А.И. Кривенький
Взаимное влияние международной и внутригосударственной систем права на создание норм, относящихся к правам человека, давно стало традиционным. В процессе нормотворчества в данной сфере проявляется «первичность» законодательства государств. Практически все нормы международного права, регламентирующие права человека, а также закрепляющие основной перечень прав и свобод, были заимствованы из внутреннего права государств [4: с. 13].
Как справедливо замечает профессор Ю.Д. Ильин, человек — субъект внутреннего правопорядка, поэтому права человека определяются конституцией конкретного государства, а международное право влияет на права человека непосредственно, но только через внутренний правопорядок [3: с. 76].
Разумеется, государство не может игнорировать международные, согласованные государствами нормативно-правовые акты о правах человека, но оно «в лице его органов и должностных лиц само толкует и предоставляет своим гражданам права и свободы, записанные в международных документах» [3: с. 9, 76]. Полагаем, что в сфере защиты прав человека первичность норм национального законодательства не противоречит международному правотворчеству. Так, несмотря на принципиально различную оценку и трактовку важнейших социально-политических категорий, государства — члены ООН в 1948 году сумели разработать и принять (48 голосами при 8 воздержавшихся) Всеобщую декларацию прав человека, а 16 декабря 1966 г. — пакт о гражданских и политических правах и пакт об экономических, социальных и культурных правах.
Мы намерены рассмотреть ту часть социально-экономических и культурных прав, содержащихся в Пакте 1966 года, которые относятся к праву на предпринимательскую (экономическую) деятельность и праву частной собственности, традиционно регламентируемые внутренним частным правом.
«Как рыночное хозяйство невозможно без персонифицированной частной собственности, — отмечает С.С. Алексеев, — точно так же сама частная собственность, предпринимательство, экономическая свобода, да и вообще свобода в обществе невозможна без частного права» [1: с. 308].
При реализации прав на экономическую свободу, свободу предпринимательства и право собственности все остальные права, содержащиеся в Пакте об экономических, социальных и культурных правах, могут быть обеспечены более легко и последовательно.
Юрист-международник имеет дело только с теми межгосударственными отношениями, в основе которых либо лежит конкретная правовая норма, либо ведется работа по созданию таковой. Причем наиболее сложным здесь является не толкование уже готовой нормы, а процесс становления новой. Государства в процессе отношений заключают договоры, содержащие международно-правовые нормы. Особое значение имеют нормы, регулирующие и защищающие экономические отношения между государствами.
Как известно, собственность есть начало и конец любых экономических отношений. Поэтому государства придают принципиальное значение защите своего права собственности как на суверенной территории, так и на территории другого государства.
Этой проблеме большое значение уделяет Комиссия международного права ООН, которая на тридцатой сессии Генеральной Ассамблеи (1977 г.) включила в повестку тему «Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности», а к тридцать восьмой сессии ГА ООН в 1986 г. была завершена в первом чтении подготовка проекта статей «О юрисдикционных иммунитетах государств и их собственности» [8: с. 8, 191].
Как следует из анализа статей рассматриваемого документа, он посвящен иммунитету государств в сфере гражданско-правовых отношений.
В международном праве в отношении защиты собственности, находящейся на территории другого государства, сложился следующий принцип: в отношении такой собственности юрисдикция иностранного суда может быть реализована только с согласия первого государства. Точно так же с его согласия могут быть реализованы и исполнительные действия.
В статье 23 Европейской конвенции об иммунитете государств (1972 г.) также предусмотрено: «Никакие исполнительные или обеспечительные меры против собственности договаривающегося государства не могут приниматься на территории другого договаривающегося государства, за исключением случаев, когда это государство выразило в отношении них в каком-либо конкретном случае свое согласие в письменной форме, и в пределах такого согласия».
В юридической литературе по данному вопросу превалирует мнение, что государства как основные субъекты международного права защищают экономические интересы глобального публичного порядка и лишь в редких случаях имеют дело с защитой экономических интересов и прав физических и юридических лиц.
К защите экономических прав физических и юридических лиц государства обязывают международные договоры, нормы которых, согласно конституциям большинства цивилизованных государств, входят в их правовую систему. Согласно (ст. 15, ч. 4) Конституции, правовая система Российской Федерации не является исключением из этого общепринятого правила.
Однако при всей важности защиты экономических прав физических и юридических лиц, а также их организаций со стороны международного права, именно международное частное право, в рамках которого взаимодействуют правопорядки разных государств, решает эту проблему кардинальным образом. Пространство регулирования отношений международного частного права — международное сообщество, что, в частности, отмечал выдающийся русский ученый и дипломат Ф.Ф. Мартенс: «Международное сообщество есть единственное верное и положительное основание, на котором может развиваться международное частное право, и, исходя из него, только и могут быть разрешены запутанные и сложные вопросы о применении законов различных государств» [5: с. 178].
Нельзя не согласиться с тем, что «частное право. не просто одна из отраслей, а самобытная, в высшей сфере своеобразная правовая сфера.» Это полностью можно отнести и к российскому международному частному праву. Но, в отличие от МПП, МЧП защищает сферу частных интересов и отношений граждан России и их организаций в ходе их взаимодействия с иностранными гражданами и их коммерческими организациями, действующими в межгосударственном пространстве. Международная составляющая МЧП определяется термином «международные отношения», употребляемым в широком его значении: международные отношения означают такие отношения, которые выходят за пределы одного государства, связаны с правопорядками как минимум двух государств, пересекают границы двух или нескольких государств, т. е. трансграничные. С другой стороны, международная составляющая МЧП состоит и в том, что в его нормативный состав входят унифицированные материальные и коллизионные нормы международных договоров.
Поэтому взаимодействие норм международного и международного частного права по защите экономических прав индивидуумов и их организаций закономерно и объективно. Объективная сторона выражается и в том, что взаимодействие международного публичного и международного частного права есть взаимодействие двух самостоятельных правовых систем. В этом плане «вызывают возражение попытки моделировать «частнопубличные» отрасли права, в частности, как на основе концепции предпринимательского права, так и концепции международного права «в широком смысле слова», охватывающего также нормы международного частного права» [2: с. 23].
Согласно Конституции РФ (ст. 71 п. «о» и п. «п»), гражданское, гражданско-процессуальное и арбитражно-процессуальное законодательство и российское коллизионное право отнесены к ведению Российской Федерации. Тем самым создаются важные предпосылки для обеспечения единообразных условий функционирования международного гражданского оборота с участием иностранных граждан и иностранных юридических лиц, а также иностранных государств и международных межгосударственных организаций, вступающих в частно-правовые отношения. Причем правила такого функционирования установлены на уровне норм Конституции Российской Федерации.
Конституция РФ гарантирует охрану частной собственности (ст. 35, ч. 1), согласно ч. 2 данной статьи, каждый вправе иметь имущество в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться им как единолично, так и совместно с другими лицами. Статья 34 Конституции РФ гарантирует каждому использование своих способностей и имущества для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности. Всеми названными правами и гарантиями в одинаковой мере пользуются не только граждане России, но и иностранцы, что прямо вытекает из ст. 62. ч. 3 Конституции РФ, закрепившей в отношении иностранцев принцип «национального режима». Конституция уравнивает иностранных граждан с гражданами России, кроме случаев, установленных федеральным законом или международным договором РФ. Права и свобо
Нормы международного частного права регламентируют защиту права собственности граждан России и иностранцев, ведущих предпринимательскую деятельность, будь то в сфере инвестиций, производства, строительства, торговли, иной совместной деятельности[1].
В различных государствах правила защиты предпринимательской деятельности или право собственности могут быть различными.
Но заинтересованные государства могут обеспечить соблюдение экономических интересов физических и юридических лиц компетентным коллизионным законодательством.
Общим принципом регулирования вещных, обязательственных или международных трудовых отношений в МЧП является решение коллизионного вопроса. Эта проблема преодолевается посредством применения двух методов регулирования — коллизионно-правового и материально-правового, выраженных в национальной (с использованием коллизионных норм внутреннего права), или в международной форме (с использованием унифицированных материальных и коллизионных норм международных договоров).
Но возникает вопрос — как же функционирует механизм обретения юридической силы международным договором в отношениях внутри страны. Самое распространенное мнение, что международно-правовая норма приобретает юридическую силу во внутригосударственной сфере в результате ее трансформации в норму национального права. Трансформация может осуществляться в различных формах, в том числе посредством издания различных внутригосударственных актов [8: с. 16].
В результате принятия Конституции России 1993 г. ученым-международ- никам пришлось заново осмыслить проблемы взаимоотношения международного и внутреннего права. Е.Т. Усенко, например, обнародовал идею генеральной трансформации, суть которой состоит в «установлении государством в своем внутреннем праве общей нормы, придающей международно-правовым нормам силу внутригосударственного прямого действия». «Но о каком прямом действии может идти речь, — резонно замечает И.И. Лукашук, — если нормы международного права включаются Конституцией в правовую систему страны? Они действуют как часть этой системы.»
Для данной публикации особое значение имеют международные двусторонние и многосторонние договоры России. К двусторонним договорам такого рода принадлежат контракты о торговле, торгово-экономическом сотрудничестве, товарообороте и платежах, торговом мореплавании, о поощрении и взаимной защите капиталовложений, об урегулировании взаимных финансовых и имущественных претензий, о взаимном сотрудничестве в области охраны авторских и патентных прав, о трудовой деятельности и социальной защите трудящихся мигрантов, соглашения по вопросам гражданского процесса и др.
При изучении механизма действия международных договоров в сфере отношений МЧП следует принимать во внимание особенности этих договоров. Как и любые другие, они порождают обязательства для заключивших их субъектов международного права. Но реализация норм, которые они содержат, обеспечивается в конечном счете в сфере отношений граждан и юридических лиц. С включением таких международных договоров РФ в состав российской правовой системы правила этих договоров приобретают функции внутренних правовых норм и могут применяться к частноправовым отношениям, не меняя своей изначальной природы, как международно-правовые нормы, а не как нормы внутригосударственного права.
Применение правил международных договоров для регулирования внутренних частно-правовых отношений регламентируется ст. 15. ч. 4 Конституции РФ, ст. 5. Федерального закона «О международных договорах Российской Федерации», ст. 7 ГК РФ, а также решениями высших судебных органов. В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 31 октября 1995 г., например, отмечается: «...положения официально опубликованных международных договоров Российской Федерации, не требующие издания внутригосударственных актов для применения, действуют в Российской Федерации непосредственно» [6: с. 23].
Разъяснения по вопросам применения международных договоров в сфере отношений внутреннего характера даются и в постановлениях ВАС РФ, например, в Постановлении от 11 июня 1999 г. № 8 «О действии международных договоров Российской Федерации применительно к вопросам арбитражного процесса». «Суд, — отмечается в его решении, — применяя правила, установленные нормами международных договоров, определяет действие этих правил во времени и пространстве в соответствии с разделом 2 ч. 3 Венской конвенции о праве международных договоров.»
При рассмотрении круга международных договоров РФ, нормы которых призваны регулировать отношения международного частного права, необходимо особо выделить те из них, предметом которых являются основные права и свободы человека и гражданина, включая и экономические. Излишне доказывать, что выработка международно-правовых гарантий защиты прав и свобод граждан РФ, иностранцев, апатридов и бипатридов — потенциальных субъектов МЧП является необходимой предпосылкой международного гражданского обмена, обязательным условием формирования правового статуса личности.
Наиболее тесные и многочисленные экономические отношения существуют между физическими и юридическими лицами стран СНГ. В Соглашении о создании Содружества Независимых Государств указывается: Каждая из Высоких Договаривающихся Сторон гарантирует гражданам других Сторон, а также лицам без гражданства, проживающим на ее территории, независимо от их национальной принадлежности или иных различий, гражданские, политические, социальные, экономические и культурные права и свободы, в соответствии с общепризнанными международными нормами о правах человека». 22 июля 1999 г вступил в силу Договор между Российской Федерацией и Республикой Беларусь о равных правах граждан («национальный режим»).
В заключение необходимо отметить, что «национальный режим», установленный ст. 62. ч. 3 Конституции РФ, другими Федеральными законами России и определяющий статус иностранцев, благотворно сказывается на защите экономических прав участников международного гражданского оборота.
Другим режимом, определяющим правовое положение иностранцев, является режим «наибольшего благоприятствования». И «национальный режим», и режим «наибольшего благоприятствования» предоставляется на условиях взаимности. Но имеются и различия. Режим наибольшего благоприятствования предоставляется на основе международных договоров, в силу международных обязательств. Это прежде всего договоры о торгово-экономическом сотрудничестве, о торговле и мореплавании, о взаимной защите капиталовложений и др. Включение в названные контракты правил режима наибольшего благоприятствования позволяет строить торговые и иные отношения на началах равенства и взаимной выгоды. Экономические права физических и юридических лиц государств-участников международного гражданского оборота при наличии режима наибольшего благоприятствования защищаются, как правило, наиболее полно и справедливо.
Права человека и международное частное право дополняют друг друга и взаимовыгодно содействуют. Именно при помощи институтов международного частного права происходит реализация, соблюдение и защита экономических прав участников международного гражданского и торгового оборота.
Список литературы
Алексеев С.С. Теория права. М.: Наука, 1995. 308 с.
ЗвековВ.П. Международное частное право. 2-е изд. М.: Юристъ, 2004. 701 с.
Ильин Ю.Д. Международное публичное право. Лекции. М.: Юристъ, 2002. 206 с.
Карташкин В.А. Права человека: международная защита в условиях глобализации. М.: Норма, 2011. 287 с.
Мартенс Ф.Ф. Современное международное положение цивилизованных народов. М.: Статут, 2003. 387 с.
Международное частное право / Под ред. Н.И. Марышевой. М.: Инфра - М, 2000. 523 с.
Усенко Е.Т. Соотношение и взаимодействие международного и национального права // Московский журнал международного права. 1995. № 2. С. 6-8.
Ушаков Н.А. Юрисдикционные иммунитеты государств и их собственности. М.: Наука, 1993. 236 с.
[1]Подробнее см.: КривенькийА.И.Защита субъективных прав физических лиц в международном частном праве: исторический и современный аспект // Вестник Московского городского педагогического университета. Серия «Юридические науки». 2010. № 2 (6). С. 88-94.