План работы
Введение
1. Биография А.Р. Лурия
2. Нейропсихология как достижение и основное направление в деятельности А.Р. Лурия
3. Нейропсихологическая школа А.Р. Лурия
4. Научно-исследовательская деятельность А.Р. Лурия
Заключение
Список литературы
Введение
Психология – сравнительно молодая наука. От ее возникновения в Германии до сегодняшнего дня прошло немногим более 120 лет. Значительная часть этого времени прошла в борьбе школ, спорах о смысле основных понятий и поисках надежных методов исследования. Еще 20 – 30 лет назад для обычного образованного человека психология была чем-то средним между учением Фрейда о бессознательных сексуальных инстинктах и теорией условных рефлексов. Если современная мировая психология превратилась в одну из самых динамично развивающихся научных дисциплин, уступая в этом отношении, быть может, только биологии и информатике, то заслуга этого принадлежит небольшому числу людей, доказавших практическое значение психологических знаний в таких областях как новые информационные технологии, стресс на рабочем месте, образование и медицина. Любой репрезентативный опрос – в России, Западной Европе или в Северной Америке – показал бы, что А.Р. Лурия входит в число 10 ведущих психологов прошедшего столетия [5,1].
А.Р. Лурия был известен как профессор (1944), доктор педагогических наук (1937), доктор медицинских наук (1943), член Академии Педагогических наук РСФСР (1947), член Академии Педагогических наук СССР (1967), вице-президент Международного Союза Научной Психологии (1969- 1972), зарубежный член Национальной Академии Наук США (1968), Американской Академии Наук и Искусств, Американской Академии Педагогики, а также почетный член ряда зарубежных психологических обществ (британского, французского, швейцарского, испанского и др.). Он был почетным доктором ряда университетов: г. Лейстера (Англия), Люблина (Польша), Брюсселя (Бельгия), Тампере (Финляндия) и др. В течение более чем 50-летней научной работы Александр Романович внес важный вклад в развитие различных областей психологии [6,1]. Анализируется вклад А.Р. Лурия в общую, историческую, кросс-культурную, детскую психологию, дефектологию, психофизиологию, психогенетику [4,39], [3,4]. Более того, вклад Александра Романовича оказался конкретным и неоспоримым, – ведь нет ничего естественнее допустить существование связи между психикой и мозгом.
1. Биография А.Р. Лурии
История жизни потомственного российского интеллигента А.Р. Лурии [5,1]. Родился в г. Казани, в семье известного врача-терапевта Р.А. Лурия. В 1921 г. окончил факультет общественных наук Казанского Университета, затем переехал в Москву. В студенческие годы, совпавшие с гражданской войной, увлекся психоанализом. В 1937 г. закончил 1-й Московский медицинский институт и стал работать в институте психологии Московского Университета. Здесь встретился с Львом Семеновичем Выготским и Алексеем Николаевичем Леонтьевым, ставшими его ближайшими друзьями и соратниками, с которыми их объединяли общие психологические позиции. Как ученик Л.С. Выготского, А.Р. Лурия участвовал в создании отечественной психологической науки, в разработке теории культурно-исторического развития психических процессов, основанной на положении об общественно-исторической детерминации психических процессов человека. Его работы по объективному изучению аффективных состояний положили начало целому ряду аналогичных исследований как в России, так и за рубежом. Докторская диссертация Лурии по педагогическим наукам, подготовленная и защищенная в 30-е гг., была посвящена проблеме конфликтов. Начиная с 1940 г. А.Р. Лурия проводил исследования по анализу мозговых механизмов психических процессов. В годы Великой Отечественной войны Лурия исследовал нарушения психических процессов при различных поражениях мозга в восстановительном госпитале клиники нервных болезней Всесоюзной НИИ экспериментальной медицины в г. Кисегаче. А после войны продолжил свои исследования в Московском Институте нейрохирургии им. Н.Н. Бурденко АМН СССР. На основании результатов этих многолетних исследований Лурия создал новое направление в психологии – нейропсихологию, о которой речь пойдет далее [6,1]. В его работе поражает точность, с которой ему удалось описать функции различных структур мозга, в особенности лобных долей, причем за десятилетия до того, как появились современные биофизические методы трехмерного мозгового картирования, позволившие буквально увидеть предсказанные процессы и взаимосвязи. Каждая вторая обзорная статья по нейропсихологии высших, специфически человеческих психологических функций до сих пор начинается с обязательной ссылки на эти работы [5,1]. Им разработана новая теория локализации высших психических функций, представляющая существенный шаг вперед по сравнению с прежними теориями, им внесен важный вклад в понимание природы речевых нарушений и создана новая классификация афазий.
Начиная с 1923 г. Лурия проводил большую педагогическую работу: он преподавал в Академии Коммунистического воспитания им. Н.К. Крупской, в Московском Педагогическом дефектологическом институте, с 1968 по 1977 г. он заведовал кафедрой нейро- и патопсихологии факультета психологии МГУ им. М.В. Ломоносова. В течение многих лет он читал курс общей психологии, создал ряд спецкурсов. Под руководством А.Р. Лурия защищено более 50 кандидатских диссертаций, многие из его учеников стали докторами наук.
Александр Романович связывал нас с Г.И. Челпановым, И.П. Павловым, Г.Г. Шпетом, Р.О. Якобсоном, С.М. Эйзенштейном, В.М Мясищевым, С.Г. Левитом, Л.А. Орбели, Б.Г. Ананьевым, Э.А. Асратяном, В.М. Черниговским, П.К. Анохиным, Н.И. Гращенковым, Н.И. Бурденко, Н.В. Коноваловым, М.Ю. Рапопортом, А.А. Маркосяном, И.А. Соколянским, Д.Н. Узнадзе, И.С. Бериташвили. Все они отдавали дань его яркому человеческому и научному таланту. Дорогого стоит, например, признание, высказанное как-то исключительным по уму и таланту Б.М. Тепловым, в том, что А.Р. Лурия талантливее его [2,72]. В молодые, еще казанские годы А.Р. Лурия переписывался с В.М. Бехтеревым и З. Фрейдом. О его обширных контактах с западными учеными многое могли бы рассказать Дж. Брунер, К. Прибрам, М. Коул.
Замечательно, что А.Р. Лурия был «лицо неофициальное», но весьма авторитетное, пользовавшееся неограниченным доверием. Притом, что ему принадлежит немало собственных открытий, Александр Романович не уставал делать открытия в работах западных и отечественных ученых и знакомил своих коллег и друзей друг с другом. Один пример: А.Р. Лурия убедил Н.А. Бернштейна сделать английский перевод ряда своих работ и содействовать их изданию в Англии. Познакомившись с ними, Дж. Брунер написал в письме А.Р. Лурия, что Н.А. Бернштейн – человек на грани гениальности, и сожалел, что не познакомился с ним при его жизни.
Не поддается перечислению западная психологическая литература, которую А.Р. Лурия рекомендовал издательству «Прогресс» для перевода на русский язык, и современная психологическая литература, которую он рекомендовал этому и многим западным издательствам для перевода на европейские языки. Если учесть еще его собственные книги, изданные на многих языках, то следует признать, что существовал огромный невидимый «Издательский Дом Александра Лурия» [2,74]. Им было написано свыше 25 книг, причем большинство из них сразу же переводились на иностранные языки. Его собственные знания основных языков – немецкого, французского и английского – в разговорном и письменном вариантах было совершенным, о чем свидетельствует и многолетняя переписка с другими классиками психологии, начиная с Зигмунда Фрейда. Мнения о количестве языков, которыми он владел, расходятся, но большинство оценок превышает цифру 10 [5,2].
Нельзя не заметить, что А.Р. Лурия многие годы был президентом, точнее Отцом родным «Международного землячества» иностранных студентов-психологов МГУ. Он не давал покоя другим преподавателям факультета, и те, скрепя сердце, ездили на встречи в общежития, а потом были благодарны ему. О признательности студентов и аспирантов и говорить нечего.
Подлинным триумфом этой деятельности А.Р. Лурия стал 18-й Международный Психологический конгресс в Москве (1966г), где он был больше чем председатель Программного комитета прогресса – его душой и мотором. Именно с этого времени отечественная психология навсегда вернулась в мировое психологическое сообщество. Впрочем, сам он его никогда не покидал. То, что это был триумф именно А.Р. Лурия, не осознали в то время ни участники конгресса, ни, конечно же, он сам. Подобная деятельность была его естественным состоянием.
Столь же бескорыстным было его внимание к научной молодежи в самом широком смысле этого слова, то есть не только к своим ученикам. А.Р. Лурия один из первых оценил талант Е.Н. Соколова, В.Д. Небылицына, М.И. Лисиной, А.И. Мещерякова, В.В. Давыдова и многих других [2,73]. Б.М. Величковский пишет об удивительной заботе А.Р. Лурия о научной молодежи и приводит собственный пример: «Когда в конце обучения я по рекомендации Александра Романовича оказался в Берлинском университете, то еженедельно получал от него письма, хотя не входил в число ближайших учеников и специализировался по другой кафедре». Оказалось, что Лурия писал письма и тогдашнему директору института психологии Берлинского университета. Главная мысль – молодежь должна попасть в хорошие руки [5,4]. Величковский вспоминает первую встречу с А.Р. Лурия. Когда студенты только что открывшегося факультета психологии МГУ увиделись с Александром Романовичем на их первой лекции 1 сентября 1966 года, ему шел уже 65-й год – возраст, в котором активная научная и преподавательская деятельность профессоров университетов на Западе успешно завершается. Происходило бы это в стенах Гарварда или Сорбонны, а не альма-матер на Моховой, то, быть может, никакого заслуживающего упоминания луриевского периода в нашей жизни и не было бы. Культура и эволюция были двумя центральными понятиями этой лекции, как и всей его научной программы. Б.М. Величковский говорит о том, что эту лекцию 37-летней давности можно было бы прочитать и сегодня - сразу подкупал простой разговорный язык и понятные примеры, для демонстрации которых он выбирал кого-нибудь из своих студентов. Самое главное для будущего психолога – понять, что между мозгом миром существует постоянное взаимодействие. Лурия говорил студентам, что в своей жизни знал двух гениальных людей. Это были Л.С. Выготский, умерший в середине 30-х годов, и физиолог Н.А. Бернштейн [5,2].
Основными качествами Александра Романовича по описанию знавших его людей, были энтузиазм, редкая работоспособность, доброта и др. Его ответственность, отзывчивость, пунктуальность служили прекрасным примером для окружающих. К сожалению, не так уж многие из них следовали этому образцу. Об А.Р. Лурия нельзя даже сказать, что он ничего не забывал – у него просто не было времени на забывание, потому что он ничего не откладывал на завтра, тем более в долгий ящик, объясняя это стремлением разгрузить память для более важных дел. Это по Бахтину редкий дар «поступающего мышления».
На заседании ученого совета, где был заслушан предварительный доклад В.П. Зинченко о кандидатской диссертации, Александра Романовича попросили выступить официальным оппонентом. Он согласился. Спустя несколько дней, при встрече с Владимиром Зинченко он сказал: «Володя, я уже написал отзыв на твою диссертацию, когда же я, наконец, ее увижу?» Скорее всего, он написал ее сразу же после ученого совета.
Систематичность А.Р. Лурия была поразительной. За месяц до своей кончины в день 75-летия он показал Владимиру Зинченко, как подготовился к смерти. На полках книжного шкафа были расставлены папки с неопубликованными работами. Шутя, он сказал, что осталась самая простая часть работы: подойти, взять папку и отнести в издательство. Как показали годы, эта часть работы пока является непосильной [2,74].
В общении поражала его быстрота и обязательность. Но самое удивительное – это атмосфера, которую он умел создать вокруг себя. В его окружении не было никакого ощущения изолированности. С этой идеологической открытостью коррелировала открытость дома. Большая профессорская квартира в двух шагах от Ленинки была открыта не только для коллег, но и для студентов, которым даже разрешалось брать с собой раритетные книги. Кстати, его студенты совместно составляли университетские руководства по общей психологии. Лурия следил за тем, чтобы его сотрудники и студенты выступали с докладами, и сам организовывал неформальные научные семинары, проходившие у него дома, в университете или в госпитале Бурденко. Попадавшие в Москву знаменитости неизменно приглашались для таких выступлений. Он сам переводил иностранных гостей, причем часто не выдерживал рамок этой роли и скорее комментировал сказанное. Прослушав первые фразы доклада крупнейшего американского специалиста по развитию ребенка Джерома Брунера вместо перевода, сказал: «Ну, здесь нет ничего нового – мы с Выготским знали все это 40 лет назад!». На экзаменах Лурия был предельно либерален: «Если студент не знает материал, то и списать не сможет». Он даже специально советовал студентам перед экзаменами готовить шпаргалки! На экзаменах всегда задавал одни и те же вопросы с незначительными вариациями. Вообще был добр к студентам и сотрудникам. Знал, кто нуждается в помощи, и помогал многим, в том числе и материально.
Одновременно Лурия вполне мог быть жестким и безаппеляционным. В дискуссиях о роли учения И.П. Павлова для психологии, публично говорил, что величие человека можно измерять тем количеством лет, на которое он задержал развитие науки. Там, где научные противоречия приобретали характер морального противостояния, проявлял себя как настоящий боец. Ненавидел карьеризм и подонков от науки, серьезные моральные проступки не прощал даже друзьям. Как пишет Елена Александровна Лурия, эти люди просто переставали для него существовать. Наученный опытом «средневековья» - 30-50-х годов, предупреждал о готовности многих идти по трупам. Частым словом в его лексиконе было «халтура». На защитах говорил правду в глаза и действительно останавливал проходимцев, по крайней мере, на том участке, где он еще это мог сделать. «Вы ошиблись. Эту работу Вы должны были бы представить для защиты на кафедру научного коммунизма. Психология – экспериментальная наука. Вы ошиблись дверью». Многих в околонаучных кругах это непосредственно задевало, и декан факультета по секрету рассказывал о письмах граждан с немыслимыми обвинениями [5,3].
Александр Романович использовал каждую возможность, чтобы увлечь других своим делом. Многие зарубежные и отечественные нейропсихологии признают, что выбрали профессию в результате встречи с ним. Проходя по университетскому двору, он часто подходил к группам студентов: «Ну как же можно стоять вот так часами и совсем ничего не делать!». Б.М. Величковский вспоминает: «Когда я стал его ассистентом, меня и моих близких будили его звонки около 7 часов утра: «Боря, ты еще спишь?!» Лурия заставлял его ходить на свои лекции, которые тогда казались Величковскому скучными. Однажды предложил прочитать лекцию вместо себя. К этому выступлению Величковский тщательно готовился неделю, а в итоге прочитал ее за 15 минут в одной аудитории старого здания МГУ [5,5].
Теперь рассмотрим научную деятельность А.Р. Лурия более подробно. А.Р. Лурия – автор более 600 научных работ в разных отраслях психологии, среди них основные: «Речь и интеллект в развитии ребенка»(1927), «Этюды по истории поведения»(1930), «Учение об афазии в свете мозговой патологии»(1940), «Травматическая афазия»(1947), «Восстановление функций после военной травмы»(1948), «Умственно отсталый ребенок»(1960), «Мозг и психические процессы»(1963,1970), «Высшие корковые функции и их нарушение при локальных поражениях мозга»(1962,1969), «Основы нейропсихологии»(1973), «Нейропсихология памяти»(1974,1976), «Основные проблемы нейролингвистики»(1976), «Язык и сознание»(1979) и ряд других, множество из которых было переведено на различные языки мира [6,2].
2. Нейропсихология как достижение и основное направление в деятельности А.Р. Лурия
Луриевская нейропсихология берет свое начало в психологии, ее источником являются общепсихологические представления о структуре и строении психических функций. В то время как западная нейропсихология в значительной степени «выросла» из медицины и до сих пор является своеобразной частью медицины – «высшей неврологией», изучающей психологические симптомы поражения мозга аналогично неврологическим симптомам и непосредственно сопоставляющей их с очагами поражения мозга.
Клиническая, медицинская «парадигма» западных нейропсихологических работ удерживает их в собственном русле, независимом от общепсихологических идей. В них отсутствует внутренняя теоретическая связь с психологическими концепциями, и это давняя традиция западной нейропсихологии. Другая традиция – непосредственное перенесение в клинику методов экспериментального исследования, разработанных для изучения здорового человека (в основном психометрических), и увлечение количественными, а не качественными аспектами изучаемых дефектов (т.е. прием математических, статистических методов над качественным анализом, на котором настаивал А.Р. Лурия).
Новизна и оригинальность луриевской нейропсихологии заключаются в том, что она, будучи синтезом трех наук (психологии, медицины, физиологии), является, прежде всего, отраслью психологической науки, непосредственно связанной с общепсихологическими идеями А.Р. Лурия (как представителя школы Выготского – Леонтьева). Поэтому успехи луриевской нейропсихологии в значительной степени связаны с адекватностью психологических идей, использованных А.Р. Лурия для изучения проблемы «мозг и психика».
Как известно, нейропсихология – это одна из наук о мозге, поэтому центральной проблемой в ней является проблема мозговой организации (локализации) психических функций. Ее решение зависит от понимания следующих вопросов:
что такое психическая функция как психологическое явление?
что такое мозг как субстрат психических функций, т.е. каковы принципы его организации?
как именно соотносятся психические функции с мозговыми структурами, т.е. что именно «подлежит» локализации и что именно надо понимать под мозговыми механизмами психических функций?
А.Р. Лурия по-новому подошел к решению этих вопросов.
Высшая (т.е. прижизненно возникающая, опосредованная, произвольно регулируемая) психическая функция представляет собой не «психическую способность» - целостное и неразложимое на составные части психологическое явление, а сложную форму психической деятельности. Эта деятельность включает в свой состав движущие мотивы, цели (программу), испол
Мозговые структуры, ответственные за реализацию психических функций,- высоко дифференцированные образования, объединенные в различные системы, взаимодействующие между собой. Кроме этого системы объединяют и корковые, и подкорковые уровни мозга. Мозг как субстрат психических процессов организован по многим системным принципам: проекционным, ассоциативным, регуляторным и др. С определенными мозговыми структурами следует соотносить не психическую функцию как единое целое, а ее отдельные звенья, параметры (аспекты), реализация которых осуществляется с помощью соответствующих физиологических процессов.
Общие и локальные физиологические процессы (закономерности работы соответствующих нейронов) «ответственны» за различные аспекты психических функций и различные формы их нарушений при локальных поражениях мозга. Именно они и являются конкретными мозговыми механизмами высших психических функций.
Мозг как субстрат психических процессов участвует в реализации психических функций как сложное единое целое, состоящее из высокодифференцированных компонентов, организованных по системному принципу, где различные мозговые структуры и специфичные для них физиологические процессы «отвечают» за различные звенья (аспекты) функции.
Эти и другие положения вошли в сформулированную А.Р. Лурия «теорию системной динамической локализации (мозговой организации) высших психических функций человека». На современном этапе изучения проблемы данная теория явилась наиболее эвристичной и продуктивной по сравнению с другими концепциями, объясняющими соотношение мозга и психики.
Как всякая хорошая теория, она успешно применяется на практике (для диагностики состояния мозга и его отдельных структур и восстановления нарушенных функций). Предложенные А.Р. Лурия методы нейропсихологической диагностики и восстановления психических функций основаны на данной теории. Они пользуются большой популярностью во всем мире как одни из наиболее эффективных. Таким образом, луриевская нейропсихология объединяет в себе высокий научный и практический потенциал, чем и объясняется ее признание у нас и за рубежом.
3. Нейропсихологическая школа А.Р. Лурия
А.Р. Лурия – не только основоположник нейропсихологии нового типа, он создал отечественную нейропсихологическую школу – коллектив учеников, единомышленников, продолжающих разрабатывать его идеи.
Научная школа – особое, весьма ценное и сравнительно редкое явление в науке. Далеко не все крупные ученые оставили после себя научную школу, что объясняется, по-видимому, и объективной значимостью научных взглядов ученого, и его личными качествами. А.Р. Лурия сочетал в себе и высокий научный авторитет, и выдающиеся способности Учителя, воспитателя молодежи. Он трудился не в одиночку, а всегда с коллективом сотрудников-учеников. Лурия воспитал многих учеников, некоторые из них ушли в другие области психологии, но большинство сохранило верность нейропсихологическим интересам и составило луриевскую нейропсихологическую школу. В эту школу входят не только отечественные, но и зарубежные ученые; учениками А.Р. Лурия считают себя такие известные ученые, как М. Коул, Н. Гольдберг (США), Ж.Дас (Канада), Л. Вайзкранц (Англия), А.Л. Кристенсен (Дания), М. Климковский, М. Кочмарек (Польша), Э. Андриевска (Франция) и многие другие. [2,81]. Учениками А.Р. Лурия являются и многие неропсихологи, работающие теперь в странах СНГ, учившиеся в свое время на факультете психологии МГУ или подготовившие под его руководством диссертации по нейропсихологической тематике. Можно говорить о различной степени принадлежности того или иного ученого к луриевской нейропсихологической школе, однако, бесспорно, их объединяет признание высокого научного авторитета А.Р. Лурия и общее понимание основных проблем нейропсихологии и способов их решения. [2,82].
Нейропсихологическая школа А.Р. Лурия испытывала в своем развитии различные трудности, в том числе и общие с другими научными дисциплинами («утечка мозгов» за рубеж, наплыв непрофессионалов и т.п.). Тем не менее, вопреки всем неблагоприятным обстоятельствам она жива и имеет большой потенциал развития. Она представляет собой ценное достояние отечественной психологической науки [2,96].
4. Научно-исследовательская деятельность А.Р. Лурия
Она подразделялась на следующие разделы:
теоретические исследования в области нейропсихологии;
работа в области клинической и экспериментальной нейропсихологии;
исследования в области реабилитационной нейропсихологии.
Разработка теоретических проблем нейропсихологии была посвящена анализу методологических основ луриевской нейропсихологии, ее связи с естественнонаучными традициями отечественной психологии, физиологии, философии; с психологическими воззрениями Л.С. Выготского и его школы; анализу ее истории и места в системе наук; оценке вклада нейропсихологии в решение общепсихологических проблем, в частности в проблему деятельности; анализу понятийного аппарата луриевской нейропсихологии (таких понятий, как «фактор», «системность», «уровневая организация функций», «блоки мозга» и др.). Помимо этого в рассматриваемый период были подготовлены к печати и отредактированы рукописи А.Р. Лурия, не опубликованные при его жизни: «Язык и сознание», «Этапы пройденного пути. Научная биография». Была опубликована также первая на русском языке научная биография А.Р. Лурия и дан анализ его вклада в различные области психологической науки, рассмотрением которых он занимался. Таким образом, за годы, прошедшие после кончины Александра Романовича, продолжалось теоретическое осмысление методологического, теоретического, понятийного аспектов луриевской нейропсихологии, ее отличия от западных нейропсихологических школ.
Разработка проблем клинической нейропсихологии(или синдромологии) велась в нескольких направлениях.
Продолжалось изучение нейропсихологических синдромов в контексте проблемы межполушарной асимметрии и межполушарного взаимодействия. Проводилось сопоставление левосторонних и правосторонних синдромов, изучались их динамика, различия синдромов у праворуких и леворуких испытуемых. Анализировались нейропсихологические синдромы, возникающие при нарушении межполушарного взаимодействия вследствие поражения комиссур – мозолистого тела и др. Многие работы по данной тематике опубликованы в сборнике «Нейропсихологический анализ межполушарной асимметрии мозга».
Продолжалось изучение нейропсихологических синдромов, наблюдаемых при поражении глубоких подкорковых структур левого и правого полушарий; выяснялось отличие «подкорковых» синдромов от «корковых»; роль различных подкорковых образований в возникновении вербальных и невербальных нейропсихологических симптомов. Сопоставлялись клинические, нейропсихологические и компьютерные данные. Результаты исследования обобщены в монографии Н.К. Корсаковой, Л.И. Московичюте «Подкорковые структуры мозга и психические процессы».
Продолжалось изучение нейропсихологических синдромов травматического и сосудистого генеза. Выяснялись их специфика, отличие опухолевых синдромов, особенности динамики на разных стадиях восстановления психических функций. Нейропсихологические синдромы травматического и сосудистого генеза описаны в учебном пособии Н.К. Корсаковой, Л.И. Московичюте «Клиническая нейропсихология».
Интенсивно разрабатывалось новое направление клинической нейропсихологии – детская нейропсихология
(или нейропсихология детского возраста). Проводилось исследование детей с трудностями в обучении. Причины школьной неуспеваемости анализировались с позиций нейропсихологии. На основе нейропсихологического анализа создавались методические рекомендации по коррекции школьной неуспеваемости.
Началось формирование геронтонейропсихологии
(или нейропсихологии позднего возраста). Изучались нейропсихологические синдромы, возникающие при различных поражениях мозга: болезнях Паркинсона, Альцгеймера, дисциркуляторной энцефалопатии и др. [2,83].Предложены нейропсихологические критерии деменции в старческом возрасте и методы ее диагностики [2,84].
Таким образом, мировая научная психология постепенно стала поворачиваться на луриевский курс. Признают, что у Лурии не было надежного метода. Так, например, гипотезы о мозговой локализации функций можно было проверять только пост мортем, т.е. после смерти пациента. То, что он угадывал благодаря опыту и уникальным способностям, с трудом могли повторить другие, даже в его ближайшем окружении [5,5].
А.Р. Лурия проводил исследования и в области социальной
психологии. Экспериментальные исследования роли социальных (средовых) факторов в формировании психических процессов проводились им как на детях, так и на взрослых. У детей, живущих в различных социо-культурных условиях (крестьянские, городские, беспризорные дети), и у взрослых, в разной степени вовлеченных в экономические и общественно-социальные отношения, анализировались особенности разных познавательных процессов, и доказывалось, что социо-культурный опыт определяет не только содержание, но и структуру психических процессов. Различные исследования в этом направлении положили начало новой отрасли психологической науки, ставшей в наши дни довольно популярной – «кросс-культурной
» или «исторической» психологии.
Согласно А.Р. Лурия, в психике человека нельзя разделять биологическое и социальное, т.е. эти два аспекта находятся в постоянном единстве и взаимопроникновении. Таким образом, все психические функции – как элементарные, так и высшие – результат взаимодействия и биологических, и социальных факторов, причем социальные не просто «взаимодействуют» с биологическими. Они используют биологические механизмы и этим способствуют формированию особых «функциональных образований», с помощью которых реализуются высшие формы психической деятельности. Для экспериментальной проверки роли биологических (наследственных) и социальных (средовых) факторов в психическом развитии ребенка А.Р. Лурия обратился к близнецам. Совместно с сотрудниками им было проведено сравнительное изучение психических процессов у монозиготных и дизиготных близнецов в различных экспериментальных условиях. Было показано, что с возрастом действие «социальных» факторов возрастает. Это был первый опыт использования «близнецовой модели» в нашей стране.
Большое внимание в своем творчестве А.Р. Лурия уделял общепсихологической проблеме опосредования высших психических функций знаками-символами и, прежде всего – речью. Многие его работы по этой теме показали, что овладение речью перестраивает все основные психические процессы; благодаря речи высшие психические функции приобретают характер осознанности и произвольности.
Специальный цикл работ А.Р. Лурия был посвящен роли речи
в генезе и нарушениях произвольных движений и действий, где он установил, что различные виды речевой регуляции движений (пусковая, тормозная, неспецифическая, смысловая) формируются в разные возрастные этапы [4,41]. Так, на ранних этапах развития ребенка его сознание носит преимущественно аффективный характер; это этап отражения эмоциональных связей и отношений. На следующем этапе преобладает отражение наглядно-двойственных связей, и лишь на завершающем этапе сознание приобретает отвлеченный вербально-логический характер. Таким образом, логика развития сознания соответствует логике развития значений и смыслов слов [4,42]. Своими работами, посвященными регулирующей роли речи, ее развитию, нарушениям, мозговым механизмам, А.Р. Лурия внес существенный вклад в современную общую психологию, в современное понимание произвольных форм управления психической деятельностью.
Далее, как соратник и последователь Выготского, он на протяжении всей своей научной деятельности развивал одно из центральных положений общей психологии – положение о системном строении высших психических функций и о системном и смысловом строении сознания. А.Р. Лурия считал, что системное строение – это универсальный принцип организации психических функций. Он изучал общепсихологическую проблематику, связанную с системными закономерностями высших психических функций, на материале как нормы, так и патологии.
Вслед за Выготским А.Р. Лурия развивал представления о системном и смысловом строении сознания. Как известно, данная проблема имеет принципиальное значение для психологической науки: от ее решения зависит принадлежность психологии к идеалистическому или материалистическому, естественнонаучному лагерю. Отношение к сознанию как центральной методологической проблеме психологии объединяет всех представителей школы Л.С. Выготского. Согласно А.Р. Лурия, изучение различных форм сознательной психической деятельности является главным предметом психологии. Он объединял проблему сознания (и отвлеченного мышления) с проблемой языка. Так в своей работе «Язык и сознание»(1979) обосновывается положение о том, что слово как «орудие сознательной деятельности» занимает центральное место в формировании сознания.
Хорошо известны работы А.Р. Лурия в области дефектологии.
Предметом исследования были нарушения психических функций у детей с разными формами умственной отсталости. Экспериментально было подтверждено одно из основных положений специальной психологии, согласно которому при умственной отсталости в первую очередь нарушаются механизмы формирования высших психических функций, связанные с участием речевой системы. Благодаря этим исследованиям появилась возможность дифференцированного подхода к разным формам умственной отсталости. Это имело не только теоретическое, но и большое практическое значение.
Безусловен вклад А.Р. Лурия в психофизиологию
. На протяжении всего своего научного творчества он проявлял большой интерес к физиологическим методам исследования и физиологической интерпретации психологической науки. Изучалась глазодвигательная система с целью выявления механизмов управления «глазодвигательных центров». Было установлено, что глазодвигательная система обладает рядом специфических особенностей, отличающих ее от других моторных систем.
В течение многих лет с помощью психофизиологических методов Лурия со своими сотрудниками занимался изучением физиологических механизмов регулирующей роли речи и ее нарушений в контексте нейропсихологических проблем. Этой теме он посвятил свои работы «Лобные доли»(1966), «Функции лобных долей мозга»(1982) и др. В Институте нейрохирургии АМН СССР проводились систематические исследования с помощью методов А.Р. Лурия, и был получен большой фактический материал, который уточнил сведения о различиях функционального состояния спокойного и работающего мозга и показал дифференцированное участие разных областей мозга в физиологическом обеспечении различных видов психической деятельности. А.Р. Лурия считал, что настоящая «психологически ориентированная физиология» должна быть направлена на изучение не отдельных реакций, а целостных видов психической деятельности.
Анализируя научное творчество А.Р. Лурия, нельзя не отметить его общего отношения к эксперименту
(и в целом – к практике) как к критерию истинности психологического знания. Он был блестящим экспериментатором, успешно работавшим в самых различных областях психололгии, начиная от исторической и заканчивая психофизиологией. Как и Выготский, А.Р. Лурия считал, что только результаты конкретных экспериментальных исследований могут рассматриваться в качестве доказательства справедливости той или иной гипотезы или теории. Для него эксперимент не существовал вне теории, и было чуждо экспериментирование вне научной теории. Его эксперименты всегда имели научно-естественное методологическое и теоретическое обоснование. Именно поэтому качественный анализ фактов был для него первичным по отношению к количественному. Этот подход к экспериментальной работе актуален сейчас как никогда.
Заключение
Итак, оценивая значение научного творчества А.Р. Лурия, следует безусловно, признать, что его заслуги перед отечественной и мировой психологической наукой состоят не только в создании нейропсихологии – новой отрасли психологии, но и в существенном продвижении в других областях психологической науки – общей, исторической, детской психологии, дефектологии, психофизиологии. А.Р. Лурия совместно с Л.С. Выготским и другими отечественными психологами сыграл большую роль в разработке фундаментальных общепсихологических концепций, на которых основана современная психология. В 1920-е гг., когда в официальной отечественной психологии господствовали субъективно-идеалистические представления о психике, он вместе с Л.С. Выготским и А.Н. Леонтьевым и др. встал на путь борьбы за материалистическую, естественнонаучную психологию, за создание ее непротиворечивых методологических и теоретических основ. В этом его основная заслуга перед психологической наукой. А.Р. Лурия рассматривал каждую отрасль психологии как часть единой психологической науки. Необходимость в изучении различных аспектов научного творчества А.Р. Лурия очевидна [2,46].
В научной биографии А.Р. Лурия можно выделить 3 периода, во многом отражающие особенности истории отечественного психоанализа.
1. В первый период (на протяжении первой половины 20-х гг. 20 века) А.Р. Лурия оценивает психоанализ как новое, современное направление, позволяющее преодолеть кризис в психологии.
2. Второй период (2-я половина 20-х-30-е гг.) характеризуется резкой критикой А.Р. Лурия психоанализа с общепсихологических марксистских позиций. Но в содержательном плане ключевые психоаналитические принципы и проблемы (целостный подход, изучение эмоциональных и мотивационных сфер личности, соотношение внешнего и внутреннего, биологического и социального, сознательного и бессознательного в личности и т.д.) по-прежнему остаются для А.Р. Лурия в числе приоритетных, работающих и актуальных.
3. В третий период (после 1940 г.) отмечается отсутствие работ А.Р. Лурия, посвященных вопросам психоанализа. Но фактически те принципы, постулаты и проблемы, которые А.Р. Лурия впервые сформулировал для себя, продолжали работать на всем протяжении его научного творчества [3,92].
Список литературы
1. Большая Советская Энциклопедия, том 16.
2. Вопросы психологии, №5, 1997.
3. Вопросы психологии, 2002.
4. Психологический журнал, 2002, том 23, №4, с.39 – 48.
5. hhtp://flogiston.ru/projects/psihi/luria.shtml.
6. http://www.psy.msu.ru/people/luria.html.