Содержание
| Введение |
3 |
| Глава 1. Основные геополитические концепции |
6 |
| 1.1 Понятие геополитики |
6 |
| 1.2 Основные геополитические концепции |
15 |
| Глава 2. Рудольф Челлен и его геополитическая концепция |
25 |
| 2.1 Рудольф Челлен - государствовед и геополитик |
25 |
| 2.2 Геополитические взгляды Рудольфа Челлена |
26 |
| Заключение |
36 |
| Список использованной литературы |
37 |
Введение
Культура народа придает уникальные характеристики пространству. Главная мысль в том, что пространство-это не только географическое понятие, но оно также содержи идеи и элементы культуры народа, права, и этнографии. Эти элементы дают уникальность пространству. Таким образом, каждый народ имеет свое уникальное пространство.
Тема данной работы, несомненно, актуальна сегодня, как и идеи Челлена исключительно актуальны по настоящее время. После развала Советского Союза американский империализм снова под прикрытием доктрины «открытых дверей», вступил на дорогу геополитического экспансионизма, завоевывая новые страны, и разрушая при этом исторически сложившиеся исконные пространства народов. О том, что политика «открытых дверей», проводимая Соединенными Штатами является военными действиями средствами экономики свидетельствует разрушение экономики России в период после 1991 года.
Ответом на империализм «открытых дверей» является стратегия создания закрытых сфер влияния: защищенное народное пространство, экономическая автаркия, «народный дом», как геополитическая крепость.
Геополитика как наука сформировалась во второй половине ХХ века. Само понятие ввёл шведский учёный Рудольф Челлен, дав ему следующее определение: «Геополитика ‒ это наука о Государстве как географическом организме, воплощенном в пространстве» В современной интерпретации геополитика – это наука о пространстве, о человеке и его поведении, определяемом этим пространством проживания и его специфическими особенностями – ландшафтом, рельефом, климатом. Иными словами - "география как судьба".
Научные достижения основателей геополитики немедленно применялись на практике, были поставлены на службу государственной власти, конкретной политической практике, международным отношениям и военной стратегии. Однако термин, да и сама наука постоянно подвергались обструкции со стороны научной общественности, а в сознании широких масс она прочно ассоциировалась с политикой экспансии нацистской Германии. Слишком откровенное обнажение скрытых механизмов внешней политики государств не устраивало и власть предержащих, не мешая, тем не менее, пользоваться на практике открытыми законами. В СССР долгое время геополитика была под запретом, как «буржуазная наука», на Западе же за короткий срок она стала чрезвычайно популярной дисциплиной в вопросах
стратегического и военного планирования, и в настоящее время преподавание этой науки является обязательным во всех высших учебных заведениях Запада, готовящих руководителей государств и ответственных аналитиков. В России реабилитация геополитики и повышенный в последнее время интерес к ней обусловлены резким изменением в результате распада СССР, баланса сил в мире в ущерб нашим национальным интересам. Отставание в разработке геополитических проблем в российской науке во многом обусловило проигрыш в «холодной войне» с Западом. Между тем, набор актуальных геополитических тем очевиден. Это в частности:
- новое геополитическое положение России;
- история и современная оценка концепции евразийства;
- национальный и религиозный факторы в геополитической проблематике;
- проблемы русскоязычного населения в ближнем и дальнем Зарубежье;
- территориальные претензии к России.
При этом невозможна разработка современных концепций геополитической науки без всестороннего изучения исторического наследия, оставленного нам родоначальниками геополитики: Фридрихом Ратцелем, Рудольфом Челленом и Хэлфордом Макиндером.
Цель курсовой работы: проанализировать геополитические концепции Р. Челлена, как одного из основоположников геополитики.
Задачи:
- проанализировать понятие «геополитика»;
- рассмотреть основные геополитические концепции;
- дать характеристику геополитической концепции Рудольфе Челлена.
Глава 1. Основные геополитические концепции
1.1 Понятие геополитики
Геополитика ‒ общественная наука о контроле над пространством. Традиционно этот термин применяется главным образом для описания воздействия на политику географических факторов, но его употребление в XX веке приобрело более широкий характер.[1]
Геополитика ‒ междисциплинарная наука о закономерностях распределения и перераспределения сфер влияния (центров силы) различных государств и межгосударственных объединений в многомерном коммуникационном пространстве Земли. Различается традиционная геополитика, новая геополитика (геоэкономика) и новейшая геополитика (геофилосфия). Традиционная геополитика делает акцент на военно-политическую мощь государства и доминирующую роль географических факторов в захвате чужих территорий, является (по Хаусхоферу) географическим разумом государства. Геоэкономика в отличие от традиционной геополитики делает акцент на экономической мощи государства. Новейшая геополитика, в которой доминирует сила духа над военной и экономической мощью, способствует преодолению традиционного географического и экономического детерминизма за счет расширения базисных факторов, определяющих поведение государств в международных отношениях.
Геополитика как область знания возникла на стыке трех научных подходов: цивилизационной концепции исторического процесса, военно-стратегических исследований и многочисленных теорий географического детерминизма. Эти концепции и теории по сей день продолжают влиять на геополитику, питая ее идеями и понятиями.
Основоположником цивилизационного подхода к истории по праву считается наш соотечественник Николай Яковлевич Данилевский, автор знаменитой книги «Россия и Европа» (1868 г.). Согласно его теории, главными действующими лицами на арене мировой истории являются не государства или отдельные нации, а огромные культурно-религиозные общности, названные им «культурно-историческими типами». В современной политологии именно такие общности обозначаются термином «цивилизация».
Анализируя с этой точки зрения международные отношения середины XIX века. Данилевский первым среди русских исследователей констатировал и научно обосновал фундаментальную отчужденность Европы от России. Причину такого состояния он видел в принципиальном цивилизационном различии этих двух мировых сил. «Европа не признает нас своими, европейцы видят в России и славянах не только чуждое, но и «враждебное начало», утверждал ученый. События XX столетия столь ярко подтвердили выводы Данилевского, что интерес к его идеям в современных условиях возрастает прямо на глазах.
Конечно, некоторые положения Данилевского устарели. Многие его ожидания не оправдались. Так, некоторые получившие свободу благодаря России страны Юго-Восточной Европы, которые он включал в ареал российской цивилизации, вскоре оказались в числе ее противников. Но гораздо важнее другое. Данилевский первым сформулировал фундаментальное требование приведения внешней политики России в соответствие с объективными задачами развития и укрепления «славянского культурно-исторического типа». Впоследствии в геополитике зона влияния определенной цивилизации, получила наименование «Большого пространства».[2]
В дальнейшем цивилизационная теория получила развитие в трудах русского мыслителя К.Н. Леонтьева, немецкого философа О. Шпенглера, видного евразийца П.Н. Савицкого, одного из выдающихся ученых нашего времени Л.Н. Гумилева. Всесторонне ее обосновал крупнейший английский историк Арнольд Тойнби в своем многотомном труде «Постижение истории». Тойнби предложил подробную классификацию цивилизаций - выделив в особый тип «православно-русскую» - и сформулировал оригинальную теорию их генезиса, как «Вызова-и-Ответа».
Среди современных исследователей в этом ряду следует в первую очередь назвать профессора Гарвардского университета Сэмюэля Хантингтона. Его нашумевшая работа «Столкновение цивилизаций?» (1993 г.), бурно обсуждавшаяся международной политической элитой как на Западе, так и у нас в России, имеет самое непосредственное отношение к геополитической проблематике. Хантингтон весьма аргументирование доказывает, что в грядущем столетии основным источником конфликтов станут не экономика или идеология, а цивилизационные различия.[3]
«Столкновение цивилизаций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями - это и есть линии будущих фронтов», - считает он6
. Облик мира в XXI столетии представляется ему как результат взаимодействия и соперничества «семи-восьми крупных цивилизаций», среди которых он, подобно Тойнби, называет «православно-славянскую»7
. При этом американский ученый уверенно прогнозирует рост антизападных, антиамериканских настроений и почти повсеместное стремление народов противостоять их насильственной «вестернизации».
Статья С. Хантингтона вызвала оживленные дискуссии» среде научной и политической элиты разных стран. Было высказано немало критических суждений. Однако происходящие в последние годы изменения в мире свидетельствуют о необходимости глубокою изучения этой проблемы.
Таким образом, историософская цивилизационная парадигма оказала и продолжает оказывать мощное воздействие на современную геополитику. В основе такого влияния лежит представление о мире как о совокупности цивилизаций наднациональных, сверхгосударственных культурно-религиозных общностей, имеющих исторически обусловленные географические границы и принципиально не сводимых одна к другой. При этом именно географические границы цивилизаций определяют пределы «естественного» влияния великих держав, сферы их жизненных интересов и зоны уверенного военно-политического контроля. Кроме того, влияние методологии цивилизационного подхода на геополитику приводит к тому, что последняя перестает быть чисто географической дисциплиной, приобретая необходимый ей универсализм.
Вторым источником геополитики являются военно-стратегические теории.
Исследование и разработка военной стратегии имеет давнюю историю. Среди ее видных теоретиков можно назвать такие знаменитые имена как Макиавелли, Клаузевиц, Мольтке и др. Большое внимание вопросам военной стратегии уделял, как известное Энгельс. Но самое существенное влияние на становление и развитие геополитической науки оказали два адмирала, Филип Коломб и Альфред Мэхэн.[4]
Коломб - английский вице-адмирал, военно-морской теоретик и историк, автор книги «Ведение боевых действий на море» (1891 г.), которая под названием «Морская война, ее основные принципы и опыт» дважды издавалась на русском языке (в 1894 и 1940 гг.) и оказала влияние на становление советской военно-морской доктрины. В книге «Морская мощь государства», написанной в 70-е годы адмиралом Горшковым - главнокомандующим советского ВМФ и главным архитектором нашей военно-морской мощи, можно уверенно проследить творческое заимствование и своеобразную разработку некоторых ключевых идей британского исследователя.
Другим военным теоретиком, чье воздействие на развитие геополитики было весьма существенным, является американец Альфред Т. Мэхэн. В 1890-м году он опубликовал свое знаменитое сочинение «Влияние морской мощи на историю». Эта книга также дважды издавалась на русском языке (в 1895 и 1941 гг.). Кроме того, перу американского адмирала принадлежит работа «Проблема Азии и ее воздействие на международную политику» (1900 г.) и ряд статей по военно-политическим вопросам.
Именно Мэхэн ввел в научный оборот понятие «прибрежные нации», которое затем в том или ином виде встречается практически во всех геополитических теориях. Он утверждал:
«Политика изменялась как с духом века, так и с характером и проницательностью правителей; но история прибрежных наций определялась не столько ловкостью и предусмотрительностью правительств, сколько условиями положения, протяженности и очертания береговой линии, численностью и характером народа, т.е. вообще тем, что называется естественными условиями».[5]
В структуре мирового пространства А. Мэхэн выделял особую зону между 30-й н 40-й параллелями - «зону конфликта», в которой неизбежно, вне зависимости от воли конкретных политиков, сталкиваются интересы «морской империи», контролирующей океанские просторы, и «сухопутной державы», опирающейся на континентальное ядро Евразии (то есть Англии и России в соответствии с реальностями того времени).
Для того чтобы победить в таком противостоянии, морская империя, согласно Мэхэну, должна отбросить континентальную державу как можно дальше в глубь Евразии, завоевав контроль над «прибрежными нациями» и окружив своего геополитического противника кольцом военно-морских баз вдоль побережья евразийского континента.
О степени влияния такого рода идей на практическую политику достаточно красноречиво свидетельствует тот факт, что «теория морской силы» на протяжении всею XX века неизменно лежала в основе военно-политической стратегии США, вне зависимости от конкретных доктрин, менявшихся в зависимости от исторических условий.
Таким образом, военно-стратегические теории привнесли в геополитику идею ключевых пунктов и зон, позволяющих контролировать значительные участки пространства. Сначала эти понятия применялись преимущественно в военно-морской области, затем распространились в различных сферах человеческой деятельности, вплоть до экономики и культуры, а сейчас, в связи с бурным развитием космических технологий в области обороны, связи, коммуникаций и созданием так называемого «глобального общества», обретают качественно новое значение.
3. Третьим, наиболее древним и важным источником геополитики являются, конечно, теории географического детерминизма.[6]
Идеи о влиянии географической среды на историю и человека встречаются уже у античных авторов. Их можно обнаружить у Геродота, Гиппократа, Фукидида, Протагора, Полибия и других античных мыслителей. Так, Полибий объяснял суровость нравов жителей Аркадии господством холодного и гуманного климата. «По этой, а не по какой-либо иной причине, - писал он, народы представляют столь резкие отличия в характере, строении тела и в цвете кожи, а также в большинстве занятий».
Мысли вполне геополитического характера встречаются у Аристотеля и Страбона. К примеру, великий энциклопедист Аристотель в своей работе «Политика» отметил особенность геополитического положения острова Крит. Он писал: «Остров Крит как бы предназначен к господству над Грецией, и географическое положение его прекрасно: он соприкасается с морем, вокруг которого почти все греки имеют свои места поселения; с одной стороны, он находится на небольшом расстоянии от Пелопоннеса, с другой - от Азии...».[7]
Крупнейший античный географ Страбон объяснял причину могущества древнего Рима географическим положением Италии: наличием хороших гаваней, благоприятным климатом. Ему же принадлежит вполне геополитический тезис о необходимости военного и экономического контроля лишь над тем пространством, которое представляет для государства политический интерес.
Кстати, весьма любопытным с точки зрения геополитики выглядит тот факт, что Аристотель, выросший в Греции, тогдашней главной «морской» державе мира, обращает особое внимание на стратегические выгоды островного положения Крита. Страбон же, отражая точку зрения «континентального» Рима, утверждает, что знакомство «с отдаленными местами и населяющими их людьми» не представляет интереса, «особенно если это острова, чьи обитатели не могут ни помешать нам, ни принести пользы своей торговлей».
Очередной этап развития идей географического детерминизма связан с европейской эпохой великих географических открытий. Интерес к этой проблематике возбудил французский государствовед XVI века Жан Боден. В своем главном произведении «Шесть книг о государстве» (1577 г.) он объяснял различия и изменения в государственном устройстве тремя причинами: Божественной Волей, человеческим произволом и влиянием природы. Но поскольку Божественная Воля недоступна человеческому познанию, говорил он, а человеческие намерения столь изменчивы, что не поддаются научной систематизации и являются скорее произволом, то различия между государствами нужно объяснять в первую очередь географическими причинами.[8]
Наибольшее значение среди географических факторов он придавал климату. Боден разделил земной шар на три части: жаркую экваториальную, холодную - полярную и среднюю - умеренную и считал, что характер народов в первую очередь зависит от климатических условий среды их обитания. На севере живут более физически сильные и воинственные люди, на юге - более одаренные. При правильном взгляде на историю, утверждал французский мыслитель, видно, что «величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия и математика рождаются на юге».
В ХVIII-ХIХ вв. внимание к географическим факторам при объяснении социально-политических явлений стало довольно распространенным явлением. Во Франции идеи географического детерминизма развивал Шарль Монтескье. В своем основном сочинении «О духе законов» (1748 г.), объясняя различие законодательного устройства государств, он, подобно Бодену, видел главную причину в особенностях климата.[9]
Следуя за Боденом, Монтескье утверждал, что в холодном климате люди нравственны, а двигаясь на юг, «вы как бы удаляетесь от самой морали». В умеренном же климате люди нравственно неустойчивы, «так как недостаточно определенные свойства этого климата не в состоянии дать им устойчивость». Кроме того, жаркий климат ослабляет характер людей, что, по его мнению, и привело к развитию рабства.
В Англии наиболее известным представителем географической школы был историк Генри Бокль. Он намеревался написать многотомную историю цивилизации, развивая тезис, что история любого народа соответствует географическим условиям страны. Ранняя смерть, однако, помешала осуществлению этого замысла, и написана была только «История цивилизации в Англии» в двух томах.
Наибольшее распространение идеи влияния географической среды на историю получили в Германии. Известный немецкий философ и гуманист Иоганн Готфрид Гердер, отвергая крайности географического детерминизма, считал, что на развитие цивилизации оказывают воздействие как внутренние, так и внешние факторы, к которым он относил климат, почву и географическое положение. Другой немецкий мыслитель Александр фон Гумбольдт полагал, что именно география должна дать целостную картину мира.
Самым последовательным представителем географического детерминизма в Германии был известный географ Карл Риттер, попытавшийся представить всестороннюю географическую интерпретацию истории. «Каждый человек, - утверждал он, - является представителем родной природы, которая его произвела на свет и воспитала. В народах отражается их отечество. Местные влияния ландшафта на характерные черты жителей, включая внешний вид и телосложение, форму черепа, темперамент, язык и духовное развитие, несомненны... Существование человека целиком связано с землей тысячами цепких корней, которые невозможно вырвать».[10]
Конечно, на исходе XX столетия нет нужды подробно обосновывать тезис о несостоятельности абсолютизации географических факторов при объяснении социальных явлений. Об этом уже достаточно написано. Сейчас скорее нужно обеспокоиться недооценкой этих факторов и в теории, и в политической практике. Как справедливо отметил один современный исследователь, «можно, конечно, позволить себе пройти мимо географических оснований политики, но они не пройдут мимо нас: они будут мстить тем политикам, которые, то ли по невежеству, то ли по небрежению оказались неспособными постичь их важность».
Таким образом, ученые географы привнесли в геополитику идею географической обусловленности политических процессов, которая требовала рассматривать политические институты (прежде всего государства) не только как социальные, но и как пространственные явления.
1.2. Основные геополитические концепции
Итак, геополитика как целостная концепция, как систематизированная совокупность знания возникла на рубеже ХIХ-ХХ веков на стыке трех научных подходов. Ее возникновение обусловлено, с одной стороны, логикой развития самой науки. С другой стороны, геополитика явилась одним из путей осмысления изменившейся социальной действительности.
Большой вклад в современную геополитику внес крупнейший немецкий географ Фридрих Ратцель. Науку, которая призвана исследовать связь государства и пространства, он называл политической географией (этот термин зачастую используется и сейчас наряду с геополитикой). Основные положения новой науки Ратцель изложил в своем сочинении «Политическая география» (1897 г.).
Две идеи были положены им в основание своих рассуждений. Во-первых, идея об определяющей роли географических факторов для развития общества. «Как бы человечество ни тянулось в высшие эмпиреи, - писал ученый, - ноги его касаются земли... Этим прежде всего обусловливается необходимость рассмотрения географических условий его существования». Следуя за Гердером, он считал, что исследования внешних (географических) и внутренних (исторических) факторов развития общества должны идти рука об руку, ибо «только из соединения того и другого может получиться настоящая оценка нашего предмета».
Вторая идея была им воспринята от дарвиновской теории эволюции. Государство, в его представлении, есть живой органики, соединяющий свойства народа и земли и, подобно всем организмам, борющийся за свое существование. Будучи живым организмом, государство движется и растет как целое.
Ратцель сформулировал семь «основных законов пространственного роста государств»», которым, по его мнению, подчиняются все государственные образования.
1. Пространство государства растет вместе с ростом культуры.
2. Рост государств происходит одновременно с общим развитием нации и сопровождается развитием идей, торговли, активностью людей.
3. Рост государств осуществляется путем присоединения и поглощения малых государств.
4. Изменения в организме-государстве (рост и сокращение) отражает его граница, которую Ратцель называл «периферийным органом государства».
5. В процессе роста государство стремится, прежде всего, вобрать в себя «политически ценные» места: береговую линию, русла рек, районы, богатые ресурсами.
6. Первый импульс к территориальному росту приходит к примитивным государствам извне.
7. Общая тенденция к слиянию переходит от государства к государству, набирая силу по мере перехода.[11]
Ратцель утверждал, что «государства имеют тенденцию врастать в естественные пространства», и эта их тяга может быть удовлетворена лишь в границах континентов. Народ растет, увеличиваясь в числе, государство, увеличивая свою территорию, присоединяет новые земли путем внутренней и внешней колонизации. «Новое пространство, в которое врастает народ, является, - писал Ратцель, - как бы источником, из которого государственное чувство черпает новые силы».
Концепция Карла Хаусхофера.
Наиболее полного развития немецкая традиция геополитического знания нашла в лице Карла Хаусхофера. Выходец из аристократической баварской семьи, сын профессора политической экономии, профессиональный военный, дослужившийся до чина генерал-майора, он создал ряд оригинальных геополитических концепций, не утративших ценности по сей день. В 1924 году он с группой единомышленников (Э. Обст, Г. Лаутензах, О. Мауль) основал известный орган геополитической мысли «Журнал геополитики» («Zeitschrift fur Geopolitik»), в котором находили отражение многие проблемы. В том же году вышла первая концептуальная работа Хаусхофера, посвященная геополитической ситуации в тихоокеанском регионе.
Хаусхофер рассматривал пространство как детерминанту государственного развития. Под влиянием знаменитого англичанина Макиндера он видел мир в состоянии перманентной нестабильности, как арену борьбы двух политических элементов: морской и континентальной сил. Поиски способа решения этого конфликта привели Хаусхофера к формулированию концепции пан-регионов (рис. 1).
Рис.1. Панрегиональная модель Хаусхофера.
В работе «Геополитика сверхидей» (1931 г.) он разработал модель разделения мира на три сверхрегиона, ориентированных с севера на юг по меридианам, каждый из которых состоял из ядра и периферии: Пан-Америка (ядро - США), Еврафрика (ядро - Германия) и Пан-Азия (ядро - Япония, периферия - Австралия). Это должны были быть самодостаточные регионы-автаркии. Модель Хаусхофера была ориентирована на предотвращение мировых конфликтов между главными центрами силы на планете. Однако она оказалась неработоспособной и первую очередь потому, что место Советского Союза в ней не было ясным и его жизненные интересы не были учтены.
В конце 30-х годов Хаусхофер пересматривает свою модель мирового порядка, основанную на «пан-идеях», и разрабатывает новую, которая была изложена в работе «Континентальный блок: Срединная Европа (Mitteleuropa) - Евразия - Япония» (1941 г.). Новая модель была ориентирована на стратегический союз трех континентальных сил: Германии, СССР и Японии, - и группирующихся вокруг них трех сверхрегионов. Такой континентальный союз был нацелен против «морской силы», т.е. прежде всего против Великобритании.
Эта работа появилась, как ни странно, незадолго до нападения Германии на СССР. «Операция Барбаросса, - пишет современный исследователь, - находилась в полном противоречии с аргументами Хаусхофера о взаимовыгодном континентальном блоке между Германией и СССР и была решающим политическим событием, которое показало, что нацисты использовали геополитику только как пропагандистский инструмент, но не как науку, определяющую их политику».[12]
С этого момента начался закат звезды Хаусхофера. Бегство Гесса в Англию и казнь участвовавшего в антигитлеровском заговоре сына Альбрехта (тоже известного немецкого геополитика) довершили дело. Одновременно произошло падение популярности геополитики в Германии.
Концепция Халфорда Макиндера.
Не меньший вклад в становление науки геополитики внес известный британский географ, родоначальник англо-американской школы геополитики Халфорд Макиндер. Ему принадлежит авторство многих терминов, используемых сегодня в геополитических исследованиях.
25 января 1904 года Макиндер выступил в заседании Королевского географического общества с докладом «Географическая ось истории», который очень скоро сделал его знаменитым. Он предложил фундаментальное деление мира на три части: «осевой регион» (pivot аrеа), страны «внутреннего полумесяца» (inner crescent) и страны «внешнего полумесяца» (outer crescent) (рис. 2).
Рис. 2. Первая геополитическая модель Макиндера (1904 г.)
Термином «осевой регион» он обозначил просторы Евразии, утверждая, что именно ее континентальный массив - «окаймленный льдами на севере, пронизанный реками и насчитывающий по площади 21.000.000 кв. миль» - есть та «географическая ось», вокруг которой развивается исторический процесс. А пограничные между сушей и морем регионы «внутреннего полумесяца» являются главной ареной борьбы между «разбойниками суши», контролирующими континент, и «разбойниками моря», господствующими на океанских просторах «внешнего полумесяца». Такая борьба и является главным катализатором всех исторических изменений с древнейших времен.
Макиндера очень тревожило, что центральное стратегическое положение в «осевом регионе» занимает Россия, и «никакая социальная революция не изменит ее отношения к великим географическим границам ее существования». «Трезво понимая пределы своего могущества, - говорил Макиндер, - правители России расстались с Аляской, ибо для русской политики является фактическим правилом не владеть никакими заморскими территориями,
Сегодня, после распада СССР, нельзя не отметить, что бездумное пренебрежение этим золотым правилом стало одним из главных факторов, предопределивших крах советского геополитического блока. Распыляя силы по всему миру в погоне за идеологическими миражами, советские лидеры не смоги обеспечить должного контроля над политическими процессами, протекавшими у них под самым носом - в Москве и Восточной Европе.
Современные российские политики уже не раз отмечали, что призывы Макиндера ликвидировать «русское господство» над ядром Евразии чрезвычайно созвучны идеям нынешних ненавистников России, подобных Бжезинскому или Киссинджеру. Повторяя его тезисы о том, что Россия всегда будет стремиться к овладению прибрежными регионами континента с выходом в теплые моря, они видят в нашей стране главную угрозу благополучию торгового Запада, чья мощь зиждется на том, что именно он господствует над приморскими пространствами.
Чтобы воспрепятствовать такому сценарию мировой истории, он предлагал создать между Россией и Германией буферную зону из независимых государств. Это, кстати и было сделано решениями Парижской мирной конференции, подводившей в 1919-20 гг. итоги первой мировой войны. Сейчас та же идея реанимирована международными русофобами под маркой «черноморско-балтийского союза» пограничных с Россией стран, которые должны создать своего рода «санитарный кордон» между нами и «цивилизованной» Европой, консолидированной под «ядерным зонтиком НАТО»...[13]
Последнюю переоценку своих взглядов Макиндер предпринял в разгар второй мировой войны в 1943 году в статье «Завершенность земного шара и установление мира». В состав «Сердца мира» он теперь включил и Сахару, и Арктику, и субарктические территории Сибири и Северной Америки (рис. 3). Северная Атлантика объявлялась Макиндером «средиземным океаном». Геополитическое деление мира выглядело теперь иначе: не «континентальные - морские державы», а «расширенный Хартленд - муссонные территории Индии и Китая». Новую модель он назвал «второй географической концепцией».
Рис. 3. Вторая геополитическая модель Макиндера (1943 г.)
Пересмотр Макиндером своей первоначальной концепции был связан, по-видимому, с двумя обстоятельствами. Во-первых, реальность мировой политики XX столетия не укладывалась в его схему: к обеих мировых войнах континентальные державы вступали в союз с морскими. Во- вторых, бурное развитие получила авиация, как важнейшее средство коммуникации равно морских и континентальных держав. А с развитием авиации Великобритания, к примеру, перестала быть островом в военном отношении.
Концепция Николаса Спайкмена.
В середине XX века центр англо-американской школы геополитики переместился в США. Это было связано с повышением роли Соединенных Штатов в мире. Р. Страус-Хюпе, Г. Вайджерт, Д. Вилси и другие ученые, используя главным образом военно-стратегические идеи Мэхэна и геополитическую концепцию Макиндера, разрабатывали «американскую модель» глобальной структуры мира. Но наиболее известным американским геополитикам стал Николас Спайкмен. Свою концепцию он сформулировал в двух произведениях: «Американская стратегия в мировой политике. Соединенные Штаты и баланс сил» (1942 г.) и «География мира» (1944 г.) (рис. 4).
Рис. 4. Геополитическая модель Спайкмена (Американское кольцо)
Подобно Хаусхоферу и Макиндеру, Спайкмен исходит из традиционного геополитического деления мира на континентальный и морской центры сил. Так же, как и его предшественники, главное внимание он уделяет конфликтогенной «буферной зоне» между ними. Она, по мысли Спайкмена, включает в себя периферию евразийского Хартленда, то есть Западную и Центральную Европу, Турцию, Ближний Восток, Аравийский полуостров, Иран, Афганистан, полуостров Индостан, Тибет, Индокитай, Китай и Восточную Сибирь.
Спайкмен утверждал, что не Россия, а именно США занимают центральное положение в мире. Они обращены к обеим сторонам Римленда - через Тихий и Атлантический океаны, а через Северный Ледовитый - к Хартленду. Это уникальное географическое положение позволяет им одновременно успешно контролировать морские просторы и блокировать континентальную мощь Евразии, а значит - дает возможность определяющим образом влиять на ход дел во всем мире.
Как бы то ни было, в период «холодной войны» Соединенные Штаты действовали исходя из концепции Спайкмена. Опираясь на военную мощь НАТО, они опутали сетью военных и военно-морских баз СССР и его союзников, т.е. территорию евразийского Хартленда. При этом американские базы расположились по дуге, окаймляющей Евразию, которая точно повторяла контуры спайкменовского Римленда...
Пожалуй, крупнейшим современным французским геополитикам является Пьер Галуа. Он опубликовал в 1990 году фундаментальное сочинение «Геополитика. Истоки могущества». Следуя традиции французской и, добавим, русской геополитики, П. Галуа четко отделяет геополитику как от географического детерминизма, так и от политической географии.
Современная геополитическая теория, в отличие от классической, на его взгляд, должна расширить число элементов геополитики. К традиционным: географическое положение, ландшафт, климат, численность населения и его расселение, транспортные артерии и др., - сегодня нужно добавлять оружие массового уничтожения, которое нивелирует преимущества и недостатки географического положения. К числу элементов современной геополитики П. Галуа относит также и массовизацию общества, феномен массового поведения людей.
С русской геополитической традицией П. Галуа роднит и трезвый взгляд на ближайшие перспективы развития человечества. Кого не вдохновляют утопии наступающего либерального рая, которые рисуют Ф. Фукуяма и прочие певцы либерализма. Если ведущие державы будут проводить и дальше прежнюю эгоистическую политику, то мир будущего будет не миром гармонии и согласия, но миром разбалансированности и беспорядка.
Среди незападных школ геополитики, возникших в нынешнем столетии, наиболее серьезными являются японская, китайская и бразильская школы.
Глава 2. Рудольф Челлен и его геополитическая концепция
2.1 Рудольф Челлен - государствовед и геополитик
Шведский государствовед и геополитик Рудольф Челлен (1864-1922)- один из отцов современной геополитики, автор термина «геополитика», швед по национальности, но германофил душой, считал себя учеником Ф. Ратцеля. Он рассматривал новую науку — геополитику как часть политологии, в свою очередь отпочковавшуюся в конце XIX - начале XX вв. от социологии.
Такие понятия как геополитика и жизненное пространство (Lebensraum) являлись сутью его научных изысканий. Сам термин геополитика был введен им в 1899 г.. Челлен был профессором Гетеборского университета в период с 1901г. по -1916 г. и Упсальского университета с 1916г. по -1922г.[14]
Рудольф Челлен вошел в историю прежде всего как ведущий геополитик континентальных сил и критик мировой гегемонии ведущей морской силы его времени- Британской империи. Он разработал концепцию государства, как экономически и геополитически защищенного «народного дома».(Folkhemmet). Геополитические концепции Рудольфа Челлена воплотились в т.н. «шведской модели», в которой слились геополитическая концепция Челлена, идеология «консервативной революции» и радикальная политическая воля шведской социал-демократической партии.
Находясь под влиянием немецкого политического географа Фридриха Ратцеля он разработал теорию геополитики, которая является учением о государстве как географическом организме или как явлении в пространстве. У Ратцеля он прежде всего позаимствовал органическую концепцию государства-государства как организм.
Для Челлена государство — это историческая реальность, которая в любой исторический период включает в себя не только настоящее, но и прошлое и будущее, и поэтому государство всегда больше эмпирически данной политической структуры на определенный момент. «Государство- не случайный или искусственый конгломерат различных сторон человеческой жизни. Удерживаемый вместе лишь формулами законников; оно глубоко укорено в исторические и конкретные реальности», подчеркивает он.
На Челлена влияние оказали такие немецкие историки, как Леопольд фон Ранке, автор «Великих сил» (1833г) и Гейнрих фон Трейчке. Оба этих историков рассматривали государство как персональность, сущность которого - сила. Для фон Трейчке государство не может измеряться стандартами, применимыми к отдельным ндивидуумам. По отношению к государству применимы лишь те стандарты, которые имманентны к его натуре и конкретным целям. В этом отношении взгляды фон Трейчке тесно соприкасались с взглядами Гегеля в работе последнего «Философия права», и в особенности, в отделе о международном праве вышеупомянутой книги.
В работе «Государство как форма жизни» Челлен рассматривал государство как форму жизни, как биологический организм, стоящий над индивидами и одновременно включающий их. Государство рождается, развивается, стремится к расширению и наделено волей к власти. Как единство формы жизни, государство состоит из 5 жизненных сфер: географическое пространство, государство как народ, как хозяйство, как общество, как управление. Каждой сфере соответствует особая часть политики: геополитика, этнополитика, хозяйственная политика, социальная политика, политика господства.
2.2 Геополитические взгляды Рудольфа Челлена
Если посмотреть на идеологические взгляды Челлена, то их можно обобщить в нескольких тезисах:
1. Государство-это органическое образование — организм, бытие которого сформировано историей. Государство это геополитическое существование определенного народа в определенном пространстве.
2. Государственная экономика, как его хозяйственное управление, должна основываться на самодостаточности. Превалирующим принципом в отношении экономик автаркии.
Автаркия означает экономически защищенное пространство. Автаркия полностью отрицает принципы англо-сакского империализма. Автаркия- враг «свободной торговли» или «открытых дверей», принципов, которые вначале взяла на вооружения Великобритания, а сегодня их проводником являются Соединенные Штаты Америки. Здесь не лишне припомнить, что известный немецкий геополитик Отто Мауль, отталкиваясь от работ Челлена, писал, что «полное экономическое проникновение равносильно территориальной оккупации».[15]
Концепция Челлена - это концепция государства, как «народного дома», которая является не чем иным, как историческим существованием определенного народа в экономически защищенном, геополитическом пространстве.
Челлен был консервативным политическим деятелем, но интересно то, что его идеи во многом были унаследованы социал-демократическим правительством Швеции. То, что сегодня принято называть «шведской моделью» — есть не что иное как идеи Челлена. И даже само понятие «народный дом» (Folkhemmet), взятое как слоган социал-демократией, имеет челленское происхождение.
Две самые известные книги Челлена — это «Государство как форма жизни» и «Великие державы».
Теоретическая модель Челлена для анализа международного поведения государств,сконцентрирована на натуральных аттрибутах государства. Эти аттрибуты онхарактеризовал следующим образом:
1. Геополитика: наука о территории государства, т.е. o пространственном существовании народа.
2. Этно — или демополитика: наука о населении данного государства
3. Экополитика: характер экономики государства, что особенно интересовало Челлена.
Заметим, что термин «политика» это теория государства. Следующие две категории, рассматриваемые Челленом, связанны с государством, как с политическим феноменом и государством как культурным образованием.
Термины для этих последующих категорий у Челлена следующие:
4. Социополитика
5. Кратополитика.
Согласно Челлену, эти пять категорий включают все важные аспекты государства. Их следует изучать объективно, в целях сравнительного описания и понимания государства. Они необходимы в целях конструирования законов генерализации, из которых выводятся законы существования и развития государства.
Геополитика — это первая система Челлена. Этот термин он определял как науку о государстве, как географический организм или феномен в пространстве. Будучи под влиянием Ратцеля, Челлен рассматривал территорию государства как его тело. Согласно закону географической индивидуализации, конечная цель государства — это стать географическим индивидуумом, воссоединиться и, стать единым с органическим пространством. В дополнение к общей теории геополитики, Челлен разработал три дополнительные категории для анализа государства как феномена в пространстве. Эти категории следующие:
1. Географическое положение государства по отношении к другим государствам
2. Форма территории государства
3. Размер государства.[16]
Относительное географическое положение означает анализ характера местоположения государства относительно других государств- например, в качестве буферного государства между другими государствами или в качестве государства, занимающего периферийную позицию по отношении к другим государствам.
Буферная, или периферийная, позиция всегда является притягательной для силовых политических давлений, ибо большие государства всегда пробуют установить свою монополию в отношении буферных или переферийных государств.
Здесь не лишне припомнить, что концепция буферного государства, (а буферное государство является по сути протекторатом), была выработана Британским геополитиком Лордом Курзоном.
Размышляя о географической форме территории государства, Челлен считал, что идеальной формой государства является концентрическая. Государства, имеющие продолговатую территориальную форму, такие как Чили, например, или Норвегия, определенно проигрывают с геополитической точки зрения, так как разположение этих стран в отношении их территории и защиты коммуникациий, с геополитической точки зрения, весьма неблагоприятны.[17]
Размер государства, протяженность его территории, по мнению Челлена, является фундаментом его государственной силы. Будущее принадлежало, по мнению Челлена, территориально большим государствам. Он сконцентрировал свое внимание на применении теории геополитики именно по отношению к пространственно больших государствам. К подобным же выводам впоследствии пришел и Карл Хаусхофер в своей теории пан-регионов.
Размер территории государства-один из трех императивов его удачного исхода в борьбе «великих сил». Другой важный императив- это свобода передвижения -к территории государства или от нее. Этот императив сводился к тому, чтобы не допускать любой формы блокады, например блокады выражающейся в форме контроля проливов этого государства другими государствами.
И третий императив — это территория, которая отличается региональной внутренней собранностью региона. Иными словами, вся территория должна отличаться целостностью, монолитностью и нельзя допускать в ней никаких разрывов.[18]
Государство как организм имеет не только «тело», как геополитическое пространство, но и «душу». Душа государства -это нация. Нация — изначальна в отношении государства. Вне жизни нации существования государства быть не может. Не государство определяет нацию, а нация определяет государство. Это происходит тогда, когда нация становится сознательной, т.е. осознает принадлежность к одной органическойобщности, и лишь тогда она ищет форму своего существования в государстве.
Характер и общность нации-главный объект для категории этно-или- демополитика Челлена. Согласно Челлену, этнический закон индивидуализации требует, чтобы государство, после своего возникновения и становления, стремилось к гомогенности человеческого материала для того, чтобы достичь гармоничность национальной души. Гомогенность, однако, не опирается на расовые признаки. Национальная гомогенность для Челлена, скорее всего, вопрос общей культуры, ценностей и чувства принадлежности к целому.
Что касается экономики, то Челлен прежде всего анализировал характер торговых отношений государства и его возможность стать экономически самодостаточным. А экономическая самодостаточность- вера в автаркию — постоянно находилась в центре всех его аналитических работ. И экономическая самодостаточность рассматривалась Челленом как ключ к независимости государства.
Торговля всегда ведет к зависимости, а сущность этой зависимости -экономический империализм больших государств в отношении слабых. Поэтому принцип автаркии является также и принципом самообороны.
Социополитика-новая категория. Социополитика анализирует форму существования общества. Это анализ государства как общества. И эта категория включает в себя две субкатегории, а именно: форма общества и его экзистенция.
Нация, включающая в себя традиции всего существующего народа, для Челлена всегда являлась важнее общества. Общество же — не что иное как определенный короткий момент в существовании нации.
Другим важным компонентом анализа Челлена являлась его категория кратополитики. Кратополитика касается правительственной и конституционной форм государства и взаимоотношений между государством и его подданными (гражданами). Эта категория представляет дух государства и основную сущность его юридического и культурного кода. Как и во всех других иных категориях, Челлен рассматривал необходимость идеального образа гармонии и по отношениюк кратополитике также. Эта гармония представлялась ему достижимой только в результате отрицания либеральной капиталистической демократии и в результате корпоративноой структуры государства.
Челлен рассматривал великие силы как самые иллюстративные примеры государства как организма. По Челлену, сущность «великих сил» заключается в их воле по увеличению своей мощи по отношению к другим силам. Челлен разделил великие силы на две категории:
1. Мировые силы
3. Великие силы.[19]
До первой мировой войны он рассматривал Британскую империю, США, Россию и Германию в качестве мировых сил. Ко второй категории он относил государства низшего порядка, как Франция, Япония, Австро-Венгерскую Империю и Италия. Среди мировых и великих сил сил он рассматривал Германию и Японию -как восходящие силы, а Англию и Францию-как нисходящие. Анализируя силовые рессурсы великих государств и, следуя категориям своей системы, Челлен oxарактеризировал эти великие силы как континентальные силы против морских, а также как и военные и экономические силы.
В его спектре Россия являлась военной и континентальной силой.; Германия и Франция находились посередине, а Великобритания- на противоположной стороне спектра в отношении России: как морская сила с одной стороны, и экономическая с другой. Будущее, согласно Челлену, принадлежало автактическим (континентальным) силам с их территорией в одном месте и с сетью железных дорог, улучшавших их внутренние коммуникации.
Челлен высказал много предсказаний о будущем великих сил. Они основывались на его изучении сущности этих великих сил и тенденций их развития, фокусируясь на принципе автаркических больших пространств. Перед первой мировой войной Челлен думал, что в будущем возникнет только две сверх-державы: Россия и Америка.
После Первой Мировой Войны он пришел к выводу, что мир движется к новому цесаризму, к власти нового мирового гегемона в лице США, которому, как он считал, суждено подчинить себе Великобританию и стать мировым властелином. Мировую гегемонию США он окрестил как «пан-американизм».
В своих работах он отталкивался от законов пространства и местоположения установленных до него Ратцелем: «большое пространство поддерживает жизнь», считал Ратцель.
Как и Ратцель Челлен, верил, что в будущем будут доминировать крупные государства, занимающие большие континентальные пространства и потому, международная политика в будущем будет фокусироваться на формировании больших пространств. Именно в формировании больших пространств и следует искать силовые линии и динамику международной политики будущего.
Челлен считал, что сила — более важный фактор для поддержания существования государства, чем закон, поскольку сам закон может поддерживаться только силой. Государство же есть живой организм.
Челлен был согласен с Ратцелем, что почва, на которой определенное государство возникло, является интегральной частью государства: почва и государство соедены в органической общности. Челлен замечал, что несмотря на большие заслуги Ратцеля, его система была обречена, как имеющяя существенные ограничения.
Ратцель считал, что первооснова геополитики — это пространство. Однако для Челлена правительство, народ, культура и экономика -аспекты государства-являлись не менее важными чем пространство. Таким образом, система Ратцеля была воспринята Челленом как односторонняя.
В добавлении к территории (пространства), жизнь государства, по Челлену, выражает себя в 4-х инных формах:
1. Как домашнее хозяйство, что касается экономического аспекта
2. Как народ - в национальном и расовом аспекте (в национальных и расовых характеристиках)
3. Как социальное сообщество (общество) — с различными классамии профессиями
4. Как правительство — рассматриваемое в конституционном и административном аспекте.[20]
«Это пять элементов, пять пальцев одной руки, которая трудится в мирное время и воюет в войне.
«Сила» для Челлена — самый важный атрибут государства. Государство возникает, поскольку оно сильно и продолжает существовать, если эта сила поддерживается. Не случайно в шведском, немецком а также английском языках, государство и сила- синонимы. Челлен наделил государство инстинктом к самосохранению, тенденцией к росту и стремлением к власти.
«Сила», — продолжает Челлен — важнее чем закон для государства. Закон может быть поддержан только силой, и поэтому государство как сила — более общая категория, которая включает в себя «государство как закон». Закон- это фундамент моральных и рациональных элементов государства, но сила- это тот органический импульс», который в конечной инстанции создает форму государства и обеспечивает его жизнь.[21]
Читая работы Челлена, напрашиваются некоторые выводы: Челлен был пионером теории пространственных предпосылок существования государства; и он хотел, чтобы государство, его руководители, научились думать геополитически. Пространство было частью государства, но не только; по существу именно пространство создавало государство. Как немецкий геополитик Отто Маулл писал: «Пространство выражает себя посредством формирования государства. Государство не только существует в пространстве, но оно вырастает из и формируется в пространстве». Геополитик Вильгельм Волц подчеркивал, исходя из работ Челлена: «Каждое пространство имеет свой народ; и история учит нас, что пространство обуславливает историю, когда пространство и народ сосуществуют. Народ делает пространство своим, но то же пространство формирует народ».
Культура народа придает уникальные характеристики пространству. Главная мысль в том, что пространство-это не только географическое понятие, но оно также содержит элементы культуры народа, права, и этнографии. Эти элементы дают уникальность пространству. Таким образом, каждый народ имеет свое уникальное пространство.
Заключение Таким образом, геополитика- о закономерностях распределения и перераспределения сфер влияния (центров силы) различных государств и межгосударственных объединений в многомерном коммуникационном пространстве Земли.Один из выдающихся учёных в сфере геополитики Р. Челлен в наиболее известной своей работе "Великие державы" и ряде других он предлагает концепцию геополитики как научной дисциплины в системе политических наук, изучающих "государство как географический организм в пространстве", наряду с другими дисциплинами, изучающими влияние на государство хозяйственного, демографического, социального и собственно властного, политического, факторов. В состав геополитики по Челлену входит топополитика — изучающая давление на государство его внешнего окружения, морфополитика — изучающая геометрическую форму государственной территории и ее удобство, и физиополитика — изучающая состав территории, ее естественные ресурсы и т.д. Геополитические факторы, наряду с хозяйственными, демографическими и формой государственного правления, являются важнейшими в возникновении мощи государства (одно из центральных для ранней геополитики понятий), силы, без которой государство обречено на гибель.
Челленом разработана также концепция "великих держав", которые он делил на просто великие и "мировые державы", каждая из которых обладает большой мощью и имеет достоинства и недостатки своего геополитического положения, стремясь эти недостатки устранить в ходе геополитического противостояния.
Список использованной литературы
2 . Гаджиев К.С. Геополитика. /Учебник/ К. С. Гаджиев. - М., 2002. – 378 с.
2. Геополитика. Теория и практика // отв. ред. Э.А.Поздняков. М., 2003. – 412 с.
3. Дугин А. Основы геополитики. Учебник/ А. Дугин. М.: Арктогея, 1997. – 389 с.
4. Колосов В.А.Геополитика и политическая география. М.: Аспект пресс. -2005. – 342 с.
5. Кочетов Э.Г. Геоэкономика /Учебное пособие/ Э. Г. Кочетов.- М., 1999. 234 с
6.Лебедева М.М. Мировая политика. Москва. Аспект пресс. 2004.
7. Мельник В. А. Политология // Геополитика Минск.,2006. C.543.
8.Панарин А.С. Политология. Москва. Проспект. 1997.
9.Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 2003. – 234 с.
концепция евразийства. // Общественные науки и современность. - 2004. -148 с.
11.Соколов Д.В. Эволюция немецкой геополитики. // Геополитика: теория и практика. - М., 2003. – 228 с..
12.Хантингтон С. Столкновение цивилизаций? // Полис. – 2000. 123 с.
13.Фукуяма Ф. Конец истории // Вопросы философии. 1990. №3.
14. Челлен Р. "Государство как форма жизни" в рубрике "Экспресс-политика /журнал "Пушкин",2009, №2.
15. Хантингтон С. Столкновение цивилизации // Полис. 1994. №1.
Хантингтон С. Столкновение цивилизации. Москва. АСТ. 2003.
[1]
Гаджиев К.С. Геополитика. /Учебник/ К. С. Гаджиев. - М., 2002. – 378 с.
[2]
Колосов В.А.Геополитика и политическая география. М.: Аспект пресс. -2005. – 342 с.
[3]
Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 2003. – 234 с.
[4]
Гаджиев К.С. Геополитика. /Учебник/ К. С. Гаджиев. - М., 2002. – 378 с.
[5]
Колосов В.А.Геополитика и политическая география. М.: Аспект пресс. -2005. – 342 с.
[6]
Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 2003. – 234 с.
[7]
Гаджиев К.С. Геополитика. /Учебник/ К. С. Гаджиев. - М., 2002. – 378 с.
[8]
Колосов В.А.Геополитика и политическая география. М.: Аспект пресс. -2005. – 342 с.
[9]
Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 2003. – 234 с.
[10]
Мельник В. А. Политология // Геополитика Минск.,2006. C.543.
[11]
Гаджиев К.С. Геополитика. /Учебник/ К. С. Гаджиев. - М., 2002. – 378 с.
[12]
Колосов В.А.Геополитика и политическая география. М.: Аспект пресс. -2005. – 342 с.
[13]
Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 2003. – 234 с.
[14]
Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 2003. – 234 с.
[15]
Гаджиев К.С. Геополитика. /Учебник/ К. С. Гаджиев. - М., 2002. – 378 с.
[16]
Челлен Р. "Государство как форма жизни" в рубрике "Экспресс-политика /журнал "Пушкин",2009, №2.
[17]
Мельник В. А. Политология // Геополитика Минск.,2006. C.543.
[18]
Челлен Р. "Государство как форма жизни" в рубрике "Экспресс-политика /журнал "Пушкин",2009, №2.
[19]
Челлен Р. "Государство как форма жизни" в рубрике "Экспресс-политика /журнал "Пушкин",2009, №2.
[20]
Челлен Р. "Государство как форма жизни" в рубрике "Экспресс-политика /журнал "Пушкин",2009, №2.
[21]
Поздняков Э.А. Концепция геополитики. // Геополитика: теория и практика: Сб. ст. - М. 2003. – 234 с.