С.Н. Куракина
Одной из политических, экономических и юридических реалий, которые кардинальным образом повлияли на различные сферы международной общественной жизни, стало образование Европейского Союза. С первых этапов его создания особое внимание привлекали к себе проблемы, связанные с отправлением правосудия. В 1970-х годах, когда волна студенческих выступлений прокатилась по европейским государствам, впервые на заседаниях Совета Европы был поставлен вопрос о европейском судебном пространстве. Сама идея единой Европы изначально предполагала становление юридического сообщества, имеющего свои специфические черты, собственные дискурсивные практики, обеспечивающие построение системы ценностей, которая позволяет регулировать отношения большого количества государств. В настоящее время европейское судебное пространство представлено юристами, политическими деятелями, а также экспертами стран-участниц. При этом каждая сфера их профессиональной деятельности характеризуется своими инстанциями производства и распространения документации, а также собственной терминологической системой.
Под юридическими документами мы понимаем официальные тексты, регламентирующие деятельность общества во всех её проявлениях, в соответствии с нормами, действующими на всём европейском пространстве. Юридические документы рассматриваются как одна из главных составляющих юридического дискурса [5]. На практике они подразделяются на следующие жанры: предписывающие документы, судебные решения, инструкции, экспертные заключения, научные исследования и т. д. Каждый из них имеет свои отличительные признаки и свойственные ему познавательные и/или предписывающие функции.
Рассмотрим терминологию, которая представлена в предписывающей юридической документации. Европейское строительство предопределило увеличение законодательной базы. Целевое использование языка в данном типе социального пространства ведёт к возникновению специфических концептуальных образований, новых терминов. Юридическая документация Европейского Союза — это совокупность текстов, учреждающих как первоначальные, так и производные международно-правовые нормы. Поскольку сам Евросоюз является правовым институтом, большинство его юридических документов носит перформативный характер, т. е. такие тексты не описывают реальность, а преобразуют её.
Одна из основных трудностей для специалистов при разработке новой терминологической системы, опирающейся на правовую терминологию многих государств, связана с концептуальными различиями в разных юридических системах. Правовую систему в первую очередь характеризуют термины, которые были выработаны ею в ходе исторического развития. И если правила могут меняться в зависимости от конкретных условий, то термины в юридических текстах остаются неизменными, будучи тесно связанными с определённой юридической традицией. В этой связи широко известный в области юридической лингвистики французский исследователь Ж. Корню подчёркивал, что язык права — в основном наследие традиции, закреплённой исторически: «La specialite du langage du droit est, en cela, inscrite dans l’histoire» [6: p. 19]. Правовая система каждой страны оказывает сильное влияние на национальный язык. Следовательно, каждый правовой термин данной системы находит своё выражение в конкретном слове конкретного языка.
Существует определённое соотношение между словом и концептом. По мнению Р. Сакко, оно не является одинаковым в юридических языках разных стран [10: p. 850]. И тогда основная проблематика перемещается на уровень не только деноминативного, но и концептуального поиска. Причём речь идёт о концептах, возникших исключительно на базе права европейского сообщества. По принципу использования лексикологических средств выделяются несколько типов образования терминов, отражающих юридические понятия.
В своих исследованиях бельгийский лингвист Р. Гоффин выделяет морфемные и синтагматические неологизмы [7: p. 4]. Морфемные неологизмы образуются путём аффиксального словообразования. Среди них, например, наблюдается большое количество слов с префиксальной морфемой eum-, что вполне закономерно и предсказуемо. В частности, с префиксом euro- образуются:
термины, обозначающие лиц, выполняющих определённые общественные функции: eurodepute, euro-observateur, eurofonctionnaire, europarlementaire;
названия конкретных предметов или объектов: eurobloc, eurovin, eurocontainer;
термины, обозначающие новые понятия, возникшие в результате европейского строительства: euro-emprunts, euro-emission, eurocredit, euromarche;
d) эмоционально окрашенные термины, обозначающие отношение к европейским процессам: euro-optimisme, euroscepticisme, euro-ignorance.
Встречающееся в документах как слитное, так и дефисное написание многих из вышеуказанных терминов свидетельствует о том, что процесс формирования данной терминологии находится в стадии развития.
Синтагматические неологизмы появляются в результате коллокаций — последовательного сочетания детерминантов, образующих постоянную смысловую единицу:
бессоюзныесинтагмы: approche plurifonds, action monofonds, contrat multisupport, contrat monosupport;
трёх- ичетырёхкомпонентныесинтагмы, элементыкоторыхсоединеныпредлогами«а» или«de»: Europe a geometrie variable, service d’interet economique general;
субстантивно-адъективныесочетания: acquis communautaire, livre blanc, livre vert, interet communautaire;
сочетания с субстантивной основой: libre circulation des personnes.
Наши наблюдения показывают, что многие неологизмы сформированы в результате конверсии, т. е. сдвига в значении слова. Мы определяем их как семантические неологизмы, новое значение которых даётся уже существующей лекскме. Например, термин directive традиционно относится к административной и экономической области и определяется как общее руководящее указание, даваемое высшим органом подчинённому: Indication generale donnee par l’autorite (politique, militaire, religieuse, etc.) a ses subordonnes: instruction, ordre [11: p. 369]). Однако для права европейского сообщества характерен чисто юридический подход к данному понятию. Директива ЕС — не просто указание, а тип законодательного акта Европейского Союза, вводимого через национальное законодательство и обязывающего государство — члена ЕС в указанный срок принять меры, направленные на достижение определённых в этом акте целей. Даже если какая-нибудь страна вовремя не ввела соответствующую директиву в национальное законодательство, директива, тем не менее, имеет силу закона в этой стране, и её нарушение может быть обжаловано в Суде Европейского Союза [3]. Таким образом, мы наблюдаем семантический сдвиг как результат экстралингвистического фактора.
В случае с семантическими неологизмами речь может идти также о дистанцировании от национального понятия. В частности, такое национальное понятие, как interet general, во французском юридическом тексте лишено экономического основания. Как подчёркивает Ф. Левек, оно выражает лишь национальный и коллективный интерес, возвышаясь над частным и отражая общий интерес граждан [8]. Одна
Мы можем говорить также и о полифункциональном использовании терминов других областей деятельности человека при разработке европейского законодательства. Эти термины употребляются в нормативных документах и приобретают, таким образом, правовую значимость. Так, слово espace не входит в терминологический аппарат ни политических наук, ни теории права. Espace — понятие, используемое ранее в таких разделах знаний, как философия, математика, физика и т. п. Область его употребления не ограничена какой-либо специальной научной сферой. На уровне повседневного восприятия это понятие интуитивно воспринимается как арена действий, географическая поверхность, космическое пространство. Однако в европейском праве слово espace стало частью таких лексических структур, как espace judiciaire europeen, espace economique europeen, espace de liberte, de securite et de justice (европейское судебное пространство, европейское экономическое пространство, зона свободы, безопасности и правосудия).
Выражение espace judiciaire (судебное пространство) было впервые официально употреблено Президентом Франции Жискаром Д’Эстеном на заседании Совета Европы 5-6 декабря 1977 года: «La construction de l’Europe devrait s’enrichir d’un nouveau concept, celui de I’espace judiciaire» («Европейское строительство должно обогатиться новым концептом, концептом судебного пространства») [1]. Маастрихтский договор, подписанный 7 февраля 1992 года и положивший начало современному Европейскому Союзу, официально признал значимость сотрудничества в области правосудия на европейском пространстве.
В результате в Амстердамском договоре, внёсшем изменения в Договор о Европейском Союзе, содержится более развёрнутая формулировка espace de liberte, de securite et de justice: «...de maintenir et de developper l’Union en tant qu’espace de liberte, de securite et de justice au sein duquel est assuree la libre circulation des personnes, en liaison avec des mesures appropriees en matiere de controle des frontieres exterieures, d’asile, d’immigration ainsi que de prevention de la criminalite et de lutte contre ce phenomene» («.сохранять и развивать Союз как зону свободы, безопасности и правосудия, внутри которой обеспечиваются свободное перемещение граждан и соответствующие меры по контролю внешних границ, убежищ, иммиграции, а также меры по предотвращению преступности и борьбы с нею») [2]. На данный момент выражение espace judiciaire europeen включает в себя все направленные на взаимопонимание и сотрудничество правовые установки, которые сложились ранее: организация взаимоотношений государств исключительно на правовой основе, уважение международного права и признание его принципов и норм во внутригосударственном законодательстве и т. д.
Нельзя игнорировать также тот факт, что многие слова разговорного языка фигурируют как базовые термины в некоторых областях европейского права. Так, ввиду принятия протокола о туризме возникла необходимость определения термина touriste, который использовался скорее в разговорном языке. Принятая в итоге дефиниция определяет touriste как «гостя, проводящего, по меньшей мере, одну ночь в учреждении коллективного или частного предоставления жилья в данном регионе» [9: p. 5]. Это определение, с одной стороны, предполагает, что «турист» — это лицо, которое приезжает в тот или иной регион с целями не только туристическими (например, по профессиональной необходимости), а с другой стороны, исключает приезжающих с туристической целью, но не проводящих ночь в данном месте. В этом случае должен употребляться термин visiteur (посетитель). Эти понятия требуют дальнейшего уточнения, чтобы использоваться в рамках применения тех или иных правовых норм.
Анализируя правовые тексты ЕС, приходим к выводу о том, что европейский законодатель имеет достаточную автономию и возможность использовать в своей профессиональной деятельности терминологию национальной правовой системы и других сфер общественной жизни. В результате формируется совершенно новая терминологическая система, которая, с одной стороны, опирается на терминологию государств-членов, но вместе с тем присваивает этим терминам новое значение, в результате чего становится независимой от терминологических аппаратов других правовых систем.
Списоклитературы
Proposition de Valery Giscard d’Estaing sur la mise en place d’un espace judiciaire europeen // URL: http://www.cvce.eu/obj/Proposition_de_Valery_Giscard_d_Estaing..., cвободный(датаобращения: 20.01.2012 г.).
Traite d’Amsterdam modifiant le traite sur l’Union Europeenne, les traites instituant les Communautes europeennes et certains actes connexes. Art. B. // URL: http://eur-lex.europa.eu/ fr/treaties/dat/11997D/htm/11997D.html, свободный(датаобращения: 10.01.2012 г.).
Le traite sur le fonctionnement de l’Union europeenne. Art. 82, 83, 105, 115, 143, 207 // URL: http://eur-lex.europa.eu/LexUniServ/LexUniServ.do?uri=OJ;C;2010; 083;0047;0200..., свободный (дата обращения: 10.01.2012 г.).
Version consolidee du Traite instituant la Communaute europeenne. Art. 86 // URL:http://eur-lex.europa.eu/fr/treaties/dat/12002E/pdf/12002E_FR.pdf, свободный (дата обращения: 21.01.2013 г.).
Кожемякин Е.А. Юридический дискурс как культурный феномен: структура и смыслообразование / Е.А. Кожемякин // URL: http://konference.siberia.com/pub/ doklad..., свободный (дата обращения: 22.12.2011 г.).
Cornu G. Linguistique juridique / G. Cornu. - Paris: Montchrestien, 2005. - 443 р.
Goffin R. Quels corpus et quelles approches pour une description contrastive de l’eurolecte? / R. Goffin // URL: http://perso.univ-lyon2.fr/~thoiron/J5%20LTT%202005/ pdf/Goffin.pdf, свободный(датаобращения: 15.12.2011 г.).
Leveque F. Concepts economiques et conceptions juridiques de la notion de service public/ F. Leveque // URL: http://www.cerna.ensmp.fr/Documents/FL-LivreKirat.pdf, свободный(датаобращения: 20.12.2011 г.).
Lavault-Olleon E. Langue du droit et harmonisation terminologique multilingue: l’exemple de LexAlp / E. Lavault-Olleon et F. Grossman // Lidil, revue de linguistique et de didactique des langues. - 2008. - № 38. - P. 11-32.
Sacco R. La traduction juridique. Un point de vue italien / R. Sacco // Les Cahiers du droit. - 1987. - № 4. - P. 845-859.
Справочные и информационные издания
Le Petit Larousse. - Paris: Larousse, 2007. - 1855 p.