Концепция культурного полицентризма Н.Данилевского. Геополитика К.Хаусхофера. Географический дет

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РФ

ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ

Государственное образовательное учреждение высшего

и профессионального образования

Ленинградский государственный университет

им . А. С. Пушкина

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

по дисциплине : Геополитика

тема :Концепция культурного полицентризма Н.Данилевского. Геополитика К.Хаусхофера.
Географический детерминизм

Выполнил: ст. Ковалевская Анна Владимировна

Группа ГМУ 2-06-07

Проверил:.Третьяков И.Л

Санкт -Петербург 2009 г.

Содержание.

Введение. 2

Глава 1. Концепция культурного полицентризма Н.Данилевского. 4

1.1 Концепция «культурно – исторических типов» 4

1.2 Законы культурно-исторического движения. 5

1.3. Цивилизационная парадигма. 7

Глава 2. Геополитика К.Хаусхофера. 8

2.1 Геополитическая концепция К.Хаусхофера 8

Глава 3.Географический детерминизм 14

Заключение. 17

Список используемой литературы 20

Введение .

В начале XX века громкую известность получила новая наука - геополитика

(термин пущен в оборот шведским ученым Р.Челленом). В словарь российских политологов термин «геополитика» пришел очень поздно – в 1990-е гг.До этого времени геополитику всячески третировали как буржуазную лженауку, поэтому о русской школе геополитики, формировавшейся на рубеже 19 – 20вв., у нас до сих пор очень мало известно» ее практически никто не изучал. Современные учебники и монографии по геополитике полны концепций западных авторов, там почти не встретишь русских имен , но это несправедливо: русская геополитическая традиция полна глубоких оригинальных идей, которые и на рубеже тысячелетий звучат необычайно актуально.

. Между тем геополитика просто наука, такая же, как, например, математика или гляциология. У нее есть свой предмет исследования - взаимодействие и взаимное соотношение географических пространств. Есть у геополитики и метод

- системный анализ пространственного положения географических факторов, понимаемых достаточно широко. Наука возникла на стыке с несколькими сотнями общественных и естественных научных дисциплин. Онтологически геополитика представляет собой науку о влиянии географического фактора на политику.

В 90-х годах ХХ века Россия переживает "чересчур интересное время", она находится на неуютном, продуваемом всеми мыслимыми ветрами перекрестке своей судьбы.

Социально- экономические эксперименты подвели Россию к черте, за которой уже вполне отчетливо просматривается распад государства и вырождение нации. Одной из главных проблем геополитики является изучение сферы отношений между государствами по поводу контроля над территорией. А так как Россия - страна занимающая 1/6 часть всей суши, то есть 17075,4 тысячи квадратных километров просто не может остаться в стороне от международных отношений.

На пороге ХХI века Россия если она хочет отвечать минимальным условиям цивилизованности, геополитика должна являться неотъемлемой частью общей политики.

Геополитика –
( от греч. Gё Земля, politike - искусство управления государством) – наука , изучающая обусловленность политических процессов в больших социальных системах географическим положением страны (региона) и другими физико – и экономико- географическими факторами. В геополитическом анализе выделяются три аспекта:

1. исследование социально- политической ситуации с точки зрения конкретных географических и временных условий их развития;

2. сопоставление реальных данных с различными и часто противоположными представлениями об одной и той же территории;

3. прогноз и рекомендации по проведению политической стратегии преобразования пространства.

Основными геополитическими факторами выступают :

Географические ( пространственное положение, природные ресурсы);

Политические (политический строй и особенности государства, его границ, социальная структура общества, наличие основных свобод и т.д.);

Экономические ( мощность и структура производительных сил, уровень жизни населения, инфраструктура, стратегические запасы и др.);

Военные (величина, мощь боеготовность и боеспособность вооруженных сил и т.д.)

Культурные (конфессиональные, национальные традиции, уровень развития науки, образования, здравоохранения, урбанизации и др.);

Демографические (плотность и состав населения, динамика его развития);

Экологические (демографическое давление на ограниченные ресурсы страны и планеты , истощение сырьевых ресурсов, изменение жизнеспособности населения различных стран и т.д.).

Глава 1. Концепция культурного полицентризма Н.Данилевского.

Анализ в геополитике впервые был использован великим русским мыслителем Н.Я.Данилевским (1822-1885) в работе «Россия и Европа», вышедшей в свет еще в 1871г.

В России эта пионерская работа не была оценена ни при жизни ученого, ни после его смерти.

1.1 Концепция «культурно – исторических типов»

Представляет особый интерес концепция «культурно – исторических типов», или цивилизаций, созданная Данилевским. Он был убежден в том, что пространственными отношениями между государствами управляют не законы развития наций, а законы распространения цивилизаций.

В концепции Данилевского цивилизация, или культурно – исторический тип, есть совокупность народов, обладающих языковой, территориальной, нравственно – психологической, культурной и политической общностью.

Он полагал, что каждая цивилизация основана на какой-то исходной духовной предпосылке, большой идее, , сакральной ценности или первичном символе, вокруг которых в ходе развития формируются сложные духовные системы.

Особая роль в формировании цивилизационной индентичности принадлежит религии. За многовековую историю человеческой культуры лишь некоторые народы смогли создать великие цивилизации. Данилевский выделяет одиннадцать таких цивилизаций, или культурно – исторических типов:

1. Египетскую.

2. Ассирийскую – вавилонско- финикийско – халдейскую (древнесимитскую).

3. Китайскую .

4. Индийскую.

5. Иранскую.

6. Еврейскую.

7.Греческую.

8. Римскую

9.Аравийскую (новосемитскую).

10. Европейскую (Романо – германскую)

11. Славянскую.

Две цивилизации – перуанская и мексиканская – погибли на ранней стадии развития насильственной смертью.

Для Данилевского было особенно важно, что в мире и не может быть особых , привилегированных культурно – исторических типов, поскольку ни одна цивилизация не может создать «окончательные», универсальные формы общественного устройства.

Прогресс состоит не в том. Что –бы всем идти в одном направлении, а в том , чтобы все поприще исторической деятельности человечества исходить во всех направлениях.

В современной геополитике утвердилось понимание цивилизации , весьма близкое к тому. Которое в свое время предложил Данилевский: цивилизации есть типы человеческих сообществ, вызывающие определенные ассоциации в области религии, архитектуры, живописи, нравов, обычаев – словом, в области культуры.

1.2 Законы культурно-исторического движения.

Историческая заслуга Данилевского состоит не только в том. Что он ввел в геополитику понятие «цивилизация» в качестве единицы анализа, но и в том , что он сформулировал пять основных законов развития цивилизации, которые позволили подойти к пониманию основных геополитических закономерностей ее развития в пространства:

Закон 1.
Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдель­ным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологичес­ких изысканий,— составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества.

Закон 2.
Дабы цивилизация, свойственная самобытному культурно-исто­рическому типу, могла зародиться и развиваться, необходимо, чтобы народы, к нему принадлежащие, пользовались политическою независимостью.

Закон 3.
Начала цивилизации одного культурно-исторического типа не передаются народам другого типа. Каждый тип вырабатывает ее для себя при большем или меньшем влиянии чуждых, ему предшествовавших или совре­менных цивилизаций.

Закон 4.
Цивилизация, свойственная каждому культурно-историческому типу, тогда только достигает полноты, разнообразия и богатства, когда разно­образны этнографические элементы, его составляющие, - когда они, не будучи поглощены одним политическим целым, пользуясь независимостью, со­ставляют федерацию или политическую систему государств.

Закон 5.
Ход развития культурно-исторических типов всего ближе упо­добляется тем многолетним одноплодным растениям, у которых период рос­та бывает неопределенно продолжителен, но период цветения и плодоноше­ния — относительно короток и истощает раз и навсегда их жизненную силу

Таким образом , цивилизация – это живой организм , возникающий и развивающий в пространстве по некоторым законам. И особенно важно осознать , как происходит цивилизационное освоение пространства.

Данилевский открывает закон сохранения запаса исторических сил. Он проявляется в следующем:

В начале истории цивилизации в этнографический период ее развития, часто происходит так, что интенсивное освоение своего пространства цивилизация начинает лишь в некоторых частях, находящихся в особенно выгодных условиях или близких, непосредственных отношениях с народами, достигающими более высокого уровня культурного развития. В этой части цивилизации развиваются просвещение и науки, достигают высокого уровня политическая, культурная и религиозная жизнь.

Важно подчеркнуть, что опасностью в геополитике Данилевский считал опасность отрыва от национальных истоков, делационализацию пространства. Как ни важны при обыкновенном мирном течении жизни экономические и финансовые вопросы, торговые, колониальные или дипломатические выгоды, все они отступают на задний план , когда дело идет о духовной жизни и смерти народов, т.е. об исполнении ими исторического призвания. Для народов и государств, так же как и для частных лиц, всевластные миллионы теряют свое значение тогда, когда разыгрывается вопрос жизни и смерти. Здесь Данилевский подходит к формулировке еще одного геополитического закона – о защите пространства с помощью дисциплинированного энтузиазма.

1.3. Цивилизационная парадигма.

Она в геополитике предлагает, что цивилизационная индентичность является главным фактором, интегрирующим больше пространства в геополитике. Основное следствие из этого закона гласит : « …………. Политическое раздробление в среде одного и того же культурно – исторического типа имеет вредную сторону, состоящую в том, что оно лишает его политической силы, а следовательно, возможности успешного противодействия внешнему насилию».

В концепции Данилевского предельно ясно проходит граница между требованиям единства в рамках цивилизации. По его мнению эта черта определена самою природой.

Именно логика действия этого закона в рамках формирующегося славянского мира привела Данилевского к естественному выводу о необходимости создания «всесловянского союза» и даже «всесловянской федерации», поскольку наряду с европейским интересами были и будут интересы славянского мира, которые придется отстаивать , в противном случае не удастся защитить огромные пространства славянского мира от внешних врагов.

Этот вывод послужил поводом для объявления великого русского мыслителя примитивным националистом. Данилевскому же идею « славянского союза» либералы не могут простить уже полтора столетия, обвиняя его в национализме и шовинизме. Для России проект « всесловянского союза» имеет такое же огромное значение, как для Европы – уже во многом осуществившийся проект Европейского союза.

Глава 2. Геополитика К.Хаусхофера.

Именно Карлу Хаусхоферу (1869—1946) геополитика во многом обязана тем, что она долгое время рассматривалась не просто как «псевдонаука», но и как «человеконенавистническая», «фашистс­кая», «людоедская» теория. Развивая взгляды Ратцеля и Челлена, Хаусхофер придал геополитике тот вид, в котором она стала частью официальной доктрины Третьего рейха.

Карл Хаусхофер родился в Мюнхене в профессорской семье. Он решил стать профессиональным военным и прослужил в армии офицером более двадцати лет. В 1908—1910 гг. он служил в Японии и Манчжурии в качестве германского военного атташе. Здесь он по­знакомился с семьей японского императора и был принят высшей аристократией страны. В 1911 г. Хаусхофер вернулся в Германию. Во время войны 1914—1918 гг. он командовал полевой артиллерий­ской бригадой в ранге генерал-майора.

2.1 Геополитическая концепция К.Хаусхофера.

Основой геополитической концепции Хаусхофера послужило изучение им истории становления и географического распростране­ния государств Дальнего Востока, прежде всего Японии, на приме­ре которой он пытался продемонстрировать взаимосвязь между про­странственным ростом государства и развитием составляющей его этнической общности. Среди его работ поданной проблематике не­обходимо упомянуть следующие: «Японская империя в ее географи­ческом развитии», «Геополитика Тихого океана», «Геополитика пан-идей», «Мировая политика сегодня».

Планетарный дуализм «морской силы» и «сухопутной силы» ста­вил Германию перед проблемой геополитической самоидентифика­ции. Сторонники национальной идеи — а Хаусхофер принадлежал, без сомнения, к их числу — стремились к усилению политической мощи немецкого государства, что подразумевало индустриальное развитие, культурный подъем и геополитическую экспансию. Но само положение Германии в Центре Европы, пространственное и куль­турное «срединное положение», делало ее естественным противни­ком западных, морских держав — Англии, Франции, в перспективе США. Сами талассократические геополитики также не скрывали своего отрицательного отношения к Германии и считали ее (наряду с Россией) одним из главных геополитических противников морс­кого Запада.

В такой ситуации Германии было нелегко рассчитывать на креп­кий альянс с державами «внешнего полумесяца», тем более, что у Англии и Франции были к Германии исторические претензии тер­риториального порядка. Следовательно, будущее национальной Ве­ликой Германии лежало в геополитическом противостоянии Западу и особенно англосаксонскому миру, с которым фактически отож­дествлялась «морская сила».

На этом анализе основывается вся геополитическая доктрина Карла Хаусхофера и его последователей, которая заключается в необходимости создания континентального блока или оси Бер­лин — Москва — Токио. В таком блоке не было ничего случайно­го — это был единственный полноценный и адекватный ответ на стратегию противоположного лагеря, который не скрывал, что самой большой опасностью для него было бы создание аналогич­ного евразийского альянса. Хаусхофер писал в статье «Континен­тальный блок»:
«Евразию невозможно задушить, пока два самых крупных ее народа — немцы и русские — всячески стремятся из­бежать междоусобного конфликта, подобного Крымской войне или 1914 году: это аксиома европейской политики». Там же он цитировал американца Гомера Ли: «Последний час англосаксонской политики пробьет тогда, когда немцы, русские и японцы -соединятся»..

В этой связи следует подчеркнуть, что концепция «открытости Востоку» у Хаусхофера совсем не означала «оккупацию славянских земель». Речь шла о совместном цивилизационном усилии двух кон­тинентальных держав — России и Германии, — которые должны были бы установить «Новый Евразийский Порядок» и переструкту­рировать континентальное пространство Мирового Острова, чтобы полностью вывести его из-под влияния «морской силы». Расшире­ние немецкого пространства планировалось Хаусхофером не за счет колонизации русских земель, а за счет освоения гигантских незасе­ленных азиатских пространств и реорганизации земель Восточной Европы.

Однако на практике все выглядело не так однозначно. Чисто на­учная геополитическая логика Хаусхофера, приводившая к необхо­димости континентального блока с Москвой, сталкивалась с мно­гочисленными тенденциями иного свойства, также присущими не­мецкому национальному сознанию. Речь шла о сугубо расистском подходе к истории, которым был заражен сам Гитлер. Согласно это­му подходу самым важным фактором считалась расовая близость, а не географическая или геополитическая специфика. Англосаксонс­кие народы — Англия, США — виделись в таком случае естествен­ными союзниками немцев, так как были им наиболее близки этни­чески. Славяне же и особенно небелые евразийские народы превра­щались в расовых противников. К этому добавлялся идеологический антикоммунизм, замешанный во многом на том же расовом прин­ципе — Маркс и многие коммунисты были евреями, а значит, в глазах антисемитов коммунизм сам по себе есть антигерманская иде­ология.

Поскольку Карл Хаусхофер был ангажирован в некоторой сте­пени на решение конкретных политических проблем, он был вы­нужден подстраивать свои теории под политическую конкретику. От­сюда его контакты в высших сферах Англии. Кроме того, заключе­ние пакта Антикомминтерна, то есть создание оси Берлин — Рим — Токио, Хаусхофер внешне приветствовал, силясь представить его предварительным шагом на пути к созданию полноценного евра­зийского блока. Он не мог не понимать, что антикоммунистическая направленность этого союза и появление вместо центра хартленда (Москвы) полуостровной второстепенной державы, принадлежа­щей римленду, есть противоречивая карикатура на подлинный кон­тинентальный блок.

Но все же такие шаги, продиктованные политическим конфор­мизмом, не являются показательными для всей совокупности гео­политики Хаусхофера. Его имя и идеи полноценней всего воплоти­лись именно в концепциях «восточной судьбы» Германии, основан­ной на крепком

и долговременном евразийском союзе.

Карл Хаусхофер назвал маккиндеровскую лекцию 1904 г. «сжа­тым в несколько страниц грандиозным объяснением мировой поли­тики» . В многочисленных статьях и брошюрах Хаусхофера того вре­мени в общем трудно обнаружить систематическое и целостное пред­ставление о геополитической теории как таковой. Он избегает даже строгого определения такого ключевого понятия немецкой геопо­литики, как «жизненное пространство».

Геополитика Хаусхофера становится свободной от всяких жестких и фиксированных дефиниций. В то же время она строится им на совершенно определенных приоритетах. Опираясь на законы Ратцеля и прежде всего на положение о преимуществах больших государств перед малыми, а также на идею Маккиндера о Мировом Острове, Хаусхофер рассматривал господство Германии над малы­ми государствами к западу и востоку от нее как «неизбежное», а борьбу, необходимую для его реализации, как полностью оправ­данную. В идее Мирового Острова он видел пространственную модель для немецкой гегемонии в будущем новом мировом порядке. С концепцией Мирового Острова немецкие геополитики связывали два момента:

1) доминирование России на евразийском пространстве;

2) подрыв английской военной мощи для приобретения полного господства в омывающем Мировой Остров Мировом океане.

Хаусхофер вслед за Ратцелем и Маккиндером считал, что континентальная держава обладает фундаментальным преимуществом над морской державой.

Он рассматривал союз Германии и России как ядро евразийс­кого союза с более широким трансконтинентальным блоком, вклю­чающим Китай и Японию. На протяжении 20- и 30-х гг. Хаусхофер не уставал призывать Японию к сближению с Китаем и Советским Союзом, выступая одновременно за укрепление советско-герман­ской дружбы. В целом Хаусхофер оценивал Советский Союз как азиатскую державу. Европа, включая славянские земли Восточной Европы, должна была, по его мнению, объединиться под главен­ством Германии и в этом виде служить своего рода «геополитичес­ким аргументом» в переговорах с Россией по вопросу о судьбе Ев­разии. Немецкие геополитики рассчитывали подвести Россию к доб­ровольному соглашению о контроле Германии над Евразией. По крайней мере Хаусхофер всегда был противником военного реше­ния этого вопроса. Русско-германский союз рассматривался ими, таким образом, как необходимый шаг на пути к последующим за­воеваниям Германии на суше и на воде. Хотя Хаусхофер и его пос­ледователи в своих построениях исходят из концепции Маккинде­ра, выводы их — и это вполне естественно — носят прямо проти­воположный характер: для последнего русско-германский союз — это то, чему нужно всячески противиться; для первых — главный ключ к реализации идеи «жизненного пространства».

Так же, как отцы-основатели геополитики Маккиндер и Челлен, Хаусхофер был убежден в том, что месторасположение и тер­риториальные характеристики государства составляют главные де­терминанты его политической и исторической судьбы. Согласно Хаусхоферу, около 25 процентов элементов исторического движения можно объяснить, исходя из «определенных землей, зависящих от земли черт»23
. Но он считал, что научное описание этих 25 процен­тов «не поддающегося иначе учету целого» стоит труда. Когда Ха­усхофер подсчитывал, что только четверть вопросов исторического движения может быть объяснена географическими причинами, он преследовал этим определенную цель, не желая «поставить роль сцены, земли, пространства выше роли героя».

Артур Дикс также высказался по этому поводу: «Мы совершенно упускаем из виду этот идеальный момент, это чистое стремление к власти и слишком категорично придерживаемся материального по­нимания исторического становления». «В конце концов представи­тели идеалистического понимания истории должны были — не без основания — испугаться, что антропогеография может быть постав­лена на службу материалистической историографии, что, следова­тельно, географы, лишенные исторического образования, слишком легко могут подвергнуться опасности одностороннего объяснения человеческих порядков и исторических событий природными отно­шениями и упустить из виду или по крайней мере недооценить вли­яние духовных движений».

Главной движущей силой государства К. Хаусхофер считал обес­печение и расширение жизненного пространства. Расширяя свое жизненное пространство, утверждал он, динамическое государство обеспечивает себе большую экономическую автаркию, или незави­симость от своих соседей. Завоевание такой свободы рассматрива­лось как показатель истинной великой державы. Важным способом территориального расширения такой державы, по его мнению, яв­ляется поглощение более мелких государств. В этом отношении Хаусхофер был солидарен с отцами-основателями геополитики в их приверженности установкам социал-дарвинизма.

К. Хаусхофер писал: «Геополитика служит обоснованию права на почву, на землю в самом широком смысле этого слова, не толь­ко на землю, находящуюся в пределах имперских границ, но и права на землю в более широком смысле единства народа и общ­ности его культуры». В книге «Основы и цели геополитики», вы­шедшей вторым изданием уже после начала второй мировой вой­ны, он утверждал: «Те, кто стоит на страже существующих гра­ниц, не могут более ссылаться на волеизъявление большинства малых или великих народов мира, якобы пользующихся правом на самоопределение. Ко всем к ним законно применение насилия, предусмотренного в одиозной фразе Спинозы: «Каждый имеет столько прав в мире, .сколькими он может завладеть». В другом своем довоенном произведении — «Основы геополитики» К. Хаус­хофер доказывал, что вся история человечества — «борьба за жиз­ненное пространство», и усматривал в этом «основы геополити­ки». «Справедливое распределение жизненного пространства на земле, дающее возможность смотреть в глаза ужасной опасности перенаселения земли в течение не более трехсот лет», явится наградой за труды, связанные с этим изучением, ибо именно «гео­политика в большей степени, чем какая-либо другая наука, не­посредственно ставит своих адептов и учителей перед лицом судь­бы, делающей свое дело».

Считая, что периоду господства морских держав приходит конец и что будущее принадлежит сухопутным державам, он вместе с тем придавал важное значение и морской мощи государства как сред­ству защиты и расширения его границ. Рассматривая Центральную Европу как оплот Германии, Хаусхофер указывал на Восток как на главное направление германской территориальной экспансии. Пред­лагая свою версию «DrangnachOsten», Хаусхофер рассматривал Восток как жизненное пространство, дарованное Германии самой судьбой (Schicksalsraum).

По схеме Хаусхофера, упадок Великобритании и более мелких морских держав создал благоприятные условия для формирования нового европейского порядка, в котором доминирующее положе­ние занимает Германия. Такой порядок, в свою очередь, должен был стать основой новой мировой системы, базирующейся на так называемых пан-идеях. Среди последних он называл панамериканс­кую, паназиатскую, панрусскую, пантихоокеанскую, панисламскую и панъевропейскую идеи. К 1941 г. Хаусхофер подверг эту схему пересмотру, в результате было оставлено лишь три региона, каж­дый со своей особой пан-идеей: пан-Америка во главе с США, Ве­ликая Восточная Азия во главе с Японией и пан-Европа во главе с Германией. В целом же главный пафос построений Хаусхофера и его коллег из Института геополитики в Мюнхене и «Журнала геополи­тики» состоял в том, чтобы сформулировать доводы и аргументы, призванные обосновать притязания Германии на господствующее положение в мире.

Глава 3.Географический детерминизм

Идеи, которые в наше время принято причислять к геополитическим, в тех или иных формах, по-видимому, возникли одновременно с феноменом государственной экспансии и имперского государства. В современном понимании они сформировались и получили популярность на рубеже XIX и XX вв. Возникновение именно в тот период геополитических идей и самой геополитики как самостоятельной области исследования международных отношений и мирового сообщества было вызвано целым комплексом факторов. Предвосхищая некоторые выводы, которые будут более подробно разработаны ниже, здесь отметим лишь некоторые из них.

Это, во-первых, наметившиеся к тому времени тенденции к постепенному формированию глобального рынка, уплотнению ойкумены и «закрытию» мирового пространства.

Во-вторых, замедление (не в малой степени в силу этого закрытия) европейской, чисто пространственно-территориальной экспансии вследствие завершения фактического передела мира и ужесточение борьбы за передел уже поделенного мира.

В-третьих, перенесение в результате этих процессов неустойчивого баланса между европейскими державами на другие континенты «закрывшегося» мира.

В-четвертых, образно говоря, история начинала переставать быть историей одной только Европы или Запада, она превращалась уже в действительно всемирную историю.

В-пятых, в силу только что названных факторов именно тогда начали разрабатываться теоретические основы силовой политики на международной арене, послужившие в дальнейшем краеугольным камнем политического реализма.

Традиционные представления о международных отношениях основывались на трех главных китах — территории, суверенитете, безопасности государств — факторов международной политики. В трактовке же отцов-основателей геополитики центральное место в детерминации международной политики того или иного государства отводилось его географическому положению. В их глазах мощь государства прочно коренится в природе самой земли. Смысл геополитики виделся в выдвижении на передний план пространственного, территориального начала. Поэтому главная задача геополитики усматривалась в изучении государств как пространственно-географических феноменов и постижении природы их взаимодействия друг с другом.

Иначе говоря, традиционная геополитика рассматривала каждое государство как своего рода географический или пространственно-территориальный организм, обладающий особыми физико-географическими, природными, ресурсными, людскими и иными параметрами, собственным неповторимым обликом и руководствующийся исключительно собственными волей и интересами.

Поэтому естественно, что первоначально геополитика понималась всецело в терминах завоевания прямого (военного или политического) контроля над соответствующими территориями. Во многих своих аспектах традиционная геополитика возникла в русле географического направления или географического детерминизма в социальных и гуманитарных науках XIX—XX вв.

Географический детерминизм основывается на признании того, что именно географический фактор, т.е. месторасположение страны, ее природно- климатические условия, близость или отдаленность от морей и океанов и другие параметры определяют основные направления общественно-исторического развития того или иного народа, его характер, поведение на международно- политической арене-и т.д. Другими словами, географическая среда рассматривается в качестве решающего фактора социально-экономического, политического и культурного развития народов.

Одним из основателей современной географической школы можно считать французского философа и политического ученого XVIII в. Ш.-Л. Монтескье.

Монтескье пытался вывести из географических условий характер, нравы и обычаи народов, их хозяйственный и политический строй. Эту проблематику в тех или иных аспектах затрагивали многие ученые и исследователи XIX в.

Немало в этом направлении сделали известный английский историк Г.Т.Бокль, французский географ Р.Элизе, американский географ Э.Хантингтон, известный русский ученый Л.И.Мечников и др.

Но все же признанным патриархом направления географического детерминизма в социальных и гуманитарных науках считается германский этнограф и географ, зачинатель политической географии конца XIX — начала XX в. Ф.Ратцель.

Главная заслуга Ратцеля состояла в том, что он предпринял попытку связать между собой политику и географию, изучить политику того или иного государства исходя из географического положения занимаемого им пространства.

С точки зрения как приверженности основополагающим принципам географического детерминизма, так и враждебности демократии и свободной торговле, т.е. тем принципам, которые составляют несущие конструкции современного миропорядка, оба исследователя принадлежали уходящей эпохе. В качестве основы своих экономических выкладок они брали меркантилизм, в то время как магистральным направлением развития мировой экономики XX в. стали свободная торговля и принятие все более растущим числом стран и народов рыночной экономики.

Заключение.

Хотя как предмет геополитики, так и способы его подачи в кон­кретных геополитических концепциях весьма увлекательны, при их изложении неминуемо возникает чувство неловкости, как будто ав­тор вынужден подавать читателю блюдо, съедобность которого со­мнительна.

Зато определено место геополитики среди иных наук. При де­тальном рассмотрении основных геополитических теорий становит­ся очевидно, что геополитика даже в наиболее академических своих формах сохраняет крайне сильные связи соккультными

истоками. Оккультные науки, мода на которые не проходит, с готовностью принимают геополитику в свои ряды. И сама геополитика, не особо вдумываясь в то, насколько полезно ей подобное родство, готова стать чисто оккультной наукой.

Оккультизм — общее название учений, признающих существо­вание скрытых сил в человеке и космосе, недоступных для общего человеческого опыта, но доступных для людей, прошедших через особое посвящение и специальную тренировку. Название этой груп­пы учений происходит от латинского occultus — тайный. Общей для всех учений является доктрина всеобщей скрытой взаимосвязи всех вещей в мире, проявляющейся в справедливом воздаянии, которое претерпевает в своей жизни человек, причем не только за извест­ные ему поступки, но даже и за совершенно незаметные для него и неосознаваемые им мельчайшие движения души и тела. Таким обра­зом, в основе оккультизма лежит отчетливая религиозная позиция, и если усилия оккультистов понятны, поскольку им необходима убедительная реклама проводимых ими дорогостоящих магических манипуляций (например, исцелений), то попытки представителей академической науки работать с оккультистами в одном поле поис­ка (спорить, соревноваться с ними и т.д.) могут вызвать только недоумение. Недоумение усиливается, когда авторы «промежуточ­ных» (между академизмом и оккультизмом) концепций связывают свои исходные позиции с христианством.. Между тем будущее геополитики как оккультной науки в ее про­шлом. Ничего большего, чем получила, например, та же астроло­гия, геополитика не приобретет. Отдельные геополитики получат возможность влиять на отдельных политиков, но у их «науки» не будет признания со стороны серьезной мысли. Поэтому вряд ли та­кая перспектива для геополитики может считаться приемлемой.

Однако избегнув «оккультной» опасности, геополитика может впасть в другую крайность —позитивизм.

В этом случае поклонники геополитической науки вынуждены будут расстаться с ее романти­зированными версиями и привыкнуть к унылой регистрации фактов влияния географии на политику и к убогим обобщениям этих фак­тов, как, например: «Политика островных стран, как правило, строго прагматична и не преследует никаких интересов вне коммерции»; или «Большинство политических конфликтов в истории могут быть интерпретированы как конфликты между морскими и сухопутными странами».

Данная перспектива также заложена в истории развития геопо­литики. Объектом геополитики долгое время были такие чисто гео­графические факторы, как размеры территории, наличие природ­ных богатств, перенаселение и т.п., которые рассматривались ос­новными детерминантами общественных явлений и из которых де­дуцировалась внешняя политика. Современные геополитики назы­вают сейчас исследование данных факторов «объективистским». Та­ким определением пользовались, как известно, и геополитики на­цистского толка. В послевоенную эпоху геополитики пытаются про­никнуть в духовную и психологическую деятельность человека. Од­нако эта деятельность, по мнению основной массы геополитиков, в конечном счете все же детерминируется «пространственным», то есть географическим фактором. Новое заключается здесь в том, что влияние природы в отличие от прошлого переносится в субъектив­ный мир и становится синонимом случая и произвола, так как че­ловеческая деятельность определяется только «случайностями» при­роды. Такая позиция страдает известным примитивизмом, однако сам по себе «антропологический поворот» в геополитике свидетель­ствует об огромном прогрессе в этой отрасли знания.

Именно такое развитие геополитики может вывести ее на уро­вень полноправной академической дисциплины. Геополитика долж­на рассматривать пространство не само по себе, как некую отдельно стоящую реальность, но как аспект бытия человека. Научный статус геополитики и ее реабилитация в отношении политического про­шлого возможны только в рамках экзистенциальной географии. Здесь геополитика может и должна выступить как прикладная дисципли­на, отвечающая на вопросы о том, чего можно ожидать от челове­ческих общностей (необязательно политических), занимающих оп­ределенные пространства; причем пространство в данном случае рассматривается как функция той или иной экзистенциальной идеи, той или иной формы духа.

Геополитика должна усматривать в чертах жизненного простран­ства той или иной человеческой общности отпечаток смысла суще­ствования этой общности и, далее, обратное влияние данного про­странства на этот смысл и на само бытие людей, населяющих это пространство, соседствующих с ним, претендующих на него.

Список используемой литературы.

1. Л. Р. Авдеева. “Русские мыслители: Ап. А. Григорьев, Н. Я. Данилевский, Н. Н. Страхов”, Москва, 1992 г.

2. Н. Я. Данилевский. “Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому”, Москва, 1991 г.

3.Тихонравов Ю.В. Геополитика: Учебное пособие. — М.: ИНФРА-М, 2000. -269 с

4 .Огородников В.П, "Познание необходимости. Детерминизм как принцип научного мировоззрения". 1985,