Кузнецов В.
Возникший в последнее время интерес к проблемам конституционной защиты прав юридических лиц обусловлен рядом причин как правового, так и политико-экономического характера. К последним следует отнести переход государства от политики "экономического романтизма", всеобщей свободы, граничащей с безнаказанностью, к фискальному курсу, имеющему своей целью установление жесткого контроля за участниками экономической деятельности и повышение собираемости налогов. Это в свою очередь не может не привести к росту изъятий имущества у субъектов предпринимательства, большую часть которых и составляют юридические лица.
Известно, что всякое действие вызывает противодействие и в силу этого правила предприниматели в ответ на ужесточение фискальной политики государства осуществляют поиск новых способов защиты своих прав, апеллируя в том числе и к положениям Конституции Российской Федерации. Причины правового характера, вызвавшие повышение интереса к проблемам конституционной защиты прав юридических лиц, обусловлены сложившейся в настоящее время неопределенностью в вопросе о том, распространяются ли конституционные положения о правах и свободах человека и гражданина (а также иные конституционные положения) на юридических лиц, и если распространяются, то в какой степени. И хотя рамки журнальной публикации не позволяют исследовать все аспекты проблемы конституционной защиты прав юридических лиц, в данной статье будет предпринята попытка осветить те подходы к разрешению указанной выше проблемы, которые складываются в настоящее время в российской правовой науке и практике.
Действительно, Конституция Российской Федерации 1993 года, в отличие от своей предшественницы, ни в одной из статей не упоминает о юридических лицах. Конституция же РСФСР 1978 года после внесения в 1992 году изменений в главу 2 "Экономическая система" предусмотрела в качестве одной из форм собственности частную собственность юридических лиц. Признав последнюю на конституционном уровне, государство гарантировало создание условий для ее развития и равной (наряду с другими формами) защиты. Указанные конституционные положения нашли свое развитие и в текущем законодательстве. Так, согласно ч. 1 ст. 2 Закона РСФСР от 6 мая 1991 г. "О Конституционном Суде РСФСР" защита признанных Конституцией прав и законных интересов юридических лиц предусматривалась в качестве одной из целей деятельности Конституционного Суда. Условия для реализации данной цели были созданы статьей 66 того же Закона, согласно которой Конституционный Суд РСФСР должен был рассматривать дела по индивидуальным жалобам юридических лиц, утверждающих, что их основные права и законные интересы нарушены или не защищены вступившим в законную силу окончательным решением суда или иного государственного органа.
Из приведенных выше норм Закона РСФСР "О Конституционном Суде РСФСР" можно сделать два вывода: действовавшее до вступления в силу новой Конституции законодательство прямо предусматривало право юридического лица обратиться с индивидуальной жалобой в Конституционный Суд;Конституционный Суд должен был обеспечить защиту основных прав и законных интересов юридических лиц.
Таким образом, действовавшее до вступления в силу Конституции Российской Федерации 1993 года законодательство предполагало конституционную защиту основных прав и законных интересов юридических лиц. Однако объем основных прав и законных интересов последних не был определен ни в Конституции, ни в текущем законодательстве, что, надо полагать, вызывало затруднения в применении указанных выше норм. Очевидно лишь то, что объем основных прав и законных интересов юридических лиц не может совпадать с изложенным в Конституции перечнем основных прав и свобод граждан, поскольку существует определенный круг прав и свобод, носителями которых могут быть только граждане (право на жизнь, право на свободу передвижения и выбор места жительства и др.). Определение же круга таких основных прав, носителями которых выступали бы одновременно как граждане, так и юридические лица (совпадающие права), могло бы осуществляться Конституционным Судом при рассмотрении конкретных дел о конституционности правоприменительной практики.
Однако сформироваться такой практике было не суждено, поскольку Конституция Российской Федерации 1993 года не только не содержала упоминаний о юридических лицах, но и существенно изменила компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации. Вследствие указанных перемен и возникла неопределенность в вопросе о том, обеспечивается ли юридическим лицам конституционная защита, и если да, то какими органами и каким способом.
Складывавшаяся после принятия Конституции 1993 года практика Конституционного Суда Российской Федерации, а также других высших судебных органов не позволяла найти сколько-нибудь однозначного ответа на указанный вопрос. Так, в постановлении надзорной инстанции Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации по делу N К4-Н-7/2648 ответчику (юридическому лицу) было отказано в применении ч.2 ст.54 Конституции Российской Федерации со ссылкой на то, что указанная норма находится в гл.2, касающейся прав и свобод человека и гражданина, а не юридических лиц.
Таким образом, надзорная инстанция Высшего Арбитражного Суда, рассматривая дело, исходила из общей презумпции о том, что положения гл.2 Конституции Российской Федерации ("Права и свободы человека и гражданина") могут применяться только в отношении физических лиц (граждан, лиц без гражданства, иностранных граждан). Этот же подход использовали авторы Комментария к Конституции Российской Федерации. Так, в комментарии к ч.2 ст.35 Конституции под словом "каждый" в указанной статье понимают гражданина Российской Федерации, иностранного гражданина или лицо без гражданства (Конституция Российской федерации. Комментарий/Под общей редакций Б.Н.Топорнина и др. М., 1994. С.202-203). Такой вывод мог иметь далеко идущие и по моему мнению, отрицательные последствия, суть которых заключалась в том, что целая группа субъектов права (юридические лица) выводилась бы из-под действия конституционных норм. Подобный подход лишал юридические лица не только защиты со стороны конституционных норм, но и освобождал бы их от ряда обязанностей, содержащихся в гл.2 Конституции. В частности, при таком подходе на юридических лиц не могли бы распространяться предусмотренные ст.ст.57 и 58 Конституции обязанности платить налоги и сборы, сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам, что, несомненно, снижало бы уровень правовой охраны ряда полезных и необходимых для нормального существования общества объектов (окружающей среды, природы, государственной казны). Приведенные факты свидетельствуют о недопустимости сугубо формального (через название соответствующей главы Конституции) подхода к определению содержания и области применения конституционных норм, в частности норм главы о правах и свободах человека и гражданина.
Отказ от того подхода к применению конституционных норм, который был использован при принятии процитированного выше решения Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, позволяет определить несколько других возможных способов разрешения проблемы конституционной защиты прав и интересов юридических лиц.
Первый из них связан с абстрактным толкованием Конституции Российской федерации Конституционным Судом. Однако такой подход малоперспективен по той причине, что правом обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с запросом о толковании Конституции в соответствии с ч.5 ст.125 Конституции Российской Федерации может ограниченный круг государственных органов, которые, очевидно, не заинтересованы в ограничении своих прав в отношении юридических лиц. Действительно, это обстоятельство может быть достаточным основанием для того, чтобы отказаться возбуждать соответствующую процедуру в Конституционном Суде Российской Федерации.
Однако если бы и имелся в Конституционном Суде запрос надлежащего субъекта с просьбой дать толкование конституционных норм в процедуре ч.5 ст.125 Конституции по рассматриваемой в данной статье проблеме, то такое толкование могло бы разрешить проблемы конституционной защиты прав юридических лиц лишь в том случае, если бы Конституционный Суд дал на этот вопрос отрицательный ответ и указал, что положения Конституции Российской Федерации и, в частности, ее гл.2 не распространяются на юридических лиц. При любом другом решении этого вопроса в процедуре абстрактного толкования Конституционный Суд в силу объективных причин не смог бы недвусмысленно и однозначно ответить на вопрос о том, распространяются ли положения главы Конституции о правах и свободах человека и гражданина на юридических лиц, и если да, то в каком объеме. Скажем, принимает Конституционный Суд решение о том, что положения гл.2 Конституции распространяются как на граждан, так и на юридических лиц. Однако очевидно, что в Конституции существует целая группа прав, носителями которых могут быть только физические лица (право на жизнь, право на медицинскую помощь, на высшее образование и целый ряд других), и, следовательно, положения указанных статей ни при каких условиях не могут распространяться на юридических лиц. Таким образом, принятие Конституционным Судом в процедуре абстрактного толкования решения о том, что положения Конституции распространяются и на юридических лиц, неизбежно должно повлечь за собой указание в таком решении и на круг тех статей, которые применяются в отношении юридических лиц. В противном случае сохранялась бы неопределенность в вопросе об объеме конституционного регулирования прав таких лиц. Перечисление же Конституционным Судом в решении о толковании Конституции ряда ее статей, действие которых распространяется на юридических лиц, вряд ли
Изложенные выше обстоятельства позволяют сделать вывод о том, что в рамках одного процесса о толковании Конституции невозможно разрешить проблему распространения конституционных положений о правах и свободах человека и гражданина на юридических лиц.
Тем не менее все это не означает, что указанную проблему нельзя разрешить силами и средствами Конституционного Суда.
В начале статьи при анализе положений Конституции 1978 года и первого Закона "О Конституционном Суде РСФСР" высказано предположение, что определение круга основных прав и законных интересов юридических лиц, подлежащих конституционной защите, могло бы осуществляться Конституционным Судом Российской Федерации при рассмотрении конкретных дел о проверке конституционности правоприменительной практики. Сохранилась ли такая возможность в условиях действия новой Конституции Российской Федерации и нового Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации"? Действительно, ни Конституция 1993 года, ни Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" не предусматривают полномочий Конституционного Суда по проверке конституционности правоприменительной практики. Однако это вовсе не означает, что у Конституционного Суда Российской Федерации вообще отсутствуют какие-либо возможности по определению круга конституционных норм, действие которых распространяется как на граждан, так и на юридических лиц.
Часть 4 ст.125 Конституции Российской Федерации предусматривает возможность проверки конституционности закона, примененного или подлежащего применению в конкретном деле по запросам судов и по жалобам на нарушение конституционных прав и свобод граждан (выделено мною. - В.К.) в порядке, установленном федеральным законом. Вместе с тем ни ч.4 ст.125, ни другие конституционные положения не определяют строго ограниченный круг лиц, которые были бы вправе обратиться в Конституционный Суд с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод граждан. Следовательно, сохраняется возможность для расширительного толкования, суть которого заключается в том, что обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации в порядке, предусмотренном ч.4 ст.125 Конституции Российской Федерации, может не только конкретный гражданин, считающий, что примененным в конкретном деле законом нарушены его конституционные права, но и другие субъекты. Такой подход был воспринят и законодателем. Так, Федеральный закон "О прокуратуре Российской Федерации" (в редакции от 17 ноября 1995 г.) предусмотрел в его ч.6 ст.35 право Генерального прокурора Российской Федерации обратиться в Конституционный Суд по вопросам о нарушении конституционных прав и свобод граждан законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле. Статья 96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" предусматривает не только право граждан обратиться с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение прав и свобод, но и соответствующее право объединения граждан, а также иных лиц, указанных в федеральном законе. Следовательно, действующее законодательство в полном соответствии с ч.4 ст.125 Конституции Российской федерации предусматривает право объединения граждан обратиться в Конституционный Суд Российской Федерации с жалобой на нарушение конституционных прав и свобод.
В течение длительного времени оставался неясным вопрос о том, подпадают ли под понятие "объединения граждан" применительно к ст.96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" юридические лица - субъекты предпринимательской деятельности либо под объединениями граждан следует понимать общественные или профсоюзные организации, созданные для защиты каких-либо конституционно значимых прав и свобод. Такая неопределенность была снята принятым Конституционным Судом Российской Федерации постановлением от 24 октября 1996 г. по делу о проверке конституционности ч.4 ст.2 Федерального закона от 7 марта 1996 г. "О внесении изменений в Закон Российской Федерации "Об акцизах". Субъектами обращения при рассмотрении данного дела выступали юридические лица - субъекты предпринимательской деятельности: АОЗТ "Альфа-Эко", ТОО "Кентавр", ТОО "Титан" и 000 "Норок". Конституционный Суд Российской Федерации, допуская коммерческие организации к участию в деле в качестве субъектов, обратившихся с жалобами на нарушение конституционных прав и свобод граждан, так мотивировал свое решение: "Согласно ч.1 ст.96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" правом на обращение в Конституционный Суд Российской Федерации с индивидуальной или коллективной жалобой на нарушение конституционных прав и свобод обладают граждане, чьи права и свободы нарушаются законом, примененным или подлежащим применению в конкретном деле, а также объединения граждан.
По смыслу указанной нормы граждане и созданные ими объединения вправе обратиться с конституционной жалобой на нарушение прав, в частности, самого объединения, в тех случаях, когда его деятельность связана с реализацией конституционных прав граждан, являющихся его членами (участниками, учредителями). В данном случае акционерное общество, товарищества и общество с ограниченной ответственностью, обратившиеся в Конституционный Суд Российской Федерации, по своей сути являются объединениями - юридическими лицами, которые созданы гражданами для совместной реализации таких конституционных прав, как право свободно использовать свои способности и имущество для предпринимательской и иной не запрещенной законом экономической деятельности (ч.1 ст 34 Конституции Российской Федерации) и право иметь в собственности, владеть, пользоваться и распоряжаться имуществом как единолично, так и совместно с другими лицами (ч.2 ст.35 Конституции Российской Федерации). Следовательно, на данные объединения граждан в качестве субъектов названных прав в полной мере распространяется требование ст.57 Конституции Российской Федерации о недопустимости придания обратной силы законам, ухудшающим положение налогоплательщиков" (п.2 постановления Конституционного Суда РФ от 4 октября 1996 г.).
Процитированное выше положение позволяет сделать несколько важных выводов.
1. Товарищества и общества признаны в качестве субъектов обращения в Конституционный Суд Российской Федерации применительно к ч.1 ст.96 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", если указанные объединения - юридические лица созданы для реализации конституционных прав граждан. Очевидно, из этого следует и то, что государственные и муниципальные унитарные предприятия таким правом не обладают, поскольку создаются они не для целей реализации конституционных прав граждан, предусмотренных ст.ст.34 и 35 Конституции Российской Федерации. Таким образом, постановлением Конституционного Суда РФ от 24 октября 1996 г. был снят один из процессуальных барьеров, препятствовавших, по мнению ряда ученых, рассмотрению в Конституционном Суде конституционных жалоб юридических лиц.
2. Признав по жалобе юридического лица неконституционной норму закона, которой вновь введенному налогу была придана обратная сила, Конституционный Суд в своем постановлении от 24 октября 1996 г. создал прецедент применения конституционных норм, в том числе в отношении юридических лиц. Таким образом, факт применения Конституционным Судом положений Конституции, пусть даже единичный, в отношении юридических лиц сам по себе опровергает позицию надзорной инстанции Высшего Арбитражного Суда по делу N К4-Н-7/2648, суть которой заключалась в том, что положения гл.2 Конституции о правах и свободах человека и гражданина в принципе не применимы к юридическим лицам. Следовательно, своим постановлением от 24 октября 1996 г. Конституционный Суд РФ высказался в пользу допустимости (с соблюдением ряда условий) применения конституционных норм в отношении юридических лиц, разрешив тем самым спор о том, могут ли применяться положения гл.2 Конституции Российской Федерации в отношении юридических лиц или нет.
3. Вследствие положительного разрешения принципиального вопроса о возможности применения конституционных норм в отношении юридических лиц как перед Конституционным Судом, так и перед другими правоприменителями обязательно встанет вопрос об объеме конституционного регулирования деятельности юридических лиц, иначе говоря, о перечне основных прав юридических лиц, которые по своему содержанию совпадают с изложенными в гл.2 конституционными правами и свободами граждан и, следовательно, обеспечиваются конституционной защитой. Решение же данной проблемы находится за пределами отдельной статьи и даже научной монографии, поскольку требует широкой и устойчивой практики арбитражных судов, судов общей юрисдикции по прямому применению Конституции, либо отказу в ее применении при рассмотрении дел с участием юридических лиц, а также принципиальных решений Конституционного Суда Российской Федерации по исследуемой проблеме. К сожалению, в настоящее время таких решений практически нет.