Введение
Пол – есть фундаментальное биосоциальное свойство индивидуальности, одна из первых категорий, в которой ребенок осмысливает собственное «Я». В старшем дошкольном возрасте ребенок уже четко идентифицирует себя с определенным полом и возрастом. Анализ научной литературы показал, что у детей воспитывающихся в условиях отцовской депривации и не имеющих образца для половой идентификации возможны определенные нарушения в данной области.
Особенности идентификации дошкольников депривации
Результаты различных исследований отечественных и зарубежных психологов подтверждают факт негативного влияния отцовской депривации на развитие личности ребенка. Так, чешские исследователи Й. Лангмейер и З. Матейчек, выделяют феномен отцовской депривации и описывают в своем труде специфические особенности воспитания в неполной материнской семье. Известный психиатр А. И. Захаров в работе посвященной неврозам, отмечает высокий процент частоты возникновения данного вида расстройств у детей воспитывающихся без участия отца. Исследования профессора И. Кона и данные психологической практики, свидетельствуют об более низком уровне притязаний, трудностях в общении и налаживанием контактов со сверстниками и усвоении мужских ролей у мальчиков данной группы. Проведение эксперимента заключалось в предложении ребенку стимульного материала в виде двух наборов карточек (по 6 штук), на которых персонаж мужского или женского пола изображен в разные периоды жизни от младенчества до старости. Исследование проводилось в два этапа. Задачей первого являлась оценка возможности ребенка идентифицировать свой настоящий, прошлый и будущий половозрастной статус. Другими словами, проверялась способность ребенка к адекватной идентификации своего жизненного пути. На втором этапе исследования сравниваются представления ребенка о Я-настоящем, Я-привлекательном и Я-непривлекательном. Из предложенных картинок ребенок выбирает самый привлекательный и непривлекательный для него образ.
Анализ результатов проводился по следующим параметрам: идентификация пола, идентификация возраста, построение итоговой последовательности по полу и возрасту, выбор привлекательного образа, выбор непривлекательного образа.
В результате проведенного исследования были выявлены следующие тенденции. Идентификация пола в обеих исследуемых группах была адекватной и вызвала затруднения только у одного испытуемого из группы детей из неполных семей, что составило соответственно всего 5% от общего количества испытуемых. Наибольшее количество ошибок в обеих группах было обнаружено при выполнении построения первой идентификации связанной с определением возраста ребенка. В группе детей из неполных семей 70% испытуемых неправильно идентифицировали свой возраст, в группе испытуемых из полных семей 35% соответственно. Достоверность различий в распределении признака была подтверждена путем статистической обработки (х2 Пирсона, при уровне значимости р. 0,05). Данный факт свидетельствует о больших сложностях в формировании возрастного аспекта эго-идентичности у детей из неполных семей, по сравнению с их сверстниками из полных семей.
В построении итоговой (по половозрастным признакам) последовательности затруднения были у 35% испытуемых из группы неполных семей и 20 % испытуемых из группы полных семей соответственно. Что свидетельствует о более низкой степени сформированности у детей из неполных семей способности к генерализации знаний по поводу эго-идентичности направленных на других людей, и на собственный жизненный путь, хотя этот показатель и не является статистически значимым (х2 Пирсона, при уровне значимости р.0,05) . Наиболее привлекательным образом для испытуемых из неполных семей был образ школьника (40%) и образ юности (35%), 20% испытуемых выбрали образ взрослого, 5% - образ старости. Для группы испытуемых из полных семей наиболее привлекательным оказался образ юности, его выбрали 50% испытуемых, далее следует образ школьника - 40%, 5% выбрали образ взрослого и 5% - образ дошкольника. Исходя из этого можно предположить следующее: дети из полных семей имеют в представлении более развернутую временную перспективу в область будущего, что может свидетельствовать об их большей уверенности в построении их собственного жизненного пути.
Наиболее непривлекателен для дошкольников из первой группы образ младенца (40%) и образ старости (35%), 15% выбрали взрослого и 10 % образ дошкольника. Во второй группе наиболее непривлекателен для испытуемых образ старости (45%) и образ младенца (35%), далее следует образ взрослого (15%) и 5 % выбрали образ дошкольника. Что соответствует нормам данного возраста и свидетельствует о том, что в области нежелательного варианта жизненного пути представления детей из разных типов семей оказываются сходными.
Итак, результаты проведенного нами исследования показывают, что структура семьи обуславливает формирование личностных особенностей ребенка. Изучение половозрастной идентификации у старших дошкольников из полных семей и детей, воспитывающихся в условиях отцовской депривации, продемонстрировало низкий уровень сформированности у детей из неполных семей представлений об эго-идентичности и невысокую способность к генерализации данных знаний на других людей и на собственный жизненный путь.
Этапы формирования отцовства
Отцовство - достаточно сложный феномен, который можно определить как категорию психологии личности, отражающую основные этапы развития личности, характеризующую комплекс интегральных, социальных и индивидуальных характеристик личности, проявляющихся на всех уровнях жизнедеятельности человека.
В психологии выделяются несколько стадий родительства: принятие решения о рождении ребенка, беременность, период становления родительства, период зрелого родительства, период, называемый периодом «постродительства», т.е. бабушек и дедушек.
Данные стадии характерны как для женщин, так и для мужчин, однако существует определенная специфика прохождения этих стадий у мужчин.
В результате всестороннего изучения проблемы формирования отцовства, влияния социальных отношений на становление института отцовства, было сделано предположение о том, что в онтогенезе комплекса отцовства можно выделить три основных этапа;
1) стереотипное представление об отцовстве до беременности жены;
2) переосмысление стереотипов в течение беременности;
3) собственно формирование чувства отцовства после рождения ребенка, с которым в перинатальный период мужчина не имеет такой связи, как женщина, соответственно, и изменение отношения к себе, формирование отношения к ребенку, принятие новой роли отца - сложный и многофакторный процесс.
Первый — теоретический — этап начинается с рождения мальчика до момента получения сведений о беременности его жены (партнерши). Формирование стереотипов об отцовстве происходит в процессе взаимодействия с собственными родителями. Причем степень влияния отца и матери зависит от возраста ребенка. Отец является фигурой, которая помогает ребенку изучать мир, собственное тело и его возможности через силовые игры. Позднее взаимоотношения родителей становятся моделью поведения в обществе сверстников в младшем школьном и подростковом возрасте. Однако на формирование представлений об отцовстве оказывает влияние не только семейная ситуация. Часто мужчина, выросший без отца, может быть хорошим родителем, если у него есть модель мужского поведения.
В среднем к 18-23 годам формируются основные представления об отцовстве, характерные для этого периода: молодые люди собираются иметь детей в будущем, но не сейчас, считают необходимым планировать рождение детей и рассматривают это как перспективу только через несколько лет (от двух до пяти), они положительно относятся к детям, но общаются не часто, полагают, что с рождением ребенка у мужчины появляется большая ответственность. Принимая социальные стереотипы современности как собственное мнение, они полагают, что отец для ребенка является образцом для подражания, воспитывает физически и духовно, социально поддерживает, дает чувство уверенности в себе, защиту.
Второй этап - «слом» стереотипов в период беременности партнерши. Этот этап начинается с того момента, когда мужчина узнал, что будет отцом, до начала взаимодействия с уже родившимся ребенком. Сам момент сообщения о беременности и осознание факта реальности ребенка разнесены во времени. Реакция на сообщение о беременности может быть различной в зависимости от многих факторов, включающих намерения мужчины относительно конкретной женщины, материальную, социальную и другие виды готовности принять ответственность за будущую жизнь. Даже в том случае, когда решение о рождении ребенка принято заранее и является результатом оформления потребностно-эмоциональной и ценностной сфер отцовства, выраженном в желании иметь ребенка, известие о беременности может вызвать сложные переживания.
Беременность жены для мужчины обозначает ограничение желаний, перестройку планов, погруженность в многочисленные бытовые дела. Как таковая способность мужчины вынести потерю внимания к себе и одновременно дарить его другим, не получая при этом немедленного удовлетворения, определяет наскол
Беременность жены ставит перед мужчиной сложную задачу - справиться с внезапными ощущениями и оказать психологическую поддержку жене, взять на себя большую часть внешних проблем, создав защитный барьер между женщиной, носящей ребенка, и остальным миром. Как поведет себя будущий отец в каждом конкретном случае будет зависеть от многих факторов. Основные из них - его личностный склад, зрелость отношений к семье, осознанная оценка возникающих трудностей, способность справиться с ними и отношения с собственной матерью и отцом.
Первые два этапа представляют собой период подготовки к общению с ребенком. Теоретические представления об отцовстве формируются в социуме с начала жизни мужчины, затем изменяются, преломляясь через собственный опыт общения с еще не родившимся ребенком через жену и преобразования, изменения самосознания, самооценки и образов Я. Этот процесс является очень сложным и легко нарушается при отторжении со стороны жены или социальных проблемах будущего отца, таких, как отсутствие материальных ресурсов, постоянной работы и др. Мужчины, которые подвергаются финансовым кризисам, часто отказываются от экономических и психологических обязанностей отца, что частично является следствием уязвимости отцовства по отношению к успеху во внешней среде. Многие мужчины испытывают повышенную тревожность и ответственность за материальное положение семьи, это приводит к стремлению больше работать, чтобы обеспечить семью, но может вызывать чувство одиночества у жены. Другие, наоборот, делают вид, что ничего не происходит такого, о чем стоило бы беспокоиться. Такие мужчины полагают, что рождение ребенка — нормальное физиологическое явление и с раздражением относятся к проявлениям тошноты, утомляемости, плаксивости беременной жены. Таким образом, отсутствие теоретической подготовки к отцовству, страх перед рождением ребенка способствуют возникновению тревожности. Г. Дик-Рид считает, что этот период требует от мужа понимания, терпимости и бескорыстия по отношению к жене, чтобы правильно оценить ее мысли и поведение во время беременности, т.е. мужчина оказывается в ситуации повышенных требований. Считается, что этот период является периодом проверки готовности к отцовству. Тем не менее, этот период является важным с точки зрения формирования отношения к будущему ребенку и собственной позиции в семье.
Третий этап — период после рождения ребенка — практический период. Этот период является критическим с точки зрения возникновения бондинга - связи мужчины с родившимся - ребенком.
Отец, по их мнению, воспитывает в ребенке рациональность, нормальные условия развития, эстетическое, нравственное развитие.
Таким образом, формирование отцовства является сложным многоступенчатым процессом, на который влияют различные факторы, в том числе социальные, семейные и личностные.
Итак, три этапа формирования комплекса отцовства: 1) стереотипное представление об отцовстве до беременности жены; 2) переосмысление стереотипов в течение беременности; 3) собственно формирование чувства отцовства после рождения ребенка.
Влияние называния на восприятие отцовства
Методологической основой исследования является лакановское утверждение о влиянии называния на восприятие названного, фиксированное в структуре: «означающий – означающее – означаемое – А - а», где означающий – это тот, кто говорит, означаемое – не объекты и вещи, а значение того, по поводу чего говорит тот, кто держит речь; означающее – то слово, знак или символ, который использует говорящий; А – Другой, тот, с которым говорят, кто присутствует в коммуникации как признанный, но не познанный; а – другое, совпадающее в каждом человеке с его собственным Я – источником всякого знания, в котором нет речи.
Данное исследование посвящено экспериментальному доказательству влияния называния на восприятие того, что названо. Сущность этого явления приоткрывает тот факт, что наши слова, которые выражают наши мысли, имеют в себе то значение, которое вкладывает в них говорящий. Таким образом, каждое понятие, слово, предложение, фраза, сказанные человеком, преломляются через его представления о данных явлениях, которые им описываются в речи через структуру языка. Так же происходит в тот момент, когда человек отвечает на вопрос, касающийся его представлений о себе (его Я-концепции). Если человеку предложить выбрать часть из предложенных утверждений, касающихся его самого, то он выберет те утверждения, которые на его взгляд ему соответствуют, исходя из того, что и как он о себе думает; но эти утверждения будут поняты им, исходя из его представлений о том, что говорится в этих утверждениях. Получается, что конечный продукт, получаемый после опроса по поводу Я–концепции, будет состоять из представлений испытуемого по поводу предложенного стимульного материала. Поэтому актуальность нашего исследования состоит в том, что оно позволяет, во-первых, исследовать Я–концепцию человека, а не представления испытуемого по поводу представлений исследователя относительно Я-концепции, и, во-вторых, экспериментально доказывает влияние означающего на означаемое, которое здесь демонстрируется через исследование Я–концепции.
В исследовании принимали участие школьники старших классов и студенты разных факультетов. Сначала испытуемых просили нарисовать рисунок в ответ на вопрос «Кто ты?», затем предлагался тест «10 ответов» (т.е. предлагалось написать 10 ответов на вопрос «Кто ты?»), после чего снова испытуемых просили нарисовать рисунок в ответ на вопрос «Кто ты?».
Таким образом, фиксировалось изменение рисунка, отображающего Я-концепцию, после осознавания своей Я-концепции индивидом.
В ходе интерпретации результатов были выделены признаки изменения, фиксируемые во 2-м рисунке, по сравнению с 1-м: менялся предмет рисунка, нажим линий, штриховка, цветовая гамма и др.
Проанализировав работы испытуемых, мы обнаружили различия между русскими и татарами. Татарам более свойственно, чем русским, непринятие себя, отрицание, протест, связанный с собой или же большая закрытость, протест против «копания» в себе, боязнь что-то узнать о себе. У тех и других почти одинаково выражена потребность действовать, быть активными, достигать что-либо через борьбу, лидерство, инициативность. Но у русских сильно надежда на легкость, радость, оптимизм, стремление к новому, раскрепощение, расширение возможностей. Из этого можно предположить, что татары связывают достижения с трудностями, упорством, тогда как русские с легкостью, удачей. Другим отличием этих выборок является Я–концепция испытуемых: если в татарской группе соотношение Я-социального и Я-индивидуального почти равное и Я–концепция практически больше никак не представлена, то в русской группе – кроме Я-индивидуального и Я-социального присутствует также Я-трансцендентное. Также отличием является то, что татары имеют более конкретные представления о себе, а русские склонны к полету фантазии даже когда речь заходит о том, кто они есть. Это снова подталкивает на мысль, что татары более нацелены на внешнюю оболочку жизни – на социум, на видимые изменения, тогда как русские в большей мере погружены во внутреннее – в себя, в самокопание, в свой внутренний мир.
Заключение
Существуют основания для продолжения исследования в области особенностей построения временной перспективы будущего и факторов ее формирования. Несмотря на то, что не были выявлены грубые нарушения половой идентификации, это не дает основание констатировать их отсутствие, так как анализ литературы и собственные исследования позволяют утверждать, что эти различия могут структурироваться на более глубоких психических уровнях и проявляться внешне (обуславливать поведение) в более старшем возрасте.
Список литературы
1. Белопольская Н.И. Половозрастная идентификация.- М., 2008.
2. Кон И.С. Отцовство, как социокультурный феномен// Педагогика.- №9, 2005.- С. 3-16.
3. Лангмейер Й., Матейчек З. Психическая депривация в детском возрасте.- Прага, 1984.
4. Материалы с интернет портала исполнительного комитета московского городского совета депутатов, главное управления здравоохранения, городской медико-педагогический лечебно-реабилитационный подростковый центр// www.ors.ru
5. Шнейдер Л.Б. Семейная психология.- М., 2006.
6. Лакан Ж. Инстанция буквы, или судьба разума после Фрейда. Пер. с фр./ Перевод А.К. Черноглазова. М.: «Русское феноменологическое общество», изд-во «Логос», 1997.-184 с.
7. Лакан Ж.К Якобсону, доклад. Перевод с французского А.К. Черноглазова; режим доступа: http://lacan.narod.ru/ind_lak/lac_r6.htm
8. Польстер И. Обитаемый человек. Терапевтическое исследование личности. М., 1999. - 240 с.
9. Хусаинова Н.Ю., Рахимова А.Ф. Я-концепция наркозависимого. Казань: ЗАО «Новое знание», 2006. – 108 с.