Существует ряд условий, обстоятельств, при которых совершаемое деяние, формально содержащее признаки какого-либо состава преступления, утрачивает общественную опасность и виновность. К таким обстоятельствам, выделяемым законодательством и доктриной, относятся: необходимая оборона, причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление, крайняя необходимость, физическое и психическое принуждение, обоснованный риск, исполнение приказа или распоряжения, осуществление профессиональных обязанностей, согласие потерпевшего на причинение вреда. Первые шесть обстоятельств указаны в законе — глава 8 УК РФ. Два последних — в науке уголовного права и в правоприменительной практике.
В юридической литературе долго шел спор о самом наименовании этой группы обстоятельств. Одни авторы предлагали называть их обстоятельствами, исключающими общественную опасность деяния, другие — наказуемость деяния, третьи — уголовную ответственность. Современный законодатель, на наш взгляд, вполне логично именует их обстоятельствами, исключающими преступность деяния.
Для перечисленных обстоятельств характерен ряд общих признаков. Прежде всего это то, что деяния, совершенные при их наличии, внешне, формально подпадают под признаки одного из преступлений, предусмотренных в статьях Особенной части Уголовного кодекса. Но осуществляются они при условиях, которые превращают их из общественно вредных в полезные или нейтральные для интересов общества.
Для любого из этих обстоятельств характерны свои условия правомерности. Если эти условия будут соблюдены, то лицо освобождается от уголовной ответственности. Если же хотя бы одно из них будет нарушено, то лицо подлежит уголовной ответственности, но обстоятельства совершения деяния учитываются как смягчающие.
§ 1. Необходимая оборона
Институт необходимой обороны — один из древнейших, он присущ всем законодательствам на всех этапах развития. Отсюда многие авторы считают, что право на необходимую оборону — естественное, прирожденное для человека право и поэтому оно является законным. Другие авторы утверждают, что "оборона является необходимым дополнением охранительной деятельности государства и повреждение, причиненное интересам нападающего, представляется не только не противозаконным или извинительным, но и правомерным... право обороны, как учила и школа естественного права, не создается государством, а только признается и санкционируется им"'.
Под необходимой обороной принято понимать непреступное причинение вреда посягающему лицу при защите личности и прав обороняющегося или других лиц, охраняемых законом интересов общества или государства от общественно опасного посягательства, если при этом не было допущено превышения пределов необходимой обороны.
Необходимая оборона — это субъективное конституционное право всех граждан в равной мере независимо от их профессиональной или иной подготовки и служебного положения. В ч. 2 ст. 45 Конституции РФ закреплено, что "каждый вправе защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом". Для ряда субъектов защита является не правом, а обязанностью (работники милиции, охранники, телохранители и т. п.). Неисполнение этой обязанности может повлечь уголовную ответственность.
Рассматриваемый нами институт как никакой другой служит формированию активной личности, способной противостоять преступным посягательствам.
Для признания необходимой обороны правомерной, исключающей преступность и уголовную ответственность, необходимо констатировать определенные условия. Традиционно их разделяют на две группы: относящиеся к характеристике самого посягательства и относящиеся к защите от этого посягательства.
Под посягательством понимаются действия, направленные на причинение ущерба охраняемым уголовным законом интересам. Посягательством является любое деяние, описанное в статьях Особенной части Уголовного кодекса: убийство, разбой, захват заложников, вымогательство, получение взятки, обман потребителей, незаконное предпринимательство и т. д. Но даже приведенный перечень свидетельствует, что необходимая оборона допустима не при любом посягательстве. Большинство авторов логично утверждают, что необходимая оборона возможна лишь при посягательстве в виде нападения. Нападение есть попытка причинить ущерб законным интересам, соединенная с применением физической силы или угрозой либо возможностью ее применения.
Нападающий должен быть человеком, причем не имеет значения, является ли он субъектом преступления, т. е. обладает признаком вменяемости или нет. Хотя отдельные юристы не без основания утверждали, что при нападении малолетних или лиц, признанных невменяемыми, следует говорить о состоянии крайней необходимости, так как в данном случае нет проявления злой воли со стороны посягающего. При нападении животного необходимая оборона возможна лишь в том случае, если оно было использовано человеком как орудие преступления.
Условиями правомерности необходимой обороны выступают общественная опасность, действительность и наличность посягательства.
Общественная опасность посягательства означает, что данное деяние причиняет" существенный вред интересам личности, общества, государства. Недопустима необходимая оборона против правомерных действий, таких, как меры по задержанию преступника, необходимая оборона, законный обыск, арест и т. п. Сопротивление, оказываемое представителям власти, должностным лицам при осуществлении ими своих законных функций, не может рассматриваться в качестве обстоятельства, исключающего преступность деяния. В то же время теория и практика уголовного права не отрицают возможности необходимой обороны против незаконных действий должностных лиц. Правда, одни авторы утверждают, что защита от противоправных действий должностных лиц возможна лишь, если эти действия связаны с посягательством на личность. Другие говорят, что обороняться можно только от очевидно преступных и формально незаконных действий должностных лиц, например, при необоснованном аресте без санкции прокурора.
Оборона возможна только против нападения, не основанного на законе или праве. Поэтому недопустима защита против действий, совершаемых в процессе необходимой обороны. Однако если нападение было спровоцировано, то лицо, его спровоцировавшее, не может ссылаться на необходимую оборону. Например, субъект вызвал раздражение и тем самым подтолкнул гражданина на посягательство, чтобы затем расправиться с ним под видом обороны.
Второе условие правомерности — действительность посягательства означает, что оборона допустима лишь против реального посягательства. Отсутствие этого условия позволяет говорить о мнимой обороне — ситуации, когда одно лицо под влиянием фактической ошибки причиняет вред другому при отсутствии реального нападения с его стороны. Вопрос об уголовной ответственности за вред, причиненный в состоянии мнимой обороны, должен решаться по правилам фактической ошибки. Лицо подлежит освобождению от уголовной ответственности, если оно добросовестно заблуждалось относительно реальности нападения. При тех же самых обстоятельствах, если имела место несоразмерность характера и интенсивности защиты характеру и интенсивности кажущегося нападения, субъект понесет наказание при смягчающих обстоятельствах — как за превышение пределов необходимой обороны. Виновный будет отвечать за неосторожное причинение вреда, если он не осознавал мнимости посягательства, но по обстоятельствам дела мог и должен был это осознавать. И, наконец, лицо будет отвечать за умышленное причинение вреда, если обстановка была такова, что объективно не было оснований заблуждаться относительно истинного характера происходящего и отсутствия нападения и субъект лишь в силу собственной мнительности и буйства фантазии вообразил существование нападения.
Существование нападения в действительности еще не порождает права на необходимую оборону. Необходимо, чтобы это нападение было налично, т. е. либо уже началось и еще не завершилось, либо непосредственно предстоит, грозит немедленно начаться, когда промедление с оборонительными действиями смерти подобно. Как говорилось в 156-м Воинском Артикуле Петра I, "Не должен себе есть от противника первый удар ожидать, ибо через такой первый удар может такое причиниться, что и противиться весьма забудет".
Именно этим условием необходимая оборона отличается от несвоевременной (преждевременной или запоздалой), которая осуществляется против не начавшегося или завершенного нападения. Разновидностью преждевременной обороны является применение различного рода устройств и приспособлений, используемых собственником для охраны своего движимого и недвижимого имущества. Примером такого устройства может служить капкан, установленный Димой Семицветовым из кинофильма "Берегись автомобиля" в своей автомашине. Вопрос о правомерности таких оборонительных действий был поднят в немецкой литературе Бек-кером. Сторонники принятия учредительных мер ссылаются на то, что все они сработают и причинят вред лицу именно в момент осуществления посягательства, и поэтому не имеет значения тот факт, что они были установлены заранее. Ведь никто же не отрицает возможность необходимой обороны, если защита осуществлялась заранее взятым оружием. При этом упускается из виду тот факт, что в момент посягательства не существует угрозы применения насилия, так как все эти аппараты предназначены для охраны имущества от тайного похищения. Поэтому законными такие устройства можно признать лишь при условии, что они могут сработать только в момент посягательства и только в отношении посягающего, и при этом не способны причинить существенный ущерб здоровью (например, забор из колючей проволоки, устройства для изобличения и задержания взломщиков касс телефонов-автоматов и т. п.).
Моментом окончания необходимой обороны является момент фактического окончания посягательства. Если нападавший прекратил посягательство добровольно либо достигнув цели нападения, или нападение отражено защищающимся либо третьими лицами, отпадает и право на необходимую оборону. Часто запоздалая оборона является актом мести, самочинной расправы, судом Линча. Это не освобождает от уголовной ответственности, но с учетом предыдущего неправомерного поведения нападавшего может быть смягчающим обстоятельством. Вопрос об уголовной ответственности за вред, причиненный во время несвоевременной обороны, должен решаться, как и при мнимой обороне, по правилам фактической ошибки.
Соблюдение условий правомерности, относящихся к характеристике нападения, не исчерпывает оснований для освобождения от уголовной ответственности. Необходимо, чтобы и оборонительные действия отвечали определенным требованиям (условиям).
Первое условие — защищать можно только интересы, охраняемые законом', свои личные; других физических и юридических лиц; государства. Поэтому некоторые авторы (в основном публицисты) неточно именуют данный институт самообороной. Что отнести к кругу этих охраняемых интересов? Это один из самых спорных вопросов данной темы. Одни утверждают, что оборонять можно жизнь, здоровье, половую свободу и неприкосновенность. Другие дополняют этот перечень такими благами, как честь, собственность, интересы государства. Нам представляется, что необходимая оборона может быть осуществлена против нападения на любые блага и интересы, но лишь при условии, что одновременно подвергались или могли подвергнуться опасности причинения вреда жизнь, здоровье, телесная неприкосновенность человека. В связи с решением этого вопроса возникает проблема возможности необходимой обороны в драке. Ведь драка, по С. И. Ожегову, есть "ссора, сопровождаемая взаимными побоями". Здесь как бы обе стороны дали предварительное согласие на нанесение им телесных повреждений. Имеют ли они право в этом случае ссылаться на необходимую оборону? По общему правилу, необходимая оборона в драке невозможна. Но все же можно выделить несколько исключений из этого правила.
1. Если в процессе драки одна из сторон резко усилилась (например, по количеству дерущихся или путем вооружения), то у второй стороны появляется право на необходимую оборону.
2. Если одна из сторон прекратила драку, а вторая ее продолжает, то у лиц, прекративших "взаимное нанесение побоев", также появляется право на необходимую оборону.
3. Право на необходимую оборону есть у третьих лиц, не участвующих в драке, если они причиняют вред одной из дерущихся сторон или даже обеим с целью прекратить драку и не допустить более тяжких увечий или убийства.
Более "благородным" вариантом драки может рассматриваться дуэль. Но поскольку во время дуэли обе стороны договорились о причинении любого вреда друг другу, в том числе и смерти, то, на наш взгляд, правом на необходимую оборону здесь могут обладать только третьи лица, которые стремятся не допустить дуэли или прекратить ее.
Целью необходимой обороны является прекращение или предотвращение общественно опасного посягательства. При этом не имеет значения, что названная цель могла быть достигнута без причинения вреда нападающему иным путем (например, путем бегства) или с помощью других лиц или организаций (ч. 2 ст. 37 УК).
Второе условие правомерности оборонительных действий: вред при защите должен причиняться только самому нападающему (его жизни, здоровью, телесной неприкосновенности, собственности и т. д.), но никак не третьим лицам. В последнем случае содеянное может рассматриваться по правилам крайней необходимости.
Практически всегда необходимая оборона осуществляется путем действий. Но в редких, исключительных случаях возможно и бездействие. Например, гражданин не останавливает свою собаку, которая сама набросилась .на грабителя или убийцу.
Третье условие: оборона может считаться правомерной, если не было допущено превышения ее пределов, т. е. характер и интенсивность защиты были соразмерны характеру и интенсивности нападения. Это условие правомерности вызывает наибольшие трудности в правоприменительной практике. Объясняется это тем, что установить абсолютные критерии соразмерности нападения и защиты невозможно. Соразмерность — категория оценочная, которая требует от следователей и судей не только прекрасного знания положений закона и разъяснений высшей судебной инстанции, но и максимально полной оценки всех обстоятельств дела и их точного соотнесения с требованиями закона.
К действиям по защите не предъявляется условие, чтобы они осуществлялись такими же орудиями, как и нападение. Поэтому судебная практика совершенно обоснованно с учетом всей обстановки нападения и защиты признает допустимой вооруженную оборону против безоружного посягательства. И это вполне логично: человек средних физических данных сможет защитить себя против нападения разрядника по карате или иным силовым видам спорта, лишь вооружившись. Само по себе соответствие орудий нападения и защиты без учета всех остальных обстоятельств дела не определяет правомерности защиты. От оборонительных действий не требуется, чтобы они причинили вред меньший или равный тому, которым угрожал нападающий. Во-первых, зачастую трудно определить, какой конкретно вред мог быть причинен отраженным нападением. Во-вторых, вред причиненный и угрожающий часто несравнимы по характеру. В-третьих, следует учитывать психологическое состояние, в котором находится подвергшийся нападению. Нападающий обычно заранее готовится, хладнокровно рассчитывая действия свои и будущей жертвы. Обороняющийся же, как правило, застигнут врасплох и в состоянии сильного душевного волнения не может точно соразмерить защиту нападению.
Действия обороняющегося нельзя рассматривать как превышающие пределы необходимой обороны и в том случае, когда причиненный вред оказался большим, чем предотвращенный и тот, который был достаточен для предотвращения посягательства, если при этом не было допущено явного несоответствия. Поэтому представляется весьма разумным утверждение, содержавшееся в ч. 2 ст. 13 УК РСФСР о том, что в случае применения нападающим насилия, опасного для жизни, ему может быть причинен любой вред.
При совершении посягательства группой лиц обороняющийся вправе применить к любому из нападающих такие меры защиты, которые определяются опасностью и характером действий всей группы.
При определении правомерности средств защиты необходимо учитывать следующие объективные моменты:
важность защищаемого блага и того, которому в результате обороны был причинен вред;
опасность посягательства, его стремительность и интенсивность;
физические данные обороняющегося и нападающего (пол, возраст, состояние здоровья, физическую силу и т. п.);
количество нападающих и обороняющихся;
наличие, характер и способ использования средств посягательства и защиты;
внезапность нападения;
взаимоотношения между посягающим и обороняющимся.
Только учет всех перечисленных обстоятельств позволит верно решить вопрос о соразмерности нападения и защиты. При явном нарушении условия соразмерности мы имеем дело с превышением пределов необходимой обороны. Причинение вреда при этом является общественно опасным, виновным деянием и влечет уголовную ответственность. Но здесь, без сомнения, учитывается обстановка, в которой было совершено преступление, и извинительный мотив преступного поведения — защита законных прав и интересов. Поэтому содеянное квалифицируется либо привилегированным составом, либо рассматривается как совершенное при смягчающих обстоятельствах.
Поскольку в законе речь идет лишь о явном несоответствии защиты и нападения, то преступным считается только умышленное причинение смерти, тяжкого и средней тяжести вреда здоровью. Причинение нападающему вреда по неосторожности (любой степени тяжести, в том числе и смерти) не может влечь уголовной ответственности.
До сих пор в юридической литературе остается спорным.вопрос о виде умысла, с которым причиняется вред при превышении пределов необходимой обороны. Есть мнение, что здесь возможен только косвенный умысел, так как субъект стремится лишь отразить нападение и не желает тяжких последствий. Вряд ли можно с этим согласиться. Ведь и вор, взламывающий дорогостоящий сейф, стремится к за-владению деньгами, а не повреждению чужого имущества. Но никто не будет отрицать наличие у него прямого умысла на повреждение имущества. Так и в рассматриваемых нами преступлениях у субъекта может быть две цели:
конечная — прекратить или предотвратить нападение, защитить законный интерес;
промежуточная, которая является средством достижения первой цели. Такой промежуточной целью и выступает причинение вреда нападающему. Например, если человек осознает, что при нападении нескольких грабителей он может защитить свои интересы (собственность и личность), только лишив жизни одного из них или всех, то он и будет стремиться к причинению этого вреда, т. е. действовать с прямым умыслом.
§ 2. Причинение вреда при задержании лица, совершившего преступление
До недавнего времени этот институт не был предусмотрен в Уголовном кодексе — порядок его применения регулировался в постановлении Пленума Верховного Суда СССР по аналогии с необходимой обороной.
Правовым основанием задержания лица является совершенное им преступление.
Задержание преступника — общественно полезное действие, которое способствует реализации принципа неотвратимости ответственности. Правом на задержание преступника обладают все лица, находящиеся на территории Российской Федерации. Но для ряда субъектов задержание является служебной обязанностью (работники дознания, следствия, ФСБ и т. п.), уклонение от которой может повлечь ответственность, в том числе и уголовную.
Меры по задержанию и передаче преступника органам власти порой сопровождаются причинением ему телесных повреждений и даже смерти. На страницах печати в последние годы нередко появляются сообщения о том, что при захвате вооруженного преступника сотрудники правоохранительных органов вели стрельбу на поражение. Поскольку жизнь, здоровье и другие права любого лица, в том числе и преступника, охраняются законом, то, естественно, возникает вопрос о правомерности таких действий. УК, доктрина и судебная практика выработали ряд условий правомерности как задержания преступника, так и причинения ему вреда.
Условия правомерности задержания относятся прежде всего к характеристике задерживаемого лица и совершенного им преступления. В юридической литературе существует мнение, что задержанию подлежат лишь лица, совершившие деяния определенной степени тяжести (например, насильственные или такие, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы). В самом же законе не ограничивается круг деяний, совершение которых является основанием задержания преступника.
Задержанию подлежит только явный, очевидный преступник. Осведомленность об этом может основываться на различных обстоятельствах и факторах: либо лицо было застигнуто на месте преступления или непосредственно после его совершения, либо на нем, его одежде, в его жилище есть следы (предметы) преступления, либо на него указали потерпевшие или очевидцы, либо имеется официальная информация (например, сообщение в средствах массовой информации).
При ошибке в личности задерживаемого или при неверной оценке совершенного им деяния вопрос об уголовной ответственности лица, причинившего вред, решается, как и при мнимой обороне, по правилам о фактических ошибках. Если лицо добросовестно заблуждалось в личности задерживаемого, его деянии и при этом не превысило установленных законом пределов причинения вреда, то оно освобождается от уголовной ответственности. Если при тех же условиях вред, причиненный задерживаемому, оказался несоразмерным тяжести совершенного деяния, обстоятельствам задержания, то виновный подлежит ответственности за превышение мер, необходимых для задержания. Если лицо ошибочно принимало гражданина за преступника, но по обстоятельствам дела могло и должно было убедиться в своей ошибке, то оно отвечает как за неосторожное причинение вреда. Если же ничто в обстановке не свидетельствовало о том, что задерживаемый является преступником, и только чрезмерная бдительность подтолкнула гражданина задержать невиновного, ответственность за причинение вреда наступает на общих основаниях (за умышленное преступление).
Следующим условием правомерности выступает свое-временностъ задержания. Оно должно осуществляться после завершения преступления (на любой стадии), но до истечения сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Задержание возможно и в момент совершения преступления (например, в процессе дачи-получения взятки), но при этом следует иметь в виду, что если преступление насильственное (убийство, причинение телесных повреждений, изнасилование, разбой и т. п.), то здесь в первую очередь преследуется цель его пресечь, следовательно, применяются правила необходимой обороны, а не задержания преступника.
Следующим условием правомерности задержания является его необходимость. Меры по задержанию могут быть применены к лицам, которые пытаются скрыться, сопротивляются в процессе их доставки в органы власти и т. п.
Условия правомерности причинения вреда при задержании преступника. Прежде всего причинение вреда преступнику должно соответствовать определенной цели — доставить лицо органам власти и пресечь возможность совершения им новых преступлений. Цель причинения вреда обусловливает и его направленность. Вред может быть причинен только самому преступнику, его личным или имущественным интересам, а не интересам третьих лиц. Если вред будет причинен иным лицам, то вопрос об уголовной ответственности решается, в зависимости от обстоятельств дела, либо на общих основаниях, либо по правилам крайней необходимости.
Применяемое к преступнику насилие и причиняемый ему вред должны быть вынужденной мерой, когда другими, менее опасными средствами задержать и доставить преступника в органы власти было невозможно. Решая вопрос, было ли причинение вреда крайней мерой, необходимо учитывать все обстоятельства дела: обстановку задержания, характеристику преступника, его поведение и т. д. Причиняемый вред должен соответствовать характеру и степени общественной опасности совершенного преступления и обстоятельствам задержания. Определяя характер и степень общественной опасности преступления, необходимо учесть объект посягательства, размер преступных последствий, форму вины, способ совершения деяния и другие признаки объективной стороны. По общему правилу причинение тяжкого вреда здоровью задерживаемого возможно лишь в случае, если он совершил насильственное преступление или активно сопротивлялся. В последней ситуации задержание может перерасти в необходимую оборону.
Оценивая обстановку, следует учесть количество задерживающих и задерживаемых, их физические данные, пол, возраст, состояние здоровья, время и место задержания и т.п. При этом важно не допустить явно чрезмерного вреда, не вызываемого обстановкой (ч. 2 ст. 38 УК). Превышение мер, необходимых для задержания, может выражаться в чрезмерном несоответствии: важности общественных отношений, на которые было направлено преступление, тем ценностям и интересам, которые пострадали при задержании; вреда, причиненного преступнику, и вреда, причиненного его действиями; вреда, причиненного преступнику, и обстановки его задержания.
Такое превышение влечет за собой уголовную ответственность только в случаях умышленного причинения вреда. Этот вред должен быть значительным по своему объему — тяжкий или средней тяжести вред здоровью либо, в исключительных случаях, лишение жизни.
И задержание преступника, и необходимая оборона часто имеют дело с одним и тем же лицом. Несмотря на значительное сходство этих институтов, они различаются между собой по ряду параметров. Так, необходимая оборона реализуется при наличности посягательства, а задержание преступника — чаще всего после совершения преступных действий. Цель необходимой обороны — пресечь или предотвратить общественно опасное посягательство; цель задержания — доставить преступника в органы власти и пресечь возможность совершения им других преступлений. При необходимой обороне посягающий не всегда является субъектом преступления; при задержании лица, совершившего преступление, речь идет только о вменяемом лице, достигшем возраста уголовной ответственности. При необходимой обороне причинение вреда — не единственное средство устранить грозящую опасность, а при задержании преступника — единственное.
§ 3. Крайняя необходимость
Институты необходимой обороны и крайней необходимости возникли в законодательстве почти всех государств практически одновременно.
Крайняя необходимость — это такое положение, при котором причиняется вред охраняемым уголовным законом интересам для устранения опасности, непосредственно угрожающей личности и правам данного лица или иных лиц, охраняемым законом интересам общества или государства, если эта опасность не могла быть устранена иными средствами и при этом не было допущено превышение пределов крайней необходимости (ст. 39 УК).
В отличие от необходимой обороны, где имеет место "защита права от неправа", при крайней необходимости осуществляется "защита одного права за счет другого" (Н.С.Та-гаицев). Лицо, находящееся в состоянии крайней необходимости, совершает действие, которое формально содержит признаки какого-либо преступления, предусмотренного в статьях Особенной части УК. Но при этом субъект не стремится противопоставить себя интересам общества, не относится пренебрежительно или недостаточно внимательно к общепринятым нормам поведения, а желает спасти большее благо путем причинения вреда меньшему.
Очень точно природу данного института выразил Гегель в своем классическом труде "Философия права": "Если, например, жизнь может быть поддержана посредством кражи куска хлеба, то этим, правда, поражается собственность другого человека, но было бы неправомерно рассматривать этот поступок как обычное воровство. Если бы человеку, жизни которого угрожает опасность, не было дозволено действовать так, чтобы сохранить ее, он был бы определен как бесправный и таким образом ему в жизни отрицалась бы вся его свобода. Жить необходимо только теперь, будущее не абсолютно и подвержено случайности. Поэтому только нужда непосредственно настоящего может оправдать неправовой поступок, ибо в его несовершении заключалось бы совершение неправа, причем наивысшего, а именно полное отрицание наличного бытия свободы".
Поэтому законодатель справедливо отнес причинение вреда в обстановке крайней необходимости к обстоятельствам, исключающим преступность деяния.
Причинами, создающими опасность при крайней необходимости, могут выступать: стихийные силы природы (наводнения, землетрясения, ураганы, пожары, снежные заносы и т. п.); действия животных, если они нападают не по наущению человека; физиологические процессы в организме человека (голод, жажда, заболевания и т. д.); неправомерное поведение человека (например, неосторожное обращение с огнем) и т. д.
В т
собственное умышленное противоправное поведение (лицо, совершившее поджог, не может ссылаться на состояние крайней необходимости при тушении этого пожара);
нападение физического лица, если вред причиняется нападающему, так как в данном случае речь должна идти о необходимой обороне;
физическое и психическое принуждение, которое как самостоятельный институт предусмотрено в ст. 40 У К.
Вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, может быть признан непреступным лишь при соблюдении двух групп условий: первая относится к характеристике грозящей опасности; вторая — к действиям по устранению грозящей опасности.
Условия, относящиеся к характеристике опасности. Опасность должна угрожать личности, ее правам, охраняемым законом интересам общества и государства (собственность, общественная безопасность, экологическая безопасность и т. д.). Как и при необходимой обороне, гражданин имеет право защищать и свои, и чужие блага (интересы), причем не обязательно с согласия тех, кому они принадлежат.
Опасность должна быть реальной, действительной, а не мнимой, существующей лишь в воображении лица. Если лицо ошибочно пыталось предотвратить мнимую опасность, то вопрос об уголовной ответственности за причиненный вред должен решаться по правилам о фактической ошибке, аналогично тому, как он решается при мнимой обороне.
Последним условием правомерности, характеризующим опасность, является ее наличность: опасность уже началась, но еще не завершилась либо неминуемо и неизбежно должна возникнуть. Примером начавшейся опасности может быть разъяренный бык, бегущий на людей, а примером грозящей опасности — взрывное устройство с часовым механизмом.
В обстановке крайней необходимости вред обычно причиняется третьим лицам. Но не исключено, что будут нарушены и интересы того, по чьей вине опасность возникла. Например, если в результате небрежного обращения с огнем возник пожар, то в процессе его тушения может быть уничтожено строение или иное имущество, принадлежащее виновнику пожара.
Условия, относящиеся к действиям по устранению опасности.
1. Опасность при данных обстоятельствах не могла быть устранена другим путем. Если существовали иные способы устранения опасности, не связанные с нарушением чьих-либо прав и интересов, то лицо обязано было избрать именно их. Вопрос о том, был ли данный способ единственным, крайним средством спасения от опасности, должен решаться сугубо индивидуально с учетом всех конкретных обстоятельств. Вполне возможно, что лицо, профессионально готовое к работе в экстремальных условиях, в сложной ситуации и сможет найти иной выход из опасного состояния, но не средний человек, не обладающий специальными навыками и знаниями.
2. Вред, причиненный при устранении опасности, должен быть меньше вреда предотвращенного. Недопустимо причинение равного, а тем более большего вреда, чем грозивший.
Прежде всего следует обратить внимание на то, что вред должен быть предотвращенным, а не предотвращаемым: если гражданин пытался устранить грозившую опасность путем причинения вреда охраняемым законом объектам, но по причинам, не зависящим от его воли и сознания, не смог этого сделать, ссылаться на крайнюю необходимость как обстоятельство, исключающее преступность деяния, он не может. Ведь в этом случае пострадавшими оказываются два объекта. Но, без сомнения, мотив, которым руководствовалось лицо,— желание устранить больший вред должен быть учтен в качестве смягчающего обстоятельства.
Ряд авторов высказывали мнение, что вред, причиненный при устранении опасности, должен быть не только меньше вреда избегнутого, но и наименьшим из всех возможных. Подобная позиция не нашла поддержки у большинства юристов и в судебно-следственной практике. Вред, причиняемый для устранения опасности, может быть любым по степени тяжести, вплоть до причинения смерти. Но недопустимо спасение от опасности собственной жизни за счет гибели другого лица. Например, если в результате кораблекрушения двое граждан оказались в открытом море, а под рукой имеется шлюпка, способная выдержать только одного, то сталкивание с нее другого человека во имя спасения своей жизни будет преступным. В то же время нельзя согласиться с утверждением, что преступно "перерезание веревки альпинистом, находящимся в связке с другим альпинистом, сорвавшимся со скалы". По мнению таких "гуманистов", веревку не следовало перерезать, а надо было подождать, пока оба альпиниста сорвутся в пропасть или замерзнут. По их мнению, наступление двух смертей вместо одной — более гуманно.
Два старейших института уголовного права — необходимая оборона и крайняя необходимость имеют между собой много общего. Но в то же время между ними есть и существенные различия. О главном мы уже упоминали: суть необходимой обороны заключается в причинении вреда в процессе защиты охраняемых законом объектов от общественно опасного посягательства; суть же крайней необходимости состоит в том, что одно охраняемое законом благо защищается за счет причинения вреда другому.
Источником опасности при необходимой обороне выступает только нападение человека, источник опасности при крайней необходимости значительно шире, в том числе и нападение человека при условии, что вред будет причинен не нападающему, а третьим лицам. В процессе необходимой обороны вред причиняется только самому нападающему и его интересам, а при крайней необходимости вред чаще всего причиняется не тем лицам, чьими действиями была создана эта опасность.
Вред, причиняемый посягающему при необходимой обороне, может быть меньше, равен или больше предотвращенного. При крайней необходимости причиненный вред должен быть обязательно меньше вреда предотвращенного.
Согласно ст. 1066 Гражданского Кодекса РФ вред, причиненный в состоянии необходимой обороны, возмещению не подлежит. На основании ст. 1067 ГК РФ вред, причиненный в состоянии крайней необходимости, должен быть возмещен лицом, его причинившим. Но у суда есть право, с учетом всех обстоятельств дела, возложить обязанность по возмещению ущерба на третье лицо, в интересах которого действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда (полностью или частично) как это третье лицо, так и причинителя вреда.
§ 4. Физическое или психическое принуждение
Деяние человека, для того чтобы закон признал его преступным, должно быть актом сознательной деятельности, т. е. волевым. Как же должен решаться вопрос об уголовной ответственности, если деяние совершено в результате физического или психического принуждения?
Принуждение является разновидностью насилия. Поэтому прежде, чем ответить на этот вопрос, необходимо определить, что же такое насилие. Под насилием в уголовном праве принято понимать общественно опасное противоправное воздействие на организм и психику человека против или помимо его воли. Исходя из этого определения можно выделить два вида насилия: физическое и психическое. Физическое насилие предполагает воздействие на тело человека, его внутренние органы, в том числе и мозг (например, путем введения в организм сильнодействующих ядовитых веществ).
Под психическим насилием понимается информационное воздействие на психику человека путем угроз, оскорблений, гипноза и т. п. Информация может быть передана устно, письменно, путем конклюдентных действий, лично или через посредников. Оба вида насилия могут выступать в качестве: конечной цели деятельности преступника (например, при убийстве, причинении вреда здоровью и т. п.); средства достижения преступной цели (например, при разбое, изнасиловании, захвате заложников и т. д.); средства, побуждающего другое лицо совершить преступление.
В двух последних случаях мы и ведем речь о принуждении. Если в результате физического принуждения лицо не могло руководить своими действиями, то они непреступны и не влекут уголовной ответственности. Например, если лицу, несущему боевое дежурство или караульную службу, с пищей обманным путем дано снотворное, то привлечь его к уголовной ответственности за нарушение правил несения боевого дежурства невозможно. В этом случае примененное физическое насилие является разновидностью непреодолимой силы, т. е. чрезвычайного и непредотвратимого при данных условиях события.
В ситуациях, когда физическое насилие не исключало возможности руководить своими действиями, т. е. у лица был выбор: либо терпеть насилие, либо совершить требуемое преступное деяние, вопрос об уголовной ответственности решается иначе'.
По общему правилу психическое насилие не исключает свободы воли лица. Выбор определенного варианта поведения остается за тем, к кому было предъявлено требование. Но есть одна крайне редкая ситуация, исключающая сознательность поведения лица, волимость его поступков, — деяние в состоянии гипнотического сна. Гипноз следует рассматривать как разновидность непреодолимой силы. Деяние, совершенное под влиянием гипноза, не может влечь уголовной ответственности для того, кто его выполнит. В этом случае исполнителем преступления должен признаваться тот, кто использовал загипнотизированного в качестве живого орудия преступления.
Во всех остальных случаях вопрос об уголовной ответственности за деяния, совершенные в результате физического и психического принуждения, когда лицо сохраняло возможность руководить своими действиями, решается по правилам крайней необходимости (ст. 39 УК). Таких правил два:
1. Деяние, совершенное по принуждению, должно быть единственным, крайним средством спасения от грозящего насилия.
2. Вред, причиненный в результате этого деяния, должен быть меньше того вреда, который мог быть причинен, если бы физическое или психическое насилие были полностью реализованы.
Если оба эти правила будут соблюдены, то лицо, причинившее вред, должно быть освобождено от уголовной ответственности, а тот субъект, который принудил его к совершению общественно опасного деяния, — признан посредственным исполнителем преступления и привлечен к уголовной ответственности согласно ч. 2 ст. 33 УК. Если хотя бы одно из вышеперечисленных правил будет нарушено, то лицо, причинившее вред, привлекается к уголовной ответственности, но при смягчающих обстоятельствах. В этом случае субъект, принуждавший к совершению преступления, будет рассматриваться в качестве подстрекателя. Его деятельность должна быть квалифицирована по нескольким статьям Уголовного кодекса: ст. 33 и статья Особенной части (за то преступление, к которому он склонил, принудил исполнителя), а также статья, предусматривающая ответственность за сам преступный способ подстрекательства (например, за причинение вреда здоровью, истязание, угрозу причинения тяжкого вреда здоровью и т. п.).
Особой разновидностью принуждения является пытка, понятие которой дается в Конвенции против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятая Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1984 г. Пытка — это "любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действия, которые совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подозревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству, или с их ведома или молчаливого согласия" (ст. 1.1 Конвенции).
Никакие исключительные обстоятельства не могут служить оправданием пыток. Вопрос об уголовной ответственности за акты пыток рассматривается по внутреннему уголовному законодательству. Подобные действия предусмотрены в УК РФ, например, в п. "а" ч. 3 ст. 286 "Превышение должностных полномочий", ч. 2 ст. 302 "Принуждение к даче показаний", ст. 356 "Применение запрещенных средств и методов ведения войны", ст. 357 "Геноцид".
§ 5. Обоснованный риск
До недавнего времени российское уголовное законодательство не предусматривало института обоснованного риска, хотя в юридической литературе давно велись исследования по этому вопросу. Впервые понятие риска было упомянуто в постановлении ЦИК и СНК СССР от 12 июля 1929 г. "Об имущественной ответственности рабочих и служащих за ущерб, причиненный ими нанимателю". Но ни в УК 1922 г., ни в УК 1926 г., ни в УК 1960 г. не содержалось аналогичной нормы. В доктри-нальной литературе этот риск обычно именовали производственным или профессиональным, так как на практике чаще всего рискованные действия предпринимались именно в сфере производственной, хозяйственной деятельности. Ст. 41 УК дает более универсальное и точное наименование — обоснованный риск. "Риск признается обоснованным, если указанная цель не могла быть достигнута не связанными с риском действиями (бездействием) и лицо, допустившее риск, предприняло достаточные меры для предотвращения вреда охраняемым уголовным законом интересам".
В юридической литературе обычно выделяют несколько видов обоснованного риска:
1. Производственный (профессиональный) риск может иметь место в любой сфере профессиональной деятельности человека, связанной с опасностью возникновения вредных последствий на транспорте, в промышленном производстве, строительстве, в области медицины, профессионального спорта и т. д. Целью рискованных действий в данном случае является стремление избежать нарушения законных интересов, вредных последствий. Данный вид риска очень схож с институтом крайней необходимости. Различие их заключается в том, что при крайней необходимости опасность уже возникла или грозит немедленно возникнуть, а при профессиональном риске — возникнет спустя определенное время.
2. Хозяйственный риск возможен в производственно-экономической сфере. Он связан с опасностью имущественного ущерба предприятию и с желанием получить экономическую выгоду.
3. Научно-технический риск (риск исследования, экспериментальный или новаторский риск) сопряжен с прогрессом в области исследования и разработок, включая лабораторные испытания.
Поскольку любой из видов риска чреват вредными последствиями для охраняемого правом интереса, рискованные действия, для того чтобы послужить основанием освобождения от уголовной ответственности, должны удовлетворять ряду условий.
В первую очередь к таким условиям следует отнести саму цель рискованных действий. Риск должен быть направлен на достижение существенной общественно полезной цели и соизмерим с ней. Так, для спасения жизни людей, оказавшихся заваленными в забое шахты, можно рисковать жизнью и здоровьем горноспасателей. С другой стороны, вряд ли оправдан риск жизнью людей для спасения ценного имущества.Следующее условие правомерности риска, которое сближает его с крайней необходимостью, заключается в том, что общественно полезная цель не может быть достигнута иным путем.
Третье условие состоит в том, что риск не должен переходить в заведомое причинение вреда. С субъективной стороны отношение лица к наступившим вредным последствиям возможно только в форме неосторожности. Если же будет констатирован прямой или косвенный умысел, то лицо подлежит ответственности на общих основаниях. При оправданном риске отношение к последствиям обычно выражается в виде легкомыслия, когда субъект предвидел абстрактную возможность вредных изменений в объекте уголовно-правовой охраны, но не желал их и рассчитывал на какие-либо конкретные обстоятельства, которые, по его мнению, могли предотвратить наступление этих последствий.
Отсюда вытекает четвертое условие правомерности рискованных действий. Лицо должно предпринять все возможные меры для предотвращения вреда правоохраняемым интересам, совершенные им действия должны соответствовать современным научно-техническим знаниям и опыту.
Пятое условие гласит, что риск не может быть признан обоснованным, если он был сопряжен с угрозой для жизни многих людей, с угрозой экологической катастрофы или общественного бедствия. Объектом риска, как правило, должны являться материальные, вещественные факторы. Но на практике неизбежны ситуации, когда опасности подвергается жизнь и здоровье людей. Например, при экспериментальном риске, у людей опасных профессий (пожарные, горноспасатели, испытатели самолетов и т. п.) и даже в профессиональном спорте. Олимпийская чемпионка 1976 г. по прыжкам в воду Е. Вайцеховская в одном из интервью сказала: "Среди тех, кто прошел через большой спорт, нет здоровых людей. Спорт — это война". В этих ситуациях, когда рискуют людьми, необходимо дополнительное условие для признания риска оправданным — лица, подвергающиеся опасности, должны быть об этом информированы и дать на это добровольное согласие (лишь в исключительных ситуациях, стоящих на границе с крайней необходимостью или переходящих в нее, можно обойтись без такого согласия). Например, в Основах законодательства РФ об охране здоровья граждан от 22 июля 1993 г. (ст. 32, 36, 37) говорится о согласии пациента на медицинское вмешательство, искусственное прерывание беременности и медицинскую стерилизацию, на биомедицинские исследования. При экспериментальном риске требуется, чтобы лицо было информировано о характере и целях эксперимента на языке, доступном для понимания испытуемого; о методах и препаратах, которые будут применяться; о риске, связанном с участием в эксперименте. В двух последних случаях согласие должно быть письменным. Лица опасных профессий дают письменное согласие на случай каждой рискованной ситуации. Оно подразумевается при поступлении на указанную должность и получении информации обо всех возможных опасностях.
§ 6. Исполнение приказа или распоряжения
Последним среди обстоятельств, исключающих преступность деяния, закон называет исполнение приказа или распоряжения — ст. 42 УК. Данное обстоятельство является новеллой в российском уголовном законодательстве. Причинение вреда при исполнении приказа или распоряжения не влечет уголовной ответственности в силу отсутствия вины непосредственного причинителя последствий.
Приказ или распоряжение — это основанное на законе или подзаконных актах властное требование управомочен-ного лица выполнить какие-либо действия, адресованные лицу обязанному.
Согласно Уставу внутренней службы Вооруженных Сил РФ от 14 декабря 1993 г. и Закону РФ от 23 января 1993 г. "О статусе военнослужащих" в области военной службы применяются только приказы устные или письменные. На основании Федерального закона от 5 июля 1995 г. "Об основах государственной службы" в сфере гражданской службы применяются только распоряжения. Приказы или распоряжения действуют либо до выполнения изложенных в них требований, либо до истечения указанного в них срока, либо до их отмены. Законодательство и практика управленческой деятельности исходит из презумпции законности всех приказов и распоряжений начальников и их обязательности для исполнения подчиненными. Но существуют пределы такой обязательности. В XVII веке Томас Гоббс разработал теорию слепого и безответственного подчинения приказу, рассматривая подчиненного лишь как орудие в руках начальника, лишенное способности действовать по своей воле. Подобная теория не разделяется юристами современности. Подчиненный как субъект, наделенный свободой воли, способен оценить законность полученного приказа или распоряжения и решить, исполнять его или нет.
Вопрос об уголовной ответственности за вред, причиненный в процессе исполнения приказа, решается по-разному в зависимости от того, какой приказ или распоряжение исполнялись: законный, незаконный или преступный.
Законным считается приказ, отданный подчиненному в рамках компетенции, с соблюдением установленной формы и не противоречащий велениям приказа. Незаконный приказ нарушает одно из перечисленных условий, т. е. либо он отдан некомпетентным лицом, либо веления приказа выходят за пределы компетенции данного лица, либо не соблюдена форма и процедура, либо в нем содержатся требования совершить деяния, нарушающие закон. Разновидностью незаконного является преступный приказ, предписывающий совершить деяние, предусмотренное нормами уголовного закона.
До принятия Уголовного кодекса РФ в теории уголовного права обосновывалась позиция, согласно которой пределы обязательности исполнения приказов и распоряжений были различными в области военной и гражданской службы. У военных граница повиновения считалась более высокой (лишь исполнитель явно преступного приказа мог привлекаться к уголовной ответственности).
УК 1996 г. уравнял ответственность военных и штатских за исполнение приказа: лицо, независимо от его правового статуса, должности и профессии, исполнившее обязательный для него приказ, в результате чего был причинен вред охраняемым уголовным законом интересам, освобождается от ответственности. Уголовную ответственность за причинение такого вреда несет лицо, отдавшее незаконный приказ или распоряжение. Это лицо признается исполнителем преступления.
Но если подчиненный совершит умышленное преступление во исполнение заведомо незаконных приказа или распоряжения, т. е. исполнит преступный приказ, то он отвечает на общих основаниях. На основании п. "ж" ч. 1 ст. 61 У К исполнение приказа будет рассматриваться лишь как обстоятельство, смягчающее наказание. Лицо, издавшее преступный приказ (распоряжение), признается в этом случае подстрекателем или организатором преступления, так как приказ является одним из способов склонения субъекта совершить преступление или одним из способов руководства его совершением.
Несмотря на то, что Уголовный кодекс в ст. 332 устанавливает для военнослужащих ответственность за неисполнение приказа, к преступным приказам это не относится. Тем более не наступает уголовная ответственность у штатских за неисполнение заведомо незаконного, преступного приказа или распоряжения.
§ 7. Иные обстоятельства, исключающие преступность деяния
Помимо перечисленных в уголовном законе доктрина называет еще ряд обстоятельств, которые исключают либо общественную опасность, либо противоправность содеянного, и поэтому не влекут уголовной ответственности. Вопрос об этих обстоятельствах является дискуссионным. Среди них называют: согласие потерпевшего на причинение вреда его интересам, осуществление профессиональных функций, осуществление своего права или исполнение обязанности либо предписаний закона.
Согласие потерпевшего. Закон не признает преступлением уничтожение человеком собственного имущества, лишение себя жизни или причинение вреда своему здоровью. В связи с этим возникает вопрос: можно ли признавать общественно опасным и преступным нарушение перечисленных интересов не лично их обладателем, а с его согласия или по его просьбе? Ведь подобное согласие, тем более просьба являются одним из способов распоряжения своими личными правами и свободами. Поэтому следует признать, что согласие человека на причинение вреда его собственности устраняет преступность имущественного посягательства, так как это один из способов реализации права собственности.
Большинство авторов совершенно справедливо считают, что так же должен решаться вопрос и о причинении вреда чести и достоинству. Иначе обстоит дело с посягательствами на жизнь и здоровье. Российское законодательство признает преступным лишение жизни другого человека не только с его согласия, но и по просьбе, причем независимо от состояния его здоровья. Ст. 45 Основ законодательства РФ об охране здоровья граждан содержит прямой запрет на производство эвтаназии. Ограничена возможность граждан распоряжаться и своим здоровьем. Если причинен легкий вред здоровью (в уголовном процессе это дело частного обвинения), то согласие потерпевшего будет основанием, исключающим уголовную ответственность и преступность деяния, но в случае причинения вреда тяжкого и средней тяжести то же согласие может служить лишь обстоятельством, смягчающим наказание.
Итак, согласие лица на причинение вреда его личным интересам исключает уголовную ответственность лишь при определенных условиях.
1. Согласившийся должен действительно иметь право на распоряжение тем благом или правом, которому он разрешил причинить ущерб или которое он уступил. К таким благам относятся имущественные и личные права. Если же причинявший вред добросовестно заблуждался относительно принадлежности какого-либо права, то вопрос о его ответственности решается по правилам о фактической ошибке.
2. Согласие лица может быть дано в пределах распоряжения им своими личными и имущественными правами.
Пределы распоряжения жизнью, здоровьем, честью и достоинством нами уже рассмотрены. Здесь следует указать лишь на то, что и распоряжение собственностью является не безграничным. Можно дать согласие на разборку собственного дома, но нельзя давать разрешение на его взрыв, так как при этом могут пострадать интересы третьих лиц.
3. Чтобы признать согласие действительным, оно должно быть дано лицом, сознающим характер совершаемых действий и способным руководить своим поведением, т. е. вменяемым и дееспособным. Если лицо, причинившее вред, добросовестно заблуждалось относительно дееспособности лица, давшего согласие, то вопрос об уголовной ответственности решается по правилам о фактической ошибке.
4. Согласие должно быть добровольным, а не вынужденным или полученным путем обмана. В ситуации, когда потерпевший под угрозой применения оружия передает свое имущество преступнику, не может быть и речи о согласии как обстоятельстве, исключающем преступность деяния.
5. Согласие должно быть дано прежде или во время совершения деяния, причиняющего вред. Этим оно отличается от прощения, которое прекращает уголовные дела по преступлениям, преследуемым в порядке частного обвинения. Во всех остальных случаях прощение (примирение) является лишь смягчающим обстоятельством.
6. Согласие не должно преследовать общественно вредных целей. Поэтому, например, будет признано незаконным согласие на причинение вреда здоровью, если оно дано с целью в дальнейшем уклониться от призыва на военную службу.
7. Согласие должно относиться к определенному времени, действию и конкретному благу, которое его носитель разрешает нарушить. Взятое обратно, оно теряет свою силу. При этом не имеет значения, предшествовал ли отказ от согласия выполняемым действиям, причиняющим вред, или он был дан во время их реализации. Согласие должно быть четко выражено пострадавшим, но не обязательно в словесной форме. Порой, исходя из конкретных обязательств дела, достаточно и молчаливого согласия.
Осуществление профессиональных обязанностей. При реализации профессиональных обязанностей (например, работниками правоохранительных органов, медицинскими работниками, военнослужащими) нередко затрагиваются законные интересы граждан и даже причиняется вред. Такие деяния не могут быть признаны преступными при условиях, что занятие данной профессией разрешено законом и осуществляется в пределах и на условиях, им установленных. Для определения правомерности причинения вреда при этом необходимо обратиться к законам (например, УПК РФ — для работников правоохранительных органов; Основам законодательства РФ об охране здоровья граждан — для медицинского персонала), подзаконным актам, положениям и инструкциям, регулирующим порядок осуществления соответствующих профессиональных функций. Если все положения этих актов соблюдены, то уголовная ответственность невозможна. Злоупотребление предоставляемыми полномочиями и выход за их рамки, без сомнения, являются уголовно наказуемыми.
Осуществление своего права. Совершение деяния, формально содержащего признаки преступления, предусмотренного Особенной частью Уголовного кодекса, но при осуществлении гражданином своего законного права также должно исключать уголовную ответственность. Эти права могут быть предусмотрены нормами любой отрасли права: гражданского, жилищного, семейного, трудового и др. Например, ограничение свободы передвижения своего алолетнего ребенка внешне напоминает незаконное лишение свободы, а самовольное тайное изъятие своего имущества, которое арендатор не желает возвращать в срок, — кражу. Но поскольку эти действия совершены, во-первых, для реализации своих прав и обязанностей, во-вторых, для осуществления законной цели, они не могут быть признаны преступными.
Исполнение предписаний закона. Деяния, совершенные лицом в силу исполнения закона, не являются преступными. Но при этом:
1) лицо должно быть уполномочено на осуществление данного деяния;
2) должны быть соблюдены те формы деятельности, которые установлены в законе;
3) по обстоятельствам дела должны быть установлены фактические основания для совершения подобных действий, причиняющих вред или нарушающих чьи-то права.
Лишь при соблюдении этих условий лицо не будет привлекаться к уголовной ответственности.