслители и западные политологи, предопределило дальнейшие пути и судьбы отечественной политической культуры. В этой связи интересна мысль русского философа Г. Флоровского, который подчеркивал, что с принятием христианства на Руси язычество не умерло, оно только ушло глубоко в подполье, а христианская культура стала первоначально достоянием лишь наиболее образованного и культурного меньшинства. В результате складывается «дневная культура» — культура ума и духа и «ночная культура» — культура мечтаний, воображения, основанная на языческой мифологии. По существу, то, о чем пишет русский мыслители можно охарактеризовать как дальнейшую фрагментацию русской политической культуры, ее подразделение на две доминирующие субкультуры: субкультуру элиты — «верхов» и субкультуру народ­ных масс — «низов».

Конфликтно-фрагментарный характер русской политической культуры, отсутствие общих приемлемых для общества ценностей вели к дестабилизации общества и ослаблению государства. Именно поэтому проблема интеграции общества решалась со временИвана Грозного административно-авторитарными способами. Автаркический режим Ивана IV открыл период формирования подданнической культуры, просуществовавший до Петра I. При этомпатриархальная культура не исчезла, а продолжала предопределять ориентации значительной части общества («царь не тот», «царь -хороший, а бояре — плохие» ит.п.). Проникновение западнических идей в Россию привело к духовному, а затем и к политическому расколу внутри элиты. Восстание на Сенатской площади в декабре 1825 г. сделало этот раскол очевидным. В результате в XIX в. В России существовало как минимум три субкультуры: либеральная и "охранительно"-консервативная культура элиты и патриархально-подданническая культура масс. Существует точка зрения, согласно которой конфликт между этими тремя субкультурами во многом предопределил революцию 1917 г.

Политическую культуру советского периода можно охарактери­зовать как искусственно гомогенную. При этом она сохранила мно­гие черты русской культуры: общинный характер трансформировался в советский коллективизм; ориентация на господствующий характер власти — в этатизм и патернализм; пассивность — в апатию, отсутствие ориентации на «вход» в политическую систему; патриархальность — в персонифицированное восприятие полити­ки; вера в «истинность» общественных ценностей — в нетерпи­мость к инакомыслию; религиозность — в наделение харизматическими чертами вождей; мифологизированность сознания — в веру в построение «светлого будущего»; вера в мессианское при­дание России — в ориентацию на лидерство в мировой револю­ции, а позже на статус сверхдержавы.

Индустриализация, глубокие изменения в социальной структуре, рост уровня образования населения предопределили сдвиги в ценностных ориентациях советского общества. Начиная с середины 60-х гг. формируется и развивается диссидентская субкультура, в рамках которой проповедовались такие ценности, как автономия личности, свобода выбора, права человека и т.п. В 70-е гг. значи­тельная часть общества, вопреки официальным идеологичес­ким нормам, начинает ориентироваться на ценности личной жизни: семью, работу, досуг, материальное благополучие. Такая переориентация с общественного на индивидуальное клеймилась пропагандой как «мещанство» и «обывательство». В го же самое время политика большей открытости и развития кон­тактов с западными странами способствовала проникновению новых стандартов жизни и потребления в общество. Поскольку политическая система плохо реагировала на растущие запросы, осиливалась апатия и отчуждение масс от политики, подрывающие легитимность власти.

Глубокие изменения, произошедшие в российском обществе за последнее десятилетие, не могли не оказать влияния на его политическую культуру. Главной чертой ее нынешнего состояния является фрагментарность. В современной политической культуре достаточно легко обнаружить традиционную и современную, ориентированную на западные либеральные ценности, субкультуры. Обе содержат потенциально конфликтный заряд. Любое стремление авторитарным образом утвердить в качестве доминирующей субкультуру «западничества» ведет к активизации и противодействию архаических элементов субкультуры. Аналогично и укрепление традиционализма порождает парадоксальное желание авторитарными методами утвердить либеральный тип ориентаций. Очевидно, что выход из данного противостояния может быть найден в формировании соответствующей новым социальным отношениям системы ценностей системы, которая смогла бы синтезировать в себе элементы и традиционного, и современного

Следует отметить, что противостояние традиционализма и «западничества» — это лишь самый общий, абстрактный подход к анализу российской политической культуры. Эта модель позволяет понять и почувствовать внутреннюю динамику и напряженность современной политической культуры. В действительности, и эмпирические исследования это убедительно доказывают, разнообразные компоненты российской, советской и постсоветской культуры в разнообразных сочетаниях образуют многочисленные субкультуры.

Вывод.
Несмотря на фрагментарность российской политической культу­ры, социологи фиксируют появление новых модернизированных ценностей, которые, будучи признанными большинством, не разъединяют, а объединяют общество. К ним относятся: жизнь отдельного человека; законность и равноправие; неприкосновенности частной собственности; благосостояние граждан как основа сильного государства; соблюдение прав человека.

По всей видимости, модернизация российской политической культуры будет продолжаться в течение ближайших десятилетий, а может быть, и на протяжении жизни нескольких последующих поколений. Очевидно также, что ее конфигурацию будут определят как национальный опыт, исторические и политические традиции, так и ценности современного индустриального общества.

­

Заключение

Характеризуя самые устойчивые представления человека и наиболее типичные формы его взаимоотношений с властью, стиль его политической деятельности демонстрирует, насколько им восприняты и усвоены общепризнанные нормы и традиции государственной жизни, как в повседневной активности сочетаются творческие и стереотипизированные приемы реализации ими своих прав и свобод и т.д. Тот же разрыв (противоречие), который складывается между освоенными и неосвоенными человеком нормами политической игры, стандартами гражданского поведения, является важнейшим внутренним источником эволюции и развития политической культуры.

Подлинным субъектом политических отношений личность может стать только в демократическим обществе, где человеку предоставлены широкие политические права, свободы и возможности для удовлетворения своих политических потребностей. Политическая демократия – это важнейшая политико-юридическая предпосылка субъектности личности, создающая формальные условия для раскрытия политических потенций каждого гражданина. При этом важное значение имеют знания людей о политике, их политический опыт, ориентации, умение организоваться.

В целом, превращению индивида в сознательный и активный субъект политики способствует такая система политической социализации, которая не только предоставляет ему мотивации к активности и создает возможности участия в политической жизни, но и одновременно с этим обеспечивает индивида необходимыми знаниями и навыками практической деятельности, формируя у него способности к пониманию политической действительности и самоопределению в ней на основе адекватного отношения к политическим реалиям.

В данной работе были выполнены все поставленные задачи: рассмотрено возникновение понятия политическая культура, в полной картине представлено само понятие политической культуры, мнения разных политологов, а так же было дано определение структуре и значению политической культуры для общества в целом. Подробно раскрыты типы и функции политической культуры. Изучив выше указанные темы можно смело выделить все особенности российской политической культуры.

Список используемой литературы

1. Дука А.В. Политология. Проблемы теории. СПб.: Издательство «Лань» 2000 год

2. Под редакцией профессора Василика М.А., Вершинин М.С., Вилунас Ю.Г., Гнатюк О.Л., Гуторов В.А., Евсеева Л.И., Козырева Л.Д., Косов Ю.В., Сморгунов Л.В., Филатова О.Г., Хренов А.Е. Политология: учебник. Москва: Издательство «Гардарики» 2007 год

3. Панарин А.С. Политология: учебник. Москва: Издательство «Гардарики» 2004 год