Психологические аспекты проблемы отражения отношений в безоценочной и
оценочной формах
План работы
1. Когнитивный способ отражения отношений и когнитивная оценка
2. Эмоциональный способ отражения отношений и аффективные оценки
Библиография
1. Когнитивный способ отражения отношений и когнитивная оценка
Все сказанное до сих пор об отражении отношений относилось к научному познанию отношений на основе теоретического мышления и представляло собой научно-абстрактный способ их отражения. В целом не вызывает сомнения принципиальная
возможность отражения и познания любых типов и видов отношений, на основе понятийного мышления, тем более при научном познании, вооруженном экспериментальными методами, логикой и методологией научного исследования.
При организации обычной жизнедеятельности и поведения, при выполнении реальной деятельности человеку не нужно познавать все существующие отношения самому, как не нужно доводить их познание до уровня научного закона. Связи и отношения между различными предметами и явлениями познаются человеком многократно в течение жизни, становятся ему известными в процессе социализации, обучения, из личного опыта и потому довольно часто выявляются в реальных ситуациях почти "мгновенно". Другие связи и отношения остаются не доступными для познания рядового индивида что отражается на качестве его поведения и деятельности.
Но в принципе основной подход, используемый отдельным субъектом для когнитивного выявления объект-объектных отношений, ничем не отличается от научного, кроме как меньшей строгостью, четкостью и последовательностью рассуждений и выводов. Очевидно при этом, что значение мыслительной операции сравнения
не сводится к выявлению различных видов отношений и формированию понятий об отношении в логике
и вообще в науке.
Сравнение - это, видимо, самый простой и самый исходный
познавательный акт, на основе которого рядовой субъект познает различные отношения. К подобному выводу пришли еще представители Вюрцбургской
школы (О. Кюльпе, Н. Ах
и др.),
которые понимали простейшие акты мышления как "усмотрение отношений между материальными элементами опыта". В свое время С.Л. Рубинштейн
указывал на то, что сравнение - это "часто первичная... и элементарная форма познания", с помощью которой "устанавливаются сначала внешние отношения".
Именно с помощью сравнения выявляется, пожалуй, самые простые из всех отношений, но в то же время важнейшие виды: это отношения тождества (равенства) и различия, благодаря которым у человека, в частности, возникает понимание "единства мира".
Установление тождества и различия как акты познания наиболее тесно связаны с перцептивным
отражением и исходным опытом практического (предметного) мышления. По-видимому, эти отношения являются первыми из выявляемых ребенком рациональных путей. Действительно, сопоставляя ("со поставленные", т.е. буквально "поставленные рядом") два предмета, накладывая их друг на друга, воспринимая их одновременно или последовательно, всегда можно ответить на вопрос о том, тождественны сравниваемые предметы по какому-либо признаку или различны.
Довольно часто после установления качественной тождественности свойств у двух предметов субъект переходит к установлению различий между предметами по признаку интенсивности выраженности какого-либо свойства, т.е. выделяет отношения количественных различий
или отношение равенства
этих свойств. В дальнейшем будем называть такие отношения "отношениями превосходства". При установлении отношения превосходства между двумя объектами оно выражается таким образом, что "отсчет" ведется от свойства, принятого за основание, например: "А больше В", где В - основание". Отношения данного типа обладают свойством симметричности, ассиметричности
и переходности (транзитивности), поэтому отношение всегда можно "повернуть", рассмотрев его "с другой стороны", например: "В меньше А".
Следует отметить, что в естественных языках акт такого сравнения "получает выражение в сравнительной степени прилагательных и наречий", т.е. в таких словах, как "больше", "раньше", "близко", "голубее", "ярче", "красивее", "лучше" и т.д.
При внимательном знакомстве с этими и подобными словами, которые выражают установленные при сравнении отношения превосходства, обнаруживается их единство с сугубо оценочными категориями ("лучше", "больше", "красивее" и т.д.).
Действительно, по крайней мере некоторые из приведенных слов, выражающих отношение превосходства, тождественны категориям особого класса "сравнительных оценок", название которых, кстати, даже производно от исходной операции "сравнения".А. А. Ивин,
например, разделяет все оценки на две группы: "абсолютные, в формулировках которых используются такие термины, как "хороший", "плохой", "добрый",.
и "сравнительные оценки, выражаемые с помощью таких терминов, как "лучше", "хуже", "равноценно
".
В данном случае сходство слов, выражающих отношения превосходства и сравнительных оценок, не случайно, так как, оценивание на когнитивной основе также исходит из операции сравнения по некоторому основанию. Иногда очень трудно отличить, с чем мы реально имеем дело: с установлением отношения тождества-различия и, особенно, отношений превосходства или же с оценкой. Где и как между ними произвести демаркационную линию, если признавать оценками "оценки в широком смысле" в том виде, как они охарактеризованы в той же работе А.А. Ивина?
Так, он считает возможным отнести к оценкам в широком смысле и оценки величин", обнаруживающиеся в результате "сравнения нескольких предметов между собой в определенном отношении или сопоставления некоторого предмета с избранным образцом". Для выражения этих оценок также используются "триплеты оценочных понятий", такие как "раньше - одновременно - позже" или "больше-равно-меньше" и т.д. То есть "сравнительные оценки в широком смысле", по крайней мере, внешне, а по мнению некоторых авторов и по существу ничем не отличаются от описанных выше отношений превосходства, выявляемых при сравнении "интенсивности" выраженности каких-либо свойств предметов.
Такое высокое сходство по форме выражения и по исходному
познавательному процессу в первую очередь свидетельствует о генетическом единстве оценки с познанием любых видов отношений, а также подтверждает, что процесс оценивания - это процесс выявления отношений, а сама оценка (как результат оценивания) - специфическая форма выражения (отображения) выявленных отношений.
Однако возникает вопрос, а чем же все-таки принципиально отличаются отношения превосходства, выявляемые при сравнении объективных свойств двух предметов, так сказать, при обычном познании отношений, от оценок в широком смысле, т.е. от отражения с помощью оценочного познания, также связанного с познанием отношений между такими же объектными свойствами, предметов? Если следовать приведенному выше мнению А.А. Ивина,
то ничем. Но тогда "размывается" специфика оценочной формы и ее уже никак не отличить от обычного акта сравнения с целью установления отношений "тождества-различия" и особенно их частного вида - отношений превосходства.
На наш взгляд, отличие все же есть, и оно состоит в следующем. При "обычном
" выявлении отношений превосходства сравнение производится между двумя отдельными предметами независимо от того, сравниваются ли реальные предметы или представления о них. В частном случае, который находится "на грани" с оценочной формой, а иногда (при особых условиях, о которых разговор ниже) даже переходит в оценочную форму, в качестве одного из предметов используется какой-то эталонный, но единичный предмет или его образ. Причем,
если одной из сравниваемых сторон является общепринятая мера (измерительный эталон), то выявление отношения превосходства может перейти в измерение.
При оценочном
же отражении отношений производится сравнение свойств реального предмета (или образа-представления о нем), с одной стороны, с "накопленным" представлением об усредненном
свойстве предмета или с образом эталона, но образованного как обобщение
ряда реальных предметов из того же класса, с другой. Причем, образование эталонного представления об "интенсивности", "выраженности" данного свойства, кстати, чаще всего происходит как раз при выявлении обычных отношений превосходства между парами предметов, входящих в класс. При оценивании "накопленное" представление об эталонном свойстве выступает в качестве основания для устанавливаемого познавательного отношения, а в конечном счете и основания для оценки, например: "Х
больше, чем обычно бывают предметы данного класса" (сравнительная оценка). Реально такое высказывание замещается более простым: "Х
- большой" (абсолютная оценка). В данном случае здесь абсолютная оценка является производной от сравнительной
*
.
Следующим возникает вопрос, а чем же принципиально отличаются оценки в широком и узком смысле?
Если использовать принятую в начале данного раздела терминологию, то можно охарактеризовать отличия следующим образом.
Оценки в широком смысле или оценки первого рода
, относятся к отражению (и выражению в оценочной форме) отношений превосходства между объектами (или их образами), являющихся в общем-то внешними для субъекта познания. В качестве одной из сторон отношения выступают реальный предмет, в качестве другой - представление об усредненном или эталонно предмете. Несмотря не отмеченную специфику такие отношения всегда принадлежат к типу объект-объектных, причем даже если в качестве одной или обеих сторон отношения будут выступать сами субъекты, но только как материальные тела с объектными свойствами (вес, рост и т.д.).
В отличие от этого оценки в узком смысле слова
или оценки второго рода
связаны с отражением некоторых видов отношений, принадлежащих к типу субъект-объект или субъект-субъект, а в наибольшей степени специфичны для отражения особого вида отношений
: потребностных
или ценностных. Некоторые же философы считают оценки в узком смысле как специально предназначенные для отражения особых "ценностных свойств
" предметов.
На генетическое родство оценок в узком и широком смысле слов указывает существование промежуточных между ними подвидов оценок. Это - оценки, которые связаны также с отражением объектных свойств предметов, обычно выявляемых в отношениях между объектами, но у которых в качестве одной из сторон выступает сам познающий данное отношение субъект, точнее, его чисто физические свойства. Это ставит их на самую "границу" с субъект-объектными отношениями. Имеются в виду установление отношений превосходства в оценочной форме между тождественными "объектными свойствами" субъекта и объекта, например: высоты, веса тел и др. Особенно отчетливо их "промежуточность"
заметна на той стадии онтогенетического развития ребенка, когда только начинается постижение субъект-объектных отношений. На этой стадии оценки выраженности свойств предметов исходя из величины собственного тела являются, видимо, генетически исходными когнитивными способами отражения субъект-объектных отношений. (Более подробный их анализ содержится в следующем разделе). Здесь же отметим главное: познание субъект-объектных отношений, в частности в оценочной форме, начинается не на "голом месте", а опирается на более простые по своей природе способы познание объект-объектных отношений.
Признание в качестве оценок и таких форм отражения отношений, которые не связаны только с познанием ценностных отношений предметов, исключает разрыв, образующийся обычно между оценками в узком смысле и другими формами познания, что приводит порой к полному отрицанию когнитивной функции оценки или приданию оценкам статуса особых форм познания, предназначенных только для обнаружения таинственных "ценностных свойств предметов".
Все это свидетельствует о том, что оценки могут быть по своей природе самой что
ни на есть натуральной когнитивной формой познания, что исходят они из одного "корня" с познавательными актами установления любых видов отношений, которые обнаруживаются уже в самых простых формах собственно мыслительных операций.
Таким образом, существует как бы цепочка последовательно уменьшающихся по объему понятий, обозначающих различные способы когнитивного выявления объект-объектных
отношений и их отображения: отношение (любое) - отношение "тождества - различия" - отношение превосходства - отношения превосходства между единичным и эталонным объектами - отношение между объектом и предствавлением об усредненном предмете, производном из познания класса сопоставимых объектов. Последний способ отражения объект-объектных отношений - это уже и есть оценка в широком смысле.
Кроме такой существует, видимо, "цепочка" понятий, обозначающих различные способы выявления реальных субъект-объектных
отношений. Однако выделение подобной "цепочки" понятий, учитывая, что проблема отражения субъект-объектных отношений еще очень мало изучена, сопряжено с более значительными трудностями. Более того, в этом уже нет такой острой необходимости, так как "происхождение" собственно оценочной формы отражения отношений уже прослежено на примере объект-объектных отношений. В данном случае можно сразу перейти к анализу оценочных форм отражения субъект-объектных отношений и, в частности, потребностных
отношений как наиболее характерных для отражения с помощью оценок. Но для того, чтобы и в этом случае показать их родство с обычным когнитивным познанием отношений, все же кратко, в самом общем виде рассмотрим принципиальные вопросы познания потребностных
отношений на когнитивной основе.
Специфика объективных потребностных
отношений, как это было показано выше, состоит в том, что сторонами отношения являются "субъект с нуждой" и "предмет со свойством, позволяющим удовлетворить эту нужду" и тем самым восстановить "целостность" субъекта. Познания таких отношений возможно как "со стороны", т.е. другим субъектом, так и как бы "изнутри", тем же субъектом, который включен в отношение как одна из его сторон. Эти два варианта познания потребностных
отношений являются, так сказать, " существующими в жизни", т.е. оба они используются реальными людьми в процессе жизнедеятельности. (Неразличение,
а порой непроизвольное или бесконтрольное смешивание этих вариантов познания приводит к серьезным научным недоразумениям)
*
.
В данной работе нет места для подробного анализа вопроса о том, какой из вариантов является исторически и онтогенетически более ранним, так как. данный вопрос относится как частный к более общим проблемам: выделение "Я" и "не Я", "другого Я";
постижение отношения к себе через отношение к другому, а в целом, к проблеме соотношения сознания и самосознания.
Рассмотрим оба этих варианта последовательно, начиная все же с анализа познания "чужих" потребностных
отношений как генетически более вероятного исходного варианта, хотя бы уже потому, что при анализе познавательных возможностей человека нетрудно заметить их большую ориентированность (и развитость) как на непосредственно-чувственном, так и опосредованно-мыслительном отражении внешнего мира.
Однако даже познание "чужих" потребностных
отношений сопряжено для субъекта со значительно большими трудностями, нежели отражение большинства объект-объектных отношений, с которыми имеет дело человек в процессе обычной жизнедеятельности.
Сложность познания потребностных
отношений проистекает уже из невозможности установить их путем простого сравнения, основанного на "непосредственном усмотрении", чего было достаточно для выявления многих объект-объектных отношений. Перефразируя известное выражение К. Маркса,
можно сказать, что ни у субъекта, ни у предмета "не написано на лбу", в чем состоит нужда и что именно этот предмет как раз и является необходимым для ее удовлетворения. Это связано со спецификой объективных потребностных
отношений, которая, как показано выше, состоит в следующем: во-первых, в том, что и потребность, и свойство предмета удовлетворять ее не имеют внешне сходных, "сопоставимых" черт; во-вторых, в том, что они, как и другие свойства, выявляемые в любых отношениях, зависят от внутренней сущности и состояния субъекта и предмета, но в отличие от других свойств они являются непостоянными
, а лишь время от времени реально возникающими (особенно потребность). Поэтому и сами потребностные отношения, возникающие между предметом и субъектом, являются непостоянными и динамичными, а следовательно, и более трудными для познания; в-третьих, субъект, являясь сложнейшей из возможных сторон объективно существующих отношений, кроме того, обладает одновременно многочисленными потенциальными, причем иногда актуализирующимися одновременно несколькими потребностями, что приводит к дополнительному непостоянству отношений с одним и тем же предметом.
Тем не менее, хотя потребность и является "внутренним и непостоянным" свойством субъекта, еще со времен Гегеля известно, что "внутреннее всегда проявляет себя, становится вполне внешним". Рано или поздно потребность обнаружит себя, например, в виде заметного предпочтения или повышенной активности по отношению к определенному классу предметов. Познание этого типа отношений несмотря на всю его специфику в принципе не отличается от познания других существенных отношений, но, как и всякое существенное отношение, оно доступно познанию лишь на основе развитого понятийного мышления, в то время как для отражения "поверхностных", несущественных отношений достаточно самого простого акта сравнения.
При познании же субъектом собственных потребностных отношений все обстоит еще сложнее, особенно если идти по "чисто понятийному" пути. Дело в том, что для такого отражения необходимо, с одной стороны, познание внешней среды (гносеологический аспект - со всеми проблемами отношения внешнего бытия к сознанию), с другой стороны, отражение внутренней среды субъекта, его потребностей и других "внутренних" переменных (онтологический аспект - со всеми проблемами отношения внутреннего бытия организма к бытию как внешней объективной деятельности). В одном акте познания присутствуют, во-первых, как бы "два" бытия: внешнее и внутреннее, а кроме того еще и связь, существующая между ними, которую собственно и нужно выявить.
Методологические основы решения этой проблемы в психологии заложены Б.Г. Ананьевым и С.Л. Рубинштейном. В частности можно назвать развиваемое в работах С.Л. Рубинштейна представление о том, что такого рода познавательные отношения осуществляются не между бытием и сознанием (гноселогический подход), а осуществляется "внутри бытия", т.е. субъект познания представляет собой не менее бытийный объект, чем любые другие объекты бытия.
Однако в любом случае "чисто понятийное" постижение собственных потребностных отношений доступно лишь субъекту, находящемуся на высоких уровнях развития сознания и самосознания, так как опирается на рефлексивное мышление, позволяющее субъекту как бы со стороны "увидеть", познать свои субъект-объектные отношения, рассматривая себя как одну из сторон отношений. "Сознание выступает здесь, - пишет С.Л. Рубинштейн о наиболее глобальном познании человеком своих отношений, - как разрыв, как выход из полной поглощенности непосредственным процессом жизни для выработки соответствующего отношения к ней, занятие позиции над ней, вне её для суждения о ней".
Предысторией такого постижения собственных отношений является, как уже отмечалось, познание "чужих" отношений, а в целом это путь через освоение знаний, накопленных общественном.
Значительно более простым, но тем не менее когнитивным в своей основе является отражение потребностных отношений через процесс оценивания и выражение результатов такого отражения в оценочных категориях. Как неоднократно показано выше, в основе оценочного отражения лежит акт сравнения предмета с основанием. В данном случае когнитивным основанием является знание о классе предметов, способных удовлетворить потребность, которое формируется в процессе реального взаимодействия самого познающего субъекта с различными предметами потребности, в процессе познавательного "опредмечивания потребности". Необходимым "подспорьем" в этом процессе являются, во-первых, опыт познания объект-объектных отношений, во-вторых, опыт, приобретаемый человеком в процесс социализации, в процессе постижения накопленных обществом знаний о предметах общечеловеческих потребностей и о потребительских свойствах различных предметов. (В более частных случаях человек может опираться только на опыт, приобретаемый в процессе обучения, что приводит к возникновению познавательных оценок, фигурирующих, например, в науке).
Другой основой является личный опыт практического участия в потребностных отношениях с предметами потребности; завершающий выделением их возможности удовлетворять ту или иную потребность. "Осознавая связь между потребностями и предметами, которые их удовлетворяют, - писал С.Л. Рубинштейн, - устанавливается в практическом действенном опыте удовлетворения этих потребностей".
Информация о завершившемся процессе взаимодействия может иметь и интероцептивный, т.е. непосредственно-чувственный, характер, и опосредованно-познавательный. В данном случае не рассматривается лишь информация о непосредственном взаимодействии, поступающая по аффективным каналам, для того, чтобы теоретически обособить когнитивные оценки от оценок других типов
**
.
Хотя во многих случаях оценочное основание образуется из смешанных когнитивно-аффективных "сообщений", и поэтому, кроме "чисто" когнитивных оценок, имеет смысл выделять как бы "полукогнитивные" оценки.
В любом случае для "производства" оценки у субъекта должно быть некоторое представление хотя бы о совокупности предметов, способных в разной степени полноты удовлетворить какую-либо потребность, у него должна быть точка отсчёта для проведения сравнения "усредненного знания" о классе "предметов потребности" с конкретным предметом.
Именно такое "накопленное" и обобщенное (в какой-либо форме) знание о предметах потребности "замещает" при отражении потребностных отношений субъектную сторону отношения, а поскольку в таком виде она становится "сопоставимой" с соответствующим свойством предмета или с самим предметом, то это позволяет производить их сравнение и выявлять потребностные отношения превосходства между ними, в частности, в оценочной форме.
Кроме того, происходит "отчуждение" обобщенного знания предмета потребности от актуального процесса взаимодействия, что позволяет производить сравнение и давать оценку предмету независимо от наличия актуализованной потребности, а также и до начала формирования реального потребностного отношения, т.е. производить в конечном итоге, опережающее отражение возможных отношений и их конечного результата.
Это - одна из наиболее принципиальных особенностей когнитивной оценки.
2. Эмоциональный способ отражения отношений и аффективные оценки
Несмотря на большую простоту по сравнению рефлексивным познанием отношений осознанное постижение своих потребностных отношений и их отражение в оценочной форме требуют, все же, достаточно высокого уровня познавательных возможностей субъекта, так как оно основано на проведении мыслительных операций обобщения и сравнения внешнего объекта по его внутренним, скрытым от непосредственного отражения качеством со специально формируемым оценочным основанием.
И вообще теоретически полноценное отражение отношений невозможно в иной форме кроме как выявление обеих их сторон и связей между ними. Выделение последних осуществимо только в виде "абстрактного объекта", что, в свою очередь, достижимо лишь на основе понятийного мышления. И это достаточно убедительно показано во многих философских работах по диалектике отношений
Однако, если признать возможность отражения отношений только на уровне понятийного мышления, это явно будет не соответствовать той роли, которая отводится объективным отношениям в общей структуре мироздания, в жизнедеятельности организма, в деятельности человека и общества, поскольку в первую очередь любое живое существо должно отражать самое важное для него.
В первой части этой главы мы как раз стремились показать, что такие виды отношений, как потребностные, пространственные, временные, причинно-следственные, являются настолько важными для животных и человека, для организации и активного взаимодействия с окружающей средой, что без их отражения в какой-либо форме они вообще не могут существовать. Исключив такую возможность, трудно представить, что живое существо сможет приспособиться к окружающей среде, даже если будет способно отражать отдельные предметы среды или их отдельные свойства. Ведь даже, например, зрительный образ восприятия представлял бы сплошную "стену" предметов, не будь в нем отражены одновременно пространственные отношения между ними. В то же время понятно, что истинное познание отношений, т.е. осознание и обособление их от вещей и их свойств в виде отдельного явления как "абстрактного объекта", вне всякого сомнения, возможно только на уровне понятийного мышления. Как же удается реальному субъекту преодолеть такое ограничение? Хорошо из
Исходя уже из этих простых примеров и аналогичных им феноменологических фактов, хорошо известных любому взрослому человеку, можно прийти к выводу о том, что существуют и другие формы отражения отношений, в том числе и потребностных.
В принципе все это кажется настолько очевидным, а сделанный вывод тривиальным, что возникает впечатление, что мы "ломимся в открытую дверь".
Тем не менее теоретически эта проблема глубоко не проработана, может быть, как раз из-за своей очевидности, хотя в общей психологии довольно общепринято считать, что отражение отношений возможно не только на основе мышления, но некоторых частных видов отношений и в образе восприятия, и в образе представления, а также и на основе эмоциональных переживаний.
Анализ отражения большинства видов объект-объектных отношений и некоторых видов субъект-объектных отношений на сенсорно-перцептивном и представленческом уровне далеко выходит за тему данного исследования. А вот отражение отношений на основе эмоциональных явлений представляет самый непосредственный интерес.
Судя по всему, как раз эмоциональное отражение потребностных отношений является самым древним фило - и онтогенетически исходным способом психического отражения (на допсихологическом уровне известны и другие способы отражения потребностных отношений). Характерно, что в отечественной психологии существует устойчивая традиция связывать эмоции именно с отражением отношений. Например, С.Л. Рубинштейн определяет эмоции (чувства) человека как "отношение его к миру, к тому, что он испытывает или делает в форме непосредственного переживания". Полностью подобные или с некоторыми вариациями определения эмоций сохраняются до сих пор. Следует сразу же обратить внимание на то, что в большинстве случаев в определениях зафиксирован лишь факт выражения "отношений человека к..." (предметам, своим действиям, событиям и т.д.). Например, не так давно В.К. Вилюнас писал, что "эмоции выполняют функцию не отражения объективных явлений, а выражения субъективных к ним отношений..."
Из предыдущего изложения следует, что объективные отношения существуют по крайней мере между двумя объектами, их свойствами, а отражение отношения должно включать в себя обе соотносящиеся стороны, т.е. быть отражением "отношений между... ", а не выражением "отношений к... ". В этой связи приведем характеристику эмоций, данных А.Н. Леонтьевым. Он пишет: "... Особенность эмоций состоит в том, что они отражают отношения между мотивами (потребностями) и успехом или возможностью успешной реализации отвечающей им действительности субъекта. При этом идет речь не о рефлексии этих отношений, а о непосредственном их отражении, о переживании" (подчеркнуто нами. - Н. Б).
Специфика изложения материала в данном разделе не позволяет подробно обсуждать эту проблему несмотря на ее очевидную значимость.
На наш взгляд, в психологии доминируют представления об эмоциях как "отношениях к..." потому, что при анализе психического отражения отношений на первый план всегда выступает их роль как опережающего отражения будущих, навязываемых извне отношений, или как антиципированного отражения планируемых субъектом отношений. Рассмотрим это положение на примере опережающего отражения отношений. Действительно, "увидев" объект, отразив его дистантным анализатором, человек или животное до вступления с ним в объективные отношения обязаны предопределить свои будущие действия. Лишь тогда они получают "достаточные шансы на успех..., когда успевают заранее как-то подготовиться к действию будущих результатов или этапов изменений среды на организм". Однако это возможно только либо на "априорной" основе врожденных "нервных моделей стимула" (Е.Н. Соколов) с готовыми, жестко связанными с ними эмоциональными переживаниями или готовыми действиями (рефлексами), т.е. на основе видового опыта, либо на основе индивидуального опыта прошлого практического взаимодействия между объектом и субъектом. В последнем случае обязательным компонентом для образования опыта в установлении потребностных отношений является "контур обратной связи". В случае, например, установления биологических потребностных отношений в роли такого контура обратной связи может выступать интероцептивное ощущение с гедонистической "окраской". Исходя даже только из этого, можно говорить о существовании по крайней мере двух подвидов эмоциональных явлений, имеющих оценочную функцию.
Первый из них основан на непосредственном отражении потребностных отношений между субъектом и предметом в момент их реализации и завершения. Это, так сказать, эмоциональные явления "постфактум". Отражение отношений в данном случае крайне своеобразно. Потребность, конечно же, невозможно соотнести с соответствующим ей свойством предмета в том виде, как это имело место при познавательном сравнении свойств двух объектов.
Однако достаточно отражения самого факта соответствия или несоответствия предмета "своей" потребности выявляется субъектом после прекращения (или непрекращения)
стимуляции, идущей от актуальной потребности (негативное "сообщение") или после появления позитивного "соотношения" об ее удовлетворении, и этого бывает достаточно. В наиболее простом и генетически исходном
виде алфавит таких сообщений состоит лишь из простейших переживаний-знаков "удовольствие
-страдание". Однако несмотря на кажущуюся простоту их возникновения за ними стоит сложный отражательный механизм, до конца не понятый до сих пор. Тем не менее известно, что, опираясь на такие эмоциональные явления, происходит процесс опредмечивания
потребностей. (На уровне животного такой механизм единственный. У человека же, как отмечалось выше, существует когнитивное опредмечивание).
Кроме того, эмоциональные явления первого вида служат предпосылкой и основой для возникновения эмоциональных явлений второго вида, непосредственно связанных с опережающим отражением возможных потребностных
отношений.
Существуют два способа их образования. Один из них, видимо основной, состоит в образовании временной связи между переживаниями "удовольствия-страдания" и предметом, их вызывающим, за счет механизма, который известен под разными наименованиями: "ассоциация" (в данном случае ассоциация по смежности), "условная связь", "условный рефлекс" Переживания первого вида играют роль "внутренних подкреплений". В итоге эмоциональное переживание определенного знака возникает у субъекта до образования его реального взаимодействия с объектом (положительные переживания) или до начала активного избегания взаимодействия (негативные переживания), т.е. в виде опережающего отражения возможных отношений, реальных взаимодействий. Особенностью эмоций как первого подвида, так и образованных от них по ассоциативному механизму эмоций второго подвида состоит в том, что они являются "разовыми" или "индивидуальными" в том смысле, что первая из них полностью зависит от итога только данного взаимодействия, а вторая - возможна лишь по отношению к этому же конкретному виду предметов.
Второй способ образования эмоций опережающего отражения не всегда является самостоятельным и часто представляет собой лишь следующий этап генерализации, образованной на предыдущем этапе временной связи*
. Смысл его состоит в формировании некоторого "основания", которое приводит к обобщению опережающих реакций. Формируется основание исходя либо из совокупности "сообщений" от эмоций первого вида о прошлых потребностных отношениях с предметом данного класса, либо за счет "мгновенной аффективной генерализации", которая происходит, когда предварительно за счет отношений другого порядка накоплены знания о классе однородных предметов, но затем у одного из них обнаруживается свойство, образующее отношение с какой-либо из основных потребностей субъекта. Например, маленький ребенок уже знаком с собаками и не боится их, но до тех пор, пока одна из них, как говорится, "не покажет ему свои зубы". Мгновенно возникающей связи с "потребностью в безопасности" иногда достаточно, чтобы образовалась генерализованное отношение ко всем собакам
. Однако "основание", образованное такими способами, отличается от используемого при когнитивной оценке уже тем, что оно, видимо, никогда не "отчуждается" от потребности и актуализируется лишь вместе с ней. Так, у сытого субъекта не возникает положительного эмоционального переживания даже при виде любимого кушанья, а иногда (при полном насыщении) оно может даже вызвать отвращение.
Таким образом, субъективные "отношения к..." существуют лишь потому, что до этого существовали объективные "отношения между... ", существовало реальное взаимодействие субъекта с объектом, которое породило в какой-либо форме знание о характере отношений между потребностью субъекта и объектом
**
. Это знание о прошлых "отношениях между..."
служит основанием для образования опережающего отражения отношений, поэтому и представлено самому субъекту как его "отношение к..
."
В принципе все это в полной мере относится и к когнитивному отражению отношений, которые также могут существовать
как опережающие. Речь идет о когнитивном отражении отношений превосходства или о сравнении предметов, не взаимодействующих между собой, а соотносимых по таким свойствам, связи между которыми опосредствованы длинной цепью промежуточных факторов. Как и в случае образования эмоциональных "отношений к... ", при отражении таких отношений субъект опирается: на прошлый опыт (любого происхождения), в котором он "наблюдал" реальное взаимодействие; на знание, усвоенное в процессе социализации, и на особую активность сознания в установлении познавательных отношений.
Для животных отражение потребностных
отношений существуют, по всей видимости, только в виде эмоциональных переживаний. Этот механизм, естественно, сохраняет свое значение и у человека, но в отличие от животных, он может осознавать свои эмоциональные переживания и выражать их в вербальном виде.
На основе этого у него возникает особый класс явлений: вербализованные оценки, исходящие из аффективного по своей природе основания. Прежде чем рассмотреть их специфику, укажем на существование, если можно так выразиться, как бы "безосновательных" оценок, происхождение которых предельно просто - это выраженное в виде вербального суждения или с помощью отдельной оценочной категории актуальное, эмоциональное переживание, ассоциативно связанное с конкретным предметом. Например: "У этого яблока хороший вкус, а это яблоко мне совсем не нравится". На самом деле у этих оценочных выражений тоже есть "основание": это или прошлый индивидуальный опыт, или, если человек впервые сталкивается с предметом, хотя бы косвенный видовой опыт, проявляющийся как чувственный тон ощущений с "гедонистическим знаком" в процессе взаимодействия (потребления) субъекта с предметом.
Заслуживает в этой связи внимания и предположение П.М. Якобсона
о существовании переживаний в "инактуальной
форме", когда "живая эмоциональная реакция отсутствует и заменяется оценочным суждением, за которым стоит в данный момент не актуализированное устойчивое
чувство...
". Наличие таких оценок предельно осложняет изучение оценочной функции. Тем не менее нельзя упускать их из виду, так как существуют попытки вообще свести все виды оценок только к таким или, по крайней мере, придать им статус основных. Такие оценки - это перевод отображенных отношений на эмоциональном уровне на другой язык, а кроме того, и в своеобразную оценочную форму.
Если же говорить об оценках, базирующихся на эмоциональном процессе, но, тем не менее, являющихся "обоснованными", т.е. имеющими явное основание, то следует в первую очередь указать на ближайшую к ним аффективную форму, обозначенную выше как "второй способ" образования "второго подвида" эмоциональных явлений опережающего отражения. В любом случае аффективное основание
- это "эмоциональное знание" о совокупности предметов, объединенных в "класс". В отличие от когнитивного исходя из такого основания, нельзя образовать отношение превосходства
его с актуальным предметом, такое основание представляет собой конгломерат (случайный набор, "кучу") помеченных переживаниями предметов,
а не упорядоченный хотя бы в какой-то степени класс предметов. А это означает, что из него невозможно выделить действительно усредненное представление о соответствующем свойстве или предмете - эталоне. Поэтому познавательные отношения, устанавливаемые на "чисто" аффективном основании
, предлагается обозначать как отношения предпочтения
в отличие от "отношений превосходства", одной из форм отображения которых является "чисто" когнитивная оценка
*
.
Подчеркнем, что довольно часто отражение потребностных
отношений осуществляется на собственно эмоциональном уровне и тогда оно будет выражаться в форме переживаний, и это будет не оценочное отражение отношений, а всего лишь эмоциональное. Об этом нельзя забывать, иначе все эмоции мы должны будем назвать оценками. (Напомним, что подобная же возможность отражения отношений существует и на чисто когнитивном уровне: ранее уже отмечалось, что возможно отражение отношений превосходства в безоценочной и оценочной формах).
Второй особенностью оценок на аффективной основе является их непосредственная связь с к актуальной потребности. Они также почти не отделимы от нее, как и всякое эмоциональное переживание. Причем, характер оценки (ее знак) непосредственно связан с особенностью актуализации потребности в конкретный момент времени.
Заканчивая обсуждение вопроса об оценочных формах, производных от эмоциональных явлений, нельзя не рассмотреть того, как соотнести эмоции вообще и оценки, а затем и вопроса выделения из всего класса эмоциональных явлений аффективных оценок. Об этом уже говорилось в 1 главе (см.1.1
и 1.2) в связи с существованием различных точек зрения на природу оценочного процесса и оценки. Но там показано лишь наличие противоречия, главным образом, для демонстрации существования научной проблемы. Сейчас же, опираясь на проведенный выше анализ, можно сформулировать представление о принципах дифференциации эмоций и оценок и о принципах их "родства".
В основе проведенного в этой главе анализа лежат положения о природе объективных отношений и способах их отражения. При этом, в частности, было показано, что эмоции являются формой отражения объективных потребностных
отношений и это "роднит" их с некоторыми когнитивными способами отражения отношений, в том числе с когнитивными оценками. Заметное даже невооруженным глазом их сходство, а порой и идентичность в формах вербального выражения, при "переводе" эмоционального переживания на язык словесных высказываний приводит к тому, что часть авторов склонны почти полностью отождествлять оценки и эмоции между собой. Так, в работах В.С. Магуна
они по сути дела превратились в синонимы. Для разъяснения одного термина приводится в скобках второе.
Однако не следует забывать, что сходство в чем-то не есть тождество. Подобно тому как сравнение
- одну из мыслительных операций, наиболее тесно связанную с оценкой, нельзя сводить только к оценке. Также невозможно свести к ней все многообразие эмоциональных явлений. Хотя они тоже связаны с оценкой, особенно некоторая часть из них, но только часть. "Любовь, например, - пишет В. Брожик,
- сильное и незаменимое чувство, но, хотя мы и любим то, что оцениваем, и оцениваем то, что любим, сама по себе любовь не является оценкой, а оценка - любовью". Действительно, сводить все эмоциональные явления к оценкам - это чрезмерная "экономия мышления", которая означает, во-первых, потерю
одной из двух важнейших общенаучных категорий, во-вторых, уменьшение возможностей показать всю сложную систему разнообразных психических форм отражения отношений, в-третьих, полное сведение их друг к другу просто не соответствует действительности. В то же время нельзя отрывать полностью все виды эмоциональных явлений от оценочных, как это делает В. Брожик,
полагая, что эмоция может лишь "сопутствовать" оценкам и "...
иногда как бы замещать оценку".
Более оправданно, на наш взгляд, говорить:
1) об эмоциях вообще;
2) об оценочной функции некоторых эмоций,
3) об эмоциях с выраженной "оценочной функцией" - с одной стороны, и об аффективных оценках - с другой.
Хотя оценочный компонент в виде положительного или отрицательного знака переживания присутствует, по всей видимости, в эмоции любой модальности и любого уровня ее опосредованности
от отражения отношений. Это подтверждает хотя бы то, что среди всего разнообразия мнений о сущности эмоции наиболее постоянно воспроизводится такая их характеристика, как гедонистический знак, и такая их функция, как оценочная.
Как же все-таки тогда провести разграничительную линию между эмоциями вообще и аффективными оценками?
Если принять за критерий признак вербальности
или вербализованности оценок, как это иногда делается, то это будет, на наш взгляд, слишком поверхностная дифференциация. Например, вербализованные "под форму" оценок могут быть эмоции даже без выраженной оценочной
функции. Просто они являются необоснованным переводом с одного языка на другой. И наоборот, переживания, которые являются буквально эмоциональным эквивалентом оценки, полученной путем когнитивного отражения отношений, могут вообще не выражаться в
виде оценочных категорий. Простота перевода таких переживаний в оценки и наоборот говорит только за то, что оба процесса родственны. Поэтому нужно найти более точные критерии различия эмоций и аффективных оценок.
Подобный критерий можно использовать и для дифференциации эмоций вообще от аффективных оценок.
Как было показано выше, эмоции уже до всякой вербализации и осознавания
их имеют некоторое основание, например, хотя бы за счет генерализации или "подключения" видового опыта. В то же время было показано отличие когнитивного основания от аффективного, что приводит к принципиальной разнице образованных, исходя из них, оценок. В одном случае мы имели отражение отношений превосходства, в другом случае - отношений предпочтения. Как раз это различие оснований, независимое от вербализации конечного результата оценочного процесса, на наш взгляд, и позволяет говорить о двух специфических способах отражения и выражения оценочных явлений.
На уровне человека эмоциональные переживания представлены сознанию, а значит, они могут быть вербализованы, сохраняя за собой эквивалент переживаемости,
но могут и существовать в виде "не названных" переживаний или, наоборот, в "инактуальной"
форме. Если это - эмоция, с выраженной оценочной функцией, то представляются они сознанию либо в виде выраженных знаковых переживаний, либо в оценочных категориях предпочтения ("нравится", "приятнее", "вкуснее" и т.д.).
На бессознательном (внесознательном)
уровне и у человека, и у животных предпочтение и стоящее за ним управление поведением приближения к предмету
или удаления от него обеспечиваются за счет более простых механизмов, в частности, эмоциональных переживаний, действующих на регуляторные
механизмы "напрямую", без осознания. В случае, если характер (знак) таких переживаний зависит от "основания", выработанного в индивидуальном опыте опредмечивания
потребности, то их, видимо, можно отнести к эмоциональным оценкам
в широком смысле
с особой формой выражения в виде переживания
*
.
Таким образом, использование основания в процессе оценивания и специфическая (оценочная) форма отображения отношений превосходства или предпочтения являются необходимыми признаками любой оценки. С одной стороны, в зависимости от процесса, лежащего в основе акта оценки, т.е. процесса, в рамках которого производятся сравнения объекта оценки с основанием - (мыслительным или эмоциональным), различают два способа оценивания: когнитивный и аффективный. С другой стороны, в зависимости от формы выражения оценки - оценочное переживание или оценочная категория (суждение) - различаются две формы выражения оценок: аффективные и вербальные.
Итак, опираясь на философские представления об объективных отношениях и о принципах их отражения, в этом параграфе предпринята попытка выявить и в самом общем виде описать систему психических явлений, связанных с оценкой. В итоге выделены два специфических способа отражения потребностных
отношений: когнитивный и аффективный, - выражающиеся в форме вербализованного оценочного суждения или в форме эмоционального переживания. Между способами отражения и формами выражения имеются промежуточные варианты, например, "полукогнитивные" или
"полуаффективные"
оценки.
Познание особенностей этих способов отражения осложняется также за счет путаницы, которую вносит выражение буквально одними и теми же словами отношений, установленных разными способами, при переводе в вербализованную форму, а кроме того, и сходство языкового выражения безоценочного отражения обычных объект-объектных отношений превосходства, и оценок в широком смысле.
Однако, как это ни парадоксально, но именно сходство языкового выражения и наличие взаимопереходяших
друг в друга промежуточных вариантов позволяют лучше уловить и понять, с одной стороны, их родство с отражением других видов отношений, с другой стороны, родство между когнитивными и аффективными по своей природе оценками.
Библиография
1. Батурин Н.А. Разработка комплексной методики исследования индивидуальных особенностей поведения в ситуации успеха и неудачи // Тезисы докладов к научной конференции "Управление тренировочным процессом спортсменов высших разрядов". - Челябинск, 1978. - С.10-12.
2. Безносов С.П. Особенности оценочного стиля личности: Автореф. дисс. канд. психол. наук. - Л., 1982. - 27 с.
3. Брожик В.В. Марксистская теория оценки. - М.: Прогресс, 1982. - 261 с.
4. Дашкевич О.В. Влияние оценки результатов деятельности на особенности эмоционального состояния младших школьников // Вопросы психологии. - 1972. - №6. - С.116-123.
5. Ивин А.А. Основания логики оценок. - М.: Изд-во МГУ, 1970. - 230 с.
6. Мороз О.М. Опыт исследования информативности самооценки в связи с некоторыми личностными особенностями // Тезисы научных сообщений советских психологов к ХХI Международному психологическому конгрессу. - М., 1976. - С.185-195.
*
В этом примере показано, как реализуется то общее философское положение, отмеченное в начале этой главы, которое заключалось в возможности взаимопереходов
свойств в отношения и, наоборот, в том, что в языке отношения и свойства порой обозначают или одним и тем же словом, или производным одного от другого. В связи с этим напомним, что порой в разговорном языке «мы называем свойствами отношения между предметами...
» Отсюда и возникает даже теоретическая путаница,
когда оценки, которые, казалось бы, характеризуют свойства предмета, на самом деле являются отражением отношений.
*
В принципе, кроме отмеченных, существуют еще два варианта познания тех же отношений в том случае,
когда ставятся научные задачи установить, как любой человек познает свои потребностные
отношения и как он познает «чужие». В этом случае появляется еще один особый «субъект познания» — ученый.
**
Образование оснований оценок исходя из аффектных «сообщений» будет рассмотрено ниже.
*
«Генерализация условной связи отвечает тому, что зовется ассоциацией по сходству» [ 218, т.3, с.335 ].
**
Напомним еще раз о том, что у части эмоций имеются врожденные «основания», но они тоже выработаны во взаимодействии и в опыте, только не индивида, а вида и генетически закреплены.
*
Серьезные осложнения при изучении оценок порождает то, что при вербализации результатов оценивания, производимого и на когнитивной, и на аффективной основах, они могут обозначаться одними и теми же словами. Например, суждение «хороший автомобиль» может быть следствием сравнения данного автомобиля с основанием, состоящим из знаний об объективные качествах данного класса предметов (отношение превосходства), а может быть выражением лишь отношений предпочтения, исходящего из ассоциаций с аффективным основанием, как знания о знаке эмоциональных переживаний, вызываемых предметами данного «класса».
*В работе
А.Я. Хапсирокова
также подчеркивается, что чувство (эмоция) «как особая форма оценки... должна иметь основание, аналогичное тому, которое имеет любая другая форма оценки» [ 302, с.160 ].