Н. Ивакина, филолог
г. Красноярск
Право нуждается в таких языковых средствах, которые бы точно обозначали правовые понятия и грамотно выражали мысль законодателя. Вероятно, этим объясняется постоянный, неугасающий интерес юристов к языку права. Какую бы цель ни ставили перед собой исследователи, все они сходятся во мнении, что язык права довольно специфичен и нуждается в улучшении. Но в работах юристов нет конкретных выводов о его специфике и не указываются способы улучшения языка законов. Поэтому автор данной работы решил еще раз осветить эти вопросы и тем самым привлечь внимание юристов к слову. Статья адресована всем юристам, но в первую очередь - законодателям: необходимо, чтобы они формулировали мысли точно и грамотно, в соответствии с нормами литературного языка, так как от правовой культуры (а одной из ее составных частей является культура речи) в определенной мере зависит формирование правосознания граждан.
Для того чтобы эффективно выполнять функцию волеизъявления, законы должны быть безупречными как по содержанию, так и по форме. Язык закона предельно точен. Как и другие отрасли науки, юриспруденция оперирует определенными терминами - словами и словосочетаниями, называющими специальные понятия, для этого используется лексика различных стилевых пластов, от книжного ("истребование", "воспрепятствовать", "обременять", "сопряжен", "отобрание") и официально-делового ("сокрытие", "недопоставка") до разговорного ("попрошайничество"); встречается и эмоционально окрашенная лексика, например, "пособник" имеет в словаре помету "неодобр".
Стремлением к точному обозначению различных юридических понятий объясняются и активные словообразовательные процессы в языке юристов: "дознание", "довзыскание", "подсудность", "наказуемость". Большинство этих слов, например "наказуемость", "дознание", "подсудный", "неподсудный", "сонаниматели", "отчуждение", "правоспособность", дано в толковых словарях с пометой "юр."; существительные "способствование", "поставление", "воспрепятствование", "неоказание" и причастие "управомоченные" в словарях не зарегистрированы.
Одна из особенностей языка права заключается в том, что многие юридические термины, в том числе и оценочные понятия, - составные: "безвестно отсутствующий", "принятие к своему производству", "более мягкий вид наказания". Это языковые стандарты, или клише, в которых все определено: лексический состав и порядок слов. Клише необходимы, так как обеспечивают точность языка права. Но в употреблении этих устойчивых словосочетаний можно наблюдать интересные явления. Первое.
Некоторые многозначные слова употребляются в нескольких значениях. Так, "заключение" в словосочетании "заключение под стражу" употребляется в первом значении: "действие по глаголу "заключить"; в клише "предварительное заключение" оно выступает во втором значении: "нахождение под стражей, состояние того, кто лишен свободы"; в стандартах "заключение эксперта", "заключение прокурора" имеет третье значение: "вывод из чего-либо; суждение, сделанное на основании чего-либо". Второе. В юридических терминах наблюдаются непривычные для литературного языка соединения слов. Например, "виновный" имеет значение "совершивший серьезный проступок, преступление", поэтому сочетается с существительными, обозначающими людей; в языке права оно соединяется со словом "действия": "виновные действия".
Слово "меры" сочетается, как правило, с глаголом "принимать"; но в составе юридических терминов "меры воздействия", "меры поощрения", "меры пресечения" соединяется с глаголом "применять". "Ущерб" употребляется в языке права в первом значении: "потери, причиненные кому-либо, чему-либо; урон" и сочетается с глаголом "возместить" ("возмещать"). Близким ему по значению словом является "вред" - "порча, ущерб", и на основании их семантической (смысловой) близости образовалось словосочетание "возместить вред" и термин "возмещение вреда".
Слово "обременить" - "книжн., отяжелить, отягчить". В Словаре-справочнике указано, что это слово сочетается с одушевленными существительными. Однако в гражданском праве оно сочетается с неодушевленным существительным: "обременять имущество". Многозначное слово "поворот" в третьем значении ("полное изменение в ходе развития чего-либо; перелом") образует словосочетание со словами "исполнение решения": "поворот исполнения решения". Непривычным является словосочетание "обращение отходов", в котором "обращение" употреблено в пятом значении: "пользование, употребление. (Экон.). Характерная для товарного хозяйства форма обмена продуктов труда и иных объектов собственности посредством купли-продажи". Интересны также словосочетания "совершенное невиновно", "ненадлежащая сторона", "злонамеренное соглашение", "отбывание лишения свободы".
Своеобразны в праве и формы управления (управление - вид связи между словами, при котором главное слово требует от зависимого определенного падежа: "явка с повинной", "предъявить иск"). Так, на основе смысловой близости между словосочетаниями "лицо, производящее дознание" и "орган дознания" второе принимает формы управления первого: "передача дела от органа дознания", хотя правильнее - "из органа дознания". Глагол "осудить", имеющий значение: 1) "выразить неодобрение кому-, чему-либо, признать дурным"; 2) "приговорить к какому-либо наказанию"; 3) "обречь на что-нибудь", - в третьем значении управляет винительным падежом с предлогом "на". Но во втором значении его синонимом является глагол "приговорить".
В результате этого "осудить" в языке права управляет дательным падежом с предлогом "к"; причастие "осужденный" и существительное "осуждение" получают такую же форму управления: "при осуждении к лишению свободы". Существительное "приговор" в текстах Уголовного и Уголовно-процессуального кодексов также управляет дательным падежом с предлогом "к": "приговоры к лишению свободы". Своеобразным является управление в словосочетании "производство по делу", хотя наряду с этим вариантом употребляется и нормативный "производство дела".
Своеобразен в языке права порядок слов в отдельных словосочетаниях: "умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью". Несогласованное определение "средней тяжести" должно стоять после определяемого слова "вреда", но это слово входит в состав словосочетания "вред здоровью", поэтому порядок слов в данном словосочетании определен содержанием.
И еще одна особенность этого профессионального языка усматривается в специфичном употреблении однородных членов предложения - слов, обозначающих сопоставимые понятия, соединенных сочинительной связью и отвечающих на один и тот же вопрос. В тексте закона они выполняют уточняющую функцию. Специфичным является то, что в качестве однородных членов могут соединяться слова, называющие неоднородные, несопоставимые понятия или являющиеся разными членами предложения: "Те же деяния, совершенные неоднократно (как?) или лицом (кем?), ранее совершившим изнасилование"; "Те же деяния, совершенные в крупном размере (как?) либо лицом (кем?), ранее судимым".
Многочисленны в праве и такие соединения слов в качестве однородных членов: "на основании и во исполнение", "в сроки и в порядке", "в размере, в сроки и в порядке", "на основаниях и в порядке", "в порядке и по основаниям", "по основаниям и в порядке", "на условиях и в пределах", в которых сочинительной связью соединены слова, не являющиеся однородными членами, к тому же грамматическая форма у них разная: "на основании" - в предложном падеже, "во исполнение" - в винительном; "в сроки" - во множественном числе, в винительном падеже, "в порядке" - в единственном числе, в предложном падеже и т.д., что является отступлением от литературной нормы.
Сказанное позволяет сделать вывод: специфика языка права определяется необходимостью точно передать взаимосвязь юридических понятий и нюансов мысли законодателя. Все названные языковые явления характерны только для правовой сферы общения и наблюдаются только в ней.
Однако, наряду с отмеченными явлениями, в текстах законов допущено довольно много языковых погрешностей. Рассмотрим некоторые из них.
Как было сказано, точность формулирования правовых норм требует четкости изложения. Однако есть случаи неточного выбора однокоренных слов, близких по звучанию, но различающихся оттенками значения (паронимы). Так, в уголовном праве существует понятие "принцип вины" (ст. 5 УК РФ). А ведь речь должна идти не о вине, а о виновности, так как "вина" - это "какой-либо проступок, промах, неловкость, неучтивость"; "виновность" же - "серьезный проступок, преступление". Таким образом, понятие в тексте закона определено неточно (см.
также ст. 77 УПК Р
В Уголовном кодексе (ст.ст. 53, 72) неверно выбран пароним "отбытие" вместо "отбывание": "время отбытия ограничения свободы", "время отбытия лишения свободы". "Отбыть" (во втором значении) - "исполнить повинность, пробыть какой-либо срок где-либо, исполняя повинность, обязанность" (существительное от него - "отбытие"); "отбывать" - "исполнять какую-либо повинность, обязанность и т.п., связанную с пребыванием где-либо" (существительное от него - "отбывание").
Без учета значения использовано слово "осуществляют": "...жестоко обращаются с детьми, в том числе осуществляют физическое или психическое насилие над ними" (ст. 69 СК РФ). Но "осуществлять" - "приводить в исполнение, воплощать в действительность". В данном случае правильнее употребить "совершают", "применяют", "чинят" (офиц.).
Далее. Если разговорное слово "попрошайничество" или эмоционально окрашенное "пособник" уместны в статьях Уголовного кодекса, поскольку точно определяют юридические понятия, то неологизм "отмывание денег" неуместен в официально-деловом стиле, лучше употребить слово "легализация".
Просторечное слово "бабка", выражающее пренебрежительное отношение к человеку, неуместно в тексте закона (п. 9 ст. 34 УПК). В ст.ст. 67 и 94 СК и в ст. 89 УИК РФ дан общеупотребительный вариант "бабушка".
Выражение "в пьяном виде" закреплено за определенным стилем - разговорным, поэтому употребление его в ст.ст. 162 и 241 Кодекса РСФСР об административных правонарушениях неуместно. Кроме того, речь в названных статьях идет не о виде человека, а о состоянии опьянения, в котором он находится. Надо: "в состоянии алкогольного опьянения".
Отмечено в языке права неправильное образование форм слов, например, причастия "следуемой" (с него суммы. - ст. 402 ГПК РСФСР). Глагол "следовать" - непереходный, поэтому страдательные причастия от него не образуются. В данном случае лучше употребить "причитающейся".
В словосочетаниях "в крупном размере" (ст.ст. 158, 163 и др. УК) и "в чужом интересе" (ст.ст. 980, 981 и др. ГК) неточно выбрано число имен существительных.
Слово "размер" имеет в данном словосочетании значение: "степень развития, величина, масштаб какого-либо явления, события и т.п." и употребляется, как правило, во множественном числе. Следовательно, использованный в тексте закона вариант не соответствует литературной норме. Исправим: "в крупных размерах".
Слово "интерес" употреблено в значении: "обычно мн.ч. (интересы,-ов) кого, чего или какие. То, что составляет благо кого-, чего-либо, служит на пользу кому-, чему-либо; нужды, потребности". Вариант, соответствующий норме, употреблен в ст.ст. 182, 960 и др. ГК.
Большую роль в организации текста, в логичном выражении мыслей играет порядок слов. Однако в текстах законов встречаются случаи его нарушения, что мешает правильному их пониманию, порождает двусмысленность, является причиной многословия или нанизывания падежей. Так, в тексте "Для лиц, совершивших преступления до достижения возраста восемнадцати лет..." (ст. 95 УК). Правильный вариант - "до достижения восемнадцатилетнего возраста". В результате нанизывания падежей в ст. 65 ГК появилась двусмысленность: "Признание юридического лица банкротом судом влечет его ликвидацию". Не следовало разрывать словосочетание "признание судом". Встречается в текстах и неправильное местоположение дополнений: "Следователь вправе также получить образцы почерка или иные образцы для сравнительного исследования у свидетеля или потерпевшего..." (ст. 186 УПК). Подобная ошибка допущена в следующем тексте: "Суд, вынесший приговор о конфискации имущества, после вступления его в законную силу направляет исполнительный лист, копию описи имущества и копию приговора для исполнения судебному исполнителю..." (ст. 62 УИК). В русском литературном языке есть такое правило: если в предложении имеются прямое дополнение ("образцы почерка или иные образцы"; "исполнительный лист, копию описи имущества и копию приговора") и косвенное дополнение лица ("свидетеля или потерпевшего"; "судебному исполнителю"), то на первое место ставится дополнение лица: "...вправе также получить у свидетеля или потерпевшего образцы..."; "...направляет судебному исполнителю исполнительный лист...".
В языке правовых документов специфичны формы управления, они нередко являются следствием нарушения норм литературного языка. Например, слово "основание" в третьем значении ("причина чего-либо; то, что объясняет, оправдывает, делает понятным поступки, поведение") управляет существительными в родительном падеже или глаголами в неопределенной форме; в статье же 141 СК оно управляет дательным падежом: "основания к отмене усыновления ребенка". Исправим: "для отмены усыновления".
Причастие "определяемый" управляет творительным падежом, значит, в словосочетании "определяемых по соглашению" (ст. 231 ГК) допущена ошибка. Надо: "определяемых соглашением".
Неправильное соединение однородных членов предложения ведет к неясности текста. В ст. 185 УПК в качестве однородных членов соединены глаголы разных видов: "При назначении и производстве экспертизы обвиняемый имеет право: 1) заявить отвод эксперту; 2) просить о назначении эксперта из числа указанных им лиц; 3) представить дополнительные вопросы для получения по ним заключения эксперта; 4) присутствовать с разрешения следователя при производстве экспертизы и давать объяснения эксперту; 5) знакомиться с заключением эксперта". Следует исправить: "1) заявлять"; "3) представлять". В ст. 315 УПК в качестве однородных членов соединены член предложения "длительность испытательного срока" и придаточная часть "и на кого возлагается обязанность наблюдения за осужденным". Исправим: "длительность испытательного срока, а также лицо, на которое возлагается..." Такая же ошибка допущена в ст. 281 УПК. В ст. 1065 ГК содержится ошибка - несочетаемость одного из однородных членов с тем словом в предложении, с которым связаны два других: "Если причиненный вред является последствием эксплуатации предприятия, сооружения либо иной производственной деятельности, суд вправе обязать ответчика..." Вариант правки: "...является последствием эксплуатации предприятия, сооружения либо последствием иной производственной деятельности".
И еще один важный вопрос - о различении речевых клише и штампов. Языковыми стандартами называют готовые, воспроизводимые в речи средства выражения (словосочетания), где точно установлен состав слов и их порядок, поэтому они употребляются в речи автоматически. В языке юристов встречаются речевые штампы - слова и выражения со стертой семантикой и потускневшей эмоциональной окраской: "прекратить дело производством" (ст. 378 УПК), "о прекращении дела производством" (ст. 406 УПК), "с прекращением дела производством" (ст. 172 УИК), "об отложении дела слушанием" (ст. 251 УПК). В чем здесь ошибки? В словосочетаниях перепутаны управляющие и управляемые слова. В праве есть понятие "возбуждение уголовного дела", далее ведется "производство дела". Значит, прекращается производство дела, т.е. прекращается разбирательство, а не само дело. Исправим приведенные штампы: "производство дела прекратить", "о прекращении производства дела", "с прекращением производства дела". Такая же ошибка в штампе "при отложении дела слушанием": назначается слушание дела, и откладывается тоже слушание дела. Исправим: "при отложении слушания дела". Соответствующий норме вариант использован в ст. 146 ГПК: "до отложения его (дела) слушания".
Штампы обычно ведут к многословию, например: "по месту производства усыновления ребенка" (ст. 129 СК). Здесь употреблены два отглагольных существительных, обозначающих один и тот же процесс, поэтому допустимо убрать "производство".
Штампом является и выражение "из уголовного дела по обвинению" (ст. 26 УПК).
Слово "уголовный" употребляется в праве в четвертом значении: "связанный с применением государством мер наказания к лицам, совершившим общественно опасное деяние"; значит, уголовные дела всегда связаны с обвинением, и поэтому словосочетание "по обвинению" становится лишним, создает многословие. Правильно построено клише "дела по обвинению" (ст. 26 УПК).
Итак, штампы - негативное явление, нарушающее нормы литературного языка.
Это даже не языковое явление, а психологическое, характерное для людей, у которых отсутствует языковое чутье, языковой вкус.
Речевая культура юристов будет оставаться на невысоком уровне до тех пор, пока язык законов не станет эталоном официально-деловой речи. Работа над ним должна приводить к тому, чтобы смысл текста легко доходил до сознания читающего. Статус права слишком высок и ответствен, и его язык является показателем уровня культуры наших законодателей, показателем их уважения к гражданам, для которых законы написаны. Поэтому, формируя и формулируя нормы права и охраняя их, законодатели просто обязаны не нарушать нормы родного языка.