Сергей Манойлов
Без достижений научно-технического прогресса уже немыслимо наше время. Не обошли вниманием наши сограждане и такое техническое средство, как диктофон. Использовать диктофоны по поводу и без повода в ряде случаев считается чуть ли не признаком хорошего тона - предприниматели берут диктофоны на встречи с партнерами по бизнесу, при визитах в госструктуры и т.п. (естественно, производя запись разговора, без уведомления об этом собеседника).
В дальнейшем при возникновении конфликтной ситуации с партнером, с правоохранительными органами и т.п., когда решается вопрос о возбуждении уголовного дела либо уголовное дело уже возбуждено, в ход пускается имеющаяся аудиозапись. Кассета с записью (как минимум одна, но иногда их количество доходит до десятка) предъявляется в органы уголовного преследования как одно из доказательств (а зачастую чуть ли не самое основное) своей правоты и, соответственно, вины своего собеседника.
Но законна ли в этом случае произведенная самим лицом негласная аудиозапись?
Рассмотрим ситуацию более подробно. Как обычно происходит на практике, органы уголовного преследования - в данном случае следователь или дознаватель - получают в ходе допроса, основании заявления, либо иным путем информацию от потерпевшего (подозреваемого, обвиняемого) о наличии аудиокассеты с записью. На основании данной информации следователь (дознаватель) выносит постановление о производстве выемки, в соответствии с которым протоколом выемки изымают аудиокассету у лица, ее представившего. Далее, в соответствии со ст. 81 Уголовно-процессуального кодекса РФ, изъятая аудиокассета признается вещественным доказательством. Впоследствии указанная аудиокассета может служить предметом видеофоноскопической экспертизы, заключение которой явится еще одним доказательством, расшифрованная запись разговора может повлечь выявление ранее неизвестных фактов с последующей их проверкой и т.п.
При этом органы уголовного преследования руководствуются статьями 42, 46-47 УПК РФ, которыми предусмотрено, что «... подозреваемый, обвиняемый, потерпевший имеют право... представлять доказательства», а также положениями п. 2. ст. 86 УПК РФ, а именно: «…Подозреваемый, обвиняемый, а также потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители вправе собирать и представлять … предметы для приобщения их к уголовному делу в качестве доказательств». То есть, на первый взгляд, все как будто бы законно - аудиозапись является доказательством, которое было в соответствии с нормами УПК РФ представлено органу уголовного преследования.
Однако в данном случае упускается из виду положение п. 1 ст.86 УПК РФ, которое гласят: «Собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом».
Из изложенного видно, что сбор доказательств производится путем только процессуальных действий, производство которых является исключительной
Кроме того, ст. 13 УПК РФ допускает ограничение права гражданина на тайну телефонных и иных переговоров только на основании судебного решения. Также часть 2 статьи 29 УПК РФ прямо предусматривает, что только суд правомочен принимать решения о контроле и записи телефонных и иных переговоров.
Проведенная негласная аудиозапись потерпевшим (подозреваемым, обвиняемым) при использовании соответствующих технических средств может быть признана законной исключительно с ведома органов уголовного преследования и с санкции суда. В данном случае после возбуждения уголовного дела лицо, полагающее, что в ходе предстоящей беседы могут быть получены сведения, имеющие значение для дела, должно обратиться в органы уголовного преследования с соответствующим заявлением.
При этом согласно ст.186 УПК РФ контроль и запись телефонных и иных переговоров допускаются при производстве по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях на основании судебного решения. При наличии угрозы совершения насилия, вымогательства и других преступных действий в отношении потерпевшего, свидетеля или их близких родственников, родственников, близких лиц контроль и запись телефонных и иных переговоров допускаются при отсутствии письменного заявления указанных лиц, на основании судебного решения.
При разработке уголовно-процессуального законодательства такая ситуация прямо не была предусмотрена, однако ситуации с предоставлением в правоохранительные органы самолично записанных аудиокассет возникают все чаще и чаще. К сожалению, в большинстве случаев подобные «доказательства» принимаются органами уголовного преследования как соответствующие законодательству и ложатся в основу обвинения, что является недопустимым. Таким образом, подводя итог, можно сделать вывод, что в случае скрытого применения научно-технических средств необходимо четко разграничить предусмотренное законодательством представление доказательств со стороны участников уголовного процесса как одно из гарантированных законом средств защиты их прав и свобод, от сбора доказательств, входящего в исключительную компетенцию следственных и судебных органов. В связи с этим полагаю необходимым внесение в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации соответствующего дополнения - включения императивной нормы, к примеру - «доказательства полученные при помощи скрытного применения научно-технических средств признаются допустимыми, в случаях когда их применение прямо предусмотрено законом».